нареа лиссе эн авареа лессай,
Анта ломеа най на Итиаз Кайден...
- Вы понимаете, о чем она поет? - Альдо понизил голос до шепота.
- Не все, - ответил Ким, - но смысл улавливаю. Она поет о том, как в темной ночи она тоскует по прошлому, по Итиаз Кайден - Водам Пробуждения, где цветут лилии, отражающие блеск звезд и свет восходящего солнца. Итиаз Кайден - это место в Высшем Мире, где некогда пробудились эльфы.
Песня стала отчетливее и яснее:
Элай, ведуи Курион ай Кориэнна
энтеа вессай, коруи-вана инхайден,
ана элоаи ориме, эла ривена
Анта ломеа най на Итиаз Кайден.
- Это довольно сложный стихотворный размер; - продолжал Ким, - который эльфы называют "ан-лалайт", по названию морского прибоя, потому что волны его тоже все время двигаются туда и обратно. Курион и Кориэнна - это юный господин и его невеста, которые там встретились. Это было первое, что увидели эльфы, когда пробудились, и от сияния Божественной Четы померкли звезды, как и темнота - при воспоминании о Водах Пробуждения. Или что-то в этом роде, - закончил он неуверенно, так как заметил, что его уже никто не слушает.
Они вышли на поляну. Перед ними лежал круглый пруд - серебряное зеркало в блеске луны. На берегу возвышалась своеобразная часовня маленькое круглое здание, колонны которого были образованы стройными серебристо-белыми березами. Их высокие тонкие кроны, сужавшиеся к верхушке, образовывали крышу, в центре открытую к небесам.
Луна, стоявшая прямо над храмом, бросала луч света внутрь, на видневшуюся там женскую фигуру - на золотистые волосы, собранные обручем, и белый наряд. На пальце женщины сверкало кольцо - серебряный обруч без всяких украшений, без камня. Было ясно, что это кольцо власти, ибо его блеск окутывал ее, как плащ, делал величественной, как богиня.
- Подойдите сюда, вы оба, - сказала она. - Идите и смотрите!
Альдо, как в трансе, направился к ней, и Ким тоже - неловкими, будто одеревенелыми, шагами. Горбац, хотя приглашение к нему и не относилось, последовал за ними как тень. Когда они подступили ближе, аура власти исчезла, и они увидели, что перед ними - Итуриэль, принцесса эльфов.
- Что у вас за кольцо? - спросил Ким, когда к нему вернулся дар речи. Потом он сообразил, сколь невежливым должен показаться такой вопрос, и проговорил, запинаясь: - Я имею в виду... я не хотел... мне очень жаль, что я...
- Не бойся, носитель кольца! - Смех у нее был звонкий, как колокольчик. - Я позвала тебя сюда с умыслом, тебя и твоего спутника. Это кольцо дал мне Высокий Эльфийский Князь, прежде чем...
- ...Умер? Он мертв? - Эта мысль заставила Кима содрогнуться. Однако что же еще это могло значить?
- Он исчез... растворился... Я этого не знаю. Но он дал мне кольцо на этом самом месте, и я долгие годы хранила его в лесах Талариэля, пока не вернулась сюда. Я не знаю, почему он избрал меня, однако ясно, что это кольцо должно сыграть роль в истории. Ведь что бы ни случилось, власть этого кольца никогда не кончится, пока существует мир.
Взгляд Кима обратился к круглому пруду, поверхность которого ярко блестела в лунном свете. Внезапная безумная надежда охватила его.
- Тогда, наверное, это Врата? Врата между Мирами? И мы можем ими воспользоваться, что бы... - Чтобы привести помощь, хотел сказать Ким. Но о какой помощи он подумал? К кому могли бы они обратиться за помощью, если сама Вселенная распалась?
- Нет, это не Врата, - объяснила Итуриэль, - а окно, в которое ты можешь смотреть. Но что оно покажет, неизвестно: настоящее, прошлое или будущее.
- А, - сказал Ким, упав духом. - Я видел будущее в своих снах, и оно мрачно.- (Голый склон, который никак не хотел кончаться, нагое существо в темноте, свет, вспыхнувший и погасший.) - Я не хочу смотреть на будущее.
- А я хочу! - вмешался Альдо, который, оставленный без внимания, стоял рядом с ними. Его голос звучал настойчиво и в то же время упрямо. - Я хочу увидеть Эльдерланд, где мой дом. Вы можете мне его показать? Пожалуйста!
- Смотри!
Итуриэль простерла руки над водой. Зеркало пруда замерцало и поблекло.
Далекая зеленая страна, холмистая, окруженная горами и морем. Над болотистыми низинами поднимается туман, расплываясь клочьями под лучами утреннего солнца. Это молодая радостная страна, еще не тронутая плугом крестьянина и лопатой строителя, страна без изгородей, без канав; ручьи и реки здесь еще ищут свои пути к морю. Рыбы сверкают в протоках, дичь летает среди деревьев, мелькают спины хорьков, лисиц, полевых зайцев и другого мелкого зверья. Взгляд двигается дальше, обнаруживая мощный горный хребет, который окаймляет страну на востоке и над которым восходит солнце. Звуки раздаются прежде, чем появляется из темных горных пропастей народ - веселый и беззаботный. По длинной горной дороге они спускаются с тележками, нагруженными скарбом. Во главе их молодая женщина, еще почти девочка, со светлыми волосами.
- Это начало.
Зеркало пруда замерцало, возникла новая картина.
Город с белыми домами, чьи фронтоны богато украшены. Взгляд скользит по складским постройкам на берегу реки... Последнее в длинном ряду зданий выделяется величиной, построенное на века. В его тени прячется другой дом, гораздо меньше. Из его окон падает свет, теплый и домашний, говорящий об уютных часах, проводимых у камина...
- Господин Кимберон! Это музей с домом хранителя! Такой, каким мы его оставили.
- Тихо, юный фольк. Смотри.
Через теплую весеннюю ночь взгляд скользит дальше. Рыночная площадь.
Фонари на фронтонах и под аркадами. Звучит музыка - скрипки, трещотки, тамбурины. Молодые фольки танцуют и смеются. Старый фольк, отставив костыли, держит большую чашу. Молодой неуклюжий парень сидит рядом с ним на скамейке и не спускает с него глаз. Крепкая пожилая дама, напротив них отпивает из своей кружки за чье-то здоровье.
- Это дед Хиннер и Карло, мой брат. И госпожа Металюна. Вы их узнали?
Дородный, пышно одетый фольк прокладывает дорогу через толпу, все почтительно расступаются. За ним следует женщина, изящная, но скромнее одетая.
- Мой отец! Он жив. А рядом с ним... мама!
Картина распалась на куски. По ней пробежало множество крохотных волн, распространяясь от центра к краям, так что ничего больше не было видно, кроме мерцающего зеркала воды.
- Ты не должен касаться воды, юный фольк. Иначе все исчезнет.
Альдо поднял глаза. Слезы бежали по его лицу.
- Но они ведь живы, правда? Иначе я не мог бы их видеть.
Голос Итуриэль был кротким и сочувствующим, когда она ответила:
- Да, Альдо, это так. Они еще пребывают в душе Божественной Четы, Отца и Матери, как вы их называете. Но дорогу туда не откроет никакое волшебство. Ее можно найти только сердцем.
- Но, однако, вы ведь тоже их видели, господин Кимберон! - продолжал Альдо, повернувшись к Киму. - Как они отмечают праздник весны - моя семья и все остальные...
- Я не видел ничего, - сказал Ким, - только пруд в лунном свете.
Альдо отвернулся. Его плечи вздрагивали, а из горла вырвалось сдавленное рыдание. Ким обнял его.
- Мы найдем их, - пообещал он, - ты и я, мы оба.
Из темноты сумерек появилась тень больга.
- Сделай волшебство для Горбаца! - прорычал он.
Принцесса эльфов отступила на шаг. Это было невольное движение, как если бы из мрака ночи внезапно появился жуткий монстр.