Энтэль
Сижу под сосной и понимаю, что Лорин прав, деваться нам некуда, наши служители рощи мне не помогут. А помолвку необходимо расторгнуть, и чем скорее, тем лучше. Значит, выход действительно только один — найти ведьму, которая сможет это сделать. Всем известно, что черное колдовство вершат только они. Обращаться к ведьме само по себе страшное преступление, позор, бесчестие и далее в том же духе. Много раз я слышал об этом. Проблема в том, что нам двоим терять уже нечего. Все что осталось — мое доброе имя. Относительно доброе. В нашем лесу все уже наверняка полагают, что наследный принц не сидит под кустом подобно зайцу, а хлебает полной ложкой все ужасы пребывания в ведьмином плену. Поступлюсь еще одним клочком растоптанной чести и придумаю героический рассказ о том, как мне удалось отбиться от ведьм, сбежать от них и пройти через жуткие ядовитые земли.
Где найти ту, что согласится помочь эльфийскому принцу? Ясно, как день, что обращаться к тем ведовкам, что приходят к нам через пустошь — гиблое дело. Но есть и другие ведуньи! На человеческих землях, я сам про них слышал. До королевства людей три дня хода тропой. Жаль, что лошадей у нас больше нет, пришлось бросить там, на алтарной поляне. Стражи наверняка уже отвели коней во дворец в качестве доказательств и рассказали обо всем случившемся королю. Не буду об этом скорбеть, когда нужно действовать. Хорошо, хоть золото есть, правда, тоже не слишком-то много, пара монет у меня и ровно столько же у Лорина. А вот без мечей нам придется худо, дикие звери, орки и тролли будут рады легкой добыче. Значит, нужно при первой же возможности купить хоть какое-то оружие.
— Идём! — окликнул я друга. Тот силился рассмотреть свои уши в отражении поясной пряжки. Даже ремень не поленился для этого снять. Можно подумать, в его внешности что-нибудь изменилось после неприятного открытия.
— Они сильно круглые? Это заметно?
— Почти как мои. Только кончик не такой острый.
— И как я раньше не догадался о своем происхождении?
— А как ты бы мог догадаться, если тебя подкинули в лес совсем малышом? Внешне ты почти такой же, как все, вот и решили, что ты сын Доркма. На их семью напали тролли, когда они возвращались из Дома в те дни, когда ты появился. Полагали, что тебя единственного спасли фэйри и отнесли к нам. Другого никто и не подумал.
— Повезло, конечно, — друг прикрыл уши волосами, и стянул вокруг головы шнурок на манер диадемы. — Куда мы идем, что ты решил?
— Искать любую подходящую ведьму. Помолвку необходимо расторгнуть, пока дело не зашло дальше, а потом вернемся во дворец. И расскажем, что нам удалось отбиться и добраться домой.
— Хороший план. Только твой отец наверняка догадается о том, что случилось. И потом, нас могут узнать по дороге. Ты не подумал об этом?
— Будем идти ночью.
— Нет. Так не пойдёт. Нам необходимо оружие и припасы. А еще надо срезать волосы, подыскать другую одежду и сменить имена. Про волосы скажем потом, что их забрали бесовки для колдовских обрядов.
— Было бы, чем срезать, у меня ничего не осталось.
— У меня есть ножнички в сапоге. Кто первый? Ты или я?
— Я.
Дождем опадают светлые пряди. Сколько лет я был вынужден ухаживать за этим богатством? С рождения. А теперь? Ничего от него не осталось, ну и пусть. Не самая страшная из моих бед. Отрастут до прежней длины лет через десять.
Лорину состриг волосы точно так же, как и он мне — по плечи. Вышло не слишком-то ровно. С подклада одежды срезали шнурки, волосы стянуты в тугие хвосты, уши надежно скрыты. Теперь мы оба стали похожи на двух охотников-полукровок довольно высокого роста. И только. Среди людей, бывает, встречаются изгои, если мать — человек, а об отце ничего не известно. Говорят, наши стражи плодят этих бастардов, но за много лет так никого из них и не удалось на этом поймать. Еще одно клеймо осело позором на мне, это, хотя бы, мнимое. Лучше считаться бастардом, чем эльфом, которому потребовалась ведьма.
