Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
(Народная мудрость)
Смерть обвел хмурым взглядом четыре насыпи, больше похожих на свалку из камней, пыли и кусков земли. Осмотрел темную дыру подземного хода, крупные следы трехпалых лап, ведущие к ней, кровавые пятна, темным узором разлитые вокруг, и перевел взор на неестественно прямую спину друга. Он сидел в паре десятков метров от всего этого, между двумя выжженными на красно-бурой почве черными пятнами, на каждом из которых лежал большой булыжник. Погребальные камни? И кому же они поставлены? Неужели Катерине с Ринго?
По позвоночнику, между сложенными крыльями ангела пробежал колючий холодок. Эта мысль угнетала. Она раздражала, как назойливая муха и мешала думать. Память рисовала ему знакомые образы, заставляя сердце неприятно сжиматься. Пушистый проказник с оранжевыми глазами, любимый всеми в Карнаэле зверек. Даже Эра питала к нему что-то вроде благосклонности, спуская мелкие проказы и провинности. А девушка… Такое короткое знакомство, и столько всего произошло уже. Она сразу ему понравилась. Своей непредсказуемостью и отсутствием паники. Что-то было в ней знакомое… Лили когда-то тоже произвела на него похожее впечатление, и Катя чем-то неуловимо напоминала ее. Не внешностью, нет. Может быть, подходом к жизни? Или просто тем, что была порождением шестого мира. Смерть давно заметил, что неравнодушен к земным женщинам… к необычным земным женщинам. Одну ему уже пришлось потерять, а вторая…
Зажмурившись на мгновение, он снова открыл глаза и внимательней разглядел "могилы". Ветер давно разнес пепел сгоревших тел, лишь из-под небрежно брошенных булыжников торчали какие-то обрывки одежды и пара шнурков с металлическими бляхами. Опознавательные знаки мертвецов… Словно тяжелый груз свалился с его плеч, когда он узнал ткань защитных костюмов местных жителей. Арацельс предал огню тела своих врагов… как это на него похоже.
В том, что первого Хранителя и его Арэ навестили четэри, сомнений не было. Смерть слишком хорошо знал, как действуют его бывшие соотечественники. Подземные ходы, пронизывающие местность вдоль и поперек, бронированные муранги*… все предельно ясно. Вот только остается загадкой, каким образом обитатели Срединного мира пронюхали о застрявшей в незаселенной области паре? Ведь эти двое попали сюда из Карнаэла. Никаких пространственных сдвижек здесь не было, а, значит, никто не мог узнать о пришельцах. И, тем не менее, их обнаружили. Не просто обнаружили, а совершили нападение в дневное время суток. Большая редкость. Зря… ох, зря он согласился с этим упрямцем, нужно было отправить его с невестой обратно силой. Но… после драки кулаками не машут, что было, того не исправить. Арацельс жив, а девушка… вероятней всего, тоже.
Ритуал похищения души очень прост, ради него ее бы не стали похищать. Все можно было провести за считанные секунды, не сходя с этого места. Но Катерина исчезла, значит, ее сочли достаточно молодой и симпатичной для роли рабыни. Действительно, зачем забирать душу сейчас, когда можно насладиться земной женщиной в полном комплекте, а когда новая игрушка какого-нибудь Харона* начнет постепенно увядать, наступит самое время для заключения ее бессмертного духа в кристалл. Обычное дело… для тех, кто коллекционирует не только души, но и красивых людей. Смерть поморщился, прогоняя воспоминания.
Забавно, как меняются существа под действием окружения. Жизнь в Срединном мире… один четэри. Жизнь в обществе Хранителей… другой. Когда-то давно… так давно, что кажется, будто это происходило с кем-то другим, в его собственном Харон-сэ* были четыре очаровательных рабыни, готовых исполнить любую прихоть господина, и коллекция Неореновых кристаллов, достойная самого Повелителя. Из-за нее-то его и убили… почти убили, не хватило последнего удара, чтобы искалеченный труп красного Харона* по прозвищу Смерть, стал непригодным для планов явившейся за ним Эры. Но… она успела вовремя.
Крылатый тряхнул головой, избавляясь от картинок прошлого, услужливо поплывших перед его глазами, и медленными шагами двинулся к другу, продолжая вглядываться в его силуэт. Что-то изменилось в нем. И дело было не только в темных от крови прядях волос и в какой-то чересчур неестественной неподвижности. Может быть, аура? Или…
— Ты, как всегда, не вовремя, Четвертый. То слишком рано, то… поздно, — ровный голос первого Хранителя заставил его вздрогнуть. — Почему рядом с тобой кровница*?
— Рядом? — собеседник покосился на обтянутый кожаными штанами зад висящей на его плече галуры, задержал внимание на трех пушистых хвостах, срастающихся у основания в один и снова посмотрел на Арацельса. — Я могу допустить, что ты услышал мои шаги, но ответь: откуда ты узнал о ней?
— Почуял.
Смерть повел носом, принюхиваясь, но не уловил никаких запахов, принадлежащих его спящей ноше. Она вообще не пахла, будто ее специально омыли эликсирами, отшибающими любой аромат. Хотя так, наверное, и было. Не зря он не смог найти Гостью сразу. "Добрые" соплеменники, судя по всему, хорошо обработали жертву пред тем, как скормить ее своей Кровавой богине*. Богиня… угу. Скорее уж стая голодных зверей, которая каждое третье полнолунье заявляется под покровом ночи полакомиться нанизанной на колья добычей, оставленной умирать в яме посреди дикого леса. Только на этот раз, по словам мирно посапывающей на его плече девицы, и мифическая богиня, и прожорливый зверинец остались без закуски, так как с легкой руки Хранителя Равновесия их нынешняя жертва переместилась в другой мир, совсем чуть-чуть не долетев до острых концов вбитых в землю кольев. До такого зверства даже четэри не умудрились додуматься, с другой стороны, их "развлечения" тоже мало отличаются гуманностью.
— Эмоции, — пояснил Арацельс, нарушая затянувшуюся паузу, — она даже во сне переполнена эмоциями… Впрочем, как и ты.
— Зато ты — само спокойствие, — синие глаза ангела сузились, продолжая сверлить спину друга. — Где Катерина? Ее похитили? Давно? Может, обернешься, наконец, и расскажешь, что здесь произошло, и почему ты позволил забрать девушку? — проговорил собеседник, приближаясь. Он чуть изменил направление и теперь подходил не сзади, а сбоку, с особым вниманием изучая профиль сидящего мужчины.
Лицо непроницаемо, глаза закрыты, поза странная: спина, как струна, ноги скрещены, руки лежат на коленях. Чем же он занят?
— Столько эмоций, Смерть, — голос Арацельса сочился ядом. В своей неподвижности Хранитель напоминал статую… облитую кровью статую. — И все из-за чужой невесты? Не слишком ли ты сильно переживаешь из-за моей Арэ, а?
— Ты…
— Хватит! Я почти нашел ее. В отдалении наша с ней связь ощущается особенно остро. Я даже не предполагал, что активный Заветный Дар способен на такое. Так что можешь расслабиться. И на будущее, — он помолчал, прежде чем произнести следующую фразу, — Даже не думай о ней. Девушка вернется домой или станет моей женой. Так что умерь аппетиты, мой дорогой друг.
Крылатый приподнял бровь, склонил набок голову, едва не коснувшись бедра своей живой ноши, и совершенно другим тоном заявил:
— Сначала верни ее, умник, а потом будешь отстаивать свои собственнические права. Где она? В ближайшем Харон-сэ?
— Во-первых, не в ближайшем, во-вторых, мои права на нее уже прописаны и подтверждены законом Заветного Дара, а, в-третьих, ты не ответил на мой вопрос. Почему ты притащил сюда кровницу? Только не спрашивай, как я, не открывая глаз, понял, что она пришла не пешком. Ладно? Вместо того чтобы отправить Гостью восвояси, ты усыпил ее и принес с собой. Зачем?
— Она поставила на мне связующую метку, — нехотя признался Смерть.
— И ты позволил ей это сделать? — по губам Арацельса скользнула слабая тень улыбки, но веки по-прежнему оставались закрытыми. — Теряешь бдительность.
— Она с виртуозностью профессиональной актрисы изображала из себя запуганного и доверчивого ребенка, пока не оказалась достаточно близко, чтобы запятнать меня своей кровью. Хорошо еще, что это метка связи, а не смерти или еще какая-нибудь гадость, — ангел поморщился. — Не зря жители третьего мира шарахаются от галур, как от чумы. Они и есть чума… с их-то проклятой кровью. На мое счастье, эта "лисица" хотя бы не маг, в противном случае была бы наша с ней связь вечной. А так… за пару дней избавлюсь от метки и от ее хозяйки. Но до того момента придется таскать ее за собой, ты же знаешь… в противном случае, кто-то из нас погибнет. И далеко не факт, что этим кем-то будет кровница.
— И чем она объяснила свой поступок?
— Девчонка была главным "блюдом" для их излюбленного жертвоприношения. Мое слабое вмешательство в мировые оболочки повлекло за собой непредвиденные последствия, вырвав Маю из ее реальности и переместив сюда. Неудивительно, что получив шанс на жизнь, она так за него уцепилась.
— То есть уцепилась за тебя, — кивнул собеседник, улыбнувшись. — А что ты потом будешь делать со своей "лисичкой"? Предложишь ей остаться в Карнаэле? И в каком качестве? Сделаешь своей новой Арэ? Достойная альтернатива для неминуемой гибели.
— Не говори ерунду! — фыркнул Смерть, покосившись на галуру, светловолосая голова которой терялась где-то в густом оперении его крыльев. — И вообще, хватит уже менять тему. Что ты сидишь, как неживой. Ты нашел ее? Где сейчас Катя?!
— Опять эмоции, — проговорил собеседник, улыбка по-прежнему кривила его бледные губы, но теперь от нее веяло холодом. — И опять по поводу моей женщины. Шел бы ты дежурить, а? Я сам разберусь со своими проблемами.
— Знаешь, я уже раз тебя послушал, в результате Катерину украли прямо из-под твоего носа, а ты…
— А я немножко умер, и потому упустил этот знаменательный момент. Случается такое, — зло процедил мужчина и, не отталкиваясь, поднялся.
Нечеловеческая гибкость, быстрота и плавность этого движения повергли четвертого Хранителя в замешательство. А распахнувшиеся глаза друга заставили потянуться к браслету Власти.
— Не подействует, — мотнул головой Арацельс, слипшиеся пряди волос чуть качнулись, упав на его лицо. Он отогнул рукав и продемонстрировал крылатому свое чистое запястье, с которого бесследно исчез символ Карнаэла. — Не дергайся, Смерть. Я — это я, даже если не совсем похоже, — две явно выраженные пары клыков сверкнули в его усмешке. — Эра все-таки нашла способ, чтобы заставить меня пройти через ритуал, зеркальный Обряду Посвящения. В мертвом виде я вряд ли смог бы помочь своей Арэ, так что выбирать особо не приходилось.
— Значит, она растворила твою человеческую сущность в кораге, — мрачно заключил Смерть, пристально изучая друга.
Его желтые глаза с вертикальными зрачками, открыто смотрящие ему в лицо, нервировали. Слишком пронзительны и в то же время непроницаемы. Никаких эмоций, одно лишь мерцающее золото, в самой середине которого словно кровавые метки, дрожат алые солнца.
— Не совсем так. Я не растворился в нем, — увенчанная черными когтями рука небрежным жестом смахнула с лица волосы, — я стал им. И, знаешь, он оказался очень покладистым и почти не сопротивлялся процессу замещения. Стоило ли вести с ним затяжную войну, когда полное слияние оказалось таким… приятным и победоносным. Забавно, не правда ли? Когда Эра подселила ко мне огненного корага, мы стали единым целым, но сохранили свои сущности. Как нити, сплетенные в одну веревку. А сейчас… сейчас произошло полное единение, наиболее сильная личность одержала верх, подавив слабую. И, к счастью, этой сильной личностью оказался я, а не он.
— И все же ты изменился.
— Возможно. Но мои изменения мы обсудим как-нибудь потом, а сейчас будь так добр, помоги мне открыть портал до второго Харон-се вон в том направлении, — легкий взмах нереально белой ладони, короткое замирание и… огненный след, словно снятая перчатка, на пару мгновений завис в воздухе.
Смерть моргнул, видение исчезло.
— Что с твоей рукой? — нахмурился он, поудобней перехватив за ноги спящую галуру. Первый Хранитель беспокоил его все больше. Он был непонятен, необычен и… не изучен. Слишком откровенен, резок в высказываниях, открыт… и одновременно словно за стеной отчуждения, через которую нереально пробиться. И кто же он теперь? Человек или…?
— Твои сомнения растут и множатся, я же сказал, что я — это я, — проговорил Арацельс, скривившись. — Ты поможешь мне с порталом?
— Нет.
— Тогда…
— Нельзя открывать его. В трех государствах Срединного мира, управляемых Серым, Красным и Черным Повелителями существует тайная система порталов, координаты которой постоянно меняются. Если ты или я попробуем открыть свой, сработает магическая защита Харон-се и нас выкинет куда-нибудь оооочень далеко от нужного места. Так что добираться по указанному тобой адресу придется на своих двоих. Идем.
— Ты собираешься отправиться туда со мной? — бровь собеседника недоверчиво скользнула вверх.
— Я уже разок вас оставил, — криво усмехнулся Смерть. — И что в результате? Одна похищена, второй… а, ладно! С тобой потом разберемся. Раз можешь контролировать демона, значит, все не так уж и скверно.
— Не контролировать. Его больше нет, я разве непонятно объяснил? Его — нет, меня прошлого, в общем-то, тоже. Зато есть я настоящий, и смертельные раны на моем теле понемногу затягиваются, благодаря тому, что оно, это самое тело, снова живет. Единственное неудобство, я слишком сильно ощущаю эмоции окружающих и, если честно, не прочь их отведать на вкус. Похоже, у меня больше не будет ночной ипостаси, я стал круглосуточным чудовищем, — грустная улыбка на его губах померкла так же быстро, как появилась. — Но есть и свои плюсы, так как разум мой и личность сохранились полностью, разве что…
— Что? — насторожился крылатый.
— Ничего более важного, нежели спасение Катенка, — отрезал первый Хранитель, — Если идешь, пошли… она сейчас под действием сонных чар, я это чую, но рано или поздно моя женщина проснется, и я бы предпочел разбудить ее сам.
— Хм, — Смерть задумчиво посмотрел на друга. Все-таки друга… пусть и немного странного. — Ответь мне на один последний вопрос, прежде чем мы спустимся в подземный ход.
— Ну? — Арацельс наклонился и поднял с земли сильно запылившийся балисонг. Тот самый, что оставил Кате еще в каэре. На лице его заиграли желваки, а глаза недобро сверкнули.
— Когда ты успел влюбиться в нее?
— Я не… — вскинув голову, мужчина запнулся. — Не твое дело. Пошли, — он, не оборачиваясь, направился к разрытому ходу, давая тем самым понять, что тема закрыта.
— Ты бы хоть кровь с волос счистил, что ли? А то проснется девушка от поцелуя сказочного принца и хлопнется в обморок с перепуга.
— Какой еще поцелуй? — осторожно спускаясь по осыпающемуся откосу в темноту тоннеля, спросил собеседник.
— Как какой? Ответный! Она же твое мохнатое высочество целовала в попытке привести в чувство, когда ты с разодранной шеей валялся, теперь твоя очередь ее… будить, — объяснил Смерть, пряча усмешку. — Разве ты не хочешь…
— Заткнись уже, а? — в голосе первого Хранителя проступили нотки раздражения, а во мраке подземелья мрачно сверкнуло золото его глаз.
— Хочет, — пробормотал четэри, перекидывая длиннохвостую галуру на другое плечо. — Но молчит.
— Мммм? — промычала девушка, приоткрыв один глаз, и радостно дернула мохнатым ухом, мазнув своего спасителя по лицу в момент перемещений ее сонного тела.
— А, демоны Безмиррррья! — зарычал белокрылый, заставив Арацельса резко обернуться. — Эта маленькая тварь поставила на мне очередную кровную метку!
— Что за напассссть, — прошипела сотканная из тумана женщина, махнув рукой над зеркальной поверхностью колодца, который упорно отказывался показывать искомый объект. Кончики пальцев дрогнули и начали медленно рассеиваться. Эра бросила на них мрачный взгляд и сжала ладонь в кулак. Ее раскосые глаза раздраженно сверкнули, превращаясь в темные щели на бледном и узком лице. — А есссли так, мой блудный сын? — гибкая фигура низко склонилась над тускло мерцающей гранью четвертого межмирного тоннеля, тонкие руки в окружении длинных рукавов принялись быстро чертить рисунок вызова, и когда он был полностью закончен, бескровные губы шепнули другое имя.
Линии привычно вспыхнули золотом, приветливо моргнули и погасли, оставив вместо себя заказанное отражение. Зеркальная поверхность стала темной, до слуха Эры долетели звуки шагов и недовольное бурчание четэри. А еще короткие ответы Арацельса и чье-то скромное то ли мяуканье, то ли мурлыканье. Такое тихое и робкое, что она, довольная результатами вызова, в первый момент не придала ему никакого значения.
— Сссмерть, — хищно усмехнулась женщина, — какой же ты предсссказуемый. Увязался за другом. Как это… кссстати. Даже если обряд стер клеймо с запястья первого Хранителя, наблюдать за ним пока что можно и через четвертого, а по возвращении в Карнаэл этот мальчишшшшка восстановит утраченное, — она кивнула собственным выводам, продолжая улыбаться. — Конечно, восстановит, куда он денется? — Ее рука снова заскользила над невнятной картиной, рисуя золотые символы в трех разных углах. Очередная вспышка и неровные закорючки растаяли без следа, зато некогда темное пятно расцвело всеми оттенками желтого, четко очертив три фигуры на фоне одной из стен подземного хода. — Один, два… а это еще кто? — вглядываясь в миниатюрный силуэт, шагающий рядом с крылатым, Эра едва не ткнулась носом в созданный ею магический экран. — Ушшшши, хвосты… кровница! — отлетев на пару метров от колодца, Дух Карнаэла зависла в воздухе, волосы зашевелились вокруг ее головы, глаза бешено засверкали, а по белой коже разлилась прозрачная синева. — Идиоты… оба! — стараясь вернуть себе спокойствие и прежний вид, бормотало бело-голубое существо, — где они только откопали эту человекоподобную лисицу с повадками кошки? Ах, дааа… сдвижка миров. Надеюсь, им не пришло в голову притащить ее сюда? Или пришшшло? — дрожащие от напряжения пальцы скользнули по слегка наморщенному лбу, а в синей глубине глаз мелькнула решимость. — Ну, уж нет! Пора брать инициативу в свои руки и вытаскивать этих глупцов оттуда. Сссейчассс….
Несколько привычных движений, и под золотой сетью возникло новое изображение. В ярко освещенной магическими огнями комнате на большой кровати лежала обнаженная Катя, вокруг нее суетились две рогатые девицы. Одна из них осторожно вплетала в ее темные волосы серебряные ленты, другая втирала в кожу какой-то раствор, постоянно смачивая когтистые пальцы в украшенной драгоценными камнями чаше. Девушка крепко спала, по-прежнему находясь под действием наложенных на нее чар. Чем дольше Эра наблюдала за действиями служанок черного Харона, которому некоторое время назад сама же подкинула информацию о землянке и ее сопровождающем, волей случая оказавшихся неподалеку от его владений, тем мрачнее становилось ее и без того не радостное лицо. Черты заострились, губы сжались, а темные провалы глаз заискрили сине-фиолетовыми молниями.
— Плохие предчувссствия, — процедила она сквозь зубы, и, поднявшись над колодцем, нырнула прямо в центр отражаемой картины.
Изображение смазалось и пошло волнами, а тонкая женская фигура в белоснежном одеянии начала медленно погружаться в автоматически открывшийся портал. Ей не требовались внешние преобразования, как Хранителям. Она предпочитала пользоваться прямыми переходами, возникающими между Карнаэлом и точкой вызова. За считанные минуты межмирный тоннель должен был доставить ее в указанное место, но…
Взвизгнув, Эра дернулась и… застряла.
— Это еще что за новосссти? — удивленно пробормотала она, оглядывая свое тело, погруженное по пояс в заклинивший портал. Тонкие брови начали стремительное движение навстречу друг другу, пальцы заскользили над притихшей поверхностью колодца, выясняя причину заминки, а в почерневших глазах мелькнули первые вспышки бешенства. — Демоничесссская защщщщита! Эти проклятые четэри снова выменяли у Высших* магические секреты. Рогатые тваррри! Они опять взялись за старрррое! — голос Эры то напоминал змеиное шипение, то переходил в звериный рык, а временами опускался до зловещего шепота или разносился по округе протяжным свистом, привлекая внимание отдыхающих на поляне Хранителей. — Так вот зачем ему понадобилась земная девушшшшка. Не удивительно, что он так обрадовался полученной наводке. Меня провел какой-то крылатый молокосос! — ее хохот граничил между истерикой и злостью. Он оборвался так же резко, как и начался. — Вот тваррррь… Он сказал рабыня? Лжжжец! Рабыням не вплетают в волосы лайры*… Сррррединный мир… непокорный и мятежный миррр. Достал уже!
Скрестив на груди руки, женщина уставилась в одну точку и замолчала. Ее фигура становилась все более прозрачной, лишь белое лицо с недовольно сжатыми губами пока еще сохраняло ощущение материальности, несмотря на разлившуюся по щекам синеву.
— С другой стороны, потеря Арэ в сравнении с приобретением ручного демона, не такая уж и большая беда, — немного успокоившись, продолжила свои рассуждения Эра. — Ей всегда найдется замена, хотя… где еще я отыщу девушку, с помощью которой можно управлять этим упрямцем? Он же никого к себе не подпуссскает, — разочарованный вздох прокатился по быстро тающему телу призрачной женщины, задержался в переплетениях ее длинных волос и, наконец, осел в мерцающей листве растущих поблизости растений. — Нужно вернуть и ее, и Хранителей! — рассеянно взглянув на свой практически исчезнувший низ тела, она покачала головой и… обратилась туманной дымкой, которая бело-голубой завесой несколько секунд покрывала колодец, а потом стекла тонкой струйкой в узкую щель между плитами садовой аллеи.
Минуту спустя на поляне рядом с Лемо, дожидающимся начала условного дня в своей звериной ипостаси, поднялось из земли покрытое листьями и травой существо с синим огнем в узких прорезях черных глаз.
— Ты, — приоткрыв тонкую щель рта, выдохнуло новое воплощение Эры. Большой человекоподобный кот навострил уши, приподнял усатую морду и вопросительно взглянул на нее. Ночь двигалась к своему завершению, и власть корагов над людьми становилась все слабее. В светло-зеленых глазах второго Хранителя отражалось любопытство с легким налетом беспокойства. — Нет, — мотнуло головой растительное создание, разметав по плечам тонкие стебли покрытых цветами волос, — не ты.
Потеряв интерес к Лемо, Эра двинулась дальше, рассчитывая найти того, кто был ей нужен. Длинный шлейф из светящихся растений скользил вслед за ней по мягкому ковру серебристой травы. Возле лежащей под кустом Эссы сидел покрытый перьями Алекс и задумчиво смотрел на свою неподвижную жену.
— И не ты, — прошелестели листья голосом Духа Канаэла, когда она проходила мимо них. Сучковатая ладонь с ветвями-пальцами раскрылась над телом девушки, расчерченным кровавыми узорами. — Жива… — прошептала Эра себе под нос. — Как же много в них человечесссского. Демоны бы выпили чужую девчонку до капли и истерзали бы ее плоть до смерти… Демоны… а не полулюди.
Обогнув пышный розовый куст, приветливо потянувшийся к ней своими ароматными бутонами, она обнаружила, наконец, того, кого искала. Он лежал на земле, раскинув в стороны руки, глаза его были закрыты, а черты лица расслаблены. Тьма стелилась покрывалом по земле, она клубилась вокруг хозяина, бережно охраняя его отдых. Удовлетворенный, сытый, довольный… от него за версту веяло спокойствием.
— Кама, — требовательный окрик вырвал его из объятий приятной утренней дремы. — Вставай. Ты пойдешшшшь со мной.
Черные веки поднялись, открыв не менее черные глаза, в которых, казалось, не было дна. Он молча взглянул на собеседницу и, покорно поднявшись, побрел следом за ней, словно хорошо дрессированный пес. Другие Хранители проводили этих двоих взглядами, но никто из них не рискнул увязаться следом. Почти никто. Когда Эра со своим спутником поднималась по ступеням рабочей зоны, позади нее зашуршала трава, выдавая чье-то присутствие.
— Нет, Лемо, — сказала она, не оборачиваясь. — Ты не пойдешшшшь с ним. Хватит того, что по Срединному миру уже двое из вас шшшшатаются. Если еще и ты отправишшшься туда, кто будет следить за равновесием?
Кама послушно замер на ступеньках, превратившись в живую статую, окутанную плащом мрака, а высунувшаяся из кустов морда второго Хранителя внимательно слушала обращенные к нему слова, и, судя по хитрому блеску в салатовых глазах, была несколько иного мнения на сей счет. Когда шипастый в сопровождении растительной женщины пересек полупрозрачный купол и очутился в окружении висящих по кругу сфер, похожий на огромного кота монстр в несколько прыжков преодолел разделявшее их расстояние и кубарем вкатился на ровную поверхность каменной плиты.
— Лемо! — возмущенно воскликнула Эра.
— Уже утро, — черноволосый парень быстро поднялся на ноги и, одарив собеседницу ослепительной улыбкой, скромно поинтересовался: — Я что-то пропустил? У нас появилась работа? И в каких мирах неприятности? — он тряхнул коротко стриженой головой, взлохматил рукой чуть вьющуюся шевелюру и тихо добавил, ни к кому конкретно не обращаясь: — А за Равновесием будет следить Иргис, как и положено дневному дежурному. Отправь меня вместо него, а? Прошу тебя, свет моих очей, — ярко-зеленые глаза его невинно заморгали, а красивые губы сложились в обворожительную улыбку. — Я уже несколько недель тут торчу… позволь мне устранить возникшие проблемы. И прогуляться заодно.
Кама равнодушно смотрел на Лемо, не выражая никаких эмоций относительно его слов. По большому счету, третьему Хранителю было все равно, кто именно отправится на задание, и в чем это задание будет заключаться. Несмотря на сменившийся в рабочей зоне облик, в нем еще не до конца заснула ночная ипостась, эмоциональное состояние которой пока что доминировало над ним. Умиротворение, расслабленность… пожалуй, он был не против предложения друга поменяться с ним местами.
— Ты третий по старшинству, а все дурачишшшься, — проворчала собеседница, рассматривая торчащие в разные стороны волосы второго Хранителя. Внешне он скорее напоминал озорного паренька, нежели взрослого мужчину, да и характер имел подходящий имиджу. — Мне нужно вернуть из ловушки… из опасной ловушки девушшшшку, которую ты даже узнать не сможешь.
— И кто она? — заинтересовался Лемо, а стоящий неподвижным монументом Кама неожиданно ожил и метнулся к Эре.
— Катя? — встревожено спросил он и, получив утвердительный кивок в ответ, сменился в лице. Его спокойствие словно ветром сдуло. Нервно закусив губу и напрочь позабыв о друге, удивленно взирающем на происходящее, третий Хранитель решительно заявил: — Я пойду. Какой мир?
— Да уж-шшш… — закатив глаза к потолку, прошипела Дух Карнаэла. — Он пойдет! Ещщще один умник, готовый отправиться туда, не зная куда, с пустыми руками, но благими намереньями. Чему вассс столько лет учили? Хоть ты оружие с собой возьми, благородный рыцарь, а то пугать четэри голым… эээ… своим оперением — не лучший способ вытащить Арэ из Харон-сэ, на котором поставлена очень мощная магическая защщщщита.
— Срединный мир? — нахмурился Кама, переваривая услышанное.
— Арэ? — удивленно присвистнул Лемо, пропустив мимо ушей все остальное. — Чья?
— Арацельса! — в один голос и с доброй долей раздражения ответили ему.
— Ну, ничего себе! Я точно многое пропустил… А он сам где?
— Там же. И Ссссмерть с ним. Два безоружных идиота… Сссспасатели недоделанные! Их самих оттуда вытассскивать надо, — со злой иронией проговорила Эра, нервно обрывая лепестки с покрытых цветами волос. — Впрочем, с ними прощщще. А девушку готовят к ритуалу. И у меня не самые лучшие подозрения насчет его сути.
— Я пойду, — тупо повторил Кама, двинувшись в направлении нужного колодца.
Темные глаза на женском лице сверкнули синим огнем, а из хищно сложенных пальцев вырвалась белая молния. Ударив парня чуть ниже спины, она заставила его подскочить на месте и растерянно обернуться.
— Во-первых, ты забыл оружие. Во-вторых, срединный мир большой, а ты даже не удосужилсссся уточнить расположение нужного тебе Харон-сэ. А, в-третьих… я начинаю сомневаться в нормальном функционировании мозгов некоторых из моих Хранителей, — проговорила Эра.
— Вот-вот, — подтвердил ее слова Лемо. — Отправь лучше меня, Прекраснейшая. Я все сделаю как надо, а девчонку разыщу по словесному портрету и знанию единого языка.
— Заткнисссь! — мрачное шипение и не менее мрачный взор заставили его примирительно улыбнуться и предусмотрительно замолчать. — Я рассчитываю на твое благоразумие, Кама. Верни мне девушшшку. Без нее Арацельсу со Смертью там делать нечего.
Мне снился странный черно-белый сон. Будто застывшая фотография, без движения, без жизни… просто кадр, на котором замер безликий пейзаж. Графичные очертания деревьев, темное небо, серые холмы… ничего запоминающегося. И чем больше я вглядывалась в эту картину, тем сильнее становилось ощущение неестественности, будто кто-то неизвестный специально подсунул ее в мою память. А может, это мое утопленное в тоске сознание решило самовыразиться таким странным способом? Не знаю…
В сто сорок первый раз я посмотрела на неподвижный пейзаж и… замерла, затаив дыхание. Нет, ничего в основе своей не изменилось: холмы не превратились в равнину, деревья не расцвели яркими красками, и рассвет на ночном небосклоне не забрезжил. Безжизненная картинка по-прежнему "радовала" меня разными градациями серого, но теперь… теперь на ее мрачном фоне шел снег.
Пушистые снежинки медленно падали вниз, нежно касаясь моего лица, рук… Их становилось все больше, и я заворожено глядела на то, как за искрящейся стеной снегопада исчезают очертания чуждой мне местности. Белые хлопья кружили вокруг, окутывая, защищая меня и, как ни странно, согревая. Я погружалась в снежные объятия и чувствовала, как где-то в груди зарождается огонек надежды. Он рос и разгорался, даря приятное тепло оттаявшему сердцу. Тоска неохотно разжимала тиски, не желая без боя отпускать пленную душу. Сомнения мешали довериться интуиции, и я продолжала выжидать, нервно кусая губы и сосредоточенно всматриваясь в белое покрывало метелицы, такое живое и… знакомое. А потом я услышала голос, шепнувший мое имя. И мне снова захотелось жить. А еще… захотелось кого-то задушить, но на этот раз в объятиях. Главное, чтобы мой снежный мужчина не уподобился Лилигрим, а то с удушением могут возникнуть некоторые проблемы. Хотя… плевать! Он жив, и только это важно. Пусть даже и в качестве призрака. Достаточно живого призрака. Я чувствую его, слышу… я знаю, что это не просто сон. Откуда? Понятия не имею. Зато есть одно похожее на правду предположение, что все дело в связи, созданной Заветным Даром. В такой необычной, порой мучительной, но почему-то очень приятной связи.
Кудрявая, твой мрачный сон
Я оживить слегка пытался.
Ты любишь снег. Хочу, чтоб он
В твоем сознанье задержался.
Чтоб белым веником метель
Плохие мысли выметала.
И чтобы вьюга ночь и день
Тебя, Катенок, охраняла.
Ты подожди еще немного,
Я заберу тебя домой.
Длинна подземная дорога…
Но я иду. И я… с тобой!
Никогда не умела сочинять стихи, никогда даже не мечтала, что кто-то посвятит их мне. Пусть во сне, пусть в качестве моральной поддержки, пусть… но на сердце так тепло и спокойно. И жизнь кажется прекрасной, несмотря на те пакости, которые она нам заготовила.
Порыв прохладного ветра бросил мне в лицо стайку мелких снежинок, отрезвляя от разлившейся по телу эйфории. И в довершение этого действа до меня долетели насмешливые слова со слабым привкусом горчинки:
— Даже не надейся, что так легко отделаешься от меня, женщщщина…
— Дурак, — шепнула я снегопаду и улыбнулась.
Этот сон мне нравился все больше, пока… какая-то сволочь не ущипнула меня за… кхм… за грудь. От возмущения я открыла глаза и… закрыла их опять. Когда мои веки поднялись вновь, я уже была морально готова к тому, что увижу.
— Арацельс, — позвал четэри, но тот не ответил, продолжая стремительно двигаться вперед по неосвещенному тоннелю подземного хода.
Возможность прекрасно видеть в темноте была одной из особенностей Хранителей Равновесия в любом из их обличий, но, как показывала практика, этой замечательной способностью, увы, не обладали некоторые хвостатые бестии. То есть не то, чтобы Мая совсем ничего не разбирала вокруг, в общих чертах она ориентировалась, но при этом умудрялась периодически спотыкаться, а пару раз едва не упала, но, к счастью, он вовремя успел подхватить ее за… за… да за что попало. И не суть, что первый раз в его руке оказался воротник ее короткой куртки, а второй — покрытое мягкими волосками ухо. Визга и шипения, конечно, было много, но зато острый носик этой неуклюжей девчонки остался цел, чем Смерть и оправдал свои действия. Вслух. Она оценила. Почти. Что-то тихо муркнула, и натянуто улыбнулась ему, потирая пострадавший орган слуха, заметно прибавивший в размерах. Крылатый пожал плечами в ответ, а Арацельс даже не обернулся, проигнорировав их короткую заминку. Он вообще не сильно интересовался постоянными перепалками этой вынужденной парочки. Лишь изредка отвечал на обращенные к нему вопросы. Раньше отвечал, а теперь нет.
— Арррацельс! — повысив голос, рявкнул четвертый Хранитель. — Если ты желаешь чем-либо посыпать наш путь, то пусть это будут лепестки роз, а не снежные завалы, а? — не скрывая иронии, продолжил он.
— Что? — желтые глаза с тонкими линиями зрачков сверкнули в темноте, когда собеседник повернул голову. Светлые пряди его очищенных с помощью магии волос колыхнулись в такт движению, временно закрыв часть лица. — Ты что-то хотел?
— Да! — не сбавляя шага, ответил Смерть. Продолжая внимательно смотреть на друга, он засек боковым зрением странный пируэт галуры и легко подхватил ее за шкирку прежде, чем она растянулась на снежном ковре. Поставив на ноги, мужчина потащил девушку за собой, крепко сжав в руке ее узкую ладонь. — Прежде всего, я хочу узнать, в каких облаках ты летаешь, если не слышишь, когда тебя зовут?
— Осваивал особенности Заветного Дара.
— Пытался связаться с Катей? И как?
— Удачно, — коротко ответил Арацельс, всем своим видом давая понять, что больше ничего на эту ему говорить не намерен.
Левая бровь крылатого насмешливо изогнулась, а на губах заиграла понимающая улыбка.
— Теперь второй вопрос, — продолжил он, изучая спину идущего впереди друга. — Тебе не кажется странным, что Эра не провела похожий ритуал с двумя погибшими Хранителями, но упорно навязывала его тебе, пока не добилась своего?
— Мне много чего кажется странным, — произнес собеседник, немного помолчав, — но со всем этим я буду разбираться потом. Когда верну девушку.
— Себе?
— В Карнаэл.
— Одно другому не мешает, — пробубнил себе под нос четэри, ненавязчиво так подхватив Маю второй рукой за плечо, чем предотвратил попытку кровницы зацепить горсть ледяных кристаллов, которые вызывали у нее все больший интерес. Девушка недовольно фыркнула, но выгибаться на ходу перестала, а Смерть в который раз за время их пути пожалел о том, что согласился с ее желанием идти своим ходом. Когда она висела у него на плече, забот было меньше. Но ей, видите ли, приспичило доказывать свою самостоятельность, причем в самом неподходящем месте. И этот дурацкий пункт она догадалась включить в заключенное ими соглашение, скромно умолчав о некоторых недостатках своего зрения. Глупая кошка, то есть лиса… а точнее всего, просто женщина, которая по непонятной ему причине решила, что именно он сможет обеспечить ей светлое будущее. Нда… в этой лохматой головке с торчащими вверх ушками бродят страааанные мысли. Не зря ему порой так хочется оторвать ее и не мучиться.
После первой связующей метки на своей руке, Смерть был расстроен и слегка растерян. После второй — он едва не прибил мерзавку, на которую, как выяснилось, плохо действовали сонные чары, и потому она умудрялась просыпаться в самый неподходящий момент. А, просыпаясь, делала свое черное дело, незаметно оставляя на его коже крошечное пятнышко проклятой крови. И при этом так проникновенно мурлыкала у него под ухом, что сразу же пропадало желание убивать ее на месте. Ну, а после третьей метки, четэри пошел на крайние меры и… заключил с ней договор. Она обещалась больше не метить его, а он, в свою очередь, должен был устроить Мае нормальную жизнь подальше от ее родного мира. Ах, да… и еще позволить ей идти самой. Вот этот пункт уж точно был лишним!
Жаль, что Арацельс в человеческом (ну, теоретически человеческом) облике не способен понимать и общаться на языках собеседников, этим необычным свойством обладает только боевая трансформация Хранителей. Будь он в своей крылатой ипостаси, наверняка отговорил бы друга от опрометчивого шага, за который тот теперь расплачивается нервным дерганьем и постоянными попытками поймать супер самостоятельную хвостатую особу, так и норовящую сунуть свой любопытный нос куда не надо. То ей первый раз в жизни "ледяную кашу" увидеть довелось, которую она норовит собрать с земли и попробовать на вкус. То ногой об камень зацепилась и пропорхала бабочкой пару метров, пока не была поймана за один из хвостов. А то еще лучше, жучка она унюхала… Усача сантиметров двадцать длиной с ядовитой слюной и парализующими шипами на лапах. Живут такие под землей в Срединном мире, сами не нападают, но и излишнее любопытство к своей персоне не любят. А этой серебристой непоседе все надо разглядеть. Ага. С подзорной трубой и подсветкой.
— Арацельс, — снова заговорил Смерть, продолжая контролировать каждый шаг своей мелкой спутницы. — Я, конечно, понимаю, что чем ближе мы к Харон-сэ, тем ты сильнее нервничаешь. И мне прекрасно известно, что к ледяной стихии у тебя особая привязанность, но будь так любезен, постарайся не устраивать на нашем пути снежные завалы, Мая плохо видит в темноте и постоянно спотыкается.
Первый Хранитель молча кивнул в ответ. А в следующее мгновение вокруг его фигуры зажегся огненный ореол, осветив окружающее пространство. Кровница восторженно взвизгнула и тихо замурлыкала, а крылатый обреченно пробормотал:
— Отлично. Теперь у нас впереди не менее захватывающее путешествие по лужам.
— Зато с подсветкой, — усмехнулся Арацельс.
Удивляюсь, как я не получила разрыв сердца, когда, открыв глаза, увидела это создание. Наверное, внушительное количество монстров, отметившихся на моем пути за последние сутки, развило иммунитет ко всякого рода чудищам. Но, несмотря на это, мне было как-то не по себе под светящимся ненормальной радостью взглядом нависшего надо мной существа. Хотела бы я знать, что ему надо?
Представьте себе нечто черное, всклокоченное, с воинственно расправленными за спиной крыльями и боевой раскраской на наглой морде. Моей первой мыслью было — местный карлик-каннибал. К тому же просидевший пару недель на голодном пайке. А почему иначе он такой тощий, взъерошенный и с предвкушающей ухмылкой от уха до уха? Точнее не ухмылкой, а оскалом, хорошим таким оскалом, качественным. А как еще можно назвать два ряда острых клыков? В голову толпой полезли неприятные ассоциации, начиная с крокодилов на охоте и заканчивая собакой Баскервилей в период ночных вылазок. Не думайте, что у меня фантазию в тот момент заклинило (хотя и не без этого), просто боди-арт*, покрывающий трехцветным слоем физиономию низкорослого незнакомца, помимо впечатляющей картинки на лбу, еще и фосфоресцировал* в полумраке большой комнаты. Красные полосы, белые, желтые… и вся эта живопись на матово-черной коже. Но больше всего будоражил воображение тщательно прорисованный череп между двух небольших рожек, обведенных у основания ровными кругами.
Симпатяга, правда? Вот-вот. Я тоже впечатлилась. Прикрыла на пару секунд глаза, заставила себя вспомнить, где нахожусь, и постаралась по отдельным внешним признакам классифицировать существо. Если временно отбросить художественное оформление лица, то оставались крылья, рога, клыки, когти и человекоподобная фигура. Значит, меня почтил своим визитом все-таки четэри. Хотя для полной уверенности следовало уточнить у данной особи еще и наличие хвоста, однако это дело пришлось отложить на потом. Я снова уставилась на исследуемый объект, он продолжал все так же пялиться на меня. Тоже, видать… изучает. Судя по размерам и пропорциям — это был ребенок. Или как правильно звучит уменьшительное имя от названия их расы? Четэренок, что ли? Тьфу, пусть будет просто чертенок. И по цвету и по виду похож. Скорей всего, хозяйский сын или дочь (половые признаки у этого отдельно взятого экземпляра разобрать было сложно, мешали толстый слой краски на рожице, да свободный покрой одежды), на крайний случай, кто-то из прислуги. Может, попробовать установить с ним контакт: пообщаться там на языке жестов или поперемигиваться? Авось выясню, где нахожусь, кто он/она/оно такое и какого лешего надо мной по образу и подобию застывшей горгульи* зависло? Хорошо еще, что вода из приоткрытой пасти не льется, зато слюни того и гляди закапают. И вид такой довольный-довольный, аж неуютно как-то становится.
— Эээ, — начала я, усиленно соображая, с какой фразы лучше начать беседу, а так же на каком языке следует заговорить.
— Аааа! — Радостно отозвался чертенок и, хлопнув пару раз в ладоши, снова потянул свои когтистые лапки к верхней части моего туловища.
Эм, и что это я ему только что сказала? Вдруг у них тут нечленораздельное мычание, как отдельные слова или предложения переводится?
— А ну брысь! — рыкнула я, не сильно, но ощутимо ударив малолетнего исследователя по ладоням (оррригинальное приветствие получилось, угу), тот отпрянул и снова застыл, глядя на меня немигающими светло-желтыми глазищами. — В качестве ужина я несъедобная. А в другом качестве… ты еще маловат!
Чертенок склонил рогатую голову набок, недовольно дернул разрисованной щекой и, неприятно хихикнув, показал мне язык и демонстративно уставился на мой бюст.
Ну, ничего себе воспитание! Да что он себе позволяет, да как ему не стыдно, да…
"Дааааааа, — мысленно изрекла я, опустив взгляд на свой наряд. — И какая сволочь меня так одела? А главное, зачем?"
Тонкое белое платье смотрелось бы не плохо в качестве ночной сорочки, особенно если учесть, что большую часть в нем занимали декольте на серебристых веревочках (и на том спасибо, в противном случае лежать бы мне здесь топлес*), да высоченные разрезы до середины бедра. Ну, судя по тому, что я нахожусь в постели, может, это и нормально? Только зачем тогда на ногах мягкие босоножки с тонкими завязками, оплетающими икры почти до колен, а волосы уложены в тугую прическу, из которой вдоль шеи свисают несколько прядей, украшенных длинными лентами?
Сев на кровати, я продолжила изучать свою одежду, не забыв мимоходом повторно треснуть рогатого отпрыска по его назойливой конечности. Он обиженно зашипел и что-то тихо пробормотал. Как пить дать, ругательства, больно уж злобным был его тон. А нечего руки распускать и взрослых теть щипать за неположенные места. Ну, и пусть, эти самые места открыты для всеобщего обозрения. Смотреть смотри, а рукам волю не давай. Чертенок насупился и отошел от меня на пару шагов. Правильно. Быстро учится мелкий. Вдруг я бешеная? Один раз ударила, а второй — покусаю?
Судя по ощущениям, из нижнего белья на мне присутствовала… только нижняя его часть, верхняя канула в небытие. Не мудрено. С такими-то вырезами! На шее болтался набор каких-то сверкающих побрякушек, а на руках от запястий до локтей были надеты тонкие сеточки с внушительным набором переливающихся камешков. Нарядили, значит. Угу. А для чего?
Я вопросительно посмотрела на единственное живое существо в этой комнате, существо ответило обворожительным оскалом, подмигнуло и с диким улюлюканьем кинулось на меня.
Мама дорогая, психи малолетние атакуют!
Повинуясь инстинкту самосохранения, я выставила вперед руки, намереваясь дать отпор чертенку, но тот, как не странно, передумал на меня прыгать. Подскочив ближе, он замер, нервно дернулся и начал медленно подниматься. При этом его крылья постепенно складывались за спиной, а громкий вопль становился все тише и неуверенней.
Так, не поняла. Это какой-то новый способ полетов? А почему тогда выражение лица у летуна такое виновато-раскаивающееся? Не успела я толком удивиться происходящему, как за спиной рогатого отпрыска появилась мужская фигура огромных размеров. Черная кожа, длинные черные волосы, черная одежда с минимумом декора и большие черные крылья, возвышающиеся за спиной… И на фоне этой фактурной черноты два ярко-зеленых глаза, с легким прищуром изучающие нас с чертенком. Красив. Чертовски красив! В прямом смысле этого слова. Такая экзотическая красота, от которой сложно отвести взгляд. Она завораживает, парализует, вызывая желание рассматривать каждую деталь, каждый штрих, словно передо мной не живое существо, а полотно великого мастера. Заметив такую реакцию на свою персону, незнакомец улыбнулся, отвесив мне легкий поклон. Какие плавные движения при его габаритах, сколько силы в них, грации… меня затопила внезапная волна восхищения. И тут же холодным душем ударило по нервам чужое возмущение. От неожиданности я вздрогнула. Красавец — четэри приподнял бровь в немом вопросе, а одиноко висящий в воздухе чертенок жалобно пискнул, повернув голову в сторону подошедшего ближе мужчины.
Я, наконец, ожила: переместила руки на грудь, чтобы чувствовать себя более защищенной от посторонних взглядов, послала Арацельсу мысленное спасибо за отрезвляющую эмоцию и приготовилась ждать продолжения спектакля под названием "Двое в комнате, не считая чертенка". Ну, а чего дергаться? Я на территории этого черного господина, ему мою судьбу и решать… пока кое-кто недовольный и, судя по едва уловимым отголоскам в моем подсознании, очень злой, сюда не добрался. А он доберется… скоро. Теперь я это точно знаю. И потому перспектива временного общения с семейкой крылато-рогато-хвостатых господ не выглядит такой пугающей. Ну… почти не выглядит. Откинув в сторону все то, что имелось в виду под словом "почти", я изобразила вежливую улыбку на лице и вполне дружелюбно поздоровалась с четэри. Надеюсь, он меня понял.
Крылатый чуть заметно кивнул, видимо, в знак того, что мои слова услышаны. Уж не знаю, как он их воспринял: может, в качестве приветствия (что и было задумано), а может, как попытку познакомиться (любопытное тогда у меня имя получилось). В любом случае, отвечать мне он не стал, зато кое-кто мелкий с загримированной физиономией удостоился непродолжительной, но очень эмоциональной тирады на языке, которого я не знала. А вот голос мужчины показался мне смутно знакомым. Покопавшись в памяти, я нашла единственный эпизод, когда могла его слышать. От воспоминаний сердце испуганно вздрогнуло, а горло неприятно запершило.
Выходит, именно этот черный красавец в маске чуть не убил Арацельса. Чуть… какое хорошее слово. Тогда мне казалось, что все гораздо хуже. Окровавленное тело, лежащее на земле, пустота в моей душе и это ужасное ощущение полного безразличия к происходящему, вылившееся в нежелание жить. Чуть… как замечательно это звучит. Интересно, как он выжил? Хваленая регенерация Хранителя или Смерть вовремя вернулся и "похимичил" над раненым другом? Потом я обязательно все выясню, когда мы снова встретимся. А пока… пока у меня проблема номер раз. Большая такая проблема. Зеленоглазая.
Нда… как же глупо было им восхищаться. С другой стороны, что плохого в восхищении? Сейчас я с удовольствием полюбовалась бы на данного четэри в образе музейной мумии. А вот на него живого, здорового и с хозяйским видом разгуливающего по комнате мне совсем-совсем смотреть не хотелось. И что делать? Глаза прикрыть, что ли?
Мужчина отчитывал чертенка (все-таки мальчишку, не очень-то это юное дарование с буйными замашками на девочку похоже), мелкий печально вздыхал, отводил взгляд и старательно изображал раскаяние, а я хмуро поглядывала на этих двоих, размышляя над сложившейся ситуацией. Как-то неуютно было сидеть на огромной кровати в чересчур откровенном наряде, когда рядом находится этот. Лучше бы я до прихода Хранителя с крылатым малолеткой отношения выясняла, чем лицезреть убийцу.
Четэри, словно почуяв перемену в моем настроении, оставил в покое хвостатого отпрыска, медленно повернулся и, окинув цепким взглядом мою фигуру, задержал внимание на лице, после чего одарил меня ласковой фразой непонятного значения. Как тогда, перед тем, как я погрузилась в неестественный сон прямо в седле. Опять чары? Вот ведь… черт рогатый! Веки снова стали тяжелеть, но сейчас я не была подавлена и опустошена, а потому могла бороться с внезапно накатившей сонливостью. Не то, чтобы очень успешно, но все же. Спрятав под ладонью сладкий зевок, я пару раз моргнула, тряхнула волосами, приведя в движение длинные ленты, и вцепилась руками в край постели, чтобы не завалиться ненароком на ее мягкую поверхность. Теперь стало как-то не до стеснения, желание прикрыться отпало само собой. Равновесие бы сохранить, да в навязанный сон не провалиться, а если кому-то охота меня рассмотреть, как следует, пусть: ничего нового в строении женского тела он не увидит. Разве что отсутствие крыльев, хвоста и рогов считается тут чем-то небывалым. А что, вполне логично.
Черный тип немного понаблюдал за моими мучениями, сочувственно усмехнулся и снова обратился к чертенку. На этот раз его речь была немногословной. Один короткий вопрос — и в ответ усиленное кивание детской головы, виляние хвоста со стрелой и полный "искреннего" послушания светло-лимонный взгляд. Ангелочек прям… угу. С рожками! Мужчина на мгновение скрестил пальцы и резко разомкнул их. И, если затуманенное пеленой сна внимание меня не подводит, то в момент разрыва с кончиков его длинных когтей слетели лиловые искры. Точно такого же цвета полосы мелькнули вокруг мелкого пленника, образовав решетку, и… исчезли. А несчастный пацан со всего маха рухнул на пол, отбив себе мягкое место. Если оно мягкое… при его-то худощавом телосложении. Так или иначе, а взвыл страдалец громко и оооочень обиженно. У меня от такого звука даже в голове просветлело, так как вязкие объятия сонных чар испуганно отпрянули. Ух ты! Вот бы уговорить чертенка верещать почаще? Было бы замечательно, не находись тут этот господин с магическими замашками.
Замечтавшись, я не заметила, как в полумраке комнаты появилось еще одно действующее лицо. Эх, слабый четэри волшебник. Или он просто неполную "дозу сна" мне выдал, решив, что и этого будет достаточно? Как выяснилось, чары его не только звуков резких боятся, но еще и под прессом удивления чахнут. А удивление у меня было сильное. Выходит, не такая уж и редкость для этого дома — человеческая женщина.
Мягкая поступь, необычный сиреневый взгляд… она плавно пересекла комнату и вошла в наиболее освещенное пространство, как раз то, где стояла большая кровать со мной в комплекте, а в нескольких метрах на полу сидел притихший, но очень недовольный ребенок, над которым возвышалась темная фигура мужчины. Оранжевые огоньки слабо дрожали в металлических каркасах, подвешенных на колоннах, и почему-то напоминали мне настенные бра. Волосы незнакомки, окрашенные их светом, отдавали рыжиной. Заплетенные в две длинные косы, они блестели, словно атлас, обрамляя строгий овал красивого лица, и спадали ниже, до самых щиколоток.
И как она, бедняжка, с такой гривой управляется? Мыть, расчесывать и (о ужас!) заплетать это "покрывало" каждый день — врагу не пожелаешь. Хотя, если местные мастера из моих непослушных кудрей такой "парикмахерский шедевр" сотворить умудрились, то, может, и ее прической кто-то другой занимается?
Платье на женщине было похожего на мой фасона, только гораздо скромнее и… черное. Обутые в босоножки без каблука ноги ступали очень тихо, да и двигалась блондинка как-то чересчур бесшумно, словно призрак. У меня невольно возникла ассоциация с Лилигрим, но я быстро отсеяла ее, так как эта особа производила совсем другое впечатление. Тихая мышка: кроткая, покладистая, спокойная… живая. А еще она держала в руках плотно завязанный мешок, который ни с того, ни с сего начал подавать признаки жизни. В голове моей шевельнулось подозрение, а сердце сжалось в ожидании.
— Грэта, эмерлизз*, - чернокрылый четэри ободряюще улыбнулся женщине и, подойдя к ней, забрал вяло брыкающуюся ношу. Вовремя. Потому что, если меня не обманывает зрение (а после порции "снотворного", я в этом не уверена), пальцы блондинки, вцепившиеся в темную ткань мешка, дрожали все сильнее, а таинственное содержимое с каждой секундой дергалось все активней и активней, явно намереваясь вырваться из плена.
Я проводила напряженным взглядом перекочевавший в другие руки объект, который во время передачи испуганно замер, перестав шевелиться. Наблюдать становилось все сложнее. Проклятая сонливость снова возвращалась, напоминая моему рассудку, что настало время вынужденного отдыха. Но я противостояла ей, чуя, что если усну сейчас, пропущу что-то очень важное. Ведь именно в такой мешок там, на поверхности планеты, засунули Ринго. И если это он…
— Крух-ки-кру-крух! — выдал недовольный ушастик, когда сильная мужская рука вытащила его за шкирку из тканевой ловушки. Выдал и заткнулся, осторожно осматриваясь по сторонам. Оранжевые глаза зверька, казалось, прибавили в размере, а черный зрачок, напротив, стал совсем крошечным на огненном фоне радужки. Заметив меня, малыш радостно приподнял уши и рванулся, но его не пустили.
Признаться, я думала, что он начнет царапаться и кусаться (благо дело и когти, и зубы имеются), но к моему огромному изумлению, Ринго покорно сложил лапки, прикинувшись мягкой игрушкой. Неужели этот черт рогатый и на него магией повлиял? Ыыы… не честно. Получается игра в одни ворота, у меня-то никаких колдовских способностей в помине нет. Чувствую, что пока Арацельс до сюда доберется, из нас успеют безвольных марионеток сделать, а может и используют как-нибудь в своих целях. Явно в плохих… от похитителей хорошего ждать не приходится.
Пока я соображала, моего пушистого зверя торжественно вручили обалдевшему от такого подарка чертенку. Он схватил новую игрушку в охапку и, забыв о том, что вроде как ударился и должен страдать от боли и обиды, шустро подскочил на ноги, что-то сказал мужчине и с улыбкой счастливого маньяка, побежал вон из комнаты.
Я на автомате рванулась следом, забыв о слабости и сонных чарах. А вот они, как это ни печально, обо мне очень даже помнили. Сделать удалось всего пару шагов, прежде чем все вокруг закачалось, зарябило и зашумело до кучи. Хотя нет, зашумело все-таки у меня в ушах, да и остальные эффекты, наверняка, принадлежали мне, а не интерьеру. Взгляд рассеянно скользнул по чужим лицам, словив новую порцию непонятного. Чернокожий мальчишка обернулся на выходе и радостно оскалился, зажатый у него под мышкой Ринго неожиданно подмигнул мне, а в грустных и почему-то виноватых глазах светловолосой женщины блеснули слезы.
Когда четэри успел оказаться за моей спиной, чтобы легко подхватить меня на руки, не знаю. Не в моем состоянии отслеживать его перемещения. Помню только прикосновение его когтистых пальцев ко лбу и ударную волну всепоглощающего сна, в котором серой картинкой проступил неподвижный пейзаж.
Жаль, что сейчас там не было снегопада…
Харон Рагнар по прозвищу Черное сердце сегодня был счастлив. Он держал на руках захваченную в капкан сонных чар девушку и с любопытством смотрел, как разглаживаются вертикальные морщинки на ее лбу, как уходят с лица следы сосредоточенности и волнения, а вместо них холодной маской проступает спокойствие. Неестественное… словно у мертвеца. И только мерно вздымающаяся грудь не дает забыть о том, что бедняжка всего лишь спит. Пока еще спит. Эта темноволосая малышка стоила ему нескольких сильных и опытных воинов, но… она того стоила!
Упрямая девочка. Забавная в своем нежелании подчиниться его чарам. Там, на поверхности, среди ненавистного для четэри дня ей для того, чтобы отключиться, потребовалось гораздо меньше магического воздействия. Интересно, почему? Сказался стресс от потери спутника? Наверняка. Кто он ей? Возлюбленный, брат, друг или просто охранник? Впрочем, не важно. Здесь, в стенах Харон-се, пленница взяла себя в руки и решила побороться за ясность ума, упорно пытаясь вырваться из крепких объятий навеянного им сна. Смешная. Своим поведением она вызывала в Рагнаре симпатию и, как следствие, сочувствие, которое он усилием воли задвинул куда подальше, напомнив себе, что случайностей не бывает, и эту самую Лоэль* ему послали Высшие силы*.
Он взывал к ним почти месяц, не надеясь на отклик. Но в канун ритуального обмена они все-таки соизволили отозваться, приняв облик незнакомой Харонэссы. Она связалась с ним через Магическое зеркало* и продала ему за определенную плату (по поводу которой, кстати, еще должен явиться ее посланец) сведения о потенциальной рабыне, волей случая очутившейся неподалеку от его владений. Не суть, что у серолицей информаторши были необычно синие глаза странного разреза (что еще можно ожидать от Высших сил?). Не важно, что гостей из другого мира не засекли его соседи (не для них был послан этот "подарок", не им его и забирать). И то, что человек, сопровождавший девушку, обладал отнюдь не человеческими способностями, тоже не имеет никакого значения, ведь препятствия только делают победу слаще. Черному Харону срочно нужна была рабыня. Еще одна, помимо его светловолосой Грэты. И он получил ее. Именно сегодня, в день Аваргалы*, точнее… уже в ночь. Такая удача выпадает не часто и имеет привкус предопределения. Сладкий привкус с горчинкой неизвестности. Осталось чуть больше часа до того судьбоносного момента, когда он либо потеряет все, либо приобретет то, что так жаждет.
И все-таки Рагнару было жаль девчонку. Как не давил он в себе это несвойственное четэри чувство, оно подкрадывалось вновь и вновь, стремясь затопить своим ядом его черное сердце. Слишком долго он общался с человеком, слишком… наверное, потому и сам очеловечился. В чем-то. К счастью, для них обоих, далеко не во всем.
Длинные ленты серебряным дождем спадали вниз, тонкая ткань платья едва прикрывала молодое женское тело. Харон окинул его оценивающим взглядом и вяло улыбнулся. Хорошенькая… для человека. Но не это нравилось ему в ней. Ее глаза… Придя сюда на производимый его отпрыском шум, он, к своему удивлению и невольному одобрению, не заметил в ее черных глазах страха, зато там отражалась бездна любопытства, чуть-чуть раздражения и очень много беспокойства. В тот момент она почему-то напомнила ему Грэту. Особенно после того, как кинулась спасать живую игрушку, принесенную для его сына. Наверное, этот зверь что-то значил для Лоэль*… Жаль, что все так получилось. Рагнар не хотел ее расстраивать перед церемонией. Признаться честно, он вообще не хотел причинять ей вред, и сложись ситуация иначе, эта темноволосая девица осталась бы жить в его доме. Грэта всегда хотела иметь подругу из человеческой расы. Хотела, хоть и никогда не говорила о таком глупом и несбыточном желании. Но он знал, он слишком хорошо знал свою единственную рабыню, чтобы угадывать ее тревоги и мечты.
Тихий, едва слышный всхлип отвлек хозяина Харон-сэ от изучения его дневной добычи. Он поднял голову и посмотрел на белокурую женщину, так и стоявшую посреди комнаты, не решаясь уйти без разрешения хозяина. А спросить это самое разрешение она не отваживалась, боясь выдать голосом свое состояние. Руки ее дрожали, а по щекам струились беззвучные слезы. Ей не хотелось привлекать к себе внимание, поэтому она старалась не шевелиться и не производить лишних звуков, но от острого слуха четэри сложно скрыться. Особенно, когда этот слух за долгие годы привык улавливать каждое ее движение, каждый вздох…
Как случилось, что холодный и расчетливый четэри полюбил собственную рабыню? Никто не знает, в том числе и он сам. Никому знать и не надо. Даже родной ребенок не имеет ни малейшего понятия о том, что именно связывает его отца с человеческой женщиной, живущей в их доме. Для всех она — его игрушка, любимая кукла, его собственность. Та, которая скрашивает вечера своего хозяина, развлекая и ублажая его. Та, кто выполняет любую его волю, любой каприз. Та, о неприкосновенности которой так печется Черный Харон.
У обитателей Срединного мира не принято заводить семьи как на бывшей родине Грэты. Крылатые выбирают себе пару для продолжения рода, и для этого им достаточно всего нескольких встреч. Главное, чтоб оба партнера подходили друг другу по разным, наиболее важным для выживания общего ребенка параметрам. Потом, в соответствии с изначальным договором, новорожденное чадо забирает тот, кто оплатил его рождение и намерен обеспечить ему хорошее обучение и достойное будущее в дальнейшем. У Рагнара был сын, который не знал своей матери, как и большинство детей их расы. Зато он знал ласку отцовской рабыни, которая пела ему колыбельные песни и рассказывала на ночь странные сказки. О далеких городах и о сказочных существах, умеющих любить, хранить верность и жертвовать всем ради близких. А днем с мальчиком занимались высокооплачиваемые учителя, которые просвещали его на тему того, как все обстоит на самом деле. Но юный наследник Харон-се все равно любил слушать эти истории. Глупые, наивные, порой смешные… Он был по-своему привязан к белокурой няне, хоть и считал ее, как и большинство в их доме, живой куклой, существом бесправным, но забавным и недопустимо-добрым, не более того. И это хорошо, это правильно… никому не следовало знать их тайну. Тайну совершенно ненормальной любви между Грэтой и ее господином.
Сначала она его заинтересовала. Дрожащий голос, сцепленные добела пальцы и такие грустные глаза… необычные — светло-сиреневые, словно редкие цветы из его сада. А в глазах, в этих огромных, чистых глазах страх и надежда. Распущенные волосы покрывали ее плечи, играя алыми бликами в свете зажженных свечей. Девушка сидела в начерченном на полу круге вызова и, не мигая, смотрела на его отражение в стоящем напротив зеркале. Почему ее обращение услышал именно он? Случайность? Вряд ли. Скорее, судьба или происки небезызвестных Высших сил.
А потом она озвучила свое желание, чем сильно удивила своего Эгеле* и заинтересовала еще больше. Четэри по праву считали себя промежуточной расой между Высшими и людьми. Выносливые, практически бессмертные (если не убивать, конечно) и хорошо подкованные в сфере магических "трюков". Только они знали, как связаться с демонами, люди же упорно связывались с ними, принимая их самих за сверхъестественные существа, способные выполнить любую просьбу. Почти любую. Деньги, власть, слава… стандартный набор человеческих требований. А взамен… душа, которая в скором времени занимала законное место в кристальной ловушке. Человеческая жизнь коротка, можно и подождать несколько десятков лет. Так просто и так приятно. А главное, практически никаких колебаний соприкоснувшихся миров, а значит, и никаких пернатых блюстителей порядка на рогатую голову хитреца, поймавшего в сети соблазна очередную глупую жертву. Но хрупкое создание с сиреневыми глазами не просило денег, ей не нужна была слава, она не хотела власти… все, что ее волновало — это жизнь беременной сестры, умиравшей от неизлечимой во втором мире болезни.
Не то, чтобы Рагнар не мог помочь ей, он просто не понимал, зачем продавать свою жизнь, за чью-то чужую. Те, кто желал благ для себя, были предсказуемы, просты, доступны. А эта… другая. Тогда он решил, что душа Грэты будет самой ценной в его коллекции и потому самой желанной. Но, услышав следующую просьбу девушки, черный Харон задумал заполучить еще и ее тело. Две жизни за одну. Сестра и ее не рожденный пока еще малыш в обмен на рабство в мире четэри. Как ни странно, девчонка согласилась. Глупышка, но до чего очаровательна. Чистая душа, чистые помыслы, чистое сердце… ради такой добычи можно было пойти на риск и несколько месяцев постоянно менять свое местоположение, выстраивать магические щиты, оставлять обманки и путать следы… скрываясь от проклятых Хранителей Равновесия.
Упертые пернатые. То, что их удалось в конечном итоге обмануть, до сих пор казалось Рагнару чем-то нереальным. Хотя нет… на это, как обычно говорила Грэта, тоже была воля Высших сил. Именно они послали ему ту памятную встречу с красным Хароном Нергой. Он тоже путешествовал, но совсем по другим причинам. А еще у него была своя человеческая рабыня и… не было руки. Звенели кубки, текла беседа, все больше склоняясь в опасное русло личных тайн. Когда-то давно этот краснолицый тип участвовал в ритуале Аваргалы, где и потерял свою конечность, зато приобрел одно интересное средство, способное сбить со следа любого, даже очень хорошего охотника. Невзрачный амулет, таивший в себе странную магию демонов. Только благодаря ему появился шанс скрыть местоположение Грэты в Срединном мире. И именно тогда завязалась…
Что? Дружба? Какое человеческое слово, опять сказывается влияние рабыни. За столько совместных лет не удивительно. Но у высокородных четэри нет друзей, это непозволительная роскошь. Есть верная охрана (которая прилично получает за свою верность, а за предательство рискует лишиться головы), есть прислуга, есть нанятые преподаватели, садовники, рабочие, а друзья… вряд ли. Скорее, с Красным Хароном Черное сердце связывали взаимовыгодные отношения. Услуга за услугу, секрет за секрет… равноценный обмен, без боязни быть обманутым. То, что в среде крылатых ценилось так же сильно, как и дружба у расы людей.
И вот около месяца назад Нерга связался с Рагнаром снова. У них получился долгий разговор с очень необычным предложением. Рабыни в Срединном мире в последние века были большой редкостью. Из знакомых Черного Харона, лишь безрукий владел "живой игрушкой". Когда-то у него их было две, однако Аваргала в качестве платы забрал не только его конечность, но и подарок в виде человеческой женщины. Почему демоны предпочитали представительниц именно этой расы, оставалось загадкой. Но наличие такого своеобразного презента являлось обязательной частью ритуала. А в свете последних стычек с Хранителями приобретение иномирянок в личное пользование стало для четэри практически нереальным. Но не только поэтому сделки с демонами заключались все реже. Связываться с Высшими было опасно, а порой даже смертельно опасно. Понравится ли могущественному обитателю Безмирья подарок? Что он заберет за желание вызывающего: одну конечность, внутренний орган или… жизнь? Нет, не сразу… но вскоре после обмена. Неизвестно. И, тем не менее, соблазн был велик. Статус мага позволял многое, но далеко не все. А для Высших "не все" просто не существовало. Они были способны легко сотворить то, что для самого сильного чародея Срединного мира оставалось недостижимой мечтой. И эта мечта могла стать реальностью, при условии своеобразного обмена, конечно. Куш, ради которого имело смысл рискнуть. Не всем… тем, кому это было действительно нужно.
Но то, чего хотел Рагнар, шло в разрез с предложением Нерги — отдать демону Грэту. Поэтому поначалу черный Харон отказался от участия в ритуале, но вскоре передумал, решив довериться… да-да, именно им, Высшим силам. Не то, чтобы он был сильно верующим, просто его любимая уверяла, что все будет так, как должно быть. И не важно, что она считала правильным исходом свою скорую смерть, а он — возможность выменять у демона эликсир бессмертия для женщины, без которой ему самому не хотелось жить на этом свете.
Как жаль, что люди в ее мире так быстро умирают. Каких-то полвека максимум… и все. Раньше он был доволен этим фактом, когда собирал урожай купленных душ, а теперь… теперь все стало иначе. С помощью специально приготовленных зелий, Грэта, сохраняя внешнюю красоту и молодость, прожила с ним в два раза больше, чем ее сородичи у себя дома. Но смерть обивала пороги, незримой тенью скользила за той, которая посмела пренебречь своей судьбой. Черное сердце ощущал приближение рокового часа и боялся… впервые в жизни он по-настоящему боялся. Боялся, что больше никогда не увидит женщину, подарившую ему такое необычное и удивительно приятное чувство, как любовь. Ее чудесные глаза, ее нежная улыбка, ее преданность, ласка… за это он был готов отдать любую часть себя, даже если такой поступок приведет в дальнейшем к его гибели. Но без рабыни участвовать в Аваргале невозможно… Было невозможно! Пока в руки черного Харона не попала еще одна человеческая девчонка.
Бросив задумчивый взгляд на спящую Лоэль, Рагнар осторожно положил ее на кровать и подошел к застывшей на месте Грэте. Она вздрогнула, прикрыв глаза, когда его пальцы коснулись ее влажных щек, стирая блестящие дорожки слез.
— Не плачь, мое сокровище. Ты ведь сама говорила: то, что предрешено, того не избежать.
— Но я не хочу, чтобы она страдала из-за меня, — прошептала женщина, доверчиво прильнув к груди своего господина и совсем тихо, на грани слышимости добавила: — Не хочу, чтобы ты жертвовал собой.
— Все будет так, как должно быть, милая, — мужские губы тронула слабая улыбка. Он ласково поцеловал свою любимую в светловолосую макушку, бережно провел ладонями по ее гладким косам и, на мгновение прижав рабыню к себе, резко отпустил ее, после чего отступил на шаг и улыбнулся шире. Приподняв подбородок собеседницы, Черное сердце проговорил: — Позаботься о моем сыне, Грэта, и о его новом питомце. А то я боюсь, что этот сорванец-экспериментатор сделает из зверушки набитое опилками чучело.
Сиреневые глаза испуганно расширились, перестав наполняться слезами. Расчет его был верен. Сердобольной Грэте просто необходимо о ком-то заботиться и кого-то защищать. В этом вся она… дитя чужого мира. Если нет возможности спасти брюнетку, которой уготовлена судьба "подарка" для демона, то нужно попытаться хотя бы сберечь ее животное. Не изменила жизнь его любимую. Ничуть. Или это он так старался оградить ее от местных реалий, стремясь сохранить то чуждое и в то же время такое нужное ему? Да какое это имеет значение теперь… когда настало время прощания.
— Я рассчитываю на тебя, любимая, — сказал Рагнар. — А теперь иди, проверь, чем занят малыш. Я скоро вернусь. Обещаю. Просто доверься мне и… Высшим силам. Они ведь никогда не ошибаются, не правда ли? — неуверенный кивок был ему ответом.
Грэта уходила медленно. Неровная походка, дрожащие коленки. Ее все еще била дрожь, а по щекам (он не сомневался в этом) снова текли соленые капли. Как же сильно ему хотелось догнать эту хрупкую женщину, обнять ее, утешить, сказать что-то ободряющее… но он сдержался, прекрасно понимая, что так будет только больнее. И ей, и ему. Когда ссутулившаяся фигурка исчезла в дверном проеме комнаты, Харон тяжело вздохнул, тряхнул длинными волосами цвета глубокой ночи и, подняв с постели свой "живой пропуск" в мир Высших, направился в противоположную выходу сторону. Туда, где располагалась потайная дверь, за которой находилась лестница, ведущая в секретное помещение на третьем подземном этаже… На этаже, которого не было в архитектурном плане Харон-сэ.
Арацельс шел по огромному холлу ярко освещенного магическими огнями Харон-сэ. Уверенное движение сытого хищника, все еще не покинувшего охотничьи угодья. Плавно, бесшумно, шаг за шагом, мимо лежащих на полу охранников, встретивших некоторое время назад незваных гостей на своей территории. Судя по тому, что отряд пребывал во всеоружии, чужаков поджидали. За появлением иномирных женщин в Срединном мире всегда следовал приход Хранителей. Такова реальность последних веков. Но вот присутствие воскресшего мертвеца и хвостатой девчонки в компании с пернатым оказалось для четэри большой неожиданностью. Как раз перед тем, как ни с того, ни с сего рухнуть на каменную поверхность пола и замереть там, словно покойник, один из участников дневной вылазки признал в странно движущемся мужчине недавно убитого Хароном человека. И это было последнее, что он смог проговорить перед своей… Нет, не кончиной. Чернокрылый не умер. Никто из лежащих в просторном зале воинов не был мертв. Хотя и жизнью назвать состояние, в котором находились "выпитые" демоном жертвы, было сложно. Обессиленные, опустошенные, погруженные в апатию, лишенные и способности, и желания двигаться… они балансировали на краю смерти, но не переходили за грань, потому что чудовище, контролирующее их чувства, продолжало удерживать несчастных в реальном мире. Зачем? Скорее, по привычке, нежели из сострадания. На лице блондина, побелевшем до цвета свежего снега, не отражалось никаких эмоций, лишь глаза его искрились золотом, осматривая окружающий интерьер на предмет новой добычи, а по светлым волосам алым пламенем змеились рыжие пряди. Тонкие, длинные и… как будто живые. Правду говорят, нет хуже, чем ждать и догонять. Там, в подземном тоннеле он нервничал куда больше, чем здесь, потому что ничего, кроме монотонного продолжения пути, не мог предпринять. Возможность действовать отвлекла Арацельса от мрачных дум и подарила уверенность в собственных силах. Теперь от него зависело многое, включая жизни скованных неподвижностью существ.
Смерть следовал за первым Хранителем по пятам, крепко держа за руку кровницу. Она вела себя на удивление послушно, что, безусловно, радовало, так как в данный момент ему было как-то не до ее выкрутасов, и вздумай девушка делать глупости, он непременно прибег бы к сонным чарам. Однако она шла молча, с откровенным интересом разглядывая неподвижные тела четэри. Ее помеченный пепельной полоской нос чуть двигался, когда Мая принюхивалась, а мохнатые уши то и дело вставали торчком и слегка поворачивались, ловя звуки. Ей было любопытно. Очень любопытно. Но, отражаясь в дымчатых глазах, это чувство не влияло на поведение галуры. Видать, предупреждение ангела о магии сна, которую он непременно применит, стоит ей вспомнить о самостоятельности, не прошли бесследно. А может, решил посодействовать и инстинкт самосохранения, ведь сейчас она вместе со своими спутниками находилась во вражеском доме, обитатели которого так сильно желали их прикончить… До того как не потеряли способность что-либо желать.
Эмоции… У кого-то их больше, у кого-то меньше. Но они — это то, что отличает живое существо от механического робота. И все же без них можно жить, двигаться, действовать. Можно! Если только вашими чувствами не надумал закусить демон. Ночная сущность Хранителей постоянно насыщалась за счет своего носителя. Не агрессивно и разом, а постепенно, словно тянула сладкий нектар через тонкую трубочку. Но она также никогда не отказывала себе в удовольствии напиться и из чужого "сосуда". Если таковой попадался на ее пути. Прошлой ночью обезумевшие монстры наслаждались Эссой. А те, у кого были собственные Арэ, "пили" их в совместно проведенные часы. Себе подобных кораги почему-то не воспринимали, как питание. Может, занятая собратом территория считалась для них неприкосновенной, может, еще что-то. Эра не распространялась на сей счет, зато одним из установленных ею законов был запрет на интимные отношения между теми, кто прошел Обряд Посвящения. Смерть подозревал, что женщин она не пускает в их ряды именно по этой причине. Отсутствие соблазна — не такая уж и маловажная деталь, когда год за годом проводишь в обществе одних и тех же людей и нелюдей. А наличие обычной жены — не только хорошая подпитка, придающая силы Хранителю, но еще и идеальная возможность утолить обычные мужские потребности. Хотя порой четэри казалось, что в стремлении Духа Карнаэла женить всех своих подопечных кроется что-то еще. Вот только никто из них особо не стремился тащить в "каменную клетку" свою избранницу, предпочитая мимолетные связи с представительницами прекрасного пола в отпускные дни. Даже он сам почти триста лет отказывался от свадьбы, считая это плохой идеей. Пока не встретил ту, что легкомысленно заявила о своем желании разделить его судьбу. Разделила, угу! Арэ у Смерти так и не появилось, зато теперь есть личный призрак. Очень пакостный и мстительный призрак, бороться с которым нашли способ только в последнее время, установив особый запрет на общение с ним, пока не будет произнесено имя. Однако Лилигрим каким-то чудом умудрялась заставлять их делать это. Как именно? Да кто ее знает? Магия, гипноз, что-то другое…Сильная девочка, способная, от нее можно ожидать чего угодно. Даже после смерти. Не зря он считал идею с женитьбой скверной, не зря.
Еще один возникший в холле охранник сполз по стене, возле которой остановился. Идиот! Кто же на демона нападает с хлыстом Ароса*? Да и на Хранителя в боевой ипостаси с этой светящейся плеточкой глупо ходить. На лестнице с глухим стуком упали еще двое, а гибкая фигура Арацельса, ускорив шаг, заскользила к высокой арке, ведущей в боковой коридор. Очередной грохот рухнувшего тела послышался где-то сзади, несмотря на то, что демон (а это побелевшее существо в черной одежде, окутанной огненным ореолом, как-то иначе сейчас было трудно назвать) даже не повернул головы в сторону новой жертвы. А потом вдруг повисла тишина. Какое-то напряженное безмолвие, будто предвестник чего-то неизбежного, опасного… громкого. И это что-то, а точнее эти кто-то не заставили себя долго ждать.
Смерть с досады помянул Безмирье со всеми его обитателями, когда в холл ввалилась группа мужчин, облаченных в лазурную броню. Кольчуги на них сияли и переливались, как и скрывающие лица маски. А довольно мягкие латы слабо пульсировали, повторяя движения своих хозяев. "Живые" доспехи из герлизия*… Ну, надо же! Он только решил, что вызволение Катерины из плена пройдет гладко и без жертв. Но местный Харон, видать, имеет приличный доход, раз может себе позволить приобретение пяти… Нет, даже шести комплектов такого редкого и потому очень дорогого облачения. И пусть оно не особо полезно в обычном бою, зато от ментальных атак защищает на все сто процентов. Да уж… В такой экипировке только запретную Аваргалу проводить. Хотя для "радостной" встречи неугодного "демона" тоже подходит. Печально. Ведь все так хорошо начиналось… Четэри не пришлось прибегать к убийственным особенностям боевой ипостаси и уничтожать все живое в радиусе нескольких десятков метров, потому что возросшие способности Арацельса давали шанс, придерживаясь главного правила Хранителей*, обойтись в этом деле без жертв. Блестящий план! Еще бы немного и…
— Найди ее! — голос друга прорвался сквозь свист хлыстов и лязганье металла, всего секунду назад взорвавших тишину. Золотые "ленты" резали воздух, стремясь достать своими гибкими хвостами чужаков. Но оба блондина, крылатый и бескрылый, без труда уклонялись от атак, синхронно отступая назад, туда, куда парой мгновений раньше один из них толкнул кровницу. Девчонка пока не интересовала охранников. Видимо, на ее счет у них были идеи получше, чем убийство. Действительно. Зачем уничтожать то, что может стать ценным товаром, ну, или на худой конец, пополнит один из кристаллов-ловушек для душ. Женщина другой расы, пусть и хвостатая — хороший улов для Харона.
Мужчины двигались быстро и плавно. Постоянно меняя местоположение, уклоняясь и раскачиваясь, они без труда уходили от сверкающего роя ножей, и уворачивались от жаждущих крови хлыстов. Им не приходило в голову скрыться от нападавших за прозрачной стеной магических щитов. Во-первых, потому что установка хорошего блока требовала сил и времени, а, во-вторых, потому что он лишал подзащитных маневренности, которая была им сейчас так необходима. — Катенок на одном из подземных этажей. Иди!
— Сам иди! Твоя Арррэ, — рыкнул Смерть, следя за охранниками. Сильные, ловкие, не глупые… наверняка, лучшие из воинов, нанятых Хароном на службу. Не то, что предыдущие "смельчаки". "Лазурные господа" лишних движений не делали, ближе расстояния на удар хлыста не подходили, вместо этого, судя по перестройке их маленького отряда, они организованно и без суеты собирались окружать неприятеля. А точнее… уже почти окружили. Разве что за спинами незваных гостей остался небольшой кусочек пространства, но сверкающие голубыми латами воины начали покушаться и на него. Они по-прежнему держали дистанцию, что не мешало им обступать противника со всех сторон. Неприятная расстановка. Рискованная. Что ж, хочешь — не хочешь, а, видимо, придется все-таки разбавить небольшим количеством трупов сегодняшнюю копилку милосердия. Ну, шестеро не тридцать с лишним. К тому же… они сами напросились.
— Если уйду я, — поймав рукой надоедливую плеть, проговорил Арацельс. — Спящая компания… — он дернул искрящийся конец на себя, заставив покачнутся четэри, держащего рукоять, — начнет просыпаться. — Его сжатые в кулак пальцы стали абсолютно белыми, и по сменившей цвет коже, словно реки, поползли быстро набухающие черно-фиолетовые вены. Попавший в капкан чужой хватки хлыст перестал светиться, и его хозяин, не задумываясь, выбросил бесполезное оружие на пол.
— Я справлюсь, — запустив огненные шары в рогатые лбы атакующей его парочки, сказал четвертый Хранитель. Парочка слаженно погасила "подарки", перехватив их руками, затянутыми в толстую ткань красных перчаток. Они, в отличие от лат, были сделаны из горга* — блокирующего магию материала. Сразу видно: хорошо ребята подготовились. Ну, или просто быстро сориентировались. — Если совсем допекут, применю Ангельский свет*, - добавил он, ловко уходя от перекрестных ударов плетей.
Новая атака… и по бывшим соотечественникам Смерти ударила очередная партия желто-оранжевых сфер. Две, три? Он уже не считал их, создавая огненные сгустки на автомате. Двое уклонились, зато на грудной клетке третьего образовалась темная дыра, из которой тут же повалил дым. Раненый качнулся, выронив хлыст, и со злобным рычанием кинулся прочь. Сильный парень. Скорей всего, выживет. Все-таки герлизий — не самый прочный материал в бою, где применяются не только ментальные, но и вполне материальные виды оружия. Хотя, если ему не изменяет память, у жителей Срединного мира вообще не принято носить латы, тело достаточно выносливо и без них. Так что шансы на выживание у покинувшего холл охранника очень даже приличные.
Окружение в лазурных доспехах продолжало методично атаковать, вынуждая белокрылого и его спутника отступать назад, подальше от коридорной арки. Осталось пятеро упрямцев, уже легче. С пальцев четвертого Хранителя полупрозрачными рыжими каплями стекала заимствованная в пространстве энергия. Ее переливающиеся частицы торопливо тянулись друг к другу, стремясь слиться воедино. За какие-то доли секунды они набирали цвет и приобретали круглую форму, становясь одним из самых простых и действенных оружий боевого мага.
Арацельс снова перехватил чей-то хлыст и, резко притянув к себе его владельца, всадил один из подобранных ранее ножей в плохо защищенную шею противника. Хм… а вот этот не выживет. Определенно. Отпуская в целенаправленный полет свежесформированный шар, Смерть засек краем глаза движение за спиной и машинально швырнул туда еще один. Осознание того, что он мог убить галуру, накатилось паникой следом за необдуманным поступком. Резко обернувшись, мужчина обнаружил на колонне оставленный своим "подарком" след, но не заметил поблизости кровницы. Его напряженный взгляд заскользил по залу, ища пропажу, а в голове тревожно ворочались лишенные логики мысли. Ну, в самом деле, не мог же он испепелить ее одним энергетическим снарядом? Разве что ранить или убить. Но тогда должен был остаться труп, а тут… А тут все в полном порядке. Почти. Мая, живая и невредимая, неподвижно стояла у другой колоны, метрах в двадцати от места, где он заметил движение. Каким чудом она там оказалась, оставалось загадкой. Вопросы вызывал и ее странно посветлевший взгляд. Неподвижный и безжизненный. Словно девушка ни с того ни с сего ослепла и…
Хлесткий удар плети больно стегнул по плечу задумавшегося Хранителя, возле лица хищно блеснуло лезвие чужого ножа, а потом… воин, воспользовавшийся заминкой противника, с тихим стоном осел на пол. Арацельс, в мгновение ока очутившийся рядом, вынул удлинившиеся на несколько сантиметров когти из шеи убитого охранника, стряхнул с них черную кровь и зло зашипел, мельком взглянув на друга:
— Хочешшшшь увеличить чисссло жертв? Тогда я ухожу.
— Ладно, — непроизвольно отшатнувшись от него, кивнул Смерть. Не столько в качестве согласия, сколько из-за желания избавиться от гипнотического взора сияющих диким золотом глаз. Холодных, решительных и… до неприличия спокойных. — Гуманный ты наш, — пробормотал он, постепенно отходя назад и немного правее, туда, где находилась галура, которую, как ему подсказывало шестое чувство, лучше было увести отсюда. И поскорее. — Иду.
Белокрылый четэри быстро покинул вражеский круг, не встретив на своем пути к отступлению никаких препятствий. Оставшиеся в живых полностью сосредоточились на демоне, а тот продолжал свой смертоносный танец в обрывках сверкающего рисунка из плетей и металла. Не то, чтобы они совсем его не задевали. Только вот вреда особого прикосновения такого оружия мужчине не причиняли. Царапины, легкие ожоги… не более того. Будь он менее гибким и быстрым, ранения могли оказаться смертельными, но… не сейчас. Чего же они добиваются этой атакой? Убить его? Абсурд. Скорее, просто задержать, не пустить к той самой арке, за которой прячется проход на нижние этажи Харон-сэ. Остановить, даже если ради этого придется сложить свою голову. Что ж, такова судьба хорошего охранника. Большая зарплата… короткая жизнь. Оценив с расстояния в пару десятков шагов расстановку сил среди противников, Смерть одобрительно хмыкнул и поспешил к Мае. Все-таки надо отдать должное профессионализму Эры. Ее магические протезы закрыли раны Хранителя, став на время частью его тела. Он больше не был слабым человеком, впрочем… он и человеком-то уже не являлся.
Кровница без возражений вложила свою маленькую ладонь в протянутую руку Ангела и, не произнося ни слова, двинулась следом за ним. Глаза ее по-прежнему оставались слишком светлыми, будто их затянула туманная дымка, но взор, к счастью, приобрел больше осмысленности, хотя некоторая отстраненность в нем все еще сохранилась. Они обходили дерущихся по длинной дуге, в расчете добраться без приключений до второй арки. Той, что располагалась в другом конце зала и вела, по предположениям Хранителя, в нужный им коридор. Арацельс тем временем отправил к праотцам еще одного "рыцаря в лазурных доспехах", и его поредевшие сослуживцы стали вести себя более осторожно. Они увеличили разделяющее их с гостем расстояние, при этом не выпуская его из поля зрения. Хлысты перестали мелькать в воздухе, зато вновь активировался арсенал метательных ножей. Этого добра у любого уважающего себя четэри было предостаточно, не говоря уж о тех, кто шел в бой.
Смерть почти достиг цели, когда внезапная тишина заставила его остановиться. Она длилась всего миг: гулкий удар сердца, быстрый поворот головы, один единственный взмах ресниц и… легкий ветерок на том месте, где только что была Мая. Девчонка пропала, и Хранитель невольно покосился на свою сжавшую пустоту руку, в которой всего мгновение назад лежали ее теплые пальчики. До его слуха вновь долетел протяжный свист оживившихся хлыстов, но на этот раз привычная песня боя сбилась с ритма, насторожив мужчину. Он вскинул голову и обомлел, уставившись на друга и его противников. Слишком далеко, чтобы ринуться на помощь и успеть… слишком поздно, чтобы использовать магию. Слишком… глупо, чтобы быть правдой.
Что можно увидеть за несколько коротких секунд? Плеть, тугим кольцом сдавившую бледную шею. Смазанное движение с голубым следом от доспехов… Или победно сверкнувшее лезвие ножа, направленное в грудь застывшему, словно статуя, противнику. Не удар, но угроза. Осторожная и недоверчивая, пока есть опасность подвоха. Детали… все это детали к самой нелепой картине, которую четвертый Хранитель никак не мог воспринять как реальность. Арацельс просто стоял, позволяя себя убивать… убивать на траурном пиру Старухи с косой, которая только что собрала урожай из десятков душ. Все, кто был под его демоническим контролем, погибли. Все до одного… Так что же может засечь взгляд за такой короткий промежуток времени? Многое!
Она возникла из воздуха и застыла метрах в пяти от охранников. Маленькая фигурка в кожаной одежде. Ее короткие волосы стояли дыбом, пряча в своем серебре острые лисьи уши. Шерсть на хвостах топорщилась, а широко раскрытые глаза стали совсем светлыми, почти белыми. Неуловимое движение и… пустота там, где только что находилась кровница. Следующим местом ее появления оказалась спина покусившегося на жизнь Хранителя четэри. Легкое и на удивление быстрое скольжение коготка под ткань его одежды — и смертельная метка на шее в подарок. Все произошло так быстро, что воин не успел среагировать вовремя. Какие-то доли секунды длиной в пол удара сердца. Он дернул плечом, пытаясь скинуть неожиданную ношу, но той уже и след простыл. Она просто исчезла… чтобы появиться вновь на спине другого охранника. Когда на покрытый трупами пол упал последний из них, Мая очутилась рядом с Арацельсом и, протянув руку, коснулась его запястья. Коснулась, чтобы оставить кровавое пятно на бледной коже неподвижного мужчины.
В этот момент Смерть осознал, что движется в их направлении. Когда именно он сорвался с места, память умалчивала. Тело действовало машинально, не требуя приказов разума. Он спешил на помощь и опаздывал. Все-таки опаздывал, несмотря на свою нечеловеческую скорость… на какие-то мгновения, стоившие жизни троим, а может, и не только им. Всплеск жгучей ярости утопил здравый смысл где-то на дне нахлынувшего чувства. Как бы не перемещалась эта маленькая дрянь, что бы с ней не происходило и чем бы подобные выходки не объяснялись, он все равно поймает ее и придушит. Медленно и со смаком. Прямо сейчас! И плевать на кровную связь, если она убила его друга. Чудовище в шкуре наивного ребенка, мерзкая гадина, усыпившая его бдительность. Как он со своим опытом и чутьем умудрился подпустить эту заразу так близко?
А Мая, словно издеваясь над его сорвавшимися с цепи мыслями, продолжала стоять напротив последней жертвы, держа его за руку и не делая никаких попыток снова испариться. Казалось, что эти двое застряли во времени и пространстве. Два каменных изваяния… два потенциальных мертвеца в окружении бездыханных тел.
Гнев слепит глаза, мешая видеть правду. Если бы Арацельс, очнувшийся от оцепенения, не прижал к себе девушку, Ангел с не по-ангельски перекошенным лицом как минимум покалечил бы ее, настолько агрессивным и резким был выпад его хищно расправленных пальцев, светящихся от прилива магической силы. Кровница обмякла в руках подхватившего ее мужчины, уронив на его грудь голову с опавшими и как будто потускневшими волосами. Она была в обмороке. Настолько глубоком, что его демоническое чутье не улавливало в ней никаких эмоций. Лишь слабое дыхание, да легкие колебания необычно окрашенной ауры говорили о том, что малышка жива. И, что самое странное, вполне здорова.
— Озверел, что ли? — отгородив галуру от взбесившегося друга, поинтересовался первый Хранитель.
— Она… — Смерть замолчал, переводя все еще горящий негодованием взгляд с хрупкой девичьей фигурки на мрачную физиономию собеседника, который, судя по всему, на тот свет не собирался даже с помощью универсального пропуска под названием "Кровная метка".
— Спасла мне жизнь, — сухо проговорил Арацельс. — А с тобой что?
— Со мной?! — белокрылый набрал в легкие побольше воздуха и с шумом выдохнул его. Синие глаза его сузились, а пока еще не утихший в душе гнев накинулся на новую мишень. — Скажи-ка мне лучше, Цель, что с тобой? Кругом все мертвы, девчонка без сознания, а ты, получив клеймо из ее проклятой крови, по-прежнему жив. Хотя до этого напоминал закостенелый труп. Что, демон тебя раздери, тут произошло?
— Сердце разбилось, — бледные губы Хранителя скривились в жалком подобии улыбки. А когда светлая бровь его собеседника вопросительно выгнулась, и взгляд из прожигающего стал настороженным, он нехотя пояснил: — Ты ведь помнишь, как это бывает, когда обрывается связь, открытая Заветным даром. Тебе ли не знать…
Смерть отвел глаза и тихо спросил:
— Катерина мертва?
— Нет.
— Тогда почему ты ее не чувствуешь? — снова уставившись на друга, поинтересовался четэри.
— Чувствую, — устало ответил Арацельс, продолжая прижимать к себе кровницу, обморок которой постепенно перешел в крепкий сон с легким намеком на эмоции, что, на его взгляд, было хорошим знаком. — Сейчас чувствую. А несколько минут назад я был уверен, что она погибла. Убить, заковать душу в кристалл… с хрупким человеческим существом это так легко сделать.
— Но твоя Арэ жива, — с нажимом на последнее слово, проговорил крылатый. Ему не нравилось странное выражение на уставшем лице ненормально спокойного собеседника. Это напоминало затишье перед бурей. Достаточно небольшой дозы "катализатора", и стоящий напротив него мужчина сорвется. Да так, что никому вокруг мало не покажется, включая его самого.
— Жива, — очередная кривая улыбка исказила губы блондина. — Только находится на расстоянии в пару дней пути от меня. Ее увели через портал, Смерть. Мы не успели, — он прикрыл глаза, пряча под защитой век их выражение. Руки, придерживающие Маю, похолодели, и по спине галуры потянулся витой орнамент зимнего кружева. Спохватившись, Арацельс сжал пальцы в кулаки, вынуждая уняться свою родную стихию.
— Поэтому произошел временный разрыв, да? — разорвал затянувшуюся паузу голос белокрылого. — Порталы являются инородной территорией для наших миров, следовательно, попав в зону их действия, Катя…
— Какая ррразница? — резко открыв глаза, рыкнул собеседник. — Лекцию об устройстве пространственных переходов нам долго и вдумчиво читала Эра в Карнаэле. Идем, — он поднял на руки расслабленное тело кровницы и, оценивающе посмотрев на друга, добавил: — На-ка подержи ее. Только, во имя равновесия, не надо сворачивать девчонке шею, она этого не заслужила. Я хочу кое-что проверить прежде, чем мы отправимся на поиски местного портала.
— Это плохая идея… — начал, было, возражать Смерть. Но первый Хранитель молча вручил ему Маю, подарив при этом такой выразительный взгляд, что продолжать тему собеседнику тут же расхотелось, после чего присел рядом с одним из убитых ею охранников и принялся внимательно изучать его доспех. Потом с тем же исследовательским интересом, мужчина перебрался к лежащему по соседству покойнику, за ним к другому, пока, наконец, не обошел всех, кто был облачен в костюмы из герлизия.
— Я так и думал, — закончив осмотр, пробормотал он. — Каждый комплект лат имеет свой маленький изъян.
— Этот материал, при всех его преимуществах, довольно хрупок, и небольшой брак считается обычным делом. К тому же мы сами могли повредить доспехи во время драки… — поглядывая на умиротворенную мордашку тихо посапывающей Маи, сказал крылатый. Он чуть тряхнул ее, но девушка даже ухом не повела. Вот ведь женщины! То не усыпить, то не добудиться. — С чего ты вообще взялся их проверять? И скажи, что за метку тебе поставила хвостатая малявка? А заодно просвети, почему все в этом зале так неожиданно откинули концы?
— Потому что я перестал их удерживать и отпустил.
— Да ну? — синие глаза недоверчиво прищурились. — Будь это так, они бы уже начали приходить в себя, а не…
— Видишь ли, Смерть, — перебил друг, шагнув ближе. — Отпускание в понимании демонической сущности, вероятно, имеет несколько иной смысл. В какой-то момент мне стало плевать на все, происходящее здесь, включая их. Неосознанное действие — и вокруг мертвецы, — без тени раскаяния проговорил Арацельс, и, окинув холодным взором тела погибших, безразлично заметил: — На войне, как на войне. Не стоило похищать то, что принадлежит МНЕ.
— А метка? — приняв объяснение, спросил четэри. По большому счету, он сразу был не против уничтожить охрану Харон-сэ, чтоб под ногами не путалась, но тогда его спутник воспротивился, предложив хорошую альтернативу. Жаль, что не вышло обойтись минимумом жертв. Хотя… не так уж и жаль. Они знали, против кого выступали. Что ж… такова жизнь.
— Не смертельная, как ты уже, наверное, догадался, — с откровенной иронией отозвался первый Хранитель.
— Мая пребывала в каком-то непонятном трансе, — пробормотал белокрылый в свое оправдание, снова покосившись на девушку. — Что я должен был подумать, когда эта миниатюрная "машина-убийца" с непонятной мне способностью перемещаться в пространстве вцепилась в твое запястье?
— Это родственная метка, — качнув головой, пояснил Арацельс. — Если кому-то из нас будет угрожать опасность, другой почувствует угрозу.
— Ну, надо же, — пробурчал Смерть себе под нос, и, припомнив недавнюю насмешку собеседника, проговорил громче: — А я уже подумал, что она тебя приворотом осчастливила. Ты так бережно ее обнимал…
— Не смешно, — смерив его выразительным взглядом, сказал блондин. — Маленькая галура оказала мне честь своим поступком. Даже не знаю, чем я заслужил подобное расположение, — немного рассеянно добавил он.
— Угу, честь, — в голосе крылатого проскользнули нотки раздражения. — К тебе она в сестренки записалась, а меня к себе "кровной веревкой" привязала. Хотел бы я знать, чем я заслужил такое вот… расположение.
— Очнется — допросишь. С пристрастием, — успокоил его первый Хранитель и заявил, меняя тему: — Если я верно мыслю, то мою Арэ один кретин потащил на ритуал Аваргалы.
— С чего такие выводы? — полюбопытствовал Смерть, опустив взгляд на лазурные доспехи, по-прежнему мерцающие и едва заметно пульсирующие на теле трупа. Вообще-то, он уже догадался, с чего. Но убедиться в точности своих предположений не мешало.
— Зачем Харону покупать изделия из герлизия в таком количестве? Для защиты от ментальной атаки здешних магов ему хватило бы пары комплектов. Единственное логичное объяснение: этот идиот готовился к Аваргале и поэтому собрал себе из нескольких одни идеальные латы, — слушающий его четэри задумчиво кивнул, соглашаясь. Хотя вариант скрывания рабыни от Хранителей Равновесия ему нравился больше. Но чутье подсказывало, что друг прав. — Вот только… — Арацельс запнулся, его лицо на мгновение стало непроницаемо-холодным, а в глубине черных зрачков мелькнуло странное выражение.
— Что? — насторожился собеседник.
— Если она погибнет или исчезнет из наших миров, мое воскрешение потеряет смысл, — слова не содержали особых эмоций, зато их отражали вспыхнувшие пронзительно-ярким золотом глаза. — И дело не в чувствах или их отсутствии. Я согласился на предложенный Эрой обряд лишь для того, чтобы защитить Арэ и вернуть домой. Когда она приняла мой Заветный Дар, пусть и случайно, я взял за нее ответственность. Ты понимаешь, к чему я клоню?
— Не очень, — честно признался Смерть.
— Что ж… — грустная улыбка тронула губы мужчины, которые секундой позже сложились в жесткую линию. — Ладно. Хватит уже болтать, — совсем другим тоном сказал он, — где в этом здании может быть портал? Ты должен знать примерное расположение тайных комнат на личном опыте, не так ли?
— Подобная авантюра практически лишена шанса на удачу, — с сомнением отозвался белокрылый.
— А есть другие предложения?
— Нет, — подумав секунду, вздохнул четвертый Хранитель.
— Кто-то из прислуги может знать его местоположение?
Светлые локоны качнулись и упали на лицо, когда четэри отрицательно замотал головой.
— Любовница?
— Вряд ли.
— Дети?
— Маловероятно, но возможно.
— Надо разделиться. Я поищу кого-нибудь из семьи Харона, а ты попробуй вычислить портал без посторонней помощи, — предложил Арацельс, направляясь к выходу из холла.
Смерть перешагнул через тело в доспехах и, перекинув спящую Маю через плечо, двинулся за своим спутником. Они почти добрались до арки, когда в ее широком проеме обозначился очередной "сюрприз" для незваных гостей. Но на этот раз сражения не требовалось. Худощавая детская фигурка с прилежно сложенными за спиной крыльями не выглядела опасной. Расписанная трехцветным гримом физиономия напоминала маску, похожую на те, что надевали воинствующие четэри перед битвой. Ничего особенного, ребенок просто играл в "войну", или экспериментировал с красками. Разве это повод для волнения? Особенно если учесть, что на плече мальчишки сидит, скрестив верхние лапки, ушастый зверь с огромными оранжевыми глазищами, которые с явным самодовольством изучают опешивших мужчин.
Молчание нарушил радостный визг соскочившего с нагретого места Ринго, который, перепрыгнув на грудь хозяина, быстро взобрался выше и, уткнувшись холодным носом в щеку мужчины, затараторил на своем языке. Рассказать ему, судя по нарастающему темпу речи, явно было что… А застывший, словно манекен, чертенок продолжал неподвижно стоять, глядя сквозь незнакомцев. Присмотревшись к выражению его глаз, Смерть тихо присвистнул.
— Гипноз Моракоков*? — спросил он, разглядывая оранжевые круги на лимонного цвета радужке.
Услышав вопрос, зверек гордо кивнул, временно прервав свою тираду. Но стоило ему открыть пасть, чтобы снова ее возобновить, заговорил Арацельс:
— И кто этот мальчик? — Ринго ответил. — Сын Харона? Отлично. Он знает, где находится портал?
Ушастая мордочка развернулась к неподвижному пареньку и какое-то время сверлила взглядом его глаза. Повторный кивок сопровождался громким кряхтением и прочими звуками, отражавшими мысли и чувства зверька в придачу к короткому отчету.
— Ну, надо же, — усмехнулся белокрылый, потрепав пушистого малыша за ухом. — Я и не надеялся, что нам после всех неприятностей может так повезти.
— Пусть ведет, — сказал первый Хранитель, и Ринго, распушившийся от собственной значимости, отдал мысленный приказ загипнотизированному мальчишке. Тот молча развернулся и зашагал по коридору, словно заводная игрушка, направленная в нужную сторону. Ровно и медленно, без возражений, страха и прочих эмоций.
Грохот, донесшийся из холла, отвлек внимание мужчин от неестественно ровной спины чертенка. Арацельс, немного помедлив, продолжил путь за маленьким проводником. А Смерть вернулся к арке, чтобы узнать, в чем дело, и нет ли опасности со стороны источника странного шума. Очередная группа "лазурных воинов" его бы сильно впечатлила. Но в зале не оказалось охранников, там вообще не было четэри… один только чернокрылый Хранитель, недовольно стряхивающий со своей одежды каменную крошку. Открытые участки тела его светились, а глаза горели, словно прожектора. Так всегда бывает после применения Ангельского света, Смерть это отлично знал. Даже если кто-то по случайности выжил в этом зале (хотя вряд ли) Кама только что добил бедолагу. Что ж… у местной охраны сегодня точно был несчастливый день.
— Где Катя? — заметив его, спросил чернокрылый. — Я опоздал?
— Отчасти, — сдержанно улыбнулся собеседник. Эра прислала подмогу или слежку? Впрочем, не имеет значения. При неудачной попытке с порталом, они всей компанией скоро будут коротать часы далеко от нужной местности, независимо от целей каждого. Если вообще выживут.
— Значит… я в игре, — Кама кивнул собственным мыслям и решительно направился к другу.
— Мать вашу… — на большее моего внезапно поредевшего словарного запаса не хватило.
Нет, я, конечно, понимаю, что у судьбы шутки изощренные и удивлять она тоже ой как любит. Но чтобы так издеваться над моей бедной психикой! Она ведь, психика эта, не железная. Пусть тормозная, малость, и со странным чувством юмора, но точно не с прочностью вышеназванного металла. А тут, что ни пробуждение, то сказка. Злая такая сказка… не для слабонервных. То в гроте с факелами проснусь после заснеженной финской улицы, то в обществе натурального чертенка с "маниакальными" наклонностями, а теперь еще веселее — в подвешенном состоянии на круглом каменном столбе с прямоугольным основанием, которого едва касаются ступни! Руки связаны над головой, все тело в полупрозрачных путах, только ноги свободны. Зачем интересно? "Канкан" на небольшом выступе танцевать? Так я это на земле делать не умею, не говоря уже про столбы. Чудесная "постель", ничего не скажешь… Эх, в горле пересохло, а чай-кофе сюда, по-видимому, не полагаются. Прискорбно. Последнего удовольствия с утра пораньше лишили. Ну, или с вечера попозже. Судя по темному небу, холодному ветру и освещенной огнями площадке, по краям которой возвышаются три высоченных "дуры" с привязанными к ним девицами, уже дело к ночи идет. К ритуальной ночи с нашим непосредственным участием в этом безобразии. И что же у нас по программе? Дракон прилетит за ужином или еще какая бяка на горизонте нарисуется? Мммм… может, снова заснуть, пока не поздно, а?
Сон наотрез отказался возвращаться назад, что, в общем-то, меня не удивило. Я бы тоже сюда не вернулась, если бы каким-то чудом удалось сбежать. Однако веревки держали крепко, хоть и не резали кожу, а легкое платье едва прикрывало тело, позволяя настойчивым атакам ветра пробирать его до костей. Еще часик в таком режиме и дракону (или для кого там нас, как товар в витрине, вывесили?) придется закусывать свежезамороженным трупом. Одним уж точно. О морозоустойчивости сестер по несчастью ничего сказать не могу. Выглядят они при ночном освещении вполне живыми, одна даже всхлипывает потихоньку. А вторая… хм, улыбается. Ну, у каждого свой взгляд на вещи. А посмотреть есть на что, угу.
Прищурившись, я принялась внимательно изучать местность. Темно вокруг, из окружающего ландшафта — только какие-то бесформенные тени. То ли горы, то ли растительность, а может, и то и другое, не везде же черным ручейкам по каменной пустоши течь. Кто знает, куда нас проклятые четэри затащили? Зато площадка, ограниченная высоким бордюром из небольших валунов, просматривалась хорошо, так как по ее краям стройными рядами стояли плоские, точно блюдца, подставки, над которыми парили ярко-оранжевые огни. Они были словно приклеены к этим металлическим "держателям", и упорные попытки ветра поколебать их устойчивость, постоянно проваливались. Пламенные шары колыхались, сыпали искрами, но по-прежнему оставались на своих местах. Три ровных линии "магических светильников" вместе с камнями окружали небольшой участок земли, в плане напоминающий равносторонний треугольник, вершины которого как раз и венчали наши столбы. Расстояние между мной и каждой из девушек было метров десять примерно, возможно, чуть больше. Поэтому я прекрасно различала их лица, позы, одежду… два последних пункта не очень-то разнились с тем, что имелось у меня самой: белые платья с разрезами до бедер и декольте глубже некуда, ну и перекрещенные кольца веревок, вокруг женских фигурок, четко очерченных натянутой тканью. Брюнетка плакала, а рыжая продолжала восторженно улыбаться. Мне даже показалось сначала, что у нее мышцы лица от холода свело, ибо другой причины для такой неподходящей случаю мимики я никак не находила. С другой стороны, вдруг она сумасшедшая или жизнь до… до столба была для нее сущим адом. Не мне судить о правильности чужих эмоций. Черненькой вон как тошно, и я, если честно, тоже на гране нервного срыва, хоть и пытаюсь не падать духом. Авось и тут пронесет, как в храмовом саду Карнаэла. Чем черт не шутит? Кстати, о чертях… И где та рогатая сволочь, которую я видела последней перед этим незабываемым пробуждением?
В зоне видимости данный субъект не наблюдался. Либо сбыл меня с рук и прохлаждается в своих хоромах, либо где-то болтается за пределами освещенной территории. Признаться, я даже не знаю, какой из вариантов для меня был бы предпочтительней. Видеть красавца-четэри совершенно не хотелось, а вот встретиться с Арацельсом — очень даже. И желательно побыстрее, пока то чудо-юдо, для которого нас развесили, не заглянуло на огонек, чтобы проверить свой улов. Вон и стол посреди площадки стоит. Большой, круглый, с рисунком необычным по всей плоскости и с огненной подсветкой с земли. Только ножки у него коротковаты. Сантиметров тридцать, наверное. На глаз точнее не определишь, да и важно ли это в моем положении? Мне бы смыться отсюда скорее, а если не выйдет, то хотя бы прикрыться чем-нибудь от холода. Я, конечно, люблю ветер, но не когда на теле несколько полосок ткани по иронии судьбы названных платьем. И как назло связь с женихом слишком слабая: чувствую его присутствие где-то в Срединном мире (не близко, не далеко… просто здесь), знаю, что он жив и, по-видимому, здоров, ну а кроме этого — ничего. Ни стихов, ни элементарных слов поддержки. Или так и должно быть? А тогда в доме чернокожего похитителя мне всего лишь снился сон? Нет, но ведь была же приблудная волна возмущения и… Черт! Опять я не о том размышляю. Нет Хранителя, нет связи, нет четэри, зато есть две девицы. Так чего я, собственно, жду? Пора общение налаживать да сообща над выходом из бедственного положения думать. Еще бы знать, как беседу вести? Язык жестов ногами мне точно неизвестен. Хотя… жить захочешь и не такое выучишь, причем в ускоренном темпе.
— Эээ… здравствуйте! — заявила я для начала на едином, отчего удостоилась внимания пленниц, но не получила ни одного ответа. — Ду ю спик инглиш? Шпрехен зи дойч? — рыжая заинтересованно приподняла бровь, а темноволосая жалобно шмыгнула носом. Уже что-то. Вдруг одна из них с Земли? Как мы с Лилигрим. Карнаэл посетили, так почему бы нашим девкам не оказаться и в Преисподней? Меня же занесло сюда. Это Арацельс считает, что в шестом мире только хрупкие натуры обитают, по мне так весьма стойкий народ… попадается иногда. Я к примеру. Вишу себе на столбе, размышляю о всякой ерунде, и до сих пор сердечный приступ не заработала. Удивительно, но факт. — Может, русский кто знает? — моя новая попытка особой надежды на успех не питала, потому что обе девушки молчали, как рыбы. А я продолжала говорить… просто для того, чтобы не запутаться окончательно в собственных мыслях, а попытаться установить хоть какой-то контакт с такими же неудачницами, как и сама. — Что с финским? Или…
— Ситерэ*, - устало пробормотала брюнетка, покачала головой и снова заплакала. А секундой позже подала голос и вторая.
— Что ты хочешь, сестра? — медленно сказала она по-английски и снисходительно мне улыбнулась. Речь ее звучала понятно, но очень странно, будто каждое слово ей приходилось долго вспоминать. Сколько же эту особу тут держали, раз она успела забыть свой язык? Или не свой, а тот, который раньше знала. Может, ей мозги какой-нибудь магической гадостью промывали? А что, от рогато-хвостато-крылатой братии всего ожидать можно. Брррр… опять меня не в ту степь понесло. Нашла время для рассуждений. Девица-то заговорила!
— Выбраться отсюда, — честно призналась я.
— Глупая, — тоном гувернантки, успокаивающей неразумное дитя, произнесла рыжеволосая. — Ты должна гордиться оказанной тебе честью и принимать ее с радостью.
Уф, какие фразы она вспомнила, быстро память восстанавливается, однако. Еще бы интонации попроще использовала, и вообще бы хорошо стало, а то ощущение, что я здесь не на столбе замерзаю, а на проповеди сижу.
— И что за честь такая? — хотелось возразить собеседнице, но куда важнее было собрать побольше информации о происходящем, поэтому я задавила на корню свое несогласие с ее точкой зрения и продолжила диалог.
— Ты не знаешь? — мой вопрос ее удивил. Немного помолчав, она провозгласила, словно продекламировала хорошо заученную реплику: — Мы избранные! Наши души призовет к себе демон Безмирья. Это великая честь и неслыханная удача. Умереть в объятиях такого могущественного существа, — и мечтательно добавила, понизив голос: — Умереть во благо любимого хозяина.
В последнюю фразу я не очень-то врубилась, зато общий смысл поняла хорошо. Выходит, не дракона на поздний ужин ждем, а демона. Час от часу не легче! И жрать он будет не мясо наше, а души… ну-ну. Тоже перспектива малоприятная. Высосет эта тварь из нас эмоции, как те туманообразные существа в банках, которых мне Лили в Хранилище корагов показывала. И помрем мы в расцвете лет (я, по крайней мере) во имя какого-то гребаного хозяина. Кого она вообще имела в виду? Уж не своего ли рогатика, решившего обменять ее на что-то новенькое? Мда, я уже высказывала предположение, что девица с прибамбахом? Значит, повторюсь… с головой у нее точно не лады. И по закону подлости именно она знает английский. Лучше бы та притихшая страдалица со мной общалась. Она хоть вменяема. Вроде как…
— А если я не желаю подыхать из-за прихоти какого-то придурка, именующего себя хозяином? — слова слетели с губ раньше, чем я успела их обдумать.
Эх, и кто меня за язык тянул? Знала же, что фанатикам лучше не перечить. Так нет же! Не сдержалась. Рыжая одарила мою скромную персону презрительным взглядом (и куда только снисходительность и спокойствие подевались?), после чего разразилась гневной тирадой, большая часть которой произносилась отнюдь не на языке туманного Альбиона. Поэтому я понимала ее через раз, и то, что могла расшифровать, меня не вдохновляло. Ну, а кому понравится слушать, что ты тварь неблагодарная, Земное отродье, недостойное и мизинца своего благодетеля и покровителя… Прекрасного, необыкновенного, потрясающего… ну, и дальше в том же духе. Тут не то, что о побеге думать, тут уши бы прикрыть чем-нибудь, пока эта идиотка не собрала своими воплями всех демонов, драконов и чертей вместе взятых. Ну почему так не везет, а? И Хранитель мой не пойми где бродит. Он что, все ж таки решил отделаться от свадьбы посредством моих похорон? Не верю! Столько пережить из-за меня, и на последнем рывке сойти с дистанции — не в его это стиле. А вот опаздывать, похоже, в его. Появится — придушу. За моральный ущерб и прочие превратности судьбы. Хм, что-то я повторяюсь. Или это желание уже навязчивой идеей становится? Тяга "обнять" сильную мужскую шею в стрессовой ситуации. И покрепче, покрепче… можно с применением подручных средств типа веревки или чего-нибудь похожего, обнять так чтоб позвонки затрещали, да глаза из орбит выкатились. И откуда, скажите на милость, в "хрупкой натуре" из шестого мира такая кровожадность взялась? Явно подкинули вместе с проблемами. Ох, ладно… не Арацельса вина, что я во все это вляпалась. Так что и шею следует другую душить. Добраться бы только до нее…
— Аааа… да заткните же кто-нибудь эту рыжую дуру! — взвыла я, на мгновение прикрыв глаза, будто это могло избавить мои уши от звуков.
Как ни странно, ее заткнули. И почему меня сей момент не обрадовал? Может, потому, что замолчать данная особа соизволила только после появления на освещенной площадке троицы четэри, облаченных в сияющие доспехи цвета утренней лазури?
Высокие, статные, сильные существа… Они вынырнули из темноты и без особой спешки перешагнули выложенную камнями черту. Где болтались до этого времени, история умалчивала. Но явно не без дела, судя по зажатой в руках одного из них чаше, из которой рваными кусками вырывался зеленый пар. Бурный водопад разноязычных слов застрял в горле у громкоголосой фурии, она так и замерла с приоткрытым ртом, глядя на центральную фигуру, поднявшую руку в предупреждающем жесте. Сколько властности было в его движениях, сколько уверенности… не будь я в этой ситуации в роли овцы на заклание, непременно прониклась бы и полюбовалась. А так только зло зубами скрипнула. Тоже мне, хозяин жизни… чужой жизни! Чтоб тебя твой обожаемый демон покусал прежде, чем нами отужинает. Или что там рыжая говорила он сделать собирается? Заключить в смертельные объятия? Оооо, это, судя по поведению ночных сущностей Хранителей, демоны умеют. Если, конечно, кораги и то, что должно явиться сюда, одного поля ягоды.
Двое направились к столу, а тот, что утихомирил девицу, остался на месте. Я не видела лица этого мужчины из-за маски, тело скрывали одежда и латы, зато у меня была прекрасная возможность изучить длинный стрельчатый хвост темно-красного цвета, так как его владелец стоял в пол оборота ко мне и смотрел в упор на нарушительницу тишины, никем больше не интересуясь. Она молчала, ее грудь высоко вздымалась, а по некогда гневной физиономии расползалось благоговейное выражение, подкрашенное смущенным румянцем, и… все та же восторженная улыбка. Так, похоже, это и есть ее обожаемый хозяин, ради которого она к демону в пасть готова добровольно залезть. Не от большого ума, конечно. Скорее уж от хорошей промывки мозгов. Хотя, если присмотреться к выражению ее глаз, эта глупая красотка безнадежно влюблена в своего рогатого козла. Ыыы, ну до чего же бабы дуры! За милого в огонь, воду и к демону на трапезу в качестве аппетитного блюда. Видать, от столь жарких чувств последние мозги спеклись, спалив дотла инстинкт самосохранения. Идиотка! Неужели эта груда мускулов с крыльями за спиной того стоит?
Четэри приблизился к рыжеволосой и коснулся правой рукой ее щеки, девушка (ну, внешне она уж точно выглядела молодо) блаженно прикрыла глаза и что-то нежно мурлыкнула, реагируя на скупую ласку. Он ответил ей в том же тоне, затем поправил разметавшиеся по плечам косы с вплетенными в них серебристыми лентами, словно невзначай провел по тугим кольцам веревок, проверяя их прочность и, бросив на прощанье короткую фразу непонятного мне значения, отошел к своим спутникам, которые, не обращая никакого внимания на них (да и на нас с брюнеткой тоже), заливали густой жидкостью борозды прочерченного на столе рисунка. Испускающая пар масса шипела и пузырилась, нехотя растекаясь по темным провалам в камне. Когда процесс подошел к своему завершению, круглая плита на коротких ножках сияла зеленым узором смутно знакомого очертания.
И что это за художество? Пентаграмма какая-то магическая? Нутром чую — она. И нутру такие ощущения совершенно не нравятся. Даже холод на задний план отступил в сравнении с неприятно сжавшимся сердцем и медленно нарастающим приступом тошноты. От страха это. И трясет меня от него родимого. Хоть и стараюсь списать все на происки противного ветра. Сколько не храбрись, а приближение часа Х не оттянешь. Эх… Почему-то дико хочется есть, еще больше пить, и просто непреодолимо — взвыть. Так, спокойно, спокойно… все будет хорошо, обязательно будет. Лишь бы Хранитель мой ненаглядный успел вовремя. Если вытащит меня отсюда, я его буду всю оставшуюся жизнь кормить эмоциями, предварительно накрутив их до предела, чтоб "питание" сытнее было. И шерсть его рыжую чесать стану, и… да все что угодно! Только пусть придет. А лучше со Смертью вместе. Они же… они же маги, в конце-то концов! Значит, должны уметь телепортироваться, или еще как-нибудь быстро перемещаться. Должны, угу. Ох, и кого я пытаюсь обнадежить? Саму себя, что ли? Неблагодарное занятие.
Закончив с преображением стола в ритуальный объект, четэри направились к нам. Трое мужчин в одинаковых доспехах и с разного цвета хвостами. Несложно догадаться, что ко мне подошел именно чернокожий. Как пить дать, та самая морда рогатая, что похитила меня днем. И я еще им восхищалась? Урод он, и точка! Однако мое мнение по поводу внешнего (и морального) облика данного субъекта его не сильно волновало. Ни хмурый взгляд, ни злобное шипение его не впечатлили. То есть абсолютно. Непроницаемая маска, отточенные движения… Пришел, взял за подбородок, повертел мою голову, будто примеряясь и… сделал аккуратный надрез на шее. Я поняла это только когда почувствовала боль. Слишком уж быстро все произошло. Откуда взялось проклятое лезвие, даже гадать не стоит. Я отлично помню, как эти господа сражаются. У них ножи и диски с такой скоростью в руках появляются, что невооруженным глазом уловить невозможно. Вот и сейчас, блеснув возле моего лица, опасный металл исчез из виду, растаяв в плавном движении когтистых пальцев. Он снял перчатку, чтобы выпачкать свою ладонь моей кровью. Черт! Ненавижу подобные выходки, и когда кровь моя стекает по коже я тоже… ненавижу! Тошнота усилилась, желудок скрутило. Этак хвостатый "хозяин" еще кое в чем измажется, если сейчас же не отвалит на безопасное расстояние. И угрызений совести я испытывать не буду.
Четэри, к сожалению, отступил и прямо у меня на глазах проделал похожую процедуру с собственной шеей, предварительно отогнув край одежды. Я сглотнула и непроизвольно поморщилась, когда его рука стерла блестящий след только что пущенной крови. Черная ночь, красные всполохи пламени… Черно-красные разводы на его ладони. Зачем?
Загадка и выеденного яйца не стоила. Мужчины, вернувшись к "столу", окружили его с трех сторон. Причем каждый остановился напротив одной из нас и, встав на колени, прижал окровавленную руку к каменной поверхности. Они что-то негромко говорили… Красивые голоса, завораживающие и от того еще более жуткие. Я не понимала слов, но отлично осознавала смысл происходящего. В висках застучало, в душе похолодело, а на тело тяжелым грузом навалилась усталость. Словно в тумане я поняла, что не чувствую больше боли. Неужели рана чудесным образом затянулась? Вероятно. Однако липкий след излившейся крови неприятно холодил кожу, продолжая напоминать о случившемся. Меня передернуло, плечи содрогнулись и, словно отрезвляя, в лицо ударил сильный порыв холодного ветра. А потом…
Обрывки странного пара поднимались все выше, они постепенно закручивались в клубок, разрастались и… наконец, взорвались ослепительной вспышкой. На миг окружающее пространство осветилось так ярко, что даже в закрытых глазах появилась неприятная резь. А когда я вновь отважилась поднять веки, на месте пропавшего пара висела огромная ярко-синяя туча. Она шевелилась и мигала молниями, словно живое, неподвластное человеческому пониманию существо, пойманное в ловушку пентаграммы. Неужели это и есть обещанный демон?
Зародившийся в глубине грозового облака рев очень быстро избавил меня от сомнений. А когда на "стол" из синей массы, внезапно озарившейся лиловыми пятнами, рухнуло нечто невообразимое, я с трудом удержалась от позорного крика. Вот ведь… небожителя вызвали, бараны рогатые! Неизвестное создание заняло своим огромным телом весь круг, оседлав его сверху, как кремовая шапка пирожное. Странное сравнение, не правда ли? Ну, а что вы хотите от голодной девушки, слегка обалдевшей от… нет, даже не от ужаса, от неожиданности! То, что я видела впереди, и правда напоминало "корзиночку", только "крем" был серо-голубым и чересчур подвижным. Четэри молча стояли в нескольких метрах от ритуальной плиты, не делая никаких попыток сдвинуться с места. Жаль, что они вовремя успели слинять, и беснующаяся на каменной поверхности тварь не отдавила им лапы своим нехилым (явно не пушинка!) весом. А зверюга-то КрЫсаааавица. Такую "красоту" в кошмарном сне не увидишь, а если и увидишь, то потом все утро заикаться будешь. Определенно. Сначала я решила, что это комок гигантских пиявок необычной окраски. Потом поняла, что центральная часть существа является не просто местом срастания извивающихся конечностей, но еще и туловищем, на котором расположена большая волчья голова с истекающей слюной пастью. Размеры клыков в ней приводили в тихий шок, как, впрочем, и их количество. Три глаза монстра яростно сверкали, осматриваясь вокруг, зубы громко клацали, а угрожающее рычание заставляло шевелиться волосы на моем затылке. И вот ЭТО будет нас обнимать? Ночные образы Хранителей просто ангелочки безобидные в сравнении с таким вот демоном. Чудовище извернулось, пытаясь достать щупальцем одного из мужчин. Тот непроизвольно отшатнулся, но не отступил. Серо-голубая "пиявка" недовольно дернулась и обвисла, не дотянувшись до цели. Невидимая преграда мешала вызванной твари все здесь разнести, и это ее еще больше раздражало. Выгнувшись, монстр недовольно рыкнул, приподнялся на своих гибких конечностях и приготовился к прыжку. Я затаила дыхание, ожидая его дальнейших действий, но вместо яростного штурма магической стены, отделяющий нас от него, услышала тихий и чуть насмешливый голос из тучи:
— Спокойно, Боргоф, здесь все свои.
Стоп! Голос? Из тучи? Ээээ… и кто тут тогда настоящий демон? Или к "столу" заказаны и другие страшилища? Одно из которых, кстати, отлично изъясняется на едином языке. Мммм… что? Может, у меня просто глюки начались? Взглянув на гибрид пиявок с волком, я чуть не подавилась нервным смешком. Ну, точно… глюки. Наяву! Он… оно… короче, ЭТО сидело, поджав лапки, и, по-собачьи свесив длинный язык, преданно смотрело вверх такими невинными-невинными синими глазами. Неееет, рано я себя жалеть начала, этот спектакль еще только начинается. И будет он, по меньшей мере, оригинальным.
Чудеса не заставили себя ждать. Воздух вокруг будто замер, огненные светильники перестали дрожать и дергаться, исчез ветер, а вместе с ним и холод местной ночи. Площадку словно накрыло незримым куполом, отгородив ее от окружающего пространства. Обнесенный валунами треугольник с магическим кругом внутри, рядом с которым лазурными статуями застыли инициаторы происходящих событий, погрузился в безмолвие. Ни звука, ни движения… будто время здесь остановилось и мы вместе с ним. Даже чудище не шевелилось, продолжая, не моргая, смотреть вверх. Желая развеять это странное ощущение, я мотнула головой и чуть повела скованными веревкой плечами. Нет, мы не превратились в неподвижные скульптуры, просто нас почему-то отрезало от окружающего площадку ландшафта. Магия? Наверняка. Но чья? Четэри или "зубастого клубка гигантских пиявок"? А вдруг, все так и было задумано, просто мне, глупой, невдомек?
Не успела я задаться этим вопросом, как с небес на землю (то есть на стол), спустился очередной персонаж нашего зрелищного представления. Он ловко спрыгнул из "резиновых" глубин присмиревшего синего облака на краешек расчерченной плиты, и потрепал по волчьей голове заурчавшего от удовольствия монстра. Новый экземпляр не отличался столь экстравагантным обликом, как его предшественник, однако тоже сумел меня шокировать. Не знаю, как другие, но я не привыкла наблюдать за обнаженными юношами, фривольно разгуливающими по каменной столешнице, вернее по той ее части, с которой предусмотрительно убрал свои длинные "щупальца" Боргоф. Хотя… на столбе просыпаюсь я тоже впервые.
Незнакомец выглядел лет на 17, не больше. Среднего роста и среднего телосложения, да и длина его волос тоже была… средней. Этакий неприметный паренек с очень приметными сапфировыми глазами, цвет которых можно было определить даже в полной темноте, ибо они светились. Не ярко, но отчетливо. И что самое необычное, в них не читалось никаких эмоций. Будто в глазницы и правда вставили драгоценные камни, придав им нужную форму. А еще это существо (человеком назвать язык не поворачивается, несмотря на внешнее сходство) было с ног до головы мокрым, будто его выдернули из душа, не удостоив такой важной детали, как полотенце. А жаль! Хоть бы набедренную повязку себе сделал, что ли, а то сверкает тут анатомическими подробностями своего гибкого тела, чем вгоняет в краску девиц. Вернее, одну девицу… меня. А у остальных лица в свете пламенных шаров и так с рыжеватым отливом. И что тому причиной: огни или смущение — я судить не берусь. Обе смотрят на него во все глаза, только у одной в них ужас, а у другой восхищение. Нда, интересно, что в моем взгляде при таких мыслительных процессах отражается?
Юноша осмотрелся, задумчиво потер кончик носа, смахнув с него набежавшие с волос капли и, подмигнув Боргофу, заявил:
— Давненько насссс не вызывали на Аваргалу. Ну, что, малыш? Развлечемся?
Малыш? То есть… малыш?! Нечто небольшое, белое и пушистое… ну, пусть не белое, может быть, даже не пушистое, но точно милое и забавное. Так? Нет? Кажется, я отстала от жизни. У демонов (еще бы понять кто из этих двоих демон?) подобные слова трактуются иначе. Огромный монстрообразный "малыш", услышав вопрос, выдал многозначительное "Урррагуррр!" и принялся радостно вилять… Эм, а я думала, что это просто лапа с повышенной лохматостью, а оказывается хвост? Да уж, сложно с моего расстояния разобраться во внешнем строении неизвестной зверюги, а ближе, если честно, знакомиться с ней (хотя, скорее, с ним) как-то не хочется. Надеюсь, и не придется. Очень сильно надеюсь. Оптимистка, да?
Молодой чел… ээээ… гуманоид*, ничуть не стесняясь своей наготы, присел на край плиты, свесив с нее ноги, и вопросительно посмотрел на крылатых господ, закованных в пульсирующую броню мерцающих доспехов.
— Ну? — картинно выгнув темную бровь, поинтересовался тот, кого, в отличие от Боргофа, никакие магические ловушки на территории "стола" не держали. Сапфиры его глаз полыхнули синим огнем и вновь вернулись к легкому свечению. Непроницаемому и холодному, как свет, играющий на гранях драгоценных камней. Он чувствовал себя свободно, вел раскованно, а разговаривал так, что сразу становилось ясно, кто здесь король положения. Значит, все-таки это демон. Хм… такой юный? А может, они оба… из одной породы, просто первый более слабый или временно находится в звериной ипостаси? Как Хранители по ночам. Хранители… Сердце неприятно заныло при воспоминании об Арацельсе и Смерти. Почему-то мне казалось, что теперь на эту площадку ни одно даже самое крошечное живое существо не сможет просочиться, не говоря уже о взрослых мужчинах. Так что осталась я одна (ну, почти одна) наедине с уготовленной нам судьбой. Может, удастся поговорить по душам и отделаться легким испугом? А вдруг? Он же на известном мне языке общается, и шипит так… привычно, а еще этот синий пожар в глазах попахивает чем-то подозрительно знакомым. Уж не…?
Краснохвостый четэри отмер и заговорил. Четко, размеренно… будто речь толкал на торжественной церемонии. Я, естественно, не поняла ни единой фразы, зато юноша не просто понял, но еще и ответил на высказанное в его адрес заявление. И на этот раз парень, увы, изъяснялся не на едином. Мне ничего не оставалось, кроме как молча наблюдать, пытаясь по выражению лиц уловить смысл диалога. Точнее одной трехглазой морды и одного лица: овального, с тонкими чертами и поразительно знакомыми спецэффектами глаз. Неужели где-то есть второй Карнаэл с Духом мужского пола? Или в первом делами заправляет демоница, успешно маскирующаяся под богиню? Однозначно, эта ночь полна сюрпризов. Я поерзала на месте, ощутив давление своих полупрозрачных пут, и мысленно добавила: "К сожалению, не приятных". Руки затекли, и если бы ноги не стояли на краю каменного выступа, я бы, наверное, уже не чувствовала своих конечностей. Однако поза была не то, чтобы удобной, но вполне терпимой. Поэтому тело не так часто напоминало о себе ломкой, так же как и желудок тошнотой. Я продолжала наблюдать за представлением, происходящим в центре площадки, перестав вслушиваться в голоса участников. Один леший, ничего не понимаю. Так хоть посмотрю перед окончательным вердиктом слетевшей с катушек реальности. Авось получу эстетическое удовольствие от созерцания?
Не получила! Как только начали отрубаться руки вместе с латами и вырываться глаза, я поняла, что нахожусь в эпицентре жуткого действия, и не имею возможности вырваться за грань. В голове стучало "Закрыть глаза, избавиться от ужасного видения, спрятаться за тонкой пеленой дрожащих век и не видеть, не видеть, НЕ ВИДЕТЬ больше этот кошмар", но ресницы не желали опускаться, и я продолжала смотреть. Смотреть и слушать обрывки незнакомых реплик, хриплые стоны боли, напоминавшие рык раненых животных, и без конца повторяемое "Урррагуррр!" Вопросительное, удивленное, одобрительное, насмешливое, испуганное и… предвкушающее. Мне почудилось, или это длилось вечность? Вечность, за период которой я так и не смогла моргнуть. Не знаю, почему меня не вырвало. Почему горло не разродилось воплем, а широко распахнутые глаза — слезами. Брюнетка справа скулила громче, чем лишенные частей тела мужчины рычали, а рыжеволосую я не слышала. Посмотреть же в ее сторону просто не было сил. Демон в обличье невинного юноши, действительно, развлекался. И от "развлечений" его у меня холодело внутри, а по коже расползался забытый на время озноб. Парню… нет, монстру в людском обличье не требовалось ни ножей, ни топоров, он действовал ладонью, меняя ее форму по мере надобности. Пальцы вытягивались, приобретая металлический блеск, и срастались между собой, образовывая острое лезвие "живого" оружия. Рука резала, рвала, ломала чужую плоть, стремясь получить плату за три отданных в распоряжение четэри коробочки. И никто из покалеченных даже не пытался возражать. Они смиренно позволяли себя уродовать, рассчитываясь таким жутким способом за… за что? Неужели содержимое черных футляров равноценно этим пыткам? Не знаю… Срединный мир мне никогда не понять, а уж Безмирье и его обитателей — тем паче!
Демон, забрызганный черной кровью своих жертв, наконец, закончил экзекуцию, и, вернув пальцам прежний вид, спрыгнул с плиты. Но босые ступни его не касались земли, он постоял немного, будто проверяя воздух на устойчивость и, лениво потянувшись, направился к самой громкой из нас пленнице. Крылатые мужчины больше не интересовали его. Серохвостый неуверенно окликнул своего палача, прикрывая кровоточащую глазницу обтянутым перчаткой кулаком. Он в этом кошмаре оставил еще и левую кисть. "Юноша" остановился, пожал плечами и, не оборачиваясь, что-то бросил на языке рогатых. В то же время волкоголовый монстр, свесившись со стола, окончательно растерявшего ритуальный вид и свойства, ехидно прокурлыкал черному четэри:
— Урррагуррр-р-р?
Тот вздрогнул, отшатнувшись, и… поклонился чудовищу. В этом безумном обмене, Харон (а это был именно он, я узнала его смазливую морду, когда они с серым сородичем сняли перед демоном маски) потерял правый глаз. Но изначально выходец из Безмирья метил на другое. Жестокая насмешка, проникновенный голос и синее пламя его чужеродных глаз остались в моей памяти, как сделанная на камне насечка. Что он говорил своей жертве? Я не ведаю. Но слова сочились ядом интонаций, а рот кривился от язвительной ухмылки. Если бы демону не пришло на ум посоветоваться с лениво развалившимся рядом Боргофом, мужчина, в обмен на небольшую коробочку, вытащенную для него прямо из воздуха, остался бы без своего мужского достоинства. Того самого, что ниже пояса. Однако благосклонно настроенная тварь, вероятно, разубедила своего товарища, произнеся всего пару рокочущих "Урррагурров". И… обсуждаемая жертва лишилась глаза, так же как и ее серый собрат. На кой ляд этому зверю в человеческой шкуре нужны были части чужих тел, я так и не смогла придумать. Забрав, он отправлял их в пустоту так же легко, как доставал оттуда заказанные "подарки".
Получив ответ демона, трое крылатых, не сговариваясь, двинулись прочь с места их мучений. Тот, что полностью лишился руки, чуть пошатывался, зажимая другой ладонью открытую рану. На мгновение мне почудилось, что и вторая его конечность — не настоящая. Слишком гибкая, слишком… не знаю даже. Она напоминала искусный протез, но разобрать это под слоем мерцающих лат было сложно, и я откинула неожиданно мелькнувшую мысль в сторону. Какое мне дело до этих рогатых мазохистов? Они знали, на что шли. Иначе бы не расставались так спокойно с кусками своей плоти. А еще они притащили сюда нас. И вот за это… я бы и сама сейчас что-нибудь им с удовольствием оторвала! Но, вопреки моим желаниям, покалеченная троица дружно перешагнула через каменную черту и… застыла по ту сторону площадки. Словно кто-то нажал стоп кадр, заморозив их время. А может, это не их, а наше время течет как-то иначе? То, которое властвует в пределах треугольника. Я бы обязательно поломала голову над этой задачкой, но жуткий крик вернул мое внимание к действительности.
"Что ж, вот и до нас дошла очередь. — Уныло подумала я. — Sos, sos, sos, спасите наши души…"
Ступая по воздуху, как по твердой поверхности, демон легко поднялся по невидимым ступеням и оказался на одном уровне с насмерть перепуганной брюнеткой. Она больше не кричала, лишь жалобно всхлипывала, глядя на него припухшими от слез глазами. Расположение столбов позволяло мне видеть происходящее немного сбоку. Особенно хорошо при этом просматривалась девушка, чего нельзя было сказать про "юношу". И хоть он стоял ко мне не совсем спиной, разобрать его мимику я не могла из-за неподходящего ракурса и мокрых сосулек волос, скрывающих лицо. Отблески рыжего пламени путались в их темной массе, играя яркими бликами в каплях воды, они плясали на влажной коже, окрашивая ее в соответствующие тона, и старательно трудились над скованными ужасом чертами пленницы, стремясь придать им менее бледный вид. Магический свет отличался от обычного костра. Он был слишком яркий, почти как электрический, и в то же время имел все особенности своего естественного собрата. Я неотрывно смотрела на две застывшие фигуры, не в силах отвести от них взгляд. Что же будет? Сейчас…
Признаться, я с замиранием сердца ожидала, что демон начнет рвать ее плоть, как делал это с четэри. Судя по выражению лица бедной девушки, у нее были те же мысли. Но он не спешил с расправой: осторожно погладил несчастную по щеке, от чего она зажмурилась как от пощечины, и прильнул к ее темной от кровавого пятна шее. Я не могла знать, что именно он с ней делал: прокусил, желая напиться крови, или поцеловал, но жертве это явно не доставило удовольствия. Она не имела возможности вырваться или оказать ему сопротивление, однако весь ее вид просто вопил об испытываемом отвращении, замешанном на животном страхе и обреченности. Отстранившись, синеглазый мучитель вытер тыльной стороной ладони рот и молча посмотрел на пленницу. Она медленно прикрыла глаза, готовая принять свою судьбу.
— Что ж… Прекрасный материал. Ар сарт та этэ, Изиль*, - заявил демон и, развернувшись, неспешным шагом отправился к рыжей. Оставленная в покое брюнетка вздрогнула при последних словах, ее длинные ресницы вспорхнули вверх, а в темных глазах, затмевая отчаянье, отразилось непонимание.
На этот раз он двигался на уровне оснований наших столбов, не став спускаться ниже. Шел, как по проспекту, от одной девицы к другой, и на губах его играла довольная улыбка. Каких-то десять метров! Тоже мне, нашел место для прогулок. Впрочем, это его территория, а мы тут мелкие сошки без права выбора. Хорошо хоть рот не заткнули, оставив призрачный шанс… на что? Договориться? Ох, и наивная же я.
— Эмэ? Изиль? — словно прочитав мои мысли, окликнула его темноволосая. Незнакомый мне язык, но этот тип из тучи ведь и его знает, и тот, на котором четэри общались, и единый… просто скопище талантов, а не чел… человекоподобное существо! Образованный садист.
Голос девушки дрожал, зато слезы больше не текли по щекам, а во взгляде поселилась скрывающая надежду настороженность. Но он не ответил ей, поглощенный вниманием к новому объекту. Лишь махнул рукой, предлагая помолчать, и она покорно заткнулась, продолжая неотрывно следить за его действиями.
Я тоже пребывала в легком (легком ли?) удивлении, не особо понимая поступков демона. Что он сказал ей? А она ему? Зачем бросил? Может, решил оставить на десерт? Тогда почему она перестала реветь и застыла в ожидании? Или это один из способов усыпить бдительность жертвы, чтобы потом вдоволь насладиться ее мучениями? Но… нафига всесильному созданию такие предосторожности? Не думаю, что он боится каверз со стороны связанной девицы, прикованной к столбу. Или его просто достали ее вопли? А рот почему вытирал? Крови напился, что ли? Уууу… еще и вампирские замашки! Хотя… лучше уж так, чем с вырванным глазом остаться или с отрезанной рукой. А если еще и выжить удастся, то я лично возблагодарю небеса за гуманность обитателей Безмирья. Вот только… надо ли оно небесам?
Мужские пальцы по-хозяйски отвели в сторону рыжие косы, открыв шею девушки и плечи. Какое-то время он с интересом изучал пленницу, исследуя взглядом правильные черты ее лица, глубокое декольте, выставляющее напоказ пышную грудь размера этак четвертого, стройный стан и плавную линию бедер. Ну, да, хороша девка, этого у нее не отнимешь. Природа красотой одарила, зато, по моему скромному разумению, обделила кое в чем другом. Пленница в свою очередь смотрела на "юношу", как на божество: с благоговейным трепетом и суеверным ужасом одновременно. Демон взял ее за подбородок и чуть приподнял голову. Томно опустив трепещущие ресницы, рыжеволосая идиотка призывно улыбнулась. Черт! Она и правда с приветом. Если бы какой-то чужак оторвал руку моему любимому… да пусть и козлу, я бы, по меньшей мере, ненавидела его, а будь возможность отомстить — непременно воспользовалась бы ею. А эта что творит? Млеет от прикосновений палача красного четэри, как загулявшая кошка при виде первого встречного кота. Я что, неверно истолковала ее прежнее поведение? Или нынешнее? А если она нимфоманка с периодическими приступами фанатизма? О-о! Вот это будет шоу!
Ммм-да… кто бы притормозил размах моих фантазий, а то они, похоже, начинают обретать пророческий характер. Словно проваливаясь в гипнотический транс, я смотрела на пару и не могла отвести взгляд. Происходящее завораживало, притягивая своей откровенностью, замешанной на опасности. Это как танец на лезвии ножа, как прогулка по краю обрыва, как последний экстаз на пороге смерти. Руки демона медленно оглаживали роскошные формы девичьей фигуры, собирая складками тонкую ткань одеяния. Его губы исследовали окровавленную шею, затем спустились к ключице, а потом и к высоко вздымающейся груди. Вдох — выдох, вдох… и рыжеволосая громко застонала, не стесняясь своего возбуждения. Синеглазый искуситель провел ладонями по ее ногам, доступным благодаря разрезам на платье, после чего резко сжал бедра, заставив девушку содрогнуться. Голова ее откинулась назад, по лицу пробежала сладкая истома, а пухлые губы слегка приоткрылись, словно приглашение для поцелуя. И… он не заставил себя ждать.
Когда демон прильнул к ее чувственному рту, я поймала себя на мысли, что происходящее меня пугает даже больше, чем его недавнее общение с брюнеткой. После "фильма ужасов" наблюдать порно-сцену с участием одного и того же "актера" как-то не очень хотелось. Выходки данного товарища вводили меня в полное замешательство. С одной беседует, вторую… кхе-кхе, мягко говоря, соблазняет у нас на виду, а третью что? Съест живьем для разнообразия? Вариант, что он меня отпустит я даже не рассматривала, давно признав его утопичность. И как вести себя с этим малолетним (внешне уж точно не великовозрастным) господином прикажете? Кроме как заболтать его, идей не было. Но о чем говорить, я абсолютно не знала. В голову лезли какие-то левые мысли, и ничего достойного там не рождалось, один только бред вперемешку с неуместными вопросами весьма сомнительного содержания. А поцелуй все длился и длился, длился и длился, длился и… резко оборвался, когда демон отступил от девушки, повернулся ко мне и насмешливо поинтересовался:
— Предпочитаешь наблюдать?
Я вздрогнула от неожиданности, сглотнула и машинально выдала на едином языке:
— Всяко приятней, чем участвовать, — и только потом до меня дошло, что слова собеседника были произнесены по-русски. Ехидная улыбочка сползала с лица демона с той же скоростью, что и отвисала моя челюсть. Нет, я конечно догадалась, что он всесторонне развитый тип, но чтобы вот так просто общаться на моем родном языке… Удивил, зараза озабоченная. И я его, судя по физиономии, тоже не оставила равнодушным. Пока мы выразительно пялились друг на друга, затосковавшая по вниманию пассия недовольно фыркнула и что-то негромко пробурчала. Естественно, смысл ее реплики прошел мимо меня, зато стопроцентно достиг адресата. "Юноша" моргнул, приглушая свечение своих сапфировых глаз и, подмигнув мне, снова занялся ею. Ну, а я опять впала в ступор, переваривая его странный жест, и раздумывая над тем, чем он мне грозит. Надеюсь, не участием в подобном безобразии? К сексуальным играм с демоном-малолеткой я как-то не была расположена. Особенно, после его кровавых разборок с четэри. О-ох, и везет же мне на разнообразных монстров. Из двух (трех, четырех… кто больше?) зол выбирают меньшее. И этот невинный юноша с садистскими замашками к нему ну никак не относится. Да только… право выбора по недремлющему закону подлости всецело у него. А вместе с тем и жизни наши, и тела, и души.
Пока я горестно вздыхала, демон продолжал развлекаться с рыжеволосой. Легкие дразнящие поцелуи сменялись долгими. Два тела соприкасались, сгорая в огне страсти. Но демон не спешил развязывать жертву, наслаждаясь ее беспомощностью. Сплюнув, я отвернулась. Смотреть на них не хотелось, особенно на разгоряченное мужское тело с характерными признаками возбуждения. Краска самопроизвольно разливалась по моим щекам, добавляя неприятных ощущений положению. О том, что не все идет по нарисованному моим воображением сценарию, я догадалась не сразу. Звуки менялись медленно, от стонов наслаждения до протяжного предсмертного вопля. Множество полутонов смешались в одно целое, сопроводив эту жуткую перемену настроений. Резко повернув голову в их сторону, я увидела, как рассыпаются пылью веревки, как падает в объятия убийцы (мертвое? По всем признакам — да) тело жертвы, в остекленевших глазах которой пляшут рыжие отсветы пламени. Она напоминала фарфоровую куклу, лишенную каких либо эмоций. Холодная маска лица, негнущиеся конечности… Что сделало с ней это чудовище?! Похитило душу или… в голове ледяным вихрем пронеслись воспоминания о корагах и о том непродолжительном сеансе, когда моими чувствами закусил мохнатый Арацельс. Неужели можно "выпить" человека до смерти? Но даже если и так… зачем?
На соседнем столбе снова заскулила брюнетка, а я с обреченным видом следила за тем, как демон кладет на землю бездыханное тело девицы, которую минуту назад так жадно целовал. Она это предрекала, более того, ждала! А он… Псих. Не просто псих, а маньяк-извращенец с садистскими наклонностями, следующей целью которого должна быть я. Тоскливо покосившись на тихо лежащего на столе Боргофа, я мысленно заключила, что помогать мне как черному Харону, эта зверюга не будет, и пожелала себе не приглянуться "юноше" в качестве любовницы. Чем заканчиваются подобные игры нам только что наглядно продемонстрировали. А вот черноволосая до сих пор жива и даже здорова. Может, и мне поплакать немного? Вдруг это на демона благотворно действует?
Как оказалось, нет. Оставив труп в покое, он поднялся на ноги, посмотрел на рыдающую пленницу и, закатив глаза к небу, раздраженно щелкнул пальцами. В следующую секунду девушка рухнула со столба, так как путы ее исчезли тем же образом, что и у рыжей. Но в отличие от последней, брюнетка ударилась и тихо завыла от боли, свернувшись калачиком на земле. Еще один короткий щелчок… и несчастная замолчала, перестав шевелиться. Сердце мое дезертировало куда-то в пятки, в горле застрял ком, а в голове клещом засел мрачный вывод: "Всех убьет! И я — не исключение".
— Откуда знаешь? — подойдя ко мне вплотную, спросил демон.
Услышав это, я нервно сглотнула, решив, что он читает мысли. Потом все-таки отважилась переспросить. И правильно сделала. Так как выяснилось, что спрашивает он про единый язык, а не про мои домыслы на тему нашей дружной кончины от его рук.
— Ннну, — начала я и запнулась, задумавшись над тем, можно ли говорить ему про Карнаэл и Хранителей.
— Ннну? — передразнил меня собеседник, глядя в упор.
От его близости кидало в дрожь. И вовсе не от эротических позывов, как у той рыжей ду… ладно, о мертвых либо хорошо, либо никак. Просто находиться рядом с таким чуждым и малопонятным существом, от поведения которого на душе кошки начинали скрести, было неприятно, если не сказать страшно. Он был немногим выше меня, и поэтому наши глаза находились практически на одной линии. Драгоценные камни, горящие синим светом — глаза, в которых отражалась пустота. Зато мимика его лица казалась вполне живой. Улыбка кривила губы, рождая крошечные ямочки на щеках. А все еще влажные волосы очерчивали лицо, отбрасывая глубокие тени на лоб и щеки. Не красивый, но обаятельный мальчишка. Мог бы быть. Не имей я несчастья наблюдать за ним дольше, чем несколько последних секунд.
— Я… это, — смысловая нагрузка моих слов по-прежнему оставалась на низком уровне, и его такое положение дел начало утомлять.
Покачав головой, он демонстративно заострил два пальца перед моим носом, переведя их в состояние металлического лезвия с пугающе-острыми боками, а потом, ехидно улыбнувшись моему бледному виду, вспорол веревку, чтобы освободить мне руки. Однако опустить их не дал, ловко перехватив занемевшие запястья другой ладонью. Выдохнула я только когда этот гад вернул своим пальцам нормальную форму. А мгновением позже воздух снова забуксовал в легких, стоило мне увидеть, с каким удовольствием демон рассматривает черно-белый символ на моей коже. Синее пламя его глаз вспыхнуло ярче, когда он перевел взгляд на меня.
— Сегодня невероятно приятный день, ты не находишь… Арэ?
Зашибись! Я тут мозги ломаю в поисках правдоподобной версии, чтоб по возможности не засвечивать Карнаэл с его обитателями, а он оказывается в курсе. Хорошо еще, что мой адрес, ФИО и номер социального страхования не озвучил… провидец, млин! Интересно, что бы это чрезмерно осведомленное создание с чудовищными замашками подумало обо мне, начни я рассказывать ему о внезапной амнезии или, того круче, о божественном видении, после которого у меня открылись новые таланты, типа знания чужих языков. То есть одного конкретного — единого. А чем бы мне это грозило… Мда, счастье, что такие изумительные по своей неправдоподобности (в данной ситуации) идеи не удалось быстро оформить в слова.
— Ну, это для кого как, — уклончиво ответила я, потихоньку разминая запястья, которые, наконец, обрели свободу, выскользнув из мужских ладоней. Естественно, с его одобрения. Подергалась бы я, пожалуй, ага, не реши он отпустить меня.
— А для кого не так? — искренне удивился демон. Ну, просто божий одуванчик! А сбор урожая из органов и убиение несчастных пленниц — не его рук дело.
— Да хотя бы для той рыжей девицы. Или ты, правда, считаешь, что великим благом для нее было изнасилование и смерть? А вторая чем тебе не угодила? Слишком громко плакала?
Упс. А не слишком ли я много на себя беру, разглагольствуя на данные темы с убийцей? С другой стороны, лучше поддерживать беседу, чем добровольно раздвигать ноги и дожидаться яркого света в конце тоннеля*. Черт! Как же не хочется так глупо умирать. Хотя вру, потому что умирать никак не хочется.
Видимо, мои внутренние метания отразились на лице, потому что губы "юноши" растянулись в понимающей улыбке, синие глаза как обычно сверкнули, а его тихий и вполне дружелюбный голос произнес:
— Во-первых, я никого не насссиловал. Сексуальная жажда той женщщщины просто зашкаливала, требуя немедленного выплеска, я лишь исполнил ее желание, прежде чем взять с нее положенную плату за учассстие в Аваргале.
— Так ты еще и джинн по совместительству? — вставила я, но он продолжил, пропустив это заявление мимо ушей:
— А вторая Ссспутница мне, действительно, надоела своим ревом. Пусть пока поспит. Займусь ею после тебя.
— Ну, спасибо, — пробормотала я, мысленно готовясь к скорой кончине. Выходит, я вторая в очереди, а не последняя. Увы и ах. Расплакалась бы, да слезы, как это часто случается, объявили несвоевременную акцию протеста, оставив глаза до противного сухими и беззащитными.
— Пожалуйста, Арэ, и не надо так расстраиваться, — подбодрил меня демон. — Я тебя не сссъем.
— И не покусаешь даже? — мрачно пошутила я.
— Разве что сама попросишшшь, — игриво подмигнул он и легко щелкнул меня по носу. — Вдруг ты предпочитаешь жесткий секссс?
— Нет, спасибо, я лучше просто тут повишу, постою то есть, — поспешность моего ответа его позабавила.
Продолжая довольно ухмыляться, этот выходец из Безмирья отступил назад и уселся напротив меня. Судя по его позе — в кресло. В невидимое кресло! Смотрелось это дико, а еще хуже было то, что он широко расставил ноги, выставив на обозрение свои "причиндалы", и вальяжно откинулся на незримую спинку, по которой разметались его мокрые волосы. По жару, окатившему лицо, стало ясно, что снова краснею. Не понимаю, он специально издевается, или у них принято нагишом ходить?
— Меня зовут Лу, — представился демон, моего имени он не спрашивал, предпочитая называть Арэ. Хм, по-моему, это где-то уже было… да? Ухмыльнувшись, он мило так поинтересовался: — Тебя что-то смущщщает?
— Обнаженные парни, так просто разгуливающие по округе, для меня в новинку, — честно призналась я.
— Неужели предпочитаешь женщин без одежды? — фальшиво изумился собеседник. — Как же тебя угораздило стать Арэ Карнаэла? И, кссстати, чья ты жена?
— Ничья, — скрипнув зубами на его замечание, сказала я.
— Не лги, — с легкой угрозой в голосе, промурлыкал он и чуть подался вперед из своего странного "кресла".
— Я невеста.
— О! И какого по счету Хранителя?
— Это важно?
— Мне любопытно, кто тот неудачник, от которого жена… о, прости, невеста удрала в один из самых опасссных для людей миров? — его белые зубы блеснули в улыбке, а сапфировые глаза прищурились, пряча под покровом ресниц синее пламя.
— Он не неудачник! — эх, опять слишком поспешный ответ, и как результат его тихий смех. Такой мелодичный, проникновенный, аж мурашки по спине побежали. Толпами.
— А кто тогда? Неуж-шш-то импотент?
Похоже, скрипение зубами становится моей вредной привычкой. Ну, ничего. Все равно жить недолго осталось. Можно и курить начать без угрозы для здоровья, было бы что.
— Без понятия.
— Не успела проверить? Бедняж-шш-ка, — сочувственно прошипел он, сложив брови домиком. Ну, просто сама невинность, да еще и такая сердобольная… ага, ангелочек, только крылья с нимбом дома оставил. Интересно, они с Эрой родственники? Судя по шипению, синему огню во взгляде и сволочной натуре — так и есть!
— Послушай, Лу, — исподлобья глядя на него, начала я. — Может, хватит уже дурака валять? Скажи, что тебе надо? А? Убить меня хочешь, так…
— Зачем это? — он что, и правда не понял, или так ловко эмоциями своими управляет, что не поверить в крайнюю степень удивления сложно?
— Ну… ты там про какую-то плату говорил, и потом рыжая…
— А! — демон кивнул и радостно оскалился, демонстрируя мне два ряда идеально-ровных зубов. — Так вот почему ты такая мрачная. Нет, Арэ, я тебя не убью. Но необходимую плату взыскать придется. Ты знаешшшь, что такое Аваргала?
Воодушевленная его обещанием, я воспряла духом и яростно замотала головой, вместо короткого "нет". Аж шею заломило от усердия. Нда… Переборщила малость.
— Очень древний ритуал, который берет истоки еще со времен Таосса*, - пока Лу пояснял, я терла зазвеневшие от моей чрезмерной активности виски. — Создания, населяющие материальные миры, с помощью него могут вызвать демона из Безмирья, и потребовать исссполнения одного желания.
— Все кто участвует? — еще больше оживилась я.
— Нет, только Ведущщщие, — охладил мой энтузиазм собеседник и (о счастье!) закинул ногу на ногу, избавив меня от необходимости постоянно смотреть выше линии его груди. — Спутник или в данном случае Ссспутницы подобных привилегий не имеют, но я же не садист, чтоб лишать девушек удовольссствия, — сладко так прошипел он и во внеочередной раз мне подмигнул. Я честно попыталась выдавить из себя ответную улыбку, получалось плохо. Но демона такие сложности моей мимики не особенно беспокоили, он продолжал рассказ о ритуале, в котором я оказалась всего лишь бесправной Спутницей. Так вот… Нет в жизни справедливости. — Видишь ли, Арррэ… — чую, это птичье прозвище ко мне намертво прилипло. Ну, ничего, ничего… хоть поганкой назови, только сапогом давить не надо. — Аваргала открывает Печать Безмирья*, которая в обычном состоянии не позволяет нам проникать в миры, подконтрольные Хранителям. Ключом к ней служит магический круг, окропленный двуцветной кровью. Поэтому одним из условий удачного проведения ритуала является участие в нем двух рас. Несссложно понять, в чем должно заключаться их основное различие, верно? — Я кивнула, он тонко улыбнулся и нарочито громко вздохнул: — В семерке ваших миров только у четэри черная кровь, у остальных — красная. И, хоть знания об Аваргале хранятся и у некоторых из людей (не будем углубляться, у кого именно), на практике ритуал осущщществлялся только здесь. И то не часто. Во-первых, велика плата, а, во-вторых, новая хозяйка Карнаэла хорошшшо блюдет случайных и вынужденных переселенцев. Редко, кому удается протащщщить раба или рабыню из другого мира незамеченными. Такая вот ситуация, Арэ, — он картинно развел руками и заявил: — Теперь спрашивай, что интересно. В противном случае я буду рассказывать дооолго.
— Ведущие заплатили кусками тела, не так ли? — немного подумав, проговорила я, он утвердительно кивнул. — И что получили взамен?
— Это секретная информация, по закону Аваргалы я не могу тебя в нее посвящать.
Ну вот, как плату за их "подарочки" брать, так с меня и других девушек, а как рассказать, за что страдаем, так сразу тайна, покрытая мраком и присыпанная вековой пылью. Не честно! А что делать? С демоном не поспоришь, с Законом тем более.
— А с нас что тогда? Эмоции? — спросила я, в надежде, что хоть на это здесь не наложено вето.
— У, сразу видно, без-ссс пяти минут жена Хранителя, — засмеялся Лу. — Почти верно. Спутники рассчитываются нематериальными вещами. Эмоциями или Магическим даром, если таковой в них присутствует. Та мертвая красотка была пустышкой, увы. Пришлось ее выпить до дна, — его ресницы невинно моргнули, а на лице отразилось поддельное сожаление, придать искренности которому он даже не попытался.
— А у спящей пленницы, значит, есть дар?
— И не малый.
— А… — я сглотнула, облизав внезапно пересохшие губы. — А у меня?
— Я ещщще не пробовал твою кровь, она является носителем Силы. Так что пока не знаю, Арэ, — пожал плечами демон и встал. — Самое время это проверить.
Может, я особенная какая-то? А? Да вроде нет. Ни рогов, ни копыт, ни груди седьмого размера. Тогда почему у других это "голое чудовище" слизывало засохшую на шее кровь, а мне такое же пятно изволило превратить в пыль одним коротким щелчком пальцев, заявив при этом, что, дескать, мол, не эстетично! "Не эсссстетично" звучало в его исполнении на чистом русском языке с неизлечимым растягиванием свистяще-шипящих букв. Зато потом сделать новый надрез на моей бедной шее было ну оооочень эстетично. А на мои попытки воспротивиться происходящему, я услышала короткое и ничего не объясняющее "Так надо!". Спасибо небесам, что дегустация длилась всего несколько секунд, а потом демон, облизывая окровавленные губы, осторожно погладил пальцем ранку, и она тут же затянулась, перестав болеть. Я дрожащими руками ощупала место пореза, но кожа там была сухой и гладкой, только тонкая ниточка шрама чуть выделялась на ее поверхности. Что-то подобное сотворил со мной Арацельс в его каэре… Получается, что способность лечить прикосновением происходила от кора… то есть демонической сущности внутри него? Да уж, очень нужное открытие. И главное — своевременное! У меня тут судьба решается, а я в воспоминаниях зависаю.
— Ну, что? — мой вопрос заставил Лу очнуться от размышлений, окунувшись в которые, он машинально водил кончиком языка по своим губам, будто пытался собрать с них остатки давно слизанной крови.
— Не густо, — ответил он.
— Значит, дара нет, — обреченно вздохнула я.
— По сравнению с той плаксой, совсем мало, но… — хитрая улыбочка расползлась по его юной физиономии, оживив тем самым забавные ямочки на щеках, — есть идея.
— Какая? Отпустить меня за "спасибо"? Что-то сомневаюсь в твоей гуманности, — кислая усмешка на лице, словно маска, прикрывала отблески отчаяния в моих глазах.
Лу поморщился и, сверкнув глазами, резко произнес:
— Жить хочешь? — Я кивнула. — Тогда дай сюда правую руку и повторяй за мной.
— Зачем? — прижав к опутанному веревками торсу вышеупомянутую часть тела, осторожно спросила я.
— Чтобы ж-шшш-ить, разумеетссся, — ехидно зашипел демон, растягивая слова. Он наклонился ко мне и сжал своими цепкими пальцами мою ладонь. — Будешшшь повторять?
— Угу, — большего мне выдавить из себя не удалось. Какое-то странное ощущение теснилось в груди, сковывало мышцы и мешало ровно дышать. Предчувствие чего-то важного и… плохого. Плевать! На все плевать, когда так хочется просто выжить. А потом выбраться из этого Ада, дождавшись своего Хранителя. Домой ли? На его ложе в каэре… да хоть в объятия тех монстров в саду, только не умирать. Не сейчас…
Незнакомые слова свинцовыми каплями полились мне на уши, я честно пыталась произносить похоже, но постоянно запиналась и путала положение букв, а уж когда встречались непривычные для голосовых связок звукосочетания, меня совсем клинило. Помучившись минуту с такой нерадивой ученицей, Лу скорчил зверскую физиономию и, обдав меня жаром сапфирового пламени, полыхнувшего из его сузившихся глаз, сказал:
— Ладно, куколка, Бог с тобой. Я сделаю тебе маленький подарок. Проведем более простой… — он плотоядно улыбнулся, заставив меня напрячься еще сильнее, — обряд.
— Ээээ… так это был..?
— Повторяй, и останешься жить! — темные брови демона сдвинулись, глаза остекленели, и на какой-то миг мне показалось, что его внешняя юность лишь упаковка бесконечной древности. Это был приказ, которому невозможно не подчиниться. И я, словно зачарованная, тихо повторяла за ним. Короткие фразы шипели как змеи, перетекая из его губ в мои. Более отрывистые и легкие, чем те, которые он произносил ранее. В общих чертах мне удалось не сбиться. А те незначительные огрехи, которые я периодически допускала, Лу со скрипом, но пропускал. А потом словесная пытка закончилась, и я хотела, было, вздохнуть с облегчением, как этот… слов нет! Как этот проклятый "нудист", вжал меня в столб своим телом и впился в губы яростным поцелуем. Я пыталась оттолкнуть его руками или хотя бы лягнуть ногой, но неожиданно твердые мышцы "юноши" никак не реагировали на мои жалкие попытки сопротивления.
Больно! И когда только удлинились его клыки? Они вонзились в рот, затопив его кровью. Моей и… чужой? Или это какое-то выделяемое демонами вещество с кислым вкусом, от которого вяжет нёбо? По венам неслись какие-то странные импульсы, в висках стучало, а голова дико кружилась. Он, наконец, отпустил меня, но вместо долгожданного вдоха, я сплюнула на землю желто-красную жидкость, тихо застонав в момент ощупывания языком саднящих десен. И только потом я позволила ворваться в мои легкие новой порции свежего воздуха.
— Скоро все заживет, — успокоил Лу, вытирая разноцветные потеки со своего подбородка. — Кровавый поцелуй — это завершающая часть брачного обряда Таосса. Так что потерпи пару минут. Ритуальные укусы быстро затягиваются.
До меня дошло не сразу, зато, когда все-таки дошло, я аж подавилась очередным глотком смешанной с кровью слюны.
— К-какого обряда? — сквозь кашель вопрос прозвучал как-то придушенно, впрочем, состояние у меня было подходящее.
— Таоссы — предки демонов, — просветил Лу, сосредоточенно поглаживая мое разрисованное запястье, я же замотала головой, прикрыв свободной ладонью рот, из которого с кровавыми брызгами все еще вырывались хриплые звуки.
— Ты сказал… бр-брачный? — после минутной борьбы с противным кашлем, мне удалось-таки вернуть себе относительно нормальный голос.
— А, тебя это интересует? — собеседник довольно заулыбался, и, отпустив мою руку, плюхнулся обратно в свое невидимое кресло. — Да, крошка, отныне ты моя тридцать девятая жена. Поздравляю! Плата за Аваргалу принята.
Гм… и куда это опять слинял пресловутый дар речи? Приоткрыв рот от удивления, я не могла произнести ни слова, с трудом переваривая полученную информацию. Рассчиталась, значит… и чем? Личной свободой? Но за каким Дьяволом ему еще одна благоверная, когда дома их целая орава бродит? Он что, секс-гигант какой-то? Или содержание гарема — его излюбленное хобби? Тогда почему ту рыжую девку к себе не забрал? Уж, она то покрасивей меня будет… была, в смысле. А… а… а Арацельс как же??? Ведь мы связаны…
Мысли мои так и замерли в голове, когда я прислушалась к чувствам. Не было связи. Просто не было ее и все! Я не ощущала присутствия первого Хранителя в мире живых. Я вообще его НЕ ОЩУЩАЛА! И от этого стало так тоскливо, будто из меня только что незаметно изъяли часть души. Не резко, не больно, как тогда во время похищения, а мягко… с анестезией, так, чтоб я ничего не заметила. Да только, как известно, любой наркоз отходит, и боль, пусть и душевная, дает о себе знать. Впрочем, не только душевная. Я громко взвыла, схватившись за руку, которая от легкого покалывания перешла к яростному жжению. А потом словно кожу окатило холодом и… все стихло. Покосившись на запястье, я непроизвольно присвистнула. Вместо символа Карнаэла на нем красовался синий краб. Ну, или что-то похожее на него по очертаниям.
— Знак моего Дома, — пояснил демон, когда я подняла на него глаза. — Теперь не Эра, а я смогу разыскать тебя в любом из доступных мне миров.
— Это что, намек на то, что я от супружеских обязанностей косить буду? — сглотнув, полюбопытствовала я. Повреждения во рту затянулись, как и было обещано. Только кисловато-железный привкус по-прежнему беспокоил. Но не настолько, чтоб обращать на него внимание, когда тут такое происходит.
— А кто тебя знает, Арэ? От Хранителя своего ты же сбежала, — съязвил собеседник, прищурив свои необыкновенные глаза. Красивые и пустые, манящие и пугающие одновременно.
— Я от него не сбегала.
— Да неужели? — Лу вытащил из воздуха фужер с шипучим содержимым и пригубил глоток, глядя на меня поверх его прозрачных краев. Непроизвольно сглотнув опять, я честно сказала:
— Меня выкинула в Срединный мир твоя знакомая Эра, а он прыгнул следом.
— Прыгнул… угу, — отпив еще немного, повторил собеседник. — Зачем? Чтобы продать тебя четэри? — насмешливо добавил он. — Или отдать даром? Похоже, я ошшшибся: это не ты от него, это он от тебя слинять пыталссся.
— Неправда! — я даже ногой в сердцах топнула. Чуть не отбив ее при этом о каменный выступ, на котором стояла. Больно уж мягкие подошвы у босоножек были. К сожалению.
— Ух, сссколько эмоций! Да все такие яркие, сильные… вкусссные. Не искушшшай меня, куколка. Я конечно сыт, но ради такого десерта могу сделать исключение, — он плотоядно облизнулся, прожигая меня в прямом смысле горящим взором.
— Ладно, — меняя тон, проговорила я и примирительно подняла руки. — Чего ты хочешь, Лу? Зачем эта странная свадьба?
— Как? — он изобразил удивление. Плохо изобразил, умеет и лучше. — Разве ты, человечессское дитя, не веришь в любовь с первого взгляда?
— Угу, в большую и чистую, — пробурчала я себе под нос. — Хватит уже издеваться, а? Ты вырываешь органы четэри. Кстати, зачем они тебе? Боргофа кормить, что ли? Потом убиваешь одну из пленниц, вырубаешь вторую и уже полчаса трепешься со мной, после чего заявляешь, что я теперь твоя тридцать девятая жена. К чему все это, Лу?
— Боргоф любит сладкое, это так, для справки. А плоть Ведущих является пропуском сюда в обход Печати Безмирья. Закованная в специальные футляры, она не разлагается и служит по вышеупомянутому назначению. Пока жив тот, кому она когда-то принадлежала. Рогатые ребята любят повоевать, поэтому смертность здесь приличная. Так что отдельные экспонаты моей коллекции органов время от времени приходится уничтожать за ненадобностью, — ответил он, — Ну, а что касается брака… Я же не виноват, что ты не в соссстоянии повторить нужные слова для обряда удочерения, — скрестив руки на обнаженной груди, сказал демон.
— Что? — после минутной паузы, наконец, удалось родить мне.
— Эх, женщина. И почему тебе все надо повторять дважды, да еще и с пояснениями? А? — вздохнув, проворчал собеседник и, выпив пол стакана, встал. — На, освежись. Может, соображать быстрее начнешь?
Я взяла дрожащими пальцами предложенный напиток и залпом осушила его остатки. Пить хотелось давно, а после ритуального поцелуя в особенности. Приятный ягодный вкус охладил горло и, как ни странно, успокоил. Значит, меня чуть не удочерили. Мммм… жаль, что не вышло. Такой вариант мне как-то больше нравился, чем быть последней в длинной очереди из жен. Правда неудавшийся папочка моложе меня лет на семь выглядит, но это уже детали.
— Выходит, вместо дочки, я стала супругой? — демон взял из моих рук пустой фужер и кивнул. — Интересный у тебя подход, однако. Но я все равно не понимаю, зачем эти обряды? В чем именно заключалась взятая с меня плата?
— У тебя магических способностей с гулькин нос, Арэ. Этого не достаточно, чтобы перекрыть долг Ссспутника Аваргалы, — как-то слишком уж серьезно проговорил Лу. — Но вполне хватает, чтобы совершить равноценный обмен. Немного… ну хорошшшо, почти весь дар, которым ты владела, перекочевал ко мне вместе с небольшим количеством крови во время поцелуя, я же отдал тебе частицу своего. Это и был… мой маленький подарок.
При последних словах выражение его лица стало чересчур загадочным, и мне это не особенно понравилось. Нехорошие предчувствия нахлынули с новой силой, а словарный запас опять дезертировал, передав эстафету первенства мыслительному процессу.
— И? — мой голос прервал затянувшуюся паузу, возникшую после его последнего заявления.
— Что… и? — обреченно закатив глаза, простонал Лу. — Опять не ясссно?
— Ясно-ясно, — торопливо заверила я. — Просто… дальше-то что со мной будет? Чем мне такой равноценный обмен грозит? В гарем свой потащишь или с мамой-папой проститься отпустишь? Да с женихом бывшим… Ммм?
— Ну, зачем же, — заулыбался он, сменив гнев на милость. — Я не настолько жесток, чтоб лишать твоего Хранителя жизни.
Угу, он не жесток. Он пацифист и миротворец, а то, что тут происходило, мне просто приснилось. Ладно, что дальше? Жизни лишать Арацельса не хочет… Стоп! Жизни?!
— А? — снова перезабыв все слова, выдохнула я.
— Ты не знаешь? — его брови приподнялись в удивлении.
— Что? — О! Я совершенствуюсь! От одной к трем буквам перешла, глядишь, скоро снова начну вслух целыми фразами изъясняться.
— Закон Заветного Дара, — Лу намотал на палец серебристую ленту, вплетенную в мои волосы, и с грустной миной на физиономии продолжил: — Раз на твоей руке символ, значит, ты приняла его и стала невестой Хранителя. А из этого следует, что в случае твоей неявки на свадебную церемонию через три условных дня, твой неудачник-жених погибнет.
От таких новостей у меня сердце оборвалось. Не чувствую его — не беда, если знаю, что он жив и здоров. Хотя бы чисто теоретически. Ведь Арацельс — мужчина, который мне дорог. И я не хочу быть последней скотиной, наплевавшей на его судьбу. Он шел за мной по пятам, пытаясь вытащить из неприятностей. Вспорол себе шею из страха обидеть. Сражался насмерть, чтобы защитить. Посылал сообщения через сны и… спешил ко мне, желая помочь, спасти… вернуть домой. Так! И каким это образом он собирался сделать подобное, если наказание за срыв их свадебного ритуала — смерть? Придурок благородный! Ыыы… как же мне все надоело.
— А если Арэ по каким-то причинам погибает до брака? — спросила я, мысленно умилившись вовремя вернувшейся способности говорить.
— Это считается веским доводом для отмены наказания.
— Понятно. Но я жива, значит… Его завтра убьют?
— Отправят в Черное Рэо* — одно из самых жутких мест Карнаэла. Живыми оттуда не возвращаются, — сказал демон, доставая из пустоты очередной полный фужер.
— А ты почему в курсе? — подозрительно поинтересовалась я. — Бывал там?
— Дом Эры для меня недоступен. Там она всесссильна, а я буду, если отважусь заявиться в гости, преступным нарушителем ее территории. И, поверь мне, демон без лица долго церемониться со мной не станет.
— Демон без лица?
— Ну, да. Эррра. Это ее прозвище. Если ты с ней знакома, то знаешь, как она любит менять облик. И очень мало кто видел ее настоящее лицо.
— А ты?
— Я? — он усмехнулся. — Было дело.
— И какая она? — мне не удалось сдержать любопытства.
— Тебе лучше не знать. У вас, у людей, такая хрупкая нервная сиссстема, — Лу улыбнулся и достал еще один фужер, теперь для меня.
— Развязал бы, что ли… супруг, — приняв напиток, предложила я.
— Свалишься… сссупруга, мышцы-то онемели за время, проведенное на столбе, — ответил мой… гм… муж? Ох, может, я все же проснусь сегодня, а? Хотя нет! Сначала про Заветный Дар узнать надо. А то такие информативные "сны" в реале случаются не часто.
— Ну, ладно, — поерзав на месте и убедившись в его правоте, согласилась я. Веревки и правда помогали удерживать уставшее тело в вертикальном положении, при этом не раня его. — Так что там с Хранителями? Смерть жены, значит, может отменить наказание, угу. А ее свадьба с другим мужчиной?
— С обычным человеком, вряд ли. Да и не шасссстают Арэ за пределами Дома* перед брачным обрядом. Ты первая, кто умудрилссся такое учудить, — мне показалось, или в его голосе промелькнуло чуть насмешливое одобрение?
— А если… за демона вышла? — с надеждой заглянула в его глаза я.
— Думаю, это веская причина. Только тебе придется вернуться к Эре и сказать ей об этом. Иначе парню крышшшка, — жизнерадостно сообщил собеседник, и звонко чокнулся со мной фужером, отчего я едва не выронила свой из рук. — А ты ведь переживаешь за него, куколка. Защищаешшшь, беспокоишшшься… любишшшь?
— Я… я перед ним в долгу, — ну, точно, в неоплатном! За вино и гору шоколада. Ладно, не изливать же душу первому встречному… эм, демону. Хотя… уже второму. А если вспомнить ночные ипостаси Хранителей, то можно со счета сбиться. — Скажи, Лу, допустим, ты меня отпустишь, как я попаду в Карнаэл?
— С моей помощью. Это не слож-шшш-но.
— А если моего заявления о нашем браке окажется недостаточно?
— Тогда у тебя будет два мужа, — легко так заявил синеглазый и, пронаблюдав, как вытягивается мое лицо, расхохотался. — Ты из моногамного мира, что ли? Ах, какая прелесть! Добро пожаловать в настоящщщую жизнь, куколка, — и… снова подмигнул. Который раз за ночь? А, не существенно. — Да хватит уже киснуть, жена! Радуйся. Не каждой человеческой девице выпадает возможность сочетаться браком с высшим демоном.
— Угу, — уныло отозвалась я. — Только этот демон еще совсем мальчишка, а тот другой… который Хранитель, просто дурак.
— Ну, и пусть я молод, — философски заключил Лу. — Всссего-то восемнадцать тысяч условных лет. Зато полон сил и хорош собой, согласисссь, а? — ехидно ухмыляясь, промурлыкала эта древность, с наслаждением глядя, как отвисает моя челюсть. Подняв рукой подбородок, я мысленно приказала себе расслабиться. Следовало ожидать, что он не мальчик… Ох, следовало. Но девять тысяч земных лет?! Неее… это слишком для моего понимания.
— У меня сейчас мозги взорвутся от таких новостей, — пробормотала я, запивая свой шок напитком. Жаль, не алкогольным.
— Да брось ты, — осторожно похлопав меня по плечу, сказал муж. — Все будет хорошо. Сейчас отправлю тебя в Карнаэл…
— Нет! — испугалась я, едва не подавившись очередным глотком. — За мной должны прийти. Как только ты вернешь нормальный ход времени, он появится. Непременно!
— Кто? — не понял демон и… сделал странный жест рукой, отчего мне на мгновение показалось, что он хочет проверить, нет ли у меня жара. Но Лу всего лишь убрал с моего лба выбившиеся из высокой прически завитки.
— Хранитель. Пока ты не провел обряд, я его чувствовала. Заветный Дар был активирован и…
— Даже так? Забавно, — перебил меня собеседник. — Но ждать его — только время терять. Он все равно вернется Домой*, там и встретитесь.
— Но…
— Я могу и передумать, — предупредил он, прищурившись. — Выбирай: идешь туда или?
— Все-все, молчу. Хотя нет, последний вопрос можно?
— Ну?
— Тебе какая со всего этого выгода? Не верю я в благие намеренья, давно уже.
Демон оскалился… в смысле, улыбнулся во все тридцать три (или сколько у него там) зуба, и с иронией произнес:
— Привет от меня Эре передашь.
— И она типа обрадуется?
— Будет в полном восссторге, — заверил он.
— Да ну?
— Именно. Давно у нее из-под носа не уводили Арэ. То есть никогда. Так что восссторг по данному поводу тебе обессспечен.
Отлично! Значит, подлянку "Духу" Карнаэла за мой счет сделать решил. И во что, интересно, я опять вляпалась?
— А…
— Закрой глаза, куколка, — нежно так промурлыкал мне на ухо супруг. — Поговорим, когда верну тебя обратно, — он провел ладонью перед моим лицом, и мне почудилось, что воздух вокруг начал густеть и шевелиться, а потом…
— Дай девочке час, Лу, — донеслось откуда-то сверху. Я резко распахнула глаза и уставилась на засверкавшую золотыми огнями тучу. Странные ощущения исчезли вместе с отошедшим от меня демоном. — Погоды он тебе не сделает, а мне любопытно посмотреть на того олуха, который допустил, что бы его собственную Арэ использовали в Аваргале.
Бархатный мужской голос, насквозь пронизанный ленивой насмешкой, лился, словно осенний дождь из пышной массы грозового облака. Разбуженный им Боргофф недовольно оскалился, но, окончательно проснувшись, завилял хвостом и радостно рявкнул "Урррагуррр!". А я почему-то подумала, что двоих Высших демонов на меня одну — уже много. И еще довеском о том, что полиандрия* — это точно не мое.
— Боргоф!.. Вот скажи мне, друг мой Боргоф, я красивая?
— Уррр… — согласно проурчало серо-голубое чудище, скосив на меня свои синие глаза. Все три! И те, что по бокам волчьей головы, и тот, что на лбу горит, как у царевны звезда. Только от этой "царственной особы" мурашки по коже, хотя… чем не мечта сюрреалиста? Меня данная Мечта теперь готова была облизывать с ног до головы, не забывая при этом поглаживать своими бархатистыми лапами по спине и плечам. Насколько я поняла из слов Лу, свалившего вместе со спящей брюнеткой в бездонные недра тучи-портала, жена хозяина для Боргофа — его вторая мама. Особенно жена, по венам которой течет Сила демона. Угу, вот и наслаждаюсь сыновним вниманием, сидя на столе между извивающихся вокруг щупалец. Будь моя воля, осталась бы висеть на столбе. Но муженек (чтоб его там молнией пришибло!) решил иначе, и насильно запихнул меня в объятия дружелюбного монстра. Видимо, чтоб не сбежала. Так как временной барьер он снял, чтобы Хранитель, если явится в отведенное время, смог попасть на территорию площадки. Кровь и зеленую жидкость Боргоф давно уже растер по плите своей огромной тушей, а Лу освежил вид отведенного для моего ожидания места, традиционно щелкнув пальцами. Не эсссстетичной она ему показалась после ритуала. Еще бы! Рисунок на столе в результате его колдовства, конечно, остался, но теперь выглядел как орнамент, а не продавленные в камне линии. Уже не плохо.
— А мне кажется, что так себе, — самокритично заявила я. — Ничего во мне особенного нет: не красавица, да и умом гениальным не блещу… И что это значит, а? — монстр неуверенно рыкнул, но тут же заткнулся, ожидая моей версии.
— А значит это, что и мужикам зариться не на что! Тогда почему им всем приспичило жениться? Тебе не кажется подобное поведение странным?
— Урррагуррр? — задумчиво изрек Боргоф, и потерся мохнатой щекой о мое плечо.
— Угу, — кивнула я, сама не понимая чему, понимать его речь у меня способности не было. — А знаешь, полагаю, что мне известен ответ! — бросив тоскливый взгляд в темноту, в которой исчезли трое покалеченных четэри, воскликнула я. — Мне даже к психиатру не надо, и так все ясно, как день, — новый взгляд в ту же сторону и… ночь, тишина… никого. Грустно. — Я просто придумала себе фантомов.
Серо-голубой собеседник недоверчиво фыркнул и выдал многозначительное "Урррагуррр".
— Нет-нет, Боргоф! Именно фантомов. А что? Мне двадцать пять лет, я не замужем, детей не имею, работаю… ах, да что говорить. Неудовлетворенность в личной жизни, тяга к романтическим приключениям и частый просмотр фильмов ужасов… Вот и результат. Моя фантазия сотворила фантомов в фэнтезийном окружении! Понятно, Боргоф? Ты — фэнтезийное окружение!
Чудище крякнуло, лизнув мою обнаженную руку, и утробно заурчало.
— А они, — погладив его по влажному носу, продолжала делиться идеями я, — плоды моего буйного воображения. Красавцы мужчины без обручального кольца на безымянном пальце. Ну, почти все. О тех, что без штанов, скромно умолчим. Один хотел жениться, другой не хотел, но его принуждали, а третий… третий просто женился! Да, я права. Гениальный вывод, а?
— Урррагуррр, — не согласились со мной и, опустив голову мне на плечо, добавили: — Гуррра.
— Если это аналог дуры, то встань в очередь, дорогой, — пробурчала я и снова посмотрела в темноту. — Ну, где же тебя нечистая носит, фантом номер два?! — сорвалось с моих губ и потонуло в довольном урчании Боргофа. — Всего-то минут сорок осталось!
— Введи. Нужные. Кооррррдинаты, — делая паузы между словами, в который раз прорычал Арацельс, нависая над прижатым к каменной стене Хароном. Тот сплюнул кровь и невесело усмехнулся в лицо своему мучителю.
Такое простое и в то же время невыполнимое требование. Он покинул место проведения Аваргалы первым, остальные смогут уйти не раньше, чем с десятиминутным интервалом каждый. Порталы Срединного мира не работают ежесекундно, им, как и многим другим магическим сооружениям, требуется время на подзарядку и восстановление нарушенного поля*. Отправить туда Хранителей вместе с этой озверевшей пыточной машиной в образе воскресшего блондина, все равно, что сдать тех, кто ему доверял, прямо на месте преступления. Значит, надо еще немного продержаться, подождать, пока там не останется ни следа. Как известно, демоны уничтожают ритуальную площадку после того, как разберутся со Спутниками. Нужно только потянуть время… еще немного. И не будет никаких доказательств. Совсем…
Рагнар тихо зашипел от нового приступа дикой боли, когда длинные и прочные, как металл, когти впились в его шею, прочертив глубокие борозды от челюсти до ключицы. Медленно, с особой жестокостью. Чтобы жертва прочувствовала каждое мгновение этой пытки… Прочувствовала и, наконец, сдалась. Мальчишка-демон, явившийся на их вызов, был просто невинным ребенком по сравнению с тем монстром, что поджидал Харона дома. И, что самое ужасное, эта белобрысая тварь чувствовала эмоции. Доспехи из герлизия защищали Черное Сердце от ментальных атак. К счастью, они обладали особым секретом, и снять их без согласия владельца было невозможно. Но блондин продолжал попытки пробить лазурную броню, и от этого к боли чернокрылого от многочисленных ран и побоев добавлялось еще и сильное головокружение. Зря он не надел маску, возвращаясь в Харон-се. Глядишь, и зубы остались бы целы. Хотя не факт… Латы плохо держали физические удары, прогибаясь под натиском грубой силы, но копаться в сознании и подчинять его они не позволяли.
Эмоции… как сложно их скрывать в таком состоянии. Еще сложнее прятать свои чувства от того, кто безошибочно их определяет. Сложнее? Нет! Это просто невозможно. Не здесь, не сейчас, не рядом с жаждущим мести "зверем". И все же Рагнар попробовал обмануть чужаков… дурак. Попытка ввести неверные координаты закончилась мордобоем, причем односторонним. Взбесившееся существо в человеческой шкуре все меньше и меньше напоминало того, чью внешность носило. Его рост постепенно увеличивался, ходящие ходуном мышцы под тонкой тканью черной одежды начинали жить своей жизнью, побелевшую кожу расчертили темные дороги вен, а злые глаза, казалось, стали светиться в полумраке потайной комнаты. Как у Демона из Безмирья. Только свет этот был желтым, а не синим, и не сулил он пойманному в ловушку четэри никаких подарков. Разве что кровавых. Притупленная чарами боль от потерянного глаза не входила ни в какие сравнения с той, что обещал горящий яростным золотом взор видоизменившегося блондина. Кого же все-таки сдала ему та незнакомая Харонесса? Неужто демона? Или полукровку? Впрочем, знание данного вопроса уже не могло принести пользы. Поздно. Дело сделано, и девчонку, которую он похитил у этого психа, уже не вернуть. Не важно, что, уходя, Рагнар заметил краем глаза, что она жива и даже не привязана к столбу. Ничего удивительного. Это означает всего лишь то, что демон оставил ее на закуску, решив разобраться сначала с другими пленницами. Еще ни один Спутник не покидал пределы ритуальной зоны. Никогда. Пока цела обнесенная валунами площадка с жертвенными столбами и расчерченной знаком Вызова плитой, Аваргала не завершена. Так что долго бедняжка все рано не протянет, ее жизнь больше не принадлежит этому миру. Увы. А, учитывая временные скачки на подвластной обитателю Безмирья территории, она скорей всего уже мертва. Или утащена своим новым хозяином в его логово. Но… что сделано, того не исправить. Да и не стал бы черный Харон ничего менять, будь у него шанс прожить последние сутки заново. Он добился своего. Остальное… не важно.
От очередного удара в район солнечного сплетения из головы Рагнара вышибло все мысли, так же как из легких — воздух. В ушах заученной речевкой зазвенели опостылевшие слова. "Введи. Нужные. Кооррррдинаты", а потом новым веяньем прозвучало мрачное шипение склонившегося к нему мужчины: "Открой портал и, быть мож-шшш-ет, останешшшшся жить".
Минуты текли, не желая торопиться, а тело, ослабленное пытками, все больше слабело. Ныли разбитые в кровь десны с переломанными клыками, распух второй, все еще здоровый глаз (если его так можно назвать после нескольких точных ударов тяжелого кулака), жутко саднили изорванные когтями щека и шея, а этот садист продолжал нависать и требовать, требовать, требовать… одно и то же. Хранители не вмешивались, отводя взгляды. Один держал на руках спящую девчонку с тремя пушистыми хвостами, а второй стоял рядом с его рабыней и мальчиком. Любимая и единственный сын! Оба в их руках. Как же все-таки жестока судьба, позволившая взять этим пернатым в плен самых дорогих ему существ. Обычно подвижный ребенок не шевелился, будто его подменили внешне похожей куклой, лишь редкое моргание длинных ресниц говорило о том, что он живой. А Грэта… она смотрела куда-то вниз, кусая до крови губы, и… молчала. Изредка белокрылый напоминал психически неуравновешенному товарищу, что для открытия портала им потребуется живой хозяин дома, с руками и хотя бы одним органом зрения, чтобы видеть нужные символы на панели управления магическими воротами. На какое-то время это действовало, и Рагнар получал небольшую передышку перед новой порцией боли. Черное Сердце даже не пытался сопротивляться. Зачем? Их больше и они… сильней. Будь он единственной жертвой здесь, возможно, повел бы себя иначе, дав понять своему мучителю, что не у него одного крепкие кулаки и быстрая реакция. Но… Чужаки захватили в плен тех, кем Харон дорожил больше всего на свете, и ради кого ввязался в эту печальную историю с несчастливым концом.
Пусть… пусть избивают его, пусть рвут плоть и пытаются воздействовать на мозги. Силой, уговорами… пусть. Лишь бы занимались им, не трогая наследника и возлюбленную. Еще немного… каких-нибудь минут двадцать. А потом… он активирует портал, чтобы они убрались вон с его территории, но… только потом.
Смерть с неодобрением наблюдал за действиями Арацельса. Первого Хранителя словно подменили, и ему это не нравилось. Обычно выдержанный, рассудительный и весьма гуманный, он прямо на глазах превращался в настоящего монстра. И дело даже не во внешних трансформациях, придавших ему некоторые черты ночной ипостаси, отчего человеческий вид потерял свою четкость, смешавшись с обликом зверя. Белокрылый видел перед собой жестокое, кровожадное существо, получающее удовольствие от боли, которую оно причиняло жертве. И узнать в нем прежнего друга было сложно. Не то, чтобы он жалел Харона. За нарушение Равновесия миров его следовало наказать. За похищение девушки тоже. Учитывая такие пункты в списке преступлений можно было не только избить виноватого, но и убить, если понадобится. Смерти было плевать на судьбу этого одноглазого идиота, его пугали перемены, происходящие с Арацельсом. Вот только боялся он не его, а за него.
Что это? Окончательно сдавшие нервы, нашедшие выход в мести, или проявившие себя последствия проведенного Эрой обряда? Он не знал ответа. Агрессия, необычные изменения телесной оболочки в период условного дня и неожиданно проснувшееся владение языками тех, с кем был установлен контакт. Этой способностью Хранители обладали только в боевой форме. Глядя на происходящее, четэри не мог отделаться от мысли, что переродившийся Арацельс стал чем-то вроде сплава всех трех своих ипостасей. Подобные перемены в нем настораживали, вызывая беспокойство. Такая мощная сила, конечно, хороша, но что будет, если ее обладатель потеряет над собой контроль? А в данной ситуации, как казалось белокрылому, друг был очень близок к этому роковому моменту. Впрочем… он мог его понять.
Когда они с помощью загипнотизированного мальчика проникли в помещение, где находился портал, и после нескольких неудачных попыток заставить его работать поняли, что все усилия бесполезны, первый Хранитель не проронил ни слова. Он посерел лицом и, прислонившись к каменной кладке, прикрыл глаза. Спокойный с виду, неподвижный, расслабленный… Не прошло и пары секунд, как по красно-коричневым брускам вокруг его фигуры поползли белые нити морозного инея, выдавая истинное состояние мужчины. А минутой позже, резко сорвавшись с места, он скрылся в темных коридорах, ведущих к тайной комнате под зданием Харон-сэ. Вернулся Арацельс с добычей. Перепуганная светловолосая женщина в длинном плаще мелко дрожала, боясь дернуться из крепкой хватки человека. Тогда еще человека…
— Рабыня, — коротко бросил он, не глядя на своих спутников и, отпустив блондинку, вернулся на то же место, где стоял раньше. — Такой коктейль из страха и отчаяния не почуять было невозможно, — по лицу его скользнула мрачная тень. — Мы отведем Вас домой, нэоли*, - сказал он на певучем наречии* ее народа, услышав которое, женщина вздрогнула и перепугалась еще сильнее. А потом тихо добавил на едином: — Я лично убью этого ублюдка, как только он вернется сюда.
Получившая свободу блондинка неуверенно помялась посреди комнаты, затравленно косясь на Хранителей, после чего подошла к стене, возле которой стоял сын Харона, и осторожно села, обхватив руками колени. По-видимому, мальчика она сочла самым безопасным существом из числа присутствующих. Хранителей эта несчастная боялась, похоже, не меньше, чем своих похитителей. Наблюдая за ней, Смерть спрятал в уголках губ сочувствующую улыбку. Глубокий капюшон скрывал ее глаза, но бледный овал лица с плотно сжатыми губами, говорил о том, что, несмотря на страх, бывшая пленница старается держаться достойно. Похвальное качество для человека, прошедшего через ад. Фиолетовые складки плаща рассыпались по каменным плитам пола, окружив веером сидящую фигурку. Длинные косы легли поверх расшитой сиреневым узором ткани. А тонкие кисти рук, сцепленные в замок на острых коленях, дрожали. Бедное запуганное создание! Сколько же ей довелось пережить в плену? Бывший Харон по прозвищу Смерть отлично знал нравы своих соотечественников. Хрупкой девочке, небось, хорошо досталось тут. А… девочке ли?
Присмотревшись внимательней к ее ауре, четэри с изумлением отметил, что сидящая перед ним особа далеко не молода, если не сказать больше. Ее тело выглядело юным, несмотря на возраст. Значит, в рабстве женщина уже давно, и ее хозяин не жалеет сил и средств на содержание своей "игрушки" в хорошем виде. Что ж… не удивительно. При таком-то дефиците людей в Срединном мире. А еще Смерть уловил присутствие магии, исходящее от… Он снова окинул пристальным взглядом незнакомку, после чего удовлетворенно хмыкнул. Слабая вязь отводящих взоры чар была наложена на ее плащ. Слишком неумело и местами неправильно. Ведьма из бедняжки получилась никудышная. Такое колдовство вряд ли сработало бы по назначению, скорее наоборот, привлекло бы к ней ненужное внимание. Одно хорошо, что неустойчивая магическая паутинка очень быстро таяла, теряя свои свойства. Вот и славно… не нужна она ей, ведь теперь бывшей рабыне ничего не угрожает. Уж они-то позаботятся о том, чтобы она вернулась в свой мир, а ее похититель получил по заслугам.
Изучая женщину, белокрылый временно выпустил из виду Арацельса, а когда снова посмотрел на него, ужаснулся переменам, происходящим с ним. Именно тогда все и началось. Его облик трансформировался и раньше, но немного и ненадолго. Теперь же внешность друга напоминала прежнюю с большим натягом. Стандартная форма, не выдерживая увеличения габаритов, пошла сетчатыми дырами в некоторых местах. Дойди эта метаморфоза с ростом до максимальных двух с половиной метров ночной ипостаси, и от одежды осталась бы лишь серебристая сеть, окутывающая фигуру, но, в случае первого Хранителя, трансформация застряла где-то посередине, как и преобразование костюма. Открытые участки тела стали алебастрово-белыми, и от этого темный узор резко обозначившихся вен казался еще более четким. Мужчина напоминал снежную скульптуру с нанесенными краской разводами, от него и в самом деле веяло холодом, о чем свидетельствовали покрывшиеся ледяной коркой стена и пол. И как-то совсем нелепо над живым воплощением ледяной стихии смотрелись рваные всполохи огня. Они нервно дергались над его плечами, запястьями и волосами… наполовину порыжевшими волосами, которые по цветовой насыщенности могли смело поспорить с жалкими обрывками магического пламени. Заострившиеся черты лица будто бы замерли, став грубо слепленной маской, и в глазницах ее плескалось расплавленное золото. Присмотревшись, Смерть с облегчением отметил, что в центре этих диких глаз отчетливо видны алые солнца с тонкими нитками черных зрачков. Воля и разум человеческой натуры в крошечных дисках кровавого цвета… остатки его прежней сущности. Или нет?
Остановив жестом Каму, направившегося, было, к Арацельсу вместе со спящей на его руках кровницей, четэри сам подошел к другу.
— Не обращай внимания, — криво усмехнулся тот, — я просто готовлюсь к встрече с тем, кто убил мою Арэ.
— Убил? — Смерть нахмурился. — Но…
— Нашей связи больше нет. Теперь окончательно. Она ушла медленно и безболезненно, просто растаяла… и все.
— Катя?
— Связь.
— А…
— Хватит об этом. У меня всего одна просьба, — когда собеседник вопросительно приподнял бровь, выражая свою заинтересованность, первый Хранитель закончил фразу: — Не вмешивайся!
И теперь, глядя на то, как Арацельс пытает черного Харона, белокрылый жалел о том, что согласился тогда не лезть в грядущие разборки. Уж прибил бы он его поскорее, что ли. Пока в пылу мести не потерял самого себя.
Очередной удар куда-то под ребра жертвы, его тихий рык и… судорожный вздох белокурой рабыни под боком у Смерти. Она опять дернулась, но, столкнувшись с предостерегающим взглядом стоящего рядом Хранителя, осталась на месте. Ее плечи опустились, побелевшие от напряжения пальцы вцепились в бархатную ткань плаща, а в погруженных в тень глазах поселилось настоящее сумасшествие. Женщина была на грани нервного срыва, и ее сосед это отлично понимал. В голове его крутилась тоскливая мысль о том, что только бабских истерик им для полного счастья и не хватало. Понаблюдав еще немного за этим молчаливым созданием, готовым в любой момент кинуться неизвестно куда, зачем, на кого, Смерть в очередной раз подумал о применении к ней сонных чар, останавливал его только риск вероятных последствий. В таком взвинченном состоянии навязанный сон мог перерасти во что-то ужасное, став самым жутким и, что важно, последним кошмаром для бедной женщины. Но и то, что творилось с ней наяву, не очень-то хорошо действовало на самочувствие бедняжки. Возможно, ее рассудок уже давно перестал нормально функционировать… все возможно в этом враждебном для людей месте под названием Срединный мир. Ад, Преисподняя, Геенна огненная… как ни назови, суть не изменится. Хранилище украденных и выкупленных душ, жестокая тюрьма для тех, кто попал сюда живьем, бывшая родина четвертого Хранителя, к которой он давно уже не испытывал ничего, кроме раздражения. У него был новый дом, была семья: шесть названных братьев и три сестры. А теперь одну из них принесли в жертву, а что происходит с другим, он до конца не может понять. И все это где? Правильно! В Срединном мире! Демонова планета с проклятыми законами. А может, пусть Арацельс развлекается? Вдруг ему и правда станет легче? Имеет полное право на расплату. Воины черного Харона его убили там, на поверхности. И именно этот самый Харон использовал Катьку в Аваргале. Так почему бы и не постоять в стороне, наступив на горло своему несогласию? Лечить психику друга можно будет и потом, когда они вернутся в Карнаэл.
Окинув хмурым взором стоящего, как изваяние Каму, его спящую ношу, добудиться которую после ее странных выходок так и не получилось, Ринго, притихшего на плече чернокрылого, блондинку и неподвижного мальчишку, Смерть прислонился плечом к стене, и, скрестив на груди руки, продолжил молча взирать на кровавое представление. Не вмешиваться так не вмешиваться. В конце концов, он дал Арацельсу обещание, как, впрочем, и третий Хранитель.
— Все еще не желаешшшь ввести верные координаты? А? Строишшшь из сссебя мученика? — прошипел Арацельс в ухо своей жертве. — Думаешшшь, защитить таким образом насссследника? — Рагнар напрягся, стиснув зубы, вернее то, что от них осталось, а Хранитель, уловив брешь в его стойкости, продолжил: — Напрасссно. Ты похитил мою женщщщщину, значит, я заберу твоего сына. Равноценный обмен, не так ли? Совссссем как в Аваргале.
Харон ничего не ответил, лишь окатил своего палача полным презрения взглядом через узкую щель заплывшего глаза. Единственного. Отныне и навсегда. Забранные демоном части тела восстановить невозможно, разве что заменить искусственным протезом. Но это уже вряд ли понадобится его мертвому телу после расставания с Хранителями. Все равно убьют… и его, и сына. А, может, не активировать портал вообще? Раз будущее столь очевидно.
Острые когти пробили лазурный панцирь, разорвали одежду вместе с кожей и застыли в районе сердца. Надавливая, царапая… давая понять, насколько близка смерть того, кто не желает подчиняться приказам.
— Это тебе мой подарррок, урррод, — прорычал блондин, вырвав когти из вязкого плена чужой плоти. — Ты останешшшься жить, а мальчишшшка умрет.
Еще один резкий удар пришелся чуть левее. Неожиданный и… меткий. Рагнару внезапно показалось, что предыдущее кровопускание было ни чем иным, как исследованием тела на предмет искомой цели. Звук треснувшего стекла стал предвестником необычного аромата, окутавшего две мужские фигуры. Четэри замер, вдавленный в стену противником. Сквозь приоткрытую щель глаза на Хранителя уставился охвативший его страх. Тот самый страх, который только способен испытывать сильный и выносливый мужчина, потерявший что-то очень ценное. То, ради чего он готов был погибнуть. Эмоция растекалась по воздуху так же быстро, как и инородный для этого места запах. Арацельс повел носом, принюхиваясь, его прищуренные глаза холодно сверкнули, а железная хватка ослабела. Отступив назад, он окинул свою жертву задумчивым взглядом и, не говоря ни слова, направился к мальчику.
Смерть открыл, было, рот, чтоб высказаться по данному поводу, но короткое и властное "Не суйся!" заставило застрять слова в горле вместе с возмущением от происходящего.
— Пока… не суйся, — процедил друг, оценив масштаб завладевших им эмоций. Коротко кивнув, белокрылый отошел в сторону, оставляя тем самым ребенка и блондинку без своей защиты, а точнее, без надзора. Мальчик по-прежнему не двигался, пребывая в туманном состоянии гипноза моракоков. А рабыня…
Демон побери этих чокнутых баб! Она метнулась вперед, заслоняя ребенка грудью, словно мать, защищающая свое чадо. Капюшон слетел с головы, открыв бледное лицо с горящими сиреневым безумием глазами. Рука ее нырнула в складки плаща, выхватив из потайного кармана острый нож. Движение женщины напоминало последний рывок в ее жизни. Она вложила в него всю себя… И не успела даже коснуться ненавистного чужака своим оружием. Он перехватил ее запястье так легко и непринужденно, будто собирался вежливо поцеловать даме руку, а не вывернуть ее, вынудив тем самым уронить на пол опасный предмет. С громким стуком нож приземлился на каменную плиту, подпрыгнул и затих. Как сердце в груди Харона, как отчаянный стон на губах рабыни… как медленно моргнувшие ресницы чертенка.
Так вот почему она стояла рядом с ним. Пыталась уберечь… Так безрассудно, по-глупому. Кто его тронет-то? Разве что… Смерть сделал, было, шаг к ним, но замер, "споткнувшись" об странную улыбку Арацельса. Первого Хранителя больше не интересовал мальчишка. Все его внимание принадлежало раскрывшей себя женщине. Легко подняв за талию, он грубо прислонил ее к стене и окутал холодным дыханием. Но во взгляде блондинки больше не было страха, одна замешанная на ненависти решимость. На ее ресницах осел иней, на прокушенных губах выступила кровь, а пока еще свободные руки сжались в маленькие кулаки. Смелая пташка в лапах голодного кота. Мать, защищающая отпрыска своего похитителя… вместо того, чтобы вернуться домой, забыв о длительном рабстве, как о страшном сне. И как после этого понимать этих женщин?
— На чьей ты стороне, дурочка? — слова ее языка в его исполнении звучали сладкой песней с горьким привкусом яда. Спокойные, как затишье перед бурей. Холодные, как снежная лавина, сходящая с гор. И требовательные, как приказ палача покаяться в преддверии жестокой пытки. — Заступаешься за наследника чудовища, или… за него самого?
— Может, он и чудовище, — бросила в лицо мужчине некстати осмелевшая блондинка. — Только ему далеко до тебя… детоубийца!
Белокрылый склонил набок голову, слушая их разговор, он чувствовал себя незрячим идиотом, расценившим поведение рабыни как страх за себя, а не за Харона и его ребенка. И, похоже, идиотом здесь оказался не он один. Судя по вытянутой физиономии Камы, его занимали похожие мысли.
— Не умаляй мои достоинства, крассссавица, — нехорошо так усмехнулся Арацельс, водя черными когтями одной руки по нервно пульсирующей жилке на ее шее. Второй он придавил женщину к стене, не давая ей возможности упасть. — Потому что сначала я вспорю тебе горло и, пока ты будешь истекать кровью, вырву твое слепое сердце. Запомни… Любовь — это зло.
Он говорил громко и отчетливо, и речь его звучала на языке четэри. Они оба поняли ее. И тот, кому на самом деле предназначались эти слова, и та, которая долго жила в Срединном мире и давно уже привыкла к его языкам. Ответная улыбка преодолевшей свой страх женщины была вызывающе-злой, а голос израненного Харона хриплым и безжизненным.
— Ты выиграл, человек, — сквозь кашель, выдавил он. — Оставь ее. Ее и мальчика. Я активирую портал. Только… не трогай их.
Он не без труда отделился от стены и неровной походкой двинулся к ним. Смерть вовремя поддержал его, не дав упасть по дороге. Всего десяток метров из одного конца комнаты в другой… четэри не прошел бы их без чужой помощи. Он был слишком ослаблен физически и практически уничтожен морально. Что может сотворить с его любимой этот свихнувшийся полузверь-получеловек? Поиздеваться, убить, выпить эмоции… ведь на ней нет доспехов. Что еще? Да все, что угодно. И в таком состоянии ему не защитить Грэту. Даже ценой собственной жизни.
— Как трогательно, — откликнулся Арацельс. — Чудовищщще, отправляющее на смерть ни в чем не повинных женщин, готово сделать все, что угодно во имя своей человеческой возлюбленной, — мрачно процедил он и спросил громче: — Я уже говорил, что любовь — это зло? Так вот… повторюссссь. Рабыня пойдет с нами, в качестве гаранта того, что координаты верны. Дейсссствуй, Харон. И возможно кому-то из дорогих тебе сущщществ, я сохраню жизнь.
Пальцы четэри слушались плохо, но он с завидным упорством продолжал надавливать на вспыхивающие алым значки. Один, другой… пятый. В определенной последовательности и с разной степенью нажатия. Панель управления признала руку хозяина и покорно исполняла его приказы. Новый символ загорелся среди своих собратьев и погас, уступив место следующему. Рагнар мечтал лишь об одном, поскорей отправить Хранителей вон. А еще… не позволить им тронуть сына. Даже если ради этого ему придется пожертвовать собственной жизнью. К смерти он подготовился давно. А после потери Дара Аваргалы и тем более не видел смысла жить. Похоже, пришел их с Грэтой час. Что ж… может, и хорошо, что его убьют. На все, как известно, воля Высших сил. За его спиной тихо переговаривались Хранители. Он не знал их языка, да и не важно ему было содержание приглушенной беседы. Ему уже ничего не было важно… кроме жизни близких. Символы под дрожащими пальцами продолжали загораться, приближая момент активации портала. Треугольник, круг, причудливая закорючка… координаты местности, время перемещения… еще чуть-чуть, и все закончится. Кровью, смертью… или жизнью?
— Ты все рассчитал с самого начала? — продолжал допрашивать постепенно меняющего форму друга Смерть.
— Нет, импровизировал, — ответил Арацельс, крепко держа за плечи хмурую блондинку. Она не сопротивлялась, понимая бесполезность подобных действий. Лишь тоскливо смотрела на ссутулившуюся спину своего крылатого мужчины и молчала.
— И ты, действительно, не станешь добивать его?
Подошедший ближе Кама что-то согласно промычал, поддерживая вопрос. Он поднял с пола потерянный рабыней во время бестолковой атаки плащ, и накрыл им мирно посапывающую кровницу. Потревоженный Ринго недовольно фыркнул и сменил плечо чернокрылого на протянутую руку Смерти.
— Нет. Не стану.
— Но он заслужил свой конец.
— Это слишком слабое наказание.
— Да? А мне почудилось, что ты с удовольствием запытал бы его до последнего вздоха, — осторожно произнес четвертый Хранитель, вглядываясь в лицо друга.
— Пытать того, кто отказывается сопротивляться, по меньшшшшей мере, противно. Убить его, значит, позволить ему победить. Нет уж, увольте.
— Но мы даже не знаем, что ему дала Аваргала? Может быть, это…
— "Хрустальные слезы", — оборвал собеседник.
— Что?
— Эликсир бессмертия с очень специфичным запахом.
— Откуда ты знаешь?
— Я разбил флакон, — равнодушно произнес блондин, волосы которого, как и все тело, практически полностью восстановили прежний вид. — Случайно. Нетрудно догадаться, что он приобрел его не для себя. Четэри долгожители.
— Погоди, — белокрылый прищурился. — Но чтобы знать, как пахнут "Хрустальные слезы", надо хоть раз этот запах почувствовать, а мы о нем только в книгах читали и…
— Они были у моей матери, — голос первого Хранителя прозвучал как-то бесцветно, а на мерцающие в полумраке глаза опустилась темная завеса ресниц.
— Откуда…
— Хватит, Смерть! — резко оборвал его Арацельс. — Я не знаю, откуда. Но догадываюсь, зачем. Это было слишком давно и сейчас не время обсуждать моих погибших в пожаре родственников, — женщина тихо пискнула, когда он непроизвольно сильнее стиснул ее плечи. Словно очнувшись, мужчина взглянул на ее белокурую макушку и, несколько раз моргнув, повернул голову в сторону чернокожего четэри. — Ты закончил, Харррон?
— Почти, — ответил тот мрачно и… нажал на последний символ в длинной цепочке ему подобных.
Содержимое металлических ворот заискрилось красными нитями, которые, быстро мельтеша, складывались в сложный узор. Несколько секунд и тихий звон оповестил присутствующих о готовности портала к использованию.
— Оставь ее, — вытирая с разбитых губ сочащуюся кровь, попросил Рагнар, когда человек (теперь уже человек, по крайней мере, внешне) проходил мимо, крепко держа в объятиях его женщину. Все еще длинные когти опасно лежали на ее шее, давая понять, что любое неверное движение, и она умрет. — Забери меня в качестве гаранта.
— Перебьешшшшься, — холодно улыбнулся Арацельс и, пропустив вперед своих спутников, шагнул в мерцающее алыми линиями "окно".
Харон машинально дернулся за ними и столкнулся с выброшенной наружу Грэтой. Они так и застыли на месте, не давая друг другу упасть. В полном молчании… пока тихая трель не сообщила о том, что пространственно-временной переход по заданным координатам удачно завершен.
Они сидели у стены рядом с ребенком, постепенно приходящим в себя после гипнотического воздействия. Когда моракок скрылся в алом зареве портала, его непосредственное воздействие на жертву пропало, и молодой организм постепенно брал верх над навязанным внушением. Минуты медленно текли, возвращая мальчику осмысленный взгляд и самостоятельное мышление. Секунды быстро бежали, давая двоим взрослым возможность просто быть вместе. Он и она. Истекающий кровью крылатый мужчина, от красивого лица которого остались одни воспоминания, и женщина с покрасневшими от отпущенных на волю слез глазами. Нежными, любящими… и необычайно грустными.
— Зачем? — шептала Грэта, прижимаясь щекой к его руке. — Зачем все это, любимый? Моя жизнь давно истекла. А так… Так только хуже. Хранители угрожают тебе, твоему сыну… Они уже убили охранников и вернутся вновь…
— Не думаю, — слабо ответил Рагнар и хрипло закашлялся. — Им больше нечего здесь делать, — после приступа, продолжил он. — Все, что хотели, они уже сотворили. И со мной… и с тобой. А если и вернутся, я буду готов к тому, чтобы дать отпор. За тебя, за сына… за всех нас. Вот только…
Его свободная рука скользнула под тонкую вязь лазурной кольчуги и извлекла оттуда покореженный черный футляр. Дрожащие пальцы после некоторых усилий открыли крышку. На какое-то время Харон перестал дышать, боясь вытащить наружу… что? Свои разбитые надежды… мечты и планы… жизнь и любовь. Наконец, совладав с внутренним страхом, он решительно достал на свет разбитый флакон, ароматное содержимое которого продолжало благоухать, окутывая своим чарующим запахом влюбленную пару. Сердце пропустило удар и радостно запрыгало в больной от побоев груди. Половина! Ровно половина эликсира бессмертия по-прежнему покоилась в своей прозрачной скорлупе, ожидая дальнейшего применения. Этого хватит, чтобы продлить жизнь Грэты еще на несколько веков.
— Высшие силы? — неуверенно спросила она, глядя на счастливое лицо своего мужчины.
— Да, — улыбнулся он окровавленным ртом и, притянув к себе женщину, уткнулся носом в ее шею. — Высшие силы. А имя им… любовь. Наша с тобой любовь.
Сверкнув на прощание алым, портал быстро погас, став обычным окном, в обрамлении металлических каркасов с подвешенной на одном из них панелью управления. Темные ворота посреди ночного пейзажа, одинокие и безжизненные. Они сработали в последний раз, выполнив свое предназначение. Никто, кроме трех Харонов, участвовавших в Аваргале, не сможет больше активировать их, да и они не станут возвращаться на место запретного ритуала. А значит, эта магическая конструкция так и останется молчаливым памятником тому, что тут когда-то произошло. Зарастет, покроется пылью… но будет стоять. Инородным пятном на нетронутом четэри ландшафте. Бельмом на глазу Срединного мира. Монументом отчаяния для тех, кого затронули эти события… А, может быть, и наоборот: символом их воскресшей из пепла надежды. Ведь так призывно горят огни на черном фоне погруженного во тьму пейзажа. Далеко… Не разобрать, что происходит там, на освещенной площадке, и, тем не менее, она все еще цела. Не так уж и мало для того, чтобы снова начать надеяться.
Смерть не без усилий остановил рванувшегося вперед Арацельса, схватив его за локоть и чуть заслонив своим плечом путь.
— Что еще? — недовольно спросил тот.
— Прежде, чем пойдем туда, — проговорил белокрылый, глядя на друга. — Хочу сказать тебе…
— Ну? — всматриваясь в светлое пятно среди темного окружения, поторопил его первый Хранитель.
Кама, перекинув через плечо спящую кровницу, молча прошествовал мимо них и скрылся во мраке ночи, став неотъемлемой частью своей родной стихии. Черное на черном… был и нет. Арацельс нервно дернул бровью, и уставился на четэри с таким видом, что тот тут же перестал собираться с мыслями и заговорил.
— Ты ведь понимаешь, что Катя скорей всего мертва?
— И? — стиснув зубы, осведомился блондин.
— Ты совсем не знал ее, да и свадьбу вам навязали.
— К чему ты клонишь?
— Ну… есть и другие девушки…
— Отстань! Ты задерживаешь нас обоих, — красно-желтые глаза недобро свернули, окатив собеседника мрачным взглядом. — Арэ у меня одна. Другой уже не будет.
— Это я и боялся услышать, — вздохнул его друг. — Может, тебе не стоит туда идти? А? Мы все проверим, а потом…
— Пусти, Ссссмерть, — прошипел блондин, вырывая руку из крепкой хватки чужих пальцев. — Я уже давно не ребенок, не стоит беспокоиться за мое психическое состояние, — бросил он на ходу.
— После сцены в Харон-сэ, я бы так не сказал, — пробурчал четвертый Хранитель, следуя по пятам за своим спутником. — Твоя вторая сущность…
— У меня ОДНА сущщщщность, — перебил бескрылый, не оборачиваясь. — Пора запомнить.
— Я имел в виду то, что ты не всегда контролируешь себя.
— Ошибаешшшься.
— Хочешь сказать, что зверское выражение лица, с которым ты пытал Харона — это контроль?
— А какое выражение ты хотел увидеть в тот момент? — Арацельс от удивления даже обернулся.
— Но это так не похоже на тебя! — поравнявшись с ним, заявил крылатый, на что друг только плечами пожал, перепрыгивая узкую змейку ручейка, из черной глади которого опрометчиво выскочил огненный обитатель, но тут же скрылся на дне, почуяв близость чужаков.
Камни шуршали под их ногами, шелестела растревоженная ветром листва, где-то вдалеке заунывно кричала ночная птица… а они спешили к своей цели, все больше ускоряя шаг, несмотря на мелкие помехи. Быстрое движение вверх, длинный прыжок и… гора камней осталась позади. Недовольный треск витых зарослей кустарника, испуганно блеснувшие зеленые глаза потревоженного зверька… и вот совсем близко замаячила чернокрылая спина идущего впереди Камы. А дальше… метрах в трехстах от них — освещенная магическими огнями площадка. Уже были отчетливо видны верхушки столбов, но участки разноуровневой растительности, хаотично разбросанные по округе, мешали разглядеть, что происходит ниже. Чем ближе подходили Хранители к нужному месту, тем больше препятствий встречалось на их пути, будто сама природа стремилась скрыть от посторонних глаз последствия Аваргалы.
Смерть что-то говорил, но Арацельс уже не слушал его. Сделав еще несколько быстрых шагов рядом с крылатым спутником, он ни с того, ни с сего перешел на стремительный бег. Четэри тоже прибавил скорости, но догнать рванувшего сломя голову друга так сразу не смог. Даже способность передвигаться по воздуху не компенсировала резко увеличившегося между ними расстояния. Смазанной тенью блондин пронесся мимо Камы, перепрыгивая на бегу через заросли и камни. Полметра, метр… не преграда.
Он заметил Катерину, как только перед его натиском расступилась последняя стена кустов. "Жива!" Мысль сладким нектаром затопила сердце, заставив его приятно екнуть. Облегчение, радость и непонятно откуда взявшаяся нежность нахлынули пьянящей волной, мешая трезво соображать. Он смотрел на нее и ничего не видел вокруг. Только гибкий женский стан в ритуальном наряде, бледный овал ее лица, выбившиеся из высокой прически кудри и длинные ленты, лежащие на обнаженных плечах. Такая красивая… непривычно холодная в этих белых одеждах и в то же время родная, близкая… живая.
У него было много женщин. Хорошеньких и не очень, болтливых и тихих, умных и… разных. Свидания на одну ночь, а иногда всего на несколько часов. Он даже не помнил толком их лиц. Лишь слабое послевкусие, как бывает после дегустации необычных напитков, которые никогда больше не коснутся твоих губ. Со временем стиралось и оно. Мимолетные моменты удовольствия, физической и эмоциональной разрядки после долгих дней служения Равновесию, в которые вплеталось постоянное противостояние с ночной сущностью. Они были необходимы каждому Хранителю. И не один из них не отказывал себе в приятном времяпрепровождении, отправляясь в отпуск. Человеческая внешность, приправленная легким мороком на такие характерные детали, как глаза, и достаточное количество местных денег позволяли проводить отпущенные на отдых сутки в шести из семи миров с пользой, как для души, так и для тела. Арацельс не был исключением. Он щедро платил женщинам за их ласки. Деньгами, украшениями… всем, что они желали получить, кроме одного. Он ни к кому не привязывался. Покидая их, забывал и никогда не возвращался.
А потом появилась она. Одинокое Сердце из шестого мира. Зачем он решил подарить ей тетрадь? Чужой невесте, его будущей "сестре"… Сложно ответить. Она понравилась ему сразу, было в ней что-то особенное. Смелая и забавная, симпатичная и совершенно, на его взгляд, неадекватная. Но такая притягательная, что свой Дар он отдал ей с легким сердцем. И только потом понял, какую глупость совершил. У судьбы странные шутки. Она преподнесла ему "на блюдечке" ту, которую он, наверняка, выбрал бы сам, решись когда-нибудь отправиться на поиски Арэ. Но он не выбирал, ему ее навязали (или, может быть, подарили?), возложив на плечи непрошенную ответственность. Встреть Арацельс Катерину в один из отпускных дней, он даже не попытался бы заговорить с ней, не то, что провести совместную ночь… Просто потому, что уже никогда не смог бы забыть этих черных глаз. Никогда…
И вот она здесь. Целая и невредимая. И на душе так хорошо и радостно, что хочется глупо улыбаться, а в голове ни одной нормальной мысли. И только крутится, как заезженная пластинка, бесконечное: "жива, жива, его Арэ жива…"
Прошли секунды шального счастья прежде, чем мужчина обнаружил рядом с девушкой довольно специфический антураж. Огромная зверюга оплела ее бедра своими лапами-щупальцами, положив при этом трехглазую морду ей на плечо. В голове первого Хранителя, словно сигнальная лампочка, высветилось единственное стремление — убить тварь, чтобы освободить пленницу. Последнюю сотню метров он пролетел на такой скорости, что даже Смерть, решивший сократить расстояние с помощью крыльев, тихо присвистнул позади, поражаясь новым возможностям своего старого друга. Ринго, вцепившийся всеми коготками в его плечо, согласно крякнул, с интересом наблюдая за хозяином.
Резкое торможение обратилось несколькими метрами скольжения по земле. Арацельс остановился, как только осознал, что врага ласково не чешут за ушком и не трутся щекой об его довольную физиономию. Выражение девичьего лица не напоминало маску вселенского ужаса, скорее уж, легкую озабоченность, смешанную с усталостью. Да и мягкая полуулыбка на Катиных губах плохо вписывалась в представленную им ранее картину. Девушке ничего не угрожало. Теперь это было очевидно. Среагировав на его громкое появление, она подняла голову и, радостно улыбнувшись, сказала:
— Ну, наконец-то! — серо-голубое животное зарычало, но тут же получило легкий щелчок по влажному носу и тихое предупреждение: — Это друг, Боргоф, мой друг, — а потом, обратившись к вновь прибывшему, Катерина добавила: — Ты чуть не опоздал, вампир.
Чуть? Мужчина осмотрелся. Его взгляд скользнул по каменным бордюрам, по мрачному орнаменту на основаниях столбов, задержался на мертвом теле рыжеволосой красавицы и вновь вернулся к сидящей на ритуальной плите парочке. И после всего этого она говорит… чуть?
Катя смотрела на него, он на нее, и оба не двигались с места. Глаза Боргофа, пытавшегося не выпустить из поля зрения обоих, начали самопроизвольно разъезжаться, а тот, что располагался на лбу, почему-то закатился вверх. Вероятно, высматривал исчезнувшее вслед за хозяином облако.
Арацельс молчал, разрываемый противоречивыми чувствами. Девушка тоже не делала новых попыток завязать разговор, она просто сидела на краю плиты и непринужденно болтала своими стройными ножками, будто бы и вовсе не замечая, что длинный подол платья съехал в сторону, обнажив одну из них до середины бедра. Ее тонкие пальчики теребили звериное ухо, вторая рука, не спеша, перебирала серебристые лайры, а на лице застыло выражение сдержанного ожидания. Казалось, она вот-вот спросит что-нибудь типа "Ну, и?", а он… он просто не сможет ничего ответить. Потому что в голове вместо привычного расчета полный бардак, и эта ее нога еще отвлекает внимание. И ленты, струящиеся по обнаженной коже плеча и груди… Демонова девка! Чего она ждет? Извинений? Он чуть с ума не сошел, когда связь оборвалась повторно, а она… цветет и пахнет в компании какой-то иномирной твари. Заветный Дар больше не активен, и ее, похоже, это совершенно не волнует. Так почему же данный вопрос задевает его?
Былая радость, не говоря уж о внезапном наплыве нежности, сменилась колкими иглами раздражения. Мысли, отрезвленные последними выводами, перестали походить на чушь, погруженную в желе из глупой эйфории. Жива и жива. Слава Равновесию и большое почтение тому демону, что оставил эту занозу гулять по земле, избавив ее жениха от бесконечных угрызений совести.
Раздался шелест покрытых перьями крыльев. Плавно приземлившийся рядом четэри задумчиво покачал головой, оценив хмурое выражение лица своего друга, и, демонстративно закатив глаза к небу, прошел мимо. Он почти приблизился к Кате, когда с другой стороны освещенные границы площадки переступил Кама.
Арацельс по-прежнему стоял, словно вкопанный, наблюдая за Смертью и Арэ, которая в очередной раз заткнула свою ручную зверюгу короткой фразой и ласковым поглаживанием за ухом. Грозное рычание сменилось чем-то наподобие хриплого мурлыканья, а из клыкастой пасти вырвалось приветливое "Урррагуррр". Однако Ринго это не очень успокоило, и он, издав короткий писк, спрятался от греха подальше где-то между сложенных крыльев четэри. Четвертый Хранитель подал девушке руку, она с улыбкой приняла ее и встала, оправив, наконец, юбку. Боргоф (или как там зовут этого монстра?) внимательно проследил за действиями своей… "подруги", после чего скосил глаза на гостя. Тот спросил какую-то банальщину из разряда "Как самочувствие, малышка?" и "Что здесь произошло?", на что Катя ответила вполне обыденным тоном:
— Нормальное самочувствие, вроде. Правда, пока вас дожидалась, замуж вышла за Высшего демона. Но это мелочи.
"Мелочи"… эхом отдалось в голове мрачного блондина. Смысл ее слов дошел до него не сразу из-за абсурдности озвученного события. Спутники Аваргалы погибали, исчезали без следа, но никогда не становились женами Вызываемого. И, тем не менее, он чувствовал эмоции девушки, прекрасно понимая, что она не лжет. Вот и причина разорванной связи… и где же облегчение от разгадки?
Заряд кипящей ярости поднялся так внезапно, что он не успел вовремя охладить его доводами разума. Глаза полыхнули бешеным золотом, слегка удлинившиеся когти впились в ладони, когда инстинктивно сжались кулаки, а побледневшая кожа на короткое мгновение раскрасилась сетью из темных вен… И этого мгновения оказалось достаточно, чтобы огненная волна ударила во все стороны от создателя. Она покрыла оранжевым ковром ярко освещенную площадку, поймав в свой жаркий плен и широкую спину четэри, заслонившего собой удивленную Катю, и испуганно подпрыгнувшего Боргофа, в выпученных глазах которого отразилось почти детское недоумение.
"Может, Смерть не совсем был не прав, говоря насчет отсутствия контроля? — мелькнула тоскливая мысль, сгорев в океане постепенно утихающей ярости. И, словно финальная вспышка, в голове пронеслось: — Проклятье! Из-за этой женщщщщины я скоро превращусь в законченного психа".
Все случилось так быстро, что я не сразу врубилась в суть происходящего. Хмурые глаза Арацельса внезапно полыхнули бешенством, еще мгновение — и его темная фигура вспыхнула как свеча, утонув в красно-оранжевом ореоле, а секунду спустя вся эта "пламенная красота" рванула на нас. Потом был резкий толчок, белая стена одежд перед носом и крепкая хватка мужских рук, поднявшая меня над землей. Еще кто-то (подозреваю, Ринго) пробежал по моей макушке, использовав ее как трамплин. Нас обдало жаром, как горячим паром в бане, и тут же потянуло чем-то паленым. Короче масса необычных ощущений за короткий промежуток времени. Я даже не видела, куда делась огненная волна. С лицом, прижатым к чужой груди, узреть что-либо сложно. С пером в зубах не сразу и выскажешься. А с передавленными ребрами, которые едва держатся, чтобы жалобно не захрустеть, думать о чем-то другом, кроме скорейшего освобождения, сложно.
Когда все посторонние шумы, наконец, затихли, я постучала Смерть по плечу. Он тут же ослабил объятия и аккуратно поставил меня на твердую почву. Даже отряхнул слегка. От чего? От перьев, стало быть… угу. Я как после переполоха в курятнике, наверное, выглядела. Вся такая белая и в прямом смысле пушистая. С ног до головы. Он ведь меня не только своим телом закрыл, а еще и крыльями обнял. Вот уж не предполагала, что при особо резких движениях (или это у него на нервной почве?), Ангелы… эээ… линяют? В общем, не знаю, как правильно называется частичная потеря перьевого покрова у летающих людей. Промычав что-то типа "спасибо", я сплюнула-таки пушистую деталь его облика и отступила на шаг, осматриваясь по сторонам. Напротив одного из столбов плавно приземлился Кама. Уж его-то внешность, в отличие от четэри, не изменилась так радикально при боевой трансформации. На плече мужчины висел груз в виде замотанного в плащ человека. Исходя из размеров, это был либо ребенок, либо девушка… на худой конец карлик. Меня, конечно, разбирало любопытство, кого эти ненормальные Хранители еще притащили с собой (надеюсь, не очередную Арэ, а то с них станется), но кидаться на брюнета с вопросами так сходу я не стала, решив сначала разобраться в ситуации и кое-кого найти. Кое-кого шустро проскакавшего по моей голове несколько секунд назад. Обнаружился искомый объект там, где его меньше всего ожидали. И… лучше бы вообще не обнаруживался.
Короткие мгновения всеобщего оцепенения сменились прозрением. Сидящий аккурат между острыми ушами Боргофа Ринго, продолжая судорожно сжимать лапками выше упомянутые органы слуха, скосил выпученные глазищи вниз и столкнулся с ошалелым синим взором трех дивно округлившихся очей. Секунда, вторая и… я мысленно поздравила свои перепонки с новой серией потрясений. И ладно бы визжал только пушистик, такое мы уже проходили, так нет же! Это был незабываемый концерт на два голоса. Огромную тушу монстра едва ли не трясло от ужаса, а на оседлавшем его башку зверьке шерсть встала дыбом, хвост трубой, а раскрытую на полную катушку пасть как будто закрепили домкратом. Метнувшись к истошно вопящей парочке, я отодрала мелкого от ушей Боргофа и на автомате захлопнула последнему пасть, из которой помимо жутких звуков капала еще и не менее жуткая слюна. Не думайте, что у меня неожиданный приступ смелости случился, вовсе нет, просто выдерживать такие децибелы мой слух отказывался. Следующим на очереди по зажиманию рта был Ринго. С ним, само собой, повозиться пришлось дольше. Маленький, маленький… а до чего верткий и царапучий в перепуганном состоянии. Совсем как кошка. Но, как известно, русская женщина в горячую избу войдет, коня на скаку остановит и… некоторым мелким заразам пасть все-таки закроет, перекрыв источник звуковой атаки.
Повисшая тишина ватным покровом упала на нас. И как-то особенно отчетливо на ее фоне прозвучали полные возмущения слова Смерти:
— Цель, чтоб тебя… Ты мне перья опалил, придурок!
— Восстановятся, — ответил тот.
А в голосе ни капли раскаяния, вот ведь… гад белобрысый.
— Послушай, дорогой, — фальшиво-спокойным тоном начала я, вглядываясь в черты своего Хранителя. — До меня что-то не совсем дошло… Если у остальных внешние покровы восстановятся, значит, твой "пламенный привет" предназначался исключительно мне? Это как называется? Пришел, увидел… и добил? Ты зачем сюда явился-то? Жаркое из своей Арэ сделать или…
— Тише, Катюша, — белокрылый подошел ко мне и обнял одной рукой за талию. — Он просто…
— Моей Арэ? — перебил его Арацельс, медленным шагом направившись к нам. Морда кирпичом, глаза — щелки, полные злого золота, а голос… яд и тот послаще будет. Ну, и чем я ему так насолила? А точнее, когда успела? Прибежал-то он сюда вполне нормальный, даже вроде как счастливый. Или это мне от собственной радости привиделось? — Ты ведь уже за другим замужем, женщщщщина. А эта зверюга, — он кивнул в сторону съехавшего на противоположный край стола Боргофа, — свадебный подарок, что ли?
Мы с еще не оправившейся от шока "корзиночкой" переглянулись. Монстр вопросительно мигнул глазами и выдал осторожное "Урррагуррр", я же только плечами передернула, крепче сжав в руках напрягшегося Ринго. Что же это получается… его так мое замужество взбесило? Вот дура я дура, надо было думать, о чем говорю, а главное кому. С неуравновешенными беловолосыми маньяками стоит особенно тщательно следить за своей речью. Сделав такой важный вывод, я тут же брякнула первое, что слетело с языка:
— Нет, это мой приемный сын, знакомься… Боргоф, — мда… горбатого могила исправит. А меня в нее точно скоро уложат. Если не живьем зажарят, то закопают в снегу… за длинный язык и идиотские фразы в неподходящий момент. Но… до чего ж все-таки обидно, а?!
— Ты…
— А ты, Арацельс? — взвилась я, плюнув на все доводы разума, намекавшего мне на то, чтоб вела себя поосторожней. — Ты хоть думаешь, что творишь? Я ведь ждала тебя тут, как последняя дура… минуты считала, надеялась. А ты даже "здравствуй" не сказал. Чем ты недоволен? — Смерть предостерегающе сжал мою талию, напряженно посматривая то на меня, то на приближающегося друга.
— Тем, что у тебя мозгов ссссовсем нет, — поджав губы, ответил блондин. — Пока я ищу способ, как освободить тебя от жизни с одним чудовищем, ты находишь себе другое. Замуж за демона… О чем ты думала, ИДИОТКА?!
— О том, как сильно не хочется умирать, — сказала я, подчиняясь движению четэри, который ненавязчиво так переместил меня подальше от подошедшего собеседника. — Пусть идиотка. Зато живая. Или ты бы предпочел найти вместо меня "фарфоровую куклу" типа той рыжей, что мирно покоится у столба? Безумный секс, минутный оргазм и предсмертная агония в придачу…
— Секссс? — первый Хранитель зашипел не хуже змеи, готовой к прыжку. Черт, я опять что-то не то сморозила? Такое чувство, что ему каждое мое слово, как красная тряпка для быка. Вроде вменяемый мужик был, а тут… Подменили его, что ли, по дороге? Или просто стресс так сказывается?
— У Лу странные методы убийства, — благоразумно спрятавшись за крылатого, проговорила я.
— Убийства… — эхом повторил Арацельс, и все недовольство вмиг исчезло с его лица. Остался лишь отпечаток усталости на эталоне холодной отстраненности. Будто он замкнулся в себе, закрылся от посторонних взглядов, надев привычную маску спокойствия. И мне почему-то в тот момент стало жаль, что это произошло. Эмоции… пусть негативные и даже порой опасные. Но они были живые, а сейчас… кто знает, что в его голове за мысли бродят? Ни черта в этих красно-желтых глазах теперь не разобрать. — Он тебя вынудил?
— Ну, не то, чтобы… Просто предложил пройти обряд, а по его завершении сообщил, что мы женаты, — без особого энтузиазма пояснила я и поспешно добавила, так… на всякий случай: — У Лу какие-то счеты с Эрой, а у меня на руке символ был. И…
— Я. Его. Убью, — тихо, но внятно процедил собеседник.
Ну, приплыли… У меня аж дыхание перехватило от такого заявления. И ведь у этого чокнутого упрямца хватит дури полезть в драку с Высшим на территории последнего. Сюда даже ветер не проникает, да и Боргоф продолжает спокойно восседать на каменной плите, наблюдая за нами. А значит, площадка по-прежнему во власти Лу, несмотря на его временное отсутствие. Так-с… Что-то я уже не рада приходу Хранителей. Лучше б нам в Карнаэле встретиться, меньше шансов было бы у кого-то остаться без головы. Без блондинистой головы с рыжими прядями у висков. Эээ… это еще что за новшества? Проявление ночной сущности или моего снежного мужчину слегка перекрасили по пути? Оригинально. Надеюсь, он начал поливать магическим огнем окружающую среду не из-за этого изменения во внешности? Все-таки снегопад был куда приятней… и безобидней!
— Не надо никого убивать, — сказала я, стараясь скрыть беспокойство за пологом рассудительности. — Он, между прочим, оставил мне жизнь, хотя имел полное право прикончить по законам этого проклятого ритуала…
— Защищщщаешь его? — губы мужчины скривились в неприятной улыбке.
— Отнюдь. Просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
— Какая забота, — насмешливо протянул он.
— Катя права, Арацельс, хватит уже с ума сходить. Она жива, здорова… что тебе еще надо? — поддержал меня четэри, по-прежнему стоя между нами, видимо, чтоб не разодрались ненароком. Хотя, судя по изменившемуся настроению блондина, до такой экспрессии дело уже не дойдет. По крайней мере, со мной. А вот когда демон появится… а он ведь скоро появится, еще и в голом виде может… он же Высший, чего ему стесняться? Если надо, пальцы в ножи обратил и вперед крошить всех как капусту. Что же тогда будет с Хранителями? Явно ничего хорошего. — А разбираться можно и за пределами зоны Аваргалы, — будто читая мои мысли, добавил белокрылый.
— Нельзя, — мы все, не сговариваясь, повернулись на звук нового голоса. Незаметно подошедший Кама зажег на ладони небольшой оранжевый шар и бросил его вперед. Долетев до выложенной камнями черты, огненный снаряд расплющился о невидимую стену и погас. — Я почувствовал преграду, когда поднялся в воздух. Очень мощная чужеродная магия… никогда не видел подобного плетения, — задумчиво проговорил он и спокойно добавил: — Мы в ловушке.
От этой новости мне стало не по себе. Выходит, я была приманкой для того, чтобы поймать в плен их? Или это у Лу такой своеобразный способ задержать гостей до его прихода? Черрррт… в любом случае, неприятно. Вдруг он решил досадить Эре, перебив ее Хранителей?
— Хм, — Смерть задумчиво осмотрелся. — Странно, что мы ничего не заметили, когда пришли сюда. Любая магия имеет свой отпечаток. И чтобы Хранители Равновесия не смогли его уловить… — прищурившись, он окинул вопросительным взглядом своих друзей, после чего позвал с собой блондина, и они оба отправились к тому месту, над которым только что был проведен эксперимент.
Кама же, напротив, остался стоять. Несколько секунд он молча изучал носки своих сапог, после чего решился и присел рядом со мной, не обращая внимания на шипение Боргофа. Я попыталась успокоить монстра, но тот, продолжая брызгать слюной, попятился назад и демонстративно слез с плиты, чем сильно меня удивил. Ведь все это время он так и не удосужился ее покинуть, а здесь… видать, сильно чернокрылый его напрягал, или ему просто надоело изображать из себя "пирожное"? Соскользнув с каменной поверхности, многолапое чудище, то и дело поворачивая голову и поглядывая на нас, уныло поплелось к трупу девушки. Интересно, зачем? Надеюсь, говоря, что Боргоф любит сладкое, Лу не подразумевал переносный смысл этого слова? А то наблюдать процесс поедания трупа как-то не очень хотелось. От малоприятных размышлений меня отвлек сосед.
— Извини, что впутал тебя во все это, Катя. Я виноват, — сказал он и снова замолчал, разглядывая что-то под ногами.
Вовремя совесть проснулась, угу. Не прошло и три года. То есть два, если учитывать то, что здесь каждые сутки вполне сойдут за год. По насыщенности событий и колоритности новых знакомых. Ах да, и по фэнтезийному антуражу тоже… куда ж без него родимого? Сидим в демонической ловушке и выясняем отношения. То с одним, то с другим… и почему меня Смерть в невесты не выбрал? Он тут, похоже, самый вменяемый и спокойный из всех. И самый старый. Хотя по нему не видно.
— Знаешь, я бы сказала, что извинения приняты. Но, в свете последних событий, желание подбить тебе заново слишком быстро заживший глаз прогрессирует, — нарушила повисшую паузу я, машинально поглаживая довольно урчащего Ринго, пригревшегося у меня на руках. Зажимать ему пасть уже не было надобности, и отпущенный на свободу, он чувствовал себя вполне вольготно, перебираясь с моего плеча на спину, или вот… как сейчас, на колени. Развалившись кверху пузом и забавно сложив передние лапки, это мохнатое чудо наслаждалось лаской, мало заботясь об окружающем. Пока рядом не маячила крупная фигура Боргофа, пушистик вел себя спокойно и расслабленно, вероятно, чувствовал, что в кругу своих опасаться ему нечего.
— Имеешь право, — вздохнув, пробормотал Кама. — Просто… ты мне, правда, понравилась, и…
— И? — я приподняла брови, ожидая продолжения.
— И я бы многое отдал, чтобы изменить начало нашего знакомства, — по-прежнему не глядя на меня, тихо ответил парень.
Вот как! Интересно, что именно он имеет в виду под "началом знакомства"? Бессовестное похищение или неудачную попытку всучить мне свой Заветный дар?
Почему-то жутко захотелось съязвить, задав вопрос о том создании, что мирно посапывает у него на плече, уткнувшись носом в мягкий пух крыльев. Из-под капюшона торчали серебристые волосы и край щеки, а тонкая девичья (теперь я была в этом уверена) рука свисала вдоль мужской спины. Меня так и подмывало сказать, что, мол, не долго мучился ты, милый. Со мной не получилось, нашел себе новую невесту, да? Или что-то подобное, но я не успела.
— Изображать раскаянье будешь, когда мы отсюда выберемся, третий, — не очень-то добрым тоном произнес Арацельс, возвращаясь к нам. Да ужжж, настроение блондина все также оставляло желать лучшего. Но теперь он хотя бы не меня, а своего товарища прожигал раздраженным взглядом, чему я без зазрения совести порадовалась. Внешние покровы Камы куда устойчивей, чем моя бедная шкурка. Да и… поделом ему.
— Я попробовал открыть путь в Зал перехода, — сообщил четэри, поравнявшись с другом. — Бесполезно. Пробить окутавшее зону Авагралы поле тоже вряд ли получится. Остается лишь ждать, когда демон нанесет нам свой визит. Мы пока что живы, никаких разрушительных чар я здесь не наблюдаю, оставленный Высшим зверь агрессии тоже не проявляет, значит… встреча непременно состоится. А там уж видно будет.
— Так ты выяснил, почему мы не почувствовали чужую магию? — спросил брюнет, стараясь не смотреть на стоящего напротив Арацельса.
— Вероятней всего, ловушка была активирована после нашего прихода, — пожал плечами собеседник. — Кто-то из здесь присутствующих запустил механизм и капкан захлопнулся.
— Это кто же? — осторожно поинтересовалась я, мысленно подавляя нехорошие предчувствия.
— Не волнуйся, — ангельская улыбка была мне ответом. — Не ты.
У меня отлегло. Еще не хватало, чтоб мою личность еще и таким образом использовал один наглый демон со своими непонятными планами. Вполне достаточно и роли приманки.
— А кто? Не покойница же захлопнула дверцу магической "клетки"? Или это… — взгляд непроизвольно приклеился к огромной серо-голубой туше, рассевшийся возле тела рыжей. Боргоф, заметив повышенное внимание к своей персоне, вильнул хвостом и невинно похлопал глазами. И куда только былая агрессивность делась? Не огромный зверь, а благовоспитанная комнатная болонка… заметно увеличенная в размере и не менее заметно видоизмененная. Вот ведь… ссссобака!
— Ну, да. Больше некому, — покачал головой белокрылый. — А зачем ты думала, его здесь оставили? Тебя охранять? — я благоразумно промолчала о том, что так, в общем-то, и предполагала. — Он просто дождался нас и активировал защитный купол. Хоррроший "пес".
— И очень исполнительный, — криво усмехнулся первый Хранитель и, посмотрев на меня, сказал: — Поведай нам, женщина, что тут произошло? Будь так любезна. Пока ждем визита твоего сссупруга, — при этом слове на лице его отразилась почти болезненная гримаса, но уже в следующий миг она сменилась усталым выражением.
— Угу, — подтвердил просьбу Смерть. — А главное, что за обряд с тобой провел демон? Как я заметил, на запястье твоем теперь другой знак… Рассказывай, Кать. И желательно в подробностях. Может, придумаем что-нибудь по ходу повествования.
— Двинься, — сказал Арацельс Каме и, когда тот нехотя выполнил его… эээ… просьбу (если это можно так называть), опустился рядом со мной на край плиты.
— Мы ждем, мышка, — проговорил он, дыхнув на меня холодом, и посмотрел так, что я и правда почувствовала себя беззащитным серым зверьком, загнанным в угол сердитым котом. Захотелось срочно отодвинуться, но этот самый "кот" положил свою когтистую (О-о… чего я еще не знаю о собственном женихе?) лапу мне на плечо, слегка приобняв при этом. Дескать мол, сиди и не рыпайся, дорогая.
— Незабываемую историю во всех подробностях? — спина моя напряглась, а глаза недовольно сузились. — Да пожалуйста!
Ну… я и рассказала. С акцентами на всем самом мерзком в моем понимании. И про столбы, и про обряд, и про вырывание глаз с отрубанием рук… А потом про то, что вытворял юный с виду демон с рыжей девицей и как он вырубил черноволосую, названную им Одаренной. Ну и про нашу с ним беседу тоже, выделяя такие моменты, как истинная сущность Духа Карнаэла, ее туманные взаимоотношения с Лу, а также моя предполагаемая роль в мелкой пакости для Эры. Надеюсь, что в мелкой. А то в крупные неприятности с демоническим уклоном влезать не хочется. Хотя… я уже в них по самое горло, так чего страдать-то? Как ни странно, Хранителей информация об их эксцентричной "мамаше" удивила. Вот уж не думала, что за столько лет службы они так и не просекли, с кем живут под одной крышей. Дух, сверхъестественное существо… угу. Особо хитрая и изворотливая демоница без Лица. Впрочем, сути это не меняет. Как бы Эра не называлась, она следит за Равновесием миров, что, собственно, и требуется в ее положении хозяйки Карнаэла. Ну, по крайней мере, я так поняла ситуацию. Остальные, вроде бы, тоже не сильно отличались во мнениях.
Потом мне пришлось отвечать на вопросы по свадебному обряду, демонстрировать всем синего "краба" на руке и пояснять Арацельсу, почему я не смогла правильно выговорить длинные реплики ритуала удочерения. Почему-почему… потому что язык на них сломать можно! И чем он, спрашивается, не доволен? Похоже, вариант Лу в образе моего папочки задевал бы его несколько меньше, чем тот, который стал окончательным. Собственнические инстинкты первого Хранителя откровенно зашкаливали, просвечивая через тщательно возводимую им стену отчуждения. Если его поведение не объясняется банальной ревностью, то я теряюсь в догадках, чем это вообще можно объяснить. То холодный и сдержанный, как кусок льда, то злой и неуравновешенный, как взбесившееся пламя. И каким бы не был пережитый им стресс, реагирует он бурно исключительно на мои слова. Что, собственно, и показала финальная часть моего рассказа.
Ну, а что я такого особенного сказала? Сами ведь просили в подробностях. Я и процитировала заявление Лу о том, что наша с ним свадьба либо избавит Арацельса от необходимости на мне жениться, либо… сделает его моим вторым мужем. Рука мужчины, по-прежнему лежащая на моем плече, напряглась, когти чуть удлинились, на скулах заиграли желваки, а в красных с золотистой окантовкой глазах вспыхнул огонь.
— Только через мой труп, — процедил он сквозь зубы, чем сильно меня огорчил. Так как при всех неординарных способностях Хранителей, я не была уверена в том, что демон на своей территории — это их весовая категория. Поэтому данное блондином обещание вполне могло претендовать на скорое исполнение. Но возразить ему я не успела, так как неожиданно заговорил молчавший все это время Кама.
— Что именно, Арацельс? Стать вторым в брачном списке или вообще вылететь из него?
Мама дорогая! Да мы еще и язвить умеем, оказывается, а не только тормозить и изображать из себя грустно-печального обморока. Я под впечатлением, ага. Даже Ринго заинтересованно поднял голову, не меняя при этом основной позы. Наблюдать за развитием сцены он предпочитал, продолжая получать порцию ласки от моей руки. Мудрое решение. И зрелища ему, и хлеб… то есть бесплатный массаж. Чем не повод радоваться жизни, пока другие своими проблемами заняты?
Блондин повернул голову и смерил чернокрылого оценивающим взглядом, однако тот не потупился как обычно. Лицо его выражало решимость, замешанную на досаде, что сулило "веселое" продолжение начатого разговора. Я даже оживилась, мысленно прикидывая, дойдет дело до мордобоя или нет. А то достали уже… один со своими периодическими замыканиями и второй с извинениями, то ли за то, что похитил, то ли за то, что не уговорил принять браслет. И почему-то мне думается, что не первый вариант правильный. Эгоисты! Оба… уйду к Смерти жить (если примет), буду с Лилигрим вести боевые действия, всяко развлекаловка. Хотя куда мне, я же теперь девушка замужжжжняя, тридцать девятая в гареме! Жаль не сороковая, круглое число, на мой взгляд, почетней было бы. Охо-хо, как же достало, а?
— Помолчал бы ты, умник, — выдержав паузу, проговорил блондин.
— Отчего же? — картинно выгнул бровь его собеседник. — Разве это не то, о чем ты так мечтал? У тебя появился реальный шанс избавиться от неугодной Арэ, — его голос сочился злой иронией, от которой никому не было смешно. Особенно мне. Как-то не очень приятно, когда тебя называют неугодной. И умом понимаю, вроде, что так и есть, но…
— Хватит вам, — попытался вмешаться Смерть, которого очередной диалог на повышенных тонах слегка ошарашил. Он, судя по реакции, как и я, не ожидал от Камы такого поведения. Ну… все бывает впервые, угу. А еще говорят, что в стрессовой ситуации скрытые таланты (гм, это они что ли?) часто проявляются.
— Избавитьсссся? — на четэри эти двое уже не реагировали. Отлично! До прихода Лу (кстати, он что-то задерживается) нас ожидает очередное представление. Какое счастье, что не с моим участием! — И оставить эту дурочку демону на забаву?
Ну вот, опять наезд на мои умственные способности, и это после того, как я рассказала обо всех своих злоключениях. Никакого сочувствия. Чурбан белобрысый! Может, на этот раз брюнет отыграется, и фингал достанется Арацельсу? А? Я даже не расстроюсь.
— А тебе какая разница? — ядовито произнес чернокрылый, не сводя с блондина прищуренных глаз. И эмоции-то в них особо не рассмотреть из-за стены длинных ресниц, бросающих тени на лицо. Вот сиди и думай: то ли он специально подначивает друга, то ли и правда считает так, как говорит? — Это ее решение. Она выбрала другого, связь Заветного дара оборвалась, и вас больше ничто не держит, кроме мелких формальностей. Тебе даже ничего не пришлось делать. Ну, разве что, позволить ее похитить и доставить на Аваргалу…
— Хватит, говорррю! — сердито рыкнул Смерть, начиная беспокоиться.
— Отойдем? — игнорируя его заявление, сказал мой "жених", и медленно поднялся. Никакой нервозности, никаких внешних метаморфоз… само спокойствие с непробиваемой физиономией, на которой нехорошо так горят двуцветные глаза.
— С удовольствием, — Кама тоже встал и, сгрузив с плеча спящую девушку, всучил ее хмурому четэри. — Не вмешивайся, четвертый. Нам есть, что обсудить с этим придурком, который ведет себя как собака на сене. Что имеет — не ценит, а, теряя — бесится. Я бы, в отличие от него, согласился и на полиандрию, если бы это пошло на пользу Кате.
— Идем, — грубо схватив его за рукав, бросил Арацельс и потащил оппонента к столбу, где раньше висела я. Ну, хорошо хоть не к Боргофу на огонек. А то, судя по вставшим торчком ушам зверя и его настороженному взору, остроты их предстоящей беседе его участие точно добавило бы.
Эх… одно слово — маги! Установили звуковую защиту, лишив меня слышимости. Жаль, я только приготовилась узнать много нового о себе и своем месте под солнцем… Ну, и кто из них такой сообразительный? Наверняка, первый Хранитель. У него в мое отсутствие хорошо мозги работают.
Белокрылый постоял немного, неодобрительно глядя на друзей, потом посмотрел на меня и, сев на освободившееся место, поудобней устроил на коленях девушку. Вот уж чьему сну стоит позавидовать! Хоть потоп, хоть война, а она дрыхнет себе, словно снотворным напичканная. Эээ… а, может, так и есть? От этой компании крылато-мохнатых индивидуумов, гордо именующихся Хранителями Равновесия, можно ожидать чего угодно.
— Это кто? — кивнула я на светловолосое чудо с тонкой серой полоской посередине носа, конец которой был почти черным, отчего делал лицо сони похожим на звериную мордашку, нарисованную для маскарада.
— Мая, — ответил мужчина, покосившись на свою хрупкую ношу. — Гостья из третьего мира. Случайно здесь оказалась, когда я вызвал сдвижку миров, чтобы отправиться за вами.
— О! — обрадовалась я и тут же прониклась к незнакомке симпатией, как к сестрице по несчастью. — Попаданка, значит. А почему вы ее не вернули домой?
— Долго объяснять, позже вернем, — нехотя пробормотал четэри и снова уставился на выясняющих отношение сослуживцев.
— Да не грузись ты так, Смерть. Подумаешь, поцапаются. Хоть пар выпустят. Глядишь, и на Лу с кулаками никто не полезет. Надеюсь, дело до драки у этих двоих все-таки дойдет… Ммм, на кого ставишь?
Я повернулась к собеседнику и печально вздохнула, оценив всю силу удивления, отразившегося на его лице.
— Ты это серьезно, малышка? — спросил он через пару секунд пристального изучения моей скромной персоны.
— Вполне, — я кисло улыбнулась. — Сама бы врезала обоим, да сил маловато. Одному за то, что втянул в эту историю, а второму… за сволочное поведение и полное нежелание нормально со мной разговаривать.
— Ты не права, Кать, — четэри поводил бровями, что-то сосредоточенно обдумывая, после чего продолжил: — Кама злится, потому что у него из-под носа увели Одинокое Сердце, которое он сам выбрал. Увели и проворонили, позволив тебе вляпаться в неприятности ночью. Его можно понять, — я промолчала, изобразив на физиономии полное несогласие с данным выводом: понимай — не понимай, а ответственность это с него не снимает. — Арацельс же… — крылатый мужчина замолчал, непроизвольно теребя серебряную прядь Маи, оказавшуюся у него под рукой. Почти как я шерстку балдеющего от удовольствия Ринго. Мда… нашли мы себе игрушки по размеру. Я с пушистиком сижу, он с девчонкой… картина маслом. Жаль, зрителей не видать, кроме окончательно застрявшего у тела рыжей Боргофа. Лу бы точно проникся, вот только… час уже прошел, как мне кажется, а его все нет и нет. Или наблюдает за нами из подпространства и тихо покатывается со смеху? Этот может.
— Что… Арацельс? — всматриваясь в мимику сцепившихся Хранителей, напомнила я. Ругаются, угу. Разве что искры от напряжения не летят. Кто бы еще звук прибавил… а то по губам читать, увы, не получается.
— Не будь к нему слишком строга. Он ведь с того света вернулся, чтобы тебя спасти, — вздохнув, сказал Смерть.
— Так тяжело ранили? — и бой с закутанными в черное четэри, и ощущение пронзающей опустошенности, посетившее меня тогда — все это встало перед глазами, сбив ироничный настрой.
— Убили, Катюша. То нападение он не пережил.
— Но… — я уставилась на собеседника, напрочь позабыв о ссорящихся мужчинах. Сердце неприятно сжалось, в горле запершило. Значит, та уверенность в его гибели была не наваждением, а реальностью? Никакой ошибки, никаких волшебных выздоровлений… И все то, что я тогда почувствовала — правда… нет! Невозможно. Он жив, здоров и вреден больше обычного. На зомби не похож никоим образом, да и…
— Эра его воскресила, проведя ритуал полного единения с корагом, — выдернул меня из противоречивых размышлений Смерть. — Больше никаких ночных сущностей… Ни человека, ни демона по отдельности. Как верно заметил сам Арацельс, теперь одно только круглосуточное чудовище. Он согласился на все это ради тебя, малышка, понимаешь? Что бы ни говорил Кама, ты очень дорога первому Хранителю. Видела бы ты, что с ним творилось, когда оборвалась ваша связь…
— Мда… — только и сумела выдавить я, переваривая информацию. Монстры, живые Дома, волшебство, призраки, обряды… теперь еще и воскресшие женихи с демоническими переклинами. Из-за меня воскресшие? Ой ли? — Но причем тут я? Наверняка, он просто хотел жить, вот и пошел на это… как его? Единение, — предположение, высказанное мною после недолгих раздумий, не получило поддержки со стороны собеседника.
Он грустно усмехнулся и уверенно заявил:
— Кто угодно, но не первый Хранитель. Он настолько ненавидел своего корага, что на подобное слияние согласился только по оооочень веской причине. Тебе надо называть ее имя, примерный рост, цвет глаз… или и так понятно, о ком речь?
— А чего тогда огнем швыряется и психует? — посмотрев на обсуждаемый объект, с мрачным видом разъясняющий что-то Каме, спросила я.
— Потому что чуть не свихнулся в процессе этого пути, а по приходу ты радостно сообщила, что вышла замуж за демона. Катерина! Это же очевидно, неужели ты сама не видишь?
— Ну, во-первых, не радостно, — поправила я, не зная толком, как реагировать на такие новости. — А во-вторых, у меня не было другого выбора. Мог бы и подумать прежде, чем орать.
— Катя…
— Да ладно-ладно, поняла я уже… — отмахнувшись, снова уставилась на спорящую парочку, у которой накал страстей, похоже, приближался к рукопашной. — Сейчас подерутся ведь, идиоты. И это все из-за меня, что ли? — стало почему-то стыдно, даже щеки загорелись от осознания себя яблоком раздора для двух друзей.
— Ну, некоторым женщинам льстит, когда из-за них мужчины кулаками машут, — чуть улыбнулся белокрылый и, поднявшись, осторожно положил Маю на стол. — Присмотри за ней, а я пойду разниму этих олухов, пока действительно до крови дело не дошло. У нас тут Высший демон ожидается, а они ерундой маются, — пробурчал он себе под нос и, оставив меня в обществе спящей красавицы, направился к друзьям.
— Ожидается, ага, — пробормотала я, глядя ему в спину. — Интересно только… когда?
Лу не было, Боргоф не возвращался (обиделся, наверное), Ринго умудрился задремать, чем снова напомнил мне соню в фиолетовом плаще, а я сидела и тупо смотрела на троих о чем-то спорящих мужчин, и в голове моей царила каша.
Умер, значит… Непостижимо. Погиб — воскрес. Бред какой-то, честное слово. Не мир, а засилье всевозможных ритуалов. Один другим погоняет. Бррр… Аж холодок по коже. Мой жених — мертвец. Бывший. Угу… карету мне, карету! Карету скорой помощи, пожалуйста, с ангелами в белых халатах. Все. Не могу больше. Это говорю я — тридцать девятая жена демона, невеста живого покойника и просто сильно контуженная на голову создательница фантомов. Н-да, вот до чего доводят молодую женщину одинокие ночи с пультом от телевизора и целым списком любимых фильмов ужасов.
— Мррр-анта!*, - раздалось рядом, вырвав меня из разоблачительных дум на тему собственного душевного здоровья. Повернувшись на звук приятного голоса, я столкнулась с дымчато-серыми глазами на заспанной мордашке и обреченно вздохнула:
— Ну, привет, моя очередная фантазия, — вот уж верно подмечено. А у кого еще могут быть лисьи уши, торчащие из копны серебристых волос? Капюшон девушка сняла и теперь полулежала-полусидела на каменной плите с непокрытой головой и выражением лица, полным почти детского восторга. Еще одна стукнутая на голову. И верно, что сестра по несчастью, или, может, по разуму? — С пробуждением, — сказала я и улыбнулась ей. Ответная улыбка порадовала меня двумя рядами заостренных, как у акулы, зубов, мелким жемчугом украшавших ее рот. Дааа… ну, надеюсь, она хотя бы не русалка, а то воды поблизости, вроде как, не наблюдается.
Мая чуть поерзала, устраиваясь поудобней на каменной плите, и, как бы невзначай, придвинулась ближе. Она изучала меня с непосредственностью, присущей ребенку, и даже не пыталась отвернуться, когда наши взгляды встречались. Такая любознательная и милая девочка-лиса. Ага… Только руку в рот не клади, а то своими зубками она ее быстро отхватит. Впрочем, никакой настороженности это чудо ушастое у меня не вызывало. Ее чистый, как родниковая вода, взор был настолько искренним и доброжелательным, что ожидать подвоха казалось просто глупо. Да и не оставил бы крылатый Хранитель опасное существо рядом со мной. Не для того они меня столько времени разыскивали, чтоб скормить "русалке" с лисьими ушами. Девчонка моргнула, потерла кулачками глаза и снова подвинулась, оказавшись почти рядом со мной. Складки ее плаща соприкасались с моей одеждой, а серебряная солома взлохмаченных волос упала на обнаженное плечо, когда она, тихо замурлыкав, склонила к нему свою голову. Ринго недовольно завозился во сне, видимо, почуяв конкуренцию. Еще бы! Очередное жаждущее ласки чудо, которое непременно следует почесать за ушком. Благо дело эти самые ушки у нее большие и подвижные, не хуже чем у пригревшегося на моих коленях зверька. Точно! Одного поля ягоды, и стеснительность им обоим чужда. Но почему-то подобное совсем не напрягает.
Я осторожно потрепала девушку по волосам и… чуть почесала за ухом, продолжая другой рукой поглаживать спящий серый ком с длинным полосатым хвостом, свисающим вдоль моих ног. Довольное мурчание в унисон было мне вместо благодарности. Если еще и Боргоф припрется сюда за порцией ласки, я окончательно почувствую себя мамашей странного зверинца, и бывшая соня в нем будет далеко не самым понятным экземпляром. Разговаривает она, угу… все они тут разговаривают на своем тарабарском, а я, естественно, ни черта не понимаю. Хотя никто еще не отменял язык жестов и эмоции в глазах, а они порой бывают весьма красноречивы. Вот, к примеру, некоторые товарищи (с крыльями и без) сейчас ну оооочень красноречиво жестикулируют, совершенно не думая возвращаться к нам. Даже четэри эти двое в свою бурную дискуссию втянуть умудрились. Ну, что? Что можно так долго обсуждать? Как меня по кусочкам делить будут, что ли? Вдоль, поперек или по диагонали? Или у них оживленная (чересчур!) беседа с моей личности плавно перетекла на все разногласия, что были до и будут после? Вполне возможно. Только мне от этого не легче. Сижу тут, глажу двух чудиков и тихо дурею под их синхронное мурлыканье в ожидании Лу. Тоже мне, супруг… бросил молодую жену одну и свалил в свое загадочное Безмирье. Или с его долгожительством какие-то часы — просто песчинка в водовороте вечности? А я…
Меня выдернуло из мысленной трясины так резко, что едва не снесло не только голову, но и все тело с насиженного места. Ринго, словно мягкая подушка, взмыл вверх от неожиданной встряски, да так и плюхнулся на землю, пребывая в блаженном состоянии сна. Жесткое пробуждение ознаменовалось шипяще-рычащими звуками и вытаращенными от удивления и недовольства оранжевыми глазищами, которые быстро исчезли из моего поля зрения, так как обзор перекрыла повисшая в воздухе фигура Маи, на мордашке которой отражалось не меньшее изумление, чем у зверька. А потом она почему-то начала сереть… и только спустя пару долгих секунд я осознала, что вообще происходит. Хотя понять, как именно это случилось, мне так и не удалось. Слишком быстро, слишком странно и… безумно страшно.
Ее не подняла вверх неведомая сила… Это была всего лишь моя рука. Та самая, на которой оставил синюю метку демон, и которую я в данный момент абсолютно не ощущала. Словно у меня и нет проклятой конечности, пальцы которой сжимают горло обмякшей девушки так, что ее вытянувшееся лицо меняет цвета как хамелеон: от бледности к серости, а затем и к прозрачной трупной синеве. Закатившиеся глаза бедняжки потускнели, а открытый рот перестал судорожно хватать воздух. И при всем при этом она даже не пыталась освободиться от опасной для ее жизни хватки. Ни сопротивления, ни крика… одно беспросветное удивление с переходом в глубокий обморок. Или… смерть? А я стояла напротив, вытянув орудие убийства, совсем недавно бывшее частью моего тела, и даже не чувствовала веса жертвы. Господи! Да мне ж по жизни и десяти килограмм без напряга не поднять было, не говоря уже о сорока, которые наверняка есть в Мае. А тут… жуткая реальность, слишком сильно смахивающая на кошмарный сон. Да что же это такое?!
Складки фиолетового плаща покачивались после резких перемещений, случившихся несколько мгновений назад. Разум ничего толком не запечатлил, кроме полета Ринго и неожиданной судороги, прокатившейся по моему собственному телу. Как я оказалась на ногах, да еще и с придушенной девицей, тонкую шею которой держали мои пальцы, понятия не имею. Ее ноги болтались в нескольких сантиметрах над землей, а я продолжала стоять, тупо глядя на безвольное тело и не предпринимая никаких попыток что-то изменить. Шок, ужас, оцепенение… Все это сгинуло с тихим хрипом, вырвавшимся из горла девушки. Я словно очнулась от страшного сна и, повалив ее на стол, принялась отцеплять окаменевшие пальцы подконтрольной мне рукой. Резкая боль пронзила живую ладонь, взгляд невольно метнулся к "ужаленному" месту и… Я снова застыла, уставившись на полупрозрачного синего краба, оседлавшего мое запястье. Объемного и подвижного, словно призрачное животное. А потом… видение исчезло. Мая снова захрипела, а лицо ее исказила болезненная гримаса. То ли сознание к ней вернулось, то ли эти проявления возникли сами по себе, сигнализируя о критическом состоянии жертвы… не знаю. Сделав очередную попытку отодрать закостеневшие пальцы от шеи девушки, я потерпела новую неудачу и чуть не разрыдалась, понимая, что еще немного, и она умрет. Умрет от моей руки, которая не желает мне подчиняться, а нарисованный на ней краб еще и кусается, если ему мешают творить беспредел. Вот ведь… гадский демон и его не менее гадское художество! Что же делать?
Гениальное решение наконец-то посетило мою бедную голову, и… я заорала во всю силу своих легких "Помогите!" А затем посмотрела в сторону Хранителей и тихо заскулила, продолжая ногтями царапать собственную кожу, чтобы хоть как-то вернуть чувствительность плоти и разжать ладонь. Там… возле столба лежал на земле Смерть, а над ним, пытаясь привести в чувство, склонились оба его друга. Ну, все… теперь "русалка" точно не выживет, потому что помогать мне некому.
Меня все-таки услышали, несмотря на звуковую изоляцию. Хотя не услышать такой вопль сложно, да и щит магический, вероятней всего, был односторонним. Так или иначе, но глотать слезы, воюя с помеченной "живым" символом кистью, мне пришлось не долго. Стоило чужой ладони лечь на мое запястье, как неподдающаяся никаким "уговорам" хватка тут же разжалась, выпустив шею со сливово-черной россыпью синяков. Однако девушка, освобожденная от удушливых тисков, даже не шевельнулась, продолжая неподвижно лежать на холодном камне, хранившем следы Аваргалы. Она напоминала ритуальную жертву, вокруг безвольного тела которой расходились темные линии застывшего орнамента. Меня снова затрясло. Но теперь это была не судорога, а озноб. Вполне обычное явление для нервной перегрузки. На глаза накатывались новые волны слез, сердце бесновалось в груди, отсчитывая секунды приговору.
Сейчас… вот сейчас он скажет мне, что она мертва. Я же вижу, как торопливо скользят кончики его пальцев по ее посиневшей шее, как нетерпеливо разрывается заклинившая шнуровка на плаще, как он щупает пульс на запястье несчастной, и как расползается по ее тонкому пальчику алая струйка крови. Я вижу, как он сосредоточенно смотрит на Маю, на ее руку, лицо, и как в глазах его… в прищуренных красно-желтых глазах тлеет насильно потушенный гнев.
Шаг назад, еще один и еще… Я только что убила человека? Боже правый, вот это действительно… страшно.
Не помню, как долго я пятилась, но в конечном итоге моя спина уперлась в прозрачную стену, ограничивающую площадку. От нее повеяло холодом и меня затрясло еще сильнее, чем раньше. Зубы начали отбивать чечетку, а руки, обнявшие плечи, заходили ходуном. Теперь они обе были мне послушны, вот только какой от этого толк? Арацельс продолжал водить пальцами над телом Маи, не обращая внимания на мои перемещения. Похожее занятие было и у Камы, только его пациентом являлся четэри, который, как и ушастая девчонка, не подавал никаких признаков жизни. И мне почему-то казалось, что и в его состоянии повинна я. И в том, что Ринго потирает ушибленный бок, обиженно поглядывая в мою сторону, и даже в непонятном поведении Боргофа, медитирующего рядом с телом рыжей. Я! Во всем виновата только я и моя проклятая рука с синим рисунком на запястье. Мне было так плохо, что слезы — обычно редкие гости на моем лице, продолжали бежать по щекам, а в груди черным комом зрело ощущение того, что я опасна для окружающих. От меня одни проблемы. А теперь и того хуже… трупы. Ну, или травмированные больные, по меньшей мере. Мая, Ринго, Смерть…
Первый Хранитель как-то очень быстро перестал хлопотать над девушкой (неужели поздно?) и, вскинув голову, посмотрел сначала на чернокрылого, а затем на меня. Такой мрачный-мрачный взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Ну, точно… поздно. Или все-таки нет? Я заглянула в его глаза и внутренне сжалась от эмоций, которые там плескались. Да и чего, собственно, я ожидала? Понимания, сочувствия? От кого? От мужчины, с которым у нас пары фраз без нервотрепки сказать друг другу не получается? А теперь… теперь он, вообще, на полном основании может свернуть мне шею, дабы избавить общество от угрозы в моем лице. И, судя по виду, с которым Арацельс отошел от стола и направился ко мне, именно так он и намерен поступить.
— Я… я не хотела. Она… рука… она сама… — мои сбивчивые попытки оправдаться зачахли на корню. Он приближался, я отступала, скользя полуобнаженной спиной по невидимой преграде магического купола. Волны холода разбегались по коже, да и на душе было не жарче. — Я, правда, не хотела! Это…
Слова застряли в горле, когда он резким движением оттащил меня от края площадки и, чуть развернув, привлек к себе, а потом, крепко сжав, проговорил куда-то в макушку:
— Ты не виновата.
Сердце испуганно стукнуло и замерло, а тело, угодив в плен мужских объятий, почему-то стало безвольным и податливым, наотрез отказываясь сопротивляться. К чему дергаться, когда так тепло от его близости и спокойно, словно я попала в защищенное от всех невзгод место, где мне по-настоящему хорошо и почти не страшно. Не за себя, за других… почти.
Какое-то время я просто тихо всхлипывала, уткнувшись носом в его грудь, и будучи не в силах произнести ни слова. А он гладил меня по спине и молчал. Наконец способность говорить вернулась, выдав пару коротких, но таких важных слов:
— Она… Мая… — едва слышно прошептали соленые от слез губы.
— Жива, — коротко ответил он, не дожидаясь, пока я выскажу свою мысль до конца.
С души будто камень свалился, а в груди снова застучало. Тук-тук-тук… быстро и радостно, громко и взволнованно.
— Ей очень плохо?
— Уже нет. Не переживай, она скоро очнется.
Я буквально физически ощутила, как отступает тяжесть навалившейся вины, как возвращается способность нормально мыслить и как неохотно отпускает меня такая противная черта характера, как самобичевание. Я никого не убила. Не убила! Господи… как же хорошо.
— А Смерть?
— Раз Мая жива и практически здорова, ему тоже ничто не угрожает.
Вот это новости! Теперь понятно, почему они не отправили девушку восвояси. Четэри как-то связан с ушастой. Не хило так связан… Раз потерял сознание в тот же миг, что и она. Ну, или близко к тому. Интересный поворот, а я опять не в курсе. Хотя куда мне, после произвола, вытворяемого собственным телом? С собой бы разобраться прежде, чем в жизнь других лезть.
И, тем не менее, я полезла. Чуть отстранившись, попыталась выглянуть из-за плеча блондина, чтобы убедиться в правоте его слов. Особой свободы мне, естественно, не дали. Впрочем, я против этого и не возражала. Зато увиденное перед тем, как снова вернуться под защиту сильных рук, успокоило и обрадовало. Белокрылый сидел на земле и о чем-то тихо переговаривался со своим черноволосым лекарем, а очнувшаяся Мая рассеянно натягивала капюшон, пряча под ним прижатые к голове уши вместе с торчащими в разные стороны волосами. Глядя на это грустное создание, мне опять стало не по себе.
— Рука… она отказалась подчиняться и…
— Шшшш, — раздалось над ухом, а объятия стали еще крепче.
Арацельсу в утешительном порыве отчего-то приспичило вжать меня в себя. До боли в мышцах, до хруста в костях… до моего жалобного вскрика от переизбытка силы с его стороны. Ладони мужчины дрогнули, ослабляя хватку, и я снова смогла нормально дышать. Вдох — выдох — вдох… экстремально, но… до чего же приятно. Мотнув головой, я попыталась прогнать неуместные мысли прочь и сосредоточилась на беспокоящем меня вопросе:
— Ты знаешь, почему это случилось?
— Догадываюсь.
— А поделиться соображениями? — я подняла голову, чтобы посмотреть на него, но тут же снова уткнулась в гладкую ткань мужской рубашки. Хорошо еще, что без каблуков я ему чуть выше плеча. Потому что встречаться с этими пылающими красными кострами посреди золотого моря глаз как-то страшновато.
Спокойные ответы собеседника подарили мне неверную иллюзию по поводу его настроения. А оно у первого Хранителя оставляло желать лучшего, и мне очень-очень захотелось, чтобы причиной данного состояния была не я. Вот только… каковы шансы?
— Этот ублюдок…
— Кто?
— Твой супррруг, — так, теперь вот и рычащие нотки в его речи прорезались, еще немного и опять шипеть начнет, как разъяренный гад. Может, я зря спросила? А то безопасность его объятий, которые так до сих пор и не разжались, вполне, способна обернуться чем-то противоположным. Вдруг опять стиснет до хруста ребер от переизбытка чувств? Или пусть… стиснет?
Поймав за хвост последнюю мысль, я зашвырнула ее на самое дно сознания, чтобы своим неправильным содержанием не отвлекала от важного разговора.
— И что он? — мое робкое напоминание заставило собеседника продолжить.
— Из трех брачных обрядов Таосса провел с тобой тот, что подразумевает обмен Даром. Сколько он забрал твоей Силы, я не знаю. А сколько подсунул своей… полагаю, что не мало, раз она молниеносно концентрируется в руке и принимает самостоятельные решения в обход твоих желаний. Чтобы контролировать подобное, тебе придется долго и нудно учиться, а пока… пока ничего другого не остается, кроме как смириться с тем, что рука временами будет жить собственной жизнью.
Ну, супер! Я не я и конечность не моя. А если она еще на кого-нибудь набросится, что я делать должна? Мне же ее без соответствующих инструментов не отцепить. Не рука, а собака цепная без намордника. Вот уж удружил Лу. Век не забуду такой "подарочек". Да он, чую, и не даст о себе забыть.
Перед глазами тут же возникло посиневшее лицо полупридушенной девушки, и с губ слетел закономерный вопрос:
— А почему эта Сила на Маю ополчилась?
— Потому что хвостатая глупышка решила и тебя пометить своей кровью.
— Эээ… — я не поняла: ни про хвосты, ни про метки, ни про кровь.
— Не важно, — вздохнул Арацельс, погладив меня по спине, отчего проблемы с пониманием только усугубились. — Магический Дар, теперь уже твой, раз был смешан и принят твоей кровью, так вот… этот самый Дар счел Маю опасной и, пользуясь твоим необученным телом, решил устранить врага.
— А тебя он не счел опасным? — проговорила я, борясь с желанием замурлыкать от ласки примерно так же, как это делали Ринго с соней до случившихся неприятностей.
— Видимо, нет.
— А если сочтет?
— Тогда и будем разбираться.
— Ты оптимист.
Он усмехнулся:
— Реалист, скорее уж, — и снова провел пальцами по моему позвоночнику. Вверх — вниз, вверх и чуть в сторону, по предательски вздрогнувшему плечу. Согревшееся тело снова пробила дрожь, но на этот раз нервный озноб был так же не причем, как и изначальная судорога.
— Ты… — я запнулась от сбивающих с толку ощущений, мешавших нормально соображать, но отстраниться не попыталась. Приятно ведь, черт побери! После такой напряженной встречи, несколько минут затишья в наших отношениях — просто подарок судьбы. Хоть поговорить нормально можно… угу. Сейчас только вспомню, о чем?
— Что? — склонив голову, тихо спросил он. И мне почему-то показалось, что губы его улыбаются.
— Ты это… знаешь выход из… из ситуации? — наконец, произнесла я то, что хотела.
Мужчина мгновенно напрягся, его руки прекратили движение, крепче сжав меня, то ли в стремлении защитить от всего на свете, то ли в желании придушить, чтоб не маялась. А голос, которым он ответил, словно ушат ледяной воды, окатил убийственной серьезностью:
— Конечно, — и спустя секунду пояснил: — Ты должна скоропостижно овдоветь, Арэ.
— Так-с, этот вариант мы уже слышали, — прямо посмотрев в его глаза, сказала я. — Почему бы просто не попросить развод?
— Развод? — удивился Арацельс.
Не поняла. У них что, пары не расходятся? Совсем-совсем? И это после того, как женятся, едва познакомившись? Уууу… бедные люди (если Хранителей и демонов можно так назвать), этак всю жизнь себе легко искалечить, существуя рядом с тем, кого не любишь. Или, того хуже, замарать руки в крови, прибив неугодную вторую половину, навязанную нерушимым обрядом. Кому от этого польза, спрашивается? Идиотизм какой-то. Или мазохизм? Третьего не дано…
— Да. Развод. То есть расторжение брака в силу какой-либо причины, — сказала я, а он не без ехидства уточнил:
— Это какой же?
— Как самый простой пример — не сошлись характерами.
— И всего-то? — его насмешка меня насторожила, а слишком пристальный взгляд заставил почувствовать себя неуютно. Дескать, мол, кормлю тут его сказочками про белого бычка, только время отнимаю.
— Ну, у нас на Земле разводы — обычное дело, — непроизвольно начала оправдываться я. — Разве Алекс вам не рассказывал?
— Законы отдельных миров — это не то же самое, что законы Таосса, которым подчиняется и Карнаэл и, судя по проведенному демоном ритуалу, Безмирье, — его ладонь легла на мой затылок и чуть надавила, вынуждая прижаться лбом к его груди. Опустив подбородок на мою макушку, мужчина сказал: — Ни брак, замешанный на обмене Магической Силой, ни тот, что происходит по закону Заветного Дара, не расторгаются. Хотя… — он задумался. — На ранней стадии, если супруги не были вместе…
Собеседник замолчал, и я, не выдержав ожидания, с надеждой спросила:
— Значит, можно попробовать решить вопрос, никого не убивая?
— Не думаю…
— Но попытка — не пытка!
— Это ты оптимистка, — с легкой, и что важно, доброй иронией пробормотал он мне в волосы. Объятия, немного ослабевшие за время обсуждения этой темы, стали крепче и вдруг… закаменели, растеряв свое живое тепло. Повеяло холодом, и я не сразу сообразила, кто был источником этого явления. Особенно после того, как услышала за спиной до боли знакомый голос:
— Какая трогательная сцена! А молодая жена, как я вижу, не страдала тут в одиночестве без мужа. Что ж… значит, я как всегда вовремя. Да, куколка?
О-о! Явился сокол синеглазый, чтоб ему на месте провалиться. И высказался в своем духе… Только как-то не правильно это все прозвучало. Его манера говорить, его обычные интонации, даже негромкий смешок в конце фразы… его! Но что-то явно не так с этим голосом, а я никак не соображу, что именно.
Вцепившись в плечи Арацельса, как утопающий в спасательный круг, я медленно повернулась и… обомлела. Удивительно, что мой жених не давится от смеха, глядя в упор на моего же… супруга. Бросив короткий взгляд на своего Хранителя, я с тоской подумала: "Лучше бы он смеялся".
— Лу? — уточнила я, третий раз осматривая вышеназванное создание с ног до головы и обратно. Мало того, что оно явилось не с неба, как раньше, а из-под земли, и теперь стояло, частично погрузившись ногами в синий пух разворотившего край площадки облака, так ко всему прочему этот уникум решил шокировать меня окончательно, прибыв сюда в… э… в весьма неожиданном прикиде.
— Нет, твоя бабушка, — насмешливо ответила мне девица в ярко-розовом сарафане, едва прикрывающем причинные места.
На лице ее, таком знакомом и узнаваемом, играли кокетливые ямочки, губы кривились в довольной ухмылке, а сапфировые глаза как обычно ничего не выражали. Теперь уже сухие волосы обрамляли лицо, все так же доходя до подбородка, шею обвивала тонкая шнуровка, на которой, собственно, и держалась та самая тряпочка, по форме напоминающая один из видов женской одежды.
Не набедренная повязка, и то приятно. Тем более могло быть и хуже, ведь в прошлый визит это дивное создание явилось в чем мама родила и занималось всякими непотребствами в таком оригинальном виде. Впрочем, нынешнее амплуа демона, по моему скромному мнению, было куда более… оррригинальным. Особенно, если учесть, что пару часов назад я по законам их периодически вспоминаемого Таосса стала его (ее?) женой. Мда… Как говорится, туши свет, бросай гранату и срочно сооружай клетку, чтобы изолировать одного белобрысого психа, у которого на лице крупными буквами проступило "Убью вражину, и плевать, кем она нынче прикинулась!" Нет, чтоб искренне повеселиться над тем фактом, что его Арэ за девчонкой замужем. Ну, не совсем за девчонкой… как назвать внешне юное существо с жизненным опытом длиной в девять тысяч земных лет, я не знаю. Хотя, что для Хранителей года и смена пола? Эка невидаль! У них Эра куда круче трансформируется, да и сами они… то ангелочки с крылышками, то монстры разношерстные. А тут… парень ли, девка — Высший демон, и этим все сказано.
— Ага, понятно, — кивнула я и, повернувшись всем корпусом, прижалась спиной к Арацельсу. Ну, не кинется же он через меня на "очаровашку" в розовом наряде? Надеюсь…
— Тебя что, такие мелочи ссссмущщщают или от встречи с этим красавчиком всю память отшибло? — прищурился… то есть прищурилась собеседница, приподняв руками выпирающие бугорки на грудной клетке. Небольшие, но вполне заметные. — Или платье не по вкусу? — короткий щелчок пальцами, и розовый цвет превратился в зеленый, потом в желтый-оранжевый-белый-черный…
— Стоп! — опустив ресницы, чтобы избавиться от головокружительной ряби, воскликнула я. — Просто к вашим с Эрой обличьям так сразу привыкнуть сложно.
— Э нееее, — загадочно улыбнулась женская копия Лу. — Эра — демон без лица, она просто меняет маски, а я перевертыш. Иногда юноша, иногда девушка… по желанию, — и заговорщическим шепотом добавила, краем глаза следя за реакцией блондина на свое заявление. — Чуешшшь, супруга, какое тебя ждет разнообразие в интимной жизни? — Пауза, а затем многозначительный такой довесок: — Со мной.
То, что первого Хранителя перекосило, я поняла, не глядя на него. Слишком напряглись мышцы под его одеждой, а характерный скрип зубов лишь добавил красок общему состоянию мужчины. Я постаралась прижаться к нему еще сильней, параллельно нащупав рукой запястье. Пальцы скользнули по прохладной коже и легли на крепко сжатый кулак. Да ужжж, предлагать этому типу расслабиться, похоже, бесполезно. Ну и? Что ж тогда предложить? Была бы дома, налила б сто грамм, а лучше двести и без закуски. Самое оно в данной ситуации. А тут…
Повертев головой в поисках помощи со стороны, я с облегчением отметила, что к нам приближается Кама с Ринго на плече, а следом за ним и Смерть с закутанной в плащ Маей. Ее немного пошатывало, но в целом она двигалась почти самостоятельно. Да и Боргоф летел на всех парах к своему хозяину… в смысле, к хозяйке. Пока мы общались с Арацельсом, вся эта компания находилась в разных сторонах и собираться вокруг нас не спешила, видимо, не желая мешать разговору. А сейчас, с появлением демона, начала потихоньку подтягиваться, что, в общем-то, очень хорошо. Потому что при таком количестве свидетелей временные разногласия, наверняка, удастся решить мирным путем, а заодно и удержать одного неуравновешенного товарища от опрометчивых поступков. И чего он опять злится? Нет, чтоб тихо, спокойно побеседовать о разводе с моим… моей… с Лу, короче. Ну, подумаешь, Высший со своими заскоками? По мне так вполне вменяемый демон.
Как только я решила, что крылатые Хранители смогут уладить ситуацию, эта синеокая зараза с очаровательной улыбочкой повторно щелкнула пальцами. Тварь! Все, кто шел сюда, благополучно застряли по пути, оказавшись в невидимых ловушках, сродни тому магическому куполу, что покрывал площадку. Они замерли на ходу, а некоторые особо шустрые монстры, даже на лету. То есть в прыжке. Уж не знаю, как верно это описать, но огромная туша Боргофа повисла в воздухе, растопырив лапы-щупальца и радостно разинув пасть. Время для них остановилось. Или, может, оно для нас ускорилось?
— С ними я пообщаюсь позже, — невинно похлопав ресницами, сообщила нам девочка-демон и вылезла-таки из распластанного по земле синего тумана, чтобы снова начать ходить по воздуху. Не просто ходить, а нарезать круги вокруг нас, с нездоровым интересом поглядывая на застывшего, как каменное изваяние, Арацельса. Глаза Лу так ярко горели, что смотреть в них лично я побаивалась, на полном серьезе опасаясь ослепнуть. И таким пылающим взором эта великовозрастная "соплячка" прожигала моего жениха. Сканирует она его что ли? Или мысли прочесть пытается? Судя по напряжению мужчины, что-то типа того. И, тем не менее, он молчал. Пять с плюсом за выдержку! Поражаюсь, как она умудряется сочетаться в нем с таким буйством эмоций, периодически вырывающихся наружу. Вот и сейчас… кипит ведь внутренне, чувствую, а не дергается. Неужто и правда, решил вести мирные переговоры? Хорошо бы…
— Красноглазый, — умильно сообщила Лу о своих наблюдениях. — Никогда не встречала демона с таким цветом глаз-сссс, — прошипела она, слегка наклонив голову к плечу, отчего блестящая стена ее темных волос качнулась, чуть приоткрыв ухо. Исследуемый объект никак не среагировал на это заявление, разве что крепче сжал кулак, на котором лежала моя ладонь, а я вопросительно уставилась на собеседницу. — Видишшшь ли, куколка, — благосклонно пояснила та, заметив мое любопытство, — у Высших демонов глаза бывают синие, зеленые и… золотисто-желтые, как внешнее кольцо радужки у твоего друга. Первый вариант означает полный контроль Магической Силы, последний — абсолютную неспособность с ней справляться. Свободная от оков разума магия разрушает личность, уничтожает тело и превращает некогда могущественное существо в стихийное бедствие, которое руководствуется звериными инстинктами и ни на что другое не реагирует. Золотые глаза — основной признак деградации среди таких, как мы. Улавливаешь, к чему клоню, жена? — точеная бровь выразительно изогнулась, а взгляд, приглушив свою яркость, обратился ко мне. — Или как обычно, все надо разжевывать и в рот класть?
Арацельс чуть дернулся, будто хотел что-то сказать, но я опередила, боясь, что ничего хорошего сейчас он точно не скажет. А зачем нам скандалы?
— Пытаешься продвинуть идею, что мой жених, — я сделала акцент на последнем слове, — опасен для окружающих? Глупости! — угу, а про попытку сделать из нас "жаркое" временно забудем.
— Нет, — Лу очаровательно улыбнулась… блондину. Нормально! Чем дальше, тем страньше, и никак по-другому. — Его личность как раз одержала верх над корагом в момент их единения. Неясно только… как? — Пробормотала она себе под нос и значительно громче продолжила: — При другой раскладке, красным цветом в глазах этого красавчика и не пахло бы. А у него, как я вижу, напротив, очень скоро не останется ни грамма золотого. Эра превзошла сама себя, создав такого хорошенького демона. Я в восторге! А ты?
Неожиданный вопрос заставил меня растеряться, чем и воспользовалась эта синеглазая сволочь. Она отступила на шаг, оценивающе на нас посмотрела и сладким голосом пропела:
— Так, значит, он и есть тот самый герой, который отправил тебя на Аваргалу? Ай, ай, ай. Как нехорошшшшооо… — Гостья из Безмирья была босая и хрупкая… такая беззащитная с виду, и такая могущественная на этом кусочке пространства особа с извращенным чувством юмора и явным желанием достать блондина, которое она даже и не пыталась скрыть. И на кой, скажите мне, ей это понадобилось?
Если честно, я думала, что после подобных обвинений Арацельс ее придушит. Ну, или хотя бы попытается. Однако, к моей великой радости, этого не случилось. Более того, первый Хранитель тоном, от которого замерзал воздух, проговорил, полностью игнорируя "шпильку" в свой адрес:
— Отпусти девушку, демон.
— Отпустить? — Лу состроила непонимающую мордашку. — Предлагаешь побеседовать без нее? Хм… а чем тебя свидание втроем не устраивает? При вашей жизни в Карнаэле это такое редкое разнообразие, а?
— Прекрати дурррачиться, демон, — температура вокруг продолжала падать, и я уже не в попытке удержать мужчину, а в надежде согреться, прижималась к нему. К счастью, он, в отличие от его чар, был теплым.
— От демона слышу, — фыркнула собеседница. — Такой молоденький, и такой упрямый… просто прелесссть. Жена, а у тебя хороший вкус!
— Отпусти ее, — повторил Арацельс, обняв меня одной рукой за плечи, а второй за талию.
— Каким образом?
— Аннулируй заключенный ранее брак.
— Нууу, это сложно, я бы даже сказала — невозможно. Неужели ты не в курсе, что брачные обряды Таоссссса не имеют обратного хода? Это же нарушение всех законов! — возмущенно заявила девица, а потом, сверкнув сапфирами прищуренных глаз, внезапно поинтересовалась, меняя тон на полностью противоположный: — А что взамен дашь?
— Что ты хочешь? — после короткой паузы спросил Хранитель.
— Тебя, — расцветая соблазнительной улыбкой, сообщила Лу, примеряя на себя, точно шляпу, роль искусительницы. — Будешь моим восемнадцатым мужем, а, красавчик? — она подалась вперед, он отпрянул назад, увлекая за собой и окончательно шокированную меня. Продолжая наслаждаться эффектом, произведенным ее заявлением, эта мымра доверительно промурлыкала: — Да ты не переживай, сладкий. Ну что ты в нее так вцепился? Все с твоей Арэ будет хорошо. Не сссомневайся. Зачем нам ее отпускать? Лучше себе оставим, раз уж она так тебе дорога. Будут у нас веселые ночи на троих…
— Иди ты… — выплюнул мой жених, продолжая пятиться.
Так вот! Драться, значит, мы умеем, а от навязчивых поклонниц спасаемся постыдным бегством? Ну-ну.
— Куда? — демон явно забавлялась, поочередно вгоняя в ступор то меня, то его, а то и нас обоих. Интересно, этот спектакль был у нее заранее продуман или здесь сплошная импровизация?
— Откуда пришла, — процедил сквозь зубы Хранитель, а синеглазая гадина громко захохотала. Чарующий смех… чистый, звонкий, красивый. Почти такой же, как и у мужского воплощения Лу, только более… нежный, что ли?
— Как пожелаешшшь, малыш, — отсмеявшись, томно проворковала эта девочка-припевочка и в третий раз (чтоб ей руку парализовало, а?) щелкнула пальцами.
Невидимая сила рванула меня из объятий Арацельса и отшвырнула в противоположную сторону. Его она тоже не оставила на месте. Блондина снесло к тому самому столбу, где ранее была привязана я. И, что самое жуткое, за считанные секунды тело мужчины оказалось обвито такими же полупрозрачными путами, что когда-то удерживали меня.
Вот вам и долгожданное явление демона! Пятеро, включая Ринго и Боргофа, сидят взаперти, шестой висит на столбе, а я, потирая ушибленные места, поднимаюсь с земли и плетусь вслед за разбушевавшейся дамочкой, которая является моим мужем по совместительству. Как оно вам, а? Вот и я думаю, что дурдом отдыхает. Мало того, что выглядит супруг черти как, так еще и жениха увести пытается. Стерва многолетняя! Ну… или стервец. Бывает временами.
— Лу! Отпусти его, — подходя ближе, попросила я.
— Да что у вас с ним заело "отпусти", да "отпусти", — отмахнулась она. — Дай полюбоваться.
— Чем?!
— Чем-чем! Результатом экспериментов Эры. Довольно симпатиииичным результатом, — словно прицениваясь, протянула собеседница. Я покосилась на Арацельса. Если эта зверская физиономия считается симпатичной, то страшно подумать, кого мой муж в своем женском обличье назовет словом "прекрасный". — Она каким-то чудом умудрилась вывести настоящщщего демона с очень высоким уровнем Силы, но при этом отличного от нас, а не человека-носителя для корага, каковыми являются другие Хранители. Я, конечно, знаю, как именно ей удалось добиться такого результата с этим белокурым мальчиком, мне непонятно другое: почему он пережил ритуал Единения? Ведь все другие до него погибали.
— К-какие другие? — голос начал меня подводить от мысли, что Эра там каждые лет триста набирает новый состав, предварительно прихлопнув старый, и проводит над ним опыты. Выживет — не выживет, мутирует — не мутирует… адская лаборатория, а не Карнаэл в таком случае получается!
— Разные другие. Мне-то откуда их всех знать? Демон без Лица отнюдь не первая, кто пытается создать себе подобное существо искусственным путем, — пожала плечами собеседница, слегка поведя правой рукой, отчего ослабевшие, было, веревки на теле пленного натянулись до предела. Мужчина зарычал, черные когти на его пальцах удлинились, взор полыхнул красно-желтой яростью, а под тонкой тканью одежды, словно живые, заходили набухающие прямо на глазах мышцы.
Все "краше" и "краше" мой снежный блондин… и рыжее, угу. А эта падла из Безмирья продолжает измываться!
— Лу, ну зачем ты его мучаешь…
— Помолчи.
— Пожалуйста! — воскликнула я, чувствуя боль, причиняемую Хранителю, как свою собственную. И никакой связи не надо, чтоб понимать, как ему плохо. Понимать и желать это прекратить. Любым способом, который мне только доступен. Уговоры, мольбы… что сработает? Может, просто треснуть чем-нибудь тяжелым по дурной башке эту супер-пупер-всемогущую заразу?
— Лу! — заорала я, привлекая к себе ее внимание. Мда… Лучше б не привлекала.
Она резко повернулась и, в мгновение ока оказавшись сзади, обхватила меня за плечи, после чего зажала ладонью рот, не дав больше выговорить ни слова. Хрупкая, ага! Силач в юбке, то есть в сарафане. Новая вариация на тему Пеппи Длинный чулок, не иначе. Только шуточки у этой "Пеппи" больно уж мрачные, а замашки и того хуже.
Кончик ее языка коснулся моего уха и скользнул по раковине, оставляя влажный след на коже. Меня передернуло, а пальцы демона словно в отместку за непослушание сжались сильнее, обвив мою шею под самым подбородком.
— Ну, не зря же ты его ждала, куколка, — вкрадчивый шепот Лу щекотал нервы, разливаясь по телу тревожным теплом. — Пусссть проявит себя во всей красссе.
Это что, хотелось бы знать, она имеет в виду? А того, что происходит с ним сейчас, ей не достаточно, что ли? Или эталон красоты, по ее разумению, пока еще не достигнут: то есть Его Белокурое Величество не доведено до ручки болезненным пленом, что она и намерена исправить при помощи демонстративного лапанья меня? Эй, а я-то тут при чем?!
— Да что же ты делаешь?! — тщетно пытаясь увернуться от ее наглой руки, откровенно оглаживающей мою грудь, взвизгнула я.
— Ну, должен же нашшш с тобой брак получить реальное подтверждение, — стягивая с моего плеча платье, без каких-либо видимых уколов совести пояснила демоница. Такими темпами она меня тут совсем разденет, а потом еще и…
— Знаешь, — возвращая лямки на место, проговорила я. Голос предательски дрожал, выдавая мою растерянность. — Я вообще-то мужчин предпочитаю в этом плане.
— Будут, — успокоила меня Лу. — И мужчины будут, и женщины, и прочие твари… в жизни все надо попробовать, жена, — треск веревок привлек ее внимание. Губы Лу растянулись в предвкушении, а глаза полыхнули слепящей синевой: — Хорррошшшший мальчик, — прошипела она возле моего уха и снова лизнула его… почему-то раздвоенным языком. Ой, мама! А под "прочими тварями" эта "красотка" себя имела в виду, да? — Ссссильный… — добавила она, наблюдая за попытками Арацельса освободиться, и… опять щелкнула пальцами. Путы, засветившись в местах разрывов, стянули мужчину крепче прежнего.
— Зачем ты… — начала я, уклоняясь от очередной навязчивой ласки своего "супруга".
— Тссс, — перебила меня девушка-перевертыш и совсем тихо пояснила: — Не мешай, куколка. И, глядишь, мне не придется резать тебя на ленточки, чтобы добиться от него полной трансформации. Всего-то пара публичных поцелуев и немного обнаженного тела… твоего, естественно. Глянь, как он бурно на него реагирует, — негромкий смешок был полон ехидства.
Чего-чего? На ленточки? Меня? Ради того, чтоб заставить Арацельса превратиться в мохнатое чудище? Вот ведь су… то есть, очень нехорошее существо из Безмирья. Вернусь домой (если вернусь) — уйду в монастырь, или стану на худой конец отшельницей. Чтоб больше никаких замужеств и прочих "радостей жизни" с ними связанных. И никаких гаремов у этого синеглазого садиста, который к тому же еще и садистка. Впрочем, не суть…
Лу все-таки умудрилась доконать Хранителя. Меня, кстати, тоже. Ндааа… талантливая особа на всякого рода пакости, с этим не поспоришь. А уж как я впечатлилась появлением вместо обычного человека (ладно, не обычного, но очень похожего на человека) разъяренного бело-черно-рыжего монстра, в конечном итоге, порвавшего четырежды восстановленные веревки в клочья под одобрительные восклицания моей мучительницы, вспоминать тошно. Как-то к Огненному чудовищу я уже попривыкла. А вот это создание в расползающейся по вздувшимся мышцам одежде, с темной сетью проступивших сквозь белую кожу вен, которые напоминали необычное тату, и с выражением заметно изменившейся физиономии, характеризуемым парой слов "Всем кранты!"… вот ЭТО меня ввело в очередной ступор после не самых приятных приставаний Лу. Почему-то с тоской вспомнился пульт и журналы под подушкой, а также в сто первый раз подумалось о том, что свадьба — это вовсе не заветная мечта каждой девушки. Ну… или я просто исключение из правил. Теперь исключение. Ибо сыта по горло и женихами, и мужьями, и тварями разных мастей тоже.
Вру! Сколько не убеждай себя, что тебе плевать на других, но наблюдать за тем, как издеваются над существом, к которому ты чувствуешь что угодно, кроме безразличия — это пытка. Я смотрела и не имела никакой возможности остановить творящиеся безобразия, потому что Лу заперла меня в созданную за пару мгновений клетку, чтоб я у нее под ногами не путалась и не приставала с глупыми просьбами остановиться.
Вот и сижу теперь, как попугай за серебристыми прутьями, сквозь которые всего лишь рука пролезает, ну и нога еще. Да только к чему эти части тела выставлять? Разве что подножку носящейся по площадке дамочке сделать. Хотя вряд ли сработает. Она шустрая, ловкая и до противного внимательная. Устроила бег с препятствиями для первого Хранителя в его новой ипостаси. Причем препятствия сыпались на испытуемого, как из рога изобилия, в то время, как дразнящая его демоница не испытывала никаких неудобств на своем пути.
Что только она с Арацельсом не делала… Лупила его неизвестно откуда взявшимися молниями, протыкала железными прутьями, сотканными из воздуха, не забывая при этом следить, чтоб не были задеты жизненно важные органы, так как на их регенерацию, по ее словам, уйдет слишком много времени. Лу швыряла в изменившегося мужчину пылью, душила его каким-то вязким туманом, от багряного цвета которого даже у меня — стороннего наблюдателя возникали жуткие ассоциации. А это синеокое чудовище все импровизировало и импровизировало, заставляя тестируемый объект выживать на его территории вопреки ловушкам, атакам и прочим бесчестным способам достать противника. Перевертыш просто не дал ему никакого выбора, продолжая выматывать физически и морально. Но, к чести блондина, следует отметить, что пару раз он все-таки зацепил эту тварь. Вот только следы от острых когтей, оставленные на ее теле, затягивались под громкий хохот демона с такой же быстротой, как вырастали колья из-под земли и появлялись зыбучие пески посреди небольшой, казалось бы, площадки. Аттракцион ужасов для одного не замороженного во временной ловушке зрителя, которым к несчастью оказалась я.
О разводе с таким мужем больше говорить не хотелось, а вот желание его угрохать, которым горел Арацельс, я теперь разделяла целиком и полностью. Да только куда нам на территории Высшего с ним тягаться? Он же нас одной левой… и на лопатки. Причем всех. Штабелями. А потом еще и поржет вдоволь, расхаживая между побежденными. И я считала его адекватным? Да уж, пора не только слуховой аппарат покупать, но и очки заказывать. Наивность, говорят, не лечится, а жаль.
Закончился этот кошмар весьма неожиданно. Пошвыряв Арацельса, словно мешок с мукой, от одной прозрачной стены к другой раз этак пять, демон запер его в ловушку, подобную тем, в которых находились другие Хранители, и собрался, было, передохнуть, как вдруг окружающий пленника воздух вспыхнул алым, и он, вопреки ожиданиям Лу, выскользнул из пространственно-временной западни. Каким невероятным образом ему это удалось — ни демон, ни тем более я, не поняли. Зато сколько было восторга на физиономии моего "супруга"… Он, она то есть, даже в ладоши захлопала от восхищения, и впервые за период нашего знакомства мне довелось увидеть, как в ничего не выражающих сапфировых глазах появляются эмоции. Настоящие, живые… Непостижимо!
И, если Лу в этот момент хотелось любоваться, то на Арацельса было больно смотреть: мало того, что трансформация жутковатая, так еще и кожа вместо черных вен (в расслабленном состоянии они бледнели и становились слабо заметны), покрылась синяками и кровавыми потеками. Рухнув на землю, мужчина несколько секунд неподвижно лежал, после чего начал медленно подниматься. Упрямец! Злой, усталый… гордый.
Я вцепилась руками в прутья своей клетки, прильнув к ним всем телом. Тонкие с виду, но крепкие и холодные, они не пускали меня на волю. Не пускали до тех пор, пока пребывающая в отличном настроении демоница, не решила-таки уничтожить мою серебристую тюрьму так же быстро, как и создала ее. Уже привычный легкий щелчок пальцами, и… я чуть не повалилась на колени, потеряв опору.
— Ну, ты и скотина, супруг, — прошептали губы, едва шевельнувшись.
— А кто без недостатков? — вовремя придержав меня, сказала перевертыш, — Иди, давай, к нему, он заслужил свой приз.
— Что? — мой вопрос заставил ее закатить глаза и громко вздохнуть.
— К нему иди, говорю. Что ж за жена мне досталась такая, а? Когда ты соображать быстрее начнешь?
— На нашу золотую свадьбу, — мое недовольное бурчание позабавило собеседницу, я же, не давая ей возможности передумать, поплелась к своему изрядно побитому Хранителю. Побитому, но не проигравшему в этой неравной схватке с тем, кто был на данной территории царем и богом. Не справедливо, да. А… кому легко?
— Ну-ну, — донеслось мне вслед. — Очень на это надеюсь, куколка. И кстати… Тейцерон* свидетель, а крассссноглазого красавчика я заполучу. Попозже. Когда он, наконец, сам поймет, что со мной ему будет куда лучше, чем с Эрой.
Очень хотелось сказать, что вышеназванный Тайцерон (или как его там?) подавится, а синеглазая ехидина обломается, ибо кроме них с Эрой на этого мужчину еще и у меня кое-какие права имеются, но благоразумие возымело верх над раздражением, и с моего языка не слетело ни слова. Зато я обернулась, чтоб посмотреть в лицо этой в край обнаглевшей стерве, а увидела только ее спину и виляющий зад, обтянутый черной тканью сарафана. Пританцовывая, женское воплощение Лу неспешной походкой направлялось к Каме. Вот и очередная жертва ее повышенного внимания. Губа не дура, однако.
— Его, надеюсь, мучить не будешь? — как-то совсем убито поинтересовалась я.
— Ну, что ты, не переживай. Просто пообщаюсь, новости Карнаэла узнаю и прочее, — кокетливо подмигнув мне, ответила босоногая бестия и потопала дальше, на ходу меняя цвет сарафана на изумрудный с блестками. А я тем временем приблизилась к сидящему на земле Арацельсу. Если уж сам Высший дал нам передышку, грех ей не воспользоваться.
— Уйди, — процедил мужчина сквозь зубы с такой злостью, что я невольно отдернула протянутую, было, руку назад.
Первый Хранитель не шелохнулся. Он продолжал сидеть, опустив голову вниз, длинные двуцветные волосы падали на лицо, скрывая его выражение. Но мне не надо было видеть, чтобы знать: он в ярости. Вот только повернуться и уйти, сил почему-то не было. Или… не было желания?
— Одна гонит, второй тоже… Мешаю я вам, что ли? — обиженно поджав губы, проговорила я и села рядом.
Он шарахнулся в сторону, зло прошипев:
— Не надо. Меня. Жалеть, женщщщщина!
— Даже не думала, — на полном серьезе ответила я и принялась с деловым видом изучать его внешность.
— Я чувсссствую эмоции, ты забыла? — Арацельс вскинул подбородок и уставился на меня далеко не нежным взглядом.
— Вовсе нет. Впрочем, это не важно, так как я немного занята, — игнорировать его недовольство было не так уж и сложно. Наверное, я уже привыкла к подобным вспышкам, а может, просто устала.
— Чем же?
— Как чем? — я изобразила на своей мордашке искреннее удивление. — Не каждый же день на меня голые супруги и полуголые женихи валятся! Могу я, в конце концов, оценить вас всех… по достоинству?! — на последнем слове мой взгляд непроизвольно (честно-честно!) опустился ниже пояса мужчины и так и застрял на белой коже его бедер, видневшейся сквозь разъехавшиеся участки одежды, пострадавшей во время трансформации.
— Т-ты, — возмущенно выдохнул он.
— Ась? — невинно заморгала я, усилием воли запретив себе пялиться, куда не следует.
Подумаешь, тело! Что я никогда мужиков в плавках не видела? Да и без плавок бывало, только давно и все неправда типа. А летом на пляже вообще полно полуголых особей мужского пола… вот. Правда, белых, когтистых, клыкастых и под два с лишним метра ростом там, вроде как, нет, но можно ведь и дорисовать в воображении. Или просто полюбоваться на медленно приобретающего свою прежнюю внешность Хранителя, который так близко, что можно коснуться рукой и… пощупать, потискать, помять, если сопротивляться не будет, ибо такие экспонаты встречаются в жизни нечасто, а уж так, чтобы смирно сидели и почти не рыпались — вообще редкий случай!
— Издеваешшшшься? — красно-золотые озера его глаз сузились. А Лу ведь не соврал: алого в них действительно все больше становится, а вот с желтым напряженка.
— Не-а, — от усиленного мотания головой остатки некогда крепкой прически растрепались окончательно, а серебряные ленты разметались по плечам.
Арацельс пару мгновений пристально смотрел на меня, а потом спросил:
— Ты что, совсем меня не боишься?
— Я? Очень боюсь! — не буду кривить душой, его скисшая физиономия меня сильно порадовала. Значит, не хочет страх во мне пробуждать. Это хорошо, хоть угрозами кормить не будет. Может быть. — Особенно, когда ты приближаешься с каменным выражением лица и со взглядом, в котором трудно разобрать, что сделать хочешь: то ли придушить, то ли обнять.
— А если совместить приятное с полезным? — немного оттаяв, полюбопытствовал он.
— И что, в таком случае, будет… полезным? — заинтересовалась я.
— Придушить в объятиях.
— Э! Это для кого полезно-то? — Моему возмущению не было предела.
— Для всех, кто никак тебя поделить не может: Кама, Лу… — он посмотрел на вышеназванных, которые вполне мирно разговаривали на достаточном расстоянии от нас. Достаточном, чтобы хорошо их видеть и плохо слышать, впрочем… никто и не старался этого делать. Мы оба устали до чертиков и сейчас просто отдыхали, сидя на месте недавней "арены с препятствиями", от которой не осталось и намека.
— Ну, Лу, скорее, на тебя виды имеет, так что вычеркивай из списка, — усмехнулась я, глядя на то, как обсуждаемый объект кокетничает с размороженным чернокрылым. — А приятно, значит, для тебя?
— А для тебя разве нет? — раздражение в его голосе постепенно сменялось иронией и это согревало. Чуть-чуть, как слабый огонек свечи, дарящий тепло рукам.
— Быть придушенной таким своеобразным способом? — я тихо засмеялась. — Нет уж, увольте. Я еще пожить хочу. Причем полностью укомплектованная, без растаскивания меня на куски всякими демонами, Хранителями и прочими типами с непонятными намерениями.
Он опять замолчал, спрятав лицо под завесой спутанных волос. Ну, вот… Я снова что-то не то ляпнула? А так все хорошо начиналось. Вернее, продолжалось. Начало беседы как раз оставляло желать лучшего, зато потом…
— Слушай, Вампирчик, а можно я все-таки тебя потрогаю? Очень хочется… — мда, судя по тому, как Арацельс на меня посмотрел, эта идея тоже не отличалась гениальностью. Ответил он не сразу, и совершенно не то, что я ожидала.
— Разве тебя не пугает мой вид?
Вид. Угу… Здоровенный детина в порванной одежде с кровавыми разводами по телу, которые почему-то постепенно исчезают вместе с ранами. Любопытно. Какой-нибудь вид чар действует? Наверняка. Этакое очистительное средство магического характера, ну… или что-то типа того. Итак, о чем мы? А! О внешнем виде… Гм… я тут сижу уже минут пять, если не больше, болтаю с ним, пытаюсь шутить, а он мне вот такое заявляет! Однако…
— Ну, после мохнатого Рыжика, этот вариант более… удобен, что ли, как мне кажется. К примеру, блох из шерсти вычесывать не придется, да и…
— Арэ! — собеседник нахмурился, вновь посмотрев на меня. Но глаза его под сдвинутыми бровями смеялись, и это грело уже как пламя целого десятка свечей.
— Что? — мило улыбнулась я, довольная тем, что он не замыкается в себе, а общается со мной.
— Скажи мне, где таких непробиваемых девушек в шестом мире растят?
— Тебе название улицы и номер дома или достаточно город назвать? У меня в сумке визитка есть, подарю потом, если хочешь. Вот вернешь меня домой, и будешь приходить ко мне в гости по указанному адресу, только непременно в ангельском обличье, чтобы петь колыбельные песни на сон грядущий. Как тебе перспектива?
— Ужасно.
— Почему это? Неужели у тебя совсем скверно со слухом и голосом? — я прищурилась.
— Не знаю, не проверял.
— Вот и попробуешь на практике, — с энтузиазмом предложила я.
— Знаешшшь, женщина, от твоих сумасшедших идей и поступков я скоро поседею.
— Не, — со знанием дела опровергла я. — Вероятней всего, порыжеешь, — и провела кончиками пальцев по огненной пряди в его светлых волосах.
Мужчина не отодвинулся. Напротив, он остался сидеть на месте, следя из-под слегка опущенных ресниц за мирной беседой демона и Хранителей. Теперь уже двух. А вот Боргофа Лу почему-то разморозил в последнюю очередь. Чтоб не мешал дурачиться, что ли?
— Ну, — он чуть улыбнулся, искоса посмотрев на меня. — Ты же не любишь блондинов.
— Из этого правила я уже успела сделать одно исключение, — мои губы растянулись в ответ, а наши взгляды встретились.
Сотни, нет, тысячи свечей согревали сердце, и это было так приятно. Словно и не вставала между нами стена холодного непонимания. Просто сидеть рядом, отдыхать после стресса и разговаривать с существом, которому доверяешь… что может быть лучше?
— Подожди-ка, — его глаза пытливо сузились, превратившись в алые щели. — Хочешь сказать, что блондинов ты не любишь, а одного блондина… любишь?
Ну, надо же! Так ненавязчиво превратил фразу с общим смыслом в нечто очень даже личное. И что я ему должна на это ответить? В любви признаться, что ли? Этого мне только и не хватало для полного счастья. Хотя… интересно будет посмотреть на его реакцию. И на то, что он потом со мной делать станет? Не погонит же домой влюбленную девушку? Или погонит? Ладно… оставим такого рода тесты до лучших времен. Зачем портить себе настроение, когда оно только-только начало подниматься.
— Ты же у нас тут эмоции читаешь, как открытую книгу, — уклончиво проговорила я. — Сам и думай, что за чувства у меня к тебе.
— Легкое раздражение и растерянность, — совершенно серьезно заявил Хранитель.
— Не густо, — усмехнулась я. — Поверхностно считываешь. Что ж… учту на будущее.
— А если…
Он не успел договорить. Мы оба подскочили на ноги от громкого крика Лу, который разлетелся по всей площадке, словно громовой раскат.
— Уму непостижимо! — вопила синеглазая брюнетка, искря молниями от негодования. — Да как вы посмели, идиоты?!
— Так-так-так, Арацельс, — покачала головой я, беря его под руку. — Похоже, не только мы с тобой сегодня огребаем. Кому-то ушастому в фиолетовом плаще тоже очень сильно не везет. Идем, что ли, пока эта фурия ее не прибила?
Минуты спокойствия, к сожалению, закончились. Мы вздохнули и пошли. А что делать-то? Пока демон нас всех отсюда не выпустит, придется играть по его правилам.
Практически повиснув на руке Арацельса, как на надежной опоре, я снова пребывала в шоковом состоянии. И на этот раз виной ему был не демон-перевертыш, а та самая безвольная особа, которая смиренно позволяла себя душить моей взбесившейся руке. Кстати, о последней… Надо бы взять у Лу инструкцию по эксплуатации своенравной конечности. Потом. Когда девушка-лиса перестанет играть роль бумеранга, наплевав на демонические щиты и прочие магические штуки, коими мой дражайший "супруг" пытается выпереть ее за пределы ритуальной зоны. Н-да, я бы на его месте тоже ошалела от такой настойчивости со стороны ушастой. Ей на "дверь" указали, а она в "окно" лезет. И все зачем? Чтоб вцепиться в Смерть и по возможности не выпускать его из цепких лапок. Да уж, кто б знал о таких неординарных талантах сони раньше! Мы тут в плену томились, а она, как выяснилось, спокойно может туда-сюда шастать. Правда, странно как-то это делает, но не столь важен процесс по сравнению с результатом. Не представляю, как ранее Лу удалось это неугомонное чудо засунуть вместе с остальными в пространственно-временную ловушку. С ее-то способностями! Хотя… демон тоже не лыком шит, а потому последние минут десять выкидывает он Маю со своей территории с завидным упорством и очень бурным словесным сопровождением. В ушах от этого дела звенит, голова идет кругом от странных перемещений девчонки, которая то исчезает, то возникает из воздуха, минуя любые преграды, а в глазах болезненная резь от светопреставлений, устраиваемых взбешенным… то есть взбешенной Лу. (Мда, сложно мне к его переменчивости привыкнуть, может в среднем роде называть, чтоб не путаться?) И, ко всему прочему, уже достали активные попытки крылатых Хранителей остановить круговорот двух особей женского пола на небольшом клочке пространства. Ни удержать Маю, постоянно вырываемую из объятий Смерти разными способами, ни уговорить демоницу умерить свой пыл, у них все равно не получалось.
— Ой, а можно и нас так, а? Честное слово, мы обратно не полезем. Устали все как собаки, охота в Карнаэл уже вернуться. Эре от тебя привет передать. Мммм? — после очередного полета девицы сквозь недовольно мерцающий купол в темноту окружающего ландшафта, попросила я, вставив свою фразу между активными препираниями демона и четэри, который пытался убедить оппонента не обижать ребенка.
Синие колодцы раздражения сверкнули яркими вспышками на хмуром лице брюнетки, когда она вскользь взглянула на меня. Я невольно отступила назад, спрятавшись за плечо Арацельса, который, в отличие от остальных, стоял смирно и с усталым видом наблюдал происходящее. Достали мужика, ага. Все, всё и вся. И мы еще с Ринго к нему приклеились, как банные листы. Я с одного боку, малыш с другого. Сидит себе на хозяйском плече (мое после недавних полетов он по длинной дуге обходит), бормочет что-то да когтистые пальцы деловито загибает. Ставки что ли делает? А блондин, заметно растерявший свой зверский вид вместе с чуждой рыжестью, нас стойко терпит. Ну, ничего… пусть терпит. Ему по статусу положено.
— Ррребенка?! — пропустив мимо ушей мою просьбу, рявкнула демоница. — Да этой ошибке богов около тысячи условных лет! Для меня она, может, и ребенок… а для вас — старуха в юном теле! — у белокрылого отвисла челюсть и заметно округлились глаза от такой новости, Кама традиционно впал в коматоз, а мой Хранитель лишь тихо хмыкнул, усмехнувшись. Ну, а я продолжила обживать уже привычное состояние под названием "шок". — Как вам вообще удалось притащить в Срединный мир Вирту* и переманить ее на свою сторону? — бушевала Лу, волком глядя на названную непонятным словом личность, которая снова стояла, обняв Смерть за талию и, уткнувшись носом куда-то в район солнечного сплетения мужчины, тихо сопела.
— Вирту… — эхом отозвался четвертый Хранитель и посмотрел на Маю так, будто в первый раз ее увидел. Та прижала к голове свои большие ушки и вцепилась в него еще крепче. — Значит, перемещение было не случайным… — выдал он и затих, так больше ничего и не сумев сказать.
— Эй! Вы что серьезно не знаете, кого привели? — перевертыш переводила взгляд с одного визитера на другого, и так по кругу, пока, наконец, не остановилась на мне. Я пожала плечами, высунувшись из-за спины Арацельса. демон трагично закатила глаза и мрачно рассмеялась. — Скопище баранов, а не Хранители Равновесия. Таскают за собой ясновидящую, которая способна убить их одной каплей собственной крови, да при этом еще и защищают ее.
— Люди странные существа, ты разве забыла, Лу? — донеслось со стола, который давно пустовал, так как действие переместилось к краю площадки. Все, не сговариваясь, обернулись на голос. Даже Кама быстро среагировал, что удивительно. Мая же лишь навострила ушки, по-прежнему не отрываясь от слегка растерянного ангела. — А Хранители, не считая некоторых, отчасти люди. И ничто человеческое им не чуждо.
— Ну-ну, — скептически хмыкнула демоница, немного успокаиваясь. — А тяга к суициду у них вообще в крови. Особенно у этого, с белыми крыльями. Потому они и таскают за собой хвостатый комок неприятностей. Так, что ли?
Мужчина, стоящий на каменной плите в окружении медленно плавающих по воздуху обрывков синего облака, развел руками и загадочно улыбнулся:
— Людская душа — потемки, — сказал он и спрыгнул на землю. В отличие от Лу, этот тип по воздуху не ходил. Да и глаза его не светились, как синие фары, но это не значит, что он выглядел непримечательно. Я так на некоторое время вообще из реальности выпала, разглядывая новый персонаж нашего затянувшегося спектакля. Было в нем что-то… осеннее. И рыжие отблески от магических огней к этому эффекту не имели никакого отношения.
— Твоя так точно, — пробормотала себе под нос его собеседница, а Смерть тихо выдохнул, очнувшись от задумчивости:
— Райс?
Гм… где-то я уже слышала это имя. Хотя в череде последних событий сложно что-либо запомнить, тем более…
— Первый Хранитель? — спросил Арацельс, оборвав мои безуспешные попытки быстро выудить у памяти нужную информацию.
— Бывший, — усмехнулся осенний мужчина, которого я уже успела мысленно так окрестить, и шагнул к нам. — В противном случае, я не стоял бы лицом к лицу со своей заменой. Не правда ли, эйри*?
На них было интересно смотреть. Я даже чуть назад отступила, выпустив руку своего "жениха", чтоб полюбоваться этой картиной. И, несмотря на то, что блондин перехватил мою ладонь, не дав уйти дальше, расстояния в пару шагов оказалось достаточно, чтоб изучить двоих мужчин, застывших напротив друг друга, с ног до головы. Они были с одной планеты, одной расы и… будто бы из одного теста слепленные. Нет, никакого внешнего сходства, не считая красных глаз с вертикальными зрачками. Но весь облик и какая-то невидимая внутренняя сила так и пела о том, что два этих существа — дети своего мира. Мира, творения которого поражали меня неземной чуждостью и привлекали одновременно. Я уже в который раз подумала, что назвала бы таких, как эти два господина и Мэл, вампирами, живи они на Земле. И дело не только в цвете радужки и в хищном разрезе глаз. Просто они были… не людьми. По моему скромному мнению, естественно. Как мифические эльфы, дриады, русалки… вроде и похожи на нас, а не люди. Хотя со мной, помнится, Его Белокурое Величество при нашем знакомстве не согласилось, отстаивая тот факт, что он человек. Угу… особенно по ночам и после трансформаций, но это, конечно, мелочи.
Арацельс молчал, в упор глядя на своего предшественника, тот тоже изучал его, не спеша продолжать начатый разговор. Остальные даже не пытались нарушить затянувшуюся паузу. Лишь подкатившийся к демонице Боргофф, до этого момента державшийся в стороне от беснующейся хозяйки, тихо урчал и терся об ее плечо, требуя ласки. Да Ринго, переместившийся на спину Хранителя, таращил оттуда огромные оранжевые глазищи и сосредоточенно водил большими ушами. Как Мая примерно. У меня непроизвольно создалось впечатление, что органы слуха у этих двоих — своего рода локаторы, которыми они прощупывают обстановку.
— Знакомьтесь, — нарушила повисшую тишину окончательно остывшая Лу. — Это Райс — мой семнадцатый муж.
О как! Никак моя "вторая половина" решила себе коллекцию из первых Хранителей собрать? А потом и из вторых, третьих… седьмых. Так и останется Эра на бобах, и придется ей новых кандидатов по мирам выискивать.
— При таком ассортименте, демон, зачем тебе мы с Катенком? — насмешливо поинтересовался блондин.
— А, чтоб было! — в том же тоне ответила брюнетка и подмигнула ему, продолжая машинально почесывать за ухом Боргофа. Так вот. Чую, не видать нам развода, как своих ушей. Хоть проси, хоть требуй, хоть кулаками маши. Как показала практика, все бестолку.
— Заканчивай дурачиться, Луана, — взглянув на нее одним глазом (второй был скрыт черной повязкой, которая навеивала на меня мысли о пиратских фильмах), сказал Райс. Мягко, но настойчиво. И, что любопытно, супермогущественная и самостоятельная дамочка, устало зевнув… согласилась с ним. Кивнула головой и лениво изрекла:
— Ага, хватит с них осссстрых ощущений. Собирай всю эту ненормальную компанию, особенно ту мелочь хвостатую, от которой меня уже слегка потряхивает, и веди в Карнаэл, как договаривались. А я пойду… отдохну для разнообразия.
— Иди-иди, — улыбнулся собеседник и, подойдя к ней, потрепал по плечу, удостоившись при этом жесте ревнивого взора трехглазого монстра. Странная у него улыбка: неправильная и… как кусочек солнышка на хмуром от серых туч небосводе. Яркая, мимолетная и по-осеннему холодная. — У тебя там ситуация четыре-двенадцать.
— Тигирский Иссссс*, - зашипела демоница, треснув его по руке. — А сам что не исправил?
— Исправил, — тут же оправдался он. — Но в двенадцатом мире гости. А это твоя любимая тема, ведь так?
Лу (или лучше сказать Луана?) покачала головой, усмехнулась в предвкушении, а потом бросила внимательный взгляд на нас с блондином и заявила:
— До встречи, голубки. До скорой.
— Э! — воскликнула я, растерянно наблюдая за тем, как вокруг ног демона начинает проступать синее облако с мерцающими белыми молниями. — А как же… — вариантов продолжения фразы в голове появилось много, но озвучить все до исчезновения этой стервы возможности не представлялось. — Как же моя рука? Что с ней делать?
— Ничего, — радостно оскалилась дамочка, заворачивающаяся в синий туман, как в кокон. — Она сама все сделает, куколка. Ты главное расслабься. Все будет хо-ро-шшшшо. И не забудь передать привет Эре.
— А…
— Тише-тише, не надо так волноваться. Я отвечу на все твои вопросы, кареглазая, — ослепительно улыбнулся мне Райс. Да неужели? Еще один искуситель, не пропускающий ни одной юбки? А он, интересно, в кого превращается? В птицу Феникс, восставшую из пепла, что ли? — По дороге в Карнаэл, — добавил мужчина, тепло глядя на меня. Слишком тепло, мне аж жарко стало. Похоже, я ему была столь же интересна, сколь и он мне.
Не красавец, но до жути загадочный и потому притягательный. Светлокожий, темноволосый, с четким овалом лица. Нос чуть длинноват, губы обычно плотно сжаты, а глаза… глаз… да что там! Алый колодец тайн. Ни черта не разберешь, как и у моего люби… эээ… у Арацельса, короче.
— Нет, — дождавшись, когда Лу исчезнет вместе с облаком, сказал ныне действующий первый Хранитель. — Туда мы вернемся только после посещения еще одного места… в шестом мире.
— Не думаю, что это хорошая идея, — холодно прищурился муж моего мужа. О! Ну и статус… посмеялась бы, не будь все так печально.
— Она не обсуждается, Райссс, — спокойно ответил жених, притянув меня ближе к себе.
— А вот кое-что другое обсудить не мешало бы, — подал голос Смерть и шагнул к нам, подняв Маю на руки, так как по-другому она мешала ему идти, продолжая самоотверженно цепляться за его талию. — Где тебя демоны носили, первый?
— Дурацкий вопрос, четвертый, — повернувшись к нему, проговорил мужчина. Высокий, гибкий… с длинной волной волос, собранной в низкий хвост, и с потрясающей грацией хищника. Сразу чувствуется вкус Эры, угу. Или… вкус Лу? А, может быть, и мой до кучи… Эва как у нас всех тут вкусы сходятся. Нда. — Я был в Безмирье!
— Тогда изволь сообщить мне, своему старому другу и сослуживцу… почему?
Белокрылый недовольно хмурился, блондин молчал, а Кама задумчиво тер подбородок, глядя на того, кто когда-то был одним из Хранителей равновесия. Когда-то очень давно, еще до прихода его и Арацельса в Карнаэл.
— А вот это уже правильный вопрос.
Новая кривая улыбка на вытянутом лице мужчины отдавала осенней грустью, от которой почему-то становилось зябко.
— Вот по пути в шестой мир все и расскажешь, — вздохнул Смерть и, оживившись, спросил у моего Хранителя: — А, кстати, зачем мы туда идем? Ты ведь не надумал вернуть Катерину домой, умник? Демон достанет ее там в два счета. Она же спутник Аваргалы и его законная жена.
— Не надумал, — скупо ответил Арацельс, скрипнув зубами, и покрепче меня обнял. — Пока что… не надумал.
— А, может, все-таки наведем немного чар для отвода глаз? Ну, так… совсем чуть-чуть… — шепотом предложил бескрылый, пихнув в бок крылатого.
— Зачем? Чтобы Федор смотрел на нас в упор и видел заснеженный лес с одиноким фонарем, да Катьку около него? — спросил ангельской наружности мужчина, покосившись на собеседника.
— Ну, то Федор, мы перед ним чары ослабим, — хмыкнул последний. — А вот если в церковь прихожане зайдут…
— Да какой идиот в такой мороз сюда потащится?
— Ну, мало ли? Священник-то здесь, ты сам говоришь, что его ауру ни с какой другой не спутаешь.
— Так потому он до сих пор и здесь, что нос за ворота высунуть боится. Вдруг отвалится?
— Да ладно, — бескрылый задумчиво огляделся, вдыхая полной грудью морозный воздух. Чистый, свежий… родная стихия. Черная ткань его одежды серебрилась тонкой сетью причудливого узора так же загадочно, как и снег в полоске фонарного света. — Чудесная погода. Тихо, спокойно…
— …холодина тридцатипятиградусная, да темень, хоть глаз коли. Угу, красотааа, — перебил его друг, не скрывая откровенной иронии.
— А если кому-то, как и нам, срочно понадобится помощь святого отца?
— Тогда этот кто-то либо дождется утра, либо решит, что видел божественное знамение в образе меня. Ты не в счет, потому что тебя в этом костюме и не заметно возле темной стены. Да и на знамение, особенно божественное, ты никак не тянешь. А, скорее всего, чрезмерно настойчивый посетитель удостоверится в том, что перебрал немного с выпивкой, раз ему ангелы повсюду мерещатся, — со знанием дела заявил синеглазый, переминаясь с ноги на ногу на протоптанной среди снежных "барханов" тропе, которая вела к хозяйственным постройкам, ютившимся во дворе.
Нет, ему не было холодно. Тела Хранителей легко адаптировались практически к любому климату. Просто сама ситуация, в которой оказался белокрылый, заставляла его немного нервничать. Слишком давно он не видел человека, к которому явился на огонек. Да и не практикуют служители Равновесия повторных визитов, а тут…
— Хорошего же ты мнения о местном населении, — усмехнулся собеседник, смахивая с носа наглую снежинку. Одну из тех, что закружила свой медленный хоровод посреди погруженной во мрак зимнего вечера окраины большого поселка, где располагалась церковь, построенная около двадцати условных лет назад. Как раз тогда-то и познакомился Смерть с отцом Мефодием, в миру — просто дядей Федей Белозерским.
— Знаешь, — ангел выразительно посмотрел на блондина и хитро прищурился. — При моем последнем визите сюда, мы надрались с Федором до такой степени, что, забыв о занимаемых должностях, сообща ловили зеленых чертиков по столу и делали ставки на то, кто больше поймает. Призом, как не сложно догадаться, были очередные двести грамм с необычайно вкусным блюдом под названием "сибирские пельмени" в качестве закуски.
— Ооо, — протянул его друг, пряча в уголках губ улыбку. — Ну, тогда самое время постучаться. А то я тоже не ел несколько суток.
— Погоди, Цель! — моментально став серьезным, чуть повысил голос пернатый и… в задумчивости продолжил вытаптывать посреди узкой тропки небольшую площадку, разметая при этом снег сложенными за спиной крыльями. — Ты уверен, что твоя идея сработает? А то не хочется просто так пугать хорошего человека…
— Пугать? — брови Арацельса поползли вверх. — Не ты ли нам частенько рассказывал историю о том, как один бесшабашный священник из шестого мира очутился в Срединном, который он тут же окрестил Адом и был в этом, в общем-то, прав. Да только не растерялся наш герой, а напротив: после того, как поочередно прижал крестик ко лбам двух остолбеневших от такой наглости четэри и не увидел ожидаемой реакции, решил обратить их в истинную веру и завел длинную проповедь на русском языке. Под вино и напитки покрепче эта байка в Карнаэле всегда шла на ура. А что теперь? Хочешь сказать, что Федора после тех приключений можно чем-то напугать?
— Так сколько лет прошло! Он сейчас небось тучный старик с длиннющей бородой и короткой памятью. А тот случай, если и вспоминает, то как страшный сон, не иначе, — неуверенно пробормотал Смерть, поглядывая на освещенное крыльцо небольшой, но добротной церквушки, построенной по чьей-то прихоти в аномальной зоне, где ткани мира такие тонкие и хрупкие, что того и гляди, порвутся. Вот только либо вера людская скрепила их прочными "стежками", либо здание с тянущимися ввысь куполами, действительно, оказалось святым. А, может, батюшка у этой церкви особенный? Кто знает? Одно Хранитель видел ясно, как день — шаткая грань мира стала здесь прочной, не растеряв при этом своих необычных свойств. И его бы не удивило известие о том, что маленький храм в таежном краю чудотворный. Положительная энергетика мягким покрывалом окутывала церковь и окружающие окрестности, гранича с холодной отстраненностью заснеженного леса и с живой мишурой жилого массива, расположенного чуть поодаль. — Объясни лучше, с чего ты взял, что затея сработает? — меняя тему, спросил Смерть. Райс сказал…
— Рррайссс, — недобро сверкнув красными глазами, то ли прошипел, то ли прорычал первый Хранитель и, в который раз, посмотрел на девушку в фиолетовом плаще, стоящую возле фонаря. Смотреть на нее было одно удовольствие, а вот на прислонившегося к бетонному столбу эйри — отнюдь. Ему не нравился ни одноглазый соотечественник, ни его связь с Лу, ни то, как он изучает из-под слегка опущенных ресниц его Арэ. Слишком пристально и как-то… плотоядно. — И ты веришь в слова того, кто больше сотни лет не удосужился подать ни одной весточки своим друзьям?
— Он же объяснил, что не хотел впутывать нас в неприятности, — насупился белокрылый.
— В неприятности, о которых поведать как раз и не может, — скептически заметил блондин и, положив руку на плечо собеседнику, предложил: — Идем на поклон к Федору? А?
— Нет, но ты точно уверен..? — не договорив окончание фразы, которое, по его мнению, и так всем понятно, начал снова тянуть кота за хвост Смерть.
— Помнишь, когда стало ясно, что помешательство Эссы и ее прогрессирующую нимфоманию с мазохистскими замашками ничем не излечить, Алекс хотел развестись с ней и отправить бедняжку в родной мир, в надежде, что такая смена обстановки избавит ее от недуга. Ну, или хотя бы от возможности при очередном ночном побеге лишиться жизни. Помнишь этот случай?
— Ну, и?
— Наш кошатник тогда, в поисках подходящей лазейки из закона Заветного Дара, перелопатил кучу книг и даже отважился допросить Эру на предмет возможности аннулирования брака…
— Так у него же ничего не вышло! — перестав вытаптывать снег, заявил крылатый и так же, как друг, привалился спиной к каменной стене. С этого ракурса было неудобно наблюдать за крыльцом, зато во всех подробностях просматривалась погруженная в задумчивость Катя и ее темноволосый спутник, который, словно пес-охранник следил за каждым рассеянным движением девушки.
И зачем он навязался идти с ними? Остался бы у костра вместе с Камой и Маей. Хотя… этих двоих тоже еле уговорили не тащиться к населенному пункту, чтобы не вводить людей в панику. Чернокрылый мужчина и ушастая девица с тремя хвостами… ну, это даже покруче будет, чем ангел возле церкви.
— Эра — наш дражайший Дух Карнаэла, который, как мы теперь знаем, еще и демон Безмирья по совместительству, тогда сказала очень любопытную вещь. Аннулировать брак можно, если он не подтвержден… ну, ты понимаешь. Если между молодоженами не было интимных отношений, — четвертый Хранитель кивнул, и Арацельс продолжил свою мысль: — Так вот… Если бы Лу согласилась отпустить Катенка, совершенный обмен магическими Силами пришлось бы тоже вернуть вспять. Это сложно, но не значит, что невозможно. А она этого явно не хотела.
— Ну, разве что в обмен на тебя…
Белокурый мужчина отмахнулся, скривившись, и снова заговорил:
— Так как моя Арэ — дитя своего мира, она не имеет к Таоссу и его традициям никакого отношения. Поэтому брак, заключенный в местном храме, перечеркнет тот ритуал, что провел демон. Только вот…
— Что?
— Вряд ли это отразится на магическом обмене. А жаль.
— Интересная теория.
— Это не мои слова. Так объяснила Эра Алексу.
— И ей ты веришь?
— Гораздо больше, чем чокнутой Луане с ее туманными планами на мою женщщщину, и этому… — первый Хранитель кивнул в сторону Райса.
— Ладно. Допустим, все получится. Мы уговорим Федора вас обвенчать. Правда, не представляю каким образом? Даже если он согласится, в каждой религии, как и в Таоссе, столько всяких "если" для подобных мероприятий…
— А мы рискнем, — оборвал его сомнения собеседник. — Нам уже повезло, что Катя не атеистка или не мусульманка, к примеру, а именно православная, как и Алекс… был когда-то. Хотя он до сих пор в церковь заходит, чтобы поставить свечку творцу и его последователям за существование нашей связки миров. Благодаря ему мы кое-что знаем о данной религии. Да и священников знакомых у тебя, кроме Мефодия, не так уж и много, не правда ли?
— Всего двое в этом мире, — Смерть чуть улыбнулся. — Еще есть один. Священник племени Лани из Новой Гвинеи. Дать координаты? А то с твоими грандиозными планами… мало ли, пригодится? — Подмигнул он другу, но тот совершенно серьезно ответил:
— Нет, спасибо. Пока обойдусь, — а потом вернулся к прерванной теме: — Так вот, четвертый… почему ты считаешь, что удача должна изменить нам в дальнейшем, хотя пока все складывается как нельзя лучше? Если демона невозможно убить, значит, надо обойти закон, которым он воспользовался. И я намерен, как минимум, попытаться это сделать.
— Ну, а потом что? У тебя же скоро в Карнаэле свадьба назначена. Зачем…
— Затем! — перебил красноглазый и тихо пояснил: — Брачные обряды Таосса не исключают друг друга, а я хочу избавить девушку от власти этой синеокой твари.
— Но ты тоже не совсем человек, если не сказать — совсем не человек. А она по любому станет твоей женой, — вглядываясь в черты блондина, осторожно напомнил белокрылый.
— Временно, — сухо ответил собеседник.
— Неужели ты намерен аннулировать и ваш брак тоже? Бедная девочка! Все, кому не лень, тащат под венец, а в результате одинокая жизнь и пустая постель, — ехидно ухмыльнулся Смерть. — Или ты милосердно придушишь новоиспеченную супругу после обряда, чтоб избавить от грядущих страданий в семейной жизни с круглосуточным чудовищем? — мрачно пошутил он, а по лицу его едва уловимо пробежала и исчезла тень собственного прошлого.
— По обстоятельствам, — не менее мрачно процедил Арацельс. — Идем уже, а то моя Арэ под грузом наведенных на плащ чар выглядит усталой и измученной.
— Думаешь, это от чар? — недоверчиво прищурился синеглазый.
— Даже не сомневаюсь, — отрезал друг и решительно потянул белокрылого за локоть к ярко освещенному крыльцу. Ангел издал мученический вздох, но послушно поплелся за ним навстречу своему прошлому. Много лет назад именно он вытаскивал пожилого священника из межмирной передряги. Давно это было… да быльем поросло.
Смерть ошибся. Дверь им открыл не тучный дядечка весьма преклонных лет, а высокий и худощавый священник в длинной черной рясе, поверх которой была накинута теплая дубленка. Годы, годы… они изрезали морщинками лицо этого человека, окрасили белым его густые волосы, но не потушили живого огня в светло-серых глазах и не сумели изменить характер.
— Ну, здравствуй, дядя Федор, — нарушая затянувшуюся паузу, сказал крылатый гость.
— И тебе не хворать, Сэмирон, — отозвался собеседник, нервно дернув длинным усом.
— Рад, что помнишь, — покачал головой визитер и неловко помялся на пороге, поглядывая на стоящего чуть ниже на ступеньках Арацельса.
— Такие знакомства не забываются, — пышная растительность на лице Мефодия шевельнулась, пряча грустную улыбку. — Зачем пожаловал, Ангел, на ночь глядя?
— Да просьба у меня к тебе…
— И какая? — понимая, что дальнейших объяснений от замолчавшего собеседника ждать придется долго, поинтересовался священник.
— Обвенчать надо бы двоих, — разглядывая носки своих сапог, словно нашкодивший подросток, сказал великовозрастный Хранитель.
— В такой час? — удивился собеседник и заинтересованно посмотрел на спутника своего белокрылого визави. — Кого? Этого, что ли?
— Угу, его, — кивнул Сэмирон по прозвищу Смерть.
Арацельс поднял голову и в упор посмотрел в глаза Федору. Накладывать морок на внешность перед входом в святое место любого из миров не имело смысла. Чары таяли под давлением людской веры, как снег на солнце. Поэтому ни цвет радужки, ни вертикальные зрачки на бледном лице Хранителя не претерпели никаких изменений. Священник, оценив это дело, сглотнул, но остался стоять на месте, не делая никаких попыток спрятаться от незваных гостей за тяжелой дверью святого храма.
— А невеста где? — после короткого раздумья, спросил он.
— Там, — ангел махнул рукой в направлении Кати, оставленной ими в нескольких десятках метров от входа в церковь.
— Эту венчать? — прищурился старик, потирая озябшие на морозе ладони.
— Ну да.
— Ээээ… в этом? — снова спросил он, придирчиво изучая фиолетовый плащ девушки.
— А что? — не понял Смерть.
— Да так, ничего, — пожал плечами отец Мефодий и, коротко вздохнув, быстро прислонил висящее на шее распятье ко лбу собеседника. Кожа не зашипела, дым не пошел… и на лице служителя Господа отразилось явное разочарование.
— Ты это зачем? — скосив глаза к переносице, полюбопытствовал Хранитель, слегка ошарашенный подобным поступком старого знакомого.
— Проверяю, не нечистый ли в ангельской личине ко мне под вечер пожаловал, — честно признался тот.
— А! — понимающе хмыкнул крылатый. — Чистый я чистый. К тому же белый и пушистый. Ну, а этот красноглазый… ты не думай ничего плохого. Просто он таким уродился.
— Конечно, — широко улыбнулся в ответ дядя Федор и, шагнув вниз, припечатал обсуждаемый субъект распятьем по лбу.
— Оррригинальное приветствие, — потрогав ушибленное место, которое так же как у Смерти не изволило пойти волдырями и вспыхнуть, проговорил Арацельс. Он мог бы легко отскочить, не позволив к себе прикоснуться, но благоразумно не сделал этого, решив подыграть старику. Все, что угодно, лишь бы тот пошел навстречу и согласился исполнить его задумку. — Может, теперь, когда наша светлая природа установлена, поговорим о деле? Я даже готов умыться святой водой и выпить стакан ее же, если Вы этого хотите, уважаемый, — на русском языке пообещал он.
— Поговорим… обязательно поговорим, — отозвался священник, теребя в руках крест. — И поговорим, и выпьем… Только еще с вашей морозоустойчивой невестой и ее соседом "познакомлюсь", а потом… мы мнооого о чем… поговорим.
Снег хрустел под ногами, когда пожилой мужчина шагал в направлении легко одетой девушки, вооружившись своим крестом, как винтовкой. А потом в вечерней тишине раздался ее радостный голос, заставивший обоих Хранителей вздрогнуть.
— Батюшка! Какое счастье! — воскликнула Катя и кинулась на шею обалдевшему священнослужителю. — Скажите, милый мой, дорогой… а телефон у вас есть?
Свечи, иконы, таинственный полумрак зимнего вечера… все это кружило голову, будоражило воображение и расшатывало до состояния морской качки мои бедные нервы. Вот уж не думала, что буду после всего случившегося так сильно волноваться перед вполне обычной свадебной церемонией в небольшой сибирской церкви. Обычной… ну, это конечно громко сказано. Хотя в сравнении с обрядами Таосса, данное мероприятие для меня, действительно, знакомо и понятно. Чай, Ленку с Игорем недавно венчали. Правда там все было пышно, громко и с размахом, но… как ни крути, а ситуация похожая. Удивительно, что при таком малом количестве допустимых для таинства дней, мы сумели попасть сюда именно в тот, когда это разрешено. А то, что вечер… ну, главное, чтоб не ночь. Так сказал священник, и у меня нет причин ему не доверять.
Классный дядька! Рууусский. В бороде седина, в глазах фанатичный блеск исследователя, а в руке уже знакомое мне распятье, которым он проверял всех нас на предмет принадлежности к нечистой силе. Да уж… а ведь, если подумать… все мы к ней, наверное, и относимся. Оборотни-демоны, черт в ангельском обличье да девица с необузданной магической силой, циркулирующей по крови. Та еще компания! Вот только… признала нас церковь, встретила добродушной атмосферой, одарила благосклонными взорами застывших на иконах святых и сопроводила ароматом ярко горящих свечей. Чистая, уютная обитель истинной веры. Здесь так хорошо и спокойно…
Так почему же у меня трясутся поджилки и немеют пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в горшочек с фиалками, который мне подарил отец Мефодий, решив, что это лучший способ успокоить мою внезапную панику по поводу отсутствия букета? Зачем он мне, когда рука свечой будет занята, понятия не имею… нужен! Больше чем фата или белое платье, хотя последнее, конечно, есть. И не суть, что оно ночную сорочку напоминает с явно эротическим уклоном, главное, не фасон, а наличие. Вот только демонстрировать его батюшке лучше не надо. А то он тем самым распятьем меня и зашибет тут… от переизбытка впечатлений. Пусть лучше белоснежный наряд мирно прячется под темными складками одолженного у Маи плаща, который, к моей огромной радости, а точнее к радости моих уставших плеч и спины, после захода в храм снова стал легким и удобным. На улице он весил как мутоновая шуба, а то и две. Согревал, конечно, также, но… вместе с мягкими босоножками, из-за сети навешанных заклинаний по ощущениям напоминавшими валенки, моя верхняя одежда была чересчур тяжелой. Хранители постарались на славу, стремясь защитить невесту от мороза. Правда, из леса до церкви им пришлось меня едва ли не на себе тащить, ибо сама я могла разве что медленно семенить по сугробам, попеременно утопая в каждом из них.
Повезло же Каме с ушастой девчонкой. Они остались дожидаться нашего возвращения на поваленном дереве возле костра, а поверх места их маленького лагеря Смерть с Арацельсом установили магический щит, спасающий как от холода, так и от дикого зверья. Правда о последнем Мая очень сильно переживала. Вернее, она переживала о том, что белокрылый не пускает ее поохотиться на это самое зверье, а ей, видите ли, хочется размяться и поесть. Ну, по крайней мере, мне именно так перевел Кама мурлыкающе-протяжные фразы иномирянки. С почти ангельским терпением, четвертый Хранитель начал ей что-то объяснять. Потом почему-то перешел на шипение, и закончил мрачным рыком. Все время этого странного монолога, его миниатюрная собеседница виновато ворошила носком короткого сапога снег и прижимала к непокрытой голове уши. Ее длинный хвост… пушистый, красивый, с тройным разветвлением, вилял, как у провинившегося щенка (или у трех щенков?). За что Смерть отчитывал девчонку, мне так и не сказали, ибо некогда было. Закутали в плащ, превратили его в "шубу", и повели венчаться. Тогда я не очень верила в эту возможность, зная все сложности и требования, сопутствующие процедуре. Сейчас…
Чуть приоткрытая дверь небольшой каморки, где находились мы с молчаливым Райсом и телефоном, который я нещадно эксплуатировала полчаса назад, названивая подруге и родителям, широко распахнулась, и на пороге возник высокий силуэт священника.
— Что? Уже? — облизав пересохшие губы, прошептала я.
— Сначала поговорить, — улыбнулся старик и посмотрел на меня так заинтересованно, что стало страшно. — Идем, дочка, — позвал он и направился в глубь зала. — А молодой человек пусть подождет тут.
Крепче стиснув цветочный горшок, я сделала вдох, затем выдох и… хотела, было, двинуться за ним, как вдруг ощутила чужое прикосновение к своему плечу.
— А? — вздрогнув от неожиданности, вскрикнула я.
— Ты можешь не участвовать в этом цирке, если не хочешь, — серьезно сказал Райс, дыхнув на меня осенней стужей.
— Но я… хочу, — ответ получился каким-то неуверенным.
— Зачем? Чтобы аннулировать брак с Лу?
— Да.
— И все? — его черная бровь слегка поднялась, а красный глаз уставился на меня так, будто желал узреть суть. Напрасно! В голове все так перепуталось, что там и мне-то не разобраться, куда уж ему?
— А этого мало? — поведя плечом, я сбросила его руку и чуть отступила. Не могу с ним рядом стоять. От его близости мурашки по спине бегут, и возникает неприятное ощущение безысходности. Словно в плен попала, в котором не то, что запереть… прихлопнуть могут. После того как зачаруют и запутают в радужных переливах осенней магии. — И не надо называть цирком то, что для меня действительно важно. Лучше уж я обвенчаюсь с Арацельсом, который делает это для моей защиты, чем останусь супругой перевертыша, чьи планы на мой счет оооочень туманны. И ты, — я сделала многозначительную паузу, — их разъяснить отказался.
— Поверь мне, кареглазая, — неправильная улыбка на лице мужчины выглядела кривой и насмешливой, хотя я чувствовала, что ему совсем не весело. — Этот глупый мальчишка с его дурацкими идеями не защитит тебя, а вот я…
— Спасибо, не надо! Ты уже говорил, что отправился с нами в качестве моего телохранителя. Большая честь, угу. А сейчас извини, но меня ждет батюшка, — скороговоркой выпалила я и сбежала за дверь.
Да… Сказать мне этот мужчина успел много чего интересного. Да что там мне? Райс всех нас "порадовал" неожиданной информацией. И о себе, и о Карнаэле, и об Эре с Лу тоже. А еще о том, что он будет ходить за мной тенью, так как пообещал своей эпатажной женушке (которая по совместительству его лучший друг) защитить ее новую (нет, не игрушку, хотя мне казалось, что для демона я являюсь именно ею)… новую супругу. Тридцать девятую. Ну-ну. Надо было видеть лицо Арацельса, когда его соотечественник сообщил, что не отойдет от меня ни на шаг. И… не менее впечатляющим было выражение на физиономии одноглазого после заявления моего жениха о нашей грядущей свадьбе. А вообще, жаль, что у меня не оказалось с собой зеркала, так как уверена, что по количеству сменяющих друг друга эмоций я переплюнула всех присутствующих.
Сначала было грустно и немного жутко, когда выяснилось, что Райс исчез из Карнаэла не по собственной прихоти, а потому что его пыталась убить сама Эра. Что именно они с ней не поделили, он нам так и не сказал. Обмолвился лишь, что это связано с двумя погибшими Хранителями в частности и с экспериментами демона без Лица над своими подопечными вообще. Уничтожать неугодного своими руками хозяйка Карнаэла не стала. Улыбаясь в глаза, она готовила за его спиной покушения. Одно, второе… на третьем бывший первый Хранитель решил разорвать эту бесконечную игру с огнем, который рано или поздно спалил бы его дотла.
Все случилось, как он и предполагал. Отпускной вечер в Срединном мире очень скоро перерос в кровавую схватку с группой рогатых наемников. В личности их заказчика Райс не сомневался, сами же исполнители вряд ли знали, что за синеглазая "Харонесса" оплатила их грязную работу. Не готовься жертва к подобному повороту событий, валяться бы ей на дне черного озера в качестве корма для огненных рыб. А так… Он сумел убить двоих, а кровь полуживого третьего послужила ключом для проведения Аваргалы. Не сложно догадаться, кто именно откликнулся на призыв. Как сказал ему тогда Лу, этой связкой миров интересуются четверо Высших, и он… наиболее активно. Так они и познакомились. Опальный Хранитель и демон-перевертыш из таинственного Безмирья. За амулет, который мог бы помочь Райсу скрываться от Эры, Лу забрал его глаз. А вот символ Карнаэла стер с запястья бесплатно.
То же самое, кстати, он сделал со Смертью и с Камой прежде, чем выпустить их из пространственно-временной ловушки. Зачем? Все элементарно. Через эти магические знаки хозяйка Карнаэла имеет возможность наблюдать за своими подчиненными, без труда находя их на территории контролируемых миров. К тому же они срабатывают как бомба с часовым механизмом, уничтожая своих носителей, если те не возвращаются в течение двух условных суток назад. Теоретически. На своей шкуре так никто и не проверил это правило. Зато все знали, что на боевую форму оно по каким-то малоизвестным причинам не действует.
О том, как Райса угораздило жениться на Луане, он не распространялся. Сказал только, что это произошло на взаимовыгодных условиях и… далеко не сразу. Везунчик! Меня-то демон в свой гарем записал на первом "свидании". А его через несколько месяцев после знакомства. О том, что в эти дни они не раз встречались, можно было не спрашивать. Но эйри (так он иногда называл себя и Арацельса) в подробности своей личной жизни вдаваться и не собирался. Зато на полном серьезе заявил, что Лу, в противовес Эре, обладает огромными возможностями, глубокими знаниями и для достижения своей цели не идет на подлость… Я же мысленно добавила, что последнее применимо в отношении тех, кого он считает своими друзьями. А мы на эту роль пока что не претендуем. Так что есть варианты.
На вопрос Смерти о том, почему Райс много лет назад не посвятил в свои проблемы остальных, рассказчик ответил, что те погибшие его как раз и посвятили. А чем это кончилось, теперь ни для кого не секрет. Два трупа и один беглец. Ради безопасности остальных первый Хранитель тогда предпочел молчание, нарушать которое не намерен и сейчас. На этом он закрыл щекотливую тему и перешел к другой.
Как выяснилось, с нами муж моего мужа отправился для того, чтобы позаботиться о моей безопасности. От кого он вознамерился меня защищать, я так и не поняла. Хотя, судя по злобному взору блондина, новоиспеченный охранник врага в его лице уже себе нажил. О демонической Силе, переданной мне Лу, я тоже не особо много узнала. Довольно туманное объяснение, что она теперь часть меня: мое подкрепленное магией подсознание, ясности не добавило. Правда, закрались подозрения о раздвоении личности, но озвучивать их я не стала. Зато поинтересовалась тем, можно ли как-то избавиться от своенравных выходок руки? Моему разочарованию не было предела, когда мне сказали, что я могу отрезать все конечности, устроить несколько переливаний крови, но эта тварь… пардон, магический Дар, так и останется во мне. Ложкой меда в бочке дегтя была фраза о том, что для меня сей демонический подарочек совершенно безопасен. Если он и взбрыкнет, то только во благо мне или в качестве защиты от явной опасности. Угу. Такой, как Мая, к примеру. Ибо кровные метки представителей ее расы, как я теперь знаю, опасны не только для людей, но и для демонов. Что уж говорить о подобных мне носителях Силы.
Помню, мы что-то еще спрашивали. Вопросов было хоть отбавляй. На некоторые из них Райс благосклонно отвечал, другие пропускал мимо ушей, по поводу третьих отшучивался. Тайны, тайны… и шитые белыми нитками объяснения. Впрочем, Смерть они удовлетворили. Видимо на фоне встречи с неожиданно воскресшим другом, он готов был простить ему недомолвки и откровенное уклонение от ответов. Арацельс же продолжал смотреть на предшественника, как на врага народа. А Кама… для него, как мне показалось, за такой короткий срок было просто нереально определиться. До сих пор не могу понять, как он умудрился выбрать меня за период получасового знакомства. С его-то способностью "притормаживать" на каждом шагу. Впрочем, иногда и он бывал на удивление оперативен. Но… не сейчас. Я же, изучая осеннего мужчину, навязавшегося к нам в провожатые, пребывала в сомнениях относительно моего к нему отношения… ровно до тех пор, пока мой ненормальный жених не изволил во всеуслышанье сообщить, зачем притащил нас на Землю.
Ндааа… Не для того, чтоб я родителям позвонила… это уж точно. Я-то глупая не обратила особого внимания, когда перед уходом из Срединного мира Арацельс поинтересовался, в какую церковь я хожу? У нас там у всех на почве стресса странные идеи в головах бродили. А тут… вот оно! Всплыло. Со всеми вытекающими.
Моей первой реакцией на предложение обвенчаться была фраза в стиле "ну, и шуточки у вас, молодой человек". После этого мне доходчиво объяснили, что ради шутки в шестой мир никто бы не потащился, так как остаться мне тут пока эта расчудесная компания не позволит. Кто бы сомневался? Потом меня отвели в сторонку, где имела место быть не длинная, но познавательная лекция на тему ритуалов, из которой я уяснила, что обряд, проведенный Лу, можно таким странным образом аннулировать, избавив нас с ним от брачных уз. Заманчивое предложение, с этим не поспоришь. Вот только магический обмен оно вряд ли сможет отменить. А жаль. Ну, и напоследок Арацельс напомнил, что у нас с ним по любому скоро свадьба в Карнаэле, так что я ничего не потеряю, если немного потороплю события, согласившись на венчание. К тому же все это необходимо, чтоб он смог вернуть меня в ближайшее время домой. По-другому типа никак.
Вот таким своеобразным образом мне наконец-то сделали предложение. Не увезли силой, не оказались помолвленными по воле случая, не заставили повторять слова неизвестного ритуала, а… попросили выйти замуж. Здесь: на родной планете Земля.
И как вы думаете, что я ответила?
— Поторопись, дочка, если хочешь, чтобы Таинство свершилось. Ночью я вас венчать не стану, даже не надейтесь, — голос отца Мефодия вырвал меня из воспоминаний и заставил прибавить шагу.
На пороге в небольшое помещение, за дверью которого скрылся батюшка, я столкнулась с Арацельсом. Он подарил мне полный искреннего сочувствия взгляд и, ободряюще улыбнувшись, пошел дальше. Ни слова, ни полслова. Одни красноречивые взоры, тренирующие воображение. Однако. И что это, простите, было? Проводы на костер, что ли?
— Екатерина, — позвал священник, и я осторожно скользнула в полумрак комнаты, мысленно прикидывая, что мог делать пожилой служитель церкви с моим женихом, чтобы вызвать у него на лице такое мученическое выражение? Пытки, вроде как, нынче в храмах не практикуются. Неужели процедура крещения на помеси человека с корагом так пагубно сказывается? Или, может, дядя Федор, получив в свое распоряжение такой интересный экземпляр, как красноглазый эйри, решил исследовать его по полной программе? Надеюсь, кровь на анализ он у бедного Хранителя не брал? Вроде как данную инстанцию куда больше интересует душа… Мда, вот ей-то, похоже, и досталось.
— Вы что-то хотели сказать, батюшка? — чувствуя, как дрожат колени, я постаралась стоять ровно, ничем не показывая своего волнения. Спасительный горшок занимал руки, не позволяя им нервно теребить край плаща. Спина капризно ныла от нервного напряжения, плечи непроизвольно осунулись, а на лице отражалась крайняя заинтересованность. Ну, я надеюсь, что так и было…
— Скорее, спросить, — с легкой иронией ответил он, — не хочет ли невеста, собравшаяся замуж за такого необычного мужчину, о жизни своей поведать… в грехах покаяться?
— То есть это будет исповедь? — уточнила я.
Ну, да… в Храмы ходила, свечки ставила, молитвы иногда читала, а вот исповедоваться как-то не доводилось. Венчаться, впрочем, тоже.
— С учетом того, что все в предстоящем обряде не совсем правильно… да. Исповедь. Укороченный вариант. Ты согласна?
Я неопределенно пожала плечами, но, заметив, как съезжаются к переносице его брови, активно закивала. Священник сразу подобрел, черты лица его разгладились, а в глазах появился азартный блеск. Чую, он ожидает услышать много интересного, вот только у меня в голове каша. Я к Таинству покаяния ну никак не готовилась. Даже литературы нужной не читала. Стою, как абитуриентка перед экзаменатором, в предмете которого ни в зуб ногой. О чем говорить-то? Вся жизнь, по сути, сплошные грехи. Молимся только когда припрет, церковь посещаем раз в год по заветам, имя Господа всуе вспоминаем регулярно, пьем, едим, гуляем без меры… и что теперь? Пересказывать всю подноготную? Так я и до утра не управлюсь.
Прочитав чинопоследование и попросив меня назвать свое имя, отец Мефодий заявил:
— Так в чем ты желаешь покаяться перед Спасителем нашим, дитя мое?
"Перед Спасителем, да? А почему тогда у вас, батюшка, такой пытливый взгляд, как у следователя на допросе? Профессия обязывает?" — промелькнуло в голове, а с губ слетело лишь неопределенное "Ээээ…"
— Многообещающее начало, — снисходительно улыбнулся собеседник. — Совсем не грешила, дочь моя? Не ожидал.
— Нууу… — цветочный горшок придушенно скрипнул, когда я сжала его сильнее.
— Ииии? — густая бровь собеседника изогнулась дугой, а глаза пытливо сверкнули.
Кажется, я начинаю понимать, почему Арацельс таким замученным выглядел, его, наверное, тоже только что исповедовали. Отогнав прочь мысли о женихе, я попыталась вспомнить самый яркий свой проступок, за который мне было действительно стыдно. Не прошло и полгода, как он возник в моей памяти, заставив виновато потупиться:
— Убила я, батюшка…
— К-кого? — почему-то с запинкой поинтересовался тот.
— Ну, так… — продолжая изучать деревянный пол, вздохнула я. — Жука майского. В пятом классе. Ушла гулять с девчонками, а он бедненький и помер, запертый в спичечном коробке.
— Раскаиваешься в содеянном? — Мне показалось или старик выдохнул с облегчением?
— Конечно. Жааалко его. Он ведь…
— Ладно, Катя, — мягко остановил мой словесный поток отец Мефодий. — А из более позднего периода жизни ты о чем-нибудь сожалеешь?
— Эм, — я задумалась. Про свою слабость к шоколаду ему сообщить, что ли? Грех вроде как, чревоугодие. — Сладкое люблю. В переборе. Вот.
— Бывает.
Гм… что-то странный у нас диалог получается. Или исповедь так и выглядит? Сомневаюсь. С другой стороны, жених необычный, невеста тоже, время не совсем венчальное, подготовка к церемонии нулевая (хотя отсутствие еды в последние сутки очень кстати пришлось), что еще? Ах, да! Вместо свидетелей и гостей с родственниками белокрылый индивид, нагло косящий под ангела, и одноглазый тип с неопределенными взглядами на ситуацию. Так что странности здесь больше похожи на закономерности. Чему же я удивляюсь?
— Еще… ну… молитвы редко возношу Всевышнему.
— Надо исправляться.
Я согласно покивала и неуверенно спросила:
— Неудачные романы без официального оформления отношений — большой грех?
— Очень.
— Вот… — покаянно произнесла я. — Грешна, батюшка, каюсь. Простите мое скверное поведение.
— Бог простит, — спокойно ответил священник и с нажимом на слове "последних", поинтересовался: — А как насчет последних дней, дитя?
Я растерянно похлопала глазами, прокручивая в голове свои недавние приключения. Стандартный набор грехов там цвел махровым цветом. Все за раз и не вспомнишь.
— Чертыхалась часто, — сказала я.
— Раскаиваешься?
— Наверное.
— Что?!
— Каюсь, батюшка, каюсь, — прижав к сердцу многострадальный горшок, скороговоркой выпалила я.
— Дальше?
— Друзей беспокоиться о себе заставила.
Угу. Это мягко сказано. Они там местную полицию на уши подняли и сами как ищейки по округе бегали. Почему Ленка родителей моих в известность не поставила, не представляю даже. Не успела, наверное. Зато как она орала в трубку… ууууу… я аж ухо ладонью прикрыла. Даже Райс, находившийся в комнате, наверняка, ее стенания слышал. Хорошо, что не понял. У него, в отличие от крылатых, способности понимать языки вроде как нет. Сначала подруга покрыла меня матами. Потом лексикон ее сменился на более приличный с уклоном в "как же я рада, что ты, зараза такая, все-таки нашлась". И только в самом конце бурной речи собеседницы прозвучал закономерный вопрос о том, где я, собственно, и с кем? Ну, мой ответ про свадебное путешествие в Сибирь был почти что правдой. Долгожданное молчание в трубке длилось недолго. Посыпались новые вопросы, от которых я отбивалась, как от снежков на детской площадке.
"Да ты что? Кто он?"
"Мужчина".
"Хи, ну ясно, что не баба — А вот это она зря… ибо прецеденты как раз были. — Красивый? Богатый? Почему молчала? Что за тайны такие, колись, давай!"
Ну, я и раскололась. Отчасти. В меру романтичная Ленка проглотила версию о моем головокружительном романе со всеми вытекающими отсюда последствиями. Пришел — увидел — полюбил — увез к черту на кулички — познакомил с "семьей" — сделал предложение. Разве не так все было? Не важно, что женихи менялись… всех их можно назвать одним словом "он".
С мамой разговор был гораздо спокойней и продуктивней. Я ей сказала, что вышла замуж. Она ответила "Ну, наконец-то". Остальное по накатанной. Вариант, рассказанный Ленке, в более адаптированном под повседневную реальность виде прокатил и тут. Я не обманывала, нет. Просто умолчала большую часть, подав информацию с приемлемой для человеческого понимания стороны. Это грех?
— А еще? — не унимался исповедник.
— С Вашего телефона в Финляндию и Питер звонила. Счет будет не маленьким.
— Ты об этом уже предупреждала, — отмахнулся он. — Что с раскаяньем?
— Так вот же… раскаиваюсь. Меня-то здесь не будет, когда Вам платить придется.
— Ничего, будем считать это частичным возмещением моего личного долга перед Сэмироном, — усмехнулся батюшка и, став серьезным, снова проговорил: — О чем еще рассказать хочешь, дочь моя?
Ну, и что ему отвечать? Маю чуть не придушила недавно. Так вроде не моя в том вина. Да и пострадавшая зла не держит. Как она после призналась, у нее видение было на сей счет, и о том, что жива останется, девушка знала. Потому, наверное, и не сопротивлялась. Только удивилась сильно от неожиданности. Даже ясновидящим не все знать дано. Обрывки, смутные образы, иногда яркие и продолжительные, как фильм, картинки, а иногда полная мишура. Пойди — разбери, что там произойти должно?
— Катериииина? — позвал святой отец, приглашая тем самым вернуться меня из страны размышлений в реальность.
— Еще? Ну… не знаю, батюшка. Много всего случилось. Сознательно я никому вреда не причиняла. Мысленно, может, и проклинала кого, но сейчас трудно вспомнить. Вы же видели, с кем я сюда пришла? Понимаете, наверняка, что приключения были… эээ… не совсем обычного характера.
— Я-то понимаю, — задумчиво погладил бороду Мефодий, прямо на глазах превращаясь из строгого исповедника в обычного старика, которому ничто человеческое не чуждо. — Как тебя вообще угораздило с ними связаться?
— Случайность, — немного подумав, ответила я. — Или предопределение? Откуда мне знать?
— А венчание? Ты уверена, что хочешь сочетаться браком с этим… ммм… молодым человеком? — признаться, я опасалась, что его затяжная "м" перейдет в слово "монстр". Но то ли собеседник был не в курсе других ипостасей Арацельса (что вероятней), либо пожалел меня, решив не ставить в неудобное положение, разбирая по косточкам того, с кем я намерена связать свою жизнь.
Нда… жизнь. Одну на двоих? И как это у нас получится, если меня по-прежнему хотят вернуть домой? Редкие встречи пару раз в год? Скверная перспектива…
— Так ты уверена, дочка? — в голосе священника было столько тепла и сочувствия, что мне даже удалось немного расслабиться, избавившись от ощущения излишней скованности.
— С человеком? — взглянув в глаза собеседника, переспросила я и, улыбнувшись собственным мыслям, кивнула: — Да.
И с монстром — да, и с его крылатой формой, если такая будет, тоже. Здесь ли, в Карнаэле… Просто потому, что я ни за что не позволю ему отправиться по моей вине в Черное Рэо. Он желает спасти меня, я — его. А то, что в объятиях этого мужчины мне хочется забыть обо всем на свете — детали. Хотя… очень и очень приятные детали.
— Ну, вот и славно, — подвел итог нашей отстраненной беседе отец Мефодий. — Еще что-нибудь сказать хочешь?
Я немного подумала и отрицательно мотнула головой. Он прочел разрешительную молитву, дал мне поцеловать распятье и Евангелие, после чего протянул длинную цепочку с серебряным крестиком.
— Надень. Своего-то нет, поди? И не снимай его больше, целее будешь, — пробубнил старец себе под нос и жестом позвал меня к выходу.
Нас уже ждали. Причем все трое Хранителей. Подняв на них глаза, я встретила вопросительный взгляд блондина, чуть тревожный Смерти и мрачный, как костер в ночи — Райса.
Эх, как бы его выпроводить из церкви пока он нам все не испортил? А то заявит, что невеста уже замужем… и объясняйся потом со священником на предмет законов других миров. Как же все-таки хочется, чтобы этот день, наконец, закончился, и я смогла бы… что? Ну, для начала поесть, потом допить вино из кувшина, а под занавес завалиться спать на ту жесткую кровать в каэре. И желательно с мужем (не с Лу!) в качестве матраса. Хотя бы сегодня… да. Решено! Прибью одноглазого своим "свадебным букетом", если что-нибудь не то вякнет.
Воинственно стиснув маленький горшок, я пару раз вздохнула для храбрости и в сопровождении батюшки направилась к мужчинам.
Сознание погрузилось в полусонное состояние, как только батюшка закончил давать нам инструкции. Для кого-то свадьба дело обычное, для других — шок. Как оказалось, я целиком и полностью отношусь к этим самым другим. В отличие от Ленки. Она свое венчание воспринимала легко и без нервотрепки. Я же…
Все было, как в тумане. Смазанные лица, далекие голоса и витающий повсюду запах ладана. Насколько проводимая отцом Мефодием церемония соответствовала правилам, я не задумывалась. Он священник, ему и флаг в руки. Меня же больше заботили забранные Смертью фиалки, без которых я почему-то стала чувствовать себя незащищенной, отчего разволновалась еще больше. Глупость, конечно, обниматься с цветочным горшком, настороженно поглядывая в сторону Райса, но… особо умных поступков в моем состоянии ожидать и не приходилось. Растерянность на грани с паникой и какой-то горький привкус на губах от того, что свадьба (скромная, но красивая, и без сомнения, торжественная)… она… не совсем правильная. И дело не в происхождении жениха, не в его других ипостасях и не в демонической Силе, поселившейся во мне… дело в причинах, побудивших нас пойти к алтарю. Все правильно, по-другому и быть не могло, но… почему-то грустно и как-то не очень радостно на душе. Батюшка приглушенно говорил, слова лились нескончаемым потоком, а я с трудом воспринимала их смысл. В висках стучало, голова кружилась, а все происходящее было каким-то сказочным, нереальным и… будто бы не со мной.
Только бы не упасть в обморок, только бы не сорваться и не сбежать, только бы выполнить все, что от меня требуется правильно, только бы…
Помню, как во время обряда обручения нас держали в притворе Храма, где было жуть как холодно. Как тревожно дергалось пламя зажженной свечи, рассыпающей горячие слезы воска на белую салфетку поверх моей левой руки. Как серьезно звучал голос отца Мефодия, трижды произносящего такую простую, казалось бы, фразу "Обручается раб божий…", а потом… и раба. И как я вздрагивала от этого самого голоса, рискуя обронить свечу. В конце концов, на нас надели кольца. И вот уже странный светло-пепельный сплав, перевитый темно-каштановой нитью, загадочно мерцает на правой руке, а я все не могу до конца поверить в происходящее. А ведь до начала венчания все казалось вполне понятным, само собой разумеющимся и… решенным.
Взгляд скользит по гладкому краю кольца… Такое необычное. И материал странный: не золото, но до чего ж красиво. Оно едва заметно согревает кожу, невесомым ободком обняв палец. Безымянный… Вот и пролетела первая часть церемонии бракосочетания, а я по-прежнему как по воде плыву. От дверей церковного притвора на середину храма. Жених же, напротив, спокоен, как удав. Аж, завидно.
И снова все завертелось, соединяясь в единую картину: и рыжие огоньки свечей, и золотой блеск церковного декора, и белое полотенце на подножии, и возносимые батюшкой молитвы Всевышнему, и вопросы, задаваемые нам, и ответы, в которых я с трудом узнавала свой собственный голос. А затем наступил самый главный момент Таинства. Отец Мефодий взял в руки заранее приготовленный венец и произнес, перекрестив жениха, называя его данным при крещении именем: "Венчается раб божий Арсений с рабой божьей Екатериной, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь". Совершив крестное знамение с такой легкостью, будто делал это всю жизнь, мой жених склонился, позволяя надеть на себя богато украшенную "корону". Величественную, как и все вокруг.
Когда на наши головы поочередно возложили венцы, предварительно дав поцеловать закрепленные на них образы: жениху — Спасителя, мне — Богородицы, священник затянул молитву о важности Таинства брака. И чем дольше он говорил, тем сильнее дрожали мои руки, и громче билось неспокойное сердце. Моя уверенность в правильности принятого решения таяла, как воск зажатой в пальцах свечи, утекала по капле и оседала на белой поверхности туманящей рассудок паники. Все снова потеряло четкость, превратившись в хаотичную пляску голосов и образов, я выхватывала из нее лишь самое главное. Отдельные фразы, важные вопросы и… единую чашу с вином, из которой мы пили по очереди в три глотка. До дна. Наши будущие радости и печали… общие и навсегда. Так ли это?
Нас трижды водили вокруг аналоя, и каждый шаг по деревянному полу отдавался гулким эхом в моей голове. Потом снимались венцы, мы целовали иконы, а батюшка все говорил и говорил, только я не до конца понимала смысл, воспринимая его речь как музыку слов. Возвышенную, красивую… Я даже не заметила, как вместо забранной священником свечи в моей руке оказался "свадебный букет". А в заключении был поцелуй, в преддверии которого сердце предательски екнуло и… упало, когда холодные губы жениха мимолетно коснулись моего лба.
"Как покойницу, — заключил рассудок, захлебываясь внезапно нахлынувшей обидой, она подействовала точно ковш с ледяной водой, и привела меня в нормальное состояние, вырвав из ватных объятий шока, — А на что я, собственно, надеялась, выходя замуж по причине вынужденных обстоятельств? Все верно, все так и должно…"
— Значит, венчание состоялось? — голос Арацельса, какой-то сухой и безжизненный, словно механический, вплелся в мои мысли, разогнав их как тараканов. Ну, надо же! Он еще и спрашивает. Зачем?
Отец Мефодий утвердительно кивнул, с любопытством посмотрев на крестника. С не меньшим любопытством на него уставился и Смерть, стоящий в паре шагов от нас. Даже темная бровь Райса, стойко молчавшего всю церемонию, вопросительно изогнулась, а красный глаз с вертикальным зрачком загадочно сверкнул в полумраке зала.
— По всем правилам? — уточнил блондин. Теперь уже и я взглянула в лицо супруга, спинным мозгом чуя подвох.
— Да, — ответил батюшка. — И что же тебя беспокоит, сын мой?
— Ничего, — губы мужчины чуть растянулись, и ощущение от его улыбки было самое, что ни на есть, неприятное. — Я бы хотел получить развод.
В церкви и так было тихо, но после этого заявления тишина стала поистине гробовая. Она, словно обухом, ударила по голове, временно выключив меня из реальности. Секунда, две, три… такой подлянки от своего "чудовища" я не ожидала.
— И какова причина такого решения? — священник первым очнулся от охватившего всех изумления.
— Не сошлись характерами, — устало проговорил Арацельс и возмущенно рыкнул, когда я швырнула в него цветочный горшок со всем содержимым.
Не глядя больше ни на кого, я метнулась к выходу. Сзади послышалась какая-то возня и не приемлемые для святого места проклятья. Строгий голос Мефодия, призывающий к порядку, и укоризненные реплики белокрылого, а еще смех… тихий и довольный смех Райса. Да пропади все пропадом! Доконали!
Двери испуганно скрипели, поддаваясь моему натиску, будто боялись встать на пути доведенной до предела женщины. Плевать, что на улице дикий мороз! Пофиг, что на мне летняя обувь и плащ, который без наведенных на него чар может согреть разве что ранней осенью. Мне уже все равно. Глаза щиплет от непролитых слез, тело сотрясает нервная дрожь, а кулаки с побелевшими костяшками продолжают сжиматься от злости и обиды. До хруста, до боли… Нет, я не буду плакать, не буду психовать. Не здесь, не сейчас. Может быть… за дверью? В темноте и холоде чужого края, там, где моих слез никто не увидит.
Он поймал меня на последней ступеньке скользкого крыльца, перехватил за талию и по инерции проехал дальше, соскочив на вытоптанный пятачок возле главного входа в церковь. Несколько шагов до полной остановки… Несколько шальных ударов сердца…
— Да что с тобой такое, Арррэ? — раздалось над ухом, в то время как его руки все крепче сжимали мое тело, не давая вырваться. А я пыталась. С упорством угодившего в капкан зверя. Извивалась, царапалась, стараясь разжать его объятия и освободиться от такого мучительно-приятного тепла. Чтоб не растаять в нем на манер Снегурочки. Пошло все к черту! Не хочу. — Что ты творрришшшь, идиотка?!
— Идиотка? — дернувшись еще раз, я попыталась ударить его ногой, но мягкая подошва — это не острый каблук. Толку мои агрессивные действия не возымели никакого. — Это я-то? Да пошел ты на три буквы, придурок! Лучше бы мне за Каму замуж выйти…
В шипении, долетевшем до меня, слышалась откровенная угроза. Его руки разжались так внезапно, что я едва не упала на снег. Ледяной воздух пробирал до костей, заползая в легкие вместе со сбивчивым дыханием. Я отступила и, обернувшись, взглянула на мужчину. Взбешенного мужчину.
Вот, скотина! Он еще смеет на меня злиться? Обозвав его сволочью и как-то еще, я, пользуясь неожиданной свободой, рванула в темноту, но не успела сделать и пары шагов, как прямо перед моим носом возникла огненная стена. Она взметнулась вверх из белой тропы с той же яростью, с которой за спиной прозвучали слова ее создателя:
— Замуж за того, кто обманом привел тебя в Карнаэл и втянул в эту историю? Дурррра!
Отшатнувшись от пламени, я зажмурилась и пару секунд просто стояла, стараясь утихомирить собственные эмоции. Прыгать сквозь огненную ловушку, сомкнувшуюся вокруг нас, не хотелось. Замерзать на улице в обнимку с собственными страданиями — тоже. А вот раскроить наглую морду одного блондина… очень даже! Я медленно повернулась к нему и зло процедила:
— Может, он и виноват во всем том, что ты сказал, но его намерения предельно ясны. И он, — я дернула головой, пытаясь избавиться от навязчивого локона, падающего на глаза, — никогда меня не унижал!
Раздался скрип открывающейся двери. Арацельс резко вскинул руку и сделал одно короткое движение, будто что-то бросил в ту сторону. Громкий стук и обиженное "Ай" сообщили нам, что дверь захлопнулась, припечатав по лбу (или еще куда) нежелательного свидетеля нашей "милой" беседы. То ли удар был убедительным, то ли тот, кто сюда шел, оказался на редкость тактичным и, оценив намек, решил не лезть на рожон… Короче говоря, новых попыток составить нам компанию те, кто остались в храме, больше не предпринимали.
— Хочешь сказать, что я тебя… — Хранитель запнулся, уставившись на меня с таким видом, будто произнести последнее слово для него представляло большую сложность.
— Унизил! — я же подобных проблем не испытывала, а потому со всей злостью и обидой, скопившейся на душе, выкрикнула то, что он до сих пор не соизволил повторить. — Ты при всех меня унизил! Я не прошу любви, да что там… я даже не претендую на симпатию. Но хоть каплю уважения ты можешь мне выделить, тварь бесчувственная! А?
Судя по тому, как ошарашенно он на меня смотрел… нет.
— Не понимаю…
После этого заявления я не сдержалась и взвыла, задрав подбородок вверх, так чтоб видеть перед собой не огонь и растерянную физиономию его хозяина, а черное небо в звездном серебре. Холодное, бесстрастное… Самое оно для успокоения сорвавшихся с катушек нервов. Налюбовавшись вдоволь, я перевела взгляд на собеседника.
— Не верю своим ушам. До тебя что, серьезно не доходит?
Он отрицательно качнул головой и сделал шаг ко мне, на что я выставила вперед руку и зашипела:
— Ссссстоять!
— Все шло по плану. Я не понимаю, почему ты психанула, Арэ, — почти спокойно сказал мужчина. Почти… Не беснуйся в его алых глазах золотые искры, я бы даже поверила в это показное спокойствие.
— Потому что ты, козел безрогий, через пару минут после свадьбы потребовал развода, — стараясь не зарычать от негодования, проговорила я и, видя, что он по-прежнему не догоняет, воскликнула: — Я что? Настолько неподходящая жена для тебя, что ты ни дня не можешь со мной рядом прожить?! Если не хотел, то зачем настоял на этой женитьбе?! Чтобы избавить меня от брака с Лу? Ну, и? Я ничего не ощущаю, потому что ничего не изменилось! Никаких волшебных знамений… Знак его на моем запястье, а Дар, наверняка, в крови. И если демон захочет, то найдет меня и тут. Хотя бы с помощью Райса. А раз все было только ради этого…
— Прости, — оборвал мою бурную тираду он. — Я не подумал, что для тебя земной обряд настолько важен.
— Дурак, — вздохнула я, не в силах больше ничего добавить.
— Я не хотел тебя унижать. Мне казалось, что вопрос о недолговечности нашего брака очевиден. И… ты сама говорила, что разводы на Земле — обычное дело.
— Да ты что? — новый всплеск злости излился ядом в моих словах. — Боюсь тебя огорчить, дорогой, но церковный развод — это совсем не то, о чем я говорила. И мучиться тебе с нежеланной женой придется от нескольких месяцев до года. А потом…
— Ты не… — собеседник мрачно на меня посмотрел и все-таки выдавил: — Ты желанная жена.
— Неужели? — я округлила глаза в фальшивом изумлении. — И поэтому ты устроил тот цирк, выставив меня полной дурой перед присутствующими?
— Все, что я делаю… ради твоего блага, Арэ, — он снова шагнул вперед, еще больше уменьшив и без того маленькую дистанцию.
— Благими намереньями вымощена дорога в Ад. Спасибо! Я там уже была и, если честно, мне не понравилось.
— Я собираюсь через день-другой отправить тебя домой. Понимаешь? Ты хочешь вернуться к обычной жизни здесь, в шестом мире, оставаясь при этом вдовой при живом муже? Я просто пытаюсь освободить тебя от Лу, от себя… от того кошмара, в который ты угодила, познакомившись с Камой. И развод… мне казалось, что ты тоже не в восторге от происходящего. Во всяком случае, особой радости среди твоих эмоций во время венчания я не чувствовал. Растерянность, грусть… даже паника. Но уж точно не счастье!
Арацельс стоял напротив меня и смотрел куда-то в сторону. Сквозь рыжие языки магического огня. Теплого, даже горячего, но все равно искусственного. А я переваривала услышанное, пытаясь сложить два плюс два, и при этом не расхохотаться, снова выпустив наружу слегка притихшую истерику.
— А чему радоваться-то, когда выходишь замуж только для того, чтоб аннулировать предыдущий брак? — усилием воли я придала голосу скучающие нотки. Получилось не идеально, но и не совсем плохо. — Однако то, что я не прыгала от восторга, когда шла с тобой к алтарю, вовсе не дает тебе права…
— Я не хотел тебя обидеть! — яростно сверкнув глазами, заявил он и одним коротким движением преодолел разделяющее нас расстояние.
Сзади огонь, спереди… другой огонь: высокий, сильный и оскорбленный в лучших своих побуждениях. Баран твердолобый! И что с ним делать?
— Здесь, — я ткнула пальцем чуть выше его переносицы. — Все твои проблемы скрыты здесь. Если бы ты хотя бы предупредил меня, а не огорошивал так посреди зала… Почему? Неужели сложно было все рассказать, объяснить, поделиться своими идеями? Полностью, а не кусками! Или я не заслуживаю элементарного доверия?
— Дело не в этом…
— Тогда в чем?
— В том, что я привык принимать решения сам. Привык приводить их в действие и расхлебывать последствия. Да, мы семья… Хранители Равновесия. Но каждый из нас одиночка. И это уже не изменить, потому что мы такие. Все! — я хотела отойти в сторону, проскользнув мимо него, чтоб избавиться от нависающей фигуры, от которой, как и раньше, повеяло холодом. Такой контраст температур меня, признаться, напрягал. Но не тут-то было. Мужчина крепко сжал мои плечи, не позволяя улизнуть, и продолжил говорить: — С того момента, как ты появилась, я только и делаю, что пытаюсь вытащить тебя из неприятностей. Мы же договорились: я возвращаю тебя домой, а ты… ты не мешаешь мне это делать! — от его голоса могла бы застыть в жилах кровь, но только не моя. Слишком сильны были эмоции, вырвавшиеся на волю, слишком многое накопилось на сердце за эти дни…
— Но мы не договаривались, что ты будешь вести себя, как последняя скотина, — в тон ему ответила я.
— Разве я не извинился?
— А толку?
— И что ты хочешь, чтоб я сделал? Убил свидетелей того, как ты запустила в меня горшком, обидевшись на мое поспешное заявление?
Таааак. А раскаянье из речи его куда дезертировало? Опять раздражение, и злость… Да что же за гад бессердечный мне в мужья достался? Такими темпами скоро я еще и виноватой окажусь. Лиха беда начало.
— А ты только это и умеешь: рычать, ругаться, убивать. Не правда ли?
Он скрипнул зубами, сильнее сжав мои плечи.
— Больно! Пусти, — воскликнула я, но свободы так и не получила. Разве что хватка его стала немного слабее. — Да мне просто офигительно "везет"! Два супруга, один другого чище. Лу…
— У тебя один супррруг, женщщщина. Я!
Глаза на мрачной маске его лица горели, словно факелы. Почувствовав первые признаки наплывающего страха, я уцепилась за хвост своей присмиревшей ярости, и, стремясь воскресить ее, добавила масла в огонь воспоминаниями о недавнем инциденте. Злость всколыхнулась, вытесняя другие эмоции. Я больше не боялась. Ни его, ни кого-то еще… а потому спустила с цепи свою язвительность, заявив ему в ответ:
— Ты? Нееет… ты мечтаешь о разводе. Так что я лучше останусь при том, что имею. То есть при Лу.
А-ай. Ну, зачем же так меня встряхивать? То жаром обдаст, то холодом, то последние мозги вытрясет в качестве отрезвляющего средства. Глупость сказала? И что теперь? За своими бы речами следил, и не было б этого разговора вообще!
— Ну, хорошо, мышшшка, — прошипел собеседник, сверля меня взглядом. — Тебя так задевают мои слова о расторжении брака? Отлично! Я заберу тебя в Карнаэл, поселю в каменных стенах своей каэры, откуда у тебя будет возможность выбраться в родной мир всего раз в год на одни единственные сутки. Я буду пить твои эмоции и наслаждаться твоим телом… день за днем, год за годом… Ни праздников, ни развлечений, ни родственников, ни друзей… ничего там у тебя не будет, кроме темных коридоров и нас. Полулюдей, полумонстров, спешащих ночью на запах твоего молодого тела и нетронутых эмоций. Ты будешь слушать скрежет когтей по своей двери и завывание голодных зверей. Ты станешь "кормом" для чудовища, которое сделало тебя пленницей, заточив в живую тюрьму, где нет ничего… совсем ничего земного. Разве что твой любимый шоколад, — я пожала плечами, мол, во всем есть свои плюсы, а он продолжал: — Ты сойдешь с ума от скуки и ненависти к тому, кто обрек тебя на такое существование. Ко мне! Ты этого хочешь, Арррэ? Хочешшшшь?! — не дождавшись от меня отрицательного ответа, он раздраженно рыкнул: — А я… нет!
— Не везло с мужиками раньше, не везет и сейчас, — пробормотала я и рванулась из его рук. Он не отпустил. — Я хочу, чтобы ты мне доверял, а не выставлял на посмешище, пусть и не специально.
— Мы слишком мало знакомы для доверия.
— Достаточно… раз уже женаты.
— Это временно.
— А если нет? Вдруг твой план не сработает и тебе придется сыграть еще одну свадьбу? Только теперь в Карнаэле.
— Сработает.
— А что за план?
— Скоро все узнаешь.
— Опять? — взвилась я. — Опять недомолвки, да? Хочешь в очередной раз меня не специально унизить?! — с каждым словом я все больше распалялась, чувствуя как кипит во мне праведный гнев, и как снова чешутся руки, желая съездить по упрямой морде одного чрезмерно скрытного типа.
Видимо, реагируя на мои крики, те, кто остался в церкви, сделали очередную попытку просочиться на крыльцо, но Арацельс повторил трюк, и приоткрывшаяся, было, дверь громко хлопнула, не выпустив никого. На этот раз вроде бы обошлось без жертв.
— Замолчи, женщщщщина! Я не собираюсь тебя унижать.
— Не затыкай мне рот!
— А ты не ори на всю окррругу! Ведешь себя, как торговка на базаре, — он резко убрал руки и сделал шаг назад, окатив меня раздражением своего алого взора.
— Да как… да ты… — я задохнулась от возмущения и, не сдержавшись, кинулась на него с кулаками. Мда… не далеко ушел, дорогой. А зря. Удар, другой… ему как об стенку горохом. — Ненавижу тебя! — звук звонкой пощечины поддержал мои слова. — Ненавижу! — очередной выпад руки и… мое запястье оказалось в плену его пальцев. Я раздраженно фыркнула, глядя в потемневшие от злости глаза блондина, и замахнулась другой рукой, но она почему-то вместо удара легла на его шею, заставив мужчину склониться ко мне. Медленно…
Я видела, как меняется выражение его глаз. От ярости до удивления, а потом… Когда лицо Арацельса оказалось совсем рядом с моим, когда его дыхание обожгло мою кожу, а на дне красных колодцев, в которых тонули черные нити зрачков, полыхнул пожар желания, вот тогда-то до меня и дошло, что эта проклятая конечность снова пустилась в самоволку.
— Это не… Я не… — слова не желали рождаться в пересохшем горле, а его губы, сулящие избавление от необычной жажды, были так недопустимо близко…
Не знаю, кто первый поддался соблазну, но не прошло и секунды, а мы уже целовались посреди огненного кольца в окружении белых снегов и черной ночи. И ни до чего, кроме друг друга, нам не было больше дела.
Я не сразу почувствовала, как вокруг что-то меняется. Это ощущение робким ветерком вплелось в тот вихрь эмоций, который кружил мне голову, мешая соображать. Вплелось и осталось, разрастаясь в душе осознанием чего-то знакомого, родного, но некогда утраченного… Переплетение пальцев, горячее касание губ, ритм стучащих в унисон сердец, и… однажды потухший пожар связи, вопреки всем каверзам судьбы, снова разгорелся из холодных углей в жаркое пламя. А потом меня накрыло. Ураган чужих чувств… сильных, ярких, безумно приятных. Или здесь все мое? Наше?
— Ар… Арацельс! — я чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо. — Это то, что я думаю? — его брови едва заметно поднялись, выражая вопрос. — Заветный Дар. Он снова активировался?! — мужчина кивнул, и я, радостно взвизгнув, повисла у него на шее. — Значит, получилось, да? И Лу мне больше не муж?
— Очень на это надеюсь, — пробормотал мой снежный блондин, обнимая меня и удерживая на весу.
— Ну, по крайней мере, мы попытались, — глупая улыбка отказывалась сходить с моих губ, и я уткнулась в его плечо, чтобы он ее не видел. И все бы хорошо, но… Совесть кольнула куда-то под ребро, и мне срочно приспичило оправдаться: — Ты извини за… ну… это рука опять вышла из-под контроля и… ты понимаешь… я не хотела…
— Что именно? Бить меня или целовать? — в его голосе проступила настороженность.
— Целовать, да и…
— Арэ, — оборвал меня жених, хотя нет, теперь уже муж. Законный. — Рука, говоришь, виновата? — он поставил меня на снег, который, несмотря на бушующее вокруг пламя, даже не думал таять. В этом вся ненормальность магического огня. Впрочем… не вся. — А твои губы? Они тоже объявили забастовку? — ехидно поинтересовался собеседник.
— Ну… — я почему-то смутилась.
— Не смей мне лгать, Катенок! — от слов его повеяло колючим холодом. — Я знаю, что ты чувствовала, и чего хотела — тоже.
Ох, точно… он же у нас чтец эмоций. Поверхностных. Угу. А у меня в тот момент и без его способностей все на лбу было написано. Зачем я вообще этот разговор затеяла? Оправдалась, называется…
— Ну да, ну да… не жена, а открытая книга.
Мое бурчание заставило его улыбнуться. Он приподнял мне подбородок и заглянул в глаза. А потом вдруг наклонился и замер, так и не коснувшись губ. В паре сантиметров от моего лица… чтоб дыхание теплым потоком скользило по коже, чтоб взбрыкнувшее сердце рвалось из груди, а в горле с невероятной скоростью зарождалась та самая жажда, утолить которую мог лишь один источник. И он был так близко. Томительный соблазн. Проверка… предложение, от которого мне дали шанс отказаться. Ну, уж нет! Только не в этой жизни.
Я громко выдохнула и, приказав себе не спешить, провела указательным пальцем по его щеке, подбородку… очертила нижнюю границу красивого рта и снова выдохнула, понимая, что дыхание самопроизвольно сбивается, желая испортить мне игру. Ладони легли на его плечи, погладили основание шеи и заскользили по позвоночнику. Вверх — вниз… ласково, осторожно. Арацельс не двигался, застыв в одной позе. Он ждал… И я не стала оттягивать момент. Привстав на носочки, совсем немного, чтобы быть чуть-чуть повыше, я лизнула уголок его рта, с удовольствием отметив, как вздрогнул мой супруг. Затем коснулась кончиком языка его верхней губы, наслаждаясь ее прохладной упругостью, и… Услышала, как он с мученическим рыком выдохнул мне в лицо одно единственное слово: "Моя!", после чего впился в рот поцелуем, от которого заныли губы и оборвалось сердце, временно забыв, что ему полагается биться. Дико, яростно, страстно! Эмоции… наши общие эмоции захлестнули нас обоих, вырвав из реальности. Не знаю, как долго выдержало бы подобный накал страстей мое бедное тело, которое Хранитель сжимал с такой силой, что сквозь бешеный стук очнувшегося сердца мне мерещился треск собственных ребер, а кожа горела, словно в лихорадке, под не знающими покоя ладонями мужчины? К счастью (или наоборот?), проверить это мне не удалось, так как сквозь бешеный ритм пульсирующей в висках крови до меня долетели задумчивые слова:
— Ах, какая пылающая страсть. Загляденье просто.
— Угу, загляденье, — перенял эстафету второй голос. — Только бы такая пылающая страсть не спалила мне церковь.
Я бы, наверное, не придала значения этим фразам, не раздайся следом за ними грохот хлопнувшей двери. Слишком громкий, возможно, даже усиленный каким-то магическим способом. И после него синхронно-укоризненное: "Рааааайс".
Ну, что сказать… кайф эта дружная компания, нарисовавшаяся на крыльце, нам все-таки обломала. Может, оно и к лучшему? А то неизвестно, когда бы мы остановились, если б смогли это сделать вообще. И лежала бы я помятая и в синяках, но пьяная от шальных ласк и совершенно новых для меня эмоций, после самой сумасшедшей брачной ночи… на снежном ковре возле святого Храма. Брррр… грех-то какой! Пожалуй, следует благодарность этим господам высказать. Хотя нет… перебьются. Особенно тот одноглазый, который сейчас испепелит нас своим единственным органом зрения, не иначе. Через сильно утончившуюся огненную стену его мрачную физиономию, освещенную фонарем, ой как хорошо видно. И умильную моську Смерти, кстати, тоже…
— Ну, что же, эйри, — змеи бы на хвостах повесились от зависти, услышав, сколько яда в обманчиво-спокойном голосе мужа Лу. — Ты удовлетворил свое самолюбие? Теперь мы можем возвращаться в Карнаэл?
— Самолюбие? — я удивленно взглянула на говорившего, стоя спиной к супругу и продолжая греться в его объятиях.
— Не слушшшай ты его, Катенок, — прошептал мне на ухо Арацельс, а Райс, криво усмехнувшись, сказал:
— А ты не знала, кареглазая? Мужчины нашей расы собственники по природе своей. И, поверь, это не лечится. Нам проще убить женщину, чем отпустить ее, а уж тем более отдать другому.
— О! — я неуверенно поерзала в руках блондина, которые стали напоминать застывший капкан, а не нежные объятия. — Какая интересссная информация. А, главное, своевременная.
— Ну, ты же не хотела меня слушать до венчания, — равнодушно пожал плечами собеседник и совсем-совсем не равнодушно добавил: — Думаешь, он тебя домой за ручку отведет? К маме и папе? После того, чем вы тут только что занимались? — короткий смешок его был хриплым и недобрым. — Не будь наивной, девочка.
— Заткнулся бы ты, Ррррайссс, — то ли прошипел, то ли прорычал первый Хранитель, а потом обратился ко мне совсем другим тоном: — Я обещал тебе, Арэ, что верну на Землю… Значит, так и будет!
— И как? Как оно будет? — спросила я, повернув голову, чтобы видеть лицо мужа.
— Действительно, как? — поддержал меня белокрылый. — А то нагнал ты тумана, Цель, просветов не видать. Пора бы уже и открыть карты. Вы с Катей женаты, сейчас заберем оставшихся, и прямым ходом домой. А ты все темнишь и темнишь. Обойти закон Заветного Дара невозможно…
— Ошибаешься, — Арацельс вздохнул и крепче прижал меня к себе. Вот только было в его действиях что-то… печальное? Так-так. Плохое начало.
— Поясни?
— Не при свидетелях.
— Да ладно… здесь все свои. Твой крестный отец, который, между прочим, даже не понимает нашу речь, — Смерть покосился на Мефодия, тот с задумчивым видом кутался в свою теплую дубленку и тактично молчал, не требуя перевести ему завязавшуюся дискуссию с единого, на котором начал говорить Райс, на русский. — И мой старый друг. Давай уже… говори! — Четвертый Хранитель выразительно посмотрел на блондина, все остальные, включая меня, тоже.
Уж не знаю, что повлияло на его решение: слова четэри или наша недавняя ссора, но мой милый, нежный… вернее, снежный мужчина изволил расколоться. О чудо! Свершилось! Ыыыы… лучше бы он молчал и дальше.
Бросив колючий взгляд на своего предшественника, Арацельс злорадно усмехнулся и высказался… на моем родном языке, тем самым исключив из свидетелей не священника, а одноглазого. Что ж… по моему скромному разумению, очень мудро. Слишком уж темная лошадка наш таинственный провожатый, в прошлом которого сплошные белые пятна. Да и намерения его лично для меня до сих пор остаются загадкой. Как и намерения Лу. А они, как ни крути, все-таки в одной упряжке. Зато святой отец и человек уже вроде как свой, и опасности он особой не представляет. Ни Эре, ни перевертышу доносить не пойдет, однозначно. Хотя бы потому, что вряд ли когда-нибудь с ними встретится. И, слава богу! От таких встреч одни неприятности. Проверенно опытным путем, угу.
А вот то, что мой дорогой супруг нам озвучил, вообще ни в какие рамки не лезло. Все из-за этих демонов, мать их за ногу… Высшие, ага, от них-то все проблемы и есть. Даже для Его Беловолосого Величества единение с такой деградировавшей тварью не прошло бесследно. Подобные варианты нормальный человек точно не стал бы предлагать. А этот… настаивает. Смех сквозь слезы, и только. Желая обойти закон Заветного Дара и сделать так, чтобы я не могла быть его Арэ, он собрался тайно проводить меня в Хранилище корагов и провести ритуал, подселив ко мне одного из них. То есть сделать из меня женскую версию Хранителя. Шикарно, да? Дескать, мол, интимные отношения между слугами Равновесия запрещены (видать, процветающий гомосексуализм Эре не на руку), да и сами демонические сущности, в моменты ночного бодрствования, особого расположения друг к другу не испытывают. Им все больше "человечинку" подавай… и желательно прекрасного пола. Так чтоб одним махом все потребности утолить. И вот в ЭТО меня хотят превратить для моего же блага? Эм… что-то путешествие в Преисподнюю уже не кажется самым паршивым фактом моей биографии.
— У тебя не получится, Эра все равно вычислит твой план и не позволит его осуществить, — первым заговорил Смерть, очнувшись от раздумий.
Ох, ну надо же! Их интересует процесс, а не результат. Гады!
— Я все продумал…
— Подожди, — я попробовала убрать его руки, обнимавшие мои плечи, но он воспротивился. Ладно. Пусть так, общению это не мешает. — Ты хочешь сказать, что я стану такой же, как все вы? То есть буду ночами бегать в образе какого-нибудь чудика и искать, где бы полакомиться чужими эмоциями да с кем бы покувыркаться на травке, утоляя свои похотливые замашки?
Крылатый потупил взор при моих словах, Мефодий художественной волной изогнул свои мохнатые брови, а Райс привалился спиной к косяку и, скрестив на груди руки, с непроницаемой физиономией рассматривал нас. Весь его вид выражал полное безразличие к беседе, в которой он не участвует. Я же подобным равнодушием похвастаться не могла. Все-таки моя судьба на кону, мне и защищаться.
— Нет, конечно, — вздохнув, сказал Арацельс. — Ты же вернешься в свой мир, а здесь ночная ипостась не проявляется так ярко, как в Карнаэле. Просто в позднее время суток будешь более агрессивна, но это легко контролировать. А в полнолунье тебе придется запираться в доме, чтоб не натворить дел в округе… и все.
— И все? — я сглотнула, пытаясь унять клокочущие внутри эмоции. — Мелочи какие. А? Всего-то запирать все окна и двери на засовы, которые моя новая личность не сможет открыть одной левой. Верно?
— Катенок… — неуверенно начал он, издевка в моем голосе его явно насторожила.
— Не, не котенок… монстренок, скорее уж! Надо привыкать к новому амплуа, — воскликнула я, и, повернувшись, уставилась на него. — До тебя что, опять не доходит? — он промолчал, только губы сжались в напряженную линию, а в глазах появилась досада. Ну, хотя бы не кинулся доказывать мою неправоту. Уже прогресс. — Вы многие годы учились управлять своими новыми способностями, привыкали быть единым целым с ночной ипостасью… А я? Вот так, с бухты-барахты стану носителем демонической сущности? Одной твари мне мало, той, что Подарком Лу называется, для полноты ощущений не хватает еще и милашки-корага. Так, что ли?! Замечательная перспектива. Может, они даже подружатся… и будем мы в строго изолированной палате городской психушки вести оживленные дискуссии втроем. Доктора оценят. Не вопрос! — с трудом сдерживая злость, закончила я.
— Арэ…
— Да какая я тебе Арэ? Просто женщина, которую ты собрался бросить на произвол судьбы, предварительно превратив ее в монстра, — на глаза опять навернулись слезы, и я машинально дернулась из кольца его рук. На этот раз он меня отпустил. Не сразу. Видимо, чтоб не упала, потеряв равновесие от сильного рывка. Его объятия разжались мягко и бережно, и от этого мне стало совсем грустно. Даже нет… не грустно, а тоскливо. Сердце заныло, предчувствуя беду.
— Извини, — проговорил Арацельс, отступив назад. — Ты была права. Я опять все решаю за тебя. — Не могу сказать, что это его понимание меня порадовало, скорее, вызвало целый шквал подозрений, заставив замереть в ожидании. Батюшка со Смертью молчали, словно в рот воды набрали. Я тоже не спешила перебивать мужа, и, задумчиво качнув головой, он продолжил: — Мы договорились, что ты вернешься на Землю? Вот и отлично. Ты уже здесь. — Отец Мефодий, — обратился он к священнику, тот чуть подался вперед, не спеша спускаться с крыльца. — Вы не приютите Катерину у себя до тех пор, пока ее не смогут забрать родные? Смер… то есть Сэмирон на днях заглянет к вам и занесет необходимое количество денег. Не так ли, четвертый? — с нажимом спросил мой супруг белокрылого, тот что-то пробурчал в ответ. Наверное, согласие. Только очень недовольное.
— Я-то с удовольствием оставлю девушку у себя, — подышав на озябшие руки, сказал священник. — Да только ты опять забыл с ней посоветоваться, сын мой. Какие бы невероятные дела у вас там не творились, но около получаса назад вы стали супругами перед богом, а это не пустой звук.
— Иди к нему, Ар… Катя, — произнес блондин, и тонкая преграда из рыжего пламени опала вниз, рассыпавшись искрами на снегу. — Иди же, а то замерзнешь!
— Цель, ты не можешь… — попытался вклиниться в разговор Смерть, но Арацельс метнул в его сторону предупреждающий взгляд, и тот заткнулся, так и не досказав мысль.
А меня и правда обдало холодом. Гораздо более сильным, чем тот, что кусал за ноги, пока мы стояли в огненном кругу. Этот холод сковывал не только тело, но и душу. И не обида или злость была тому причиной. Я вдруг четко и ясно поняла, что один белобрысый кретин в очередной раз собрался ради меня расстаться с жизнью. Вот так вот просто, без лишних слов и слезных прощаний. Одно короткое "Иди, Катя"… и все!
— А ты? — спросила я. — Отправишься прямиком в Черное Рэо?
— Шшшш-что? — зашипел собеседник, метнувшись ко мне. Его пальцы впились в мои плечи, не давая сдвинуться с места. — Кто проболталсссся? — он покосился в сторону белокрылого, но тот старательно замотал головой, не желая признаваться в чужих проступках.
— Лу.
— Опять эта гадина?!
— Не опять, а снова, — огрызнулась я и, недовольно скривившись, процедила: — Убери руки. Еще пара минут стояния на таком морозе и я окончательно задубею! Так что, либо обратно в теплую церковь, либо в Карнаэл, но оооочень быстро. Умереть от обморожения мне совсем не хочется. Особенно накануне первой брачной ночи, — моя попытка пошутить его не очень-то проняла. Жаль.
— Иди! Иди в церковь. Ты остаешься на Земле, — приказным тоном заявил блондин.
От такой наглости меня бросило в жар, временно притупив завладевший телом озноб:
— А если я не хочу?
— Зато я этого хочу! — в глазах его, алых в золотом обрамлении тонких колец, отражалась такая фанатичная решимость, что я не рискнула спорить. Ну его! Еще свяжет сейчас какими-нибудь магическими путами и положит отдыхать до утра возле иконостаса. Ума на подобную выходку у него хватит. Жаль, что этого самого ума на то, чтоб прислушаться ко мне, не хватает. Твердолобый… Воистину, твердолобый мужик! Не был бы так дорог, послала б его куда подальше. — А если ты будешь капризничать, мышшшка, клянусссь, я оставлю тебя здесь сссилой!
Вот! Я так и предполагала. Псих с маниакальными наклонностями. Ага.
— О! — я растянула потрескавшиеся от мороза губы в улыбке. То ли в глупой, то ли в покладистой… но точно не в агрессивной, чтоб этот чтец эмоций, не приведи Господи, не раскусил мои намерения раньше, чем мне удастся добраться до безопасного места. — Понятно. Ну, я пошла, пожалуй? — и, воспользовавшись тем, что он ослабил хватку, со всех ног кинулась в объятия Смерти, ошарашив его своим поступком. Он машинально подхватил меня и, сообразив, что я вся трясусь от холода, закутал в теплое покрывало своих белых крыльев. Высунув голову из перьевого укрытия, я полюбовалась на мрачную физиономию Арацельса, оставшегося стоять возле крыльца, и с легкой примесью язвительности сообщила ему: — Знаешь, дорогой. Самопожертвования — это, конечно, очень романтично и все такое, но… Я тоже имею право выбора. И я хочу вернуться в Карнаэл. Ты ведь отведешь меня туда, правда… Смерть?
Одобрительная улыбка скользнула по губам ангела, когда он согласно кивнул в ответ.
— Дура! — глядя на меня в упор, бросил блондин.
— Сам дурак! — ответила я той же монетой и, прячась за краем крыла, еле слышно добавила. — Любовь зла…
Грудь обнимавшего меня мужчины содрогнулась от беззвучного смешка.
— Так вы определились с маршрутом? — поинтересовался у нас Мефодий.
— Да, — в один голос ответили мы со Смертью, Арацельс же промолчал, метнув в нашу сторону мрачный взгляд.
Райс отделился от косяка, размял несложным движением спину и скучающим тоном сказал:
— Идем уже? Или так и будем выяснять отношения до начала условной ночи?
— А ты не боишься, что Эра тебя… эээ… что она не очень обрадуется твоему визиту? — переходя на понятный для него язык, полюбопытствовала я.
Ну, надо же как-то было отвлечься от созерцания одного очень недовольного типа, которому я вознамерилась обломать его суицидальный заскок. Ишь ты, придумал! Либо из меня черт знает что сделать и благополучно отправить потом на родную планету, либо себя в расход пустить, лишь бы не жениться повторно. А вот и фиг вам, уважаемый Хранитель. Ничего, стерпится — слюбится. Ой, да о чем это я? После таких-то поцелуев…
— Я не собираюсь показываться ей на глаза, — пояснил одноглазый эйри.
Вот вам и телохранитель! Типа провожу до самого опасного места и там оставлю, так получается? Признаюсь, я впечатлилась. Пусть и не так сильно, как от выходки Арацельса, но тоже нормально. Вечер сюрпризов, однако.
— То есть оставишь нас у дверей и сбежишь обратно к своему драгоценному Лу? — слова мои звучали насмешливо и дерзко. Может, от того, что под защитой крылатого я чувствовала себя в полной безопасности, а возможно, последние несколько часов слегка притупили границы дозволенного, что и вылилось в подобные речи.
— А тебе бы этого хотелось, кареглазая? — проигнорировав мой тон, уточнил Райс и, подарив мне кривую улыбку, добавил: — Не дождешься.
— Тогда как?
— Увидишь.
— Сэмирон! — поднимаясь по ступеням, сказал Арацельс. — Я хочу поговорить с тобой наедине.
— Позже, Цель, — пряча меня в белоснежном ворохе крыльев, отозвался его друг. — В Карнаэле.
Собеседник одарил его хмурым взглядом и обратился ко мне:
— Ты идешь с нами, чтоб пройти Обряд Посвящения?
— Может быть, — подала я голос, уворачиваясь от щекочущих нос перьев. — Какой-нибудь обряд да пройду. Хотя у меня есть и другие планы.
— Расскажешь?
— Почему бы и нет? — я пожала плечами, чувствуя, как отступает холод и поднимается настроение. — Хочу выпить вина, поесть шоколада, а лучше чего-нибудь посущественней, и завалиться спать в твоей… впрочем, нет, в нашей каэре.
— Аррррэ!
— Не рычи, Барсик, не видишь разве, что девушка устала и ей срочно нужен отдых? — кажется, меня понесло куда-то не туда, но давить на тормоза не хотелось. Странная веселость чем-то напоминала истерическую, разве что разрушительностью не отличалась. И мне такое состояние даже нравилось.
— Все! Уходим, — не выдержал Райс, и начал спускаться.
— Да, пора уже, — согласился с ним Смерть и, попрощавшись с Мефодием, взял меня на руки, видимо, намереваясь отнести в лагерь, где остались Мая с Камой и Ринго. Ткань моего плаща снова стала тяжелеть, и я сделала вывод, что он наложил на нее новую сеть согревающих заклинаний.
Поблагодарив батюшку за все и пожелав ему хорошего вечера, я извинилась за наши странные разборки, на что он только хмыкнул и пожелал мне терпения. Мудрый человек! Не то, что некоторые. Мудрый и на редкость непробиваемый. Уж не знаю, с чем ему довелось столкнуться в Срединном мире, но ни огненное кольцо вокруг нас, ни беседы про временное превращение в чудовищ, его особо не удивили. И уж точно не напугали. Ну, или у видавшего виды священника просто железобетонные нервы и отменный самоконтроль. С другой стороны, повторный курс прикладывания креста к нашим лбам старик проводить не стал, и вел себя вполне миролюбиво, ничем не выказывая сомнений. Значит, не считал, что мы порождения тьмы. Да и с чего ему так считать? Ведь церковь нас приняла, не оттолкнула, не спалила на входе и не обрушила на наши бедные головы парочку колонн… Хотя одной беловолосой голове такой "презент" пришелся б очень даже кстати. Авось мозги на место встали бы. Но… земное приключение окончилось, и мы простились с батюшкой до лучших времен. Для его же блага, надеюсь, что эти времена еще долго не наступят, и ему не придется снова наблюдать на своем пороге нашу пеструю компанию.
А потом мы шли… то есть они шли по заснеженному лесу, а я ехала на руках у крылатого и раздумывала о том, почему сюда меня не транспортировали таким удобным способом?
— Отдай ее мне, — не столько попросил, сколько потребовал Арацельс, поравнявшись с нами.
— Даже не думай, Смерть! — вцепившись в его шею, воскликнула я. — Он меня сейчас в каком-нибудь сугробе прикопает, и тогда я точно… на Земле останусь, как и было обещано.
— Арэ, ты… — блондин раздраженно рыкнул и, отвернувшись, ускорил шаг. Обиделся, что ли? Вот уж… странные существа — мужчины. Точнее, один конкретный представитель этого пола.
— Незабываемое путешествие, — усмехнулся Райс, но никто не среагировал на его реплику.
— Малышка, — прошептал четвертый Хранитель, когда мы немного отстали от двоих эйри, идущих на расстоянии метра в три друг от друга. — А почему Барсик?
— Потому что снежный, — так же тихо ответила я, и улыбнулась.
Ночь, снег, черные силуэты деревьев, а впереди… неизвестность. Приключения продолжаются? Что ж… пусть так. Я готова. Потому что с тем же упрямством, с которым кое-кто желает оградить меня от жизни в Карнаэле, я буду пытаться спасти его от глупой гибели. Хватит уже умирать… Дважды за пару суток — это плохой тон.
Кажется, я все-таки переборщила в упорном нежелании подпускать собственного мужа ближе, чем на расстояние вытянутой руки. И только тогда, когда рядом есть надежное плечо одного из крылатых Хранителей. Плечо и спина, за которую можно, если что, быстро спрятаться. Арацельс бесился все больше. И чем запущенней становилась стадия его раздражения, тем бесстрастней выглядела физиономия, зато в глазах плескались такие эмоции, что я даже заглядывать туда боялась. Потом. Все потом. Вот доберемся до каэры, сядем за стол переговоров и обсудим там наши разногласия. Тихо, мирно и по возможности быстро. Устала я. И сильно. Охота перекусить и вздремнуть, а не продолжать трепать нервы себе и окружающим. Все-таки у меня обычное, человеческое тело. И потребности у него самые что ни на есть прозаичные.
Как только мы добрались до разбитого в лесу лагеря, я быстро перекочевала под теплое крылышко Камы, чтобы не нервировать Маю, которая бросала в сторону Смерти ревнивые взоры, а на меня смотрела с такой надеждой, что пришлось-таки сдаться и поискать себе объект для защиты в лице другого союзника. Оба Хранителя: и четвертый, и третий, поддержали мою идею отправиться в Карнаэл всем составом, а там уж на месте разбираться со свадьбами, Заветными Дарами, Черными Рэо и прочими проблемами. В конце концов, у нас же есть шанс, что Эра отменит церемонию сама, узнав про мою связь с Высшим демоном. Ведь подаренная им Сила по-прежнему живет во мне, а на запястье синей меткой красуется знак его Дома. Арацельс на мои радужные надежды, высказанные вслух, только мрачно усмехнулся, Райс отвел взгляд, а остальные просто промолчали. Никто из них в подобный исход не верил, а я… не такая уж и оптимистка по натуре, чтоб выбиваться из общей массы.
Ну и пусть! Как-нибудь да разрулится эта ситуация. Только разгребать ее мы с одним упрямым бара… то есть блондином будем вместе, что бы он там себе ни думал. Да, да, да… я глупая русская женщина, которая в горящую избу войдет, проигнорировав приезд пожарных. Сидела бы сейчас на кухне у Мефодия и чай с плюшками пила. Или что-нибудь покрепче. После таких-то событий не грех и на грудь принять. А я вместо этого потащилась холодным зимним вечером за новой порцией приключений на свою больную голову (плечи, спину и на то, что пониже поясницы будет, в особенности). Ну что ж… шоу продолжается!
Жаль, что для Хранителей их работа и Карнаэл все равно, что смысл жизни. Иначе предложила бы Арацельсу вообще туда не возвращаться. А что? Символ с его руки исчез, гуляй — не хочу без каких-либо последствий и пристального наблюдения со стороны Эры. Вот только Райс что-то не особо долго гулял… Переметнулся под защиту Лу и свалил из связки наших миров. Видать, для демона, контролирующего свои владения, не так уж и сложно найти беглеца. И не важно, есть на его запястье черно-белый знак или нет. Печально, но факт.
В яркое зарево, слепящим экраном вспыхнувшее посреди темного леса, мы вошли вшестером, не считая Ринго, вцепившегося всеми лапками в плечо своего хмурого хозяина. А вышли из выдавленного на полу круга Перехода в полумрак каменного грота всего пятеро. Райс просто-напросто испарился в процессе перемещения. Был… и нет! Вот только, кроме белокрылого, никто фактом его исчезновения не огорчился. Разве что у меня возникло смутное чувство разочарования, которое быстро исчезло, уступив место другим ощущениям.
Карнаэл встретил нас тихим журчанием водопада и легким колыханием магических огней. Зал, полный уходящих в темноту потолка колонн, был пуст, но мне никак не удавалось отделаться от странного ощущения, что за нами (или за мной?) следят. Причем отовсюду. Нервно передернув плечами, я начала озираться по сторонам в поисках наблюдателей, как вдруг услышала протяжный стон. Негромкий, но такой жалобный, что пробрало до самых костей. Я резко обернулась на этот звук и уставилась на Маю. Она висела где-то в метре над полом в окружении тонкого светового кокона и, казалось, была без сознания. Смерть стоял напротив и не предпринимал никаких попыток вытащить девушку из странного плена. Выгнувшись дугой, она раскинула в стороны руки. Глаза ее были закрыты, хвосты и уши стояли торчком, а по открытым участкам тела скользили, сбивая друг друга, какие-то светящиеся нити. Я не сразу сообразила, что с ней происходит. Первые секунды мое сознание отказывалось сопоставлять имеющиеся в памяти данные, пребывая под впечатлением от зрелища. И только когда тонкие змейки сияющих полос принялись прошивать хрупкую девичью фигурку насквозь, не оставляя при этом следов на коже, я вспомнила, как попала сюда впервые и какими болезненными ощущениями этот визит сопровождался. То, что никто из присутствующих мужчин не бежал на помощь ушастой, лишь подтверждало мою догадку. Карнаэл налаживал связь с новой гостьей, передавая ей знания и способности, необходимые для пребывания на его территории и для общения на едином языке. Наверное, и меня так в свое время крючило. Мда… жуткое зрелище. Аж мороз по коже и непривычная тяжесть в ногах… Или тут просто холодно?
Высокая фигура ангела вспыхнула, как свеча. От яркости этого белого зарева я невольно зажмурилась, крепче вцепившись в локоть Камы. И вдруг почувствовала, что рука моего спутника охвачена странным туманом. Осязаемым, холодным… пугающим. Распахнув глаза, я шарахнулась в сторону, едва не упав, так как ноги будто бы налились свинцом, стремясь приковать меня к полу. Вокруг третьего Хранителя клубился черный дым, а он невозмутимо стоял в его эпицентре и не двигался. Пока я искала взглядом отошедшего дальше всех Арацельса, пока убеждалась, что хоть с ним-то все в полном порядке и никакие странные туманы и коконы его не взяли в оборот, черное и белое зарева вокруг мужчин стали медленно таять. И до меня, наконец, дошло, что это всего лишь один из видов смены облика, а не кара небесная и не происки вездесущей Эры. Хотя мои спутники что-то говорили насчет временной блокировки зала Перехода, из-за которой она не должна обнаружить нас раньше времени. Я же в их магические заморочки даже не вникала. Это как сидеть на лекции по физике в конце второго семестра, когда сам учишься на гуманитарном факультете. Вроде и слова понятные, а врубиться в суть излагаемой темы практически невозможно.
Когда трансформирующий туман превратился в жалкие обрывки, копошащиеся возле ног Хранителей, от их ангельской внешности не осталось и намека. Кама снова обрел свой человеческий вид, а на месте светловолосого красавца стоял краснокожий черт с кожистыми крыльями за спиной и огромными рогами, венчавшими его черноволосую голову. И, словно по команде, тонкая оболочка светящейся сферы вокруг Маи замигала всеми цветами радуги, после чего исчезла, выпустив из своего плена девушку. Она не упала на каменные плиты пола, Смерть вовремя успел подхватить ее на руки. Сознание еще не вернулось к ней, и малышка доверчиво привалилась к широкой мужской груди, продолжая пребывать в объятиях сна. Черты ее лица разгладились, а на губах появилась слабая улыбка облегчения. Боль прошла. Окончательно и бесповоротно, будто бы ее и не было никогда. Именно так себя чувствовала когда-то я. Наверное, похожие ощущения испытывает и она. А у меня по-прежнему тяжелеют ноги и начинает кружиться голова. С голодухи, что ли?
Я хотела, было, поднять подол длинного плаща и посмотреть на доставляющие беспокойство конечности, но громкий визг отвлек мое внимание от этого процесса. Голосовые связки, как выяснилось, опять тренировала Мая. Она одна тут то стонет, то верещит. Даже Ринго, спрятавшийся за плечом хозяина, помалкивает. Одни глазищи торчат. Большие и подозрительные. Неужто конкурентку в хвостатой девчонке заподозрил? Будут теперь на пару Карнаэл на уши своими голосовыми атаками ставить. У них получится. Мой ироничный настрой зачах на корню, когда я поняла, чего испугалась Мая. А точнее, кого.
Он выпустил ее из объятий очень быстро, не став продлевать мучения бедняжки. В широко распахнутых серых глазах отражался панический ужас, она отбивалась и царапалась, будто пыталась вырваться из каменной ловушки, а не из мужских рук. И это та самая девушка, которая хвостиком бегала за Смертью и ревновала его к каждому столбу? Ко мне то есть. Либо ей предыдущая процедура мозги повредила, либо наша ясновидящая опять что-то не доглядела в своих видениях. Оказавшись на свободе, Мая попятилась, продолжая смотреть на четэри так, будто боялась, что он кинется ее догонять. Удивительно, что это взъерошенное чудо в запале не наставило ему кровных меток с летальным исходом. Видимо, слишком перепугалась, чтобы додуматься до такого кардинального метода защиты. Да и крылатый не тормозил особо: поставил девчонку на пол едва ли не по первому требованию. Ну да, сразу после приобретения глубоких борозд на своей физиономии и поставил. Еще прошипел что-то не очень вежливое и уставился на нее темными, почти черными глазами, во мраке которых было сложно что-либо прочесть.
Мая споткнулась, упала, но продолжила отползать. Она смотрела только на него и что-то беззвучно шептала. Кама дернулся к ней, но Смерть предупредительно поднял руку, и стоящий в паре шагов от меня брюнет остался на месте. Арацельс, наблюдавший за происходящим, тоже не двигался. По лицу его было невозможно прочесть эмоции, а глаза с такого расстояния я видела плохо.
Перекатившись, маленькая истеричка встала на четвереньки и, пробежав так пару метров, поднялась на ноги. Она отпрыгнула в сторону, резко развернулась и, растопырив острые коготки в ожидании грядущей схватки, замерла на месте. Тоже мне, боевой воробей! Смерть скептически хмыкнул и очень мягко поинтересовался у нее:
— Кого бить собираемся?
— Т-ты… — выдохнула Мая и, растеряв свой боевой настрой, жалобно всхлипнула. — Ты должен был быть ангелом. Чистым и светлым, а не кошмаром из моих снов. Ты обещал мне помочь…
— Угу, — задумчиво потер подбородок крылатый. — Какой облом. Бывает иногда, — в его голосе сквозило ничем не прикрытое раздражение. — Мы оба кое-что утаили друг от друга. Так, Вирта?
Они говорили на едином. Карнаэл сделал свое дело, приняв ушастую в семью. Ээээ… минуточку. А как Смерть собирается представить ее Эре? Они же сюда только потенциальных жен таскают. Пораженная новой мыслью, я хотела подойти к этой паре и прояснить ситуацию, но… не смогла оторвать ноги от пола. Ни одну, ни другую. Меня будто приклеили к темному камню, от которого по ступням и икрам вверх поднимался легкий холодок. Неужели супруг решил так жестоко пошутить, отомстив мне за чрезмерное упрямство? Ведь зимняя стужа — его стихия.
Неприятное подозрение больно кольнуло сердце. Я посмотрела на Арацельса — он с усталым интересом наблюдал за Маей и ее собеседником, перевела взгляд на Каму — тот был занят тем же. На меня никто не обращал внимания, и от этого почему-то стало еще обидней. Будь я в нормальном состоянии — другой вопрос, а так… Ну и черт с ними! Сама разберусь.
Решительно схватившись за подол, я потянула его в сторону. Дернуть с тем же энтузиазмом, с каким вцепилась в ткань, почему-то не получилось. Духу не хватило или сил? Приоткрыв колено, я чуть не охнула, заметив, что кожа на моей ноге приобрела какой-то голубоватый оттенок и стала фосфоресцировать в полумраке помещения, будто ее специальным кремом натерли. Более того, моя несчастная конечность напоминала хрустальную статую. Полупрозрачную, но пока еще подвижную. Если не считать ступней, конечно. Пальцы, сжимавшие край плаща, задрожали. От взгляда на них у меня все внутри похолодело. Странное мерцание перекочевало и на руку тоже. Пока еще слабое, но уже различимое, оно тонким слоем покрывало ладонь, концентрируясь серебристо-синим блеском на ногтях. Будто лак, только слишком уж необычный.
Ледяные иголочки побежали выше от прикованных к полу ног и вонзились в горло, затем рассыпались по позвоночнику и осели где-то в районе гулко стучащего сердца. Тук… тук… отсчитывая удар за ударом, из глубин моего больного воображения тянул свои липкие лапы страх. Сглотнув, я тряхнула головой, чтобы избавиться от неприятного чувства, и быстро скинула плащ. Его глубокие складки мешали обзору, а мне срочно надо было все увидеть. В подробностях. Эх… Лучше бы я этого не делала!
Зрелище не для слабонервных. Просвечивающие, словно стекло, с синим отливом и яркой подсветкой ноги… и это мои родные конечности? Они больше привидению подходят, чем живому человеку. Неужели Карнаэл в отсутствии своего знака надумал растворить меня в себе? Еще чуть-чуть и будем мы с Лилигрим тут на пару шататься, пугая местных монстров. Что-то меня подобное будущее не сильно радует. Я пригляделась повнимательней и заметила вокруг себя какую-то странную растительность. Она была словно соткана из мельчайших световых нитей. Совсем тусклых по сравнению с сиянием моей кожи. Прозрачная, едва заметная флора… Ее гибкие стебли оплетали икры, а необычной формы бутоны тянулись к моим бедрам. Ой, мамочка! Что же происходит-то?
Кажется, я заорала. И, судя по обращенным ко мне взглядам, ничуть не тише, чем ранее это сделала Мая. Страшно, когда опасность накатывает со стороны. Но там хотя бы есть шанс спрятаться или сбежать. А что делать, если твое тело меняется на глазах? Это как смертельная болезнь, как принятый яд… и что-то я не вижу поблизости никаких намеков на противоядие. В глазах мужчин безграничное изумление, во взгляде Маи искреннее восхищение, а оранжевые шарабаны Ринго полны вселенского ужаса. И все! Немая сцена под мерное журчание воды в глубине зала. Черт! Этак они все досмотрят фильм под названием "Призрак по имени Катя" до конца и только потом очнутся от шока.
Я не угадала. Арацельс рванулся ко мне с такой скоростью, что бедный зверек, сидящий на его плече, пулей улетел с облюбованного места куда-то в темноту зала. Разделявшее нас расстояние мужчина должен был пересечь в считанные секунды, но, вопреки законам физики, он так и не добрался до меня. На мгновение мне померещилось, что воздух вокруг его гибкой фигуры пошел волнами, а потом я поняла, что это вовсе не глюк. Пол под ним всколыхнулся и рассыпался множеством неровных плит, которые с громким ревом взмыли вверх, скрыв от моих глаз блондина. Последним, что я разглядела в этом каменном фонтане — был его темный силуэт, канувший в черноту образовавшейся дыры. А потом камни рухнули обратно и повисла тишина.
Ну почему? Почему он ушел дальше всех от круга? Из-за меня? Из-за моего глупого упрямства и нежелания с ним общаться? Дура я, дура. Тысячу раз был прав первый Хранитель. Не следовало мне сюда возвращаться. Да только поздно уже. Поезд ушел, самолет улетел, а тот, кто мог бы мне помочь, исчез в пропасти между двумя колоннами, и неизвестно, выживет он или… А вот об этом лучше не думать, без того страшно до жути и на душе ой как муторно. Лу ему и не такие препятствия устраивал, а он ничего… жив, здоров и полон сил. Подумаешь, пол провалился! Он и подо мной, помнится, проваливался. Правда, несколько иным способом, но все же…
Потеряв из виду Арацельса, я хотела, было, обратиться к Каме, так как он стоял ближе других, но не успела даже голову повернуть в его сторону. Все мое внимание приковала к себе белая женщина, поднимающаяся из ярко-зеленого кружева портала, которое проступило сквозь не задетый разрушениями пол. Как раз напротив меня. Всего в паре-тройке метров. Я невольно дернулась, желая избежать этой встречи, но ноги по-прежнему не двигались, словно попали в невидимый капкан. Никакой боли, только холод… неестественный холод, от которого не бегут мурашки по телу — от него само тело превращается в лед. В прозрачный голубоватый лед, не лишенный чувствительности. Похоже, мне все-таки суждено сегодня стать Снегурочкой. И поседеть от страха тоже.
Хозяйка Карнаэла не стала церемониться. Игнорируя остальных, она подарила мне полный жгучей ненависти взгляд и, выставив вперед руки, прошипела:
— Сссдохххни тварь!
Вот и поздоровались! Я, конечно, помню, что краткость — сестра таланта. Угу. А теперь мне известно, что она еще и жирная точка в финале моей биографии. И синее пламя, слетевшее с кончиков пальцев разъяренной демоницы, тому прямое доказательство.
Пылающий клубок, адресованный мне, угодил в высокую фигуру, вставшую на его пути. От мощного удара Хранителя сильно тряхнуло и отбросило назад, прямо на меня. Машинально обхватив его руками, я повалилась на спину, мысленно отметив, что ноги, к счастью, освободились от плена. Не так быстро, чтобы мы смогли улететь на несколько метров вдвоем, но достаточно скоро, чтобы мне не грозили переломы. Теперь разве что копчик отобью или лопатки. Но это не беда.
Однако упасть нам было не суждено. Помешала странная полупрозрачная растительность, заключившая мое тело, от ступней и до самой шеи, в свои цепкие объятия. Мгновение… и мы уже снова в вертикальном положении. Я стою, прижавшись к подозрительно неподвижному Каме, а вокруг колышется целое поле из призрачных цветов. Их слишком много, гораздо больше, чем минуту назад. Извилистые стебли выглядят плотнее, сияние лепестков и листьев интенсивней, а резные контуры кажутся более четкими и яркими, нежели раньше. Такими темпами здесь скоро будет еще один Храмовый сад.
— Не может… не мож-шшш-жет этого быть! — распалялась Эра после неудачной атаки. Или удачной?
Продолжая крепко обнимать своего спасителя, я попыталась определить, ранен он или нет? Напряжение твердых мышц ощущалось сквозь тонкую ткань его одежды. Они были будто каменные. И захочешь — не прожмешь. Зато слабое движение лопаток давало понять, что парень дышит, а значит, жив. Не убила его экспрессивная "мамаша", прекрасно! Надеюсь, что и не покалечила.
— Ты совсем спятила, Эра? — подал голос Смерть… удивленный такой голос. Явно крылатый еще не до конца из шокового состояния выпал. А Мая вообще молчала в тряпочку. Ни стонов, ни писков. Будто и нет ее тут. Или ее действительно нет? Я же из-за Камы ни черта не вижу.
— Невозмож-шшш-жно! — шипела демоница, швыряясь искрами. Их я видела из-за широкой спины Хранителя, а вот ее — нет.
Наклонившись влево, я выглянула из-за мужского плеча и тут же юркнула обратно, крепче вцепившись в плечи своего спасителя. Эра сражалась с разросшейся в мгновение ока флорой, оцепившей ее, будто военный конвой.
— Дорогая… — снова заговорил четэри, и получил в ответ трехэтажный мат местного происхождения. Когда не в настроении здешний Дух, всем следует расползаться по углам и забиваться в щели, в противном случае можно огрести много разного и по большинству неприятного. Нас с Камой огоньком приласкали, Смерть угостили порцией проклятий, а Арацельса вообще с игрового поля устранили. Добро пожаловать домой, дамы и господа!
А вокруг буйным цветом цвела гуляющая по полу растительность. Она напоминала мне прозрачных медуз, такая же красивая с виду и сто процентов опасная. Тонкие прожилки на листьях переливаются, словно ртуть, завитки длинных усов шевелятся, как живые… Загляденье просто! Я бы с удовольствием полюбовалась, если бы большая часть этой быстро размножающейся массы ни с того ни с сего не кинулась на меня. Господи, за что?!
Новая волна страха окатила ледяным душем, вызвав не меньшую нервную встряску, чем остекленение ног и нападение белой женщины. Я уже не орала, просто тихо скулила и, как маленький ребенок к родителям, прижималась к большому и сильному Каме. А он по-прежнему не двигался. Даже не оборачивался. Стоял столбом, не произнося ни слова. Тормозил? Возможно… даже вероятно.
Необычные цветы прильнули к телу, сминая тонкую ткань платья, и заскользили по коже, неся с собой ощущение легкой прохлады. Свежей, приятной… Совсем не похожей на тот могильный холод, что некоторое время назад сковывал конечности. На этот раз меня холили и лелеяли, оберегая, заслоняя от враждебного окружения и вытягивая соки… синие-синие, как сапфиры на свету, как магический огонь в глазах демона.
Боже правый! Да ведь эти чудо-цветочки из моего тела Дар Лу высасывают. Не иначе. И? Что делать-то? Это, вообще, хорошо или плохо?
— Ненавиж-шшшшш-жуууу… — прокатилось по залу и отскочило эхом от колонн. — Тварррь, мерзкая двуликая тварррь! — то ли вой, то ли рык, то ли болезненный стон сильно обиженного существа. Плохо! Да что там… хуже некуда. Настроение Эры продолжает ухудшаться, и подозреваю, что предлагать ей решить наши разногласия мирным путем — не лучшая идея. А хрупкая "травка" разве что под ногами путается, надолго ли она удержит разъяренную демоницу?
— Эра! — восклицание Смерти утонуло в грохоте камней.
Похоже, хозяйка Карнаэла очередного Хранителя засыпала. Или не она, а сам Дом? Но тогда откуда это светящееся поле, напоминающее растительность только внешне, а чем является на деле — одному богу (или демону?) известно? Или здесь есть и другие заинтересованные лица? Ох, ладно. Надо сваливать, пока ноги ходят, а тело мое по степени прозрачности и подсветки не начало напоминать раскинувшийся вокруг сад.
Я попыталась растормошить Каму. Он не отреагировал. Разжав объятия, я отступила на шаг и в замешательстве уставилась на пятно синего цвета чуть выше его поясницы. От этой мерцающей кляксы тянулись во все стороны рубленые лучи, похожие на трещины в каменной плите. Приглядевшись, я с ужасом осознала, что это и есть… трещины. И спина парня, и рубашка были пробиты насквозь, а раны залиты странной жидкостью, так сильно напоминающей демонический огонь.
— Кама, — сдавленно пробормотала я и в каком-то детском порыве кинулась его обнимать. Мысль о том, что этим можно причинить боль, почему-то не посетила мою голову, а вот желание погладить, пожалеть, напротив, вытеснило все остальное, включая вопли разума на тему оперативного побега из опасной зоны.
Эра ударила внезапно, вложив в очередную атаку всю свою ярость. На этот раз на нас летел не клубок, а целая стена пламени. Цунами, от которого ни спрятаться, ни скрыться… только и оставалось, что зажмуриться, вцепившись в плечи раненого. Парень стоял как скала, принимая огонь на себя. Молча. Может, он в обмороке, а тело самопроизвольно занимает вертикальное положение? Хранители же существа со странностями, кто знает весь спектр их способностей?
Меня обдало теплом, но оно почему-то пришло со стороны, противоположной Эре. Приоткрыв один глаз, я поняла, что синее пламя разбилось о красное и рассыпалось искрами по каменному полу. Кровавого цвета костер охватил меня целиком, разогнав ненасытную флору. Меня и Каму, в которого я вцепилась не хуже клеща. Огонь танцевал вокруг, отбивая новые попытки демоницы пробить его защиту. Он не обжигал, а заслонял нас, словно щит. Хрупкой бабочкой в душе вспорхнула надежда: Арацельс? И в следующее мгновение меня окутали цвета ранней осени, а в ноздри ударил ее аромат.
— Сссстоять, тварррь! — раненным зверем взвыла белая женщина, выскочившая из плена присмиревших растений. — Лежать! — заорала она на них, и стебли, застыв на миг, повалились на пол, словно подкошенные. — Не уйдешшшшь… — зловещее шипение наполнило пространство, а руки Эры вновь полыхнули разрушительной синевой.
А я вдруг поняла, что все вокруг меркнет и размазывается, теряя насыщенные краски. И вместо мрачных каменных стен с ковром из мерцающих растений, возникает совсем иная картина: сначала бледная, едва заметная, а потом… желто-красный "пожар" гигантских деревьев, свежий запах листвы после дождя, и… сильные мужские руки в обрамлении алого пламени да тихий шепот возле самого уха: "Соскучилась, кареглазая?" А может… это всего лишь ветер?
Она стояла посреди частично порушенного зала и, запрокинув назад голову, вдыхала полной грудью пронизанный цветочным ароматом воздух. Инородный ее Дому запах не желал исчезать вслед за призрачными растениями, которые быстро растворялись, оставляя после себя тускло мерцающую пыль. Она въедалась в темный камень, давая тем самым понять, что в любой момент готова вновь возродиться к жизни в пропитанном чужой энергией поле из живых растений.
Еще чуть-чуть… какой-нибудь жалкий десяток минут — и зал Перехода превратился бы в очередной Храмовый сад… В сад с другой Хозяйкой. От осознания этого факта Эру передернуло. Из горла ее вырвался хриплый вопль нерастраченной ярости, которая продолжала кипеть в жилах, распаляя кровь. Поддерживать калейдоскоп привычных форм не было ни сил, ни желания. И потому ее полупрозрачная оболочка постепенно наливалась цветом, уплотнялась и изменялась, становясь все более похожей на человеческую фигуру. Высокую, нагую, с узкими плечами, длинными ногами и с безукоризненно-плавным изгибом красивых бедер. Копна волнистых волос золотистого цвета тяжелым шлейфом упала на плиты пола, скрыв от посторонних глаз тонкую змейку светлой гривы, протянувшуюся по позвоночнику от шеи и до самого копчика. Такая же мягкая шерсть украшала бронзовую кожу женщины на локтях, а еще она свисала длинными кистями со стройных икр до самых ступней. Лишь ровный треугольник внизу живота, да небольшие "погоны" на плечах были более темными, нежели остальной волосяной покров на теле демоницы.
От резкого поворота вышеупомянутая растительность пришла в движение, синхронно очертив дугу вокруг фигуры хозяйки. Эра сделала шаг и раздраженно зашипела, наступив на собственную шевелюру. Звук шел не с губ, а из кромешной тьмы, в глубине которой горели два синих огня. У этой женщины не было лица. Во мраке вечной ночи тонула тонкая шея, вокруг темного пятна светлыми змеями лежали длинные пряди волос, но ни единой черты невозможно было прочесть в той вязкой черноте, которая, словно космическая дыра, притягивала взгляд и пугала своей неизвестностью. Лишь синие искры где-то далеко-далеко… да ощущение пристального взора из глубин ледяного мрака. И еще голос… шипящие нотки, звериный рык. Демон без Лица — одно из порождений загадочного Безмирья, Дух Карнаэла, Хозяйка семи миров и… Всего лишь женщина, разъяренная, как дикая кошка, у которой только что увели из под носа сытную добычу.
— Кис, кис, киссссс… — приторно-сладкие интонации полетели по слабо освещенному залу, отражаясь ядовитым шипением от молчаливых колонн. — Сссс… кис-киссс…
— Только не говори, что это ты меня так "ласково" зазываешь, — опираясь на одну руку, чтобы приподняться над каменным завалом, проворчал четэри. Увесистый осколок плиты отлетел в сторону, освобождая ему путь. За ним последовал второй, третий. Мужчина поднялся почти в полный рост и, передернув плечами, принялся отряхиваться. — Тьфу! Ну ты и… — он сплюнул попавшую в рот пыль, тряхнул рогатой головой, рассыпая во все стороны дождь из каменной стружки, и, выразительно посмотрев на Эру, закончил свою фразу все объясняющим вердиктом: — демон.
— Дурррак! — донеслось из темноты, по бокам которой качались длинные нити волос. — Что ты знаешшшь…
— То, что ты забыла кое-что сообщить, собрав нас семерых под этой крышей. И все забывала и забывала… последние триста лет. Проблемы с памятью? Большие, видать проблемы, а? Или я неверно понял, и твое происхождение — это тайна за семью печатями? Забавно, наверное, было наблюдать, как мы поминаем выходцев из Безмирья в качестве крепкого ругательства, и в то же время служим одной из них. — Выбравшись из развалин, среди которых числилось несколько колонн, осколки потолка и добрая часть пола, полюбопытствовал Смерть. Он окинул напряженным взглядом пространство, лишь вскользь мазнув по обнаженной фигуре собеседницы. Страха перед этой женщиной у него не было, зато грустная ирония, соперничая со злым сарказмом, так и просвечивала сквозь якобы мирную речь Хранителя.
— Демон демону роз-ссс-знь, — отозвалась Эра, тоже осматриваясь по сторонам. — Как и люди, как и четэри… как и боги. Ты не понимаешшшшь…
— Так объясни, — перебил крылатый, вглядываясь во мрак ее "лица". — Зачем скрывала, кто ты? Почему пыталась убедить нас в том, что все демоны — это зло, а ты всего лишь Дух, следящий за Равновесием миров? И, главное, какого Де… — он осекся, не договорив фразы, лишь кривая усмешка отразилась на его лице, обнажив часть крупных клыков. — Ладно. Скажи-ка, дорогая, с чего ты устроила это смертельное шоу, пытаясь убить Катерину?
Синие огни в глубине черной "маски" яростно сверкнули, а тонкие пальцы с золотыми ногтями сжались в кулаки. Однако ответа не последовало, женщина продолжала медленно двигаться по залу, словно выискивая кого-то в его темных углах. Смерть тревожно нахмурился, когда расположенные с двух сторон от водопада арки затянула тонкая паутина чар, а шумевшая до сих пор вода перестала течь, так как ниша в потолке тоже закрылась. Факелы на колоннах вспыхнули ярче, добавив света в строгий интерьер помещения. Эра крутанулась на месте, подобрав предварительно свои слишком длинные волосы, и с грацией хищника заскользила в направлении завала, оставшегося после падения Арацельса.
— Тут только мы с тобой, дорогая. Я — твой самый первый Хранитель и ты — моя работодательница, хозяйка Дома, где я живу… мать, давшая мне вторую жизнь. Ну, — он окинул ее оценивающим взглядом, — или, вернее будет, мачеха. Разве мы не можем поговорить по душам? Хотя бы раз.
— Я и ты, — качнула головой собеседница, немного замедлив шаг. — Ты и я. А ещщще одна маленькая крыссса, забравшаяся на мой корабль. Киссс, кис, кис… — позвала она и, резко выбросив вперед кисть, окатила лес камней жаркой волной синего огня. — Сссстой, зараза ушшшастая! Тебе все равно некуда бежать.
Мужчина метнулся к ней, вложив в свой порыв всю силу и ловкость, присущую его нечеловеческому телу. Ушибы и ссадины, полученные при завале — пустяк в сравнении с тем, что его могло ожидать в случае гибели кровницы. А Эра не мелочилась, раскидывая смертоносные шары пронзительно синего цвета в укромные места среди осколков плит, громоздящихся скалистым островком посреди идеально-ровного помещения.
— Кисс… Эй, ты что делаешшшь?! — оказавшись прижатой к четэри, выдохнула демоница в лицо своему Хранителю.
— Пытаюсь не позволить тебе совершить глупость, — спокойно пояснил он, пройдясь задумчивым взглядом по черной впадине ее "лица", по гладкой коже шеи и остановившись, наконец, на упругой груди, распластанной по его собственному телу. — А ты могла бы быть сексуальной, — не скрывая насмешки, заключил Смерть. — Если б мордашку менее экзотичного вида имела.
— Шшшш… Такую? — принимая вызов, полюбопытствовала Эра, и сквозь черную пелену начали быстро проявляться женские черты. Тонкий нос, пухлые губки, широко раскрытые наивные глаза… Мрак таял, уступая место загорелой коже с чуть заметным, стыдливым румянцем на щеках.
— Твою мать! — ругнулся собеседник, всматриваясь в ее новую маску.
— А что с моей мамой? — невинно взмахнув длиннющими ресницами, спросила женщина. — Она давным-давно умерла, как и положено сссмертной. Зато папа до сих пор обитает в Безмирье, чем и счастлив. Надеюсь, — ясноглазая красотка подмигнула ему и ехидно прошептала: — А как насчет такой?
Девичье личико трансформировалось так мягко и неуловимо, что сложно было отследить этот процесс. Только что на крылатого Хранителя смотрела миловидная скромница и вот уже перед ним стоит женщина-вамп. Сочные губы, которые так и манят своим насмешливым изгибом, чуть раскосые темные глаза, в глубине которых танцуют призывный танец страсти синие огоньки…
— Тааак, — скрипнув зубами, протянул Смерть. — Хочешь сказать, что ты, под видом обычных женщин из разных миров, спала со мной в отпускные дни? Или не только со мной? Ты каждого из нас в постели попробовала? Я правильно понял, Эра? А потом возвращалась обратно и изображала из себя верх целомудрия, продвигая нам идею брачных уз с несчастными Арэ? — он не отводил от нее черных от раздражения глаз, она же невозмутимо продолжала менять "маски". Разные лица… знакомые и нет. Женские, мужские, даже детские. — Так ты была среди наших любовниц? Или нынешняя демонстрация всего лишь маскарад? — не выдержал мужчина.
— Пусть это останется моим маленьким секретом, — кокетливо проговорила собеседница, имитируя внешность Лилигрим, от созерцания которой четэри покоробило. Его хватка ослабела, чем и воспользовалась демоница, рванувшись из рук своего Хранителя. Не то, чтобы она раньше не могла освободиться. Просто игра ее позабавила, да и калечить мужчину лишний раз ей не хотелось. А без боя он бы ее не отпустил, она это прекрасно понимала. — Не смей меня останавливать, Ссссмерть! Что за баб вы сюда натащили? Да еще и заблокировали зал Перехода! — она настороженно осматривалась, будто боялась подпустить к себе врага со спины. — Одна запустила механизм разрушения нашего общего Дома, а вторая способна убить все живое, что тут есть. О чем, а точнее, ЧЕМ вы все думали, когда тащщщщили их сюда?! — воскликнула Эра, вновь потемнев "лицом", и со всей силы шарахнула убийственным лучом по колонне. Камень разлетелся на мелкие куски, и прочь от него отскочила маленькая тень. Юркнув за развалины, которые еще не успели сравняться с полом, беглянка затаилась.
— Кис, кис, киссс, — ласково позвала Эра.
— Даже не думай! — загородив собой место, где спряталась Мая, проговорил краснокожий Хранитель. Острая стрела на его длинном хвосте мерно постукивала по полу, нарушая повисшую тишину.
— Идиоты! — махнув зажатой в одной руке гривой, как конским хвостом, воскликнула женщина. — Один кинулся защищать грудью главную угрозу Равновесия, а теперь второй… Нет, ну тот хотя бы молод и глуп, а ты, Ссссмерть? Не обольщщщайся! Эта ушастая зараза, не моргнув глазом, и тебя убьет.
— Вряд ли, — усмешка мужчины была немного грустной. Он отогнул ворот форменной рубашки и продемонстрировал собеседнице три кровные метки. — Уничтожишь ее — погибну и я.
Последующая фраза, выданная Эрой, прозвучала на древнем языке Таосса, и содержание ее было далеко от приличного. Раздраженно всплеснув руками, демоница щедро окатила синим пламенем часть интерьера, добавив ему разрушений. Но гнев ее, облаченный в огненную форму, не затронул укрывшуюся в камнях галуру.
— Не Хранители, а… — она замолчала, не договорив.
— Какова Хозяйка, таковы и подчиненные, — спокойно парировал мужчина, потихоньку отходя к развалинам. — Мая, иди сюда, малышка. Я отведу тебя домой, или куда ты там хочешь. Только, ради Равновесия, ничего не трогай, никого не меть кровью и, вообще, не дергайся. Ясно? — спросил он темноту под завалом.
— Мррр… — донеслось оттуда ну ооочень неуверенное.
— Твою мать! — в очередной раз выругался четэри, кинувшись ловить за хвост сиганувшую прочь кровницу.
— Однако, — пробормотала Эра, скрестив руки на груди. Она отошла подальше, медленно поднялась в воздух на уровне пары метров над полом и приготовилась с безопасного расстояния наблюдать за представлением. Происходящее ее забавляло, усыпляя отголоски все еще не заснувшей ярости. — Еще не ночь, а уже так "весело".
Острые углы камней, темные провалы под ними… Девчонка скакала, как горная коза, пользуясь своим невысоким ростом и миниатюрной комплекцией, чтобы проскальзывать сквозь узкие проходы в завале. Красный четэри расчищал себе дорогу, сметая уродливые обломки прочь, он превращал их в щепки и пыль, а иногда просто откидывал ногой препятствие, не сильно задумываясь о том, куда оно полетит. Вокруг царил полный бардак. Некогда аккуратный зал напоминал поле брани, разве что трупов для полноты картины не хватало. И чем дольше приходилось Смерти бегать за проворной кровницей, тем сильнее становилось его желание определить ее именно в эту недостающую категорию. Но инстинкт самосохранения вставал горой на пути провокационных мыслей, и… с его доводами приходилось соглашаться. Как бы не злился мужчина на хвостатую малявку, установленную между ними связь его эмоции отменить не могли. Зато потом, когда он, наконец, разделается с проклятыми метками…
Обнадеживающая идея придала сил, и чернокрылый Хранитель прибавил скорости, отшвырнув с пути очередную цепочку вывернутых из пола плит, по верхам которых несколько секунд назад шустро пробежала Мая. Ее тройной хвост развевался, точно флаг. Близко, призывно. Казалось, чуть поднажми, протяни вперед руку и… мягкая шерсть попадет в плен когтистого кулака. Проредить ее было бы большим удовольствием, и четэри, выбрав цель, ринулся за добычей.
Сдув с лица непокорные пряди, он решил сменить тактику и, сбавив шаг, начал медленно обходить территорию, на которой беглянка чувствовала себя, как рыба в воде. Его так и подмывало сказать, как Эра некоторое время назад, это пресловутое "кис-кис-кис". Причем в тех же обманчиво-ласковых интонациях. Тоже мне, спринтер ушастый! Сначала прицепилась к нему, как банный лист, а теперь улепетывает по пересеченной местности с проворством дикой кошки. Впрочем… она и есть кошка, или лиса? Человеческого в ней разве что формы, а характер любопытного котенка, пугливого и глупого. Не может такому созданию быть около тысячи условных лет. Разве что уровень ее развития застрял на подростковой отметке. Ну… или эта юная с виду старушка впала в детство. Окончательно и бесповоротно. Демонова бестия! Хоть бы споткнулась для разнообразия!
Смерть попытался сбить ее парой энергетических шаров, но галура ловко перепрыгнула через них и, соскочив с одного выступа, нырнула под громоздящийся неровной крышей навес из вставших дыбом отделочных плит. Эра хорошо постаралась, превратив зал в полосу препятствий, то есть в круг. А точнее, в два круга: посреди одного зияла черная дыра, ведущая на нижние этажи, а другой был просто свалкой обломков. Мая оттачивала свои спринтерские способности на первом, и ее преследователь постоянно опасался, что устав прятаться и убегать, она нырнет вниз, где и переломает себе что-нибудь. А валяться с вывернутой ногой или перебитым позвоночником старому четэри не хотелось. Он мог бы давно уже разнести здесь все, но боялся причинить вред той, с кем напрямую была связана его собственная жизнь. Хотя приласкать ее парой магических ударов стоило бы. И лучше по заду. После того, как удастся накрутить пушистый хвост. Вот только… поймать бы жертву предполагаемой экзекуции сначала. И желательно с минимальным вредом для ее здоровья.
— Тебе помочь? — поинтересовалась Эра сверху.
— Не надо, — бросил Хранитель, мысленно представив, каким образом демоница собирается оказать ему поддержку. Если не огнем, то новыми разрушениями. Или наоборот, заставит Карнаэл восстановиться, что еще хуже. Так как кровница может угодить под трансформацию бесчувственного Дома, который ее в пол закатает и глазом не моргнет… то есть светильником. — Побегали и будет… — пробормотал он, непонятно к кому обращаясь.
Смерть начал плести сеть парализующего заклинания, решив, что это лучший способ обездвижить девчонку. С него и нужно было начинать. Пусть кропотливо и требует времени, зато потом можно забирать взбунтовавшуюся галуру тепленькой, не опасаясь, что она снова ускользнет или расцарапает ему физиономию. Хотя эта сумасшедшая может и смертельных меток наставить, кто знает, что там у нее в голове замкнет? Сочтет еще самоубийство лучшим вариантом, чем "сдача в плен". Надо будет, пожалуй, связать ей руки, чтоб не наделала глупостей.
Рогатый мужчина расправил крылья и поднялся в воздух над развалинами, намереваясь окутать чарами тот уголок, где пряталась Мая. Девушка, почувствовав подвох, высунулась из своего укрытия и, оглядевшись, нашла четэри. У него перехватило дыхание от вида ее сосредоточенного лица. Огромные дымчато-серые глаза начали стекленеть, и это предвещало целую кучу новых проблем. Вряд ли Эре понравится оригинальный способ перемещения галуры. Демон церемониться не будет, просто убьет маленькую дурочку магическим огнем, а заодно похоронит и своего самого старого Хранителя. В Срединном мире много приличных магов, воспитает себе нового четэри. С этой бесчувственной стервы станется.
— Спокойно, Мая, спокойно… — выставив вперед раскрытую ладонь, проговорил Смерть и начал плавно опускаться вниз. — Не надо твоих фокусов, слышишь меня? Мы сейчас пойдем прочь отсюда. В красивый край, где ты будешь чувствовать себя в безопасности… Ну же!
Он почти успел приблизиться, почти смог коснуться ее… но рука вместо девичьего плеча сжала воздух, когда кровница исчезла.
— Шшш-что это такое?! — раздалось сверху. — Где ушшшшастая зараза? Я больше не ощщщщущаю ее присутствия.
— Подожди, — отмахнулся собеседник, оглядываясь по сторонам. Мая могла материализоваться где угодно, и намерения ее в таком состоянии оставались загадкой. Он прекрасно помнил, как эта мелкая бестия разобралась с воинами в лазурных доспехах, как она оказывалась поочередно на спинах врагов, и чем это для них закончилось. Что теперь станет делать ходячая "погибель всего живого", мужчина не знал. Лишь бы к Эре не полезла, а с остальным он как-нибудь справится.
Грохот, раздавшийся справа, заставил Смерть вздрогнуть. Он резко повернул голову и скептически хмыкнул, глядя на то, как разлетается на куски стена возле закрытой демоническими чарами арки. В клубе пыли, искрящейся от света ярко полыхнувших факелов, стоял темный силуэт, от которого так и веяло раздражением.
Перебравшись через очередной каменный завал, Арацельс остановился и посмотрел на Эру.
— Что здесь… — начал он, но запнулся, так как прямо из ранее пустого воздуха на него с жалобным "Мяв" выпрыгнула Мая.
Девчонка налетела на первого Хранителя, едва не сбив его с ног. Она схватила мужчину за шею руками и обвила ногами талию. Он машинально обнял ее, прижав к себе, и чуть отступил, стараясь не потерять равновесие от неожиданного столкновения. Всхлипнув, кровница уткнулась носом ему в плечо и что-то тихо пробормотала.
— Ну и, — вновь обратился Арацельс к присутствующим. — Что здесь произошло? Почему малышка плачет? И кто догадался увести мою Арэ из Карнаэла? Кама?
— Боюсь… — четэри направился к нему, отшвыривая по пути камни. Больше из-за настроения, чем из-за того, что они ему мешали. — Тебе не понравятся ответы, Цель.
— Еще любопытней, — повернувшись к нему, проговорил блондин. Одна его рука осторожно поглаживала затылок Маи, другой он придерживал девушку за спину, хотя это как раз и не требовалось. Малышка прилипла к нему, словно клещ, и оторвать ее без согласия было бы ой как трудно.
— Забери у него девку, Ссссмерть, — потребовала Эра. — А то она еще одного из вас за компанию пометит.
— Уже, — не оборачиваясь, бросил крылатый.
— Как? И его тоже? — в голосе демоницы послышались издевательски-насмешливые нотки. — Ну? И какие вы Хранители после этого? Мало того, что подставились под руку галуры, так еще и приволокли ее с собой. Зачем? Неужели тебе, четвертый, нормальных баб на роль Арэ мало? Выбрал бы рогатую красавицу из Срединного мира, и жил бы с ней тут. Ан нет! Все ищщщешь себе дамочек с приветом. Одна неуравновешенная барышшшня до сих пор нам кровь портит своим присутствием, так ты теперь еще круче подругу нашел…
— Эррра! — зарычал мужчина, обрубая поток ее слов. Его ноздри раздувались, глаза мрачно горели, а и без того красная кожа, казалось, стала еще ярче.
— Что? — невозмутимо полюбопытствовали сверху.
— Заткнись!
— У, какие мы сссердитые.
Ее тихое хихиканье взбесило четэри еще больше:
— Я привел сюда Маю в надежде как можно скорее избавиться от меток, а не для того… для… Да какая из нее жена?! Подросток худосочный с кошачьими замашками. Даже посмотреть не на что, не говоря уже о том, чтоб потрогать. Ее разве что домашним питомцем сделать, типа Ринго, и то хлопот не оберешься. Тьфу! — он замолчал, досадливо поморщившись. Кровница своими выкрутасами доводила его не меньше, чем висящая в воздухе дамочка своими. Женщины, чтоб их..!
Прослушав нелестную характеристику в свой адрес, галура на мгновение замолкла, а потом заплакала еще громче. Зато Эра повеселилась от души. В шипящих звуках ее ядовитого смеха слова Арацельса прозвучали не так громко, как он их произнес:
— Думай, что говоришь, Смерть! Ребенок и так на грани нервного срыва.
— Ребенок, ой не могу… — продолжала потешаться демоница. — Это она-то ребенок? Да ей лет больше, чем вам обоим вместе взятым. Ха! Вирта… слабенькая, правда, но все же. И перемещщщщается интеррресссно… — Пока она говорила, краснокожий Хранитель продолжал злиться, не понимая толком, как эти проклятые Высшие умудряются определять возраст. По глазам, что ли? Вот уж вряд ли. — Где вы только откопали эту ошибку богов? — скрестив на груди руки, поинтересовалась Эра. — В Срединном мире найти галуру… Хм, лишь полные идиоты могут так вляпатьссся!
— Ну, так объясни нам, идиотам… — с нажимом проговорил Арацельс, окинув ее оценивающим взглядом. — Что здесь все-таки произошло? А, демон? — он произнес это слово с легким презрением, не вложив в него ни капли страха или уважения.
— И ты туда ж-шшш-же, — перестав смеяться, вздохнула собеседница. Ее облик постепенно менялся, приобретая черты полупрозрачной белой женщины с чистым взором синих, как озера, глаз на лице "святой невинности". Успокоившись окончательно, Эра вновь начала играть своими масками, как и прежде. Так привычней для всех, а значит, так будет проще вести сложную беседу. — Прежде вссссего следует пролить свет на разницу между демонами и богами. Понятие, что одни — добро, а вторые — зло… утопия, выдаваемая обитателям миров за чистую монету. Религии — лучшшший способ держать людей и прочих тварей в узде. И плеть не нужна, достаточно просто продать подходящую версию мироздания с последующим сводом правил и обязанностей…
— Угу, — кивнул крылатый, криво усмехнувшись. — Поэтому ты нам данную версию и продавала все годы службы. Как там оно звучало, дорогая? Высший демон — существо гнусное и пакостное, но могущественное и потому особенно опасное. Кораг — это крайняя степень его деградации. То, к чему приводит необузданная Сила, пожирающая своего хозяина. А контролирующий магический потенциал демон и того хуже, потому что непредсказуем, хитер, корыстен, алчен, кровожаден и так далее. Я верно цитирую?
— Ты еще весь список проходимых в Карнаэле дисциплин огласи, — недовольно пробормотал Арацельс, покосившись на рогатого друга. — Как будто кто-то здесь чего-то не знает.
Мая подняла голову от его плеча и гордо хлюпнув носом, заявила, что она как раз и не в курсе, на что Смерть мрачно рявкнул, что ей оно как раз и не надо. Девчонка снова обиженно скривила губы и продолжила заливать слезами рубашку блондина. Он только вздохнул обреченно и выразительно посмотрел на четвертого Хранителя. А тот в свою очередь выжидающе уставился на подозрительно молчаливую Эру.
— Ну, демон без Лица, что скажешь?
— Что тебе около пятисот условных лет, четвертый, а мозгов у тебя, как и у твоей ушшшастой заразы… мало, — спокойно произнесла "женщина-призрак", задумчиво теребя в тонких пальцах длинную прядь серебристо-белых волос. — Вот уж точно вы с ней два сапога — пара, ж-шшш-жаль, что она кровница, — ее тонкие губы изогнулись, а в глазах загорелись синие огоньки. — А то назначила бы я вам день свадьбы. А за Дар Заветный сошла бы и твоя жизнь, Сэмирон, которую девчонка временно присссвоила.
— Не увиливай от вопроса, — с непроницаемым лицом, процедил четэри, игнорируя очередную попытку собеседницы надавить на его "больную мозоль", сидящую на Арацельсе и внимательно слушающую ответ демоницы. Уши галуры забавно выгнулись, развернувшись к источнику звука, а горькое всхлипывание временно сошло на нет.
Маленькая лицемерка! Изображает из себя обиженного ребенка, и при этом не пропускает ни слова из того, что говорится вокруг. Действительно, зараза… ушастая! Такая же фальшивая, как и Лили. Только вторая косила под чудачку, стоящую внимания, а первая под невинное дитя, боящееся любой тени… Особенно красной и рогатой тени.
От неожиданно возникшего в голове сравнения мужчину передернуло, и лицо его помимо воли приобрело зверское выражение. Эра истолковала его по-своему и поспешила заговорить:
— Даже не думаю увиливать. Просто мне казалось, что не так уж и сложно догадаться о мотивах моего поступка. Демоны опасссны прежде всего для Равновесия. Все другие, кроме меня. Так как я, — она сделала многозначительную паузу, — хозяйка Карнаэла, его Дух, его движущая сила… топливо, на котором он работает. Я неотъемлемая часть этой связки миров, и без меня все з-ссс-здесь может погибнуть. Поэтому для вассс, дети мои, я не Высшая, которой стоит опасаться, а Мать, давшая вам второй шшшанс на жизнь и подарившая возможность служить Равновесссию. Остальные демоны — зло… и все то, что ты только что перечислил, Ссссмерть! Я доходчиво выражаюсь?
— Вполне, — скривился собеседник. — Лучше одно зло, но свое, чем много и все чужие.
— Дурак! — вспылила Эра, отшвырнув в сторону надоевшие волосы. — Твердолобый, рогатый… а, ладно! — она топнула ногой по воздуху, вызвав волнообразные движения зарождающегося вокруг ее фигуры тумана. — Вы хотели объяснений? Что ж, сами напросссилиссь! Во-первых, я не зло, а Хранительница Равновесия! Во-вторых, демоны от богов отличаются вовсссе не родом деятельности и характерами, а природой дарованной им от рождения Сссилы. Все мы потомки Таосса. Существа, способные создавать и уничтожать целые цивилизации, играть иллюзиями и воплощать в жизнь свои невероятные замыслы, о которых населяющие миры "муравьи" даже помыслить не могут.
— Сколько пафоса, — криво улыбнулся Арацельс, подойдя к другу. Кровница крепче вцепилась в шею мужчины и демонстративно отвернулась от Смерти, который сделал вид, что этого не заметил. Хотя желание как следует дернуть ее за хвост так и жгло ему руки.
— Не сссметь перебивать! — воскликнула Эра, продолжая обрастать белым облаком, постепенно трансформирующимся в слабое подобие кресла. — Или вассс уже не интересуют ответы?
— Ну, что ты, милая. Чем дальше, тем больше интересуют, — сверкнув клыками, отозвался краснокожий. Его длинный хвост описал плавную дугу и обвился вокруг ноги хозяина, перестав недовольно постукивать по частично развороченному полу. — Продолжай.
— Вот уж ссспасибо, — ядовито прошипела собеседница. — За разрешшшение, — и продемонстрировала ему не менее внушительный набор клыков в ответной ухмылке. Такого разнообразия внешних проявлений у полупрозрачной формы Демоницы еще не было. Но видавшие виды Хранители не сильно прониклись новыми деталями ее облика, и, не дождавшись никакой реакции с их стороны, Эра снова заговорила: — Итак, о демонах и богах. Мы можем быть единокровными родственниками, но Сила наша разнится. У первых она похожа на неукротимую стихию, обуздать которую очень сложно. И даже получив над ней контроль, мы продолжаем находиться в рискованном положении, ибо наш Дар способен в любой момент поглотить личность. Стоит лишь на время забыться, пойти на поводу у желаний, окунуться в водоворот собственного могущества и…
— И новоиспеченный кораг попадает в банку? — уточнил блондин, на что синие очи женщины обратились к потолку, а с губ ее слетело какое-то приглушенное проклятье. Но развивать тему о невежливом поведении собеседников она не стала.
— Магия богов, напротив, очень спокойная, как течение реки, бегущей по равнине. Обычно эта Сила слабее демонической, но за счет своей уравновешенности и полного подчинения хозяину, с ее помощью можно сворачивать горы, создавать новые виды животных и растений, разумные расы, да что там расы… целые миры! Впрочем, такими способностями обладают далеко не все. Как среди человеческих магов есть более могущественные и менее, так и среди богов с демонами. Одни сильнее, другие слабее, одни умнее, другие тупее… список можно продолжать до бесконечности. Демиурги — высшая ступень возможностей, которую может достигнуть потомок Таосса с божественной природой Дара. Для демонов же главное не поддаться своей Силе и не скатиться на уровень корага. Все! — Эра сменила позу, закинув ногу на ногу, и ничего не значащим жестом поправила прическу. Совсем как обычная женщина, если не считать ее местоположения и внешности.
— Спасибо за лекцию, — сказал Арацельс, сверля собеседницу взглядом. — А теперь поясни, пожалуйссста, что случилось с моей Арэ по прибытии сюда. Почему Карнаэл начал растворять ее…
— Нет же! — вскочив с сотканного из туманной дымки кресла, демоница чуть не свалилась вниз, но вовремя спохватилась и вернулась в состояние левитации. — Он не растворял эту тварь… он пил ее Силу, становясь с ней единым целым.
— Тварррь? — в голосе мужчины проскользнули металлические нотки.
— Единым целым? — вскинул голову Смерть, мысленно складывая мозаику из информации, полученной только что, и инцидента с Катей.
— Вы! Два… нет, три ссслабоумных идиота притащщщщили в обитель Равновесссия девку, накачанную Магическим Даром другого Высшшшего! — Эра шипела практически через слово, даже не пытаясь говорить спокойно, это говорило о сильном раздражении и нескрываемой злости. Хотя одного взгляда на разъяренную женщину с развевающимися вокруг головы волосами и сжатыми в кулаки руками было достаточно, чтобы понять: данная тема задевает ее за живое, выпуская наружу все негативные чувства скопом. Оставалось только уповать на то, что до швыряния огнем "добрая мамаша" все-таки не дойдет, позволив своим непутевым "деткам" жить и дальше.
— Ты сама виновата! Тайны влекут за собой ошибки, — обрубил ее первый Хранитель таким тоном, что Мая, прильнувшая к нему, испуганно вздрогнула. — Ни в одном из законов не сказано, что Спутница Аваргалы, чудом выжившая в ритуале, не может сюда войти.
— Не сссказано… — покачала головой собеседница. — Мне и во сне не могло привидетьссся такое, потому и не ссссказано… А вот двуличная сссволочь все рассчитала, — теперь в ее голосе звучала горечь и какая-то обреченность со слабыми отголосками только что пылавшего гнева.
— Кто? — осторожно уточнил крылатый.
— Ну, как же? — Эра криво усмехнулась, на этот раз не придавая зубам вид клыков. — Луана, Луис, Луиза, Лу-най, Луйсарэй, Луурэ… или просто Лу! Множество имен всего на два облика. Демон-перевертышшшь. Старый лис, давно положивший глаз на мой "курятник".
— Эээ, кхе-кхе, — Смерть многозначительно прокашлялся, умиляясь набору речевых оборотов, подхваченному демоницей в разных мирах связки. Его раздражение тоже угасло, как и ярость собеседницы. Осталось одно любопытство, вскормленное интересными догадками. — Не хочешь ли ты сказать, что Карнаэл решил сменить хозяйку?
— Шшшшш-ссс-сменить? — вскинулась Эра, сверкая глазами, словно фарами. — Глупосссти! Лу запуссстил в нашшш Дом своеобразный вируссс, который проник сюда под личиной местной жительницы — Арэ, которую Карнаэл признал ранее. Все, чего добивается этот демон — нарушение Равновесссия! Он хочет породить хаос и страх на территории связанных планет, а потом забрать их в полуразваленном состоянии и построить новые миры. Его собственные! И сделать это он может, если Карнаэл перестанет функционировать, сдвижки пространства увеличатся, населения миров впадут в панику, а природа примется устраивать одну катастрофу за другой.
— А Катя… — снова попытался вмешаться четэри, но демоница мрачно рявкнула:
— Нет больше Кати! Есть сосссуд Силы Лу, которая уничтож-шш-жит личность бедной девочки за считанные дни, превратив ее в марионетку, подчиняющщщуюся приказам хозяина. Ваша Катя мертва, идиоты! И ее уже никто не сссможет спасти. Поздно! Механизм запущщщен, Карнаэл признал ее, попробовал и… ему понравилосссь. Пока этот манекен, бывшшший когда-то Арэ, находится в одном из семи миров, Дом будет тянуть из нее Силу, постепенно срастаясссь с ней. В результате произойдет раскол Карнаэла надвое, что приведет к нарушшшению его работы и… к катастрофам на подконтрольных планетах. А может… и к их гибели, — совсем тихо добавила Эра и замолкла.
— Охренеть! — выдал Смерть, пользуясь речевыми оборотами шестого мира не хуже собеседницы.
— Это правда? — донесся из коридора за разрушенной стеной голос незаметно подошедшего Иргиса. Рядом с ним показался темный силуэт Лемо.
— Где Кама? — спросил Арацельс, пытаясь спустить на пол Маю. — Он с Катей? Я собираюсь пойти туда…
— Мальчик мой, — демоница подняла на него полные скорбной печали глаза. Так смотрят на смертельно больного, обреченного на страшные муки. Или на любимого, которого провожают в бой с заведомо известным печальным концом. — Ты не понимаешшшь…
— Ну, почему же, — он снова попытался отодрать от себя кровницу, та усиленно сопела, продолжая цепляться за него. — Понимаю. Ты очень понятно нам все объяссснила.
— Мне жаль…
— Ложь.
— Ты сможешшшь помочь и ей и Равновесссию только одним…
— Я подумаю.
— Ты не доссслушшшал!
— Эра, — мужчина посмотрел на нее с выражением усталого путника, которому предстояла очередная дорога в никуда. — Я знаю, что ты хочешь сказать.
— Убей ее, сын мой, — загробным голосом произнесла демоница. — Это большшше не твоя Арэ. Она кукла Лу, бомба с часовым механизмом. Она… проклятье, ссспособное погубить миллиарды невинных. Я чувствую… Заветный Дар по-прежнему активен. Тебе единссственному под силу найти эту всемирную угрозу… Ты выполнишшшь задание, первый Хранитель?
— Я подумаю, — снова повторил он.
— Вы всссе давали клятву служить Равновесссию! — зашипела собеседница. — Ты…
— Я помню.
— Твой долг… озвучь мне!
— Служить Равновесию.
— Твое предназначение?
— Служить Равновесию.
— Твоя жертва?
— Жизнь во имя Равновесия.
— Помнишшшь, — согласно кивнула она. — Ты ведь не предашшшь то, во имя чего все мы сущщществуем, ради марионетки с внешностью девчонки, на которой ты так не хотел жениться? Поклянись, сын мой! Поклянись, что выполнишшшь приказ и уничтожишшшь ее.
Он молчал, молчали и другие. Даже Мая, проникнувшись моментом, сама сползла с мужчины и, ссутулившись, застыла рядом, растерянно поглядывая то на него, то на женщину наверху. Она вздрогнула, когда Смерть схватил ее за предплечье и потянул к себе, но не рискнула вырваться, нутром чувствуя, что ее кровному брату сейчас не до своей маленькой сестры.
— Не обижу, — шепнул четэри в ее напряженно дернувшееся ухо. Девушка неуверенно кивнула, однако не расслабилась, отчего крылатый тихо скрипнул зубами, но так ничего и не сказал.
— Арацельс?! Твой ответ?
— Я сделаю все, чтобы защитить Равновесие, — сказал он спокойно.
— Открой сссвои мысли, мальчик мой, — тоном наставницы провозгласила Эра.
— Чужая душа — потемки, — его губы чуть растянулись, а в алых глазах мелькнуло странное выражение. — Я уйду позже. Сначала мне надо кое-что забрать из каэры.
— Ты выполнишшшь приказ? — в который раз спросила демоница.
— Я верный страж Равновесия, Эра. Не стоит во мне сомневаться, — очередная полуулыбка коснулась его губ и растаяла, будто и не было ее.
Он покинул зал Перехода под перекрестными взглядами Хранителей. И вслед ему тихим шелестом полетело искреннее "Проссссти".
Магическое пламя факелов тревожно колыхалось, когда он проходил мимо. Его верный спутник — холод, незримой тенью шествовал рядом. Серебристый иней рисовал сложные узоры, расстилаясь морозным шлейфом за мужской фигурой, стремительно двигающейся вперед. Звук легких шагов гулким эхом отзывался от стен коридора и тонул в настороженной тишине еще не до конца проснувшегося камня. На пороге условной ночи Дом оживал. Сегодня, как вчера, позавчера, тысячу лет назад… Впрочем, нет! Сегодня в особенности. Этот вечер стал переломным для многих, не исключая и его.
Арацельс прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ноги несли его по знакомому маршруту, множество раз пройденному и потому отточенному до автоматизма. Длинный коридор с плавными изгибами, массивная лестница, снова коридор, еще одна лестница… до его каэры оставалось всего несколько поворотов. А в ней находилась та самая вещь, из-за которой он решил задержаться. И чем меньше становилось расстояние, разделявшее их, тем больше сюрпризов приносила повторно возникшая связь. Заветный Дар, словно энергетический источник, усиливал ее, делал четче и ярче. Уверенность в том, что Катя в безопасности, не покидавшая мужчину с момента их последней разлуки, теперь обрастала новыми деталями. Достаточно было сосредоточиться на эмоциях девушки и…
Хранитель вздрогнул и невольно остановился от ударившего в ноздри аромата фирэлий*. Густого, свежего, упоительно-нежного. Так пахнут распускающиеся на рассвете бутоны в лесах Саргона*. Так благоухают прямоугольные посадки на кладбищах местных жителей. Запах безмятежности и светлой тоски… в нем сейчас купается его Арэ, но ей… совсем не спокойно.
Он знал, что она в седьмом мире и раньше, мог примерно определить ее координаты, однако ему даже в голову не приходило, что есть возможность чувствовать не только эмоции жены и просчитывать ее перемещения, но и воспринимать окружение, будто сам только что побывал там. Рядом с ней…
Белокурый эйри открыл глаза и мрачно улыбнулся, не размыкая губ, за которыми прятались более выраженные, чем до Обряда Единения, клыки. Зрачки его сузились, приняв форму тонких линий, утопающих в алом море окольцованной золотом радужки. На лице не дрогнул ни один мускул, лишь черные когти на бледных руках заметно удлинились, а в светло-пепельных волосах заиграла новая порция огненно-рыжих прядей. Хищник просыпался в нем, готовый в любой момент взять след такой доступной "дичи". Всего один пространственно-временной переход и… она будет в его власти. Женщина, жена, жертва… Тряхнув головой, Арацельс выругался, скинул с рук горсти появившегося из ниоткуда снега и продолжил путь.
С момента той самой встречи на территории Аваргалы его терзали противоречивые мысли. Они, словно бешеные звери, рвали на куски давно принятые решения, лишая мужчину спокойствия. Рассудок убеждал придерживаться намеченного плана, но какое-то постороннее чувство провоцировало постоянные сбои в выбранной схеме. Он одновременно хотел вернуть Катю на Землю и оставить себе. Как заслуженный трофей после пережитых событий, как подарок судьбы, от которого не принято отказываться, как источник восхитительных на вкус эмоций… Нет! Как глоток чистого воздуха в опостылевшей жизни, где нет места ничему светлому. Сплошная рутина, одиночество, борьба со своим ночным отражением и попытка вырваться из замкнутого круга с помощью дурацкой тетради, которая раз за разом вместе с чернилами впитывала частицы его души. Впитывала, чтобы передать… ей.
Новая волна девичьих эмоций накрыла Хранителя тяжелым пологом отчаяния. Пахнуло близостью чужой смерти, холодный запах которой тонко вплетался в аромат белоснежных фирэлий, становясь от этого почти незаметным. Легкая вуаль чьей-то магической Силы, багряное зарево незнакомой энергии, обещающее ей защиту и поддержку, а затем… как сигнальная лампочка в памяти мужчины всплыло имя одноглазого эйри.
Мгновение… и ничего нет, кроме призрачного видения цветочной поляны в лесу из красно-желтых гигантов.
Стиснув зубы, Арацельс ускорил шаг. Спонтанное стремление немедленно вырвать девушку из рук новоявленного телохранителя столкнулось с холодным рационализмом просчитанных наперед действий. От очередной порции противоречий закружилась голова, и невольно сжались кулаки, пресекая скудный снегопад. Не надо и разные сущности в одном теле иметь, чтоб раскалываться надвое от противоположных по смыслу желаний. Идя на поводу у тех из них, что были из области чувств, а не разума, мужчина уже сделал вселенскую глупость, допустив возвращение Катерины в Карнаэл. Ее следовало приковать на ночь к церковной двери или запереть в доме священника. Ведь он знал, что ничем хорошим безумная выходка девчонки не кончится. Знал и… не приложил должных усилий, чтоб ее остановить. Вопреки всем доводам разума, решение Арэ остаться с ним приятно согревало душу, позволяя запретным мечтам проникать в нее сквозь лед тщательно выстроенного отчуждения.
С каких это пор обычно уравновешенный и рассудительный Хранитель превратился в "собаку на сене"? С момента активации Заветного Дара? Или после проведенного Эрой ритуала? А, может, гораздо раньше? Просто не было повода всплыть на поверхность той части его характера, которая мирно дремала до появления одной кудрявой девицы, пробудившей в нем не только благородного рыцаря, но и жестокого собственника. Райс был прав: венчание на Земле прежде всего являлось успокоительным средством для уязвленного самолюбия Арацельса, а уже потом возможностью помочь девушке избавиться от власти демона. Да и избавление это слишком уж спорно. Жена, не жена… какая разница Лу, когда Сила его бурлит в ее крови, диктуя свои условия. Сила, из-за которой Арэ приказано убить.
Спаситель хренов! Женился… чтобы она пошла за ним на верную смерть. Глупая романтичная дурочка и взрослый идиот, решивший сыграть… во что? Не важно! Малышка сама сделала выбор. Обратной дороги нет. А значит, не следует и беспокоиться о том, чего уже не изменить. Теперь не имеет смысла придумывать варианты уклонения от брачного обряда, которого не будет по умолчанию. Поиск лазеек в законах Карнаэла тоже не актуален. Потому что Катю уже не надо отправлять в шестой мир, она больше никогда туда не вернется…
Очередная улыбка на лице мужчины обнажила белоснежные клыки. В ней не было и намека на раскаянье. Предвкушение, азарт и безумие оголодавшего хищника промелькнули в жестком изгибе губ. Он мотнул головой, откидывая назад упавшие на лоб волосы. Пальцы его разжались, по телу прокатилась расслабляющая волна. Скоро все встанет на свои места и больше не придется мучиться от споров с самим собой. Осталась всего пара десятков шагов до двери каэры… а потом в путь.
Седьмой мир, один из лесов Саргона… алая листва, алый рассвет, алая кровь на руках Арэ…
Очередное видение отвлекло мужчину от размышлений и заставило поторопиться. Собственнические инстинкты болезненно взвыли, поддерживая всколыхнувшееся беспокойство. Каскад малоприятных эмоций Кати вызывал в нем настороженность и будил плохие предчувствия.
Тоска, опустошенность, обреченность и вдруг… надежда. А за ней стена отрешенности, умеренного интереса и холодного расчета.
Да что с ней происходит там? Вокруг ведь безопасно и даже дружелюбно. Первый Хранитель готов был поклясться в этом. В чем тогда дело? Обещанная Эрой ломка и потеря личности, что ли? Арацельс толкнул дверь ногой и вошел в каэру, не обратив внимания на то, как со стены к нему скользнул тонкий золотистый волосок и спрятался за отворотом сапога. Одно мужчина решил для себя наверняка: никто не смеет распоряжаться судьбой его женщины.
Никто… кроме него!
Легкий отпечаток чужого присутствия все еще царил в тщательно убранном помещении. Ни еды на столе, ни кувшина с вином, разбавленным снотворным, не было. Хозяин осмотрелся и, будто зверь на охоте, потянул носом воздух.
Мэл… Похоже, Арэ Фабиана сегодня ночевала в его покоях. Она и навела порядок утром. В том, что Катя перед своим ночным выходом отнесла оставшиеся продукты в хранилище, о местоположении которого не имела ни малейшего понятия, он сильно сомневался. Да и съесть она все, включая упаковку и посуду, вряд ли смогла бы. Зато черноволосая эйри позаботилась о чистоте, оставив после себя лишь легкий след присущего ей аромата. Хозяйственная и заботливая сестрица, жаль, что она так редко смеется в последние годы. Ему не хватало ее искренней улыбки.
Быстрым шагом мужчина пересек комнату и склонился над раскрытой тетрадью, оставшейся лежать на пустой столешнице. Она хранила отпечаток совсем другой женщины. Той, что листала исписанные страницы и читала его старые стихи… той, что сейчас была далеко и одновременно близко… той, которой несколько минут назад Эра подписала смертный приговор. Рука непроизвольно потянулась к Заветному Дару, но не успели пальцы толком лечь на страницу, как их больно обожгло.
— Я тебе! — прошипел бывший владелец тетради, обдав своенравную вещицу ледяным дыханием. — Хочешшшь к хозяйке, не сссмей сопротивляться!
Угроза, видимо, подействовала, так как страницы приобрели нормальную температуру и прекратили жалить кожу. Пробежавшись по первым строчкам стиха, Арацельс грустно улыбнулся, с губ его слетело имя Лили, а в глазах промелькнула привычная печаль. Пальцы поддели стопку страниц, решительно перелистнув их. Затем еще немного и еще… пока не появилось последнее четверостишье его закованного в рамки рифмы дневника.
Ты подожди еще немного,
Я заберу тебя домой.
Длинна подземная дорога…
Но я иду. И я… с тобой!
Зрачки Хранителя удивленно расширились, когда он узнал стихи, которые не записывал своей рукой, лишь однажды придумал их для той, кого хотел спасти. Но почерк был его, и цвет чернил, и фразы. Задумчиво проведя пальцем по темным строчкам, их автор посмотрел на соседнюю страницу. Пока еще пустую, без единого намека на текст, и… Мысли в голове его потекли в привычном русле, перед внутренним взором заиграли странные образы, отражая состояние мужчины, а в ушах зазвучала такая знакомая музыка слов. Строка, другая… и то, что наболело, вылилось в очередной стих, отпечатавшись черными буквами на чистом листе.
В глазах твоих ночной костер,
Упрям твой нрав, язык остер.
Ты рождена, чтобы любить,
Мечтать, творить и просто жить.
Но у судьбы другой расклад.
Все происходит невпопад…
Вокруг бушует море лжи.
Ты человек еще? Скажи.
На поле между двух огней
Ты пешка для шальных ферзей,
Двух демонических фигур:
Она — змея, он — самодур.
Тебя "съедят" или спасут,
А может, в жертву принесут…
Не важно, что. Не важно, как.
Но будет все совсем не так,
Как кто-нибудь из нас хотел.
Я шел к тебе, но не успел
Понять, заметить, прекратить,
И то, что есть, предотвратить.
Я сожалею? Нет, прости!
Узлом сплетаются пути.
Теперь мы связаны с тобой.
И пусть сейчас ты не со мной,
Я все равно тебя найду.
Прости, Катенок, я приду.
Мы скоро встретиться должны.
Зачем враги тебе нужны,
Когда не лучше и друзья?
И среди них, похоже, я.
Ирония в словах и грусть.
Не человек ты? Ну и пусть.
Оставим глупость этих дум.
Приходит мне одно на ум:
Что розам свойственны шипы.
А людям свойственны мечты.
Есть тьма, с ней конфликтует свет.
И невозможно жить без бед.
А значит, время нас рассудит.
Я не скажу, что дальше будет.
Я маг, Хранитель… не пророк.
И, как и ты, я одинок.
Шаг в пропасть или шаг за дверь?
У нас одна судьба теперь.
Запомни, где любовь, там боль.
Ты выбор сделала? Изволь…
Перечитав результат минутного эксперимента, Арацельс кивнул собственным мыслям и хотел уже захлопнуть тетрадь, как вдруг почувствовал дуновение призрачного ветерка, который тоже принес с собой отпечаток женщины. На этот раз… покойной.
— Мой ласковый и нежный зверь, — пропела Лилигрим, присаживаясь рядом с Заветным Даром. Невесомая, но четко видимая, будто качественная голограмма, девушка, вопреки своему загробному положению выглядела живой и полной сил. — Чем это ты занят? А? — ее рука прошла сквозь листы, утонув в каменной массе стола. — Стихами балуешься, когда времени и так мало. Ну-ну, ну-ну, — игривая улыбка тронула ее губы. — Я по тебе безумно соскучилась, Цель. И не надо на меня так смотреть, я просто чуточку ревную. Вот и все. Ведь было время, когда ты посвящал свои стихотворные опусы мне, а не ей, помнишь?
— Помню, фея, — сказал мужчина, подняв на нее прищуренный взгляд. — Я тоже по тебе скучал, — он чуть улыбнулся, закрывая тетрадь. — Что дальше?
— Ну, — она кокетливо повела плечами. — Как ты, наверное, уже догадался… я все слышала! Тебе же известно, что для меня нет запертых дверей в Карнаэле. Ни днем, ни ночью, никогда. Я всегда тут. И всегда в курсе происходящего, как бы не пыталась Эра это изменить. Поэтому пропустить такой скандал было выше моих сил. Подобные вещи так редко случаются в нашем "болоте", — собеседница притворно вздохнула, состроив грустную мордашку, и выразительно посмотрела на хозяина каэры, который скрестил на груди руки, после чего осторожно поинтересовался:
— И?
— Что "и"? — фальшивый налет печали с молниеносной скоростью слетел с ее лица, тонкие брови сдвинулись на переносице, а бледная зелень глаз ярко вспыхнула. — Разве не понятно, что это шанс?
— Неужели? — он сдержанно улыбнулся. — Какой?
— Не строй из себя идиота! — фыркнула блондинка.
— О! Боюсь, что это невозможно. Так как с сегодняшнего дня мы трое получили официальный статус идиотов. От Эры. В качестве "благодарности" за доставленные проблемы. Так что извини, мой Ангел, но я уже свыкся с этой ролью.
Оставив Лилигрим удивленно хлопать ресницами, Арацельс прихватил с собой "дневник" и направился к стене, которая раздвинулась, выполняя его мысленный приказ. Стройные ряды полок были заполнены расставленными в определенном порядке предметами, стопками аккуратно сложенных и идентичных по фасону вещей, а также целой шеренгой стеклянных шаров, внутри которых была разноцветная жидкость. Достав из бокового стеллажа небольшой рюкзак, мужчина засунул в него тетрадь и принялся выборочно скидывать в соседнее отделение прозрачные сферы. Потревоженные растворы бились об стенки и пенились, не имея возможности выскользнуть из своей прозрачной ловушки.
— Идешь исполнять приказ, мальчик на побегушках? — язвительно поинтересовалась девушка, очнувшись от шока, вызванного реакцией мужчины на ее слова. Она ожидала заинтересованности, понимания, поддержки… возможно, сомнений, но никак не то, что получила. Поэтому ей пришла в голову мысль сменить тактику, что и было тут же воплощено в жизнь.
— Защита Равновесия — это моя работа, — пожал плечами Хранитель.
— А ты не думал, что Эра врет, как сивый мерин?
— Она всегда врет, что с того?
— А то! — блондинка легко соскочила со стола и бесшумно двинулась к нему. Ее ноги касались пола, но не производили звука шагов. Белый подол платья колыхался, не создавая шелеста ткани. Зато воздух вокруг ее стройной фигурки наполнялся холодом, а движения напоминали слабые порывы призрачного ветра. — Не пора ли ее послать подальше? Она только мешает вашей работе, разве нет? Равновесие вздохнуло бы с облегчением, заботься о нем другая хозяйка Дома.
— Ты про Лу или про Катю? — Арацельс отвлекся от своего занятия, заинтересовавшись заявлением призрака.
— Я про себя, милый, — улыбнулась ему она. — Выбраться из этих стен я не могу. Ты же знаешь. Карнаэл — капкан для тех, кто почил на его территории. Так что мне не остается ничего другого, кроме как искать возможность самоутвердиться здесь.
— Лили, — Арацельс бросил в свой черный рюкзак кое-какие вещи и принялся его застегивать. — Твои идеи о захвате власти не блещут новизной. Да и смысла в них не прибавилось.
— Ситуация изменилась, — многозначительно сообщила девушка.
— Да ну? — он криво усмехнулся и сочувственно заметил: — Для меня, для Карнаэла, для Эры… возможно. Но не для тебя, фея. Увы.
— Помнишь, как-то раз ты пообещал, что когда-нибудь достанешь мне новое тело?
— Опрометчивое обещание. Я тогда слишком много выпил, видать. Чтобы ты смогла вселиться в тело, оно должно одновременно быть и живым и мертвым. Мы же обсуждали этот вопрос. Ты забыла? Я не могу исполнить то…
— Да-да, — перебила его собеседница, продолжая хитро улыбаться. — Искать девушку в коме ты отказался из благородных побуждений, угу. "Как можно убить того, кто возможно выкарабкается?! Это бесчеловечно!" — передразнила Лилигрим, цитируя его давние слова. — Ты такой добрый, хоть и зверь… Мррр… Мягкий и пушистый котик с коготками, — промурлыкала она, заглядывая ему в глаза. — Жаль, что не ты меня выбрал в Арэ. Но… — загадочный блеск ее водянисто-зеленых глаз усилился, добавляя им выразительности.
— К чему ты клонишь? — Арацельс нахмурился.
— К тому, что, если верить Эре, девчонка, на которой ты так сильно не хотел жениться, ходячий труп, Сила демона способна убить ее душу, но не плоть. А это значит…
— Ты же сама только что заявляла, что Дух Карнаэла врет, — оборвал ее мужчина.
— Да, но не во всем, — уклончиво ответила она. — И потом я сказала "если". Это шанс, пойми же! Как не жаль Катрину, но ей уже не помочь, — с чувством произнесла блондинка и, отведя взгляд, добавила: — А меня ее тело сможет спасти. Либо оно станет пустым манекеном в руках демона, что, безусловно, навредит Равновесию миров, либо… поможет нам с тобой навести новые порядки в этом Доме и свергнуть Эру с ее поста.
— Нам?
— Ну, конечно же! Власть должна храниться в крепких мужских руках, — позабыв о разыгрываемых переживаниях относительно скорбной судьбы своей землячки, воскликнула Лили.
— Да что ты? — усмешка вновь скривила его рот. — Я польщен, что именно мои руки ты сочла подходящими. Ну, а тебе что достанется при удачно проведенном перевороте? Тело моей Арэ и место подле меня? Так мало? — если мужчина и злился, то ничем не показал этого. Спокойный голос, усталый вид и… колкие искры в ярко-красных глазах.
— Прекрати ерничать, я серьезно! — собеседница насупилась, изучая его. — Сила Лу ведь к крови привязана, а не к духу. И потом… Катрина тебе не очень-то нравилась, насколько я помню. Ты так яро пытался от нее отделаться… В общем-то, не удивительно. Девчонка хоть и симпатичная, но со вкусом у нее бооольшие проблемы. Я бы из основы, которой ее мать-природа одарила, сделала б картинку, а она… эх, да еще эти нелепые кудряшки… — Лили фыркнула, вспоминая внешность обсуждаемого объекта, и, сменив тему, снова перешла на мурлыкающе-нежные нотки: — Я же тебе всегда нравилась, признайся. В теле твоей жены, — девушка указала взглядом на обручальное кольцо на безымянном пальце мужчины, — я буду играть ее роль. Кстати, что там у вас произошло, раз ты был вынужден на ней жениться? — точеная бровь выгнулась домиком, добавив стервозности миловидному личику.
— Ты уверена, что… на ней? — задумчиво посмотрев на символ недавно проведенного обряда, спросил Хранитель и, довольный эффектом, который произвела его фраза на Лилигрим, добавил: — Я ведь так сильно мечтал отделаться от Кати, ты разве забыла? Вот и… женился на первой встречной, решив сменить коней на переправе, то есть Арэ до свадебной церемонии в Карнаэле.
— Ты врёшшшь! — со свистом выдохнула блондинка, разглядев в его глазах глубоко спрятанные искры смеха. Недоброго… более того, издевательского, но, тем не менее, смеха.
— Может быть, — легко ответил он.
— Да что с тобой, Арацельс?! Это же такая уникальная возможность для нас с тобой, для Дома, для Равновесия! — Всплеснула руками призрачная дева и, смахнув несуществующую слезу, проникновенно зашептала: — Мне тоже жаль Катрину, глупышка попала в смертельную ловушку, из которой нет выхода. Но… — ее тон стал холоднее, а взгляд жестче, — не пропадать же добру! Как мысль? У меня будет тело, а у тебя… буду я. Достойный обмен, не находишь? — морозный поцелуй бесплотных губ коснулся его щеки. — Сможешь тайно привести девчонку сюда? Ну, скажем, завтра на пороге условной ночи. Я отвлеку Эру.
Он смотрел на нее где-то с минуту, после чего, едва заметно улыбнувшись, ответил:
— Я подумаю, — последняя застежка взвизгнула под его рукой, ознаменовав завершение сборов. — А сейчас, прости, мне пора уходить.
— За ней?
— Именно.
Они еще пару мгновений изучали друг друга, после чего Лилигрим резко развернулась, вспенив кокон длинных юбок, и направилась к двери. Чем дальше она отходила, тем прозрачней становился ее силуэт. Обернувшись на пороге, призрак послала воздушный поцелуй Арацельсу, сказала, что будет ждать его с "добычей" обратно, и исчезла, как и положено таким, как она. Мужчина ухмыльнулся и, перекинув через плечо свой не сильно загруженный рюкзак, вышел из каэры. Лишь на мгновение его ноги замедлили шаг, а взгляд с тоской окинул оставшееся позади помещение. Немое прощание с домом, где он провел большую часть своей жизни, состоялось. Вряд ли первому Хранителю когда-нибудь еще доведется вернуться сюда.
Рыжий огонь факелов при его появлении качнулся назад, а в пустом коридоре послышался странный скрежет. Дверь за спиной мужчины захлопнулась, свет замигал и… на серой стене проступила неровная надпись на древнем языке Таосса.
"Тэххикон эм саа*" — гласила она.
Всего несколько секунд провисели слова, затем корявые буквы смазались и снова выстроились в ряд, сообщив единственному зрителю о том, что он должен немедленно посетить Тайную обитель Карнаэла*. Приглашение, от которого не принято отказываться. По местным слухам, если тебя вызывает на контакт сам Дом, дело пахнет жареным… Из всех Хранителей подобной "чести" подвергся лишь один. Он много лет назад погиб, а на его место недавно пришел Кама. Эра долго подбирала замену, в то время как стражи Равновесия отлично справлялись с работой и неполным составом.
Новая надпись, украсившая стену, требовала поторопиться.
— Ну, и? — пробормотал блондин, поправляя рюкзак, который обиженно звякнул своим содержимым, после чего гордо затих. — Куда идти прикажете? — насмешливые интонации его голоса потонули в очередной волне неприятного скрежета, в процессе которой стена, где возникали письменные послания, начала менять структуру и проваливаться вглубь. Каменная кладка сливалась воедино, становясь текучей серой массой, а захваченные изменениями факелы превратились в рыжие ленты огня, нырнувшие в темноту открывшегося прохода.
— Так просто, — прошептал себе под нос Арацельс. — Как и все гениальное.
Постояв всего секунду напротив приглашающе распахнутой пасти некогда ровной стены, он решительно шагнул в черноту неизвестности.
Темнота… Вязкая и живая. Она окутала его со всех сторон, нашептывая что-то неразборчивое. Ночное зрение отключилось, позволяя черному окружению господствовать над ситуацией. В голове один за другим поплыли разные образы: смутные воспоминания из детства, самые жуткие моменты жизни здесь, в Карнаэле, уроки, лица… потом обряд Посвящения и… сладкие речи Эры, горькие слезы уже покойной Лили и карие глаза из-под кудрявой челки…
Алая вспышка и снова мрак. Непроницаемо-холодный, и все-таки живой. Он словно стремился проникнуть в душу, просочиться сквозь поры и обосноваться в его сердце. Чтобы остаться там навсегда, став частью Хранителя.
Арацельс глубоко вдохнул, чувствуя, как с воздухом в его горло проникает что-то черное, неосязаемое, но от этого не менее реальное. Резкий выдох, снова вдох… легкие сдавило от инородной составляющей кислорода. Пальцы мужчины дернули застежку рюкзака, но не успели добраться до его содержимого. Очередная алая вспышка озарила окружающее пространство. И на краю ускользающего сознания Арацельс заметил потоки, раскрасившие пространство в разные цвета, их завитки складывались в такой привычный образ… его Арэ. А следом за этим пришла и осталась чужая и в то же время знакомая мысль: "Я должен насытиться. ЕЕ следует вернуть!" Он сам мог бы так думать… мог, но не думал. Кто-то другой подарил ему эту картинку, вложив в голову приказ, требующий исполнения. Кто-то очень могущественный, сильный и… голодный. Кто-то, кому тоже понадобилась бедная девушка, над которой поиздевалась судьба в образе двух демонов, хотя нет… трех. И, как показалось мужчине, этот кто-то вовсе не обязательно — Карнаэл.
Спустя полчаса первый Хранитель очнулся сидящим у стены напротив своей каэры. Все вокруг дышало приходом условной ночи. Еще несколько минут и… Дом окончательно оживет, начав привычную игру, а стражи Равновесия уснут, отдав свое видоизменившееся тело в распоряжение очнувшихся корагов. Тем, кто давно стал частью этого места, было не обязательно отслеживать время по черно-белому символу на руке, биологические часы работали не менее исправно. Поднявшись на ноги, Арацельс проверил, в порядке ли одежда и рюкзак, после чего отправился прочь от совершенно обычной каменной стены, на которой горели бесстрастные факелы. Ничто не напоминало о случившемся, ничто… кроме надоедливого приказа, не выходящего из головы и ощущения дискомфорта где-то в районе сердца.
— Ее следует вернуть, — задумчиво повторил он чьи-то слова и, тряхнув головой, уже привычно ответил: — Я подумаю.
— Ты удовлетворила свое любопытство, дорогая? — сквозь зубы процедил Смерть, глядя исподлобья на белую женщину, так и не пожелавшую спуститься вниз, чтобы продолжить разговор с четвертым Хранителем лицом к лицу.
Наличие кровницы, которую мужчина крепко держал за руку, ее по-прежнему смущало, хоть и не нервировало так сильно, как раньше. Девчонка была напугана и подавлена, о чем красноречиво говорил ее внешний вид и грустное выражение на смазливой мордашке. Слишком глупая и неопытная, хоть и вирта. А потому… не такая опасная, как Духу Карнаэла показалось ранее.
Четэри утомлял этот затянувшийся допрос. Единственное, чего он желал — поскорее разыскать Арацельса и выяснить, что надумал этот ненормальный. Судя по непробиваемому спокойствию друга и его полной невозмутимости… ничего хорошего! А Эра все выспрашивала и выспрашивала подробности их приключений, вытягивая из него информацию с азартом садиста, заполучившего в свои цепкие лапы очередную жертву. Он с радостью послал бы ее по известному адресу, но давно устоявшаяся иерархия требовала подчиняться приказам сумасбродной хозяйки Дома. И сейчас эта многоликая стерва желала получить полный отчет о том, что укрылось от ее внимания из-за удаленных с тел Хранителей символов. О них она тоже не забыла упомянуть, наказав Смерти восстановить черно-белый рисунок на запястье, как только он разберется со своей "ушастой обузой". Мужчина не возражал, он вообще старался ей не перечить, мечтая побыстрее покинуть зал и вправить мозги одному белобрысому типу, в голове которого явно творилось что-то не то.
— Допуссстим, — ответила собеседница, барабаня тонкими пальцами по подлокотнику сотканного из тумана кресла. — Хотя кое-какие детали мы с тобой еще уточним… в будущщщем.
— Теперь я могу пойти к нему? — снова заговорил красный великан, крепче сжав узкую ладонь миниатюрной галуры.
Та поморщилась, но даже не пискнула от боли, продолжая смирно стоять, ожидая конца этой затянувшейся беседы. Ей тоже хотелось поскорее убраться отсюда, и единственным, кто мог ее увести в безопасное место, был этот самый чикра*, которого девушка столько времени ошибочно принимала за ангела. Что ж… никто не виноват, что она неправильно истолковала собственные видения. И все же, подобный расклад был куда лучше, чем ее обычная жизнь в родном племени. Пусть рядом находится чикра, пусть… ведь это не он ее мучил в затяжных кошмарах… Конечно же, не он! Наверное…
— К нему? — Эра невинно улыбнулась и похлопала длинными ресницами, что, по мнению четэри, не предвещало ничего другого, кроме очередной гадости с ее стороны. — Зачем? Он собирается на задание. Пусть идет. Это его личное дело. Не твое, четвертый! Ты и так слишшшком много времени провел в компании Арацельса. А толку? Вами допущщщено столько непоправимых ошибок. И большшшая часть вины в том, что ссслучилось, лежит на тебе. Ведь это ты у нас самый старый и опытный Хранитель… сссмех да и только! — ехидно хихикнув, женщина окинула собеседника задумчивым взглядом и совершенно серьезно заявила: — Ты получишь другой приказ, Сссмерть! Отведи эту "ошибку богов" восвояси, чтоб духу ее здесь не было. И, прежде чем вернешшшься, не забудь избавиться от связующих вас меток. А потом воссстанови символ Карнаэла, если не хочешь неприятностей с Домом, — вновь повторила она уже озвученное ранее требование. — Ты меня хорошшшо понял?
— Более чем, — сухо произнес крылатый мужчина и собрался, было, направиться к выходу из зала, а точнее к дыре, проделанной Арацельсом в каменной кладке, как вдруг услышал насмешливое:
— Оставь браслет власссти, герой. У меня их всего два, хватит уже тассскать его с собой. Здесь он куда нужнее. Ночь нассступила… почти.
Стоящий возле разрушенной стены Иргис невольно вздрогнул, коснувшись своего запястья, на котором было защелкнуто точно такое же "украшение". Его дневное дежурство закончилось, но снять эту зачарованную вещицу и положить в специальную нишу седьмой Хранитель забыл, потому что со всех ног бросился в зал Перехода, где зашкаливали всплески магической энергии, отчего периодически трясло весь Карнаэл. Лемо присоединился к нему по пути. Так вдвоем они и оказались здесь, став свидетелями прелюбопытнейшей беседы. Оба стояли молча, стараясь не вмешиваться и не привлекать к себе внимания. Это был не их диалог, а потому… не стоило встревать. Вот только слушать им никто не запрещал. А послушать было что… и подумать о чем — тоже. Удивительно, что остальные Хранители до сих пор не подтянулись сюда. Хотя время условной ночи неумолимо приближалось, а значит, всем было бы лучше сейчас находиться в храмовом саду. Вот только никто из присутствующих в зале так и не сдвинулся с места, не желая пропустить представление. Никто, кроме Арацельса, суть задания которого приводила и Иргиса, и его спутника в шок.
Четэри привычным движением расстегнул требуемую вещь и, повертев ее в пальцах, поинтересовался:
— Может, спустишься и заберешь? — его тон ничем не уступал тону собеседницы, и ей это явно не понравилось.
— Лемо! Возьми брассслет, — скомандовала она и более мягко добавила: — мой мальчик.
Зеленоглазый Хранитель кивнул и мягкой поступью направился к крылатому сослуживцу. Забирая неотъемлемый атрибут дежурства, он все время поглядывал на настороженно шевелящую ушами кровницу, которая смотрела на незнакомца с не меньшим интересом. Смерть же оставался совершенно бесстрастным, только пальцы его с загнутыми когтями по-прежнему сильно сжимали руку девушки, словно он боялся упустить ее. Впрочем… действительно боялся. Перспектива еще одной глупой охоты на проворную галуру его не особо вдохновляла.
Возвращаясь обратно, Лемо как бы невзначай обогнул странную парочку и, проходя мимо подозрительно косящейся на него Маи, неожиданно рявкнул ей в ухо "Гав!" Девчонка подпрыгнула, шарахнулась назад и, оказавшись в каменных объятиях четэри, зашипела как разъяренная кошка, глядя на обидчика прищуренными глазами, полными обиды и затаенной злости. У нее даже волосы привстали от испуга, а острые коготки вместо объекта негодования впились в предплечье Смерти, который укоризненно проговорил:
— Ты кретин, второй.
— Лемо! — воскликнула Эра, и только Иргис поднял глаза к потолку, чуть улыбнувшись бледными с синевой губами.
— Ну, как-то же надо разряжать обстановку, — пожал плечами черноволосый парень, подмигнул кровнице и побрел к седьмому Хранителю, поигрывая браслетом власти, как простой безделушкой.
Агрессия Маи сменилась удивлением, она расслабилась, перестав царапать ни в чем не повинного мужчину. А он, решив, что опасность миновала, и девушка не собирается с перепуга снова пуститься в бега, осторожно поставил ее на пол. Шерсть на хвостах галуры, как и волосы, все еще топорщилась, но глаза из узких щелей превратились в широко открытые озера любопытства. И большая часть его предназначалась странному брюнету с не менее странными выходками, ушедшему в тень развалин. Он ее напугал, но и заинтриговал тоже. Однако знакомиться ближе с этим типом девушка не хотела. Желание свалить прочь из неприятного места, в которое привели ее новые знакомые, росло и крепло с каждой минутой. И, чтоб не усугублять обстановку, она застыла на месте, ожидая окончания разговора чикры и женщины, которой она боялась куда больше, чем фальшивого ангела.
— Теперь все? — уточнил Смерть, когда Лемо поравнялся с синеоким Иргисом. — Мы можем идти?
— Да, — снисходительно позволила Эра. — Круг Перехода свободен, убирайтесссь!
— Я воспользуюсь малым залом, — твердо заявил четэри и, не предупреждая, потащил Маю к выходу. Не ожидавшая этого девушка споткнулась, однако спутник держал ее крепко, и потому падение ей не грозило.
— Ссстоять! — зашипела белая женщина, подавшись вперед из своего туманного кресла. — Там Арацельс, не стоит ему мешшшать. А ты отправляйся отсюда, чтоб я своими глазами видела, как эта "ошшшибка богов" исчезнет из моего Дома навсегда.
Свободная рука мужчины невольно сжалась в кулак, заявление Эры рушило все его планы, а открыто воспротивиться приказу он не мог.
— Скажи хоть, почему ты так зовешь ее? Чем она тебе не угодила, я уже понял, поэтому можешь не утруждать себя объяснениями на данную тему, — стараясь спрятать досаду под вуалью усталой иронии, спросил он и посмотрел на Маю. Та робко взглянула на него и тут же отвела глаза, закусив нижнюю губу своими острыми зубками.
"Она бы еще покраснела от смущения для полного счастья! Дите дитем! Тысячелетнее… бред" — мелькнуло в голове четвертого Хранителя, и настроение его по непонятной причине немного повысилось.
— Ах, ну да, ну да… — скривилась Эра, разглядывая кровницу с высоты своего местоположения, как надоедливую букашку. — Ты, наверное, не в курсе этой древней истории, давно уже ставшшшей печальным анекдотом. Ты же просто Хранитель… а эта байка родом из Безмирья, — улыбка ее была снисходительно-жестокой, а синева в глазах напоминала лед. — Жили когда-то две юные богини, которые очень увлекались экспериментами над жизнью. И по какой-то неизвестной (или известной, но тщательно скрываемой) причине демиург этой связки миров очень уж благоволил… обеим. А потому и позволил воплотить их безумный проект на одной из сссвоих планет. Так появились на свет галуры. В результате, одну создательницу лисссоподобной расы убило ее же творение, а вторая пропала где-то среди ушастых зараз. Поговаривали, что она стала жертвой кровного приворота и вышшшла замуж за хвостатого прохиндея. Так или иначе, но кровники живут до сих пор, а обе богини-экспериментаторши канули в лету. По божественным законам уничтожение уникальной расы жестоко карается, есссли, конечно, зачисткой неугодных существ не занялся их сссоздатель. А так как обе дурехи не подают никаких признаков жизни, эта "угроза всему и вся" по-прежнему обитает в лесссах третьего мира. Впрочем, есть и другие версии данной истории, но их я поведаю тебе потом… когда вернешшшься в Карнаэл без нее, — презрительно скривившись, заявила женщина и громко рявкнула: — Вон отсюда! Оба. Надоели уж-шшш-же…
Смерть и его спутницу не пришлось долго уговаривать. Пребывание здесь и вся эта беседа сидела у них в печенках. А потому не было ни возражений, ни вопросов, ничего… кроме усталого вздоха четэри и радостного урчания оживившейся галуры. Через пару минут крылатый мужчина и треххвостая девушка уже стояли в центре круга Перехода напротив друг друга.
— Какой мир из семи? — спросил ее Смерть, предлагая выбрать наугад, вдруг эта горе-провидица что-нибудь путное предложит. Мизерный, но все-таки шанс.
— Не мой, — шепотом отозвалась та.
— И не шестой, — больше сам для себя, чем для нее, пробормотал собеседник. — Тогда..? Назови номер, ты ведь пометила Арацельса. Можешь определить, где он?
— Я не знаю, — уныло отозвалась она.
— Хватит копатьссся, четвертый! — разнеслось по залу. — Есссли не поторопишшшься, вышшшшвырну вас отсюда сама!
— Номеррр? — с нажимом прорычал мужчина.
— Эээ, — прижав к голове ушки и невольно ссутулившись под его требовательным взглядом, начала Мая.
— Ну? — оборвал он.
— Там, где сиреневая листва и лужи изо льда.
— Значит, второй, — кивнул Смерть и начал открывать нужный портал.
Белая вспышка уже охватила их тела, когда откуда-то сбоку донесся душераздирающий писк. Кровница насторожилась, повела носом и… исчезла из круга. Четвертый Хранитель дернулся за границу рисунка, но яркое зарево практически поглотило его, не позволяя выскользнуть из пространственно-временного плена. В следующее мгновение он очутился на ночной поляне, освещенной тремя лунами, у каждой из которых было свое собственное имя. Спустя секунду ему на плечи рухнула хрупкая девичья фигурка, ощутимо хлестнув длинными хвостами по спине, а прямо между рогами приземлился пушистый ком с очень острыми коготками и неподражаемой способностью оглушительно вопить.
Значит, Мая не сбежала, а всего лишь отлучилась на пару мгновений, чтоб прихватить с собой Ринго. Уже легче! Еще б он убавил звук своего неподражаемого голоса, да перестал вонзать в его лоб когти — тогда вообще стало бы замечательно…
Однако когтисто-пушистое создание продолжало истошно голосить, а колени девчонки напряглись до такой степени, что вполне могли ненароком придушить мужчину. В который раз за вечер Смерть помянул недобрым словом чью-то мать, просто потому, что произносить проклятья с демоническими составляющими, не хотелось. Вдруг есть возможность снова накликать этих тварей… век бы их не встречать! Ни с лицами, ни без… никаких!
— Мяв? — донеслось сверху, когда четэри попытался осторожно снять с себя кровницу. Ее тонкие пальчики словно нечаянно коснулись его шеи под подбородком.
— Поставишь еще одну метку — выпорю! — честно пообещал мужчина, по-своему истолковав намерения галуры, и принялся совсем неделикатно стаскивать свою ношу с плеч. Он даже не пытался первым делом избавиться от распластавшегося по его голове Ринго, прекрасно понимая, что этот если и отцепится, то только сломав ему рог.
Зверек верещал что-то про больную лапку (заднюю, видимо, ибо передние с такой силой держались за рога, что больными их назвать было бы крайне сложно). Мая шипела, отказываясь покидать облюбованное место, аргументируя это тем, что сидеть на шее (пусть даже и у чикры) безопасней, чем шастать по слишком подозрительной траве непонятно где. А Смерть все больше свирепел от мысли, что ближайшую ночь ему придется провести в обществе этой капризной парочки, нянчиться с которой у него не было ни сил, ни времени, ни, тем более, желания. Шанс найти Арацельса в такой "потрясающей" компании казался четвертому Хранителю все более призрачным, а вот возможность огрести очередные неприятности — очень даже актуальной. Второй мир, конечно, не Срединный, но тоже не святыми населен, а потому… кого-то придется заткнуть.
Не самое привычное плетение чар заняло около минуты. Наградой за старания краснокожему четэри стала упоительная тишина, опустившаяся на его уши после звуковой какофонии. Только спустя десяток секунд Смерть смог расслышать в ней шум ветра и шелест листвы, а также пение ночной птицы где-то вдали.
Что ж… может, не все так скверно, как он думал раньше? Авось ему повезет и то, что запланировано, осуществится без лишних приключений. Хотелось бы. Ведь надежда, как водится, умирает последней.
Рассвет… он напоминает мне разлитое по небу вино. Не знаю почему, может, потому что охота напиться? Так, чтобы все происходящее стало похоже на пьяный сон. Алая заря, а ниже того же цвета кроны: пышные, большие… будто продолжение единой картины. От красного к желтому, от желтого к коричневому и… прямиком в пепельно-зеленый ковер мхов: от небесной выси к надежной и устойчивой земле. Именно так я это вижу, именно так ощущаю. Огромные деревья стоят кольцом вокруг поляны, на которой мы оказались, слишком большие и необычные для моего понимания. По-своему красивы и чужды. В их окружении чувствуешь себя маленькой и ничтожной песчинкой, на фоне созданной для великанов природы. Что может сделать песчинка? Ничего. А что могу я? Да тоже не много… Сидеть и ждать неизбежного, тоскливо всматриваясь в небо и машинально перебирая пальцами влажные от пота пряди того, кто недавно спас мне жизнь. А стоило ли?
Я прикрыла глаза, подавляя вздох. С ресниц одинокой каплей соскользнула непрошеная слеза. Медленно поползла по щеке и упала на грубую ткань куртки, которую мне одолжил Райс. Ранним утром прохладно, особенно в лесу. Я снова посмотрела вверх, стараясь отогнать гнетущие мысли. Все-таки странный здесь рассвет. Не розовый, как на Земле, а именно красный, точно кровь, что омыла мои ладони, когда Лу пытался нейтрализовать действие синего огня, разрушающего тело Камы изнутри. Не вышло. Разве что проклятое пламя чуть умерило свой пыл, но не перестало медленно убивать парня. Все-таки он не человек… как бы ни было велико сходство. Нет, не человек… но тогда почему поступил так… по-человечески? Готова поклясться, что Эра не ожидала от своего подопечного подобной выходки, иначе отправила бы его в полет этажом (или этажами) ниже, как сделала с Арацельсом и Смертью. Не рассчитала демоница, ошиблась… а пожалела ли? Или для нее все они лишь слуги, которым не так уж и сложно найти замену?
Будь третий Хранитель потомком Адама и Евы, таким как я, давно б скончался в адских муках. Еще там, в Карнаэле. А он выжил. Более того, несмотря на жуткую боль этот нечеловек продолжал бороться с поселившимся в его груди "убийцей". И ни одного крика не слетело с искусанных в кровь губ, ни одного упрека, лишь тихие стоны в периоды бессознательности, да глубокие царапины незаметно появлялись на его руках от соприкосновения с собственными ногтями. Сейчас мой спаситель был спокоен. Демон-перевертыш практически полностью блокировал его боль, но… не смог устранить ее причину. А значит, Кама скоро умрет. Никакая сила воли не сможет удержать его на этом свете. Ни магия, ни медицина… ничто! И все, что могу сделать я — маленькая песчинка, осевшая в чужом мире, это ждать, когда наступит "час икс", и с губ парня, голова которого покоится на моих коленях, слетит последний вздох.
Беспомощность… это так жутко!
Сколько раз я мечтала собственноручно прикончить его? Ну, или хотя бы как следует поколотить. Сколько? Пять, шесть, десять… много! И вот мои желания исполнились. Даже пальцем шевелить не пришлось. Тот, из-за кого я влипла в большие неприятности, тихо умирает на моих руках, а я… я мечтаю только об одном — о чуде исцеления! Но откуда ему взяться, когда молитвы бесполезны, также как и колдовство? Все мои несчастья в сравнении с приближением его смерти — так ничтожно малы. У меня, в отличие от Камы есть шанс на выживание. А он должен уйти. Скоро…
Рука невольно сжала черную, как смоль, прядь волос. Тонкая ткань синей перчатки с открытыми пальцами тихо скрипнула, напомнив о себе. Это не деталь одежды, это сдерживающий демоническую Силу предмет. Очередной подарок Лу. Как и следовало ожидать, он продумал каждую мелочь, даже перчатку притащил с собой, явившись полчаса назад к нам на поляну. Многовековой Высший… я была готова простить ему все, лишь бы он спас Каму. Но над некоторыми вещами не властны даже боги, что уж говорить о демонах? И потом… нафига ему мое прощенье? Кто я, и кто ОН?
— Решила скальп на память обо мне оставить? — не открывая глаз, проговорил раненый. Тихий голос, слабый… тень улыбки на посеревшем лице, а в словах нет ни капли сожаления или отчаяния, одна лишь усталость.
Я вздрогнула, резко разжав пальцы.
— Как ты себя чувствуешь? — и почему у меня такой жалобный тон? Так хочется подбодрить парня, а голос вопреки желаниям предательски дрожит, как и ладонь, скользящая по его щеке.
— Паршиво, — он снова улыбнулся. Или мне это только показалось? — Тела совсем не ощущаю.
— Больно?
— Нет… уже, — сглотнув, ответил Хранитель и открыл глаза — темные колодцы отгоревшей муки в сети полопавшихся сосудов. — Кто? Райс?
— Он пытался, — поняв без лишних объяснений его вопрос, ответила я. — Увы, неудачно, — добавила почти шепотом.
От нахлынувших воспоминаний в горле встал ком, мешая говорить. Вытащивший нас из-под огня Эры мужчина действительно пытался излечить Каму. Мне даже не пришлось просить его об этом, как позднее Лу. Первое, что сделал эйри, очутившись в безопасности — так это накинул на меня свою куртку, чтоб не мерзла, и занялся осмотром грудной клетки потерявшего сознание парня. Вот только "синяя отрава" продолжала полыхать сквозь открытые раны на теле Камы вопреки усилиям одноглазого лекаря, и чихать она хотела на его целительские способности вместе с необычным Даром, приобретенным в результате такого же, как у нас с демоном, свадебного обряда.
Да-да, и Райсу досталась порция пресловутой Силы от небезызвестного перевертыша. Собственно, этот мужчина был первой попыткой демона приручить Карнаэл к себе любимому, используя тело знакомого Дому существа, как сосуд для демонического Дара. В тот раз ничего не получилось. В отличие от меня, Райс мало того, что обладал собственными магическими способностями довольно высокого уровня, так еще и был связан (хотя я бы сказала — скрещен) с не самым слабым корагом. И даже, несмотря на равноценный обмен, к моменту получения "свадебного подарка" от Луаны, он не до конца был чист от собственной магии. Поэтому Силы смешались, породив что-то новое. Это что-то и спасло нас с Камой от натиска Эры. Не будь магия Райса сборным коктейлем от двух демонов, взбесившаяся Хозяйка Карнаэла разобралась бы с ним так же легко, как и со своими подчиненными. А так… он смог выиграть время, закрыв меня энергетическим щитом от убийственного огня. Того самого, что разъедал сейчас тело Камы. Сантиметр за сантиметром… медленно и с аппетитом, будто дегустировал его внутренности, как истинный гурман. Ни капли крови… одна лишь синяя дрянь, похожая на светящееся желе, пылает и переливается в прорезях открытых ран. Это могло бы быть красиво… не будь оно так жутко.
— Кто тогда? — после короткой передышки, снова подал голос третий Хранитель. Было видно, что беседа дается ему с большим трудом. Ослабленный организм не желал напрягать голосовые связки, бледные губы едва шевелились, а тяжелые веки то и дело опускались на непроницаемо-черные глаза.
Он устал… боже, как же он устал! Устал цепляться за жизнь, которая скользкой змейкой уползала из его рук. А вокруг пахло смертью. Величественной и неотвратимой. Она не имела ничего общего с краснокожим чертом, носившим такое же прозвище. Эта смерть ассоциировалась у меня исключительно с безмятежностью и необычным ароматом цветов, растущих белоснежными островками на покрытых мхом камнях.
Как же звучит их название? Фи-как-то там… Фи? Какое неподходящее слово для отражения вечности и светлой грусти в нежных бутонах иномирных растений. Филарии или Фирэлии? Не помню…
— Кто? — повторил свой вопрос Кама и попытался приподнять голову с моих колен.
— Не шевелись, — сказала я и принялась снова гладить его по волосам. — Твою боль заблокировал Лу.
— Опять эта дамочка явилась по твою душу? — наверное, это была попытка шутки, жаль, что веселья она нам не добавила.
— Не, сегодня перевертыш выглядит, как парень, — моя идея направить тему в другое русло, обойдя вопросы о том, что понадобилось демону от нас, увенчалась успехом.
— И где..? — губы Хранителя пересохли, а голос стал еле слышен.
Я прислонила к его рту пиалу с водой. Тоже демон подсуетился, и естественно после пусть и не долгих, но уговоров. Зато теперь у меня была кое-какая посуда, вода и даже покрывало, под ним-то и лежал раненый. Хотя вряд ли он ощущал холод, озноб исчез вместе с болью.
— Ушли с Райсом ставить какие-то ловушки и защитные круги, — не дожидаясь продолжения фразы, пояснила я.
— Мы одни? — спустя минуту, которой ему хватило, чтоб справиться со слабостью, поинтересовался Кама.
— Да.
— Тогда… Кать… — он замолчал, собираясь с мыслями. Лицо стало сосредоточенным, взгляд острым. Глаза его не смотрели на меня, но я нутром чуяла, что размышления касались именно моей персоны.
— Что? Воды еще? — мои слова были всего лишь попыткой разорвать напряженную паузу и отвлечь его от дум. Мне казалось, что на них он тратит последние крупицы жизни, а ее и так осталось мало, но… собеседник ответил:
— Нет.
— Тогда…
— Поцелуй, — уголок его рта чуть дернулся. То ли полуулыбка, то ли просто нервный тик. Глаза широко открылись и уставились на меня. Тяжелый взор: не просящий… требующий! — На прощание, — и еле слышно добавил: — Ведь это я… я тебя… тогда выбрал.
Не выполнить последнее желание умирающего было бы кощунственно! Именно в этом я и пыталась убедить саму себя, чтобы превозмочь непонятно откуда взявшийся внутренний барьер, мешавший сделать подобное. А он ждал, продолжая гипнотизировать меня взглядом. Я не двигалась, и парень сдался, выдохнув спустя несколько секунд короткое "Прости". Глаза его закрылись, а на губах отразилась горькая улыбка.
— За все, — добавил он.
Этого мне хватило, чтоб очередной ком невыплаканных слез перекрыл дыхание, а все мысленные заслонки полетели в тартарары вместе с угрызениями совести, причину которых я так и не смогла определить. Да и не пыталась, если честно. Просто села поудобней, стараясь не сильно тревожить раненого и, низко склонившись… чуть не поцеловала в лоб. Мама дорогая! Хорошо, что вовремя спохватилась. Ведь не покойник еще, зачем же так с ним? Метания мои не продлились долго. Я провела кончиками пальцев по его щеке и осторожно коснулась губами рта. Надеюсь, Арацельс на меня не обидится. Хотя… он же хотел, чтобы наши пути разошлись и как можно скорее. Вот и разошлись… окончательно и бесповоротно, если верить тому, что сказал мне перевертыш. Увы, но отныне мы с Хранителями Равновесия (раненый не в счет) по разные стороны "баррикады".
Странно… но у Камы хватило сил на то, чтобы ответить на поцелуй. Будто он специально берег их для этого последнего рывка. Ледяные губы парня были нежны и настойчивы одновременно. А меня пробирала дрожь от ощущения, что я целуюсь… с мертвецом. В голове непрошенными гостями мелькали мрачные картинки кладбищ и гробниц. А еще я видела снег. Он шел стеной, грозясь похоронить меня заживо под своим ледяным покрывалом. Бррр… даже куртка Райса не помогла от пронзившего тело холода. И вдруг… Все оборвалось. Неприятные ассоциации, навязчивые образы и, главное, сам поцелуй…
Кама потерял сознание, а я, глядя на него, почему-то подумала, что только что целовалась с самой смертью. Она тут, рядом… все ждет чего-то… Что ж, и я подожду. Авось эти "демоны/маги/прочее" что-нибудь да придумают, и старухе с косой на этот раз не достанется упрямая добыча.
Не знаю, сколько времени я просидела, гладя бесчувственного Хранителя по влажным волосам. Может, час, может, больше. Парень по-прежнему не спешил отправляться на тот свет, продолжая балансировать на грани. Вроде и жив (если такое состояние укладывается в понятие жизни), а вроде и не совсем. Ноги мои затекли, спина заныла из-за долго не менявшейся позы. Захотелось плюнуть на все и, завалившись рядом с Камой на мягкий ковер из мхов, погрузиться, наконец, в давно желанный сон, лишенный звуков и картинок, чтобы хоть на немного отключиться от реальности и ее проблем. Моих, чужих… любых! А еще не мешало бы поесть. Несколько веточек, усыпанных кисло-сладкими ягодами, способны "заморить червячка", но никак не утолить голод, который то и дело атакует мой бедный желудок, заставляя его жалобно урчать.
Так уж повелось, что человек ко всему привыкает… даже к ожиданию смерти. Минуты бегут. Всепоглощающее чувство отчаяния и безысходности сменяется гулкой пустотой, которую тут же стремятся заполнить совсем иные эмоции: сначала вполне обоснованная злость, затем умеренный интерес, холодный расчет… Ну, и под завязку вереница примитивных потребностей типа желания сытно покушать и крепко поспать под прикрытием мысли-девиза "А не послать ли всех и вся на три буквы? Потому что я все еще человек и мне свойственно уставать".
Послала бы, честное слово! Так ведь некого. Кама в бессознательном состоянии, Райс с Лу продолжают заниматься установкой магических ловушек, действие которых, по моему мнению, больше напоминает сигнализацию. Я сама видела, как в одно из их невидимых творений забежал мелкий зверек, чем-то похожий на помесь земной крысы с зайцем. Ооо… это было незабываемое зрелище. Мне теперь в кошмарах не демоны с их закидонами сниться будут, а квадратные глаза несчастного животного, его искрящая всеми цветами радуги шкурка и убийственный по своей силе визг, который, наверняка, оценил бы даже виртуоз голосовых атак — Ринго. А эти два садиста-экспериментатора лишь молча покивали, наблюдая ловушку в действии, после чего все-таки соизволили выпустить из ее плена несчастного подопытного. Пьяными зигзагами зверек ломанулся к ближайшему дереву, попытался вскарабкаться на него, упал, снова попытался, после чего отчаялся и завалился в траву, нервно дернув в падении лапками. Как мне сказал Райс, это просто обморок, и он скоро пройдет. В этом странном лесу, видите ли, издавна запрещены любые убийства. Подходящее место для нашей стоянки, не спорю. Просто мир во всем мире, то есть на одном отдельно взятом участке суши с внушительного вида флорой и весьма неприметной фауной. Ну, или хорошо маскирующейся фауной, которую без участия ловушек, похожих на световые фейерверки, фиг приметишь.
Вспомнив о несчастной жертве недавнего эксперимента, я покосилась в сторону, куда рухнул этот бедолага, но высокая трава скрывала хрупкое тело от посторонних глаз, охраняя покой животного. Вздохнув, я переключила внимание на Хранителя, его обморок, в отличие от звериного, больше походил на кому. Очнется или нет уже? Осторожно приподняв черноволосую голову со своих колен, я отодвинулась в сторону и бережно опустила ее на мягкую "подушку" из густого мха. Теперь раненый лежал рядом на природной "перине", в серо-зеленой массе которой проглядывали примятые бутоны мелких цветов. Слабое движение грудной клетки, едва уловимое дыхание… Сильный "человек". А, может, без всякого колдовства выкарабкается? Бывают же чудеса. Я положила руку на его лоб и тут же убрала ее, невольно поежившись. Ледяной, как зимняя скульптура. От соприкосновения с холодной кожей мысли о чуде грустно переползли на задний план, заняв свое обычное место на "скамейке запасных". Да, чудеса бывают, но сейчас, похоже, не тот случай.
Немного повозившись, я устроилась напротив Камы и, опустив голову на свою согнутую в локте руку, принялась рассматривать его точеный профиль из положения лежа. Красивый… какой же он все-таки красивый! И что мне мешало принять тот браслет в ресторане? Глядишь, сложились бы отношения… пусть и в дневное время суток, зато без приключений последних дней. Вот только… сердцу не прикажешь. От знакомства с красноглазым Хранителем брак с Камой меня бы точно не спас. А теперь не состоявшийся жених без пяти минут (или часов?) труп, а я дважды жена без какого-либо намека на счастливую личную жизнь.
И на кой ляд мы с Арацельсом то венчание затеяли? Единственное, чего добились — это пробуждения оборванной ранее связи. По словам Лу, Заветный Дар принял нашу попытку аннулирования первого брака через заключение второго, как равносильный Таосскому ритуал. Очередной! А так как в Безмирье процветает полигамия и полиандрия… думаю, понятно, да? Теперь у нас чудная шведская семейка: два демона и я. Надо было не горшками в блондина швыряться, а вместе с ним развод у отца Мефодия выпрашивать, не отходя от касс… то есть алтаря. Глядишь, первый Хранитель и получил бы долгожданную свободу от навязанных нам брачных уз. Ведь после той "радостной" встречи, что мне устроила Эра, она вряд ли продолжила бы настаивать на нашей свадьбе. А так… мы все-таки женаты. Идиоты! Вернее, я идиотка, что поддалась на уговоры. О чем думал мой дорогой жених, который осведомлен о тонкостях межмирных обрядов значительно больше моего, ума не приложу. Неужели он не был в курсе, что для аннулирования, помимо отсутствия интимных отношений, необходимо еще и обоюдное согласие пары, судьба которой решается. Согласие, подтвержденное кровью, пролитой на магический символ, означающий "Разрыв". Лишь в этом случае вторая свадьба перечеркнет предыдущую. Не верю, что не знал! Тогда зачем? Решил действовать наобум? Мол, попытка не пытка, а вдруг получится? Или..?
Иногда мне кажется, что Райс прав, и у Его Беловолосого Величества после новости о моем неожиданном замужестве просто взыграло самолюбие наряду с собственническими замашками. Что-то типа "ни себе, ни людям… то есть ни демонам". Так или иначе, но теперь он мой муж. Как и перевертыш. А эта двуличная зараза меня точно не отпустит в свободный полет. Во-первых, потому что аннулирование брака все-таки подразумевает возврат Силы, обмен которой состоялся во время ритуала. А во-вторых… из-за природной вредности, что тоже немаловажно. Ну а разводы после полноценных супружеских отношений в Таосских правилах вообще не предусмотрены. Вот такие дурацкие законы. Зато теперь ясно, почему у Лу куча жен и мужей, не считая тех, кто уже давно почил. Только особой заботой о вторых (и далее по списку) половинах демон себя не обременяет. Нафига женился, спрашивается? Или, как со мной и Райсом, везде была своя выгода?
Получив информацию о брачных обрядах Таосса, я, конечно, попыталась возмутиться, заявив, что венчание в православной церкви подразумевает одного-единственного супруга, на что мне резонно заявили: "А что ты ответила на вопрос о том, не состоишь ли в другом браке?" Что-что… ничего! Не было такого вопроса в период церемонии задано, не было и все. Любопытно, почему? Смерть приложил свою лапку к процессу? Вероятно. Не зря они так долго что-то с батюшкой обсуждали. Но все же… свадьба состоялась, связь восстановилась и… ничем хорошим мне это не светит.
Лу, как выяснилось, не просто был в курсе затеи с венчанием, он еще и одобрил нашу глупость в приватном общении с Райсом (и когда только успели?), обосновав это тем, что у меня будет больше шансов выжить в Карнаэле, если Арацельс встанет на защиту собственной жены. Логично. Но и Эра не дура, первым делом устранила красноглазого с дороги, чтоб не мешался. Интересно, она заметила обручальное кольцо, сплетенное из волос и скрепленное магией Хранителя, или просто подстраховалась таким радикальным способом? А ведь мой второй супруг играет за ее команду. И я у него с этой возродившейся связью теперь как собачка на поводке. Захочет — найдет в любом из семи миров. Что тогда? Снова попытается прибить перевертыша или на этот раз займется кем-нибудь более уязвимым… например, мной?
От таких мыслей стало холодно, и я, стремясь согреться, натянула плед до самого подбородка. Точно такой же, как тот, которым был накрыт Кама. Ярко-голубой, мягкий, теплый… Выпросить второй экземпляр у демона оказалось не так-то просто. Эта сволочь к прочим его "достоинствам" еще и жмотом оказалась. Заявила мне, что я самая привередливая из его жен. Ага. Остальных он, небось, в ежовых рукавицах держит да водичкой с хлебной корочкой кормит, когда навестить удосужится. Трудно ему, что ли, пару-тройку вещей наколдовать (или достать из подпространства, как он обычно это делает). Ну, ладно… может, с шатром и кроватью для раненого я и переборщила, но на приличный матрас мог бы и расщедриться. И уж точно не надо было читать мне лекцию о том, как дорого ценятся в одном из двенадцати его миров эти чертовы покрывала. Они, видите ли, сотканы из шерсти редчайшей породы голубых коз. Угу. Да хоть из гривы розовых пони, лишь бы грели!
Зачем Лу говорил об этом? Чтобы заострить внимание на его особом ко мне отношении? О дааа… я у него теперь все равно, что уникальный бриллиант в личной коллекции. Осталось только подогнать достойную оправу в виде Карнаэла. А для этого всего-то нужно подождать, когда Дом закончит нашу с ним… что? Интеграцию*, начатую на его территории? Пожалуй, это подходящее определение для моих будущих взаимоотношений с "живым астероидом". Единственное условие успешного ее завершения — я не должна покидать семь связанных миров, на которые распространяется его влияние. Хотя нет, есть кое-что еще: чтобы стать новой Хозяйкой Карнаэла, мне надо оставаться в добром здравии, собственном уме и твердой памяти. Поэтому на руке перчатка, усмиряющая получаемый из Дома поток Силы, от переизбытка которой могут выгореть последние мозги. А рядом телохранитель, способный беспрепятственно находиться в нашей связке миров, так как по-прежнему является их частью. Хм… неплохо же он устроился: и тут свой, и у Лу не чужой.
Демон, к слову, имеет возможность посещать чужие миры только на ограниченный срок и в непосредственной близости участника Аваргалы, у которого он забрал какую-то часть тела. Так что лицезреть перевертыша чаще, чем раз в день мне вряд ли грозит. А вот Райс… он намерен опекать меня постоянно. Все-таки темная лошадка одноглазый эйри. И что-то я уже не горю желанием знакомиться со скелетами, спрятанными в его шкафу. Сейчас мы с ним в одной лодке и потому заинтересованы друг в друге. Этого вполне достаточно, чтобы доверять ему… пока что.
Когда послышались отголоски чужой беседы, я напрягла слух, но подниматься не стала, предпочитая лежать, закутавшись в покрывало, и сквозь полуопущенные ресницы наблюдать за Камой. Наверное, меня сочли спящей. А может, просто этих двоих мало беспокоили лишние уши. В конце концов, что им скрывать от той, которая полностью от них зависит? Если останусь одна, без защиты Райса и опеки перевертыша, "добрая" тетя по имени Эра очень быстро найдет и прихлопнет конкурентку. Да что там Эра… На другой планете, в неизвестном лесу, без средств к существованию и каких-либо навыков походной жизни, без такой родной, такой привычной и жизненно необходимой цивилизации… Демонице даже дергаться не придется, я тут тихо сама по себе сдохну. Поэтому мне нужны союзники, пусть и те, которые используют меня в своих целях. Лишь бы цели озвучивать не забывали. А еще при отсутствии помощи Лу и Райса я не смогу научиться контролировать струящуюся в крови Силу. Перчатка лишь временный этап, рано или поздно мне придется самой управлять этим "подарочком", иначе какая к лешему из меня Хозяйка Карнаэла? Будущая наместница… как выразился Лу. Кому ж еще он может доверить прибранную к рукам территорию, если не дорогой жене? (Угу, тридцать девятой). Лицемер!
— Следовало не боль блокировать, а скоропоссстижную кончину уссстроить, — долетела до меня задумчивая реплика демона, вырывая из паутины мрачных мыслей. Сказана она была таким будничным, немного усталым тоном, я сразу и не поняла, о чем речь. Только спустя пару секунд до меня дошло, что эта парочка Каму обсуждает. — Может, так и сделать?
— Пожалей девочку, — отозвался эйри. — Она по твоей милости в очень скверную историю угодила.
— Моя милость из обычной человечессской женщины бессмертную королеву способна сделать. И, кстати, к столбу ее не я привязывал, — проворчал Лу, после чего заявил, возвращаясь к предыдущей теме: — Отправлю парня на перерождение, пож-шш-алуй. А то она от него что-то никак не отлепится.
— А тебе завидно? — в голосе собеседника проскользнула насмешка.
Это он так с Высшим разговаривает?! Хотя… он всегда так с ним разговаривает. Долгая совместная жизнь, видать, сказывается.
— Ей отдохнуть надо, а не изматывать себя страданиями.
— Наведи сонные чары.
— Да какой с них отдых! Разве что головная боль, — фыркнул демон. — Сон должен быть естессственным.
— Угу, а пища здоровой, — одноглазый явно забавлялся. Что-то они сегодня ролями поменялись, в прошлый раз у нас Лу/Луана зажигала так, что глаза на лоб лезли, а теперь вот ее супруг в остроумии упражняется. Весело им… Гады!
С другой стороны, с чего грустить? Ведь их планы осуществились едва ли не со стопроцентной точностью. Это мой друг умирает. А для них он просто один из многих, персонаж второго плана, вовремя подвернувшийся под руку. Вот только не пожертвуй парень собой, пришлось бы Райсу вытаскивать меня из Карнаэла на несколько минут раньше, а подобный расклад помешал бы Дому упрочить возникшую между нами связь, и, следовательно, перечеркнул бы все замыслы перевертыша. Так что Кама оказал ему огромную услугу, прикрыв меня своим телом. Видимо поэтому Лу и соизволил заняться лечением. Жаль, что безуспешно. Чем же таким убойным швырялась Эра, что даже древний демон с кучей магических способностей не может устранить действие этой синей гадости? Наповал била, зараза… чтоб ей икалось! Авось икотой и подавится, тварь…
Хотя и ее понять можно. Окажись я в шкуре этой женщины, тоже сражалась бы за место под солнцем, а точнее, за свой собственный Дом. Пусть и не честно полученный, как утверждает Лу, но уже давно принадлежащий ей. Кому понравится явление какой-то человеческой девицы, способной сместить тебя с поста Хозяйки одним своим присутствием? Никому. И о благородстве тут думать нечего. Когда угроза велика, большинство существ начнут борьбу за выживание, наплевав на то, сколь некрасиво выглядят их методы. Удар без предупреждения? Случайное убийство собственного стража? Мелочи, если на кону стоят такие понятия, как власть, сила, имущество. Да и человечности ожидать от нелюдя тоже глупо. Эра — демон… и этим все сказано. Не самый могущественный и не самый старый, но все-таки демон, который многократно увеличил свою Силу за счет связи с Карнаэлом. Так что ж она, сумасшедшая, выпускать из загребущих лапок такое сокровище?
Если верить перевертышу, около четырехсот (по земному) лет назад демон без Лица умудрилась тихой сапой захватить потерявший Хозяина Дом вместе со связкой миров, ему подчиняющихся. Куда пропал бывший владелец, так никто выяснить и не смог. Да и попыток особых провести доскональное расследование не предпринималось. Зачем? Достаточно того факта, что Карнаэл впал в спячку, оставшись без управления и "еды". Следовательно… его срочно надо было пристроить в заботливые руки подходящего по Силе потомка Таосса. А то и миры без присмотра, и тюрьма корагов, расположенная в одном из его помещений, никем не охраняется. Подобное положение дел опасно… для всех.
Пока сам Лу и еще несколько ему подобных делили внезапно освободившуюся территорию по правилам Безмирья, достаточно молодая демоница просто приручила эту "интеллектуальную громадину" к себе. Естественно, не без помощи папочки, который многократно старше и опытней как дочери, так и перевертыша вместе с его конкурентами. Нечестный захват повлек за собой затаенную злобу… а потому нет ничего удивительного, что мой первый муж не жалует Эру, а она, в свою очередь, терпеть не может его. Борьба за территории… как это… банально!
— … он ей жизнь спас, — вынырнув из размышлений, поймала я за хвост очередную реплику приближающихся собеседников.
— Разве? — Лу хмыкнул. — А я думал, у тебя всссе было под контролем.
— Было. В противном случае Эра появилась бы в зале Перехода значительно раньше. Я старался подстраховать Катерину, в отличие от некоторых особо умных, — съязвил Райс.
— О ком это ты? — прикинулся наивной овечкой Высший.
— О тебе и твоей попытке отправить девочку в объятия демоницы без прикрытия.
— А, — только и сказал Лу.
"Ага, — подумала я, вздыхая. — И это путешествие к праотцам он еще назвал тогда моим шансом на выживание. Ну, не тварь ли? Впрочем… давно ясно, что тварь. Похоже, все демоны подходят под это высказывание. Даже мой ненаглядный блондин. Не уперся бы рогом в землю, не желая на мне жениться… или желая жениться… или… тьфу! И так и эдак хреново вышло. Обидно. А Райс… пожалуй, он мне нравится все больше. В телохранители навязался, от Эры спас, Каме помочь пытался, с Лу препирается… не так уж и плохо для союзника. Да и человеческого в нем гораздо больше, чем в его спутнике. Оно и понятно: эйри демон лишь наполовину, чего не скажешь о перевертыше.
С другой стороны, если верить Лу, чистокровных Высших, которые не закончили свою бурную жизнь в образе корага, остались единицы, полукровкам легче контролировать дарованный от рождения магический потенциал. Да и дети в паре со смертным или смертной почему-то появляются чаще. Хотя чаще — это громко сказано, у Лу, например, с его/ее женами и мужьями, а также с бесчисленными любовниками и любовницами за девять тысяч лет так никто и не родился. Зато у отца его целых два потомка, причем сын — демон, а дочь — богиня Света. Оригинально все-таки у этих тварей синеоких гены стыкуются… Попозже расспрошу Лу и о его семье, и о Эллейбрусе*, и о Безмирье вообще. Потом… когда Кама… — мысль оборвалась, а в глаз кольнула непрошенная слеза. — Я буду жить. Еще час, день, неделю… может быть, вечность, а он уйдет. Несправедливо"!
— Не плачь, кареглазая, — раздалось над ухом. От неожиданности я вздрогнула и резко повернула голову, хлестнув себя по лицу спутанными волосами, в которых чудом держалась одна последняя лента. — На. Поешь еще ягод, — протянул мне очередную веточку с приятными на вкус "бусинками" Райс. — Хватит себя изводить. От этого ему лучше не станет. Парень все равно умрет… а с того света, увы, не возвращаются.
— Арацельс вернулся, — закусив губу, возразила я и… приняла угощение.
Выходит, догадались, что не сплю. Значит, разговор такой специально затеяли? Или меня уже здесь за свою держат? Потому обсуждать и не стесняются. Хотела бы я это знать. Жаль, правду никто не скажет. А если и скажет, кто ж им поверит?
— Так его Эра через ритуал Единения с корагом протащщщила, — плюхнувшись рядом со мной, заявил Лу. Темная прядь волос упала на лицо "юноши", скрыв от меня большую часть. Устроившись рядом, демон принялся таскать ягоды с принесенной мне Райсом веточки, на что тот недовольно зашипел и ядовито поинтересовался, с какого голодного острова сбежал перевертыш? Пока синеглазый прохвост отбрыкивался, говоря о потере сил, отнятых установкой трех защитных кругов и двадцати восьми ловушек, реагирующих на магические колебания и обычные движения, эйри продолжал шипеть, чем сильно напомнил мне ныне действующего первого Хранителя. Живого, здорового (ну, практически, разве что на голову малость контуженного, но это у него и раньше наблюдалось) и… стоп. Воскресшего?!
— Лу! — своим воплем я оборвала на полуслове их бурную дискуссию на тему поляны с ягодами, к которой демон был совершенно равнодушен некоторое время назад, зато теперь вдруг вспомнил, что хочет жрать.
Оба собеседника замолкли, уставившись на меня. Я медленно села, поглядывая на Каму, так как испугалась, что потревожила его сон. Но… разве "покойника" криками разбудишь? А парень сейчас больше мертв, чем жив.
— Что тебе, куколка? — приподняв черные брови, полюбопытствовал демон, когда я, наконец, перестала изучать раненого и перевела взгляд на него.
Куколка… угу. Назвал бы еще своей марионеткой. Было бы в точку! А… ладно.
— Скажи, ты можешь совершить такой же ритуал, как провела Эра с Арацельсом?
— Единение?
Я кивнула и протянула ему заметно ощипанную веточку. Зачем дразнить аппетит? Все равно мне таким количеством ягод не наесться, а Лу подарок будет в удовольствие.
— Камы с корагом? — уточнил собеседник. Мой повторный кивок был ему ответом. — Хм… — неспешно оборвав пару ягод под тяжелым взглядом Райса, перевертыш отправил их в рот и беззаботным тоном объявил: — Пожалуй, это будет интересссно.
— То есть… да?
— Мож-шш-но попробовать.
— Не майтесь дурью! Мальчишке ваша затея не поможет! — почему-то взбеленился одноглазый.
Это его из-за ягод так переклинило или он ярый противник всякого рода обрядов? То венчание мое ему не нравилось, теперь вот последнюю попытку спасения третьего Хранителя решил на корню зарубить. С чего вдруг?
— Да ладно тебе, кто знает, что за эксперименты над вами Эра ставила? Если один из вас пережил обряд и сохранил при этом рассудок, то и со вторым возможно получится. Так что не вссстревай, — отмахнулся демон… веточкой, чем привел оппонента в еще более мрачное состояние.
А ведь эта зараза синеокая откровенно над ним издевается. И Райс поддается на провокацию. Невероятно! Или он по другим причинам на взводе, а ягоды просто повод для спора? До последнего момента эйри был само спокойствие с легким налетом иронии, а теперь… похож на закипающий чайник.
— Нет, я понимаю, девушка… молодая, наивная, измученная событиями последних дней и огорошенная своей новой ролью в устройстве семи миров. Ей простительно, — бывший Хранитель сплел на груди руки и с вызовом посмотрел на спокойно жующего остатки ягод Лу. — Но ты… древность ходячая! Неужто не ясно, что с Арацельсом дело не чисто? Или мозги за столько тысяч лет окончательно атрофировались?
— Ну, не чисто, — пожал плечами мой первый супруг. — И что ссс того? С одним, с другим, с третьим… Не думаю, что Эра натаскала в Карнаэл заурядных людей. Ты, например…
— Вот! — перебил его Райс, раздраженно дернув шеей. Он вытащил из-под ворота рубашки тонкую цепочку с овальным медальоном, повертел ее в руках, будто раздумывая, стоит ли расставаться, после чего решительно бросил собеседнику. — Полюбуйся. Никого не напоминает?
— Хм… симпатичная блондиночка, — разглядывая изображение на одной из серебристых половинок, вынес вердикт демон. — Адресок дашь?
— Луан-нннааа, — простонал красноглазый мужчина, опускаясь на им же примятый мох с другой стороны от меня. — Прекращай этот балаган! Ты все прекрасно поняла.
— Не называй меня в мужском обличье женссским именем, — как бы между прочим проговорил Высший и, вскинув голову, поинтересовался: — Если она его мать. То это, стало быть… отец? — указательный палец "юноши" ткнул на вторую картинку, мешая мне рассматривать выгравированное на ней лицо. — Ну? И кто из них демон?
Ась? Я что-то в жизни упустила? Вроде Хранителей из людей-магов набирали (не считая четэри), или меня неверно информировали в начале знакомства? Если Арацельс полукровка, тогда понятно, почему он смог справиться со своей ночной сущностью в Срединном мире и не покалечил меня в тот раз. Да и его способности, проявившиеся во время испытаний, устроенных Лу на площадке для Аваргалы… все сходится. Но если снежный блондин тоже из Высших, да еще и с огненным корагом слился во время ритуала Единения… хм. Это что ж за экспонат получился тогда? Два в одном? Одно из двух? Супер-гипер-мощное-чудище на службе у грымзы без Лица? О-о! И он мой муж? Может, стоит поискать в этом милом лесу другого плана ягодки? Или грибочки там… поганочки. Чтоб и поужинать, и отравиться за раз. Ведь если Эра настроит первого Хранителя против меня…
Сердце защемило, в зажмуренных глазах замелькали красные пятна, а в висках испуганно застучало: "Только не он, только не он, только не…"
— Не демон! То есть… не совсем демон, — слова Райса, как лавина, обрушились на меня слева, заглушив похожую на заклинание мысль, заезженной пластинкой трещавшую в голове.
Не совсем, значит? Уже легче.
— А кто тогда?
— Хранитель Равновесия, — после недолгой паузы все-таки ответил эйри.
— Не ты ли? — со свойственной ему бесцеремонностью осведомился Лу.
— А разве похож? — алый глаз мужчины превратился в темную щель, а от голоса, насквозь пропитанного злой насмешкой, пахнуло ноябрьской стужей.
— Да не очень, — пожал плечами перевертыш и, нагло ухмыльнувшись, предположил: — Разве что у художника руки не из того мессста росли.
— Представь себе: из того, — мужчина скривился, не глядя на нас. — У этих портретов удивительное сходство с оригиналами, — тихо добавил он и, переходя на шепот, сказал: — С давно почившими оригиналами.
— Сссмертные, — губы демона исказила циничная улыбка. Неприятная и отчего-то напряженная. — Эра, что ли, папашу Арацельса прикончила?
Теперь напряжение распространилось и на нас с Райсом. Он какое-то время молчал, глядя на смятый бутон, белым лоскутом застрявший в серебристо-зеленом мху. А я не сводила с него широко раскрытых глаз, ожидая продолжения истории. В памяти промелькнул недавний рассказ эйри о причинах, побудивших его много лет назад провести Аваргалу. Кусочки информации постепенно стыковались, но бесчисленные пробелы не давали составить мозаику. Я хотела узнать больше, перевертыш — тоже, и… Райсу ничего не оставалось, как поведать нам о судьбе родителей Арацельса.
Раз уж заикнулся… назад дороги нет. Вернее, все пути к отступлению искусно перекрыл сгорающий от любопытства Лу, который, как выяснилось, понятия не имел о медальоне. За столько-то лет совместного существования? Хм… Доверие в демонических семьях, похоже, не занимает лидирующие позиции. И почему меня это не удивляет?
Голос рассказчика звучал сухо и как-то… монотонно, что ли: без всплесков эмоций, без особого выражения или надрыва. Пальцы его теребили несчастный цветок, то сминая, то разглаживая тонкие лепестки, а кроваво-красный взор так ни разу за время рассказа и не пересекся с нашими. Я же слушала и представляла, как это было… словно наяву. Мои мысли помимо воли унеслись далеко от проблем насущных, я даже про Каму умудрилась забыть, увлеченная грустной сказкой о чужой любви и не сбывшихся мечтах.
— Ее звали Нелл, она была младшей дочерью богатого торговца… — говорил Райс, а мое воображение рисовало образ хрупкой блондинки с пепельно-белыми волосами и улыбкой, достойной богини. Как на портрете. Только в красках и движениях. А фантазия, надо заметить, у меня бурная и ооочень эмоциональная… в противовес тону эйри.
Итак… ее звали Нелл. Где и когда это нежное создание умудрилось познакомиться с Ардом, который уже больше сотни лет был третьим Хранителем Равновесия, история умалчивала. То есть об этом умолчал рассказчик, сославшись на то, что его покойный друг и сослуживец никогда не распространялся о таких подробностях из своей личной жизни. Он вообще никому и ничего не говорил о ней. Просто раз в год исчезал на сутки в первом мире и возвращался с улыбкой счастливого безумца, которая не сходила с его лица неделями. А потом начинались месяцы тоскливого ожидания и работы. Ею он готов был заниматься все дни напролет, будто искал в бесконечных заданиях и тренировках спасения от гнетущего чувства ожидания. Любому было понятно, что мужчина влюблен. И это не минутный всплеск безудержной страсти, не временное увлечение, а та самая настоящая любовь, которая не угасает со временем, не забывается в разлуке и ни на миг не отпускает тех, кто попал в ее крепкие сети.
Над Ардом подтрунивали все, кому не лень, интересовались личностью неизвестной пассии, а также днем грядущей свадьбы. На что Хранитель либо отшучивался, либо отнекивался, либо просто махал рукой и уходил по своим делам. Но не рассказывать о той, что навсегда прописалась в его сердце, было трудно. О ней хотелось говорить, чтобы в словах, как в мыслях и снах, оживал образ любимой. Снова и снова… так легче дотянуть до очередного свидания. И однажды Ард все-таки раскололся. Лишь самому близкому другу он показал подаренный возлюбленной медальон, когда доверил ему тайну их отношений. С этого момента Райс и оказался втянутым в вереницу роковых событий. Некоторые секреты лучше не пытаться выведывать, какими бы невинными они ни казались. Неугасающие чувства, затянувшийся роман… что может быть плохого от любви? Как выяснилось, много всего!
Красноглазая женщина из небольшого городка и черноволосый мужчина из другого мира, молодая художница и Хранитель Равновесия… Она сама выгравировала те портреты, соединив их в кулоне. Чтобы он помнил о ней, чтобы возвращался… пусть редко, пусть ненадолго, лишь бы не уходил навсегда. И он стремился в ее край… потому что желал этого больше всего на свете. Но правила были писаны для всех, и Эра строго следила за выполнением установленных ею законов. Нашел свою половинку? Отлично! Хочешь быть с ней чаще, чем разрешено? Что ж… преподнеси избраннице Заветный дар с частичкой своей души и приводи ее в Дом.
Нелл и Ард… они могли бы стать потрясающе красивой парой, не окажись кое-кто упертым бараном, считавшим, что жизнь с чудовищем в стенах Карнаэла не подходит для его женщины. Чертовски знакомые выводы… яблочко от яблоньки, угу.
Эра без сомнения знала о личности приглянувшейся Хранителю эйри. С ее подручными средствами и демоническими способностями выследить скрытного подчиненного особого труда не составляло, а заодно не было никакой сложности в том, чтобы собрать информацию об искомом объекте. Она молча наблюдала за развитием романа, все больше сокращая задания Арда в первом мире. Демон без Лица стремилась лишить беднягу любой возможности увидеть свою возлюбленную. Пусть издалека и мимоходом, пусть в крылатой ипостаси, но раньше он мог хотя бы наблюдать за ней, оставлять ей письма и подарки, а затем… все кончилось. Точнее, посещения первого мира для третьего Хранителя стали ограничиваться единственным отпускным днем.
Ожидая редких встреч со своим избранником, Нелл окуналась с головой в творчество, чтоб забыться ровно на полгода… а потом быть счастливой целые сутки. Один день и… одну ужасно короткую ночь, которой им всегда не хватало. Но ради этих мгновений стоило жить, стоило ждать, стоило любить и мечтать, окружая себя стеной неприступности для тех, кого сватал ей в мужья отец.
Однако в каждом обществе свои законы. До замужества дочь опекают родители, в чьем доме она обязана жить. Женщина-эйри, не ставшая женой и матерью до тридцати лет (в первом мире год по длине почти равен земному), должна до конца дней своих перебраться на остров, который напоминает монастырь под открытым небом. Закрытое поселение жриц богини-отшельницы. Ей поклоняются те, кто не встретил свою судьбу или не смог удержать ее. Поэтому не было ничего удивительного в стремлении отца с матерью устроить личное счастье их "бедной девочки", возраст которой медленно, но верно приближался к вышеназванной отметке. Положение в городе они занимали хорошее, а значит, и желающих породниться с этой довольно богатой семьей нашлось немало. Как говорится, выбирай — не хочу! Ну… Нелл, в общем-то, и не хотела. Упиралась, плакала, пыталась сбежать из дома, ссорилась с родными и ждала, ждала, ждала… того единственного, кто был ей нужен.
Почему он не забрал ее с собой, когда она просила? Почему пошел на разрыв отношений, когда ей так требовалась его любовь и поддержка? Почему… ох, да ясно почему! Был тут один пример белобрысый… с той же упертой точкой зрения на супружеские узы под крышей Карнаэла. И тоже ведь… доигрался. Короче говоря, отец Арацельса решил отказаться от возлюбленной для ее же блага. Вот только вспыхнувшая ссора обернулась пожаром страсти, и все доводы рассудка сгорели в нем без следа. Возможно, не будь тогда полнолуния (вернее полно-Румия, если правильно называть спутник той планеты), мужчина смог бы довести свой план до победного конца. Но… в такие редкие ночи, под пристальным оком небесного светила, контроль Хранителей над их демонической сущностью очень слаб. Достаточно небольшого толчка, чтобы выпустить рвущегося на волю корага. Внешность по-прежнему остается человеческой, ничем не отражая борьбу двух крепко связанных душ в одном теле. Угроза потери, слезы любимой, его ненависть к самому себе и осознание того, что всю оставшуюся жизнь он будет сходить с ума от воспоминаний о ней — все это послужило тем роковым толчком, который окончательно подорвал шаткий контроль Хранителя над демоном.
Как Нелл впоследствии рассказывала Райсу, ставшему ей близким другом, та ночь сохранилась в ее памяти навсегда. Ей казалось, что она провела ее в объятиях двух совершенно разных мужчин с одинаковым лицом. Страстный и заботливый один и… словно сорвавшийся с цепи зверь — другой. Первый казался живым и теплым, от второго веяло могильным холодом. Но ей не было страшно… потому что она любила его во всех проявлениях. Любила отчаянно, безумно… и, видят боги, он отвечал ей взаимностью.
Воистину! Иначе бы у них не получилось то, что последовало за этим.
Спустя несколько недель женщина узнала, что беременна. Еще через пару поняла — с ней что-то не так, но она и представить себе не могла, что дело в ребенке, которого ее хрупкий человеческий организм просто не способен выносить без определенного допинга. Нелл начала стремительно стареть. Каждый новый день шел у нее за год, оседая тонкими и пока еще слабо различимыми морщинками на красивом лице. Неизвестно, чем бы все это кончилось для несчастной эйри, если бы Ард не попросил Райса, чей отпуск намечался как раз в ее мир, передать послание. Последнее, как он думал… Глупец! И почему мужчины так часто пытаются решать все за нас? Им виднее, угу. Шаблон "главы семейства", продаваемый с детства, сказывается, что ли? Хотя… откуда мне знать, что там, на родине Арда с Камой, мальчикам с рождения втолковывают?
Весть о странном недуге, поразившем возлюбленную, привела Хранителя в шок. Он окончательно потерял покой, порываясь под любым предлогом отправиться к ней. Однако с Эрой не поспоришь, у нее разговор короткий: либо приводи Арэ в свою каэру, либо сиди и не рыпайся, дорогой. Мужчина даже размышлял над тем, чтоб подчиниться и сделать эйри своей невестой, если это поможет справиться ей с неожиданной болезнью. Но беременность… Арду было больно даже думать о том, что может сделать с ней и ребенком его ночная ипостась. В конечном итоге, нервы у будущего папаши окончательно сдали, и он рассказал Хозяйке Карнаэла о болезни и интересном положении Нелл, наивно полагая, что эта многоликая тварь еще не в курсе. Куда там… после последней встречи пары, она отслеживала каждый шаг будущей матери. Кому, как ни Эре, знать, что бывает с жертвами ее экспериментов в полнолуние. И… ей сложившаяся ситуация явно нравилась.
Ард не заподозрил подвоха, когда демон без Лица, выслушав подопечного, вдруг кардинально поменяла свою точку зрения на данный вопрос. Во-первых, она прекратила настаивать на свадебном обряде, во-вторых, позволила ему посещать первый мир (правда, в ангельском виде и исключительно по работе, но уже кое-что), и, в-третьих, Эра пообещала свою помощь больной женщине, к которой якобы прониклась большой симпатией и уважением. Ну-ну, лапшу на уши эта эксцентричная особа вешать умеет, похоже, так же хорошо, как и производить впечатление на окружающих. Так что тормозом был Ард, по всей видимости, не меньшим, чем Кама, раз не просек замыслы своей Хозяйки. Вскоре Нелл получила в подарок флакон с "Хрустальными слезами", которые не только остановили процесс старения, но и вернули женщине облик семнадцатилетней девчонки. Единственное, что от третьего Хранителя потребовала за услугу демоница — это неразглашение тайны происходящего. Она не хотела, чтоб кто-то еще из стражей знал о скором рождении ребенка. Еще бы! С ее то планами на него. Вот только поздновато спохватилась змеюка синеглазая. Помимо Райса Ард успел уже отправить к Нелл Лина — пятого Хранителя, чей отпускной день в первом мире был еще не использован в том условном году.
Трое из семи… Почти половина. Но на пути к желанной цели подобные жертвы кажутся сущей ерундой. Хранители? Им можно найти замену, ведь сильных магов достаточно, и подстроить смертельно опасную ситуацию приглянувшимся кандидатам не так уж и сложно для Духа Карнаэла. А вот заполучить полукровку, отцом которого является ледяной кораг… Такой необычный материал для своих экспериментов Эра упустить просто не могла. Поэтому и организовала нападения на тех, кто знал о беременности. Убийцы, нанятые для этой грязной работы, были отлично осведомлены о самых уязвимых местах на человеческих телах Хранителей, а также снабжены сильным магическим оружием и прекрасно информированы о том, где искать живые мишени.
Захваченный врасплох, Лин погиб вместе с молоденькой любовницей в одну из выходных ночей. Арда убили во втором мире, куда он по наводке Эры отправился за специальным эликсиром, будто бы необходимым для Нелл. Отец не дожил до рождения сына всего пару месяцев. Зато Райс (первое покушение на которого не увенчалось успехом, а после второго он провел Аваргалу и стал обладателем амулета, способного скрывать его от слежки демоницы) получил возможность и увидеть мальчишку, ставшего причиной смерти его лучшего друга, и поддержать молодую мать после тяжелых родов и потери возлюбленного. Свалив из Карнаэла, эйри мог спокойно путешествовать по семи мирам, но при этом не задерживаясь надолго на одном месте. Таковы были условия действия подарка Лу, за который мужчина расплатился собственным глазом.
Предварительно обсудив с Нелл небольшую хитрость, Райс представился ее родителям, как богатый путешественник из очень далекой страны, желающий жениться на их дочери. Пусть это было неправдой, но проверять все равно никто бы не кинулся. Так что провернуть подобную авантюру труда не составило, ведь он, как и она, был эйри. По традициям их мира, свадебный обряд проводился в узком кругу приближенных в доме жениха, а потому обрадованные неожиданной новостью родные без задней мысли собрали свое младшее чадо в долгую дорогу, взяв с нее слово обязательно присылать им весточки из чужого края. Возвращения Нелл родители не ждали, ибо… так тоже было положено. Жена — собственность мужа, с момента бракосочетания она полностью переходила под его ответственность и… в его полную власть.
От таких законов меня слегка передернуло. А от мысли, что я вроде как тоже замужем за одним из эйри, стало совсем не по себе. Но рассказ продолжался, и я снова окунулась в калейдоскоп картинок, рисуемых моим воображением.
Затеяв этот спектакль, Райс преследовал своей целью спрятать возлюбленную его погибшего друга вместе с сыном от всевидящего ока Эры. Задачка была не из легких: таскать за собой женщину с младенцем оказалось сложнее, чем скрыться от нанятой демоном без Лица погони. Время шло… Они постоянно переезжали, меняя дома, города, страны, миры… почти целый год, пока, наконец, Луана не уговорила его провести свадебный обряд с равноценным обменом Сил и попытаться захватить таким образом Карнаэл.
Хорошая была попытка, но, увы, неудачная. Эра осталась при власти и могуществе, а бывший первый Хранитель получил тяжелые травмы в процессе провалившегося захвата. После этого Нелл решила, что им следует разделиться. Мальчику нужен был дом и уют, а не бесконечные скитания, А Райсу — безопасное место для зализывания ран. Так она оказалась в ни чем не примечательном поселении своего же мира под крышей чужого дома, пожилые хозяева которого сдавали комнаты внаем. А он перебрался жить в Эллейбрус. Восстановив силы, мужчина продолжал время от времени навещать некогда родную связку миров, чтобы встретиться с Нелл, которая неплохо зарабатывала, продавая собственные картины в художественной лавке, но и от его помощи не отказывалась, так как воспитание и обучение очень одаренного магически сына требовало больших затрат. Жену-демоницу о своих похождениях Райс, естественно, в известность не ставил, объясняя подобные походы обычной ностальгией по прошлой жизни. У них с Луаной изначально были обговорены свободные взаимоотношения. К тому же тогда ее семнадцатый муж опасался, что его супруга заинтересуется Арацельсом не меньше, чем Эра. А лишать Нелл ребенка мужчина не хотел. Она души в нем не чаяла, постоянно ища в лице и повадках мальчика черты покойного отца. Любовь к Арду не отпускала ее даже после смерти третьего Хранителя. Это было как наваждение, как неизлечимая болезнь и… как самое большое счастье, навсегда оставшееся жить в ее памяти и в крови их единственного сына.
Слушая Райса, я чувствовала его искреннее восхищение Нелл, как бы ни старался он это скрыть. Мой телохранитель, наверняка, любил ее как сестру, а может, и не только так. Да кто ж признается-то? Господин Осень точно нет. Но, говоря об этой женщине, он заметно менялся в лице: черты становились мягче, а сквозь нарочито сухой тон проскальзывали теплые нотки. Любил… однозначно. А в каком именно качестве? Да какая теперь разница.
Предварительно парализовав жертвы заклинанием неподвижности, Нелл сожгли вместе с семьей, которая около десяти лет назад дала ей с сыном кров, а потом и приняла обоих как родных. После того жуткого кошмара Эра, нанявшая магов-убийц для его матери, забрала двенадцатилетнего мальчика в Карнаэл, предварительно слегка подчистив память ребенка. Он был в шоке. Ослаблен, уязвим и подавлен. А она предстала перед ним олицетворением новой жизни и возможностью сбежать из мира, где больше нет близких людей, которых он не смог спасти, несмотря на отчаянные попытки сделать это. Куда мальчишке-недоучке (пусть и с примечательной родословной) до небольшого отряда хорошо подготовленных для этого задания чародеев? Все происходящее было своеобразным тестом для его магических способностей и ломкой для психики.
Очевидцы потом долго вспоминали, как посреди летнего дня на горящие стены усадьбы падали крупные хлопья снега, сбивая остатки прожорливого огня. Но они уже не могли спасти мертвецов, лишь накрывали погребальным саваном их общую "могилу". А когда растаял снег, начался ливень. Небо рыдало, оплакивая погибших.
Мне почему-то вспомнились строчки из тетради Арацельса. И еще я четко осознала, что здесь, в семи мирах, демон без Лица очень сильна, и если она захочет кого-то найти, рано или поздно найдет. Как нашла Нелл… так отыщет и меня.
Рассказ закончился, а мы с перевертышем продолжали молчать, каждый думая о своем. Взглянув на мою грустную физиономию, Райс сказал:
— Ну, что загрустила, кареглазая? Напридумывала небось глупостей всяких? — улыбка его, как обычно, получилась кривой, но вполне дружелюбной. Волосы цвета темного шоколада обрамляли лицо. А вокруг по-прежнему царила осень. Вокруг него… не нас. Когда мы переместились в этот лес, я подумала, что попала прямиком на близкий к сентябрю месяц в календаре чужого мира. Но… ошибочка вышла. Здесь в красно-желтые цвета деревья одеваются летом. А осень… ею пахнуло лишь потому, что я оказалась в объятиях бывшего Хранителя. — Не дам я тебя в обиду, — пообещал Райс. — Ты мне… нам, — поправился он, бросив быстрый взгляд на Лу, перекатывающего между пальцев серебряную цепочку с закрытым медальоном, — самим нужна.
— Вот уж… успокоил! — из моего горла вырвался вялый смешок.
— Могу еще и приласкать, — подмигнул Райс своим вампирским глазом.
Ну да, ассоциируются у меня красные радужки с упырями, что ж поделаешь?
— Чем-нибудь тяжелым? — издевательские интонации так и норовили пробраться в намеренно спокойный тон.
— Хм… — собеседник изобразил глубокую задумчивость. — Лу, как считаешь, у меня рука тяжелая?
— Угу. Очень, — ответил демон, развалившийся рядом с так и не пришедшим до сих пор в сознание Камой. — Особенно когда ломаешь нос или бьешь в глаз на тренировках.
О как! И этот, значит, любит фингалы друзьям ставить? Может, у мужчин эйри так принято? Олицетворять собой времена года и метить "фонарями" всех, кого не лень. А еще красноглазые периодически выходят из себя и впадают в крайности. Хотя нет, за Райсом я пока такого не замечала. Но и в невесты ему меня не навязывали, разве что в общий "гарем" Лу. Впрочем, это его мало беспокоит. Если не сказать, что радует. Во всяком случае, никакого негатива в свой адрес со стороны бывшего Хранителя я не ощущаю и, как ни странно, доверяю своей интуиции. Надеюсь, не напрасно.
— Арацельса только не убивай, когда он к вам явится, — совершенно серьезно заявил Лу, сводя на нет легкий привкус иронии нашего короткого разговора. — У меня на этого молоденького Высшего свои планы.
— Эй! — воскликнула я, хмурясь. — Какие еще убийства?! Вы же сказали, что они здесь запрещены? А ловушки? Так это для Хранителей, а не для местного зверья? За нами что… скоро придут? За мной?
— Обязательно придут, — вздохнул демон, жуя давно избавленную от ягод веточку. — Не сюда, так в другое место. Не стражи, так нанятые Эрой убийцы из местных. Ты же слышала историю. Думаешь, демон без Лица изменила своим привычкам? Вот уж вряд ли, — он усмехнулся.
— Пф… — вздохнула я. — Нет, мне, конечно, было ясно, что беззаботная жизнь отныне под запретом, но… зачем убивать Хранителей? Почему не скрываться от них, пока Карнаэл и я… пока мы…
Слова начали путаться на языке, мысли захлебнулись волной неприятных предчувствий, а в груди тоскливо заныло разбитое сердце. Можно не встречаться больше с теми, кто стал дорог, лишь бы знать, что у них все в порядке. Можно даже не знать… этот вариант тоже приемлем. Но оказаться нос к носу и назвать врагами… друзей? За что?!
"Пешка… я просто пешка в чужой игре… — закружилась в голове давно знакомая мысль. — Поскорей бы уж стать королевой!"
— Уссспокойся, куколка, — сказал Лу. — Райс защитит тебя и спрячет, когда возникнет такая необходимость.
— И убьет своих бывших сослуживцев для этого? — я повернула голову и впилась взглядом в лицо мужчины, от которого сейчас особенно остро пахло осенью. Хмурой, дождливой, ветреной и… холодной.
— Если понадобится, — его голос не дрогнул, а в алой радужке здорового глаза не отразилось никаких эмоций.
Ложь! Маска! Я знаю, что ему так же хреново, как и мне сейчас! Вот только… откуда вдруг такие познания?
— Ну-ну, — мрачно усмехнувшись, я кивнула в сторону раненого и ядовито спросила: — Его сразу добьете или все-таки попробуете спасти в качестве исключения?
— Катя…
— Точно! Мы же решили провести ритуал, — воскликнул демон, вскакивая на ноги. — Парень почти дошшшел до нужной кондиции, чуть-чуть подкорректировать состояние… и будет готов к Единению, — (гм… и как это понимать?) — Надо поторопиться, пока мой лимит времени на пребывание тут не иссстек, — улыбнулся он и, перестав вертеть в руках медальон, вручил его владельцу.
— Вы что глухие оба? — красный глаз гневно сощурился, губы скривились. — Я же сказал, что у вас ничего не получится! Вы только убьете мальчишку.
— Как будто он сейчас жив, — философски заключил Лу, разминая пальцы рук, будто массажист перед сеансом. — Так… бледное подобие бытия.
— Но сейчас он человек, а потом станет чудовищем, — Райс тоже поднялся, сверля мрачным взором физиономию перевертыша, который склонился над Хранителем, изучая его лоб и что-то прикидывая.
— То есть? — рискнула ввязаться в их диалог и я.
— Если ритуал получится, кораг поглотит личность Камы, превратив его в монстра с человеческим лицом. Если нет — то раненого ждет мучительная смерть.
— Всегда есть варианты, — подняв голову, проговорил Лу. — Хватит стращать девушшшку, не будет никакой мучительной сссмерти… только быстрая и безболезненная.
— Что? — ошарашено выдохнула я.
— А… вот и все, — радостно скалясь, сообщил собеседник, подмигнул мне своим сапфировым оком, и… щелкнул пальцами. Тваааррррь!
Тело парня тряхнуло, словно от электрошока. Голова запрокинулась назад, глаза резко открылись и… застекленели. А по ярко-голубой поверхности покрывала начало стремительно расползаться темно-красное пятно.
Кажется, в моей голове сгорели все предохранители и что-то конкретно так перемкнуло. По-другому назвать отчаянную попытку броситься с кулаками на Высшего, не могу. Уж и не знаю, чем бы закончилась такая инициатива, не окажись рядом Райса, который вовремя сцапал меня за шкирку и, легко подхватив под грудь, оттащил на безопасное расстояние. На безопасное для моей взбесившейся персоны, а не для демона, естественно. Хотя Лу недовольным не выглядел. Слегка обалдевшим — это да. Очень натурально изобразив удивление, убийца Камы похлопал длинными ресницами и тихо так прошипел:
— Шшшла бы ты, милая… отдыхать. Иди, иди давай: водички попей, остынь там. А то нервы совсем расшалились. На собственного мужа кидаешшшься. А если бы я…
— Угрожаешь? — мой голос не очень-то напоминал испуганный. Видать, мозги окончательно расплавились под натиском смешанной с обидой ярости.
Я дернулась, безуспешно пытаясь избавиться от капкана чужих рук. Бестолку. Каким-то чудом мне удалось извернуться и двинуть локтем в живот эйри. Мужчина недовольно рыкнул, и скрутил меня так, что даже дышать стало делом повышенной сложности.
— Вовсе нет, куколка. Но вырубить ссслучайно мог бы. У меня же реакция веками отточена, — пояснил перевертыш и, присев рядом с третьим Хранителем, принялся выводить кончиком пальца какой-то знак на его лбу. Линия, поворот и короткая закорючка… все это вспыхнуло слепящим золотом на коже, заставив меня на миг зажмуриться. — З-ссс-десь твой приятель, никуда не делся. Я привязал его дух к символу физической оболочки, так что нечего с ума сходить по пустякам. Пойди-ка поссспи, пока я подлатаю для Единения его тело.
— Тело? — эхом повторила я, чувствуя, как ослабляет хватку Райс, вероятно, решивший, что мой неожиданный заскок уже в прошлом.
— Ну, да, — поднял голову Лу, его юное лицо в этот момент не могло скрыть возраст. Может, потому, что он не дурачился, как это раньше бывало? Древний… невообразимо древний демон с застывшим ликом вечной молодости. Жуть, короче. — Или ты хотела, чтоб парень с разъеденными внутренностями разгуливал в случае успеха? — насмешливо поинтересовался он и спокойно отдернул пропитанное кровью покрывало, швырнув его в сторону. — Прекрасно! Я так и думал, что этот огненный паразит сдохнет после гибели жертвы. Ах, Эра… экспериментаторшшша, — не без уважения кивнул он.
В этот момент я подумала, что в отсутствии нормальной пищи в моем желудке есть и свои плюсы. Синее пламя, похоже, трансформировалось в темные сгустки, в их неприятной на вид массе кое-где виднелись его разрозненные искры. Эти "пиявки с подсветкой" расползались в стороны, словно живые, по залитой кровью груди, с которой демон сорвал рубашку. Я невольно икнула, мысленно уговаривая тошноту не переходить в иное состояние. Стоящий за спиной эйри, заподозрив неладное, приподнял мой подбородок, внимательно посмотрел на явно позеленевшее лицо и, понимающе хмыкнув, сказал:
— Мы пойдем, пожалуй. Катерине надо немного прогуляться, а я прослежу, чтоб она по неосторожности не угодила в нашу ловушку. А ты… все-таки подумай над моими словами, Лу.
— Валите-валите, — мельком взглянув на нас, промурлыкал перевертыш. Ну и выражения у него! Тоже, наверное, нахватался в мирах… и в своих, и в чужих, — Не мешайте… думать.
Испачканные кровью руки "юноши" плели тонкую золотистую сеть, применение которой я так и не смогла пронаблюдать, ибо кинулась со всех ног прочь. Хорошо, что Райс не утратил бдительность и успел перехватить меня прежде, чем я оказалась бы там, где не надо.
Деревья, листья, небо… небо, листья, деревья… и никакой крови со склизкими "червями" на растерзанном теле! Насколько ужасно и красиво выглядел огненный "убийца" раньше, настолько мерзко смотрелись сейчас его останки.
Позже, когда мы раза четыре прошли по кругу, и тошнотворное состояние, наконец, отступило, я узнала у своего провожатого, что те сверкающие нити в руках Лу являются основой магического протеза, который исчезнет сам по себе после восстановления внутренних органов Хранителя. Если он, конечно, переживет затеянный нами ритуал.
Нами… угу. Особенно мое участие в этом деле заметно. Бегаю кругами, не глядя в сторону мертвеца и демона, да еще и Райса за собой таскаю. Не понимаю, как я Аваргалу с ее членовредительством умудрилась пережить? С такой-то реакцией! Или там все произошло быстро и неожиданно, а тут один синеглазый гад явно растягивает удовольствие, занимаясь Камой? Еще и насвистывает какой-то задорный мотивчик. Тоже мне… маньяк-патологоанатом с магическим инвентарем в умелых лапках. Мой муж… Н-да, голливудские ужастики отдыхают!
Лу не спешил, а меня достали эти пешие прогулки. Поэтому, устроившись на подстилке из листьев между корней одного из ближайших деревьев, я начала пытать эйри вопросами, которые активно полезли мне в голову, как только там наметилось просветление от неожиданных эмоциональных всплесков. Хотелось расставить по местам всю полученную ранее информацию, добрать недостающие данные и упаковать окончательную раскладку в хранилище собственной памяти. Зачем? Чтобы ориентироваться в ситуации, а еще потому, что любопытно. Кошка она и в Африке кошка. Пусть даже эта черта характера меня когда-нибудь погубит, но и слепым Катенком оставаться нет никакого желания. Тем более, заняться все равно нечем. Спать, как советовал Высший, я не собираюсь. Если он в моем присутствии такое учудил, то что натворит, пока я нежусь в объятиях Морфея? Хотя… он в любом случае что-то да натворит. На то Лу и демон. Ну… хоть понаблюдаю, раз активного участия не требуется.
— Откуда у тебя медальон Арда? — спросила я Райса, когда он сел рядом со мной на выгнутый над землей корень, диаметром сантиметров восемьдесят, никак не меньше. Да и дерево, возле которого мы устроились, сильно походило на башню, замаскированную золотисто-оранжевой кроной под гигантское растение. Будь оно полое внутри, там вполне можно было бы жить. Привычная к стройным березкам средней полосы, я воспринимала местный лес как что-то волшебное. Впрочем… не без оснований.
— Когда он не вернулся, Эра отправила меня на его поиски, планируя убить двух зайцев одним махом. Мне, в отличие от него, повезло больше. А медальон… я снял его с трупа одного из наемников, пытавшихся меня прикончить.
Мы помолчали. Эйри затянули воспоминания, мне же мешала вытащить его из них пресловутая совесть. В конечном счете, пришлось ее заткнуть и снова заговорить, ибо вопросов накопилось много, а время, отведенное на ответы, зависело от расторопности Лу, которому через пару часов нужно будет сваливать отсюда восвояси. Вот я и решила не растрачивать драгоценные минуты впустую.
— Получается, что убить стражей Равновесия не так уж и сложно?
— Понимаешь… — мужчина склонил набок голову, задумавшись. Как выяснилось, не над сомнительной неуязвимостью его бывших сослуживцев, а над тем, как объяснить мне, что я не права. — После подселения Корага физическая сила, регенерация и магический потенциал Хранителя увеличивается в десятки раз. В боевой трансформации — в сотни. Но это не значит, что мы бессмертны. Не стареем — да. Но убить можно любого, особенно когда знаешь, куда именно бить и имеешь оружие, заряженное магией демона. Вот только делать это не всегда безопасно… для убийц.
Я кивнула, принимая ответ, и снова спросила:
— А зачем Эре нужны Арэ? Что-то я сильно сомневаюсь в моральных принципах Духа Карнаэла. Или она скрытая садистка, любящая поиздеваться над бедными женщинами?
— Не без этого, — криво усмехнулся собеседник. — А вообще, Арэ — это жена для человека и "корм" для корага. Чем больше эмоций выпьет демоническая сущность, тем сильнее будет Хранитель. Хотя и без подобного питания вполне можно обходиться.
— А в человеческом виде вы тоже не прочь полакомиться чужими чувствами? — прищурилась я.
— Если есть такая потребность, — нехотя ответил он.
— И часто она бывает?
— Не редко, — что-то сосредоточенно разглядывая в ворохе пестрых листьев, сказал эйри.
— А в качестве "эмоциональной закуски" только люди идут, или и демоны тоже годятся?
— Теоретически можно "пить" и полукровку (про чистокровных Высших умолчу, таких "пробовать" себе дороже), но смертные существа гораздо слабее и незащищенней ментально, ими проще… "закусывать", — мужчина усмехнулся, оголив белые зубы в хищном оскале, и подмигнул мне.
Хм… от Лу, что ли, привычку перенял?
— Меня тоже как "обед" использовать будете? — осторожно поинтересовалась я.
— Почему не как "ужин"… в постель?
Я поморщилась от такого заявления, а мужчина рассмеялся. Ну и шуточки у него! Да все с намеками какими-то… неприличными.
— Тебе силы нужны, кареглазая, а пропитание бедный демон и бывший Хранитель как-нибудь да найдут себе, не беспокойся, — сказал он. — Тем более мы ничего не имеем против вкусной и здоровой еды, от нее пользы поменьше, зато сколько удовольствия.
— Это хорошоооо, — протянула я, нервно теребя последнюю ленту в спутанных волосах. Прическа, небось, из серии "я упала с самосвала, тормозила головой", и ни зеркала нет, ни расчески. Надо будет озаботиться этим, пожалуй. Попозже.
— Еще вопросы есть, моя Госпожа? — наигранно вежливо полюбопытствовал Райс.
— Само собой. Почему Хранители ночью в Карнаэле превращаются в зверей, а в мирах этого не происходит?
— Потому что Дому роднее демонические сущности, он их и отражает, а мирам ближе то, что они породили, то есть человеческая составляющая стража.
— Но монстрами Хранители тоже не круглосуточно ходят. Это как объясняется?
— Условиями обряда Посвящения. Все поделено: ночью спит человеческий разум и возрождается чудовище, а днем наоборот. Боевая трансформация — исключение из правил. Но, если можно, я не буду сейчас объяснять тебе почему. А то получится лекция на несколько часов, — Райс скривился, вероятно, представив, как я выпытываю из него эту самую лекцию.
Ну-ну, пусть пока расслабится. На сегодня у меня другие планы.
— Ладно-ладно, — поспешно согласилась я. — В другой раз, значит.
— Ну, хоть так, — вздохнул эйри и начал подниматься. — Если на сегодня допрос окончен…
— Подожди! — я схватила его за руку, как раз в том месте, где на коже синим "крабом" красовался символ Эллейбруса. Такой же, как у меня. Одним Домом мечены, с одним демоном "венчаны"… хм, что-то многовато общего у нас, как я погляжу. И кто мы друг другу, интересно? Родственники теперь? — Еще один последний вопросик… ну, пожалуйста.
— Какой? — настороженно проговорил Райс, почуяв подвох в моей чересчур невинной мимике.
— А какого Дьявола Эра вообще все это затеяла? Зачем ей Хранители? Перевертыш в одиночку с пространственными сдвижками миров справляется. А она себе отряд подопытных собрала. Для чего?
— Это называется "один вопросик"?
— Ага, — уверенно мотнула я головой. — Только в развернутом виде. Так… ты ответишь?
— По словам демона без Лица, ей нужны были представители всех миров потому, что никто лучше местных обитателей не сможет сохранить и защитить Равновесие своих планет. По мнению Луаны, Эра просто слишком слаба, чтоб справляться с присвоенной территорией в одиночку. Это первая причина. А вторая заключается в том, что она большая любительница экспериментов. Очень полезное увлечение, кстати. Особенно когда хочешь создать отряд из довольно сильных полудемонов, которые в случае чего должны будут защищать тебя и твой Дом от нападения. На данный момент… — мужчина внимательно посмотрел на меня, — от нашего.
— Рррайссс! — позвал перевертыш, — Подойди-ка сюда. Помощь нужна.
Эх, как не вовремя! Собеседник, воспользовавшись случаем, быстро извинился и сбежал к демону, оставив меня обдумывать услышанное, сидя в тени огромного дерева. О Каме я пока не волновалась. Сейчас, когда хоть что-то делалось для возвращения парня к жизни, было куда легче, чем раньше, когда мне приходилось просто ждать приход его смерти. Жуткое ощущение. Зато появившийся теперь шанс приятно согревал душу, вселяя в меня надежду на благополучный исход. Ну и пусть с того света вернут, эка невидаль для господ-волшебников. Пусть даже чудищем станет, или зомби. Арацельс вон тоже новой ипостасью обзавелся после Единения, и что?
Память подкинула нужные картинки. Яркие, живые и… оставшиеся в прошлом. Я вспомнила, как блондин чуть не поджарил меня на площадке Аваргалы, как потом испытывала его Луана, и на кого он стал от этого похож. Белое чудовище с сетью черно-фиолетовых вен по коже и частично порыжевшими волосами. Не пламенный монстр, конечно, но… тоже тот еще "красавчик"!
Сердце опять защемило. На душе заскребли кошки. Неужели мы больше не увидимся? А если наоборот? Если встреча не за горами? Что тогда? Окажемся во вражеских лагерях, и будем демонстративно ненавидеть друг друга? Или… убивать? Но… как же отношения, как брачные узы и… поцелуи?
Воспоминания, которые я постоянно гнала от себя, нахлынули ударной волной, едва не лишив меня достигнутого спокойствия. Я подтянула к груди колени и, обняв их руками, печально вздохнула. Нашла о чем думать! Тут судьба семи миров на кону, моя собственная жизнь на волоске, а я… идиотка романтичная. Или нет, не так! Обычная влюбленная дура! Пора умнеть, пожалуй.
— Ай, — из моего почему-то пересохшего горла вырвался тихий вскрик, когда что-то влажное коснулось щиколотки. — Ты кто такой? — спросила я, рассматривая животное, ткнувшееся мокрым носом в мою кожу. Заячьи ушки, крысиная мордочка и длинное тело с короткими лапками и пушистым хвостом. — Это тебя что ли те два изверга в ловушку засунули, да? — моя ладонь коснулась мягкой шерстки, желая погладить доверчивое создание по спине, и… тут же дернулась обратно. Зверек был холоднее лба Камы. — Т-ты… - я запнулась, внезапно ощутив свинцовую тяжесть в закрывающихся веках. Руки расслабились, безвольно упав вдоль обмякшего тела. Меня затягивала пелена неестественного сна. Белого-белого, как снежная пустыня, и стремительного, как буран.
Неужто перевертыш все-таки наслал чары? А если не он, то…
"Арацельс?" — воспряла духом глупая надежда, пытаясь придушить тревогу.
"Кто?" — спросил приторно-сладкий голос в моей голове и… рассыпался звоном бубенцов.
А может, это был смех?
"Впечатляет!" — подумала я, обнаружив себя любимую не у дерева на охапке листьев, а в большом сугробе. Холодно не было, и рука машинально зачерпнула рыхлую кашицу, помяла ее, пропуская между пальцами, поднесла остатки к лицу. Понюхав и даже попробовав белые кристаллы, я с полной уверенностью заключила — не снег это, а какая-то безвкусная подделка, лишенная запаха. Возвышение, на котором мне вполне удобно сиделось, располагалось посреди большой площадки изо льда (или его искусственного заменителя, слезть, чтобы проверить, я пока не отваживалась). А вокруг, на удалении метров десять во все стороны, неподвижным кольцом стояли разные скульптуры. Чего тут только не было: животные, люди, растения… на заднем плане даже архитектура виднелась. Настоящий музей! Только не знаю, каких фигур. Не восковых, однозначно. Может, снежных или ледяных? Дальние ряды терялись в белом мареве, как и потолок или то, что вместо него было. В этом необычном окружении ощущалось что-то очень знакомое, вот только что именно мне никак не удавалось определить. Желая найти объяснение странному чувству, я решила подробней рассмотреть застывшие силуэты, как вдруг почувствовала чужой взгляд. Резко обернулась — никого.
— Однако, — мой шепот прозвучал до противного громко среди ватной тишины зала.
Стало как-то неуютно. Хотелось бы мне знать, что за падла наслала на мою и без того больную голову такой милый… кошмарик? Эстетично, не спорю. А еще безжизненно и жутко. Будто попал в мертвый город, где сохранились бледные оболочки, потерявшие свои души.
Неужто и на мою покушаться будут? Откуда мне знать, чем опасны такие зачарованные сны? Если это вообще сон.
Вот уж не думала, что моя скромная поездка в Финляндию превратится в шальной пробег по реальным и иллюзорным мирам с громким названием "Борьба за выживание!". Причем, судя по ходу событий, не только моя борьба. И? Где я теперь? Переместилась из лета в зиму, из леса на каток, от демона к… к кому? Ну, кто-то же давеча вякнул в моей голове, едва не склеив мозги приторной сладостью голоса. Да и присутствие чужое я нутром чую. Неужто таинственная персона передумала знакомиться? Или решила поиграть в невидимку? А если это разводка? Чья тогда? Лу, Эры, еще варианты? Бррр… Тяжело чувствовать себя шкурой того самого недобитого медведя, которого делят всякие сверхъестественные личности.
За спиной послышался шорох чьих-то одежд, и я снова обернулась. Пусто! Легкие шаги слева… Опять ни души. Звон колокольчиков с противоположной стороны… А может, не смотреть туда? Один черт, никого не обнаружу! Да ужжж… Неординарный подход у местных обитателей к гостеприимству. Хотя какой я, в сущности, гость? Скорее, пленница странных видений, навязанных мне колдовским способом.
На нос упала снежинка. Пушистая, холодная… настоящая! Да неужели? Я обрадовалась ей как родной. Вторая скользнула по щеке, третья осела в районе шеи. Эх, сейчас меня на радостях завалит по самую макушку, и пополню я тогда собой здешнюю экспозицию. На то и расчет, что ли? Уж не маги ли убийцы мне таким оригинальным способом привет от Эры передают? Вот только… зачем им возиться со своей жертвой, не проще ли просто прикончить?
Подняв голову, я долго всматривалась в непроницаемую белизну "потолка", но так и не заметила там никаких признаков грядущего снегопада, что и успокаивало, и огорчало одновременно. Неестественность ледяного окружения напрягала, а тут… реальный снег был. Жаль только, что растаял быстро.
Мелодичный перезвон колокольчиков, раздавшийся позади, заставил меня вздрогнуть. На этот раз я оборачивалась медленно, боясь спугнуть призрак. После поцелуев снежинок осталось ощущение чего-то родного. Потому, наверное, загибающаяся в объятиях тревоги надежда отчаянно простонала: "А может все-таки… Арацельс"? И тут (о чудо!) я его увидела!
Мдаааа… ну, если это мой снежный блондин, то он заметно убавил в росте, слегка усох, напялил на физиономию фиолетовую маску, обрядился в какой-то халат с колокольчиками, пришитыми к рукавам и низу, а главное, он перекрасил свои роскошные волосы, предварительно коротко обкорнав их! И не в рыжий, заметьте… в желтый! Бедная моя надежда, памятник ей да цветы на могилку, ибо этот парень в маскарадном прикиде кто угодно, только не первый Хранитель. Жаль.
— Эм… — начала я, раздумывая, что бы сказать незнакомому подростку, взирающему на меня с такой же искусственной улыбкой на лице, как и все вокруг. — Катерина. А тебя как зовут?
Он склонил набок голову, постоял в этой позе пару секунд и, мягко развернувшись на ледяном полу, потопал прочь. Колокольчики мирно перезванивались в такт его шагов, а я продолжала сидеть в "сугробе", не представляя, что следует делать дальше? С одной стороны очень хотелось побежать следом и, догнав, дернуть это невежливое создание за тонюсенькую косичку, берущую свое начало на стриженом затылке. С другой — остаться на месте и ждать, когда кончится проклятый сон.
— Мастер Дэ его зовут.
От близости уже знакомого голоса я шарахнулась в сторону, как ошпаренная, и кубарем скатилась с небольшой "снежной горки". Проехав еще пару метров по льду на пятой точке, мое бедное тело, наконец, изволило остановиться. Мысленно прикинув количество вновь приобретенных синяков, напомнила себе, что сплю, и все происходящее мне снится, а потому… нечего париться по пустякам. И не суть, что больно. Просто сновидения слишком яркие. Угу. А одно наиболее яркое из них сейчас сидит на моем прежнем месте и с большим любопытством взирает на меня сверху.
Парень в халате с колокольчиками, конечно, выглядел оригинально (кстати, где он, опять пропал?), но девушка… это полный эксклюзив! Вместо одежды на ней был… гм… своеобразная разновидность бодиарта, что ли? Со стороны казалось, будто ее светлая кожа покрыта точно такими узорами, как те, что рисует мороз на стекле. Серебристо-белый налет, сплетенный в красивый рисунок. Только кисти рук, ступни и шея оставались чистыми от него. На вполне человеческом лице незнакомки играла довольная улыбка, черные, как ночь, волосы были распущены, и на них, словно звезды, мерцали одинокие снежинки. А еще… у нее были потрясающе красивые глаза. Прозрачно-голубые, как озерная гладь. Они, точно два колодца, манили в свои глубины, суля открыть самые удивительные тайны ледяной воды.
Стоп! По спине снежным вихрем прошел озноб. Приблудный, не мой. Я, можно сказать, едва ли не в эйфории купалась, любуясь девичьими глазами. Не… глазищами! Вон как они широко распахнулись от удивления. А потом сузились, пряча за ресницами колкий блеск разочарования. Так, и что это было? Гипноз? Магия? В зачарованном-то сне? А такое вообще возможно?
— Мастер Дэ, кто это в наших с тобой сновидениях шалит, не подскажешь? — поднимаясь на ноги, крикнула девушка в пустоту молчаливого зала. Она осмотрела "сугроб" и, махнув рукой, начала спускаться ко мне, в то время как снег отправился в путешествие… наверх.
Так. Ладно. Это же сон, просто сон. Да к тому же не мой. Ээээ… а вот с этого момента поподробней, пожалуйста!
— Что тебе не понятно? — приподняла черную бровь незнакомка, отвечая вопросом на мою мысль.
Прелестно. Можно больше рот не открывать, раз тут некоторые личности в моей голове, как у себя дома, шарятся.
Из-под гривы ее блестящих волос выскользнул кончик острого уха. Мохнатого! Я невольно покосилась на бедра брюнетки, желая убедиться, что там нет хвоста. Есть! Белый, пушистый, с серебристым отливом. И кто тут у нас тогда? Очередная "няка-девочка", типа Маи, или..? Хоть бы представилась, ради разнообразия.
— Зови меня Лавандой, — прочитав мои мысли, сказала эта экстравагантная особа. — И да, ты находишься в нашем сне, сестрица, — сладко улыбнулся мне "горный цветочек", больше смахивающий на ультра-модную версию Снегурочки. — Извини, что пришлось тебя сюда затащить. Поговорить надо.
Сестрица? Это как понимать? Лимит супружеских мест превышен, так теперь я начинаю обрастать родственниками из разряда явных НЕлюдей? И кто следующий на повестке дня? Братец в халате с "погремушками"? А потом?
— Тебе мало, что ль? — заулыбалась собеседница, демонстрируя острые клычки. Ее имидж никак не вязался с голосом. Таким сахарным, нежным… от него хотелось спать, если такое возможно… во сне. — Не беспокойся, нас тебе хватит с лихвой, — заверила она.
— А кто вы, вообще, такие? — я только сейчас вспомнила, что продолжаю восседать на льду, и начала медленно подниматься. Лучше бы и дальше пятую точку морозила.
— Я Дух воды и воздуха, — сообщила девушка и пакостно так улыбнулась. В следующий миг мне в спину ударил сильный порыв ветра. Распушил волосы, посыпав их снегом, заставил взвиться, словно флаг, разрезанный на части подол и… толкнул меня навстречу собеседнице. Едва удерживая равновесие, я проехалась по синей поверхности льда и чуть не врезалась в Лаванду, явно довольную своей выходкой. Дух воздуха, значит? Ну-ну…
— А это Мастер Снов, — "Снегурочка" махнула рукой в сторону идущего к нам паренька, затем обвела взглядом выставку скульптур и добавила: — Все, что ты видишь вокруг — его работа. Нравится?
— Красиво, — согласилась я.
Ну да. А еще холодно, бездушно, жутко. Но это детали.
Судя по смешку, эксцентричная брюнетка и эту мысль прочитала. Как впрочем, и молчаливый Дэ, с лица которого наконец-таки слезла "приклеенная" улыбка. Мы помолчали. Девица игралась с собственным хвостом, подросток в маске стоял напротив нас, изображая из себя пестрый монумент, а я перебирала в памяти характерные признаки демонов, опасаясь, что меня сцапали конкуренты Лу. Он же говорил что-то о других Высших, интересующихся нашей связкой миров. Вдруг?
— Не, мы не демоны, — брезгливо сморщив носик, заявила моя новая знакомая, — не имеем с ними ничего общего. И никого, — хихикнула она.
Действительно, у демонов глаза синие, а не прозрачно-голубые. Ну, еще зеленые, вроде как бывают, и… желтые, что чревато превращением в корага. А у этих… или иллюзия наложена?
— Тррри иллюзии! — рявкнула Лаванда и расхохоталась. Зазвенели колокольчики на наряде Мастера Дэ, когда он тоже затрясся от смеха… беззвучного.
— Хватит копаться в моей голове, — обиделась я. Контролировать поток мыслей было сложно, они летели на таран, сметая все запреты разума. Еще бы! В такой-то компании и не думать… Ыыы… я так не умею!
— Да брось, — отмахнулась та, что назвалась Духом. Довольно-таки материальный дух, если меня глаза не обманывают, — это же сон.
— Угу, ваш, не мой, — пробурчала я себе под нос и, меняя тему, спросила: — Ты хотела поговорить? О чем?
— О твоей судьбе.
— И?
— Она тебе не понравится, — ну разве что не всхлипнула эта лицедейка для пущей убедительности.
— А что? Убить собираетесь? — вопрос прозвучал спокойней, чем я ожидала. — Вас Эра наняла, да?
— Кто такая? Почему не знаю? — подойдя почти вплотную, полюбопытствовала брюнетка и заглянула мне в глаза.
Эх, так бы и смотрела в эти кристально чистые озера с бесконечной глубиной… если бы не снежная пощечина, хлестнувшая по лицу.
— Эй! — возмутилась я, поглаживая ужаленную холодом кожу. — За что?
— Это не я, — мрачно процедила Лаванда, становясь на мгновение серьезной и оттого… более взрослой, наверное. — Мастер Дэ?
Тот пожал узкими плечами, приводя в движение проснувшиеся колокольчики. И не он, значит. Кто тогда? А точнее, почему? Уж не для того ли, чтоб я не утонула в голубых омутах чужих глаз? И кому до этого есть дело? Лу? Арацельсу? Или все-таки черноволосая бестия дурачится, хоть и отпирается с таким честным видом?
— Это те двое, что были с тобой? Попав сюда, ты упоминала имя. И который из них… Арацельс? — обратилась она ко мне, не скрывая своей заинтересованности.
— Какое это имеет значение? — вопросом на вопрос ответила я.
Желтоволосое создание изволило вклиниться в наш диалог, как обычно, не произнеся при этом ни слова. Лишь плавное движение ладоней, легкое покачивание головой и какой-то новый ритм в его музыкальном одеянии. Девушка внимательно посмотрела на него, явно понимая этот странный язык жестов. Хотя общались они, возможно, и телепатически. Читает же она мои мысли, так почему не читать и его?
— Муж? — на губах Лаванды заиграла понимающая улыбка. — Второй?! Да неужели? А ты шалунья, сестренка, — понимания в улыбке прибавилось, а в глазах заплясали лукавые огоньки.
Волшебно…
Снежок, весьма ощутимо ударив меня промеж лопаток, осыпался бесформенной кучкой на лед. Резко обернувшись, я пару раз недоуменно моргнула, отгоняя состояние блаженства, захватившее мой разум от ее фееричного взора, и, наклонившись, потрогала снег. Холодный… значит, тот же отправитель, что и у пощечины. Меня спасают или разводят? Ммм?
— А сама как думаешь? — сладко шепнул голос брюнетки возле правого уха. Вздрогнув, я отшатнулась, но рядом никого не было. — Да что же ты такая пугливая?! — воскликнула она, стоя с другой стороны от меня. — Шуток не понимаешь? Это сон… ты ведь не забыла?
Очень стараюсь помнить. Угу. Вот только сценарий данных грез меня сильно настораживает. В Карнаэле ведь тоже причуд хватало. И там мне упорно втолковывали, что все реально.
— Ты пытаешься меня загипнотизировать? — стараясь больше не смотреть в лицо собеседнице, поинтересовалась я. Надо, пожалуй, расставить все точки над i в наших отношениях. Вдруг… честными окажутся новые знакомые? А что? Мечтать-то никто не запрещает.
— Мне больше нравится слово "очаровать", — сказала хвостатая дамочка, обходя меня по кругу.
— Зачем?
— Просто так.
Вот ведь! Играется, как кошка с мышкой. Или как волчица с зайцем? Уж не оборотень ли?
— Может быть, — кивнула девица, тихо посмеиваясь, — Поговаривают, что духи двулики. Врут небось? — Серебристо-белый хвост лег на ее руку и недовольно тряхнул кончиком, с которого посыпались снежинки. Ох, путают меня все эти фокусы. Мороз со снегом… чья стихия? Арацельса? Лаванды? Или есть и другие? Наверняка… просто я их пока не встречала. — Опять ты о нем думаешь! — с легкой обидой в голосе проговорила брюнетка. — Сииильный он, — уважительно хмыкнула она и… улыбнулась мне. Сладко так, как волк Красной Шапочке. А ведь не с потолка сравнение. Есть в ней что-то… волчье. И даже не уши с хвостом, а черты лица. Слишком острые, хищные. На их фоне глаза смотрятся как-то инородно. Может поэтому и притягивают? — Но… не достаточно сильный, сестрица. Умудрился проморгать такое сокровище. Значит, с ним не безопасно! А тебя надо беречь.
Угу, а еще холить и лелеять, но главное… накормить меня, напоить, спать уложить и про сказку на ночь тоже не забыть. Вот ее-то мы, подозреваю, сейчас и послушаем.
— Сказка не сказка, а лучше нас тебе охраны не найти, — заверила Лаванда. Серьезно так заверила, громко щелкнув зубами и демонстративно поиграв сильными пальцами с острыми ногтями, выкрашенными черным. — Мы — дети Карнаэла, его творения, оставленные спать в этом мире до прихода того, кто откроет границы. В общем… ты появилась, — девушка хохотнула. — Можешь сказать нам "С добрым утром!", сестра.
И почему мне вместо этого захотелось пожелать им спокойной ночи? Ну, не верю… не верю я в такие истории! Наверняка, очередные охотники за несчастным "астероидом". Пудрят мне мозги да лапшу на уши вешают, пользуясь тем, что я не имею понятия, как из чужого сна свалить? И рада бы, да не проснуться никак.
— Веришь — не веришь, какая разница? Будущее все разложит по местам, и ты поймешь, что наши действия направлены на твое же благо.
Начинается… благие намерения и прочее бла-бла-бла. Не хочу я обратно в Ад. И пусть туда дорожку мне всякие хвостатые не прокладывают.
— В Срединном мире была? — в словах "сестренки" проскользнул какой-то нездоровый интерес. Я кивнула. А чего отпираться? Эта мне весь мозг наизнанку вывернет, но нужные ответы найдет. — Везеееет, — протянула она с завистью.
Еще как везет! Если б каждый желающий с планеты Земля мог прогуляться по Аду, глядишь, нравственность в нашем мире резко повысилась бы. Ну… или численность населения понизилась, за счет вынужденных невозвращенцев. Ага.
— Так ты из шестого? — теперь на лице собеседницы отражался полный восторг. Будто ее всю жизнь в каменной тюрьме держали, а тут вдруг выпустили на вольные хлеба. Наверное, точно после продолжительной спячки девушка проснулась. Лет этак цать (а может и больше) продрыхла. Иначе с чего вдруг такая реакция на упоминание разных миров?
Лаванда загадочно улыбнулась, не желая как опровергать, так и подтверждать мою версию. Мастер Дэ, тихо стоявший все это время в паре метров от нас, резко тряхнул музыкальными рукавами и снова куда-то потопал. Видимо, устал слушать нашу беседу. Я тоже устала. Где тут выход?
— Там, — махнула рукой брюнетка в сторону занесенной "снегом" тропки, петляющей между статуями. — Идем. Провожу.
Вот так просто? Свежо предание, да верится с трудом.
Я стояла на месте, не зная, что делать. Отправиться с ней? И это после той пафосной речи про открывающего границы "перца", роль которого мне навязали? Кстати, о границах…
— Рада, что ты спросила, — подойдя ближе и чуть приобняв мои мгновенно напрягшиеся плечи, сказала она.
— Я не спрашивала!
— Но подумала, — непреклонно качнула головой хозяйка сна. — Значит, любопытно, — спорить с этим смысла не имело. Действительно, любопытно. — Итак… — холодное дыхание обожгло мне висок. Точно Снегурочка. Или на худой конец госпожа Метелица. Невольно поежившись, я инстинктивно отстранилась. — Твое предназначение — объединить миры.
— А сейчас они разве не в одной связке?
— Одно дело связка, другое — единый мир без границ. Это будет… — девушка мечтательно улыбнулась. — Очень красивый, чистый мир… Не сомневайся!
В общем-то, я мало, что поняла из ее заявления. Как можно сделать единой семь разных планет, находящихся на астрономических расстояниях друг от друга? Сплющить их, что ли? Или наделать в пространстве кучу дыр-переходов, чтоб жители могли мигрировать не по городам и странам, как обычно бывает, а по чужим мирам? Угу. Отличная перспектива! Будет не только мне, но и всем остальным тогда счастье… то есть веселый пробег с зажигательным названием "Борьба за выживание". Вот интересно, этот "Дух" и правда считает, что после таких выводов я приму их предложение?
— Примешь, — уверенно кивнула та.
— Не думаю, — не менее уверенно ответила я.
— Нууу… как хочешь, сестрица, — слишком уж быстро пошла на попятную собеседница.
— Хочу проснуться. Может, все-таки выпустишь меня из вашего сна? А, Лаванда?
— Так мы и не держим. Верно, Мастер Дэ? — пустота слева согласно звякнула колокольчиками, не удосужившись отразить мальчишку. — Вот видишь. Ты свободна, сестра. Возвращайся к своим друзьям. Но спешу тебя предупредить: мы скоро увидимся снова.
Кто бы сомневался? Подобные персонажи один раз на огонек не заглядывают. Если уж зашли (вернее, к себе "пригласили"), то можно смело ожидать новых встреч. Регулярных и с интенсивной обработкой моей скромной персоны на предмет принятия их услуг. Может, и увидимся, все может быть… а может и не быть. Как фишка ляжет. Вот только для начала надо все-таки выбраться из плена чужих иллюзий в реальность.
— Катя! — вывел меня из задумчивости женский голос. Такой родной, веселый, но почему-то далекий, словно привет из прошлого. На мгновение я опешила, уставившись на пару, стоящую в окружении белых скульптур, как раз там, где, по словам Лаванды, был выход из сна. Вот уж не думала, что, говоря о моих друзьях, Лаванда имела в виду Ленку и ее супруга. — Иди к нам! — звала подруга. — Виталий приехал. Отпразднуем, наконец, нашу свадьбу, а заодно и ваше знакомство.
В голове будто предохранитель щелкнул. А точнее, сгорел. Потому что мне вдруг подумалось, что это действительно выход… выход из сна, которому принадлежат не только Лаванда с Мастером Дэ, но и Лу с Райсом, Эра с ее Хранителями, чернокожий четэри с длинноволосой блондинкой, а также Лилигрим, пушистик Ринго и "монстровидная корзиночка" по имени Боргоф. Даже Арацельс… он тоже всего лишь плод моих ночных фантазий. Все логично, не правда ли? А там, за границей "ледяной" экспозиции находится реальность, в которой меня ждет заснеженная Финляндия и теплая компания близких людей. Хм… Получается, я прямо в ресторане отрубилась? Оу… пить надо меньше! Или больше. Чтоб, засыпая, проваливаться в темноту, а не в сказку. Пусть страшную, пусть нервную, но оттого не менее интересную, а временами и более желанную, чем вся моя прошлая жизнь. Может, все-таки… остаться?
— Катюхаааа! — завопила Ленка. — Ну что ты там застряла? Хорош спать! Мы тебе жениха подогнали. Красиииивого.
Эта фраза заставила поморщиться, как от боли. Я мотнула головой, отгоняя собственные ассоциации. Хватит! Нечего гоняться за призраками из грез. Я обычная среднестатистическая женщина с буйной фантазией и безумными сновидениями. Все! Пора домой, в свою реальность. Приняв решение, я двинулась вперед, но, сделав всего пару шагов, опять остановилась. Еще чуть-чуть, еще секундочку… а потом проснусь.
— Ну, что же ты такая медлительная? — укоризненно покачала головой Лаванда, подходя сзади. Она взяла меня под локоть и мягко потянула в нужном направлении. — Идем, сестрица. Провожу.
"А если все же обман? Если впереди ловушка?" — проснулась задремавшая, было, паранойя, отметая прочь грустные размышления.
— Да брось… — моя спутница не успела закончить фразу, ее резко толкнуло в сторону налетевшим сверху ураганом. Ледяной ветер, колючие снежинки… Меня тоже прокатило по скользкому "полу", отодвигая подальше от хозяйки сна. Стена летящего снега заслонила вид. Она стремительно двигалась, закручиваясь вокруг моей фигуры кольцами спирали, и уходила в белую бесконечность "потолка". Зато внутри этой необычной вьюги было на удивление комфортно. Даже тепло. Поначалу.
— И что это такое? — спросила я, поворачиваясь вокруг своей оси, но не отваживаясь при этом шагнуть в сторону.
В шум ветра вплелось единственное слово:
— Доверьссся…
Тихое, далекое, едва различимое… невозможно узнать голос в звуках стихии. Будто ему сложно пробиться сквозь них. Или не будто, а действительно сложно? К тому же велика вероятность, что это просто глюк. Но при любом варианте выбора у меня, похоже, нет. А значит…
— Рискну, пожалуй, — пробормотала я и остановилась, ожидая продолжения.
Метель взяла меня в оборот, отрезав от окружения. Поначалу сквозь бело-серую рябь снежинок я еще видела силуэт Лаванды, метнувшейся ко мне, но вскоре снежная пелена скрыла от моих глаз все постороннее, включая ее. Прорваться через необычную преграду брюнетке не удалось. Следовательно, что в игру вступил кто-то третий. И сейчас я нахожусь полностью в его власти.
Кто же? Арацельс? Хотелось бы… доверять.
Контраст погоды внутри спирали и на ее границе был воистину поразительный. Стихия буйствовала вокруг, охраняя отвоеванную территорию, а на меня разве что горсти снежинок кидала. Они скользили по лицу, "целовали" шею и ложились белой вуалью на темную ткань куртки. Струи ледяного воздуха вились вокруг тела, поднимаясь снизу. Проникая под одежду, они ласкали кожу. Колдовской холод сжимал свои на удивление нежные объятия, а я не чувствовала при этом ни озноба, ни дискомфорта, только приятная слабость и странное спокойствие. Веки тяжелели, тело незаметно для меня немело, а разум медленно погружался в вязкую трясину сна. Белого-белого… как погребальный саван.
Болевой импульс пришел от ступней, которые внезапно обожгло чем-то нестерпимо горячим. Я вскрикнула, резко распахнув глаза, и посмотрела вниз. Запорошенный снегом пол искрил и шипел, будто через него пропускали разряды. Первым порывом было подпрыгнуть, а еще лучше броситься прочь от куска электрического (или магического?) "льда", явно намеревающегося поджарить мне конечности. Однако меня ожидал большой сюрприз — тело напрочь отказалось подчиняться, по-прежнему пребывая в блаженном оцепенении морозного сна.
"Я убью тебя нежно" — вспыхнула в голове фраза из какого-то фильма, и в затуманенном чарами рассудке наметилось просветление. Когда я, наконец, смогла оценить собственное состояние, сердце сжалось от ужаса. Казалось, даже мысли слегка замерзли, настолько вялым и заторможенным было их течение.
Рискнула, называется! Курица доверчивая, еще б топорик принесла и голову на плаху положила. Меня чуть не заморозили до смерти, а я даже не заметила этого. Ыыыэх, кто ж такой добрый? Неужто любимый решил на безболезненную смерть расщедриться? И эстетично, и легко, и одной большой проблемой в моем лице меньше.
Вспышки на "льду" становились ярче, а завывания вьюги громче. Словно в схватке сцепились два заклятых врага, или нет… две стихии. Еще мгновение — и снежная стена поредела, позволив мне увидеть, как Лаванда пытается процарапать невидимый барьер, замаскированный под метель.
— Сюда! Иди же, сестра, — словно из трубы долетел до моего слуха ее приказ. Глаза девушки горели решимостью, а черные ногти чертили по прозрачной преграде светящиеся линии.
Одна, две… третья по кругу и… Пара болезненных уколов снизу да короткая, но вполне ощутимая судорога свела мои мышцы, выкручивая суставы, и не забывая при этом вытряхивать из сознания остатки сонливости. На их место огненной лавой ринулась паника. Она выжигала все на своем пути, замещая отстраненные мысли единственным желанием — выжить!
"Лед" под ногами полыхнул лиловым заревом, и мне на мгновение показалось, что я увидела в нем контур маски Мастера Дэ. Такими темпами меня если не заморозят, то спалят. Третьего не дано. Черт побери, кругом одни доброжелатели! Данное открытие мне не понравилась. Зато инстинкт самосохранения, мирно дремавший до этого, оценил его по достоинству. Подгоняемая дурными предчувствиями и слегка отрезвленная болью я нервно дернулась.
— Доверьсссся… — прошептала вновь усилившаяся метель голосом первого Хранителя.
"Да пошел ты!" — взвыло разбуженное паникой сознание, и тело, наконец, "оттаяло", вспомнив о своих двигательных функциях. Этой короткой вспышки активности мне хватило, чтоб кинуться, сломя голову, в самую гущу белоснежной преграды. Один полушаг-полупрыжок и… меня откинуло назад сильным порывом ветра. Именно в этот момент Лаванда попыталась дотянуться до моей руки, пробив-таки когтями барьер. Лучше бы она так не поступала.
Девичья ладонь, войдя в зону, ограниченную снежной спиралью, затряслась, почернела и начала рассыпаться прямо на моих глазах. Девушка взвыла от боли, отдернув свою полураспавшуюся конечность назад. Я сглотнула и попятилась, угодив в самую гущу раздраженной стихии. Ловушка захлопнулась, в очередной раз отрезая меня от окружения.
— Так надо, — прозвучало на задворках слышимости.
Кому надо? Арацельсу? Эре? Лаванде с Мастером Дэ? Кому? Мне оно точно не надо. Паника разбавилась злостью и обидой. Причем неясно, чего в этой горючей смеси было больше. Получив очередную эмоциональную подзарядку, я ринулась сквозь снегопад. Он оказал сопротивление. Я разозлилась еще больше. Он, судя по всему, тоже. Наше противостояние длилось несколько минут, за период которых у меня были все шансы остаться в стране сновидений навсегда, будучи прикопанной посреди "ледяного зала" очень "дружелюбным" буранчиком. Но… это же просто сон, верно? Причем не мой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что меня вытащили за шкирку, как котенка, когда я очутилась на самой границе снежной спирали. Буря за спиной взвыла как лишившийся добычи зверь, а затем стихла, будто ее и не было. Замерзшая, уставшая, в паршивом настроении и с проклятьями на устах, я рухнула на лед, чтобы тут же вздрогнуть, наткнувшись на огромные белые лапы возле моего носа. Медленно поднимаясь, взгляд мой целиком узрел довольно скалящегося хищника размером с лошадь.
Вдох — выдох, вдох… ну, и что теперь? Я в меню у волка-переростка в снежно-белой шубе? Или все это представление — изощренный способ доказать, что без помощи Лаванды и Мастера Дэ мне не обойтись? Мы же во сне, верно? В их сне…
— Извини, сестрица, — склонившись, заговорила клыкастая морда. — Пришлось перекинуться, чтоб регенерировать. В человеческом облике на это ушло бы слишком много времени.
— Лаванда? — севшим голосом спросила я.
— Эм… — зверюга переминалась с лапы на лапу, постукивая когтями по "ледяной" поверхности пола. — Я думала, что узнаваема. Не? — насмешливо поинтересовалась она.
— Очень, — нервная усмешка исказила мои губы. Рука потянулась к огромной волчице, желая использовать ее как опору для того, чтобы подняться, но оборотень отскочила от меня и смущенно проговорила:
— Не трогай. Иначе замерзнешь насмерть.
— Не привыкать, — ответом на мое бормотание был демонстративный взмах ее хвоста, с которого посыпались белые хлопья.
Опять снег! Скоро начну тихо его ненавидеть. А может и громко, то есть вслух.
— Если тебя кто-то только что пытался прикончить, это вовсе не означает, что все вокруг — враги, — философски заключила Лаванда. — Мы даем тебе выбор: наша с мастером Дэ защита или… твоя реальность. Решай.
— Я хочу проснуться.
— Тогда иди, — волчица кивнула в сторону моих друзей, с любопытством и настороженностью наблюдавших за нами. — Еще свидимся.
Я поднялась, постояла немного и медленно побрела на нетвердых ногах к подруге, приветливо махнувшей мне рукой. Так хотелось вернуться в тот день, когда мы познакомились с Камой и… никогда с ним не встречаться! Чтобы не было так больно и обидно… чтобы ничего не было. Все это сон… всего лишь сон. Затянувшийся кошмар с участием нереальных персонажей. Я сплю. Сплю… И снежный волк с голубыми глазами лишь плод моего воображения. А то, что в попытке вырваться из спиральной ловушки я слышала до боли знакомое "Ох, дура!" — обычные слуховые галлюцинации. Слезящиеся глаза тоже объяснить — раз плюнуть. Во всем недавняя битва с бураном виновата. Только и всего.
— Ну, наконец-то! — воскликнула Ленка, улыбаясь. — Странных ты друзей заводишь, Катенок. Тут что, ужастик снимают? В таком-то антураже!
"Снимают, — качнула головой я, сквозь пелену слез глядя на молдоженов. — Со мной в главной роли".
Пара ждала меня среди белых статуй. И чем ближе подходила я к ним, тем отчетливей становилось понимание, что они тоже… статуи. Мертвые копии моих лучших друзей, окутанные иллюзией жизни. А рядом с ними другие люди, животные, растения. Все, что я когда-нибудь видела, с чем сталкивалась за свою жизнь и что бережно хранила в своих воспоминаниях. Кудесник Мастер Дэ… творец с большой буквы, способный беспрепятственно копаться в самых дальних уголках моей памяти. Сволочь! Как и остальные. А может, просто доступная пониманию проекция подсознания, призванная вернуть меня из страны сновидений в настоящее?
— Добро пожаловать в реальность! — сладость голоса Лаванды затопила повисшую тишину. Зазвенели колокольчики, добавляя торжественности сказанному.
Я обернулась. На месте недавней вьюги, от которой нынче и мокрого места не осталось, стояла огромная волчица, а рядом с ней желтоволосый подросток в фиолетовой маске, который рядом со своей спутницей казался слишком хрупким и беззащитным. Вот только впечатление это было обманчиво.
— Не знаю, кто ОН, — проговорила оборотень, задумчиво глядя на меня. — Но чтобы проникнуть в созданный Мастером Дэ сон и удерживать часть пространства под своим контролем, нужно быть, как минимум, Хозяином Карнаэла, а как максимум — самим Демиургом. — Мои брови поднялись в удивлении, такие статусы за Арацельсом вроде как не числились. Или заморозить меня насмерть пытался кто-то другой? — Но даже это существо не смогло противостоять нам на нашей территории. А значит… здесь ты будешь в полной безопасности, сестрица! — довольно улыбаясь, закончила она. — Добро пожаловать в круг Забвения. Вот увидишь, скучать не придется.
— Верю на слово, — пробормотала я обветренными губами и расхохоталась. До слез, до истерики, до искреннего восхищения тем, как лихо меня развели. Кто именно? Да все, кому не лень. Доверие — слишком большая роскошь для моего положения. Отныне и навсегда. Но… можно ведь просто плыть по течению, авось повезет? Как минимум, не заскучаю.
А потом я с кривой усмешкой смотрела, как рассыпаются экспонаты музея моей памяти, как поднимается вверх крошево их останков и тает в вязкой белизне "потолка", унося с собой частицы прошлого, куда больше нет дороги. Зато внизу, в освободившихся от "снега" островках проглядывала зеленая трава. Настоящая… Добро пожаловать в новую реальность, Катерина!
"Хм, а тут, по всей видимости, тепло и красиво, — мелькнуло в голове. — Уже плюс".
— Разбуди-ка ее, — сказал Лу сидящему с непроницаемым лицом Райсу.
— Ты же сам хотел, чтоб она отдохнула. Пусть спит. Незачем ей видеть то, что станет с мальчишкой после обряда, — мрачно ответил эйри.
— Ну, конечно! — усмехнулся демон. — А потом я буду у нее крайним, так что ли? Нет уж, дорогой. Пусть сама видит, к чему приводят ее гениальные идеи.
— Зачем… — собеседник не стал договаривать, лишь тяжело вздохнул и поднялся на ноги, намереваясь выполнить просьбу. Или приказ?
— Затем, что она так захотела, а я сегодня добрый и на удивление сговорчивый, — полетело ему вслед. — И потом… всегда есть шанс. Пусть и один на миллион.
Райс, не удостоив данное заявление ответом, пошел будить задремавшую у дерева девушку.
Намаялась бедняжка. А этот синеглазый гад очередной стресс решил ей устроить. И ведь не переубедишь мерзавца. Раз у него получилось залатать мертвое тело, значит, продолжение спектакля обеспечено. Лучше бы валил в Эллейбрус и не устраивал тут шоу. Ему все равно, очередной подопытный, не более того, а ей… Глупышка, отпустила бы парня с миром и успокоилась. Так нет, тоже упрямая. По большому счету, следовало бы начистить Лу морду, чтоб отвлекся от бредовых замыслов, но такое поведение может оттолкнуть девушку от него, Райса. А он хотел, чтобы она доверяла ему. Сначала надо было убедить малышку в своем добром расположении, потом постепенно приручить, как дикого зверька… а уж когда она начнет "есть с его рук", можно будет подумать о чем-то большем. Хозяйка Карнаэла… забавно. Случайная жертва, неспособная даже постоять за себя. Ну, ничего. У нее ведь теперь есть личный телохранитель.
Оставшийся сидеть возле трупа Лу с одобрением рассматривал результат собственного труда. Шрамы, конечно, пока есть, но со временем они сойдут, вернув грудной клетке Камы здоровый вид. Он же Хранитель Равновесия, значит, регенерация хорошая. Правда, все старания перевертыша вполне могут пойти прахом, если мальчишка превратится в неуправляемое чудовище, разбрасывающееся разрушительной энергией и не контролирующее свой голод, но… даже в этом случае есть положительный момент: можно будет поохотиться на глупого, хоть и опасного хищника. Развлечение, как ни как. Жаль только, короткое. Такую смертоносную "машину" лучше надолго в живых не оставлять, а то еще, чего доброго, войдет во вкус, освоится и сделает ноги от своих потенциальных палачей. Ищи свищи потом свихнувшегося корага по просторам седьмого мира. А времени на пребывание тут у Лу и так осталось мало: час или чуть больше. Как раз хватит на то, чтобы провести ритуал Единения и… убить монстра. Райс прав: так оно и будет. Но попытаться все же стоит, хотя бы ради девчонки.
Бросив последний взгляд на очищенную с помощью чар грудь мертвеца, Высший подмигнул привязанному к знаку духу, на что тот лишь обреченно колыхнулся, ожидая своей участи. Поднявшись на ноги, демон посмотрел в сторону Катерины и… похолодел. Девичья фигурка, закутанная в длинную куртку с чужого плеча, из-под которой торчали куски белого платья, выглядела хрупкой и беззащитной на фоне огромного ствола. Не первый раз он видел эту картину, периодически бросая в сторону своей новоявленной супруги внимательные взгляды. Но… раньше Катя не теряла цвета. Зато сейчас по мере приближения к ней бывшего Хранителя, девушка все сильнее бледнела. А вместе с ней бледнела и одежда, волосы… все. Яркие краски покидали ее образ, оставляя вместо себя похожую на статую оболочку. Райс остановился напротив нее и, словно завороженный, медленно потянулся к девичьему лицу. Когда расстояние между его рукой и спящей красавицей непорочно-белого цвета стало не больше длины ладони, Лу, наконец, сообразил, что происходит, вот только донести это прозрение до эйри он вряд ли успел бы.
— Тигирский Иссссс, — зашипел демон, расправляя за спиной туманные крылья. Их хватит на короткий рывок, и этого будет достаточно.
Райс все-таки дотронулся до ее щеки. Легкое касание кончиками пальцев… лишь для того, чтобы убедиться: неестественно белая девушка на ощупь холоднее покойника. Его снесло раньше, чем неподвижная фигура начала рассыпаться снежными кристаллами, а вокруг нее стала стремительно замерзать земля. Все вокруг покрывалось толстым слоем "ледяного хрусталя", сверкание которого в лучах яркого светила слепило глаза. Установленные ранее ловушки взорвались разноцветными фейерверками прежде, чем кануть в прозрачный омут колдовской мерзлоты. Прошло всего несколько секунд — и площадка, где эйри планировал дожидаться прихода "гостей", превратилась в ледяной островок посреди теплого лета.
Они рухнули в траву неподалеку от местности, подвергшейся действию чар. Рваные клочья черного тумана, сыгравшие роль спасительных крыльев, все еще парили над ними, не желая рассеиваться.
— Что за… — начал Райс, но его подмял под себя демонически сильный "юноша", который к тому же был и демонически тяжелым.
В следующую секунду они чуть не оглохли. Раздавшийся в лесной глуши звон напоминал разбившееся вдребезги стекло. Точнее, тысячи разлетевшихся на куски стекол. Режущий по ушам звук: визгливый, громкий… неприятный. Острые ледяные лезвия, словно метательные ножи, разлетелись во все стороны в поисках мишеней. С хищным воем сверкающие лезвия рассекали воздух и впивались в стволы, сбивали листья и, не достигнув цели, опадали на землю прозрачными кристаллами. Только активированная демоном защита спасла обоих мужчин от тяжелых травм. Осколки рассыпались пылью на подлете к перевертышу, не задевая при этом и его друга. Когда все, наконец, затихло, эйри прохрипел куда-то в шею лежащего на нем Лу:
— Может, все-таки слезешь, а?
Демон молча скатился с него и сел на усыпанную поломанным льдом землю. Подтянув колени к груди, он обхватил их руками и уставился на то место, где недавно располагался разбитый ими лагерь. Там не осталось ничего: ни деревьев, ни камней, ни тела третьего Хранителя. Одна голая пустошь. Холодная и безжизненная. Но главное… там больше не было девушки.
— Что происходит? — спросил Райс. Он попытался смести льдинки в сторону, но это мало помогало. Плюнув, мужчина последовал примеру друга и опустился прямо на блестящее крошево, запутавшееся в зеленых нитях травы. Учитывая то, что таять оно не спешило, сушить одежду в ближайшее время не придется. — Где Катя?
Собеседник не ответил.
— Луана?! Что. Здесь. Случилось? — настойчивей повторил красноглазый и положил руку на плечо Высшего. Тот вздрогнул, словно очнувшись, после чего поднял на него широко распахнутые синие очи, в глубине которых бушевали золотые искры.
— Нассс обвели вокруг пальца, разве не понятно? — сказал он и поспешно отвел взгляд. Веки "юноши" медленно опустились, а губы сложились в грустную улыбку. — Забавно. Я думал, что это всссего лишь легенда.
— А подробней? Что еще за легенда? О ком она? — эйри внимательно изучал лицо демона, стараясь оценить его состояние. Бледный, усталый… с закрытыми глазами. Плохой знак.
— Везение не бывает бесссконечным, да? — губы собеседника растянулись шире, только веселья это его улыбке не добавило, а вот фальши… очень даже.
— Ты не ответил на вопросы, — напомнил Райс. — Кто стоит за всем этим?
— Снежный Волк.
— Что еще за зверь? И… где Катя? Ведь это не она была там, я прав?
Перевертыш снова улыбнулся, услышав в голосе друга тревогу напополам с надеждой.
— Не она. Ее они убьют потом.
— Лу?! — алый глаз неотрывно следил за мельчайшими переменами в мимике "юноши". — Что с ней будет? Где ее искать?
— В кругу Забвения. Но дороги туда я, увы, не з-сс-наю.
— А ваша с ней связь? После брачного обряда Таосса…
— Заблокирована.
— Тогда знак Эллейбруса?
— Его удалил Мастер Ссснов.
— Кто? — Райс прищурился, силясь вспомнить, где слышал подобное словосочетание и слышал ли его вообще?
— Тот, кто похитил нашшшу девочку, войдя в ее сон. Я идиот, Райс. Установил охранные чары от всего подряд, не подумав о том, что сны можно иссспользовать, как портал.
— Это что-то новое. Разве такое бывает?
— Нет. Но для некоторых, как видишь, невозможного не сущщществует.
— Ты про Мастера?
— Именно.
— Он и есть Снежный Волк?
Демон отрицательно качнул головой, ресницы его дрогнули, но веки так и не поднялись.
— Тогда… а может, лучше по порядку, а? Раз уж все равно сидим тут и ничего пока не можем сделать, — проговорил бывший Хранитель, покосившись на то, что осталось от их лагеря. — И мальчишку бы… отпустить надо.
Лу кивнул, соглашаясь. Легкий щелчок пальцев, едва заметное шевеление губ… и в серебре ледяных бликов вспыхнул золотом символ физической оболочки Камы, утративший ее саму, но сохранивший привязанный к нему дух. Очередное движение руки — и от начерченного ранее знака не осталось и следа.
— Иди с миром, парень, — тихо прошептал перевертыш. — Пусть новая жизнь будет лучше прежней. Зассслужил, — мрачная усмешка лишь на мгновение исказила его лицо, которое тут же вернуло себе непроницаемую маску. — А теперь, Райс, поговорим о подлянке, что подложил нам с тобой демиург этой сссвязки миров.
— Ты про что? — не понял собеседник.
— Я имел в виду легенду, которая вовсе ею не является.
— Внимательно тебя слушаю, — отозвался эйри и, прищурившись, попросил: — Только будь так любезен, открой глаза.
— Ты прекрасно знаешь, что и Карнаэл, и Эллейбруссс, и все другие Дома, разбросанные по вселенной, ни что иное, как бывшие лаборатории Творцов, когда-то очень давно создавшшших эти связки миров, — сказал демон, игнорируя просьбу друга, и замолчал.
— Знаю. Благодаря тебе, — подтвердил собеседник, чтобы прервать затянувшуюся паузу. — Помнится, выяснив это, я, наконец, понял изначальное предназначение трансформационной ниши, обеспечивающей нашу боевую ипостась. Не зря во всех семи мирах легенды полны упоминаний об ангелах, эта штуковина любого жителя Дома способна сделать крылатым и наделить особыми талантами. Органы правопорядка… в перьях. Забавный ход, — кривая улыбка тронула его губы.
— Угу, — кивнул Лу. — Вашшш демиург одевал своих помощников в "пернатую униформу", наш же имел сссклонность к зеленым человечкам с глазами-фарами и перепончатыми ушами.
— Не скажу, что эстетично, но оригинально точно. А уж ощущения в таком "костюме"… — Райс издал тихий и немного нервный смешок, вспоминая свои выходы в миры Луаны под прикрытием "лягушачьей" шкуры. Пуленепробиваемой, а также морозо и жаро устойчивой, не говоря уже о других полезных свойствах боевой трансформации Эллейбруса. Может, видок и не очень, зато преимуществ побольше ангельских будет.
— Демиурги те ещщще оригиналы, — произнес перевертыш, после чего со злой усмешкой добавил: — И похитители нашшшей девочки — одно из проявлений такой вот оригинальности местного Создателя. Чтоб у него новый пррроект не заладился, — вполголоса рыкнул демон. — Терпеть не могу сюрпризы Высших с даром Творца Миров.
— А ты с ними часто встречался?
— Мне хватает встречь с плодами их творчессства. Вечно в масштабных созидательных дейссствиях этих уникумов найдется какая-то скрытая пакость, которая потом сработает как детонатор для бомбы массссового уничтожения. Хорошо еще, что демиурги чрезвычайно редки. С другой ссстороны, поэтому они и неприкосновенны, — с явным сожалением пробормотал он, будто только что был вынужден отказаться от кровожадных планов в адрес одного из них.
— Вот-вот, — вздохнул красноглазый мужчина и, возвращаясь к злободневной теме, спросил: — Так что там с Катей? Кто ее похитил, и как мы будем возвращать пропажу? А главное, когда?
— Определенно, не сегодня, — Лу опустил голову, пряча лицо под упавшими на закрытые глаза волосами.
— Почему? — сухо поинтересовался Райс.
— Потому что бессстолку. В ближайшие дни, а может, и месяцы, девчонке ничего не грозит. Пока Карнаэл окончательно не сменил Хозяйку, она будет жить. Лишь бы не снимала перчатку. Надеюсь, ума ей хватит, этого не делать. В противном случае процесс пойдет быстрее, и все его последствия даже мне сложно представить.
— Значит, Катерина погибнет? — вопрос прозвучал тихо, но отчетливо.
— Да, но не сегодня, и не завтра. Разве что Эра до нее доберется. Хотя вряд ли. Слабовата демоница для того, чтобы совершить вылазку в круг Забвения. Особенно сейчас, когда Дом приметил для сссебя новый Дух. А ведь все так замечательно шло… — убитым голосом проговорил Лу и затих.
Какое-то время оба молчали, обдумывая ситуацию. Бывшему Хранителю катастрофически не хватало информации, однако состояние перевертыша его беспокоило не меньше. Слишком редко ему доводилось наблюдать последнего таким подавленным. Раз или два за весь период их знакомства. От осторожного прикосновения к плечу, "юноша" вздрогнул.
— Посмотри на меня, — мягко, будто к испуганному ребенку, обратился эйри. — Ну же…
— Да иди ты! — фыркнул демон, откинув руку друга. Он передернул плечами, тряхнул головой и устало произнес: — Неприятности пришшшли оттуда, откуда их меньше всего ждали. А я, признаться, уже поверил в удачу.
— Расскажи мне легенду, Лу.
— Легенду… — задумчиво повторил перевертыш. — Знаешь, а ведь я хотел все сделать малой кровью. Специально подготовил для Катерины перчатку, сдерживающую поток энергии. Чтобы процессс ее слияния с Карнаэлом шел медленно и не приносил большой ущерб ни девушшшке, ни связке. Зачем мне ледяные пустыни, лишенные жизни? Эти миры уникальны. Каждый самодоссстаточен. Творцы создают людей по образу своему и подобию, но кроме них ведь есть и другие существа. Дриады, Русалки… да те же кровники! Я не хотел, чтобы всссе это погибло, — его голос стал тихим и безжизненным, губы нервно дернулись, расползаясь в кривой улыбке. — Я идиот.
— Это мы уже слышали, — сказал Райс.
— Действительно, — хмыкнул собеседник. — Итак… легенда. По слухам, во время создания связки из сссеми миров демиург заложил функцию самоуничтожения своего детища в случае, если Карнаэл перестанет исправно функционировать. Вследствие этого может образоваться единый мир, где каждый шаг способен занести тебя в другую реальность. Подобная путаница должна привести к природным катастрофам, панике, и как результат — к хаосу. Поэтому я и хотел, чтобы смена власти в Доме прошшшла как можно мягче. Но, видно, не судьба.
— Функция самоуничтожения? — недоверчиво переспросил эйри, выслушав друга. — Творец решил взорвать планеты вместе с населением, если что-то пойдет не по заведомо написанному сценарию?
— Нет. Всего лишь уничтожить все живое, погрузив его в сон, чтобы потом выжечь огнем или присыпать снегом.
— А демиурги, как я погляжу, еще большие психи, чем кораги, — мрачно процедил Райс.
— Первые воспринимают мир, как вещь, механизм… игрушку, если хочешь. И эта самая игрушка должна работать по правилам. А вторые… впрочем, не о них сейчас. Каждый Творец имеет право уничтожить свое творение. Таков закон, — пояснил Лу. — В данном случае в роли чистильщиков должны будут выступить Мастер Снов и Снежный Волк. Одна из пар, созданная и погруженная в спячку в период рождения этой связки миров. Именно она, судя по всему, проснулась. И как назло именно в седьмом мире. Похоже, удача повернулась к нам задом.
— А есть и другие пары?
— Да.
— Неутешительный ответ.
— Напротив. Именно наличие второй пары дает шанс на устранение первой.
— То есть?
— Это как цепная реакция, — вздохнул перевертыш. — Если в связке создалось достаточно предпосылок, чтобы разбудить одну пару, значит, скоро очнется и вторая: Мастер Снов и Огненный Волк. Первая будет погружать все вокруг в сон и ледяное безмолвие, вторая — выжигать дотла спящие города и обращать в пепел природу. Две разрушительных силы, созданные с одной лишь целью — зачистить миры и отправить их в забвение до лучших времен. Но если столкнуть волков лбами, они уничтожат друг друга, — Лу замолчал, барабаня пальцами по колену.
— Хочешь сказать, что эти ребята в одной команде не работают? Цель-то вроде как общая, не? — высказал свои сомнения Райс.
— Так гласит легенда, — ответил демон. — Не совсем так, конечно. Более образно и красноречиво, но смысл от этого не меняется.
— А найти и убить этих "истребителей всего живого" как-то можно? Не считая организации "боев без правил" для двух вышеупомянутых зверушек.
— Ну, учитывая все тот же источник… — Лу скривился. — Нельзя. Кстати о зверушках. Если Мастера Снов изначально существа необычные и лишь внешне напоминают людей, то Волки — совсем другое дело. Они проживают одну человеческую жизнь за другой, не имея ни малейшего представления о своей истинной сущности. Когда Мастер будит назначенную ему пару, ранее обычный человек (или другое разумное существо) обретает не только давно забытые воспоминания, но и звериную форму, дар управлять своей стихией, а вместе с ними — роль могильщика для мира или миров. Тут уж зависит от того, докуда сможет добраться загребущая волчья лапка. Или не волчья, а его спутника, меняющего маски. Кто среди этих двоих главный, я, признаться, так и не понял. Да и не придавал особого значения сказке. Откуда мне было знать, что она окажется правдой?
— И, тем не менее, ты уверен, что Катю похитили именно эти твари? — прищурился эйри.
— Да. Почерк похож-шшш.
— А если имитация? Вдруг кто-то желает убедить нас, что легенда не вымысел? Кто-то умеющий находить общий язык с ледяной стихией. Кто-то…
— Это не Арацельс, рассслабься, — демон усмехнулся, мельком взглянув на друга.
— А ну стой! — приказным тоном потребовал тот, когда Лу попытался снова отвернуться. Красноглазый схватил его за подбородок, вынуждая посмотреть ему в лицо. — Это опять происходит, да? Я не ошибся?
Вновь опущенные ресницы дрогнули, медленно поднимаясь, и взору Райса предстали злые желтые искры, которые, растворяясь в светящейся синеве, окрашивали сапфировые радужки собеседника в цвет морской волны.
— Налюбовался? — язвительно произнес "юноша", с интересом пронаблюдав смену эмоций на лице друга. — Может, теперь отпустишь, малышшш? — с легким придыханием прошептал он и нежно провел по руке, сжимавшей его подбородок. Едва ощутимого касания вполне хватило эйри, чтоб шарахнуться от демона, как от прокаженного. Бывший Хранитель пару раз недоуменно моргнул, потом нахмурился и на полном серьезе проговорил:
— Еще раз сделаешь что-то подобное, дам в морду.
— Ну вот, опять, — обижено поджал губы Лу, фальшиво изображая вселенскую тоску на довольной физиономии. — Чуть что, сразу в драку. А я и правда поверил, что ты обо мне беспокоишшшься.
— Не смей строить мне глазки в мужском облике! Мы это уже обсуждали.
— Ты сам просил, чтоб я на тебя посмотрел. Раза три, есссли не больше, просил, — напомнил собеседник. Он вытянул ноги, расправил спину и потянулся, разминая мышцы. — Да ладно, ладно, шучу я. Не стоит прожигать меня своим грозным взором, все равно бесссполезно: такие, как я, в огне не горят, в воде не тонут, и вообще мы существа до противного живучие.
— Я рад, — немного помедлив, сказал Райс.
— Чему это? Живучести?
— Тому, что ты снова стал похож сам на себя. Это хороший признак, — мужчина чуть улыбнулся, давая понять, что не в обиде на очередную выходку Лу. Тот же, в свою очередь, разочарованно вздохнул и нехотя поднялся.
— Рад он, ну-ну. И учти, дорогой, я не настолько слаб, чтобы не иметь возможности сопротивляться недугу, — слова слетели с его губ, как что-то само собой разумеющееся, но от эйри не ускользнул досадный блеск позеленевших глаз.
— Это случается когда…
— Когда я террряю что-то очень важное для меня, — с раздражением рявкнул демон и отвернулся. — Хватит уже. Цвет Силы скоро восстановится. Мне пора уходить. Будь добр, поищи Катю. Она где-то здесссь, в этом мире. Я знаю. Но пробиться сквозь чары Мастера Снов, к сожалению, не могу. Место, где ее держат, называется кругом Забвения — это уголок реальности, в окружении "стены" иллюзий, прорваться сквозь которую практически невозможно. Но вдруг тебе повезет больше, чем мне? Ведь Карнаэл и подконтрольные ему миры — твой дом, а не мой, — перевертыш принялся задумчиво стряхивать с черной ткани штанов ледяные крошки. — Если наш план сработает, Катя выживет и станет Хозяйкой Карнаэла, а ты будешь тем, кто останется обучать и наблюдать за ней, ведь такую неопытную особу оставлять без присмотра не рекомендуется, не так ли?
— Решил от меня избавиться? — осторожно полюбопытствовал Райс, продолжая сидеть и внимательно рассматривать собеседника.
— Нет, малыш, — мягко, по-доброму, без тени кокетства или издевки проговорил Лу, поворачиваясь к нему лицом. — Просто я знаю, что Дом, однажды породнившись с кем-то, уже никогда не отпустит свое "дитя". Тебя всегда тянуло в эти миры. Это зов Карнаэла. Ты — его часть, как и часть Эллейбруса. Так что придется работать на два фронта, мой мальчик.
— Мальчик? — мужчина вопросительно поднял бровь.
— А кто же ещщще? — усмехнулся перевертыш. — Ты просто юнец зеленый по сравнению со мной, разве нет?
— Иногда мне кажется, что тебе столько лет, насколько ты выглядишь, Луана, — проворчал эйри. — И кто тут юнец…
— Но-но! — деланно возмутился собеседник, сверкнув уже синим… почти таким же, как прежде, взглядом. — Я ведь тоже могу в морду дать за то, что ты зовешшшь меня женским именем в мужском обличье.
— И получится у нас мордобой вместо поисков девочки.
— Ага, — кивнул демон. — Ну, ведь как-то же надо ссснимать напряжение. Секс я тебе для этого дела даже предлагать боюсь, — не без ехидства добавил он.
— Правильно, боишься, — одобрил Райс. — Переломы болезненны даже для Высших.
— Эх, — Лу покачал головой. — Пользуешшшься ты моим расположением, супруг.
— Скорее, иммунитетом к твоей магии, супруга, — тем же тоном ответил собеседник и тоже поднялся на ноги, стряхивая с одежды белые крупинки льда.
— Ну, — пожал плечами перевертыш. — И это верно, — а затем, немного подумав, заявил: — Я хочу видеть то, что ты сможешь найти или узнать в мое отсутствие. Ты понимаешшшь?
— Более чем.
— Завтра я захвачу с собой всю имеющуюся информацию по Огненному Волку и его паре, авось повезет разыскать их и использовать в наших целях. А сейчас мне пора. До встречи… — белые зубы сверкнули в хитрой усмешке, а ставший раздвоенным, как у змея-искусителя, язык демонстративно огладил красивые губы. — Малышшш.
— Ах ты… — рука эйри прошла сквозь ставшую прозрачной фигуру нагло ухмыляющегося "парня". — Демон! — то ли выругался, то ли просто констатировал факт он. Но вопреки грозному тону, в красном глазу его плясали смешинки. — Итак, Снежный Волк… — проговорил он, оставшись в одиночестве. — Зверь, когда-то бывший человеком, как мило. И как… знакомо.
Мужчина постоял немного в задумчивости и принялся плести заклинание поиска направленное на куртку, в которую он закутал Катерину. Хорошо все-таки, что на ней была его вещь, так есть хоть какой-то шанс отыскать пропащую девушку. Спустя несколько минут, Райс убедился в том, что шанс этот слишком уж призрачный, почти неуловимый, но и он давал надежду.
— Ты хотела видеть, Луана, — пробормотал бывший Хранитель и… снял с лица черную повязку. Закрытое веко дрогнуло, поднимаясь, и на окружающий мир воззрилось сапфировое око, холодное и бесстрастное, словно драгоценный камень. — Что ж, смотри.
*Пояснения к части:
Кровница — второе название галуры.
Кровавая богиня — божество, которому поклоняются племена галур. Ей поют хвалебные песни, возносят молитвы и каждое третье полнолунье (название спутника планеты другое, но для удобства автор использует знакомые слова) приносят жертву.
Харон — Высший титул четэри. (Аналог: князь на Руси или герцог в Западной Европе).
Красный Харон — название по типу кожи Харона. Соответственно бывают черные Хароны и серые Хароны.
Харон-сэ — земельные владения Харона.
Муранги — животные, похожие на длинношеих ящеров. Ночные животные, отлично чувствующие себя под землей. У них мощные трехпалые лапы, вытянутые тела, плоские головы с заостренными носами, плотная шкура и зоркие глаза. Эти животные хорошо поддаются дрессировке и предпочитают жить при хозяине, который всегда накормит и позаботится о своем питомце. В походы мурангов заковывают в специальную броню, чтобы в случае дневного выхода на поверхность планеты, лучи светила не повредили его шкуру. Муранги травоядны.
Высшие — боги и демоны Безмирья. Высокоразвитая раса, способная как созидать (в основном этим занимаются первые), так и разрушать (а вот этим порой грешат вторые, но это не обязательно).
Лайры — тонкие серебристые ленты, один из ритуальных атрибутов в мире четэри.
Боди-арт — авангардистское направление, возникшее в 1960-х годов, представители которого использовали свое тело как материал и объект творчества.
Фосфоресцировать — обладать фосфоресценцией, светиться в темноте.
Горгулья, в готических сооружениях водоотвод (выступающая водосточная труба), как правило, оформленный в виде фигур разных фантастических существ, из пастей которых льются струи воды.
Topless в переводе с английского означает "обнаженный по пояс".
Грэта, эмерлизз. — Грэта, благодарю.
Высшие силы — для Грэты это бог и его сподвижники, для Рагнара все обитатели Безмирья вместе взятые, а так же все то, что недоступно его пониманию, но чему доступно влияние на его судьбу.
Магическое зеркало — давным-давно выменянная у демона технология, с помощью которой создавались магические зеркала связи. Аналог видеофонов с совершенно иным устройством, но похожим принципом работы.
Аваргала — ритуал вызова демона, в процессе которого вызывающий может обменять какую-то часть себя на желание, которое исполнит Высший. Плату, естественно, выбирает демон. Неотъемлемой частью Аваргалы является наличие Лоэль, Она же Спутница (Спутник) с другим цветом крови.
Лоэль — человеческая девушка (юноша), подарок для демона, вызванного с помощью ритуала Аваргалы, Спутник Ведущего ритуала.
Эгеле — вызванный ритуальным способом дух, сверхъестественное существо, потусторонний колдун, черт, дьявол… кому как больше нравится.))
Хлыст Ароса — одно из магических оружий, технология создания которого досталась четэри от демона Ароса и спустя века была запущена в массовое производство. Выглядит хлыст Ароса как светящаяся плеть. Наносит очень болезненные, жалящие удары, после которых на коже остаются рубцы и ожоги. Если чуть изменить настройку хлыста методом определенных манипуляций с рукоятью, то он может служить как парализующее жертву средство.
Хранители в боевой ипостаси слабо восприимчивы к подобному типу оружия. Для них он немногим отличается от обычного хлыста.
Герлизий — редкий материал, встречающийся в природе Срединного мира. Он подвергается очень долгой и сложной механической и магической обработке для создания в дальнейшем из него разных изделий. Основная особенность материала — блокирование ментальных атак.
Главное правило Хранителей — основным правилом хранителей является максимальная быстрота и незаметность при выполнении задания в одном из семи миров. Жертвы и разрушения допустимы только в крайних случаях, в других ситуациях Хранитель должен действовать очень осторожно и желательно без вторжения в обычную жизнь мира, в котором он на данный момент работает. Но, как водится, из любых правил бывают исключения.
Горг — блокирующий магию материал.
Ангельский свет — в боевой ипостаси тело Хранителя способно становится оружием массового поражения (естественно, в крайних случаях). Ангельским светом называют постепенно нарастающее свечение тела, которое усиливается до состояния светового столпа и в конечном итоге рассеивается на несколько десятков метров вокруг. Люди, попавшие под воздействие Ангельского света, слепнут, а четэри — воспламеняются и сгорают за считанные секунды (ведь, как известно, для них опасны лучи дневного светила, что уж говорить о мощной вспышке Ангельского света).
Гипноз Моракоков — сородичи Ринго обладают особым видом гипноза, который позволяет управлять жертвой, передавая мысленные приказы при непосредственном зрительном контакте. Но для того, чтобы жертва попала под влияние такого гипноза, необходимо долго смотреть в глаза Моракоку. Что и сделал мальчик по неосторожности и незнанию, заполучив в руки необычную "игрушку".
Действие гипноза Моракоков постепенно пропадает, если моракок, загипнотизировавший жертву, исчезает из поля зрения последней. У разных существ полное исчезновение гипнотического воздействия происходит через неравное количество времени. Процесс длится от нескольких минут до нескольких часов. У более сильных и выносливых быстрее, чем у тех, кто слаб телом и духом.
Ситерэ — на одном из языков седьмого мира означает "все бесполезно".
Гуманоид (лат. "подобный человеку") — человекоподобное существо.
Ар сарт та этэ, Изиль — на одном из языков седьмого мира означает "Я вернусь к тебе позже, Одаренная (или ведьма)".
Эмэ? Изиль? — на одном из языков седьмого мира означает "Я? Одаренная?"
Яркий свет в конце тоннеля — одно из частых описаний смерти, когда освободившаяся от телесной оболочки душа стремится к свету.
Таосс — название расы, которая являлась предками богов и демонов, описываемых в этой книге. По одной версии, Таоссы были обычными людьми, достигшими вершин самосовершенствования, по другим — сверхъестественными существами, гораздо более могучими, чем их потомство.
(Про богов и про демонов более подробно будет позже, но из того, что уже сказано тут, наверное, ясно, что они — одна раса, но с разными способностями/пристрастиями).
Печать Безмирья — магическая печать, активируемая в мирах, где есть демон-Хранитель, чтобы другие демоны не могли проникать на его территорию без ведома хозяина. ПБ — что-то типа магической сигнализации.
Черное Рэо — одно из помещений Карнаэла, за дверями которого иная пространственно-временная система, со своими правилами и сюрпризами. Посещение Черного Рэо человеком обычно заканчивается его смертью или неизлечимым умопомешательством.
Дом — так Лу называет Карнаэл и ему подобные места, коих во вселенной достаточно.
Полиандрия (греч. poly — много + andros — мужчина, муж) — тип полигамной супружеской системы, когда одна женщина монополизирует репродуктивные усилия нескольких мужчин.
Поле портала — официальный портал в Срединном мире выглядит как ворота с прямоугольной панелью, с которой вводятся координаты нужной для перемещения местности. Полем портала называется полупрозрачное содержимое этих самых ворот, которое искривляет время и пространство, позволяя перемещаться на большие расстояния за несколько минут.
Наречье — местный язык, незначительно уклоняющийся, по произношенью или переиначенным словам, от языка коренного.
Нэоли — вежливое обращение к женщине в одном из языков мира, из которого родом Грэта.
"Мррр-анта" — на языке галур означает "богиня".
Тейцерон — всезнающее божество.
Вирта (или вирт) — кровники в племенах галур, обладающие редким и очень ценным для этого народа даром — способностью видеть будущее.
Эйри — так себя именует человеческая раса в первом мире, из которого родом и Арацельс, и Райс. Их планета называется Эйр. Как на Земле живут земляне, так и на Эйре проживают красноглазые эйри.
Тигирский Иссссс — ругательство, упоминающее не очень хорошее место, известное всем демонам.
Фирэлии — название белых цветов с умиротворяющим ароматом. Они растут в лесах Саргона, а еще обитатели седьмого мира предпочитают сажать эти цветы на кладбищах, считая их внешний вид и аромат наиболее подходящим для отражения светлой памяти усопших.
Леса Саргона — на одном из континентов седьмого мира произрастают леса-гиганты, которые, вопреки своим масштабам, очень миролюбивы с теми, кто не причиняет им вреда и не нарушает царящих там правил. Деревья-великаны с красно-желтой листвой весьма гостеприимны, как и множество травоядных зверьков… но! Если кто-то решит пролить кровь в таком лесу, он будет жестоко наказан такими мирными и спокойными с виду растениями. В лесах Саргона нельзя охотиться, но можно собирать грибы и ягоды, а так же разводить магические костры и приятно проводить время.
Тэххикон эм саа — в переводе с древне-таосского языка означает "Добро пожаловать, Сын!", "Сын" в данном случае обращение к приближенному, а не к родному ребенку.
Тайная обитель Карнаэла — место, которого никто не видел, и в котором никто, кроме погибшего третьего Хранителя не бывал, да и посещение исчезнувшим Хранителем данного помещения также под большим вопросом. Тайная обитель Карнаэла — это, по слухам, комната откровений самого Дома, в которой он может общаться с приглашенным гостем.
Интеграция, (от лат. integer — целый) соединение материальных элементов, раньше рассеянных в природе, в одно целое, причем происходит дифференциация, то есть постепенное увеличение различий между первоначально самостоятельными и однородными частями, которые все более становятся сплоченными и зависимыми друг от друга.
Эллейбрус — Дом Лу, управляющий связкой из двенадцати миров.
Чикра — в переводе с языка галур "черт" или "демон". Ангел на их языке так и зовется Ангелом или Ангой.