Волонд
Погода в последнее время резко изменилась, на улице белым покрывалом лежал снег, изменив привычный пейзаж. Мы даже не знали, как нам теперь одеваться. Но в привычной для нас одежде было довольно холодно. И даже теплые накидки из верблюжьей шерсти не спасали. По этой причине мы с отцом и сэром Николосом, для поездки в поселение, взяли карету. В ней было немного теплее, чем верхом на конях. А так же, можно было закрыться толстыми верблюжьими одеялами. Что и сделал сэр Николос, как только уселся в нее, жалуясь на ревматизм в коленях и возраст.
— Да. Поразительно….- кряхтел он, — Не думал, что доживу, до таких времен и увижу все собственными глазами. Одно дело предсказания читать, а на деле……..
— Даже не знаю, что тебе и ответить на это, дорогой друг..- ответил отец, — Уж мы то и вовсе не знали, что это произойдет именно с нами. Сколько поколений передавало предсказание, так и не увидев его.
— Это надо же — СНЕГ?! Вода — и вдруг в такой причудливой форме……. - вторил ему старый друг.
— И такой холодный…..Брррр….. - изобразил Николос, зябко поежившись, — Староват я для этого.
— Да! Так его назвала наша Жрица. Снег! И откуда она о нем могла слышать? Может у них свои предсказатели или медиумы есть? — предположил отец.
— А времена года?! Подумать только….. Четыре сезона! И как теперь нам жить? Когда сажать табак? — возмущаясь, продолжал он.
Потеря нынешнего урожая, который попросту замерз под слоем снега, его очень удручала. Он никак не мог с этим смириться. Такого в его практике еще не было.
— Это надо же, весь урожай замерз! — причитал он кряхтя, — И куда теперь его? Он не годен даже на корм скоту.
Пока мы ехали посмотреть помещение на самом краю поселения, практически под горой, за которой находился наш Храм, они все рассуждали о смене погоды и бытия. Я же не принимал участия в этой дискуссии. Меня не очень заботила смена климата или потеря урожая, который, конечно, приносил доход нашей семье, но, по большому счету, это была игрушка моего отца, которой он начал заниматься несколько лет назад.
Все мои мысли были о Таннии и о предстоящем вечере. Меня интересовал не только секс с ней. Хотя между нами было сильное влечение. Я хотел сделать ей предложение выйти за меня замуж и подарить семейную реликвию — кольцо. Ещё вчера я достал его из нашей семейной шкатулки с реликвиями, что передавались из поколения в поколение.
А сейчас мы ехали к моему другу Яру, который решил сдать сэру Николосу одно из своих строений рядом с домом. Он выстроил его под собственный магазин, но так и не открыл. Имея большой двухэтажный дом, он просто на его первом этаже открыл небольшую лавку, в которой торговала его жена. Сами же они жили на втором этаже.
Они торговали овощами с собственной плантации и этого им вполне хватало. А дом он решил оставить до взросления своих детей. А пока тот пустовал — можно было его сдать и получать с его аренды хорошие деньги.
Подъехав к дому моего друга, я вышел из кареты и пошел в лавку. Мне на встречу с радостными криками выбежали два карапуза:
— Дядя Воёндь плиехал…. - кричали они, не выговаривая буквы.
Я любил этих сорванцов и всегда приезжал к ним с гостинцами. И в этот раз, присев на колено, вытащил из кармана шоколадные конфеты, которые тут же перекочевали к ним в рот. С набитыми щеками они пытались мне рассказать про снег:
— Смотллии…… - хватая, перемазанными от шоколада, ладошками маленькие снежинки, щебетали они.
— Бе. ло. е?
— Хоёдное!
— Это называется снег, — пояснил я им.
— Снег? — повторили они вместе.
— Да. Это вода замерзает на облаках и пушистыми снежинками падает вниз на землю, — пояснял я.
Они очень внимательно меня слушали, сделав при этом серьёзные личики.
Из двери показалась кудрявая голова жены Яра и сам Яр. Мы договаривались о встрече накануне, и они ждали нас.
— Сэр Эрион, сэр Николос, пожалуйста, проходите в дом, там намного теплее, — сказал Яр, здороваясь.
Мы все пошли в дом. Там, рядом с торговой лавкой, располагалась большая столовая с длинным обеденным столом, а впереди нас бежали близнецы, кидаясь друг в друга снежками. Эта забава понравилась всем местным детишкам. И проезжая по селению, нашу карету не один раз закидывала ими местная ребятня.
— Моя Мэри приготовила для вас горячий чай с пирожками, — с гордостью сказал Яр, входя с нами в дом и с любовью глядя на свою жену.
— Сладкие пирожки с ягодами, которые нам привезли торговцы. Угощайтесь, — предложила Мэри, ставя на стол тарелочки и разливая по чашкам чай.
Сэр Николос и отец, усаживаясь за столом, с большим удовольствием взяли в руки горячие чашки с чаем, немного согреваясь от них.
На столе лежало большое блюдо с пирожками, от которых еще шел пар. И на кухне было очень тепло от каменной печи. Яр сам вырубил ее из цельного куска камня и очень гордился этим.
Не успел я сесть за стол, как ко мне тут же взобрались на колени близнецы, схватив со стола по пирогу и уплетая за обе щеки. Я погладил сорванцов по кудрявым головам.
— Вкусьно, — с набитым ртом сказали они, как всегда одновременно.
— Пит, Джо, не мешайте дяде Волонду! — шикнула на них Мэри.
— Может мне отвести их наверх? — спросила она меня.
— Ни в коем случае. Не лишай меня такой возможности понянчиться, — сказал я, глядя в их радостные глаза.
— К тому же они не будут нам мешать. Да? — спросил я их, и они дружно закивали.
И тут же прижались ко мне, боясь, что их прогонят.
— Тебе пора заводить своих детей, друг, — подмигнув мне, сказал Яр, похлопав меня по плечу. — У тебя прекрасно получается с ними ладить.
Отец посмотрел на меня, но ничего не сказал. При своём друге Николосе он обходил стороной эту тему, зная мое отношение к ней. Тем более, что их приезд к нам был связан не только с помещением, но и из-за Энджи, которая вбила себе в голову, что любит меня. Слава Богам, сэр Николос был благоразумным человеком и не вмешивался в сердечные дела своей дочери, предпочитая держаться в стороне.
Согревшись горячим чаем с пирогами, мы пошли осматривать здание. Мэри осталась с детьми дома, а Яр пошел все нам показывать. Я шёл сзади, не вмешиваясь, так как не только видел это здание, но и помогал его строить. Поэтому решил не мешать.
Сэр Николос, как деловой человек, основательно провёл осмотр всех комнат. Мы не переживали, что ему может что-то не понравиться, так как были уверены, что он точно его выберет. Имея хватку торговца и наметанный взгляд. Во-первых, здание было абсолютно новое. Во-вторых, Яр строил его для себя и все предусмотрел, вплоть до складских помещений. Ну, и в-третьих — это расположение. На въезде в поселения и рядом с действующим Храмом, куда теперь потянулись люди с других селений и даже городов. Магазин в этой части будет очень прибыльным.
Пока они ходили и торговались, я, сев на каменную ограду, посмотрел на ущелье между скалами, что вело к Храму. Мне показалось странным, что там не было снега, и отчетливо виднелась дорожка из ярко-оранжевого песка, от которой исходил пар. И скалы стояли без снега. Я решил подняться и посмотреть. Сам не зная, что именно должен был увидеть.
Вдруг, земля под ногами задрожала, и следом за этим раздался оглушительный грохот, идущий из-под ног. Кони, что стояли запряженными в карету, встали на дыбы, испуганно мечась из стороны в сторону.
— Тихо! Тихо! — взяв их под уздечки, и глядя фыркающие морды, успокаивал я.
Так как звук раздавался со стороны Храма, я посмотрел на скалы, за которыми он находился и увидел красное зарево. Не понимая, что происходит, я бросился к ущелью. Крича на ходу отцу, чтоб оставались пока у Яра.
— Я с тобой, — пытался сказать мне друг.
— Нет, оставайся с семьей и отцом. Я только посмотрю, что там происходит, — крикнул ему и скрылся за поворотом ущелья.
Обогнув гору, я сначала не понял, где оказался, насколько все изменилось. Конечно, Храм стоял на прежнем месте, но снега здесь больше не было, а песок как будто оплавился и сгорел. Вместо него поверхность земли была покрыта чёрной, потрескавшейся коркой. В расщелинах которой была видна такая же лава, как и в бассейнах Храма.
Вдруг я услышал женский крик. В нем было столько боли и отчаяния, что казалось невозможным, чтобы это испытал один человек. Мою грудь сдавило от нахлынувшей тоски. Я пошёл в сторону этого крика и увидел, как лава устремляется за бывший бархан, который теперь был похож на выжженную гору, оставляя после себя чёрные разломы.
