Волонд
Я, наконец, пришёл в комнату Таннии. Доктор уже сделал все, что нужно и сидел в кресле рядом с Мией и Насти.
— Волонд, не волнуйся, с ней все будет хорошо! Мы смыли с девушками сажу, кожные покровы не пострадали. Даже удивительно, пламя совсем не навредило ей. Есть, конечно, небольшие ожоги, но только в местах новых иероглифов, где символы их выжгли. Но это поправит мазь. А в остальном — просто глубокий обморок от нехватки энергии. Она как бы выжата, но сон ей поможет, — выдал мне лекарь на одном дыхании.
Видимо он очень торопился и спешил мне все сразу рассказать.
— Хорошо, Гир. Ты оставил рекомендации Насти? — спросил я устало.
— Да, конечно! И микстуру для восстановления тоже. Но я приду утром, чтобы сменить повязки на ногах и проверить ее самочувствие, — быстро ответил он.
— Хорошо, друг. Извини, что снова тебя оторвали от дел, — извинился я.
— Что ты, Волонд, это моя обязанность. Если что — пошли за мной, я прибегу, — ответил он и ушёл.
Девушки сидели и ждали, когда я поговорю с ним, но как только он вышел, Мия не выдержала.
— Волонд, объясни, что произошло? Почему Танния опять в таком состоянии? — спросила она сразу.
Я перевёл взгляд на Насти, и, решив, что ей не обязательно знать о наших делах, сказал:
— Насти, иди домой, отдохни. Ты устала. И спасибо тебе большое, что побыла с ней.
— Хорошо. Я приду утром. Мия знает, что и когда давать ей. Лекарь Гир объяснил нам обеим, — сказала она и, посмотрев на Таннию, вышла.
Мия продолжала буравить меня взглядом.
— Волонд, ну не молчи. Объясни мне.
— Я люблю ее, сестренка, — сказал я, сев рядом с ней.
— Ну, это не секрет. Я спрашиваю, что с ней произошло? — ответила она мне, как неразумному ребенку.
А я просто не знал, как объяснить этой юной девушке, что родные и любимые люди могут причинить боль. Зная, как она любит маму с братом, не хотел травмировать ее правдой.
— Как думаешь? Мои чувства взаимны? — спросил я ее, опять уходя от ответа.
— Конечно, взаимны, Волонд! Уже все это видят, как вы смотрите друг на друга, — уже начиная злиться, ответила она, — Не уходи от ответа!
Вздохнув, я попытался ей ответить.
— Ну, она зашла ко мне в комнату и увидела то, что ее расстроило, — сказал я осторожно.
— А что ее расстроило? — вновь спросила Мия.
— Со слов Орина, она приняла его за меня, когда он был там с Энджи, — не договаривая, ответил ей, зная, что она все равно выпытает эту информацию у прислужников.
— А……. я слышала, как говорили девушки на кухне, что они с Энджи переспали. И почему-то в твоей комнате, — доложила она.
— Что??? — не понял я.
— Ну, одна из прислужниц пошла убирать в твоей комнате, после того, как ты уехал в поселение, а увидела их вместе. Они спали, — объясняла мне Мия, — Я услышала это, придя на кухню, но они сразу замолчали.
— Спали??? — Ну, я точно не поняла. Но вроде она сказала — спали…..- задумчиво ответила она.
Я решил больше ни о чем ее не спрашивать. Это была слишком щекотливая тема для неё. Узнаю из первых уст. Отец прав, Орин должен жениться на Энджи, если это правда. Но делать преждевременные выводы пока не стоит. Сэр Николос — близкий друг отца, надо быть осторожнее, чтоб окончательно не испортить отношения между старыми друзьями. Он и вчера, услышав, что во всем этом может быть замешана Энджи, вышел, чтоб поговорить с ней. Сначала я поговорю с Орином. Но если он не скажет, остается ждать, когда очнется Танния. Она скажет мне, что там произошло. Собирать сплетни по дворцу, чтоб еще больше усугубить ситуацию, я не буду. Иначе все это еще больше обрастет сплетнями. Остаётся ждать……..
