- В подвале.
Неожиданно вокруг запели птички. Это ожил телефон, сигнализируя, что кто-то хочет пообщаться. Как я и предполагал, хозяева "Семи пещер" решили выйти на контакт, прежде чем мчаться самолично, и Шершень не подкачал, исполнил свою партию без капризов. Вероятно, астронома вдохновила моя рука, которую я возложил на его дрябловатую шею. Громкая связь по моему повелению был оставлена, так что мы с Лэном незримо присутствовали в разговоре. Выяснилось, что в антикварной фирме рванула труба на третьем этаже, а также невесть каким образом сохранившийся радиатор на втором. Я был абсолютно прав, когда прописал ни в чем не повинному дому этакую горячую клизму. Система, не продувавшаяся несколько десятков лет и забитая воздушными пробками, не могла не рвануть. ("А у нас? - искренне забеспокоился Шершень.- У нас нигде не протекло?") Прав я оказался и в том, что слово "полиция" наилучшим образом подстегнуло желание соседей вмешаться. "Зачем нам копы, Владислав? - спросил голос, отчетливо забеспокоившись.- Образумим бодрецов сами, охрана уже бежит к вам..." Мне бежать было необязательно, достаточно было занять позицию и подождать. Охранники ворвались без звонка, азартно и зло. Они думали, ночные хулиганы - это игрушки для настоящих мужчин. Не завидую людям, которым приходится так разочаровываться. Встретив гостей, я аккуратно положил их на паркетный пол - прямо тут же, в коридорчике. Шершень выглянул и вскрикнул. Лэн по обыкновению молчал, лицо его было непроницаемо. Что творилось в юной душе атлета, я не знал, но очень бы не хотелось, чтобы ему понравился подобный стиль поведения. Надеюсь, героический образ дяди Вани несколько поблек после увиденного. Откровенно говоря, мне было стыдно перед парнем... Я связал охранников при помощи их же галстуков, потом быстро обыскал бесчувственные тела. Разрядники в кобурах и магнитные ключи. И то, и другое могло пригодиться. Я сказал Лэну, пряча чужое добро в своих карманах: придется тебе, дружок, теперь приглядывать еще и за этими молодцами. Радиофоны, висевшие у них на поясе, я снял и стукнул друг о друга - как пасхальные яйца. Лопнули оба. Но прежде чем уйти, я наведался в спальню Шершня. Ночного колпака там не нашлось, зато была наволочка - ее я и надел на голову. За неимением лучшего сойдет. Чем глупее вид, тем меньше глупых вопросов. Взял также кофейник с тумбочки, вылив содержимое в большой горшок с неким забавным растением. Плоды у растения были кругленькие, толстенькие, ровненькие - как перламутровые монетки. Лунарий - таково научное название, а в народе просто "денежка". Чертовски символично. Я вышел в ночь. Я побрел, качаясь, по ночной улице - вдоль стены дома; я завопил во все горло: "Сном забыться! Это ли не цель желанная? Уснуть и видеть сны! И знать, что этим обрываешь цепь..." Охранник, стоявший у приоткрытых ворот, смотрел на меня с нехорошей ухмылкой. Наверно, готовился поучить бодреца, отставшего от своей стаи, хорошим манерам. Я заколотил в камень кофейником, продолжая надсаживать голос: "Какие сны в том смертном сне приснятся, когда покров земного чувства снят?" Охранник ждал, предвкушая. Не знаю, понравился ли ему импульс, пущенный из разрядника. Напишет об этом потом в своих мемуарах. Я втащил тело в ворота, забрав себе фонарик, наручники и магнитный ключ. Дворик был пуст, но это ничего не значило: меня наверняка уже увидели в пультовой и теперь все зависело от того, сколько у них тут людей. Впрочем, людей ли? В древних развалинах прятались обезьяны, хитрые и подлые твари, предпочитающие стрелять жертвам в спину. Что они могли сделать забредшему на их территорию леопарду? Я вдруг ощутил себя огромным неукротимым котом; я обожал котов, как и Строгов. Причем здесь Строгов? Мастер так и не узнал, что преданный ему зверь целый день выписывал круги вокруг его дома... Первый этаж был темен и пуст, обошлось без сюрпризов. Я попал в магазин через служебный вход (главный был с площади), и сразу - в букинистический зал. Ужасно хотелось здесь задержаться, но я двинулся дальше, помогая себе фонариком, а дальше была живопись, графика, скульптура, а потом был зал с мебелью, люстрами, подсвечниками, было невероятное количество всевозможных часов: напольных, настенных, настольных, каминных, каретных, карманных, наручных, они вразнобой тикали и скрипели, и вдруг по очереди забили четверть часа, заглушив этим звуком все, в том числе мои шаги, дав мне отличную возможность совершить последний рывок к свету... Свет горел на лестнице. Путь вперед упирался в закрытую наглухо дверь ювелирного зала, о чем сообщала строгого вида табличка. Вход этот, судя по всему, находился под спецохраной, независимой от местной службы. Ступеньки шли как вверх, так и вниз; и снизу, с технического этажа, спешили мне навстречу полуголые приматы в пятнистых, наспех надетых бронежилетах. Шерсть на их мускулистых лапах отливала металлом. Из-за боя часов они не слышали, как я подкрался, только успели заметить мои горящие в темноте глаза. Их было трое, они метнулись к стенам и присели, отработанно вскинув стволы, но я был уже рядом. Пятнистые обезьяны оказались неповоротливы, кто они против беспощадного, матерого хищника! Я стремительно скользнул сквозь застывшие секунды, оставив позади рефлекторно выгибающиеся тела, и бросил на пол полностью опустошенные разрядники. Лишь один из трех бойцов сумел выстрелить, ему больше всех и досталось. Вперед! Вернее, вниз - в подвал. Невзрачная, неприметная дверь в пультовую была, конечно, на запоре. Перебрав трофейные ключи, я нашел нужный: реле сработало, дверь отъехала. Внутри было еще одно существо - некто с перебинтованной головой и нашлепками биопластыря по всему лицу. "jAcuestate! - крикнуло оно по-испански и само же перевело: - Ложись!" Пистолет системы Комова был направлен мне в грудь. Я узнал этого убогого, ведь кто как не я покалечил его давеча бутылью с аракой. Горе-стрелок, бывший когда-то чернокожим красавцем, естественно, тоже узнал меня, то есть оружие в его руках вряд ли предназначалось для стрельбы, слишком уж ценной я был дичью. В таком случае предлагать мне лечь было ошибкой. Комната маленькая, а я большой, к тому же рефлексы у раненого не те, что у здорового. Я принялся послушно опускаться на пол, но время вновь замедлило свой ход, и через полсекунды лечь пришлось не мне. "Комов" тяжело брякнул о пластиковый плафон. Человек упал нехорошо, стукнувшись спиной об угол пульта, и настала пауза. Система охраны у них была стандартной. На экранах был виден, практически, каждый уголок здания. Пострадавшие сотрудники благополучно валялись там, где я их бросил - один во дворике, другие на лестнице,- не скоро они должны были выйти из шока, по себе знал. На втором этаже, в переходе между аукционным залом и художественной галереей, кто-то мужественно сражался с растекшейся по полу водой (место, где прорвало трубу, все было в пару). Какой же я варвар, подумал я с отвращением. Третий этаж занимали административные офисы... вот там полковник Ангуло и обнаружился. В комнате было темно, система давала изображение в инфракрасном свете. Дон Мигель ходил вокруг овального стола, раздраженно задевая стулья, и разговаривал с кем-то по телефону, а возле окна, выходящего на площадь Красной Звезды, прямо на полу лежал еще один человек... Так, подумал я, поняв вдруг, кто он, этот второй. Ну, вот и все. ВСЕ! А может я сказал это вслух? А может даже пропел, пользуясь отсутствием публики? Ощущение пойманной за хвост удачи наполнило кулаки воздушной легкостью. Помещение именовалось "комнатой Комиссии" - лети и клюй зернышки раскрытых тайн... Я вскрыл распределительный щит, вынул все предохранители (система умерла), после чего поднял упавший пистолет и расстрелял гнезда предохранителей. Затем, как водится, раздавил радиофон, лишая раненого последних надежд связаться со своим боссом. "Комов" - страшная штука, мощная (как и мой каблук): от щита мало что осталось. "Добей меня," - очнулся пленник, когда я приковывал его наручниками к стеллажу. "Поживи, chiquillo',- попросил я его,- может, еще повзрослеешь..." Веселая история, думал я, взлетая вверх по лестнице. Впервые за мою насыщенную приключениями жизнь враждебные силы не имели права стрелять в меня на поражение. Работать при таком раскладе было как-то непривычно. Если оглянуться назад и трезво оценить сегодняшний день, то станет ясно, что соперники, каждый из которых был отнюдь не плох, с легкостью повергались писателем Жилиным по одной простой причине - руки их были скованы приказом. Вот и получается, что лучший способ выполнить тайную миссию, которой у меня нет,- это идти напролом, ни от кого не прячась... Я обнаружил перед глазами рельефную табличку "комната Комиссии", выключил фонарь и тихонько потянул дверь на себя. Автоматически зажегся свет.
' Малыш (исп.)
- Это вы? - невольно вырвалось у дона Мигеля. Он был потрясен. Он выдал себя с головой. У него было широкое скуластое лицо, широкий приплюснутый нос и характерный цвет кожи. Мексиканец, каких обычно рисуют на карикатурах. Впрочем, почему бы ему не быть мексиканцем? Ау, мистер Джек Лондон, не ваш ли это герой?
- Это я. А это "комов". - Я направлял пистолет ему в голову.- Нет ни одной причины, которая помешала бы мне спустить курок. (Он замер на полусогнутых, хищно оскалившись и взявшись рукой за брючный ремень). Поэтому сбросьте-ка вы на пол то, что у вас на брюхе спрятано.
Бандаж был расстегнут, проводки от устройства наведения выдраны, и разрядник упал к ногам полковника. Я поднял брови. Разрядник был не простым, а квантовым.
- Теперь хорошо бы пристегнуться к этой штуке.- Я показал на стойку, на которой размещался комплекс аналитических весов, и перебросил мексиканскому брату наручники.- Только не к верхней, а к нижней. Ключики - мне обратно.
Стойка была жестко прикреплена к, полу - надежное место для долгой стоянки. Гангстер, присев на корточки, принялся исполнять. Я обошел овальный стол и склонился над пленником. Легендарный Странник был жив, определенно жив, но выглядел он ужасно. Нет, ужасно - не то слово. Я содрогнулся, хотя мне всякого довелось повидать. А лежал он прямо на пластиковом полу: ковер в этом месте был откинут, очевидно, чтобы не запачкался. Этот брезгливо откинутый ковер впечатлял более всего.
- Боюсь, я не смогу идти,- произнес Странник остатками губ.
Почему его держали здесь, а не где-нибудь в бункере? Я коротко осмотрелся. Под панелями обшивки, похоже, был проложен экранирующий слой, и окна были непростые - как в залах судебных заседаний. Впрочем, все правильно: комнате Комиссии полагалось быть защищенной от всех видов излучения.
- Вы что, пытали этого человека? - приветливо поинтересовался я у прикованного к стойке животного. Полковник Ангуло хрипло хохотнул.
- Человека? Психотропные средства на него не действуют, психоволновая техника тоже. Боли он не чувствует, на вопросы не отвечает. И сдохнуть не может. Человека!
- Все это вы, конечно, выяснили опытным путем,- сказал я, радуясь своей сообразительности.
- Перестаньте, Ваня, какие там у них пытки,- прошептал пленник.- Вертолет горел... падение в бухту... это да. Вы, главное, не волнуйтесь, со мной все в порядке.
Он был прав. Напряжение во мне уступало место безудержной ярости, что было совершенно ненужно для дела. Я приблизился к стоящему на четвереньках дону Мигелю.
- С кем вы торговались в оранжерее?
Его смуглая физиономия стала сизой. Он промолчал, и тогда я спросил о другом:
- За что вы убили Кони Вардас, господа?
Вот с чего следовало начинать процедуру допроса! Вот что было сегодня главным, вот что заставило меня совершить безрассудный набег на антикварную фирму... Можно было бы спросить о том, откуда полковник Ангуло с его антикварами узнали, что некто Extrano, он же Странник, появится утром на вокзальной площади, откуда они узнали о планах тех бесцеремонных ребят, которые прятались под литерой "L"? Можно было выяснить, что за тайную войну развернул крупный офицер из службы антиволнового контроля с мифическими "Light Forces" -с использованием Z-локатора на побережье и передвижной "шаровой молнии"? Но мое ли это было дело?.. Благородный дон Мигель прикрыл глаза и шумно вдохнул. Отвечать он не торопился, а ведь время стремительно убегало, игриво показывая мне язык, и тогда я достал трофейный контейнер, отобранный у темнокожего стрелка. Приплюснутое лицо лже-мексиканца словно форму изменило, вытянувшись по оси ординат. Он внимательно наблюдал за моими действиями. Когда я открыл крышку и вытащил волновую "отвертку", он забился на привязи, как бесноватый пес, а когда я взвел пружину вакцинатора, он попросил изменившимся голосом:
- Не надо, я и так скажу...
Он сказал все, что мне было нужно. Спецсредства не понадобились. Профессиональных палачей, как известно, легко допрашивать: их трусость основана на хорошем знании последствий.
Потом я взял Странника на руки и понес к выходу, боясь не успеть. С такой ношей трудно оказывать сопротивление. Впрочем, он был ненормально легким - как тряпочная кукла.
- Вертолет, бухта...- ворчал я.- Достаточно было бы одного вакуум-арбалета. Почему ты жив, Юра? Ты стал бессмертным? Мальчик, готовый красиво умереть, становится бессмертным, какая ирония судьбы.
- Ну что вы, Ваня, - слабо улыбался он и придерживал грязные кровавые повязки на груди.- Я просто очень живучий. Вы даже представить себе не можете, какая это жизнеспособная система - наше тело. Оно не боится радиации, может подолгу обходиться без воздуха, не подвержено инфекциям. Да вы и сам все это хорошо знаете, только пока не вспомнили...- Он прикрыл глаза.- Вы ведь хотите, чтобы так и было? Значит, так и есть. Я, например, очень хочу.
Вероятно, человек бредил. С другой стороны - сгоревший вертолет, бухта, вакуум-арбалет... давнишняя трагедия с проектом "Сито"... трудно отмахнуться от таких фактов. Вот и думай, человек ли? Кого я вытаскиваю из грязного шпионского логова?
- Прежде чем что-то захотеть, представь, вдруг это исполнится,- примирительно сказал я. Юрий не откликнулся.
Возле ворот был припаркован автомобиль, на котором мы с Лэном приехали. Сам Лэн бежал ко мне от штаб-квартиры партии Единого Сна, а из автомобиля поспешно вылезала давешняя бабуля в брючках, так ловко обращавшаяся с миноискателем. Фрау Семенова. Опять случайная встреча?
- Что же вы транспорт далеко бросили,- сварливо сказала она.- Думаете, смогли бы его донести? - Она показала на раненого.
Тот приоткрыл на миг глаза:
- Здравствуй, Мария.
Мария? Я вздрогнул. Ей-богу, многовато собралось Марий на один отель. А старушка вдруг встала передо мной на колени... нет, увы, не мне предназначалось это проявление чувств: она поймала изломанную, безвольно висящую руку и коснулась ее губами.
- Ну что ты, что ты,- мучительно дернулся Юра.
- Владислав Кимович сбежал,- сообщил Лэн.- Пока я отключал в котельной горячую воду.
- Значит, сейчас здесь будет полиция,- объявил я.- Это хорошо. Спасибо, фрау Семенова, что подогнали машину.
Пожилая дама поднялась с колен и закричала:
- Да кладите же его!
Мы положили Странника на заднее сиденье. Ни единого стона от него я так и не дождался: неужели он и вправду не чувствовал боль? Хозяйка машины молча заняла место за панелью управления, а я, залезая, успел переброситься с Лэном парой слов.
- Что ты решил насчет Строгова? - спросил я.- Пойдешь со мной в гости?
- Спасибо,- ответил он.- В другой раз.
- Тогда прощай, дружок.
- А мы еще встретимся?
- Когда-нибудь я проедусь на поезде по твоему Новому Метро, - соврал я.- Готовься.
Торжественность момента была смазана. Мальчик с тоской смотрел нам вслед, он все понимал. Мы стартовали, как чемпионы авторалли, с визгом обогнули вертолетную площадку - и площадь Красной Звезды осталась в прошлом. Едем в больницу, распорядился я. Не надо в больницу, попросил пассажир, не открывая глаз. Если можно, к святому месту, с трудом закончил он просьбу, после чего надолго замолчал. Знаю, знаю, сказала старушка, туда и едем. Как выяснилось, я перестал быть главным, это радовало. Что ж, к святому месту, так к святому месту - нас, атеистов, этим не запугаешь. Тему для беседы выбирал также не я; впрочем, о чем можно и о чем нельзя говорить, было пока не вполне понятно. Поэтому я спросил напрямик: правда ли, что сокровище на астероиде откопал Пек Зенай? Она была в курсе, кто такой Пек Зенай. Она ответила ровным голосом: и первую, и вторую Буквы нашел не Пек, он только доставил находку на Землю. Тогда кто?.. Не сговариваясь, мы оглянулись. Пассажир на заднем сиденье спал, предоставив нам полную свободу сплетничать... Он? заговорщически кивнул я. Вы гораздо лучше меня знаете этого человека, если так легко вычислили номер в отеле, поджала старушка губы. Я спросил, подумав: на каком из астероидов? Она усмехнулась: вам название? Элементы орбиты и регистрационный номер? Лететь туда собрались? Это мысль, обрадовался я. Плохая мысль, вздохнула она, потому что третьей Буквы, из-за которой весь сыр-бор, там нет. Ах, вот в чем дело, сказал я. Буква под номером три. Да, все дело в ней, согласилась дама, внимательно глядя на дорогу, не позволяя себе больше расслабиться ни на секунду... Как же вы все, такие предусмотрительные и осторожные, не боялись, что ваше сокровище будет захвачено?! - возмутился я. Очень боялись, сникла она. К счастью. Буквами, соединившимися в Слово, не так просто завладеть, их можно взять только вместе с автором...
- С кем? - спросил я.
- С автором,- повторила она.- С вами.
- Ух ты,- сказал я.- Со мной?
- А вас им не взять, милый мой,- уверенно сказала она.
- А что же ваш Странник? - напомнил я.- Он больше не "автор"?
Опять я непроизвольно оглянулся.