— А ты почему не выпил? — вдруг прервала его размышления Галя.
— Задумался, — серьезно произнес Влад, поднося стакан ко рту, все еще не приняв разумного решения. А что ты сам предпримешь, приказал он своему нутру, бросая косые взгляды на девчат, удивляясь их неестественным позам, словно произошла остановка кадра. Поняв это необычное явление, Влад воспользовался заминкой и медленно вылил жидкость в бутылку, наблюдая, как она неохотно, словно густой мед, плыла по стеклу. Затем поднес ко рту и резко поставил стакан на стол.
Неля тряхнула головой, словно отмахиваясь от мухи.
— Что-то в глазах рябит. Крепковат напиток.
— Закусывай, — засмеялся Влад, обхватив ее за талию и прижимая к себе.
— А я! — закричала Галя и набросилась на Влада.
В итоге почти весь алкоголь потребили дамы. Он их настолько раскрепостил, что они уже сами сдвинули кровати, раздели Влада, сами обнажились, и уже без комплексов и стеснений требовали любви и ласки. Благо, эти инопланетяне освободили его от сна. Девчонки по очереди спали, посапывая в подушку. А вот Владу всю ночь пришлось любить их по очереди. К утру, они вырубились обе, и Влад пошел в душ.
На завтрак, разумеется, девчонки не пошли. Захватив поднос с кофе и бутербродами, Влад пошел приводить их в чувства. Отпив от их кружек по приличному глотку, Влад долил в стаканы коньяку и разбудил девушек.
Видно, сильно раскрепостил их коньяк, и теперь они стыдились не только Влада, но и сами себя. Пришлось их успокоить, рассказав, какие они замечательные во всех аспектов, и он согласен весь отпуск ни на кого, кроме, как на их обоих, не смотреть. Проглотив кофе с коньяком, к ним вернулось успокоение е прежняя бесшабашность. Владу так же было и весело, и хорошо с ними. Он решил не ссорить подруг и не выделять никого. Быть одинаковым, как в ласках, так и в общении.
— Пошли морем любоваться.
25
Значит, все-таки не сон. И теперь все сознание необходимо направить на предотвращение озверения. Надо остаться человеком. А для этого прислушиваться к своим эмоциям. Их не должны захлестывать ненависть, презрение, чувства злорадного превосходства. Да, я сильный, но они младшие, меньшие братья, и любить их потребно со всеми болезнями. Получив дар от братьев звездных и, лишившись контроля с их стороны, не мудрено мозги свихнуть. Все действия предварительно обсуждать с самим собой. Не допускать принятия любых деяний без их осмысления. Все действия окружающих воспринимать адекватно и с легкой иронией. Мир полон отморозков и отщепенцев, но среди них есть обыкновенный показушный выпендрешь ради бравады и ложного героизма.
Трудно быть богом, но сам напросился. А ведь еще только осознание собственного величия, не подвергнутого деяниями. Хотя уверенность стопроцентная. Никогда еще Влад не ощущал себя настолько самоуверенно и способный на любые поступки. Страх, сомнения, собственная недооценка испарились, как лед на раскаленной печи. Без следа. Но потребуется контроль разума. Все прошлые недостатки больше помогали в жизни, исключали необдуманные выходки. Сейчас от таких поступков должен удерживать разум. Я ведь, обещал справиться. Хотя отчитываться за дела нет перед кем. Но, чтобы прожить жизнь весело, целенаправленно и с содержанием — а Влад всегда радовался чаще сочувствию и пониманию ближнего — надо воспринимать любые неблаговидные поступки окружающих, как неосторожные ляпы неумех. Воспитывать себя и тренировать. И не по Карлу Марксу и Ленину, а по Чехову, Достоевскому, Тургеневу. Вспомнить всю школьную и внеклассную литературу, которую так старательно сачковал всю десятилетку. Одного тома "Капитала" хватило для полного преобразования мировоззрения. Почему он сразу не понял, что 1000 страниц неспроста так легко осилил за два часа? И не только прочел, но и увидел в авторе профана и мракобеса, на учениях которого все детство и юность долдонили Влада. Значит и последователи не лучше. Но, чтобы осуществить свою миссию, на эти запретные темы стараться общаться поменьше. Хотя уже сейчас Горбачев намекает на незначительные ошибки в курсе партии. С таким успехом скоро об этом вслух заговорит вслух весь народ. Но на кой хрен мне политика. Я займусь отбором не по политическим мировоззрениям. Меня интересуют зеленые.
Влад в одной из прогулок с дамами, а они так и продолжали жизнь втроем с коньяком за его счет, забрели в реликтовую рощу. Галя с Нелей смирились с гаремом и уже мало предпринимали попыток соперничать. Они весело щебетали на два уха Владу, восторгались красотами природы, смеялись над его веселыми шутками. Так незаметно набрели на мужской пикник из пяти молодых, довольно-таки рослых и мускулистых парней, которые обрадовались неожиданному появлению двух прелестных созданий. Влада они проигнорировали сразу.
— То-то у меня за правым ухом чесалось, — воскликнул один из них, видно самый старший, так как сильно уж был волосатым. Даже, казалось, и ладони покрывала шерсть.
Вот и хорошо, решил Влад. Появилась возможность проверить программу защиты еще в одном аспекте. Допустит ли она банальное мордобитие, а без такового, сразу было понятным, обойтись не удастся. Так единственным вариантом мирного исхода мог стать побег Влада с поля боя с оставлением трофеев этим гориллам. На такой поступок он не был настроен. Девушки, бросив печальный взгляд на полюбившегося уже кавалера, но по физическим параметрам явно уступающего любому из компании, как-то приуныли, сникли. Даже глаза защипало от желания разреветься.
Влад их решительные действия сразу отсек. Пошел по встречному пути, провоцируя соперников.
— Я так подумал, что чесалось там не зря. Как минимум, в это ухо ты сейчас и получишь. А может в другое. Тогда уже этим ухом приложишься к каменистой почве.
Своим наглым заявлением Влад поверг мальчишник в шок. Любую браваду, лепет, сопливые просьбы они еще согласны были услышать. Но спокойное издевательство даже слегка стушевало их. Но марку терять не хотелось. И обезьяноподобный волосатик, не обращая внимания на плаксивый визг девчонок, вскочил и без подготовки со всего маху врезал в лоб нахалу. Точнее, ему это так показалось. Влад никак не отреагировал на его судорожные движения. Он спокойно смотрел, как кулак, казалось, немедленно соприкоснется со лбом, и не шевелился, ожидая вмешательства защитной системы. Она сработала в нескольких миллиметрах кулака от головы. И все замерло, даже насекомые над импровизированным столом. Слегка приоткрытый рот и ужас в глазах Гали, закрытое лицо руками и страх Нели, ожидание предсказуемых последствий и восторг, уставившихся на них парней на застывшего в ударе товарища.
Затем Влад слегка сдвинулся влево и, правой рукой схватив нападавшего за ворот куртки, помог ему рывком продолжить движение вперед. Жизнь на планету вернулась, и горилла, проламывая туловищем в кустах проход, с шумом, криком, и треском ломающихся веток, скрылся среди зелени. В руках у Влада остались рванины от ворота куртки. Перестарался. Надо в последствие нежней. Чего доброго, мог так, и зашибиться в полете.
Затем Влад вспомнил недавний фильм боевик с каким-то зарубежным каратистом, и решил повторить его движения. Неуклюже так присел на полусогнутых, выставил вперед ладони и заорал на всю поляну:
— И-й-я-а, — медленно и причудливо неумело, но решительно двинулся на перепуганную компанию. После внезапного исчезновения в кустах товарища, побросав застольную утварь и снедь, компания в страхе ринулась за волосатиком.
— Опаньки! — воскликнул Влад. — А где противник? С кем нам сражаться? С ними, — и Влад указал на стол и пригласил дам присаживаться.
Дамы с любовью и восторгом любовались своим мужчиной. Уже настроившись на наихудший исход события, такое внезапное избавление захлестнуло эмоции и чувства, и они уже готовы были любить Влада, невзирая на солнечный свет и голоса, случайно забредших отдыхающих.