— Волонд, а правда, что Танния вновь зажгла светило? Сейчас на небе тучи и дождь, ничего не видно, — вдруг спросила она меня, глядя в окно.
Я и забыл, что не один сижу у кровати Таннии.
— Да! Я сам видел перед тем, как нашел ее, — ответил я.
— Я тоже слышала гром, и как земля задрожала под ногами, почувствовала. Мы как раз с Насти возвращались домой с продуктами, — рассказывала она, — Жаль, из-за скал Храма не видно. Он с другой стороны.
— А зачем вы пошли? Обычно мама посылает кого-нибудь с кухни, — не понял я.
— Мама послала нас с Насти. Она сказала, что я должна уметь сама уже выбирать продукты. Мне это пригодится, когда я выйду замуж. И помогать ей надо, — объяснила она, — Мы ушли сразу после вас. Насти помогала мне выбирать буженину и фрукты. И еще много чего по списку, что составила мама.
— Понятно, — ответил я.
Значит, все это подстроила мама? Это она надоумила их устроить этот спектакль? Орин не потащил бы Энджи ко мне, чтобы просто переспать с ней. Значит, это не входило в его планы. Их игра зашла слишком далеко. Молодые люди видимо так увлеклись, что совсем потеряли совесть и залезли ко мне в кровать.
Ну что же, он не просто так сказал, что хочет жениться. Значит, вполне понимает, что сотворил. Даже благородно с его стороны. Не ожидал…….. А Энджи хотела мужа, значит, его получит. Надеюсь, что увлечение мной у нее прошло. Но я не буду вмешиваться. Пусть решает отец судьбу своего сына. А вот планы матушки, видимо, разрушены……… Плетя свои интриги, она не учла слабости молодых людей.
— Волонд, ты опять где-то далеко, — упрекнула меня сестра, — Давай попросим принести нам поесть, я проголодалась, а спускаться вниз не хочу.
— Хорошо, посиди, я распоряжусь, — ответил я задумчиво и вышел из комнаты.
Даже странно, но разговор с Мией принёс больше результатов, расставив все по своим местам. Теперь я понимаю состояние Таннии, когда она увидела их в моей комнате. Я обещал ей вечер, и оказался в ее глазах полной скотиной. Не пропускающим мимо себя не одной юбки. А виновата в этом только мама. Это убьет отца, его здоровье в последнее время все хуже. Сказать сейчас ему об этом, значит нанести удар. Нет, я не буду говорить ему. Да и мама очень испугалась, что Орин может что-то рассказать. Значит, я сделал правильные выводы. Ну, с ней я поговорю отдельно.
С этими мыслями я сходил на кухню и распорядился подать нам наверх ужин. Сам же захватил графин вина, мне необходимо было немного расслабиться. И пока нам накрывали, я налил себе бокал и, задумчиво глядя на дождь за окном, спросил Мию.
— Как думаешь, она поймет меня, когда проснётся? Поверит, что это был не я?
— Не волнуйся, Волонд! Я помогу ей понять. Тем более, тебя здесь не было, — успокаивала меня сестренка.
Как странно, наша семья раскололась на два лагеря. В одном были мы с Мией и отцом. А в другом Орин с мамой. Что могло произойти с нами? И когда все изменилось? Невыносимо больно было признавать, что родные люди, ради своих целей, могут нанести удар в спину. Мне хотелось уберечь от этого свою семью, но я не смог. Мия пока слишком мала, чтоб понять это. Я поговорю с мамой, чтоб не смела впутывать Мию в свои интриги. А если она не успокоится, то придется принимать более крутые меры.
— Волонд, идём к столу, все накрыто, — позвала меня сестра.
Я отошёл от окна и, сев за стол, присоединился к ней.
Поужинав, мы осторожно напоили Таннию микстурой, которую оставил Гир, и я велел Мии идти к себе отдыхать. Сам же решил остаться спать в комнате Жрицы, боясь оставлять ее одну.
Я лёг рядом с ней на край кровати и, взяв за руку, тихо сказал:
— Я люблю тебя, Танния. Ты только поверь мне. Мне никто кроме тебя не нужен.
