Боннет сверху вниз поглядел на Рэмси.
- Если я был не прав, прошу прощения. - Он посмотрел на Спарроу, который все еще изучал схему Рэмси. - Но я оставляю право на собственное мнение.
Спарроу отошел от кровати, посмотрел на Гарсию.
- Джо, пусть он полежит несколько часов. Пошли, Лес. Нам надо наполнить нашего "слизняка" и поменять лампы. Не будем терять время.
- Я вам не нужен, чтобы справиться с электроникой?
- Посиди с ним. - Спарроу подошел к двери, последний раз изучающе поглядел на Рэмси и вышел. Боннет за ним.
- Как ты считаешь, а смогут "восточные" нарушить работу наших "Л-4" без накачки через перископную камеру? - спросил Гарсия.
- В свое время - да, - ответил Рэмси. - Они станут различными способами наращивать силу сигнала, чтобы получить ответ по обратной связи, путь даже и не усиленный, когда наш "Рем" всплывет на поверхность.
- Умные гады, - пробормотал Гарсия. - А ты как это усек?
- Это капитан подал мне идею, когда предложил смонтировать звук нашего винта.
- И это навело тебя на мысль о резонансе?
- Скорее о том, как построить сигнал с помощью гармоник.
- Это то же самое, - Гарсия подошел поближе. - Парень, а здорово он тебя обработал.
- Могу представить.
- Это твоя вина.
Рэмси повернул голову, чтобы взглянуть на Гарсию, скривился от боли.
- Почему ты так считаешь?
- Потому, что ты сам заставлял капитана подозревать тебя. Ты забыл об одной вещи: подозрительность заразительна.
- Из-за давления у тебя перемешалось в голове.
- А мне кажется, я знаю, к чему ты ведешь, - признался Гарсия. Наверное, ты хочешь вывести кэпа из равновесия.
- Чушь! У тебя слишком разгулялось воображение.
- Джонни, здесь мы все одинаковые. Время в подлодке тащится медленно. И воображение несется галопом. - Какое-то время он просто глядел в переборку. - Но ведь это проблема и капитана, правда?
- Замечательный пример интуиции! - воскликнул Рэмси.
Гарсия сделал вид, будто не расслышал.
- Излишнее воображение, когда на наших плечах такая ответственность это слабость.
Они услыхали, как "Рэм" дернулся, остановился.
- Мы встали на скважину, - сообщил Гарсия. - Чтобы заполнить "слизняка", понадобится несколько дней, потом отправляемся домой.
- Если бы это было так легко, - вздохнул Рэмси.
Гарсия отвернулся от него, подошел к книжной полке, нашел книгу, какое-то время перелистывал ее и снова обратился к Рэмси:
- Мне кажется, Джонни, тебе лучше прочесть вот это. Тут самый любимый фрагмент Сэвви Спарроу.
Он вручил Рэмси Библию, указал на начало главы:
- Исайя, глава двадцать седьмая, стихи первый и второй.
Рэмси начал читать вслух, сначала тихо, потом все громче:
- "В тот день поразит Господь мечом своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямобегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище из моря".
Гарсия продолжил по памяти:
"В тот день воспойте о нем - о возлюбленном винограднике..."
Рэмси следил по книге, потом покачал головой:
- Но что это означает для него?
- "...и убьет чудовище из моря", - процитировал опять Гарсия. Он взял Библию назад. - Сэвви Спарроу считает, что мы и есть левиафан, чудовище из моря.
- Погоди, оставь мне это. - Рэмси взял книгу из рук Гарсии. - Думаю, я еще почитаю.
- Только смотри, не заразись религией, - сказал Гарсия.
- Не бойся. Мои преподаватели всегда говорили мне: если хочешь понять какой-то предмет, явление, изучай важнейшие источники. Этот будет для нашего капитана.
- Для огромного множества людей, - неожиданно мягко заметил Гарсия. - А психолог, не проникшийся духом этой книги - как врач без инструментов. И, вдобавок, слепой, которого надо гнать.
Рэмси глядел на Гарсию поверх раскрытой книги.
- Ты когда уймешься?
- Когда ты проснешься, - ответил Гарсия.
Рэмси скрыл свое недовольство за толстым томом Библии, вновь открыл книгу на месте, указанном Гарсией, а потом уже позабыл о себе в ярости Исайи, скорби Иезекиля, громовых посланиях пророков.
В холодных арктических водах за стенками "Рэма" заработали насосы, наконечники шлангов высасывали донный ил для балласта. Пластиковый "слизняк" начал раздуваться содержимым - нефтью, будто живое существо сосало яремную вену Земли.
А стрелка таймера делала оборот за оборотом. Пятьдесят один час на скважине.