- Значит, как я понимаю, относительно чёткого плана действий - мы не выработали? - Арсений Олегович первым прервал её; как-то растерянно снял пенсне и, стал протирать его о рукав камуфляжки. - Пойдём на авось? Не нарушая устоявшихся великорусских канонов и традиций?
- Точно. - Сказала блондинка. - Как говорил: поправь меня Книжник, если наврала; гражданин Бонапарт. "Сначала ввяжемся в драку, а потом будет видно". Если ещё проще... надо ехать, чего ждать-то? Что произойдёт чудо и, ключевая точка - вдруг станет блуждающей? После чего, приблудится прямо сюда, несказанно порадовав всех присутствующих...
- Мечтать не вредно. - Старый учёный одел пенсне обратно. - А ещё вреднее - ничего не делать.
До Улан-Удэ, оставалось километра три. "Горыныч" держал ровно двадцать километров в час. Впереди, на пределе своего скоростного режима, катилась "Двойная Ярость". В заднем отсеке, маячила фигура Алмаза, пребывающего в подвешенном состоянии. Боевым комплексом, до наступления активных действий, управлял Батлай.
- Это нам ещё повезло. - Арсений Олегович был сжат до предела, постоянно поворачивая голову к окну, пытаясь увидеть первые признаки агрессивного оживления. - Селенге, от Кардона - и в сторону Верхней Иволги, Сдвиг - когда по полной развернулся: новое русло проложил. Не надо через реку перебираться. А от Уды, вообще след простыл. Хорошо хоть, всё остальное на месте оставил... А так, мы прямиком через старое русло, посуху, бах! - и в козыри.
Лихо сосредоточенно крутила баранку, вполуха слушая монолог бывшего главы "Байкала-4", готовая в любой миг - сорваться с места и, начать финальное побоище. Арсений Олегович, нервничал чуть больше того, чем бы стоило: но что поделать - человек штатский, у некоторых это в спинном мозгу сидит до скончания веков, сколько ты их не муштруй и, не матери многослойно-увесисто...
Шатун сидел спокойно, в отличие от Арсения Олеговича, с ленивым ожиданием поглядывая вперёд. "Карающие Длани", лежали у него на коленях. Обзор впереди был приличный; метров на триста, просматривалось всё - как на ладони: И, если вдруг впереди появится хоть какой намёк на движение, времени на одевание-приведение лазерных технологий - в боевую готовность, было предостаточно.
Книжник торчал на переднем сиденье, рядом с Лихо, нянькая личное оружие Алмаза: ради такого события, вручённое очкарику с торжественными шуточками, лично в руки. Его худое лицо, было частично умиротворённым, оттаявшим после отказа взять его в первые ряды сопротивления Сдвигу.
Пятым, во внедорожнике находился один из селенгинцев, который должен был заменить Лихо за рулем, в случае её выхода на арену боевых действий.
- В общем, все запомнили? - Сухо спросила Лихо, как будто в кабине "Горыныча", находились не хорошо знакомые ей люди: а горстка случайно попавших сюда, серых личностей. - Солирует "Двойная Ярость", Шатун зачищает особо прытких; в случае необходимости - действуя по собственному усмотрению. Остальные, в том числе и я: на подтанцовке. Книголюб, всё понял? Патронами не сорить, "озверин" почём зря - не употреблять. Нам не надо вымести здесь всё подчистую. Наша задача - пробиться к точке. Держимся кучно, воюем слаженно. Ориентируемся на то, что к финишу с деактиватором пойду я; но, на всякий случай - он в чехле, на шее. Если вдруг со мной какая оказия стрясётся, имейте в виду. Никаких метровых соплей и, немузыкальных завываний над бездыханным телом. Забрали приспособу, и - вперёд.
- Запомнили, не переживай. - Книжник хмуро таращился в лобовое стекло, иногда пощипывая куцую бородку, относительно оформившуюся у него на лице, к концу их сухопутного круиза. - Хватит инструктировать, по пятому кругу-то... Сделаем. Жалко, что "Горынычу" на крышу какого-нибудь "Брина", или там - "Браунинга" не нашлось. На всякий пожарный.
