– Есть шанс остаться без обеда: кухонный автомат сошел с ума, – пояснил он.
– Симптомы? – поинтересовался я.
– Смотри! Я заказываю сок тогу, – он быстро набрал по памяти шифр, а получаю…
– Подгоревшую яичницу, – именно ее я извлек из распахнувшихся шторок в стене. – Слушай, а что будет, если заказать, скажем, черепаховый суп?
– То же самое, – он уныло указал мне на стол, где уже стояло несколько шедевров кулинарии, точных копий того, что я держал в руках.
– Да, твой повар не балует разнообразием. А что ты хочешь от меня? Боюсь, что из меня кулинар еще хуже.
– Не сомневаюсь. Я надеялся, ты что-то смыслишь в этих ящиках.
– Куда мне. Я служитель искусств. С тебя весь спрос – ты ученый. Ознакомься с какой-нибудь инструкцией, разберись и почини эту глупую машину.
– Твои ценные советы очень кстати… Была бы инструкция… – Мой друг явно пригорюнился. – Придется направиться в ресторан.
– Что это здесь горелым пахнет? – Рика вошла на кухню и покосилась на нашу стряпню. – Вы ждете еще гостей?
– С чего вы взяли? – Морису было явно неловко.
– Здесь пять порций, только чего – не пойму.
– Это яичница, дорогая, – охотно разъяснил я.
– Да?
– Не удивляйся, она в национальном аборигенском исполнении. Морис приготовил ее собственноручно. Это традиционное блюдо, которое подают здесь самым дорогим гостям. По порции каждому и две на добавку. Так принято.
Взгляд хозяина был красноречивее слов.
Очаровательная гостья бесстрашно подошла к сумасшедшему повару и уверенно открыла боковую дверцу. Там горели какие-то огоньки.
– Дайте карту шифров.
– Вот, возьмите. – Морис засуетился.
Глядя в карту, Рика несколько раз пробежала пальцами по клавишам управления. Огоньки замигали и загорелись в новой комбинации. Нажав дважды на какую-то кнопку, моя подруга дождалась света красной лампы над пультом и после этого вновь набрала какой-то шифр.
– Напиток из цветов лимеллы, – объявила она и один за другим извлекла три запотевших стакана.
Мы не могли даже разинуть рты.
– Пейте, – она засмеялась. – Кажется, я спасла всех от голодной смерти. Дайте сюда почетное блюдо.
Но аборигенского национального и след простыл. Я уверен, что посрамленный хозяин просто выбросил его в окно. Мужественно и хладнокровно. Все пять порций.
– Ну, а теперь купаться. Ты же это хотел предложить нам, Вет.
Я было удивился ее проницательности, но тут заметил, что сжимаю под мышкой полотенце.
– Конечно. Пошли, Морис. Твоя река зовет нас.
Мы обедали на открытой веранде, укрытые от жарких лучей голубой звезды зеленой крышей из вьющихся растений. Дом стоял на высоком, обрывистом берегу, а вокруг, насколько хватало глаз, простирался лес, рассеченный долиной реки. В воздухе было разлито жаркое марево летнего дня. Пахло цветами, травой. На все лады жужжало множество насекомых. Полный покой и умиротворение. Старые позабытые образы вдруг теплой волной подхватывали душу и уносили в страну воспоминаний. Мы вспоминали наши детские проказы, общих знакомых, кто кем стал. Кому-то завидовали, о ком-то сожалели… Два друга встретились после долгой разлуки – иначе не бывает.
– Понимаю тебя. Не жизнь, а сказка. – Я отставил тарелку и вытер губы. – Только по логике вещей поселиться здесь должен был я, а не ты.
– Почему? – спросил Морис.
– Потому что я в отличие от тебя всегда был прописным лодырем. А ты трудяга. Тебя всегда тянуло туда, где жизнь кипит, где много нерешенного.
– Ошибаешься, Вет. Именно здесь я работаю как нигде. И насчет покоя – тоже неверно. Наши аборигены скучать не дадут. Все время подкидывают новые идеи.
– Я знаю, вас, аборигенов, здесь немало, но, честно говоря, я всегда рассматривал их как праздных бездельников, родственных мне по духу.
– Сразу видно, что ты нечастый гость на Салге. Да, это планета развлечений, но развлечения развлечениям рознь. Для одних приятное времяпровождение, для других – работа мысли и источник творческого вдохновения. Кстати, я в себе открыл это совершенно неожиданно, когда всерьез втянулся в некоторые игры.
– Поразительно! То же самое говорил один климатолог, наш попутчик на Салгу, помнишь, Вет? Он еще сожалел, что не может осесть здесь насовсем.
– Его зовут Вильс Торн, – уточнил я.
– Как же, знаю! – откликнулся Морис. – Веселый малый. Значит, он прилетел?
– Вместе с нами.
– Вот кто действительно фанатик! Когда попадает на Салгу, только и делает, что играет…
– Слушай, а что он затевает с Пэлой?
– Ты в курсе? Интереснейший эксперимент! Глобальное изменение климата. По его просьбе я проверял некоторые расчеты.
– Ну и как?
– Все сошлось. Его модель замечательно работает. Два-три небольших штриха, и последние трудности будут сняты. Можно приступать к осуществлению проекта.
– Так вы тоже работаете над этой проблемой?
– Нет, – он повернулся к Рике, – это всего лишь товарищеская услуга. У меня есть своя задача…
– А чем занимаетесь вы?
– Хочу немного подвинуть Солнце, – скромно произнес он.
– Вот прямо взять и подвинуть, – усмехнулся я.
– Зря смеешься. Задача не проста, но вполне осуществима… А! Что тебе объяснять… – он махнул рукой и продолжил для Рики: – Вы, наверное, знаете, что все звезды в Галактике сгруппированы в гравитационные узлы? – Рика утвердительно кивнула. – Внутри узла они вращаются вокруг некоего центра, в котором всегда находится звезда, как мы выяснили, – его сердце. Убери ее, и узел перестанет существовать – звезды разлетятся, как воздушные шарики, нитки которых выпустили из руки. Далеко, конечно, они не улетят – рано или поздно войдут в состав соседних узлов, но местоположение в Галактике поменяют. Можно точно рассчитать, куда попадет Солнце после такого путешествия. С помощью автоматов исследовать параметры этой точки пространства и сравнить с теми, что мы имеем сейчас. Если они лучше – эксперимент оправдан.