Судно пришвартовалось у самого дальнего причала. Никто из пассажиров и команды не торопился покинуть пределы плавучего обиталища. Только капитан Гарр сходил и переговорил о чем-то с начальником портовой стражи. Его зеленая физиономия стала после этого мрачнее тучи.
- Похоже, нам придется немного задержаться. Досматривают всех. Кого-то ищут. Расхорный грамп!
- Надеюсь, что не нас! - пошутила Хенайна. Клайд тоже очень надеялся на это. Но держал язык за зубами. Девчонки притихли на своем камбузе, не иначе как снова что-то затеяли. Последние дни они не отличились никакими фокусами, даже кулинарными. Готовили вкусно и просто, в свободное время сидели в каюте или болтали с эльфийкой.
Капитан несколько раз прошелся по причалу, вглядываясь в происходящее где-то в центре порта, потом отправился в свою каюту и вызвал двух помощников. Эти могучие ребята представляли из себя довольно забавную пару. Один, Баррас, был скорее толст, чем крепок. Хотя на его животе и выступали мощные мышцы пресса, брюшко все-таки заметно нависало над широким воинским поясом. Когда он одной рукой вращал брашпиль, поднимая якорь или подтягивая судно к причальным кнехтам, его тело поражало звериной гибкой силой.
Второй, Роррат, по тонкокостному телосложению скорее напоминал шамана, с юности развивающего магическую силу больше, чем воинское умение. Но друзья не раз наблюдали, как Рор управляется со шкотами или перелетает с одной мачты на другую. Это был моряк прежде всего, и уж потом воин. Он отлично разбирался в картах и ориентировался по звездам. В отличие от вечно насупленного Барраса, Рор всегда был рад перекинуться парой шуток с людьми или эльфами.
Через некоторое время, по команде Барраса, матросы-орки начали выкатывать из трюма бочки и выволакивать ящики. Клайд подумал, что капитан хочет облегчить задачу досмотрщикам, чтобы скорее покончить с этой процедурой. Во многих бочках содержался балласт: мелкие камешки или гладкие орешки каменного кедра, разгрызть которые было не под силу даже оркам. Маг задумчиво прошелся вдоль ряда бочек, запуская руку в приятные на ощупь, коричневые кругляши. Баррас усмехнулся, глядя на него, но ничего не сказал.
Потом девчонки окликнули Клайда из приоткрытой двери камбуза. Тот охотно двинулся на зов. Но увиденное на кухне его не обрадовало. Придумщицы решили замаскироваться. Употребив для этого все свое уменье, немного сажи, одолженные у Хенайны душистые баночки с кремами и какую-то паклю, они превратили себя в двух замурзанных старух. Вернее, не старух, а рано состарившихся, усталых и неряшливых теток. Хенайна сидела тут же на высоком табурете и хихикала, очень довольная произведенным эффектом. Она же пояснила Клайду, что маскировать девочек под дряхлых старух или под мужчин было бы сложнее и опаснее. Жесты, походка, движения головы - все выдавало бы в них женщин, причем, еще не старых женщин. Это могло бы насторожить наблюдательного проверяльщика.
- Да зачем им вообще маскироваться! - возопил маг. - Их же никто не ищет, и в лицо не знает!
- Не будь так уверен, - мрачно ответила Хенайна. - У драконов отличная память на лица и запахи. Конечно, боевой ящер не может передать своему всаднику зрительный образ, но прекрасно понимает задачу «найти того, кто был там-то».
- Дракон? - Клайд сурово уставился на болтливых подружек.
- Ну… - Каона шмыгнула носом, что придало изображаемой ею тетке совсем уж идиотский вид. - Мы тут хотели посоветоваться с кем-нибудь…
- Я приношу свои извинения… - коротко кивнул маг эльфийке. - Мне стоило бы предупредить их заранее… дело не в недоверии лично вам, но… Лучше бы вы вышли на базарную площадь и поискали совета там! А еще лучше повесили бы вывеску: «Помогите советом, нас преследует неизвестный враг на драконе!» - обрушился он на девчонок. - И потом, эта маскировка, кажется, ни капли не меняет ваш запах, а?
- Именно что меняет! - обрадовалась Эмми. - Хен сказала, что эти притирания перешибают нюх не только дракона, но даже волка-ищейки. Эльфийские воины… ну и разные там похищенные девицы… не раз использовали притирания для того, чтобы сбить погоню со следа.
- Похищенные девицы! Малые бесы! - Клайд не находил слов. - Надеюсь, меня вы не собираетесь размалевывать?
- Ну, собственно… - Эмми посмотрела на него с вызовом.
- Да! - пискнула Каона.
- За этим мы и позвали тебя, о клирик! - сдерживая смех, закончила Хенайна.
Клайд осмотрел всех троих и понял, что проще смириться с этой затеей, чем подыскивать аргументы, способные убедить увлеченных своей придумкой девиц. К тому же… изменение запаха - это полезно. Если их ищут по следу, то вся эта суета в порту может оказаться неспроста. Предсказать маршрут корабля, покинувшего порт Дорион, довольно сложно. Но если дракон следит за ним с воздуха, ведомый запахом, то задача становится элементарной. При последнем маневре врагам оставалось только подготовиться к встрече в ближайшем порту. Миновать его не мог ни один корабль, свернувший от Акульего рифа к берегу. Да и зачем? Тут свежая вода, тут низкие цены на продукты, тут ждут своего часа опытные лоцманы для желающих попытать удачи в топкой хайнской дельте или в полузатопленных тоннелях Дьявольского острова.
В общем, по здравому размышлению, идея с запахом была не так плоха. Но размалевывать лицо?
- И в кого вы хотите меня превратить? - мрачно поинтересовался клирик у девиц. - Если тоже в грязнулю, то никто не поверит, будто Гарр нанял подобного неудачника к себе на судно.
- Мы не будем сильно гримировать тебя, - серьезно пояснила Хенайна. - Достаточно изменить основные черты, за которые цепляется глаз. Даже опытный соглядатай, привыкший не обращать внимания на одежду и украшения, все-таки может быть обманут. Смотри! - она достала из кармана горсть кедровых орешков из тех, что лежали в бочках с балластом. Ловким движением сунула орешки себе в рот, будто собираясь полакомиться. Но вместо этого разместила кругляши за щеками и под верхней губой. От этого лицо эльфийки неуловимо изменилось, словно смазалось. Глаза прищурились, подбородок двинулся вперед, и вот уже совершенно незнакомая, неприятно-высокомерная эльфийская женщина смотрит на изумленного Клайда.
- Ну как? - усмехнулась Хен, выплевывая орешки.
- Впечатляет. А разговаривать с этим во рту получится?
- Да, нужно только потренироваться. Орешки хороши тем, что от влаги крепко прилипают к коже и случайно выпасть не могут. После этого мы изменим тебе цвет волос и глаз - и никто тебя не узнает.
- Ну… а вы уверены, что наш капитан отнесется к моим метаморфозам с пониманием? Может быть, ему совершенно ни к чему чужие проблемы?
- Гарр сроду не полезет выяснять подобные вещи. Пока ты выполняешь свою работу, хоть гномкой нарядись и на руках разгуливай - он и бровью не поведет. Ты, наверное, мало общался с орками, если сомневаешься в этом, - усмехнулась Хенайна. - А я плаваю с Гарром уже третий сезон… и неплохо его знаю.
Через час все было закончено. Клайд приспособился к твердым кругляшам за щеками, научился говрить не шамкая, на его волосы легла эльфийская краска, придавшая прядям естественный мышастый оттенок. Глаза тоже посветлели после пары капель какого-то зелья. Из зеркальца, предоставленного Хенайной, на мага пялился какой-то весьма неприятный тип, смахивающий на бледную крысу. Узнать в нем прежнего Клайда было и впрямь сложновато. Девушки в восторге цокали языками и крутили клирика, будто куклу.
- Ну, ладушки, - вывернулся из их рук маг. - Получилось неплохо, теперь предстоит проверить это на практике. К сожалению, если не сработает, у нас могут быть очень солидные неприятности.
- Мне кажется, что сработает, - немного смущенно сказала Хен. - Дело в том, что я немного чувствую будущее. У меня нет магического дара, и я не вижу каких-либо картин, но почти всегда могу предсказать - есть опасность на пути или нет. Поэтому-то… мы и уцелели до сих пор… - грустно закончила она.
- Уцелели? - переспросил Клайд, очень обеспокоенный. Вдобавок к своим неприятностям, он совершенно не жаждал чьих-то еще.
- Ну да. Таких, как мы, искателей отправилось по миру довольно много. Я лично знала больше десятка. Но в нашем Храме в этом году мы встретили всего троих. Остальные… не подавали о себе весточки довольно давно, - эльфийка отвернулась к иллюминатору и вздохнула. - А мы… все время пользовались возможностью избежать опасности. Мы были самыми осторожными, вот и уцелели. И мои способности помогли нам в этом.
- Значит, опасен ваш поиск, да? -уточнил Клайд. - Никто не гоняется по миру за вами лично?
- Нет, никто, - кивнула девушка. - И сейчас я не ощущаю опасности. Уверена, что все пройдет благополучно. Или эта проверка вообще не имеет отношения ни к кому из нас, или наши меры окажутся действенными.
- Ну, будем надеяться, - пожал плечами маг. - Благодарю тебя за заботу. Можно мне только задать тебе один, маленький вопрос?
- Ну, разумеется! - повеселела эльфийка.
- Скажи, до того, как ты пришла к моим… сестрам и затеяла все эти переодевания, ты ощущала опасность? - Клайд говорил это, не глядя на Хенайну.
- Я… - эльфийка залилась румянцем и кивнула. - Да, клирик, я чувствовала опасность. И я перебрала всех в экипаже, чтобы понять, кому она угрожает. Когда я добралась до твоих сестер, это ощущение стало сильным, как жар от очага. И тут они сами постучались ко мне в каюту. Таким предзнаменованиям поверил бы и гном!
- Я не говорил, что не верю тебе, - мягко успокоил ее Клайд. - Просто, если опасность была, нам не стоит расслабляться и вести себя беспечно. Даже эта маскировка может дать сбой.
- Ты прав. Лучше всего нам укрыться в каюте… - кивнула Эмми непривычно послушно.
- Вовсе нет! - воскликнул клирик. - Я подумал, что если опасность приближается с этой проверкой, то вам лучше всего покинуть корабль. Попроси своих спутников сопроводить тебя и моих сестер на рынок. Наверняка им нужно прикупить что-нибудь из продуктов, хотя бы свежей зелени. А в случае, если моя личина будет разгадана, вы уцелеете и сможете продолжить свои поиски.
Эмми и Каона было дернулись в возмущении, но обе не нашли достойных возражений. То, что говорил Клайд, было разумно и правильно. Хенайна же взволнованно кивнула:
- Да, это так! Нам нужно покинуть корабль!
Когда группа из трех эльфов и двух помятых теток спускалась по сходням, у мага сжалось сердце. Он не обладал пророческим даром или даже легким предвиденьем. И ему было просто-напросто страшно. Стоило только вообразить, что эти фигурки в засаленных платьях он видит в последний раз - и к горлу подкатывал комок.
Напряженное ожидание тянулось несколько часов. Гарр несколько раз выходил из своей каюты, оглашая судно раскатистыми ругательствами. Матросы все время что-то делали. Клайд, измученный неопределенностью, принялся им помогать. Он уже осознал, что все эти перестановки груза были затеяны капитаном с целью поддержания духа команды. Ничто так не отвлекает от мрачных мыслей, как тяжеленная бочка на твоих плечах. Или ящик, поставленный по неопытности прямо себе на ногу. Поэтому проверку он заметил только когда капитан Гарр тронул его за плечо:
- Эй, клирик, иди и встань на баке. Маги не ворочают тюки… это может показаться странным. Будь готов к отплытию по моей команде. Если корабль ляжет на заданный курс, остановить его не сможет даже дракон.
- Дракон? - невольно переспросил Клайд, вглядываясь в невозмутимое лицо орка.
- Да, например вон тот, - Гарр махнул в сторону крылатого ящера, увенчавшего собой сторожевую башню у ворот порта. Клирику стало не по себе при виде пристального взора немигающих желто-огненных глаз. Казалось, ящер следит за ним лично - и следит уже давно. Не слишком ли он взмок, таская эти мешки и ящики? Вдруг эльфийские притирания больше не действуют? К сожалению, ответить на это мог только сам дракон. Магу по-прежнему казалось, что от него несет смесью клумбы и кондитерской лавки.
Тем не менее, он как можно спокойнее отошел на бак и встал там со скучающим видом, поглядывая на суету внизу. Проверяющие небрежно сунули Гарру какие-то грамоты и для начала были непрятно удивлены тем, что орк внимательно прочитал их, рассмотрел подписи и печати и даже перевернул свитки другой стороной.
- Он бы еще понюхал их или лизнул, - буркнул один из комиссии, проходя по палубе мимо Клайда. Остальные промолчали. В группу входили двое эльфов, трое людей и один гном. Но при этом на причале застыли наизготовку несколько десятков солдат в доспехах без герба или эмблемы цеха.
- Так я не понял, кто затеял эту проверку? - спросил Клайд у Рора, поднявшегося к нему на бак.
- Кэп говорит, что какой-то местный правитель, кажется, барон. Будто бы у него похищены товары со склада… он имеет право досматривать грузы, потому что владеет частью этого порта и река выше по течению течет по его землям. На самом деле непонятно. Никаких ограблений в последнее время не было, смотритель верфи уверен. Все выглядит так, будто этому барону только нынче утром взбрело заняться проверкой. Я смотрю, тебе тоже не нравится эта суета?
Ты отправил девчонок подальше неспроста, а?
- Девчонкам лучше быть подальше от любой суеты. А то они имеют привычку в нее вмешиваться, - мрачно буркнул Клайд.
- Да, Хен такая же… не пожалела на тебя своих мазилок, я гляжу, - в голосе Рора дрогнула улыбка.
- Запах, - коротко ответил Клайд и показал глазами на дракона.
- Умно, - кивнул орк.
- Ты давно знаешь Хен? - небрежно спросил клирик. Ему было интересно послушать про таинственные поиски, но не хотелось выглядеть слишком любопытным.
- Третий год, - пожал плечами Роррат. - Они ищут свои сокровища, мы охраняем их, заодно охотимся. Все довольны. Только сокровищ нет как нет.
- Ясно, - кивнул Клайд, хотя яснее не стало. Все это он уже знал и так.
- В том году приходил плохой эльф, - понизил голос Рор. - С виду богатый, но черный внутри. Хен сразу спряталась. С ними еще был один, Иярраль, вроде как маг. Эльф поговорил с ним, да и пошел себе. А Иярраль постоял-постоял на палубе - и плюхнулся за борт. Пока мы его вытянули, он уже был мертв. Ни капли крови не осталось, словно его высосал гигантский нетопырь. Эльфы бросились по следу богача, да только и нашли что капли крови отсюда до реки. Много, очень много. Вся Иярралева кровь там была, на траве, на дороге.
- Это какая-то магия, - прошептал Клайд, делая вид, что рассматривает дерущихся чаек.
- Да уж ясное дело. Я это к тому, что непонятно, кто тут чего ищет. Вон, наш шаман потому и сбежал. Он еще тогда, при виде этой крови, струхнул изрядно, - Рор сплюнул за борт, метко попав в проплывавшую пустую бутылку.
Клайд немного поболтал с орком о виденной в Дорионе сцене ссоры капитана и шамана, следя краем глаза за проверяющими на палубе. Те облазили весь корабль и были готовы покинуть его. Вид у комиссии был очень недовольный.
- А где вы наняли этого волшебника? - спросил один их них Гарра, кивая в сторону Клайда.
- Нанял? Да вы рехнулись? Это же Радди, наш приемыш! Он со мной плавает с рождения, как я его подобрал на сходнях! - Гарр выпучил свои глазищи.
- Но… - эльф тоже уставился на орка в изумлении - Никто не видел этого мага на борту «Дарбора» ни в прошлом году, ни в позапрошлом.
- Так ясное дело, раз парнишка маг, ему пристало учиться по-ихнему. Вот Радди и мотался на этот самый Остров. А нанимать я его не нанимал, вы ж про это спросили.
- Ясно… - интерес эльфа иссяк. - Мы не застали ваших пассажиров, кэп…
- Дак за чем дело стало? - пожал плечами орк. - Вона они, с базара тащатся. Нужны они вам - так обождите пять минут.
И впрямь, в ворота порта втягивалась, подобно маленькому каравану, знакомая группа. Клайд едва не застонал от досады. Мало того, что девчонки решили показаться на глаза подозрительным соглядатаям, так они еще и тащили за собой тележку с какими-то бочонками и ящиками. Сейчас придется ждать, покуда досмотрщики перероют все продукты. А Хенайна… куда ж девалось ее чутье? Если в том году эльфийка пряталась, почему в этот раз шагает как ни в чем ни бывало?
Но когда эльфы ступили на трап, Клайд с облегчением заметил, что все они воспользовались орешками. Лица выглядели незнакомо, да и одеты они были совершенно по-иному. Яркие шарфы, платки, подвески и брелоки, кружевной зонтик у Хен над головой, высокие, затейливые шляпы - ни дать ни взять, расфуфыренные бездельники, пожелавшие прокатиться по морю от скуки. Один из соглядатаев даже поморщился невольно при виде этаких гламурных созданий.
На фоне ярких, как стайка бабочек, эльфов, замарашки-стряпухи остались почти незамеченными. Их даже не стали останавливать, позволив девчонкам заняться погрузкой купленных продуктов. Каона и Эмми подхватили по тяжелой корзинке с зеленью и луковицами и заковыляли на камбуз. Через несколько минут они привели двух матросов - грузить ящики и бочонки с телеги.
Двое досмотрщиков лениво подошли к тележке и приоткрыли крышку ближайшего бочонка. Но тут же с воплями выпустили ее из рук и отскочили.
- Что за дрянь? - прохрипел один из них, протирая слезящиеся глаза. До Клайда долетела резкая уксусно-рыбная вонь.
- А, стало быть, моллюски на супчик, - закряхтела, сгибаясь в поклоне Эмми. Она так талантливо изображала замотанную, неряшливую тетку, что даже Клайд не улавливал ни одного знакомого жеста. Ходила стряпуха боком, руками разводила неловко. - Тута моллюски, тама рыбка соленая, тут квашеные пиявки, томлёные грибочки с душком, а в ящике перец, горчичная трава, горчевика, медвежий чеснок, жига-жига и прочее остренькое, для команды. Не любят они пресной пищи, господин. Вот мы и стараемся…
Судя по названиям и по реакции соглядатаев, на тележке обнаружились запасы самых вонючих и омерзительных деликатесов, когда-либо существовавших в Адене. Клайд, конечно, слышал о тонкостях орочей кулинарии, но ни разу еще не пробовал знаменитых пиявок или плесневых грибов. Одного запаха в лавке, куда он забрел однажды из любопытства, было достаточно, чтобы отбить аппетит на неделю. Видимо, у досмотрщиков было точно такое же мнение. Только гном, сурово топорща бороду, пошуровал было в бочке с пиявками палкой, но потом выкинул ее в воду и долго оттирал руки огромным клетчатым платком.
Комиссия проводила удалявшихся в каюту эльфов насмешливым взглядом. Видимо, им представилось, каково будет расфуфыренным аристократам питаться орочьими деликатесами. Матросы перетаскивали покупки на камбуз, стряпухи суетливо командовали погрузкой, впрочем, благоразумно держась подальше от чужаков. Грибы, пиявок и рыбу нельзя было переворачивать и болтать, ящики с травой нельзя было трясти, но все равно немного рассола и зелени оказались на палубе. Чесночно-перечный дух плыл над кораблем, заставляя даже орков чихать и тереть глаза.
Комиссия распрощалась с капитаном Гарром почти дружески. Видно было, что никакие подозрения их не тревожат, а ситуация с эльфами и вовсе подняла им настроение после многочасового копания в грязных трюмах.
Капитан проводил их мрачным взглядом и, косясь на дракона, немедленно дал приказ к отплытию. Команда тоже двигалась быстрее обычного. Помимо прочего, все надеялись, что морской ветер развеет часть едкого запаха, продолжающего окутывать судно.
Стряпухи поспешно задраили все иллюминаторы на камбузе и плотно прикрыли обе двери - кладовой и самого камбуза. Вид у них был озабоченно-довольный. Клайд не стал выдерживать паузу, и сам подошел к кулинарным террористкам, как только закончил проверку заданного курса корабля.
- Ну, вам, наверное, есть что мне рассказать? Только не говорите, что вам на этот раз всучили книгу орочьих рецептов. Я не могу поверить, что кто-то способен есть эту гадость чаще раза в год, на каком-нибудь ритуальном камлании после бочки пива.
- Ну и зря, - немедленно обиделась Эмми. - Между прочим, очень вкусно! Мы все-все попробовали. Не могли же мы деньги на ветер выбросить. Пахнет не очень, это да, а так вполне… вроде наших маринованных грибочков или соленых орешков.
- И поэтому вы закупили мало не пяток бочек этой дряни, да еще столько же ящиков вонючей травы? - брови мага взлетели на лоб. - Да ни в жизнь не поверю! Давайте, излагайте, что вы еще придумали на этот раз.
- Это не я! - немедленно перепугалась Каона. - Это Эмми!
- Да, это я, - кивнула Эмми. - Там такое было…
- Ну и что это за план? Если отпугнуть соглядатаев, то он сработал, но непонятно, зачем было нужно столько этого добра? Или вы решили отшибить дракону нюх на пару месяцев? Думаю, это тоже сработало. Вот только наш корабль теперь найти по запаху проще, чем луковицу на столе.
- Нет, нет, дело не в запахе. Тоесть, в запахе тоже, ведь Хена не взяла свою шкатулку на базар… И этот склад… а потом слишком много… и шарфики… испугались немного… - заговорили девчонки разом.
- Ну-ка, не галдите, - усмехнулся Клайд. - Давайте пойдем в каюту и вы все расскажете.
- Ага-ага! - закивали стряпухи. - Мы только кое-что отнесем на камбуз.
- Что именно? - прищурился маг.
- Да, простыни и ведра с водой, отмывать все это, - пожала плечами Эмми. Она выглядела невероятно довольной, сразу чувствовалось, что попытки брата удержать ее в стороне от происходящего не удались - она влезла каким-то образов в самую гущу событий. Клайд пожал плечами.
- Ну, хорошо. Давайте я вам помогу. И не жалко простыней на такое дело?
- Не-ет! - хором отозвались девчонки. - Там же много нужно… мыть.
Натаскав две бочки пресной водой из корабельного резервуара, Клайд еще заполнил все имеющиеся на камбузе емкости: ведра, тазы, корыто. Девочки сложили самые драные из имеющихся на складе простыней стопочкой на лавке.
- Ну вот…-хихикнула Каона. - Теперь можно и поболтать спокойненько.
- Может быть, поговорим у нас? - произнесла от двери Хенайна. У эльфийки тоже был весьма довольный вид. В руках она держала несколько кусков душистого мыла.
Стряпухи развели огонь в печи, взгромоздили на плиту несколько котлов с водой. Разумеется, отскребать камбуз ледяной водой неприятнее, но ему от досады на этих заговорщиц хотелось бы заставить их потрудиться. Да ладно, пусть греют воду, лишь бы не оказалось, что они впутались в какие-то неприятности.
Следом за Хенайной все проследовали в каюту эльфов. Хозяева уже успели переодеться. Только груда ярких украшений на сундуке напоминала об их незатейливом маскараде.
- Итак, клирик, нам есть что рассказать друг другу, - произнес Вильраэн устало. - Впрочем, не думай, что мы не доверяли тебе раньше. Просто откладывали разговор, вот и все. Как ты знаешь, мы занимаемся поиском важных реликвий эльфийского народа. Эти вещи… одинаково важны нашему народу и народу темных эльфов, потому что они были созданы еще до раскола нашего племени.
Не буду описывать наши неудачные поиски. Скажу только, что таких искателей кроме нас было еще несколько десятков. И посланники темных эльфов тоже встречались на нашем пути. Так что я уверен, они в поиске. Настораживает не это. Кто-то пытается не только отыскать сокровища раньше нас, но и сорвать сам поиск. Некоторых запугали… некоторых подкупили. Они удалились в свои города и не кажут носа даже на совет жрецов. Но большинство погибло - таинственно и нелепо. То в мирном лесу нападали обезумевшие монстры. То трусливые фермеры, сроду не приближавшиеся к чужакам, вдруг набрасывались на искателей толпой. То загорался постоялый двор, а дверь оказывалась подперта заговоренным посохом.
Нам тоже грозили различные опасности. Но Ханайна, к счастью, умеет чувствовать их заранее. Она не может сказать, кому грозит беда или от кого. Но мы научились перебором вычислять возможные пути ее преодоления. Порой нам приходилось ночевать в кустах в сотне локтей от города, потому что и въезд в него, и возвращение в предыдущий одинаково грозило бедой. Мы голодали, потому что кто-то пытался нас отравить. Мы объезжали лесные поселки - а следом за нами туда приходил мор.
В этот раз мы были готовы отложить наше плаванье. Стоило мне переговорить с капитаном Гарром, как у Хен появились нехорошие предчувствия. Они были связаны с Шраваном. Если откровенно, то я был готов разорвать контракт и выплатить неустойку честь по чести, как неожиданно утром Хен захлопала в ладоши и сказала, что Шраван нам больше не угрожает. Мы немедленно отправились на корабль и встретили там тебя.
- А сегодняшняя опасность? - поинтересовался Клайд у эльфа.
- Вчера Хен долго перебирала, кому же она угрожает. Получалось, что нам всем, если девочки и она останутся на корабле. И никому, если они его покинут. Мы решили как обычно послушаться этой подсказки судьбы, и отправились на рынок.
- Но стоило нам выйти из ворот порта, как чувство опасности появилось снова! - всплеснула руками Хенайна. - Я уже привыкла быстро перебирать всех, и вышло, что нам нужно получше замаскироваться. Не долго думая, я втолкнула Вильраэна и Ори в ближайшую лавчонку… откуда мы вышли уже в этих дурацких тряпках.
