- На этот раз я твой доктор, - объявил я.
Бросая жадные взгляды в сторону саморазогревающйхся консервных банок с едой и кофе, Арлин смерила меня из-под прищуренных век недовольным взглядом и сказала:
- Ты мне больше по душе в роли повара.
- Шеф-повара, - поправил я ее. - А какая, собственно, разница?
- Между поваром и шеф-поваром?
- Нет, между поваром и доктором!
- Ладно, Флай, хватит тебе. Лучше накормил бы поскорее.
- Нет уж, сначала я тебя полечу.
Спорить Арлин не стала. Пока я врачевал ее рану и царапины, она разбиралась с электронной схемой этажа. Среди медикаментов я нашел тюбик с той же мазью, которой она мазала меня. Однако в отличие от вашего покорного слуги у А.С. во время малоприятной процедуры даже выражение лица не изменилось, а когда я сделал ей укол антивирусной сыворотки, она не пикнула. Да, Арлин была куда более крутым мужиком, чем я.
Разногласий у нас не возникало до тех пор, пока я не предложил ей немного поспать.
- Ну и шуточки у тебя, Флай, - возмутилась она. - В этой комнате с дохлыми зомби я глаза не закрою!
- Давай вынесем их и сложим за дверью.
- Ты что, спятил? Лучше уж сразу на двери объявление повесить, что мы здесь почиваем.
- Ладно, не кипятись. Я их скину на платформу телепорта.
- Вместе скинем.
Конфликт разрешился, так и не начавшись - восторжествовали доводы разума.
Работа заняла минут двадцать. Мы даже не стали телепортировать зомби - просто быстренько побросали их на трупы демонов, чтобы те, кто мог на них случайно наткнуться, подумали, что они сами друг друга перебили.
Потом, впервые с начала адской заварухи, мы с наслаждением приступили к совместной трапезе. Закуски только разожгли аппетит - по сравнению с тем, что перепадало на нашу долю раньше, это было подлинное пиршество.
Я настоял, чтобы Арлин легла спать первой, потому что она дольше блуждала по дьявольским лабиринтам. Еще когда за мной присматривали Роны, она уже рисковала жизнью, по уши увязнув в кишках демонов. Что бы со мной ни случилось, сначала ее очередь.
Уговорить Арлин большого труда не составило - достаточно было предложить ей покемарить минутку-другую. Я дал ей проспать четыре часа.
Когда настал мой черед, я вырубился мгновенно, а проснулся от мягкого прикосновения девичьей руки к моему плечу и вида прекрасного лица.
Что и говорить - мы оба были совершенно измотаны кошмарами. Они нам не снились - мы жили в них.
Мне страшно не хотелось оставлять это убежище. Такое же чувство я испытал, когда оказался в маленькой амбулатории на Фобосе. Нет, пожалуй, это было не совсем так: здесь мне нравилось гораздо больше. Ведь я был с женщиной, спасение которой превратило окружающий мир из пустой породы в чистое золото.
Прогнав остатки сна, я перекинул "Сиг-Кау" через плечо. Мы вернулись в комнату, открывавшуюся синей карточкой, и подошли к телепортируюшей платформе.
- Ну, что, как в прошлый раз? - спросил я.
- И не мечтай. Только вместе.
- Почему бы и нет?
- Будь, что будет, давай!
Мы очутились в помещении без дверей и окон, но с одним из здоровенных, розовых демонов, которых так хорошо успела узнать Арлин.
- Этого я беру на себя! - крикнул я и выстрелил до того, как Арлин успела возразить.
- Полагаю, что их здесь столько, что и на мою долю хватит, - ответила она.
Мне эти розовые ублюдки уже почти стали нравиться. С ними было проще - они не умели ни стрелять, ни метать молнии, ни кидать огненные шары, что делало их более привлекательными, чем остальных чудовищ. Хотя, конечно, в отличие от, Арлин, мне не пришлось наблюдать, как они пережевывали наших боевых товарищей.
Когда я представил эту жуткую картину, желание убить розового вернулось. Здесь я мог дать Арлин приличную фору.
Ой, Флай! Снова гордыня тебя обуяла. Забыл, бестолковый, что смирение паче гордости, что ретивое играет перед поражением, а дух высокомерия чаще всего выступает предвестником катастрофы.
Я уже свыкся с мыслью о том, что и на Фобосе, и на Деймосе за каждым поворотом возможен подвох, но к тому, что я увидел, обогнув очередной угол, готов не был. Прямо передо мной возник Волшебник Изумрудного города. Как иначе можно было назвать огромную голову, свободно парившую в воздухе?
Голова была не настолько красива, чтобы претендовать на роль кинозвезды. То, что называется кожным покровом, состояло у нее из миллионов извивавшихся, узловатых, кроваво-красных гусениц или червяков, полностью закрывавших поверхность огромной, раздутой сферы. У меня невольно промелькнула в голове ассоциация с голубым шаром.
Уставившись в единственный красный глаз этой летучей тыквы со ртом в форме трубки, я очень засомневался, что столь нелепое, до противного омерзительное создание способно сделать что-то хорошее.
И действительно, я еле успел отскочить в сторону, когда тыква плюнула изо рта-трубки шаровой молнией. Пролетев рядом, шар-молния прилично обжег мне кожу головы и волосы и, врезавшись в стену, взорвался на миллион голубых, светящихся, наэлектризованных частиц. От этого взрыва волосы на голове встали дыбом.
- Ну уж нет! Еще одна мерзость стреляющая! - завопил я и со всех ног бросился обратно к Арлин: - Бежим, бежим отсюда!
От удивления и боли, которые мне только что пришлось испытать, я ни о чем другом думать не мог.
Но Арлин летучую тыкву еще не видела и потому полностью сохраняла присутствие духа. Когда из-за угла показался красный шар, она в него выстрелила и попала, если так можно выразиться, башке в затылок.
Летучая дрянь резко изменила траекторию и, взвыв от боли, повернулась к Арлин, с позволения сказать, физиономией. Пока она так маневрировала, я взял себя в руки и, не тратя времени даром, выстрелил с того места, где стоял. Арлин, успевшая занять другую позицию, всадила второй заряд.
Мы знали, что надо делать - придерживаться обычной тактики легковооруженных пехотинцев: двигаться и стрелять, стрелять и двигаться, и так все время. Шар тем временем буквально скакал с места на место. Жизненная сила, которая в нем таилась, еще не иссякла. Но мы палили без остановки.
Спустя какое-то время летучая тыква наконец сдохла, причем ее смерть была едва ли не самым противным зрелищем из всех, что мне довелось наблюдать. Во время одного из прыжков шар налетел на стену и взорвался тучей брызг клейкой, синей слизи, которая воняла тыквенным пирогом с сахарной глазурью. Звук при этом раздался такой, будто перезревшая тыква, которую сбросили с десятого этажа, разбилась о мостовую. Я не на шутку испугался, что меня вывернет наизнанку тем замечательным завтраком, который я так старательно переваривал.
- Ура! Вдребезги разобьем летучие тыквы на вонючие осколки! - воскликнула Арлин. - Что за мразь такая?
- Я тебе хотел тот же вопрос задать.
Омерзительные, растекшиеся останки странной твари притягивали взгляд. Конечно же, мы ожидали появления новых чудовищ, но то, с чем пришлось столкнуться, было настолько невероятно, что сам собой напрашивался вывод о возможности невозможного.
Должен честно признаться, что здорово напугался, поскольку последняя встреча означала, что мы можем напороться на что-то такое, что вообще не поддается уничтожению или разрушению.
- Ну, так как назовем новый экземпляр? - спросила Арлин.