Раздались аплодисменты, и зазвенели бокалы.
— Твое здоровье, дорогой Цезарь, — сказал Пэнки, поднося бокал к бокалу Цезаря.
Это было сказано тихо, но не настолько, чтобы не услышал Шарк, сидящий по другую сторону от Цезаря, и еще кое-кто из присутствующих.
"Что с ним случилось? — думал Цезарь, отвечая поклонами на улыбки и приветственные возгласы. — Что все это — демонстрация наших дружеских с ним отношений или очередное предостережение?.. Откуда ему известно о результатах моего поиска на Яве, о "пороге важного открытия"? Или это напоминание: "Имей в виду, знаю каждый твой шаг"?.. Что ему известно о событиях на бразильском полигоне? Что он раскопал в Лондоне?.."
Были произнесены еще тосты. Несколько вежливых общих фраз пришлось сказать Цезарю. Он говорил их, продолжая думать о странной игре Пэнки. От внимания Цезаря не укрылось, что профессор Шарк почти не принимал участия в разговоре, едва пригубил свой бокал и с явным нетерпением ждал окончания застолья. Когда один из геологов начал было тост, обращенный к Шарку, тот прервал его резким движением руки и гневной репликой, что не терпит, когда "жуют мел", что говорить "о триумфе" глупо и рано… Реплика Шарка послужила сигналом к окончанию застолья.
Сразу после ленча Шарк предложил Цезарю осмотреть "хозяйство острова". Пэнки от участия в поездке уклонился, заявив:
— Я уже все видел. Отдохну, пока спадет жара… Вечером побеседуем…
Поехали "лендровером" вчетвером: Цезарь, Суонг, Шарк, который сам вел машину, и один из помощников Шарка со странной фамилией Чикенкоцур. Подумав немного, Цезарь мысленно перевел ее как "цыплячий кот". Пока осматривали поселок, солнечную и волновую электростанции, амбулаторию, клуб, столовую и установку для опреснения воды, Цезарь развлекался догадками — к какой национальности может принадлежать человек с подобной фамилией, тем более что Чикенкоцур говорил с ужасным акцентом и по-английски, и по-немецки.
Осмотрев причал, возле которого разгружался контейнеровоз, пришедший из Гонолулу, поехали узкой бетонкой вдоль берега лагуны к западной оконечности атолла. До этого все пояснения давал Чикенкоцур на смеси английского и немецкого. Теперь роль гида принял на себя сам Шарк.
— Мы сейчас находимся в наиболее узком месте острова, — сказал он, обращаясь к Цезарю, — отсюда до внешнего края атолла меньше километра. Видите белую кайму вдали? Это буруны на рифах, окаймляющих атолл. Толщина рифовой постройки тут всего четыреста метров и уменьшается к западу.
— А что находится ниже? — поинтересовался Цезарь.
— Основание рифа. Некогда здесь был остров. Он начал погружаться около пятидесяти миллионов лет назад и был постепенно наращен рифом.
— Остров погрузился или уровень воды в океане поднялся? — снова спросил Цезарь. — Насколько мне известно, уровень Мирового океана менялся в связи с оледенением.
По губам Шарка промелькнула усмешка.
— Уровень океанов менялся не только в связи с оледенением, если оно было, в чем я, например, не убежден… Изменения происходили в течение всей геологической истории Земли. Уровень океанов постоянно повышается из-за притока глубинных вод. Строго говоря, земные континенты постепенно тонут в водах Мирового океана. Наступит эпоха, пока еще достаточно далекая, когда океан покроет и вершины высочайших гор. Вот когда оживет библейская легенда о Великом потопе. Правда, человечеству не грозит опасность утонуть. Оно погибнет гораздо раньше в результате самоуничтожения цивилизации. Но это уже иная тема… Что касается здешнего рифа — он образовался именно в результате погружения острова; погружение не один раз сменялось поднятиями. Это был прерывистый процесс. Например, в разрезе нашего рифа нет отложений неогена. Это значит, что в неогене риф не наращивался, а, наоборот, размывался океаном, потому что основание рифа поднималось.
— Основание — древний вулкан? — решился уточнить Цезарь.
— Нет… То есть в основании многих коралловых атоллов Тихого океана действительно находятся базальтовые вулканы — уснувшие и даже действующие. Для нас такие острова не представляют интереса. Кимберлитов там близко нет. Я выбрал Паитуи именно потому, что здесь риф покоится не на базальтовом вулкане.
— А на чем?
— Выяснением этого мы сейчас и занимаемся. Пока могу лишь сказать, что это приподнятый блок очень древних пород, которыми сложено дно Тихого океана.
— И среди них есть кимберлиты?
Шарк немного помедлил с ответом.
— Не исключено, что большая часть фундамента нашего атолла… сложена кимберлитом. Это означало бы, что тут находится одна из самых больших кимберлитовых трубок Земли.
— С соответствующим количеством алмазов?
Шарк резко увеличил скорость "лендровера".
— Об этом говорить рано, но… алмазы есть. Через несколько минут вы сможете убедиться собственными глазами.
Перед спуском в шахту Шарк показал Цезарю несколько больших кусков зеленовато-черной, маслянисто поблескивающей породы:
— Кимберлиты из забоя шахты. Вот вкрапления алмазов… Вот еще…
— Такая мелочь!
— Мелочь! — фыркнул Шарк. — Совсем не мелочь, уважаемый босс. Это кристаллы размером около четверти карата. Их тут несколько… На рудниках ЮАР давно не держали в руках подобных образцов. Если бы господа из "Де Бирс компани" прослышали об этой находке… — Шарк махнул рукой.
— Тогда что? — поинтересовался Цезарь.
— Устроили бы нам веселую жизнь, — проворчал Шарк. — Пришлось бы рыть бомбоубежища и обзаводиться торпедными катерами.
— Неужели настолько серьезно?
— Будто вы не знаете! — Костистое лицо Шарка искривила судорога. — Кстати, могу сообщить: за нами уже следят… У берегов несколько раз появлялся перископ какой-то подводной лодки, а неделю назад наше исследовательское судно "Ураган" в сорока милях севернее атолла было обстреляно из пулемета неизвестным самолетом. Хорошо еще, мои сотрудники не растерялись — выпустили по самолету пару метеорологических ракет, после чего он ретировался.
— Люди не пострадали?
— Только приборы.
— Надо подумать о защите.
— Мистер Пэнки обещал, что на следующей неделе будут доставлены зенитные пулеметы и ракеты нескольких типов.
— И люди для охраны?
— Нет, — отрезал Шарк. — Сами управимся. Бездельники, умеющие только стрелять, мне не нужны.
Осмотр шахты, в которую спустились с помощью довольно примитивной клети, утвердил Цезаря в представлении, что внизу темно, мокро и душно и что кимберлиты, в которые начал углубляться ствол, удобнее рассматривать наверху. Когда клеть снова вынырнула на поверхность, Цезарь со вздохом облегчения выбрался из утлой металлической коробки и с удовольствием ощутил твердую землю под ногами.
Солнце висело совсем низко над серебристо-голубой поверхностью океана. Прямые лучи уже не обжигали, а упругие порывы ветра, зарождающиеся где-то над гладью вод, несли легкую прохладу.
— Прошу в мою лабораторию, — сказал Шарк, — представлю господину Пэнки и вам еще кое-какие итоги, ближайшие намерения и… потребности экспедиции.
Беседа в лаборатории затянулась. Говорил преимущественно Шарк. Иногда короткие реплики вставлял Пэнки. Цезарь, услышав, что добыча алмазов в ближайшие месяцы налажена быть не может, потерял интерес к разговору и слушал Шарка с плохо скрываемой скукой и нарастающим раздражением.
"Чего ради Пэнки прилетел сюда? Чтобы подержать в руках темно-зеленые куски камня, извлеченного из мокрой и душной шахты, и выслушивать ученые разглагольствования Шарка, нафаршированные множеством непонятных слов?"
Время от времени Шарк прерывал геологическую лекцию и называл суммы, необходимые для продолжения исследований — здесь на атолле, на кораблях, на дне океана, где планировалось создание каких-то подводных сооружений. Общая сумма стремительно росла, и Цезарь окончательно потерял представление, сколько еще денег потребуется Шарку, прежде чем начнет действовать первый алмазный рудник.
Наконец, Шарк замолчал. Цезарь вопросительно посмотрел на Пэнки. Тот, по обыкновению прикрыв глаза, о чем-то размышлял.
— Вопросы? — поинтересовался Шарк, наливая себе в стакан воды из сифона. Он мельком взглянул на Цезаря и повернулся к Пэнки.
— Два, — Пэнки чуть приподнял веки. — По-вашему, главный источник алмазов здесь не кимберлиты?
— Нет… Так же, как и в Африке, главный источник — россыпи. Россыпи на дне. До них мы еще не добрались. Но они есть. Это так же достоверно, как и то, что за сегодняшней ночью последует завтрашний день. Десятки, а может быть, сотни миллионов лет здесь разрушались кимберлитовые трубки, подобные той, что находится под островом. Эта трубка для меня лишь доказательство наличия россыпей. Богатых россыпей, — он многозначительно поднял костистый палец, — и не исключено — очень богатых.