Я шёл вдоль этих чёрных, опустевших вен, и вдруг раздался оглушающий хлопок. Словно лопнул какой-то очень большой шар. Из-за черной горы поднялось сияющее солнце, и с треском устремилось на небосвод. Задрав голову вверх, увидел, как на небе вновь засияло два светила. Со всех сторон стали собираться тучи, загораживая землю от светил. И я, поднявшись на гору, увидел внизу пылающую фигуру.
Меня словно прострелило. Я понял, кто это может быть. Мое сердце бешено застучало от испуга за неё. Побоявшись, что опоздал, я понесся к ней со всей силы, не чувствуя под ногами земли. Она стояла на краю огромной чёрной расщелины, которой здесь раньше не было. Огонь на ней постепенно угасал, и появились очертания ее фигуры. Одежда полностью выгорела, от чего тело было покрыто чёрной сажей. На ее ногах и руках ярко переливались иероглифы, но уже не горя красным пламенем, а лишь сияя изнутри. Увидев, как она стала оседать на чёрную поверхность, я закричал ее имя. Но Танния даже не повернулась ко мне, падая на землю.
Я бежал к ней, снимая на ходу накидку. С неба тяжелыми каплями начал падать дождь, смывая с неё чёрную копоть, оставляя на теле черные разводы. Подбежав, я опустился перед ней на колени, осторожно завернул в накидку обессиленное тело девушки, которое было без сознания. Взяв ее на руки, пошёл в сторону ущелья, чтобы отвезти домой. В моих руках была самая большая драгоценность, которую я не смог уберечь. И теперь мне оставалось только надеяться, что я успел. Что она выживет, иначе мне не жить. Моя жизнь крепко переплелась с ее жизнью.
Ещё несколько часов назад она улыбалась мне, и ничего не предвещало беды. Что такого могло случиться в мое отсутствие, я не понимал. Но очень спешил поскорее добраться до дома и показать ее лекарю, чтобы убедиться, что с ней все будет хорошо. Мое сердце ныло. В груди жгло от ненависти к тому, кто причинил ей боль. Я готов был убить любого, кто довел ее до такого состояния, что она потеряла контроль над своей силой. Думая, что дома она в полной безопасности, и никто не посмеет ее обидеть, я оставил одну свою девочку. И теперь казнил себя за это.
Неся ее к карете под проливным дождем, который капал крупными каплями, я молил Богов, чтоб не отнимали ее у меня. Они не могли послать мне истинную, только ради спасения нашего мира. Подойдя к карете и аккуратно положив в нее Таннию, я попросил Яра, который ждал меня у кареты, срочно найти лекаря и отвезти отца с сэром Николосом. А сам, пришпорив коней, отправился во дворец.
Взбежав по ступенькам к ней в комнату, бережно положил ее на кровать. Дождавшись лекаря, я попросил Насти побыть с ней и никого не впускать. Помочь я сейчас ей не мог. Лекарь сказал, что она просто в глубоком обмороке от потери энергии. А ожоги небольшие и только на новых иероглифах, на ногах. Остальная часть тела не пострадала. И только сон поможет ей восстановиться. Поэтому, оставив ее с лекарем и Насти, я спустился вниз. Я должен был выяснить, что произошло.
Выйдя в коридор и увидев там Орина с матушкой, я велел им идти в кабинет отца, где уже были они с сэром Николосом, а также Мия. Энджи не было, но она не являлась членом нашей семьи, поэтому, ее присутствия не требовалось.
— Слушаю ваши объяснения! — сказал я, как только мы вошли в библиотеку. Я старался сдерживать свои эмоции, которые переполняли меня. Отец также ждал объяснений.
— Волонд, что ты хочешь от нас услышать? — спросила мама, театрально хватаясь за грудь.
Но в данный момент ее уловки на меня не действовали. На первом месте стояла жизнь Таннии.
— Мама, не делай невинное лицо. Я жду ваших объяснений, что произошло за время нашего с отцом отсутствия.
Я старался говорить ровно, но все же повыл голос. Впервые, за свою жизнь, разговаривая с ней. Видимо она не ожидала этого, проговорив:
— Как ты со мной разговариваешь? Я ничего не делала……. Мы смотрели рецепты, а затем она ушла….. Я не следила за ней……- сказала она запинаясь и смотря в сторону отца, ища у него поддержки.
— Морис, он не обвиняет тебя, а всего лишь ищет объяснения произошедшему. Кто довел Жрицу, что выплеснуло из неё всю энергию, чуть не погубив. Или вы не понимаете, как она важна для нас? Вы не цените подарок Богов, что даровали нам ее? — сказал отец, обращаясь ко всем присутствующим.
