Выстрелы доносились из глубин производственных пейзажей. Лихо хотела проскочить мимо, не растрачиваясь на автомобильную экскурсию по индустриальным вехам Болотного, но земля поперёк улицы, шагах в ста от "Горыныча" вдруг встала дыбом, отвесно приподнявшись на добрых полметра. В образовавшемся препятствии что-то грузно, неповоротливо раскачивалось, ёрзало... И это "что-то", явно было одним организмом, длина которого, при самых скромных, "на глазок" расчётах - равнялась примерно пятидесяти-шестидесяти метрам.
Мелькнула часть туловища, перевитая лоснящимися, тугими тросами мускулов, толщиной с руку Шатуна. И земля снова вздыбилась, начиная приближаться к "Горынычу": не то, чтобы со спринтерской скоростью, но и, не собираясь ставить рекорды по неспешности.
Внедорожник прямо-таки прыгнул назад. Лихо, сквозь зубы оповещающая о её личных, нетрадиционных, и нестандартных сексуальных отношения со всеми родственниками существа, сориентировалась даже быстрее, чем мгновенно. "Горыныч", развернулся могучей кормой, и точнёхонько вписался в проём ржавых ворот, открытый чуть больше, чем наполовину.
Алмаз ещё три раза произвёл действия, напрямую связанные с законами баллистики, и ещё два мохнатых клубка, с коротким визгом - покатились по земле. Третьей мишенью оказалось то самое существо, с которыми пришлось повоевать в Нижнем Новгороде. Обезьяноподобное, с клешнями вместо верхних конечностей.
- Это мы удачно заехали... - Лихо гнала машину туда, откуда доносились выстрелы. - Как раз, на день открытых дверей в зоопарке Сдвига. Сдаётся мне - впечатлений буде-е-ет... Только успевай очухиваться и отмахиваться!
Что вело её в сторону, где шёл бой, она не знала и сама. Наверное, потому, что шансов на выживание там должно было стать больше, чем, если бы они остались вчетвером. Какие-никакие - а люди, вряд ли палящие в воздух от переизбытка чувств, выражая таким манером - моральную поддержку снующим вокруг существам. А то, что передряга здесь заваривается нешуточная, она чувствовала всеми своими нервными окончаниями.
Справа, и почти прямо по курсу - замаячили ещё несколько силуэтов. И, человеческого в них, было ровно столько же, сколько у Шатуна - любви к абстрактной живописи. То есть - нисколько. То, что Шатун никогда в жизни не встречал ни единого полотна, из упомянутого направления живописи - дела не меняло абсолютно.
Машина заехала в тупик. Лихо успела изнасиловать тормоз, остановив "Горыныча" метрах в пяти от кирпичной стены, в которой имелся неширокий - метра полтора в ширину, проход. Просочиться в который, "Горыныч" не мог бы даже при всём желании блондинки.
С крыши, прямо на капот обрушился ещё один обладатель роскошной мохнатой шкуры, и выдающегося набора клыков и когтей. Хотя "обрушился" - определение несколько неверное: приземлился, падла - мягко, грациозно, распушившись во всё лобовое стекло.
Блондинка врубила задний ход, но "пушистик" держался как приклеенный, явно не думая наворачиваться с капота, с жалобными причитаниями, или без оных. Шерсть, примерно на уровне груди (если брать по человеческим меркам) - раздвинулась в стороны, явив на обозрение широкую алую щель, из которой выскочил длинный, узкий язык, встретивший преграду в виде стекла. На лобовухе "Горыныча" остался липкий, смазанный след мутной слюны.
Раздались выстрелы: это Книжник, по пояс высунувшись в люк на крыше, взахлёб палил по находящемуся неподалёку от него "пушистику", с азартно-мрачным лицом выставив вперёд пистолет. Пули ложились в цель одна к одной, промахнуться по такой мишени, было бы совсем уж неприлично, даже если тебя зовут Книжником. Существо сверзилось с капота, длинный язык напоследок влажно чиркнул по "кенгурятнику", оставив ещё одну липкую полосу.