Она лежала с распущенными по подушке волосами, которые стелились по ней, словно белый шелк. Со стороны могло показаться, что девушка безмятежно спит. Я взял в руку прядь ее волос и поднес к лицу, вдыхая их аромат.
Лежа рядом с ней и глядя на ее ровное дыхание, я постепенно погрузился в сон. Проснувшись рано утром, я дождался прихода лекаря.
— Как дела у нашей Жрицы? — спросил он, входя в ее покои.
— Все также спит…… - ответил я, посмотрев на кровать, где лежала девушка.
Гир прошел к столу и стал раскладывать баночки. Затем, обернувшись, подошел к кровати и сев на край, посмотрел на Таннию. Взяв ее за руку, пощупал пульс и удовлетворительно кивнув, сказал:
— Все идет замечательно. Пульс спокойный, на щеках румянец. Сейчас мы напоим ее свежим настоем и заменим повязки.
— Она опять пробудет в беспамятстве неделю? — обеспокоенно спросил я.
— Ну, этого я сказать не могу. Но в данном случае сон — лучшее лекарство для ее восстановления. Не волнуйся ты так! Сколько бы не продлился сон, это только пойдет ей на пользу, — сказал он, развязывая старые повязки на ее ногах.
— Ты только посмотри?! — воскликнул он. — Всего за одну ночь все зарубцевалось! Поразительно! А как переливаются ее иероглифы?! Никогда не видел такого чуда! Как будто под кожей горит свет! И правда, подарок Богов!
— Можно подумать, что ты видел что-то похожее? — с ухмылкой спросил я.
— Нет! Такого мы вообще не видели. Но ведь когда-то у всех Жрецов огня были горящие иероглифы. Так написано в книгах. И там же написано, что они владели даром исцеления. Возможно поэтому регенерация такая быстрая? — с восхищением говорил он, — Пожалуй, даже мазь уже не нужна.
— Возможно, ты прав. Будем надеяться, что она очнется быстрее, чем в прошлый раз, — с надеждой ответил я.
— Ну, тут еще есть такой фактор, как ее желание…… Как быстро ей захочется вернуться в наш мир из страны грез? — начал философствовать он.
А меня уже начало потряхивать от переживаний. Я старался не думать пока об этом. Мне было больно смотреть на нее в таком состоянии и осознавать, что это и моя вина. Это я оставил ее одну. И напоил Таннию отваром, что принес Гир.
Вскоре пришла Насти, и я, оставив с ней Жрицу, спустился вниз. Мне было необходимо поговорить с братом и возможно с матушкой, я еще не решил в продуктивности разговора с ней.
Спустившись в столовую, я обнаружил там все свое семейство за завтраком.
— Доброе утро! — поздоровался я со всеми.
— А где наши гости? Еще не спустились? — поинтересовался я, не обнаружив их за столом.
— Они уехали рано утром, — угрюмо сказал отец, — Николос зашел ко мне перед отъездом и просил извиниться, что не попрощался. У него возникли срочные дела в городе.
Орин сидел уткнувшись носом в свою тарелку, ковыряя в ней что-то. Я решил не говорить с ним при всех, а отложить разговор на более удобное время. Раз сэр Николос решил уехать, значит, Энджи не пожелала связать свою жизнь с Орином. И возможно сожалеет о содеянном.
— Волонд, как там Жрица? — спросил отец.
— Пока без сознания, — ответил я уклончиво и посмотрел на маму.
Она сидела с гордым видом и ровной спиной, не принимая участия в разговоре. Видимо, решив устроить нам бойкот. Всем своим видом демонстрируя свое полное безразличие к происходящему. А возможно и показывая, как несправедливо с ней обошлись.
— Волонд, а можно мне пойти к ней после завтрака? — спросила Мия.
— Конечно! Поможешь Насти и ей не будет скучно, — ответил я.
— Орин! — сказал я, посмотрев на брата, — После завтрака зайди в библиотеку. Есть разговор.
Брат украдкой посмотрел на мать, но, не увидев поддержки с ее стороны, просто кивнул мне. Видимо отец еще раз с ней поговорил, раз она не кинулась его отгораживать от меня.
После завтрака я сначала зашел в конюшню, чтобы проверить своего коня и дать ему любимое лакомство. На улице шел дождь и небо было закрыто тучами. Снег полностью растаял и песок впитал в себя его влагу. И хотя на улице по-прежнему еще было прохладно, но воздух уже не был таким холодным, и пар изо рта при дыхании не выходил.
— Совсем застоялся мой Гром? — потрепал по гриве своего коня. Тот фыркал мне в руку, ища в ней новую порцию лакомства. В конюшню вошел наш старый конюх Харит.
— Здравствуй, Волонд! — поздоровался он, — Балуешь ты Грома. Скоро никого к себе не подпустит без сахара.
— Здравствуй, Харит! — поздоровался я с ним.
— Ничего, подпустит. Он у меня умный! Да, Гром? — потрепав по загривку своего любимца, ответил я.
— Что есть, то есть, — согласился конюх, — Умная порода. Справная.
— Кстати, ты видел за Храмом, где был бархан, образовалось озеро? И такое огромное….. - вдруг сказал он.
— Нет, не видел. Но надо будет посмотреть. Все меняется, — ответил я, собираясь уходить.
— Да…. Времена меняются. Было солнце, затем снег, теперь дождь…… Что завтра нас ждет? — кряхтел он мне в спину.
Зайдя в библиотеку, я увидел там ожидающего меня брата. Он задумчиво смотрел в окно, что даже не заметил моего появления. Было даже удивительно видеть его таким серьезным. А еще более удивительно, что он не сбежал, а пришел на разговор со мной. Я подошел к столу и, сев в кресло, сказал:
— Орин, что произошло в библиотеке? Только не ври мне! Он не сразу понял, что я обращаюсь к нему.
— Что? — спросил он, поворачивая ко мне голову от окна.
Я, вздохнув, повторил свой вопрос:
— Что произошло в моей комнате на самом деле, брат?
— Я сам не знаю…….. То есть знаю, конечно, но не понял, как это могло произойти, — вздохнув, ответил он, — Мы поцеловались, а потом….
Было видно, что он растерян. В нем не было больше того высокомерия и спеси. Он говорил спокойно и даже обдуманно, что было ему не свойственно. Он вдруг посмотрел прямо мне в глаза и сказал:
— Мы переспали. Но я люблю ее, Волонд. Она всегда мне нравилась, но видела только тебя. А замуж за меня выходить не захотела.
Он говорил это с таким отчаянием, что даже вызывал жалость к себе.
— Это мать тебя надоумила, затащить ее в постель в моей комнате? — строго спросил я.
— Нет! И она даже не знает об этом. Я вообще не собирался затаскивать Энджи в постель. Просто так вышло. Это было как внезапное притяжение….. Она сама была не против, — ответил он.
— Вас Танния видела? — спросил я прямо.
— Не знаю! Я вообще никого не видел и не слышал, Волонд! — выкрикнул он, вставая.
Он начал ходить из стороны в сторону, меряя шагами комнату, запустив пальцы в свои вьющиеся волосы.
— Сядь и успокойся! — сказал я ему, наливая из графина крепкого вина.
Он сел и взял из моих рук бокал, тут же отпивая половину и даже не поморщившись.
— Я видел ее сегодня перед отъездом. Она смеялась надо мной. Сказала, что это ничего еще не значит. Что сама будет выбирать, за кого ей выходить, — с тоской в глазах продолжил он.
— Что мне делать, брат? — обратился он ко мне.
Охренеть! Он чуть не погубил Таннию и спрашивает меня совета. Как всегда, думая только о себе.
— А тебя совсем не беспокоит состояние нашей Жрицы? — спросил я его, — Что из-за твоего легкомыслия она впала в такое состояние, что чуть не сожгла себя? Она же еще не умеет контролировать свою силу!
— Извини……- словно увидев что-то в моих глазах сказал Орин, что даже отшатнулся от меня, — Я не хотел, чтобы все так вышло. Но ты вроде сказал, что с ней все в порядке?
Услышать извинения от Орина было подобно выпавшему снегу. Он в своей жизни никогда и ни у кого его не просил.
— Слава Богам — да! Иначе я бы задушил тебя собственными руками, — ответил я ему.
