Годхейр подмигнул:
– Мы не очень-то с ними общаемся, вы это отлично поймете, раз вы знакомы с Рикси, так что не думайте о них. Не беспокойтесь и о моих парнях – никто из них не проболтается. Платят эти Рикси хорошо, но, можете быть уверены, возобновлять контракт мы с ними не станем. – Он перегнулся через стол и ободряюще потрепал Вариан по плечу. – Ну, может быть, вам еще что-нибудь притащить для комфорта? Я привез кое-что для Ланзи. А эта милая девочка Клейти нам помогает. Как жаль, что ее на столько лет оторвали от семьи!
– Клейти здесь? – Вариан тут же потянулась за еще одной дискетой для отчета.
– Она в пещере, ставит койки.
Вариан последовала за Годхейром, который заверил ее, что Клейти только руководит процессом, а Обиру строго приказано не загружать ее тяжелой работой. Так оно
и оказалось. Клейти восседала на только что собранном табурете и слушала комментарии словоохотливого мастера на все руки. Она поднялась навстречу Вариан с храброй и в то же время чуть печальной улыбкой, которая горше слез. Вариан чуть не поддалась порыву обнять ее, но вместо этого стала говорить о необходимости составления отчета.
– Я сделаю это, пока Обир занят, – сказала Клейти, неуклюже прижимая к себе дискету. – Я все помню точно. В конце концов, для меня ведь прошло всего две недели.
Заметив, как Годхейр ей подмигивает, Вариан пробормотала что-то в ответ и пошла прочь. Дождь не прекращался, и завеса из лиан шевелилась, как живая, под шквальным ветром. «Теперь можно ее срезать, – подумала Вариан, – больше в ней нужды нет». Эта айретанская погода наводит тоску. Ладно, пока идет дождь, надо составить этот чертов отчет.
– У вас, наверное, полно дел, милочка, – заметил Годхейр, услышав ее тоскливый вздох. Он достал из одного кармана штанов какую-то деревянную штуку, а из другого – маленький кисет. – А я покуда подымлю.
Вариан узнала в штуке курительную трубку.
– Нельзя сказать, что я в этой атмосфере могу различать запахи, но уж наверняка я ее не загрязню. – Он усмехнулся, усаживаясь на табурет. – А ведь половина удовольствия от курения трубки – это запах табака.
– А вторая?
– Полное расслабление после возни с трубкой.
Вариан с интересом наблюдала за этим процессом.
– Выглядит довольно сложно. Я хочу поблагодарить вас, капитан, за помощь. – Она улыбнулась и добавила: – Крикните мне, когда дождь кончится, ладно, капитан?
– С удовольствием!
Может быть, Вариан это казалось, но и в шаттле мерещился запах капитанского табака.
Пока Вариан вспоминала события, приведшие к бунту, она еще раз позавидовала Клейти с ее невинным ощущением, что «все произошло две недели назад». Ей пришлось вносить в отчет многочисленные замечания, добавления и исправления, пока она не убедилась, что все события изложены со скрупулезной точностью. Никаких комментариев, в том числе и о ее первоначальных подозрениях насчет неблаговидного поведения гравитантов в тот незабываемый выходной, когда гравитанты взбунтовались и экспедиция раскололась на два враждующих лагеря. Она внимательно прослушала свой отчет, сожалея, что исправлять в нем что-либо уже поздно, и лишь добавила несколько замечаний к разным пунктам. Затем она подошла к люку шаттла, чтобы посмотреть, что происходит в пещере.
Клейти, Годхейр и Обир сидели дружной компанией у очага. Из капитанской трубки поднимались облачка серо-белого дыма, разносимого случайными порывами ветра. «Теперь понятно, – подумала Вариан, – почему меня преследует запах табака». Клейти, увидев Вариан, подошла к ней и протянула свою дискету.
– Вариан, похоже, капитан Годхейр про бунт все знает, – сказала Клейти, понизив голос. – Я могу ему обо всем рассказать?
– Клейти, ты можешь рассказывать ему все, что хочешь, – ответила Вариан, надеясь, что общение со взрослыми избавит девочку от меланхолии и она вновь обретет свою обычную живость. Будь прокляты Паскутти и Тардма за тот удар, который они нанесли ребенку, – удар, сила которого нисколько не ослабла за эти «всего две недели».
– Капитан Годхейр сказал, что раньше он никогда не встречал людей, на которых напали мятежники.
– Такое, Клейти, не часто случается. Он уже читал наш официальный отчет, а сейчас, я думаю, его интересует твое мнение. Но если ты не хочешь об этом рассказывать, я тебя не заставляю.
Клейти, пригорюнившись, задумалась. Потом со слабой улыбкой сказала:
– Пожалуй, я все расскажу капитану и Обиру. Они так внимательно слушают. Они говорят, – она лукаво улыбнулась, – это потому, что я старше их. – И девочка вернулась к компании у огня.
Вариан еще бормотала про себя проклятия гравитантам, когда в пещеру вошла Ланзи, держа в руках конверт с отчетом.
– Ланзи, не кажется ли тебе, что Клейти слишком спокойна?
– Учитывая все, что с ней случилось, – не кажется. В какой-то мере это остаточные явления анабиоза, а в основном – глубоко спрятанные эмоции. Поэтому-то я и хочу, чтобы все постоянно были при деле. Чем меньше времени останется на переживания, тем лучше.
– А Олия?
Ланзи насмешливо фыркнула:
– О, она тоже при деле. Очень себе сочувствует. Как бы у нее это не превратилось в основную деятельность. Надеюсь, Портегин повлияет на ее настроение, если он, конечно, когда-нибудь оторвется от пульта управления. Вариан, а что, если мы попытаемся добыть экземпляр ската со скалы Гиффов?
– Что ты имеешь в виду: чтобы я тебе приказала или я сама должна этим заняться, потому что кто-то уже пробовал и у него ничего не вышло, а меня Гиффы любят?
Ланзи дернула плечом:
– Может получиться, если мы дождемся, пока они разделят добычу, тем более что тебя они знают. Анализ токсинов ската незаменим для лечения Кая.
– Надо дождаться, пока закончится ливень.
– А я как раз подумала, что дождь загнал Гиффов в пещеры и сейчас самое время поохотиться на ската. Поднимись туда по лестнице.
– По лестнице? – Вариан удивленно уставилась на Ланзи.
– Я ведь говорила тебе, что Годхейр придумал нам массу удобств. – Ланзи показала на правую стену пещеры. – Всего лишь полоса сетки – похоже на штормтрап, но, по крайней мере, ветром не сдует, а ведет прямо на вершину. Все лучше, чем по лианам ползать, а? – Она подвела Вариан к лестнице. – Моторист от Годхейра, Кэнли, он фотограф и орнитолог-любитель, привез механизм захвата с длинной ручкой, защитные перчатки и контейнер для скатов. А теперь твой выход! – Ланзи показала большой палец и улыбнулась Вариан. – Ты же наш главный специалист по гиффологии.
– Не даешь сосункам передышки, да?
– Не даю. Ты тоже должна постоянно чем-то заниматься. И поактивней!
– Я чувствую себя прекрасно, когда могу заниматься тем, для чего я сюда прилетела. – Вариан улыбнулась и проворно вскарабкалась по лестнице, очень довольная тем, что под ногами ступеньки, а не скользкий ствол лианы.
Кэнли ждал ее на вершине утеса, развалясь в кресле своего флиппера. Он приземлился неподалеку от того места, где Вариан устраивала пикник в тот давний выходной. Это был худой, темнокожий и черноволосый человек с гладким, ничем не примечательным лицом и безмятежным характером. Очень скоро Вариан обнаружила, что он разделяет ее восхищение золотистыми авиаторами.
– Вы и есть тот самый нахал, который пытался поймать ската? – спросила Вариан, принимая у него инструменты для взятия проб.
– Да. Но я забыл первое правило зоопсихологии: не беспокоить животных, когда они поглощают пищу. К счастью, на мне был пояс-подъемник, и я рванул от них в пещеру. Я им сильно не понравился.
Вариан улыбнулась, обратив внимание, что пояс и сейчас был на нем, а на втором поясе висела видеокамера. Они перелетели на площадку, расположенную под скалой Гиффов.
– Оставайся здесь, но, пожалуйста, следи за Гиффами, если они полетят за мной.
Кэнли кивнул, а Вариан поудобнее пристроила инструменты, чтобы не мешали карабкаться на скалу.
– Я постараюсь забраться с правой стороны, чтобы держаться от них подальше. Гиффы могли сбросить скатов к дальнему краю площадки или в расщелину.
Убедившись в том, что Гиффов поблизости нет, Вариан стала быстро карабкаться вверх.