С досады Эвин вонзил нож в столешницу и тот замер там, подрагивая от злости. Шумон, глядя на его отчаяние, хмыкнул.
— Ты знал?
— Скорее догадывался, — поправил шпиона книжник. Опережая вопрос, объяснил.
— Если б наш таинственный друг хотел нам что-либо объяснить, то он сделал бы это гораздо раньше.
— Друг? — внутренне напрягшись, спросил Эвин.
— Конечно! Враг зарезал бы нас еще там. Или утопил. Какой смысл ему был везти нас в столицу, чтоб именно тут причинить нам зло?
Эвин обмяк, словно смердящий болло, выпустивший свою отраву. Оттолкнув его, Шумон сел за стол. Другой рукой он отобрал у все еще столбом стоящего корчмаря блюдо с курицей и, пробормотав «заплачено», вытолкал того за дверь.
Эвин стоял и задумчивым взглядом шарил по сторонам, пытаясь отыскать отгадку исчезновения незнакомца и их собственного появления здесь.
— А все-таки намек он нам оставил…
Шумон, посыпавший курицу мелко порезанной зеленью, оглянулся. Эвин смотрел в распахнутое окно, через которое и ушел таинственный незнакомец. За окном, не так что б далеко, стоял Императорский дворец, а прямо под окном лежала форменная куртка Желтого лучника.
Эвин показался Шумону воплощением разочарования. Мысли его читались сразу с лица — как здорово было бы, окажись тут тот самый Главный Альригийский Шпион! Расспросить бы его со всем прилежанием, повытрясти правду… С таким подарком можно было бы смело идти к самому Императору.
Находясь в той же благородной задумчивости, Эвин сел к столу и принялся за курицу. Теперь действительно можно было посидеть, подумать…
Шумон улыбнулся.
— Надо спокойно посидеть и подумать, что сказать Мовсию…
— Правду..
— Какую? У тебя одна правда, у меня — другая…
— Правду о том, что видели. О новых врагах…
— Врагах?
— Друзья не захватили бы нашу землю…
— Враги не выпустили бы нас оттуда и не доставили бы к порогу Императорского дворца.
Они смотрели друг на друга без вызова, а как люди абсолютно уверенные в своей правоте.
— То, что видел я, говорит мне об этом, — сказал, наконец, Эвин Лоэр. Шумону было, что ответить ему.
— Я тоже видел это, и моя мудрость говорит мне совсем о другом.
Эвин усмехнулся. Ссориться с библиотекарем не хотелось, но….
— На всякую мудрость найдется палка…
— На всякую палку найдется мудрость, — возразил, так же улыбнувшись, книжник. — Не так давно я спорил с одним монахом по этому поводу..
— И что?
— Представь себе, монах проиграл…
Эвин почувствовал в словах Шумона подвох и оглянулся. Пусто.
— Книжнику не подобает драться. Какой из книжника боец, если у него лоб шире плечей?
— Кулаками — да. А вообще вся жизнь книжника это драка. С инакомыслящими, с дураками и с теми, кто считает, что сила решает все и за всех…
Эвин понял, что Шумон говорит о том, что произошло внизу.
— Если ты о том, что было там, то извини. Сам понимаешь — он мог уйти, нельзя было терять время.
— Время нельзя потерять и, к тому же замечу, что он все-таки ушел… Так что напрасно ты меня обидел.
— Мы просто не успели…
— Мы и не могли успеть.
Шумон поднялся, вышел из-за стола. Дошел до окна, вернулся.
— Он все рассчитал..
— Он мог и ошибиться… Многие пропадали из-за мелочей.
Эвин пододвинул к нему остатки курицы. Товарищ отрицательно качнул головой.
— Благодарю. Я предпочитаю другое мясо. И вино…
— Император даст тебе и того и другого. Пойдем.
Эвин вытер рот и поднялся, намереваясь, если дойдет и до этого, унести строптивца силой, но тут в животе что-то сжалось и тут же без перерыва начало стремительно разбухать. Императорский шпион схватился за живот и в недоумении посмотрел на товарища. Тот улыбнулся и без превосходства, но с чувством явного ехидства сказал:
— Тебе не идти. Тебе бежать надо…
Эвин понимал, что что-то произошло, но что? Он по настоящему испугался. В животе уже не бурчало, а ревело.
— Не к Императору, конечно, а во двор..
Тяжесть там стала нестерпимой, отсчитывая мгновения до позора.
— А я тебя, тем временем, за столом подожду…
Эвин бросился вниз, а в спину ему летело: