Лишь стать крестьянкой, сгорбленной трудами.
Но в этом всем судьба дала урок:
Не предрекай, не зная.
Она была совсем дитя,
Носила жалкие обноски
И коз пасла на берегу реки.
На этого несчастного ребенка
Никто не посмотрел бы с умиленьем —
Уж больно был ребенок неказист
И жалок, с растрепанными космами волос.
Родная мать, и та не привечала
Десятую, ненужную ей дочь.
И в жаркий полдень бедная малышка
Заснула вдруг среди цветущих трав.
Все коза разбежались кто куда….
Она спала, и верят все, что это был не сон,
Не просто сон усталого ребенка,
Но посланный судьбою….
И некто проходил по той поляне.
Он встал над человеческим ребенком
И усмехнулся. И готовился уйти.
Но взгляд его остановился вдруг,
Прикованный неодолимой силой:
Из-под запачканной косынки выбивались
На шейку пряди золотых волос.
То был не просто путник, то был Ворон,
По волшебству принявший этот облик.
Все издавна познали — девочку,
Родившуюся златовласой, надо прятать,
Не оставлять ее одну в лесу и поле,
А лучше вовсе и не выпускать из дома,
Иначе Воронам достанется она.
Лишь золотые косы смертных дев
Имеют власть над ними, и они
Всегда берут светловолосых в жены.
Малютку в пол не нашли
(Как не нашли и коз),
Но вот о козах горевали больше.
И скоро даже мать забыла свою меньшую дочь,
И имя, что дала ей.
А впрочем, проживи она среди людей
Всю жизнь и нарожай детей,
Ее забыли бы едва ли не скорее.
Но судьба
Ей уготовила иное.
И Марию,
И жизнь ее,
Наполненную мукой
И величьем той,