— Орин?! — повернувшись к брату, спросил я.
Увидев, как забегали его глаза, я понял, что на верном пути.
— Он ничего не делал и даже не разговаривал с ней, — тут же вступилась за него мать.
— Орин, я жду! — ещё раз повторил я, сжав кулаки. -
Орин, что ты молчишь? — спросил отец.
Мия испуганно на нас смотрела.
— Мия, ты можешь уйти, — сказал я сестре, — Лучше иди к Таннии, тебе незачем здесь оставаться.
Она кивнула мне и вышла из комнаты. Я ругал себя за то, что сразу не отправил ее, позволив услышать скандал. Она любила всех, здесь присутствующих и не могла понять, что здесь происходило. Она была ещё ребёнком.
— Орин! — повторил я, как только дверь за Мией закрылась.
— Я не обязан отчитываться перед тобой! — вдруг сказал он.
— Да неужели? — спросил я, медленно подходя к нему, сжимая кулаки.
Я чувствовал, что они с матерью что-то скрывают.
— Позволь напомнить тебе. С тех пор, как отец в силу своего возраста отошёл от дел, я, как старший сын, стал главным Хранителем Храма. И ты, находясь под моим руководством, не занимаешься текущими делами Храма вообще, находясь в вечном праздном состоянии. И если до сегодняшнего момента это сходило тебе с рук, то теперь я ставлю тебя перед фактом. Твой праздник жизни в этом доме закончился! — сказал я ему таким тоном, что он попятился к двери, озираясь на мать, ища защиты.
— И если ты не дашь нам вразумительный ответ, я изгоню тебя из Дворца! Живи, как хочешь! — продолжил я.
— Ты не сделаешь этого?! — воскликнула мама.
— Хватит защищать его, Морис! — не выдержал отец — Ты воспитала из Орина жалкую бабу, не умеющую отвечать за свои поступки!
— Я скажу! — выкрикнул брат.
— Нет! — пыталась остановить его мама, но отец строго посмотрел на неё и она замолчала.
Орин выдохнул и, посмотрев на меня, сказал:
— Мы с Энджи зашли к тебе в комнату. Я хотел показать ей твою коллекцию мечей. Но ты же знаешь, что она мне всегда нравилась. Ну и я поцеловал ее, — сказал он и покосился на сэра Николаоса.
— Дальше! — рыкнул я на него.
— Ну, видимо в это время зашла Танния и подумала, что это ты……..с Энджи…..- начал запинаться он.
— Я люблю Энджи и хочу на ней жениться! — на одном дыхании вдруг сказал он.
Все замерли, не зная, что сказать. Первым пришёл в себя Сэр Николос. Он встал и, посмотрев на Орина, сказал:
— Мне надо поговорить с дочерью.
И обойдя стол, виновато посмотрел на отца.
— Прости меня, Эрион, если в том, что произошло, как-то замешана Энджи, то это и моя вина, — сказал он и вышел из кабинета.
— Вот видишь, Волонд! Твои обвинения ошибочны. Твой брат просто влюбился. И вовсе не виноват, что Танния могла принять его за тебя. Она просто не поняла………- тут же сказала мама, — Это нелепое недоразумение.
— Я не закончил! — сказал я ей, — Как только Танния придёт в себя, я узнаю непосредственно от неё, что произошло. Но до этого времени, я, как главный Хранитель Храма Огня, запрещаю вам с Орином заходить к ней в комнату! И даже подниматься на этаж Жрецов!
— Я полностью поддерживаю решение Волонда. Оно справедливо, — сказал отец.
— А также, если Энджи разделяет чувства Орина и, разумеется, Николос даст свое согласие на этот брак — Орин женится! — сказал отец, обращаясь уже к маме.
— Но Энджи — невеста Волонда….- попыталась возразить Мама, — Она любит его.
— Это ты так решила, Морис, — строго сказал он.
— Но, Волонд?! — попыталась она вновь, заглядывая в глаза.
— Какая невеста, мама? Я не делал ей предложения и вообще не давал никаких обещаний. Это сугубо твоя прихоть! — пытался я объяснить, еле сдерживаясь, чтобы не заорать.
— Вопрос решён, Морис! — рявкнул на неё отец, впервые за всю жизнь повысив голос на мать, — Занимайся своими непосредственными делами, которые касаются только ведения хозяйства. И не смей совать свой нос туда, куда тебе не следует!
Отчего та сразу замолчала, вытаращив на него большие от изумления глаза. Больше она не пыталась возразить отцу или мне. Я устало потёр переносицу. Мне порядком все осточертело. Хотелось закончить с этим поскорее и вернуться в комнату к Таннии, чтобы убедиться, что с ней все хорошо.
— И ещё! — сказал я, — Чтобы в дальнейшем не возникало подобных ситуаций, довожу до общего сведения, что люблю Таннию и намерен на ней жениться! Разумеется — с ее согласия. Твоего благословения, мама, я не прошу. Просто ставлю тебя в известность, чтобы ты прекратила свои бессмысленные поиски невест. И с сегодняшнего дня она полностью под моим присмотром.
Мама недовольно поджала губы, но ничего не посмела возразить. Орин, как стоял у стены с задумчивым видом, так и остался стоять. Видно было, что ему все равно.
Отец радостно подошёл ко мне и, раскрыв объятья, сказал:
— Я очень рад за тебя, сын. Ты, наконец, нашёл свою половинку. Не потеряй ее.
— Она больше, чем половинка, отец! Она — моя истинная! — ответил я, не надеясь, что меня поймут.
— Ты знаешь об истинных? — подняв бровь, спросил он.
Я усмехнулся, по-доброму посмотрев на него.
— Прочел недавно в одной из старых книг. А ты откуда знаешь? Ты никогда не говорил об этом.
— Я считал, что это давно ушло, оставив свой след в преданиях, — усмехнулся отец, — Ладно, у нас еще будет время поговорить об этом. А сейчас иди к ней, вижу твое нетерпение.
— Спасибо отец! Я знал, что ты поддержишь меня, — сказал я и пошёл к себе.
Мне надо было смыть с себя всю грязь, что прилипла ко мне за этот день, прежде чем я войду в комнату Таннии.
~~~~~
В это время в комнате Энджи.
Сэр Николос очень любил свою единственную дочь. Детей у него больше не было, и он всю свою любовь отдавал ей, всячески балуя и идя у неё на поводу, после смерти своей жены, живя лишь для неё. Но сегодня он понял ошибку своего воспитания, и ему было ужасно стыдно перед своим старым другом. Возможно, по вине его дочери, чуть не произошла трагедия, и они могли потерять Жрицу. Поэтому, войдя в комнату, где располагалась его дочь, он строго посмотрел на неё, пытаясь найти ответы.
— Энджи, ты можешь объяснить мне, что произошло, пока нас не было?
Девушка сидела на кровати и нервно комкала подол своего платья. Она боялась посмотреть в глаза отца. После того, как они переспали с Орином, она не знала, чего хочет. Рассказать отцу она не могла это. И очень боялась, что он все поймет, лишь посмотрев на неё. Он всегда ее чувствовал, и знал что она что-то натворила, без ее признаний.
— Энджи, Орин признался, что целовал тебя. Он насильно это сделал? — спросил он, в душе надеясь на невиновность дочери.
— Нет….- тихо сказала она, не поднимая глаз.
— Тогда объясни мне, что такого могла увидеть Жрица, что вывело ее из себя? — немного повысив голос на дочь, спросил он.
— Я не знаю, папа! — выкрикнула она, — Да! Мы целовались! В этом нет ничего такого! Я не знаю, что она могла в этом усмотреть! Может Жрицы Воды, которой она была, вообще не целуются?!
— Ты говоришь глупости, дочь! — устало сказал он, — И Орин попросил твоей руки.
— Как благородно с его стороны! — ехидно сказала она, — Даже не спросил меня, а захочу ли я выйти за него?
— Позволив себя целовать — ты уже дала согласие.
Энджи закусила губу. Она понимала, что это выход из данной ситуации, тем более что они переспали и она могла забеременеть. И потом — ей очень понравилось, и она не собиралась заканчивать на этом отношения с Орином. Но, в силу своего характера, она не хотела идти на поводу одних лишь событий. Ей хотелось, чтоб это было только ее решение. Хотя, выходить за вечно холодного, как лёд, Волонда, она уже не хотела.
— Ты по-прежнему считаешь, что любишь Волонда? — строго спросил он, уже выходя из себя.
— Нет! Но и сразу выходить замуж за Орина я не собираюсь! — ответила она, словно была ещё ребёнком.
— Мне стыдно перед семьей своего друга. Ты не думаешь о последствиях своих легкомысленных поступков. Мы завтра же уезжаем. Я не позволю тебе крутить хвостом перед двумя братьями, пока ты выбираешь одного из них, — сказал он тоном, не терпящим возражений, — Собирай свои вещи, Энджи! И вышел из комнаты дочери.