Путь долог, а деваться нам некуда. Чем скорее покинем родной лес, тем будет лучше для нас. Жаль, тут нет межпространственного перехода. Да и с чего бы ему здесь быть? Все, которые существуют, построены эльфами и ведут к выходам внутри нашего леса. За его границы пробраться незамеченным сложно, вдоль всего леса высятся сторожевые башни.
Марьяна
Что делать-то а? Хоть бы кто помог! Где вообще взять обереги? А руки сами собой тянутся к банкам, стоящим на полке. Так бывает, когда привыкаешь к какой-то работе. Уже не ищешь глазами на клавиатуре кнопочку «энтер», а просто ее нажимаешь. Но банки-то эти я никогда в руках не держала! Откуда я тогда вообще знаю, как открывается эта неприступная с виду крышка. Два поворота налево, один вправо, щелчок, теперь потянуть на себя, — проносится в голове. Затем высыпать в блюдо, начертить зигзаг и кружочек, прошептать: " Чтоб все ладилось!" достаточно громко, чтобы женщина точно услышала. Ага, еще белого порошка сверху немного, тихонечко потрясти и ссыпать в мешочек. А где у нас мешочки? Справа в зеленой корзинке. Достаю сразу два. Этот, плотный, для содержимого блюдца, он будет служить оберегом. А тот, что потоньше, для второго зелья, оно уже готово, стоит чуть правее в коричневой банке. Всё!
— Оберег. Повесишь над входом в хлев. Как порвётся — придешь за новым. Только сама не сметай то, что рассыплется. Пусть разлетится повсюду. А это для мужа, по щепотке в суп каждый день. Пока не закончится, шёлковым будет!
— А с остальным? У него никак конёк на крыше не выходит.
— Будет вам и конёк, и крылечко. Забирай.
— А вы тут надолго задержитесь?
— Через месяц уйду, но потом вернусь снова. И Нафтизии скажи, чтоб мешочков пошила и мне принесла. Разных. Тогда и ее выводок приму.
— Конечно, — средства тут же исчезли в недрах огромного декольте, — Я вот тут принесла, — вывалила на стол из котомки ощипанную тушку гуся. Прелесть какая! Надеюсь, ее муж не отравится! А у меня ужин выйдет шикарным! И откуда только в моей голове взялись нужные слова, а в руках память? Может ведовской дар так проявляться или не может?
— Так я пойду?
— Или с миром. Все хорошо у вас будет.
— Ага, — тетку как ветром сдуло, стоило ей только перешагнуть через порог. Впервые вижу, чтобы люди так бегали — растопырив руки в стороны и помахивая пустой сумкой словно флажком. Ой! Она ещё и через бревно какое-то перепрыгнула!
— Ушла? — донеслось хриплое из печки. Я, аж, подлетела. Напрочь ведь забыла про кота.
— Ага.
— Ну так выпускай меня! Я тут, знаешь, как золы надышался! Чего стоишь? А чем это так пахнет? Неужели нам курочку подарили?
Кот наружу выбрался сам, пока я размышляла с какой стороны подойти к чугунной дверце. Черный от копоти, с копной рыжей шерсти на морде, он умильно сложил лапочки на груди.
— Гуся! Нам принесли гуся! И он даже тухлым не пахнет! Как я был несправедлив к этой праведной женщине! А тарифы-то выросли за последние сто лет! Выросли, говорю, тарифы на ведовскую работу!
Я стащила платок с головы. Кот зашипел и подлетел вверх сразу на четырех лапах.
— А тебе идет. В целом. Живенько так получилось. Красиво и волосы теперь можно точно не прятать.
— На себя посмотри!
— Что, тоже похорошел?
— Безумно! Зеркало где?
— В пруду! Нет его у нас. Ворожи сама как хочешь, раз такая умная.