— Пустяки, — Влад разлил по стаканам водку, брошенную беглецами. — У нас в КГБ к таким эксцессам готовят ежедневно. Только, девочки, давайте я вам признаюсь сразу, а вы поймите и доверьтесь мне. Да не пью я никакого вида алкоголь, не лезет он в меня.
— Как это? — удивились девчата. — Но ты, же все эти дни пил с нами, и нормально все было?
— Я не пил. Имитировал. Вот вам и казалось, что одна бутылка коньяка на троих, и уже в облаках. А получалось, что вы вдвоем ее и выпивали.
— Ну, гад, — разозлилась Галя. — Спаивает потихонечку девочек и пользуется их слабостями. А я-то думаю, вот алкаш, пьет, пьет, а ему хоть бы хны.
— Вот именно, что хны, — поддержала ее Неля.
— Девочки, давайте жить дружно. Мой трезвый облик никак не влияет на атмосферу чувств. Даже наоборот. С водкой я бы давно скончался.
Они согласились с ним, что претензий по всем вопросам не должно возникать. С любовью и весельем полный ажур. Выпив по паре рюмок и оставив застолье в прежнем состоянии, они продолжили прогулку.
К концу срока Влад освоился с новым состоянием и уже спокойно без излишнего восторга относился к своим возможностям. Компания волосатиков все же решилась подкараулить его для реванша, пригласив в помощь еще троих, видать не поверивших в физические возможности малогабаритного, по их меркам, каратиста. Влад не стал избивать младенцев. Девчонок рядом не было, удаль демонстрировать не перед кем. Посторонних, кроме восьмерки, тоже. Он, глядя насмешливо на противника, поднял с земли голыш, с трудом вмещающийся в руке, и, изменив течение времени, сильно сжал руку в кулак. Камень с треском лопнул и рассыпался. Когда он покидал место встречи, никто не осмелился даже пошевелиться. Не оборачиваясь, Влад поднял правую руку и помахал им пальчиком.
Видно, придется в этом мире многим показывать силу во избежание кровопролития. И он постарается подобными трюками образумить врага, заставить отказаться от агрессии. Ведь и среди них могут оказаться ну не зеленые, так с проблеском зелени. Разместим их по периферии поселения. Хотя агрессия зеленым, как говорили гости, несвойственна. Они скорее сами становятся жертвами агрессии, так как своей беспомощностью и излишней сердобольностью провоцируют зло. Ведь у этих волосатиков не было недостатка в женщинах. Сюда на курорт со всей страны примчались, обделенные мужской лаской и обиженные недостатком мужского внимания, по причине глубокого ухода в запой. Но им захотелось унизить, оскорбить, и, получив отпор и увидев силу соперника, только тогда успокоились.
Галя и Неля откровенно и горько плакали на перроне, провожая Влада, домой на утренний рейс. У них самолет завтра, но с отъездом кавалера для них отдых закончился. Хоть и понимали безрассудность любви, но поделать с собой ничего не могли. Влад целовал их обеих, клялся помнить всю жизнь, но просил никаких попыток для встреч не предпринимать. Пусть этот эпизод останется в нашей серой жизни светлым ярким пятном, доставившим радость и счастье общения.
26
Хлеб закончился, а бутылки не попадались. И родители после больницы видать познакомились там с какими-нибудь себе подобными, вот и пропивались с новыми собутыльниками. Кушать хотелось до колик в желудке и желтых мушек в глазах. Но, даже алабай, встречающий ее виляющим хвостом, ни крошки не оставлял в кастрюле. Очень чисто вылизывал. Видно, похолодание пробуждало усиленный аппетит. И тетя Женя, насыпая ему кашу, не успевала уйти в дом, как голодный пес залпом проглатывал содержимое бадьи. Глядя на эту картину, Света глотала голодную слюну и обидные слезы, в очередной раз, возвращаясь с поисков с пустыми руками. Позже она выяснила, что вина чаще стали продавать в обмен на пустую тару. Вот все и прихватывали с собой пустые бутылки. Несколько раз с надеждой смотрела на мешочек с сухарями, но понимала, что, стоит только тронуть неприкосновенный запас, как мигом в нем ничего не останется. Любое расслабление губительно. А в случае болезни, когда не будет сил спускаться по лестнице, вот тогда она сильно пожалеет о минутной слабости. Держаться и бороться до последнего. Ну, хотя бы одну бутылочку. А там тетя Вера добавит еще буханочку, вот и четыре сытых дня. Идти с пустыми руками без бутылки просто просить Света стеснялась. Она не попрошайка, и как-нибудь выживет сама, без посторонней помощи.
