- Убирайся! Он не хочет тебя видеть.
- Я бы хотела услышать это от него, - ответила Мэри.
Я посмотрел на них обеих и сказал:
- Ладно, чего уж там. Раз она здесь... Я все равно хотел ей кое-что сказать. Спасибо, Дорис.
- Когда ты поумнеешь? - буркнула она и вылетела за дверь. Мэри подошла к кровати.
- Сэм...
- Меня зовут не Сэм.
- Я до сих пор не знаю твоего настоящего имени.
Времени объяснять ей, что родители наградили меня именем Элихью, не было, и я сказал:
- Какая разница? Сойдет и Сэм.
- Сэм, - повторила она, - дорогой мой...
- Я не твой и не дорогой.
- Да, я знаю, - сказала она, склоняя голову. - Но почему? Сэм, я хочу понять, почему ты меня возненавидел. Может быть, я не смогу уже ничего изменить, но мне нужно знать.
Я возмущенно фыркнул.
- И ты еще спрашиваешь? После того, что ты со мной сделала? Мэри, ты, возможно, холодна как рыба, но отнюдь не глупа.
Она покачала головой.
- Все наоборот, Сэм. Я совсем не холодна, но часто бываю глупой. Ну посмотри на меня, пожалуйста. Я знаю, что они с тобой сделали. Знаю, что ты пошел на это, чтобы избавить от пытки меня, и очень тебе благодарна. Но я не понимаю, почему ты меня ненавидишь. Я ведь не просила тебя и не хотела, чтобы ты это делал.
Я промолчал.
- Ты мне не веришь?
Приподнявшись на локте, я сказал:
- Я думаю, ты сама себя убедила, что так оно и есть. Но я могу тебе сказать, как это было на самом деле.
- Скажи, пожалуйста.
- Ты села в это чертово кресло, прекрасно понимая, что я не позволю им проводить эксперимент на тебе. Ты знала это, как бы ты ни убеждала себя теперь в обратном. Старик не мог заставить меня - ни угрозой оружия, ни даже под действием наркотиков. А ты могла. И заставила. Заставила меня сделать нечто такое, на что я сам никогда бы не пошел. Мне легче умереть было, чем вновь посадить себе на плечи эту мерзость, эту грязь. И все из-за тебя!
Мэри становилась все бледнее и бледнее; в обрамлении волос ее лицо казалось чуть ли не зеленым. Затем она опомнилась, вздохнула и спросила:
- Ты действительно в это веришь, Сэм?
- А что, это неправда?
- Сэм, все было не так. Я не знала, что ты придешь. Удивилась даже. Но я не могла отступить, потому что обещала.
- "Обещала", - съязвил я. - Как школьница прямо.
- Едва ли школьница.
- Не важно. И правда ли то, что ты не знала о моем присутствии, тоже не имеет значения. Главное другое: мы оба там были, и ты не могла не понимать, что произойдет, если ты поступишь, как поступила.
- Вот оно в чем дело, - Мэри немного выждала. - Значит, ты так это видишь, и я не могу оспаривать факты.
- Пожалуй.
Довольно долго она стояла, не двигаясь. Я молчал. Наконец Мэри сказала:
- Сэм... ты когда-то говорил, что хочешь на мне жениться.
- Это давно было.
- Я и не ожидала, что ты вновь предложишь. Но я хотела сказать... Независимо от того, что ты обо мне думаешь, я хочу, чтобы ты знал: я очень благодарна за то, что ты ради меня сделал. И... Сэм, я уже ласковая. Ты меня понимаешь?
Я усмехнулся.
- Боже правый, женщины никогда не перестанут меня удивлять. Вы почему-то думаете, что всегда можно просто сбросить счет и начать по новой с одной этой козырной карты. - Я насмешливо улыбался, а она тем временем заливалась краской. - Только на этот раз ничего не выйдет. Не беспокойся, я не воспользуюсь твоим щедрым предложением.
- Что ж, я сама напросилась... - сказала она ровным тоном. - Тем не менее все сказанное остается в силе. И это, и если я могу сделать для тебя еще что-то...
Я откинулся на подушку.
- Вообще-то, можешь.
Ее лицо засветилось надеждой.
- Да, Сэм.
- Оставь меня в покое. Я устал, - сказал я и отвернулся.
После полудня заглянул Старик. Увидев его, я в первое мгновение обрадовался: Старика трудно не любить. Затем все вспомнилось, и радость померкла.
- Я хочу с тобой поговорить, - начал он.
- Нам не о чем разговаривать. Убирайся.
Он словно бы и не заметил моей дерзости, прошел в палату, сел.
- Не возражаешь, если я присяду?