Сейчас Дэвон находился примерно на уровень ниже нас. Фрэй подобрался – противник явно попал в поле действия его органов чувств. Теперь он тоже знал, что здесь кто-то есть, а не слепо доверял моему дару. Одного взгляда хрустальных глаз и на секунду поднятого барьера хватило, чтобы передать мне некий неоформленный мысленно посыл, который все же позволил нам действовать слаженно.
Фрэй как будто бы просто сделал шаг вперед за пустой флагшток и тут же ухнул вниз, мелькнув лишь смазанной тенью. Я отступил, развернулся и тоже сиганул с этого выступа туда, где по моим расчетам должна была находиться выдающаяся площадка нижнего яруса. Если мои ощущения не врали, Дэвон окажется точно между нами.
Бесшумного приземления не вышло – камни под ногами крошились от старости и шуршали не хуже гравия. К счастью, в бесшумности не было смысла: Фрэй уже успел спугнуть нашу зверушку. Я увидел две тени заметавшиеся по площадке, а затем раздался голос Фрэя:
– Дэвон, мы хотим только поговорить!
Темные силуэты как-то неудачно столкнулись, один отпихнул другого и понесся в мою сторону. Двигаться с места не было смысла: полное отсутствие света служило надежным прикрытием, да и мимо он не проскочит. Дэвон действительно налетел прямо на меня, глаза его стали круглыми от неожиданности и ужаса, так что, казалось, светящиеся неестественной белизной на фоне темной кожи белки вот-вот вылезут наружу. Чего он так боялся? Вернее, почему боялся меня гораздо больше, чем Фрэя?
Я попытался ухватить его за капюшон черной парки – он увернулся, стегнув меня по запястью темной россыпью косичек. Всего на секунду мне померещилось, что вот-вот станет ясно, почему Дэвон так боится меня и что скрывает. Но момент рассыпался так же быстро, как мой противник встал в оборонительную стойку, не дав и тени подсказки. Лишь что-то смутное, неясное и тщательно оберегаемое. Нужно коснуться его хотя бы на мгновение, чтобы понять, что происходит.
Я сделал ложный выпад – Дэвон увернулся, но, не поддавшись на провокацию, отскочил достаточно далеко. Не дотянешься. Он всегда отличался ловкостью и плавностью движений – тут его звериное естество проступало во всей красе. Не стоило питать иллюзий, чтобы сражаться с ним на равных. Цепь – еще может быть, но сейчас моей целью было не убить его, а всего лишь коснуться. Задачка гораздо труднее.
Дэвон все время отступал, сохраняя между нами приличное расстояние, словно своеобразную зону отчуждения. На какой-то миг он оказался у самого края выступа, я не успел остановиться и по инерции сделал ему подсечку, которой он, видимо, не ожидал. Мелькнули удивленные глаза, африканские косички – мне не успеть его схватить. К счастью, в этот момент подоспел Фрэй: он ухватил Дэвона за запястье, перегнувшись через край выступа, – снова его нечеловеческая скорость. Я тоже перегнулся через выступ и попытался схватить нашего противника за руку, чтобы потом вытащить наверх. Но как только мои пальцы коснулись его рукава, Дэвон со звериным отчаянием вывернулся, укусил Фрэя, а затем, с силой оттолкнувшись от осыпающейся кладки стены ногами, полетел вниз в кромешную темноту.
Удара тела о землю мы не услышали. Как бы он это не сделал, но, скорее всего, Дэвон приземлился целым и невредимым. Фрэй заругался, пытаясь рассмотреть укушенную руку. Было ясно, что у нас больше нет шансов поймать своего преследователя.
Я задумчиво потер кончики пальцев друг о друга: на них еще осталось непонятное ощущение, словно оборванная видеозапись. Картинка мелькала перед глазами и растворялась, будто кто-то выдернул вилку из розетки. Но в чем я был уверен точно, так это в том, что определенно видел образ человека – неясную серую тень. И это был знакомый человек, знакомый настолько, что подержи я Дэвона хоть на секунду дольше, то смог бы понять его имя.
Глава 16. На одной цепи
Со временем, и вполне предсказуемо, Фрэй стал довольно заметной фигурой в банде псов. Теперь уже нам не приходилось жаться по стенкам, проходя по улице Трех Домов. Наоборот, окружающие предпочитали расступиться перед хорошо организованной группой во главе с красноволосым демоном. Эти красные волосы сослужили Фрэю хорошую службу, став чем-то вроде бренда, флага, который людям нужно было видеть впереди себя. Даже Кербер все чаще стал доверять Фрэю разбираться делами группировки, хотя эти двое, казалось, с некоторых пор избегали встречаться друг с другом. Тем не менее, признавал силу за другим ...
Несмотря на все свои "успехи" Фрэй так и не покинул склада, сделав из него что-то наподобие гнезда. Теперь новички попадали не только в лапы Большого Ко, но и автоматически под покровительство моего друга, если, конечно, показывали себя с лучшей стороны. На такое положение вещей Спарте и Гудвину было наплевать (эти товарищи летали выше политики), но Кобальту ситуация становилась поперек горла. Он не знал, как избавиться от Фрэя: Кербер не думал забирать уже готового силовика со склада, сам парень не уходил – оставалось только выкинуть его своим способом. Я не сомневался, что однажды негр придумает, как, и его способ вряд ли нам понравится.
Мы практически не пересекались с Монахом – создавалось впечатление, что Аарона как будто вообще не существует. Что-то было тревожное в том, как мало появлялся на сцене правая рука группировки. Зато Дэвона видели часто.
– Ну что, зверинец, может, снова хочешь поменяться местами? – как-то полушутя бросил ему Фрэй, и я почувствовал, как в темнокожем вскипает бессильная злоба. Он и вправду хотел бы быть на месте Фрэя, а не просто служить у Кербера на посылках. Разве стоило ради этого уходить со склада, чтобы ничего по сути не поменялось? Что ж, каждый просчитывает свои пути сам.
Разве что, кроме меня. Я всегда плыл по течению. Куда вынесет волна – там и хорошо. Сейчас волной был Фрэй, и куда его несло не понятно: может быть, ближе к берегу этот гребень вспенится и превратится в безобидные брызги, может быть, в цунами, сносящее портовые городки. Кто его знает. Я уже многое успел от него повидать: как он чуть ли не рвет горло противнику, как готов втоптать любого в землю, лишь бы доказать свое главенство, как способен нарочно проиграть поединок, если ему это выгодно, как выбирает людей, которые ему нужны. Ну и еще мне предстояло увидеть, как Фрэй умеет сотрудничать. Ха-ха, оказалось, он тоже знает, что не все на свете можно получить с помощью силы.
Напротив, широко расставив колени, в барской позе сидел Амир. Его сломанный нос, будто вдавленный неведомой силой в середину лица, придавал всему профилю неправильную вогнутую форму – словно его сейчас завертит и всосет внутрь какая-то воронка. Что ж, настоящие бойцы лица не выбирают: им его создают противники – будь то рассеченная бровь с незарастающим шрамом, либо, как в данном случае, сломанный и невыправленный нос.
Группа Амира была большой, достаточно этнической по составу, и к тому же сложно контролируемой. С такой непросто тягаться, а уж подмять под себя можно только с крупными потерями. Это знал Фрэй, это знал Амир – поэтому оба чувствовали себя довольно свободно, как крупные звери, которым незачем грызться из-за туши гиппопотама – она и так огромна.
– Чем обязан визиту? – спросил хозяин, пододвигая к нам чашки с чаем, что было довольно эксцентричным для резервации. Сколько лет назад я пил настоящий чай? Наверно, это было еще на той стороне, хотя не уверен, что в детдоме дают настоящий чай.
Фрэй тоже косо взглянул на чашки, но взял одну. В комнате находились только мы, Амир и один из его боевиков для равновесия. Хотя какое уж тут равновесие, с моими-то бойцовыми навыками? Я здесь совсем по другой причине.
– Всего лишь хотел предложить дружить домами, – мой друг улыбнулся как молодой и дерзкий лис перед старым вороном, отхлебнул из чашки и поставил ее обратно на стол, так что донышко не стукнуло о столешницу – воспитание иногда не выбивается даже годами жизни в дерьме.
Я почувствовал, что мы вызываем у Амира лишь снисходительную усмешку. Два сопляка, пришедших выторговывать себе жар-птицу.
– С чего ты взял, что мне необходима твоя дружба?
– Есть много вопросов, которые ты можешь решить сам. Но есть и вопросы, которые могу разрулить я...
И только я, – не добавил Фрэй, но продолжение фразы слышалось, как будто и в самом деле было только что произнесено. Лисы, лисы в вашем курятнике! Я почувствовал, как внутренне Амир вздрогнул. Моему другу почти удалось поймать ускользающую ворону за хвост.
Мне пришлось поставить чашку на стол, чтобы не уронить ее, если слишком сильно уцеплюсь за эмоции хозяина. Но эта предосторожность оказалась излишней. Амир был сосредоточен и скрытен, он даже не думал о посторонних вещах, а сконцентрировался на данной встрече и не позволял себе отвлекаться на прочее, хотя, судя по всему, это прочее его волновало. И еще как!
– С чего ты взял, что у меня есть проблемы?
Я сдался, отпустил хозяина и зацепился за боевика, стоявшего чуть в стороне, но с явным интересом слушавшего наш разговор. Значит, нет проблем, да? Сейчас посмотрим! Парень-то на редкость эмоционален, а уж какие красочные картинки показывает! Только бы Фрэй продолжал беседу в правильном тоне. И друг не подкачал.
– У всех есть проблемы.
Я, наконец, уловил нужный образ и на свой страх и риск добавил:
– Например, с китайцами.
На этот раз Амир вздрогнул не только внутренне и пристально посмотрел на меня, словно подозревая, что еще полчаса назад я покопался в мусорном ящике на задах его дома. Ну что ж, так оно и есть. Только было это не полчаса, а всего несколько секунд назад, и его мусорный бак стоит прямо в углу этой комнаты.
– Хороший пример, – поддержал Фрэй, делая вид, что знает гораздо больше, чем говорит и изначально именно с этим предложением мы пришли сюда.
Китайцы словно бич резервации. Даже Керберу было не под силу окончательно их приструнить. Они могли увести у вас из-под носа даже годовалого теленка, не говоря уж о четырех заказанных квадрациклах – Бог знает, для чего они понадобились боссу, – но даже Бог не знает, что сделает Кербер с Амиром, проморгавшим целую партию. Резервация маленькая, но где стоят машинки, и стоят ли они еще здесь вообще, выяснить нашему собеседнику было не под силу. Другое дело Фрэй, уже набивший руку на разборках с триадой.
В общем, дружба задалась как-то с самого начала.
– У меня два варианта, – рассуждал Фрэй, – либо триада хочет развязать войну, либо какой-то оборзевший китаец стащил приглянувшуюся технику и при этом плевать хотел на мастера. Первое – бред, потому что в последний раз Кербер ясно дал понять, что его терпение не безгранично, и он их просто вырежет. Второе гораздо ближе к телу. Я даже знаю одного сумасшедшего, у которого хватило бы кишок, чтобы попытаться провернуть это дельце.
– Мне обязательно идти с тобой?
Толку от меня на его разборках... Все равно, каждый раз говорят, чтобы под ногами не путался.
Фрэй посмотрел с нехорошим прищуром:
– Ты думаешь, я допущу одну и ту же ошибку дважды? Нет уж, пусть тебе свернут там шею, но ты пойдешь со мной.
Он вынул из ножен и проверил свою любимицу "Вишню", добавил еще один нож за голенище ботинка. Все это время я наблюдал за ним, пытаясь понять, насколько он был сейчас серьезен, и никак не мог избавиться от холодка, который пробегал по спине.
Двух охранников, стоявших у входа, Фрэю с Матвеем удалось снять практически без шума. Надо сказать, что и охранниками назвать их было трудно – эти двое создавали только видимость. Фрэй распахнул дверь ударом ноги – и хлипкая картонка повисла на одной петле. Пока хозяин помещения не успел сориентироваться в ситуации, мой друг ворвался внутрь и с размаху ударил в затылок китайца с выбритыми висками, сидевшего за компьютером, так что голова узкоглазого под отчаянное щелканье клавиш утонула в клавиатуре.
– Привет, Феникс! – Фрэй с видимой беззаботностью примостился на край стола, как петух на насесте.
В это время Матвей со сноровкой приматывал к ручкам стула правое пердплечье китайца, а непривыкший к такому стилю ведения дел Ром пытался справиться с левым. Мне достались ноги.
– Какого хрена?! Чего тебе надо, красноволосый ублюдок! – хозяин комнаты вырывался и брызгал слюной.
– Э, полегче, я к тебе с дружественным визитом. Другой бы приставил дуло к башке – и паф, нет птички. Я же договориться пытаюсь, – мой друг поигрывал ножом для бумаги, периодически подбрасывая его в воздух. При этом он скорее напоминал старшеклассника на перемене, чем предводителя малолетних преступников. – Ты у нас квадрациклы, случаем, не брал?
– Пошел ты, – выплюнул Феникс и тут же молниеносно выдвинутый канцелярский нож прочертил тонкую красную полосу на его лице.
– Оп-па, извини. У меня руки дрожат, когда я сильно удивляюсь, – Фрэй как ни в чем не бывало снова сложил нож. – Точно не брал? Четыре машинки, черно-белые такие, на четырех колесиках. Не понятно? Давай нарисую, может, узнаешь.
С этими словами он снова открыл нож и несколькими движениями изобразил на руке китайца нечто схематичное в виде оси. Порезы, хоть были неглубокими, но тут же стали раскрываться и сочиться алой кровью. Феникс заорал и попробовал вырваться – бесполезно, к стулу мы прикрутили его на славу.