- Чтобы забрать Сверкающий Гвоздь?
Хотя безумием было само это предположение, в такой мысли было что-то возбуждающее. Он - надо признаться, не без помощи - нашел и сохранил Торн, так ведь? А если теперь он принесет принцу еще и Сверкающий Гвоздь, то может стать - внезапное видение поразило его - кем-то вроде рыцаря рыцарей, таким, который может ухаживать даже за принцессами.
Он быстро прогнал эту картину - ничего подобного на самом деле нельзя было ожидать.
- Чтобы попытаться достать Сверкающий Гвоздь? - снова спросил он.
Мириамель все еще внимательно смотрела на него.
- Возможно.
- Возможно? - Он нахмурился. - Что это значит?
- Я обещала рассказать тебе, куда мы едем, - сказала она. - Но я не собиралась ни слова говорить о том, что я по этому поводу думаю.
Саймон раздраженно поднял палку, разломал ее на мелкие куски и швырнул в огонь.
- Кровавое древо, Мириамель! - зарычал он. - Зачем тебе это надо? Ты называла меня другом, а теперь обращаешься со мной как с ребенком.
- Я не обращаюсь с тобой как с ребенком, - горячо сказала она. - Ты настоял на том, чтобы сопровождать меня. Хорошо. Но все остальное - мое дело, собираюсь ли я забрать меч или направляюсь в замок, чтобы захватить пару туфель, которую я случайно там оставила.
Саймон все еще сердился, но не смог подавить смешка.
- Ты, наверное, и впрямь едешь туда за туфлями, платьем или еще чем-нибудь в этом роде. Это как раз то, о чем я мечтал: чтобы в середине войны эркингарды убили меня за попытку украсть женские туфли.
Раздражение Мириамели немного рассеялось.
- Ты, наверное, украл достаточно вещей, когда жил в Хейхолте, и тогда все тебе сошло с рук. Так что это будет только справедливо.
- Украл? Я?
- Из кухни, например. Ты сам рассказывал. Ну а кто это украл лопату у пономаря и вложил ее в железную рукавицу в Малом зале - это выглядело, как будто Сир Некто собирается копать могилу?
Удивленный, что она запомнила такие подробности, Саймон довольно хихикнул:
- Джеремия тоже принимал в этом участие.
- Ты втянул его в это, хочешь сказать? Он никогда бы не стал делать ничего подобного по собственной инициативе.
- Но откуда ты это знаешь?
Мириамель бросила на него презрительный взгляд:
- Я же говорила, дубина, что следила за тобой много недель подряд.
- Что так, то так. - Саймон был польщен. - А что еще интересного ты видела?
- Главным образом, как ты удирал и предавался возвышенным мечтам, когда предполагалось, что ты работаешь, - отрезала она. - Неудивительно, что Рейчел щипала твои уши до синяков.
Оскорбленный, Саймон выпрямился.
- Я удирал только для того, чтобы у меня было хоть какое-нибудь свободное время. Ты не знаешь, что за жизнь у слуг!
Мириамель взглянула на него. Выражение ее лица внезапно стало серьезным, даже грустным.
- Ты прав. Но ты не знаешь, что за жизнь была у меня. Вот мне-то действительно выпало мало случаев побыть одной.
- Может быть, - упрямо сказал Саймон. - Но могу побиться об заклад, что в вашей части Хейхолта лучше кормят.
- Кормят тем же самым, - парировала она. - Только мы ели чистыми руками. Она подчеркнуто неодобрительно поглядела на его черные от сажи пальцы.
Саймон громко засмеялся.
- Ха! Значит, вся разница между судомоем и принцессой - чистые руки? Боюсь разочаровать тебя, Мириамель, но после целого дня мытья посуды мои руки бывали даже чересчур чистыми.
Она насмешливо улыбнулась:
- Тогда, я полагаю, никакой разницы между нами нет вообще.
Саймон внезапно почувствовал, что их спор заходит на запретную территорию.
- Я не знаю, Мириамель.
Она поняла, что что-то изменилось, и замолчала.
Насекомые запели ночную песню, а темные деревья стояли вокруг, как соглядатаи. Странно снова очутиться в лесу, подумал Саймон. Он уже успел привыкнуть к бескрайним просторам, открывавшимся с вершины Сесуадры, и голым равнинам Высоких Тритингов. После них Альдхорт казался давяще тесным - хотя, наверное, Мириамель права: по крайней мере на некоторое время лес может быть самым безопасным местом.
- Я ложусь спать, - внезапно сказала принцесса.
Она встала и направилась к тому месту, где приготовила себе постель. Саймон заметил, что его плащ лежал с другой стороны костра.
- Если хочешь. - Он не мог сказать, сердится ли она. Может быть, ей здесь просто нечего больше понимать. Он иногда чувствовал это около нее, когда заканчивались все незначительные темы для разговора. О чем-то серьезном было трудно говорить - слишком неловко и слишком страшно. - А я посижу еще у огня.
Мириамель завернулась в плащ и легла. Саймон смотрел на нее сквозь мерцание угасающего костра. Одна из лошадей тихо заржала.
- Мириамель?
- Да?
- То, что я сказал тебе в ночь нашего отъезда, - правда. Я буду твоим защитником, даже если ты никогда не скажешь мне, от чего именно я защищаю тебя.
- Я знаю, Саймон. Спасибо.
Снова возникла пауза. Через некоторое время Саймон услышал слабый мелодичный звук. На мгновение он испугался, но потом понял, что это принцесса тихо напевает про себя.
- Что это за песня?