— И мы теперь, — засмеялся Влад, — будем до зарплаты бутылки собирать. У тебя опыт есть, а я знаю отличные места пьяниц завсегдатаев. Проживем. Уж, в крайнем случае, всегда к Ане зайдем. Она нас супчиком накормит. Вот только научу тебя, есть ложкой.
— Было очень некрасиво? — смутилась Света. — Я видела тетю Аню. Она плохо подумала про меня? Фи, какая неумеха! Я умею, просто рука болит и дрожит. Ну и решила, пока никто не видит, так полакать, как алабай.
— Все мы когда-то чему-то учимся. Ты, я и тетя Аня многого еще не умеем. А вот и моя, наша квартира. А с больной ручкой мы сейчас разберемся — она больше не будет болеть.
Они сначала устроили маленькую экскурсию по все закоулкам. Прошлись по комнатам, заглянули на кухню, ознакомились с санузлом. Затем Влад усадил ребенка на диван, включил телевизор, и подкатил к дивану журнальный столик на колесиках.
— Сейчас будем чай пить. Кружечку с чаем держать умеешь?
— Папочка! — возмутился ребенок. — Я же не совсем безрукая.
Влад на кухне глянул на отрывной календарь, и его осенило. Сегодня же ровно 9 лет и один месяц со дня рождения Светланы. Он, недолго думая, зажег газ под чайником, нарезал колбасы и плавленый сырок на тарелку, и решил изобрести торт из подручных средств. Влад был помешан на какао со сгущенным молоком, и у него всегда в столе стояло не менее 20 банок лакомства. Благо, в доме оказалось полбуханки почти свежего черного хлеба. Он порезал его на, поразительно тонкие, коржи, каждый слой промазал какао, перекладывая пластинками сырка. А последний верхний корж полил пообильнее и из сырка выложил: "СВЕТЕ 9 ЛЕТ + 1 МЕСЯЦ". И по краям воткнул в торт 9 праздничных свечей.
Расставив все деликатесы, кроме торта, на столик, он сделал загадочное лицо, чем заинтриговал ребенка, и скрылся на кухне, где зажег свечи. И только тогда вошел в зал с тортом и горящими свечами.
Света вскочила с диван и смотрела на сие действие широко раскрытыми глазами, не способная понять суть и причину происходящего.
— Милый ребенок! — торжественно произнес Влад. — Сегодня, 25 мая тебе исполнилось ровно 9 лет и один месяц. Вот это событие мы сейчас пышно и громко, даже помпезно и весело отпразднуем. Поздравляю и хочу, чтобы сегодняшний день стал и нашим днем рождения, днем рождения нашей семьи папы с дочкой. С нами может все происходить, вплоть до громких скандальных сцен. Но никогда, слышишь девочка, твой папочка никогда и, ни за что тебя не продаст. Ибо на этой планете нет для меня милей, любимей и дороже, чем моя Светланка. И пусть ты пока сегодня боишься смотреться в зеркало, но надо знать папочку, чтобы поверить, что это не надолго. Так как я гарантирую и торжественно обещаю: скоро красивее моей дочурки в радиусе много-много километров не сыщут.
Влад поднес к ней торт.
— Твоя задача — загадать желание и задуть свечи.
Этого она сделать не могла. Из глаз непрерывным ручьем текли слезы, губы тряслись, готовые сорваться в рыдания.
— Мы с тобой вместе задуем и вместе загадаем желания.
С трудом вместе получилось загасить свечи. Потом пили чай и громко стукались кружками.
— Вот эта с чебурашкой теперь все время будет твоей.
Торт Владу самому понравился. Не ожидал от себя такого кулинарного искусства. Необходимо запатентовать рецепт. Слезы у ребенка быстро высохли, так как изобилие вкусных продуктов требовало поглощения, а не плача. Света не набрасывалась жадно и не грызла все подряд. Она не спеша макала колбаску, сырки в жидкое какао и по маленькому кусочку откусывала, понимая, что все это теперь никуда не исчезнет, а, стало быть, не требует спешки. Она медленно наслаждалась радостью вкуса.
А Влад включил кассетный магнитофон с последними записями современной эстрады и пригласил девушку на танец. С задержкой, но она поняла, чего хочет от нее папа, и уже через пять минут дико кричала, хохотала и прыгала в бешеном танце на полу. Менялись песни, кассеты, а они не могли напрыгаться, наораться, навизжаться. Влад понимал, что тонкие стены хорошо разносят их визг не только по соседним квартирам. Поскольку его окна первого этажа выглядывали во двор со столом и лавочками, где он часто просиживал вечера с женщинами, то сейчас эти женщины отчетливо слышали веселье Влада.
Он на время вышел на кухню, чтобы пополнить тарелку колбасой и сырком, но, вернувшись, увидел спящего, перепачканного тортом из какао ребенка, прислонившегося к боковой спинке дивана. Музыка диско уже не в силах потревожить ее сон. Влад протер мокрой салфеткой ей лицо и руки, снял платье и унес в спальню на большую кровать, в семейную бытность служившую одром молодожен.