Но вот сегодня, проходя с поисков мимо одного из дворов, в нос так сильно ударило чем-то умопомрачительно вкусным, что просто сознание помутилось, и Света сама не поняла, как и зачем оказалась в магазине. В магазине были две покупательницы и помощница тети Веры.
— Ну и чего приперлась? — зло гаркнула помощница. — Сегодня не обломится. Пошла вон отсюда, не смерди.
Света не ожидала столько ненависти и неприязни, что от испуга отнялись ноги.
— Чего стала, помочь выйти? — не унималась та, и Свету бросило в жар от стыда и обиды. Она обреченно с трудом развернулась, вжала голову в плечи, словно опасаясь удара, и медленно поплелась к двери.
— Да что же это ты, тварь паршивая, вытворяешь! Погоди, Светочка, подожди, ребенок бедненький, — из подсобки вылетела разъяренная тетя Вера, своим весом сшибая с пути помощницу, и, хватая с полки буханку хлеба, подбежала к ребенку. — Женщины, да куда вы-то смотрите, ну не хотите помочь, так хоть посочувствуйте. Возьми, ребенок. Ты приходи, если что, хлеба не жалко, голод не терпи, потом разберемся, только не надо так мучить себя, вон всю колотит с голодухи. — Голос у самой тети Веры дрожал, как и саму трясло. — Погоди, — она забежала за прилавок и схватила горсть дешевых конфет драже. — Вот, возьми, — она высыпала их Свете в карман.
Света кивала головой, благодарила женщину, а у самой из глаз ручьем лились слезы.
— Спасибо, я обязательно разыщу бутылку и принесу. Я обязательно принесу, просто не попадаются.
— Господи, деточка, да не надо бутылок. Так приходи. Неужели мы за одной буханки обеднеем.
После ухода ребенка, тетя Вера еще долго, но уже матом и прочими грозными фразами ругала напарницу. И попросила уже в конце мирно, что, если она еще раз, хоть словом обидит ребенка, она не знает, что с ней сделает, но очень больших неприятностей обещает.
— Да вы, советские люди, — обратилась она уже к двум женщинам, свидетельницам. — Никогда на Руси в деревне никто не смел убогого обидеть. А если находился таковой, то его всем миром изгоняли. А вы? Ну, в чем вина дитя? Ведь не ворует, не побирается, а хочет честно, за труды, за найденную бутылку свой кусочек хлеба получить. А тут промашка, неудача, не нашла эту паршивую тару. Ты, тупица слепая, не видишь, дитя вся от голода трясется. Ведь хлеба пришла попросить.
Тетя Вера сама не выдержала нервного напряжения и, заплакав, ушла в подсобку. Женщины, стыдливо опустив глаза, не пытаясь оправдываться, покинули магазин. И только напарница, грубо фыркнув, обиженно ушла за свой прилавок. Ей не хотелось понимать тетю Веру и ее сюсюканье с уродливой грязнухой. Таких в Ушарале только начни приваживать, так очередь в километр выстроится.
А Света, сквозь слезы прижимая буханку к груди, отламывала кусочки ароматного хлеба и долго сосала их до полного исчезновения во рту. А затем положила в рот еще шарик драже. От блаженства и счастья настроение вернулось, и она простила грубую напарницу, а тетю Веру полюбила всем сердцем. Как хорошо, что есть тетя Вера. А ты, алабай, мог бы хоть крошечку оставлять, жадина-говядина.
Но алабай приветливо махал хвостом и тянул свой нос к хлебу, своим ароматом, сводившим с ума не только Светлану. Нет, не получишь, решила Света, борясь с искушением угостить на радостях алабая. Тебе к вечеру и так достанется вкусная каша с косточкой, а здесь еще неизвестно, как завтра пройдут поиски. Надо будет подальше прогуляться. Может из прежних старых запасов что-нибудь разыщется.