- Невооружённым глазом, виден упорный и самоотверженный труд порченых... - Алмаз оглядел указанный очкариком, объект. - Хотя, я бы предпочёл - вооружённую руку. Так стараются только для собственного удовольствия. Или - из-под дула чего-нибудь скорострельного... А может, было сочетание - одного и второго. Учитывая то, как эти азартные - любят трудиться; вернее всего - последнее.
- Не нравится мне всё это. - Продублировал Шатун. - Зато этим криворылым, как я погляжу, прямо-таки - праздник...
- А ведь мы - влипли. - Сказал очкарик. - Слышь, Лихо? Не знаю, с кем придётся силами меряться; да только мне, как уже понятно - ловить нечего... У вас - шансы есть, а у меня - глухо. Прощайте, что ли? Спасибо, что рядом были...
- Ша! - Блондинка дёрнула плечом, явно намереваясь рубануть ладонью воздух; но удержалась в последний момент, дабы не провоцировать сторожей. - Не дребезжи коленками, книголюб. Что-нибудь придумаем... Ещё не факт, что это - именно то, о чём ты ляпнул.
- Заткнись! - Стоящий в пяти метрах от четвёрки, мутант яростно затряс кулаком, но не срываясь на крик; а скорее - шипя сквозь зубы на повышенных тонах. Лихо замолчала.
- Мой народ! - Голос Молоха, который, судя по всему - находится за спинами друзей, где-то неподалёку, звучал негромко. Вряд ли, его слышали все, но при первых звуках его речи, тишина установилась просто невероятнейшая.
"Взять, и пёрнуть... - Без ярко выраженных эмоций, подумала Лихо. - А, чего он такой напыщенный? Поломать кайф мальчишечке...".
- Мой народ! - Молох откашлялся, и его тенорок - зазвучал чуть громче. - Совсем скоро - нас ждут великие перемены. Завершится время притеснений и, люди узнают, кто на самом деле - является хозяином всех угодий. Каждого клочка земли, каждого глотка воды, каждой частицы воздуха...
"Мало мне было незабываемой ночи... - Блондинка с легчайшим отчаянием, закрыла глаза: жутко сожалея, что нет возможности - заткнуть уши. - Точно, пёрну... Лучше быстрая смерть, чем повторное насилие над своим внутренним миром".
- Вы много делаете для того, чтобы наша общая победа - была абсолютной. - Шизофреник увлечённо продолжал витийствовать. - Не секрет, что я много требую от вас. Но, я никогда не забываю и про отдых. Сегодня - особенный день. Сегодня - состоятся сразу четыре поединка!
"Похоже, Книжник прав. - Лихо захотелось добежать до ближайшего вертухая: и, позаимствовав у него всё тот же "Калаш", влупить очередью на весь магазин - по радостно завопившим трибунам. - Влипли. Остался только один вопрос - насколько сильно...".
- И, в качестве небольшого подарка, я предоставляю вам право выбора. - В голосе Молоха, появились нотки конферансье, объявляющего о наличии новых правил. - Вы сами выберете того, кто умрёт первым!
Трибуны взревели и, тут же - замолкли.
- Всё очень просто. - Возвестил Молох. - Я показываю пальцем, после чего - по вашей реакции, выбираю первого участника, нашего сегодняшнего праздника! Начинаем!
Четыре раза, на трибунах начинался гвалт и вой, на взгляд Лихо - каждый раз, не отличимый один от другого: по накалу, и - по продолжительности. Как ни изощряйся, пытаясь уловить разницу, она ни единожды - не уловила явного перевеса, в каком-либо из шумовых отрезков. Предпочтение масс - осталось невыясненным.
- Ты! - Мутант, грозивший блондинке кулаком, ткнул стволом автомата, указывая на кого-то другого, не на Лихо. И, не - на Шатуна. Алмаз, или Книжник?