— А на счет Энджи не переживай. Перебесится и сама объявится. Как я понял, замуж за меня она тоже больше не хочет. Пусть разберется со своими тараканами. А раз ты объявил о своем желании жениться, остается только ждать, — продолжив, ответил я.
— Надеюсь, на счет Таннии ты тоже все уяснил? — спросил я его.
— Да! Я близко к ней не подойду, Волонд! Я понял уже! — ответил он нервничая.
— Хорошо. Можешь идти. Только отцу не говори, что натворил. Он и так переживает о сложившейся ситуации. Ему очень неудобно перед своим другом, — напомнил я ему.
Орин ушел. А я остался в библиотеке, еще раз все обдумывая. В невиновность матери я не верил. Она вполне могла все подстроить как бы случайно. Или Орин ее выгораживает, или не подозревает о ее причастности. В любом случае — есть ее вина. И если она делает вид, что обижена, значит, будет отпираться до конца. Подождем. Время покажет. А нас счет брата, я даже удивился. Он и правда, влюбился в эту вертихвостку. И даже не стал отпираться, что спал с ней, а напротив, сам рассказал мне об этом. Я в первый раз вижу его таким. Его слова о свадьбе были серьезны, и он действительно намерен на ней жениться. И даже переживает ее отказ. Просто удивительно, как любовь меняет людей. Только остается вопрос. Надолго ли?
Я совсем не заметил, как пролетело время в библиотеке. Еще раз прочитав манускрипт с пророчеством, убедился в его полном совпадении с произошедшим. Все именно так и произошло. Танния, чуть не сгорев, вернула нам второе светило. Хотя его пока не было видно из-за туч, но все знали о его появлении. Осталось одно, последнее…….. И я никому, кроме отца, его не показывал. Она должна разделить свою силу……
С этими мыслями я вернулся в комнату Жрицы. Насти и Мия ждали моего прихода.
— Волонд, она пока так и спит, — сказала мне сестра.
— Гир сказал, что это ей только на пользу. Она истратила всю свою энергию на наше светило. Ей нужно время на восстановление, — успокоил я ее, — Вы дали ей отвар? — спросил я, подходя к кровати.
— Да. Следующий прием вечером, — ответила мне Насти.
Я сел на кровать и, взяв Таннию за руку, сказал:
— Насти, можешь идти. На сегодня твоя помощь больше не понадобится. Мы с Мией справимся.
— Хорошо. До завтра, — улыбнулась она и ушла.
Мы с Мией остались вдвоем.
— Сегодня наш конюх сказал, что за барханом у Храма появилось озеро, — задумчиво сказал я Мии, которая, сев рядом со мной на кровать, прижалась ко мне.
— Озеро? — спросила она.
— Да. Представляешь? Настоящее живое озеро. Возможно, оно появилось на месте разлома, наполненное дождевой водой, которая скапливается там. Ведь песок в том месте был полностью оплавлен. И от бархана оставалась одна выжженная гора. По крайней мере, я видел ее такой, когда забирал оттуда Таннию, — рассказывал я Мии.
— Давай сходим туда? — попросила она.
— Хорошо, только не сейчас. Пусть дождь сначала закончится, — ответил я.
— А если не закончится? — спросила сестренка.
— Ну, так не бывает. Когда-нибудь он должен перестать лить, — с усмешкой ответил ей и тихонечко щелкнул по носу.
Так проходили день за днем. Дождь все лил, не переставая. Наш парк зазеленел, одевшись в молодую листву. А конюх Харит говорил, что в пустыне вокруг озера появилась трава. И теперь он каждый день выводил туда на пастбище коней, полакомится сочной молодой зеленью.
Танния все не приходила в себя, хотя внешне выглядела неплохо. Болезненный вид ушел, и вновь вернулся здоровый цвет лица. Отвар мы заменили бульоном, которым по-прежнему поили ее с Мией. Лекарь Гир приходил каждый день, проверяя ее здоровье и говоря нам, что все идет хорошо, вселяя в нас надежду. Нужно только время. А я каждый день просыпался с мыслью, что сегодня она наконец очнется и посмотрит на меня своими необыкновенными глазами цвета неба. И я смогу ей все объяснить.