Сзади послышался приглушённый хруст: кто-то, не то нетерпеливый, не то попросту невезучий, влетел под колёса бронированного монстра, превратившись в бурдюк с бессмысленным набором косточек и суставов. Само собой, переломанных.
Шатун вдёрнул Книжника обратно, успев за пару мгновений до того, как в открытый люк посунулась плоская морда с провалом носа, и маленькими глазками. Громила вскинул навстречу этой морде обе ручищи, и сделал ими простое движение, как будто поворачивал невидимую задвижку, и, спустя мгновение, толкнул от себя. Обезьяноподобная тварюга, мёртво взмахнув конечностями-клешнями, загремела с крыши: головёнка у неё, была вывернута на сто восемьдесят градусов, в направлении, откровенно несовместимом с жизнью.
Блондинка лихим пируэтом развернула внедорожник, с некоторой растерянностью озираясь по сторонам. Вариантов для дальнейшего передвижения было мало: а если вдаваться в подробности - всего-навсего один. Немного вперёд, и попытаться нырнуть в находящийся метрах в двухстах поворот, чтобы уйти от всего этого бедлама, к их цели. Если, конечно, там не было очередного тупика.
Алмаз высадил остатки обоймы в три раскорячившихся на пути силуэта, осатанело взмахивающих клешнями, и прочими щупальцами. Силуэты перешли из разряда подвижных и агрессивных, в разряд затихших и соблюдающих полный нейтралитет, по причине окончания жизнедеятельности. "Человек без промаха" автоматически перезарядил "дыродел", и снова зашарил глазами по своему сектору, в котором следовало поддерживать образцовый порядок: следя, чтобы всё желающее дотянуться до машины, теряло это желание, раз и - навсегда.
Земля впереди снова вздыбилась, ставя крест на последней возможности побега, в уютном салоне "Горыныча". Подземный монстр подбирался всё ближе.
- А-а-а, сука! - Лихо яростно звезданула кулаком по "баранке", одновременно с этим, оглядываясь по сторонам. - Влипли, блядь!
- Уходим. - Шатун сориентировался первым, оценил обстановку и, сочтя её приемлемой, распахнул дверь машины. - Быстро, быстро!
Кинувшийся ему навстречу "пушистик" был безо всяких изысков, встречен убийственным ударом кулака. Внутри у твари что-то ёкнуло, и она отлетела метров на семь, по пути приложившись об щербатый угол здания. И тут же затихла.
Шатун сгрёб из багажного отделения один из рюкзаков, забросил его на плечо. Приспособил второй, оставив частью опустошённый третий, в багажнике. Остальные уже выпрыгнули из машины, приготовившись с сосредоточенными физиономиями продавать свои жизни, с максимально возможной наценкой.
- Туда! - Лихо навскидку шарахнула в сторону, откуда мчался ещё один "пушистик", и махнула рукой в сторону прохода, с другой стороны которого, доносились выстрелы. - Шевелись, очкастый!
Она сгребла Книжника за локоть, толкая в нужном направлении. Тот что-то вякнул, и припустил вслед за Алмазом, несколько суматошно озираясь по сторонам. Шатун пошёл третьим, Лихо прикрывала его сзади. Через пять секунд, они выскочили с другой стороны прохода, и припустили к небольшому цеху, откуда явственно слышались скупые автоматные очереди. "Хамелеоны" на груди у всех четверых, мерцали как-то приглушённо, слабенько, словно внутри них уже почти села неведомая батарейка. Хотя в этом, царящем вокруг бардаке, им полагалось полыхать спятившей радугой: без умолку, без компромиссов.
- Не стреляйте! - Заорал "стеклорез" надрывая глотку, когда до точки назначения осталось не больше двадцати пяти-тридцати метров. - Мы к вам!
Возле цеха, или что там это было: валялось не меньше двадцати разномастных жмуриков, принадлежащих к фауне Сдвига. Как бы там ни было, но люди, засевшие в здании, явно не собирались играть с этими представителями животного мира Материка в "поддавки", и лишняя помощь им явно не помешает. Конечно, Алмаз предполагал, что ответом на его крик, может прилететь свинцовая строчка, которая перечеркнёт всё, что они уже сделали. Но вероятность такого исхода, на его взгляд - была ничтожна. Возможно, их будущие новые знакомые, были не самые лучшие люди на Материке, поставленные в сложную жизненную ситуацию: но сейчас это не имело никакого значения. Все нюансы, штришки, и детали - будут учитываться потом: а сейчас есть только одна задача. Уцелеть в этой жизненной коллизии. Точка. Судя по усилиям обороняющихся, у них на повестке дня - стояла точно такая же задача.
В торце цеха, находящегося ближе всего к четвёрке, и имеющего небольшие ворота, за давностью лет - безвозвратно утерявших свой первоначальный колер, и приобрётших благородный налёт ржавчины - произошло движение. Одна створка ворот, нехотя начала приоткрываться, каким-то толчками, как будто по ней изнутри чем-то лупили, заставляя это сделать. Алмаз бросился туда, на ходу внося правки в окружающую обстановку. После которых, ещё два "пушистика" стали ничуть не менее пушистыми, но более покладистыми.
- Залетайте, быстро! - Из приоткрытой створки, им махал длинноволосый парняга в сером балахоне, с перекошенным от напряжения лицом. - Давай, давай!!!
Спустя ещё один миг, он вскинул свой "Вал", и новая очередь Алмаза, слилась воедино с его выстрелами, найдя новую цель. Обезьяноподобный, вынырнувший из-за ближайшего угла, естественно - с самыми добропорядочными намерениями, напоролся сразу на два горячих "привета" от старших братьев. Всеобъемлющая любовь, заложенная в этих "приветах", влетела ему в голову, и в живот, пробив светло-жёлтый хитин.
В приоткрытую створку ворот, Лихо ввалилась последней. И, длинноволосый принялся закрывать плохо поддающиеся, по причине крайней заржавелости, ворота. Шатун молниеносно сгрузил оба рюкзака и, без всяких расшаркиваний - оттёр незнакомца вбок, рванув ворота на себя. Вставил в специально приваренные дужки, ржавый штырь, запирающий ворота, и выпрямился.
- Патроны есть? - Поинтересовался длинноволосый, вместо приветствия. - А то наши на исходе: хоть дерьмом заряжай. Половина народа уже серится вовсю, так что - недостатка в этом нету: но хотелось бы чего-нибудь более стоящего. А то сейчас, новая волна пойдёт, хрен знает, что делать...
- Вам несказанно повезло, что мы тут мимо проезжали. - Лихо неопределённо взмахнула рукой, выражая этим жестом что-то крайне зашифрованное для понимания. - И представьте себе - совершенно случайно. С двумя рюкзаками халявы. Хошь тебе - патроны, хошь - ещё чего повесомее. Бывают же совпадения...
- Бывают. - Длинноволосый шутку не поддержал. - Давайте за мной, а то мы уже здесь немногим меньше четырёх часов, в "Кто хочет сдохнуть безымянным героем?", играем. Хреновая игра, скажу я вам со всей искренностью...
- Вышедшие в финал, имеются? - Цинично спросил Книжник. - Или как?
- С таким количеством устроителей шоу, куда ж без этого... - Парняга, немного нервно потеребил свою окладистую бородку. - Уже трое суперприз отхватили. Хорошо хоть - без мучений. Сразу.
- Веди к вашим. - Шатун снова загрузил себя рюкзаками. - Попробуем что-нибудь предпринять. Никогда не любил азартные игры, а уж в таком жанре - особенно...
Длинноволосый, безо всяких проволочек двинулся к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Четвёрка последовала за ним, дробно стуча подошвами по выложенным невзрачной керамической плиткой, ступеням: только теперь, Алмаз замыкал шествие.
- Кто патроны заказывал?! - Они поднялись на второй этаж, и их провожатый потянул на себя дверь, за которой оказался просторный зал, некогда бывший заводской столовой. Во всяком случае, сваленные грудой, в одном углу столы, разбросанные по полу - пластиковые подносы, и находящаяся в противоположной стороне - линия раздачи, красноречиво на это намекали.
- Ты, что ли родил? А, Щелкунчик? - Ближайший к ним человек, с большими, грустными глазами - оглянулся на оптимистический призыв провожатого. - Надо же; похоже, действительно - маслята...
- И не только, Раввин. Не только. - Щелкунчик с некоторой гордостью показал на несущего рюкзаки Шатуна, словно он и в самом деле, рожал эти обоймы, пережив массу увлекательных ощущений. Которыми теперь следовало гордиться, хотя бы в малой степени.
- Угомонились вроде... - Раввин кивнул в сторону окна. - Надолго ли только? Три с лишним часа уже упираемся в этой мышеловке: и всё без толку. Хрен их разберёт, откуда они берутся...
В столовой, кроме них, находилось ещё пять человек, с оружием в руках, напряжённо замерших напротив разбитых окон, из которых открывался вид на производство. Помимо этого, присутствовало ещё два мертвяка, судя по ещё не загустевшей крови - свежеиспечённых. Посередине столовой, валялся "пушистик", которого, похоже - изрешетили сразу из нескольких стволов. Шатун сгрузил рюкзаки на пол.
- Эй, братва, вы откуда? - У персонажа, задавшего этот вопрос, был гнусавый голос; отсутствующий в верхней челюсти - передний зуб, разболтанно-развинченные движения: и точно такая же модификация "Калаша", как и у Алмаза. Разве что, без оптического прицела.
Лихо сразу взяла субъекта на заметку, потому что именно таких гавриков обычно выставляют вперёд, что бы найти повод для конфликта. У остальных тоже была насквозь криминальная внешность, и лишь Щелкунчик с Раввином по внутренним ощущениям блондинки, не состыковывались с присутствующим здесь большинством. Как будто они были, случайно приставшими к стае шакалов, повидавшими жизнь, бродячими псами. В воздухе, правда, пока что не витало ощущение скорой передряги, с участием всех присутствующих, и без присутствия фауны Сдвига: но стоило держать ухо востро. Как минимум - на всякий случай.
- Из полной, и законченной жопы. - Лихо не стала напрягаться, ответив то же самое, что и Михеичу в Челябинске и, сделала неопределённый жест, в сторону окна, отвечая на вопрос гнусавого. - Или не заметно? По-моему, как на ладони...
- Эт-точно! - Щербина между зубами мелькнула снова, на этот раз - в кривой улыбочке. - Поднажмут поганцы ещё малёхо, и окочуримся мы здесь, во всём великолепии. Одна надежда, что у вас маслята подходящего калибра в рюкзачке завалялись. А то нам скоро врукопашную корячиться светит. А я, как-то не по этому делу.
Судя по его физиономии, вызывающей явное желание держаться начеку, его коронным номером было подойти со спины, и сунуть под лопатку, что-нибудь на совесть заточенное.
- Найдётся. - Алмаз повернулся рюкзаку, мимоходом встретившись взглядом с блондинкой. Та чуть заметно сощурила глаза, давая добро на снабжение боеприпасами. Главное сейчас - проблема выживания, а выживать лучше вместе. В крайнем случае, гнусавого можно использовать, как отвлекающий маневр, бросив его "пушистикам". А если всё обойдется, то проблем возникнуть не должно. Лихо - не тот человек, который может без проблем дать подойти к себе со спины.
- Опаньки! Поживём ещё с полчасика... - Щербатый небрежно принял у Алмаза, три протянутые обоймы. - Ништяк, братишка.
Нужные боеприпасы нашлись почти для всех, кроме одного индивидуума. Чуток поразмыслив, Алмаз сунул ему две "УРки", и снабдил видавшим виды, но всё ещё приличным "Глоком".
Во время делёжки, Шатун, прекрасно просёкший сложившуюся ситуацию, стоял с небрежно-расслабленным видом, готовый при малейшей угрозе со стороны "шакальей" кучки, превратить эту столовую, в разделочный цех. Но, по-видимому, криминальную прослойку здешнего общества, одолевали мысли, схожие с размышлениями Лихо. Сначала - выживание, потом - остальные амбиции.