- Пошёл, быстро! - Строй сломался и, очкарик медленно поднялся с колен. Вышел вперёд, стараясь шагать - как можно твёрже. Оглянулся назад; по бледному лицу - проскользнула какая-то виноватая улыбка. Отвернулся. Направился к загону, сопровождаемый вынырнувшей неизвестно откуда - парой новых мутантов.
Лихо скрипнула зубами, наблюдая за всем этим. И, ведь ничего нельзя поделать, ничего... Разве только - геройски, насквозь бессмысленно сдохнуть: словив свинцовую строчку, в момент броска к ближайшему вооружённому порченому.
- Добро пожаловать! - Издевательски хохотнул один из мутантов, идущий чуть сзади Книжника, когда он подошёл к двери, сделанной из арматурных прутьев, и - присобаченных к одной из свай. - Ты, главное - быстро не окочурься; порадуй местное население... Прыгай пошустрее; глядишь - минуту-другую поживёшь.
Дверь открылась. Книжник не успел сделать и шага; получил качественный пинок пониже спины, после чего - влетел внутрь загона, растянувшись во весь рост. Дверь закрылась, лязгнул наружный засов, открыть который изнутри: не представлялось вероятным.
Книжник поднялся, отряхиваясь, чем вызвал взрыв хохота на трибунах. Похоже, находящиеся там, считали, что потенциальному мертвецу - нет смысла, приводиться себя, в какое-то подобие порядка.
"Хрен вам! - Внутри очкарика, вдруг проснулась лютая, рассудочная злость. - Один я, сегодня отсюда не уйду... Ебулдыцкого шапокляка, вам за щеку; и, вторым - по темечку с размаха, чтобы первый получше усвоился".
Метрах в десяти от загона, имелось что-то вроде вип-ложи, помещающейся на специально сколоченном деревянном помосте. Со стоящих на нём - нескольких кресел. Молох, Виктория, Сфинкс, ещё какие-то незнакомые, напрочь отталкивающие морды... Заправилы местной сферы развлечений. Для сегодняшнего мероприятия, "бутафорский властелин" - вырядился во что-то непонятное: не то - средневекового сборщика налогов, не то - торговца средней руки. Бархатный синий берет, расшитый серебром камзол, кружевная рубашка, круглая бляха на серебряной же цепочке, облегающие серые трико, остроносые узорчатые туфли. Театральная костюмерная, если и не была шикарной: то уж, по поводу скудости реквизита - кручиниться точно не могла.
Молох, с ленцой поднял правую руку; явно давая отмашку кому-то невидимому. Книжник подобрался, перенеся всё внимание - на полуметровый отрезок прохода, заканчивающийся прямо в загоне. Любая пакость, могла появиться только оттуда. Вернее - с вероятностью девяносто девяти, из ста.
- Ах ты, мразятина... - Лихо напряжённо оскалилась, наблюдая, как по проходу, тяжеловесными, рваными скачками; двигается что-то продолговатое, целеустремлённое. - Камнерез. Гнида.
Размерами, загон был - примерно двадцать на тридцать пять метров. Камнерез выскочил из прохода и, застыл: разглядывая маленькими, подслеповатыми глазками - нечёткий силуэт, неподвижно стоящий на другом конце заколюченного прямоугольника. Издал протяжный, то ли - хриплый кашель, то ли - рык: и, направился туда.
Книжник не двигался с места, разглядывая чётвероногую особь, высотой около метра с небольшим. Вытянутое бесхвостое тело; с преобладающим, буро-зелёным окрасом. Мощные задние лапы. Передние - были похлипче, но подлиннее. Отчего существо передвигалось, держа почти двухметровое тело - под углом градусов в сорок, становясь похожим на баллистическую ракету, готовящуюся к запуску. Когти, по какой-то прихоти природы - были только на задних лапах. Резко очерчённые на боках - рёбра: но, насколько знал очкарик - не от недоедания, а по причине всё тех же, особенностей физиологического строения твари.
Морда камнереза, пожалуй, была самым выдающимся и, запоминающимся элементом, из всей его анатомии. Угловатая, крупная, с предельно развитыми челюстями, способными раскусывать камень. Сравнение было ничуть не поэтическое; раскусывали, да ещё как... С хрустом, с треском, с лёгкостью. Прозвище твари, было немного некорректным; скорее уж - её стоило наречь "камнеедом", или "камнекусом". Но, "камнерез" - звучало более выразительно, тем более что, когти на задних лапах - обладали всё той же, немыслимой крепостью и остротой: оставляющие при соприкосновении с поверхностью камня - неглубокие борозды. Понятно, что не всякого; тот же гранит - был гораздо более устойчив, чем обычный придорожный булыжник. Так, или иначе; человеческой плоти, всего вышеперечисленного - хватало с лихвой...
Книжник по-прежнему не двигался с места, изучая повадки противника. Тварь, весившая около трёх центнеров, была способна только на очень краткие, скоростные рывки. Перемещалась она - довольно тяжело, периодически - непредсказуемыми финтами, выдаваемыми в некоторых обстоятельствах; будто находилась под перманентным воздействием ударной дозы - какой-нибудь "дури", тяжестью чуть повыше среднего.
"Опаньки... - Ещё пять секунд назад, приготовившийся умирать очкарик, больно ухватил себя за кончик носа, стараясь не сорваться в истерику; после которой - можно было сразу ставить финальную точку. - А ведь это шанс. Убогонький, но всё же...".
Он ещё раз, внимательнейшим образом, оглядел неспешно приближающегося к нему камнереза. Трибуны орали, призывая тварь действовать решительнее. Монстр, который при движении в тесноватом проходе - пару раз приложился боком к колючке и, немного разодрал себе шкуру, раздражённо порыкивал, приближался. По шажочку: но не останавливался, ни на миг...
"Точно, самка. - Книжник чуточку воспрял духом, углядев среди буро-зелёного окраса, явственно проступающие на свет - волнообразные, белесоватые полоски, шириной с ладошку грудничка; находящиеся на груди камнереза. - И, судя по всему - с течкой... Ага, к земле припадает иногда; нечасто, но уверенно. Есть лазеечка: есть, родимая!".
Камнерез, действительно, иногда сгибал передние ноги, держа тело горизонтально земле: на две-три секунды, не больше... А больше, в принципе, и - не надо. Сходится, всё сходится!
Обрадовался и, тут же - помрачнел. Там, где есть плюс, обязательно должен присутствовать минус: иначе - никакой гармонии. Вот такая непреложная, но, в данный момент - нежелательная в некоторых проявлениях - заповедь...
Сам камнерез, по внешнему виду - тварюга устрашающая: но, по внутренней сути - трусоватая. Нападает только на живность, которая меньше её по размерам, и желательно - по росту. Очень хорошо ориентируется на "запах страха"; и, даже если - вероятная добыча, немного превосходит камнереза в габаритах, но проявляет признаки нерешительности, а то, и - нескрываемого мандража; тварь обязательно воспользуется моральным преимуществом.
Лишь на протяжении "критических дней" у особей женского пола, и в период брачных игрищ - у мужского: трусоватость - пропадает совсем, даже инстинкт самосохранения - как бы притупляется. Камнерез будет опасаться до какого-то предела, но, всё равно - не отстанет. А, выбрав подходящий, по его мнению - момент, нападёт всенепременно...
До существа, которое не останавливалось - было уже метров семь; и Книжник - сложил правую ладонь дощечкой, начиная двигаться по дуге. Не сколько - пытаясь обойти, сколько из-за того, что стоять столбиком дальше - было бессмысленно.
Камнерез, на миг застыл, чуточку настороженно поводя мордой и, затоптался на месте, следя за перемещениями человека. Очкарик просто шёл, готовый в случае нужды - сорваться на бег. Пока их с камнерезом, разделяет - не меньше трёх метров, бояться нечего. Когда дистанция сократится; тогда в любой момент, можно ожидать смертоносного рывка твари.
Книжник чётко понимал, что его единственная возможность уцелеть. Правда, с учётом того, что он прежде - никогда не делал этого, на практике: выходила почти голая авантюра. Теоретически знал: но ведь практика, и теория - это такие же близнецы, как ядерная физика, и - Камасутра...
Теперь он безостановочно двигался, держа камнереза - на безопасной дистанции; иногда подпрыгивая, чтобы хоть на десяток лишних секунд - сбить с толку... Вымотать существо - нечего было и пытаться; при всей своей тяжеловесности - камнерез был очень выносливым. Тут, не справился бы - и Шатун. Главное, не бояться, не показывать страх; иначе - всё может завершиться быстрее, чем предполагается. И, уж совсем - не с тем итогом, на который надеялся Книжник...
Трибуны ревели что-то неразборчивое, экспрессивное: но очкарику, было не до тонкостей сторонней обстановки. Сейчас, во всём мире, находилось только два организма: он, и - камнерез.
- Давай, давай... - Алмаз неотрывно следил за происходящей в загоне маетой. - Двигайся, книголюб, не останавливайся...
Он понимал, что шансов у очкарика - нет никаких: разве что - с небес спустится тот самый ангел-хранитель, который один на всех. И - камнерез, покорится воле небес, став кротким, как овечка. Но, из всех небожителей, здесь находилась только одна сволочь - с донельзя сомнительной репутацией, затеявшая этот кровавый балаган...
Лихо, внимательно следившая за прогулкой Книжника, уже вникла; что он затеял непонятную возню, явно с надеждой на какой-то другой исход: нежели на заведомый проигрыш... Но, на какой? Если бы сейчас, в загоне - была она сама, то шансы на исход поединка, всё равно нельзя было бы предсказать однозначно. А Книжник? Но, всё равно - он явно что-то крутит, слишком уж собран: можно сказать - даже непривычно собран, для того человека, которого Лихо привыкла видеть рядом с собой...
Очкарик пока ещё не метался по арене-загону, но сучий потрох камнерез - чтоб ему, когда-нибудь, горсткой песка подавиться! - всё чаще сближал дистанцию, и разрывать её - снова и снова, становилось всё затруднительнее.
"Главное - угадать. - Книжник выиграл жизненно важные полметра, которые давали относительную иллюзию временной безопасности. - Если не срастётся, я же ему - на один зуб...".
Тварь начала двигаться рваными, непредсказуемыми движениями, которые сигнализировали только об одном. Скоро состоится атака. Подобным образом, камнерез двигался только в двух случаях: когда находился в ярости, и - когда собирался сделать решающий рывок.
Взгляд маленьких, мутноватых глазок существа, прикипел к очкарику; и, в совокупности с этими - непредсказуемыми движениями, создавался эффект, чем-то схожий с гипнотическим. Книжник блуждал взглядом, глядя то на - лапы камнереза, то на грудь, стараясь не смотреть в глаза. Если начать бегать от него, то уже можно не остановиться, и в один, далеко - не прекрасный миг, тварюга собьёт его с ног и, всё завершится... Надо было что-то делать, как-то переиграть. Как, как, как???
Лихо, во все глаза, наблюдающая за пассивным ходом поединка, раздумывала, не пустить ли в ход, своё тайное оружие. Далековато, да и - камнерез на месте не стоит, не ухватить - как полагается. Ко всему прочему, какое-то внутреннее чувство, подсказывало ей, что всё обойдётся. Конечно, может это было - банальнейшее самовнушение, хрен его разберёт... Не каждый день, на твоих друзей - натравливают камнереза, а тебя - заставляют смотреть.