- И это подействовало? - уставился на груду лент и шарфов Клайд.
- Ну… сегодня вообще был необычный день, - неопределенно протянула эльфийка. - Пока мы возились в лавке, твои сестры двинулись на рынок. Мы договорились с ними встретиться у складов. Они собирались закупить картошки и капусты, насколько я помню…
- Капусты и морковки! - поправила ее очень довольная Каона.
- Да… и наняли для тяжелого груза тележку. Пока Каона с этой тележкой пробиралась к овощным рядам, Эмми немного отстала от нее…
- У меня юбка зацепилась за штырь в стене! - возмутилась Эмми. - Кто только придумал такую одежду! Я не хотела щеголять с прорехой на боку, вот и пришлось отцеплять ее аккуратно.
- Расскажи сама, что там дальше было, - улыбнулась ей Хенайна.
- Ну, я кручу юбку, а там проход между ящиков, такой, что протиснуться нельзя, но немного видно и слышно. И с той стороны разговаривают двое, гном и эльф. Светлый. - уточнила вояка.
- А я дошла до овощного ряда - Эмми нету, - вклинилась обделенная вниманием Каона. - Подумала и решила ждать ее там. А то в этом городе потеряться проще чем защитку повесить…
- Ага, - кивнула Эмми. - И правильно. Потому что я потом сразу туда помчалась, как ошпаренная! И тележка нам пригодилась…
- Так что же ты услышала? - терпеливо произнес Клайд.
- Этот гном докладывал эльфу, этак перепуганно: «Дескать, мы не виноваты, что слухи про дракона показались вашим людям выдумкой. Был у них дракон, как есть черный и здоровущий. Потому-то мы их выследить не могли. Но теперь они тут, и дальше уже не наша забота. Наше дело было их найти.» А эльф так смотрит на него, как солдат на вошь - того гляди прихлопнет. Потом как заорет таким страшным шепотом, что у меня в ухе зазвенело: «Хватит этих бредней про дракона! Откуда у этих сопляков дракон! Дракон там, дракон сям! Я точно знаю, что все маги, способные поднять боевого дракона в воздух, сейчас далеко отсюда. Мы постарались, чтобы они были весьма заняты. Никаких хитростей и уверток! Сегодня вечером идете с моими воинами брать всю компанию.» А гном от него пятится и бормочет: «Никак не можно, ваша милость! Постоялый двор этот гномский, спокон веку гномы его содержат, нам супротив своих нельзя нипочем!». А эльф так мягонько, с издевкой: «Внутрь не пойдете, под окнами постоите…чтобы они не сбежали». Ну, гном начал выкручиваться, мол, если его приметит Дамин Кривое Копье, владелец постоялого двора, то будет ему худо. А я уж не слушала больше. Ясно стало, что нужно искать этот постоялый двор и поскорее.
- Ну, мы в овощном ряду сразу и спросили, - снова вмешалась Каона. - Дескать, где такой. Нам показали. Мы тележку схватили и бегом.
- А навстречу Хен с эльфами! - у Эмми загорелись глаза. - Я им рассказала, так, мол, и так. Они сперва засомневались, стоит ли в чужие дела лезть. Но Хен им и говорит…
- Я тоже против была, - уточнила эльфийка. - Но рот открыть не успела, как чую - нужно помочь этим, кто бы они ни были.
- Старобесы! - мотнул головой Клайд. - Вы прибежали на постоялый двор, предупредили тех, кто не поделил что-то с тем эльфом, они смылись… это все понятно! А при чем тут ваш поиск и моченые пиявки?
- Он всегда так торопится? - мягко поинтересовалась у Эмми Хенайна.
- Ну… по-крайней мере с пяти лет точно. Раньше я не помню, - солидно покивала Эмми.
- Понятно, - эльфийка усмехнулась. - Клайд, сын Рея, позволишь ли ты нам рассказать все по-порядку?
- Простите меня, - клирик залился краской. - Я действительно забегаю вперед. Что было дальше, Эмми?
- Ну уж нет! - сестра погрозила клирику пальцем. - Теперь пусть Ори рассказывает, а я после всех, - Но вид у нее был не обиженный, а очень довольный.
- Я, собственно, хотел не столько рассказать, сколько спросить, - Орэхиль откашлялся. - Когда мы рассказывали тебе, клирик, о цели наших поисков, первые два предмета словно бы не вызвали в тебе удивления и любопытства. Прости, если это покажется тебе подозрительностью, но не встречал ли ты их когда-либо раньше?
- Буду откровенен, - кивнул Клайд. - Мне встречался кинжал весьма необычной формы. Он был в руках у нюхача-убийцы, которого пустили по моему следу. Видел я и чашу, подходящую по описанию. Но я, к сожалению, не могу вам сказать, гед эти предметы находятся сейчас. Во время странствий я был вынужден расстаться с теми, у кого находились эти вещи, и сам был бы рад узнать, где сейчас находятся мои друзья. Поэтому я и заинтересовался только проволокой…
- Ой, как интересно! - захлопала в ладоши Каона. - А я и не знала!
- Тс-с… - шикнула на нее Эмми. Клайд мимоходом подумал, что подружки смотрятся необычно: Эмми выглядит младше Каоны на 4-5 лет, а ведет себя как главная.
- Так-так, - Орэхиль оглянулся на Вильраэна. - Значит, ни чаши, ни кинжала на южных островах нету…
- Но мы должны плыть… - растеряно отозвалась Хенайна. - Это правильное решение - плыть куда-то.
- Вопрос - куда? - воздел палец Вильраэн. - Ну, я думаю, что мы скоро определимся с ним.
- У вас есть карты… лоции южных морей? - спросил у эльфов Клайд.
- Есть, но неточные и очень мало, - вздохнул Орэхиль. - Сейчас, когда сообщение между материками прервано, очень сложно отыскать хорошо сохранившиеся карты.
- Н-да… - клирик потер подбородок. - У моего брата есть много отличных карт. Они бы нам сейчас здорово пригодились. Но одну из них я помню почти наизусть. Мы нашли ее в одном архиве. И даже собирались сами отправиться туда. На ней изображена одна обширная долина на материке Грация. И отмечено кружком некое место. У нас был странный нож, похожий на обломок раковины. Он начинал светиться, когда его подносили к этому кружку. Нож и карта - нам хотелось разгадать эту тайну.
- Звучит скорее загадочно, чем многообещающе, - вздохнул Вильраэн.
- А мне кажется, что нужно плыть туда… - покачала головой Хенайна. - Здесь опасность сгущается вокруг нас все плотнее. А когда я думаю о Грации, мне становится легко.
- Непростое решение. Во-первых, как к этому отнесется капитан Гарр? Грация - это не южные острова. В ее прибрежных водах нас уже не будут защищать законы Адена, - Вильраэн прочертил на куске пергамента неровную линию своим ножом. - Во-вторых, это достаточно далеко. Скоро начнется сезон дождей, придут бури. Плаванье может стать просто-напросто опасным.
- Нужно позвать Гарра и Рора и обсудить это с ними, - твердо сказал Орэхиль. - Без их согласия все дальнейшие осуждения не имеют смысла.
- Сейчас… - подхватилась Эмми. - Я мигом их кликну! - и тут же умчалась.
- Ну и ну! - покачала головой Хенайна. - Неизвестно, с кем из вас родителям пришлось труднее, а?
- Что тебе известно о чаше? - расспрашивал тем временем Клайда старший эльф. - Где ты - или кто-то? - нашел ее?
- Ее нашел не я, а один твой соплеменник. Она хранилась на южных островах. К сожалению, я не моряк, и не знаю координат этого места. Но, насколько я понял, этот эльф был предсказанным хранителем чаши, и никто иной не мог бы даже взять ее в руки, - рассказал Клайд, стараясь не вдаваться в подробности. Аннарин мог не одобрить подобной откровенности. Но нельзя же подозревать всех и каждого!
- Я слышал о таком предсказании. И что, чаша действительно у него с тех пор? - Вильраэн даже подался вперед, слушая клирика.
- Да, появляется и исчезает по его желанию. Один раз… она очень странно себя проявила… - Клайд рассказал про обряд смены имени, после которого у Аннарина появились отпечатки чаши на ладонях.
- Ну, разумеется, - кивнул Вильраэн. - Она отметила своего хранителя. Я бы не удивился, если бы его мать оказалась из рода избранных… ты не помнишь ее имя?
- Ваши имена так сложно запомнить, - покраснел маг. На самом деле, он, разумеется, прекрасно запомнил звучное имя, не один раз произнесенное братишкой Сэйтом.
- Йулма… - пробормотал эльф. - Пять родов были покрыты славой, три рода удостоены чести. Йулма, Карх и Ри… рода, поменявшие имя ради будущего. Из них не уцелел никто… или уцелевшие не ведают о своем долге.
- Звучит похоже, - вздохнул Клайд. - Улма, да.
- Значит, чаша нашла наследника рода хранителей, - удовлетворенно кивнул эльф. - А кинжал… он должен был принадлежать Орэхилю. Не подумай, что я требую вернуть его, клирик. Просто эти предметы наделены могущественной магией и сами признают или не признают власть над собой… пока не вышел срок.
- Я бы не хотел владеть этим кинжалом, - глухо возразил Орэхиль. - Из-за него погиб Иярраль.
- С чего ты взял? - взвилась Хенайна. - Иярраль просто был неосторожен. Он отправился на переговоры с неизвестным один, не дожавшись нас. Это мог быть обычный разбойник. Выманил мага, пырнул каким-нибудь заклятым стилетом, денег не нашел, а на корабль, полный орков, соваться не рискнул.
- И кровь на дороге? - Орэхиль упрямо наклонил голову. - Слишком сложно и бессмысленно для простого грабителя.
- Ну, скорее всего это была попытка нас запугать, - примирительно молвил Вильраэн. - Кровь не обязательно Иярраля, наемный убийца мог тащить в мешке тушу свиньи, если ему приказали это сделать.
- Странно, - пожал плечами Клайд. - Какие-то темные силы постоянно ходят вокруг да около, хотя, казалось бы, проще всего нас перебить, как келтиров. Зачем эти игры в кошки-мышки?
- Остаются в живых только те, к кому еще остались вопросы, - Вильраэн сделался очень мрачен. - Это означает, что мы на верном пути. Но можем привести за собой врагов, которые неотступно следят за нами.
- Нечего сказать, весело, - постучал по столу пальцами клирик. В дверь протиснулась Эмми с очень довольным выражением лица. За ней, наклонившись, шагнули капитан Гарр и его помощник Роррат.
- Ну, что касается дополнительной платы, я думаю, мы обсудим это позже, - с места в карьер начал орк-моряк. - А вот насчет Грации… я согласен попробовать добраться до туда даже без лоций. Но мне нужна будет сильная магическая помощь, чтобы «Дарбор» не затонул. Если маги собираются прохлаждаться без дела, то я отказываюсь.
- И, разумеется, доля добычи… - Роррат ухмыльнулся от уха до уха. У него был такой довольный вид, что клирику впервые подумалось, что не в добыче тут дело.
- Мы согласны, - кивнул Вильраэн. - Но что качается магов… не лучше ли спросить у них?
- Я буду работать изо всех сил, - горячо воскликнул Клайд. - Но Каона еще только учится. У нее может не хватить ни энергии, ни умения. Достаточно ли нас двоих?
- Да, я буду помогать, - робко произнесла девушка. - Я думаю, что вместе мы справимся…
- Впятером? - раздался певучий голос от двери. - Конечно справимся! К тому же, капитан, у нас имеется отличная лоция этих морей. Сейчас я покажу вам…
Клайд ошеломленно вскочил. Каона захлопала в ладоши. Эмми стояла рядом с Сэйтом, гордо подбоченясь. Волосы у эльфа были еще мокрые, в руках он комкал простыню. Хенайна заливисто рассмеялась. Вильраэн тоже усмехнулся, глядя на то, как молодой клирик в три шага пересекает каюту и подхватывает на руки девушку в серебристом платье.
- Вивиан! - у Клайда кружилась голова и в ушах звенели колокольчики. - Откуда вы все здесь?
- Из бочки с тухлыми пиявками, - рассмеялась пророчица, утыкаясь магу в плечо раскрасневшимся лицом. - Ты жив, жив, я знала… - прошептала она совсем еле слышно. Клайд осторожно опустился на лавку, не выпуская драгоценного груза. В двери уже входили темные близнецы и Аннарин. Неописуемое облегчение затопило душу мага.
- Ну вот, теперь я могу и рассказать, - страшно довольная произведенным эффектом, заявила Эмми. - Прихожу я на постоялый двор, и первый, кого вижу там - Сэйт! - Эмми как-бы ненароком схватила руку эльфа и потрясла ее. Ей не хотелось рассказывать, как она бросилась другу детства на шею со слезами. Каона тоже не стала выдавать подружку и промолчала. Сэйт погладил девушку по плечу.
- Да уж, вовремя мы успели. Едва выскочили из этой гостиницы, как в другом конце переулка показались бойцы с гномом во главе. Гном, правда, на бравого командира не походил, больше жался к стенам да втягивал голову в плечи. А вот ребята за ним шагали - палец в рот не клади.
