- Да, я слышал об этих огненных танцорах, - сказал Джошуа. - Те из Нового Гадринсетта, кто пришел с юга, просто не могут говорить ни о чем другом.
- Но больше всего меня тревожит, что после этого события, если оно действительно произошло, я не получила никаких известий от Динивана, продолжала Джулой. - Так кто же рассылает его птиц, если не он сам? И почему он ничего не написал, если только уцелел после покушения на Ликтора, - мне говорили, что в Санкеллане Эйдонитисе был страшный пожар?
- Может быть, он обгорел или ранен, - рискнул предположить Стренгьярд. Он мог попросить кого-то другого написать за него.
- Верно. - Джулой задумалась. - Но тогда, я полагаю, он использовал бы свое имя, если только не боится быть обнаруженным до такой степени, что не может даже отправить с птицей послание со своей подписью.
- А значит, если это писал не Диниван, - сказал Джошуа, - мы должны допустить, что здесь какая-то хитрость. Это могли послать как раз те люди, которые несут ответственность за смерть Ликтора.
Воршева немного приподнялась в постели.
- А может быть ни то, ни другое. Кто-то мог найти птиц Динивана и отправить послание по собственным соображениям.
Джулой медленно кивнула.
- Тоже верно. Но этот кто-то должен был бы знать, кем были друзья Динивана и где они могут находиться: на письме стоит имя вашего мужа, словно тот, кто послал его, знал, что оно попадет прямиком к принцу.
Джошуа снова начал шагать взад-вперед.
- Я и сам думал о Наббане, - пробормотал он. - И не раз. Север - пустыня, я сомневаюсь, что Изорн и Эолер соберут хотя бы небольшой отряд. Северные города разрушены войной и погодой. Но если бы мы каким-нибудь образом могли выставить из Наббана Бенигариса... - он остановился и, нахмурившись, уставился в потолок. - Тогда мы могли бы поднять армию и корабли... У нас появился бы реальный шане расстроить планы моего брата. - Принц нахмурился еще сильнее. Но кто может знать, правда в этой записке или нет? Я не люблю, когда меня тянут за веревочки. - Он с силой хлопнул себя ладонью по ноге. - Эйдон! Почему ничто на свете не может быть простым?
Джулой тихо пошевелилась на своем стуле. Голос мудрой женщины звучав на удивление сочувственно.
- Потому что ничто и не просто, принц Джошуа.
- Чем бы ээто ни оказалось, - заметила Воршева, - правдой или ложью, но посланник в любом случае появится. Тогда мы, возможно, узнаем больше.
- Может бытъ, - сказал Джошуа. - Если только это не хитрость, придуманная для того, чтобы заставить нас потерять время.
- Но это не кажется мне особенно вероятным, если вы извините меня за такое вмешательство, - высунулся Стрешъярд. - Кто из наших врагов настолько бессилен, что вынужден был бы прибегать к такой низкой уловке?.. - Он замолчал, глядя на суровое, расстроенное лицо Джошуа. - Я хочу сказать...
- Мне кажется, вы правы, Стренгъярд, - согласилась Джулой. - Это слабая игра. Элиас и его... союзники... выше этого.
- Тогда тебе не следует спешить с созывом рэнда, Джошуа, - в голосе Воршевы было что-то похожее на торжество. - Бессмысленно было бы строить планы, пока вы не узнаете, правда это или нет. Придется подождать посланника, по крайней мере, какое-то время.
Принц повернулся к ней; несколько секунд они смотрели друг на друга. Никто из остальных не знал, что может означать это молчание между мужем и женой, но все ждали. Наконец Джошуа холодно кивнул.
- Я полагаю, что ты права, - сказал он. - В записке идет речь о двух неделях. Это время я моту подождать с рэндом.
Воршева удовлетворенно улыбнулась.
- Я согласна с вами, принц Джошуа, - сказала Джулой. - Но все еще есть многое, чего мы не...
Она замолчала, потому что в дверях возникла долговязая фигура Саймона. Юноша медлил, и Джошуа нетерпеливо сделал рукой приглашающий жест. :
- Входи, входи, Саймон. Мы обсуждаем странное послание, и, что может оказаться еще более странным, посланника.
Саймон вздрогнул.
- Посланника?
- Письмо, возможно, отправили из Наббана. Входи. Тебе что-нибудь нужно?
Юноша кивнул.
- Может быть, сейчас не лучшее время...
- Я могу заверить тебя, - сухо сказал Джошуа, - что любая твоя просьба покажется пустяком рядом с теми затруднениями, перед которыми меня поставило сегодняшнее событие.
Саймон, казалось, все еще колебался.
- Что ж... - сказал он наконец и шагнул внутрь. Кто-то последовал за ним.
- Благословенная Элисия, Мать нашего Спасителя, - сказал Стренгъярд охрипшим голосом.
- Нет. Моя мать назвала меня Адиту, - был ответ. Речь ситхи была очень гладкой, но в вестерлинге чувствовался странный акцент; нельзя было с уверенностью сказать, насмехается Адиту или нет.
Ситхи была стройной, как копье, с голодными золотыми глазами и копной белоснежных волос, перевязанных серой лентой. Одета она была во все белое и почти сияла в темноте палатки, словно в дверь вкатился маленький кусочек зимнего солнца.
- Адиту, сестра Джирики. Она ситхи, - бессмысленно сообщил Саймон.
- Во имя древа, - сказал Джошуа, - во имя святого древа.
Адиту засмеялась плавным, музыкальным смехом:
- То, что вы сказали, это волшебные заклятья, чтобы изгнать меня? Ну так они не действуют.
Валада Джулой поднялась с места. На се обветренном лице была невообразимая смесь эмоций.
- Добро пожаловать. Дитя Восхода, - медленно произнесла она. - Я Джулой.
Адиту снова улыбнулась, но уже мягче:
- Я знаю, кто ты. Первая Праматерь говорила о тебе.
Джулой подняла руку, словно хотела задержать это видение.
- Амерасу была дорога мне, хотя я никогда не встречалась с ней лицом к лицу. Когда Саймон рассказал мое о том, что случалось... - Удивительно, но на ресницах колдуньи задрожали слезы. - Ее будут вспоминать, вашу Первую Праматерь.
Адиту на мгновение склонила голову.
- Ее вспоминают. Весь мир оплакивает ее.
Джошуа шагнул вперед.
- Простите мне мою невежливость, Адиту, - сказал он, тщательно выговаривая незнакомое имя. - Я Джошуа. Кроме валады Джулой здесь еще моя жена леди Воршева и отец Стренгъярд. - Он провел рукой по глазам. - Можем мы предложить вам что-нибудь съесть или выпить?