Гортензия с ненавистью взглянула на ту, которой Анжер уступил место...
Юношу привели в себя слова Смерти:
- Да, этим подарком ты возвысил свою невесту почти до небес. Не знаю, может быть у вас и получится...
- Что получится?
Лилия с благоговением ждала ответа. Казалось, многочисленные лики Белого Кардинала на иконах тоже жадно ловили мгновения неприятной тишины, пока Смерть перебирала лиловые чашечки серыми иссушенными пальцами.
В ушах Анжера вновь зазвучали воспоминания: "Ах, ты ей место уступил?! Так и целуйся тут с ней!.." - "Я слушала запись последней проповеди Кардинала. Три часа на ногах... Боже, почему Ты не внушил мне, что в церковь нельзя надевать высокие каблуки?!" И - дробное тарахтенье шагов Гортензии где-то за стеной широкого тумана, а потом ее противный слезливый крик: "Год! Лучший год жизни - на тебя, недотепа! Почему я такая несчастная? Можешь хоть жениться на этой, хоть не жениться, а я с тобой развожусь!" И последний ножевой вопль: "Развожу-у-усь!!!" Кажется, больше они не встречались...
- Прежде всего получи цветы, - с расстановкой произнесла Смерть, подавая невесте букет из семи традиционных черных лилий. Лилия принялась усиленно ромбоваться, бормоча соответствующие слова и стреляя глазами на изображение Кардинала Благодарного.
- А тебе будут вот это.
Нож Судьбы хищно сверкнул холодной голубизной стали. Лезвие словно было в голубой крови.
Анжер отшатнулся и замер в неестественной позе...
"Ладно, ушла так ушла. Я только хотела рассказать о церкви..." "Я не буду слушать". - "Почему?" - "Пойду повешусь. У меня за пазухой веревка. Я хотел в последний раз объясниться с ней. Вот, не вышло. Сами видели".
Черные звезды Лилиных глаз. И ее восторженный с придыханием голос.
"Боже, какие чувства! Как это захватывает, заражает! Дай посмотреться в твои глаза". - "Зачем? Может, вы ирр... Простите... Вы часом не иррорг?" - "Нет, что ты! Но Белый Кардинал говорил, что вешаются одни синеглазые". - "Ерунда". - "А почему ты вешаешься?" - "Гортензия ушла. Не могу один. Схожу с ума, когда думаю о Тишине, что подстерегает меня. И о том, что творится в Городе".
Вспышка черного пламени в ее глазах.
"Гортензия была у меня чем-то вроде домашнего дракончика. Он больно кусался, изрыгал огонь, но он... то есть ОНА была рядом". - "А теперь у тебя никого рядом нет? Несчастный..."
Рука Лилии едва касается его волос. Как давно... Нет, Гортензия не ласкала его так утешающе-нежно.
"Я не дам тебе умереть".
Хищные рожи одна за другой выныривают из тумана, готовясь в любую секунду броситься на парочку.
"Что вы! Не губите себя из-за меня! Не надо!.." - "Я и не собираюсь. Но я не дам тебе умереть! Мы поженимся, и эти ублюдки не тронут нас. А я давно мечтаю о таком муже. Может быть ты и недотепа... Нет, она врет, эта Гортензия. А тебе я не дам умереть. Мы поженимся, и Бог не отдаст нас ирроргам. И сейчас не дам тебе вешаться..."
Стеклянный цилиндрик падает в коричневую лужу и разбивается.
"Шприц?! Ты..." - "Да, это прекрасно. Это развязывает язык, и он начинает молоть чепухню сам собой. А тебе я не дам умереть. Как хорошо в голове. Туман. Не дам умереть..."
- Анжеру нельзя доверять Нож, - пролепетала невеста и тут же выхватила его из рук Смерти. - Я возьму подарок.
- Лилия, зачем? - удивился Анжер.
- Ты мне не нравишься, - сообщил Нож и хищно сверкнул голубоватой остротой лезвия на юношу.
- Ничего ты не понимаешь. Я и мечтать не могла о подарке Смерти. Это священная и очень ценная штука.
Невеста низко кланялась. Усиленно ромбуясь и выполняя ряд сложных движений спрятала Нож на груди. Смаковавшая эту сцену Смерть сухо захихикала и прошептала:
- Что ж, бери ты. Может так и правильнее, кто знает. Недаром это НОЖ СУДЬБЫ!
- Бери, бери. Ты мне нравишься, - согласился Нож.
Дверь за Смертью бесшумно закрылась, и сухое хихиканье (точно метлой по гравию) стихло в недрах лестничной клетки.
- Нашла кому Нож давать, - тут же заговорила лилия. - Еще два месяца повеситься хотел, а тут - на, получай! Режься на здоровье! Вот я - дело другое. Не топлюсь, не вешаюсь, не режусь...
- Колешься.
Анжер нежно обнял ее и поцеловал в то место, где шея плавно перетекала в смуглое плечо.
- Это совсем другое дело! Колоться - м-м-м!.. Рай на земле! Белый Кардинал благословлял тех, кто кололся. Он и сам того... В церкви есть статуя, где Золотой Бог дает Кардиналу шприц.
Лилия четырежды обмахнулась ромбом, повернулась к жениху и с чувством изрекла:
- Почему ты не веришь, прости, Боже?! Я вот никогда так не балдела, как от хорошего укола или от записи проповеди Белого Кардинала! Это так здорово!
- Я от тебя... - Анжер улыбнулся и выдавил из себя непривычное слово: - БАЛДЕЮ.
Звезды Лилиных глаз вновь вспыхнули, как ТОГДА на скамье под липким дождем. Невеста медленно подняла к его глазам ромбовидную нательную икону с изображением Кардинала.
- Сегодня ты попадешь в церковь, сам все увидишь и услышишь. Я помолюсь за тебя...
- Как всегда неподражаема, - констатировал голос с порога.
- А ты как всегда кривоногая! - весело вскричала Лилия и бросилась навстречу вошедшей. - Роза, как хорошо, что ты забежала ко мне.
Анжер с досадой разглядывал Лилину подругу. Ему как-то сразу пришлись не по сердцу отвратительные манеры Розы, ее показная расхлюстанность, неестественный яркий рот и то, что она долго (даже, пожалуй, СЛИШКОМ долго) целовала Лилию.
- Анжер, знакомься: эту старуху звать Розой. Моя лучшая подруга. Которая где-то шлялась целые три месяца, негодяйка! - Лилия звучно шлепнула Розу по подстаканнику и доверительно сообщила:
- Мы вместе колоться начали. Мы... эти... кровавые братья.
- Кровные сестры, - уточнила Роза и ткнув в Анжера фиолетовым ногтем спросила: - А он... ничего? Ты так говоришь насчет "колоться"...
- Ты чего, старуха! - возмутилась Лилия. - Он все в курсе. Даже видел. Видел, Анжер?
- Да, конечно, - Анжер поморщился.
- Ну и везет же тебе. Вот так парень!
Роза с недоумением и с завистью посмотрела на Анжера.
- Что ты знаешь?! Мы идем жениться, - гордо сообщила Лилия.