- Эта… малышка, - развел руками Тиэрон - Осталась стоять на улице, а нас запихнула в ближайшую лавчонку. Ух, ну и несло там, у меня сразу слезы выступили на глазах! - темный эльф передернул плечами.
- Один из бойцов толкнул ее тележку и начал орать: кто такая да что тут делаешь? - продолжила Лемвен. - А мы тем временем уже втиснулись в заднюю часть лавчонки. Хозяин там старый-престарый орк, небось Паагрио еще живьем видел. Мы ему - купим все, что есть, только иди и молча постой за прилавком. Этот… ископаемый сел в лавочке и талантливо притворялся глухонемым перед бойцами, пока девчонки загружали на тележку его жуткие деликатесы.
- Может, он не притворялся? - подала голос Вивиан.
- Ага, а про то, что у Тири есть ровно двести восемьдесят семь золотых ему птичка напела, - хмыкнула Лемвен.
- А как вы додумались в бочки залезть? - спросил Орэхиль.
- Додумаешься тут… - с досадой отозвался Аннарин. - Они в ночлежке никого не нашли, ну и командир отдал приказ - обыскать все в округе. Некогда было думать, только нырнуть и позволить себя закопать этой дрянью.
- Хорошо хоть нам дышать не нужно было, - покрутила головой Леми. - Мне кажется, я уже никогда не избавлюсь от этого запаха.
- Все понятно. Бочки с тухлятиной и ящики с ядреными приправами отбили у бойцов охоту рыться в них еще когда девчонки нагружали товар. А когда вы оказались в емкостях, наши стряпухи просто поскорее покатили оттуда, рассчитывая на то, что у проверяющих на корабле тоже нет любви к экзотическим блюдам, - Клайд вздохнул с облегчением. Все закончилось благополучно, друзья с ним…
- А мы прикрывали их отход, - рассмеялась Хенайна. - Вывалились из проулка такие надменные, расфуфыренные, начали орать, что там воняет… тележка и уехала тем временем.
- А наши гномы где? - он с ожиданием взглянул на дверь. Эльфы помрачнели, а Вивиан виновато вздохнула:
- Клайд, с нами были только Сонечка и Кузьма, но они отправились в Гильдию, узнать, не появился ли кто из наших наставников. Дела творятся нешуточные, а все старшие маги куда-то пропали. Мы думаем, что они без труда нас догонят позже.
- А Марусенька? Сэдди? - Клайд переводил взгляд с одного лица на другое.
- Нет, их мы еще не нашли, - покачал головой Аннарин. - Боюсь, не попали ли они в плен…
- Ви! - Клайд осторожно повернул девушку за плечи к себе. - Может быть, ты знаешь, как они?
- Я знаю, что они живы, не ранены и вместе. Этого достаточно пока что? - улыбнулась пророчица.
- У тебя настоящий Дар, да? - с восторгом воскликнула Хенайна. - Может быть, ты научишь меня управляться с моими предчувствиями?
- Если у вас есть карта, то, может быть, кинжал и чаша тоже тут? - вмешался во всеобщее ликование Вильраэн.
- Им можно деверять! - веско произнес Клайд, предупреждая упреки друзей.
- Мы поняли это на деле, - кивнул Аннарин. - Я Аннарин Фрекэй Тилурма. Я покажу вам чашу. Скажу откровенно - я знаю про нее только то, что должен хранить этот артефакт от… грязных лап разных мерзавцев.
- Тилурма… - почти пропел Вильраэн. - Это имя вашей матери, не так ли, уважаемый? Значит, вы действительно старший из рода хранителей чаши.
- Род, сменивший имя? - удивился Аннарин. - Это было на самом деле?
- Ну, чаша-то существует, правильно? - Вильраэн явно пребывал в нетерпении, но не решался попросить показать ему долгожданную реликвию.
- Сейчас, - засмущался Аннарин, зачем-то оглянувшись на Лемвен. - Вот она… - в его сомкнутых ладонях возникло мифриловое полушарие. Вильраэн наклонился над чашей, старательно не касаясь ее.
- Да, это она, Чаша Крови, - благоговейно произнес он.
- А вот кинжал, о котором я говорил, - подошел к столу Клайд. - Я не уверен, его ли вы ищите, но это самый странный кинжал, из всех виденных мною. - и клирик положил на гладкие доски граненый толстый клинок.
- Это он, - Вильраэн отстранился от тупого клинка. - Боги! Я вижу эти вещи своими глазами! Неужели мне суждено принести эти реликвии на совет жрецов? Неужели время действительно настало?
- Ты говоришь загадками, дружище, - похлопал его по спине Орэхиль. - А наши новые друзья недоумевают. Не пора ли посвятить их - и нас с сестрой заодно - в детали поручения, которое дал тебе старый жрец в той пещере?
- Да-да, конечно, - Вильраэн сел на лавку, не отрывая взора от артефактов. - Однажды я охотился в отрогах Предательского Хребта. И заночевал в пещерке, которая показалась мне пустой и необитаемой. Однако, утром возле меня появился жрец нашего народа. Он рассказал мне, что более двух сотен лет провел в этой пещере, пытаясь прозреть истиный путь эльфов. И ни зверь, ни монстр не нарушали его уединения. А я явился и лег спать, как у себя дома. Он счел это знаком свыше и дал мне поручение отыскать древние артефакты. Я выслушал его и отправился переговорить со старшими жрецами в нашей Парящей деревне. Они были удивлены, узнав, что старик еще жив. Но я оказался не единственным, кто собирался отправиться на поиски. Некоторые нашли упоминания о древних реликвиях в архивах. Некоторым приснился сон. Некоторые обнаружили карту или книгу с описанием пути к кладу… Жрецы благословили нас всех, даже самых корыстных, потому что эти вещи не имеют цены. С их помощью издревле короновали наших королей. И, похоже, настало время снова утвердить нашего владыку на троне, - голос эльфа дрогнул от волнения.
- Король! - воскликнула Лемвен, и тут же смутилась. - У нас тоже многие толкуют о короле в последнее время. Просто с ума посходили. Разве король может что-то изменить в этом мире?
- И да, и нет, - пояснил Вильраэн. - Королю дано могущество быть воплощением чаяний народа. Но только истиному избраннику богов, а не захватчику или наместнику, надевшему корону. Но сейчас для светлых эльфов единение с темными братьями и людьми гораздо важнее королевской власти. Не знаю, к добру или к смуте нашлись эти реликвии. Поэтому и собираюсь отправиться в путь за третьей - а там уже мы будем решать этот вопрос все вместе, - и эльф устало потер лицо ладонями.
- Тири, - вполголоса обратился к темному эльфу Клайд. - Ты хранил этот кинжал в пути?
- Да, Вивиан почти сразу передала мне его.
- Пусть он еще немного побудет у тебя, хорошо? - попросил шепотом клирик. - Этот эльф уверяет, что наследником хранителей кинжала является брат Хенайны, Орэхиль. Но я бы не стал торопиться с этим наследством. Мне еще не все понятно в происходящем.
- Мне не сложно носить железку за поясом, - пожал плечами Тири. - Лишь бы этот светлый не обиделся на меня.
- Он не выглядит задирой, - улыбнулся клирик. - Но как же я рад вас видеть, ребята! Расскажете мне о своих приключениях?
- А не пора ли нам перекусить? - зычно провозгласил капитан Гарр.
- Ой… - хором пискнули героические стряпухи. - А мы еще не…
- Обеда нет? - в голосе капитана прозвучала почти детская обида. - Нет ни пирогов, ни жаркого? Ничего съестного? А чем это пахнет на весь «Дарбор»?
- Ну… этими… пиявками, - пролепетала Эмми. - Которые в бочках.
- Пиявки, грибы, рыба и целые ящики приправ? - Гарр расхохотался. - Да у нас сегодня будет роскошный обед, как в день Возвращения Духов! Боюсь только, что я не готов предоставить для этого пиршества свою каюту.
С этими словами капитан, Рор и стряпухи удалились.
- Неужели они станут есть это… - передернулась Лемвен.
- Еще как станут! - усмехнулся Сэйт. - Это действительно деликатесы для орков. Как икра подземных рыб для тебя или перга горных пчел для меня. Думаю, что до сих пор матросам перепадало по тарелочке этих лакомств по самым большим праздникам. Или в гостях у хлебосольных родичей. - эльф рассмеялся. - А тут им прикатили несколько бочек!
- Не завидую я только девчонкам, которым придется раскладывать это все по тарелкам, - вздохнула Вивиан. - Может, пойти помочь им?
Но обе стряпухи в этот миг появились в каюте. В руках у них была корзина яблок, кувшин вина и каравай хлеба.
- Орки нас даже не подпустили к бочкам, - без малейшей обиды разъяснили они. - Сказали, что мы и так все помяли и взбаламутили. Расселись с этими пиявками прямо на палубе, наваливают в миски и едят! Там теперь такой чавк стоит!
- Ну, перекусим и мы, - пригласил новых товарищей к столу Вильраэн.
- У нас есть сушеное мясо, - добавил Орэхилль. - И немного орехов.
Хенайна разлила вино по кубкам.
- За наш особо ценный груз! - произнес тост старший эльф, поглядывая на кинжал и сидящего рядом с ним Аннарина.
- За ценный груз! - согласился Клайд, не в состоянии оторвать взгляда от сияющего лица Вивиан.
- Хороший тост… - проворчал сидящий на палубе капитан Гарр. - Груз действительно ценный, - и отправил в рот разом полмиски грибов с плесенью.
- Угу-гу-гум… - подтвердили Баррас и Роррат с набитыми ртами.
- Чав-чав-чав!!! - хором отозвалась команда.
Корабль плавно поворачивал к югу от Адена.
Сонечка страшно хотела спать. Ей казалось, что за возможность рухнуть лицом вниз на шкуру, сено или хотя бы голую землю она скормила бы Ветру левую руку. Или даже правую!
От сознания дракона докатилась волна веселья, заменявшая ящеру смех. Только контакт с ним спасал гономишку от того, чтобы провалиться в тяжелую дрему. Всадник должен контролировать своего дракона в полете. И, хотя Сонечка была уверена, что дорогу Ветер знает лучше нее, она таращила слезящиеся глаза в темноту, оберегая своего питомца от возможных неприятностей. Ведь если ящер не защищен разумом всадника, его можно переманить во вражеский лагерь, одурманить, сбить с пути…
Кузьма давно уже крепко, но чутко спал. Гном лег на платформе так, чтобы хоть немного закрывать Сонечку от ветра, пристегнулся к поручню и даже во сне не выпускал ее пояса. Это проявление заботы глубоко трогало гномишку, привыкшую с раннего детства заботиться о себе самостоятельно.
Маршрут, которым они собирались следовать, был несложен. Сперва перелететь с южных равнин на север, в окрестности Парящей деревни светлых эльфов. Там передохнуть, перекусить и покормить дракона, чтобы тот от голода не свалился с высоты. Сонечка думала также забежать в эльфийскую лавку и на почту. Затем, с рассветом, отправиться дальше, за Предательский хребет. Тут уж гномы могли полагаться только на Ветра - сами они дороги к потаенному оплоту Гильдии магов не знали.
- Скоро там, Ветерок? - спросила гномишка, зная, что дракон улавливает вопрос скорее сознанием, чем слухом. Тот повел роговыми отростками на голове. Да, уже скоро, неужели хозяйка не видит? И пахнет эльфами, и деревья другие…
Но для Сонечки все деревья до сих пор казались похожими. Она улыбнулась, вспоминая свой ужас перед зелеными зарослями при первом посещении Адена. Только цветы примирили ее с вечным летом. Деревья зеленели, желтели, опадали и снова зеленели, а вот трава и цветы почти не менялись на материке. Отцветали синие ромашки, распускались желтые лилии. Когда их лепестки осыпались, поднимались белые каллы или дикие розы. Любоваться цветами гномишка могла бесконечно. Они завораживали ее своей хрупкой, мимолетной красотой. В мире Элмора только крупные снежинки, медленно кружащие над горами в безветренную погоду, могли соперничать с цветами по красоте и хрупкости. Но снежинки были холодные, мертвые. А цветы росли, поворачивались вслед за солнцем, прятались в дождливую погоду и засыпали ночью.
Сонечка читала, что у людей существует обычай дарить цветы. Иногда она мечтала как-нибудь навести Кузьму на мысль подарить ей букет. Но эта мысль была столь необычна для гнома, что Сонечка только вздыхала. К тому же, ей было жалко сорванные цветы. Они жили совсем недолго. Нет, конечно было бы замечательно ставить их в вазы и украшать свежим ароматом дом… только нет у нее ни дома, ни ваз. А зажатый в потной ладошке букетик через час превращается в обтрепанный веник - в этом она убедилась, когда однажды Сэйт сорвал ей несколько белых душистых долинников. Гномишка таскала засушенные соцветия в своей торбе и иногда нюхала ставший совсем слабым весенний аромат.
Кузьма пошевелил во сне бородой. Гномишка невольно погладила рукой топорщащиеся волосы на его макушке. Он такой славный, но он так давно жил один, что ему сложно впустить ее в свою жизнь. Вот и тянутся их отношения, похожие на обычную дружбу, уже столько лет. Сонечке не хватало терпения дождаться от сурового гнома каких-то важных слов… Нет, конечно еще лет двадцать она потерпит без труда, но хочется поскорее! Ей же не свадьба важна, не красное платье. Ей нужно просто знать, что этот воин доверяет ей больше чем другу, больше чем всем на свете. Доверяет, принимает ее заботу, позволяет быть рядом. В том, что он готов заботиться о ней, Сонечка не сомневалась. Но эта замкнутость, этот вечный взгляд куда-то в прошлое беспокоил ее. Конечно, у него была жена. И сыновья уже взрослые, постарше Сонечки. Но это же совсем другое дело. Она не пытается заменить, вытеснить память о той женщине. Она просто другая, новая часть его жизни. Как новая весна, как новая ветка на дереве, как заново отлитый металл…
Ветер тяжело приземлился на крохотную полянку в густом зеленом лесу. Сонечка, мигом позабыв про свои мысли, соскочила с седла, продолжая касаться крыла ящера рукой, чтобы не потерять раньше времени контакт. Вокруг было тихо. Луна еще не поднялась, но света звезд было достаточно. Деревья стояли плотно, только одно изогнулось, как шея дракона, ползущего по земле. У изгиба его ствола виднелось пятно старого кострища. Кузьма вскочил на ноги и втянул носом воздух.
- Неладно дело, - приглушенно произнес он.
Тут и Сонечка сообразила, что легкий приятный для дракона аромат, на который она не обратила внимания, на самом деле является густым трупным запахом.
- Я гляну. А ты обратно залезь. - приказал ей Кузьма.
Гномишка повиновалась беспрекословно. Через несколько минут Кузьма вернулся, очень мрачный.
- Скажи Ветру, пусть копнет лапами вон там, у деревьев, - указал он на дальний конец поляны. - Знакомец там один обнаружился. Проводник наш, Пакс-предатель. Помнишь, я тебе говорил, как он нас едва не заманил в лапы к вражинам?
- Его убили? - Сонечка спросила это, словно надеясь услышать, что Пакс полез на дерево и свернул себе шею или его скрутила лихорадка.
- Да, и насмерть, поверь мне, - еще больше помрачнел Кузьма. - Видно, как привел он бойцов к нашей стоянке, так и порешили. То ли за то, что мы сбежали, то ли чтобы не трепал языком.
- Ты хочешь его похоронить? - гномка покосилась в сторону темного пятна за кострищем.
- Да уж, прикопаю, а то воняет-то как! - кивнул гном. - Да и нехорошо, человек все-таки, не корова дохлая.
- Пусть Ветер его… передвинет! - отступила в сторону Сонечка. - Ветер! Положи в яму! В яму! - последний вскрик относился к дракону, который, облизываясь, уже принюхивался к мертвому телу. Но Ветер и сам сообразил, что чудесный запах доносится вовсе не из котелка с драконьей похлебкой. Человечину он не любил, хотя при желании и сильном голоде мог питаться хоть трупами, хоть еловыми бревнами.
- Вот умница! - Сонечка почесала нежное место за нижним рогом дракона. - Сейчас будем кушать.
Скармливая питомцу брикеты, она всячески хвалила его, сдерживая тошноту. Кузьма засыпал могилу и плотно утрамбовал землю.
- Не знаю прямо, может сказать жрецам… - бурчал он. - А то что-то зомбяков в последнее время развелось многовато. Как бы и этого не подняли.
- Времени нет с ними объясняться, - вздохнула Сонечка. - Эльфы же просто так не могут, им все с церемониями, да чтобы записать, да неспехом…
- Неспехом - это правильно! - назидательно высказался гном. - Нельзя же как люди - все бегом-кувырком.
Переночевав под крыльями у Ветра, словно в кожаном шатре с печкой, гномы в последний раз раскрыли карту и обсудили заключительную часть путешествия.
- Придется уж нам на Ветерка положиться, - проворчал Кузьма. - Ты, конечно, за своего питомца горой готова встать, но как ни крути, риск огромный. И ты не достаточно знаешь о драконах, и Ветер по-ихнему совсем еще молодой, только из пеленок… яйца то есть.
- Сбегаю только на почту, ага? - Сонечка крутнулась было на одной ноге, но тут же грустно вздохнула. Ни от Марусеньки, ни от Клайда не было никаких вестей. Да и Седди пропал, а ведь Сонечка его в школе знала немного.
- Моежт, вместе сходим? - предложил Кузьма.
- Да что со мной в Парящей деревне может случиться? Город у эльфов тихий, а те, кто вашего Пакса убил, давно уже ушли отсюда.
- Меня другое беспокоит, - покачал головой гном. - Почему его тело до сих пор не нашли? Эта поляна близко к городу, а стража тут усиленная, потому как дети в лесах живут и ученики тренируются.
- Думаешь, на них напали? - округлила глаза Сонечка. - Поэтому стражи дозором больше не ходят?
- Да нет, скоее наоборот, все тут тихо-гладко… Знаешь ведь, как орки говорят: «Рыба тухнет с головы!»
- Хм… - гномка задумалась. Ей было не по себе, но в то же время она понимала, что Пакс мог описать Кузьму врагам, а ее пока, вроде бы, никто не видел. - Думаешь, кто-то из местных воду мутит?
- Да уж не иначе как, - подтвердил Кузьма. - Ты уж осторожнее, будешь почту проверять - оглядывайся, мало ли кто подслушивает. И не болтай там ни с кем.
- Ку-узечка! - пропела гномка довольно ехидно. - Я тебе не Марусенька-несмышленыш! Сбегаю до почты и назад. А если кто спросит - скажу, что поручение от банка выполняю, спешить должна. Опять же, что к лесу от города побегу неудивительно - может, я в Адор тороплюсь через перевал.
- Ладно-ладно, - усмехнулся Кузьма. - Я просто волноваться буду, ты уж поскорее.
До Парящей деревни Сонечка летела как на крыльях. Он сказал, что будет волноваться? За нее? Может быть, все эти приключения дадут ему понять, что она, Сонечка, для него значит? Или он точно так же волновался бы и за племяшку, и за Клайда?
На почте она осторожно запросила письма на свое имя и на имя Кузьмы. Помощник мага-почтовика, симпатичный молодой эльф, погрозил гномке пальцем, как ребенку:
- Не положено на чужое имя получать, даже и не проси!
- Чужое! - возмутилась Сонечка. - Какое-такое чужое! Да он мне… я ему… - она смешалась. - Мне ж не получать, а только сказать - есть или нету? - тут же нашлась она.
- Тебе нету, а про другого адресата не положено, - эльф скрестил руки на груди.
- Ой, ну пожалуйста, ну это так важно, только кивните - да или нет, я ему передам! - заканючила гномка, привыкшая торговаться до последнего.
- Не положено! - отрезал эльф, но на его лице мелькнула улыбка. Покосившись на приоткрытую дверь во внутренние помещения, он пошевелил два желтых кристалла на дальней полке и подмигнул Сонечке. Та, понимающе кивнув, поныла еще для вида, попрощалась и поскорее покинула почту.
Кузьме пришло целых два письма! Интересно, от кого? От Вивиан с эльфами и от Кселлы? А может, объявились Клайд и Марусенька?
Находясь в радужном настроении, Сонечка сперва не поняла, откуда взялось на ее дороге что-то мягкое и пахнущее благовониями. Только подняв голову, гномка с изумлением обнаружила, что дорогу ей заступил клирик в парадном облачении.
- Мир вам, Ваше преподобие… - пробормотала девушка, досадуя на задержку.
- Мир тебе, славная гномка! - ласково кивнул жрец. - Не можешь ли ты помочь мне кое в чем?
- Со всей нашей радостью, - постаралась улыбнуться Сонечка. - Токо поспешать нам надо, потому как от банка поручение имеется срочное…
- От банка? - клирик задумался на секунду. - Вот мне повезло! - обрадовался он неожиданно. - Мне ведь как раз кое-какие банковские дела нужно выяснить. У вас ведь все всегда учтено, все записано? - польстил он.
- Точно так, ваше преподобие. Только не помню я, чтобы с вами дела вела когда-либо.
- Нет-нет, конечно не со мной. С моим учеником. Тот нерадив попался, да и потерял важные бумажки, а как я могу запрос в вашем банке сделать без них? Может ты подскажешь мне, милостью богини, куда мог деться перевод средств из Глудио в Глудин весной позапрошлого года?
- К этому я отношения не имею никакого, - твердо ответила гномка. - Никаких переводов из Глудио в Глудин не передавала отродясь. Я вообще все больше по наследственным делам…
- Так то и было наследство! - вскричал жрец, страшно огорченный. - Бедная, бедная девочка… - пробормотал он, разочарованно отворачиваясь от собеседницы. - Она еще не оправилась от гибели отца, а тут еще и деньги пропали… Что же мне делать? Я должен помочь своей ученице…
- Эй, - сердобольная гномка тронула клирика за рукав, - Я вам сейчас быстренько напишу, кого из наших запросить можно. По моей рекомендации они вам все проверят безо всяких бумажек. А я точно из Глудио не носила…
- Ты не могла забыть, я знаю, что гномы помнят все досконально, - кивнул клирик с благодарностью. - Пойдем, я дам тебе лист пергамента, чтобы ты написала письмо. А то мне не к лицубегать по городам с какой-то запиской,- он смущенно улыбнулся.
- Хорошо, - согласилась Сонечка, шагая за ним в гостевой домик, стоящий на отшибе. Она удивилась, почему клирик не поселился при эльфийском храме, ведь светлые эльфы и люди молятся одной богине? Слишком занят своими поисками, чтобы тратить время на политесы с эльфийскими жрецами? Это можно понять… интересно, кто носил эти деньги из Глудио? Сонечка была уверена, что той весной на посылках в банке из учеников была только она одна. Но, может быть, это был не ученик, а кто-то из служащих? Наверное, сумма приличная, коли так. Но постойте, если деньги пропали почти два с половиной года назад, почему жрец начал искать их только сейчас? Как же упомянутая бедная девочка жила эти годы? Наверное, училась там, на Острове… человек же сказал, что она его ученица.
Рассуждая так про себя, Сонечка уселась за стол и принялась тщательно выписывать каллиграфические буквы, стараясь не сделать ни одной помарки. Закончив письмо, она набросала на клочке бумаги список тех гномов, с которыми стоило побеседовать жрецу.
Клирик нервно расхаживал по крошечному помещению и вздыхал. Когда гномка дописала, он налил ей густого фруктового сока, который так любили эльфы. Сонечка не смогла отказаться от сладкого напитка. Сверху плавали крохотные комочки пыльцы, напоминая своим запахом о нагретых солнцем соцветиях в эльфийских садах.
- Благодарю, благодарю! - клирик кланялся, прижимая руку к сердцу. - Я так рассчитываю на гномскую точность. О ней просто легенды ходят. У тебя, наверное, уважаемая, все учтено. А мои писцы вечно все путают и теряют. Может, мне отдать их в обучение к гномам? - он рассмеялся, рассматривая письмо. - Так тебя зовут Сонечка? - жрец закивал так, будто это было невесть как удивительно.
- Точно так, ваше преподобие, - гномишка уже начинала нервничать. Вдруг Кузьма разволнуется и заявится в город? Нужно скорее бежать…
- А где мне тебя найти, - улыбка жреца стала больше похожа на усмешку, - если вдруг окажется, что это ты должна была доставить деньги несчастной Аделаине?
- Да вы что… - гномка чуть не взорвалась от возмущения. - Вы меня?.. Что я украла?..
- Ну, помимо кражи может много чего случиться по пути, - голос клирика стал вкрадчивым. - Монстры, грабители, психи…
- Вот! - сердито плюхнула свою торбу на стол Сонечка. - У меня все поручительства целы и все расписки! Больше ничего не было, кроме этого! - и она стала сердито выкладывать на стол запакованные в магические чехлы бумажки. Такой документ невозможно было ни украсть, ни подделать, ни вытащить из чехла.
- Если я не прав, я принесу тебе свои глубочайшие извинения, - склонил голову клирик. - Пойми, я так переживаю за свою подопечную. Она еще не знает, что ее наследство пропало. У девочки на носу Испытание, и я не хотел волновать ее. Думал уладить это недоразумение сам… - клирик пожал плечами. - Ведь гномский банк считается самым надежным в Адене!
- Он и есть самый надежный! - буркнула гномка, смиряя обиду. - Вот, глядите сами: апрель, Тамриса, наследование тете из Адора… так… пять кошелей золота.
Дальше: май, Клайд, сын Рея, накопительный вклад от родителей… - голос Сонечки дрогнул. Великая Марф, надо же быть такой идиоткой!
Она попыталсь осторожно выскользнуть из-за стола, покуда клирик склонился к ее бумажкам. Но ноги почему-то подгибались и не слушались.
- Не торопись, - махнул рукой клирик, даже не поворачивая к ней головы. Может быть, она просто отсидела ноги, пока писала это письмо? Он не выглядит… не выглядит злым или опасным, этот человек. Сонечка сделала еще шаг в направлении двери. Клирик читал. Еще шаг. Читает.
