Воршева покачала головой.
- Ты вернулся очень давно, даже если ты сам этого не помнишь. Ты провел на этом месте большую часть дня.
Улыбка Джошуа стала виноватой.
- Правда? - Он снова повернулся к Деорноту. - Я не знал. Я чувствую, что нехорошо оставлять его одного. Он-то всеща присматривал за мной.
Она шатнула вперед и взяла его под руку.
- Я знаю. А теперь пойдем со мной.
- Хорошо. - Принц коснулся рукой знамени, которым была прикрыта грудь Деорнота.
Дом Расставания был не более чем каменной скорлупкой, когда Джошуа и его маленький отряд впервые пришли на Сесуадру. Поселенцы закрыли ставнями зияющие окна и построили крепкие деревянные двери, чтобы принц в тепле и уединении мог обдумывать дела Нового Гадринсетта. В этом все еще чувствовалось что-то временное и преходящее, но грубая работа новых обитателей составляла странный контраст с тонкой работой мастеров-ситхи. Джошуа вел пальцами по изящной резьбе, пока Воршева за руку вела его к одной из дверей, на свет заходящего солнца.
Стены Сада Огней были разрушены, каменные дороги разбиты и выщерблены. Несколько стойких кустов роз выдержали свирепую атаку зимы, и их глянцевые листья и серые стебли выглядели здоровыми и энергичными, хотя один Бог знал, когда им придется зацвести в следующий раз. Трудно было не задуматься о том, сколько времени они растут здесь и кто посадил их когда-то.
Воршева и Джошуа шли мимо узловатого ствола огромной сосны, выросшей в проломе каменной стены. В ее ветвях, казалось, повисло угасающее солнце смутное красное пятно.
- Ты все еще думаешь о ней? - внезапно спросила Воршева.
- Что? - мысли Джошуа где-то блуждали. - Кто?
- О той, другой. О жене твоего брата, которую ты любил когда-то.
Принц наклонил голову.
- Илисса. Нет, во всяком случае, не так часто, как раньше. В эти дни у меня очень много других, гораздо более важных дел. - Он положил руку на плечи жены. - Теперь у меня есть семья, которой я нужен.
Нескользко мгновений Воршева подозрительно смотрела на него, потом удовлетворенно кивнула.
- Да, - сказала она. - Есть.
- И не только семья, но, по-видимому, еще и целый народ.
Она тихо застонала.
- Ты не можешь стать мужем для всех и отцом для всех.
- Конечно нет. Но я должен быть принцем, хочу я этого или нет.
Некоторое время они шли молча, слушая прерывистую песню одинокой птицы, сидящей на раскачивающихся ветвях. Дул холодный ветер, но все же он был теплее, чем в предыдущие дни, может быть именно поэтому и птица запела.
Воршева положила голову на плечо Джошуа, так что се волосы трепетали у его подбородка.
- Что мы теперь будем делать? - спросила она. - Теперь, когда битва выиграна.
Джошуа подвел ее к каменной скамье, с одной стороны раскрошившейся, но по большей части сохранившейся в целости. Они смахнули начавший подтаивать снег и сели.
- Не знаю, - сказал он. - Я думаю, пришло время созывать новый рэнд совет. Нам нужно многое решить. У меня много сомнений по поводу выбора наиболее разумного пути. Мы не должны надолго откладывать совет, после... после того, как похороним павших.
Воршева удивленно посмотрела на него.
- Что ты хочешь сказать, Джошуа? Почему такая спешка?
Принц поднес руку к глазам и принялся разглядывать линии на ладони.
- Потому что очень велика вероятность того, что если мы не нанесем удар сейчас, единственный шане будет упущен.
- Удар? - Это слово, казалось, ошеломило ее. - Удар? Но почему? Что за безумие? Мы потеряли каждого третьего! Ты хочешь эти несчастные несколько сотен повести на своего брата?
- Но мы одержали важную победу. Первую победу с тех пор, как Элиас начал эту безумную кампанию. Если мы ударим сейчас, пока память о ней свежа и Элиас ничего не знает, наши люди поймут нас, а многие другие присоединятся к нам.
Воршева широко раскрыла глаза. Она держала руку у живота, как бы защищая своего нерожденного ребенка.
- Нет! О Джошуа, это просто глупо! Я надеялась, что ты хотя бы подождешь конца зимы! Как ты можешь сейчас говорить о новой войне?
- Я же не сказал, что собираюсь предпринимать что-то прямо сейчас. Я еще не решил - и не решу, пока не соберу рэнд.
- Ну конечно, толпа мужчин усядется на подушки и будет говорить о важной битве, которую вы выиграли. Женщины там будут?
- Женщины? - Он насмешливо улыбнулся. - Джулой, например.
- О да, Джулой, - с презрением процедила она, - и то только потому, что ее называют мудрой женщиной. Это единственный сорт женщин, чье мнение имеет для тебя какой-нибудь вес - те, у которых есть название, вроде как быстрая лошадь или сильный бык.
- А что мы должны делать - пригласить весь Новый Гадринсетт? - Он начинал раздражаться. - Это было бы глупо.
- Не глупее, чем слушать одних мужчин и никого больше. - Некоторое время она возмущенно смотрела на него, потом заставила себя успокоиться и несколько раз глубоко вздохнула, прежде чем заговорить снова: - Есть история, которую любят рассказывать женщины Клана Жеребца. История про быка, который не желал слушать своих коров.
Джошуа ждал.
- Ну, - сказал он наконец, - и что же с ним случилось?
Воршева нахмурилась, встала и пошла прочь по разбитой дороге:
- Продолжай в том же духе - тогда узнаешь.
Лицо Джошуа было веселым и раздраженным одновременно.
- Погоди, Воршева, - он встал и пошел за ней. - Ты права, что упрекаешь меня. Я должен был выслушать то, что ты хотела сказать. Что случилось с быком?
Она осторожно оглядела его.
- Я расскажу тебе в другой раз. Сейчас я слишком сердита.
Джошуа взял ее за руку и пошел рядом с ней. Дорожка, огибая разбросанные повсюду обломки камней, вскоре привела их к внешней стене сада. Сзади раздавались чьи-то голоса.