Танния.
Я смотрела на приближающуюся к нам фигуру всадника, и мое сердце бешено колотилось в груди. Сояр сказал мне, что это за мной скачет посланец Храма огня. Я не боялась, нет. Я уже понимала, что Жриц здесь ценили и оберегали. Что они хранили равновесие на планете. Но все равно не могла успокоиться.
Всадник приблизился, ловко соскочил с коня и подошёл к нам. На нем была черная одежда и сверху такая же накидка в виде плаща. Голова у него была закрыта платком, как и у всех тут, обмотанным вокруг головы. Чтобы лучи солнц пустыни не жгли голову. Он казался просто огромным.
Он смотрел на меня своими необыкновенными, иссиня-чёрными глазами с длинными ресницами. И мне казалось, что в них горит огонь. Хотя, наверное, это блики оранжевого песка от солнц отражались от зрачков его необыкновенных глаз. Он был очень смуглым. На возраст ему было около тридцати лет. В общем, самое то! Я смотрела на него, не моргая, задрав голову и, кажется, забыла, как дышать. Просто пребывая в прострации.
— Ну не бывает таких красивых мужиков! — подумала я, — Охренеть просто!
Высокий, стройный, в черной одежде, он выглядел как Бог, спустившийся с Олимпа. Я в жизни не видела таких красавцев, даже по телевизору.
Тут Сояр, кажется, что-то сказал ему, и он перевёл свой взгляд сначала на него, затем снова на меня. Взгляд его прояснился, и он начал говорить. А у меня, от одного его голоса, сердце пустилось вскачь. У него был мягкий, теплый баритон. Он говорил негромко, но очень уверенно, что не возникало даже мысли перечить ему. Мужик с таким голосом должно быть сводил женщин с ума.
— Меня зовут Волонд, — представился он, — Я потомок Жрецов Храма огня. Наша чаша огня сообщила о новом Жреце. Я еду забрать его.
— Мы сами едем к вам. Но, раз вы решили встретить Нас, то вот ваш новый Жрец, — ответил старик, — Вернее — Жрица.
И, повернувшись ко мне, продолжил:
— Прощай, Танния. Передаю тебя в его руки. Ничего не бойся, он поможет тебе развить твой новый дар. Тебя теперь ждёт служба другому Богу.
Я кивнула старому Жрецу и опустила глаза вниз. Мне стало стыдно, что я так пялилась на этого красавца. И поэтому, решив, что время рассмотреть его ещё будет, скромно смотрела на песок под ногами.
Тем временем, погонщики подвели верблюда, и помогли мне взобраться на него. Волонд взял под узду моего верблюда, и мы отправились в путь.
Всю дорогу мы ехали молча. Я украдкой рассматривала его. Мне было любопытно, женат ли он, или помолвлен. Хотелось не только рассмотреть, но и "пощупать", а то вдруг меня посетил оптический обман зрения. Уж больно нереальным он мне казался. Он ехал на своём абсолютно черном, высоченном, гнедом жеребце, двигаясь в такт его хода, и казалось, что они слиты с ним воедино. Как кентавр. Статный, высокий, грациозный. Имя Волонд ему очень подходило. У меня слюни буквально потекли на этого красавца.
Хотя, мой бывший тоже был далеко не урод, но до него ему было ой, как далеко. Как говорила моя лучшая подруга Маринка: — Как до Шанхая раком.
Каждый раз, как он бросал на меня свой взгляд, я отводила глаза, внимательно разглядывая горб своего верблюда. Я помнила, что я как бы Жрица, и мне не положено бросать слюни на мужиков. Но как же было трудно не смотреть в его сторону!
Наконец, на закате, он остановил нашу небольшую процессию и, грациозно спешившись со своего скакуна, подошел ко мне. Осторожно перехватив меня за талию, поднял, словно я была пушинкой, и поставил на землю. Но свои руки убрать не спешил. Сквозь тонкую ткань дорожного платья я отчетливо ощущала жар от его рук. Мое сердце, казалось, скатилось куда-то вниз и больше оттуда не поднималось. Я перестала дышать. Мне хотелось прижаться к нему и ощутить вкус его губ на своих губах. Но, в тоже время, мне не хватало кислорода рядом с ним, я задыхалась от нахлынувших противоречивых чувств. И хотелось наоборот, убежать в обратном направлении. У меня внутри все перевернулось вверх дном. Ничего подобного, в своей прежней жизни, я никогда не испытывала. Не зная, что мне делать, я подняла на него испуганный, затравленный взгляд.
Он сразу отпустил меня и шарахнулся в сторону, принявшись разводить костёр и обустраивать наш ночлег. Казалось, не замечая меня и не смотря в мою сторону. А я так и стояла с колотящимся сердцем, не зная, что мне делать.
Разложив провизию, он пригласил меня присоединиться.
Присев с ним рядом, взяла небольшой кусок лепешки с сыром и стала медленно жевать, совершенно не ощущая вкуса опостылевшей пресной еды. Я здесь уже второй день, а кроме этой преснятины ничего не ела. Волонд же достал из своей сумки зажаренный кусок мяса и бутыль с каким-то пенным напитком. Отрезав небольшой кусочек, он стал не спеша его жевать, запивая прямо из бутыли. Он ел, не обращая на меня никакого внимания. Моя челюсть "просто упала". Меня пичкают одной травой, я скоро уже буду ржать, как лошадь или давать молоко, как корова. А у них тут, оказывается, едят и мясо?! Нет! Ну, где справедливость?! Я тоже хочу! Мой желудок заурчал, а рот наполнился слюной. Я застыла, глядя на это безобразие.
Видимо, он услышал мои мысли. Потому как, посмотрел на меня. И мой голодный взгляд его напугал, что он чуть не подавился. Перестав жевать, протянул мне кусочек запеченного мяса.
— Извини, что не предложил тебе….. - прокашлявшись, сказал он, — Я думал, вы не едите такие продукты.
— Если хочешь — угощайся, — продолжив, протянул мне самый румяный кусочек.
Я кивнула, тихо ответив:
— Спасибо.
И пока он не передумал, быстро запустила свои зубы в этот кусок.
— Мммм….- я даже закрыла глаза от удовольствия, насколько оно было мягким и сочным. Хоть и холодным. Хотя, на такой жаре, это не имело никакого значения.
Увидев, что он пододвинул ко мне все мясо и даже бутыль с пивом, я с большим удовольствием накинулась на его ужин. Просить дважды меня было не нужно. Совершенно забыв о нем, всё-таки голод не тетка — в лес не убежит, я уплетала за обе щеки мясо, запивая, как оказалось мягким пивом. И мне было очень вкусно!
Съев у него все мясо, и практически выпив всю бутыль пива. Ну, не такая большая она и оказалась, не больше обычной поллитровой бутылки пива, по нашим меркам. Я, наконец, обратила на него внимание.
Столкнувшись с его взглядом, мне стало неловко.
— Извини, я съела твой ужин, — осторожно сказала я.
А он с улыбкой ответил:
— Ничего. Скоро будем дома и сможем нормально пообедать.
Он убрал остатки моего невкусного ужина и лег на спину, глядя в звездное небо. Мне не оставалось ничего, кроме как лечь с другой от него стороны.
Лёжа на боку я смотрела, как искры от костра улетают высоко в небо. Спустившаяся ночь была прекрасной. Звезды россыпью покрыли тёмное небо, сливаясь в причудливые созвездия, совсем не похожие на наши. Мне было невероятно хорошо.
— Как так получилось, что Боги отдали тебе, будущей Жрице воды, нашу силу? Ты молила их? — вдруг, спросил он меня.
— Нет, — ответила я, не ожидая этого вопроса от него. И, ничего не придумав в ответ, продолжила:
— Я тоже не могу ничего понять. Видимо, у Богов свои планы.
— Ладно. Наши мудрецы разберутся. Да и мы поищем ответы в нашей дворцовой библиотеке. Там должны быть ответы в древних манускриптах, — сказал он, — А сейчас поспи, завтра утром рано продолжим свой путь. И к полудню должны уже быть дома.
Я тихо повернулась на спину и закрыла глаза, чтоб он не спросил меня еще о чем-то. Ответов у меня все равно не было. Были лишь одни вопросы. Слыша, как он встал и пошел вверх на бархан, я посмотрела на его спину, глядя, как он удаляется от меня. Когда он вернулся, я не знала. Так как уснула под тихий шелест песчинок и размеренное потрескивание костра.
Рано утром меня разбудил мой мочевой пузырь. Я тихо встала и пошла за бархан. Справив свою нужду, я села его краю, глядя, как солнца выходят из-за горизонта, окрашивая пустыню в невероятные золотые цвета.
Платок за ночь съехал, волосы выбились из-под него. И мне пришлось его снять, чтоб расчесаться и вновь уложить их. Я встала, чтобы они не стелились по песку, и начала их расчесывать маленьким гребешком, что положила Мара мне в дорогу вместе с платочком. Волосы у меня были густые и шелковистые. Я наслаждалась, расчесывая их. В другой жизни у меня никогда не было таких длинных волос. Я всегда стригла их чуть пониже плеч, потому что они постоянно секлись на кончиках. Увлекшись этим занятием, я совсем не заметила, как Волонд подошел ко мне со спины. И взял мой локон в свои руки. Я лишь почувствовала его незаметное прикосновение к моим волосам и повернулась.
Он убрал руки за спину и сказал:
— Идём, надо подкрепиться и в путь.
Повернулся и пошел вниз к нашей стоянке.
Я быстро заплела косу, обмотала ее пучком на голове и закрыла платком. Спустившись вниз, я увидела, что он уже накрыл импровизированный стол, положив на него вчерашнюю лепешку, сыр и фрукты. Не привыкшая к ранним завтракам, я взяла небольшую гроздь винограда и стала медленно ее поглощать.
По утрам я любила всегда кофе, сваренное в турке, и обычно до обеда мне этого хватало. Да, фигуру надо было беречь. Кофе же в пустыне взяться было неоткуда, да есть ли оно здесь вообще — я не знала.
Поэтому, сморщив нос, решила обойтись виноградом.
Он так же немного пощипал лепешку, запив ее водой.
Убрав наше временное пристанище, он посадил меня на моего верблюда. Вскочил на своего коня, и мы поехали дальше. В пути мы опять молчали. Я молчала потому, что боялась его вопросов, что наверняка у него имелись. А ответов на них у меня все равно не было. О том, почему молчал он, я понятия не имела. Но так было лучше. Никто никого не компрометировал.
Спустя какое-то время, за барханами, впереди мы увидели Храм. Он был почти такой же, как и тот, что я уже видела. Только скала, в которой он был вырезан, была из оранжевого гранита. Его колонны также уходили высоко под свод. И вверху, под его сводами, горел на солнце ярко-красный кристалл. Переливаясь всеми своими гранями, слепя и раня глаза своими бликами. Он, казалось, пылал как самая яркая звезда на ночном небосводе. Хотя, сейчас должно быть полдень. Было невероятно красиво.
Я открыла рот от восхищения, глядя на него. Волонд посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал:
— Ну, вот мы и дома. — Там, за Храмом Огня, с другой стороны горы наше небольшое поселение, — продолжил он, — Сначала мы поедем туда. Надо отдохнуть с дороги и смыть с себя всю пыль пустыни. Не бойся, Танния. Тебя здесь никто не обидит.
И, пришпорив своего коня, поскакал вперед, держа за узду моего верблюда.
Мне ничего не оставалось, как молча ехать за ним. Надеясь, что мои скитания на этом закончились. Волонд, за тот небольшой промежуток времени, что мы провели рядом, стал самым близким мне человеком. И расставаться с ним мне совершенно не хотелось. Тем более, испытав такие сильные чувства от одного только его прикосновения. Моя душа, казалось, сама рвалась к нему. И я боялась, что прибыв на место моего дальнейшего здесь существования, он покинет меня. Я не знала, что меня здесь ждало. Но очень надеялась, что раз судьба закинула меня сюда, поменяв дар, то свяжет мою жизнь с ним.