Вот и улица, какое облегчение! Нужно только дойти до леса, а там Ветерок повезет их, и ноги в полете отойдут… Вот и Древо… пандус кажется таким крутым и скользким для непослушных ног. Трава гораздо мягче. Нужно сделать небольшой круг, вдруг за ней наблюдают из города? Дойти до озера, потом только повернуть вдоль реки к знакомой поляне. Только бы Кузьма не вздумал кинуться ей на выручку!
Да нет, если уж он видит ее сейчас, то ни за что не станет вмешиваться. Должен понимать, что у нее могут быть веские причины топать по кругу. Хотя было бы неплохо опереться на его руку… он такой сильный! Однажды он поднял ее на руки и нес до самого верха шахты, потому что она подвернула ногу.
Полуденный бриз нес аромат луговых цветов. Сонечку слегка затошнило от приторного запаха меда. Неужели в питье было что-то подмешано? Ну, гномов так просто не отравишь! У гнома желудок как у дракона, гномы корой питались в голодные времена…
Лес скрыл Сонечку. Теперь ее не видно, и можно было бы отдохнуть немного, но она упорно шла вперед. Ноги слабеют, и ей делается страшно. Был бы тут Клайд с его противоядными заклинаниями… или Сэйт… Будем надеяться, что у Кузьмы сохранилось хоть несколько вяжущих целебных листьев…
Шум водопада наполняет собой пространство. Или это в голове так шумит? Гномка идет, цепляясь за ветки деревьев, за стволы и покрытые мохом валуны. Но возле самого озера силы оставляют ее, и она падает навзничь на мягкую, прохладную траву. Накатывает такое облегчение, что из ее груди вырывается слабый стон. Она отдохнет и двинется дальше… Почему так рано темнеет?
Двое склонились над улыбающейся во сне гномишкой. На их лицах была легкая досада.
- Далеко же она утопала! - поцокал языком первый - худой, как вешалка, эльф.
- Я же не собирался ее отравить насмерть. Что толку? Пришла бы в себя после выморока и рванула бы во Врата, - пожал плечами клирик, крутящий в руках скомканую бумажку.
- Не строй из себя, - надменно дернул подбородком эльф. - Ты чуть не упустил ее.
- Чушь, - клирик был холоден, как снега Элмора. - Еще сотня локтей, и я бы просто усыпил ее заклинанием. Тут уже никто не увидит.
- Ну что, отрезай что тебе там велено: косичку, палец? - и давай притопим ее тут.
- Она меня запомнила! - возмутился человек. - Я с ней почти час болтал. И ты думаешь, что стоит ее отпустить?
- Ну, пришибить ее насовсем я бы тоже не отказался, тут ты прав. Но у меня сейчас нет ни одной заклятой стрелы или кинжала, а ты не некромант. Так что давай покончим с ней поскорее и будем уносить ноги.
- Зачем же? - усмехнулся жрец. - Есть более надежный способ. Давай, бери ее на руки и пошли. У меня тут есть… спокойное местечко.
- С какой стати я должен таскать замарашку? - возмутился эльф. - От нее пахнет крысами! И почему ты командуешь мною!
- Может быть, - промурлыкал жрец, - потому что мне сегодня пришла посылочка с южных островов, а? И я хочу с тобой поделиться кое-чем?
- Ты настоящий друг! - жалко залебезил эльф. - Ты не забываешь о моей маленькой… маленькой…
- Просьбе, - кивнул человек. - А теперь помоги мне, друг, отнести это создание в одно место, и я буду более чем щедр с тобой.
Эльф без лишних слов подхватил гномку на руки. Ему было неудобно идти, глядя вперед через нее, и он, не долго думая, перекинул ее через плечо головой вниз, придерживая только за ноги.
По дороге им встретилась только одна ученица, юная эльфийка, бестолково отмахивающаяся мечом от двух дриад. Клирик стреножил обеих тварей заклинанием и милостиво улыбнулся девушке. Та уставилась на гномку круглыми глазами.
- Совсем житья не стало от этих пахарей, - пожал плечами человек. - Вот, поймали одну у самой Парящей деревни. Отнесем ее к нанимателю и поговорим с ним серьезно.
- А может, выкупим бедняжку, - сиропно добавил эльф, с интересом кося на соплеменницу. Та собралась было что-то ответить, явно одобрительное, но тут дриады пришли в себя и курсантке стало не до светских бесед.
- Ничего девочка… - несколько раз оглянулся на нее эльф.
- Да, только не в твоем вкусе, - усмехнулся клирик. - Не сирота.
Молча они добрались до заброшенной эльфийской крепости. Из коридоров цитадели-могилы несло затхлостью и тленом. Клирик шагнул в полумрак, не обращая внимания на груды костей и лужи крови на полу. Тут все время околачивались какие-нибудь новобранцы, но в этот раз им повезло. Они свернули в боковой проход, никого не встретив. Пара скелетов отступила с пути, едва завидев клирика. Проход оканчивался тупиком, но человек потянул скрытый рычаг, и низенькая дверца открылась совершенно бесшумно.
В сводчатой комнате было почти светло. На подставках горели несколько магических светильников, теплился огонь в гигантском - впору дракона жарить - очаге.
- Неплохо ты устроился, - присвистнул эльф. - Прямо у наших кичливых старикашек под боком.
- Эти старикашки загадили весь наш мир, - сердито буркнул клирик. - Наши старикашки, ваши, гномские. Всюду они правят, учат и подгребают все под себя. Нужно состариться и отрастить бороду в локоть, чтобы тебя признали. А я не хочу… не хочу ждать так долго!
Эльф небрежно кинул гномишку в высокое кресло и подошел к очагу. Его заметно потряхивало.
- Экая громадина… - пробормотал он, озирая закопченое устье трубы, больше похожее на вертикальный тоннель. - Недаром говорят, что эту крепость строили еще гиганты.
- Все может быть, - пожал плечами человек.
- Ну что… - потер он ладони. - Как там наша посылочка?
- Погоди… - отмахнулся от него клирик. - Сначала мне нужно заняться нашей гостьей. Не ровен час придет в себя раньше времени, тогда придется все заново начинать. Что она сейчас помнит? Что я ее отпустил, она шла-шла и упала. Мало ли, солнышко напекло, - он рассмеялся. - А если придет в себя в какой-то норе, увидит снова меня, да еще тебя, тут уж мозги не запудришь. Тут придется серьезные меры принимать. А с тебя за каждую настоящую смерть спросят. И по головке не погладят. Лишнее внимание нам тоже сейчас ни к чему.
- Так то оно так… - эльф сделался очень недовольным, но смирился. Он то потирал свои ладони, то прятал их под мышками.
- Налей себе чая и не мельтеши, - посоветовал клирик. - Я управлюсь за полчаса, не больше.
- Чаю, чаю… - ворча, эльф занялся заваркой.
Жрец тем временем усадил гномку поудобнее и мягкими полосами ткани, похожими на широкие бинты, привязал ее к креслу. Руки примотал к подлокотникам, ноги к ножкам, сделал несколько оборотов вокруг живота и последние витки закрепил на лбу. Теперь при всем желании Сонечка не могла бы пошевелить ничем, кроме кончиков пальцев.
- Слушай, а что же ты ее не раздел? - разочарованно спросил эльф, осматривая пленницу.
- От холода быстрее очухается, - пожал плечами клирик. - Потом, уверяю тебя, раздетая гномка ничуть не женственнее, чем одетая.
- Крысеныш, - сплюнул в очаг тощий. - Бесполезное создание!
- Если бы ты помолчал, я бы закончил быстрее, - прищурился человек. - Ты меня изрядно отвлекаешь.
- Неужели это сложнее, чем промыть мозги десятку пахарей? - искренне удивился тот. - Ты же постоянно этим занимаешься…
- Пахари признают мою власть над собой, потому что они или сами нанялись, или попали в плен и подписали договор, - пояснил клирик. - Когда разум не сопротивляется, тогда все получается просто. А эта интриганка, я уверен, будет упорствовать до последнего. Поэтому мне придется действовать медленнее, но зато наверняка.
- Что ты с ней собираешься сделать? Оставить полудуркой? Глухонемой? Или превратить ее в беспамятную марионетку?
- Надежнее всего - последнее. Искалечить - это всего лишь оказаться сильнее здесь и сейчас. Если найдется более сильный маг, он просто исцелит ее разум, и она при этом все вспомнит. Нет, полное подчинение - единственный способ для меня.
- Да разве она даст подчинить ее? - хмыкнул эьф. Его болтливость становилась нервной, а хихиканьте неестественным.
- Конечно, она не позволит это чужому. Но ведь она подчинена себе самой? В какой-то мере, подчинена друзьям, родным. Значит, я должен стать частью ее существа, ближе чем другом, больше, чем родичем.
- Силой? Ты просто заставишь девчонку рехнуться. - пожал плечами эльф.
- Силой - да, - в голосе клирика послышалось удовольствие. - Но у меня были хорошие учителя… от них я научился действвать терпением и лаской. Мое самое страшное оружие против чужих разумов - полная откровенность. Я стану ею, но при этом позволю ей стать мною. Это не будет иметь никакого значения, когда ее разум полностью окажется в моей власти. Прикажу - и она все забудет. Прикажу - и умрет навсегда сама, без всякой магии. Отречется от своего Стража Душ и все… - он рассмеялся. - Да за одно это открытие мне полагалось бы место главы Храма! Но нет, настырное старичье не отдаст своих привелегий просто так…
- Будешь ей рассказывать, как тебя в детстве собачка укусила или что? - эльф уселся на крохотную скамеечку возле очага и сунул ладони к самым углям.
- Нет, рассказывать - это долго. Тут придется действовать магией. Поэтому твоя болтовня может мне помешать. Одно слово - и все насмарку. Поэтому я тебя немножко зачарую, хорошо? - клирик похлопал эльфа по плечу. - Посидишь в тишине, потом сразу отправимся за посылкой…
- Так ее тут нет? - разочарованно протянул тот.
- Конечно, нет. Ты бы сразу почуял, не так ли?
- Не знаю, - эльф надулся, подобно обиженному ребенку. - Я в последнее время не очень… различаю запахи. Может, ты меня выпустишь, я пока сбегаю, помогу той девочке тренироваться?
- Ну что ты, - клирик всплеснул руками. - А вдруг со мной что-то случится? Мне же будет нужна твоя помощь. Я сейчас усыплю тебя, и тебе станет полегче. А если ты придешь в себя и увидишь, что я без сознания, приведи сюда Рогача.
- Ладно, ладно, - неохотно согласился тощий. - Давай скорее. Постарайся в обмороки не грохаться, возись тут с тобой. Вы, люди, какие-то очень неуклюжие… - с этими словами эльф лениво перебрался на широкую лавку у стены и натянул на себя первую попавшуюся шкуру. - Да колдуй аккуратнее, а то у меня потом голова болеть будет! - махнул он клирику вялой рукой.
Человек аккуратно выполнил необходимые пассы и погрузил эльфа в глубокий магический сон. Потом подумал и добавил заклинание молчания. Только после этого позволил себе злобно пнуть свесившуюся с лавки тощую ногу.
- Длинноухая безмозглая пиявка, - бормотал он себе под нос, присматриваясь к состоянию гномки. - Язык без костей и голова без мозгов! Если он уже стал терять нюх, то скоро потеряет и разум. Пора избавляться от него. Нужно только проделать это осторожно. Желательно - чужими руками и так, чтобы он ничего не смог разболтать. Он хочет своего дурманного порошка? Он получит его. Но кроме того, у меня есть несколько весьма экзотических травок… весьма. Одна из них может усилить его нездоровое влечение к женщинам. Ведь как мужчина он пустое место. Его страсть - пугать и мучать их до смерти. Другая погрузит его в пучину такого мрачного настроения, когда смерть кажется отрадой. А третья постепенно заставит его язык разучиться произносить слова, - клирик потер руки, но не злорадствуя, а скорее стряхивая с них след прикосновений эльфа. - Потом отвезу его поближе к восточным поселениям и выпущу. Пара женских трупов - и охотники начнут травить его как бешеного монстра. И даже если им взбредет в голову допросить маньяка, прежде чем прикончить, он уже онемеет к тому времени.
Человек стал смешивать пахучие травы на небольшом столике возле камина. Время от времени он посматривал на гномку и продолжал разговаривать сам с собой:
- С какой мразью приходится иметь дело! Богиня, во славу твою радею… Дурная привычка болтать себе под нос! Нужно отвыкать, а то одичал тут, в ожидании. Зато теперь я знаю десяток имен. Клайд, сын Рея… хм… не тот ли лохматый парнишка, который принес мне книги во время Испытания? Я забыл расспросить его - чем он умаслил старика Лиотеля? Впрочем, тот уже, кажется впал в детство и мог написать идиотскую расписку просто ради насмешки надо мной.
- Как мне не хочется делать это снова… - клирик покосился на Сонечку. - Вспоминать все с самого начала, быть беспомощным изменить что-либо… И у нее полным-полна голова похожих мерзостей. Говорят, гномы с детства работают в своих шахтах, как проклятые. Нечего сказать, светлая память! Мне только чужих гадостей не хватает.
Наконец, клирик закончил возиться с травой и аккуратно пересыпал смесь в мешочек. Протер руки тряпкой и сел на табурет возле гномишки.
- Ну, дорогая Сонечка, вот и я, твой самый лучший друг, - с печальной насмешкой поклонился клирик неподвижной жертве. После этого обновил заклинания на своем обреченном приятеле-эльфе и взял девушку за холодные пальцы рук.
- Было тепло, очень тепло, жарко… - тихо и медленно начал рассказывать человек. На секунду его голос дрогнул:
- Целительница растопила очаг, хотя стояла середина лета. Она не обладала магическими способностями, но была очень опытной. По всей комнате курились какие-то пучки трав, ароматные шарики, пахучие зерна. Мужчина стоял у окна и смотрел на улицу. Ему было тоскливо и скучно. Вся эта суета не значила для него ничего, кроме потерянного времени. Пока это не закончится, он не сможет снова быть со своей женщиной. Значит, придется потерпеть.
Он не расхаживал туда-сюда, не задавал дурацких вопросов, не ругался и не требовал налить вина. Он просто молча стоял у окна, как на страже. Когда суета и крики за спиной делались громче, он коротко оглядывался на целительницу, и та невольно втягивала голову в плечи. У мужчины был тяжелый взгляд, как лапа боевого дракона.
Он был воин каких поискать, знаменитый полководец. За многие годы, идя от победы к победе, он разучился прислушиваться к чьему-либо мнению, кроме своего. Он жил так, как ему нравилось, и все условности ему заменял блеск клинка и звон золота. Правители готовы были прозакладывать свои замки, лишь бы он со своим отрядом встал на их сторону в той или иной распре. И он выбирал сам - то выгодную службу, то легкую победу, то тяжелый поиск, то долгую охоту.
Эта женщина была одной их его прихотей. Не жена, не любимая - просто драгоценная игрушка, еще одно завоевание. Дочь благородных родителей, последовавшая за ним, как очарованный элпи. Не требующая виры, не мечтающая о браке, покорно глядящая влюбленными глазами в его суровое лицо.
Как некстати ей приспичило рожать! Он не был с ней больше четырех месяцев, и сейчас у него всего лишь три дня. Его ждет битва и осада на северо-востоке. И вместо отдыха он вынужден стоять у окна и слушать похожие на мяуканье приглушенные вскрики за спиной.
Запах боли и крови не смущал его. На поле битвы эти ароматы становятся привычными. Но чутье опытного воина различило в спертом воздухе знакомое дыхание смерти. Он решительно отодвинул какую-то женщину с пути и шагнул к кровати.
- Что с ней? - потребовал мужчина ответа у акушерки.
- Похоже, господин, она теряет кровь, - развела та руками. - Снаружи ничего не видно, но так бывает, когда кровь течет внутрь…
- Знаю, - рыкнул тот. - А ребенок?
- Еще минута-две, - робко предположила целительница.
- Ну так сделайте что-нибудь поскорее, чтобы он родился! Да пошлите кого-нибудь в город… где тут в этой дыре приходят в себя после выморока?
- Да, господин… - акушерка попыталась мягко надавить на живот роженицы, что-то ласково приговаривая.
- Хватит возиться! - мужчина оттолнул ее. - Вряд ли она устроена мудреней буйволицы или волчицы! - с этими словами он сильным движением обеих ладоней нажал на выпуклый живот, словно выдавливая что-то из него.
- Так нельзя… - пискнула акушерка, растопыривая широкие юбки и падая на колени у ног несчастной роженицы. - Вы покалечите ее!
Ребенок, посиневший и жалкий, выскользнул ей прямо на руки, будто намыленный.
- Вот и все! - мужчина вытел руки об простыню. - Что она, все еще жива?
- У вас сын, господин! - попыталась изобразить радость целительница.
- Убери его, - прикрикнул воин. - Сосунки, не способные держать меч, меня не интересуют, - он хохотнул.
- Господин, она хочет что-то сказать вам… - помощница акушерки, тусклая тетка в сером чепце стояла, наклонившись к иссиня-бледной роженице.
- Ну что еще? - воин подошел к распластаной на кровати женщине.
- Скажи… - выдавила та из себя. - Ты любишь меня хоть немного?
- Экие глупости… - втянул широкими ноздрями воздух отец ребенка.
- Любишь ли ты меня? Позаботишься ли ты о нашем сыне?
- Лучше не зли меня! - он поднес к носу еле живой женщины свой кулак. - Меня не интересуешь ни ты, ни твое отродье. Лучше бы я остался с маркитантками, чем тратить время тут, слушая твое мяуканье и высокопарную чушь. Хочешь быть со мной - делай как я хочу! Не нравится - проваливай. Это ты таскаешься за мной, а не я за тобой, понятно?
- Ты никогда не любил меня, - женщина посмотрела в потолок. - Я была слепа все эти годы. Я причинила столько горя своим родным - зачем?
- Слушай, старуха, - тем временем воин сгреб за шкирку целительницу. - Тебе заплачено золотом, а ты не можешь разобраться, что с ней да как. Помирает она или уже нет? Мне посылать слуг в город или ждать, пока ты ей вправишь мозги на месте?
- Господин, - акушерка кусала губу не столько от боли, сколько от ужаса перед происходящим. - Она совсем плоха, господин, ее жизнь вот-вот оборвется. Вы бы сказали ей хоть одно ласковое слово, ради всех богов!
- Одни дуры, - скучным голосом изрек мужчина и, отпустив акушерку, двинулся к выходу. - Пусть пошлет за мной, когда перестанет мяукать всякие глупости. А ребенку наймите няньку и кормилицу, чтобы я его не видел и не слышал.
- Страж свидетель! - произнесла женщина на постели, неожиданно садясь. - Страж мой свидетель, ты - бездушное чудовище, машина для убийства! Ты погубил мою жизнь, так пусть же она закончится на этом. Уходя добровольно из жизни, я проклинаю тебя и весь твой род навеки! - с этими словами она взмахнула руками, словно пытаясь удержаться за воздух и рухнула обратно на подушки. Помощница акушерки закрыла лицо руками. Сама целительница замерла, как громом пораженная, прижимая к себе едва обмытого младенца.
Воин кинулся к ложу. На его лице был нешуточный испуг. Он потряс свою наложницу, потом попытался поднять ее. Тело оставалось безжизненным.
- Пошлите слуг… - крикнул он. - Она в вымороке!
- Вы же видите, что нет, - устало молвила целительница. - Она ушла навсегда.
- Нет, нет! - из его груди вырвалось рыдание, больше похожее на рев медведя. - Она моя! Я не отдам ее никому, даже Стражам или богам! Она не смеет перечить мне, тем более уйти от меня! Вставай, вставай! - он потянул женщину за руку.
Целительница медленно отступила к дверям. Этот воин был явно не в себе. Но его огорчала лишь потеря, утрата любимой забавы: красивой, образованной, умной и покорной наложницы. Ни капли любви или жалости не было в его воплях. Когда створка уже приоткрывалась, помощница с глупой улыбкой вылезла из своего угла:
- О, благородный господин! Но в утешение она оставила тебе сына! - простодушно произнесла она. Акушерка отсупила за дверь, в стенную нишу. Там стояла какая-то кадка с цветущим кустом. Пожилая женщина замерла за колючими ветками, стараясь не дышать. Она не испытывала никаких иллюзий относительно этого человеческого самца. Может быть, Страж душ хранил ее в эти минуты.
- Я рстопчу этого ублюдка! - взревело за дверью. - Он, этот похожий на сливу уродец отнял ее у меня! Он убил ее своей мерзкой плотью! Где это отродье? Куда вы дели его?
Из комнаты раздался короткий болезненный вскрик и глухой удар. Потом дверь с грохотом распахнулась, ударив в стену. Мужчина метался по этажу, заглядывая во все двери и выкрикивая угрозы.
Целительница видела в узкую щель свою помощницу, лежащую с неестественно свернутой на бок головой. Потом силуэт тела дрогнул. Простушка отделалась вымороком. А вот младенец, душа которого еще непрочно скреплена узами с этим миром, может и не вернуться назад. Вымороки грудных детей часто оканчиваются смертью, кому, как не ей знать это слишком хорошо.
Новорожденный взрогнул от очередного вопля своего отца и распахнул темно-серые глазенки. Его губы дрогнули и скривились, потом ротик начал открываться. Две жизни повисли на волоске, тем более что воин стоял у лестницы, прислушиваясь и шумно дыша.
- Где же ты, хитрая дрянь? Хочешь потом шантажировать меня этим выродком, да? Хочешь получить мои деньги? Но я отлично знаю, что сосунки дохнут совсем. Сколько раз приходилось… - он захохотал, но тут же оборвал себя, снова прислушиваясь. Не только плач, даже легкий писк младенца мог выдать укрытие за дверью.
Взмолившись всем богам, акушерка торопливо сунула в приоткрывшийся ротик мизинец. Ребенок начал жадно сосать его, постепенно успокаиваясь. Где-то на улице раздались крики множества людей. Скорее всего, пришедшая в себя помощница позвала на помощь стражу.
Тихие шаги на лестнице. Медленно-медленно мужчина крадется вниз. Может быть, выскользнуть из-за куста и спрятаться в одной из комнат? В них литые засовы, если удастся задвинуть тяжелую задвижку, то даже у этого монстра не хватит сил сразу вышибить дверь. Или лучше отдать ему ребенка? Что ей за дело до чужой беды?
Наполовину осиротевший мальчик дрогнул всем тельцем и выплюнул мизинец. Видимо, первый голод скрутил его крошечный желудок. Акушерка поводила мизинцем по розовому язычку, надеясь снова обмануть инстинкт, но личико ребенка стало наливаться красным. Ох, и закричит же он сейчас! Ни о чем больше не думая, ощущая только память тела, память бессоных ночей, проведенных со своими пятерыми детьми, целительница вложила в жадные губки свой сосок. Младенец присосался к ней сильно и жадно, так что кольнуло в груди. Снова блаженная тишина… Ребенок беззвучно сосет, пытаясь получить свою еду. Мужчина одним прыжком вернулся в коридор. Нет, не успела бы она добежать до комнаты. Это была просто ловушка, он выманивал ее. Грохнула дверь по соседству. Потом следующая. Воин проверял, не задвинут ли в какой-либо комнате засов.
Целительница вспомнила, что уходя к роженице, повесила на дверь покоя, где разместили ее с помощницей, потайной магический засовчик. Не весть какая защита, но от любопытных слуг, вздумавших порыться в баночках с зельями да и прихватить себе что-нибудь полезное, вполне помогает. Торговали засовчиками темные эльфы, и акушерка всегда подозревала, что от профессионального вора он не поможет. Крепился засовчик на створку и действовал на 100, 200 или 500 запираний. После этого рассыпался серебристой трухой. Повесить повесила, а запереть не заперла - не до того было. Но замок слушался владельца и на расстоянии - стоит только пошевелить пальцем с надетым на него кольцом-ключом. Тихого щелчка акушерка не услышала.
Зато услышал мужчина, крадущийся по коридору. Его тело глухо ударилось в запертую створку и он торжествующе взревел:
- Вот вы где!
Таранные удары начали сотрясать здание. Целительница, осторожно придерживая сосущего младенца, села прямо на пол. Ноги не держали ее. Бух, бух! - ломился отец новорожденого в пустую комнату.
- Боги, смилостивьтесь! - вдруг в ужасе закусила кулак немолодая женщина. - Что же она наделала, бедная девочка! Она же собственного сына прокляла! Страж охрани, не в себе она была! Мальчик не виноват!
Там, за дверью их и нашла несколько часов спустя помощница. Ребенок крепко спал, спала и целительница, не отнимая его от груди и упершись коленками в бочку с цветком.
Простушка, поминутно озираясь, помогла женщине подняться и приняла из ее сведенных рук спящего младенца. То размазывая по круглому лицу слезы, то облегченно вздыхая, она вышла с ними на улицу. Из ее непрерывной болтовни стало ясно, что стражники долго не могли одолеть буйного полководца. Он то требовал лучших магов-некромантов, то своего новорожденого сына, то обещал смести городишко с лица земли. Неизвестно, чем кончилось бы дело, потому что даже два десятка солдат с трудом удерживали безумца, но при очередной попытке вырваться тот оступился на длинной городской лестнице, ведущей к храму, покатился по ней и свернул себе шею. Его воины бросились в центр города, на поиски пришедшего в себя после выморока господина, но не нашли никого. Только остывающее тело со страшным оскалом продолжало как ни в чем ни бывало лежать у подножия лестницы.
- Это проклятье… - покачала головой целительница. - Все это неспроста. Ты иди домой, Ними. Я отправлюсь на юг. Нужно отвезти мальчика к родственникам его матери.
- Ой, да зачем вам это, мистрисса Алайя! - всплеснула руками круглолицая Ними. - Отдайте его в приют при храме, да и дело с концом. Глядишь, вырастят как надо. А коли родственникам захочется, они сами его разыщут. Не подкидыш же - и имя известно, и кто мать с отцом.
- Не подкидыш, - задумчиво согласилась пожилая женщина. - Только пойду я лучше сама, Ними. Мне так спокойнее будет.
- Хоть бы переоделись, вона, подол весь в паутине, и платье спереди все мокрое… Что это у вас, или вода какая?
- Не вода, Ними. Это у меня молоко пришло, - спокойно ответила целительница и двинулась к своему дому. Через час она уже катила в небольшой тележке, нагруженной нехитрым запасом вещей и еды. В переносной люльке, оставшейся от младшего ребенка, спал младенец, переодетый в ношеные распашонки и туго запеленутый.
Клирик всмотрелся в лицо гномки. По нему пробегали слабые волны эмоций. Нужно было двигаться дальше, туда, где слова уже становятся ненужными. Но ему было трудно остановиться.
- Алайя была моей кормилицей. Ей разрешили пробыть со мной только три года. Больше никто и никогда не любил меня… - сказал он без всякой горечи, скорее задумчиво. - Ну, подружка моя, нам с тобой пора.
Жрец позаботился о чарах для эльфа и устроился на полу возле ног гномишки, так, чтобы касаться ее рукой или хотя бы спиной. Лицо его стало сосредоточенным, как у ювелира, обрабатывающего камень огромной ценности. На нем не было злобы или азарта - только напряженное внимание мастера. Человек наложил на себя несколько защитных заклинаний и закрыл глаза. Под его ладонью судорожно сжимались и разжимались пальцы гномишки.
- Сядь ровно! Не чавкай! - сухой кулачок больно ткнулся мальчику под лопатку. - Не смей меня позорить!
Он поспешно выпрямил спину и старательно прикрыл рот. В четыре года это не так просто: сидя ровно, не чавкая, пользоваться двенадцатью столовыми приборами и вежливо кивать, когда к тебе обращаются взрослые. Но ему почти удавалось.
- Отстань от него хотя бы дома, Сейбис, - добродушный толстяк отрывается на минуту от игры в эйнгран с таким же круглым и добродушным подростком. Впрочем, направленные на мальчика взгляды безразличны, как глаза водруженной в центре стола вареной рыбины.
Если на обед рыба, значит придется воспользоваться дополнительным ножичком и щипцами… хорошо, что не моллюски и не крабы!
- Уж тебе-то точно все равно, что будут думать о нашей семье, Дживер, когда жрецы возьмут его на обучение!
- Конечно, - толстяк зевнул. - Я надеюсь, что никогда не буду иметь неудовольствия беседовать с ними о воспитании.
Подросток фыркнул, обрызгав соусом салфетку и часть скатерти. Сейбис покосилась на сыночка и снова ткнула племянника в спину:
- А мне вот не все равно, что о нас будут говорить. Пойми, по нему они составят мнение о нас. А Церковь очень влиятельна в Адене. Твои дела не связаны с ними напрямую, но многие твои клиенты работают на них.
- Да-да… - вяло согласился мужчина, которому быстронадоело спорить со своей энергичной женушкой.
- Так, отправляйся к себе и приведи этот костюм в порядок, - это звучит всегда по окончании трапезы. Ну никак не получается не капнуть на себя хоть чуточку. Правда, он уже неплохо научился обращаться со щетками, может замывать пятна и пришивать пуговицы. Тетя обещала научить его стирать, готовить и гладить. Два раза в неделю наставник Моуша, его кузена, давал мальчику уроки грамоты, каллиграфии и математики. В свободное время он учил наизусть длинные эльфийские баллады и речитативом читал их тете перед сном.
- Если уж в тебе есть хоть какой-то талант, ты должен трудиться больше прочих людей! - поучала племянника тетка. - Твоя мать всю жизнь промечтала, вот и опозорила семью. А уж ее предсмертное проклятие - вовсе невообразимая глупость. Посуди сам, зачем мне в доме проклятый? Хорошо еще, что тебя скоро заберут на обучение.
Он так ждал этого обучения! Ему казалось, что там его никто не будет тыкать в спину, появятся друзья. Смешной старичок-наставник, у которого он прожил некоторое время, рассказывал о Школе только хорошее, играл с ним в интересные игры и совсем ничего не требовал.
Но первый же день в школе жестоко разочаровал его. Среди его одноклассников оказался мальчик, знакомый с его семейством и слышавший о проклятии его матери. Будущие маги повеселились от души: они то дразнили его, то задушевно предлагали снять проклятие. Когда же он наивно спрашивал, что для этого нужно сделать, ему советовали всякую чушь: то достать тины из протекающей под стенами Школы речушки, то набрать жабьей икры.
Вынырнув в первый раз из речки с полными горстями тины, он увидел хохочущую толпу ребят.
- Ой, какой он зеленый! - надрывался какой-то остряк. - Наверное, его мама была из орков!
Он пытался драться - неумело, с отчаянными слезами бросаясь на обидчиков, но их всегда было больше. Он пытался жаловаться наставникам - ему устроили суд, как ябеде и вымазали с ног до головы жирной сажей из кухонной трубы.
Два года он прожил в отчаяньи, потому что впереди не было никакой надежды. Никто никогда больше не заберет его никуда. Он закончит Школу и будет по-прежнему жить среди этих людей, становясь просто старше и старше. Зачем Алайя спасла его? Быть может, после смерти проклятие было бы снято, и его душа снова вернулась бы в этот мир, воплотившись в долгожданного ребенка в дружной семье…
Потом настал день, когда он увидел Змея. Он так никогда и не узнал, кто был этот проверяющий от Церкви Эйнхазад, посетивший их Школу. Молодой священник в расшитых золотом одеждах, ступал по земле так, будто весь мир принадлежал ему. Он не был высокомерен ни с кем: вежливо беседовал с учителями и даже со сторожем у ворот, садился на корточки перед новичками, делал комплименты старшеклассницам и трепал по плечу ребят. Когда каким-то образом очередь дошла до маленького изгоя, клирик тоже опустился перед ним на корточки - тот был до того тщедушен и сгорблен, что казался меньше ростом. Положив мальчику руку на плечо, жрец сказал несколько вежливых фраз и пошел дальше. Но в эти секунды мальчик увидел в нем Змея.
Грациозное и опасное создание скользило, подобно живой молнии среди людей, выбирая следующую жертву. От его удара-укуса невозможно было увернуться. Он всегда шел к своей цели - но не напролом, как бык, а плавными изгибами. И он получал все.
На другой день мальчик проснулся раньше других. Все, что нужно, он приготовил с вечера. Для этого пришлось выпить два кувшина воды, но задумка стоила того. В большой комнате дортуара все крепко спали. В три движения мальчик присоединил длинную камышинку к бурдюку из овечьей шкуры, купленому за гроши у какого-то матроса. Трубочка двинулась в полумраке к кровати главного обидчика и забияки. Теплое содержимое бурдюка ни капли не побеспокоило спящего. Минута, другая - и первая капля просочилась сквозь матрас задиры. Бурдюк и камышинка полетели в окно. Мальчик перевернулся на другой бок и спокойно уснул.
Задира был не просто опозорен. Не вынеся всеобщих издевок и намеков, он покинул Школу и доучивался где-то на материке, у бродячих магов. Следующей жертвой мальчика стал сильный и наглый курсант, который повадился отнимать у него добычу, ловко стреляя из лука. Мальчик несколько дней мелькал на одной и той же поляне, изо всех сил изображая, что заинтересован в монстрах, появляющихся на ней. Курсант злорадствовал, думая, что мешает заморышу выполнить задание наставников. В очередное утро мальчик привел туда наставника, попросив показать ему на практике сцепку из трех заклинаний. Не успел наставник прицелиться, как из кустов прилетела стрела. Тоже самое повторилось со следующим монстром, и с третьим… Надо ли говорить, что мальчик привел учителя на такое место, где раздвоенный ствол дерева совершенно закрывал его от сидящего в засаде мародера? У курсанта были крупные неприятности, кажется, даже клан, куда он собирался наняться после окончания учебы, расторг с ним предварительное соглашение.
Так и повелось. Змееныш учился скользить и кусать без промаха. А также отличать и уважать других Змеев. Он понял, что происхождение, богатство - все это может заменить собой власть. И стремился к ней изо всех сил. Старики, добившиеся власти по недоразумению, слабые, неумелые, мешали ему. Он расправлялся с ними так же, как и с обидчиками в детстве.
Он совершенствовал свое магическое искусство, понимая, что только этим он выделяется из толпы.
Родичей своих он больше никогда не видел.
Когда один из главенствующих в Церкви Змеев пришел к нему с рассказом о заговоре жрецов Шилен, Змееныш удивился. Среди Змеев не приняты подвиги и невыгодные поступки. Зачем жрецу Эйнхазад торжество чужой богини?
Но старый Змей пояснил ему: чтобы всемогущая Эйнхазад восторжествовала окончательно! Неужели глупые темные жрецы могли подумать, что всевидящая богиня не знает об их жалком заговоре? Конечно, она все прозрит. И во славу ее нужно позволить заговорщикам победить. Тогда-то презренная шлюха Шилен войдет в наш мир - и Эйнхазад наконец-то покарает ее. Ну а если не покарает, то нам-то что за беда? Мы же будем способствовать сторонникам Шилен, значит все равно будем на стороне победителей.
И вот, один за другим планы заговорщиков стали срываться. Не из-за усилий равных по могуществу магов, а из-за горстки каких-то дилетантов, недоучек, вмешавшихся не в свое дело!
Он должен найти их и нейтрализовать. Может быть, бескровно. Может быть, нет. Это зависит от многого. Змей скользит неслышно и действует хладнокровно. Зачем убивать врага там, где можно сработать тоньше? Зачем сохранять жизнь опасному союзнику? Ничего лишнего, только точный рассчет и молниеносный бросок.
Маленькое и теплое существо слушало его, буквально впитывая в себя обиды маленького сироты, безнадежность изгоя, змеиную мудрость. Оно пыталось восторженно делиться с ним своими воспоминаниями, но он, морщась, отстранялся, не погружаясь в их поток. Все как он и предполагал: какие-то шахты, обвалы, гнусные шипящие големы и снежные бури. Зачем ему это? Глубже, глубже он впускал это существо в себя, терпеливо подманивая его сочувствием, теплом, интересом, жалостью…
Осторожно трогая тонкую преграду между разумами, он наращивал интенсивность воздействия. Гномка уже не пыталась вспоминать свои шахты - она полностью погрузилась в его прошлые детские переживания. Но преграда все еще отзывалась незримым эхом.
Жалость, интерес, обида, сочувствие, интерес, жалость… Что еще? Злость? Нет, она отстраняется… Тут главное - не пережать. Нужно рискнуть и дать ей немного свободы. Куда повернет ее разум?
Маленькая сирота, изгой, насколько вообще могут быть изгои у дружных гномов, несговоренная дружинница, никогда не имевшая собственного дома, много лет прожившая с потерянной памятью, она двинулась навстречу угрюмому чистенькому мальчику, которого прокляла при рождении собственная мать. Который уже стал ей близок и дорог, понятен и нужен. Она протянула к нему руки. Он помедлил и протянул руки ей навстречу.
Защитная преграда разума гномки рухнула. Теплое существо оказалось полностью в его власти. Он умело и быстро спеленал его своими заклинаниями, превращая в покорную марионетку. Он снова справился, и победное чувство заполняет его душу. Теперь нужно осторожно отступить назад, не разрывая связи. Она все еще глубоко внутри, куда увели их воспоминания. Она все еще пытается дотянуться до него. Но его там уже нет. Он выбирается наружу и вот-вот откроет глаза - спокойный, собранный и готовый действовать дальше.
Удар обрушился на голову жреца, больно ссадив кожу за ухом. Мгновенно откатившись за кресло, тот с трудом открыл глаза. Полуголый, абсолютно невменяемый эльф плясал по комнате. На его губах пузырилась черная пена, в обеих горстях был зажат долгожданный порошок из сухих листьев. Клирик ощутил досаду. Он провозился всего немного дольше, чем следовало. Этот придурок проснулся и по запаху нашел свое зелье. Разумеется, немедленно утолил свою жажду и впал в неконтролируемое буйство. И добавленные травки тому поспособствовали. Что же делать? На заклинание не хватит энергии, а оружие осталось возле стола.
Эльф тем временем развязывал гномку, что-то бессвязно бормоча. До клирика долетело только два эльфийских слова: «огонь» и «кости». Бесы знают, что он там затеял! Человек оглянулся в поисках табуретки или кочерги. Видимо, придется действовать грубо.
Отличная бронзовая кочерга солидных размеров обнаружилась под низкой лавкой, стоящей у дальней от камина стены. Клирик оглянулся на придурка. Тот вовсю раздувал огонь в очаге. Гномишка сидела на кресле, совершенно свободная, но не пыталсь даже пошевелиться, таращась на эльфа. В душе у жреца дрогнуло непривычное, давно забытое чувство жалости. Последний раз он испытывал его, когда узнал о смерти Алайи. Человек осторожно полез под низкую лавку, стараясь не привлечь внимания невменяемого соратника резкими движениями. Сразу он девчонку не убьет, так что можно не торопиться…
Черный вихрь вырвался из устья каминной трубы с таким ревом, словно крепость наконец-то окончательно рухнула. Эльфа даже не разорвало - его буквально размазало по камням очага. Лязгнули ослепительные зубы, захлопали крылья, и, пережде чем клирик опомнился, дракон с жалобным воем вылетел обратно в трубу, унося в когтях безвольную гномишку.
- Крылья подпалил… - задумчиво произнес человек, прижимая к себе бронзовую кочергу. На углях чадно разгорался плотно набитый мешочек.