Свистящий ветер уносил ее в сторону города; опадали на землю черные хлопья.
Казалось, кроме них и неровного клочковатого огня на месте аварии, на всем ландшафте не двигалось ничто. Все замерло, покрывшись копотью и изуродованными кусками металла. Да и сам огонь слабел, стараясь спрятаться вглубь щелей и под более крупные обломки.
Одиноко и пронзительно свистел ветер.
Медленно уползало за горизонт солнце. Его отблески на металле и окнах оставшегося где-то далеко купола гасли один за другим.
Но пауза, полная молчания, продлилась недолго. Шумно встал, сбрасывая с себя обгоревшие обломки, Хадсон, повертел головой, отыскивая остальных, и выругался.
В голове у него шумело.
Неизвестно, сколько потрясений подряд должен испытать человек, чтобы <<сойти с нарезки>>: у одних это не получается вообще, другим достаточно одного раза; Хадсон уже несколько раз срывался, но всякий раз снова приходил в себя. На этот раз истерика охватила его всерьез и надолго.
После ругани он коротко хихикнул и побрел, пошатываясь на ходу и срывая с себя остатки верхней куртки. Нарисованный на ремне череп вылез наружу -- казалось, он скалился, потешаясь над хозяином.
Осторожно привстала и Рипли: посмотрела, все ли в порядке с Ребеккой, и лишь тогда поднялась на ноги.
Пейзаж, секунду назад мертвый, оживал на глазах. Потирая руки и шею, встал Берт. Его взгляд рассеянно прыгал из стороны в сторону, выдавая полную растерянность. Он не просто не знал, как вести себя сейчас,-- после удара в голове шумело, и Берт слабо соображал, что вообще происходит. Впрочем, рассудок и самообладание возвращались к нему быстро. Пожалуй, только искусственный человек опередил его в этих качествах -- но он, в отличие от остальных, и был запрограммирован на то, чтобы не потеряться в какой бы то ни было ситуации. Поправив одежду, он сразу же принялся откапывать лейтенанта.
-- Великолепно, а? -- заговорил Хадсон. Со стороны можно было подумать, что он был пьян в стельку: ужимки и интонации, с которыми он начал свое выступление, не могли принадлежать трезвому человеку. Пошатывание только усиливало этот неожиданный эффект.-- Просто лучше не бывает, да? Вот здорово! Только этого нам не хватало! А? Все слышали? Что теперь будем делать, а? Могу всех поздравить -- мы теперь в полном дерьме!
Он говорил первое, пришедшее на ум. То ли от удара, то ли от иного потрясения все его мысли спутались и крутились в голове почти бессвязным набором слов и чувств. Он больше не придумывал странных версий, не выискивал дополнительных причин для страха -- он просто ничего не соображал, кроме того, что они действительно <<сидят в дерьме>>, и выбраться из него невозможно.
Хигс провел рукой по жестким взъерошенным волосам.
Ему было не до выслушивания чужих истерик.
У Хигса не было ни готовых сверхустойчивых программ, как у робота, ни веры в собственную неуязвимость, если не бессмертие, как у Берта, ни даже детской способности привыкать вообще ко всему и жить настоящим моментом, как у Головастика. У него было другое.
Долг.
Может быть, в одиночку Хигс и сплоховал бы -- но теперь такого права он не имел.
В первую очередь нужно было привести Хадсона в порядок.
Пусть он -- бывший приятель, пусть в его поведении есть доля и его, Хигса, вины, сейчас об этом следовало забыть.
Резким движением Хигс схватил Хадсона за рубаху и притянул к себе:
-- Ты все сказал?
Хадсон ошарашенно уставился на него. Во взгляде Хигса было столько решительности, что готовые сорваться с его языка ругательства застряли в горле.
Ньют была почти спокойна.
Что ж, еще одна сказка оказалась всего лишь сказкой. Сбываются только самые страшные из них -- остальные придумывают, чтобы было не так грустно. Сказка кончилась, теперь надо было сновав жить, а значит, успеть спрятаться. И только.
-- Значит, мы теперь отсюда не улетим.-- Сложно было понять, спросила ли она об этом или просто констатировала факт.
-- Извини меня, Ньют,-- Рипли заглянула девочке в глаза.
-- Не надо, ты не виновата,-- спокойно возразила Ньют.
Это же было естественно...
Хигс отпустил Хадсона и встал, подставив лицо ветру. Свежий воздух помогал прояснить мысли.
Воспользовавшись моментом, Хадсон снова заныл:
-- Ну что? Что? Игра закончена! Что мы теперь будем делать? Что делать, хотел бы я знать?
<<Да, ситуация интересная, и я бы даже сказал, что в ней что-то есть! -- подумал Берт.-- Ну что ж, еще не все потеряно. Если повести себя с умом...>>
-- Может, разложим костер, сядем и споем пару песен? -предложил Хадсон.-- Давайте попробуем!
Берт посмотрел на него, как на идиота.
<<Не иначе как все сразу спятили... о чем это он?>>
Ньют осторожно тронула Рипли за рукав.
-- В чем дело, малышка? -- заставила себя улыбнуться Рипли.
-- Знаешь,-- Головастик говорила тихо, словно их могли подслушать,-- нам лучше вернуться домой... назад, в комплекс, а то скоро стемнеет, а они выползают в основном в темноте...-- На секунду она замолчала, словно перепроверила мысленно собственные воспоминания,-- и повторила с нажимом: -- В основном...
Рипли кивнула и жестом подозвала Хигса.
Темнело быстро, так что терять времени не стоило.
25
В лаборатории и близлежащих помещениях все оставалось по-прежнему. Похоже, монстрам было недосуг заглянуть сюда.
<<Странно, очень странно... будто и не уходили>>,-- заметил про себя Хигс.
Занялись обследованием помещения -- теперь в нем искали не притаившегося врага и не документы, проливающие свет на грязные тайны проклятой планеты, а просто проводили инвентаризацию: перепроверяли, что здесь есть и для чего это можно использовать. Вески ухитрилась обнаружить склад продуктов,-- правда, через пару минут Ньют заявила, что давно знала о его месторасположении, так как им пользовалась. Нашлась и вода.
Вообще обстановка казалась почти раздражающе мирной,-- будто и произойти здесь ничего необычного не могло,-- и это тоже по-своему действовало на нервы. Выходило, что комплекс их обманывает, притупляет бдительность, ведь ни для кого же не секрет, что за <<милые зверушки>> ходят где-то рядом за относительно тонкими стенами. Перекинувшись парой слов на этот счет, Рипли и Хигс решили отвлечься от расслабляющего покоя комнат. Впрочем, и без этого оружие проверять было надо: как-никак оно было главной гарантией если не безопасности (о какой безопасности здесь вообще могла идти речь!), то во всяком случае -- возможности постоять за себя и хотя бы погибнуть с честью.
Собрав всех около большого лабораторного стола, Хигс разложил на нем все уцелевшие боеприпасы и оружие, за исключением личного оружия (Вески вообще предпочла спрятать свой пистолет с разрывными пулями подальше).
Автоматические винтовки, ленты, коробки и магазины представляли собой довольно внушительное зрелище. Все же человеческий ум всегда был горазд на выдумки относительно приспособлений для уничтожения себе подобных -- и не подобных.
Матово поблескивал металл и пластик винтовок.
Тем не менее, несмотря на солидный вид, при ближайшем рассмотрении оказалось, что большей частью оружия воспользоваться не удастся: даже неспециалист мог заметить большие или меньшие поломки. Когда со стола было убрано все лишнее, Рипли озабоченно спросила: