– Но, вероятно Ваше Величество не знает, что ее отец тоже это понимал, поэтому количество кохров было утроено, и всем выдали боевые патроны вместо оглушающих! И в случае нападения горожан им всем было приказано стрелять в Трика! Поэтому у него шансов на спасение не было! Но зато у ваших друзей, многие из которых сидят сейчас в соседней камере, было очень много шансов быть расстрелянными вместе с ним! А также у кохров, которые за то, что бросились вчера защищать вас и ваших сестер и сидят теперь рядом с ними! Теперь вы понимаете, сколько жизней спасла затея Эзарта?!
– Оставьте ее Симон, ничего она не понимает, – Буркнул я, и это окончательно вывело из себя Дариналь.
– Да по какому праву вы так обо мне говорите?! – Взвилась она.
– По праву заключенного, – отрезал я, поплотнее заворачиваясь в плащ.
Новоиспеченная королева, возмущенно фыркнув, вернулась на свое место и в камере надолго установилась тишина.
Время в тюрьме тянется так медленно, что я уже не раз пожалел, что слишком рано припёрся сдаваться. Пара пирожков, съеденная за завтраком, давно превратилась в приятное воспоминание и хотелось есть, но варвары кормить нас что-то не торопились. Хорошо хоть в маленькой келье с сомнительными удобствами, вход в которую находился в дальнем углу камеры, постоянно текла слабая струйка воды. Мы с Симоном уже уточнили все возможные варианты будущего побега, и теперь просто ждем удобного момента.
Наконец, уже на закате, два дижанца, вооруженные топорами, принесли корзину с едой. Один остался у двери, держа наготове свой топор, второй прошел несколько шагов и поставил корзину на пол. Криво усмехнувшись, он сделал приглашающий жест рукой и повернулся к нам спиной, собираясь уйти. Симон, качнувшись ко мне, жарко шепнул:
– Давай!
Но я и сам уже, выхватив усыпитель, в прыжке нажимал кнопку. Дижанец запнулся и начал падать головой вперед. Тот что стоял у двери, не успев ничего понять, инстинктивно протянул к нему руку, и в этот момент я снова нажал кнопку. Так и не выпустив из рук топора он рухнул на товарища.
Перешагнув через мирно спящих бандитов, осторожно приоткрываю дверь, и убеждаюсь, что в коридоре никого нет. Ну разумеется, предусмотрительность вовсе не в характере дижанцев. Вернувшись, предлагаю Айселу постоять на страже, и согласно кивнув, священник занимает пост у двери.
Симон и Кегелат в это время сдирают со спящих дижанцев пропахшую брагой и потом одежду. Меня невольно передернуло от мысли, что придется одевать эти грязные домотканые вещи, но путь к свободе не всегда пахнет розами. Вернее, никогда не пахнет.
– Раздевайся! Живо! – Рявкаю на перепуганного Малата, и подхватив с пола дижанца, укладываю его на свою скамью.
Сдернув с себя плащ, прикрываю им грязнулю и тащу второго на место Кегелата. Малат уже снял свой щегольской костюм и, стыдливо прикрывшись плащом, выжидательно смотрит на меня. Выхватив у него одежду, Симон отдает ее Дариналь, и, показав королеве на келью в углу командует:
– Переодевайтесь, и побыстрее! – И, заметив её строптиво надувшиеся губы, грозно добавляет, – И никаких фокусов, это все в интересах королевства!
Передернув плечиками, Дариналь, демонстративно поджав губки, уходит в каморку.
Мы с Кегелатом тем временем, сбросив свою одежду, напяливаем на себя засаленные штаны и куртки дижанцев. Остался последний штрих. Надеюсь, что незаметно, достаю из жилета две маски а-ля дижанец. Одну одеваю на Кегелата, вторую собираюсь надеть на себя, как вдруг Симон, которому по-видимому пришла в голову новая идея, делает мне знак остановиться.
– Дай мне твою личность, – слегка поколебавшись, на межгалактике просит он.
Это конечно вопиющее нарушение всех правил, но мое положение здесь намного безопаснее, чем его, поэтому я без колебаний протягиваю руку к голове. И внезапно останавливаюсь.
– А может, сначала усыпим свидетелей?! – тоже на межгалактике спрашиваю Симона.
Он, задумавшись на несколько секунд, рассматривает сокамерников, как если бы увидел их впервые. И отрицательно мотает головой. Ну, чтож, ему виднее, поэтому, пожав плечами, решительно снимаю личность Эзарта и отдаю ее Симону. Прилаживаю себе на голову белобрысую маску и, услышав сзади вскрик, резко оборачиваюсь. Дариналь, только что вышедшая из кельи, широко раскрытыми от ужаса глазами смотрит как Симон, натягивает мою маску, превращаясь в Эзарта.
– Короли должны уметь скрывать свои чувства! – неожиданно ехидно поучает её король-отец. – Вы кстати, многое пропустили моя милая, мы тут уже и не такое видели! И скажу вам по секрету, я начинаю думать, что вы были не так уж неправы, предлагая арестовать Эзарта!
– Помолчите, Маннейг, не мешайте другим исправлять то, что испортили вы! – Ледяным тоном обрывает его Айсел. А у священников то, тоже оказывается нет никаких комплексов с щепетильностью, особенно, когда дело касается их собственной безопасности!
Симон, тем временем, осмотрев переодетую Дариналь, отбирает у Малата сапожки и плащ и помогает королеве переобуться. Её вещи он отдал телезвезде, приказав тому срочно одеться. Даже не пытаясь возмущаться, Малат лезет в кучу шелка, и надо признать, почти не задумывается при этом, что куда должно одеваться. А Симон ловко стирает с лица Дариналь косметику и заправляет ее волосы под шляпу. После чего, придирчиво оглядев свою работу, мажет палец сажей из очага и проводит им по её щекам.
– Готово, – удовлетворенно кивает новоиспеченный Эзарт и махает нам рукой, – Идите, а то спохватятся!
– Возьми усыпитель! – В который раз предлагаю я, открывая дверь.
– Нет! – Твердо отказывается Симон, и тихо добавляет – Берегите королеву!
– Не забудь переодеться! – Напоминаю в свою очередь я, выводя свой отряд в коридор, и первым шагаю на лестницу. Дариналь идет за мной, Кегелат, заперев двери, ступает за ней. Вот и дверь во двор. Несколько секунд стою перед ней успокаиваясь, затем, придав лицу скучающее выражение, толкаю дверь рукой.
Ничего не происходит. Дверь заперта. Холодный пот обливает мне спину, когда я соображаю, что у дижанцев может быть на этот случай припасен какой-нибудь пароль!
– Что там? – нетерпеливо спрашивает Дариналь.
– Заперто, – шепчу я, – а вы не разговаривайте!
Ну, пан или пропал! Разворачиваюсь и со всей силы колошмачу ногой в дверь. Вскоре слышится скрип откручиваемых винтов и, даже не спросив, кто это, охранник распахивает дверь.
– Ну, чего тарабанишь как ненормальный, подождать не мог что-ли! – Бурчит он.- Я же тебе сказал, что пойду за выпивкой!
Не успев даже похихикать про себя насчет того, что дижанцы про пароли видимо и не слыхивали, понимаю, что они им вообще-то и не нужны. Потому что полдюжины собак, беспечно валявшихся у ног стражника, вдруг как по команде вскакивают и начинают скалить на нас зубы.
– Что это они? – Встревожено спрашивает дижанец, и только теперь заметив переодетую принцессу, подозрительно интересуется – А этого вы куда?
– К Пифалу, – как можно равнодушней отвечаю я. – Он хочет рассказать что-то важное!
К какому…, а, к капитану! – Сообразил, наконец, страж, и я догадываюсь, что имя Пифал, скорее всего, недавно выдумано их предводителем.
Вот так прокол!
– Что ты болтаешь! – Успокой лучше свору! – По дижански шипит стражнику Кегелат, крутя пальцем в районе лба.
А я и не подозревал, что казначей знает язык дижанцев! Вроде бы ему незачем. Это нам при высадке на новую планету приходится учить все основные диалекты.
– Да ладно тебе, – обиженно бормочет дижанец, по-особому свистнув собакам.
Свора мгновенно теряет к нам всякий интерес, и провожаемые бульканьем бутылки, стараясь идти нарочито неторопливо, мы сворачиваем за угол.
Для того, чтоб выбраться из королевского дворца минуя главные ворота, есть несколько путей. Но нам подходит только один, через нижний сад к бухте. Если удастся уйти именно этим путем, можно по линии прибоя добраться до тропы, ведущей к предгорьям. Ну а там недалеко и мой замок.
Есть только одна сложность в этом плане. Чтобы добраться до калитки ведущей в нижний сад, нужно пересечь двор прямо против парадного входа во дворец. И вот этот то путь нам сейчас как раз и предстоит.
Вступив за угол, невольно на секунду замираю, оглядывая двор и вздыхаю с облегчением. Мощеная полированным гранитом площадка перед главным входом абсолютно пуста. И что самое приятное, Фонари, обычно в это время ярко освещающие каждый уголок двора, сегодня еще не горят.
– Быстрее, – шепчу я, хватая Дариналь за руку.
Понимая, что со стороны бегущие выглядят крайне подозрительно, мы пересекаем двор быстрым шагом, стараясь не переходить на бег. И в тот самый момент, когда я уже взялся рукой за кованую калитку, во дворе внезапно вспыхивают все фонари и чей-то голос лениво спрашивает со ступенек:
– Митай, куда это вы поперлись?!
– В садик погулять! – Беспечно откликаюсь я, лихорадочно придумывая, что соврать, если он заинтересуется, с чего это нам вздумалось гулять.
– Смотри, да они какого то олуха заловили! – Пакостливо хихикает другой голос, и слегка повернув голову, вижу, как двое дижанцев спускаются со ступеней, направляясь к нам.