Воцарилась тишина. Наконец первый голос произнес:
- Джеймс?
- Немало времени прошло, - ответил лорд Джеймс, герцог Крондорский. Сорок лет?
- Больше. - Опять наступило молчание. Затем хозяин сказал: - Полагаю, снаружи твои люди?
- Достаточно, чтобы нашу беседу никто не прервал и она бы закончилась тогда, когда я скажу, что она закончилась.
Снова все затихло. Потом послышался стук поставленного стула.
- Спасибо, - произнес Джеймс.
- Не думаю, что мне можно было бы предъявить какие-то претензии. Я уже давно встал на честный путь и теперь всего лишь обычный купец.
- Говори что хочешь, Брайан, - сказал Джеймс, - но тридцать лет назад, услышав, что в Крондоре объявился купец по имени Лайл Риггер, я попросил принца Аруту установить за ним наблюдение. Последние двадцать лет я правил в Рил-ланоне, но все равно регулярно получал о тебе доклады.
- Риггер. Я не пользовался этим именем много лет. Я не пользовался им с тех пор... Где мы познакомились?
- Мы познакомились в Литоне, - сказал Джеймс.
- Да, теперь я вспомнил, - был ответ. - С тех пор я пользовался им лишь несколько раз.
- Не важно. - Джеймс шумно вздохнул. - Людям прин-ца понадобилось несколько лет, чтобы убедиться, что они при-крыли все твои лазейки и узнали всех твоих подручных, ну а потом мне уже не составляло труда продолжать за тобой слежку.
- Твои люди оказались расторопнее, чем мы думали. Мы всегда следили за ними.
- Просто до наступления ночи мы довольствуемся лишь наблюдением. Не забывай, что я был Мошенником. До сих пор есть люди, которые помнят, кто такой Джимми Рука.
- И что теперь?
- Ну, теперь ты собираешься снова изменить имя и вне-шность. Если ты этого не сделаешь, все нищие и воры решат, что настало время сменить главаря.
Раздался короткий смешок, и Ру напряг слух, чтобы не пропустить ни одного слова.
- Знаешь, все снова возвращается к тому порядку, кото-рый был при Ползуне. Если бы он не начал заниматься гиль-дией, нам грозили бы значительно более крутые перемены, чем те, что произошли при Добродетельном. Тогда была полная неразбериха.
- Да, я слышал, - сказал Джеймс. - Но ближе к делу. Вот что привело меня к тебе этой ночью, Лайл, или Брайан, если тебе так больше нравится: в последнее время ты потерял контроль над гильдией. В моем городе появилось слишком много маленьких головорезиков, убивающих моих законопослушных налогоплательщиков. Мелкие кражи и грабежи - нормальное явление в таком городе, как Крондор, но прошлой ночью один из твоих мясников убил мальчика-конюха, двух служанок и четырех лошадей, чтобы "предупредить" молодого винотор-говца, что он должен платить за покровительство.
- Это чересчур, - согласился человек, называющий себя Брайаном.
- Такова была цена покровительства, - сказал Джеймс.
- Кто это сделал? Я с ним расправлюсь.
- Нет, я сам с ним расправлюсь. Если ты хочешь уберечь свою голову от петли или чего-нибудь еще похуже и если не хочешь, чтобы твои люди нашли тебе замену прежде, чем твое тело остынет, слушай меня внимательно.
Мне нужно, чтобы в течение следующих нескольких лет в Крондоре было особенно тихо и спокойно. В сущности, мне нужно, чтобы город стал процветающим и богатым. Причины, по которым мне это нужно, тебя не должны волновать, но поверь мне, что в отдаленном будущем это будет выгодно и тебе самому, и бандам твоих оборванцев, как и всем остальным в этом городе. Поэтому я намерен отыскать Сэма Таннерсона и его товарищей и публично их повесить. Ты найдешь мне надежного свидетеля, который видел, как он покинул трактир "Семь цветов" с окровавленным ножом в руках. Подбери мне уличного мальчишку с честным лицом. Еще лучше - девочку. Короче говоря, кого-то, кто убедит судью, что Таннерсон и его дружки не стоят и веревки, на которой их повесят. Затем ты скажешь своей развеселой шайке, что становится слишком го-рячо для таких проделок и что первый же из твоих смышленых парней, которому придет в голову идея последовать примеру Сэма, будет незамедлительно повешен. Ты слышал меня, Брай-ан: если хоть один из твоих убийц высунется, повесь его лучше сам, до того как это сделаю я, иначе я покончу с тобой раз и навсегда.
- Уже пытались, - последовал ответ. - Однако Мо-шенники по-прежнему живехоньки.
Повисла долгая пауза. Наконец Джеймс произнес:
- Я все еще помню дорогу к "Мамане". Если я крикну, то прежде чем ты успеешь достать из сапога кинжал, ты бу-дешь мертв, а спустя еще полчаса твоего Господина Ночи аре-стуют, а Господина Дня вытащат из постели и посадят под замок. "Маманю" оцепят, и с ней будет покончено еще до восхода солнца. Я прикажу схватить всех воров, известных моим агентам, и пусть даже поймать мне удастся только поло-вину, этого будет вполне достаточно. Воры и нищие в Крондо-ре останутся, Брайан, но Мошенников здесь больше не будет.
- Тогда почему ты нас не прихлопнешь?
- Мне выгоднее было держать вас под наблюдением. Но, как я уже сказал, теперь мне кое-что потребуется. Мы оба понимаем, что раз я сижу в этой лавке и разговариваю с тобой, мне известно, кто является преемником Честнейшего; если я тебя убью, мне, возможно, придется потратить годы, чтобы найти нового главу для Гильдии воров.
Помолчав, Джеймс добавил:
- Забавно, что я тебя вычислил благодаря тому, что мы чертовски похожи.
В ответ раздался протяжный вздох.
- Я часто думал об этом. Ты считаешь, что мы родственники?
- У меня есть одна гипотеза, - сказал Джеймс, но в детали вдаваться не пожелал. - Просто, ради нас с тобой, держи своих животных на коротком поводке. Можете себе позволить несколько скромных грабежей или вымогательство, похищение каких-нибудь товаров из порта, подкуп таможенни-ков. У меня, возможно, даже будет для вас работа, которая гарантирует тебе и твоему братству оборванцев определенный доход - нечто вроде комиссионных, - но массовым преступ-лениям пора положить конец и убийства надо сегодня же пре-кратить; если мне придется начать войну, я ее начну. Ясно?
- Я все еще не убежден, но обещаю подумать.
Джеймс рассмеялся, но Ру показалось, что в смехе герцога звучит горечь.
- Подумать? Это вряд ли. Либо ты согласишься немед-ленно, либо не выйдешь отсюда живым.
- Выбор небогатый, - раздраженно ответил его собе-седник. Было понятно, что он с трудом держит себя в руках.
Ру огляделся вокруг. Этот разговор продолжался всего не-сколько минут, но ему казалось, что он подслушивает уже не-сколько часов. На улице все выглядело поразительно обычным, хотя он знал, что два десятка людей принца находятся на рассто-янии ста футов от того места, где стоят они с де Лонгвилем.
- Ты должен понять, - сказал Джеймс, - что, когда я говорю, что Крондор должен стать спокойным и богатым, мною движет вовсе не желание заработать побольше денег для кучки купцов или обеспечить исправную выплату повышенных нало-гов - вообще-то говоря, это тоже было бы неплохо, - просто от этого зависит безопасность моего города. Больше ничего я не скажу, но ты учти: если я получу приказ тебя уничтожить, то выполню его с наслаждением. Мы достигли взаимопонимания?
- Да, - сказал купец. В его голосе звучали и гнев, и смирение.
- Тогда позволь сообщить тебе и хорошие новости. - Слова герцога сопровождались звуком отодвигаемого стула. - Через десять минут после моего ухода дверь в одну из твоих лазеек - ту, что ведет в канализационный коллектор, - останется открытой. Один я знаю, кто ты такой. Смени личи-ну, а когда остынешь и обдумаешь мои слова, дай мне знать. Если ты меня понял верно, тогда тебе достаточно шепнуть, что Прозорливец исчез, а Честнейший вернулся; скажи своим Гос-подам Дня и Ночи, что таким образом ты хочешь внушить властям, будто им удалось тебя изгнать. Если я не получу от тебя известия в течение суток, это будет означать, что либо тебя предали твои люди, либо ты не воспринял мое предуп-реждение всерьез. В любом случае Мошенникам следует тща-тельнейшим образом подготовиться к войне.
После нескольких секунд многозначительного молчания Джеймс произнес:
- Хорошо. Думаю, что если бы я оказался на твоем ме-сте, то в первое мгновение я бы тоже потянулся за кинжалом, но все же я знал, что ты не станешь его применять. Дурак не смог бы руководить Мошенниками.
- Ты был на волосок от гибели.
- Тебя бы уже не было в живых, поверь мне. Ну а теперь, как я и говорил, у тебя есть десять минут, чтобы смыться. Отправляйся в "Маманю" и реши, какую внешность тебе хотелось бы иметь; те мои агенты, что знают тебя в лицо, не знают, кто ты есть на самом деле. Они знают только, что ты купец, за которым я установил слежку. Некоторые счита-ют, что ты агент Великого Кеша или другого враждебного нам государства. Те, кому известны твоя репутация и твои деяния, не знают, как ты выглядишь. Я сам в душе достаточно Мо-шенник, чтобы оказать тебе такую милость. Но я всегда смогу тебя найти. Никогда ни на минуту не сомневайся в этом, Лайл, - я всегда повторяю эти слова, когда думаю о тебе.
- Я не сомневаюсь ни на мгновение, Джимми Рука. Только скажи мне еще одну вещь.
- Какую?