Как стрела, вылетела первая. С морды ее стекала пена, клыки были длинны и остры. В налитых кровью глазах сверкала жажда убийства.
Ким даже не стал поднимать кинжал. Он видел смерть, приближающуюся к нему, и единственное, что пришло в голову, была мысль о том, что на вопрос "почему" он уже никогда не получит ответа.
Что-то мелькнуло в поле зрения Кима и ударило в черное тело нападавшего пса. И почему-то отбросило его в сторону. Опрокинувшись, пес с визгом упал на землю. Брызнула кровь. Красные пузыри показались из его разинутой пасти, глаза утратили блеск и угасли. Из собачьего бока торчало белое древко стрелы.
Следующие стрелы, просвистев, впились в тела остальных собак. Одной из них стрела попала в шею, и собака с клокотанием околела. Другую выстрел приковал к земле, и прежде чем она смогла освободиться, вторая стрела вонзилась ей в глаз. Четвертая была поражена в круп, и она скатилась в ручей, где, вздрагивая и завывая, извивалась до тех пор, пока две новые стрелы ее не прикончили.
Только одна из собак уцелела. Она выбрала своей жертвой Горбаца. Однако расправа над прочими собаками из своры на какой-то миг сбила ее с толку. Больг не медлил, обеими руками он поднял железный прут, удар которого обрушился на пса с такой мощью, что череп его раскололся и брызнул мозг. Животное было мертво прежде, чем упало на землю.
Мгновение царила тишина. Тогда рванулся вперед один из легионеров, все еще стоявших при входе в котловину. И сразу же схватился за шею, из которой торчала оперенная стрела. Центурион понял, что тупик, в который они загнали было добычу, теперь для самих охотников стал смертельной ловушкой.
Прозвучал приказ:
- Retro! Назад!
Легионеры подняли щиты, чтобы прикрыть себя, и построились в каре для организованного отступления.
Врага видно не было. Но он их видел прекрасно, обнаруживая слабые места в обороне легионеров. Тут же свистели белые стрелы и находили свою цель.
В конце концов, остался лишь великан-центурион, покрытый многочисленными мелкими кровоточащими ранами, один среди мертвых и умирающих.
- Покажитесь, вы, трусы! - прорычал он. - Если среди вас есть мужчина, он должен со мной сразиться!
Из кустарника вышел кто-то высокий и стройный, одетый в зеленый плащ с капюшоном, так что черты его лица невозможно было различить. Доспехи его состояли лишь из кожаной куртки с заклепками, однако меч в руке - длинный прямой клинок - был из шлифованной стали.
Меч ярко блестел. Однако то, что произошло потом, осталось не замеченным Кимом и его спутниками, ибо их внимание было отвлечено тем, что из-за кустарника появились фигуры, одетые во все зеленое. Они были не слишком высокого роста, тонкокостные, изящно сложенные, со светлыми волосами, изогнутыми бровями и острыми ушами.
- Эльфы! - вскричал Ким. - Мы спасены!
Стоящий впереди эльф, воин, чье лицо было покрыто шрамами, а волосы были почти белыми, поднял лук. Другие сделали то же самое. Стрелы были направлены, тетивы натянуты. В глазах эльфов отсутствовало дружелюбие.
- Гурдан им-белег!
Не требовалось особых познаний в эльфийском языке, чтобы понять эти слова: "Смерть больгу!"
- Нет! - закричал Ким. - Он наш друг. Он нас спас.
Он встал перед Горбацом и, защищая его, распростер руки. Альдо сделал то же.
Горбац поднял свой железный прут, желая отдать свою жизнь как можно дороже. Ветер пел в натянутых тетивах луков.
- Прекратите! - раздался голос. Человек высокого роста прокладывал себе путь меж лучников. Эльф, стоявший впереди и целившийся в Кима, опустил лук, но оставил стрелу на тетиве.