- Мало тебе стеклорезова "дыродела", что-ли... - Чуточку сварливо, по инерции начала бухтеть Лихо, но осеклась. Скорее всего, вспомнив, что перед ней совершенно другой Книжник, как минимум на восемьдесят процентов - не похожий на Книжника, розлива месячной давности. - Ладно, помечтай малёхо... Авось, ни с кого - не убудет.
- А больше ничего и не остаётся. - Скорее огорчённо, чем раздражённо, откликнулся очкарик. - Вы же сегодня все такие крутые, что надеяться на хоть какое-то участие в сегодняшнем шурум-буруме, не приходится. Разве что пару безжизненным тушек шипачей, после вас оставшихся, для фасона продырявить. Команда супергероев, ебулдыцкий шапокляк... Пешки Сдвига, в миг един -обернувшиеся ферзями. Три ферзя на одной доске; насколько я помню - такого ещё никогда не было. Шах уже поставили: чует моя пятая точка, что и до мата недалеко.
- Красноречивый ты наш. - Сказала Лихо. - Если всё проскочит, получишь государственный заказ, на создание многостраничного шедевра. С комментариями непосредственных участников. Матерными, для придания сущей достоверности и, атмосферности произведения. Название сам подберёшь. Кстати, если уж на то пошло, "Пешки Сдвига" - не самое плохое.
Книжник никак не отреагировал, то ли - уже начиная прикидывать стиль повествования будущего произведения, то ли - обидевшись окончательно.
- Опаньки! Есть первый смертничек. - Лихо посигналила, но "Двойная Ярость" уже притормозила и, разворачивалась, согласно договорённости Алмаза с Батлаем: подразумевавшей под собой - экономию патронов.
Правый "Корд" протарахтел скупо, раскатисто. И, пучеглазая головенка тёмно-фиолетовой многоножки, чем-то схожей с недавно упомянутым Книжником - шипачом, тело которой было покрыто мелкими, острыми, шевелящимися шипами: исчезла бесследно, брызнув многочисленными красноватыми ошмётками. Можно было бы проехать мимо, но тварюга больно уж недвусмысленно, сноровисто направлялась именно к едущему кортежу, напрашиваясь на неизбежные сложности. Патроны пришлось тратить только по причине габаритности многоножки, которую не представлялось возможным - творчески отутюжить гусеницами "Двойной Ярости".
- Пора, что ли? - Шатун неторопливо взял "Карающие Длани". - Ну, кто не спрятался - я не виноват. А уж кто ещё - вдобавок первый рыпнулся...
- Охолони немного. - Блондинка попыталась осадить громилу. - Подумаешь, в чистом поле - два чучела нарисовалось... Куда тебе, удаль молодецкую показывать-то?
- Разогреюсь хоть. - Шатун сосредоточенно входил в контакт с высокими технологиями. - Притормози, неохота законченного супермена лепить, на ходу десантироваться: Книжника лишний раз ущемлять морально... Шутка, книголюб. Шутка.
Очкарик, не оборачиваясь, неразборчиво пробухтел что-то непечатное. Лихо притоптала тормоз, и Шатун ловко выпрыгнул из кабины: на ходу, согласно инструкции - резко сжав кулаки. Телескопические лезвия из высоколегированной стали с лазерной начинкой, исправно сработали: и, громила - из хищного зверя, при виде которого, хотелось бежать далеко-далеко; стал похож на хищного зверя, при виде которого, хотелось улететь, провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе. Лишь бы - не находиться в пределах его прямой видимости.
Шатун размеренной рысцой побежал недалеко от УБК, бдительно следя, чтобы в случае чего, не перекрыть Алмазу сектор обстрела. Впрочем, за это он не особенно беспокоился; если понадобится, "стеклорез" наверняка найдёт способ заставить пули - лететь к цели по дуге, огибая его друзей и соратников. Одарённый, ебулдыцкий шапокляк...
- Что, общая готовность? - Лихо прищёлкнула языком; вдалеке показалось несколько вёртких силуэтов, проявивших признаки беспокойства при виде транспортной кавалькады. - Да сиди ты спокойно, видишь - Шатун пошёл по душам поговорить.
Дёрнувшийся было выставлять "дыродел" в окно, Книжник, опустился на своё место. Шатун, давший Алмазу знак "Моя очередь", вышел на передовую, не активируя лазер. Семь свистоплясок, выводящих пронзительные рулады, устремились к нему. Хотя, если посмотреть с другой стороны, то можно было решить, что молчащий громила, устремился к стайке ящероподобных созданий.
- Он что... - Пятый член экипажа "Горыныча" заметно напрягся, приняв выходку Шатуна - за вспышку некоего сумасшествия. - Они же его порвут!
- Если они его порвут, то я съем деактиватор. - Пробормотал Книжник, не отрывая взгляда от удаляющегося громилы. - Потому что, здесь нам будет нечего ловить.
Человек и, стая представителей послесдвиговой фауны, сблизились. После чего - Шатун показал высший класс работы с группой противников.
Он не рисовался, как это было в Набережных Челнах, с шушерой Демона: позволяя взять себя в кольцо. Не подпускал никого со спины, не давал передышки. Он убивал сразу, как только мог дотянуться до врага. Убивал одним взмахом, одним ударом клинков. Экономными, мощными движениями. Протыкая жизненно важные органы, рассекая артерии, разрубая позвонки.
Это был очень быстрый и, очень жуткий в своей убийственной красоте танец, который никто не смог рассмотреть в деталях. Падали бьющиеся в короткой агонии, или - уже бездыханные свистопляски: а Шатун двигался дальше, дальше...
Шестая, седьмая... Последняя свистопляска грузно осела на землю. Маховый удар снизу вверх, прошедший немного по диагонали, глубоко развалил ей грудную клетку. Свист быстро стихал, сменяясь негромким бульканьем: которое через несколько секунд, исчезло тоже.
- Не свистите, жизни не будет. - Лихо криво улыбнулась, проезжая мимо импровизированной скотобойни. Одна из свистоплясок, смотрела на неё затухающим взглядом, полураскрыв пасть.
- Ещё километра три. - Арсений Олегович, сжимающий в руках "Вал" Батлая, наклонился вперёд, как будто боялся, что Лихо могла его не услышать. - А перепахало местность-то, не узнать, право слово... Так, частично выхватываю знакомые детали. Но Батлай точно не заблудится, он в этих краях с рождения. Даже если тут всё, до полной схожести с лунным пейзажем перепахать: всё равно сориентируется.
- Вот и чудненько. - Сказала Лихо с прежней невозмутимостью. - Вот и ладненько.
Пейзаж, натурально, был иллюстрацией к какому-нибудь набегу инопланетян, живущих по кодексу беспредела и, применивших оружие массового уничтожения: на миролюбивое поселение животноводов. Частные дома по характеру разрушений - вобрали в себя всё самое негативное, что четвёрке довелось повидать на своём продолжительном пути.
Собственно, никаких домов - почти не было в помине: только остатки оплавившихся, перекорёженных фундаментов. Кое-где, с элементами стен и, обрушившихся крыш. Неизвестная аномалия, прокатилась, пропрыгала по левому берегу прежнего русла Селенги, сатанински громадным, раскалённым мячом, сделанным из чего-то, не самого мягкого. След от "ожога" - тянулся по обе стороны от кортежа, насколько было видно глазу.
Минуты на две, установилось хрупкое затишье. Не было видно ни одной пакости, передвигающейся на каком-либо наборе конечностей, или же - без оных. Многоножка со свистоплясками, по всей видимости, были чем-то вроде отставшего отряда, или ещё какими дезертирами. А, поди их разбери, кем они там были? - главное, что в тылу никого не осталось.
- Ох ты, ёпт... - Изумлённо выдохнул Книжник, вдруг подавшийся вперёд и, разглядывающий что-то, притягивающее его внимание. - Вот это мы приехали.
Лихо сперва не поняла, что он имеет в виду, с удвоенной настороженностью разглядывая дорогу. С заднего сиденья, глухо выматерился Арсений Олегович; и блондинка вдруг увидела, что так поразило их. И, сама вытолкнула сквозь зубы, несколько резких непечатностей.
Впереди, метров через триста - земля была абсолютно, нестерпимо, шокирующе белой. "Родимое пятно Сдвига", диаметром несколько километров. Самое большое из всех, которые им приходилось встречать. Гарантированные головные боли, лютая тошнота, и другие телесные "блаженства". Не сию минуту, естественно; но через час-другой - точно. Во всяком случае, по прежним параметрам сдвигового бытия. Нельзя было быть уверенным, что время ожидания - не сократилось вдвое. Или - втрое. Или, вообще имеется.
- Что делаем? - Книжник повернулся к Лихо: в глазах мельтешили искорки растерянности. - Что делаем? Что делаем?
- Ишь, заклинило тебя. - Блондинка затормозила, завидев, что "Двойная Ярость" - начинает сбрасывать скорость, явно намереваясь остановиться. - Ты мне ещё в долгосрочную истерику впади, книголюб. Заткнись, сказала!
Очкарик осёкся, и умолк. Из УБК выбрался Алмаз. Шатун вернулся к "Горынычу", безо всякого воодушевления глядя на Лихо.
- А что вы на меня уставились? - Лихо высунулась в открытое окно внедорожника, краем глаза наблюдая, как пока ещё - далеко впереди: копошится грандиозная свора, разномастного зверья. Пока ещё не принимающая еле заметные машинки и людей, за какое-то подобие угрозы. - Думаете, что я волшебные слова знаю? Знаю. Вот они. "Мне так же поплохело, как и вам". Конец цитаты. Все довольны? А теперь, хлопцы - разбегаемся по своим местам. За нами - Суровцы. Отступать некуда.
Хлопцы вернулись на свои места, наверняка став в душе - вдвое злее, чем были до этого.
- А на наш, великорусский "авось", ещё никто табу не наложил. - Лихо вдруг фыркнула почти разъярённо, но без какой-либо обречённости. - Авось не окочуримся раньше времени.
Книжник деловито сплюнул в окно и, следом за плевком - выставил ствол "дыродела", сняв автомат с предохранителя.
- Подмени. - Блондинка покинула водительское место, уступив его селенгинцу. - Одними разговорами - сыт не будешь. Тут зримый пример требуется. Очкастый, ты бы лучше из люка торчал, пользы больше будет... Главное, в мою сторону не пали. И вообще, градус обстрела - держи поменьше. Всё, не скучайте.
Зримый пример, кроме бескомпромиссного настроя, был укомплектован украинским "Вепром" с подствольным гранатомётом - нашедшимся в закромах селенгинцев. А также - тремя "УРками" на поясе; и - неизменным "Потрошителем", уцелевшим после всех потрясений. Наточенным, конечно же - не до состояния новой радости Шатуна, пришедшей на смену утраченным в Мутантограде тесакам: но - любовно, и с особым тщанием.
Боевой порядок, принял конечную форму. "Двойная Ярость" - чуть впереди, остальные три машины - позади. Образовывая ромб: ощетинившийся автоматными дулами во всех направлениях. Подобное передвижение, безусловно - ограничивало свободу действия задних "Кордов" УБК; но - тут уже ничего не попишешь. В принципе, всё заранее строилось на том, что основную огневую мощь боевого комплекса - берёт на себя Алмаз. Шатун и Лихо, держались неподалёку от "Двойной Ярости", прикрывая фланги. Арсений Олегович уверял, что понятие "застрять" - для универсального боевого комплекса, вещь несуществующая. На то он - и универсальный. Пройдёт везде, не с помощью гусениц, так на ногах-опорах, умеющих выполнять даже прыжки в высоту до полуметра. Поэтому, ставка изначально делалась на него, Шатуна, Лихо, и ещё - "Горыныча" доказавшего свою, без малого - всепроходимость. Местность, на которой размещался город, несмотря на обработку аномалиями, была неровной, сопочной. Вверх-вниз, вверх-вниз. Нужного ориентира - головы дедушки Ленина, видно не было. Двигаться приходилось не то, чтобы совсем наугад: но отчасти. Две другие машины, тоже были неплохими внедорожниками, но - всё же не дотягивающими до бронированного монстра.