После отпуска на этой кровати иногда спали приходящие подруги. Последнее время приходила Рита. Но сейчас ее муж задержался дома надолго и в командировку не собирается. А в то время, когда муж дома, Влад категорично запретил ей приходить к нему. Такие поступки он называл сверх наглыми и недопустимой изменой. Так как чередовать секс с мужем он не собирался. И предупредил Риту, что к нему можно лишь на третий день после отъезда супруга. Пусть запахи мужа выветрятся.
Сейчас он полностью сменил постельное белье и больше никому, кроме ребенка, спать на этом ложе не позволит. Влад еще немного постоял возле кровати, улыбаясь сладкому чмоканью дитя во сне. И там она продолжает есть. Пусть тебе, моя принцесса, все будет хорошо, спокойно и радостно во сне, и снятся из прошлого только бабушка и дедушка. Живые и счастливые.
Г ЛА В А В Т О Р А Я
Критическая масса
1
Когда Влад вышел во двор, женщины примолкли, отложив свои несрочные сплетни на потом, и вопросительно смотрели в его сторону, ожидая объяснений. Они понимали, что торопить не имело смысла — нужно дождаться добровольного признания.
— Ну! — не выдержала Валентина.
Ее "ну" послужило сигналом к атаке, и женщины набросились с вопросами:
— И как нам, скажешь, понимать эти дикие вопли с завыванием и визгом?
— Славно повеселились? Вся округа замерла от вашего гвалта. Даже собаки умолкли с перепугу.
— Влад, долго над народам издеваться будешь? То, что это была не Рита — мы давно догадались, — сказала Ольга, подруга Риты, не очень то близкая, но единственная из городка, что с ней общается.
— С Ритой у них все тихо и без лишних звуков. Так, легкое поскрипывание.
— Женщины, неужели мы так шумно повеселились? — пожал плечами, притворившись ничего не понимающим. — А показалось так, немного попрыгали, покричали. Вы уж сильно приукрасили.
— Ну, вот, ничего себе немного. Ты бы на нашем месте посидел. Такие децибелы выдавали, что друг друга здесь слыхать невозможно было. До сих пор гул в ушах стоит, — это уже пошла в атаку Лариса, супруга Золоторевича. — Мама просила сходить, проверить, не случилось ли чего, а он: "приходил Сережка, и мы поиграли немножко". Мебель не повредили?
— Да говорю же вам. Нам вообще показался вечерок сверх тихим и скучным. День рождения у девушки. Вот и попрыгали, потанцевали.
— И как звать эту девушку? Хорошенькая?
— Спросите об этом у Влада, что прямо под вами живет. Хорошая девочка Света, от радости он написал!
— А чем же она хороша? — подыграла Валя.
— Любимая. Это, девочки, любовь, и очень серьезно, — улыбнулся Влад хитровато, но в его улыбке женщины обнаружили не ту, прошлую, с которой он обычно говорил об этом чувстве, а нежность и свечение действительной счастливой радости.
— Ну, вот, это вообще наглёж, — взорвалась Ольга. — Мы здесь перед ним стелемся, выкладываемся полностью, а он привел какую-то Свету, и заявляет на весь городок про любовь.
— Не на какую-то такую, а Светик — самоцветик. Самую лучшую мою принцессу.
Женщины все сразу заговорили, зашумели, пытаясь образумить Влада. Ведь он обещал после развода не один год пожить холостяком и хорошенько нагуляться, накушаться свободной жизни. И вот так скоротечно и без ознакомления с претенденткой женщин эскадрильи сотворил такое сверх безрассудство.
— Все же, Влад, завтра ты нам ее представь, позволь, пока все не усугубилось, оценить твой выбор. Не чужой, чай.
— Ладно, девочки, на завтра мы с ней прогулку по базару наметили. В автобусе утром встретимся. Расписание не изменилось? Как всегда? Вот и хорошо. Схожу я сейчас в столовую, проконтролирую, как там мои работники начали ночные работы.
Влад не стал обходить вокруг эскадрильи, которая примыкала к городку и разделена была высоким забором. Он просто перемахнул через забор и сразу оказался у черного входа в столовую, через который, в основном, происходили погрузочно-разгрузочные работы. Рядом в беседке курили рабочие столовой и его отделочники. С ними он и вошел внутрь, чтобы определить объем работ на эту ночь. Все стены, пол и потолок уже очищены от старых материалов и ожидали обновления. Чтобы избежать толкотни и ненужной суеты, он распределил всех по всей столовой, озадачил каждого, а сам, еще немного потолкавшись и поруководив, вернулся в дом, к только что приобретенной дочери. Хотя и была уверенность в благополучии и тишине, но непонятным и тайным магнитом влекло в квартиру, про которую он раньше забывал на многие дни, недели. А сейчас туда притягивало, чтобы присутствовать при ее сне, охранять и любоваться тихим дыханием.
Дождавшись утра, он взбил тесто на сухом молоке и яйце, приготовил сковородку для блинов, и пошел в спальню будить дитя, прерывать ее крепкий сон. Встав на колени перед кроватью, Влад продекламировал:
— Я пришел к тебе с приветом рассказать, что солнце встало.
Света рывком закрыла лицо одеялом и на несколько секунд замерла. Затем медленно приоткрылась и шепотом спросила:
— Это правда?
— Правда.