Воин, вступивший в поединок с центурионом, выступил вперед. Его капюшон был глубоко надвинут на лоб, так что увидеть его лицо было невозможно. Меч в его руке был красен от крови.
Этот меч был знаком Киму. Выкованный в древности в кузнице гномов Инзилагуна, он был мощным оружием повелителя людей.
- Фабиан?
ВЛАСТИТЕЛЬ В ИЗГНАНИИ
Чужак откинул назад капюшон. Под ним оказалось молодое еще лицо, обрамленное коротко стриженными русыми волосами, одна прядь падала на лоб. Взгляд узких глаз под тонкими изогнутыми бровями был открытым, однако рот его не улыбался. Мужчина не сделал никакого приветственного знака.
- Фабиан! - вскричал Ким. - Ты что, не узнаешь меня? Я Ким. Твой друг Кимберон.
По лицу мужчины пробежала тень. Между бровей появилась прямая складка. Однако он по-прежнему молчал.
- Знаете ли вы этих людей, господин? - спросил один из эльфов.
- Это шпионы, - сказал другой. - Они в союзе с Темными силами.
- Эти двое детей? - спросил третий. - А почему за ними гнался Черный легион?
Фабиан - если это был Фабиан - движением руки приказал им замолчать. Он заговорил. Голос его был ясным и хорошо знакомым Киму.
- Кто вы? И откуда вы знаете мое имя? Говорите!
Ким был полностью обескуражен:
- Фабиан! Что все это значит? Эта маскировка? И кто эти люди? Откуда пришли эти легионеры, которые нас поймали, а потом преследовали? Я ничего не понимаю. Я думал, что ты - император в Великом Ауреолисе. Ты ведь пригласил меня на свою коронацию!
- Я - император? Ты имеешь в виду Темную империю?
Кима охватил ужас, и внезапно в его голове стала складываться картина того, что произошло. Но в этой страшной догадке он и себе самому не мог признаться....
- Но ведь Темные силы побеждены, - сказал он, полный удивления. - Мы все были на поле битвы: Гилфалас, Бурин, ты и я. Неужели ты все это забыл? И забыл, что мы - носители колец власти?
Он поднял руку. Кольцо блестело на его пальце, черный камень в неведомом металле сверкнул, когда в нем отразился луч солнца. Камень ярко вспыхнул, появившийся из него луч засиял всеми цветами радуги.
Фабиан зашатался, схватившись за грудь. Зеленое мерцание, исходившее из сжатого кулака, окутало его. Ким увидел, что и у него на руке кольцо. Лицо Фабиана стало смертельно бледным, когда на него нахлынули воспоминания. Он упал на колени. Эльфы вновь подняли луки.
- Ким, - сказал Фабиан, как будто не доверяя своему собственному голосу, - Ким, что со мной произошло?
Затем они бросились в объятия друг к другу, и оба не смогли сдержать слез.
- Ким, - сказал Фабиан, наконец, отстранившись на расстояние вытянутой руки. Так как он все еще стоял на коленях, их лица были почти на одной высоте.
Лицо Фабиана было совершенно таким, каким Ким его и помнил, но вблизи он увидел, что на нем появились морщины, следы печали и забот. Белый шрам, которого прежде не было, тянулся через висок.
- Как ты попал сюда, Ким? - продолжал Фабиан. - Нет, - поправил он себя, - я знаю, что пригласил тебя на коронацию. - Его голос звучал так, словно он не верит в то, что говорит. - Все это кажется мне таким... невероятным. Я помню наше путешествие и нашу победу. Но одновременно существует и нечто совершенно иное, то, что происходит сейчас... Или все это не так?
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - ответил Ким. - Но у меня есть подозрение, что кто-то сыграл с нами дурную шутку. И следует все вернуть на свои места.
- Пойдем! - Фабиан встал. - Я знаю по крайней мере, что нам следует делать сейчас. А там увидим, что делать дальше.
В его голосе вновь звучал сейчас старый, привычный к приказаниям тон, когда он повернулся к стоящим вокруг: