Хорошее дело браком не назовут.
(Ироничное высказывание)
Строки, будто вдавленные в кусок льда, занимали все пространство маленького пруда, замороженного с помощью магии стихий. Это была не мерцающая пленка на поверхности воды, которая обычно появлялась во втором мире в теплое время года, а именно лед. Из-за контраста температур над посланием клубился пар, различить который впотьмах могли только те, кто обладал отличным ночным зрением: некоторые виды зверей, достаточно сильные чародеи и… Хранители Равновесия. В полном молчании каждый из них прочел адресованные им слова:
Зачем таиться за спиной?
Я не дурак, и не слепой.
Доверия семьи лишился?
Ах, неудачно как женился!
Но вот проблема в чем, друзья:
Судьбу жены решаю я.
Она моя! И мне судить,
Как лучше с нею поступить.
Не лезьте под руку, прошу!
За сим… откланяться спешу.
— Вот ведь… Поэт демонов! — Иргис ухмыльнулся, глядя на светящиеся алым слова. — Даже послать нас подальше умудрился вежливо и в рифму.
— В его репертуаре. То-то я и думаю, что все слишком уж гладко складывается. Он получает задание, уходит его исполнять, мы… тоже получаем задание и тайно отправляемся за ним, чтобы доделать работу, если понадобится. А, оказывается, просто бродим по ложному следу. Вот гад! — одобрительно кивнул Лемо, усердно выковыривая веточкой из "ледяной записки" зачарованный Эрой волос, на который был настроен магический поисковик Хранителей. — Провел нас и смылся в неизвестном направлении. Шесть следов от порталов. Хитро. Возвращаться в Карнаэл, чтобы вычислить, с каким миром пересекался этот, как я понимаю, смысла не имеет?
— Со всеми одновременно.
— Я так и понял, — бросив царапать ледяную поверхность, зеленоглазый страж поднялся с корточек и посмотрел на собеседника. — Как думаешь, Арацельс убьет ее?
— Понятия не имею, — пожал плечами Иргис. — Для меня история их взаимоотношений — тайна за семью печатями. Как наш ярый противник семейной жизни в условиях Карнаэла оказался женатым в течение пары суток? Хотел бы я знать.
— Узнаем… когда найдем его. И эту таинственную Арэ, из-за которой весь сыр-бор.
— Ее придется устранить, — темно-синие пряди упали на лоб мужчины, когда он опустил голову.
— Да лааадно. А как же последнее слово приговоренного? — вскинул брови Лемо, с гибкостью пантеры подбираясь к другу и заглядывая снизу ему в лицо. Разница в росте позволяла делать это без особых усилий. — Ты так уверен в правоте Эры, что даже не желаешь выслушать противоположную сторону?
— Сомнения — плохой советчик в нашей работе, — с непробиваемым спокойствием ответил Иргис. — Мы служим Равновесию уже три века, и за все эти годы поступки и приказы Духа Карнаэла были направлены на поддержание существующего в связке миров порядка. Кем бы ни являлась Эра: демоном, богиней или просто стервой с изощренной тягой к трансформациям, ее цель — исправная работа Дома, а наша — защита последнего от любого рода неприятностей. И если есть вероятность, что кто-то, пусть даже самую малость, угрожает привычному ходу вещей…
— …мы его тут же "замочим", угу, — закончил за собеседника второй Хранитель и презрительно скривился. — Без суда и следствия. Как благородно! Ну, прям, рыцари без страха и упрека, — фыркнул он. — Начинаю понимать Арацельса, который оставил нас с тобой за бортом и пошел разбираться со своей женщиной без воинственно настроенного эскорта.
— Девушка опасна.
— Это демон, ее похитивший, опасен, а она просто марионетка в его игре.
— Не важно, — сказал собеседник, — не будет марионетки — и демон останется с носом, — без особых эмоций парировал синеволосый.
— А знаешь… — Лемо вздохнул, отводя взгляд. — Будет замечательно, если Цель сам с ней разберется. Ну, умертвит каким-нибудь безболезненным способом: усыпит там, или еще что. А то убивать Арэ, пусть и чужую… Короче, у меня ломка от жуткого ощущения неправильности происходящего. После смерти Лилигрим это впервые. Мало того, что придется потерять очередную сестру, так еще и самому приложить руку к ее гибели, — страж недовольно поджал губы. Настроение его оставляло желать лучшего.
— Ты ее в глаза не видел, какая она тебе сестра?
— И что? Раз супруга одного из нас, значит, сестра… ну, я так чувствую. Ведь она согласилась быть с ним, несмотря на… брррр, — второй Хранитель поморщился, качнув головой. — Вот уж не хотел бы я оказаться на его месте. Прикончить женщину, на которой только что женился… жаль парня, — желая скрыть эмоции, он, отойдя к пруду, снова присел у его края и принялся задумчиво ковырять прозрачную корку над скрученным спиралью волосом. Длинный, толстый и золотой на сером фоне льда он служил последней точкой в послании, написанном алыми буквами.
— Это как раз вторая веская причина, исходя из которой, мы должны убрать девушку сами. Подумай, зачем позволять ему брать на душу подобный груз? На то и существуют друзья, способные в сложной ситуации оказать содействие. Он нам еще спасибо скажет. Потом… когда-нибудь.
— И как, по-твоему, мы их отыщем? — без особого энтузиазма поинтересовался собеседник.
— Очень просто, — в руках Иргиса ярко вспыхнули несколько тонких нитей, связанных между собой в замысловатый узел, вокруг которого мерцала едва заметная паутинка сложного рисунка.
— Это что? Путеводный клубочек от злобной ведьмы? — скептически поинтересовался Лемо, развернувшийся вполоборота, чтобы лучше разглядеть плетение.
— Не валяй дурака, второй! Это кусок магического протеза, который Эра сделала Арацельсу в Срединном мире.
— Значит, угадал… и со злобной ведьмой и с путеводным клубком.
Покосившись на сидящего с невозмутимой физиономией друга, седьмой Хранитель усмехнулся.
— Может, ты и прав, — он переключил внимание на зажатую в пальцах связку нитей и серьезно добавил, рассматривая узор: — Надо перенастроить поисковик на этот фрагмент, чтобы обнаружить недостающую часть вместе с ее носителем. Главное, не нарушить строение "ткани", в противном случае…
— Ррр-мяяяяв!
Громкое рычание с переходом в протяжный вой резануло по ушам мужчин в тот самый момент, когда на Иргиса из ниоткуда вылетело что-то когтистое, пушистое, разъяренное и, благодаря высокой скорости движения, довольно сильное. От неожиданности он оступился, потерял равновесие и рухнул на спину вместе с "неопознанным объектом", оседлавшим его живот. Голубые глаза мужчины удивленно расширились, а пальцы, державшие золотистые нити, дрогнули, но не разжались.
— …в противном случае, у нас не будет путеводного "клубочка", — закончил оборванную фразу Лемо, с неподдельным интересом наблюдая за Маей, которая легким движением руки превратила несчастный кусочек протеза в несколько светящихся обрывков. — Вернее, уже нет. Зато у нас есть… — он осекся, как только заметил на указательном пальце разъяренной девушки набухающую каплю крови.
Моментально подобравшись, зеленоглазый Хранитель рванулся, чтоб одним прыжком пересечь разделявшее их расстояние и сбить галуру с распластавшегося на земле Иргиса, но тот и сам успел перехватить занесенную над его лицом ладонь. В следующую секунду произошло нечто, повергшее в шок и Лемо, и кровницу, и даже подоспевшего к разгару событий четэри. Впрочем, его появления никто не заметил. Все присутствующие заворожено смотрели, как вместо того, чтобы отвести в сторону девичью руку, синеволосый страж медленно приблизил ее к своим губам и… слизнул проклятую кровь с кончика дрогнувшего пальца Маи. От изумления она растеряла всю воинственность, вновь став похожей на маленького котенка, который только что узнал, что мир не ограничивается стенами его комнаты. Глаза девушки широко распахнулись, губы чуть приоткрылись, а мохнатые ушки встали торчком, выражая смесь любопытства и удивления с желанием немедленно услышать ответ на еще невысказанный вопрос.
Она что, напала на самоубийцу? Но тогда почему этот предрасположенный к суициду тип так пакостно улыбается, не желая помирать? В тусклом свете висящего на небе "серпа" галура видела его лицо не достаточно четко, но она готова была поклясться, что изогнутая линия мужских губ отражала именно такую эмоцию.
— А… что это было? — осторожно поинтересовался Лемо, поднимаясь на ноги и делая шаг в направлении застывшей парочки.
— Вот и я хочу знать! — стащив девчонку с ее несостоявшейся жертвы, процедил Смерть сквозь плотно сжатые зубы… то есть клыки. Он схватил кровницу за шкирку и поднял так, чтобы глаза их оказались на одном уровне. Сидевший на его плече Ринго, моментально оценив ситуацию, быстро смотался с облюбованного места, и метнулся под защиту Лемо. — Ты пыталась поставить на него метку? Так? Какую, заррраза треххвостая? Мы же говорили насчет твоей самодеятельности, да? Да?! А ну, отвечай! — мужчина встряхнул свою ношу, та недовольно зашипела, но быстро замолкла под его тяжелым взглядом, мрачное сверкание которого она могла если не различить в полумраке ночи, то додумать со всеми подробностями. — Ты пыталась его убить?
— Приворожить! — съязвила Мая, глядя исподлобья на раздраженного собеседника, один только вид которого некоторое время назад заставлял ее бледнеть от страха, а сейчас… впрочем, сейчас галуре тоже было не по себе, но в том, что именно этот чикра причинит ей серьезный вред, она почему-то сомневалась. То ли самовнушение сработало, то ли он не сильно походил на злобное чудовище, но за последние часы путешествия по окрестностям незнакомого мира девушка окончательно уверовала в то, что рядом с ней все тот же ангел, которому было предначертано ее спасти. И не так уж важно, что у этого ангела красная кожа, рога и хвост, а крылья черны, как ночь, и совсем не имеют перьев. Внешность — это ведь не главное? Правда?
— Чтоооо?! — черные брови четэри на мгновение взмыли вверх, но тут же двинулись в направлении переносицы. — Так! Ты еще ёрррничать изволишь, маленькая бестия. — Свободной рукой он перехватил ее подбородок, когда девушка попыталась отвернуться. — Мы же договорились, что ты будешь делать только то, что я скажу. И никаких внезапных перемещений! Никаких меток. Слышишь?! Ни-ка-ких!
— Слышу, — пробормотала кровница, отводя взгляд. — Но он хочет убить Мррр-анту! — вдруг выпалила она, резко повысив голос.
— Богиню? — уточнил Иргис. Он уже поднялся и теперь методично отряхивал свой костюм, стоя на расстоянии пары шагов от распекаемой галуры, которая покорно висела над землей, не делая даже вялых попыток к сопротивлению.
— Катю, что ли? — продолжая хмуриться, уточнил Смерть, девушка утвердительно кивнула. — И с каких это пор она у нас еще и в ранг богини зачислена? — Мая дернула плечом, вероятно, пытаясь изобразить пожатие, но из-за натянувшейся куртки, воротник которой сжимали пальцы ее мрачного визави, жест получился весьма забавным. — Ты что-то видела, да? — более спокойно спросил мужчина. Очередной кивок и выразительный взгляд были ему ответом. Может, кровница и плохо ориентировалась в темноте (кошка называется!), зато он отлично различал ее мимику… очень красноречивую мимику. — Рассказывай, — она отрицательно замотала головой, скосив глаза в сторону посторонних. Четэри пару мгновений колебался, затем вздохнул и, извинившись перед друзьями, накрыл себя и собеседницу звуконепроницаемым куполом, предварительно поставив девушку на ноги. — Говори, горе ты мое. Что за глупая инициатива? Какая еще богиня и зачем ты пыталась "осчастливить" Иргиса? А, главное, чем?
Мая опустила взор и принялась ковырять носком сапога землю, недовольно помахивая при этом тремя пушистыми хвостами, которые синхронно двигались то в одну, то в другую сторону. Ушки ее были плотно прижаты к голове, а взъерошенные волосы падали на и без того прикрытые ресницами глаза.
— Нууу? — с нажимом протянул четвертый Хранитель.
— Что ну? Что? Ты сам просил меня войти в состояние пророческого транса! — воскликнула девушка, явно решившая, что лучшая защита — это нападение. Глаза ее сверкнули, подарив собеседнику далекий от раскаяния взгляд. — Сам хотел, чтобы я попробовала увидеть что-нибудь связанное с Катей и Арацельсом, — она замолчала, вновь уставившись себе под ноги.
— И? — терпеливо проговорил крылатый, всем своим видом изображая полное спокойствие. Если бы не длинный хвост, недовольно дергающийся позади массивной фигуры хозяина, его старания были бы вполне успешными. К счастью, галура не могла видеть "стрельчатого предателя", а потому, глядя на четэри, тоже начала потихоньку успокаиваться.
— О том, что девушка Мррр-анта, я знала давно. Еще до моей с вами встречи. У меня были видения дома… Не могу сказать, когда точно, а также не совсем помню их подробности, но ощущение того, что Катя важна для моего народа, осталось тут, — маленькая ладошка с острыми коготками легла на грудь девушки в районе сердца. — Она должна выжить, — жалобно пролепетала кровница, и посмотрела на Смерть подозрительно заблестевшими глазами.
Он едва удержался от желания погладить ее по взлохмаченной шевелюре и почесать за ушком. Подавив проявление внезапной нежности, мужчина строго поинтересовался:
— С этим разобрались. Теперь объясни, чем тебе не угодил Иргис?
Мая вздохнула, поморщилась и выдала:
— Он ее убьет.
— До того, как она станет богиней или после? — четэри хотел разрядить напряжение, но шутка не удалась. Ему не было смешно, галуре тем более, а остальные просто ничего не слышали, занятые своим разговором за пределами магического купола.
— Ты просил призвать видения… — Мая всхлипнула и украдкой вытерла скатившуюся по щеке слезу.
— Ладно-ладно, успокойся, малыш, — на этот раз Смерть не смог вовремя пресечь порыв теплых чувств и прижал к себе девушку. Она напряглась лишь на мгновение, а потом доверчиво уткнулась носом в его рубашку и тихо забормотала:
— Видения… они лишь предполагают будущее. Если правильно понять и предотвратить события, отраженные в них… Может быть тогда… Может…
— И чтобы защитить Катерину, ты решила убить Иргиса? — собеседник прервал ее обрывистую речь, но из объятий не выпустил.
— Угу, — снова всхлипнула Мая. — Золотистые нити в его руках… они должны были исчезнуть. Не знаю почему, просто я поняла это и все. Мы ведь шли за ними следом, мне достаточно было просто сосредоточиться на нужном мужчине, чтобы переместиться к нему. Метку поставить хотела, а он… он… кровь слизнул, — смутилась девушка. — И… и не умер! — обиженно закончила она и, отвернувшись от Смерти, уставилась злым взглядом на два темных силуэта.
Хранители о чем-то спорили, тот, что пониже ростом активно жестикулировал, периодически тыча указательным пальцем в грудь собеседника, второй же оставался совершенно спокойным, а главное… живым.
— Кстати… — четэри тоже посмотрел на сослуживцев, кивнул своим мыслям и развеял звуконепроницаемый щит. Страсти за его границей кипели те еще!
— Нет, ну объясни мне, почему ты до сих пор не скончался? Это как, а? Ты должен быть мертв! — наседал на друга Лемо, обходя его по кругу и изучая с особой тщательностью, как музейный экспонат.
— Ты так говоришь, будто предпочитаешь меня видеть трупом, — сдержанно улыбнулся тот.
— Такой расклад не вызвал бы столько вопросов.
— Жаль тебя разочаровывать, второй, но скоропостижной кончине я все-таки предпочитаю вопросы, — улыбка переросла в кривую усмешку. — У меня иммунитет к крови галур, — нехотя признался Иргис. Его собеседник аж подпрыгнул от такой новости, резко очутившись лицом к лицу с синеволосым.
— И ты не удосужился нас об этом известить за триста условных лет службы? — в голосе зеленоглазого сквозила не меньшая обида, чем в недавних словах кровницы. Ринго, некоторое время назад с комфортом устроившийся у него на плече, едва не свалился от резкого движения Хранителя, и потому недовольно заворчал, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — Как ты этого добился? Просиживая сутками в библиотеках Карнаэла? Да? Раскопал что-то, а с нами не поделился? Ты…
— Отстань, Лемо, — простонал его собеседник, сложив ладони в умоляющем жесте. — Я сам недавно выяснил, когда столкнулся на одном из заданий с хитрым и чересчур проворным галуром.
— Вот так мы и узнаем друг о друге много нового! Один про иммунитет к проклятой крови молчит, другой женится непонятно на ком… Семья называется — искренности ни на грош! Ты не мог рассказать, что ли?
— Не имею привычки вдаваться во всякие мелочи!
— Хорррошие мелочи! Ага. Это же имеет непосредственное отношение к работе. Знаешь, иногда бывает полезно знать, на что способен собрат. Особенно при посещении третьего мира.
Иргис поджал губы и замолчал, пряча за ресницами колючий блеск голубых глаз.
Ринго, решивший, было, выразить свое согласие с данным заявлением, резко передумал и быстро переместился с плеча Лемо на спину. Моракоки тоже отлично видели в темноте, в отличие от Маи, которая усердно водила носом, принюхиваясь, и хлопала ресницами, стараясь лучше рассмотреть мужчин. Чуть склонив голову набок, ее несостоявшаяся жертва еще какое-то время изучала обвинителя, затем мягко повернулась в их сторону и, подняв руку, зажгла огонек.
— Так лучше видно, маленькая галура?
Рыжие язычки пламени плясали на его пальцах, не обжигая их. Они освещали лицо, на котором блуждали тени и играла странная, по мнению хвостатой девчонки, улыбка. Тихо пискнув, кровница спряталась за широкой спиной Смерти, отгородившись его большим крылом от существа, на которого не подействовала ее метка.
Иммунитет? Но ведь он бывает только у самих галур, а этот тип не… или… да нет же, нет! Невозможно! Но чтобы удостовериться в отсутствии тройного хвоста и мохнатых ушей у мужчины, Мая все-таки рискнула выглянуть из-за своей черно-красной преграды, которая, кстати, подала голос, сказав:
— Раз такое дело, Иргис, на тебя теперь имеет смысл свалить все задания по третьему миру.
— Я не против, — ответил тот.
— Какая идиллия! — встрял в их диалог раздосадованный Лемо. — Они друг друга поняли, угу. И вообще, четвертый! Какого демона вы тут делаете, когда ты сам вместе с Лисенком должен был быть в этом самом мире?
— С кем?
— Ей прозвище подходит, — второй Хранитель взглянул на высунувшуюся из-за крыла Маю, та шустро нырнула обратно, испуганно дернув на прощание ухом.
— А!
— Ага, — передразнил собеседник уже более спокойным тоном. — Вас-то каким ветром сюда занесло?
— Вирта подсказала, где искать Арацельса.
— Девственница, значит, — ухмыльнулся Иргис, делая шаг вправо и легкий наклон в ту же сторону, будто пытался заглянуть за спину четэри и полюбоваться на выражение лица своей "убийцы".
— Кто? — заинтересовался Лемо.
— Вирта, кто ж еще. В противном случае, они теряют дар ясновиденья.
— Тысячелетняя девственница? — шокировано произнес Смерть и повернулся, чтоб посмотреть на Маю.
— Что? — спросила та, прикрываясь его крылом. — Что такое девственница?
— О! — если бы на красной коже был заметен румянец, большинство присутствующих легко определили бы его наличие.
— Ого! — с восторгом заявил зеленоглазый, пытаясь заглянуть за спину четэри, как и его синеволосый спутник. Обходить крупную фигуру крылатого они оба не спешили, не желая пугать девчонку.
— Тысяча условных лет? Хм… — снова заговорил Иргис. — С учетом того, что вирты девять десятых частей жизни проводят в сонном состоянии, куда их специальными зельями погружают жрецы храмов Кровавой богини… Она еще совсем маленькая.
— Сто лет — это мало? — недоверчиво переспросил Смерть.
— За вычетом обычного сна, тренировок сознания, медитаций и…
— О как! Столько информации о кровниках. Что-то не припоминаю, чтобы такие подробности входили в курс изучения этой расы, — встрял в разговор Лемо.
— Я решил расширить кругозор, — парировал собеседник и, меняя тему, обратился к четэри. — Будь добр, четвертый, позови маленькую галуру сюда, я не собираюсь ее есть. Даже не обижаюсь за попытку меня убить, это было… забавно, — последнее слово он произнес с едва уловимым налетом нежности под маской иронии, будто подразумевал под ним что-то совсем другое. — Просто хочу узнать, чем так не угодил ей.
— Она считает, что ты убьешь Арэ Арацельса, — пояснил крылатый, жестом поманив Маю явить себя на всеобщее обозрение, та отказалась.
— Само собой, это наше задание, — спокойно сказал Иргис.
— Я бы на вашем месте не спешил, — устало вздохнул четэри и одним рывком вытащил кровницу из-за спины. Та злобно зашипела и хотела, было, царапнуть его за руку, но передумала.
— Время покажет, — уклончиво отозвался собеседник, опустив взгляд. — Все равно сначала нам придется их обоих найти. Благодаря ушастой защитнице мы потеряли последнюю ниточку поиска. Но…
— Но? — повторил Лемо, когда его друг замолчал.
— Если пойти по мирам, я, в силу некоторых своих способностей, смогу найти тот, где самая нестабильная обстановка. Вероятней всего, он нам и будет нужен. Потом останется обнаружить след ауры Хранителя и…
— Это сложно, — в задумчивости почесав кончик носа, сказал зеленоглазый.
— Но ты ведь сам не хотел торопиться, — улыбнулся собеседник.
— Мы пойдем с вами! — решительно заявил Смерть.
— Зачем это? — насторожился Лемо в то время как выглянувший из-за его волос Ринго довольно закивал.
— Хочу узнать побольше про Вирт. А то Мая ничего толком не рассказывает.
— Серьезно? — второй Хранитель уставился на девушку, которая от такого пристального изучения покраснела.
— Абсолютно.
— Нууу лааадно, — протянул собеседник. — Так и быть. Ответ принимается… пока я добрый, сытый и…
— …и скромный, — подсказал четэри.
— Типа того, — очаровательно улыбнулся обсуждаемый субъект, подмигнув растерянной кровнице своим светло-зеленым глазом.
Иргис засмеялся, наблюдая за ними. А потом подошел ближе и, присев на корточки, поднес руку к лицу девушки. Огонь гас по мере приближения пальцев к ее щеке, пока не исчез вовсе. Легкое касание мягких подушечек… горячих, но не обжигающих, заставило вздрогнуть галуру, прижавшуюся к четэри.
— До чего ж хорошенькая, — вздохнул несостоявшийся мертвец и, резко отдернув ладонь, поднялся. — Идемте, что ли. Раз напросились. У нас не более двух суток на поиски, — добавил он, одарив задумчивым взглядом черно-белый символ на своем запястье. — В отличие от некоторых.
— Ну-ну, — пробормотал Смерть себе под нос, собственническим жестом обняв кровницу за плечи, — зато у некоторых есть вполне рабочая метка на шее. Даже три.
Иргис понимающе хмыкнул, Мая насупилась, а Лемо с Ринго одновременно махнули: один рукой, а второй полосатым хвостом. Путешествие обещало быть веселым, вопреки его конечной цели.
— Может, хватит за мной по пятам ходить? А?
Ноль реакции! Лишь холодное мерцание внимательных глаз в прорезях темно-бордовой маски на пол-лица. Уууу, как же меня раздражает это существо. Хотя нет, пару часов назад раздражало больше, сейчас уже эмоции пошли на спад, а его присутствие за моей спиной стало казаться чем-то вполне обыденным. Право слово, лучше бы со мной осталась Лаванда. Она, конечно, тоже не сахар, но с ней хотя бы поговорить можно, а этот…
Я покосилась на застывшего в паре шагов от меня Мастера Дэ. Колокольчики на его длинном одеянии тихо звякнули. Как мне показалось — вопросительно. Своеобразный язык? Возможно. Но я его за сутки точно не освою. И вообще, сомневаюсь, что когда-нибудь пойму это странное создание, разве что научусь чувствовать себя спокойней в его обществе и не вздрагивать от каждого звонка, как от будильника после бессонной ночи.
— Оставь меня хоть на пять минут без присмотра, — моя просьба его, естественно, не тронула. — Ну, куда я денусь с "подводной лодки"?
Действительно, куда? Особо не сбежишь с территории метров в триста, вокруг которой стоит стеной белый туман. Ледяной, неприступный… жуткий. И просочиться сквозь него может только Снежная Волчица, да и то лишь в звериной форме. Что она и сделала полдня назад, бросив меня тут с этим… этим… слов нет цензурных, чтоб его назвать! Даже в кустики без сопровождения не отпускает. Заррраза! Поскорей бы вернулась Лаванда. Она-то в реале оказалась обычной (внешне!) девушкой без мохнатых ушек, хвоста и наряда из морозных узоров, а вот ее напарник так и остался в образе, если не сказать больше: он этот самый образ заметно приумножил. Другой цвет маски и… Вуаля! Перед вами все те же, но гораздо старше.
Мда… лучше бы он пол менял таким образом. В присутствии молодой женщины как-то проще без одежды влезать в озеро, нежели делать это под пристальным взглядом мужчины. А мне очень хочется искупаться.
— Здесь же дно, как на ладони. Ничего не случится. Я просто поплаваю немного и все. Ну же, Мастер? — умоляющие интонации на моего молчаливого спутника оказали такое же воздействие, что и недавнее раздражение — то есть никакого.
Минута, две… на небе солнышко местное светит, птички, правда, тут не поют, но травка зеленеет, что уже хорошо. А мы все стоим: я по щиколотки в воде, а он на берегу. Изображает из себя неподвижную деталь пейзажа. Профессионально так изображает, мне бы столько выдержки. И что делать? Плюнуть и устроить бесплатный стриптиз под аккомпанемент его колокольчиков? Неловко как-то… мне, не ему. От последней мысли я загрустила.
По-прежнему желтоволосый, с той же прической и в похожем костюме, он застыл на месте как разряженный в шелка манекен, лишь блеск черных, как угли, глаз напоминал, что передо мной живое существо. И все бы ничего, если б этот гад теперь не выглядел как мой ровесник. Интересно, он специально остановил свой выбор на бордовой маске, лишь пару часов походив в фиолетовой и зеленой? Вариант безмолвного мальчишки и степенного старца меня не вводил в такое смущение и вызывал гораздо меньше раздражения. Но, к сожалению, не я тут музыку заказываю. Тоже мне, реальность называется! Место действия изменилось, а правила остались те же. По крайней мере, для некоторых любителей маскарада и колокольного перезвона.
Хочу домой! Нет, домой нельзя. Тогда куда? К кому? Пф… ну, хотя бы в прохладную воду нырнуть. Надо освежиться и обдумать свое нынешнее положение на свежую голову.
Постояв еще немного в надежде, что кое-кто все-таки соизволит избавить меня от своего присутствия, я плюнула на неосуществимые желания и решительно расстегнула куртку, намереваясь осуществить задуманное. Мастер не двинулся с места, спокойно наблюдая за процессом раздевания. Аккуратно сложив чужую вещь, я оставила ее на берегу и прямо в платье пошла купаться. А что? Подол давно уже перестал быть белоснежным, не мешает ему, как и мне, слегка… постираться. Жаль, шампуня с мылом нет, а то бы я с радостью устроила грандиозную помывку и себе, и одежде. Это всяко приятней, чем щеголять обнаженными прелестями перед малознакомым мужиком в маске.
Поплавать вволю так и не получилось. Во-первых, делать это в длинном платье было не очень удобно, а во-вторых, под немигающим взором Дэ, вопреки моим надеждам, расслабиться и получить удовольствие от процесса никак не выходило. В голову даже заглянула бредовая идея: проверить, что будет, если я прикинусь утопленницей. Но воображение тут же изобразило картинку, как Мастер Снов без тени сочувствия и прочих подобающих случаю эмоций вытаскивает меня за волосы из озера и больше не отходит вообще, для верности скрепив наши руки наручниками. Жуть! Отогнав эту мысль подальше, я печально вздохнула, нырнула в последний раз и направилась к берегу, где меня поджидали вещи в компании с проклятым надзирателем. Мокрая ткань облепила тело, став полупрозрачной. На секунду я замешкалась, обнаружив этот неприятный эффект, но, встретившись с бесстрастным взглядом мужчины, поняла, что неловкость здесь испытываю только я. А ему, похоже, глубоко до лампочки, какая на мне одежда и есть ли она вообще. Даже обидно стало: я что, настолько не в его вкусе? Или он не мужик уже? Мое слегка уязвленное самолюбие предпочло второе.
Обув босоножки, я подхватила куртку и побрела к месту нашей с Лавандой ночевки, намереваясь там переодеться и привести в порядок волосы. Мастер двинулся следом, никак не прокомментировав мои действия. Даже колокольчики не звякнули, лишь тихий шелест одежд за спиной известил меня о сопровождении. Похоже, я для него тоже что-то вроде предмета мебели. Или зверушки, за которой интересно наблюдать. Ну, может, так и лучше… хоть не пристает с расспросами, как волчица. И… и вообще не пристает. Определенно, лучше!
В принципе, эти двое вели себя со мной вполне дружелюбно. Покормили, устроили на ночлег под низким навесом из веток. Одним словом, играли роль радушных хозяев с исключительно добрыми намерениями. Особенно девушка. У нее и язык был хорошо подвешен, и шутить она умела, и смеяться… и фальши в ее речах почти не чувствовалось, даже сладость голоса, что присутствовала во сне, пропала. Единственное, что меня сильно напрягало, так это повышенный интерес брюнетки к синей перчатке на моей руке. Похожий на краба знак Мастер Дэ стер одним прикосновением, а вот снять перчатку ему не удалось. Она будто стала моей второй кожей, напрочь отказываясь слезать с ладони. Вероятно, Лу как-то по-особому зачаровал свой последний подарок, раз избавиться от него могла только я и только по доброй воле. Волчица каким-то образом просекла этот момент и долго уговаривала меня дать ей рассмотреть непокорную вещь. Якобы в исследовательских целях. Хотя, может, и так… больно уж странно глаза ее горели во время уговоров. Она даже попыталась добиться своего с помощью гипноза, но, как я уже сказала ранее, "добрая воля" — это ключевые слова для того, чтобы расстаться с фильтром поступающей ко мне из Карнаэла энергии. А я лишаться его ну никак не хотела.
Даже жаль, что эти споры остались во вчерашнем дне. Ведь сегодня я получила отличную возможность вкусить всю прелесть компании молчаливого, но надоедливого Мастера вместо разговорчивой и при этом достаточно независимой "сестрички". Почему-то охота отмотать пленку назад и вернуться к беседам со Снежным оборотнем, пусть даже и по поводу перчатки.
Одарив последнюю задумчивым взглядом, я достала гребень, оставленный мне Лавандой, и принялась расчесывать влажные после купания волосы. Платье и белый лоскут ткани с серебристыми лентами, что служил мне нижним бельем, благополучно сушились на ветке ближайшего дерева. А я, одетая в длинную и широкую куртку Райса, сидела на лежанке из крупных листьев напротив точно такого же спального места, где ночью отдыхала моя новая знакомая. Поскорей бы она вернулась, что ли. Обещала ведь принести мне какой-нибудь удобный костюм и другую обувь. Босоножки и то, что сейчас, будто флаг, развевается на дереве — не самые подходящие вещи для походной жизни. А размещать меня в апартаментах с удобствами, как я поняла, никто в ближайшее время не собирается. Значит, надо приспосабливаться.
Мастер Дэ после моих пространных рассуждений о том, что мешать женщине наводить красоту в отвратительных условиях опасно для здоровья, благоразумно не полез под навес, но и далеко не отошел: замер метрах в пяти, продолжая держать меня в поле зрения. Да и пусть стоит. Там дерево, тут желтоволосый мужик в шелковом халате… разноплановый такой пейзаж получается, есть за что взгляду зацепиться. Вот например…
Мысль оборвалась, не успев развиться. Воздух вокруг стал каким-то вязким, тягучим, словно меня вместе со всем окружением окунули в прозрачный кисель. Мастер ринулся вперед, но налетел на невидимую стену и резко отшатнулся. Губы его дрогнули, глаза нехорошо сверкнули, а потом он вдруг стал менять очертания. Человеческая фигура превратилась во что-то белое, бесформенное, с длинными лентами-щупальцами, потянувшимися ко мне сквозь преграду. Лишь бордовая маска и чернота, залившая прорези оставались пугающе-четкими и хищно-холодными. А в следующее мгновение пространство взорвалось яркими вспышками света, утопив в этом фейерверке жуткие отростки, что уже готовы были сцапать застывшую на месте меня.
И я называла это существо мужчиной? Очередная монстрятина на моем пути. Где их разводят в таких количествах, а главное, где прячут от простых людей, которые наивно не верят в чудовищ?
Обдумать данный вопрос я не смогла. Смутные образы и обрывки отчего-то знакомых голосов начали выползать из разноцветных вспышек и плыть ко мне. Все быстрее, быстрее… пока происходящее вокруг не начало напоминать безумное мельтешение неуловимых картинок. Весь этот кошмар обрушился на мою бедную голову, едва не доведя ее до взрывоопасного состояния. После созерцания второй личины Мастера Снов я, как мне показалось, очутилась в круговороте хаотично меняющихся сновидений, прокрученных на слишком большой скорости. И когда рассудок был уже готов меня покинуть, все неожиданно прекратилось. Будто кто-то сжалился над моей несчастной психикой и выключил, наконец, свет.
Ээээ… и кто же этот таинственный кто-то?
Чернота перед глазами стала неоднородной. Так бывает, когда закрываешь веки не в темной спальне, а посреди залитого солнечным светом дня. Я немного подумала и, не найдя причин для обратного, рискнула приоткрыть один глаз. Яркие лучи, пробивающиеся сквозь крупные… очень-очень крупные красные листья, заставили на мгновение зажмуриться. И тут до меня дошло, что подобный вид вряд ли открывается с земли, а вот с дерева — очень даже. Распахнув глаза, я охнула и схватилась за ближайшую ветку, в то время как ноги, стоящие на другой, предательски задрожали. Пусть эти веточки и напоминают стволы не самых молодых деревьев в моем мире, но их круглую форму никто еще не отменял и расположение метрах в шести над землей — тоже. Вот и скажите на милость, какого черта я тут делаю?
— Где твое платье? — голос за спиной заставил вздрогнуть, а интонация, с которой прозвучал вопрос — внутренне сжаться.
Я бы с радостью сейчас свернулась клубком, как это делают ежи, или спрятала голову в песок по примеру страуса, лишь бы только не отвечать. Если меня про платье таким тоном спрашивают, то чего ждать от жизни дальше? Траурный марш и венок от "скорбящего" супруга? А за что? За какой-то долбанный кусок ткани?!
Я не без усилий задавила в себе желание куда-нибудь срочно сбежать и спрятаться, после чего начала медленно поворачиваться, не забывая при этом хвататься руками за ближайшие ветки, чтобы не свалиться с дерева.
— Ты, значит?
— А что, ожидала кого-то еще?
— Конечно! Что ни день (даже полдня), то новые лица… морды, маски (нужное подчеркнуть). Я уже почти привыкла. А тут надо же… старый знакомый!
— Знакомый, — эхом повторил он и, как-то странно на меня взглянув, сказал: — Иди-ка сюда, женщщщина.
— Э… зачем? — искренне озадачилась я, машинально делая шаг назад.
— Поговорим… по душам, — ответил блондин, наблюдая за перемещениями моих ног. Внимательно так наблюдая, мне аж неловко стало от его повышенного интереса к прикрытым только до колена конечностям.
— Да я и отсюда хорошо слышу, — беззаботная улыбка, которую должны были отражать мои губы, вышла какой-то скованной. — И вижу.
Угу, одного светловолосого типа с красными глазами, на хмурой физиономии которого, как в раскрытой книге, можно прочесть раздражение, замешанное с усталостью. И никакой попытки скрыть эмоции. Непривычно даже.
Выглядел Арацельс и правда не очень. Под нижними веками залегла чернота, щеки впали, цвет кожи стал каким-то землистым, а обычно блестящие волосы потускнели и свисали теперь путанными прядями вдоль лица. Путанными… с ума сойти! Не хило его потрепало с момента нашей последней встречи.
— Мне подойти? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, чуть подавшись вперед от ствола, на который опирался спиной.
— Не надо, — я снова шагнула назад, продолжая держаться за ветку справа.
— Свалишься, дурочка, — предупредил муж, опять принимая расслабленную позу. Ну, почти расслабленную. Некоторая напряженность все равно в нем чувствовалась.
— Так ты меня для этого затащил сюда? Чтоб я упала, да? Чтобы…
— Нет, — оборвал он.
— Зачем тогда?
— Подойди — расскажу, — мужчина улыбнулся. Не достаточно искренне, чтоб я купилась.
— Да я лучше тут постою.
— Тогда увы, — развел он руками, после чего сложил их на груди и уставился на меня. Пальцы левой начали мерно постукивать по предплечью. Нервничает? Или злится? — Ты что-нибудь знаешь о лесах Саргона? — вопрос застал меня врасплох.
— Ну… — я принялась вспоминать все услышанное от Лу и Райса, однако собеседник истолковал сосредоточенное выражение на моем лице по-своему.
— Понятно, — сказал он. — В этих лесах запрещены убийства.
— А ты собираешься лишить кого-то жизни? — я напряглась, начав ощупывать ступней поверхность толстой ветки на предмет дальнейшего отступления.
— Будешь перебивать? — недовольно поморщился супруг.
Я отрицательно замотала головой и, как примерная девочка, приготовилась слушать. Тем более устойчивое место для очередного шага назад было уже найдено. Глупо, да? Куда земной девчонке от Хранителя Равновесия бегать? Но… не попробовать, по-моему, будет еще глупее.
— На самом деле убийства запрещены только на территории деревьев Саргона, — продолжил блондин. — Они особенные. И если кто-то попробует нарушить правило, его может настигнуть мгновенная кара. Теперь ясно, почему ты сидишь на ветке, птичка? — если это была шутка, то произнес он ее слишком мрачным тоном.
— Гм, — я озадачилась, но явно не тем, чем следовало, — то есть ты меня не убьешь, пока я не слезу с дерева?
— Гениальный вывод, — едко заметил Арацельс.
— А не скинешь вниз? — пропустив мимо ушей его слова, спросила я.
— По-твоему, я истратил весь свой магический резерв, вытаскивая одну особу из круга Забвения, для того, чтобы потом устроить ей преждевременную кончину?
— Ну… — я колебалась.
Если меня не собираются убивать, то какого лешего я изображаю из себя акробатку вместо того, чтобы подойти к нему и нормально поговорить? Хотя страшновато как-то, вдруг он решил усыпить мою бдительность разговорами и растянуть удовольствие перед казнью? Эх, о чем я думаю? Было бы у него такое намерение, никто б мое хладное тело не нашел. И уже давно.
— Что "ну"? — в голосе собеседника опять послышалось раздражение. — Не доверяешшшь? — пальцы его побелели, впиваясь в собственные предплечья.
— Извини, — выдавила я, отводя взгляд. — Но в свете последних событий… разве ты не должен меня прибить? Ведь Эра твоя хозяйка, а она ко мне ну ооочень недружелюбно относится.
— Иди сюда, — потребовал он. — Обсудим этот вопроссс.
— Нет.
— Ах, нет? — мужчина прищурился и резко оттолкнулся плечом от дерева.
Сердце испуганно ухнуло, руки затряслись, и я непроизвольно начала пятиться, толком не разбирая дороги. Ох, не нравится мне его настрой, и хищное выражение лица тоже. И куда только смотрит инстинкт самосохранения? Или он никак не может определиться с тем, что опасней: шестиметровая высота или Хранитель Равновесия? Впрочем, я его понимаю.
— Стой! — скомандовал блондин, застыв в паре шагов от меня.
— Сам стой, — ответила я, продолжая двигаться назад. Ничего-ничего, ветка толстая, длинная, а там и соседнее дерево неподалеку… — А- аааааах! — нога зацепилась за кривой сук, тело накренилось вбок, теряя равновесие, и я нелепо взмахнула руками, словно крыльями. Ну, точно птица. Та, что курица. Перед глазами замелькали листья… или это были красные пятна? Слишком быстро, чтоб успеть разобраться. И слишком медленно, чтоб прочувствовать весь ужас ситуации.
Он подхватил меня подмышки, не дав упасть. А я даже не заметила его перемещений, поглощенная ловлей воздуха и всего, что попадалось вместе с ним, в попытке найти, за что бы удержаться. Сердце бешено стучало, отдаваясь глухими ударами в висках, в горле пересохло, а дыхание сбилось. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов прежде, чем я смогла заговорить.
— Может, все-таки затащишь меня обратно на ветку?
— Хм, — блондин склонил набок голову, рассматривая мою раскрасневшуюся физиономию.
Он сидел на корточках и без особых усилий удерживал меня на весу. Как назло, нижние ветки располагались немного в стороне, и достать до них ногами я не могла. Да и особо брыкаться не хотелось. Во-первых, зачем рисковать шаткой безопасностью (вдруг Арацельс истолкует эти телодвижения как желание вырваться и по доброте душевной решит меня отпустить?), а во-вторых, в отсутствии белья лучшая поза для такого… ммм… подвешенного состояния — это скрещенные ноги. Так я и поступила, не забыв заодно состроить грустную мордашку и жалобно проскулить:
— Ну, пожааалуйста.
— А что мне за это будет? — полюбопытствовал белобрысый гад с совершенно невинной улыбкой.
— А что хочешь? — осторожно спросила я, справившись с желанием обласкать его нехорошими словами. Вот поможет обратно забраться, тогда и… поговорим. А пока я лучше буду паинькой.
— Сними эту куртку.
— Да щаз-ззз! — вырвалось у меня.
— Что? Дорога как память?
Мне кажется, или он опять злится?
— Под ней просто ничего нет, идиот, — вспылила я, ухватившись руками за него. Мало ли, вдруг неправильно отреагирует, а падать ой как не хочется. Теперь если лететь, то вместе с ним.
— Совсем?
Он что, издевается?
— Пожелай что-нибудь другое, а? — поторопила события я, испытывая жуткий дискомфорт в висячем положении, да еще и под крайне заинтересованным взглядом мужа.
— Ну, хорошшшо, — сказал Хранитель и, склонившись ко мне, озвучил свое требование: — Я сделаю тебе один подарок, и ты никогда с ним не расстанешься. Договорились?
— Если это не путевка в загробную жизнь с отдельными апартаментами на кладбище…
— Это цепочка.
— Я согласна! Ну же… помоги мне теперь забраться на ветку. А то чувствую себя по-дурацки как-то.
Что он там говорил? Резерв магический пуст? Да, наверное, пуст… но на физической силе это точно не отразилось. Во всяком случае, меня супруг поднял, как пушинку, и… уложил спиной на все ту же ветку. Лучше бы животом, так хоть обхватить ее руками и ногами можно было бы, а сейчас… чуть двинься и повторится недавняя история с полетом, только теперь из горизонтального положения. Я хотела, было, сесть, как этот… нехороший человек (демон/Хранитель/еще варианты?) навалился сверху, буквально припечатав мое бедное тело к жесткой коре. А на ней сучки и неровности, и веточки, те, что помельче, начало берут, и… и все это разом впилось в спину через ткань Райсовой куртки. Незабываемое ощущение! А учитывая вес супруга, вольготно расположившегося на мне… вообще, "красота".
— Не дергайся, женщщщина, а то вместе свалимся.
Потрясающая перспектива!
— Т-ты, — пропыхтела я, пытаясь оттолкнуть мужа. Осторожно так, чтоб предупреждение не осуществилось. — Ты меня з-зачем спасал? Чтоб убить особо жестоким способом?
— Это каким же? — заинтересовался Арацельс, слегка приподнявшись. Ровно настолько, чтоб я могла спокойно дышать, а он — рассматривать мою недовольную физиономию. Ну, уже прогресс. Пообщаемся, значит.
— Раздавить, видимо.
— Так тяжело? — удивился он.
— Не легко точно.
— Ничего, выдержишь, — решило за меня его Беловолосое Величество.
— Я хрупкая, непрочная…
— Да ну? — мужская ладонь скользнула по моему боку, чуть задержалась на бедре и опустилась ниже. — Под курткой, правда, ничего нет? — Прохладные пальцы коснулись обнаженного колена и отправились в обратный путь, сдвигая при этом вверх край довольно грубой материи. Я рефлекторно дернула ногой, кора неприятно царапнула кожу, заставив вскрикнуть.
— Не нравится? — нехорошо так прищурился Хранитель.
Опять раздражение? Или у меня глюки? Ах, да… он же эмоции чувствует. А я не умею их скрывать. Поверхностные эмоции… которые трактовать можно как угодно. Ну-ну.
— Не успела определить, знаешь ли, дерево помешало. Может, махнемся местами. Я сверху полежу… тебя пощупаю.
— Серьезно? — его брови скользнули вверх, а уголки губ дернулись. — Ну, давай…
— Не! — эх, такой шанс упускаю обскакать Лилигрим в нестандартном применении деревьев. — Я пошутила.
— Жаль, — нарочито громко вздохнул муж и, осторожно поднявшись, сел рядом. При этом умудрился положить мои ноги к себе на колени. И все это с невозмутимой мордой, пока я в ужасе хваталась за ближайшие ветки, расценив его странное поведение, как попытку скинуть меня с дерева.
— Да ты, ты… ты, вообще, думаешь, что делаешь?! — захлебываясь возмущением, заорала я. Сердце все еще бешено колотилось, вцепившиеся в шершавую кору пальцы мелко дрожали. Перепугалась, мда… А ему хоть бы хны. Сидит, улыбается и по моим голым икрам рукой водит. Аж дрожь пробирает… З-зззараза.
— Опять не нравится? — насмешливо поинтересовался Арацельс, а у меня от бешенства разве что пар из ушей не пошел.
Да что он себе позволяет? Устроил тут… экстремальные ласки на дереве. Я ему… я… ээээ… и что я там хотела сказать?
В голове немного шумело, но тот шквал эмоций, что захватил меня минуту назад, просто испарился. Пшик… и нет ничего. Одна неприятная пустота, которая быстро заполнялась новыми ощущениями. Удивление, непонимание, и желание замурлыкать от прикосновений его рук… Вот гадство! И как я сразу не сообразила?
— А ну верни, вампир проклятый!
— Что? — а глаза-то какие невинные. Широко раскрытые, с узкими ниточками зрачков. Крррасные, как рассвет в этом мире… и такие же красивые.
— Верни мои эмоции.
— Зачем? У тебя уже новых полно… и все такие…ммм… заманчивые.
Улыбается. И вид такой довольный, как у оголодавшего кота после миски сметаны. Да и выглядит вроде как лучше, или тут просто освещение другое, нежели в тени ствола? Волосы будто жизненной силы набрали, блестеть начали, распутались… Распутались?!
— Арацельс, тебе так мало надо, чтоб перестать производить впечатление жертвы десятка бессонных ночей? — он неопределенно повел плечами, продолжая улыбаться. — А почему не попросил?
— Зачем? Фальшивые эмоции… вернее, те, что люди пытаются создать специально, не достаточно питательны. А мне нужна подзарядка, Катенок. Хотя бы немного. И так как я дошел до такого состояния исключительно по твоей вине, будь добра… отрабатывай.
Не знаю точно, что взбесило больше — это короткое "отрабатывай" или заявление, что все его беды из-за моей скромной персоны, но от переизбытка чувств (негативных) меня бросило в жар, а в голове в очередной раз перегорели предохранители. С чего бы? Вроде и слова не особо обидные, или просто накипело? Срочно захотелось скандала с битьем посуды и ломанием мебели. За неимением последней, и ветки подойдут, мелкие… самые-самые мелкие.
— Значит, я виновата, да? Между прочим, это меня вырвали из привычной жизни, лишили дома, семьи, друзей. Превратили непонятно во что какими-то дурацкими обрядами, сделали мишенью для одной разъяренной демоницы и… и еще навязали двух мужей, которые даже не люди!
— Высссказалась? — тихо так прошипел Арацельс и зачем-то сжал мою ногу в районе лодыжки.
Это чтоб не пыталась дать деру из-за того, что он, судя по опять помрачневшему лицу, намерен сообщить? Эмоции у меня по-прежнему убавлялись, хотя не так ощутимо, как после его первой трапезы. Пьет гад… но теперь потихоньку. Ничегооо… злость, как выводок тараканов, плодится с невероятной скоростью. Кушай, дорогой, не обляпайся! Вот… опять завожусь. Продолжаем дискуссию, значит.
— Допустим.
— Тогда послушшшай меня, Арэ, — он снова начал водить рукой по моим икрам, однако делал это скорее машинально, чем осознанно. Я хотела возмутиться, но Хранитель продолжил говорить, и мне пришлось временно проглотить слова, готовые сорваться с языка. — Я тоже лишился Дома… верных друзей, которые были мне как братья. Работы, жизненной цели… всего. У меня ничего больше нет, совсем ничего! Хотя вру… есть жена, — супруг смерил меня оценивающим взглядом и добавил: — Всего одна женщщщина, а сссколько проблем! Хорошо, что хоть мне не двух навязали.
Меня задело. Нет, я, конечно, понимаю: что посеешь, то и пожнешь, но… все равно неприятно.
— Так, может, зажаришь мою бедную шкурку, как тогда в Срединном мире пытался, и дело с концом? Или снегом завалишь, или просто придушишь?
— Благодаря тебе мне сейчас доступно только последнее. Я не смогу пользоваться магией как минимум сутки, разве что выпью все твои эмоции без остатка и… впрочем, не важно.
— Чем не способ избавиться от проблемы, — пробормотала я себе под нос. — Оставил бы меня в кругу Забвения. Кто просил вытаскивать, жертвуя своим драгоценным магическим резервом? — опять возникло желание устроить погром, я даже привстать умудрилась, но была легким толчком отправлена обратно. — Ко мне там хорошо относились, ясно?!
Ага, заперли на небольшом участке земли, уговаривали снять перчатку, приставили монстра под человеческой маской… да, замечательно относились! Только зачем об этом знать собеседнику?
— Неужели?
— Именно, — я сделала очередную попытку подняться, лежать в такой странной позе хотелось все меньше. На этот раз Хранитель надавил мне рукой на живот, вынудив остаться в горизонтальном положении. Ладно, не беда, я и отсюда могу ему все, что думаю, высказать. Заодно и пробью, его ли рук дело тот "милый" буранчик, что чуть не превратил мое бедное тело в ледяную статую. — В отличие от некоторых они не пытались меня заморозить насмерть!
— А ты не думала, что выход из сна Мастера возможен только через мнимую смерть?
Вот и правда долгожданная. Даже отрицать не стал. А мог бы. И… что мы имеем? Гибель понарошку? Хм… Мне тогда было страшно по-настоящему.
— Так это все-таки ты сделал? — эмоциональная составляющая моей души требовала добавить с должной патетикой "Как ты мог, ирод проклятый, так поступить?!", но разум зарубил идею на корню, так как слова Арацельса многое объясняли. И все же…
— Я! Не узнала?
Упс, пока я тут мысленные дебаты сама с собой проводила, собеседник тоже, кажись, завелся. Жаль, мне не дано питаться чужими эмоциями, живо бы его остудила.
— Узнала.
— Тогда почему побежала? Какой-то "шавке" с "иллюзионистом" довериласссь, а мне… — он замолчал, поджав губы, и отвернулся. Даже использовать меня в качестве обеда перестал. Обиделся? Эх…
— Испугалась, — честно призналась я, чувствуя, что боевой запал начал спадать без всякого вампиризма. — И вообще… мог бы предупредить!
— Угу, зачитать правила поведения в созданной Мастером Снов иллюзии, а лучше изобразить все это в лицах, — проворчал блондин, сдувая со лба упавшую прядь.
— Было бы неплохо, — кивнула я, поднимаясь на локтях.
— Для этого требовалось мое личное присутствие в вашем сне, — сказал он и раздраженно рявкнул: — Ляг же ты!
— Не хочу!
— Полежи, мне так спокойней.
— Не буду! И хватит уже лапать мои ноги.
— Да пожалуйста!
Мужчина сложил на груди руки, дав мне свободу действий. И вовсе не специально я усаживалась по соседству со скоростью черепахи. То ногу потяну, то носком его случайно задену… Просто неудобно делать такие телодвижения в куртке на голое тело, да еще и на высоко расположенной ветке, а, главное, в непосредственной близости от этого "надутого" господина. Короче, к моменту, когда я, наконец, села, супруг едва ли не скрипел зубами, бросая в мою сторону очень нехорошие взгляды.
Скромно поправив широкий ворот, я изобразила из себя святую невинность и спокойно поинтересовалась:
— Подкрепился?
— Да.
— Я отработала?
— Нет.
— Эээ… как это нет? — моя старательно демонстрируемая безмятежность дала трещину. — Мне что теперь… всю жизнь твой завтрак изображать?
— И обед, и ужин.
— Перебьешься.
— Посссмотрррим.
Многообещающе прозвучало, а с учетом оголенных в хищной ухмылке клыков, и вообще загляденье. По спине пробежало стадо мурашек и затерялось где-то в области шеи. Лучше бы я с Мастером Дэ и Снежным Волком осталась, честное слово. Ой… судя по недоброму блеску алых глаз, я сказала это вслух.
— О да, они замечательные ребята. Виртуозы-чистильщики, решившие устроить очередной ледниковый период… самая подходящая компания для моей жены. Вы определенно друг друга стоите.
— Может, и стоим, вот только ледниковые периоды это из сферы климатических заморочек, а никак не результат деятельности одного единственного оборотня и творца иллюзий, так что не пудри мне мозги, вампирчик, — парировала я, мысленно вспоминая географию, вдруг придется развивать дискуссию?
— Ты просто плохо осведомлена о возможностях этой пары. Волк не хвостиком машет, посыпая снегом дорожку. Он…
— Она.
— Не важно. Это существо — ходячий центр стихии, радиус действия которой зависит как от желания зачинщика, так и от территории, которая ему доступна. А Мастер способен за считанные минуты погрузить в сон целый мир.
— Откуда ты столько всего о них знаешь?
— У меня хороший информатор, — блондин почему-то погрустнел и отвел глаза. — Не Эра.
— А кто? — насторожилась я.
— Не знаю. Может быть… Карнаэл.
Мы замолчали. Минуте этак на третьей, я не выдержала и сказала:
— И долго еще нам сидеть здесь, как нахохлившимся воробьям на жердочке? — Арацельс с сомнением покосился на ветку, диаметр которой был около метра. — На гигантской жердочке, — поправилась я.
— Гигантские воробьи? — уточнил муж, улыбнувшись.
— Ага.
— Ну что ж, птичка, помнится, я обещал тебе подарок, — сказал Хранитель и улыбнулся еще шире, а я забеспокоилась: больно уж довольным он сейчас выглядел. Не к добру.
Отодвинув рукав, блондин снял дважды обернутый вокруг запястья браслет и, пересев ближе, застегнул его на моей шее.
— Значит, это цепочкой называется, угу, — проговорила я, теребя пальцами обнову. Простое плетение из пепельно-белых волос, примерно как на обручальном кольце, прилегало к коже, но не давило. А еще оно было сантиметра четыре шириной, не меньше. — Ты зачем ошейник на меня надел? Или под "цепочкой" имелась в виду дворовая цепь, за которую эта штуковина пристегиваться будет?!
— Принцип действия ты верно угадала, — без зазрения совести признался собеседник. — И учти, ты обещала никогда не снимать мой подарок.
— Убью! — интересно, у меня тоже глаза сейчас красные? Как у быка на мулету* матадора.
— Останешься вдовой.
— Нифига, у меня второй муж в резерве.
— В пролете твой второй муж, Арэ. Что там говорят на вашей с Алексом родине? Как фанера над Парижем? Вот… типа того.
— Это почему же? — прищурилась я, перестав дергать его подарок.
— Поэтому, — сказал Арацельс и, наклонившись, поцеловал меня. Такое нежное прикосновение… легкое, дразнящее, и до обидного короткое. Он отстранился, а я невольно потянулась за ним, на уровне инстинктов желая продлить удовольствие. Кончики мужских пальцев очертили контур моего лица и чуть приподняли его за подбородок. — Так ты согласна, что Лу в пролете?
— А? — моргнула, пытаясь сообразить, о чем вообще речь?
Несколько секунд ушло на возвращение к реальности. Сложное это занятие, когда на тебя так ласково смотрят… и улыбаются. Его губы отвлекали внимание, мешая думать о чем-то еще. С трудом собрав мысли в кучу, я хотела, было, ответить, как эта зараза блондинистая снова прильнула к моему рту. Теперь супруг не ограничился мимолетным касанием. И пусть второй поцелуй тоже не отличался особой продолжительностью, зато он был невероятно чувственный и… более интимный. В голове опять все перепуталось, ресницы, дрогнув, опустились, а в теле появилась приятная слабость. Если б я не сидела, то непременно упала бы, хотя… у меня по-прежнему есть шанс свалиться с ветки, когда от невинных (ну, почти невинных) ласк мы перейдем к еще более увлекательному занятию.
Ммм… и когда?
Оставив в покое мои губы, Хранитель принялся покрывать поцелуями шею. От подбородка до ключицы, убрав назад непослушные кудри и отодвинув в сторону широкий ворот куртки… а потом обратно вверх… до одного из самых чувствительных мест — за ухом. Я вцепилась в мужские плечи и, зажмурившись, замерла. Он понимающе хмыкнул, обдав кожу горячим дыханием, и положил руку на мой затылок, слегка массируя его пальцами. По телу прокатилась волна возбуждения. За ней еще одна, и еще…
Точно с дерева рухну! И, похоже, скоро.
— Никаких резервных мужей, — шепнул супруг, чуть прикусив мою мочку. — Других мужчин или женщщщин, — кончик его языка прошелся по краю ушной раковины. Я судорожно вдохнула воздух, впиваясь ногтями в плечи блондина. — Ты моя.
Да кто ж с этим спорит? Или… нет, погоди-ка.
— Ар… Арацельс, — я попыталась уклониться от очередного поцелуя, чтобы не потерять возникшую в голове мысль. Не слишком активно, правда. Он же гордый, истолкует неверно мое поведение и решит еще прекратить игру, а мне она так нравится. — Арацельс!
— Что? — нехотя поинтересовался муж, лизнув меня за ушком.
— Эм, — я сглотнула и, пока мой белокурый искуситель не продолжил свои уроки обольщения, скороговоркой проговорила: — Все эти ласки… только затем, чтобы доказать мне, что Лу в пролете?
— Не только.
Ну, спасибо! Порадовал, угу.
— Решил "застолбить территорию"? — пряча обиду под маской иронии, спросила я.
— Ммм? — не понял он. А может, просто не пожелал отвлекаться от прокладывания влажной дорожки из легких поцелуев от уха до плеча и… прямиком к ямочке между ключицами.
Черррт! Как можно нормально соображать в таких условиях? Растекаюсь, словно воск, в его руках. Горю в огне безумно-приятных ощущений, не имея ни малейшего желания этому противостоять. Чем мой снежный мужчина и пользуется. Нахал! Но до чего соблазнительный.
Отложив свои вопросы до лучших времен, я откинула назад голову, позволяя Хранителю ласкать мне шею. Он коснулся ее пальцами, чуть погладил, а потом, взявшись за воротник, резко рванул его вниз. Под громкий треск ткани отлетели несколько застежек, обнажив часть груди. Я охнула и отшатнулась, на автомате прикрываясь рукой.
— Зачем? Чужая же…
— Мешшшает, — муж, притянув меня обратно, принялся покрывать поцелуями обнаженное плечо и… то, что ниже.
— Но ведь ты… ты же не хочешь прямо на ветке… — я запнулась, когда супруг остановился.
Тяжелое дыхание, громкие удары сердца… Несколько долгих мгновений мы сидели, не двигаясь, пока он не разжал объятья, чтобы подняться. Разочарование мое не знало границ. И на кой ляд я с этими расспросами к нему полезла? Да пусть бы и на ветке… лишь бы с ним.
— Нет, — сказал Арацельс, глядя на меня сквозь завесу упавших на лицо волос. — Не хочу.
— Совсем-совсем не хочешь? — грустно уточнила я, нервно облизала губы и обхватила ладонями собственные плечи, будто желая согреться. Без близости его горячего тела, действительно, стало как-то… прохладно.
Он хрипло рассмеялся, легко подхватил меня на руки и, чмокнув в висок, шепнул:
— Если не перестанешшшь так соблазнительно облизывать губы, останемся здесссь, Арэ.
— А если…
— А если помолчишь немного, женщщщина, то будет тебе номер люкс для молодоженов.
Гм… гнездо что ли свил, в ожидании моего прихода?
— А как же развод? — одной рукой я обняла его за шею, а другой отвела в сторону светлые пряди, чтоб заглянуть в глаза.
— И не надейссся.
Ох… зачем же так смотреть на меня? Я ведь не железная, не каменная… ну, временами деревянная, но точно не сейчас! В горле мгновенно пересохло, а кончик языка непроизвольно прошелся по верхней губе. Мужчина раздраженно рыкнул, сжал меня так, что я сдавленно пискнула, опасаясь за сохранность своих костей, и, сорвавшись с места, куда-то потащил.
Всего несколько быстрых шагов по толстой ветке (уверенных, четких движений, не то что мои недавние перебежки)… и его спина прислонилась к серо-зеленой коре дерева-башни.
— А… — снова начала я, как только опасность быть раздавленной в крепких мужских объятьях миновала.
— Замолчи, — выдохнул мне в губы муж и, не дав опомниться, поцеловал.
Требовательно, властно… без намека на прежнюю нежность и игривость. Меня словно током ударило. В глазах потемнело, сердце зашлось в бешеном ритме, в то время как рука вцепилась в его волосы возле самого затылка.
А потом мы все-таки упали…
Словно яркие лоскуты ткани вверх взметнулись листья и медленно осели, став частью алого ковра, на который нам посчастливилось приземлиться. Не мягкая перина, но и не жесткий пол. Не будь я слишком увлечена поцелуем, наверняка, перепугалась бы сильнее, а так не сразу даже засекла момент падения и, естественно, не заметила, когда и как за спиной мужа открылся проход во внутреннее пространство дерева.
Мгновение — и мы уже лежим на постели из листьев, в таинственном полумраке комнаты, окутанной пьянящим запахом лесных цветов. В перекрестье лучей, проникающих сквозь крошечные отверстия в коре, это необычное ложе смотрится просто потрясающе. На ощупь листья напоминают кусочки шелка: тонкие и гладкие, без грубых краев. Как такое возможно? Магия или отличительная особенность дерева-дома? Вот уж точно… номер люкс! И? Какого лешего мы столько времени проторчали на ветке?
Мелькнула мысль узнать об этом месте больше, но… Арацельс был явно не расположен к беседам. Его губы снова нашли мои, лишив тем самым не только возможности говорить, но и способности нормально соображать. Одной рукой он провел по позвоночнику от шеи до поясницы, а второй по-прежнему придерживал мои ноги под коленями, ведь мы так и упали, не меняя позы. Затем его ладонь медленно, но уверено двинулась вверх по бедру, собирая складками грубую ткань куртки… Лишняя преграда! Захотелось немедленно избавиться от нее, чтоб ощутить его прикосновения кожей, чтоб насладиться жаром мужского тела. Такого желанного… и такого близкого. Я попыталась подняться, но супруг лишь крепче прижал меня к себе, царапнув клыком нижнюю губу. Вскрикнула, ощутив короткую вспышку боли да металлический привкус во рту, и (черт бы побрал мою извращенную натуру!)… завелась от этого еще больше. Пальцы сильнее стиснули корни его волос, а из горла вырвался глухой стон.
Мужчина резко выдохнул и сел, сильно сжав мои бедра, тем самым не давая подняться с его колен. Куда там?! У меня на такое просто не было сил. Дыхание сбилось окончательно, голова закружилась. Я ничего не видела вокруг… только его бледное лицо с чуть подрагивающими крыльями носа, мерцающие в полумраке красные с золотом глаза и губы… влажные от поцелуев. Оу… слишком соблазнительно, чтоб удержаться! От жарких объятий, откровенных ласк и от желания, граничащего с безумием.
Переняв инициативу, я дрожащими от нетерпения руками принялась расстегивать его рубашку. Но Арацельс с такой силой прижал меня к себе, что пришлось оставить эту затею. Его ладони гуляли по моей спине, а мне как-то вдруг стало очень жарко в своем просторном одеянии. Супруг тихо рыкнул, наклонившись, и обжег дыханием шею, лишь слегка коснувшись кожи губами. Он будто изучал меня, принюхиваясь, присматриваясь, пробуя на вкус и проверяя на ощупь. Железобетонный тип, не иначе! Мне бы такую выдержку… А то еще пара минут этой сладкой пытки, и я потребую от него немедленного исполнения супружеского долга. Или нет… вот прямо сейчас и потребую… переведу дыхание и…
Жалобно треснула ткань несчастной куртки, когда Хранитель пустил в ход когти. Я даже охнуть не успела, как на мне остались только "ошейник", перчатка и пара едва заметных царапин. Обувь нашла приют в ворохе листьев рядом с занавешенным лианами входом, туда же улетела и одежда… моя. А его костюм словно по волшебству начал таять, оставляя вместо себя серебристую сеть, которая никоим образом не скрывала тело. Словно тонкая паутина, она походила на нанесенный кистью мастера рисунок. Или мне просто так казалось? Узор едва заметно переливался, привлекая к себе внимание при каждом движении мышц. Завораживающее зрелище… Особенно если учесть, что я первый раз в жизни видела своего снежного блондина полностью обнаженным. Обнаженным и возбужденным!
Ох, мамочки… И почему я, спрашивается, жмурю глаза от смущения и ощущаю прилив краски к щекам? Женаты мы, в конце концов, или как?
"Женаты, — решила я, оказавшись на спине под тяжелым мужским телом, распаленным сексуальной игрой. — Точно женаты, — мелькнуло в голове, когда Арацельс раздвинул коленом мои ноги и завел руки за голову, перехватив ладонью запястья. — Теперь окончательно…" — вскрикнув, я от волнения закусила губу и подалась ему навстречу, обхватывая ногами мужские бедра. Мне хотелось вжаться в него, слиться, стать с ним единым целым, чтобы поймать ритм, ощутить каждый миг удовольствия и разделить, наконец, то долгожданное наслаждение, которое способен подарить секс. С любимым, с супругом, с блондином-полумонстром, работодательница которого жаждет моей смерти… я точно спятила. Но… до чего же восхитительно такое помешательство.
Особенно, когда мои чувства смешиваются с его, растут и множатся, увлекая нас в круговорот безудержной страсти: жаркой, опасной… как буйное пламя большого костра. Распухшие от поцелуев губы, доводящие до исступления ласки, мои впивающиеся в спину мужа ногти и его горящие желанием глаза…
Еще!
Сердца бьются в унисон… Движения, дыхание, эмоции… его, мои, наши — едины для двоих. Как в заснеженной Сибири, когда мы целовались на морозе. Хотя нет, сильнее… гораздо сильнее и ярче. Словно сплетаются не только тела, но и души, и это доводит нас обоих до экстаза, до изнеможения и до звездочек в глазах…
Мррр… блаженство.
Полое внутри дерево напоминало многоэтажный дом с оригинальной планировкой и своеобразным интерьером. Возле стены изогнутым веером возвышались ступени винтовой лестницы, которые, как мне показалось, вели не только наверх, но и вниз. С другой стороны ярким пятном на темном фоне красовался тот самый вход, о наличии которого я раньше не подозревала. Длинные лианы, словно ажурная занавеска, свисали с неровного потолка, частично прикрывая овальный проем. На стенах, как на земле, росли мелкие розовые цветы, аромат которых заполнял все пространство комнаты. Сильный, но не резкий, а еще приятный до головокружения.
Устроив голову на плече супруга и закинув на его живот ногу, я осторожно водила легким, словно перышко, листочком по груди мужчины, с удовольствием наблюдая, как он вздрагивает от этих прикосновений. Усталые и удовлетворенные, мы пролежали минут десять прежде, чем мне захотелось затеять эту игру. Нет, я не напрашивалась на продолжение нашей первой брачной ноч… эээм… дня. Мне просто хотелось чуть-чуть пошалить, не особо шевелясь при этом. Сил не было ни на что, кроме как медленно перемещать руку вдоль мужского торса. Реакция Арацельса сполна оплачивала все мои старания, заставляя довольно улыбаться покусанные и припухшие губы. Вообще-то, я выглядела (да и чувствовала себя) слегка… кхм… помятой, в отличие от Его Беловолосого Величества. И если некоторое время назад мы одинаково тяжело дышали, а наши тела блестели от пота, то сейчас мой ненаглядный супруг казался свежим и отдохнувшим. Даже волосы Хранителя, не в пример моей спутанной гриве, серебристым покрывалом лежали на красно-бордовом ложе. А если я все верно поняла из нашего общения на ветке, то приличный внешний вид ему придает трапеза из чужих эмоций, вот только…
— Арацельс, — тихо позвала я.
— Ммм? — откликнулся он и потерся подбородком об мой лоб.
— А… ты пил эмоции, ну… во время, — н-да, что-то с красноречием у меня такие же проблемы, как и с подвижностью. Сделав над собой усилие, я подняла голову, чтоб посмотреть в лицо мужа.
— Нет, — сказал он.
Угу, тоже эталон ораторского искусства. Жаль, что Заветный дар устанавливает эмоциональную связь, а не мысленную. Общались бы сейчас, не тратя силы на слова. Хотя… в моей голове даже я с трудом разбираюсь, незачем туда пускать посторонних. Ладно, не посторонних, но пускать все равно незачем. Еще испугается, опять о разводе разговор заведет… и придется напоминать ему о преимуществах супружеской жизни традиционным для этого дела способом. Я, кстати, не против… чуть позже, когда двигаться смогу. Пф… о чем только думаю? В жизни черти что творится, а я… Эх, женская сущность. Одно на уме.
По лицу снова разлился румянец, и, как панацея от жара смущения, по щеке заскользили прохладные мужские пальцы. Прикрыв глаза, я мурлыкнула от удовольствия. Отбросив в сторону листочек, положила руку на мужскую грудь, чтобы чувствовать ровные удары его сердца. Тук, тук… успокаивает, будто тиканье настенных часов в моей спальне. Так бы и лежала вечно.
— Этого не требовалось, — голос Хранителя вывел меня из задумчивости.
— Что? — не поняла я.
— Не требовалось пить эмоции, — терпеливо пояснил он, поглаживая теперь уже мою шею, а за ней плечо и… грудь. Я вздрогнула, он же, не прекращая ласк, продолжил говорить: — Во время сильной эмоциональной и физической близости наши чувства сливаются воедино. Не знаю, как это работает. Раньше ничего подобного не испытывал. До того поцелуя возле церкви, когда возобновилась оборванная связь. Просто я в эти моменты получаю небывалый прилив сил, полное насыщение…
— Хм, — пришлось чуть повернуться, чтобы его ладонь переместилась… ну, скажем, на мою спину. В противном случае, я начинаю терять нить разговора. А он интересный, да и нет у меня, как у Арацельса, способности восстанавливаться в момент близости с ним. По крайней мере, физически я ничего подобного не ощущаю. Так что буду приводить себя в порядок с помощью банального отдыха. И массажа, ага… вот так… от плеча и по лопатке, до поясницы… чуть ниже… не чуть уже! — Эй?!
— Что? — невинно спросил супруг и соблаговолил-таки передвинуть ладонь на мое бедро и дальше, в направлении колена.
Я немного расслабилась… или не немного, раз умудрилась брякнуть то, отчего рука мужчины резко замерла, а все тело напряглось. Мне стало как-то неуютно, по спине пробежал неприятный холодок, а покусанная по другим причинам губа теперь снова пострадала, но уже от досады. На вопрос о том, зачем Арацельс переспал со мной, если Эра намеревается меня прикончить и возможно с его же помощью, Хранитель ответил не сразу. Он молчал — я нервничала. А когда он заговорил, я загрустила…
— Не возможно, — такие простые слова, а сколько в них холода! — Так и есть. Дух Карнаэла уже отдала мне этот приказ, Арэ.
Я сжала вмиг похолодевшие пальцы и попыталась убрать руку с его груди, в которой по-прежнему ровно билось сердце. Удар за ударом… Он чертовски спокоен, а мне, как назло, плакать хочется. Слишком сильные эмоциональные перепады, не иначе. Перехватив мою кисть, мужчина поднес ее к губам и поцеловал.
— И? — на развернутый вопрос у меня не хватило сил. Я начала медленно убирать ногу с его живота, но мужчина крепко сжал колено, пресекая попытку бегства. — Убьешь? — хотелось крикнуть, но вышло что-то похожее на хриплый шепот.
— Ну, что за… дура! — почему-то разозлился Арацельс и, оставив меня лежать одну, сел. Спина прямая, нога согнута в колене и подтянута к груди, лицо каменное, губы поджаты… И? Какого дьявола он тут обижается? Это на мое убийство у него заказ, а не наоборот! — Когда ты, наконец, научишшшься мне доверять, женщщщина?
Я пару раз моргнула, продолжая лежать, потом осторожно поднялась и тоже села. Руки машинально легли на грудь, прикрывая ее, а с губ слетело:
— Значит, не убьешь?
Он пробормотал себе под нос какие-то проклятья, укоризненно взглянул на меня, снова выругался и только потом сказал:
— Нет.
— А как же приказ? — я с тихой завистью наблюдала за тем, как сеть на его теле заполняется черной тканью.
— Прежде всего, я служу Равновесию, а его вполне устроит, если ты уберешься с территории этой связки миров.
— Куда? — опешила я.
— Куда угодно. Других связок великое множество, какая разница, в какую переселяться? — муж даже не взглянул в мою сторону, застегивая сапоги.
— Хочешь меня просто вышвырнуть отсюда? — голос дрогнул помимо воли. Еще немного и точно разревусь. Ну, что со мной такое, а?
— Увести, — он обернулся и притянул меня к себе. — Эй, ты чего расстроилась, Катенок? Какая разница, где жить? Домой тебе все равно теперь нельзя, а так…
— Я пойду одна?
— Со мной, — Арацельс прищурился, заглядывая мне в глаза. — Или не хочешшшь?
— Хочу! — слишком поспешно и чересчур громко ответила я. Он улыбнулся, заметив мою радость. Или почувствовав? Хотя у меня все эмоции сейчас на лбу написаны, так что его способности тут совершенно не обязательны. — А когда мы уходим?
— Как только я проведу Аваргалу, — вздохнув, сказал Хранитель.
— Зачем?
— Чтобы вызванный демон открыл нам переход в другую связку.
— Ааа… а ты разве…
— Не могу.
— Но Райс…
— Он ушел через Аваргалу.
— И правда… — я тоже вздохнула. — Значит, вам доступны перемещения только в этих семи мирах?
— Угу.
— А мы никак не можем тут остаться?
И на что я надеюсь, спрашивая?
— Нет.
— А… — я запнулась, подбирая слова и оглядываясь в поисках куртки: сидеть голой рядом с одетым мужчиной и обсуждать грядущий переезд мне как-то не очень нравилось. — А если демон затребует слишком большую плату от тебя, или вдруг на вызов снова откликнется Лу… Он точно нас к себе не возьмет. Просто потому, что спит и видит меня новой Хозяйкой Карнаэла. Хотя тебя, может, и возьмет… в мужья, как и собирался.
— Придется тебе, моя сладкая, его отвлекать, — невесело усмехнулся собеседник, сильнее прижав меня к себе.
— На что это ты намекаешь? — прищурилась я.
— На что угодно, кроме того, о чем ты подумала, — как-то слишком серьезно произнес блондин и, подняв мой подбородок, проникновенно так добавил: — переспишь с этим клоуном — убью.
— Э?
— Угу.
— И все проблемы разом решишь, да? Равновесие в порядке, Эра в ажуре, а неугодная жена… в могиле.
— Дура, — беззлобно обласкал меня супруг.
— Сам дурак, — тем же тоном ответила я. — Ведь для тебя это и правда лучший вариант. Зачем тебе такая, как я?
— Ну, как же? — фальшиво удивился блондин. — Чтобы я был эмоционально сыт и физически удовлетворен… регулярррно.
— Я серьезно.
— Нужна, значит, — без тени улыбки сказал он, а у меня приятно защемило сердце. Не совсем признание в любви, но все же… А если вспомнить недавние события, то и вообще будущее начинает представляться в очень даже неплохом свете.
— А эта Аваргала, — осторожно высвобождаясь из его объятий, я поднялась и, чуть пошатываясь, направилась к проему, на "пороге" которого висела куртка, — она ведь требует жертв с разным цветом крови…
— Именно.
Я остановилась возле стены и обернулась.
— Ты собираешься убить невинного чело… четэри?
— Либо он, либо ты, — пожал плечами муж.
— Либо я, либо Равновесие, — снова заныла прикушенная по привычке губа.
— Либо вы… — раздалось совсем рядом и потонуло в моем визге.
Подпрыгнув от неожиданности, я пулей пролетела несколько шагов до Арацельса и спряталась за его спиной. Вот уж верно рассказывают, что от страха люди по воде ходят и на высоченные деревья забираются. Мою усталость как ветром сдуло. Только сердце с перепугу из груди выскочить пыталось, да в висках так громко стучало, что я не сразу поняла смысл фразы, которую заново повторил Райс, когда вошел без приглашения в комнату. Пару секунд спустя до меня все-таки дошло, что он назвал нас пустыми мечтателями, ибо покинуть семь миров я могу только в качестве хладного трупа с выжженными мозгами и полностью уничтоженной душой. Маленькое такое дополнение к списку моих огромных проблем. Разрыв связи с Карнаэлом на этой стадии равносилен моей гибели. Тьфу! Куда ни плюнь — везде по мне кладбище горючими слезами плачет. Ну, просто замкнутый круг какой-то! А теперь я в него еще и первого Хранителя втянула. Идиотка! Не надо было с ним спать. Но… так хотелось.
Подняв куртку, наш незваный визитер принялся ее изучать, периодически бросая косые взгляды в сторону блондина. Тот продолжал сидеть с невозмутимым видом и молча смотреть на гостя.
— И… давно ты здесь? — решилась-таки задать свой вопрос я.
— Достаточно, — просунув ладонь сквозь дыру от плеча до кармана и обласкав ее создателя выразительным взором, ответил мужчина.
— А…
— Я не смотрел, если тебя это утешит, — кривая усмешка, адресованная мне, была на редкость неубедительна.
— Честно?
— А сама как думаешь? — сказал собеседник и подмигнул… вторым глазом. — Такое зрелище, да еще и в обители Дриддерева*…
Лицо мое вспыхнуло, дар речи временно иссяк. До этого момента я не понимала, что изменилось в Райсе. Зато теперь озадачилась ощущением deja vu. Больно уж знакомо смотрелось его второе око. Синее, светящееся в полумраке комнаты и… слишком неестественное даже для эйри. Словно это не его глаз, а демона. Или так оно и есть?
Неприятно хрустнули суставы, когда Арацельс принялся методично разминать пальцы. Я взглянула на спокойный профиль мужа, затем на его руки, снова на профиль, и опять на руки… потом не выдержала и сказала:
— Ты же не собираешься с ним драться?
— Почему? — искренне удивился Его Беловолосое Величество.
— Что значит… п-почему? — не менее искренне, но с легким заиканием, переспросила я.
— А я не против размяться, — довольно скалясь, сообщил Райс. — С радостью набью морду этому мальчишке. Особенно когда на кону голая красотка с Силой чистокровного Высшего в крови.
Мне показалось или глаза у моего снежного мужчины налились кровью? Да нет, нет… они просто красные. Угу. А выражение бешенства — это мои домыслы. Наверняка. Рррр… проклятые эйррри! Один провоцирует, у другого кулаки чешутся, а я тут как дурочка в костюме Евы прыгаю. Листочком прикрыться, что ли… жаль, не фиговым. Хотя нет, не жаль. Местная растительность куда крупнее, что сейчас очень даже кстати.
— Только через мой труп! — мертвой хваткой вцепившись в Арацельса, сказала я.
— Обойдешься, — в один голос ответили мужчины, что, безусловно, порадовало: значит, убивать не будут, несмотря на то, что из миров мне не уйти.
Хм… и как же первый Хранитель теперь намерен поступить? Или он не верит Райсу? А я? Я-то ему верю? Боюсь, что да.
— Может, одолжишь мне свою рубашку? — шепнула на ухо супругу, заметив, что он все-таки решил встать.
Хранитель обернулся, растерянно моргнул и, скользнув взглядом по моей руке и плечу, понимающе улыбнулся. Нормально, да? Он что, так сильно увлекся мыслями о предстоящей разборке с одно… эээ… с разноглазым соплеменником, что забыл, в каком я виде тут разгуливаю? Однако.
Комната была небольшая, и постель из листьев занимала почти весь пол, не считая узкого пространства, которое огибало ее по правому краю: от входа до лестницы. Ближайшая стена находилась на расстоянии вытянутой руки от нас. К ней-то блондин и потянулся. Ну, и я за ним наклонилась, продолжая использовать тело мужа в качестве ширмы. Незачем Райсу любоваться живой картиной в стиле "ню" с моим непосредственным участием. И так больше, чем следует, уже успел узреть. Хорошего понемногу. Арацельс пошарил в ворохе листьев и извлек оттуда… извлек… хм. Я поняла, что это маленький рюкзак, только когда он оказался совсем близко. До того сия дивная штуковина маскировалась не хуже хамелеона, меняя окрас по мере передвижения таким образом, что полностью сливалась с фоном. Вроде не сумка-невидимка, а фиг заметишь. Хозяин необычного рюкзака достал из него комплект одежды, который при дальнейшем рассмотрении оказался формой Хранителя Равновесия. Ее-то мне и было предложено надеть. Естественно, я не стала отказываться.
Развернула вещи, встряхнула их, приложила к груди и, сообразив, что не так уж и широка спина любимого, попросила темноволосого эйри покинуть помещение. Он даже ухом не повел, продолжая стоять на месте и насмешливо смотреть на меня. Насмешливо и с вызовом. Плохо дело… такими темпами эти двое прямо тут потасовку устроят. Вон как заходили желваки на физиономии супруга, и суставы снова хрустнули, но теперь не от разминки, а от крепко сжатых кулаков. Убийства тут запрещены, ага. А про табу на мордобой никто ничего не говорил.
— Ну, хотя бы отвернись, — взмолилась я, старательно изображая жалобный взгляд из-под спутанной челки.
То ли получилось убедительно, то ли Райс по каким-то другим причинам решил не подстрекать своего преемника к агрессивным действиям, но… он демонстративно повесил на локоть куртку, огладил ее свободной рукой, затем медленно повернул голову и уставился на дальнюю от нас стену — ту, возле которой проходила дорожка. Вот и отлично! Пользуясь моментом, я начала натягивать на себя вещи. Сначала нижнюю часть, ибо верх прикрыть куда проще, когда есть чем. Правда, процесс слегка затянулся, потому что второпях мои ноги путались в длинных и чересчур широких штанинах (гм, ну и размерчик у первого Хранителя, а с виду и не скажешь). К тому же, сидя на подстилке из кучи листьев, не очень-то удобно заниматься своим туалетом*. Арацельс, послушав мое усердное пыхтение, не выдержал и посмотрел через плечо, желая узнать, почему я так долго копаюсь? Легкий щелчок по носу и недовольное бормотание, в котором с трудом, но все-таки можно было разобрать "не мешай", остудили его любопытство. Мужчина благоразумно отвернулся, заметив, что под наблюдением я начинаю путаться и тормозить еще больше. Бездна! Натянуть штаны нормально не могу. Руки трясутся, как у алкоголика, губы пересохли. Облизываю — ноют. Волосы в глаза лезут, с них ко всему прочему еще и обрывки листьев сыпятся. Картина маслом! Кто б меня видел. Хотя не… лучше не надо.
— Ты оделась? — спросил супруг, когда я затихла.
— Почти, — пробормотала в ответ, ошарашено глядя на то, как широченные черные брюки с серебристым узором начинают уменьшаться у меня на глазах, принимая нужный размер и форму. Тютелька в тютельку: бедра в обтяжку, от колена чуть свободней и длина по щиколотки. Обалдеть!
— Чудесно, — сказал муж и встал. Первым моим порывом было прижать к груди рубашку. Из-за этого я упустила своего блондина. Эх, ну точно подерутся теперь, ну или поругаются… в лучшем случае. — Пойдем-ка выйдем, Райссс. Моей Арэ надо привесссти себя в порядок.
Акцент на слове "моей" был столь очевиден, что гость насмешливо хмыкнул, бросив на меня оценивающий взгляд, после чего чуть отступил от выхода, пропуская собеседника вперед. Арацельс, в свою очередь, жестом указал ему на дыру в стене, предлагая первым выбраться из недр огромного дерева на свежий воздух.
Ну, здорово! Теперь они еще и расшаркиваться три часа будут. Ай, ладно…
Я встала, повернулась к ним спиной и принялась натягивать через голову рубашку. Тонкая ткань на мгновение закрыла вид, а когда она соскользнула вниз, я чуть не умерла от страха. Вскрикнув, шагнула назад, споткнулась об брошенный посреди ложа рюкзак и, под его веселое звяканье, полетела в кучу листьев, которые, взвившись, заботливо посыпались сверху и на меня, и на то серо-зеленое нечто, которое вылезло… стоп, а откуда оно вылезло? Из пола? М-да… меня обманули. Это дом с привидениями, а не номер Люкс.
— Оссорэ*! — хором проговорили мужчины за моей спиной.
— Оссссорэ, — эхом отозвалось чешуйчатое существо, похожее на инопланетянина. Такого, как любят изображать у нас на Земле: вытянутые формы человекоподобного тела, узкий череп без единой волосинки, ушей и носа, зато с огромными черными глазищами, которые сейчас смотрят на меня и кажется, что видят насквозь. Может, и правда что-то вроде зрительного сканирования проводят? Вот кожа, вот мышцы, скелет, внутренности… душа в пятках.
— Не бойся, Катенок, это дриада — аватара дерева, — попытался успокоить меня супруг. — Не дергайся.
Его руки легли мне на плечи и слегка помассировали их, страх от этого поутих, однако расслабляться я не спешила. Потому что вышеназванная особа присела напротив, подалась вперед и протянула к моим вискам похожие на тонких змей пальцы. Поглощенная созерцанием того, как они плавно извиваются, словно в них нет ни единой косточки, я не сразу заметила, что в них зажаты крошечные розовые бутоны.
Неужели дриады такие? А я-то, наивная, полагала, что это красавицы нимфы, обитающие в рощах. Хм, может, у нас с авторами мифов просто разные представления о красоте?
— Что она делает? — шепотом спросила я, стараясь не шевелиться, пока незнакомка вплетала в мои кудри цветы. Аватара ведь, это вам не хухры-мухры. Зачем ссориться с человекоподобной частью дерева, в котором находишься?
— Н-нууу… — протянул муж и замолчал.
Уже любопытно!
— Что? — повторила я громче свой вопрос, скосив глаза вправо, где, активно извиваясь, занимались флористикой моей прически восемь коричневых пальцев: на каждой руке по четыре.
— Венчает тебя на материнство, — сказал за Арацельса Райс.
Я непроизвольно дернулась, дриада выронила цветок и, приподняв верхнюю губу, продемонстрировала мне мелкие зубки с острыми клычками в сопровождении тихого шипения. Надеюсь, что она так улыбается, а не что-то другое. Да уж… Что ни час, то новые впечатления. Теперь вот "милое" дерево, "очаровашка"-аватара, и венчание на… что?! Кажется, последнее слово я произнесла вслух, так как темноволосый эйри снова заговорил:
— А твой любовник разве…
— Муж! — вырвалось у меня, но он пропустил поправку мимо ушей и продолжил:
— …не просветил тебя прежде, чем уложить на спинку, о культах, которые проводятся внутри дриддерева? — в его голосе было столько торжества и издевки, что мне стало совсем не по себе. Даже очередной монстр, сооружающий на моей голове подобие венка, стал вызывать меньше опасений, чем какой-то там таинственный культ, о котором говорится с такими интонациями. Во что меня опять втянули?!
— Это не имеет значения, — шепнул мне на ухо супруг и крепче сжал плечи.
— Ну почему же? — усмехнулся Райс. — Зачатие в понимании Дриддерева — это развлечение не только для двоих.
— К-какое зачатие? — я схватилась за живот, дриада снова оскалилась, но на этот раз без звукового сопровождения. Точно улыбается! Зато мне не весело. — А противозачаточные средства в этом мире есть?
— Тебе они ни к чему, — вздохнув, проговорил Арацельс.
— Думаешь?
— Уверен. У Хранителей Равновесия дети не рождаются.
— Да ну? А тебя, получается, родители в капусте нашли?
— Что? — не понял супруг.
— А… ты не в курсе, — я смутилась.
Аватара закончила возиться с моими волосами и, отодвинувшись, чуть склонила набок голову, вероятно, любуясь проделанной работой. Мне было сложно правильно определить эмоции по ее лицу. Первоначальный ужас давно прошел, но и особой симпатии эта чешуйчатая особа у меня не вызывала. Скорее, настороженность и любопытство.
— Катенок… — начал Хранитель, но я перебила:
— Что за культы тут проводятся?
— Культ плодородия. В человеческом случае — размножения, — опередил его Райс. — Неважно кто, и неважно как. Хоть почкованием, лишь бы ваши действия были направлены на продление рода, вида, популяции… Понятно? Или ты думаешь, что Дриддерево вас в свое нутро просто погреться пустило? — ехидно полюбопытствовал он. — Выплеск связанной с этим делом энергии питает дерево, позволяя ему собирать силы для выращивания собственных семян.
— Арацельс? Как это понимать? — я повернулась и внимательно посмотрела на мужа, тот и бровью не повел. — Выходит, ты заранее просчитал, чем именно мы здесь будем заниматься?
— Ты моя жена. Что тебя удивляет? — после явления его предшественника, сообщения о крахе идеи с Аваргалой и визита дриады по мою прическу, он выглядел подозрительно спокойным.
Я тут вся в напряжении, а ему хоть бы хны. Аж зависть берет. Тоже хочу быть непробиваемой. Проживу подольше — научусь. А не проживу… Ну нет, меня дерево-вуайерист только что на материнство повенчало, о какой еще гибели может идти речь? Ребенку родители нужны!
Ээээ… остановись мгновение, то есть мой мысленный процесс, ибо зашел ты в тупик. Какие к Дьяволу дети, когда у нас с Эрой война за территории в самом разгаре? И потом такая беременность сопровождается быстрым старением, а я вовсе не уверена, что у моего снежного блондина в рюкзаке случайно завалялся эликсир бессмертия.
— Н-ничего, — голос почти не дрогнул, зато в глазах моих отразилось много всего интересного, раз Его Беловолосое Величество изволило скромно отвести взгляд. — Просто я хочу больше узнать о местных видах контрацепции.
— Что?
— Средства такие… под кодовым названием "анти-детки".
Эта одно… двух… ррр… да хоть трехглазая сволочь позади меня откровенно заржала. Блондин нехотя пообещал решить данный вопрос. Только позже. А аватара… она просто склонила голову на другой бок. И я понятия не имею, что это значит. Ее обтянутый чешуйчатой кожей череп на непропорционально длинной и тонкой шее качнулся, словно дыня на шесте. Как он только держится? Не понимаю.
Решив, что мое сидение уже не актуально, я начала подниматься, опираясь на поданную Арацельсом руку, как вдруг Райс заявил:
— Ты ведь понимаешь, кареглазая, что находиться здесь сможешь только при условии, — он помолчал, подбирая слова, — определенного вида деятельности. Сексуальной.
— Я не кролик, чтоб делать это без перерыва, — раздражение было призвано скрыть смущение. Получалось не очень.
— Иначе тебе не позволят переступить порог обители Дриддерева.
— А тебе почему позволили? — хмуро глянув на него, парировала я.
— Ты уверена, что желаешь это знать? — синий глаз его сверкнул в полумраке, а губы растянулись в кривой ухмылке.
Арацельс прожег эту ехидну взглядом, я же, наконец, вышла из ступора и, откашлявшись, сказала:
— Нет, спасибо! — что-то мне резко захотелось вернуться на ветку, воздухом подышать, на природу полюбоваться, а то ходят тут всякие… быки-производители, я им не животное, чтоб спариваться без остановки во имя продления рода. — Ну-ка пропустите, господа.
Оттолкнув блондина, я шагнула к выходу, но не успела до него дойти каких-то несчастных полметра. Короткая вспышка ослепила глаза, а в следующую секунду сверху на мою увенчанную цветами голову свалилось что-то мягкое, теплое, пушистое и… с когтями! Завизжали мы с ним, естественно, оба. И он, как обычно, оказался в этом деле лучшим.
— Ринго! — выдохнула я, пытаясь снять вцепившегося в волосы зверька. — Откуда…
Новая вспышка была в несколько раз ярче предыдущей. А то, что на меня свалилось… кхе…
Поражаюсь, как будучи погребенной под стокилограммовой (как минимум) тушей, я не только выжила, но и не сильно покалечилась. Так, несколько ушибов и, вроде бы, ни одного перелома. Только лоб от удара рогом болит. Наверняка, шишка будет… и большая. Хорошо еще, что Смерть умудрился смягчить удар, приземлившись сначала на свои ладони, а уж потом рухнул на меня.
Рядом Арацельс помянул демонов нехорошим словом. Скосив глаза, я увидела, что и на него кто-то упал. Кажется, Мая. Везет же! Она куда меньше весит, чем красный черт, который, кстати, чуть приподнялся на локтях и задумчиво уставился на меня. Где-то рядом недовольно пискнул Ринго, старательно вытаскивающий прижатый моим затылком хвост.
— Привет, — сказала я и нервно дернула уголком губ в попытке улыбнуться.
С другой стороны тоже раздался звук падающего тела… даже двух. И ругань. Насыщенная такая. Парочка в костюмах стражей Равновесия впечатала в пол дриаду, которая с громким шипением начала просачиваться сквозь листья. "Оссорэ" — перестав браниться, проговорили мужчины, пока она не исчезла совсем, и… снова перешли на нехорошие слова и выражения, мало заботясь о мнении окружающих. Единственными приличными репликами среди них было мрачное: "Какой кретин открыл портал в Дриддерево?" и ответное: "А какой кретин придумал настраивать поисковик на метку кровницы?" Дааа… тесновато в одном гнезде развра… то есть плодородия для такого количества разнополых существ. Надеюсь, раз мы все здесь собрались, дриада не потребует коллективного участия в оргии? Убивать меня нельзя, а чем еще заниматься Хранителям в составе… один, два… четырех штук, не считая Райса?
Почему-то вспомнился Лу. Надеюсь, он/она на этот праздник жизни не заявится? Если демон-извращенец все-таки пожалует, хватаю Маю за хвосты и вместе с ней делаю отсюда ноги. Нечего травмировать психику молоденькой девочки всякими тупыми культами и их последствиями. Мы с ней и на ветке неплохо посидим… там тоже, вроде как, запрет на кровопролития действует.
— Катя? — позвал четэри, с интересом изучая мое лицо. Что он там не видел, хотела бы я знать? Или аватара не только цветочками меня украсить успела, а я и не заметила?
— Смерть? — любопытный у нас диалог. Мы бы еще анкетные данные друг друга уточнять начали, лежа на постели из листьев, где некоторое время назад я занималась любовью с Арацельсом.
Отличные мысли! А, главное, своевременные. Цвет моего лица, судя по ощущению жара на коже, стал таким же, как у четвертого Хранителя.
— Девушка-катастрофа? — без тени иронии спросил длинноволосый мужчина, приземлившийся справа от меня.
— Я?!
Повисла пауза. Просто все одновременно перестали шевелиться, ругаться, даже дышать… Все, включая Райса (он единственный остался на ногах) и Ринго, затаившегося где-то позади моей головы. А потом вдруг ожила Мая. Подскочив на охнувшем от такой прыти Арацельсе, она в два прыжка (вторым трамплином ей послужила спина Смерти и, соответственно, мой живот) пересекла небольшую комнату и, повалив на лопатки того, кто назвал меня катастрофой, вцепилась руками в его шею. Судя по выражению на ее симпатичной мордашке, настрой у кровницы был боевой. Этак она его сейчас придушит… в месте, где запрещены убийства. Неужели?
Как ни странно, дриада не явила свой лик народу и не принялась разнимать странную парочку, впрочем… присутствующие тоже не горели желанием этим заниматься. Четэри устало вздохнул и встал, после чего помог подняться и мне. Первый Хранитель, оттеснив в сторону крылатого сослуживца, заключил меня в объятия и как-то странно посмотрел на визитеров. На кончиках пальцев Райса заплясали хищные огоньки плохо сдерживаемой Силы. Выражение лица его было мрачным и решительным. Мая же продолжала сжимать шею мужчины, губы которого все больше растягивались, а прищуренные глаза блестели смехом. Он накрыл ладонями ее пальцы, девушка дернулась. Глядя на них, сам собой напрашивался вопрос: а кто кого тут вообще удерживает?
— Нет, ну почему она постоянно норовит оседлать именно его?! — нарушая повисшую тишину, воскликнул зеленоглазый парень и, подмигнув мне, доверительно сообщил: — Вечно все самые симпатичные девчонки выбирают не меня, — с этими словами незнакомец дернул кровницу за хвост, та испуганно вытаращила глаза, обиженно всхлипнула и, соскочив-таки со своей уже откровенно веселящейся жертвы, спряталась под крылом Смерти.
— Добро пожаловать в леса Саргона, — устало проговорил Арацельс и добавил себе под нос: — Чтоб вам всем провалиться… "родственнички".
— Слева!
От резкого окрика Арацельс шагнул в противоположную сторону. Фейерверк ярко-оранжевых искр на какие-то доли секунды ослепил его, но, к счастью, не задел.
Опять зазевался. Это уже третья оплошность за день. И где, позвольте узнать, хваленая реакция Хранителя, где чутье демона? Зачем было лепить из него "не пойми что" с помощью разных магических ритуалов, если он даже сконцентрироваться на деле не может, когда… Когда его жены касается кто-то другой.
— Слушай, может, тебе отдохнуть? Я пока закончу с ловушками и установлю защитный купол, — похлопав друга по плечу, предложил Смерть. — Все же понятно: нервы…
— Хватит! — отмахнулся блондин, в волосах которого за последние часы заметно прибавилось рыжих прядей.
Он бросил мрачный взгляд на пару, стоящую рядом с шалашом, построенным Лемо, как тот выразился, "для девочек", и вяло усмехнулся. Одна хвостатая девочка в нем сейчас и сидела, с интересом наблюдая за второй. После того, как галура умудрилась задремать на ветке и рухнуть вниз, единогласно решили не заставлять ее и Катю лезть на опасную высоту снова. Особенно активно высказывался за это Иргис, поймавший сонную Маю на свою голову. Ну, не на голову, конечно, на руки… однако досталось от перепуганной кровницы именно его голове, а точнее — лицу, да еще перепонкам, пожалуй. Столько визга было, страшно вспомнить. Поэтому второй Хранитель, искренне сочувствуя другу, взялся делать укрытие из веток и листьев, которое установил среди извилистых корней дриддерева, расползающихся на несколько метров по земле и уходящих в ее недра. Пусть не такая мощная защита, как внутри ствола, но, тем не менее, защита, за что этому представителю местной флоры — отдельное спасибо.
Их компанию приютило не то дерево, внутри которого Арацельс провел несколько незабываемых часов с молодой женой. В процессе довольно продолжительного путешествия вглубь леса, им, наконец, посчастливилось договориться с еще одним его обитателем… более древним и менее требовательным. Ибо с первым, как заявила Катя, не срослось. Терпение дриады иссякло минут через пятнадцать после появления незваных гостей на ее территории, потом она предложила им либо заняться-таки делом, либо… катиться на все четыре стороны. Это было высказано парой коротких фраз и очень большим количеством красноречивых жестов. Так что понять смысл требований раздраженной аватары смогли без перевода даже девушки. Они-то первыми и свалили из дупла. Вернее, свалила Арэ, прихватив с собой галуру, которую насильно вытащила из-под крыла четэри, где та благополучно пряталась все время бурной дискуссии на тему: "правила поведения визитеров в гостевой дриддерева".
— Проклятье! — мужчина отдернул ладонь от прозрачного шара, висящего в воздухе, чудом не опалив кончики пальцев об ореол огня, вспыхнувший вокруг него.
Ну, вот… чуть не активировал ловушку вместо того, чтобы сделать ее невидимой. Что за день такой? Все из рук валится, мысли разбегаются, а взгляд как магнитом притягивается к тем двоим, что мило беседуют на поляне, залитой светом вечерней звезды. Уже больше часа беседуют. И это называется трениррровка?!
Райс стоит позади Катерины и, склонив голову к ее уху, что-то говорит девушке. Она слушает, закусив губу от напряжения. Такая миниатюрная на его фоне, и такая… соблазнительная. Если бы Арацельс знал раньше, как будет смотреться на ней его форма, не стал бы раздирать куртку ни в порыве страсти, ни из-за тайного желания порвать ее на ленточки, чтоб вещи другого мужчины не касались обнаженного тела его жены. А теперь вот приходится молча смотреть, как этот самый "другой мужчина" легко поглаживает девушку по плечу, что-то ей нашептывая. И улыбается… самодовольно так. Демонов прихвостень!
А Катя ловит каждое его слово. То согласно кивает, то, наоборот, отрицательно мотает головой. Пальцы теребят застежку на обтянувшей тело рубашке — нервничает девочка. Видать, что-то очень важное ей "господин учитель" рассказывает. Или говорит, что важное! А она боится упустить любую мелочь, чем этот… "наставник" и пользуется. Разве позволено преподавателям так касаться висков учениц? Не слишком ли много нежности в этом простом с виду жесте? А проникновенные взгляды и тихие слова? Настолько тихие, что даже острый слух Хранителя не в состоянии их разобрать. Почему он улыбается, а она облизывает пересохшие губы? Что, вообще, у них там происходит?! Урок владения Силой? Интеррресссно…
— Достаточно! — легко поймав многострадальную ловушку, сказал Смерть.
Прикрытый иллюзией, он походил на обычного человека: без рогов, хвоста и крыльев. Разве что цвет кожи под действием чар казался более смуглым, нежели у жителей близлежащих поселений. Что, в общем-то, неплохо — можно будет, в случае чего, сойти за иностранца. В эти места многие съезжаются в надежде получить благословение дриддерева на зачатие ребенка. По-другому тут и не принято. По народным поверьям, такие дети рождаются не только здоровыми, но и магически одаренными. Правда, пары, решившиеся на подобный шаг, обычно не забредают далеко вглубь лесного массива, предпочитая проводить ритуал неподалеку от жилых районов. Но… все возможно в этом мире. Ведь находится же в нем девушка, способная в считанные дни уничтожить его своим присутствием. Или проснувшийся Снежный Волк…
— Прости, я задумался, — виновато пробормотал Арацельс, наблюдая за оранжевой жидкостью, бурлящей внутри прозрачной сферы, которую мягко перекатывали пальцы друга.
Такой "шарик" может как выдать залп предупредительных искр, натолкнувшись на живую мишень, так и зажарить последнюю. Эффект зависит от настроек. Вот только… есть ли во всем этом смысл? Активируют они ловушки, поставят защитный купол и раскинут по поляне искусно сплетенную магическую сеть, которая, словно верная собака, своих не трогает, а чужаков и "покусать" может. Ну, и? Дальше-то что? Все эти меры предосторожности вполне смогут защитить от убийц-людей или даже нелюдей, но что будет, если демон без Лица сама явится навестить стражей, не подчинившихся ее приказу? Каму она убила одним ударом, есть ли шансы у остальных? Благодаря присутствию Иргиса и Лемо (а точнее, символам на запястьях обоих мужчин), для Эры определить их местонахождение труда не составит. Впрочем… и без этого она вполне в состоянии найти пропавшую Арэ и ее спутников. Просто потому, что таких уникальных мест, как леса Саргона, слишком мало в связке. Данные территории совершенно самостоятельны, они не подчиняются Карнаэлу и с поста Дежурного Хранителя на них невозможно повлиять. Это что-то вроде отдельного мирка внутри большого, но малонаселенного мира. Своего рода, аномальная зона, с одной стороны которой живут несколько племен, а с другой — простирается "мертвая земля", кишащая разными тварями. Они редко переходят границу лесов, и почти никогда не добираются до поселений. Дриады хорошо следят за порядком в своих владениях. Именно по этим причинам Райс с Лу привели Катерину сюда. Решись Эра нагрянуть к ним с визитом, она будет без сомнения сильна здесь, но… не всесильна.
— Я понял, — кивнул Смерть, улыбаясь. — Тут совсем немного осталось. Пойди, Цель, посиди в шалаше. Уверяю тебя: там думается лучше. Зря что ли Лемо над ним столько корпел? Растратил кучу магической энергии, пока перед девушками красовался. Тоже мне, архитектор демонов! Сплел хоромы из веток вместо примитивного укрытия от дождя и ветра. Иди. Хоть оценишь его труды, да мое "несчастье ушастое" проведаешь, а то что-то она подозрительно притихла. Как бы чего не задумала опять… "кошка" любопытная.
Блондин хмыкнул. Как же, задумала… Пока Иргис читает книгу, сидя на низкой ветке, расположенной над этими самыми "хоромами", кровница оттуда и носа не покажет. Она шарахается от седьмого Хранителя, как от огня, да и второго по широкой дуге обходит. Слишком много внимания со стороны этих двух мужчин ее откровенно пугает. Единственное, из-за чего малышка готова наступить на горло своим страхам — это защита "мррранты". Забавно наблюдать, как она скалится и шипит, когда к Кате приближается кто-то из тех, кого галура занесла в список опасных личностей. Даже волосы на голове начинают воинственно топорщиться, становясь похожими на серебристые колючки, из клубка которых торчат мохнатые ушки. Все-таки странно, что Хранителям в таком составе удалось воспользоваться кровью девушки для создания поисковика. Сложно поверить, что хвостатая добровольно согласилась на путешествие в обществе двух не вселяющих ей доверие незнакомцев. Наверняка, всеми лапками упиралась, чтоб не тащить их за собой. Но кое-кто, похоже, обладает незаурядным даром убеждения. Явно кое-кто рогатый, других бы Мая слушать не стала.
Да и Смерть в истинном обличье ей не очень-то понравился. Хотя на фоне остальных, он явно предпочтительней. Стараясь спрятаться от шуток Лемо и от задумчивых взглядов Иргиса, галура все больше жмется к четэри, снова становясь похожей на ту хвостатую липучку, которая в Срединном мире не отходила ни на шаг от белокурого Ангела. Вероятно, и в этот раз она решила, что место под его крылом (пусть под черным, кожистым, а не под белым и пушистым) — самое безопасное.
Черт, чикра, эгеле… как только не называли чернокровную расу в мирах, куда они успели сунуть свой нос и протянуть загребущие лапки. Их боялись, им поклонялись, их изгоняли и призывали… а еще о них ходило множество жутковатых баек. Поэтому Арацельс не видел ничего удивительного в том, что Мая не пришла в дикий восторг, узрев истинное лицо своего ненаглядного "небожителя". Но… все познается в сравнении. А когда рядом идут два охотника за ее вниманием, от которых у бедной вирты волосы на затылке шевелятся, Смерть начинает представляться совсем в ином свете. Надежный, знакомый, а, главное, связанный с ней метками, на которые у него нет никакого иммунитета. Эх, были бы еще крылья белыми, да хвост с рогами отсутствовал не из-за иллюзии, а на самом деле… души бы в нем девчонка не чаяла.
Вообще, если подумать, внешность — оружие сильное. Явись второй и седьмой Хранители в боевой трансформации, их шансы завоевать доверие и симпатию кровницы значительно бы возросли. Судя по тому, как малышка вцепилась тогда в Сэмирона, она явно неровно дышит к пернатым. Но… не судьба. Потому что обеспокоенная происходящим Эра позволила себе дважды нарушить установленное ею же правило. Во-первых, она снова отправила четэри в миры, не дав ему отдохнуть и восстановить силы, что в общем-то обязательно после каждой трансформации. Повторную перестройку тела на Ангельский лад, спустя такой короткий промежуток времени, его организм просто не выдержит. Демонице же не терпелось поскорее избавиться от присутствия галуры на территории Дома. Так Смерть и оказался на задании в своем истинном виде. Ну, а Иргис с Лемо миновали трансформационную нишу исключительно из соображений конспирации. Эра прекрасно понимала, что в боевой ипостаси Арацельс быстро засечет своих преследователей — слишком уж характерная у пернатых аура: яркая, белая и очень узнаваемая. А в человеческом виде поддерживать маскировку гораздо проще. И, если бы первый Хранитель не ожидал за собой "хвост", он вполне мог и не заметить слежку. Чай, не простые смертные за ним по пятам шли. Таких вычислить сложно, но, как выяснилось, можно.
Так что вся затея провалилась с треском. А вместе с ней уменьшились и шансы обоих с первого взгляда понравиться вирте. С другой стороны, истинная внешность имеет массу своих преимуществ. Например, только при ее условии можно получать удовольствие ну, скажем, от еды. Ангелы, сколько бы они не пробыли на задании, не едят, не пьют, не спят, не справляют нужду и уж точно не имеют возможности вступить в интимные отношения с противоположным полом. Они что-то вроде биологических роботов с максимумом возможностей и минимумом потребностей. Люди же — это совсем другое. Может, поэтому, а может и еще по каким причинам, ни Лемо, ни Иргис от своего положения не страдали. Напротив, они откровенно наслаждались возможностью лишнего отпускного… ну, или почти отпускного дня, совмещенного с заданием, выполнение которого было решено отсрочить.
Чтобы немного успокоить Маю, Смерть уговорил синеволосого дать клятву при свидетелях, что он не причинит никакого вреда Катерине. Более того, при необходимости даже встанет на ее защиту… сегодня, завтра и, может быть, послезавтра. Если черно-белый знак на его запястье не начнет оправдывать то, что о нем говорила Эра, и им с Лемо не понадобится срочно возвращаться в Карнаэл, прихватив с собой супругу Арацельса. В случае отказа девушки последовать за ними седьмой Хранитель с чистой совестью ее убьет. В этом весь Иргис: прямолинеен, хладнокровен и непоколебим в своих убеждениях. Но и он пал жертвой настойчивости четэри, раз согласился дать Кате несколько дней на подготовку к встрече с Эрой, а не пускать ее в расход при первой же возможности.
Смерть продвигал идею, что решать судьбу девушки должны не они, не демоны, а… сам Карнаэл. Он захотел сделать ее Хозяйкой, следовательно, на то имеются веские причины. И неизвестно, какова будет реакция, если уничтожить его избранницу. Значит, наилучший вариант и для стабильности миров, и для целостности Карнаэла — вернуть Катерину в каменные стены Дома и позволить ему самому выбрать между Эрой и новенькой. А если нет, то организовать честный поединок для двух Хозяек. Вот только человеческая девица, неспособная управлять полученным от перевертыша даром, и секунды не простоит против разъяренной демоницы, поэтому четвертый Хранитель предложил в срочном порядке обучить Катю владению Силой. По предварительным подсчетам Иргиса, на это дело у них всего-навсего несколько суток. И то, если количество аномальных зон седьмого мира не начнет резко увеличиваться из-за подобного рода тренировок. В таком случае занятия придется прекратить и… либо отправить девушку в Карнаэл как есть (для последующих разборок между ней, Эрой и Домом), либо прибить несчастную на месте, чтоб не мучилась. Второй вариант голубоглазый страж считал более милосердным, но остальные, к счастью, с ним не согласились.
К урокам приступили немедленно. Сначала теория, которую Райс во время путешествия по лесу вполголоса объяснял Катерине. Теперь вот… практика.
Арацельс смерил задумчивым взглядом четэри, с невозмутимой физиономией стоящего напротив в ожидании его ответа, и снова покосился на наставника жены, который, к сожалению, был единственным, кто имел похожий опыт с установлением контроля над силой Лу в собственной крови.
Как же его все это раздражало. И ведь умом он прекрасно понимал, что нельзя терять ни секунды из выделенного времени. Но доводы разума и внутреннее несогласие, владевшее им, как-то не спешили приходить к консенсусу. Не зря Арэ попросила мужа свалить подальше и перестать сверлить ее взглядом. Ох, не зря… У нее и так мало что получалось, а под его пристальным наблюдением и вообще ничего не выходило.
Бедная девочка. Чего Райс пытается добиться? Как можно за несчастные несколько дней научить ее контролировать и (что совсем из области фантастики) применять полученный магический дар? Это все равно, что пришить к человеческой спине крылья и через пять минут предложить их новому обладателю взлететь. Таким вещам учатся годами, а тут… Ничего у них не выйдет. Он это знает, все это знают, но продолжают делать вид, что шансы есть. А одноглазый эйри с оком демона в травмированной глазнице, пользуется случаем, чтоб лишний раз пофлиртовать с молодой женщиной и… поиграть на нервах у ее чересчур вспыльчивого супруга.
Брррр… похоже, вместе с женой из шестого мира Арацельс приобрел и болезнь оттуда же. Паранойя называется. Ну, подумаешь, тренирует этот наглый тип его Арэ, берет ее за руку, приобнимает за талию, почти касается губами уха, когда говорит… да какого демона?!
— Ладно, ладно, — нехотя пробормотал первый Хранитель, стараясь подавить в себе желание начистить рожу бывшему соотечественнику. Он и так-то ему не нравился, а чем дальше в лес в прямом и переносном смысле слова — тем сильнее неприязнь. — Ты прав, Смерть. Пойду, пожалуй, передохну немного.
"…и полюбуюсь на "тренировку" с близкого расстояния", — продолжил мысленно блондин, затем вздохнул, вспомнив о паранойе, мысленно поздравил себя с помешательством на почве ревности, наградил недобрым словом Заветный Дар с его душевными связями, предков-собственников и обнаглевшего в край "учителя", после чего повторно испытал большую потребность съездить кому-нибудь по лицу. Можно и себе… для отрезвления и возврата к реальности, которая, кстати сказать, изобилует массой нерешенных проблем. А он, словно изголодавшийся зверь при виде желанного "блюда" теряет бдительность и начинает размышлять совсем не о том, чего требует ситуация. Это похоже на какое-то наваждение… И как определить, в чем кроется его причина, неизвестно. Может, подобно наркотику действует связь, усилившаяся после нескольких часов в дриддереве? Или так на нем сказывается влияние колдовского леса? А возможно, во всем виноват проклятый ритуал Единения, слепивший их с некогда ненавистным корагом в единое целое? И пусть человеческая личность заняла в этом переродившемся существе главенствующую роль, характер все равно претерпел некоторые изменения, растеряв весь социальный лоск, что долгое время удерживал на коротком поводке его истинные черты. Те самые, что всегда были ему присущи, но никогда не проявлялись в открытую. Просто потому, что Арацельс с детства сознательно подавлял их, считая чем-то неправильным, если не сказать — порочным. Сейчас все иначе, и сейчас… именно сейчас, он впервые за долгие годы был в мире с самим собой.
Собственнические замашки? А что поделаешь, если это у него в крови. Холодный расчет и жестокость поступков? Так вынужденная же! На что только не пойдешь для достижения поставленной цели. Эмоциональный голод, который так легко и приятно утоляется наедине с женой, обострившиеся звериные инстинкты… все это кажется таким естественным, настоящим. И вовсе не раздражает, как бывало раньше. Он такой… отныне и навсегда. Эгоистично? Ну, и что? Если кому-то не нравится, это их сугубо личное дело!
Впрочем, все упорно делали вид, что ничего в нем не изменилось. Не считая внешних метаморфоз, конечно. В отличие от остальных Хранителей, его вторая ипостась давала о себе знать с завидной частотой, к тому же на территории миров, что само по себе нонсенс. Облик монстра мог сохраняться за пределами Карнаэла не больше часа-двух, и только в том случае, если Хранитель телепортировался в звероподобном состоянии. Это произошло с Арацельсом пару дней назад, сейчас же с ним творилось нечто иное. Частичная трансформация или полная — не суть. Она была подконтрольна ему и в то же время находила любую лазейку, чтоб пробиться сквозь человеческий облик в моменты его сильного эмоционального напряжения. Рыжие пряди, черные когти, меняющие длину острые клыки — такие красноречивые напоминания о том, что он больше не человек. Теперь навсегда, а не в период условной ночи. Вот только каких-либо сожалений или угрызений совести мужчина по этому поводу совершенно не испытывал. Внутренне он ощущал себя прежним, разве что более откровенным и менее закомплексованным. Подумаешь, когти! Это даже удобно. Крепкие, острые… идеальное оружие, которое всегда под рукой. То есть на руках. А клыки и частичная смена масти, ну… Арэ нравится, а мнение остальных в данном вопросе его не особенно интересует. Хотя, если вспомнить, эта странная девушка к нему и в мохнатом виде отвращения не испытывала. Даже поцеловала чудачка, надеясь вернуть к жизни в Преисподней. Что она там говорила о себе? Поклонница фильмов ужасов? Ну, этого добра у нее теперь и в реальности много, а скоро будет еще больше. Для полноты ощущений достаточно просто вернуться в Карнаэл. А все потому, что его идея… замечательная идея убить одним выстрелом двух зайцев: сохранить Равновесие миров и дать шанс на новую жизнь Катерине… потерпела крах!
Райс не лгал, говоря, что девушка погибнет, если попытается покинуть эту связку. Он даже под нажимом Арацельса провел наглядный эксперимент, открыв портал во владения перевертыша. Четэри с Лемо лично убедились в том, куда ведет переход. Катя же не дошла до него нескольких шагов. Побледнела, затем скорчилась от боли и, жалобно застонав, повалилась на землю. Откачивали ее минут пятнадцать. После чего она заявила, что если муж и остальные все-таки вознамерились ее убить, то, ради всего святого, пусть выбирают методы помягче. И хоть первому Хранителю было не по себе из-за идеи с проверкой, он не жалел о содеянном, так как хотел быть уверенным наверняка! Странно, что она этого не поняла. Больно ей, неприятно, а что делать? Это был шанс, и упускать его, поверив на слово одноглазому, мужчина не желал. Да только как убедить обиженную женщину, что подобные жертвы необходимы для ее же блага? Одно радует: его Арэ на редкость отходчивая особа, с нестандартным взглядом на многие вещи. Удивительная женщина, да… Именно что от слова "удивлять".
Она озадачивала его на протяжении всего дня, каждый раз выкидывая что-то новое, отчего он либо впадал в ступор, либо злился, а пару раз даже по-настоящему обиделся. Правда, не надолго. Первым делом его очаровательная супруга двинула ему кулаком под ребра, как только он выбрался вслед за ней и Маей из нутра дриддерева. От неожиданности Арацельс не успел заблокировать удар. Да и куда там! Когда на тебя так нежно смотрят, мило улыбаются и, якобы прильнув… со всей дури бьют в район солнечного сплетения. А рука у молодой жены, как выяснилось, совсем не легкая. Способность дышать вернулась к Хранителю лишь через минуту. И не суть, что она пропала больше от изумления и неожиданности, нежели от боли.
— Извращенец, — заявила Арэ, отступив от него на шаг.
— А сама? — ядовито поинтересовался он, когда воздух, выбитый из легких, вернулся на законное место вместе с временно потерянным даром речи. — Твое недавнее поведение образцом целомудрия не назовешь.
— Не я устраивала "порно-фильм" для всяких там… дриад, — ничуть не смущаясь, парировала Катя и, немного подумав, чмокнула его в щеку. — Больше так не делай. До сих пор передергивает от мысли, что мы там были не одни, — сказала она, после чего развернулась и спокойно потопала к галуре, заинтересованно поглядывающей на них.
Вот так! Объяснений не потребовала, обвинениями не закидала, истерик не устроила… треснула, высказалась и поцеловала. Ну? И как это понимать? Да и что она вообще хотела? Чтоб он прочитал ей лекцию о местных правилах, сидя на ветке? Так после этой информации ее в дупло силком было бы не затащить, не говоря уже о том, чтобы убедить заняться там любовью. Сама ведь призналась, что не терпит свидетелей в подобной ситуации. А он хотел защитить ее, что вполне было способно сделать волшебное дерево, и не совсем мог Хранитель с магическим резервом, почти полностью растраченным на создание сложных порталов и не менее сложных "ошейников". Великолепное оправдание его действий! Логичное, благородное и… не до конца честное. Ибо хотел он… не только этого.
Дальше — больше. Не успели они пройти и десятка метров, как Катерина с очень сосредоточенным видом начала бормотать какие-то числа. Она то складывала, то вычитала, попеременно приставая к нему и к Смерти с вопросами о том, как соотносятся сутки в Карнаэле и других мирах с Земным временем. В конечном итоге, Арацельс не выдержал и поинтересовался, чем она занята? Ответила, что высчитывает безопасные дни. Мужчина не понял, решил уточнить и чуть не споткнулся, когда услышал удивленное: "Пытаюсь определить, нужны ли мне противозачаточные средства? Не хочу быть беременной, а что?"
Да ничего! Нет, он, конечно, был уверен, что подобная перспектива им обоим не светит, слишком нереальной казалась возможность Хранителя Равновесия стать отцом. Да и мысли о зачатии, учитывая обстоятельства, были, по меньшей мере, не уместными. Что ни день, то сюрприз… и каждый последующий опасней предыдущего. Какая беременность, какие дети, какие, к демону, БЕЗОПАСНЫЕ ДНИ?! А она? Не понимает этого? Или желание не иметь от него ребенка сильнее угрозы собственной жизни?
Обиделся. Плотно сжал губы, отвернулся и хотел, было, отойти подальше, как оказался пойманным в плен девичьих рук, обнявших его за плечи. Взяв за подбородок, Арэ повернула лицо мужа к себе, привстала на цыпочки и… снова поцеловала. Так же легко, как и после удара кулаком.
— Сейчас не хочу, — тихо сказала она, — если выживем, то потом можно, — и бросила его опять одного, направив все свое внимание на четэри, который с большей охотой отвечал на ее бесконечные вопросы.
— Хорррошая девочка, — усмехнулся Лемо, хлопнув замедлившего шаг блондина по плечу, чем придал ему недостающее ускорение.
Услышал, значит… или специально уши навострил, чтобы знать, о чем они переговариваются?
— Сознательная, — добавил Иргис, опустив ладонь на другое плечо друга. И этот туда же! Друзья-товарищи… Что им в Карнаэле не сидится? А? Или пользуются случаем откосить от работы под прикрытием задания, которое и выполнять-то не собираются? Пока что не собираются, а дальше, как получится. — Пошли уже… "папаша".
И они пошли… Ровно до того момента, как Катерине взбрело в голову изучить его тетрадь. Зачем он только обмолвился, что взял ее с собой? Пока мужчины пытались договориться с дриддеревьями, которых среди общей массы обычных растений было не так уж и много, девушка листала Заветный Дар, привалившись спиной к ближайшему стволу или устроившись на каком-нибудь корне. Мая тенью следовала за ней, а за Маей плелся Ринго… когда хотел пройтись по земле, устав кататься на чьей-нибудь спине. Такой дружной компанией они и замирали, погружаясь: одна в чтение, вторая в наблюдение за окружающими, а третий… третий искал, что пожрать, принюхиваясь к кустам и пробуя на зуб траву. Ну, и нажрался в конечном итоге до состояния полной неповоротливости, после чего с большим трудом забрался на шею к хозяину, свесил лапки с хвостом и ехал так ближайшие полчаса, изображая из себя страдальца. От громкого икания зверька, похрюкивания и пускания пузырей у Арацельса разболелась голова. А от того, что Катя тем временем сменила собеседника — в груди разрастался ком недовольства. Смерти он доверял, а вот Райс его откровенно настораживал и все чаще бесил. Сильный союзник, бывший страж Равновесия, земляк и… тот, кто не нравился ему даже больше, чем Лу.
Они шли впереди, вполголоса обсуждая будущую тренировку — его Арэ и высокий эйри с затянутыми в хвост темными волосами. Первый Хранитель следовал по пятам за этой парой, продолжая тащить на шее свою мохнатую ношу. Он молча изучал фигуру жены да руку ее собеседника, по-свойски лежащую на плече девушки. И если первое радовало взгляд и будило воображение, то второе вызывало внутренний протест. Глупый, необоснованный… сильный.
Отлично! Если продолжать в том же духе, то не за горами момент, когда он начнет ревновать супругу к каждому столбу… дереву, кусту, без разницы. Его так и подмывало на ней штамп поставить "Мое! Не лапать!" и сигнализацию с эффектом электрошока навесить, чтоб всякие посторонние типы за плечи, талию и прочие части тела обнимать не спешили. Ну-ну… А потом, когда вся эта история с угрозой Равновесию, наконец, закончится, он с удовольствием посадит свою женщину под замок и для надежности к "магической цепочке", что украшает ее шею, добавит еще и настоящую. Угу, кандалы наденет и пару сотен "охранок" вокруг наставит, чтоб никто и близко не смел подойти. И почему он раньше никогда не задумывался, что в нем могут мирно дремать деспотические замашки? Большое упущение.
Поймав себя на этой мысли, Арацельс криво усмехнулся. Спасибо еще, что подобные порывы он в состоянии рассматривать через призму иронии. Иначе Катенку можно было бы только посочувствовать. Почему-то пришло в голову, что Иргис с Лемо дружно докапываются до бедной кровницы и практически не трогают его Арэ исключительно потому, что боятся растревожить прогрессирующую паранойю ее супруга. Маниакальный блеск в алых глазах, тихий скрежет стиснутых зубов и часто появляющееся выражение лица под условным названием "морда кирпичом" — чем не симптомы вышеупомянутого заболевания? Лечиться пора. А в качестве лекарства вполне подойдет небольшая порция общения с женой. Осталось лишь избавиться от звукового сопровождения в исполнении Ринго.
Вот только стоило передать пушистого бездельника Смерти, как Арэ выкинула очередной финт.
— Райс пообещал мне, что расскажет тебе одну очень важную вещь, — проговорила она, пряча тетрадь в его рюкзак. — Идем, — позвала, чуть улыбнувшись, и, схватив его за руку, потащила к эйри, замедлившему шаг в ожидании их.
Вот и… пообщались. Честное слово, лучше бы Катерина о своих безопасных днях болтала или еще раз использовала его живот в качестве боксерской груши, а не заставляла выслушивать эту "очень важную вещь", шагая между ними и крепко держа обоих спутников под руки. Чтоб не разбежались, наверное. Или чтоб не поцапались?
В принципе, новая информация ему понравилась. Во-первых, такой вариант его прошлого полностью оправдывал то, что при возвращении в Карнаэл он намерен защищать Арэ, а не вставать на сторону Эры. Учитывая список ее злодеяний, решение первого Хранителя уже не выглядело откровенным предательством, что хоть немного, но грело душу. Мужчина сделал выбор… Сделал его еще там, в стенах Дома, когда просчитывал разные возможности своих дальнейших действий. Убийство Кати было бы самым простым из всего. Но… разве он из тех, кто ищет легких путей?
То, что Арацельс сын Арда — бывшего третьего Хранителя Равновесия, от которого в полнолуние умудрилась забеременеть его мать, скорее порадовало, нежели огорчило мужчину. По крайней мере, теперь он мог откинуть версию о том, что его папашей был какой-то неизвестный Высший из Безмирья. Пусть кораг… пусть. Но ведь в теле человека, к тому же, если верить словам сослуживцев, хорошего человека.
Нелл никогда не рассказывала своему единственному чаду о том, чем на самом деле занимался его погибший отец и, тем более, не упоминала, что он — пришелец из другого мира. Она даже называла его иначе: Дэр, Дэрри… и никогда не произносила "Ард". Может, ей просто не было известно настоящее имя возлюбленного? Или она не хотела, чтобы его знал сын? В детстве мальчик считал, что мужчина, давший ему жизнь, был иноземным магом: большим, сильным, и непременно добрым. Таким его преподносила мать, и воображение ребенка запечатлело именно этот образ. Когда Арацельс повзрослел, он стал иначе воспринимать события прошлых лет. Особенно после того, как во время изучения ядов и целебных снадобий в Карнаэле, наткнулся на "Хрустальные слезы", аромат которых навсегда врезался в его память. Откуда у матери мог быть эликсир бессмертия, основным ингредиентом которого является сок цветка, не произрастающего в мирах Карнаэла? А ведь она говорила, что миниатюрный флакон с золотой крышкой — это последний подарок Дэрри… Тогда-то первый Хранитель и начал подозревать, что таинственный родитель — демон. Не самое приятное умозаключение, но… оно многое объясняло. Например, пусть слабую, но возможность Арацельса противостоять корагу в период условной ночи, не теряя до конца остатки собственного разума. И ритуал Единения Эра предлагала провести только ему, и в Карнаэл его привела раньше возраста, подходящего для Обряда Посвящения. Тогда она мотивировала свой поступок тем, что не желает упускать очень сильного и перспективного мага. Сейчас он понимал, что ей просто нужен был подходящий материал для нового эксперимента.
И ради этого она убила его родных?
Арацельс невольно прикрыл глаза, мысленно вернувшись в главный кошмар своего детства. Даже скрежет когтей, вой и топот за дверями каэры в ночные часы не вселяли в него столько ужаса и отчаянья, сколько он испытал тогда. Но время шло, будущий Хранитель научился уживаться со своими воспоминаниями, позволяя им просто быть. Как часть его биографии, как боль, навсегда поселившаяся в груди, как память о самых близких людях, которых ему не удалось тогда спасти. Слушая короткий и довольно сухой рассказ Райса о своем происхождении, первый Хранитель чувствовал, как в тысячный раз холодеет сердце и в бессилии сжимаются кулаки. Ему тогда уже исполнилось двенадцать… Талантливый маг-стихийник, он должен был помочь им! Он… и этот так называемый "друг семьи". Где его — такого хорошего и заботливого — носило, когда Нэлл умирала? Впрочем, ясно где… под каблуком у Луаны.
Мысль о перевертыше заставила блондина поморщиться. То, что случилось давно, не изменить — это прошлое. А вот некоторые моменты из настоящего и ближайшего будущего явно нуждались в коррекции.
— Твое рождение обрекло их обоих на смерть, — выдал Райс под конец и замолчал.
Катерина дернула его за рукав и нахмурилась, перевела тревожный взгляд на мужа и нахмурилась еще больше.
— Может быть, — красные глаза светловолосого Хранителя сузились, превратившись в темные щели на окаменевшем лице. — Зато твоя дружба могла спасти хотя бы ее, да только тебе, видать, не до того было.
— Много ли ты знаешь, мальчишка?! — мрачная усмешка скривила губы эйри.
— А много ли ты говоришшшь… дядя? — изучая собеседника поверх кудрявой девичьей головы, процедил Арацельс. — И сколько в словах твоих правды? Мои воспоминания не сохранили твой образ.
— Покажи ему медальон, — попросила Катя, в очередной раз дернув Райса за руку.
— Вот еще!
— Показывай уже, — вмешался в разговор четэри. — Достали все эти недомолвки. Что там за медальон такой?
К моменту завершения рассказа, все уже стояли. Во-первых, потому что на пути встретилось подходящее, по мнению Лемо, дриддерево, у которого он намеревался попросить временной защиты для всей компании. А во-вторых, потому что эта самая компания даже не пыталась скрывать, что прислушивается к столь любопытной беседе. Да и что еще делать, бредя по лесу в поисках места для стоянки? Не изображать же из себя воинствующих пришельцев, ожидающих засады за каждым кустом? И пусть подобное допускалось по умолчанию, разговорам это не мешало.
Райс недовольно фыркнул, но под тяжелым взглядом четэри достал из-за ворота рубашки требуемую вещь.
— Вот… Это ведь твоя мама? — спросила девушка, открыв медальон и указав супругу на изображение женщины, тот кивнул. — А это тот самый Ард? — обратилась она к четвертому Хранителю и, получив утвердительный ответ, заявила: — Что и требовалось доказать.
— Катенок, наличие у Райса портретов этих людей вовсе не означает, что в их гибели повинна Эра, а не он сам, — проговорил Арацельс, пока остальные с большим интересом изучали крошечные гравюры на металлических половинках медальона.
Смерть укоризненно посмотрел на него, Иргис задумчиво скользнул взглядом по обоим мужчинам, а Лемо даже ухом не повел, продолжая с почти детским восхищением любоваться на искусно выполненные портреты.
И почему они доверяют этому эйри? Ведь однажды он уже бросил их, променяв один Дом на другой. Или старая дружба, как тот Феникс, имеет свойство восставать из пепла?
— Хм, ты думаешь, он стал бы лгать о таком? — удивилась Катерина и, крепко сжав его локоть, потащила подальше от остальных, явно намереваясь прочесть нотацию.
Блондин вздохнул, но покорился. Пусть выскажется, ему не жалко. Всяко лучше, чем слушать о том, что этот скользкий тип был лучшим другом отца и матери. Тем, кто спасал Нэлл и ее сына от преследования, и кому они оба обязаны пусть не долгой, но жизнью. Подобные заявления и тон, которыми они были поданы, вместо уместной в данном случае благодарности (ну, или хотя бы сдержанного интереса) будили в первом Хранителе раздражение. Он почему-то ощущал себя уязвленным и, что гораздо хуже, уязвимым. Расскажи эту историю кто-то другой, Арацельс проникся бы к нему совсем другими чувствами, но Райс ему по-прежнему не нравился. И потому верить во все, что он говорит, мужчина не собирался. Возможно… даже наверняка, Ард, действительно, был его отцом, и Эра вполне могла позаботиться об устранении неугодных, не поленившись потом немного подчистить память своему будущему Хранителю, но… любую историю можно подать по-разному: что-то приукрасить, умолчать о мелочах, и сразу восприятие одних и тех же событий меняется.
— Глупые обвинения не снимут с тебя ответственности… малыш, — насмешливый голос эйри неприятно резанул по ушам, блондин скрипнул зубами и хотел, было, обернуться, но девушка сильнее сжала его руку, настойчиво уводя спутника прочь. Позади них что-то сердито рявкнул Смерть, Райс огрызнулся, с ним начали спорить и… разговоры Хранителей оборвались, прикрытые звуконепроницаемым щитом.
— Хватит уже! — сказала Катя, останавливаясь и поворачиваясь к спутнику лицом, — Если вам так хочется подраться, устройте спарринг. Но только когда мы будем в относительной безопасности. И… — она запнулась, виновато взглянула на него, а потом тихо пробормотала, — прости меня.
— Это за что же? — напрягся Арацельс, мысленно прикидывая, какой еще "сюрприз" приготовила ему жена, раз даже на извинения расщедрилась.
— Ну… я заставила тебя вспомнить то, что причиняет боль, — как-то не очень уверено начала девушка.
— Не страшно, я уже давно свыкся с этим. Что-то еще? — мужчина прищурился, наблюдая за ней.
Напряжение, неуверенность, сомнения… с чего бы?
— И я настояла на том, чтобы Райс сам тебе все рассказал…
— К чему ты клонишь, Арэ?
— К тому, что это я виновата в ваших трениях, — опустив голову, проговорила Катерина.
— Нннну… если ты будешь меньше с ним любезничать и позволять себя лапать…
— Эй! — она резко вздернула подбородок и уставилась на него. — Он меня не лапает.
— А что он, позволь узнать, делает? — спокойно… даже чересчур спокойно поинтересовался супруг. Затишье перед бурей, не иначе. Оттого и глаза щурить приходится, чтоб сверкающие в них молнии раньше времени никто не заметил.
— Пытается приручить силу, которая меня ни во что не ставит и живет самостоятельной жизнью в моем теле. У нас, знаешь ли, с ним одна зараза — "свадебный подарочек от перевертыша" называется. А рыбак рыбака видит издалека. Вот и…
— Что?
— Ну, как что?! Ты сам знаешь, что в моей крови полно инородной магии, очень сильной магии, раз Карнаэл на нее клюнул. Райс же говорил, что Лу чистокровный Высший, в отличие от Эры…
— Угу. И что дальше?
— Ежу понятно, что я не научусь за такой короткий срок управлять подобным "безобразием", — пока собеседник думал, причем здесь покрытое колючками млекопитающее, она продолжала: — Зато он может попробовать делать это за меня. И если работать в паре…
— Отличный план! — усмехнулся блондин, качнув головой. Его волосы упали на лицо, прикрывая глаза — уже не совсем блондин, судя по количеству рыжих прядей в пепельно-белой шевелюре. — А давай я сам твою силу приручить попробую, ммм? — "И не только силу" — мысленно добавил он, а вслух сказал: — Она вроде как ко мне лояльно относится: бить, душить не пытается, даже наоборот.
— А ты умеешь это делать? — удивилась Катя.
— Все когда-то бывает в первый раз.
— Неее, — чуть разочарованно протянула Арэ. — Сейчас не самый подходящий момент для экспериментов. Я очень хочу прожить без приключений несколько дней тут и выжить после очередного посещения Карнаэла. А значит, придется тренироваться по схеме, предложенной Райсом. Прости, вампирчик, но я буду с ним общаться и позволять ему себя… гм… прикасаться к себе… в разумных пределах, вот, — она виновато потупилась, затем решительно заявила: — Он уже проходил этот урок и знает, что и как делать, лучше нас с тобой. Прости, — повторила девушка тише и покосилась в сторону Хранителей, двое из которых отправились на переговоры с дриадой.
— Интересссная тактика: сначала извинилась за растревоженное прошлое, теперь… за будущее. За настоящее не хочешь попросить прощения? — поинтересовался мужчина, к своему неудовольствию ощутив холодок не только в голосе, но и вокруг них.
— Нет… хотя… только ты не злись, ладно? — на лице ее появилось странное выражение.
Он машинально прочел эмоции жены и снова насторожился, так как сейчас девушкой руководило жгучее любопытство с легкой примесью беспокойства. И чем это ему грозит?
— Слушаю тебя, — осторожно произнес Арацельс и тоже посмотрел на сослуживцев. Может, пора сматываться, пока она не открыла ему еще какую-нибудь "страшную тайну" и не приправила ее своим любимым "прости"?
— Я спросить хотела, — сказала Катя и замолчала, глядя на пышную крону соседнего дерева.
— О чем? — поинтересовался Хранитель, устав ждать продолжения фразы.
— О Лилигрим, — немного помедлив, ответила она.
Вот этого ему для полного счастья и не хватало! В памяти всплыл последний разговор с призраком — и без того не самое хорошее настроение еще больше испортилось. Связь Заветного Дара ведь двусторонняя, откуда ему знать, что у Арэ нет вспышек, подобных тем, которые испытал он, уходя из Карнаэла? Эмоции девушки были такими яркими, близкими тогда… он мог даже видеть ее глазами. Мог… А если и она могла? Если она в курсе того, о чем они беседовали с Лили? Проклятье! Тратить время на убеждение жены в своей искренней заботе об ее целостности и сохранности ему совсем не хотелось.
— Твои стихи… — Катерина помедлила, продолжая задумчиво изучать оранжевую листву.
А у него словно камень с души упал: ведь объясняться по поводу содержимого тетради куда проще, чем доказывать свое нежелание участвовать в планах покойницы. Или нет?
— И что там со стихами? — проговорил Арацельс, не менее задумчиво изучая профиль супруги.
— Ну… ты много их ей посвятил.
— И?
— Красивые такие стихи… эмоциональные.
— И?
— Что "и"? Что? Заело у тебя, что ли? — не выдержала девушка, резко повернула голову и уставилась на него своими темно-карими, похожими на столь любимый ею шоколад, глазами, недовольно сверкавшими из-под спутанной челки.
"Злость ей к лицу", — мысленно отметил муж, старательно пряча в уголках губ улыбку. Недовольство, разбавившее любопытство Арэ, немного повеселило его. Лилигрим ее беспокоит, значит. И задевает… как интеррресно. Может, и у нее в предках собственники затесались? Хорошая тогда из них пара получится. Столбам, деревьям и всему прочему можно сразу идти в подполье, дабы не оказаться объектами необоснованной ревности. Хотя… скорей всего, он опять сделал неверные выводы из прочитанных эмоций. Жаль, что Хранители не умеют читать мысли, такая способность была бы куда полезней для понимания других людей. Особенно одной кудрявой девицы, которая продолжает гипнотизировать его взглядом, правда, уже не колючим, а каким-то… каким?
— Прости, — сказала Катя виновато, а он разочарованно вздохнул: ну, вот и обещанные извинения, а все так забавно начиналось. — Я нервничаю, сам понимаешь, — она запустила руку в волосы, тщетно пытаясь причесать их пальцами. Пышные, кудрявые… кое-где виднелись в запутавшихся прядях обрывки алых листьев из дриддерева, а возле правого виска притаились до сих пор не обнаруженные розовые бутоны, большую часть которых Катерина безжалостно выкинула по дороге. — И не до того сейчас… но, не смогла удержаться. Такие стихи… аж внутри все переворачивается, когда читаешь. Тебе ведь очень нравится Лили, да?
— Ну… — мужчина улыбнулся, наблюдая за ней. — В отличие от некоторых, я обычно предпочитал блондинок, — он подцепил темный завиток с ее лба и чуть помял его в пальцах, явно не собираясь выпускать.
— О! — Катя скосила глаза, чтобы посмотреть на его руку, прищурилась и совершенно серьезно заявила: — Я перекрашиваться не буду, и не надейся. Мне их и так сложно расчесывать. Разве что поседею после новой встречи с Эрой. Хотя к седым ты пылких чувств не испытываешь: про Эссу всего один стих, и тот особой восторженностью не отличается, — ирония в голосе ее смешалась с легкой досадой. — А про Мэл…
— До встречи с тобой, Катенок, — перебил Арацельс, — я думал, что Лилигрим — самое необычное создание на свете: очаровательное, в меру милое и не в меру стервозное, но… с ней никогда не бывает скучно.
— Что-то меня напрягает это "до встречи с тобой", неужто я умудрилась переплюнуть Лили? Остается надеяться, что не в стервозности, — пробормотала Катерина, пытаясь отнять у него прядь собственных волос. — Отдай, еще больше запутаешь. Я не умею, как ты, приводить прическу в порядок с помощью магии. Я вообще с этой вашей магией не дружу, сам знаешь.
— Подожди-ка, — его улыбка стала шире, а в глазах появился хитрый блеск. — Ну же, не мешай.
Она нехотя опустила руки, позволяя ему возиться со своими волосами.
— Затылок не трогай!
— Почему это?
— Ну… ай.
— Не дергайся, Арэ.
— А ты не делай, что… А! Ну, хватит уже, я понимаю, что ты решил помочь мне причесаться, но…
— Не причесаться, — наклонившись к ней, прошептал муж и легко чмокнул вмиг замолчавшую девушку в кончик носа. — Попробуй сама, коснись их, — его ладони нырнули в густую массу блестящих кудрей, чуть помассировав кожу на висках и затылке, затем медленно переместились вниз и замерли на плечах.
Девушка блаженно прикрыла глаза, затем резко распахнула их и, сильно тряхнув головой, так, чтоб волосы упали на лоб и скулы, удивленно пробормотала:
— Ничего себе сервис! — она схватила первый попавшийся локон, оттянула его, а потом отпустила. Тот свернулся аккуратной спиралью и, пару раз качнувшись, замер у ее лица. — Хм, если ты еще и крестиком вышивать умеешь, цены тебе нет в хозяйстве, милый.
— Нравится?
— Спрашиваешь!
Катя улыбалась, а он думал о том, как же мало ей надо для счастья. А еще о том, почему ему не пришло в голову сделать это раньше: и ей приятно, и ему в удовольствие. Настроение его заметно улучшилось, девушка расслабилась, а спутники по-прежнему не спешили звать их обратно. Руки вновь скользнули по волосам Арэ, чуть задержались на ее шее и начали свой путь вниз: по изгибу спины до самых бедер.
— Так что там с блондинками? — поймав запястья мужа, спросила Катя. Насмешливо, но с малой толикой настороженности. — Я что-то не поняла. А?
— С какими блондинками? — он картинно изогнул бровь, демонстрируя "искреннее" удивление.
— С теми, которых ты предпочитаешь.
— Я сказал "предпочитал".
— Ага, так что с ними?
— Хм, — Арацельс изобразил задумчивость. — Ну…
— Что "ну"? Давай уже, сознавайся! Откуда такие восторги в адрес Лилигрим? Первая любовь, что ли? — не выдержала Катерина, слегка ошарашив его своим натиском.
— Она была невестой моего друга, наставника… Да и знакомство наше с ней измерялось тремя днями. Какая любовь?
— Хочешь сказать, что за такой короткий срок нельзя влюбиться? — вопрос прозвучал наигранно весело. Вот только глаза девушки погрустнели, ее захлестнула волна разочарования. А он, напротив, ощутил, как по телу разливается тепло и на душе становится невероятно легко, спокойно… приятно.
— В Лили? Нееет, — усмехнулся блондин, не делая попыток освободить запястья от плена девичьих пальцев. Зачем? Он просто чуть повернул ладони: так, чтобы они переместились с бедер… немного назад, и как ни в чем не бывало, продолжил: — Смерть с ней долго встречался, прежде чем привести в Карнаэл. Она, конечно, чудо, только вот… очень своеобразное чудо.
— Но стихи… — начала Катя, стараясь ненавязчиво так убрать его руки с того места, на котором они по-хозяйски устроились. Ну, или хотя бы развернуть их обратно.
— А что со стихами? — с улыбкой проговорил он, забавляясь ее безуспешными попытками избавиться от его не совсем приличных (или совсем неприличных) объятий.
— Ты восхищался ею, едва ли не боготворил… и очень переживал, когда… — она замолчала, нервно закусив губу. Даже перестала бороться с его руками, окунувшись в очередной поток грусти. Правда, теперь он был вызван совсем другими причинами.
Арацельс инстинктивно притянул ее к себе, переместив одну ладонь на спину. Но этот мгновенный порыв успокоить, поддержать супругу обернулся чем-то совершенно иным. Не для нее… она-то как раз доверчиво уткнулась носом в его плечо и тихо вздохнула. Он, впрочем, тоже… вздохнул. Только как-то чересчур резко и громко. Сложно изображать из себя заботливого друга, когда тебе в живот упирается упругая женская грудь, прикрытая тонкой тканью его рубашки.
И почему на ее фигуре форма Хранителя Равновесия сидит именно так? Нет, чтоб мешком висеть. Или хотя бы как на мужчинах: не то, чтобы свободно, но и не в обтяжку же! Хотя платье еще более вызывающе смотрелось. Но тогда у него внутренний блок стоял на восприятие Арэ в качестве сексуальной партнерши, а сейчас — нет. Все ж таки надо будет, как только появится возможность, позаботиться о новой одежде для нее. Или, по меньшей мере, нижнее белье ей раздобыть… да… белье…
Мысли его поплыли совсем не в том направлении, в которое он намеревался их загнать. Руки заскользили по телу девушки… скорее жадно, чем нежно, и уж точно не по-дружески. Она вздрогнула, напряглась, откинула назад голову и уставилась на мужа широко раскрытыми глазами. Темные, блестящие… они завораживали, как звездное небо поздней ночью. Он мог бы смотреть в них долго, вдыхая аромат девичьих волос, который безошибочно улавливал острый нюх, наслаждаясь шелком ее гладкой кожи…
Один короткий мысленный приказ — и ткань рубашки на теле жены растаяла под ласкающими спину пальцами. Выходит, есть и свои плюсы в том, что на ней его форма.
— С-с ума сошшшел? — прошипела Катерина, пытаясь вывернуться из объятий супруга. Естественно, безуспешно. Скулы ее порозовели, в глазах появился нехороший блеск и… иллюзия звездного неба исчезла. — Не здесь же!
— Почему нет? — холоднее, чем хотелось, поинтересовался блондин.
Смущение, легкое возбуждение… и совсем не легкое раздражение. Хоррроший набор.
И чем он на сей раз ей не угодил? Подумаешь, слегка обнажил лопатки, да и то под прикрытием собственной ладони. Зачем же так нервничать-то? Разгуливая перед всеми в ритуальном наряде, который открывал больше, чем прикрывал, она себя нормально чувствовала. А теперь что? К чему эта глупая стыдливость, когда все в пределах приличий?
— Но не при всех же это делать!
Катерина так выразительно на него посмотрела, что сомнений в том, что она имела в виду под "это" у него не возникло. Зато возникло чувство крайнего удивления. Она что, серьезно так о нем думает? Да за кого эта женщщщина его принимает?! За озабоченное животное, что ли? Он вовсе не собирался тащить ее в ближайшие кусты!
Или собирался?
Пока первый Хранитель размышлял над планами относительно своей Арэ, девушка, пользуясь замешательством мужа, умудрилась выскользнуть из его рук. Она отскочила на пару шагов, остановилась, переводя сбившееся дыхание, и настороженно посмотрела на своего спутника. Наивная. Неужели, действительно, считает, что это жалкое расстояние может спасти ее от него? Если бы он только захотел…
— Прости, — пробормотала Катя, вздохнув с облегчением, когда спина ее снова покрылась тканью.
Ну вот, опять начинается. И почему ему кажется, что так часто произносимые извинения теряют свой смысл? Что-то ее пробило на них сегодня. Раздает оптом и в розницу по поводу и без… зачем?
— Просто я не думаю, что сейчас подходящее время для этого, — как-то грустно закончила она.
— Для чего? — уточнил Арацельс.
— Ну… для всяких там нежностей и того, что за этим следует.
Глаза отводит, опять смущается? Смешная.
— Неприятно? — сухо спросил он.
— Слишком приятно, чтобы потерять голову, — нервно усмехнулась она и, мельком взглянув на него, снова уставилась куда-то в сторону. — Я и так не могу до конца осознать всю серьезность ситуации. Словно это происходит не со мной. Будто не меня хотят если не убить, то использовать в каких-то своих целях все, кому не лень. А я даже по наглым рожам в ответ двинуть не в состоянии… силы полно, да пользоваться не умею. Райс прав… надо тренироваться, пока есть время, а не… — она замолчала, не договорив.
Ррррайссс, значит, вот в ком кроется причина ее метаний. Гад одноглазый!
— Что "не"? — мужчина одним быстрым движением пересек разделявшее их пространство и опустил руку на плечо жены. Катерина вздрогнула, уставившись на него.
— Не… не предаваться удовольствиям, — вздохнула девушка, и положила свою ладонь поверх его запястья. — Я конечно стараюсь верить в лучшее и не думать о плохом, но… Сто к одному, что жить мне осталось несколько дней, так что…
— Отчего же не предаваться? — оборвал ее пессимистичную речь блондин. — Особенно если нам так мало осталось жить, — с усмешкой добавил он.
— Мне, не нам.
— Не глупи, Катенок. Я вернулся на этот свет только из-за тебя. Погибнешь ты — и мне здесь делать нечего.
— Это что — новый всплеск суицидальных наклонностей? — Арэ прищурилась, наблюдая за ним.
— Представь себе, нет. Я вовсе не намерен умирать. Так что делай выводы.
— С Эрой тебе не справиться, — прижавшись к его груди, тихо сказала она. — В прошлый раз…
— Сейчас все иначе. Помнишь, я говорил, что у меня хороший информатор, благодаря которому получилось вытащить тебя из Круга забвения? — девушка кивнула, насколько позволяло ее положение. — Благодаря ему я многое узнал, многому научился… даже не научился, а просто обрел определенные… навыки, — он гладил ее по волосам, а она молча слушала, с надеждой впитывая его слова. — Это как вспышка в сознании… после нее в памяти появляются новые знания, которых там и в помине не было. С помощью них я смог дважды пробиться на территорию мастера Снов, на основе них же мне удалось создать "магическую цепь", — его пальцы, скользнув по шее супруги, коснулись светло-пепельного плетения. — Так что теперь мы связаны не только Заветным Даром. И, поверь, Арэ… никто нас с тобой не разлучит. Ни Эра, Ни волки, ни разные выходцы из Безмирья типа Лу или этого умника, что забивает твою хорошенькую головку всякой ерундой. Только, пожалуйста, никогда не снимай мой подарок, — он чуть отстранился, чтобы приподнять ее подбородок и заглянуть в глаза.
— И как работает этот… ошейник?
— Как цепь, — улыбнулся Арацельс.
— Короткая?
— Метров двадцать.
— А если расстояние увеличится?
— Тогда меня перекинет к тебе, даже если какая-нибудь особо шустрая тварь утащит тебя в другой мир.
— Жаль, что не наоборот, — усмехнулась девушка. — Я бы обществу вас с тварью предпочла только твое.
— Извини, издержки производства, — Хранитель ласково щелкнул ее по носу и серьезно спросил: — Теперь ты не так уверена, что жить осталось несколько дней?
— Ну, почему же? — губы девушки растянулись в улыбке. — Может, у нас с тобой ожидается классический вариант: жили они недолго, но счастливо, и умерли в один день.
— Хм… — он снова обнял жену и, положив подбородок на ее макушку, сказал: — Мне нравится слово "счастливо".
— Мне тоже.
— Так что тогда насчет удовольствий? Они больше не в категории запретов?
— Смотря какие. Я, например, не прочь поесть. И желательно что-нибудь посущественней ягод, которыми вы нас с Маей угощали по дороге. Не все здесь присутствующие способны с помощью секса утолять разного рода голод. Лично мне потом, наоборот, жутко есть хочется.
— М-да? — Арацельс выпустил ее из объятий и, взяв за руку, потянул за собой. — Идем. Есть у меня одна мысль насчет сытного обеда. Вот только не определившись с местом, стоянку устроить, увы, не получится. Может, Лемо договорился с дриддеревом?
— Вряд ли, — вздохнула Катерина, глядя как вышеупомянутый Хранитель с понурым видом подходит к остальным. — Ну, ничего… мечтая о вкусной и сытной пище, я не откажусь еще от порции ягод, — заявила она, сосредоточенно рассматривая усеянные красными бусинками кусты. — Только скажи, какие из них съедобные. Мне все никак не запомнить.
Яркая вспышка вырвала мужчину из воспоминаний, в которые он незаметно для самого себя погрузился, остановившись в тени обычного дерева, расположенного в нескольких метрах от шалаша. Инстинкты сработали раньше осознания — и рука, резко выброшенная навстречу инородному свету, мгновенно построила ледяной щит, в который и врезалась волна синего пламени. Не достаточно сильная, чтобы пробить прозрачную стену, укрепленную чарами Хранителя Равновесия. Но вполне ощутимая, чтобы изрядно потрепать ее. Арацельс нахмурился и выразительно посмотрел на перепуганную Катю и стоящего позади нее эйри.
— Синий, — не обращая никакого внимания на блондина, констатировал Райс, его задумчивый взор был прикован к опадающим на землю искрам цвета индиго. — Как у Луаны… и у Эры. Хороший у тебя, кареглазая, потенциал.
— Я… я случайно, — виновато пролепетала девушка, не сводя глаз с мужа, — не знаю, как это вышло. Она, оно… само как-то… вырвалось…
— Угу, — качнул головой ее супруг и, развеяв покореженный щит, двинулся дальше. — Не спали только лес, а то нас и здешняя дриада подальше пошшшлет. В лучшем ссслучае.
Арэ как-то неуверенно кивнула, провожая его долгим взглядом.
— Попробуем еще! — скомандовал ее наставник и, скользнув кончиками пальцев от плеча до запястья ученицы, крепко стиснул ее ладонь.
Работа в паре, значит? Она не в состоянии управлять магическим даром, зато это может делать он. Ну-ну… просто чистейшшшая ссслучайность.
Ему надоело на это смотреть раньше, чем он рассчитывал. Витавшие в голове мысли, вытекающие из несогласия с происходящим, наконец, оформились в единственно верную, с его точки зрения, идею, которую он и отправился воплощать в жизнь. Спровадить Маю под крылышко Смерти труда не составило, сложнее оказалось договориться на сей счет с Иргисом. Он, мало того, что с неодобрением воспринял уход галуры, так еще и сам отказался покидать облюбованную им ветку. И что он к ней так прикипел? Читать, видите ли, удобно. Нашел время! Хотя… лагерь обустроен, защищен (не считая внешнего кольца), так что каждый имеет право на отдых. Ни Волк с Мастером Снов, ни Эра, ни кто-либо еще — пока что не спешат ломиться сквозь охранные контуры, чтобы "порадовать" всех своим визитом, так почему бы каждому не заняться любимым делом? Лемо, например, ушел за грибами-китонами*, которые заприметил еще по пути сюда. Смерть неспешно заканчивает установку своих излюбленных ловушек, взятых из рюкзака Арацельса, а Иргис, как это часто бывает, проводит свободные минуты в обществе книги. Правда, на этот раз, он расположился не в библиотеке Карнаэла, а на ветке дриддерева, под которым стоит шалаш. А в шалаше… Мая. Ну-ну.
Даже любопытно, с чего это вдруг седьмого Хранителя так заинтересовала кровница? Раньше он достаточно ровно относился к женщинам, как, впрочем, и к прогулкам по мирам без соответствующего задания. Этот страж мог без сожалений отказаться от одного или нескольких отпускных дней, променяв общество живых людей на книжные полки или ящики, полные сферических мини-хранилищ*. Ни для кого не было секретом, что тишина библиотечных залов, погруженных в вечный полумрак, для него предпочтительней возможности снова почувствовать себя человеком. А теперь Иргис исподтишка наблюдает за хвостатой девчонкой, которая явно не питает к нему особой симпатии. Что это с ним случилось? В лесу что-то сдохло, как любит говорить Алекс, или у "синей ледышки" на маленькую галуру свои корыстные планы? К примеру, попытка разобраться с причинами иммунитета к их крови. А тут такая удача: живая представительница изучаемой расы, да еще и Вирта! Маленький забавный лисенок с симпатичной мордашкой, чем не подопытная? С Иргиса станется — совместить полезное с приятным.
Чтобы отправить его погулять по округе, Арацельсу пришлось рассказать ему в общих чертах свою задумку, для осуществления которой требовалась чистая (от людей и нелюдей) площадка. После ухода синеволосого первый Хранитель направился к жене, намереваясь побеседовать с Райсом, упорно делающим вид, что его не интересует происходящее возле шалаша. Судя по выражению девичьего лица и сопутствующему содержанию эмоций, их хваленая тренировка, если уже не зашла в тупик, то была близка к тому. И, как это не эгоистично звучит, первого Хранителя такое положение дел очень даже устраивало. После того, как, уходя из Карнаэла, он принял решение остаться с Арэ… или, честнее сказать, оставить ее себе, перспектива делить Катерину с Лу или отдавать ее во временное пользование (пусть и для обучения) другому эйри ему претила.
— Отцепись от девушки, — сказал блондин, приближаясь.
— Если ты не заметил, мы еще не закончили, — с неохотой ответил Райс и крепче сжал плечи Катерины. Его красное око недовольно щурилось, а синее, будто искусственный протез, продолжало безмятежно взирать на оппонента из помеченной кривым шрамом глазницы.
— Я закончу, — заявил Арацельс, с отстраненным любопытством прикидывая: будет ли работать зрительная связь Лу с эйри через "глаз демона", если он слегка… заплывет?
— Ты так уверен, что сможешь? — не без ехидства уточнил собеседник.
— Вот и проверим, — упрямо вскинул голову светловолосый мужчина.
— Эй, — вклинилась в их диалог Катя, для верности помахав рукой над собственной головой — как раз на линии пересечения мужских взглядов, скрещенных в зрительном поединке. — Господа, а вы ничего не забыли?
— В смысле? — супруг настороженно покосился на нее, ожидая подвоха. Что он мог забыть из того, о чем помнит она?
— Ну, как же? Меня, к примеру, спросить, — девушка насмешливо хмыкнула. Он сосредоточился на ее эмоциях и с облегчением вздохнул: не обиделась, разве что самую малость. Значит, разборки устраивать не будет… наверное. — Мне, конечно, безумно льстит, что место моего наставника нынче в почете, но… — она сделала многозначительную паузу, рассматривая попеременно обоих эйри.
Правда, для того чтобы полюбоваться на физиономию темноволосого, ей пришлось сильно запрокинуть назад голову, но выражение лица мужчины того стоило. Во всяком случае, Катя осталась им довольна: в глазах ее, погрустневших от неудач, заплясали веселые чертики, а на губах вместо кривой усмешки заиграла плутовская улыбка.
— Что "но"? — не выдержал Райс.
— Если предложения превышают спрос… Дайте душу отвести — самой выбрать учителя на ближайшие… эээ… — она сделала вид, что задумалась.
— Не мелочись, Арэ, уж если выбирать, то на всю оставшуюся жизнь, — с капелькой иронии в голосе подсказал муж.
— Угу, — кивнул ныне действующий наставник, — только не забывай, кареглазая, что от правильности данного выбора будет зависеть длина этой самой жизни.
— И что? — девушка снова откинула назад голову, чтобы взглянуть на него. — Предлагаешь мне к гадалке сбегать, чтоб не ошибиться? Мы с тобой оба устали, а эта тварь, которая Силой демона называется, не то, что подчиняться не хочет, она еще и бунтовать изволит. Сначала на Арацельса, потом на Иргиса покушалась…
— Сила покушалась? — темные брови блондина недоверчиво поднялись, а красные с золотыми искрами глаза впились в лицо бывшего соотечественника.
— Она самая, — спокойно выдержав его взгляд, сказал Райс и улыбнулся. Хотя скорее уж оскалился… во все тридцать два белоснежных зуба, которые первому Хранителю захотелось "пересчитать"… как-нибудь на досуге.
— Вот-вот, — снова заговорила Катерина. — Магия в моей крови слишком быстро адаптируется к любым посягательствам на ее свободу. Она действует, как вирус, стремящийся выжить. С этой стороны за хвост поймали? Отлично! Но повторно такой номер уже не пройдет. С другой за веревочку дернули? Ну что ж… И эту лазейку залатаем. Дергай впредь хоть до посинения — эффекта не будет. И чем больше Райс твердит мне про то, что контроль над магическими способностями скрыт в моем собственном подсознании, тем лучше я понимаю, что скорее проклятая Сила сделает меня своей послушной марионеткой, чем наоборот. Я ее приструнить пока что не могу, он, — девушка похлопала стоящего за спиной мужчину по руке, — тоже. Так почему не попробовать другие варианты? — Арацельс невольно сглотнул от того взгляда, которым она его одарила. Слишком многое было в нем намешано, и далеко не все касалось деловой сферы. — А то я либо бесполезна, либо огнеопасна. Причем для своих же, — вздохнула Катя. — И потом пара часов ничего не изменит. Луана же положила глаз на моего супруга, верно? Может, и ее подарочек охотней с ним на контакт пойдет, чем с нами? Жены, мужья — этап пройденный… стало быть, не такой интересный, как охота за новым фаворитом.
— Ну, спасибо! — первый Хранитель укоризненно посмотрел на свою Арэ.
— А что? — невинно моргнула та и обезоруживающе улыбнулась. — Вдруг сработает? Он к тебе явно не равнодушен: то к поцелуям принуждает, то огоньком приласкать пытается.
Хоть смейся, хоть плачь. И что эта женщина имеет в виду? Говорит, вроде, серьезно, а мордашка при этом хитрая-хитрая.
— Кто он? — решил уточнить блондин.
— Дар.
— А я думал, что твое подсознание.
— Ну, и оно тоже, — не стала отпираться Катерина. — Попробуем обуздать огонь?
— Скажи еще: оседлать… — ухмыльнулся Райс, на что девушка возмущенно фыркнула и, хлопнув его по руке, сказала:
— Отдохни лучше, остряк, у нас тренировочная программа на всю ночь расписана. После отгоняющих сон чар, которые вы дружно на меня навели, и в предвкушении обещанного Лемо ужина… короче, я не прочь немного поэкспериментировать. — Катя посмотрела на мужа, затем добавила: — С ним.
И опять у него пересохло в горле от этого многообещающего взгляда. В нем как в зеркале отражались все ее эмоции: радость, волнение, надежда, предвкушение, а еще… едва уловимый налет возбуждения.
— Иди ко мне, — позвал он. — Хочу попробовать одну идею.
— Пустая трата времени, — Райс под немигающим взором собеседника намеренно чуть придержал девушку, а потом резко убрал ладони, давая ей полную свободу. — Но если господин Всесильный и Всезнающий Маг настаивает… — насмешливо промурлыкал он и, отвесив блондину издевательский поклон, закончил: — Не смею возражать.
Они остались вдвоем, друг напротив друга. Наконец-то! За ее спиной — обитель древней дриады, за его — обычные деревья вперемешку с пышным кустарником. А вокруг них напичканная охранными чарами поляна: довольно большая и относительно ровная. Чем не площадка для тренировок? Боевых, магических… да хоть для утренней пробежки используй, ведь флора и фауна здесь вполне дружелюбны, если гости не идут против местных правил.
— Как ты его терпишь? — проворчал Арацельс, бросив хмурый взгляд на Райса, отошедшего подальше и привалившегося к стволу в ожидании представления.
Катерина пожала плечами:
— Спокойно, — слабая улыбка тронула ее губы. — Он только с тобой такой вредный.
— Ну, конечно! Зато с тобой ласссковый и заботливый, — сардонически заметил блондин.
— Скорее уж… дружелюбный, — игнорируя тон собеседника, поправила Катя. — Хоть и не без заморочек. Иногда напрягает, но обычно вполне вменяемый тип. И его я, кстати, значительно меньше боюсь, нежели твоего синеволосого приятеля.
— А Иргис тебе чем не угодил? — в красных глазах промелькнуло удивление.
— Ничем. Разве что отправить меня к праотцам мечтает, но это ведь сущие пустяки, верно? — съязвила она.
— Не думаю, — сказал Хранитель.
— Что пустяки?
— Что ему охота тебя убивать.
— "Неохота" и "не убьет" — разные понятия.
— Безусловно, — мужчина склонил набок голову и прищурился, с легкой улыбкой глядя на жену. — Вот только не торчали б они с Лемо тут и не помогали нам, если бы желали в роли Хозяйки Дома по-прежнему видеть Эру.
— Ну… то, что эта мымра всех допекла, вовсе не означает, что твои друзья будут помогать нам в Карнаэле.
— Главное, что они и мешать не будут, — резонно заметил супруг, на что девушка, секунду подумав, согласно кивнула. А потом хитро улыбнулась и проговорила:
— Это что же… бунт на корабле?
— Отнюдь. Мы служим Равновесию, поддержанием которого занимается Дом. Следовательно, решение за ним.
— А если он выберет Эру? — теперь уже Катя пытливо щурилась, изучая его.
— Видишь ли… — Арацельс замялся, вспомнив о странном сеансе общения с Карнаэлом. В голове тут же вспыхнул полученный тогда приказ: вернуть Катерину, чтобы у него появилась возможность насытиться ею. Мрачновато это звучит, но… как еще можно охарактеризовать отношения Дом — Хозяин? Один питается Магической Силой другого, давая взамен могущество, власть и уйму невероятных возможностей. Чем не симбиоз?
— Что? — поторопила Арэ, продолжая всматриваться в лицо мужа.
— Он уже выбрал, — она приподняла брови в немом вопросе, и ему ничего не оставалось, как добавить: — Тебя выбрал, Катенок. Потому и помогает мне… нам… не важно. Итак… ты готова приступить к тренировке? — меняя тему, поинтересовался Хранитель.
— Само собой. Что мне делать? — девушка резко подобралась, встала прямо и уставилась на него в ожидании дальнейших распоряжений.
Мужчина пронаблюдал за ее действиями и неодобрительно качнул головой. Ну что это такое, а? Стоит, смотрит, шелохнуться боится. Плечи расправлены, руки по швам — вся, как натянутая струна, того и гляди, зазвенит от напряжения. Если она и дальше будет изображать из себя деревянного солдатика с комплексом магической неполноценности, то загубит его затею на корню. Ее нужно было срочно вытряхнуть из этого шаблона. Отвлечь, заставить расслабиться, только… как? Очередной скользящий взгляд задержался на губах Катерины. Мелькнула шальная мысль и отозвалась легкой дрожью по всем телу. Ну, уж нет! Поцелуй, конечно, выбьет девушку из колеи, но… как бы это не увело ситуацию в еще одно неверное русло.
— Расслабиться для начала, — вздохнув, сказал Хранитель, стараясь смотреть ей в глаза, а не на то, что ниже. — Как-то так в жизни получалось, что обычно не я, а меня обучали. Особенно после того, как Эра предложила мне переселиться в Карнаэл. До появления Камы я был самым младшим. Думаю, ты понимаешь, что это значит? У них опыт, знания и фора в несколько сотен условных лет. Так что стандартного наставника из меня, прости, не получится. Как не получится и стандартной тренировки. Я не собираюсь заниматься муштрой. Если честно, у меня вообще нет намерения тебя чему-либо учить, разве что подтолкнуть, подсказать, создать подходящие условия для того, чтобы ты, наконец, смогла почувствовать свой Дар.
— Ты серьезно считаешь, что это возможно? — уточнила она, машинально наматывая тонкую прядь волос на указательный палец. Напряжение спало, ею завладела задумчивость с легкой примесью недоверия.
— Ну, мы же собирались экспериментировать, ты разве забыла? — он подарил ей многообещающую улыбку и подмигнул.
— Эм? — пару секунд Катя, не моргая, смотрела на него, а потом хитро прищурилась и проговорила: — И чем это мне грозит?
— Как минимум новыми впечатлениями.
— А поточнее можно?
— Можно, но тогда впечатлений будет меньше, потому что сюрприз не получится.
— Странный у тебя подход к тренировке, Арацельс. Как я могу чему-либо научиться, если даже не знаю, что именно от меня требуется?
— Расслабься и доверься мне.
— Это не сложно, — Катерина кивнула. — Что дальше?
— Разувайся.
— Эм? — глаза ее расширились от удивления, а рука, теребившая волосы, замерла.
— Ты повторяешься, — насмешливо заметил блондин и, отступив на пару шагов, начал медленно обходить девушку по кругу. — Давай, Катенок, я жду.
Она бросила на него косой взгляд, чему-то улыбнулась и, пожав плечами, принялась снимать босоножки.
— Что-нибудь еще? — полюбопытствовала Арэ, закончив с этим делом.
— Пока нет, — ответил мужчина из-за ее спины.
— А гипноз будешь применять? — обернувшись, спросила Катя.
— Зачем?
— Райс пробовал…
— Не буду.
— А какие-нибудь особые прикосновения?
— Мне нравится слово "особые", — губы мужчины растянулись в улыбке.
— Ну, я не знаю, Райс их так называл, — смутилась Катя. Под пристальным взглядом мужа она переступила с ноги на ногу, и снова принялась накручивать темный завиток на палец.
Надо же, этот эйри даже определение для подобных действий придумал. Умник!
К своему неудовольствию, первый Хранитель ощутил прилив раздражения, которое тут же и подавил, не дав негативным эмоциям испортить благодушное настроение. В конце концов, взаимная неприязнь — это их с предшественником личное дело, нечего впутывать сюда Арэ. Надо лишь показать ей, что от занятий магией с мужем толку значительно больше, чем от уроков одноглазого. Ну… или больше удовольствия.
Обойдя супругу для надежности дважды, Арацельс остановился напротив и, не удержавшись, шагнул вперед, чтобы, коснувшись ее лица, провести по гладкому шелку волос. Вздрогнув, девушка подняла голову. В ее темных глазах читался вопрос. Приоткрытые губы манили как магнит и, плюнув на прежние решения, блондин позволил себе одну маленькую вольность. Мимолетный поцелуй, как дуновение летнего ветра — глоток прохлады среди жаркого дня. Такой приятный и… досадно короткий. Усилием воли мужчина заставил себя отпрянуть от девушки, в эмоциональном коктейле которой не без удовольствия уловил нотку сожаления.
— Считай, что ты соблазнила меня разговором об особых прикосновениях, — пошутил он. — Или Райс и этот метод хотел использовать?
— А это был метод? — заинтересовалась она, проведя пальцем по влажным губам, даже кончиком языка их лизнула для верности.
И что она там распробовать пытается? Силу его магического воздействия, что ли? Забавная.
— Это был просто поцелуй, Катенок. А вот это, — он сделал многозначительную паузу и, отступив еще на шаг, произнес: — метод.
На какие-то доли секунды Хранитель соединил пальцы на уровне груди, затем резко развел руки в стороны, после чего сделал короткое движение ладонями, словно приглашая кого-то встать. В тот же миг опавшие листья, мелкие веточки, обрывки травы и небольшие комки почвы начали слаженно подниматься в воздух, чтобы спустя пару секунд двинуться в направлении, указанном инициатором их активности. Они летели, как он недавно шел: по намеченной его следами траектории. Пока еще медленно, однако с каждым новым витком их темп немного, но ускорялся. Какое-то время Катя заворожено смотрела на творящееся вокруг действо, не делая попыток выскользнуть из необычного круга, затем подняла голову и, уставившись на мужа, предположила:
— Телекинез?
— Магия Земли, Арэ, — поправил он. — Причем моего личного производства, поэтому защитная сеть на поляне благосклонно позволяет ей существовать.
— Красиииво, — девушка снова взглянула на лесную круговерть. — И она должна помочь мне подчинить Силу демона?
— Возможно. Сейчас я просто создаю подходящую среду, — Арацельс снова принялся обходить собеседницу, намечая шагами очередной круг чуть большего радиуса.
Пожалуй, это будет… вода.
Спустя минут пять-шесть вокруг Катерины бушевали не одна, а четыре стихии. Они не соприкасались. Каждая занимала строго отведенное ей место, не смея вырваться за рамки своего круга. Земные дары порхали, будто пестрые бабочки, спеша в одну сторону, но не поднимаясь выше колен босой девушки. В противоположном направлении лил косой дождь. Его сверкающие капли возникали, словно из ниоткуда, и исчезали, не коснувшись примятой травы. Следующим был белый от снега пояс Ветра, а за ним возвышалась двухметровая стена Огня.
Закончив с приготовлениями, Хранитель вернулся к жене, без труда пробившись сквозь внешние круги и легко перешагнув внутренний. Небрежно стряхнул с плеч редкие капли и мотнул головой, освобождая волосы от их сверкающих сестриц. Из-за молниеносного движения ни снег, ни вода, ни, тем более, огонь не успели повредить ему, да и тот факт, что их породила именно его магия, говорил сам за себя. Ведь создания, как водится, благосклонны к своим создателям.
— Так, — сказал Арацельс, окинув Катю с ног до головы. — А вот теперь пришла очередь одежды.
— В смысле? — не поняла она.
— От нее тоже следует избавиться, — муж подарил ей невинную… чересчур невинную улыбку.
Катерина недоверчиво хмыкнула, немного помедлила, вглядываясь в лицо собеседника, затем начала активно вертеть головой, видимо, прикидывая насколько непроницаемо ограждение из стихий, после чего перевела взгляд на блондина и осторожно поинтересовалась:
— А что это будет значить: часть метода или просто стриптиз в феерическом антураже?
— Знаешь, — со всей искренностью признался он, — мне очень нравится второе, но для начала нужно разобраться с первым. Ты разулась, чтобы стать ближе к земле. Разве не чувствуешь как она вибрирует под ногами, как разливается тепло по примятой траве?
Какое-то время девушка прислушивалась к своим ощущениям, затем кивнула.
— А обнажаться полностью зачем? Чтобы стать ближе к воздуху?
— Примерно так, — подтвердил он.
— Ну… если надо, — как-то неуверенно пробормотала Арэ, отводя глаза.
— Смущаешься?
— Есть немного.
— После того, что между нами было в дриддереве? — мужчина выглядел удивленным.
— Ну, было… во-первых, там почти закрытое дупло и полумрак, а, во-вторых, я тогда не тем местом думала. А сейчас неловко как-то. Но если это часть тренировки…
— Именно.
— Тогда ладно. Что естественно, то не безобразно, — Катя нервно хихикнула. — И имей в виду, вампирчик, все это тооолько для тебя! — она потянулась дрожащими от волнения пальцами к застежке на рубашке.
— Не надо, — жестом остановил ее Арацельс. — Я сам.
— Сам разденешь?
— Почему нет? — лукавая улыбка играла на его губах, рассыпаясь мелкими морщинками в уголках глаз, в кровавой глубине которых таилось предвкушение. — Всегда мечтал раздеть женщщщину взглядом.
— Женщину? — собеседница нахмурилась.
— Мою женщину, — многозначительно проговорил Хранитель и обжег ее фигуру красноречивым взором, под которым черная ткань формы начала послушно плавиться, сворачиваясь в тонкие нити серебристого рисунка.
Катя не шевелилась и, казалось, не дышала, пока последние клочки костюма не исчезли с ее обнаженного тела. Оба молчали, глядя друг на друга. Ему нужно было переходить к следующей стадии плана, но он продолжал стоять, думая о неподобающих случаю вещах. Действительно… много ли пользы для тренировки в том, что ему безумно нравится наблюдать, как пульсирует на красивой девичьей шее голубая жилка, как разливается по скулам розовый румянец, как дрожат длинные ресницы, пряча горящий азартом взгляд.
Стоп… горящий чем?
— А чтобы сблизиться с огнем, что прикажешь сделать? — с улыбкой искусительницы спросила Арэ.
— Хм… станцевать? — вопросом на вопрос ответил супруг и с насмешливым вызовом уставился на нее.
— Ну я-ааа-сно, — протянула она и вдруг плавно повернулась вокруг собственной оси, эффектно качнув своими роскошными кудрями. — Значит, угадала я со стриптизом, ага.
Он открыл, было, рот, собираясь сказать Катерине, что она ошибается, однако быстро передумал, заинтересованный ее действиями. Девушка остановилась в пол оборота к нему и с задумчивым видом уставилась куда-то в сторону. Но стоило взметнувшимся волосам опасть вдоль шеи, как она вновь начала двигаться. Пока еще несмело, словно разминаясь: то плечом поведет, то бедром качнет или резко откинет назад голову, мазнув шелковыми завитками по обнаженной спине. И при этом что-то бормочет себе под нос, не переставая. Тихо-тихо… так, что Арацельс не сразу расслышал, о чем речь. Впрочем, засмотревшийся на ее телодвижения, он не особо и прислушивался. Зато, когда осознал свой промах, очень впечатлился мрачным монологом жены на тему "уроков танцев столетней давности" и "досадного отсутствия музыки в стиле "Транс".
Вообще-то, он пошутил. Среагировал на ее подначку по поводу огня и ответил тем же. В действительности все должно было происходить не так. Гораздо проще и скучнее: несколько несложных дыхательных упражнений, возможно, легкий гипноз и короткая лекция о том, что именно он намерен делать дальше и зачем. А Катя приняла его слова за чистую монету, и, Равновесие свидетель, он совершенно не хотел убеждать ее в обратном. Какой нормальный мужчина откажется от эротического танца хорошенькой… нет, не так! Хорошенькая она бывает обычно, а сейчас… именно сейчас — самая прекрасная женщина на свете, танцующая в окружении сил природы, зажатых в его колдовские тиски. Имеет он право, в конце то концов, просто полюбоваться ею? Даже если сегодняшний день окажется последним в их жизни. Особенно, если окажется… И пусть из-за этого придется корректировать намеченный план действий — не беда. Спонтанные решения зачастую становятся самыми действенными. Вот только… отделаться бы еще от навязчивой идеи о немедленном переносе тренировки на территорию шалаша, и, если повезет, все в конечном итоге получится именно так, как было рассчитано изначально.
А музыка — не такая уж и большая проблема, тем более, здесь — на маленьком клочке пространства, запертом в кругах четырех стихий. Да тут все просто-таки пронизано магией! Достаточно активировать любое мелкое заклинание, и оно отразится многоголосым эхом от невидимых стен, вольется в сложный рисунок чар, станет такой же частью этого места, какой сейчас являются он и его Арэ. Так почему не попробовать? Они же решили экспериментировать. Осталось лишь вспомнить подходящую мелодию. Н-да… Вот только все попытки представить хоть что-нибудь похожее на названный Катериной стиль почему-то заканчиваются воспоминаниями о вечерних концертах Лилигрим. Она играла потрясающе… когда хотела. Нежные переливы, теплота и выразительность тембра…
Хранитель и сам не заметил, как вырванный из памяти образ обрел звуковое оформление, и в шум дождя с протяжным завыванием ветра начал вплетаться тихий голос призрачной скрипки. Певучий, полный разнообразных оттенков звук набирал силу, постепенно занимая лидирующее положение в оркестре четырех стихий. Девушка взглянула на мужа, благодарно улыбнулась и, прикрыв глаза, начала свой танец.
Ни грамма напряжения, ни тени смущения… лишь плавные движения обнаженного тела, покрытого редкой сетью рисунка. Поворот — и тонкие нити вспыхивают серебром на гладкой коже ее упругих бедер. Взмах рукой — и на кончиках расслабленных пальцев, словно сказочный мираж, появляются и исчезают голубые искры. Или это и сесть мираж? Зрительная галлюцинация его надежд на удачный исход затеи? Да какая, к демонам, разница, когда она кружится в хороводе стихий… для него. В волосах ее пляшут отсветы пламени, стена которого сомкнулась пылающим куполом над их головами. Ресницы девушки чуть подрагивают, но не спешат подниматься, на ее приоткрытых губах цветет чувственная полуулыбка, а на щеках по-прежнему играет румянец. Но теперь не от смущения, а от страсти. Ею наполнен каждый жест, каждый вздох, каждый изгиб ее грациозного тела.
Красиво…
Желание схватить жену в охапку и оттащить в шалаш прогрессировало, стремясь заткнуть доводы разума о том, что у этой тренировки несколько иная цель. Чтобы не пойти раньше времени на поводу у эгоистичных инстинктов, Арацельс отступил за границу внутреннего круга и принялся усиливать магический фон, незаметно объединяя энергию стихий воедино и замыкая ее на Арэ. Невидимые нити сплетались вокруг нее, образуя подобие ажурной паутины, к центру которой стекалась природная магия, смешанная с силой Хранителя. В отличие от жены, он мог без труда видеть призрачный рисунок нитей — сказывалась богатая практика и долгие годы обучения. Катя же должна была не столько видеть, сколько ощущать, как щедро делятся с ней своей энергией разные стихии. Магия кружила вокруг, ласкала ее фигуру, окутывала, обволакивала, проникала под кожу и растекалась по телу мягким голубоватым свечением. И искры, слетающие с ногтей Арэ, больше нельзя было спутать с миражом.
Идея работала! О том свидетельствовало как сияние, исходящее от девушки, так и атмосфера, установившаяся вокруг нее, а еще… резко возросший магический потенциал самой Катерины. Дар демона, что жил в ее крови, словно рыба, попавшая в свою естественную среду, начал постепенно успокаиваться и раскрываться. Это как летать в невесомости: достаточно легкого толчка, чтобы преодолеть дистанцию, которую при нормальной гравитации одним прыжком не покоришь. Если девушка сейчас сосредоточится, то сможет усилием мысли сотворить свои собственные ветер и дождь, огонь и… как она там сказала? Телекинез? Ну, что-то вроде. Просто потому, что в этот момент ее Сила едина с ней, она открыта для своего носителя и согласна сотрудничать. Только здесь, в этих условиях, но… с чего-то же надо начинать?
— Попробуй создать небольшое пламя, — довольно громко проговорил Арацельс.
— Но как?! — распахнув глаза, девушка резко остановилась и… пошатнулась. — Я не умею. Учить будешь, настааавник? — протянула она разочарованно и вдруг усмехнулась невпопад. — Только, чур, без применения плетей, прутов и прочего "обучающего" инвентаря, — сказала и снова качнулась, но устояла на ногах.
Арацельс застыл на месте, глядя на супругу, как на ненормальную. Впрочем… почему как? Что она за бред несет? Какие плети, какие пруты, и какого демона ее шатает?
Нити силы вокруг Катерины предупредительно натянулись, готовые в любой момент лопнуть. В музыке, льющейся отовсюду, проскользнула фальшивая нота, а над головой нервно колыхнулся огненный купол, нарушая внешний круг стихий. Этого еще не хватало! Не следовало с ней заговаривать, вырывая из транса. Ох, не следовало…
— Танцуй! — приказ, сорвавшийся с губ мужчины, заставил ее вздрогнуть. — Пожалуйста, Арэ, — гораздо мягче добавил собеседник и пояснил: — Похоже, твой танец влился в магический рисунок и стал его частью.
Угу, а еще он помогал ей удерживать тело в равновесии и сохранять единство с окружающей средой. Что же пошло не так? Почему она выглядит как… пьяная? Разрази его гром! Она же и правда пьяна! От переизбытка Силы и от ее доступности. А это с непривычки посильнее вина в голову ударяет. Да что там… это подобно наркотику. Девчонка сейчас сама за себя не отвечает. Н-да, лучше бы она продолжала просто танцевать.
— Танцуй, танцуй… — проворчала Катя себе под нос, делая пару пластичных движений, которые получались у нее гораздо лучше и ровнее, нежели простое стояние на месте, — танцую! А как пламя создавать? Не щелчком же… — она запнулась и снова застыла, с восторгом уставившись на свои пальцы, в которых действительно загорелся крошечный язычок пламени, а еще… с них просыпался ворох быстро тающих синих "светлячков". — Обалдеть! Я фея, ага. Фея с подсветкой. Что бы такое сотворить? — Пока Хранитель пытался утихомирить разволновавшуюся магию стихий, Арэ с азартом сумасшедшего ученого принялась активно щелкать пальцами, но… ничего не происходило. Даже несчастный огонек пару раз судорожно дернулся и погас, не выдержав такое некорректное с собой обращение, — Фиговая я фея, не могу обычную шоколадку наколдовать, — сокрушенно вздохнула девушка.
Хранитель поморщился, стараясь ослабить давление встревоженной магии, Катерина же будто не чувствовала этого, продолжая ставить свои опыты. Шоколада ей захотелось… надо же, придумала! Расщеплять предметы на мельчайшие частицы и создавать из них новые способны единицы из всей магической братии, что обитает в семи мирах. Это же особый Дар и высшая ступень мастерства. Даже среди Хранителей только один обладает подобным, что уж говорить о неопытной девчонке, которой вскружила голову Сила, ставшая на время ручной?
— Тааак, меня что, за профнепригодность из фей разжаловали? — Катя в мрачной задумчивости попыталась сколупнуть с бедра серебристую линию рисунка, оставшегося от формы, — Кожа по-прежнему светится, а одежду сотворить не получается. А если…
— Не получится! — прервал ее новаторский подход муж, опасаясь и за девушку, и за созданную им среду — вместе взятых. — Да и зачем тебе одежда понадобилась?
— Ради справедливости, — пожала плечами она. — Как-то неуютно мне одной в голом виде стоять. Может… присоединишься? А, вампирчик?
— Ты меня специально провоцируешь? — прищурился мужчина. Ему казалось, что еще немного и незримая паутина затрещит по швам из-за заторов энергии, которая не может найти подход к его жене благодаря резким переменам ее настроения. Стремясь не допустить хаотичные выбросы магии, Хранитель, вместо того, чтобы воспользоваться ее предложением, начал потихоньку менять созданный ранее рисунок.
— Вовсе нет. Хотя… посмотреть товар лицом… эм… и другими частями тела за компанию, я бы не отказалась. А то в дриддереве темновато было, — сказала Арэ и подмигнула, подарив ему хитрую улыбку. — А здесь светло и так красиво, — она оглянулась по сторонам, затем снова уставилась на собеседника, заинтересованная тем, как проворно движутся его руки, сплетая новое заклинание. — Но вернемся к нашим баранам… то есть к одеждам. Почему не получится?
— Тебе сейчас доступна только магия стихий: можешь устроить маленький ураган или развести огонь на пустом месте, не более того. Ну, еще, наверное, есть шанс задействовать кое-какие особенности Дара Лу.
— Какие?
— Понятия не имею.
— Тогда почему не попробовать?
— Потому что! — пальцы мужчины, реагируя на эмоциональный всплеск, предательски дрогнули, едва не угробив всю работу.
Катю снова качнуло. То ли голова у нее от созерцания его действий закружилась, то ли тело не желало находиться в статическом положении слишком долго, но… стоять дальше девушка не рискнула. Она развела в стороны руки и принялась плавно водить ими взад-вперед, проверяя устойчивость своего положения, после чего задумчиво изрекла:
— Штормит, однако, — и тут же с оживлением добавила: — Может, шторм устроить?
— Н-не надо, — сквозь зубы процедил блондин, коря себя за недальновидность.
Спорить с женщиной — гиблое дело, но спорить с женщщщиной под кайфом — лучше и не начинать! О чем он думал, когда все это затеял? Хотел ее чему-то научить? Хотел, конечно. Хотя больше надеялся удивить, покорить, очаровать и… получить море благодарности за волшебную тренировку? Вот и получит сейчас… пару необузданных смерчиков от сумасшедшей девчонки, переполненной магической силой и жаждой открытий.
— А… снегопад?
— Не… — Арацельс замолк на полуслове и обреченно вздохнул, заметив хоровод снежинок, закружившийся над кудрявой головой его супруги.
— Ура! Я снова фея! — воскликнула Катя, радостно хлопнув в ладоши. Если бы он не успел отвести от нее большую часть энергетических потоков, они наверняка взорвались бы, устроив на ограниченном участке земли крайне скверные погодные условия. Не смертельно, но… и не очень-то приятно.
— Запоминай ощущения, которые возникают при управлении Силой, это тебе потом пригодиться, — устало произнес Хранитель, мало веря в то, что она последует его рекомендациям. Так и есть, девушка даже ухом не повела, наслаждаясь своим удачным колдовством.
Фея… ну-ну. Еще бы ведьмой назвалась. Чудо кудрявое. Маленький любопытный Катенок, в котором живет прекрасная богиня — его подарок и наказание, его женщина…
— Снег идет, а я раздета, — укоризненно проговорила Арэ, и для пущей убедительности потерла руками плечи. Преувеличила, конечно: снежинок то снежинок… кот наплакал. — Эта сияющая оболочка разве что за полупрозрачный пеньюар сойдет… и то с большим натягом. Ты же не хочешь, чтобы я замерзла? — она даже не пыталась испарить редкие белые хлопья, парящие вокруг. Они вообще перестали ее интересовать, вниманием девушки завладела странная реакция светящегося ареола на ее прикосновения.
— Согреть? — вопрос Арацельса остался без ответа, она просто его не услышала, занятая очередным исследованием себя.
Ее ладони медленно скользили по изгибам стройной фигуры верх, скрещивались на груди и, обгоняя одна другую, тянулись к шее, чтобы всколыхнуть сияющие кудри, стряхивая с них снег, а потом вновь отправиться блуждать по гладкой коже с бледно-голубым отливом. Мягкое свечение вспыхивало ярче и рассыпалось искрами в местах нажатия тонких пальчиков. Магический фон, малая часть которого все еще была замкнута на Катерине, просыпался от временной спячки, принимая новую палитру ее эмоций и пропитывая их насквозь. Притихшая было музыка зазвучала с еще большей силой, вторя движениям девушки, которая так сильно увлеклась своим занятием, что совершенно позабыла о стоящем напротив мужчине. Ее нынешние действия тоже напоминали танец, но какой-то… более интимный, что ли? И если прошлым представлением Арацельс еще был способен любоваться, давя в зародыше плотские позывы, то сейчас его противостояние с собственными желаниями терпело полный крах.
А почему бы, собственно, и нет? Цель достигнута: Силу Арэ чувствует и даже контролирует… временами. Значит, он вполне заслужил небольшую награду за свои старания. Или большую… как пойдет.
— Ты… ты откуда тут?! — воскликнула Катя, в мгновение ока, очутившись в крепких объятьях супруга. Она с недоумением посмотрела на него и попыталась вытащить зажатую между ними ладонь.
Да уж, не такой реакции он ожидал от собственной жены на свое внезапное приближение. Впрочем, что он от нее хочет? Девушка ведь не в себе. Или, точнее, чересчур в себе, раз периодически ничего вокруг не замечает. Даже его.
Где-то внутри учащенно бьющегося сердца кольнула крошечная игла обиды.
— Спроссси еще, кто я такой, моя милая, — с налетом досады в голосе, проговорил он и чуть ослабил хватку, позволяя ей вытянуть, наконец, руку, которую она тут же положила на его плечо. По-свойски так… будто на спинку кресла опустила. Вот ведь… женщщщина!
— Неее, — Арэ тряхнула кистью и, глядя на каскад искр, скатившийся по его рукаву, усмехнулась, — это я как раз знаю. Просто удивилась, — она снова потрясла рукой, рассматривая фосфоресцирующие синим ногти, — твоему внезапному появлению.
— Я же не человек, — напомнил он, удивленный ее заявлением. Она что, даже о его способностях забыть умудрилась? Вот уж точно… хорошо, что хоть имя помнит! И что он будет делать, когда у нее начнется откат после этой эйфории?
— Да-да, — хихикнула Катерина, вырывая его из мрачных мыслей. — Я тоже эта… как ее? Фея… — она засмеялась, легонько ударив его по плечу. — Или лучше ведьма… а ведьмы ведь летают, правда? Отпусти-ка меня на секунду.
— Ни за что.
— Ну, пожааалуйста, — протянула она и состроила умильное личико. — Я тебя за это поцелую… потом… если захочешь.
Наивная! Это он ее поцелует. И не потом, а сейчас. Программа минимум для нестандартной тренировки на сегодня уже перевыполнена. Пора прекращать это дело, пока кое-кто особо изобретательный не сотворил обещанный мини-шторм и не превратил поляну в эпицентр стихийного бедствия. С другой стороны… откажи он ей в этой малости, и она пошлет его вместе с поцелуями далеко и надолго. С ней с трезвой-то не всегда получается сразу общий язык найти, а что говорить про пьяную? Ей же сейчас море по колено и горы по плечо. Пусть левитирует… птичка.
Мужчина мысленно усмехнулся, и нехотя отпустил свою жену. Кто знает эту ненормальную девицу, вдруг и правда взле… Катерина взлетела! Просто медленно поднялась над землей и устремилась вверх, к огненной шапке над их головами. Он поймал ее за талию и настойчиво потянул вниз, но не поставил на землю. Плечи и грудь девушки оказались на уровне его лица и… не сдерживая себя больше, Арацельс приник к ним губами. Осязаемая и почти невесомая, она заводила его еще сильнее. Сила кипела в ее крови и сияла на коже. Хранителю даже начало казаться, что он тоже пьян от нее. А может, не от нее, а от той единственной и неповторимой Арэ, прохладное тело которой ласкают его жадные руки. Как же долго он сдерживался… И как же давно этого хотел.
Пальцы девушки впились в его плечи, она с тихим стоном откинула назад голову, открывая шею для поцелуев. Вокруг них танцевали стихии, играла невидимая скрипка, а из-под огненного купола с белым заревом по центру падали одинокие снежинки, наколдованные ею.
Белые снежинки…
Из белого зарева на рыжем фоне…
— Арацельс, — продолжая смотреть вверх, осторожно позвала его Катя, — а что это за бельмо на глазу у четвертой стихии?
— Ммм? — мужчина нехотя оторвался от изгиба ее нежной шеи.
— Вооон там, — она махнула рукой на расплывающееся по огненному куполу пятно.
Вид портала, старательно прорывающегося сквозь охранные чары пряма сюда, в центр устроенного Хранителем магического резервуара, резко излечил мужчину как от пагубного влияния свободной магии, так и от жажды плотских наслаждений.
— Этого не может быть, — ставя на ноги девушку, давно вернувшую свой вес, пробормотал он. — Здесь полно охранок, они должны были сработать… это просто не реально!
— Ага, — отозвалась Катя. — И та зубастая рожа, что приветливо скалится нам сверху — всего лишь глюк.
Арацельс не ответил, занятый плетением защитного заклинания. А физиономия, высунувшаяся из белого зарева, как из болота, нервно дернула лиловым веком над пустой глазницей и многозначительно щелкнула зубами.
— Писец подкрался незаметно! — выдала Катя, когда вслед за мордой показались загребущие лапки с таким набором когтей, что колюще-режущий инвентарь безумного хирурга нервно курил в сторонке вместе с самим хирургом.
Мужчина так и не понял, что общего у белого пушистого зверька из шестого мира и отвратительной образины, чем-то напоминающей волка. Он приготовился к нападению, но… прежде чем чудище выбралось из ненормально-вязкого портала, из него высунулись две узких ладони и опустились на безглазую морду. Раздался булькающий звук, а затем вниз посыпались красно-черно-лиловые ошметки взорвавшегося монстра.
— Бегом в шалаш, а лучше на ветку! — напряженно всматриваясь в стремительно разрастающееся зарево, скомандовал Арацельс, готовый в любой момент ослабить магический щит, чтобы выпустить Катю из-под его прикрытия.
— В таком виде? Да ни в жизнь! — вцепившись в спину мужа, словно клещ, ответила та.
— Дур… — мужчина запнулся, ослепленный яркой вспышкой разродившегося, наконец, портала. Стоило сразу оттащить Арэ к дереву силком, а не пререкаться с ней. Стоило, да… теперь уже поздно.
Они сыпались сверху, словно дождь из освещенного молниями облака. Не просто дождь — ливень! Водопад из живых тел: гибких и проворных волкообразных с гладкой темно-лиловой кожей. С обиженным визгом зубастые шавки отлетали в стороны от выстроенного Арацельсом щита. Протаранив несколько кругов стихий, они падали на землю, с которой тут же подскакивали и, несмотря на мокрые бока и подпаленные хвосты, неслись обратно. Нет… не для того, чтобы добраться-таки до Хранителя сквозь плетение охранных чар, и даже не для того, чтобы сцапать его Арэ. Вся эта ужасающего вида компания гонялась за взлохмаченным существом неопределенного пола, свалившимся к ногам мужчины вместе с первым десятком монстров. Потом был второй десяток, третий… пятый. Он их, естественно, не считал, просто прикинул на глаз, когда пытался оценить обстановку и решить, что предпринять дальше.
От неожиданного вторжения невидимая сеть связующего заклинания взорвалась, выпустив на свободу взбесившуюся магию. Кольца, державшие ее, разлетелись на части. В мгновение ока поляна превратилась в живую иллюстрацию конца света. То тут, то там вспыхивали гигантские костры, черные тучи хищно щерились молниями, поливая небольшие участки земли, с которой стремительные воронки смерча собирали листья, ветки и вырванную с корнем траву. Ветер выл, дождь барабанил по земле, а между беснующимися очагами стихий нарезали круги создания, так похожие на описанных в легендах адских гончих.
Ошибся тот, кто назвал Преисподней Срединный мир. Истинные порождения мрака обитают здесь. Из глаз их смотрит сама тьма. Не пустая и безжизненная, нет… В этих круглых колодцах непроницаемой черноты обитает живая и вполне разумная бездна. Она, именно она регулярно порождает таких вот детей за границей Саргона. Черная плоть, алая кровь, лиловая шкура и ночь в глубоких глазницах — пожалуй, это и есть основные отличия жителей "мертвой земли". В остальном же безумный гений их создателя предпочитает разнообразие, поэтому формы и размеры чудищ обычно разнятся.
Но эта преисполненная наглости компания, что навестила лагерь в самый разгар… кхм… тренировки, особым разнообразием не отличалась. Она напоминала отряд модифицированных волков, похожих друг на друга как братья или… Клоны? Вполне возможно. Кто они такие, Арацельс понял еще по морде трагически погибшего первопроходца, а вот зачем их принесло сюда и каким макаром им удалось просочиться сквозь охранные контуры так, что те даже не просигналили о вторжении — оставалось тайной, разгадывать которую, увы, не было времени. Щит, что он спешно установил при виде открывающегося портала, работал на порядок лучше, чем другие "охранки". Будто незваные гости заранее подобрали "ключик" к использованной магии, но не успели быстро отпереть только что созданную защиту. Правда, то, что ее не уничтожили сразу, вовсе не означало, что они не сделали это чуть позже. Сделали… еще как сделали! Эта свора мелких и противных недоволков просто выпила энергию магического щита.
Проклятые поглотители! Самый необычный вид обитателей "мертвых земель". Хранитель слышал истории об их существовании, которые больше походили на выдумку, чем на реальность, но вот так нос к носу столкнулся впервые и удовольствия от этого уникального знакомства совершенно не испытал, чего нельзя было сказать о визитерах. Они резвились на погруженной в хаос поляне и радостно скалились, гоняя одетое в лохмотья двуногое существо, которое весьма успешно петляло между стихийным беспорядком, умудряясь при этом ускользать от погони. На него пускала слюни одна часть своры, в то время как другая потихоньку пожирала бесхозные всплески магии, что вырвались на свободу после их триумфального пришествия. Пожирала и подрастала прямо на глазах!
Тело Арацельса реагировало автоматически. Мелкие метаморфозы начались еще при первых признаках опасности, но основные изменения произошли чуть позже: когда инициативная группа лиловых тварей принялась лакомиться его щитом. У него не было материального оружия: единственный нож, который он взял с собой и тот балисонг, к тому же благополучно лежащий в рюкзаке вместе с оставшимися шарами, наполненными концентрированной энергией. Боевые заклинания мужчины безглазые монстры поглощали не хуже изысканного угощения. Разве что добавки не просили, тваррри! Да что там! Закончив с охранными чарами, они принялись потихоньку вытягивать магический резерв из самого Хранителя. Видать, распробовав вкус его магии, не в меру голодные гости проложили себе прямую дорожку и к личной энергии ее создателя.
Ну, что ж… Нет оружия? Нет возможности колдовать? Не страшно! Ведь есть когти, клыки и сила, обычная физическая сила полу… даже на три четверти демона. Монстра, чьим именем пестрят ругательные выражения стражей Равновесия. Зверя, который рвется в бой, чуя запах охоты. Существа, коим и является Арацельс.
Краем глаза мужчина заметил, как с правой стороны поляны раскидывает четвероногих противников Смерть. В своем истинном облике: краснокожий, крылатый, с изогнутыми рогами, венчающими его черноволосую голову, он идеально вписывался в общую картину локального апокалипсиса. Интересссно, сам четэри избавился от внешней иллюзии или четвероногие дегустаторы магии помогли? Судя по приличным габаритам атакующих его "псов" — помогли.
Вооруженный двумя кинжалами Райс тесно общался с еще одной группой агрессивно настроенных поглотителей метрах в десяти от крылатого. Маи и Иргиса видно не было. А Лемо, насколько помнил Арацельс, пока еще не вернулся из похода за грибами. И… лучше бы он не торопился. Уничтожить вполне уязвимых животных, которые вытягивают магическую энергию из всего подряд, но при этом совершенно не пользуются ею — не просто, но реально. А вот остаться без мага посреди леса (пусть даже и волшебного) для всех них сейчас равносильно смерти. Если не Эра, то Мастер с Волком непременно захотят нанести визит в незащищенный чарами лагерь к магически опустошенным Хранителям. И вряд ли это будет визит вежливости.
Монстры, заметно прибавившие в размерах, подбирались все ближе. Они облизывались и причмокивали, будто питались настоящей пищей, а не энергией своих жертв. Катя что-то недовольно прошипела, отцепившись от спины супруга, когда он чуть подался вперед, чтобы занять удобную для общения с визитерами позицию. Мужчина с каким-то диким удовольствием вдохнул запах крови и паленого мяса, куски которого валялись неподалеку. В черных венах на белой коже кипела кровь, мышцы перекатывались под лоскутами расползающейся ткани, а острые когти резали воздух, без труда вылавливая самых близких особей из группы прибалдевших от магического лакомства чудиков.
Раздались громкие визги раненых животных, их товарищи в замешательстве бросились прочь, но, отбежав на несколько метров, опомнились и остановились. В глубине пустых глаз зашевелилась живая тьма. Вызов брошен — вызов принят!
— Поигрррраем, ссс-зверррушшшки, в кошшшки-мышшшки…. Или в волки-демоны?
— В прятки! — донеслось из-за спины. — Мы сматываемся, они водят.
Его словно тем дождиком, что бушевал по соседству, окатило. Хорошо так, с головы до пят, освежая сознание, затуманенное охотничьими инстинктами. Про то, что не совсем трезвая женщина смирно стоять не будет, как не будет и молчать, он слегка забыл. Значит, прежде всего, нужно поместить Арэ под защиту дриады, затем отловить то фиолетовое недоразумение, что скачет по поляне, как по полосе с препятствиями, а уж потом…
Лиловая тень метнулась к нему, но пролетела дальше, отброшенная резким выпадом когтистой руки. Острые клыки успели царапнуть кисть, обагрив белую кожу. Стряхнув кровь, Хранитель рыкнул не хуже своих противников, зло скалящихся напротив. Уже не мелких недоволков, а вполне себе крупных особей с острыми когтями на длинных лапах и гибкими спинами, выгнутыми дугой, как у рассерженных кошек. Генетический замес этих… "собачек" таил в себе много удивительного. И будь у Арацельса больше времени, он бы с радостью их изучил (предварительно препарировав), но… времени не было.
Еще два монстра сорвались с места. К счастью, демон двигался значительно быстрее. Пока он раздирал плоть безглазых охотников, смешивая капли своей крови с потоками их, Катя с тихим то ли вскриком, то ли всхлипом пятилась назад. Но стоило ей отступить от мужа на пару метров, как несколько животных резко переключились на нее. Швырнув полумертвых сородичей в слаженно наступающую на них группу, мужчина метнулся к девушке, стараясь прикрыть ее собой. Однако завязавшаяся потасовка быстро привлекла внимание того контингента, что без дела шнырял по поляне, а заодно и интерес большинства упрямцев, целью которых было человекоподобное существо в фиолетовых лохмотьях. В полку противников Арэ и ее снежного мужчины прибыло!
Есть ли у жителей "мертвых земель" инстинкт самосохранения? Вопрос открытый. Несмотря на опасность, монстры рванули к обидчику всем коллективом. Рычание смешалось с воем, клацанье зубов с треском раздираемой плоти, и все это стремительно вплелось в окружающую какофонию изрядно потрепанных стихий.
Длинные когти, бело-черная фигура и мелькающий, как рыжая лента, хвост забрызганных кровью волос… Действия Хранителя были четкими и быстрыми, а удары точными. Он старался защитить девушку, а заодно и расчистить проход к дриддереву, куда медленно, но верно двигался вместе с ней. Просто сбежать от разбушевавшейся своры не было возможности, поэтому приходилось совмещать отступление с дракой. Мужчина уже не раз пожалел, что не кинулся в обитель дриады, как только увидел портал. Но… сожалениями делу не поможешь, а от зубов, щелкающих в непосредственной близости от лица и тела, надо как-то отбиваться.
Присмиревшая поначалу Катерина очень быстро вышла из этого состояния и вспомнила свою бредовую идею про фею. Пьяная женщщщина! Все еще пьяная… даже странно. Она улучила момент, когда муж был слишком занят, чтобы прикрывать ее, и принялась от души поливать гостей демоническим огнем. Те сначала оторопели от такого "теплого" приема со стороны вроде бы испуганной жертвы, а потом с утробным рыком двинулись к ней. Не все, но многие.
Шустрые… слишком шустрые уродцы! Значит, к магии Арэ тоже подход нашли, и теперь как наркоманы за дозой готовы лезть на стену, то есть на преградившего им путь Арацельса.
Мерз-ссс-ские сущщщщества!
Катя разочарованно хмыкнула и попробовала повторить попытку, но пламенный душ на этот раз получился каким-то рваным и с дымком. Похоже, "голодающее стадо", что лезло напролом к намеченной "кормушке", пировало на всю катушку, невзирая на расстояние и опасность.
Упрррямые твари! Но… не достаточно крепкие.
Еще четыре разорванных в клочья трупа опали к ногам Хранителя, в то время как новые самоубийцы уже искали своей смерти от его когтей. Он использовал тела животных как щит. Или швырял их, будто снаряды, в сородичей, чтоб если не остановить, то хотя бы немного сбить тех с толку. Но чем плотнее становился ковер из мертвой плоти, тем больше живых монстров появлялось вокруг. Они как будто бежали на запах. Или на зов? Предположить, что их прельщало зрелище расчлененки себе подобных Арацельс так и не решился.
Не то, чтобы ему совсем не доставалось… но серьезных ран на исписанном кровью теле пока что не было. А царапины, укусы, ободранная кое-где кожа и вырванные клочки мяса — все это мелочи, которые он практически не замечал, занятый спасением своей женщины. Она ведь обычная хрупкая девочка. Человеческая… Ей такого не пережить.
Мужчина умудрялся уничтожать всю лилово-черную живность, что приближалась к его жене. Брызги чужой крови долетали до ее обнаженной фигурки, оседая алым бисером на нежной коже. Ну а жалкие остатки стихий, все еще помня вкус разбудившей их магии, сами сторонились Хранителя и его Арэ. Однако продвигаться к дриддереву становилось все сложнее. Количество монстров росло, будто кто-то специально направлял их сюда. Как скотину на убой… норовистую скотину с хорошим арсеналом когтей и клыков. По поляне больше не носились разрозненные группки волкообразных, все животные были теперь при деле, а точнее при Хранителях, которых пытались то ли покусать, то ли насмерть загрызть, но уж точно не опустошить магически, ибо опустошать, по сути, уже было нечего.
Арацельс, яростно расшвыривающий висящих на нем тварей, не сразу заметил руку помощи, протянутую… сверху. Иргис завис метрах в двух над землей прямо напротив взятой в лиловое кольцо пары. Темно-синие волосы развевались, а глаза на сосредоточенном лице чуть светились. Заклинание левитации… значит, его магия все еще при нем! Хоть кто-то вовремя сообразил не связываться с поглотителями — уже неплохо.
Изогнувшись, седьмой Хранитель перехватил пару особо надоедливых монстров, нацелившихся на шею его друга. Те взвизгнули, завертели головами и… так и затихли. С шеями, свернутыми быстрым движением сильных пальцев, много не поскулишь и уж точно не поогрызаешься. Сородичи упокоенных, заинтересовавшись вновь прибывшим, тщетно пытались допрыгнуть до него и ухватить за ногу. От особо старательных мужчина легко уклонялся, а остальные просто не дотягивались.
— Давай сюда девчонку! — скомандовал Иргис, когда Арацельс отбросил в сторону очередную порцию покалеченных тел.
Катерина, услышав это, прижалась к боку мужа, замедлив тем самым его реакцию, чем и воспользовались их противники. Синеволосому снова пришлось вмешаться. Балансируя на выбранной высоте, он нагибался, чтобы перехватить чересчур прытких агрессоров.
— Дай ее мне! — повторил мужчина, перекрикивая свору и, прочитав в глазах сослуживца недоверие, добавил: — Клянусь Равновесием, я отнесу ее к дриаде. Давай же…
В следующую секунду Катя, легко подброшенная вверх одной рукой мужа, оказалась в объятьях седьмого Хранителя. А еще через мгновение на замешкавшегося Арацельса налетели шесть свирепых особей, которые тут же завладели его вниманием. Он не видел, как напряженно сжалась его Арэ, прижатая к груди поднимающегося выше мужчины. Как выступила капелька крови на ее прокушенной губе, а в темных глазах отразился страх. Он ничего этого не видел… Защитная реакция стремительно сменялась боевым трансом. Сейчас, когда ему не было нужды никого оберегать, когда мысли о том, как довести жену до дриддерева, потеряли свою актуальность… сейчас он мог позволить себе не думать ни о чем, кроме… запаха теплой крови, стекающей по его рукам, мягкости свежей плоти, в которую вонзались его когти, и коктейля негативных эмоций, что царили повсюду. Может, с самосохранением у агрессивных "песиков" и есть какие-то проблемы, но с болью и негодованием — все в полном порядке.
Звери… разозленные до предела звери, у которых из-под носа увели добычу. Монстры… ха, подумаешь, монстры! Еще немного и они узнают, кто здесь настоящий монстрррр!
Как только Катя оказалась на ветке, первый Хранитель отпустил себя на свободу, позволив хищнику, живущему в нем, наслаждаться дракой. Он больше не был даже отдаленно похож на человека… Кровавый ветер, летящий по поляне. Смертоносная тень, разящая все живое на своем пути. Чудовище, наслаждающееся битвой, все больше напоминающей месиво. Но… не человек.
Азарт охоты захлестнул его с головой, раздувающиеся ноздри ловили запах разорванной плоти, эмоции жертв по капле восстанавливали выпитый до дна магический резерв Хранителя.
Недостаточно!
Очередное быстрое движение демона по дуге — сломанные позвоночники и разорванные шеи тех, кто имел глупость (или смелость?) рвануть наперерез. Уход влево — и новая порция пополнила коллекцию свежих трупов на земле. Длинный прыжок, короткая перебежка… а сзади красно-лилово-черный шлейф из мертвых и живых животных, из глаз которых на все эти безобразия спокойно смотрит расчетливая тьма.
Арацельс стряхнул с истерзанной руки вцепившегося в нее монстра, резко развернулся, чтоб захватить другого, но вместо настырной образины поймал всклокоченное существо с фиолетовым колтуном на голове. Хватка была слишком сильной, а довольно хрупкий незнакомец даже не пискнул. Лишь судорожно дернулся и, запрокинув голову, взглянул на своего случайного мучителя.
"Девчонка!" — вспыхнуло на краю сознания Хранителя.
Черные, как ночь, глаза… и в них… надежда? Шквал чужих эмоций захлестнул его, вышибая из охотничьего транса. Одна тварь вгрызалась в ногу, другая дорывала рукав вместе с кожей, а он будто ничего этого не чувствовал. Просто стоял и заворожено смотрел на чумазое личико с огромными черными глазами и золотым треугольником на лбу.
— Веданика*… - слетело с губ мужчины.
Теперь он точно знал, почему поглотители ее преследуют. Ему лишь было не понятно, с какой радости они делают это здесь. Но добиться ответа от ведьмы-носительницы магических знаний седьмого мира, на которую с детства наложено сильнейшее заклятье немоты, он вряд ли смог бы. Тем более в "теплой" компании окончательно озверевших монстров.
Перекинув девушку через ближайшую группу преследователей, Арацельс снова включился в ритм схватки. И, будто вторя его намерениям, из политой кровью и посыпанной трупами земли начали с шумом и скрежетом вырываться гибкие корни, в смертельных объятьях которых гибли не успевшие сбежать твари. Дриддереву надоела бойня…
Давно бы так!
Я не ревнива! Совершенно не ревнива, угу. Да и к кому, собственно, ревновать? К этой фиолетовой вешалке, которая себя в более-менее приличный вид больше часа приводила? А толку? Ну, почистилась она, умылась, причесалась… все равно смотреть не на что! Самая яркая черта — золотой треугольник промеж заметно раскосых глаз. Жаль, не косых. А то был бы полный комплект: немая, косая, запуганная девица, шарахающаяся от любого шороха, и, что примечательно, исключительно в сторону моего мужа. Медом что ли намазано?
А этот… тьфу! Ну что за демон мне достался? Когда не надо — рычать изволит, а когда и надо бы свою звериную сущность продемонстрировать, изображает из себя ярого защитника всех сирых и убогих. Прям, персонаж старой песни… как же там звучало? Ах, да… "на лицо ужасные, но добрые внутри". Точно о нем и ему подобных! По каким-то неведомым причинам супруг мой так и застрял в своем трансформированном облике, а уж красавцем его в нем назвать сложно. Разве что… симпатичный. На мой извращенный вкус. На мой! Так какого лешего она вместо меня за ним хвостиком ходит и преданно в глаза заглядывает? А этот большой и ужасный гнать ее подальше как-то не торопится. Жалко ему девушку, ага. Так жалко, что чуть с Иргисом не поцапался после того, как тот вежливо… ну ладно, не вежливо, а очень даже грубо, предложил девице валить из лагеря, куда подальше. Впервые за период нашего знакомства я была полностью солидарна с седьмым Хранителем. Даже свое отношение к нему пересмотрела… на сегодняшний вечер точно.
А эта вобла тощая в грязно-фиолетовой рясе прежде, чем изобразить на своей плоской физиономии "вселенскую" обиду с "неподдельным" испугом, вцепилась в запястье синеволосого с такой яростью, что тот не сразу сумел вырвать руку. Тоже мне… немощь бледную изображает, а у самой сил немеренно. Свалилась нам на голову, притащила за собой полсотни монстров-поглотителей, которые мало того, что обнулили магический резерв большинства из нас, так еще и изрядно покусали Арацельса, Райса и Смерть. Иргису, занимавшемуся эвакуацией Маи и меня, почти не досталось, Лемо, пришедшему под занавес кровавого представления — тоже. А у зачинщицы этого кошмара энергии и сил хоть отбавляй! Ее-то лиловые зверики так и не достали, уж что-что, а скакать эта коза умеет превосходно. И скакать, и петлять, и изображать из себя бедную несчастную, но оооочень важную и благородную. Как ее там называли? Веданика! Это что-то среднее между монахиней с обетом молчания, хранительницей бесценных знаний и ведьмой с огромным потенциалом, который она применяет исключительно во благо второго пункта из всего вышеперечисленного.
Магический потенциал… звучит-то как! Я до сих пор не до конца понимаю, что это такое. Вроде какой-то особый вид энергии в организме чародея. И пока его отсутствие не будет восстановлено, даже очень одаренный колдун не сможет сплести ни одного заклинания. Ну, я обычная земная женщина, мне простительно. И недопонимание некоторых вещей простительно, и… неприязнь к некоторым людям. Особенно если у них длинные фиолетовые лохмы и взгляд преданной собаки, направленный на моего… нет, на МОЕГО мужа. Ну и пусть эта веданика вызывает у большинства присутствующих сочувствие. Я бы тоже с радостью пожалела болезную, откопай мы ее хладный трупик под горкой мертвых поглотителей.
Н-да… я не ревнива, совсем не ревнива. Примерно так же не ревнива, как и не кровожадна. Вот что с человеком колдовское похмелье делает. Хреново так, что придушить кого-нибудь собственноручно хочется. Полагаю, объяснять, кто в списке потенциальных жертв первой строчкой идет, не надо? Кто второй — тоже не сложно догадаться. Вот только его заметно трансформированную шею мне сейчас с трудом обхватить удастся. Если вообще удастся. В таком-то состоянии… Эх, избавиться бы, наконец, от этой жуткой слабости! А то полулежу, будто в кресле, в коконе из древесных корней напротив разведенного костра, и у меня ни то, что на движения, на слова сил нет! Зато мысли… ух! Самой страшно от их бешеной прыти.
Сидящая рядом Мая протянула мне пиалу с водой, отвлекая этим простым жестом от мрачных дум. Я лишь улыбнулась в ответ, чуть качнув головой. Пить не хотелось. Есть тоже. После сожжения горы звериных трупов былой аппетит как-то не спешил возвращаться. А если быть совсем точной, меня еще и подташнивало слегка. Какая уж тут еда? Даже к аромату грибов, зажаренных на костре, желудок оставался абсолютно равнодушным. С другого края подошел Арацельс и, мягко опустившись, присел рядом.
— Ты в порядке? — спросил он, уставившись на танцующие языки пламени.
Отличное начало разговора! Что дальше скажешь, дорогой-любимый?
— Ты к огню обращ-щаешься? — пропитанный ядом голос дрогнул, и почему-то стало не хватать воздуха.
Слабость или… слезы к горлу подступили? И что за размазня я после этого? Тьфу! Завтра-послезавтра то ли в гроб ложиться, то ли во всемирные наблюдатели идти, а я тут расстраиваюсь по всяким пустякам. Самой противно!
— Арэ, — мужчина посмотрел на хмурую меня и быстро отвел взгляд. — Как ты себя чувствуешшшь?
— Нормально, — выдавила с трудом, и, криво усмехнувшись, добавила: — только не твоими стараниями.
Он уже раз пять подходил и задавал похожий вопрос, после чего кивал и уходил снова. К Лемо, Смерти, Иргису… не суть! Не ко мне точно. И эта "фиолетовая тень", меченная треугольником, повсюду следовала за ним. Как собачка на привязи.
— Я… — он повернулся и протянул, было, руку, желая коснуться моей щеки, но, бросив косой взгляд на свою кисть, резко ее отдернул. — Я был занят.
Ах, вот как! Для меня, значит, он занят, и ко мне, гад такой, даже прикасаться не желает! У него что, в демоническом облике вкусы резко меняются: теперь ему исключительно тощие молчуньи нравятся? Ну, и пусть я не лучшим образом выгляжу, закутанная в длинную рубашку, пожертвованную мне Иргисом еще на дереве. Застегивать ее седьмой Хранитель запретил, чтоб форму тела не приняла, как подаренная Арацельсом одежда, которую тот, кстати, после драки частично восстановил на моем теле. Очень частично, на большее его сил, слегка восстановленных за счет предсмертных эмоций поглотителей, не хватило. Так что мы теперь с ним на пару бледные и в лохмотьях. Даже обидно, что это чудище бело-черно-рыжее тронуть меня боится! Хм… а ведь, и правда… боится.
Я внимательней пригляделась к нему. Огромное такое существо в равной степени напоминающее как моего мужа, так и лохматого монстра из Карнаэла. Сидит, чуть сгорбившись, гипнотизирует немигающим взглядом костер. Сам угрюмый, расстроенный и… злой? Чем дальше, тем веселее, ага. Нет, ну понятно, почему я тихо бешусь, у меня паршивое самочувствие и несанкционированный приступ ревности, а его-то что не устраивает?
Рядом с Арацельсом бесшумно опустилась на землю веданика и, скромно сложив на коленях руки, уставилась на меня. Он вздрогнул, мельком взглянул на нее, после чего снова повернулся ко мне. Хотел что-то сказать, но передумал и, мрачно качнув головой, начал медленно подниматься. Ну да, да! Меня перекосило: ведь эта зараза раскрашенная так близко села, что прижалась боком к его бедру. А вот что на этот счет подумал Хранитель?
Сейчас узнаем! Я резко подалась к нему и схватила его за растрепанный рыже-белый хвост. Мужчина не менее резко наклонился вслед за волосами. Откуда в моем теле на эту выходку силы взялись, история умалчивает. Впрочем, хватило их ненадолго, поэтому я буквально стекла обратно в бережные объятья корней дриддерева и… моего супруга. Ну, надо же, снизошел-таки до прикосновений!
— Что ты творишшшь?! — у, какое знакомое шипение, аж слух радует. Удивительно, что дурой не обозвал для полного комплекта.
— Поговорить надо… — я перевела дыхание, чувствуя, что переборщила малость со своими выкрутасами. Лежать мне надо, как тяжело больному, и не рыпаться. Глядишь, к утру состояние нормализуется. Так сказали Иргис с Лемо, наложив на меня какие-то исцеляющие заклинания. Без их помощи я б тут еще и от боли корчилась. А так… сижу вот, смотрю в чуть светящиеся красно-желтые глаза мужа и с опозданием отмечаю, что золота в них гораздо больше, чем раньше. Не внутреннее солнце под черным зрачком, а внешний диск. И он… как-то подозрительно широк. Вот черррт!
— Ну?
Моргнув, я с облегчением отбросила мысль о гипнотическом воздействии со стороны Арацельса и потянула за кончик его растрепанного хвоста, который все еще сжимала в побелевших пальцах. Мужчина заметно напрягся, явно не желая наклоняться, но… все-таки сдался. Зато я к моменту его окончательной капитуляции уже снова успела разозлиться. Да что за поведение, в конце-то концов?!
— Если и дальше будешь от меня бегать… — зашипела ему в ухо, практически касаясь губами кожи.
Шепот требовал гораздо меньше усилий, а еще, я надеюсь, его не слышали все те, кто делал вид, будто им совершенно не интересно, что у нас тут происходит. Смерть с Райсом о чем-то беседовали, Лемо с Иргисом заканчивали восстановление охранных чар на поляне, Мая изображала пушистую статуэтку, застывшую в шаге от меня, а веданика… не, этой смущение чуждо. Она откровенно пялилась на нас, продолжая сидеть на изгибе толстого корня. На бледном лице ее плясали тени, смешиваясь с отблесками оранжевого пламени. Они отражались в блестящей черноте ее раскосых глаз и, надо заметить, выглядело это эффектно. Истинная ведьма! Рррр… Как же она меня раздражает… Ну, если так хочет посмотреть, пусть смотрит.
Я провела кончиком языка по краю заостренного белого уха, и, когда муж замер, чуть прикусила его мочку, после чего закончила свою фразу на пределе слышимости:
— Восстанавливать силы в дриддерево пойдешь не со мной, а со своей фиолетовой подружкой.
— Ты с ума сошшшла?! — он шарахнулся, невзирая на волосы, которые после его неожиданного рывка все-таки выскользнули из моей хватки.
Я разозлилась еще больше. А злость, как известно, придает силы.
— Так заметно?
— Ты несешшшь чушшшь!
— Брось… Думаешь, она тебе откажет?
Я шепчу, он шипит — отлично общаемся, ага. Если в этом лесу водятся змеи, как бы не заподозрили в нас конкурентов.
— Она? — его глаза расширились, пару мгновений он смотрел на меня в упор, а потом вдруг начал смеяться и, в порыве неожиданного веселья, наклонился низко-низко, чтобы обнять. — Проклятье! Заболтала ты меня, Арррэ! — резко отпрянув, рыкнул Хранитель. Посидел немного хмурый, полюбовался на огонь и снова заговорил, но теперь уже по-русски. А я и забыла о его лингвистических талантах. Удобно, однако… в целях конспирации: — Я страшен как смертный грех, Катенок, а ты еле-еле шевелишься. Как только подобные мысли в твою кудрявую головку закрались? Надо же… силы восстанавливать! Дурочка ты моя. Не иначе плохо соображаешь из-за магического отката. Прости. Я должен был об этом подумать, когда устраивал ту тренировку.
— А мне понравилось, — говорить шепотом было куда удобней, да и собеседник не возражал. — Я, между прочим, научилась зажигать синее пламя щелчком пальцев, правда, сейчас оно мгновенно гаснет, но главное ведь запомнить механизм, да?
Мужчина кивнул, потом, немного поколебавшись, протянул-таки руку и коснулся моего лица. Так нежно, легко… В то, что эти чуткие пальцы принадлежат когтистому монстру, сидящему рядом, верилось с трудом. Монстру… моему любимому монстру. Я чуть не замурлыкала, прикрыв глаза. От своей слабости, от его ласки, от треска веток в ночном костре и от его тихого голоса.
— Я сторонюсь тебя только из-за того, что боюсь навредить. Не притрагиваюсь, потому что безумно хочу обнять. Но тебе сейчас нужен покой и минимум движений, малыш. А мне… Мне надо хоть немного восстановить силы, иначе… — он замолчал.
— Что?
— Я могу сорваться. То, что мое тело застряло в таком жутком виде, действует и на сознание тоже. Да, я контролирую себя, но… сложно изголодавшемуся существу сохранять выдержку перед столом, полным различных блюд. А ты — самое сссладкое и желанное блюдо в этом меню, Арэ. Я не хочу рисссковать.
— Поэтому и не подходишь?
Арацельс чуть склонил набок голову и прищурился, глядя на меня:
— А ты думала по другой причине?
— Ну…
— Неужто приревновала? — у него было такое довольное выражение лица, что я тут же испытала большой прилив вредности.
— Тебе видней, ты же из нас двоих эмоции читаешь.
— Я сейчас тебя не читаю, Катенок. Это слишшшком… слишшшком тяжело. Читать и не попробовать, — как-то грустно улыбнулся супруг.
— Лучше бы попробовал, мне от подобных эмоций уже тошно. А так… и я свободна, и тебе сытный ужин.
— Проблема в том… — он замялся, отводя взгляд. А потом наклонился к моему виску и прошептал: — Я голоден не только в плане твоих эмоций, Арэ. Из-за связи Заветного Дара… ну… ты единственная на этой поляне, кто так на меня влияет. Короче, лучше мне держаться от тебя подальше, пока все не вернется в норму. Все… или хотя бы наше с тобой физическое состояние, — Хранитель одним рывком поднялся на ноги и, отступив от меня, добавил: — Кстати, если это все-таки была ревность, — его улыбка стала шире, открыв ровные ряды белых зубов с двумя парами внушительных клыков. — Должен тебя успокоить. На Веданик с нежного возраста накладывают не только сильнейшие заклинания молчания, но и "пояс целомудрия", благодаря которому они не способны к любви как в физическом, так и в платоническом проявлении. А еще очень сильный ментальный блок, не позволяющий считывать как их мысли, так и эмоции. Эти люди словно куклы, имеющие одну единственную цель — хранение знаний. Все человеческое им чуждо.
Я с мрачным вниманием посмотрела на девицу, продолжающую сидеть в той же позе. Ну, точно монахиня! Вот и ответ, отчего она такая странная. С таким-то ассортиментом всякой магической фигни, которой ее с рождения, как веревками, опутали… м-да. Интересно, а цвет шевелюры у нее из-за чар изменился или в этом мире все такие нестандартные? Иргис вон тоже отличается весьма оригинальной мастью.
Седьмой Хранитель (легок на помине!) подошел к нам и, довольно усмехнувшись, сообщил:
— Все готово. Можем начинать ритуал.
Я покосилась на Маю. Та после истории с лиловым зверьем тоже изменила к синеволосому свое отношение. Поэтому сейчас она лишь немного напряглась, но шипеть на мужчину не стала. Веданика же при его появлении вскочила, как ошпаренная, и снова прижалась к моему мужу. Ну что за… А! Черт с ней. Вот еще немного посижу, полюбуюсь на то, что собираются устроить маги, а потом на тему "голода" и его утоления потолкую с Арацельсом с глазу на глаз. В каком-нибудь укромном месте. Полагаю, дупло дриддерева для этой цели подойдет в самый раз.
Очередной ритуал — и снова ночь, кровь да треугольная площадка с вписанным в нее кругом. Правда, на этот раз вместо "стола" с непонятными знаками — выложенное неровными камнями кольцо вокруг ярко пылающего костра. Вместо столбов — разноцветные языки пламени, вырывающиеся из вскрытых стеклянных шаров, которые, лежа в рюкзаке Арацельса, чудом пережили нападение лиловых тварей (шалаш, к слову, это самое нападение не перенес, зато из его остатков получился хороший костер). Ну, и главное, вместо человеческих жертв — всего лишь несколько капель из порезов на ладонях трех ведущих: Лемо, Иргиса и Смерти. От последнего всего и толку, что черная кровь, ибо его магический резерв "добрые" поглотители тоже обнулили. Хранители, конечно, немного "подкормили" друг друга эмоциями, а те, что сохранили способность пользоваться чарами, поделились с остальными небольшим количеством своей силы, да только все это как мертвому припарка. Их бы в метро питерское в час пик отправить для подзарядки, сразу бы выполнили, а, может, и перевыполнили план по восстановлению всего того, что сожрали безглазые "шавки". А тут… разве что выглядеть стали менее вымотанными, да и чувствовали себя они теперь заметно лучше. Но проблему энергетического голода данные меры не решили. Особенно для моего мужа, который устроился дальше всех от костра. От костра и от меня. Заботливый, угу. Остальные, то есть мы с Маей и веданика с Райсом, молча ждали, что будет дальше, сидя рядом с начерченным на выжженной земле треугольником, за границей которого стояли маги.
Тихая речь на языке Таосса сливалась в некое подобие песни. Хранители произносили ее по очереди, сплетая слова в куплеты, а потом, как припев, повторяли хором одну и ту же фразу. После чего центральный огонь — большой и яркий, с громким треском начинал коптить и рваться ввысь… к темно-синему небу чужого для меня мира. И каждый раз, когда это происходило, я непроизвольно вздрагивала и сильнее куталась в тонкую ткань легкой рубашки. Не от холода… разве что от душевного. Хотелось мне или нет, а все происходящее навевало мрачные воспоминания об Аваргале. И пусть сегодняшнее действо было не таким масштабным и вполне мирным по сравнению с вызовом демона, мурашки по позвоночнику все равно бегали, а пальцы, теребящие воротник, мелко дрожали. Будь проклято это ассоциативное мышление на фоне еще свежих воспоминаний! М-да… Не удивительно, что мне не по себе.
Хранители в последний раз вместе произнесли заклинание вызова и синхронно отступили за черту. В тот же миг небольшие магические огни, что вырывались из прозрачных полусфер, сменили форму. Они стали похожи на светящиеся шары: красный, синий и белый, соединенные друг с другом тонкими, словно леска, лучами. Переплетаясь, эти световые нити ограничивали территорию. Своего рода защитная сеть, за пределы которой нет выхода, как, впрочем, нет и входа. Теперь по сценарию, вкратце рассказанному нам Смертью, должно будет начаться самое интересное и… грустное.
Когда центральный костер взвился вверх, я снова вздрогнула. Когда он частично опал на обугленные ветки — перестала дышать. А когда в центре оставшегося пламени материализовался такой знакомый мужской силуэт — не удержалась и всхлипнула.
Какое-то время он стоял, не двигаясь. Языки пламени лизали его ноги от ступней до колен, а самые проворные добирались и до бедра. Но ткань не вспыхивала, не плавилась, лишь отливала рыжими бликами на черных штанах. Того, кто явился на место Ритуального Вызова, подобные вещи совершенно не беспокоили. Его вообще ничего не трогало, судя по бесстрастному выражению лица. Световые пучки, что венчали углы треугольной площадки, хорошо освещали ее, и поэтому я без труда могла разглядеть неподвижную фигуру ночного визитера. Спустя десятки секунд напряженной тишины он словно очнулся и принялся как-то неуверенно оглядываться по сторонам, всматриваясь в тех, кто находился за границей отведенного ему пространства. Затем коснулся рукой лба, будто смахивая испарину, и медленно провел по груди: в том самом месте, где должна была быть ужасная рана. Но… гладкая ткань форменной рубашки скрывала его тело…
Черррт! О чем я думаю? Какое тело у призрака?! Такого реального, родного и… безвозвратно ушедшего в мир духов существа. Нет у него больше тела, есть только нематериальное подобие оного. Хотя на оцепленном световой сетью участке оно вполне реально.
Сердце болезненно сжалось, на глаза навернулись слезы. Кажется, я снова всхлипнула, потому что на меня оглянулись сразу двое: кровница и застывший по соседству четэри. Хотя нет, не двое… трое! И хоть свето-теневые контрасты мешали прочесть выражение глаз Камы, общая эмоция грусти и сожаления была во всем его облике: опущенные плечи, чуть склоненная вниз голова, застывшая на груди ладонь… как раз в районе сердца.
За последний день произошло слишком много разных событий. Из-за них отошли на задний план и мысли о гибели моего похитителя и спасителя в одном лице. Да и вспоминать о том, что причиняет боль, лишний раз желания не возникало. Не потому, что не жаль третьего Хранителя, а просто… это слишком тяжело. Хотелось продуктивных действий, интересной информации и счастья… пусть самую малость, как кусочек вкусного пирога перед строгой диетой. Мне было необходимо просто чувствовать себя живой. Что будет завтра? Иргис и Лемо вернутся в Карнаэл, и мы, наверняка, отправимся вместе с ними. А, может быть, и нет. Как повезет. Но до этого самого завтра я стремилась наслаждаться каждой минутой спокойствия, часами обучения и целым днем пусть шаткой, но свободы. Эх, если бы еще всякие фиолетовые мымры с золотым треугольником на лбу не испоганили своим появлением такой замечательный вечер…
Я хмыкнула, отметив про себя, что моя антипатия к веданике, несмотря на то, что рассказал о ней Арацельс, по-прежнему сильна. Причем настолько, что способна приглушить даже скорбь, которая затапливает душу, подобно ледяному потоку, при каждом взгляде на привидение. Даже не знаю, чего во мне было больше: радости или грусти от того, что ритуал, который не получился у Хранителей с их погибшими сослуживцами много лет назад, сегодня сработал, и дух парня откликнулся на зов своих друзей.
— Приветствуем тебя, Кама, — подал голос синеволосый, из трех ведущих магов он стоял от меня дальше всех.
— И вам ночи звездной, — ответил призванный и с грустной иронией добавил: — В первую минуту я подумал, что снова жив. Потом — что вы тоже умерли. А сейчас, наконец, осознал, что меня пригласили в магическую клетку для беседы. И почему мне кажется, что не для последнего прощания?
— Ты прав, третий, — помолчав немного, сказал Иргис. — Не только для этого. Нам требуется твоя помощь.
— Слушаю тебя, седьмой.
И голос, и внешность призрака — все было таким реальным. Мне то и дело приходилось напоминать себе, что перед нами не живой человек, а всего лишь его визуальная проекция, созданная по желанию духа, явившегося на зов, при помощи пламени, зачарованного Хранителями Равновесия. Не знаю, как именно это работало, но, чтобы принять свой прежний облик, призванный должен был какое-то время находиться в центре костра. А лучше и вообще оттуда не выходить. Да и зачем? Все равно за границу сплетенных лучей ему не выбраться. Хоть шагай, хоть прыгай, хоть лбом о невидимую стену бейся. Лбом… или что там у бестелесной сущности? Иллюзия? Чистая энергия? Не важно. Действительно, заманили в клетку друзья-товарищи. Даже противно как-то. Ему бы сказать, что он всем нам дорог (ну, или некоторым из нас), а вместо этого оказывается, его о чем-то собираются просить. В смысле, уже попросили только так витиевато, что я далеко не все смогла понять.
— Пополнить магический резерв, значит, — задумчиво произнес Кама и замолчал, глядя на огонь, в окружении которого стоял.
Этой фразой он избавил меня от попыток расшифровать реплику синеволосого и в то же время озадачил новым вопросом: а как именно нам всем в этом деле может помочь… призрак? У него что — особо питательные эмоции? Или еще какая уникальная "закуска" для Хранителей имеется?
— Ты вправе послать нас подальше, Кама… — вступил в разговор Смерть, он чуть подался вперед к самому краю площадки, будто хотел стать ближе к собеседнику.
— Хорошая мысль! — мертвый Хранитель вскинул голову и уставился на своего бывшего сослуживца. — А идите-ка вы на…
В дрогнувшем голосе прозвучала такая обида, смешанная с болью и яростью, что я невольно сжалась. Суть этой беседы уплывала от моего понимания, как скользкая рыба из влажных рук. Мне сказали, что будет ритуал Прощания, и я поняла все буквально. Вызовут дух покойного, что-то скажут, что-то спросят, а потом благословят на перерождение, как и положено старшим товарищам. А тут, похоже, все гораздо сложнее, вот только посвятить нас с Маей в истинную причину устроенного действа никто и не подумал. Интересно, они решили, что нам мозгов не хватит уяснить их грандиозный замысел по заливанию чужого "бензина" в свои опустевшие "баки", или не хотели рассказывать что-то еще — то самое, от чего так разозлился Кама? Ситуация мне все больше не нравилась. Стало даже противней, чем прежде. А слезы, стоящие в глазах, мешали четко видеть окружение, смазывая очертания присутствующих. Я прижалась спиной к твердой поверхности огромного корня и снова принялась теребить рубашку. Теперь, правда, ее низ, ибо держать ладони на уровне горловины стало тяжело.
— Не горячись, третий, — примирительно поднял руки Лемо и тоже приблизился к ритуальной площадке. — Мы прекрасно понимаем твое состояние…
— Понимаете?! — призрак резко развернулся к нему, отчего его длинные волосы прочертили дугу, а пламя в костре нервно колыхнулось от порыва ветра. Затем выровнялось и снова устремилось вверх, чтобы на этот раз достать до талии призванного. Медленно, но неотвратимо огонь поглощал его фигуру. Иллюзорную для нас, но осязаемую для него. Там, за границей глубокой черты, продавленной в выжженной земле Иргисом, господствовала совсем другая реальность. — Нееет, ничего вы не понимаете. Мне было хорошо, легко, спокойно: ни боли, ни грусти, ни сожаления. Я разорвал оковы, связывающие меня с материальным миром, и… перестал быть рабом Карнаэла! Это свобода, второй. Настоящая свобода. Разве ты понимаешь? Каково это быть светом и тенью, землей и воздухом, ночью и днем, всем и ничем одновременно… Ты. Это. Понимаешь? Не верю! А я… понимаю. И мне такое состояние очень даже нравится. Я свободен, по-настоящему свободен! От груза проблем, от уязвимого тела, а главное, от корага, живущего в нем. А теперь представь мои чувства, когда из состояния такой желанной эйфории меня выдернул ваш призыв, вслед за которым нахлынули воспоминания. Те, что я отринул, желая забыть. Ты же в курсе, что лишь полностью очистившийся от памяти прошлого дух способен переродиться заново. И, знаешь, Лемо… я хочу использовать свой шанс! А о чем просите вы?! Вам что не найти пару поселений для эмоциональной подпитки? Обратились бы тогда к дриаде. Может, она знает лекарство от вашего временного… бессилия? Какого демона вы вызвали меня?!
Так много слов за раз от третьего Хранителя при жизни я не слышала, потому пребывала в некотором шоке. Особенно, когда пыталась осмыслить все им сказанное. Остальные тоже молчали. Тоже, видать, переваривали услышанное. А, может, обдумывали, какую тактику для убеждения строптивого духа выбрать. Первым повисшую паузу нарушил Лемо.
— Ннну, — протянул он, запустив руку в растрепанные волосы, — если бы ты немного отсрочил перерождение ради…
— Немного?! — воскликнул призрак. Три разноцветных шара угрожающе мигнули, когда он шагнул к собеседнику, оставив центральный костер пылать в гордом одиночестве. — Сотни лет забвения в лучшем случае. А в худшем… вечный мрак. Это называется немного? Ради чего?
— Не чего, а кого! — второй Хранитель выразительно посмотрел на собеседника, затем на обалдевшую меня и тихо добавил: — Ради Катерины. Ей с озверевшей Эрой ни сегодня — завтра встречаться, а девушка еле двигается. И никакими людскими эмоциями ее не восстановить, даже если до смерти выпить население десятка деревень. Потому что она банально не умеет их пить. Наши с Иргисом усилия тоже не принесли особого результата, а дриддерево… хм, слаба девочка еще для экспериментов с магией дриад. Зато добровольно пожертвованная энергия души…
— Достаточно! — оборвал его рассуждения Кама. Он развернулся и пересек площадку, обогнув костер. Рыжие лепестки пламени потянулись, было, за ним, но быстро передумали и вновь устремились в небо. Все выше и выше…
— Вчера я уже умер ради тебя, Катя, — проговорил он, глядя на меня. С расстояния метра в полтора при ярком свете бело-синих лучей мне было хорошо видно его лицо. Решительное, хмурое, с упрямо сжатыми губами, в уголках которых затаилась печаль. — Не проси меня сделать это снова.
— Я не… — его темная фигура метнулась в костер, который окутал ее с ног до головы, растворив в себе очертания, — не прошу, — слетело с моих губ, но тот, кому были адресованы слова, уже покинул нас.
— Хорошая была идея, — невесело усмехнулся Райс.
— Дааа… идеальное решение для потенциальной Хозяйки Карнаэла, — отозвался Иргис.
— Глупое решение, — мрачно сказал четэри.
— Да о чем вы вообще говорите?! — от возмущения у меня даже голос повысился. — Вы же… вы даже не попрощались с ним!
— Действительно, — еще мрачнее, чем предыдущую фразу, пробормотал Смерть и, подойдя ко мне, сел рядом. — Скверно вышло.
— Почему вы не сказали мне, что хотите просить его о такой дорогостоящей услуге? — мне было обидно, больно и грустно. И вовсе не из-за того, что не получится в ближайшем времени вновь швыряться демоническим огнем, хотя подобные способности сейчас были бы очень даже кстати. Кама ушел и вряд ли снова откликнется на призыв Хранителей. Да и магических сил подобные ритуалы отнимают немало. А у нашей компании с ними нынче большая напряженка. Но слеза по щеке катилась по другой причине. Растерявшись, я ведь тоже не успела с ним по-человечески проститься.
Громкий треск костра вывел всех нас из задумчивости. Опустевшая площадка вновь ожила. Пламя рвануло вверх, как и перед приходом парня, а потом послушно опало вниз, открывая нашему взору фигуру. Сердце радостно стукнуло — неужели вернулся? Но… стоящее в центре костра существо мало напоминало третьего Хранителя. Скорее, это был человек, который весь состоял из огня.
— Ну, вы и запечатались тут, — стряхнув искры с чересчур длинных и очень пластичных рук, заявило необычное создание. — Без мыла в… эээ… то есть без магического коридора для вызова духов и не пролезешь!
— Эра? — Смерть придвинулся ко мне вплотную и обнял за талию так, будто боялся, что меня сейчас украдут. Более того, еще и ногу хвостом оплел, видать, для надежности.
— Нет, ее сестра-близнец! — всплеснув своими извивающимися, как оранжевые ленты, конечностями, заявило огненное создание. — Так-так-так, дети мои… и кто у нассс тут есть? — завертев головой, изрекло это полыхающее чудище, чем-то похожую на каменную вариацию демона без Лица с той лишь разницей, что нынешняя версия имела вид не твердого вещества, а живого пламени, принявшего человекообразную форму.
Я бросила быстрый взгляд туда, где все это время сидел на редкость молчаливый Арацельс, но… никого не увидела. А спустя пару секунд на мои плечи опустились две когтистых ладони. Если в состоянии полного нестояния, да еще и будучи прижатой к четэри можно подпрыгнуть, значит, то судорожное телодвижение, что вышло у меня от неожиданности, так и называется.
— Шшшш, — дыхание мужа коснулось моего виска. — Не бойся, она не сможет переступить пределы клетки.
Мне полегчало. От смысла его слов или от такой приятной близости? Неважно! Пришел ведь, не оставил одну, несмотря на свой голод, последствия которого, кстати, я совершенно не ощущала. Хм… Значит, он его старательно подавляет, что приятно вдвойне.
— Зачем ты явилась, Эра? — голос четэри звучал на удивление спокойно, даже чуть устало. Но рука его, по-прежнему лежащая на моей талии, была сильно напряжена.
Выражение мужского лица походило на равнодушную маску. Лишь под полуопущенными ресницами лихорадочно горели темные глаза. Только вряд ли кто-то, кроме меня и, возможно, Арацельса, мог это заметить. Остальные сидели достаточно далеко от нас, да и контраст ярко освещенных и темных участков на поляне неплохо маскировал эмоции окружающих. Особенно те, которые они не спешили выставлять напоказ. Четвертый Хранитель нервничал, я это чувствовала. Но то, как он держался — вызывало во мне искреннее восхищение и… благодарность. Ведь при появлении Духа Карнаэла именно он первым ринулся на мою защиту. Инстинктивно или осознанно — не знаю. Но от действий его на душе стало очень тепло. Почти так же тепло, как и от близости моего красноглазого демона. А когда к нам с другой стороны придвинулась Мая, я испытала еще и приступ умиления. Маленькая пушистая галура — робкая тень, решившая исполнять роль моего телохранителя. Мы ведь даже не подруги с ней пока, но она мне определенно нравится. В отличие от некоторых.
— Интересная компания, — изучив наше скромное общество, сообщила свой вердикт Эра. — Ну, просссто очень интересная! Ладно, Арацельс со своей девчонкой… Я и не рассчитывала, что он от нее быстро избавится. Смерть с кровницей… с этими тоже все понятно. А вы двое с какой радости тут прохлаждаетесссь?! — зашипела она на Лемо, который рефлекторно вжал голову в плечи и принялся постукивать пальцами по колену. — Ну?! — не дождавшись от зеленоглазого Хранителя ни слова оправдания, она переключилась на его напарника.
Иргис не шелохнулся, с невозмутимой миной рассматривая беснующееся в костре существо.
У этого облика Эры не было пальцев, да и ладоней тоже не было. Лишь полыхающие ленты-руки на порядок длинней человеческих, которые сгибались и извивались, как заблагорассудится. То складывались на груди, то обхватывали пластичное тело, а иногда начинали активно жестикулировать, рассыпая во все стороны ворохи красно-оранжевых искр. Лица у демоницы тоже не было. Если не считать за него блуждающее по вытянутой голове пламя. Вообще, зрелище Эра представляла собой страшноватое, но седьмого Хранителя такими спецэффектами, похоже, не проймешь. Как не проймешь и обвинениями, на которые визитерша не скупилась. Она просто-таки пылала праведным гневом в прямом и переносном смысле слова.
— Сейчас не наша очередь дежурить, — ответил Иргис и мило ей улыбнулся.
Ну, вот… еще один с железной выдержкой. И если Смерть только изображает подобные эмоции, то, что-то мне подсказывает — синеволосый на самом деле абсолютно спокоен. Просто на все сто! Сидит в свободной позе прямо на земле, спина, как обычно, прямая, плечи расправлены, по обнаженной коже рельефного торса гуляют алые блики от ближайшего "светильника"… Залюбовалась бы, не прыгай напротив него нечто сильно крикливое в огненном прикиде.
— Не ваша, — решила не спорить Эра. — Зато твоя! — воскликнула она и резко метнулась в нашу сторону… вместе с большей частью костра!
Она что — после неудачи с магическим уничтожением моей скромной персоны решила отправить меня в компанию Камы с помощью сердечного приступа?! Оригинальный ход! Вот только этот жизненно важный орган, как и весь остальной организм, нынче испытывает сильную слабость и некоторые проблемы с быстрой реакцией на происходящие события. Поэтому я сначала полюбовалась на сильно расплющенную по невидимой стене фигуру из нервно дергающихся язычков пламени, а уж потом осознала свой собственный испуг от ее неожиданной выходки.
— Ты почему не исполнил приказ, сссын мой? — промямлила огненная лепешка, которая, судя по всему, была головой.
— Потому что принял другое решение, — ответил Арацельс, крепче обнимая меня за плечи. — Более целесообразное для Равновесия.
Я чувствовала себя маленькой и хрупкой в его больших руках. В больших и когтистых… последние ощутимо царапнули кожу. Э-эх… а мой снежный монстр тоже, похоже, нервничает. Причем сильно. И тоже изображает из себя стену непробиваемого спокойствия. Мне аж завидно стало. В отличие от Хранителей, я все больше хотела куда-нибудь незаметно заныкаться и так, чтоб подальше от ночной гостьи и ее наездов. В дриддерево отправиться, что ли? Да только… вряд ли доползу. А просить, чтоб меня туда отнесли — значит, открыто продемонстрировать своему врагу, что я его боюсь. Ну, уж нет! Не дождется, морда рыжая. Да и послушать, зачем она притащилась к нам — не помешает. Даже через "не хочется", угу.
Эра тем временем с кряхтением (или это было характерное потрескивание огня?) отлепилась от магической преграды и снова приняла человекоподобные очертания. Молча наклонила голову к правому плечу, затем к левому, будто разминая шею, а потом выкинула вперед свою лентообразную конечность и, указав на меня, грозно изрекла:
— Ты!
— Я? — в отличие от мужчин мой голос предательски дрогнул.
— Совесть-то у тебя есть? А, Арэ?
— Э… в смысле? — изумление оказалось сильнее страха. И если слова мои звучали ровнее, то глаза заметно округлились.
— Что в смысле? Что? — потрясла своей бесформенной лапой собеседница и, изобразив полный патетики вздох (уж не знаю чем именно, легких в полупрозрачном огненном теле лично мною замечено не было), укоризненно заявила: — Ты посмотри, что с мужиком сделала, бесстыжая! На него же смотреть без слез невозможно. Он по твоей милости всю оставшуюся жизнь теперь лесным чудищем бегать будет? Да? Ну, что молчишь, глупое ты создание? Отвечай, что с моим мальчиком сссотворила?!
— Я? — удивительно, что от таких обвинений у меня язык не отнялся. Ожидала-то я совсем другого. Зато словарный запас явно оскудел, повторы сплошные пошли… непорядок.
— Ничего она со мной не творррила, — прорычал Арацельс, прижавшись подбородком к моей макушке.
— А ты молчи, мальчишшшка! — небрежно отмахнулась Эра. — Не видишь, что я с сестрой разговариваю?
— С кем?! — таким слаженным хором Хранители говорили впервые, а я только икнула от прогрессирующего изумления.
— Ну, если мы обе Хозяйки одного Дома, — тоном наставницы, разъясняющей своим нерадивым ученикам элементарные вещи, сказала демоница, — то кто она мне, по-вашему?
— Конкурентка, — усмехнулся молчавший до сих пор Райс. — Причем ооочень нежелательная конкурентка. Странно, что ты до сих пор не позаботилась о наемных убийцах для малышки.
— О! — огненная женщина развернулась и плавно перетекла в сторону вступившего в разговор мужчины. — Кого я слышу, а? Мой блудный сын… предатель и перебеж-шшш-чик. И ты здесь?!
— А то ты сразу не заметила, — бывший Хранитель скрестил на груди руки, наблюдая за приближающейся к нему особой. Плетение разноцветных лучей предупреждающе полыхнуло, напоминая ей о том, что клетка имеет свои границы.
— Заметила, — Эра медленно кивнула, останавливаясь у черты. — Просто подумала, что мне показалосссь. Это какую же надо иметь наглость, чтобы шляться по моим мирам после того, что ты со своим двуличным демоном сотворил, а?
— Так я по жизни наглый, — чуть пожал плечами Райс и подарил ей свою фирменную кривую ухмылочку. — Угу. А еще живой. Увы, моя радость, скромных ты всех уже перебила, — лицо мужчины стало холодным, а улыбка теперь больше напоминала неприязненный оскал.
— Это тебе твой двуличный демон напел, мой сссладкий? А ты больше его слушай! Я, может, и мастер интриг, но до вездесссущего Лу мне далеко. Этот подстроит все, что угодно, и выйдет сухим из воды. Убийство, ссора, травля невинной жертвы и ее неожиданное спасение неким благодетелем с синими глазами и юным лицом — для перевертыша все это игра, цель которой — завоевание Карнаэла.
— Расскажи мне то, чего я не знаю, — выслушав ее речь, сардонически попросил собеседник.
— Обязательно. Заходи на чашшшечку чая, поговорим-с, — прошипела она и, в очередной раз повернувшись, снова направилась к нам. Ну что ее сюда, как магнитом тянет, а? — Итак, я с тобой еще не закончила, Арэ, — менторским тоном проговорил этот ходячий факел.
Ладно… не закончила — не то же самое, что не прикончила. Так что живу пока и радуюсь, продолжая коллекционировать предложения об родственных узах от всяких неуравновешенных личностей с убийственными замашками.
— Оставь ее в покое, Эра, — процедил сквозь зубы Смерть.
— А ты вообще не вмешивайся, четвертый! Тебя тут нет, ясссно? Ты в третьем мире разбираешься со своими кровными метками и с той, кто их нассставила. Так что заткнись, будь так любезен. Пока я не вссспомнила о твоих провинностях и не зачислила тебя в категорию "предателей Карнаэла". А то вылетишь из связки вслед за своим бывшим другом. Так что будь хорошим мальчиком — не мешай мне беседовать по душшшам с этой бессовестной девчонкой.
— Я не бес…
— Именно бессовестная! — с нажимом сказала Эра. — А также жестокая и глупая. Из-за тебя мало того, что один из лучших Хранителей Равновесссия против Долга идет, так еще и целых семь миров трещат по швам! А там люди — невинные жертвы твоего малодушия. Любая нормальная женщина на твоем месте давно бы руки на себя наложила, чтоб предотвратить катастрофу.
— Мне не хватает вашего личного примера, — вставила я, уловив короткую передышку во вдохновенной тираде собеседницы.
Супруг мой одобрительно хмыкнул, а четэри предупредительно сжал хвостом ногу, мол, не нарывайся. А я что? Я ничего! Мне вообще говорить трудно, но приходится.
— И не хватит! Да шучу я, шучу, — отозвалась та и вдруг расхохоталась. Громко так, пронзительно, а еще безумно и дико. Может, у нее на почве неожиданной конкуренции крыша поехала, а мы и не заметили?
Н-да, опасно выходить на поле боя с разгневанной демоницей. Но с разгневанной демоницей, у которой к тому же еще и не все дома — это полное самоубийство. Или наоборот?
— Во-первых, по швам миры еще не трещат, хоть природные волнения из-за большого количества их соприкосновений друг с другом и наблюдаются, — когда ее хохот стал затихать, сообщил Иргис. — Во-вторых, к внешности Арацельса его жена не имеет никакого отношения. Это дело рук, хотя скорее — лап, стаи местных зверей. Но ты об этом знать не могла, так как происходящее в лесах Саргона невозможно отследить с помощью магии, даже такой сильной, как твоя. Я прав? — она кивнула, повернувшись в его сторону. — В-третьих, Эра, не ты одна сейчас являешься Хозяйкой нашего Дома, а значит, у тебя вряд ли получится выкинуть кого-то из нас за пределы связки, не согласовав свои действия как с Катериной, так и с самим Карнаэлом.
— Мой самый ууумный сын, — текучими движениями огненная женщина направилась к нему. — Слишком много книжек прочитал, да? — поддела его она.
— Не без этого, — синеволосый Хранитель обворожительно улыбнулся, глядя на нее.
— Ну и молодееец, — протянула собеседница, после чего тоже присела. То есть обратилась небольшим костром возле магического заграждения, из которого торчало ее гибкое туловище с головой и руками. — Раз ты здесь сссамый сообразительный и информированный, с тобой и говорить буду. Тебе извессстно, что после ухода девчонки, Дом разделился на две части, одна из которых мне подчиняется, а вторая… нет?
— Догадывался.
— А то, что копии семи планет на посссту дежурного блокируют любое даже самое незначительное вмешательство в структуру миров? И это учитывая то, что храмовый сссад — по-прежнему моя территория.
— Вот как? — Иргис задумчиво потер подбородок. — А я-то думаю, почему ты до сих пор не устроила ураган или еще какое-нибудь стихийное бедствие в окрестностях Саргона. Оказывается, просто не можешь? Печально, да.
— Издеваешшшься? — Эра недовольно дернула плечом, приведя в движение гибкие языки красно-оранжевого пламени.
— Как можно? — мужчина снова улыбнулся. — Просто рассуждаю.
— Ну-ну, гений, давай порасссуждаем о том, что будет, если Карнаэл выйдет из строя? Не уснет, как это бывает в периоды его жизни без Хозяина, а именно… сссломаетссся!
— То, что в большинстве религий наших миров называют туманным словосочетанием — конец света? — предположил собеседник и чуть сменил позу на… еще более расслабленную.
Ну и выдержка у него! А мне казалось, что самый хладнокровный среди Хранителей — Смерть. Ошиблась, как показывает практика. Я смотрела во все глаза на эту парочку и продолжала удивляться. Несколько минут назад Эра металась по площадке, нападала на всех подряд и откровенно глумилась над нами, приводя в состояние ступора. А сейчас — сама сосредоточенность и спокойствие. Вот тварь талантливая! Актриса, которой цены нет. Еще бы сцену для своих постановок выбрала поменьше масштабом, и вообще хорошо. А то целая связка миров и Дом, ее контролирующий… не многовато ли будет?
Светская беседа тем временем продолжалась. Для полной идиллии не хватало только пары чашек кофе и яблочного пирога. Я настороженно наблюдала за происходящим. Остальные тоже не стремились встревать в их диалог. Все просто молча сидели вокруг ритуальной площадки и с мрачным видом слушали разговор. Хотя нет — кое у кого на лице цвела такая блаженная улыбка, что меня слегка передернуло. Мы тут переживаем, нервничаем, а эта фиолетовая мымра наслаждается представлением, значит? Либо она дура, либо… не понимает ни слова и просто любуется картинкой. Так и есть, откуда ей знать единый язык? Вот только приятней от логичного объяснения восторга на ее мор… эээ… физиономии почему-то мне не стало.
Напрягала меня эта девица, чего уж скрывать? Напрягала, а еще сильно настораживала, и дело было не только в ее повышенном интересе к моему супругу. Смущал сам факт появления веданики в нашем лагере. Как она умудрилась открыть портал, несмотря на все "охранки"? Смерть предположил, что это случилось из-за устроенного во время тренировки резервуара магической энергии. Мол, ею фиолетовая дамочка и воспользовалась, когда искала точку выхода для своего спонтанного перехода. И потом… она же вроде как очень сильная волшебница? Не спорю, сильная: ладони, что первую безглазую тварь убили, именно ей принадлежали. Я это хорошо запомнила, вопреки убежденности Арацельса в том, что после магического опьянения моя память мало что сохранит. Ан нет, как выяснилась, она у меня значительно выносливей тела. Но! Тогда напрашивается другой вопрос: что же эта веданика — вся такая сильная и способная, носилась, как сайгак, по поляне в окружении своры поглотителей и даже не пыталась уменьшить их численность? Боялась, что со всеми не справится, как сказал мой муж? Возможно… А почему тогда не убегала, а нарезала круги вокруг нас? Помощи, что ли, ждала от тех, кому на голову со своим звериным эскортом свалилась? Вот только после всего случившегося ее магический резерв, наверняка, мало пострадал (ведь в порядок она себя приводила, используя магию, а не подручные средства). И, судя по тому, что девица открывает порталы, пробивающие щиты Хранителей Равновесия — способности у нее весьма и весьма приличные. Так отчего бы ей в благодарность не поделиться силой со своими нечаянными помощниками? Или тоже какое-нибудь заумное заклятье мешает? Вероятно.
Пф… придираюсь я к ней, ага. Вот что значит антипатия, возникшая с первого взгляда. Так и ищу, к чему бы прицепиться. Глупо. Особенно, если учесть, что пока я тут придаюсь этому недостойному занятию, синеволосый Хранитель и его огненная визави перешли уже от обсуждения вариантов конца света к главной теме визита Эры к нашему… точнее, в наш костер.
— И ты считаешь, что убийство Катерины вернет Карнаэл в исходное состояние? — обыденным тоном поинтересовался Иргис, а я зябко поежилась. Арацельс крепче стиснул мои плечи, и от этого стало чуть теплее.
— Уже не уверена, — неохотно призналась Эра и завертела огненной головой, оглядываясь на присутствующих. — Не скрою, когда я почуяла в ней Силу Лу и увидела с каким аппетитом на нее реагирует мой Дом, первым порывом было — уничтожить девчонку немедленно. Ярость затмевает разум, даже разум Высшего демона, — она грустно усмехнулась. Это была не мимика на лице, которого нет, а один лишь звук и колыхание рыжего пламени. Собеседник молчал, молчали и все остальные, поэтому, немного поколебавшись, гостья продолжила: — Из-за несдержанных эмоций ссстрадают невинные. Мне ж-шшш-жаль, что так случилось с Камой. Но… он сам сделал свой выбор. Бедный мальчик, — тряхнув головой, будто избавляясь от груза мрачных мыслей, пылающая дама заговорила совсем другим тоном: — То, что первый Хранитель не убьет свою Арэ, я знала почти наверняка. Не тот характер у него, чтоб бездумно подчинятьссся приказам. Особенно таким… кровожадным. А вот то, что вы с Лемо завалите задание — меня сильно удивило. Но вы не возвращщщались, а Карнаэл продолжал сходить с ума — из чего я сделала вывод, что девчонку устранять никто не собирается.
— Мы тоже решили не подчиняться приказам… бездумно, — мужчина скользнул взглядом по своим друзьям, на какой-то миг задержал внимание на мне и снова посмотрел на демоницу. — А, задумавшись, пришли к выводу, что стоит подождать. Наша цель — равновесие миров. И будет ли ему на пользу уничтожение второй Хозяйки, избранной Домом — вопрос открытый.
— Вот и я пришла к такому выводу, когда злость отступила на второй план, дав мне возможность мыслить трезво. Нет никакой гарантии, что часть Дома не погибнет вслед за Арэ из-за того, что признала ее, но не успела установить сссвязь до конца. Как бы ни случился сбой программы, заложенной в него Создателем, это может привесссти к катастрофическим последствиям.
— И что ты предлагаешь?
— Для начала зарыть топор войны и вернуться всем в Карнаэл. Пусть интеграц-ссс-ция Дома и его второй Хозяйки успешно завершиться, а там уж будем смотреть по обстоятельствам. Дом-инвалид не нужен ни мне, ни вам, ни Лу. Так что на этом этапе наши цели сссовпадают.
— А дальше?
— Если получится небывалый за всю историю Безмирья вариант и у Каранаэла окажется не один Дух, а два — это даже удобно. Ну, а если одна часть Дома вступит в конфронтацию с другой — придется решшшать вопрос поединком. Обещаю, что он будет честным: только я и моя врожденная сссила против Катерины и ее… приобретенного дара. Как вам идея? Не будете же вы вечно бегать, подвергая миры опасности? Рано или поздно все равно придется вернуться, чтоб разобраться с проблемой раз и навсегда.
— Лучше поздно, чем рано, дорогая, — сказал четэри, погладив мою ногу кончиком хвоста.
Я вздрогнула, покосившись на него, но, сообразив, что это был машинальный жест, ничего спрашивать не стала. Эра тоже развернулась в нашу сторону и насмешливо заявила:
— Неужели бывшшший красный Харон по прозвищу Смерть, сссамый старый и мудрый Хранитель Равновесия… боится?
— Именно боится, — на губах его появилась кривая улыбка, но вертикальная морщинка, отпечатавшаяся на высоком лбу, выдавала напряжение. — Боюсь за будущее Катерины, Карнаэла и семи миров вместе взятых. Надо быть полными идиотами, чтоб повестись на твою затею, милая. Отправиться Домой на пороге условной ночи? Замечательно! Тебе даже сильно беспокоиться не придется, хватит одного меткого удара, чтоб прикончить человеческую девушку после того, как наши ночные сущности ее… — мужчина поморщился, оборвав фразу на середине. Затем тихо выругался и громко проговорил: — Иди-ка ты далеко и надолго, демон без Лица, со своими "заманчивыми" предложениями!
— Я не готовлю западню, дурак!
— Не верю!
— Мне нет выгоды убивать девчонку! По крайней мере, сейчас. И, если вдруг… всякое в жизни случается ведь, правда? Так вот… Есссли вдруг Карнаэл способен функционировать с двумя Хозяйками одновременно, я буду только рада. Одного взгляда достаточно, чтоб понять — у этих двоих, — она махнула огненной рукой-лентой в нашу с Арацельсом сторону, — хорошшшие шансы на будущее. Просто моя воплощенная мечта. Если бы не двуличная тварь по имени Лу…
— Не надо валить с больной головы на здоровую, Эррра, — вступился за своего демона Райс. — Это ты, а не он, вышвырнула девочку в Срединный мир, ты прибила чужими руками ее жениха, желая провести над ним ритуал Единения, и именно ты отдала Катю в лапы черного Харона. Так что вина за все происходящее лежит на тебе. Скажи, разве потеря Карнаэла — не достойная расплата за это?
— Да ты…
— Хватит! — оборвал намечающийся "обмен любезностями" Иргис. — Мы вернемся, — он поднял руку, заставляя промолчать тех, кто хотел возмутиться его решению. — Вернемся, как и было запланировано. Не сейчас, а условным утром. Миры не стабильны, возможно, уже есть жертвы из-за природных катаклизмов. Нельзя допустить худшее. Поэтому. Мы. Вернемся. И… если не будет другого выхода — поединок состоится, но по всем правилам честного боя, прописанного в законах Карнаэла. А первое из них, насколько я помню — оба противника должны быть в хорошей физической форме с полным магическим резервом. Как тебе такой варрриант, Хозяйка? — последнюю фразу он буквально промурлыкал, с интересом ожидая ее реакции.
— Нормальный вариант, — ответила демоница. — Можете продолжать мне не верить, я на другое не особо и рассчитывала, но… я действительно хочу решить эту проблему мирным путем. И вообще… Мне ещщще внуков понянчить охота, между прочим! А у этой парочки, — она кивнула в нашу сторону, — будут просссто замечательные малыши!
После ее заявления у меня отпала челюсть, Арацельс как-то странно хмыкнул, Мая непонимающе заморгала, Смерть нахмурился, Иргис усмехнулся, Лемо хитро прищурился, Райс, судя по лицу, разозлился, а веданика… перестала улыбаться. Она прожигала немигающим взглядом и без того полыхающую гостью. И было в этом взгляде что-то… нечеловеческое. Черт! Лучше бы улыбалась, как дура, чем смотреть вот так. У меня волосы на затылке зашевелились от страха, проснувшегося где-то глубоко в подсознании. А ведь фиолетовая девица даже не в мою сторону смотрела. Стало тревожно. И, похоже, не только мне. Синеволосый тоже наблюдал за нашей новой знакомой, и маска непробиваемого спокойствия, что гостила на его лице все это время, дала трещину. Глаза расширились, брови дрогнули, а с губ сползла привычная уже улыбочка. Он резко повернул голову в нашу сторону, пару мгновений гипнотизировал меня взглядом, затем снова уставился на веданику. На этот раз она не вздрогнула от его пристального внимания, не испугалась, как раньше, а лишь чуть склонила к плечу голову и… одарила мужчину дьявольски соблазнительной улыбкой.
И это немая монашка-отшельница?! Меня неверно информировали или у нас в отряде завелась какая-то фиолетовая дрянь, маскирующаяся под божий одуванчик?
— Эра, — не отрывая взора от странной девицы, заговорил Иргис, — почему ты раньше не пришла со своим предложением?
— Потому что к вам не пробиться было. Как только вы открыли портал в седьмой мир, я потеряла всякую возможность отслеживать ваши перемещения. Хороший охранный купол, видать, поставили… на весь лес! Я такого раньше не встречала. Кто автор…
Мужчина медленно поднялся и начал обходить площадку с нашей стороны. Веданика последовала его примеру, двинувшись навстречу ему… Или мне?
— Эй! — воскликнула озадаченная их поведением демоница. — Это что тут у вас — брачные пляски? Очередную Арэ решили… — она запнулась, осознав, что костер, породивший ее огненную проекцию, гаснет. — Э-эй! Еще ведь рано, еще должно быть как минимум полчаса для…
— Переговоры окончены! Надоело, — пронеслось по поляне. Такой проникновенный, обволакивающий голос. Он как будто шел отовсюду. Из листвы ближайших деревьев, из пропитанной кровью земли, из пахнущего костром воздуха… Он звучал, как нечто незыблемое и… правильное! Голос, который завораживал. Голос, который очаровывал. Голос, который усыплял.
Пламя опало на землю, оставив после себя лишь сиротливый дымок, поднимающийся от обугленных веток. Светящиеся шары тревожно мигнули, Райс и Лемо, пошатываясь, поднялись на ноги. Опираясь на корень дриддерева медленно встал и Смерть.
— Не смей! — холодно произнес Иргис, застыв между мной и веданикой.
Она не разомкнула губ, продолжая улыбаться. И в этой улыбке был вызов. А потом эта… эта… ЭТО создание подняло руку и словно карнавальную маску стянуло с себя… лицо. Под ним оказалось другое — более хищное и менее молодое. Меня будто током пронзило. Дурья моя башка! Искусственные эмоции, фальшивые насквозь, холодные черные глаза и отсутствие каких-либо звуков… Даже лохмотья ее напоминают халат, который я уже видела недавно. Ох, мамочки! Да у нас тут мастер снов собственной персоной! И, похоже, зовут его вовсе не Дэ.
Осталось только выяснить: мы все еще в реальном мире или уже в царстве навеянных грез? А то непонятно, с чего вдруг народ коллективно тормозить начал. Ведут себя будто мухи в прозрачном желе: вроде и двигаются, но как-то невнятно. У меня-то слабость изначально была, а у них куда вся динамика подевалась? Или они просто выжидают, давая возможность седьмому Хранителю самому разобраться с мотивами фиолетовой самозванки?
Обдумать данный вопрос я не успела. Сильные и такие надежные руки мужа, подхватив меня, словно пушинку, прижали к его твердой груди. Арацельс, в отличие от других, действовал быстро и плавно. Он отступил назад, под защиту дриддерева, ствол которого теперь был совсем рядом с нами. Супруг стоял к нему боком, и я практически касалась затылком шершавой коры. Одна моя рука безвольной плетью свисала вниз, другая покоилась на собственном бедре, по-прежнему сжимая в пальцах край чужой рубашки. Из-за неожиданных перемещений голова закружилась и начало рябить в глазах, а открывающийся взгляду пейзаж стал неумолимо раскачиваться. Я ненадолго зажмурилась, стараясь восстановить ясность зрения, затем снова подняла веки и всмотрелась в две ярко освещенных фигуры, застывшие друг напротив друга. Хрупкая длинноволосая девушка и высокий полуобнаженный мужчина — охотник и хищная дичь. Вот только… кто есть кто?
Теплое дыхание на моей шее отвлекало, как и нежное касание мужских губ. А молниеносный укус, последовавший за этим, и вообще выбил из колеи. Дернувшись, я повернула голову и встретилась с алыми глазами, полными пьяного золота. Они мягко светились в ночи, как это бывает у кошек… у диких и голодных кошек!
— Т-ты чего это? Очередную мнимую смерть решил мне организовать? — мой шепот тонул в шелесте кроны, но Арацельс прекрасно его расслышал, потому что удивленно спросил:
— В смысле? — а потом, насмешливо фыркнув, добавил: — Прости, не хотел тебя пугать. Всего пара капель твоей крови, чтоб притупить эмоциональный и… голод, короче. А то очень уж-шшш отвлекает.
Взмах ресниц и его прояснившийся взор уже прикован не ко мне, а к тем двоим, что начали потихоньку оттаивать. Она сделала плавный шаг в сторону, выйдя на наше обозрение из-за фигуры синеволосого, и чуть повернулась. Он повторил ее движение с зеркальным поворотом. Они по-прежнему находились друг напротив друга, но теперь стояли чуть боком к нам и… даже не смотрели в нашу сторону. Это была дуэль взглядов, соревнование реакции и поединок выдержки. Сцепятся или нет? А если у Хранителей Равновесия не принято драться с женщинами, а на уговоры эта кукла маскарадная не пойдет? О-о, тогда нам всем хана…
Поцарапанное место неприятно саднило, а по коже медленно ползла очередная капелька крови.
— Помогает? — спросила я, стирая ее дрожащей от напряжения ладонью.
— А? — красно-золотые огоньки мужских глаз мигнули в темноте, вновь обратив свое внимание на меня.
— Кровь помогает избавиться от желания выпить мои эмоции и… ну, ты понял?
— Твоя — да. Немного, — он снова уставился на Иргиса и девицу (если она, конечно, девица, а не бесполое оно).
Ну, точно вампир! Пять с плюсом мне за прозорливость. Теперь если не энергию, то кровушку пить будет. Да уж, жена для Хранителя лучше любой провизии. Просто-таки универсальное блюдо. Ну и ладно! Чем бы "дитя" не тешилось, лишь бы… не бросало меня одну. Потому что в крепких объятьях моего снежного чудовища я чувствую себя защищенной, несмотря на все его заморочки.
— Почему ж раньше не попросил? — меня, видать, на нервной почве на болтливость пробило. — Я б тебе целую пиалу нацедила, лишь бы ты перестал круги нарезать в компании с… с этой.
— Ты же боишься кровопускания, — не глядя в мою сторону, шепнул муж.
— Мастера снов я боюсь больше, — тоже наблюдая за молчаливой парочкой, отозвалась я. Что-то не нравились мне их странные па в непосредственной близости от нас. Шаг в одну сторону, шаг в другую… и ни слова друг другу.
— Мастера снов? — в голосе Арацельса звучало удивление.
— А что, веданики тоже меняют лица, как перчатки? — в тон ему отозвалась я.
— Но… — он не договорил, потому что странное затишье на освещенной шарами поляне начало перерастать в бурю.
Листья над нашей головой тревожно зашумели, поднялся сильный ветер и все мужчины, кроме моего супруга и Иргиса, синхронно шагнули в сторону фиолетовой твари, вокруг которой начали проявляться сотканные из белого тумана щупальца. Ее волосы взлетели вверх и опали на плечи двумя тугими косами, с вплетенными в них золотистыми бубенцами.
Дзинь…
Изящный уход влево. Настолько плавный и красивый, что кажется, будто ступни ее ног не касаются земли. Или не кажется, а так и есть?
Дзинь, дзинь…
Взмах рукавом заметно преобразившегося наряда, на фиолетовом шелке которого распустились желтые узоры.
Дзззззз-инь!
Громкий звук ударил по ушам. Девушка резко подалась вперед и толкнула… воздух в направлении противника. Иргиса отбросило на несколько шагов, но он устоял. Затем медленно разогнулся, держась за живот, и угрожающе зарычал. В ответ на это по поляне прокатился тихий смех золотых бубенцов. Арацельс сильнее прижал меня к себе и привалился плечом к дриддереву, явно намереваясь нырнуть внутрь ствола.
— Ты же обещщщала! — шипение седьмого Хранителя было на удивление отчетливым и громким, а еще каким-то разочарованным, что ли?
На новой маске лже-веданики не отразилось никаких эмоций. И хотя ее губы не шевельнулись, мы услышали слова:
— Пойдем со мной, — порывом ветра пронесся по округе уже знакомый голос. Он лился отовсюду и неоткуда одновременно, пугая и восхищая своей безраздельной властью над миром.
— Нет! — упрямо мотнул головой синеволосый, и очарование голоса рассыпалось, нарвавшись на барьер в его лице.
Фиолетовый Мастер равнодушно пожала плечами и под мелодичный перезвон колокольчиков отправила в Иргиса очередную невидимую волну ударного действия. На этот раз мужчина упал. Смерть, Райс и Лемо, словно безвольные зомби, продолжили медленное продвижение к "девице", силуэт которой окутывал живой туман. А я ощутила, как подается некогда твердая кора дерева, открывая нам с мужем проход.
Дальше все происходило, словно в замедленной киносъемке. Девушка-маска повернулась к нам, длинные косы качнулись, огласив пространство победным звоном, а холодные глаза впились в мое лицо. Темнота не могла скрыть от этого пристального взора. Я была уверена, что Мастер Снов видит меня не хуже, чем днем. Видит и… стремительно приближается. Это были ни шаги, ни бег — полет! С развивающимися шелками за спиной и с переливами золотых бубенцов на цветных волосах. Краем глаза я заметила, что седьмой Хранитель вскочил на ноги и метнулся ей наперерез, но он не успел.
Дзинь… мяв… ррр… шшш… дзынь-дзынь…
Арацельс замер, так и не переступив границу любезно открытого для нас дупла. Иргиса опередили, да. Причем тот, кого я меньше всего ожидала увидеть в качестве нового противника для Мастера Снов. На пути летящей на нас мымры возникла Мая, в которую та с разгону и врезалась. Откуда появилась кровница, я толком не поняла, но было похоже, что она выскочила прямо из воздуха. После столкновения обе девицы рухнули на землю, точнее на раскинувшиеся по ней корни дриддерева. Галура болезненно взвыла, а Мастер, как и следовало ожидать, не издала ни звука, зато улыбнулась так, что я невольно сглотнула от страха. Шелковые рукава взметнулись, когда ее тонкие руки обхватили Маю за плечи. Снова звякнули проклятые бубенцы и… две девичьи фигурки потонули в белом тумане. В него же нырнул и синеволосый. А все остальные мужчины, не считая моего супруга, как подкошенные, повалились на землю.
Я инстинктивно вцепилась в плечи мужа, не задумываясь о том, что царапаю его кожу. В этот самый момент пришло осознание — слабость больше не основная моя проблема. Тело подчинялось, а давящее чувство усталости стремительно отступало.
Пресветлые небеса! Неужто мое недавнее состояние — не результат магического опьянения, а продукт активной деятельности фиолетового Мастера?
Я перевела взгляд на супруга, силясь рассмотреть: есть ли какие-нибудь изменения в его внешности? Но без соответствующего освещения мне виделся лишь одетый в тени силуэт, да мерцающие глаза, гипнотизирующие постепенно тающее белое облако в нескольких метрах от нас. Когда туман рассеялся, мы увидели угрюмого Иргиса, сидящего с траурным видом на одном из корней дриддерева. Очнувшиеся от необычного транса Хранители начали подниматься на ноги, оглашая тишину не очень приличными, зато очень эмоциональными тирадами, выражавшими их отношение ко всему происходящему.
— Что это было? — спросил Смерть, отряхивая форму. — Куда делась веданика? А… — он завертел головой, выискивая кого-то. — А Мая где? — голос краснокожего мужчины приобрел оттенок беспокойства.
Иргис продолжал упорно молчать, а Райс и Лемо, переглянувшись, уставились на Арацельса.
— С веданикой, — сказал тот, задумчиво изучая их растерянные лица, — которая вовсе не веданика, а Мастер Снов. Змея, пригретая на нашей груди. А ведь у нее даже аура была человеческая, верно, Лемо? — Тот подтвердил, считывал, видать. — Массстер… вот уж точно. На все руки мастер. Виртуоз маскарада, — печально усмехнулся супруг и замолк.
— Неужели вы ничего не запомнили? — мой вопрос прозвучал слишком громко с непривычки. Ведь до этого на шепот приходилось куда больше сил тратить.
— После общения с Эрой все происходило как в тумане, — сказал зеленоглазый Хранитель, двое других согласно кивнули.
— Это были чары, очень мощные чары существа невероятной силы, — снова заговорил Арацельс. — Настолько древнего, что сложно осознать его возраст. Колдовство подействовало на всех мужчин, кроме меня и Иргиссса, — он пристально изучал профиль друга, но синеволосый даже головы не повернул, напрочь игнорируя упоминание о своей персоне. — Можно предположить, что я был под защитой дриады, или же влияние ритуала Единения сказалось. Хотелось бы еще узнать, откуда невосприимчивость седьмого Хранителя к магии Мастера Снов? А, Иргис? — алые глаза мужчины сузились, пряча за стеной ресниц золотой блеск. — Очередной загадочный иммунитет, как с кровью галур?
— А вдруг воздействие было выборочным? — предположил Смерть.
— А вдруг нет? — не сдавался мой муж.
— А вдруг Маю там убивают, пока вы здесь анализом ситуации занимаетесь?! — не сдержалась я и заерзала, намереваясь слезть-таки с рук супруга, чтобы проверить, насколько устойчиво мое тело.
— Она в порядке… пока что, — дрогнувшим голосом возразил Смерть. — В противном случае я бы тоже был мертв. Мы же связаны ее метками.
— В порядке, — подтвердил Арацельс, не очень-то спеша спускать меня на землю. — Я, как ее кровный брат, тоже почувствовал бы опасссность.
— Ключевое слово "пока", — наконец, соизволил вступить в разговор синеволосый. Он мрачно усмехнулся, не поднимая головы.
— Но зачем Мастеру моя галуррра?! — с бессильной яростью воскликнул крылатый.
— Твоя? — почему-то взвился Иргис и хмуро воззрился на друга. Голубые глаза его горели так же ярко, как во время левитации.
— А чья ж еще? Моя головная боль, — пожал плечами Смерть.
— …и моя сестра, — сказал Арацельс.
— …и моя защитница, — прошептала я.
— …и, как выяснилось, моя слабость, — устало вздохнул седьмой Хранитель, массируя круговыми движениями пальцев виски, затем поднялся на ноги. — В Карнаэл пойдете одни, я должен вернуть малышку. В конце концов, она тут совершенно не причем.
— А кто причем? — муж все-таки опустил меня на землю, хоть и продолжал придерживать сзади за плечи и талию. — О чем ты с ней говорил, Иргис? Куда она тебя звала? И что… обещала?
— Не трогать твою Арэ, — прямо взглянув на собеседника, ответил синеволосый.
— А мою, значит, можно трогать? — возмутился четери.
— Твою?! — снова повторил мужчина, и мне показалось, что его голубые глаза полыхнули ледяным бешенством.
М-да… подрастерял Хранитель свое фирменное спокойствие после того, как Мастер Маю у нас из-под носа свистнул. А ведь у него, похоже, какие-то планы на маленькую кровницу, и права Смерти на ее пушистые хвосты в них не входят.
— Прекратите! — я повысила голос, стараясь привлечь к себе внимание. — Все мы раздражены и расстроены. Не надо ссориться. Пожалуйста! Прошу вас. Нужно просто спокойно решить, что каждый из нас будет делать дальше, и…
— Нет, Катенок, — мою ладонь накрыла рука мужа, и я мысленно отметила, что она гораздо больше напоминает человеческую. Значит, и его застревание в образе монстра было проделкой фиолетовой стервы? Вот ведь… тварь лицемерная! — Сначала мы проясним один очень важный вопрос…
— Угу, который нам озвучит самый умный и всезнающий Арацельс, — съязвил Райс. — С тренировкой ты уже наворотил дел, теперь пытаешься строить из себя…
— Заткнисссь! — эйри отмахнулся от своего бывшего соотечественника, как от назойливой букашки и, повернувшись к синеволосому, спросил: — Огненный волк — это ты, Иргис?
Я чуть было не ляпнула, что этот тип больше смахивает на змея цвета индиго, нежели на мохнатого лесного зверя, но вовремя передумала, решив оставить пока подобные комментарии при себе. Вдруг благоверный прав? Вон какие "пируэты" выделывали Мастер с Иргисом, кружа по поляне, когда остальные мужчины, не считая моего, напоминали зомби. А его недоверие к ней? На чем-то же оно должно быть основано, кроме банальной осторожности. А… да что там! Все произошедшее навевает подозрения. Причем не только у Арацельса и меня. Остальные тоже притихли и внимательно так уставились на своего голубоглазого сослуживца. Тот скользнул по ним усталым взглядом и с легкой насмешкой на губах произнес:
— А сам-то что думаешь, первый?
— То есть ты не отрицаешшшь… — в голосе мужа послышались шипящие нотки.
Собеседник лишь пожал плечами, явно не желая прямо отвечать на вопрос. Гм… но и опровергать такого рода заявление он не спешил! А что из этого следует? У Иргиса три личины? Человеческая, демоническая и… волчья? Неплохо Эра себе стражей подбирала: полудемон, чистильщик… Интересно, остальные тоже ребята с сюрпризом или только эти двое такие оригинальные экземпляры? Помнится, что-то там говорил Арацельс про Хранителя, способного делать шоколад из подручных средств. Правда, не сказал, кто именно этот маг. У хозяйки Карнаэла губа не дура, собрала себе знатный "зверинец", гадина многоликая.
— Мне любопытно, почему ты так решил? — Иргис прямо смотрел на собеседника, в то время как остальные мужчины продолжали молча смотреть на него.
— Я наблюдал за вами.
— И?
— И задал тебе вопроссс… ты Волк?
— Да.
Ну, вот и подтверждение. Момент истины, дамы и господа! А… где же овации?
— Ты гад, — констатировал мой муж, покачав головой.
Вот уж не поспоришь… Точно гад: синенький такой и скользкий. В жизнь бы не догадалась, что он еще и волчара огненная по совместительству. А вообще любопытно, что за помешательство у высших сил на теме семейства псовых? Из портала волкообразные лиловые твари лезли, чистильщики миров — тоже с характерными внешними признаками данного вида… Дьявол! Даже Боргоф при своих осьминожьих щупальцах имел физиономию… да, да, именно что волчью. Скажите на милость, как это понимать? Демиурга слегка заклинило во время создания нашей связки или вся таосская братия не представляет своей жизни без комнатных/сторожевых/бойцовых/прочих "собачек"?
— Пусть так, — повел плечом Иргис.
— Ты хоть с нами или против нассс?
— Был бы против, не стоял бы сейчас тут.
— И как тебе верить после многолетней лжи?
— Я никому никогда не лгал, Арацельс! Я просто не отвечал на вопросы, которые мне никто не задавал.
— Что-то я запутался в этой истории, — перехватил разговорную эстафету Лемо, устраиваясь на корне дриддерева (как раз там, где ранее сидел его сослуживец), и уставился на друга снизу вверх. — Мало того, что про сверхъестественных чистильщиков мы только недавно узнали, так еще и… — он фыркнул, отвернулся, раздосадовано махнул рукой, а потом резко вскинул голову и с искренним любопытством поинтересовался: — Скажи, седьмой, какого это быть Огненным Волком?
— А какого это быть самим собой? — вопросом на вопрос ответил мужчина.
— Полагаю, приятно.
— Без "рабского ошейника" было бы еще приятней, — недобро улыбнулся Иргис, взглянув на собеседника.
— Ошейник? — зацепился за слово Смерть.
— Это образно. Я имел в виду свой рабочий контракт с Мастером Снов, — пояснил Иргис.
— То есссть это профессия у тебя такая — миры уничтожать, а в душе ты мягкий и пушистый плюшшшевый песик? — не удержался от сарказма мой муж.
— Что тебя так бесит, первый? — без особой враждебности, хоть и заметно натянуто спросил его синеволосый.
— То, что некоторые знакомые мне личносссти на поверку оказываются не теми, за кого сссебя выдают.
— Ну, просто твой случай! А, малыш? — кривая усмешка Райса была довольной и злорадной одновременно.
— Ты, кстати, в этом сссписке на первом месте, — холодно ответил на его реплику Арацельс и с раздражением добавил: — Надень уже повязку на свою наглую рожу, приятель. В противном ссслучае, я заставлю синий глаз закрыться другим ссспособом.
— Это каким же? — эйри продолжал нагло скалиться, мой супруг — закипать, Иргис — мрачнеть, Смерть, судя по ходящим на лице желвакам, злился, я же начала потихоньку впадать в панику (как их разнимать-то, если вдруг сцепятся?), и тут Лемо с любопытством ребенка, познающего мир, выдал:
— А когда в тебе Огненный Волк проснулся?
Несколько секунд длилась пауза, прежде чем раздалось короткое "давно". Атмосфера же на освещенной магическими огнями площадке стала немного спокойней. Чуть-чуть… за что второму Хранителю отдельное мерси.
— Когда именно? — уточнил Смерть, исподлобья изучая такого знакомого незнакомца.
— После Обряда Посвящения начались первые проблески истинной памяти*. К счастью, у меня под рукой была обширная библиотека Карнаэла и не было бодрствующего Мастера Снов. Она проснулась значительно позже, к тому моменту моя изначальная личность полностью восстановилась. Поэтому вместо послушного "пса" я стал свободолюбивым "волком" со своей точкой зрения на миры и способы поддержания порядка в них.
— Эра знала, кто ты такой, когда предложила тебе сделку? — озвучил мои недавние мысли четэри.
— Вряд ли. Дух Карнаэла к истории своего Дома никогда не проявляла особого интереса. К тому же на тот момент я был просто Пламенным магом. Одним из самых сильных на континенте, чем ее и заинтересовал.
— А легенда… почему мы о ней ничего не слышали до последнего дня?
— Потому что я этого не хотел, — сказал Иргис и, открыто выдержав тяжелый взгляд краснокожего, добавил: — У меня без посторонней помощи прекрасно получалось не допускать пробуждение Снежного Волка и Мастера Дэ… до появления в мирах девочки-катастрофы.
Он покосился в мою сторону, и я невольно отвела глаза, ощутив вину за… За что? За свое существование, что ли? Да пошел он! Конспиратор чертов! Не удивительно, что убить меня хотел. У него, видать, в программе заложен подобный способ решения вопросов. Одно слово — чистильщик!
— Ну конечно! Во всссем теперь будем винить ее, — зло усмехнулся Арацельс, крепче стиснув мои плечи, будто хотел защитить таким образом от косых взглядов. — Зато ты у нас сама невинность, седьмой… Волк в овечьей шшшкуре!
— Я просто констатирую факты. Пока Карнаэл не лихорадило, в мирах царило относительное спокойствие и… вторая пара спала.
— То есть ваше с Мастером Снов бодрствование — не достаточная причина для того, чтоб они тоже очнулись? — уточнил Смерть, подойдя к нам, и как бы между делом положил руку на плечо моего мужа.
Что бы это значило: предостережение или успокаивающий жест?
Супруг хмуро глянул на его когтистую кисть, но скидывать ее не стал, как не стал и продолжать наезды на Иргиса, да и многозначительные ухмылки Райса старался игнорировать. Сэмирон одобрительно кивнул и, чуть сжав напоследок пальцы, убрал ладонь.
— Достаточная… если бы мы с Мастером Ин были вместе. Но я, как вам известно, коротал свои дни в другой компании. В вашей!
— И она не делала попыток встретиться с тобой? — продолжал допрос четэри.
— Это не имело значения. Я уже был не тот "волчонок", которого она когда-то приручила и уговорила служить ей.
— Так изначально ты родился животным? — удивленно воскликнул Лемо и заерзал от нетерпения на несчастном корне. — А как…
— Я не был животным! — перебил его седьмой Хранитель. — Образ Волка — это прихоть создателей. Как и ловушки из человеческих тел, в которых мы перерождаемся жизнь за жизнью, пока Мастера не соизволят пробудить своих слуг для работы. Процесс перерождений не позволяет вернуться к истинной форме, а близкое присутствие Хозяина — к личной свободе.
— Создателей? — переспросил Райс, перестав, наконец, гипнотизировать взглядом моего мужа.
— Да! В количестве двух штук, — с раздражением проговорил Иргис. — Она и Он — Ин и Дэ. Это же и так очевидно!
Еще бы Инь и Янь назвались… гребанные иллюзионисты в китайских шелках! Или не в китайских… но точно в шелках.
— Разве не Демиург вас сотворил?
Синеволосый выразительно посмотрел на бывшего сослуживца, всем своим видом демонстрируя нежелание отвечать на глупые вопросы.
— А кто же ты был изначально? — снова пристал к нему Лемо.
— Природный Дух. А если точнее, то Дух Огня и Све… — он резко замолчал, оборвав фразу на полуслове. Прижал пальцы к вискам и закрыл глаза. — Она призывает меня. Поговорим позже.
— Э, нет, приятель! — не дал ему свернуть разговор четэри. — Подождет твой Мастер. Дольше ждала, судя по твоим словам. А нам лучше прояснить все и сейчас. Что еще за Дух такой? Почему за триста условных лет мы об этом ничего не слышали. Тоже твоя работа?
Иргис хмуро посмотрел на Смерть, и вздохнул. От былого спокойствия не осталось и следа. Теперь им владели раздражение, усталость и скверное настроение. Хотя можно понять мужика (то есть Волка… то есть…тьфу! Да ну их с этими названиями. Гад он и есть гад… синий). Я бы на его месте тоже не прыгала от радости в преддверии вынужденного возвращения блудного слуги на территорию хозяйки. Что эта мымра фиолетовая с ним в наказание сотворить может? Страшно подумать.
— Ну, хорошо, — начал голубоглазый без особого энтузиазма. — Я объясню тебе, кто такие природные духи. Надеюсь, ты поймешь. Мы — стихии. Мы зарождаемся вместе с миром, когда в него вдыхают жизнь демиурги. А души людей и животных… тут два варианта: либо их отлавливают в других мирах и переселяют в тела созданных рас. Либо происходит рождение молодых душ. Только не спрашивай меня — как. Не знаю. Долгие века я раз за разом проходил именно первый путь. Теперь уже не представляю: как это… существовать без оболочки? Даже во время работы чистильщиком мне требуется какая-либо материальная форма. Благодаря вкусу Мастера Ин, это форма волка, — его бледные губы скривились, а темные брови сдвинулись к переносице.
— Чем дальше, тем интересней, — задумчиво проговорил темноволосый эйри, глядя на объект обсуждения своими разноцветными глазами. Синий оставался неподвижным, а красный чуть щурился, и от этого казалось, что мужчина подмигивает. — Но если верить легенде, сущность Волка в чело… человеческом теле может пробудить только его Мастер. Так?
— А ты всегда всему веришь? — усмехнулся Иргис, пряча лицо за темными прядями волос.
— Хочешь сказать, что правда сильно отличается от красивой сказки?
— Не сильно, но отличается.
— Ну, так рррасскажи, каков расклад на самом деле?! — потребовал Смерть. Он очень старался сдерживать эмоции, но слишком уж раскатистая "р" в произнесенной с нажимом фразе, выдала его с потрохами. Если и он поддастся общим веяниям, Мастеру Дэ, Лаванде и Эре делать ничего не придется, разве что подождать, когда мужская часть присутствующих тут поубивает друг друга. Или покалечит. Может, такой настрой — это прощальный подарочек от лже-веданики? В ее духе, кстати. Угу.
— И ч-шшш-то нам с этим рассскладом делать тоже расскажи, — процедил (нет, скорее прошипел) сквозь зубы Арацельс. Тихо и зло.
Тааак-с… все по-прежнему на взводе. Надеюсь, когда данная дискуссия плавно перейдет в мордобой, ее участники хотя бы объект правильный для "начистки рыла" выберут. Надо будет им подсказать. Про фиолетовую гадину напомнить. Ведь пойдут они в конце концов Маю спасать, правда? Или Эру пускай поколотят (есть за что!), или Лу (за компанию), или… эх, что-то размечталась я. О чем они там говорят? О!
— …и ты умудрялся сохранять в тайне ото всех, включая Дух Карнаэла, то, что являешься оборрротнем? — речь четэри звучала почти ровно (если не считать последнего слова), да и выглядел он сейчас преувеличенно спокойно. Разве что гибкий хвост с острой стрелой на конце никак не мог определиться: вокруг какой ноги обвиться.
— Я не оборрротень! — рявкнул Иргис в ответ, а мне почему-то подумалось, что их разговор действительно чем-то напоминает звериное рычание. Только вот волк здесь один, если я правильно понимаю, но второй ему в раскатистых звуках, издаваемых голосом, не уступал ни на йоту. Дурной пример заразителен, да? Демоны шипят, звери с чертями рычат… взвыть, что ли, на местную луну, чтоб не выбиваться из компании? — Если, конечно, ты не имеешь в виду ночные преображения в стенах Карнаэла.
— Ах, ну да… Ты природный дух в образе волка.
— Не волка, а Огненного волка. Это олицетворение стихии, — сказал седьмой Хранитель. — Всего лишь одна из ее форм.
— Форма… Это как фигура Эры в ритуальном круге? — осторожно вклинилась я, продолжая греться в объятьях супруга. Они сулили безопасность, что в свете новой информации (да и в свете старой тоже) было очень хорошо.
— Примерно, — качнул головой Иргис. — Хотя для демоницы огненный силуэт скорее один из маскарадных костюмов, для меня же — это истинная сущность. Чистое пламя, принимающее образ зверя.
— И как тебе только удается совмещать в себе три ипостаси? — с восхищением проговорил Лемо.
— Так же, как тебе две.
— А что ты чувствуешь, когда становишься… ну, этим… этой… стихией? — не унимался любопытный страж.
— Свободу, — сухо ответил Иргис, — частичную, но свободу.
— И все-таки… каким образом ты столько времени водил Эру за нос? Ладно мы, но она-то должна была ощущать, что ты не человек, — вернулся к своему недавнему вопросу четэри.
— Физически я человек. У меня такое же тело, как и у него, — синеволосый кивнул в сторону Лемо, — или у него, — указал он на моего мужа, но тут же добавил: — хотя нет, у него уже не такое. Я появился на свет в своем мире, вырос здесь… Потом стал стражем Равновесия, как и вы. И, как и у большинства из вас, эта моя жизнь была далеко не первой. Вы свои перерождения не помните, для меня же после открытия истинной памяти они просто не важны. Изначальная сущность, пробуждаясь, сводит на нет их значимость для таких, как я.
— С кем же мы все это время общщщались? С Пламенным магом из седьмого мира или с огненным Волком? Кто был нашшшим другом и… другом ли?
Мне показалось или в голосе Арацельса действительно слышалась тоска? Я даже обернулась, чтобы взглянуть на него. Почувствовав эти телодвижения, мужчина крепче меня обнял и легко коснулся губами волос, словно успокаивая.
— Уже почти триста условных лет я — это я, — сказал Иргис, обведя присутствующих взглядом. — Делайте выводы.
— Если в "зоопарке" несравненной Эры есть красный Харон, демон-полукровка и маг-универсал, почему бы там не оказаться чистильщику? — насмешливо произнес Райс, продолжая разглядывать бывшего сослуживца, как диковинную зверушку. — Демон без Лица всегда отличалась особой тягой к экзотике, ну, да и фиг с ней. Меня куда больше интересуют несоответствия в легенде, о которых тут заикались некоторые. Хотелось бы прояснить этот вопрос. Ммм?
— Я должен идти, — вновь повторил Иргис и затряс головой. — Она настаивает.
— Телепатический контакт? — уточнил разноглазый.
— Именно.
— И что она там тебе говорит такое? Зовет к ноге свою верную собачку?
— Иди ты… к Лу, — почти вежливо послал бывшего сослуживца седьмой Хранитель и, повернувшись к нам, сказал:
— Мастера Снов ведут свою игру с момента создания этой связки. Периодически они уходят в многовековую (а то и тысячелетнюю) спячку, потом пробуждаются и устраивают поединок стихий, то есть Волков. Чтобы не допустить этого я старался держаться на расстоянии от Мастера Ин. Благодаря таким действиям вторая пара чистильщиков спала. Но появилась Катерина, и выработанная мною линия поведения стала неэффективной, — мужчина устало вздохнул, потер ладонью лоб и, болезненно поморщившись, сказал: — Еще немного и ОНА перейдет от уговоров к действиям. Не думаю, что следует заставлять ее ждать, когда с ней маленькая галура. Ин, конечно, любит поболтать, но… все имеет свои границы. Так что можете составить список вопросов письменно. Когда вернусь, непременно отвечу, а пока…
— Я пойду с тобой, — заявил Смерть и, для пущей убедительности схватил сослуживца за запястье.
— Плохая идея, — устало улыбнулся Иргис, вырывая свою руку из когтистой лапы четэри. — В круг забвения кроме меня и тех, кого забрал сам Мастер, никто войти не сможет. Как это удалось Арацельсу — ума не приложу. Ты просто заблудишься в сновидениях, четвертый.
— Даже если ты будешь моим проводником? — не сдавался крылатый.
— А кто тебе сказал, что я им буду? — без особых эмоций ответил синеволосый. Его лицо, на котором всего пару секунд назад отражались настоящие человеческие чувства, превратилось в непроницаемую маску.
— Что ты задумал, Иррргис? — в тихом рычании Сэмирона звучало беспокойство, смешанное с угрозой.
— Как что? — голубые глаза Хранителя ярко полыхнули, когда он ослепительно улыбнулся. — Прежде всего защитить Равновесие, затем по возможности вернуть галуру, и в качестве обязанности — убить Снежного Волка. Не так уж и мало, да? Но… — он поднял руку и показал собеседнику запястье, с искаженным символом Карнаэла. — Мастер Ин позаботилась о разрыве нашей с Карнаэлом связи, когда вцепилась в меня на поляне. Значит, времени предостаточно. Удачи вам с Эрой.
— Не смей сбегать! — когтистые пальцы четэри впились в плечо Огненного Волка.
— Не сссмею задерж-шшш-иватьссся, — разнесся по поляне свистящий шепот мужчины, и по тону он был гораздо больше похож на Мастера Снов, чем на Хранителя Равновесия.
А в следующую секунду внезапно ослабевший Смерть начал медленно оседать, выпустив из дрогнувших пальцев плечо сослуживца. Вовремя подскочившие Лемо и Райс помогли Иргису предотвратить падение друга. Но ни магическое, ни физическое воздействия не возымели нужного результата. Глаза четэри закатились, из горла вырвался странный клокочущий кашель, а потом его тело с безвольно обвисшими крыльями тяжелым грузом повалилось на руки мужчин. Осторожно уложив Сэмирона на землю, оба помощника уставились на синеволосого. Тот был бледен, как мел, а еще зол, как стая разъяренных волков. Эмоции снова вернулись на его лицо, вот только хорошо ли это — кто знает?
— Мая, — выдохнул он, ни к кому не обращаясь, и, глядя сквозь присутствующих, начал открывать портал.
— Подожди! — кинулся к нему Арацельс, оставив меня в гордом одиночестве, и, так же как и Смерть некоторое время назад, положил ладонь на плечо сослуживца.
Тот резко обернулся, раздраженно мигнул голубыми огоньками глаз и, накрыв руку моего мужа своей, рявкнул:
— Потом рррасскажешь им… если я не вернусь.
Все произошло слишком быстро, чтобы кто-то успел среагировать. От прикосновения синеволосого стража первого Хранителя сильно тряхнуло, а потом фигуры обоих мужчин исчезли в ярком зареве раскрывшегося портала. Когда я, хорошо проморгавшись, смогла, наконец, восстановить зрение, рядом с распластавшимся по земле четэри лежал и мой муж, а напротив них стояли обескураженные Райс и Лемо. Иргиса нигде не было, чего, в общем-то, и следовало ожидать. Подбежав к Арацельсу, я принялась бить его по щекам в надежде привести в чувство.
— Это такая мелкая месссть, да? — прошипел он, сгребая меня в охапку. — За укуссс, Арэ?
— Аааа, гад! — взвыла я, уткнувшись носом в его шею. — Я сейчас сама тебя покусаю. Напугал ведь!
— Все хорошо, Катенок, — мурлыкнул он мне на ухо и крепче прижал к себе. — Уже хорошо, — добавил супруг, услышав тихие ругательства пришедшего в себя Сэмирона.
— Вы тут обжиматься будете или, может, в дриддерево пойдем? — ядовито процедил Райс, склонившись над нами.
— Что, значит… пойдем? — поднимаясь вместе со мной, переспросил Арацельс.
— То и значит, — пожал плечами темноволосый эйри и, игнорируя своего соотечественника, обратился ко мне: — Надо же нам как-то резерв магический восстанавливать. От вашего Камы толку никакого, других источников энергии поблизости нет… Остается одно — обратиться к магии дриад. А, кареглазая? Что думаешь? Пойдешь на такую жертву ради коллектива? Поверь, — искушающе прошептал он, не сводя с меня разноцветных глаз, — секс с опытными мужчинами — это куда лучше, чем исполнение супружеского долга с зеленым юн…
— Рррайс! Цель! — заорал четэри, пытаясь растащить их. Чей-то кулак, нацеленный на физиономию противника, случайно припечатал в челюсть и рогатого миротворца, после чего тот плюнул и отошел в сторону. Его слегка пошатывало из-за недавнего обморока, а новый удар только усугубил положение.
Они так быстро сцепились, что я не успела толком осознать происходящее. Раз — и нет рядом моего полосатого блондина, два — и наставника тоже нет, зато есть два катающихся по земле психа, которые явно вознамерились друг друга поубивать. Подходить к ним, особенно после неудачной попытки Смерти, я боялась. Так мы и стояли втроем, молча глядя на дерущихся мужчин, пока Лемо не предложил делать ставки. Четэри фыркнул на это заявление, покосился на меня и, проникшись сочувствием к несчастному выражению моего лица, снова пошел разнимать рычащее-шипящий клубок из эйри.
— Да не переживай ты, — похлопал меня по плечу зеленоглазый страж. — Выпустят пар и успокоятся.
— Ага, — грустно шмыгнула номом я и, потоптавшись еще немного на месте, побрела в сторону ближайших кустиков.
— Ты куда? — удивился Лемо.
— По делам, — буркнула себе под нос, ныряя в темные заросли рядом с гигантом-дриддеревом.
— Проводить? — предложил второй Хранитель.
"А еще фонариком посветить и помочь штаны спустить, да?", — мысленно огрызнулась я, а вслух сказала:
— Сама как-нибудь справлюсь.
Если кому-то нужно скинуть напряжение путем мордобоя — вперед и с песней, лишь бы без серьезных травм. Впрочем, этот вопрос четэри проконтролирует куда лучше меня. Я же тоже не прочь избавиться от чего-нибудь лишнего. Например, от лишней жидкости в организме. А то вдруг придется-таки самой лезть разнимать… Чревато это после нескольких пиал воды и долгого сидения под деревом.
Закончив свои дела, я натянула брюки… хотя скорее шорты с серебристой сетью до самых лодыжек, в отдельных ячейках ее виднелись черные куски ткани. Как ни старался Арацельс, магии его хватило лишь на то, чтобы качественно прикрыть мои бедра, остальное напоминало шедевр высокой моды в авангардном стиле. Только не подумайте, что я жалуюсь, мне такие метаморфозы даже понравились (а особенно понравилась возможность не щеголять голым задом перед кучей мужиков). Плотнее запахнув рубашку Иргиса, я собралась, было, вернуться на освещенную поляну, откуда все еще доносились звуки драки, как вдруг услышала треск веток, раздавшийся впереди. Стало страшно. И предложение Лемо, озвученное недавно, уже не казалось дурацким. Не сложно догадаться, что собственная безопасность значительно важнее глупой стыдливости. А вот понять, какого лешего я выбрала второе — действительно сложно! Не иначе умом тронулась на почве шока от всего случившегося. Прав мой вампир: дура — она и в другом мире дура.
Обуреваемая мрачными мыслями, я так и стояла под прикрытием большого куста, сквозь резные листья которого виднелся кусок ритуальной площадки. Одновременно хотелось заорать, чтобы позвать на помощь, и прикинуться деталью пейзажа, чтобы не привлекать к себе внимание того, кто решил нарушить своим присутствием мое уединение. А, может, это просто порыв ветра? Или птица какая, или…
— Ринго! — выдохнула я и, наклонившись, взяла на руки пушистого зверька с заспанными глазами. — Хочешь, чтоб меня инфаркт хватил, зараза ушастая? — продолжая шептать, я дернула малыша за упомянутую часть тела и тихо рассмеялась, когда он недовольно фыркнул. Напряжение быстро уходило, а вместе с ним таял и страх. — Пойдем к твоему хозяину. Хватит им уже… пар выпускать.
Отведя в сторону ветки, я шагнула вперед и снова остановилась. На этот раз не было подозрительного шума, зато было ощущение пристального взгляда, прикованного к моей спине. Не выдержав, я все-таки обернулась. Сложно что-либо рассмотреть в ночном лесу среди темных силуэтов местной растительности. Сложно, но можно. Особенно когда это что-то, вернее, этот кто-то отделяется от ствола соседнего дерева и делает шаг в твоем направлении. Наверное, было бы логично с громкими криками броситься под защиту Хранителей, но… вместо этого я со слезами счастья на глазах, побежала навстречу ночному гостю. В голове вертелась радостная мысль: "Он вернулся, вернулся! А, значит, мне все-таки удастся с ним нормально проститься. И извиниться… за все".
— Кама! — я остановилась напротив призрака, а он развел в стороны руки, приглашая меня в свои объятья. — Кама? — повторила настороженно, когда окончательно проснувшийся зверек вздыбил шерсть на загривке и угрожающе зашипел, словно разъяренный кот на подбежавшую собаку. Как следует рассмотреть лицо парня не было возможности из-за недостатка света, но в том, что передо мной именно он — я не сомневалась ни на секунду… до этого момента. — Кама!!! — заорала во всю силу своих легких и рефлекторно отшатнулась в сторону, когда его крупная фигура, сорвавшись с места, налетела на меня. Поздно.
Несмотря на то, что удара не последовало, земля ушла из-под моих ног. Земля, лес, небо седьмого мира с его созвездиями и "луной" — все это вмиг исчезло, утонуло в непроглядной тьме, искусно маскировавшейся под силуэт моего погибшего друга. А потом нахлынули воспоминания… Чужие, яркие… Целая жизнь пронеслась перед моими глазами, жизнь в несколько десятков тысячелетий длиной. И она не принадлежала ни мне, ни Каме. Могущество, власть, сила, которая росла и поглощала личность, разрушая разум. А потом боль, неутолимый голод и, как следствие, ненависть ко всему на свете. Ненависть… Такая сильная, что холодеет все внутри. Такая болезненная, что хочется плакать. И такая привычная, что становится страшно за собственное Я, постепенно растворяющееся в океане чужой памяти. "Нет! Не желаю становиться этим существом!" — хотелось крикнуть мне, но голос отказывался повиноваться. Даже Ринго, прижавшийся к моей груди, не издавал никаких звуков, лишь мелко дрожал, вцепившись коготками в мое предплечье.
Тьма рассеялась так же быстро, как и окружила нас. Она больше не принимала человеческий облик. Повисела немного черным облаком напротив, потянула из меня эмоции (видимо в качестве расплаты за новый вид доставки из Саргона в такой знакомый интерьер Карнаэла), а потом начала просачиваться сквозь серые плиты пола. В освещенной четырьмя факелами комнате уже давно никого не было, а мы с Ринго продолжали на пару дрожать, сидя у стены. Мебели здесь тоже не наблюдалось, зато под самым потолком располагались крошечные отверстия, вероятно, соединяющие соседние помещения. То, что в образе Камы ко мне явился дух его корага, я, после цунами информации, обрушившейся на меня во время перемещения, не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что в отличие от парня — душа погибшего демона прочно привязана к Дому, куда она и вернулась после гибели своего носителя. Зачем? Чтобы служить… чтобы работать… чтобы кормить своей энергией сердце Карнаэла.
— Жуть какая, — прошептала я еле слышно и, крепче прижав к себе притихшего зверька, уткнулась носом в его мохнатую макушку. — Их просто выкачивают как… как хотели выкачать Каму. И делают это вновь и вновь, пока есть, что качать. Почему… — мой сбивчивый монолог застрял на середине, потому что из-под пола потянулись вверх тонкие струйки черного тумана.
Похоже, кто-то уже успел нагулять аппетит и вернулся за новой "дозой". Или друга привел? И много их тут по мою душу… в смысле, по мои эмоции ходить/летать/парить будет? Я ведь не бесконечный источник. Могу и окочуриться от такого натиска. А, может, на то и расчет? Может…
Размышления на заданную тему иссякли сами собой, когда из тьмы, поднявшейся над полом, соткалась человекоподобная фигура с явным перебором конечностей. Они извивались, словно щупальца, стремясь если не объять, то ощупать пространство небольшой комнаты без окон и, что самое скверное, без дверей (а сквозь дырки вверху мне, в отличие от гостя, не просочиться даже при ооочень большом желании). Я сильнее вжалась спиной в стену, Ринго — в меня, а состоящее из плотного мрака существо, напротив, раскинуло свои "грабли" во все стороны, чем напомнило мне вторую форму Мастера Снов, разве что маски не хватало, да цвета не те. Постояв (или повисев над полом) несколько мучительно долгих секунд, живая тьма двинулась на нас. Я зажмурилась, ожидая очередного погружения в чужие воспоминания, но… ничего не произошло. Лишь легкое прикосновение холодного ветра, да разочарованный вздох возле моего лица. Открыть глаза я отважилась не сразу, а когда открыла, увидела хвост черного тумана, ускользающего в тонкие щели между плитами.
И… что это было? КТО это был?!
— Демонова цепь! — рявкнули за стеной и со всей дури приложили по ней чем-то тяжелым. Я аж подпрыгнула. Не от удара, конечно (что этой глыбе сделается?), от его звука. — Двадцать метррров! Я идиот.
— Ага, — согласилась, улыбаясь. — Двадцать метров и каменная преграда посередине. Но знаешь, Арацельс, как же я все-таки рада, что на мне твой ошейник!
— Катенок? — раздражение в его голосе сменилось беспокойством.
— Ну, а кто еще мог вляпаться в очередные неприятности? Одно радует: раз ты здесь — Райс тебя не убьет. Или, — я напряглась, — ты и его сюда притащил, когда переместился?
— Нееет, — протянул супруг из-за стены. — А жаль. Было бы на ком злосссть сорвать. Сижу в метре от тебя и не имею ни капли силы, чтоб разрушить эту проклятую перегородку. Хочется кого-нибудь убить.
— Меня не надо! — поспешно воскликнула я.
— Опять начинаетссся? — укоризненно проговорил он.
— Ар, а кораги могут свободно по Карнаэлу перемещаться в… образе черного тумана? — решив сменить тему, спросила тихо.
— Нет.
— А… кто тогда меня сюда притащил, и кто только что навещал?
— Хм, — собеседник немного помолчал, после чего мрачно предположил: — Может быть, сам Дом?
— Дом? — переспросила я и, хихикнув, добавила: — Выходит, я только что чем-то сильно разочаровала Карнаэл? Может, он перестанет теперь делать меня своей Хозяйкой, и я смогу, наконец, вздохнуть спокойно?
— На пороге условной ночи? — муж тоже усмехнулся, но в противовес мне — грустно. — Шутить изволишь, сссладкая?
— Твою ж мать! — ругнулась я себе под нос.
А мне-то думалось, что все самое страшное уже позади. Мечтательница!
— Проклятье! — зло рыкнул Райс, промокнув рваным рукавом рубашки кровь, идущую из только что вправленного носа. — Сссбежал, молокосос, — рык перешел в досадливое шипение. — Как последний трус, поджав хвост!
Эйри был явно разочарован внезапным исчезновением Арацельса, умудрившегося таинственным образом смыться в самый разгар драки. Пшик — и нет противника, точнее: его наглой рожи, на которую был нацелен удар. Кулак с глухим звуком вонзился в твердую землю, расшибая в кровь костяшки пальцев. Обидно! Они, конечно, успели уже, как следует, друг друга потрепать, но… хотелось большего. Наказать, проучить, а еще… научить. Чему именно? Ах, если бы он сам это знал!
— По-видимому, сработала связующая цепь, — подойдя к бывшему Хранителю, с мрачным видом сидящему на земле, сказал Смерть. — Пока вы тут… пока мы все тут ерундой маялись, Катерина опять куда-то исчезла! — Черные брови на красном лице четэри выразительно хмурились, а темно-синие провалы глаз прятали в своей глубине раздражение. — Какого демона, ты к нему цеплялся? Я понимаю он молодой, вспыльчивый, но ты-то, Рррайс! Ты, вообще, меня слушаешь?
— А? — поднял голову тот и посмотрел на старого друга так, будто только что заметил его присутствие. — Куда она… исчезла? — он нервно сглотнул и снова вытер кровь, тонкие струйки которой текли по его лицу.
— А я откуда знаю?!
— Эра заманила в Карнаэл? — предположил подошедший к ним Лемо и, подняв с земли камень, охладил его с помощью магии до температуры льда, после чего протянул эйри. — Или Мастер Снов в портал затянул?
— Уже не важно, — устало пробурчал четвертый Хранитель. — Арацельс с ней — значит, разберутся как-нибудь. Мы им помочь вряд ли сможем. Надо решить теперь, что делать нам.
— Ну, не в дриддереве же отсиживаться, — попытался пошутить зеленоглазый. — Вряд ли дриаду обрадует однополый состав посетителей.
— Я пойду искать Маю, — оставив его сомнительный юмор без внимания, продолжил рассуждения крылатый. Стрельчатый хвост его метался от одной ноги к другой, не находя себе места. Огромные крылья тяжелым плащом свисали вдоль спины, а длинные пальцы с острыми когтями мерно барабанили по металлической пряжке ремня. Четэри нервничал.
— Не надо! Иргис же сказал, что заблудишься.
— Иргис — Огненный Волк. По-твоему, я должен доверять чистильщику, цель которого — превратить миры в горстки пепла? — взвился краснокожий.
— Он служит Равновесию, — став непривычно серьезным, проговорил Лемо. Черты его юного с виду лица словно заострились, стали тверже и выразительней. А в глазах, в обычно смешливых глазах, где любили гостить лукавые чертики, появился колючий блеск.
— Это меня беспокоит не меньше, — мрачно усмехнулся Смерть. — Даже если предположить, что он, действительно, перестал подчиняться своему Мастеру… Мы не первый день знаем седьмого, он пойдет на все, чтобы добиться поставленной цели. На все и по всему: по головам, по трупам — без разницы. Как недавно собирался хладнокровно убить Катю, так же прикончит и Маю, если заподозрит хоть на мгновение, что она мешает ему… например, полностью избавиться от власти этой фиолетовой девицы. Иргис сложных решений не ищет, у него все всегда предельно просто! Если есть слабость, а именно так он назвал малышку, надо ее уничтожить. Поэтому он и не взял меня с собой… Поэтому я и собираюсь найти круг забвения сам.
— Он не тронет Лисенка, — с непоколебимой уверенностью в голосе возразил Лемо. — Если не ради нее, то ради тебя, четвертый. Он не станет рисковать тобой. Мы семья, не стоит об этом забывать.
— Семья, — четэри устало потер переносицу и рассеянно хмыкнул. — Были ею… пару дней назад.
— Были, есть и будем. Не стоит позволять обстоятельствам стравливать нас. Если нельзя доверять друг другу… то кому можно?
— Никому? — не без иронии предположил Райс, поднимаясь на ноги, и, чтобы проверить, как работает поврежденная в драке рука, начал методично сжимать и разжимать пальцы.
— Тебе точно не стоит, — отмахнулся от него Смерть. — Зачем Арацельса донимал? Ему и так не сладко.
— Сладко… когда рядом такая сладкая девочка с кучей сюрпризов.
— Лучше бы она была просто сладкой, — вздохнул крылатый, решив, что допрашивать эйри о причинах его идиотского поведения — пустая затея.
— Как ты собираешься искать галуру? — меняя тему, спросил бывший сослуживец.
— У меня три метки на шее. Попробую соорудить поисковик, если Лемо, — он бросил короткий взгляд на друга, — мне поможет.
Тот молча посмотрел на него и… отрицательно покачал головой.
— Почему? — еще больше нахмурился четэри.
— Потому что мы семья, — повторил зеленоглазый уже озвученную ранее идею. — И нам с тобой будет лучше вернуться в Карнаэл, позволив Иргису самому решить вопрос с Мастером Снов и маленькой галурой. Он обещал, значит, так и будет.
— Ты…
— Я не стану создавать для тебя поисковик, — губы Лемо сжались в упрямую линию.
— Да и не надо! — вспылил четвертый Хранитель и, с силой стегнув хвостом по сапогу, расправил свои черные, как ночь, крылья. — Сам справлюсь. Всего вам… хорррошего! — рявкнул он, поднимаясь в воздух.
— Бывай, — пожал плечами Райс, провожая взглядом его крупную фигуру.
— А ты куда направишься? К своему новому Хозяину? — спросил зеленоглазый страж прежде, чем открыть портал домой.
— Еще не определился, — разбитые губы эйри растянулись в кривой улыбке, но тут же болезненно дрогнули. — Посижу тут… подумаю.
Так они и расстались, на прощание затушив магические фонари ритуальной площадки. Хранители ушли: каждый своей дорогой. А их бывший друг и сослуживец продолжал стоять, ожидая. Минуту, две… десять. Наконец, это занятие ему надоело и, повернувшись в сторону дриддерева, он холодно поинтересовался:
— И долго еще будем в молчанку играть, а?
Темная крона огромного дерева тихо зашелестела, вторя ехидному смеху, раздавшемуся сверху.
— Хватит ржать, Луана, — скривился Райс, натягивая повязку на синий глаз демона, надобность в котором отпала с появлением самого демона в этом мире. — Давно ты здесь прохлаждаешься?
— Как тебе сказать, — хихикнула черноволосая девушка, спускаясь с облюбованного места. Она расположилась на самой нижней ветке и деловито расправила складки легкого платья, которое делало ее фигурку обманчиво хрупкой. Ну, просто сама невинность… с глазами беспросветного порока. — Доссстаточно.
— Мастера Ин видела?
— Ага.
— И поглотителей тоже?
— Милые зверушки.
— Почему не помогла нам?
— А зачем? Вы и сами неплохо справились. К тому же лишать сссебя такого представления и лезть в гущу кровищщщи, фу! — девушка брезгливо наморщила носик и, подмигнув мужчине, добавила: — Платье не хотела пачкать.
— Лгунья! Побоялась, что и тебя эти твари выпьют?
— Возможно. Ну, и платье пожалела тоже. Красивое, тебе не нравится?
— Мне как-то… не до платьев, Луана. Девчонка пропала, ее глупый прЫнц тоже… к сожалению, — он отбросил в сторону изрядно потеплевший камень, магия которого остановила кровь, и ударил сжатым кулаком об раскрытую ладонь.
— Вот не пойму я никак, — задумчиво проговорила ночная гостья. — Чего ты на него заводишься, Райс?
— Рожей не вышел, — зло усмехнулся эйри.
— Да-да… именно, что лицом. Очень на мать свою похож, не так ли?
— Лу, мы всегда обходили стороной тему Нелл, так давай не будем менять эту добрую традицию сейчас.
— Ну, почему же? — демоница наклонилась вперед и замерла, балансируя на самом краю толстой ветки. — Ты так забавно бесишься, когда красссноглазый демон рядом. Из-за того, что он не похож на тебя? Или… из-за того, что слишшшком похож?
— Глупые намеки, милая.
— Тогда почему ты закрыл от меня сссвои мысссли… милый?
— Потому что нечего тебе копаться в моем прошлом. У нас был договор. Хватит об этом! — помимо воли, начал сердиться Райс.
— Ты ее любил, — синие глаза перевертыша победно сверкнули в ночи. — Да-да-да, ты ее…
— Я ее боготворил, — мрачно перебил мужчина. — Боготворил и уважал. А еще я пытался ее защитить. И знаешь, что она мне сказала? — из горла его вырвался короткий смешок.
— Что ж-шшш-е? — заинтересованно прошипела Луана.
— Сказала, чтоб я уходил, потому что напоминаю ей об Арде, а еще потому, что ее сын должен расти обычным человеком и в обществе обычных людей, а не таких… как я, — грусть в голосе мужчины смешалась с насмешкой.
— Она тебя отшшшила, — понимающе хмыкнула демоница.
— Она променяла меня на него, на этого мальчишку. И он… Он так на нее похож! Пррроклятье! Хочется набить ему морду и… обнять, как собственного сына. А от этого морду набить хочется еще больше, — с досадой процедил ее муж и, вскинув голову, совсем другим тоном спросил: — Где Катерина? — темнота не мешала ему рассматривать собеседницу, как не мешала и ей наблюдать за ним. — В безопасности, как я понимаю, раз ты вся такая довольная тут сидишь и ведешь непринужденные беседы на тему моего далекого прошлого.
— В относссительной.
— И где это?
— В Карнаэле.
— Что?! — мужчина дернулся как от удара и, прищурив алый глаз, с недоверием уставился на свою жену. — Врешь, демоница!
— Не-а, — покачивая босой ножкой, усмехнулась та.
— Но Эра…
— Эра вряд ли в курсе столь раннего визита своей конкурентки. Судя по состоянию девочки, — Луана прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. — Она не боится, не расстроена. Ей даже хорошо… ну, или что-то вроде. Наша с ней связь пока еще шаткая, с точностью передать ее физическое состояние не могу. Но в целом…
— Я иду туда, — Райс решительно оборвал болтовню брюнетки. — Помоги мне открыть портал… дорогая.
— Немного позже… малышшш, — кокетливо поведя плечом, отозвалась гостья. — Ты ведь не хочешь отправиться на враждебную территорию с пустым резервом?
— Хочешь покормить меня своими эмоциями? Что-то я кроме фальшивых ужимок ничего толкового не ощущаю пока, — скептически вскинул бровь одноглазый.
— Идем в дриддерево, — заговорщическим тоном предложила демоница и легко спрыгнула на землю с высоты в несколько метров. Распрямилась, прогнулась и, соблазнительно потянувшись, прильнула к жесткой коре ствола. — Будут тебе нассстоящщщие эмоции. Ну же? Я уже договорилась с дриадой.
Он продолжал стоять, молча глядя на нее.
— Нет времени, — сказал, наконец. — Просто напои меня эмоциями, этого хватит.
— Десять минут, — перевертыш хитро прищурилась, поманила его к себе тонким пальчиком и выразительно качнула бедром, чуть приподняв короткий подол платья.
— Хватит, Лу. Дай мне…
— Пять!
— Луана!
Улыбка ее стала шире, глаза полыхнули синим огнем и, скользнув за огромный ствол, брюнетка крикнула совсем другим, но отчего-то знакомым ему голосом:
— Маленькая Арэ со своим Хранителем под защитой Дома, а вот эта дриада ждет расплаты за помощь в борьбе с поглотителями. Мы же не будем с тобой неблагодарными свиньями, а, любимый? — обойдя дерево, демоница вышла навстречу супругу.
Обнаженное тело, шапка кудрявых волос и глаза цвета шоколада…
— Катя? — выдохнул Райс.
— Нравится мое новое… "платье"? — вкрадчиво полюбопытствовала девушка, неотрывно глядя на него. — Выделишь пять минут на посещение любовного гнездышка дриддерева?
Мужчина прищурился, усмехаясь, и, оценивающе посмотрев на супругу, шагнул к ней:
— Двадцать пять!
Мощные лапы мягко коснулись мертвой земли, когда он выпрыгнул из тумана сновидений, в вязких объятьях которого застрял не один путник. Внимательно огляделся, мысленно отмечая потоки созданных Мастером Ин существ, текущие лиловыми ручьями к дереву-великану. Одетое в черную крону, оно высилось посреди круга забвения, прозванного людьми этого мира "мертвой землей". Значит, туда!
Огромный мохнатый зверь сорвался с места, устремившись на встречу со своим Мастером. Он бежал, не обращая внимания на созданий, попадавшихся на его пути, те испуганно шарахались, иногда раздраженно скалились, но никто из них не смел завестись на первого слугу хозяйки. Подушечки волчьих лап едва касались каменистой земли, ветер свистел в ушах, а в носу неприятно свербело от аромата выпущенной на волю магии… чужой магии! Что же ты творишь, Мастер?
Он увидел их сразу, как только обогнул ствол Древа Снов, в уютном нутре которого Ин могла спать тысячелетиями. Ее покой охраняло лиловое зверье с темными провалами глаз, да тот самый туман, рваные хлопья которого стелились по безжизненной земле, словно белые озера. Рискуя увязнуть в вечных грезах, их обходили стороной даже обитатели этих мест. Только Создательница и ее Волк имели возможность противостоять сонным чарам, и только они двое знали выход из заветного круга в миры людей. Хотя иногда Ин развлекалась тем, что отправляла через портал своих питомцев в пограничную зону, где они с радостью пакостили, нервируя дриддеревья.
Дриады… Неподвластные никому существа, со своим собственным кодексом и совершенно особенной магией. Вот уж верно говорят, что на каждое действие есть свое противодействие. Создавая территорию забвения, Мастер автоматически получал и аномальную зону вокруг нее. То ли мир таким образом сопротивлялся инородному присутствию, то ли это был побочный эффект от большого выброса магической силы — никто до конца не выяснил. Для "мертвых земель" такой аномалией стал Саргон. Вокруг острова, окруженного туманом Мастера Дэ — Проклятое море. Местное население веками обходит его стороной. Разве что пользуется теми дарами, что можно выловить возле берега. Ни один рыбак, рискнувший отправиться дальше, еще не вернулся назад. И не вернется! Потому что морские глубины куда заманчивей суши, особенно когда твое тело меняется, становясь удобным для жизни в воде, а образы близких людей напрочь стираются из памяти. Теперь, восстановив свою истинную личность, а вместе с ней и воспоминания о прошлом, Иргис знал загадку Проклятого моря. Вот только особой радости от этого он не испытывал.
Круги забвения, Мастера Снов… и извечная битва Воды с Огнем, в которой ему опять предстоит участвовать. Потому что иначе Ин не успокоиться, а значит, пострадает Равновесие и… Мая. Странное дело, он только что поставил их на один уровень. Спокойствие семи миров и одну маленькую галуру. Бред! Но… его тянуло к ней с первой встречи. И тянуло гораздо больше, чем к другим кровникам. Они всегда были ему интересны, он знал о них больше, чем о других расах, наблюдал, экспериментировал. А потом в Карнаэле появилось это ушастое чудо, и его словно током пронзило. "Девочка особенная!" — мелькнуло в мыслях и отразилось в твердом желании разыскать ее чуть позже: когда Смерть избавится от своих меток. Но судьба распорядилась иначе.
Галура сразу заметила приближение нового зверя, разительно отличавшегося от общей массы лиловых существ. Она испуганно сжалась, глядя на огромного волка, спешащего к ним. Вокруг его густой шерсти горело синее пламя, а голубые прорези глаз ярко светились на вытянутой морде. На секунду ей показалось, что он, налетев словно вихрь, впечатает их в дерево, но стремительный бег мохнатого гостя внезапно оборвался, когда его фигуру поглотила огненная вспышка. А когда синее пламя опало, Мая увидела стоящего напротив Иргиса. Обманчиво расслабленная поза, холодный взгляд прищуренных глаз и, как свидетельство внутреннего напряжения — вертикальная морщинка между темными бровями.
В месте, куда притащила кровницу похитительница, было светло. Не как ясным днем, а, скорее, как ранним вечером, когда еще не темно, но фонари уже горят, и небо над головой серовато-синее, а не черное. Роль фонарей тут исполняли рваные хлопья тумана, от которых исходило мягкое сияние. Приближаться к ним та, которую Хранители называли веданикой, строго запретила. Да и как приблизишься, когда эта странная женщина не отходит ни на шаг: то по голове ее задумчиво поглаживает, то волосы расчесывать начинает, то просто сидит за спиной, обняв дрожащую девушку за хрупкие плечи, и молчит. Один раз даже чуть в обморок ее не отправила, легко коснувшись шеи рукой, на пару мгновений задержала ледяные пальцы на дрожащей сбоку жилке — и поплыло сознание в неведомые дали. Вроде ничего и не сделала, а голова ушастой пленницы начала кружиться, в глазах потемнело. Хорошо еще, что все быстро закончилось. Или… не очень хорошо, судя по взгляду Иргиса, с которым, несмотря на временное перемирие, у галуры оставались весьма и весьма натянутые отношения. Она его боялась так же сильно, как ту особу, что сидела за спиной. А оба они пугали ее еще больше. И, как на зло, в этом странном месте у Маи не получались перемещения в пространстве. Словно кто-то заблокировал эту способность вирты… эту и все остальные. Никаких видений в голове ее не возникало с момента выхода из портала. Ни одного, даже самого туманного. Здесь вообще ничего не работало! Только острые коготки да зубы, но попытку физического сопротивления веданика подавила на удивление быстро, связав строптивую малышку невидимыми путами. Вот девушка и сидела, как послушный зверек, позволяя этой черноглазой даме заниматься ее волосами. Только левое ухо нервно подрагивало время от времени, да помеченный темной полоской нос непроизвольно морщился, вдыхая сладковатый запах, витавший повсюду.
— Не бойся, маленькая галура, — вложив в свой голос максимум спокойствия, проговорил синеволосый страж, заметив, как испуганно смотрит на него девушка. — Все будет хорошо.
"Какая пространная фраза, — грустно усмехнулся про себя он и, не сдержавшись, вздохнул, а Мая даже не кивнула в ответ. Лишь моргнула и дернула ухом. — Обездвижена? — мужчина присмотрелся к рисунку магических нитей, окружающему малышку. — Так и есть".
"А ты не торопился, Огонек" — зазвучал в его голове слишком уж ласковый голос Ин.
"А куда спешить, Мастер?" — в тон ей отозвался он.
"Некуда?" — ее легкий смешок отозвался звоном бубенцов на шелковом одеянии, когда она резко дернула Маю за серебристую прядь волос. Девушка поморщилась от боли и зашипела.
"Оставь малышку. Она тут совершенно не причем!" — потребовал собеседник и тут же услышал тихое:
"Ошибаешься, Огонек. Как же ты ошибаешься!"
"Что ты задумала, Ин? Зачем все эти твари стекаются к Древу Снов? И почему здесь такой высокий магический фон? Хочешь провести ритуал?"
"Возможно".
"С жертвопррриношением?" — мысленно зарычал Иргис, предчувствуя ответ.
"Догадливый волчонок" — на этот раз Мастер усмехнулась вслух. Отчего Мая заметно напряглась. Напрягся и Хранитель.
— Что ты хочешь в обмен на ее свободу? — сам того не заметив, он перешел с телепатического общения на обычное.
— Всего лишь верности, Огонек, — продолжая улыбаться, сказала фиолетовая женщина.
От обволакивающего голоса похитительницы галура невольно вздрогнула. Прикрыла на миг глаза, поддавшись его очарованию, а потом быстро заморгала, пытаясь избавиться от наваждения. Ее длинные ресницы взлетели вверх и дымчато-серые глаза вопросительно посмотрели на стража. Он перевел мрачный взгляд с девушки на Мастера и медленно кивнул.
— Тогда иди. Встреча назначена там же, где всегда. Выиграешь — получишь свою вирту, а я уйду в очередную спячку. Проиграешь… Ты сам знаешь ответ, — бубенцы мелодично звякнули, вторя ее смеху. Красивому и холодному, как и все вокруг. Потусторонний, инородный и в то же время родной для этого мира, для всех семи миров — смех древнего существа, предчувствующего победу.
— Не проиграю! — уверенно проговорил Хранитель Равновесия и, чуть улыбнувшись насторожившейся кровнице, пошел прочь. — Не трогай девочку, я скоро за ней вернусь! — крикнул прежде, чем его фигуру поглотила вспышка синего пламени, обратившая человека в зверя.
— Да-да, Огонек, не трону, — снова обняв галуру за плечи, Мастер Снов уткнулась носом в ее макушку и тихо рассмеялась. — Как я могу тронуть свою любимую дочь?
Иргис давно уже исчез в белой стене тумана, а лиловые чудовища по-прежнему продолжали собираться вокруг них. Они словно по команде ложились на землю, заполняя своими телами территорию, примыкающую к Древу Снов, на корнях которого сидели две девушки — фиолетовая воровка и ее добыча. Порождения "Мертвых земель" не проявляли агрессивности, они вообще не проявляли никаких особых эмоций. Просто шли и шли, как овцы на заклание, покорно располагались рядом и, обратив налитые тьмой глазницы в сторону Маи, замирали, словно статуи. Когда земля вокруг покрылась ковром из застывших существ, девушка занервничала сильнее прежнего. А когда ее похитительница тихо запела и все ее создания взвыли хором, вторя колдовскому голосу солистки — кровница подумала, что сейчас умрет. Веки ее медленно опустились, а по телу, к которому вернулась подвижность, стали расползаться волны непривычной дрожи. Сладкой и болезненной одновременно. Слабость и страх лишали сил, чарующие переливы голоса — воли, а невидимый огонь, сменивший дрожь — способности свободно дышать. Когда по венам девушки прокатился разряд чужеродной силы, она резко выгнулась и, жалобно вскрикнув, повалилась на вовремя подставленные руки Мастера.
— Шшш… Не больно, маленькая… уже нет, — ласково шепнула Ин в ее мохнатое ухо и, подняв взгляд на усеянное трупами поле, улыбнулась по-настоящему искренней, светлой улыбкой.
Снежная волчица вонзила когти в его шею, не без удовольствия услышав хриплый стон своего вечного врага. Наслаждаясь короткой победой, она пропустила момент, когда Огненный зверь, ловко извернувшись, выскользнул из-под нее и, сбив противницу с ног, придавил ее тело лапой к земле. Она дернулась, пытаясь высвободиться, но физически он был сильнее, а ловкость в таком положении помогала мало. Зло оскалившись, волчица сверкнула ярко-голубыми глазами, призывая на помощь свою стихию. По забрызганной кровью траве рассыпалось белое покрывало снега, вокруг похолодало и летнее утро на одной отдельно взятой поляне превратилось в зимнее. Синий огонь вокруг волчьей фигуры гневно полыхнул. Острые когти зверя предупреждающе царапнули кожу чужой шеи, но погружать их в плоть до упора по примеру Лаванды Иргис не спешил.
— Прррекрати, Водяница! — тяжело дыша, прорычал он. Из рваной раны под челюстью текла кровь, окрашивая белый мех в алый цвет. — Не игрррай со стихией, не смей губить мир!
— А то что, Огонек? — с вызовом крикнула она.
— А то… — волк не договорил. Колючая горсть зачарованного снега, полетевшая в глаза, на какие-то доли секунды отвлекла его от противницы, чем та и воспользовалась.
Рывок, удар когтистой лапы в район живота и… вот она — желанная свобода! Да еще и без особых травм. И с чего это у Огненного сегодня приступ миролюбия? Не до конца проснулся, что ли? Или, наоборот, готов к погружению в сон? На жизнь или десять человеческих жизней, чтобы снова забыть, кем является на самом деле. Странная битва. Ни ярости, ни ненависти, ни жажды крови… Он либо защищается, либо уклоняется, либо… пытается поговорить. Противно!
— Хватит, Водяница, остынь, — не делая попыток нагнать беглянку, проговорил Дух Огня.
Он выглядел усталым и мрачным, без привычного азарта в голубых глазах, без самоуверенности и обычной для него ироничности. И это блеклое подобие Огонька — достойный ее противник? Мир сошел с ума? Или Мастера пошутили?
Завидев его приближение четверть часа назад, Лаванда готова была взвыть от радости, предвкушая хорошую драку. Чтоб хрустели кости, рвалась шерсть, текла кровь и бушевали стихии, стремясь уничтожить одна другую точно так же, как их создатели друг друга. Чтоб погруженные в боевой транс звери воспринимали боль, как наслаждение, а смерть — как временную передышку перед новой битвой. Но кто-то большой и глупый решил испортить ей все удовольствие своими якобы умными заявлениями. Лучше бы Мастер Ин приручила Дух Леса, чем это много думающее недоразумение!
— Водяница!
Ну вот, опять… И как только угораздило Огонька стать в последней человеческой жизни Хранителем Равновесия? Глотку б перегрызла той сволочи, которая этому посодействовала.
— Рррр… — не желая вступать в диалог, Дух Воды метнулась в сторону, желая усыпить его бдительность и, подняв в воздух хлопья снега, бросилась на противника.
Он снова ускользнул, оставив в зубах разочарованной волчицы клок своей шерсти. Пламя вокруг его фигуры начало разгораться, стремительно увеличиваясь в размерах — и белые снежинки в мгновение ока обратились теплыми каплями дождя.
На зимней поляне наступила весна.
— Я устал от этих кровавых танцев, Водяница, — медленно обходя Снежную волчицу по кругу, сказал Иргис. — Нам нет надобности плясать под чужие дудки и быть верными собачками зацикленных на давнем противостоянии Мастеррр…
Его раздраженное рычание разнеслось по округе, когда хитрая волчица, изображавшая искреннее внимание, вдруг рассыпалась белым снегом на его глазах и… бураном налетела сзади, метя острыми клыками в раненную шею Огненного зверя.
Снова полыхнуло синее пламя, и по серебристой шерсти Лаванды потекли тонкие струйки воды.
— Остынь, дуррра! — рявкнул Иргис, дернув головой. — Лучше б Мастер Дэ Дух Леса тогда приручил. У него хоть мозги есть, а не только шило в одном месте. Неужели так хочется умеррреть, Водя…
"Хочется, — обреченно подумал Хранитель Равновесия, уходя от очередного прыжка волчицы. — Ловкая, но предсказуемая", — была последняя мысль, мелькнувшая в его голове. Раздражение взяло верх над здравым смыслом и, наплевав на прежние планы, Огненный волк ринулся в бой.
Снежная громко взвизгнула, когда его зубы сжались на ее плече. И, как ни странно, в этом коротком визге Иргису послышалось не страдание, а радость. А в следующую секунду Лаванда, яростно взбрыкнув, частично освободилась от захвата и снова впилась клыками в его шею, на этот раз с другой стороны. Вспышки пламени, фейерверки снега, свет и дождь, жара и холод — все смешалось воедино, а в самом центре этого безобразия стремились разорвать друг друга на части два огромных зверя, уже мало напоминающие волков.
Стихии давно отыграли свой концерт, растворившись в красном рассвете седьмого мира. А он все сидел и сидел рядом с ее неподвижным телом, глядя на бледную кожу в причудливой росписи кровавых разводов. Темноволосая, молодая… красивая. Чья-то дочь, чья-то сестра, а может, и чья-то жена уже. С именем горного цветка и глазами цвета ясного неба. Родилась, росла, жила, как и все люди. Грустила, смеялась, любила… быть может, а потом встретила своего мастера и начала меняться. Проснулась истинная личность и все, что раньше было важно для человеческой девушки, стало безразлично для Снежной волчицы. Жизнь превратилась в ожидание смертельного поединка во имя Хозяина и его правоты. Глупо…
И как они, все такие мудрые и рассудительные природные духи, умудрились ввязаться на заре мироздания в эту игру двух могущественных существ, повздоривших однажды? Попались, как дети, в искусную ловушку. И ведь служат… служили своим хозяевам по сей день. Забавно.
— Уммм, — простонала Лаванда, приоткрыв один глаз, слипшиеся от крови ресницы второго болезненно дрогнули в бордово-фиолетовом обрамлении синяка, но не поднялись. — Что за… — она сплюнула кровь и, пощупав рукой ноющую челюсть, гневно воззрилась на сидящего рядом мужчину. — Спятил, Огонек? Есть же правила!
— Я выхожу из игры, Водяница, — спокойно ответил он, потирая кончиками пальцев свежий шрам на шее. — И тебе советую.
— Пррредатель, — презрительно рыкнула она и, закашлявшись, снова сплюнула. — Ты обязан довести поединок до конца!
— До твоего конца? — темная бровь синеволосого выразительно изогнулась, а холодный взгляд скользнул по обнаженной фигуре собеседницы. И интерес, отразившийся в его глазах, не имел ничего общего с интересом мужчины к женщине. — Если не применить лечебную магию, мне даже утруждать себя не придется. Сама скончаешься. Н-ну? Подлечить?
— Да чтоб ты… кхе-кхххх, — девушка захрипела, скорчившись от нового приступа кашля. — Чтоб…
— Заткнись и слушай, Водяница, — одновременно положив руки на ее разодранную грудную клетку и спину, Огненный волк сжал тело Лаванды, передавая ему исцеляющий поток своей собственной силы. — Бой закончен. Победил я. А ты… можешь покончить жизнь самоубийством во славу чужих правил. Это твое личное дело, Дух Воды и Воздуха. Мне же просто лень марать руки, отнимая жизнь слабой девчонки, не способной к сопротивлению.
— Т-ты… ты не добил меня, чтобы поиздеваться? — перестав кашлять, хрипло спросила она и, собрав остатки сил, начала вырваться.
Особого усердия ей для этого не потребовалось. Мужчина сам убрал ладони, позволив девушке завалиться боком на выжженную землю, где совсем недавно бушевали две взбесившиеся стихии.
— Чтобы ты подумала, — спокойно проговорил Иргис, поднимаясь на ноги. — О том, что именно для тебя важнее: благополучие связки или амбиции наших Мастеров? — он оценивающе посмотрел на нее сверху вниз. — И, если все-таки первое — приходи ко мне, когда оклемаешься. Мне потребуется помощь. Не в создании ледниковых периодов и в смывании с лица земли селений. Твои стихии способны на большее. Как и мои, — сказав это, мужчина развернулся и зашагал прочь от бывшей волчицы.
— Решшшил взять на себя роль единого бога, Огонек? — язвительно прошипела она, кривя разбитые в кровь губы в презрительной ухмылке.
— Роль Хранителя Равновесия, — бросил он, не оборачиваясь. — Хорошая роль, Водяница. Созидательная.
Его высокая фигура исчезла в яркой вспышке портала, а израненная, но живая Лаванда все еще улыбалась. Рассеянно, зло… жалобно. Когда холодные пальцы коснулись ее плеча, девушка вздрогнула. Она медленно повернула голову и, преданно глядя в черные прорези глаз на бордовой маске, тихо прошептала:
— Обещаю, Мастер, я все равно убью его!
Колокольчики на одеянии желтоволосого мужчины мелодично зазвенели, когда он присел рядом с девушкой и нежно погладил ее по темным волосам.
— Потом, Водяница. Возможно… — голос Мастера Дэ, разлившийся по округе, был живительным порывом ветра для истерзанной битвой земли, которая, глотнув его магии, снова покрылась пестрым ковром сочной травы. — Мне любопытно, — шелестом распустившихся крон шепнул он ей и улыбнулся озорной улыбкой мальчишки, задумавшего очередную проказу.
Сколько мы провели с Арацельсом по разные стороны стены? Час или больше? Не знаю. За это время я успела проверить помещение на предмет потайных ходов и всяких скрытых механизмов (которых, к сожалению, не оказалось), а он — расколотить скамью, на свою беду оказавшуюся в его комнате. Наверняка, ведь каменная, как и большинство мебели в Карнаэле. И как только поднять ее умудрился? Со злости, что ли? Или мои эмоции в качестве легкой закуски сил добавили? Эх… жаль, что их недостаточно, чтобы полностью восстановить магический резерв Хранителя. А то напился бы ими, да и снес эту проклятую стену одним легким движением руки… вооруженной каким-нибудь мощным заклинанием. Ради такого благого дела мне ничего не жалко. Даже собственной крови… в небольших количествах, естественно. Вот только как его поить ею? Сквозь отверстия в каменной кладке наверху? Не, туда я не допрыгну. Да и толку от нее? Притупить голод поможет, а утолить его совсем — мало вероятно. Все-таки он не обычный вампир, а энергетический. Или как правильно-то? Эмоциональный? Забавно звучит. Жаль, что мне сейчас не до смеха. Разве что до истерического. Сидим, переговариваемся, Ринго, как самый умный, дрыхнет, свернувшись калачиком в углу. Тихо кругом, прохладно… и есть хочется жутко. Желудок (зараза нетерпеливая!) соизволил вдруг вспомнить, что в него давно ничего, кроме, воды, не попадало. А ужина впереди не предвидится, разве что набежит стая монстров-Хранителей, у которых с магическим резервом все в порядке, и отужинает мной. Эмоционально, да. О том, что они еще со мной сделать могут, пока законный супруг за стенкой бесится, даже думать страшно.
— Ар, — проговорила я, стараясь отвлечься от неприятных мыслей. Сокращенный вариант имени за этот час прижился окончательно. Удивительно, что мы раньше до него не додумались. Никаких ассоциаций с попугаями и целями, хороший такой вариант. А, главное, мужа не раздражает. Или ему просто ругаться со мной не хочется? Впрочем… без разницы.
— Да, Катенок? — отозвался он мрачно, что, в общем-то, и понятно, учитывая темы, которые мы обсуждали ранее.
Говорили о разном: о Волках с Мастерами Снов, о Доме с его разборчивостью к хозяевам, об Эре и ее сомнительном предложении, о кораге Камы, похитившем меня, и о разочарованных вздохах тьмы, заглянувшей на огонек. А еще о том, что от всех них следует ожидать. Понятно, что ничего хорошего, вопросы вызывала лишь степень этого самого "нехорошего". А на повестке дня, то есть вечера, стоял план выживания в вышеупомянутом коллективе. Шаткий такой план при нашем-то незавидном положении… Надежду вселял лишь тот факт, что нас в этих застенках до сих пор не навестила Эра. Значит, либо не в курсе, что мы тут, либо… темница без окон и дверей — ее рук дело. Второе не радовало, но допускалось, и безжалостно убивало ту самую надежду.
— Когда все закончится, угостишь шоколадом? — преувеличенно бодро сказала я.
Его смешок был тихим и коротким, но я услышала. И тоже улыбнулась, прикрыв глаза. Перед внутренним взором тут же предстали горки лакомства в сверкающих обертках. Ну, что за садизм, а?! Сглотнув слюну, я грустно вздохнула и снова уставилась на освещенную факелом стену. Огонь в металлической чаше полыхнул ярче, а каменные плиты неприятно заскрежетали, приходя в движение.
— Аааааарацельс?! — испуганно заорала я, вскакивая на ноги.
По комнате прокатилась легкая вибрация, пламя зловеще заискрило и… уже привычный интерьер начал медленно меняться. Там, где только что была сплошная стена, стали проступать очертания высокой арки. Затем часть кладки отъехала назад, а на ее месте образовалась темная дыра прохода. И как это понимать? Как приглашение выйти или… войти? От второй версии меня слегка тряхнуло, ибо никто дружелюбно настроенный сюда сейчас не явится, а всех остальных видеть как-то не хочется.
— Дом пррросыпается, — услышала я голос Хранителя и с опозданием поняла, что он тоже… изменился.
— Ты в порядке? — спросила настороженно и, пятясь вдоль стены, начала отступать в темный угол поближе к проснувшемуся Ринго. Зверек, конечно, не бойцовый пес, чтоб телохранителем работать, но зубы и когти у него хорошие. А еще он живой, знакомый и не опасный для меня, что уже большой плюс.
— Н-нет, — с заминкой ответил муж.
— У меня тут арка появилась.
— Ну, так… беги! — с нажимом заявил Хранитель.
Я же от пугающих интонаций его голоса еще больше вжалась в разделявшую нас преграду. Та плавно подалась назад, увлекая меня за собой. Не успев толком опомниться, я рухнула на пол соседней комнаты прямо напротив сидящего у стены супруга. Потирая ушибленные места и бормоча себе под нос ругательства, подняла взгляд с ног Арацельса выше и… заткнулась, перестав шевелиться. Факелов в этом помещении не было, но они и не требовались, потому что вокруг фигуры блондина (то есть существа с парой светлых прядей поверх красно-оранжевой гривы) горел яркий ореол огня. Мужчина сидел, подтянув к себе колени. Голова его была опущена вниз, длинные пряди волос закрывали погруженное в тень лицо, а белые руки с черными лезвиями когтей сжимали виски. Огромный и неподвижный, словно высеченное из камня изваяние — он продолжал сидеть в той же позе, никак не реагируя на мое шумное появление.
— Ар? — позвала тихо. Ноль реакции.
— Аааар?
Эффект тот же.
— Вампирррчик! — рявкнула громче и, не вставая с пола, немного перекатилась к нему, чтобы растормошить свое "чудовище".
Но стоило первому Хранителю повернуть голову на зов и моя протянутая рука, не коснувшись его голени, замерла. А я, испуганно сглотнув, начала медленно отодвигаться назад. Сильно изменившийся супруг по-прежнему не двигался, но его полный золотого огня глаз продолжал гипнотизировать меня сквозь рыжую завесу волос. Золотой! Не красный с желтым ободком…
Ооой, мамочки!
Не делая резких движений, я доползла до арки (благо дело, она рядом находилась) и, не выдержав напряжения, рыбкой нырнула в свою комнату. Но, едва очутившись там, была бесцеремонно утащена за ногу обратно. Прямо на глазах офигевшего от таких передвижений Ринго, который проводил меня задумчивым фырканьем и (предатель мелкий!) даже не подумал броситься на помощь. Зевнув, малыш снова скрылся в темном углу. Меня же благополучно перевернули на спину и, прижав к полу, начали внимательно так изучать. Ооочень внимательно, а еще плотоядно!
— Арацельс! — заорала я, стремясь достучаться до мужа, на которого это рыже-бело-черное существо походило все меньше. И дело было не только во внешности, к ее метаморфозам я уже попривыкла. Пугал его взгляд и… настрой. — Пусти сейчас же, ты… Ар! Я же…
— Дурра, — с тяжелым вздохом прорычал монстр и, оттолкнув меня, встал.
— Дура, что полезла к тебе, да. Но…
— Вон отсссюда! — с нескрываемым раздражением зашипел он и, процарапав темные борозды на каменной стене, с размаху ударился об нее боком.
— Псих, — выдохнула я.
— Да беги же!!! Женщщщина…
Очередной удар сопровождался яростным рыком и новой порцией пробирающего до костей скрежета. Больше меня уговаривать не требовалось. Вот остынет, видоизменится… потом и потолкуем. Как-нибудь. Подскочив, как ошпаренная, я кинулась прочь, на ходу подобрав возмущенно кряхтящего Ринго. Через комнату, где сидела ранее, в ту самую загадочную арку, что открылась первой, а затем в другую и в третью, пока, наконец, не оказалась посреди просторной комнаты с черными скамьями по периметру и круглым каменным столом по центру. Эм… а дальше куда?
Каменные плиты снова завибрировали. За дальней стеной раздался чей-то протяжный вой и, моментально приняв решение, я побежала обратно, чтобы в первом же смежном помещении врезаться в Арацельса, идущего по моему следу. Он, судя по всему, больше принюхивался, чем смотрел вперед, но (спасибо за его реакцию) повторно приземлиться мне на пол не дал. Поймал и, приподняв так, чтоб наши глаза находились на одном уровне, мрачно изрек:
— Уже набегаласссь?
— Ага! — с идиотской улыбкой на губах сказала я и, выпустив брыкающегося Ринго, покрепче обхватила свое пламенное чудовище руками и ногами. Огонь вокруг его фигуры возмущенно дрогнул, но принял меня, не обжег. Как и тогда… при первой нашей встрече с Рыжиком.
— Ты издеваешшшься? — раздраженно зашипел Ар, пытаясь отцепить меня от себя.
Ага, щаззз!
— Тебя в таком состоянии я, конечно, боюсь, — пропыхтела, прижимаясь к нему еще сильнее, — но остальных боюсь еще больше!
— Да ты, ты… — он втянул в себя воздух и с громким рыком выдохнул. А потом метнулся к ближайшей стене вместе со мной.
Я зажмурилась, ожидая удара, но его не последовало. Первый Хранитель достаточно осторожно прислонил меня спиной к прохладной кладке. Его ладони сжали мои бедра, а распущенные волосы мазнули по лицу, когда он, пробормотав что-то на языке, которого я не знала, резко отвернулся.
— Как последний дурррак охраняю ее, пытаясь держаться на рррастоянии, подавляю голод, а она… — с досадой процедил он, сильнее прижимая меня к стене.
Его тело, покрытое серебристо-черной сетью формы, находилось так близко, что моя голова начала непроизвольно кружиться. Человек ли, "мохнатый мишка" или вот это долговязое чудо, пылающее, как свеча — он нравился мне любым. Настораживал, пугал, бесил и выводил из себя, но… всегда нравился. И не признать это было бы ложью. Сердце бешено колотилось, отзываясь на громкий стук в его груди. Руки Хранителя дрожали, дыхание сбилось, а на закусанной клыком губе проступила алая капелька крови. Напряжен, возбужден… на грани? Так стоит ли мучить себя?
Последняя мысль в равной степени напугала и смутила, а еще вызвала любопытство супруга, который то ли эмоции прочесть удосужился, то ли дрожью, прокатившейся по моему телу, заинтересовался. Чуть отстранившись (насколько позволяла моя хватка), Арацельс уставился на меня. В пьяной глубине золотистых глаз плескались алые всполохи беспокойства.
— Арэ? — тихо так спросил, настороженно.
А уголок бледных губ с красной меткой нервно дернулся. Раз, другой… ммм, как соблазнительно. Я потянулась к нему и, проигнорировав его возмущенное сопение, слизнула кровь. Вздрогнув, мужчина сильнее сжал мои бедра, чуть царапая когтями кожу сквозь тонкую ткань брюк. Я же, блаженно зажмурившись, прижалась затылком к стене и улыбнулась. Страх перед неизвестностью разжигал азарт, а смущение лишь добавляло пикантности этой гремучей смеси из таких противоречивых и одновременно похожих по силе эмоций.
— Что ты творишшшь? — прошептал муж, склоняясь к моему виску и, не сдержавшись, лизнул край ушной раковины, после чего снова отстранился, так как спустить меня на пол я не позволила. — Ты думашь…
— Думать вредно, — перебила его я и, открыв глаза, посмотрела в лицо Арацельса.
Вытянутое, скуластое, с прямым носом, хищные крылья которого то и дело нервно подрагивали. Но, в отличие от физиономии Рыжика, это было именно лицо, а не морда. И губы… белые, тонкие, но все-таки губы на нем присутствовали. Да и клыки в этой половинчатой ипостаси не выглядели такими массивными, как у мохнатого монстра. Белая кожа сильно контрастировала с ярко-рыжими волосами. И то, что эти огненные пряди не покрывали все тело Хранителя — радовало несказанно. А еще радовало отсутствие в его взгляде явных признаков безумия. Опьянение, возбуждение — да, но не сумасшествие! Залитые демоническим золотом радужки отражали не только голод пополам с плохо контролируемым вожделением, но и укор, и беспокойство, и… нежность. А значит, он по-прежнему тот мужчина, в которого я умудрилась влюбиться. Тот, кого я безумно хочу. И плевать на танцующий вокруг нас огонь, на увеличенные габариты супруга и на его попытки оградить меня от такого "страшного и ужасного" себя. Не девочка, в конце концов, переживу!
Где-то далеко снова раздался протяжный вой, послуживший сигналом для моей решительности. Чтобы не тратить драгоценные минуты на выяснение отношений, я стремительно подалась вперед, вцепилась руками в волосы мужа и, притянув его голову к себе, поцеловала. Хриплый стон мужчины слился с моим собственным, его дыхание сбилось, а руки, растеряв всю осторожность, соскользнули с бедер ниже и грубо сжали мои ягодицы.
— Что же ты наделала, дурочка? — выдохнул супруг, когда я, оторвавшись от его рта, принялась покрывать поцелуями гладкую челюсть мужчины: от подбородка до края. А потом, захватив губами мочку, чуть прикусила ее и, тут же выпустив, провела языком по заостренному кончику уха. — Что же ты делашшшь? — глухо проговорил он и… спустил, наконец, с цепи контроля свои сбесившиеся желания.
— Ар, Арацельс! — взвизгнула я, когда его когти вспороли тонкую ткань и без того не целых брюк, что обтягивали мои бедра. — Ты же не…
Мужчина не дал мне договорить, заткнув рот поцелуем. Он был таким жадным, нетерпеливым и от того не достаточно осторожным, но при этом безумно чувственным и долгим. Настолько долгим, что я успела забыть про все на свете, чего уж говорить про какую-то там одежду! Обитатели ночного Карнаэла продолжали голосить за толстыми стенами соседнего помещения, а мы целовались, как безумные, не желая ни на что отвлекаться. Эмоции зашкаливали, а воздух в комнате наполнялся чистой силой, которая пьянила и будоражила еще больше. Пожар разгоревшейся страсти вспыхнул так же ярко, как и пламя вокруг нас. И мне хотелось греться в этом ласковом огне вечно. Хотелось до тех пор, пока огонь был ласковым…
Слабая боль, которую приносил поцелуй, лишь добавляла остроты восхитительным ощущениям. Но прикосновения губ супруга становились все жестче, а острые клыки все чаще царапали кожу — и легкий привкус крови превратился в насыщенный вкус.
Неприятно!
Я попробовала оттолкнуть, чтобы попросить передышку, но добилась противоположного результата. Когти Арацельса сильнее впились в мои бедра, когда он, разорвав поцелуй, рывком опустил меня ниже. Спина, прикрытая тонкой тканью рубашки, проехала по шероховатой поверхности каменных плит.
Больно!
Тяжелое тело мужа навалилось сверху, сметая все слабые попытки сопротивления.
Неудобно и… страшно?!
Еще немного и это вошедшее во вкус чудище просто раздавит меня своей массой. Первый сигнал проснувшейся паники совпал с первым толчком этой странной близости. Чересчур стремительным, недопустимо грубым и очень уж болезненным для меня.
Больно, больно, как же, черт возьми, больно!
Воплем, который вырвался из моего горла, проникся даже зоопарк за стеной. Во всяком случае, вокруг воцарилась такая тишина, что стук наших сердец начал напоминать удары молота по наковальне.
Тук-тук, тук-тук… тук-тук… и никаких звуков больше. Казалось, мы даже дышать перестали, застыв единой скульптурной композицией у стены. "Тук-тук, тук-тук" отдавалось в висках, как фон затихающей внизу живота боли. Тук-тук… тук!
Быстрое движение, короткая встряска и… Не успела я толком прийти в себя, как оказалась сидящей на холодном полу… одна. А мое рыже-белое чудовище забилось в самый темный угол комнаты, чтобы, сжав руками голову, бормотать там какие-то проклятья. Огонь вокруг его фигуры стал практически невидим, что позволяло мужчине скрываться в полумраке. Стараясь успокоиться, я глубоко вздохнула. Карнаэл поддержал меня не менее глубоким и печальным вздохом, волной прокатившимся по комнате. Испугавшись, что интерьер сейчас снова поменяется, я огляделась вокруг. Все по-прежнему: каменный "склеп" без окон, но со сквозными арками и горящим факелом над моей головой. Взглянув на свои голые ноги с темными царапинами на бедрах я переключила внимание на сгорбленную фигуру мужа, продолжающего тихо, но разборчиво ругаться на себя, меня и условную ночь с ее причудами. Полюбовавшись этим зрелищем не более секунды, начала осторожно подниматься, держась за стену, чтобы направиться к нему.
Не хило так мужика склинило, раз он потерял над собой контроль. А я тоже хороша! Могла б и потерпеть, или хотя бы не орать так громко. Дура! Чего, собственно, ожидала-то? Нежного и ласкового зверя? Так они только в сказках бывают, а у меня оживший ужастик. Пора уже привыкнуть… м-да.
— Ссстой! — зашипел Арацельс, резко вскинув голову. Светящиеся золотые глаза на погруженном в тень лице смотрелись жутко. Я сглотнула, стараясь подавить очередной приступ паники, и сделала еще один шаг в направлении Хранителя. — Ссстоять, я сказал! — отчаянные нотки так и сочились сквозь приказной тон его фразы. — Пожалуйста, Арэ… — видя мои сомнения, проговорил он. Желтые огоньки мигнули, прячась под покровом опущенных век, а потом снова вспыхнули, но уставились уже не на меня, а на открытый проход в комнату со столом и скамьями. — Не приближайся. Я слишком голоден, чтобы сопротивляться влиянию карнаэльской ночи. А ты слишком большое искушение, чтобы устоять. Просссто… отойди. И… просссти, Катенок, — едва слышно добавил муж.
— Отойти? Туда, что ли? — с внезапно накатившей обидой спросила я и махнула рукой в сторону изучаемого им помещения. — К твоим соратникам на ужин? — кусая измазанные кровью губы, я смотрела на него в упор, а он упорно не желал встречаться со мной взглядом. — Они оценят такое "блюдо", не сомневаюсь.
— Сядь там… у ссстены, — снова зашипел муж, на этот раз с раздражением.
— И что дальше?! — взвилась я. — Подождем, когда Дом снова решит сделать перепланировку? Появятся новые двери, а из них — звероподобные гости, охочие до женских тел и эмоций. Так, да?!
Я едва ли не бегом преодолела разделявшие нас метры и, остановившись напротив предупредительно выставленной вперед руки мужа, со злой иронией поинтересовалась:
— Что же ты, как девка, ломаешься, а, вампирчик?
— Да ты совсем дура?! — взорвался он. — Я прочел твои эмоции, я знаю как… — мужчина запнулся, опуская голову. — Как тебе было больно.
— И что с того?
— Ты мазохистка? — поднял на меня глаза Арацельс.
— Нет.
— Тогда пойди и посиди у ссстены! Желательно до утра.
— И не подумаю, — заявила я, коснувшись его руки.
Он резко отдернул ее и, сильнее вжавшись в угол, зашипел:
— Чего ты добивашшшься, глупая девчонка? Зачем ты меня мучаешшшь?! Я не в состоянии сссдерживаться, когда ты рядом, когда ты… хочешь меня. Сил нет подавлять голод… А ты словно издеваешшшься! Я же, теряя контроль, могу выпить тебя до смерти или жестоко изнасиловать. Иди к сте…
— Так изнасилуй! — перебила его я. — Лучше ты, чем стадо похотливых оборотней, которое тут неподалеку пасется. Изнасилуй и восстанови свой магический резерв!
— Катя, я…
— Если мне придется тебя умолять, до утра не доживешь! Убью нафиг, — размазывая по щекам странную влагу, процедила я. Кровь или… хм, солоноватый вкус… неужели слезы? А я и не заметила, что плачу. — Так ты будешь меня насиловать или как?!
— Иди сюда, — глухо проговорил Арацельс и снова протянул руку, но теперь в приглашающем жесте, а не в предостерегающем. — Поссстараюсь не обидеть, — сказал он, сжимая мою ладонь в своих когтистых пальцах. — Демонова ночь! Демонов Карррнаэл! Мне это, действительно, нужно… чтобы защитить тебя, малышшшка.
Он был практически обнажен: после нашей не удачной попытки заняться любовью черных пятен ткани на теле осталось совсем мало, зато серебристая сеть ярко мерцала в полумраке, расчерчивая белую кожу мужчины. По буграм хорошо развитых мышц бежали темные ручейки вен, рыжие волосы падали на лицо, а голодные глаза неотрывно следили за мной.
Так-с… Теперь, главное, снова не поддаться панике и… не сбежать к той самой стенке, к которой он так упорно отправлял меня недавно. Вокруг было тихо, Дом больше не "вздыхал" и не изменялся, старательно изображая обычное каменное сооружение. Те, кто раньше завывал за стеной, по-прежнему молчали. И я очень надеялась, что они убежали прочь, а не отправились рыть подкоп в стремлении попасть к нам.
Рука Хранителя все еще сжимала мою ладонь, когда я, переступив через его ноги, начала медленно опускаться на мужские бедра. Арацельс напрягся, его дрогнувшие пальцы, выпустив мои, легли на пол, ища опоры, за которую можно зацепиться. Каменные плиты на эту роль явно не подходили, потому, видать, и пострадали от его острых когтей. Я села — он стиснул зубы. Чуть двинулась — он хрипло застонал, с новой силой царапая ни в чем не повинный пол. Морально готовя себя к тому, что муж в любой момент может снова слететь с катушек и осуществить-таки свою угрозу про жестокое изнасилование, я осторожно положила дрожащие руки на его широкие плечи и… начала плавно раскачиваться. Вперед, назад, вперед… и по кругу. Глаза Арацельса закрылись, кадык нервно дернулся, а из прокусанной насквозь губы соскользнула уже не капля, а целая струйка крови. Он сдерживался из последних сил, позволяя мне проявлять инициативу. Чтобы не навредить или, как он там сказал? Не обидеть?
Чего же стоит ему это… бездействие?!
Мне не было больно. Страшно, не совсем удобно, но… не больно. Сначала я двигалась очень осторожно, прислушиваясь к себе и наблюдая за реакцией мужа. Затем быстрее и быстрее, пока воспоминания о болезненном опыте не захлебнулись в первой волне наслаждения. Еще не оргазм, но уже так хорошо, что плевать на Дом со странностями, Хранителей с корагами и Эру с "магическим огнеметом" наперевес. Плевать на все, когда ОН рядом, когда ОН мой, когда МЫ едины. Здесь, сейчас, в окружении вновь проснувшейся силы, которая стремительно росла, питаясь нашими чувствами. Росла и заряжала нас обоих.
Рубашка на мне распахнулась, волосы разметались по плечам, а лицо запылало… не от стыда, не от смущения — от внутреннего жара, поднимавшегося вверх от живота. А еще от теплого пламени, вновь охватившего наши фигуры. Реальность начала ускользать, голова закружилась, но сильные руки Арацельса очень вовремя сжали мою талию, не дав упасть. Он старался не мешать мне… действительно, старался. Но любому терпению есть свой предел, и я, несмотря на недавний опыт, была очень рада тому, что его терпение, наконец, кончилось. Потому что можно теперь расслабиться, отдавшись во власть супруга, можно довериться его ладоням, ласкающим мою спину, плечи, грудь. Пусть не так нежно, как в человеческом виде, пусть немного грубо, но… ведь и не так и жестко, как у стены! Пока не так…
А! К черту все! Мелкие царапины — такая ерунда в сравнении с горячими волнами дрожи, разбегающейся по коже от соприкосновения с его пальцами. Ар даже эмоции мои не пьет, значит, держится. И… он не обидит, я знаю. Потому что обещал…
Наши совместные действия набирали темп. Муж то мял мои бедра, то сжимал, то поглаживал, направляя движения, убыстряя их. А потом снова ласкал спину и шею, от поясницы до затылка и обратно. И целовал, целовал, целовал… вески, скулы, губы и руки, впившиеся ногтями в его плечи. Я отвечала на поцелуи, купаясь в океане восхитительных ощущений, и наслаждалась каждым мгновением нашей близости. А потом пришла разрядка. Яркая, сильная… сумасшедшая. Калейдоскоп эмоций, бездна удовольствия и золотые звездочки в сильно зажмуренных глазах. Арацельса трясло, меня трясло ничуть не меньше. Мы оба еще несколько минут вздрагивали, сидя все в той же позе. Правда, теперь я прижималась к груди мужа, слушая бешенный стук его сердца, а он гладил меня по волосам и целовал в макушку. В голове шумело и оттого, наверное, я не сразу поняла, что тихий шепот, повторявший, словно молитву: "Люблю тебя, люблю, люблю…", принадлежит мне. И кого, интересно, я инстинктивно пыталась убедить в своих чувствах? Огненного монстра… или саму себя?
Подняв голову, посмотрела в лицо мужа. В красно-золотых зеркалах его глаз я увидела свое отражение и по губам моим заскользила шальная улыбка. Как дико мы, наверное, выглядим? Человекоподобное чудовище и растрепанная девушка с выпачканным в крови ртом и сытым взглядом удовлетворенной кошки. Просто-таки ожившая картина Луиса Ройо. Да уж… и кто после этого тут чудовище?
— Тебе ведь не было больно, Арэ? — на всякий случай уточнил Хрнитель.
— Шутишь? — все еще улыбаясь, ответила я.
— Проверяю, — уголки его губ тоже поднялись, но самую малость.
— А твой магический резерв уже восстановился? — решила сменить тему, а заодно и уточнить наши шансы на выживание в Карнаэле.
— Вполне. И твой, кстати, тоже.
— О! Можно снова становиться феей?
— Есл… — оборвав фразу на полуслове, он подхватил меня на руки и стремительно поднялся. Хорошо, видать, "поужинал", раз такие трюки без напряга делает.
— Что? — глядя на его хмурую физиономию, тихо спросила я.
— Дом ссснова оживает, — обреченно прошептал супруг. — А я то, дурак, надеялся, что получится остаться здесь до утра в относссительной безопасности.
Не получилось! Проклятый Карнаэл будто специально ждал момента, когда наши силы восстановятся, чтобы протестировать их, запустив к нам трех в меру упитанных и не в меру голодных монстриков, каждый из которых метра два с полтиной ростом… если на задние лапы, конечно, встанет. Арацельс оттеснил меня к стене и, закрыв собой, угрожающе зарычал на визитеров, бросавших похотливые взгляды в мою сторону. Они меня не пугали, потому что где-то в глубине души жила твердая уверенность, что первый Хранитель в состоянии защитить свою Арэ. Во всяком случае, я для этого сделала все возможное.
Черного оборотня, ринувшегося ко мне, супруг "приласкал" огненной волной. Обиженно зафыркав и поджав свой длинный хвост, похожий на пантеру Лемо ретировался в тот самый зал, из которого прибыл, и сел возле прохода зализывать раны. А, может, и к новой атаке готовиться. Кто этих безумных корагов поймет? Творят, что заблагорассудится, пока дух настоящего Хранителя спит.
Очередной претендент на мою скромную персону получил по башке кулаком. И, думаю, что не просто кулаком, а с каким-нибудь утяжеляющим заклинанием, иначе странно, почему Алекс с такой скоростью отлетел к противоположной стене и, ударившись об нее, сполз на пол. Последнее неизвестное мне существо с жабрами и хвостом как у ящера, неподвижно стояло напротив и задумчиво изучало Арацельса, вероятно, прикидывая, стоит ли связываться? У животных ведь тоже есть инстинкт самосохранения. И он куда сильнее голода и вожделения. Наконец, этот золотистый крррЫсавец активировался и… отошел к поднимающемуся на ноги Алексу.
Это кто ж у нас такой умный? Муж Мэл, что ли? Оооо… Как же мне все-таки повезло с моим "мохнатым мишкой", который так вовремя решил сбросить шерсть. На фоне собратьев по несчастью он просто мягкое и пушистое чудо. Ростом, правда, поменьше да в плечах поуже, зато в здравом уме и при магической поддержке. Чем не идеальный мужчина?
— Арррэ! Я сказал — туда! — заорал идеальный мужчина, заставив меня подпрыгнуть на месте.
Сказал? Эээ… а я, получается, прослушала? Ну, бывает. Увлеклась малость наблюдением.
— А? Зачем туда?
— За этим! — одарив меня не добрым взглядом, сообщил супруг.
Этим оказались два слегка потрепанных монстра под предводительством третьего, которые решили объединить усилия по устранению такой неприятной преграды, как Ар, со своего пути. И действовала их пестрая компания на удивление слажено, а еще… быстро.
Первый Хранитель успел вытолкать замешкавшуюся меня в соседнее помещение прежде, чем на него обрушился разъяренный коллектив звероподобных собратьев, требующих реванша. Яркие вспышки пламени, вой и рычание, грохот ударов и скрежет когтей — вот теперь я действительно испугалась! За Арацельса. А потом и за себя, потому что арочный проем, соединявший наши комнаты, исчез на глазах, и на его месте проступила ровная кладка каменных плит.
Попалась птичка в клетку… Ну, и кто же птицелов?
Сердце замерло в груди и трусливо нырнуло в пятки, когда я, обернувшись, увидела два оранжевых огонька, смотрящие на меня из темного угла комнаты. Слишком темного, учитывая пусть небольшой, но все-таки источник света, который тут присутствовал.
— П-привет, — прошептала, заикаясь, и принялась машинально кутаться в тонкую рубашку, будто она могла меня от чего-то защитить.
Кто знает, что за твари бродят по ночам в местных застенках? Вдруг это глазастое чудище не эмоциями, а плотью и кровью питается?
— Виииии, — согласно просвистел незнакомец подозрительно знакомым голосом, после чего выпрыгнул-таки из своего угла на освещенное факелом пространство.
— Ррринго! — заорала я радостно.
— Пффф, — выдохнула темнота в углу и… потянулась к миниатюрной фигурке зверька.
А он сидел и привычно дергал ухом, глядя на меня своими огромными глазищами, которые постепенно стекленели. Я подхватила малыша на руки, желая оградить от черного облака, висящего над ним, за ним, вокруг него… Да что ж это за хрень такая туманная, не дающая нам прохода, а?
— Пожалуйста, постафь меня на место, маленькая Арэ, — вежливо попросил Ринго на едином языке со странным акцентом, и руки мои разжались сами собой… от удивления. — Кхе-кхе… Я просил постафить, а не бросить, — укоризненно прокрякал ушастик, потирая ушибленный зад. — Ну, чего ты так смотришь, а? Маленькая Арэ.
Маленькая… гм… в сравнении с Ринго я очень даже большая. А вот в сравнении с черным "дымом", что по-прежнему клубиться за его спиной — вполне себе маленькая. Неужто тьма выбрала тело зверька в качестве проводника? Похоже на то.
— Думаю.
— О чем же? — вытянутая мордочка малыша довольно оскалилась, а глаза, приобретя осмысленное выражение (чересчур осмысленное… хитрое такое, угу), пытливо сузились, следя за мной.
— О том, с кем имею честь разговаривать. Ты… Вы… кораг?
— Нееет, — протянул собеседник, как-то очень по-человечески складывая на груди тонкие лапки.
— Ринго — это ты?
— Отчасти, но не совсем.
— Карнаэл? — высказала я свое самое безумное предположение.
— Ке-ке-ке, — засмеялось это серое чудо, а тьма за ним начала колыхаться и дергаться, видимо, тоже от хохота. — Нет. Но… Я его Хозяин, моя маленькая Арэ.
Таааак… Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Или тоньше, но пронырливей мохнатей и загадочней… угу. Что-то мне эта история с Домом все больше напоминает банальный раздел наследства, когда после смерти владельца количество претендентов на его бесхозную собственность растет не по дням, а по часам. Вот только… владелица, вроде как, жива и здорова, а претенденты появляются и появляются: Лу, я, мохнатый моракок… эээ… или это на его имущество мы все, включая Эру, губу раскатали? Надо бы уточнить.
— Хозяин? — недоверчиво щурясь, переспросила я.
— Хозяин-хозяин, — закивал зверек и тоже прищурился.
— А как же Эра?
Узкие плечики существа поднялись и снова опустились, нос чуть сморщился, а оранжевые щели глаз странно сверкнули.
— А что Эра? — вопросом на вопрос ответил Ринго.
— Ну так… тоже ведь… Хозяйка, — почему-то растерялась я.
— Отчасти, но не совсем.
Ну, вот, опять. И как это следует понимать?
Я задумалась. За стеной послышался грохот, и по полу в который уже раз за сегодняшнюю ночь пробежала волна дрожи. Резко вскинув голову, я посмотрела сначала на серую кладку, затем на стоящего (пардон, уже сидящего в расслабленной позе) собеседника и тихо поинтересовалась:
— Это "землетрясение" ваших… ммм… лап дело?
В голове мелькнула кровожадная мысль: "Если он опять скажет "Отчасти, но не совсем", я его покусаю".
— Да нет, это тфой супруг пытается сюда пробиться, — зевнув, промямлило хвостатое нечто, убив на корню весь мой боевой настрой.
— А ты, Вы… А он… А с ним все ведь в порядке, да? Ты же должен знать, если и правда… Хозяин, — бросая обеспокоенные взгляды на невозмутимо стоящую стену, начала бормотать я.
— Да что ему сделается? — снова пожал плечами Ринго. — Эти гибриды людей с душами демоноф на удифление миролюбифы друг с другом по ночам. Наферное, сказыфаются фзаимоотношения днефных сущностей. Если нет причины для драки, не будет и драки. А причины, — он оценивающе посмотрел на меня снизу вверх и изрек: — больше нет. Ты здесь, что им еще делить-то?
Действительно, нечего… разве что несчастную стену, которую штурмует один накачанный силой псих. И судя по очередной встряске, делает он это очень даже упорно и, вполне возможно, что не в одиночку. Зато сидящей напротив малявке, похоже, глубоко по барабану до несчастного Дома и его сохранности. Тоже мне… Хозяин!
— А если стена не выдержит?
— Фррр… Фыдержит, — фыркнув от смеха, самоуверенно заявил зверек. — Если я захочу — выдержит, — многообещающе добавил он и подмигнул мне оранжевым глазом. — Идем, маленькая Арэ.
— К-куда это? — бросив отчаянный взгляд на воистину непробиваемую стену, промямлила я.
— Разгофор есть, — просто ответил малыш и поплелся к тому углу, где сидел раньше. Туманным шлейфом за ним плыла тьма. — Идем, идем, — поманил он меня за собой, приглашающе махнув лапкой. — Или предпочитаешь мне общество четырех голодных монстроф?
— Нет, но от компании одного не голодного Арацельса я бы не отказалась.
— Будет тебе Арацельс, — как-то странно хихикнул зверек, — фсе будет… потом, — и совсем другим тоном (да и голосом тоже другим: более холодным и чуждым) рявкнул: — Идем, Арррэ! Это важно!
И я пошла. А что еще делать, когда так настойчиво приглашают? Да и образ Ринго, выбранный таинственным Хозяином, внушает гораздо больше доверия, чем безликий черный туман. Но, главное, у меня появился реальный шанс разобраться в происходящем, услышав историю Карнаэла из уст существа, которое, по его словам, управляет Домом намного дольше Эры. И это самое существо пообещало не причинять мне вреда. Почему я ему поверила? Хм… а почему бы и не поверить? Ну, или хотя бы просто узнать его версию сложившейся ситуации. Тем более, возражения это окутанное мраком создание явно не принимало, а ссориться с настоящим Хозяином территории, на которой нахожусь, мне как-то совсем не хотелось.
Для беседы моракок выбрал небольшую каэру, чем-то похожую на ту, что была у Арацельса. Мы шли до нее сквозь стены, в которых появлялись проходы, но стоило нам пересечь их, как они снова затягивались за нашей спиной. Холодная и не особо уютная комната, тем не менее, оказалась значительно приятней пустых помещений с горящими на стенах факелами, в которых мне пришлось коротать последние часы. А еще здесь была мебель! После любезного предложения зверька располагаться, как дома, я устроилась на огромной кровати, в то время как сам он запрыгнул на широкий подлокотник стоящего рядом кресла и, свесив с него длинный хвост и одну лапку, завел-таки свой важный разговор.
Без витиеватых предисловий, без расплывчатых намеков этот загадочный Хозяин устами маленького зверька предложил мне сделку: жизнь и безопасность в обмен на… силу Лу в моей крови.
Первым порывом было радостно воскликнуть "Забирай!", вторым — прояснить "подводные камни" такой заманчивой перспективы, третьим — вообще прояснить все, что можно, и, желательно, с подробностями. А что? Самое время пообщаться. Сижу тут в безопасности и относительном комфорте: ни Эра, ни кораги в двери не ломятся. Мужа, жаль, нет рядом, но не все ж коту масленица, надо чем-то и жертвовать во имя собственного будущего. А незнакомая личность в знакомом теле мне это будущее как раз и обещает. Ага. Вот только как она собирается магию Лу из меня выкачивать? Надеюсь, не вместе с кровью при помощи шприца или капельницы?
Кровь, к счастью, Хозяина абсолютно не интересовала. Ему была нужна только сила Высшего, которая в этой самой крови обитала, накапливалась и иногда даже активно приумножалась, особенно после бурных свиданий с любимым мужем. Поэтому, если я соглашусь на сделку, свидания… точнее, полноценная семейная жизнь мне гарантируется, чего нельзя сказать о свободе передвижения. То есть жить я должна буду в Карнаэле в качестве Арэ Арацельса и при этом служить постоянным донором для некой туманной (во всех смыслах) сущности, называющей себя законным Духом Дома. Не удивительно, что узнать о нем мне захотелось больше. И, как ни странно, собеседник не стал увиливать от ответов.
Прежде всего он представился, небрежно бросив: "Зови меня Рид".
Просто Рид, как фамилия известного писателя, Рид… так же коротко и понятно, как Лу или Эра. Выходцы из Безмирья, судя по всему, не сильно заморачиваются в выборе имен, зато язык их, по моему скромному разумению, абсолютно не произносим. Парадокс! А, может, у этих тварей (простите, Высших существ) есть и другие имена? Сходу узнавать об этом я не стала, решив, не перебивать рассказчика. И правильно! Ибо, чем дольше он говорил, тем больше отвисала моя челюсть. Живой Дом с привидениями? Ха! Это мелочь по сравнению с домом-вампиром, поглотившим души всей команды, работавшей над созданием нашей связки миров. От подобной новости стало холодно, и я в который раз принялась кутаться в рубашку Иргиса, совершенно не замечая мехового пледа, лежащего подо мной.
Целая команда могущественных существ растворилась в этих стенах по воле Создателя… Что же за изверг был местный демиург?!
Я пыталась совладать с собственными эмоциями, а Рид тем временем продолжал свой рассказ. И, слушая его, мне все меньше казалось, что передо мной забавный малыш Ринго. Это существо, захватившее его оболочку, было совсем другим. Те же черты, интонации голоса, движения, но… в них больше не угадывался питомец Арацельса. Разве что его слабая тень, накинутая на плечи древнего демона, около пятисот условных лет назад потерявшего свое тело.
Любопытство сгубило кошку. Вернее, сгубило Рида. Долгие века он руководил одним из самых загадочных Домов, и в какой-то момент возжелал большего, нежели быть просто его Хозяином. Ему хотелось разобраться в механизмах Карнаэла, понять, как именно он функционирует, а заодно и раскрыть тайну демиурга, сотворившего данную связку. Она считалась уникальной, необычной, новой… она, и только она продолжала функционировать в отсутствии хозяина, впадая в условную спячку. Другие Дома без управляющего демона попросту прекращали свою работу, бросая подопечные миры на произвол судьбы. Но Карнаэл был иным. Тайна Дома и невероятные знания, связанные с ней, стоили Риду тела, места работы и… личной свободы. Однажды ступив за запретную дверь Черного Рэо, которое долгие годы искал в постоянно меняющихся интерьерах живого Дома, он едва не тронулся рассудком, потерял контроль над собственной силой, а, главное, окончательно и бесповоротно растворился в Карнаэле, став навсегда его неотъемлемой частью. Без магии Высшего вырваться из этого плена Хозяин не мог. Дом по-прежнему прислушивался к нему, но этого было недостаточно, чтобы полноценно управлять им.
Слушая собеседника, я вспомнила предостережение Арацельса и нервно сглотнула, покосившись на свое чистое запястье, где должен был красоваться черно-белый символ.
— А меня Дом не растворит без… без клейма?
Проследив направление моего взгляда, Рид рассмеялся.
— Это просто рисунок. Графические часы и метка для фычисления тфоего местоположения в любой точке семи мироф. Обманка, придуманная Эрой. Когда ты переступаешь порог Дома, он профодит ритуал принятия или… опознания, если хочешь. Не надо никаких фидимых знаков на теле, достаточно невидимого: того, что стафит на тебе сам Карнаэл в процессе… гм… знакомства.
Смерть в жутких муках, обещанная Хранителям, если они не вернуться домой в течение пары дней, тоже оказалась уловкой хитрой демоницы, желающей держать под контролем своих воспитанников. Вообще, об Эре Рид отзывался довольно тепло. Ему нравилась ее изворотливость и предприимчивость. Особенно его восхищал эксперимент этой гадины с Хранителями. Ведь придумала же она, как защитить себя от других претендентов на якобы опустевший Карнаэл! Компенсировала собственную слабость и неопытность отрядом демоно-людей, присягнувших на верность Равновесию и согласившихся служить под ее началом, жить по придуманным ею законам. Идеальный проект. А, главное, полезный и интересный. Не меньше этого Риду в демонице нравились такие черты, как неопытность, глупость и самоуверенность, позволявшие бывшему Хозяину несколько веков благополучно скрываться от взора полукровки, находясь у нее под носом. Когда он "исчез" и Карнаэл впал в спячку, Рид ждал прихода сильного Высшего, надеясь с помощью полученных в Черном Рэо знаний выпить его силу и вернуть себе власть над Домом. Но Хозяйкой стала Эра, которую Дом принял за неимением лучшего. И, как показало время, это было даже хорошо. Устранить ее с пути, в отличие от равного по силе демона — труда не составит. Всего-то и надо подготовить хитроумную ловушку и засадить эту замечательную особу в банку, которая займет почетное место в хранилище корагов.
Хранилище… По словам Рида, во многих Домах есть такие. Но только там они являются тюрьмами для сбесившихся сущностей, а здесь — резервуаром энергии душ, которая питает Живой Дом. Карнаэл не пьет кровь, Карнаэл высасывает душу и тем живет. Не каждая ему подходит, но те, что отданы этому "каменному монстру" в качестве "питания" либо полностью исчезают, либо находятся в постоянной эксплуатации. Наверное, подобное сравнимо только с Адом… не с четвертым миром, где обитают четэри, а именно с Адом. С Преисподней! Где души грешных… демонов? Или просто потомков Таоса? Где их души подвергаются постоянным пыткам и нет никакой надежды на избавление от этих мук.
Вспомнился кораг Камы, доставивший меня сюда. Его жизнь, промелькнувшая перед глазами, его боль… Мне стало совсем нехорошо. И именно этот Дом считается шедевром, среди творений демиургов?! Живая могила, в которой есть место для всех: от создателей до заключенных. Мииилый домик. И мне еще предлагали быть его Хозяйкой? Вот уж увольте!
Очнувшись от своих мыслей, я прислушалась к Риду: он все еще рассуждал про Эру. Ее магия, как выяснилось, в свое время ему не подошла (пару веков назад не удержался "бывший" Хозяин и попробовал-таки незаметно забрать силу полукровки, надеясь вернуть подобным способом себя прежнего, но, увы, напрасно), а вот сила чистокровного демона, что течет во мне — подходила и очень.
Собеседник продолжал говорить, а я мысленно делала пометки, пытаясь, упорядочить получаемую информацию. Итак… Карнаэл. Астероид или нет, не так и важно, главное, что он живой, разумный, разборчивый и… при законном Хозяине, правда, он не достаточно дееспособен сейчас, зато продвинут и вооружен информацией, которой нет ни у кого из других претендентов на этот эксклюзивный "склеп".
На данный момент его предложение выглядело самым заманчивым из всех. Быть Хозяйкой Карнаэла (а точнее, марионеткой Лу и Райса на этом посту) я не желала. Роль "сестренки" ушибленной на всю голову демоницы, которая пыталась меня прикончить, убила Каму, помогла умереть Арацельсу, его отцу, матери и еще черт знает какому количеству народа — тоже не радовала. А остаться обычной Арэ, и периодически избавляться от ненужной мне магии в пользу действительно достойного Хозяина с большим опытом руководства этим конкретным домом… хм… чем ни лучший вариант в моей ситуации? Он правит, а я просто живу с любимым чел… мужчиной. И никто на меня не покушается больше, потому что Рид этого не допустит. И проблему по имени Эра он тоже возьмет на себя, и Лу… Пусть демоны с демонами разбираются, а мне — человеку — в их междоусобицы лезть нечего. Ни мне, ни Ару, ни Смерти, ни Мае, ни Иргису… стоп! А волков с мастерами этот новый (или хорошо забытый старый) Хозяин Карнаэла тоже сможет утихомирить или они все ж таки угробят несколько миров прежде, чем снова завалятся спать?
Как выяснилось, две буйные парочки, предпочитающие маскарадные костюмы — очередная фишка проклятого Дома. О них слишком мало известно даже такому информационно подкованному созданию, как Рид. Поэтому вся надежда оставалась на седьмого Хранителя и его преданность Равновесию, которая, быть может, в этой жизни превосходит верность Мастеру. Наивно? Ну… надо же во что-то верить? И потом проблемы стоит решать по мере их поступления. Я точно волкам не помеха… А вот растерявшему силу Духу Карнаэла могу помочь на выгодных для себя условиях. Так почему не рискнуть? В конце концов, он мне пока больше всех импонирует из числа корыстных гадов сверхъестественного происхождения, решивших использовать меня в своих целях.
— А как ты все-таки будешь забирать у меня Дар Лу? — дождавшись паузы в монологе Рида, спросила я.
— Ффф-выпью, — спокойно ответил он.
— Это не больно? — уточнила на всякий случай.
— Нет, конечно, — усмехнулся зверек и, снова мне подмигнув, предложил: — Дафай покажу.
— Только… — я сомневалась. — Только немного, хорошо?
— Хорошо, — кивнул Хозяин большеухой головой и, перебравшись ко мне на кровать, сел рядом.
— Перчатку надо снимать? — я с замиранием сердца ожидала ответа. Расставаться с подарком Лу не хотелось.
— Зачем? — удивился Рид и смешно дернул ухом, совсем как Ринго раньше. — Она мне не мешает, а тебе с ней спокойней. Ну что? Приступим? — он вопросительно посмотрел на меня, я, немного помедлив, кивнула. — Ты должна быть согласна, ты должна желать отдать мне сфою силу и… ты должна смотреть в мои глаза. Не отрыфаясь! Сможешь?
— Попробую.
И я смотрела, смотрела, смотрела…
Сначала старалась не моргать, как велел Рид. А потом… потом поняла, что не чувствую век, они словно окаменели, перестав мне подчиняться. Два огненно-рыжих магнита с черными зрачками притягивали, гипнотизировали, усыпляли. Тело отяжелело, меня начало клонить в сон, а глаза по-прежнему не закрывались. Стало страшно.
— П-пре-кра… — попыталась выговорить я непослушными губами, но выходило плохо. — Все! — отчаянный хрип вырвался из пересохшего горла.
— Еще немного, — облизнувшись, прокряхтел зверь. Выражение его морды было таким сытым и умиротворенным, что меня охватила злость.
— Я уми-раю! — выкрикнула с запинкой, но, тем не менее, выкрикнула.
— Всего лишь погружаешься в оздоровительный сон, — успокоил меня Рид и, наконец-таки, соизволил разорвать зрительный контакт. Тяжелые веки самопроизвольно опустились на глаза, а круговорот пестрых картинок начал затягивать сознание. — Без Дара Высшего ты беззащитна, и я не могу рисковать тобой, бесценная, — Ринго… то есть Рид больше не коверкал букву "в", да и вся его речь стала звучать иначе. Он изменился, набрался сил, уверенности… А я, напротив, ослабела, и борьба со сном давалась мне с каждой секундой все сложнее. — Ссспи, — шепнул демон, коснувшись моего лба длинным пальцем. — Ссспи, маленькая Арэ. Потом я приведу к тебе твоего Хранителя, чтобы пополнить запас магии в твоей крови. Ссспи… тебе будут сниться чудесные сны. Обещаю, тебе такая жизнь понравится! — последняя фраза коварного существа растаяла в вихре ярких образов, окруживших меня. Сон?
Тысячу раз прав был Арацельс: я действительно дура!
Он дождался, когда дыхание девушки станет глубоким и ровным, а бледные щеки чуть порозовеют. Затем выпустил из ментального капкана несчастного моракока и, проследив, как падает его бессознательная тушка на холодный пол каэры, приступил к изменениям. Сила, отданная доверчивой Арэ, наполняла его, позволяя совершать самые смелые трансформации. Она принадлежала ему, подчинялась… как же давно он не ощущал ничего подобного! И вот… свершилось! Стечение обстоятельств, глупость полукровки Эры, жадность Высшего по имени Лу и любовь двух малолетних идиотов, соединенных узами Заветного Дара. Такое не могло быть простой цепочкой совпадений. Это судьба! Именно судьба! И никак иначе. Сама судьба вернула ему жизнь, силу, власть, Карнаэл и… все семь миров. Именно судьба подарила ему эту спящую девочку — сосуд для силы, вырабатывать которую он сам больше не в состоянии, но… можно ведь пользоваться ее запасами. А для поддержания этого хрупкого создания он будет погружать ее в сон, кормить, поить и иногда устраивать ей встречи с супругом. Гениально!
Черный туман колыхался и вздрагивал, кружился и раскачивался, замирал и… снова начинал движение, постепенно уплотняясь. Медленно, по крупицам Рид восстанавливал свое собственное тело, черпая необходимый материал из окружения. А спустя полчаса из тайной каэры, обвешанной кучей охранных заклинаний, вышел высокий мужчина в черных одеждах. Того же цвета волосы доходили ему до середины спины, на бледном лице играла самодовольная улыбка, отблески которой виднелись в ярко-синих глазах.
— Ну, здравствуй, Карнаэл. Я вернулся, — продолжая улыбаться, прошептал Хозяин, и за его спиной полупрозрачной волной всколыхнулась призрачная флора. — Я тоже тебе рад, — прикрыв глаза от удовольствия, сказал мужчина. — Очень рад. Но… сначала надо закончить кое-какие дела…
— Хи, не так я представляла нашу сегодняшнюю встречу, Катрина, — нервно хихикнув, проговорила материализовавшаяся посреди комнаты Лилигрим. Она прошла сквозь распластанного по полу Ринго и остановилась напротив лежащей девушки. — Но этот вариант тоже сойдет. А, может, он даже предпочтительней первоначального. После того, что вы с Арацельсом вытворяли там… хм, — прищурившись, призрачная блондинка продолжала изучать безмятежное лицо своей землячки. — Вряд ли он отдал бы твое тело мне. Ну, ничего… Я не гордая. То, что не дают, — девушка коварно улыбнулась, — беру сама. И так, спящая красавица, пора вставаааать, — протянула она нараспев и, зажмурившись, легла на место ничего не подозревающей Кати, которой снился чудесный сон, и ничто мирское ее сейчас абсолютно не волновало.
Мая очнулась от хриплого стона, переходящего в злобный рык. Где-то далеко… или близко? Открыла глаза и, сев на мягком ковре из листьев, завертела головой в поисках источника странного звука. Что-то было не так. То есть… все было не так! Хороший от рождения слух галуры стал еще острее, тело приобрело несвойственную ему силу и гибкость, значительно превосходящую ту, которой одарила Маю природа, а еще в нем поселилась приятная легкость. Девушке даже показалось, что стоит ей подняться на ноги, и она непременно взлетит. Но самым непривычным в этом списке новых ощущений было то, что кровница прекрасно видела в полной темноте. Каждую мелкую деталь внутри черного дриддерева, каждый листочек, каждую складку шершавой коры и… верхний край лестницы в правом углу. Помня о блокировки ее способностей, девушка резко подскочила, подняв ворох черных листьев в воздух, и рванула к выходу. Рык повторился. Но теперь он больше походил на рваный кашель, сквозь который пробивались слова… или даже фразы. "Я выиграл бой!" — упрямо повторял чем-то знакомый ей голос, и снова тонул в приступе кашля. Галура замерла на ступенях, не зная, стоит ли нестись сломя голову туда, где явно небезопасно. То, что ничего хорошего там не происходит, Мая нутром чувствовала. А здесь: под защитой толстых стен дерева ей было хорошо и спокойно.
— Рррр… Я же победил! — яростно выкрикнул мужской голос на улице, и Мая, узнав Иргиса, побежала вниз.
Вернее, полетела, перескакивая через несколько ступенек и едва касаясь рукой перил. Ей понадобилось совсем немного, чтобы спуститься с самого верхнего этажа дерева и, на ходу раздвинув завесу лиан, выскочить в открытый проем.
"А летать я все-таки не умею" — пронеслось в голове перепуганной галуры, когда она, не удержав от неожиданности равновесие, с жалобным "мяв!" рухнула с ветки вниз. Приземление пришлось в лучших традициях кошки — на все четыре конечности. Но менее больно от этого не стало. Поднявшись с четверенек, девушка мрачно оглядела свои поцарапанные ладони и не менее мрачно пробормотала:
— И чего я за ним бегаю-то? — ее мохнатое ухо дернулось и чуть повернулось, ловя искомый звук. Хриплое дыхание мужчины и тихий смех в сопровождении мелодичных бубенцов а еще… запах свежей крови!
Больше кровница не думала. Перепрыгивая через извилистые переплетения корней, она обогнула гигантский ствол и… застыла, глядя широко распахнутыми глазами на открывшуюся перед ней картину. К горлу девушки подкатился ком: зрелище пугало и завораживало, но хуже всего было то, что от него веяло полной безысходностью.
— Ты уже проснулась, дочь моя? — улыбнулась стоящая напротив дерева женщина и обратила на галуру свой ласковый взор. Ласковый… Мая невольно поежилась под ее немигающим взглядом, но с места не сдвинулась. Ее не покидало ощущение, что одетая в шелка особа о пробуждении девушки знала давно, а все эти вопросы были лишь ширмой для подобной осведомленности. — Располагайся, — указав жестом на ближайший корень, предложила фиолетовая дама. — Я покажу тебе, как следует обращаться с непокорными, — многозначительно сообщила она, переключаясь на окровавленного Иргиса, скованного, словно цепями, тонкими "щупальцами" гибких корней. — Смотри и учись. Тебе пригодится.
Девушка сглотнула мешающий дышать ком, и тихо зашипела. Происходящее ей не нравилось, но и как остановить этот кошмар она тоже не знала. Находясь под впечатлением, Мая не придала особого значения тому, как спокойно реагирует на чарующий голос Ин, не обратила она внимания и на слой черного пепла, покрывающий землю вокруг. Она вообще ни на что не могла смотреть, кроме осунувшегося лица Хранителя, на котором как два кристалла горели ярко-голубые глаза. Непокорные, злые… и потому, наверное, особенно красивые.
"Нет! Он не может умереть вот так… Он еще должен убить мранту!" — мысль ударила ей в голову, приведя кровницу в замешательство. Она сама недавно пыталась уничтожить этого мужчину своей меткой, чтобы защитить Катю, а что же теперь? Готова променять жизнь богини на… жизнь Огненного Волка? Но почему?! Почему он стал так важен для нее? И когда успел?
— Я выполнил ссс… — синеволосый сплюнул кровь и продолжил: — свою часть договора, Мастер Ин.
— Ты не убил Водяницу.
— Я победил ее.
— Этого мало! Ты должен был довести дело до конца.
— Убийство человеческого тела — не есть победа! — упрямо вскинул голову Иргис. — Я убил в ней Снежного Волка… ссспособность становиться Волком. Отпусти маленькую галуру!
— А кто ее держит? — фальшиво удивилась та, которую седьмой Хранитель называл Ин.
— Ты! — мужчина дернулся, пытаясь вырваться из плена дерева, но оно держало крепче железных тисков. Даже огонь, вспыхнувший вокруг его фигуры, не помог ему освободиться. Напротив, хватка колдовского растения стала еще крепче и болезненней, а тонкая ветвь, спустившаяся сверху, хлестнула по лицу пленника не хуже плети. — Верррни ее домой! — то ли прохрипел, то ли прорычал Иргис.
— А ты уверен, что она этого хочет? — вкрадчиво осведомилась мучительница и, посмотрев на сжавшую кулачки Маю, спросила:
— Хочешь?
Девушка растерялась.
— В свой мир хочешь? Снова стать безвольной предсказательницей. А?
— Нет, — поспешно мотнула головой кровница и рефлекторно прижала ушки. Ностальгия по прежней жизни ее не мучила, а вот страх опять превратиться в марионетку в руках жрецов — очень даже.
— Сядь, я сказала! — приказным тоном потребовала черноглазая дама, и перепуганная галура подчинилась: устроившись на краю толстого корня, она продолжила переводить взгляд с собеседницы на ее пленника. — Вот видишь, — улыбнулась ему Ин. — Ей и здесь хорошо.
"Ты обещала!" — Хранитель перешел на мысленный диалог, решив, что впутывать в их разборки малышку не самая умная идея. Мастер будет вертеть наивной виртой, как ей вздумается, а он в таком незавидном положении не сможет защитить девочку.
Не сможет… Осознание собственной беспомощности резануло по сердцу гораздо больнее метких ударов веток и крепких объятий корней. Голубые глаза стража полыхнули яростным огнем, пальцы сжались в кулаки и… колдовские путы затрещали от потока магии, направленной на их уничтожение.
— Не ссстарайссся! — резко подняв руку, зашипела Ин. Сила ее в собственном кругу забвения была безгранична, и этой самой силой она в десятый за последние полчаса раз "приласкала" непокорного слугу. Он дернулся, обмяк, тяжелые веки накрыли потускневшие глаза, а пальцы разжались.
"Отпусти ее", — слова больше напоминали мольбу, чем требование.
"Отпущу, Огонек, — мысленно улыбнулась Мастер Снов. — Как только закончу с тобой".
"Ты хотела сказать, покончишь?" — бледные губы мужчины дрогнули, но ухмылка так и не отразилась на них.
"Ты сам виноват. Надо было быть разборчивей в выборе хозяев!"
"Ты права, Мастер. Надо было… несколько миллиардов лет назад, когда молодой и тщеславный дух Огня связался с тобой".
"Если бы ты остался верен мне — сейчас бы не висел здесь. Но ты предпочел верность новым друзьям".
"Я предпочел верность Равновесию миров".
— Называй это как хочешь — суть одна, — отмахнулась Ин, задумчиво теребя свою длинную косу. — Ты предал своего Мастера, Волк. А значит… ты умрешь, — улыбка, гостившая на ее губах, стала фанатичной.
— А что потом? — машинально следуя ее примеру, Иргис тоже заговорил вслух. Он уже немного оправился после удара, хотя слабость и отголоски боли все еще сковывали тело. Сейчас он не был способен ни на какие агрессивные действия, но древесные тиски по-прежнему держали его в своем плену. Ушки Маи встали торчком, ловя каждое слово из их разговора, однако вмешиваться малышка не пыталась. — Снова пробудишь мою истинную память в каком-нибудь человеческом маге? Лет эдак… через пятьсот. Мастер Снов не может быть без своей преданной "собачки", разве не таково одно из правил вашей с Дэ игры?
— Поздно ты вспомнил о правилах, Огонек, — продолжая улыбаться сказала Ин. — Должна тебя разочаровать: на этот раз ты исчезнешшшь окончательно, — красивые переливы ее голоса сменились угрожающим шипением. — Ты прав, Массстер не может оссстаться без ссслуги, — бубенцы на ее одеянии насмешливо звякнули, когда она резко повернулась к нему спиной и, чуть нагнувшись, постучала себя по колену. — Иди сюда, малыш! Ну же! Иди, я представлю тебя предшественнику.
И Иргис, и Мая заворожено смотрели на то, как из тумана, парящего над землей, выбрался забавный волчонок, от белого меха которого исходило изумрудное сияние. Гордо рыкнув, этот маленький хищник засеменил к своей хозяйке, чтобы, добежав до цели, покорно лечь у ее ног.
— Дух Леса, — представила Мастер Снов своего нового слугу. — Было нелегко его приручить. Но я справилась. А ты… Ты мне больше не нужен, Дух Огня и Света, — она потрепала волчонка за ухом и, оставив его лежать на месте, поплыла по воздуху в направлении Хранителя. — Я ссснимаю свою метку с твоей души, — прошипела ему в лицо Ин и, коснувшись ледяными пальцами его горячей шеи, выдохнула: — Прощщщай, Огонек.
Мая прыгнула… Дождавшись, когда фиолетовая дама забудет о ее присутствии, она бесшумно поднялась, оттолкнулась от твердой поверхности корня, и в два длинных прыжка оказалась за ее спиной. Вот только коготки, готовые вцепиться в мучительницу, вонзились в обнаженные плечи ее жертвы, добавив коже Хранителя новых царапин. Он не дернулся от боли, не застонал. Он вообще не подавал никаких признаков жизни, просто висел, как тряпичная кукла, прикованная к дереву, и так же тихо и безвольно упал с него, когда гибкие ветки разлетелись в стороны, выпустив из своих объятий пленника. А растерянная галура, по-прежнему державшаяся за Иргиса, рухнула вместе с ним вниз, больно ударившись копчиком о твердый корень. Его тяжелое тело накрыло ее сверху и, испуганно пискнув, Мая попыталась выползти из-под мертвого мужчины.
Мертвого! Это открытие повергло ее в шок. Перестав копошиться, девушка прислушалась к стуку сердца в груди синеволосого, и, не уловив никаких звуков, отчаянно взвыла. Внутри нее как будто что-то оборвалось. От подступивших к горлу слез стало не хватать воздуха. Девушка все-таки выбралась из-под своей неподвижной ноши, и даже умудрилась без особого труда перевернуть покойного. В руках, действительно, было больше силы. Вот только возвращать к жизни мертвецов эти руки, увы, не умели. А ей так хотелось снова почувствовать его тепло, услышать дыхание, увидеть насмешливую улыбку на бледных губах и прищуренные голубые глаза, полные лукавых искр. Так сильно хотелось, что она, забыв обо всем на свете, продолжала тупо сидеть рядом и ждать. Еще чуть-чуть, еще немного и… он обязательно очнется, подмигнет ей и скажет, что все будет хорошо.
— Так и будешшшь ждать? — порыв ветра принес слова, игриво коснувшись ее мохнатого уха.
Мая вздрогнула, повернувшись на голос, но… рядом никого не было. Дерево, туман, мертвец… и все! Фиолетовая дама, судя по всему, не просто ускользнула от атаки кровницы, она попросту растаяла в воздухе. И этот самый воздух теперь нашептывал ее голосом разные любопытные вещи.
— Ты же вирта, ты должна ссс-знать… — раздалось с другой стороны, и девушка снова обернулась, чтобы опять не увидеть собеседницу.
— Что? Что знать? — не выдержав, крикнула она в пустоту.
— Знать про кровную метку, которую может поставить только вирта, — слова, сопровождаемые перезвоном бубенцов, раздались за спиной Маи, а следом за этим ее макушки коснулись холодные пальцы Ин, слегка растормошив и без того всклокоченные волосы. Девушка замерла, боясь пошевелиться, а Мастер продолжала: — Тебе должны били сказать жрецы, но даже если они этого не сделали, ты должна знать сама. Это знание приходит с рождением, живет и крепнет в душе настоящей ясновидящей. Вы — истинные кровники, такие, какими вас задумали и создали. Ты, дочь моя, должна знать! Должна вспомнить…
— Но я не…
— Вссспоминай! — с нажимом прошипела женщина и надавила ладонью на голову галуры. Та со свистом вздохнула и… замерла. Ее дар вернулся! Перед внутренним взором замелькали обрывки видений, яркие и невнятные, длинные и мимолетные… А среди этого пестрого круговорота с навязчивым постоянством всплывали два уже знакомых ей образа: ангел с лицом Смерти и окутанный синим пламенем белый волк. — Метка вирты. Не на тело… на душшшу, — тихие слова всколыхнули воспоминания. Чужие, не ее. Или все-таки ее? Откуда ей знать, где реальность, где нет, если всю свою жизнь она только и помнила, как ее погружают в сон и как выводят из него с помощью специальных ритуалов. — Не разочаровывай меня, Мая, — с едва заметным укором, проговорила собеседница. — Я ссслишком много на тебя поссставила, — тихо добавила она, но кровница услышала.
— Эта метка… — она запнулась. — Я смогу с ее помощью его оживить?
— Да, если ты готова забрать Огонька себе, — спокойно ответила женщина, пресекая нажимом руки попытку малышки повернуться и посмотреть на нее.
— Как это… забрать? — тянула время галура, ища ответ в своих рваных воспоминаниях. Она должна… она обязана все вспомнить. Даже если никогда и не знала об этом. У нее просто нет другого выхода.
— Сделать его своим.
— Как э…
— Заткнисссь! — беззлобно, но многозначительно произнесла Ин, снимая ладонь с ее макушки. — Ставь метку или я отправлю тебя домой. Если ты ни на что неспособна, девочка, нам не о чем с тобой больше говорить. Мне не нужна неумелая дочь так же, как и не нужен строптивый Волк. Все в твоих руках, девочка. Докажи, на что способна, и получишь этого глупого "пса" в подарок. Метку, Майййя! — протяжный крик, раздавшийся над ухом девушки, послужил сигналом к действиям.
Малышка надкусила подушечку собственного пальца и, удостоверившись, что на краю ранки набухла алая капля, потянулась дрожащей рукой к шее Иргиса.
— Не то, — разочарованно произнес ветер за ее спиной и, сжавшись от нехорошего предчувствия, кровница неуверенно обернулась.
Там больше не было женщины. Лишь бесформенное нечто, сотканное из белого тумана. Оно раздраженно шевелило лентами-щупальцами, которые медленно, но верно тянулись к съежившейся фигурке галуры, застывшей вполоборота у тела Хранителя. И было в этом существе что-то до боли знакомое, такое привычное и понятное, что весь страх девушки растаял, а на его место пришло осознание. Именно такой она себя ощущала, когда перемещаясь в пространстве. Так вот почему эта фиолетовая дама звала ее дочерью! Они, действительно, похожи.
Закрыв глаза, Мая попробовала погрузиться в транс. Если доступен дар ясновидения, то почему бы не вернуться и другим способностям? Она не ошиблась. Мгновение — и хрупкая треххвостая девушка исчезла под одобрительный свист ветра и тихий смех незримых бубенцов.
Она поставила ему метку, находясь за гранью видимости. Лишь легкое движение воздуха качнуло его слипшуюся от крови челку, когда Дух Огня и Света, не успевший еще истаять, стал обладателем серебристой вспышки, впитавшейся в него, как кровь в чистую ткань. Ослепительная звездочка мигнула и исчезла, утонув в чужой сущности. Похожую на нее, но более яркую и менее приятную, он носил в себе несколько миллионов лет. И благодаря ее влиянию мог проживать жизнь за жизнью: рождаясь, умирая, и снова рождаясь, как и большинство людей. Эта необычная метка позволяла ему быть человеком с душой, повелевающей огнем и светом. А еще она, загораясь при пробуждении истинной памяти, неустанно напоминала ему, кто его хозяин. Однажды позволив поставить на себя подобное клеймо, Огонек больше не мог существовать без него. Ни как человек, ни как Волк, и… ни как природный Дух. Его бы вообще не стало, если б одна маленькая галура не наградила душу Хранителя капелькой собственной крови, перешедшей в нечто иное… яркое и невесомое, но такое необходимое ему.
Материализовавшись из воздуха, Мая упала прямо на Иргиса и, заметив, как дрогнули его веки, довольно мурлыкнула. Усталость овладела ее телом: ресницы опустились, а с улыбающихся губ слетело что-то неразборчивое. Когда мужчина открыл глаза, то обнаружил малышку, которая, свернувшись клубочком, мирно посапывала пряма на нем. А в переплетении черных корней, как на троне, сидела задумчивая Мастер Снов и, странно улыбаясь, гладила развалившегося рядом волчонка.
"Так что это было"? — мысленно обратился к ней Огненный волк, однако ответа не последовало.
— Я спрашиваю: что произошло, Мастер? — тихо проговорил он. Повышать голос не хотелось, да и смысла это не имело. Ин прекрасно слышала даже на большем расстоянии. Не слова, так мысли, вот только почему-то не спешила вступать в беседу. — Ты не желаешь разговаривать?
— Мысленно? — улыбка ее стала какой-то… печальной, что удивило Иргиса не меньше, чем его собственное воскрешение. Эмоции мастеров всегда вызывали сомнения. Они были слишком яркими, но при этом фальшивыми, или их наоборот не было совсем. Проблески искренности для этих "великовозрастных мимов" являлись чем-то из ряда вон выходящим. И, тем не менее, Хранитель чувствовал, что его собеседнице сейчас действительно грустно. — Я больше тебя не слышу, Огонек. Разве не чувствуешь? Все! Нет связи. Ты свободен… от меня. Она теперь твоя новая хозяйка, — кивком головы женщина указала на спящую галуру, которую он машинально обнимал руками, пытаясь то ли согреть, то ли придержать… а может просто защитить? Взглянув на лохматую головку с прижатыми к ней ушками, мужчина снова посмотрел на своего… бывшего Мастера и мрачно поинтересовался:
— Что ты натворила, Ин?
— Ну, как же? Исполнила твое самое заветное желание, волчонок, — рассмеялась она, вновь становясь похожей на себя прежнюю. — Подарила тебе жизнь и свободу.
— Жизнь мне подарила она, — прислушавшись к собственным ощущениям, Иргис без труда определил чужой "росчерк" на своей душе. Неумелый, хрупкий и такой милый, что мужчина неосознанно улыбнулся, анализируя преобретение. — Ты же дала свободу… через смерть. Объясни зачем?
— Ммм… в память о былой дружбе? — темная бровь женщины насмешливо выгнулась.
— Я слишком давно тебя знаю, Мастер, чтобы верить в бескорыстность. Зачем ты это сделала? И как?
— Если я объясню, ты пообещаешь выполнить мой последний приказ? — прищурившись, спросила она. Рука ее напряженно замерла на мягкой шерсти сонного волчонка, и тот, не открывая глаз, недовольно заворочался.
— Приказ?
— Просьбу, — исправилась собеседница. — Не думай, ничего плохого я от тебя не потребую. Ты сам захочешь это сделать. Ведь теперь вы с этой малышкой связаны так же, как мы были связаны с тобой.
— Что ты хочешь, Ин? — сдался Хранитель. — Хватит говорить загадками. Я устал. Бой с Водяницей, твой обман, пытки и смерть, а потом еще и это странное воскрешение… слишком много для одного дня. Говори прямо. Ну же? Что тебе от меня надо, Мастер?
— Я хочу, чтобы ты вернулся в Карнаэл и дальше служил Равновесию. Но вернуться туда ты должен вместе с Маей.
— Уже интересссно, — искоса взглянув на малышку, прошептал мужчина.
— Ты же не можешь бросить на произвол судьбы ту, чью метку носишь, — вопрос прозвучал как утверждение. — Значит… — собеседница выдержала паузу и торжественно провозгласила: — Она отправится туда вместе с тобой!
— Зачем? — помолчав немного, спросил седьмой Хранитель. — Чтобы разрушить Дом своим визитом? Или чтобы привести его в нестабильное состояние, как это случилось из-за Арэ Арацельса? Ты решила создать очередную девочку-катастрофу, и навязать ее мне? Во что ты превратила маленькую галуру, Ин?
— В то, чем она и должна быть по первоначальному замыслу, — пожала плечами Мастер.
— По чьему замыслу? — выделив голосом второе слово, проговорил Иргис.
— По моему, — спокойно ответила она и, перекинув через плечо длинную косу, начала задумчиво теребить ее пальцами, вызывая тем самым тихий перезвон бубенцов, украшавших ее одежду. — Кровники, а точнее, вирты и виртэри* — мои любимые создания. Моя плоть и кровь, если хочешь. А точнее, плоть и кровь моей младшей сестры, послужившей материалом для сотворения этой расы. Они должны были обладать способностями богов, но… Демиург, узнав об эксперименте, взбесился настолько, что привязал меня к своей связки, загнав в роль Мастера Снов. Это мой плен, моя ловушка… На мне тоже метка, Огонек, но не такая, как на тебе. И я тоже связана определенными правилами. Поэтому… а может, не только поэтому, я решила тебя отпустить с одним маааленьким условием: отныне ты обязан защищать свою новую хозяйку. Защищать и обучать ее. Девочка наивна и неопытна, ей потребуется хороший учитель и телохранитель. Ты — лучший выбор. Разве нет?
— Ну да, ну да, — криво усмехнулся мужчина, осторожно приподнимаясь, чтобы принять более удобную позу и при этом не разбудить Маю. Хотя та спала настолько крепко, что подобные телодвижения живой "кровати" мало ее волновали. — Красивая история. Душещипательная такая. Особенно если учесть, что с тобой мы познакомились позже. И проверить правдивость этой сказки невозможно.
— А зачем проверять? — удивилась Ин. — Разве тебе не казалось странным, почему тебя так интересует раса треххвостых? Почему не действует их проклятая кровь? Почему замирает сердце при виде вирт, и возникает непонятное желание оберегать их? Или ты решил, что просто девочка понравилась? — насмешливо уточнила она. — Тебе-то… Огненному Волку… понравилась какая-то худосочная пигалица, которая и на женщину-то не похожа. Так… комок любопытства и наивности с невинными глазами, — заметив, как недовольно сжались губы собеседника, Мастер расхохоталась. Звонко, красиво и… так раздражающе для сидящего на земле мужчины. — Ну, ты даешь, волчонок. Удивил. Видать, жизнь среди стражей-людей оказала свой отпечаток. Или это близость корагов так на тебя повлияла? Когда ты просыпался подле меня — подобные человеческие заморочки тебе были чужды.
— Не отвлекайся, Мастер, — проговорил мужчина, натянуто улыбаясь. — Мои заморочки оставь мне и моей новой хозяйке. Кстати, как тебе удалось сделать из слабой вирты свое маленькое подобие? Не раскроешь секрет… по старой дружбе, а?
— Все просто, Огонек. Я передала ей жизненную силу всех моих созданий. Всех до единого. Теперь эта девочка не только наш с сестрой дальний потомок, она носитель моей собственной силы. Моя маленькая копия, как ты верно подметил. И кстати, относительно тебя она теперь испытывает похожие чувства. Такие, как желание оберегать, например, — подмигнула ему собеседница. — Это передала ей я. Вместе с частицей себя и своих творений.
— И так же, как ты, она отныне будет впадать в длительную спячку? — нахмурился Иргис и потянул галуру за ухо, желая разбудить. Та недовольно дернула им, обиженно наморщила носик и, пробормотав что-то, продолжила сладко спать.
— Она не Мастер Снов, она кровница. А после моей доработки — лучший представитель своей расы. Цени, Огонек! Я тебя не кому-нибудь отдала, а настоящей вирте с огромным потенциалом, который ты и должен помочь ей развить, — Ин улыбнулась, глядя на хмурое лицо Хранителя и, сменив тон на задумчивый, выдала: — А вообще эта крошка любит поспать. Особенно после прогулок по подпространству, когда задействуются неизведанные ею резервы души. Научиться ими управлять, а не действовать инстинктивно — дрыхнуть меньше станет. Или ты, наоборот, хотел, чтобы она чаще и дольше спала?
— Я бы хотел, чтобы ты перестала строить из себя благодетельницу, и сказала, наконец, какая тебе выгода от всего этого?
— Хочу, чтобы Карнаэлом правили вы, — сдалась, наконец, Мастер Снов и, откинув назад свою длинную косу, взяла в руки вторую.
— Зачем?
— Просто прихоть, что тут странного? — повела плечами она и принялась наигрывать тихую мелодию крошечными бубенцами, украшавшими шелковый рукав. — Это разозлит Мастера Дэ, а, значит, станет моей маленькой победой в нашем давнем споре.
— Ну, ясссно откуда ноги растут у твоей доброты, — тихо засмеялся Огненный Волк. — Ты все спланировала, не так ли? И как долго мы ходим по выложенной тобой дорожке, Ин? Надеюсь, судьбоносная встреча Катерины с демоном по имени Лу — не твоих рук дело? Ты ведь давно проснулась… — мужчина прищурился, наблюдая за своей бывшей хозяйкой.
На лице-маске не отразилось ничего, способного посветить его в мысли этой… этого древнего существа. Богини, если верить ее словам, запертой под личиной Мастера Снов. Может быть… все может быть.
— Нет, Огонек. Я не настолько вездесуща. И потом слишком велика привязка к седьмому миру. Здесь мой круг забвения, мое Древо Снов, моя территория… Но ты прав, то, что я давно не сплю, позволило мне наблюдать за всем тем, что связано с тобой. А наблюдая, я воспользовалась обстоятельствами. Твои друзья отправились в срединный мир, я послала нужное видение маленькой вирте, и она, поддавшись порыву, совершила побег. Могла бы испугаться, сглупить… но ее жажда приключений взяла верх над страхами и чувством долга, вбиваемым в таких как она жрецами. Малышка не разочаровала меня, прилипнув к одному из твоих друзей с требованием забрать ее из собственного мира. А дальше… я наблюдала за всем уже ее глазами. Хотя чтобы обойти ваши охранные чары на поляне использовала как ключ твою силу, то есть ее идеальную копию.
— Я это понял.
— А остальные нет, — довольно заявила Мастер.
— А остальным и не надо, — пробурчал Хранитель. — Как ты заманила Катерину и ее провожатых в леса Саргона?
— Никак. Это самое безопасное место для тех, кто не в ладах с Эрой. Что же удивительного в том, что они пришли именно сюда?
— Ты и это просчитала? — усмешка скривила губы мужчины.
— Я это ожидала.
— А потом убедила меня в своем повышенном интересе к Арэ Арацельса, в то время как сама ждала подходящий момент, чтобы украсть маленькую галуру?
— Ну, почему же? Я развлекалась, наблюдая за тем, как суетятся вокруг "несчастной" веданики твои глупые друзья, и как зло скрипишь зубами ты, Огонек, не имея возможности выгнать меня вон. Мне было… весело, — она мечтательно зажмурилась и улыбнулась. Не знай Иргис ее так хорошо, принял бы эти показные эмоции за чистую монету. Но он знал… и потому не верил ей. — А когда появилось огненное чучело и принялось уговаривать вас всех вернуться в Карнаэл…
— Мастер, — перебил ее вдохновенную речь бывший слуга. — Что это, Мастер? — обеспокоено пробормотал он, отстраняя от себя спящую Маю. На его обнаженной груди была кровь. Слишком много крови. Ссадины, нанесенные подвластным Ин деревом затянулись, они не могли кровоточить. Резко дернув куртку все еще спящей девушки, он задрал ее тонкую маечку и… нервно сглотнул. На теле девушки красовались свежие раны, из которых текли проворные алые струйки. — Что ты с ней сделала?!
— Ничего, — ответ принес порыв холодного ветра, а в следующую секунду рядом с галурой оказалась и сама Мастер Снов. — Это… Тигирррский иссс! Это стигматы, — прошипела она и снова исчезла, бросив Хранителя с его раненной хозяйкой одних.
— Мяв? — нехотя приоткрыв один глаз, спросила кровница.
— Все будет хорошо, малышка, — шепнул ей мужчина и Мая, счастливо улыбнувшись, снова провалилась в сон.
Она не чувствовала ни боли, ни дискомфорта, не ощущала прикосновения чужих рук к своей коже. Лишь мягкое пощипывание целительной силы чуть щекотало ее, но… этого было недостаточно, чтобы выйти из восстановительного сна, так похожего на глубокий транс.
Смерть чувствовал себя насекомым, попавшим в ловушку вязкого желе. Белый туман холодил кожу, застилая все вокруг. Не было земли, не было неба, не было окружающего пейзажа, лишь этот бледный "пудинг", пропитанный сонным зельем, в котором и бултыхался рогатый упрямец.
Не зря его Алекс иногда бараном кличет, есть за что.
Четэри безумно хотелось спать, но он сопротивлялся. Хотелось почувствовать, наконец, твердую почву под ногами, но, стоило на миг сложить расправленные крылья, и странное парение оборачивалось стремительным падением в никуда. То вниз, то вверх, то влево, то вправо… в белом тумане источник гравитации постоянно менял свое местоположение. А, может, это Смерть переворачивался в воздухе, сам того не понимая. Но, так или иначе, странный полет напоминал вялое шевеление на одном месте. Без надежды куда-либо выбраться из замкнутого круга, за границу которого он, четвертый Хранитель равновесия, некоторое время назад решительно ступил.
Идиот твердолобый! Надо было все-таки послушать Лемо с Иргисом.
А проклятый туман нашептывал колыбельную, покачивая свою непокорную жертву, словно мать непослушное дитя. Глаза мужчины слипались, тело слабело, и, чтобы преодолеть это наваждение, он каждый раз все глубже вонзал острые когти в нанесенные на теле раны. Боль отрезвляла, возвращая уставшее сознание из плена навязанных сновидений в реальность. А точнее, в безысходность.
Демонов Мастер! Где ж тут выход?!
Около получаса назад… или часа, или двух, а может, уже и сутки прошли с того момента, как он окончательно увяз в кругу забвения? Неизвестно. Время здесь работало так же странно, как и гравитация. То, казалось, что белый плен длится не так уж и долго, а в другую секунду чудилось, будто прошла вечность. И все эти минуты/часы/дни/или другие временные отрезки несчастный Хранитель только и делал, что в процессе упорной борьбы с сонными чарами пытался куда-нибудь долететь. Это сначала полный решимости мужчина намеревался использовать зов крови, как путеводную нить в туманном лабиринте, проведя несложный ритуал, который не требовал больших энергетических затрат. Смерть так и не сумел как следует подкрепиться, чтобы восстановить свой магический резерв с помощью сытной "пищи". Да и откуда ее взять-то в лесу? Десяток грибников, две перепуганные парочки и зверье, проявляющее ленивый интерес к его персоне — вот и весь эмоциональный улов голодного и злого четэри, которому приспичило-таки лично отыскать похищенную галуру. Но он не сдался!
Не сдался, да… вот же кретин!
Мысленно обругав себя в который раз, мужчина мотнул черноволосой головой, отгоняя особо навязчивые сновидения, под тяжестью которых веки самопроизвольно опускались, и вместо белой безнадеги перед внутренним взором начинали плыть яркие воспоминания. Острый коготь вновь царапнул начинающую присыхать рану. Боль встряхнула, на время отогнав колдовские грезы. Продолжая парить, четэри прислушался к собственным ощущениям, отчаянно пытаясь уловить хотя бы отголосок кровной связи. Увы, напрасно. А ведь до того, как его занесла нелегкая в этот проклятый туман, местоположение Маи определялось так явно, что он даже не сомневался в успехе своего похода сквозь круг забвения. Напрямки, так сказать. Без всяких магических штучек, без порталов и прочих изобретений. Ему просто нужно было идти на зов крови: галуры и своей. Старый и давно непопулярный обряд Срединного мира оказался таким полезным в сложившийся ситуации.
Чтобы "пробудить" кровь и усилить ее "голос" требовалось немного чар, заученный с детства текст заклинаний и ритуальные порезы на груди и руках. Не сложно, хотя и не приятно. Под действием магии четэри идентичные раны должны были открыться у всех, кто связан кровью с инициатором ритуала. И не важно как именно зародилась эта связь: в результате брачного обряда, клятвы на крови или чего-нибудь типа меток, поставленных галурой на шее мужчины. Спустя какое-то время, как и рассчитывал Смерть, на теле девушки возникли стигматы*. Он знал об этом наверняка, ибо их связь с Маей многократно возросла, что и послужило сигналом для поиска девчонки.
Портал открыть, используя ее метку, как маячок, Хранитель даже не пытался. Мало того, что сил на такое мероприятие не хватало, так еще и место, куда он намеревался пробиться, являлось на редкость… непроходимым. Как удалось проникнуть на территорию Мастера Дэ Арацельсу, для Смерти так и осталось загадкой. А жаль! Расспроси он тогда друга более настойчиво, глядишь, что-нибудь да и вышло бы сейчас. Хотя… с магическим резервом, которого едва хватило на провидение простейшего ритуала — вряд ли. Так и попал самый старый Хранитель Равновесия в туманные объятья круга забвения, где лишился как материальной, так и ментальной опоры. А зачарованная пелена продолжала нашептывать ему о прошлых днях, пытаясь успокоить (или усмирить?) его уставшее тело и полную метаний душу. Такая далекая и чуждая жизнь вновь встала перед глазами, будто все это было вчера.
Красный Харон по прозвищу Смерть никогда и никого не любил, кроме своей младшей сестры Эрис. Да и это чувство было сложно назвать любовью, скорее, забота и восхищение той, кого он после гибели родителей вырастил и воспитал. Она носила имя пламенного цветка и напоминала это дивное растение не только нравом, но и внешностью. Алая кожа, небольшие рога и просто изумительные черные косы до самых щиколоток. Девочка-огонь, девочка-порыв, девочка-мечта. И только ей, пожалуй, он готов был спустить некоторые провинности. А Эрис росла и хорошела день за днем. Из милой девчушки она как-то незаметно превратилась в красивую женщину. От кавалеров не было бы отбоя, если б не одно веское обстоятельство — ее единственный брат.
Он не слыл садистом, не любил пытки, но его жестокость в принятии судьбоносных решений имела широкую известность. Подчиненные боялись его и уважали, хотя больше все-таки боялись, ведь любая провинность, вызвавшая недовольство хозяина каралась… да-да, именно смертью. Без суда и следствия, по легкому взмаху руки или едва уловимому движению черной, как ручьи за пределами Харон-сэ, брови. Впрочем, кого-то он мог и помиловать, если подобное проявление "милосердия" было ему выгодно. Сильный, молодой, умный и расчетливый воин-маг, воспитанный в жестких традициях собственного народа — он одинаково комфортно чувствовал себя как за столом рабочего кабинета, так и на поле битвы с обнаглевшим соседом, посягнувшим на его территорию. Сколько их было этих горе-завоевателей? Поначалу много. Как только весть о смерти отца разлетелась по округе, земли юного Сэмирона стали лакомым кусочком, который, как полагали другие Хароны и безземельные Харры*, можно легко захватить. Ошиблись. И расплатой за эту самую ошибку стало море крови и смерть… Смерть виноватых, смерть невинных, смерть всех, кто просто попал под руку краснокожего четэри. А потом настали времена затишья: вооруженный нейтралитет с одними соседями, торговые связи с другими, вступление в союз с третьими… Жизнь текла своим чередом год за годом, век за веком. А Сэмирон, получивший прозвище Смерть, правил твердой рукой в своем Харон-сэ, территории которого заметно увеличились за последнее время.
Он уважал сильных противников, имел властных друзей, заботился и оберегал свою младшую сестру и… никому не доверял, кроме нее, наверное. Лишь ей он готов был подставить спину, будучи уверенным в том, что не получит удар под крыло. И потому, наверное, так тяжело оказалось пережить предательство Эрис. Чего ей не хватало? Деньги, драгоценности, роскошные наряды… любой каприз своей огненной малышки Сэмирон выполнял практически без возражений. Она была самым дорогим для него существом, его частью, его гордостью и отрадой. И как он недоглядел, как не заметил в родной сестре коварного врага? Или его там и не было?
Внезапная догадка была столь ошеломляющей, что задремавший, было, Хранитель очнулся. Резко вскинул голову и осмотрелся. Белым бело вокруг… Ну и демон с ним! Не меняя направления, Смерть продолжил свой полет в неизвестность сквозь прохладную дымку сонного тумана. Мысль, родившаяся во сне, продолжала крепнуть, обрастая все новыми доказательствами своей правоты.
Кому было нужно подвести Сэмирона к смертной черте?
Кто имел достаточно силы и власти, чтобы соблазнить Эрис на подобное вероломство? А если б она отказалась — принять ее облик и всадить тот отравленный ядом кинжал ему под ребро. Слишком точный удар, выверенный… он убивал медленно и неотвратимо, не давая шансов на выживание, но давая время на заключение сделки с…
Эра!!!
А ведь он убил предательницу-сестру. Убил потом, обойдя законы Карнаэла, запрещающие встречаться с родственниками. Бывший Харон подстроил ей и ее жениху несчастный случай и наслаждался, глядя, как уходит жизнь из ее юного тела. А она смотрела на него удивленными глазами и что-то шептала… тихо-тихо… он не расслышал.
Боль и злость, волной накатившие на затуманенный чарами разум, подействовали не хуже ледяного душа. Стиснув зубы, мужчина зарычал и… увеличил скорость. Не может же этот проклятый туман вечно стоять у него на пути. Чары, сновидения, искушение забытья — он преодолеет все, потому что он не только красный Харон, но и старший Хранитель Равновесия, которому доступна сила связанного с ним корага.
И тут же, как по заказу, в голове вспыхнуло новое озарение. А все эти изменения, что претерпел его жестокий и властный характер за годы службы… уж не под влиянием вышеупомянутой связи они произошли? Раньше Смерть думал, что просто слишком очеловечился, живя бок о бок с шестью стражами, набранными из людей. Когда-то давно он воспринимал их расу как разумных животных, а женскую половину считал симпатичными и забавными куколками, которых можно держать в своем доме, кормить и одевать, а еще использовать в любовных играх и просто для услады глаз и слуха. Некоторые рабыни были очень талантливыми и обладали чудесным голосом. Ему нравилось за ними наблюдать… как за милыми зверушками, развлекающими хозяина. Нравилось их целовать и ласкать, видя в глазах страх и смирение, а иногда и всплеск ответной страсти. Когда же судьба в образе Хозяйки Карнаэла столкнула его с магами из других миров и поставила всех их на один уровень, пришлось привыкать смотреть на людей, как на сослуживцев, а в последствии и как… на друзей. Самых близких, самых верных, таких, каких никогда прежде у Сэмирона не было. И он, действительно, привык, изменил точку зрения и пересмотрел свои цели. А еще… он изменился сам. Стал мягче, спокойней, мудрее и, что самое странное, перестал испытывать тягу к кровопролитию. Не то, чтобы его пугала кровь, просто теперь ему казалось, что смерть — не единственное решение проблем, и даже не самое правильное. Иногда он сам себе напоминал болото: тихое, но опасное. И только сейчас провел параллель с болотным корагом, которого подселили в его тело во время Обряда Посвящения.
Арацельс слился со своим огненным демоном воедино и в результате не стал похож на спятившую тварь, которой правит лишь голод и похоть. Так почему все они столько лет воспринимали корагов исключительно как животных? Если существо не кормить веками и держать на "магической цепи", разве не будет нормальной реакцией для него — кидаться на "еду" и женщин? Сексуальная энергия ведь тоже своего рода "пища", пополняющая магический резерв истощенного создания. Когда-то давно, потеряв контроль над собственной силой, эти демоны лишились тела и тронулись рассудком, после чего и были заперты в хранилищах корагов, расположенных в Домах, подобных Карнаэлу. Или только в Карнаэле? Ответ на данный вопрос Смерть не знал. Зато теперь он был точно уверен, что магия, которую Хранители получили от душ демонов после ритуала, не только наградила их второй ипостасью, сделав первую сильнее и неуязвимей, но и повлияла на характер. А еще четэри вдруг подумалось, что влияние это было взаимным. И, возможно, их личные кораги тоже изменились.
— Вот мне интересно, — проговорил туман красивым женским голосом, в переливах которого слышался звон бубенцов. Четэри вздрогнул, слегка сбившись с пути, если у полета в никуда этот самый путь вообще был. Крыло дернулось, глаз тоже… Нервный тик как реакция на слуховые галлюцинации? — Ты о чем думал, когда наносил на тело Арвенги*? — мужчина поджал губы, не желая беседовать с собственным воображением. — Решил истечь кровью и убить на расстоянии маленькую вирту, чтобы никому она не досталась? — продолжала разглагольствовать невидимка, прячась то ли в его голове, то ли среди бесконечного тумана. — Отвечай уже, Хранитель!
— Уйди, глюк, — процедил сквозь зубы тот.
— Уйду, конечно, — насмешливо пропел "глюк", — но и тебя с собой заберу, идиот рогатый! — на последних словах голос стал больше напоминать шелест листвы, вплетенный в чарующую мелодию нежных бубенцов. Не живой, не женский… нереальный, но при этом такой притягательный, что заслушаешься.
Вот Смерть и заслушался. А когда очнулся от странного наваждения, понял, что больше не парит среди белого тумана, а стоит на покрытой черным пеплом земле напротив огромного дрид-дерева с чересчур темной кроной. А под ним, устроившись среди извилистых корней, сидит заметно потрепанный Иргис, на котором, свернувшись калачиком, спит его мохнатое несчастье по имени Мая.
— Ну, и чего ты явился? — разочарованно вздохнул синеволосый, одарив друга недобрым взглядом, который нехорошо сверкнул, стоило мужчине заметить ритуальные порезы на красной коже. — Арвенги? Так это ты сделал?! Ну ты…
— Хватит! — оборвала его Мастер Ин, которая бесшумно выплыла из-за спины четэри. — Давай-ка, Сэмирон, исправляй последствия своей глупой затеи. Мне нужна здоровая и полная жизненных сил вирта.
— Зачем? — в один голос спросили Хранители.
— Ммм… метку ставить? — ее полувопрос-полуответ прозвучал подозрительно мило, а смех бубенцов лишь добавил масла в огонь подозрений, закравшихся в головы мужчин.
— Еще одну? — Иргис прищурился. — Кому?
— Сам догадайся, волчонок, — разнеслось по поляне в то время, как сама Мастер уже растворилась в воздухе.
Он шел по ее следу, наслаждаясь охотой. Сила плескалась в нем, требуя выхода, рассыпалась искрами с кончиков пальцев и расцветала голубоватыми бликами на бледной коже. Как же давно он не чувствовал себя по-настоящему живым. Кем он был последние несколько веков? Незаметной тенью с огромным запасом уникальных знаний и… с отвратительно малой способностью влиять на свой собственный Дом. Дом, который подчинялся ему тысячелетиями. Дом, который питался его магией и дарил взамен могущество. Дом, который был частью его, а потом вдруг стал просто куском камня, задремавшим в ожидании нового Хозяина. Нового! И это при живом еще (относительно живом) старом. Так в Карнаэле появилась она — демон без лица, срок правления которой вышел, и сейчас… именно сейчас Рид, захваченный азартом охоты, шел по ее следу, предвкушая недолгий, но интересный поединок.
Ему хотелось размяться, испробовать в бою забранную у Катерины силу, а еще… стать, наконец, единственным Хозяином этого места. Пока Эра жива, пока часть Дома подчиняется ей, а другая хоть и не слушается, но и не вредит бывшей хозяйке — Рид не желал успокаиваться. Время, когда демоница была ему нужна, прошло. Теперь он жаждал ее смерти. Не быстрой и бесполезной, а медленной и мучительной, а еще очень выгодной для него и Дома. Всего-то и надо: уничтожить тело и поймать в ловушку ее дух, чтобы потом поместить его в хранилище Корагов. А лучше сразу в Черное Рэо! Так надежней. Ведь, несмотря на то, что Риду в последние дни удалось разорвать большинство связей Эры с Карнаэлом, все их уничтожить он так и не смог. И никакие знания да умения вкупе с новыми силами не помогли вытравить эту 'безликую бабу' из магического рисунка Дома, ее сущность намертво вплелась в него, как и положено Хозяйке. И, будь погруженный в спячку Карнаэл действительно свободным, нынешняя попытка Рида уничтожить Эру не принесла б никаких результатов. Напротив, Дом встал бы на защиту своего Духа, и легко отразил любую угрозу, направленную на него. Но… Карнаэл тогда не был свободен! Следовательно, власть демоницы над ним не стала абсолютной. Именно поэтому получилась авантюра с разделением.
Лу, всегда мечтавший заполучить этот Дом, заслал сюда Арэ с его подарком в крови. Ходили слухи, что наиболее слабого Хозяина можно убить подобным образом, на это хитрый демон и надеялся. Но теория, как водится, далека от практики. И без содействия Рида, идея перевертыша не увенчалась бы успехом. В лучшем случае, Катю с ее новыми способностями 'каменный монстр' просто проигнорировал бы, в худшем — убил на месте, как угрозу истинной Хозяйке. Ну, а на деле Карнаэл по привычке выполнил приказ своего старого господина и… запустил процесс интеграции с девушкой. Точнее, с магией Высшего в ее крови. Именно эта магическая сила, дарованная ей демоном во время брачного обряда, теперь обитала в теле Риденхарда, покровительствуя и подчиняясь ему. Пусть не родная, данная природой и родителями, но тоже очень хорошая. Лу всегда гордился чистотой своей крови и, соответственно, высоким качеством магической силы. Он даровал ее часть супруге, та оказалась хорошим сосудом, который практически не испортил столь дивное приобретение, ну а Рид, осознав, что за сокровище попало в его руки с возвращением маленькой Арэ, просто забрал эту самую силу себе. К слову, подобный эксперимент не имел бы успеха, если б призрачный Хозяин Карнаэла, коротая время в Черном Рэо, не постиг основы методик, используемых демиургами. Выпить чужую магию, как и энергию, способны многие существа. А вот забрать ее в чистом виде и сделать своей — это уже привилегия творцов. И теперь он смело мог называть себя одним из них. Древний, сильный, мудрый Хозяин… что может быть лучше для такого уникального Дома, как Карнаэл?
Рид замедлил шаг, прислушиваясь. Бледные губы мужчины дрогнули, складываясь в зловещего вида ухмылку. Синие глаза вспыхнули, а ладони окутало похожего цвета пламя. Эра рядом… Он чуял демоницу, несмотря на то, что находился на ее территории. Сейчас, когда бывший Хозяин обрел тело и силу они могли играть на равных. Дом не препятствовал, но и не помогал. Здесь он подчинялся ей, там — ему. Подчинялся во всем, кроме угрозы одному из своих законных владельцев. Бывшему, настоящему, будущему… не важно. Он признал их обоих и… позволил решить им вопрос власти в честном поединке. На это Рид и рассчитывал. Этого Эра и опасалась.
В том, что именно происходит, она разобралась не так давно. И правда, открывшаяся ей, мягко говоря, не радовала. Одно дело — устранить человеческую девчонку, другое — предприимчивого демона, который намного старше ее отца и, как это ни печально, значительно сильнее и опасней ее самой. Но и сдаваться на милость победителя Эра не собиралась. Она намеренно мелькала в поле его зрения и снова ускользала, прячась за подвижными стенами коридоров. Еще пара пролетов, каких-то несколько десятков шагов и…
Рид резко остановился. Хищное выражение лица его сменилось злым, светящиеся глаза сузились, а губы сжались. Призвав бледно-голубое кружево нового личного портала*, который появлялся в период последней стадии слияния Хозяина с Домом, мужчина нырнул в него и исчез, оставив "жертву" недоуменно хлопать глазами, стоя в конце коридора.
— Сссбежал, — сплюнув с досады, зашипела женщина. — Ну, надо же! Он сссбежал! — она нервно расхохоталась, закрыв ладонями лицо, затем резко замолчала, пару секунд подумала и, создав два поисковика, отправила их на "вражескую территорию". — От меня не сбежишшшь, милый.
Когда Лилигрим решила присвоить тело Катерины, она, к сожалению, не подумала о том, как после этого будет выбираться из комнаты, в которой куда не плюнь, везде магическая сигнализация. Шаг влево, шаг вправо — и демон по имени Рид (о наличии которого в этих стенах она даже не подозревала) явится проверить свою личную "кормушку". Однако умные мысли как всегда запаздывают. И теперь Лили, став счастливой обладательницей живого тела со спящим разумом (совершенно не мешавшим ей пользоваться своей материальной оболочкой) задумчиво изучала потолок комнаты, размышляя над иронией судьбы. Мысль о том, что она недальновидная идиотка, девушку почему-то не посещала. Зато идеи о неожиданном спасители то и дело возникали в ее белокур… то есть темноволосой головке. К чужому телу оказалось не так-то легко привыкнуть, особенно после семи лет бестелесного существования. Оно казалось ей тяжелым и нескладным, а эти темно-каштановые пряди, упорно падающие на лицо, откровенно бесили. Спаситель, в роли которого Лилигрим представляла Арацельса либо Смерть, ну, или на худой конец, какого-нибудь другого Хранитела, идти к ней на выручку не торопился, Рид тоже не возвращался, с Эрой же в Катькином обличье она и сама не горела желанием встречаться. Минуты текли, раздражение девушки росло, а вокруг ничего не менялось.
Когда уставшая от бездействия Лили решила, наконец, встать с кровати и, рискуя привлечь к себе внимание демона, попробовать пробиться сквозь его чары к выходу… раздался взрыв. Ей стоило большого труда не подскочить с громким визгом на ноги, а остаться лежать все в той же позе, старательно изображая спящую. Сначала девушка подумала, что это вернулся Рид, хотя наличие звуковых спецэффектов с его появлением как-то не вязалось. Но посторонний в каэре был. Лилигрим могла поклясться в этом. Она чувствовала его взгляд, слышала тихий шорох, ощущала чужой и такой сильный запах. Пахло осенью: пожухлой листвой и дождем. Тяжелые шаги, дыхание, скрежет острых когтей по каменному краю огромной постели… Девушка невольно сглотнула и чуть приоткрыла один глаз. Сквозь темную вуаль длинных ресниц она увидела силуэт огромного чудовища, которого раньше никогда не встречала.
— А вот и я, девочка, — радостно оскалился визитер, нависая над ней. — И кто тебя сюда упрятал, кареглазая? Эра? — спросил монстр, поглаживая когтистой лапой ее обнаженную ногу. Ответа он не ждал, вероятно, поверив, что она спит. А, может, ему просто не собеседник требовался, а что-то, то есть кто-то совсем в другом качестве? — Симпатичный наррряд, — подозрительно глухо прорычал незнакомый монстр, разглядывая прикрытую тонкой рубашкой фигурку.
Сердце бешено забилось в девичьей груди, вторя эмоциям Лили, а Катя продолжала гостить в стране грез, ничего не ощущая и ни о чем не догадываясь.
"Кажется, меня ожидает секс с чудовищем, — мысленно скривилась девушка, продолжая изображать спящую, что давалось ей все труднее. — И, черта с два, я утром снова перережу вены!" — решила она, готовясь к изнасилованию. Лилигрим прекрасно помнила, что ночные сущности стражей питаются сексуальной энергией и эмоциями. Первая брачная ночь семь условных лет назад обернулась для нее адом. Такое не забывается даже в посмертии! Тогда ее мучил собственный муж (точнее, его болотный кораг), сейчас же… Отогнав мрачные воспоминания, девушка задумалась. Данный экземпляр от других явно отличался… чем-то. Разумностью, может? И внешностью… "Новый Хранитель, что ли? — мелькнуло у нее в голове. — И когда только Эра успела его "обработать"?"
Развить данную тему Лили не дали. Огромные ручищи на удивление аккуратно подняли ее с кровати и понесли в направлении выхода. Новых взрывов не последовало. Кругом вообще было подозрительно тихо, будто все охранные чары временно отключились. Или же их виртуозно обходили, то есть обходил один крупный зверо-человек, который все меньше напоминал Лилигрим корага. Внешне он был похож на них, но безумием и сексуально-эмоциональным голодом не страдал. А это уже нонсенс. Лили, охваченная смесью страха и любопытства, снова приоткрыла глаза. Может, оборотень какой залетный? Однако, заметив в нескольких сантиметрах от собственного носа волосатую грудь своего странного "спасителя", тут же опустила ресницы, чтобы в следующий момент и вовсе зажмуриться от громкого и мрачного:
— Ссстоять!
Чудовище остановилось, продолжая прижимать к себе девушку.
— Райссс? — прошипел демон, заметно удивившись. — Вот уж кого не ожидал тут зассстать…
— Мы знакомы? — спросил тот, оборачиваясь.
А Лилигрим искренне позавидовала его выдержке, саму же ее слегка потряхивало, и изображать "спящую красавицу" в таком нервном состоянии для нее было настоящим подвигом.
— Положи мою девочку обратно, — вместо ответа приказал Рид.
Чтобы понять, кто это, девушке не требовалось подсматривать (хотя очень хотелось). Она узнала его на слух. Не в теле Ринго, а в своем собственном образе загадочный демон обладал просто удивительным голосом. Бархатным, обволакивающим, чарующе-красивым, и оттого пробирающим до самых костей.
— Это моя девочка, — нагло заявил Райс.
— Нет, моя!
— А я говорррю, моя! — в голосе монстра послышались угрожающие нотки, отдавать свою добычу он явно не собирался. — Решим споррр по-мужски?
"Сейчас порвут, гады", — обеспокоено подумала Лилигрим и мысленно застонала. Так быстро расставаться с новым телом ей не хотелось.
Не порвали! Более того, к ней даже не прикоснулись после того, как осторожно положили обратно на жесткую постель, где она благополучно и пролежала все время не долгого, но жестокого поединка. Естественно, Лили подглядывала: ибо пропустить такое зрелище она была не в силах. "Оборотень" возвышался над противником почти на целую голову и раза в два был его шире. Видимо, решив, что это дает ему преимущество, он и начал драку. Один короткий прыжок, взмах когтистой лапы и… в сжатых пальцах чудовища неумолимо тают лишь рваные клочья черного тумана, похожие на обрывки плаща.
— Да кто ты такой?! — взвыл монстр, обходя противника по дуге.
— Хозяин Карнаэла, Райс, — с коварной улыбочкой на бледном лице ответил демон.
— Очередной?!
— Единственный.
— Риденхарррд?!
— А кто еще?
— Ну, мало ли…
— Риденхард Хладнокровный. К Вашим усл… — мужчина запнулся, изображая грациозный реверанс, в процессе которого на него снова напали. — Дурак, — констатировал демон, вынимая из груди соперника заметно удлинившиеся пальцы, успевшие на время стать металлическими шипами.
Лили полностью разделяла его мнение. Ведь этот тип только что проткнул огромное чудище рукой, будто вилами, а затем стряхнул кровь со своей трансформированной ладони и спокойно пронаблюдал, как она вновь становится похожей на человеческую. И зачем глупец Райс полез в драку? Все-таки он не оборотень, а новичок-хранитель, ночная сущность которого оставила при нем разум, но напрочь лишила инстинкта самосохранения? Или не новичок? Лилигрим никак не могла вспомнить, почему имя его ей кажется знакомым. Упоминал кто? Или просто сочетание букв распространенное?
Полежав пару минут на полу, монстр медленно поднялся и уставился на Рида бешено горящими разноцветными глазами. На вытянутой морде расцвела кровавая ухмылка: кривая и дикая, а еще чуть-чуть виноватая. От ранения его слегка пошатывало, но умирать смертью храбрых дураков этот "осенний зверь" явно не спешил.
— Прррости, друг, — сплюнув кровь, рыкнул Райс. — Я должен был убедиться, что это действительно ты, а не очередная личина Эры, — он приподнял лапы в жесте "сдаюсь" и начал отступать к двери. — Раз у Карнаэла уже есть достойный Хозяин, я, пожалуй, пойду…
— А как же девочка? — ехидно поинтересовался демон.
— А отдашь? — с грустной иронией спросил проигравший.
— Нет, конечно! — скрестив на груди руки, усмехнулся Рид.
— Вот и я о том. Пойду?
— Иди.
И он пошел. Лили даже обидно стало, что от нее (от них с Катей) так просто отказались. И только она мысленно окрестила этого Райса предателем, как тот рухнул на пол, словно подкошенный, так и не дойдя до порога. А вокруг руки демона, стоящего за его спиной, заплясало синее пламя. Точно такое же как то, что таяло возле огромной фигуры поверженного "зверя".
— Не стоит доверять незнакомцам, — философски заключил Риденхард, и, скользнув взглядом по "спящей" девушке, направился к выходу.
"Не заметил?" — с надеждой спросила саму себя Лилигрим, сквозь полуопущенные ресницы всматриваясь в спину мужчины.
— Не ссстоит, — прошипел внезапно оживший покойник, хватая противника за ногу и дергая его вниз. — У меня иммунитет к силе Лу, сссволочь, — шипел монстр, раздирая тело демона острыми, как бритва, когтями. — Трусссливая тварррь! — рычал он, вгрызаясь в шею отчаянно отбивающегося Рида. Вокруг них бесновался синий огонь, всполохи которого тонули в алом зареве. Во все стороны летели брызги крови, ошметки плоти, обрывки черного тумана и золотистые клочья звериной шерсти. Звуки, которыми сопровождалась эта бойня, больше не содержали слов. Рык, шипение, вой, крик, стон… хруст, но никак не слова.
Девушке казалось, что она перестала дышать, глаза закрылись сами собой, и в этот момент она впервые позавидовала спящей Кате. Хорошо еще, что кровать стояла достаточно далеко от дерущихся мужчин. Иначе б Лили не выдержала. Нет, ей не было страшно, ее мучила подступившая к горлу тошнота. Живое тело реагировало на эмоции омерзения и брезгливости, которые захватили ее целиком. Опасаясь, что такие яркие чувства, мало похожие на удовольствие от чудесного сна, будут кем-нибудь замечены, девушка усилием воли заставила себя думать о приятном: Земля, лето, звездная ночь, скрипка в руках и… краснокожий "черт" с охапкой белых роз на ее балконе. Ммм… сказка. И эту самую сказку Лилигрим твердо решила воскресить. А потому придала лицу расслабленное выражение, позволив губам чуть изогнуться в легкой улыбке. Пусть думают, что ей сниться что-то хорошее. Хотя парочке, занятой взаимным убиением друг друга, вряд ли было до нее дело.
— Что здесь… — знакомый голос, вторгшийся в какофонию противных звуков, заставил Лили напрячься, а лязганье металла о каменную поверхность, прервавшее фразу очередного гостя — передернуться.
— Ничего осссобенного, — равнодушным тоном ответил Рид, с гадким хлюпаньем вынимая свои окровавленные руки из тела Райса. — Выясняли отношения… по-мужски.
— Ты кто такой? — застывший в дверном проеме Арацельс бросил настороженный взгляд на лежащую на постели девушку, и снова уставился на поднимающегося на ноги демона. Рыжее пламя вокруг его фигуры вспыхнуло ярче, добавляя красок и без того хорошо освещенному помещению. Кулаки мужчины сжались, а по белой коже расползлись черные дорожки проступивших вен.
— Твой информатор, мальчик. Не признал?
Он стоял спиной к Лилигрим, и она не могла видеть его лица, зато каскад эмоций, отражавшийся на физиономии первого Хранителя, ей удалось рассмотреть во всех подробностях. В свете огненных факелов сцена, развернувшаяся у входа в комнату, казалась особенно зловещей. В темной луже крови, разлившейся по полу, лежало мертвое чудовище, на обезображенной морде которого тускло светился один неповрежденный глаз. Прозрачно-синий, словно сапфир. А по обе стороны от изуродованного мертвеца стояли двое мужчин. Облаченный в черные одежды Риденхард был стройнее и ниже ночной ипостаси стража, но опасностью и силой от него веяло ничуть не меньше.
— А это… — Арацельс запнулся, разглядывая не подающее признаков жизни тело.
Да и откуда там жизнь? Демон разорвал в клочья грудную клетку несчастного и, как показалось Лили, еще и кадык ему вырвал. Что там говорил глупец Райс? Иммунитет к магической силе? А про физическую он, судя по всему, забыл. Кретин разноглазый! Мало того, что сам нарвался на мучительную смерть, так еще и в ловушку Дома угодил. Теперь будет очередным привидением Карнаэла, как раз вакантное место освободилось. От этой мысли Лили снова улыбнулась. Чуть-чуть… едва приподняв уголки своих новых губ. Она больше не призрак, она человек! Главное, теперь не выдать себя, а тихо-мирно дождаться, когда эти двое уберутся из каэры вместе с трупом. Арацельс в комплекте с Ридом на роль ее спасителя, увы, не котировался.
— Шпион-неудачник, — терпеливо пояснил демон, продолжая стоять напротив заметно шокированного Хранителя.
— Райссс? — в голосе мужчины, опознавшего труп по каким-то неизвестным Лилигрим признакам, проскользнуло что-то странное. Смесь раздражения и… сочувствия? Девушка так и не успела толком разобрать эмоции старого друга, ибо тот снова заговорил: — Что тут происходит? Почему моя Арэ здесссь?
— А где ей еще быть? — пожал плечами демон. — В объятиях твоих дружков-корагов? — ядовито уточнил он.
— Ш-шшш-что ты… — зашипел бело-рыжий визитер, прожигая собеседника отнюдь не дружелюбным взглядом.
— Заткнисссь, мальчишшшка! — таким же тихим и почти беззлобным шипением ответил Рид. — Я устал. Говорю один раз, повторять не буду. Мое имя Риденхард Хладнокровный. Полагаю, оно тебе знакомо из курса истории Дома. Просссти, что не представился при телепатических контактах, время тогда не пришшшло. Я прежний Хозяин Карнаэла, а после сссмерти Эры, стану будущим. Сейчас же мы с ней практически на равных.
— А Катя? — покосившись на спящую жену, уточнил Хранитель.
— Отдыхает, набирается сил. З-ссс-десь она в полной безопасссности.
— Я хочу ее забрать, — упрямо вздернув белый подбородок, чересчур заострившийся в звериной ипостаси, проговорил мужчина.
— Исссключено.
— Она моя!
"Опять начинается битва орангутангов, — мысленно прокомментаровала Лилигрим, прислушиваясь (да и, что греха таить, присматриваясь) к мужчинам, застывшим в дверях.
— Запомни раз и навсегда, мальчик, — в бархатном голосе Хозяина послышались металлические нотки. — Маленькая Арэ моя и только моя, но есссли ты продолжишь верно служить мне, своему госссподину, я, так и быть, буду иногда допускать тебя до ее тела. Мне же, как ты, наверняка, понял, от девушшшки требуется только магическая сила. В остальном, — мужчина усмехнулся, — она твоя.
— А если я откажусь… ссслужить? — холодно переспросил Арацельс.
— Тогда… — Лили едва не выдала себя испуганным вскриком, когда вылетевший из фигуры демона черный туман плотным коконом окутал ноги и руки взбрыкнувшего, было, Хранителя. На шее его вспыхнуло огненное кольцо. Вот только цвет этого кольца заметно контрастировал с родной стихией эйри. Синее пламя не оставляло ожогов на белой коже, но, судя по напрягшемуся лицу мужчины, ничего хорошего оно ему не сулило. — Я убью тебя, Цель, — спокойно закончил свою фразу Рид и… разорвал огненный "ошейник". Но Арацельс, плененный странным туманом, по-прежнему не двигался. Лишь глаза его мрачно горели золотисто-алым, да уголки плотно сжатых губ чуть заметно подрагивали. — Ты уяссснил урок, мальчик?
— Более чем, — криво усмехнувшись, сказал Хранитель.
— Иди. Найдешшшь демоницу, не убивай. Просто позови меня мысленно. Я подарил тебе частицу себя при нашем первом контакте, так что услышшшу.
— А самому найти не судьба? — раздалось над ними.
Мужчины резко подняли головы, Лили тоже напрягла зрение, вглядываясь в менее освещенный, нежели стены, угол… однако кроме слабой искорки поисковика, которую и заметить-то удалось только благодаря голосовому сообщению, под потолком ничего не было.
— Я слишком отвлекся из-за вассс, люди! — с раздражением заявил Рид и одним щелчком пальцев уничтожил пронырливый поисковик. — Выходи! — скомандовал он и нетерпеливым жестом указал визитеру на дверь. Черное облако вокруг его фигуры рассеялось, вероятно, тем самым вернув мужчине способность двигаться. Лилигрим так и не поняла, почему демон не испробовал его действие на Райсе. Хотя, может, у мертвеца и на черный туман, как на магию Лу, был таинственный иммунитет? Или же "воскресшему" Хозяину просто захотелось поиздеваться над самоуверенным идиотом, кто знает? — Мне надо обновить защщщиту. Вон отсюда! — повысил голос Риденхард, и Арацельс, окинув напоследок цепким взглядом чужую каэру, послушно отступил за ее порог.
Отступил и исчез, угодив в подкравшийся сзади портал.
"Кислотно-зеленый, — отметила про себя девушка, продолжавшая украдкой наблюдать за происходящим. — Значит, Эра позаботилась. Ее цвета".
Риденхард спешил. То, что Эра воспользовалась его невнимательностью и узнала, где спрятана Катерина — ему не нравилось. Но переносить девушку в другое помещение он не стал, решив не рисковать. Эта каэра была идеальным местом для ее принудительного сна. Спрятанная в плотном кольце стен, она просто кишела разного рода ловушками. И даже если б нашелся уникум, способный обойти охранные заклинания, Рид все равно узнал бы о его визите, благодаря особой магической связи с тайной комнатой. Райс не был виртуозным взломщиком, он пробил путь к каэре с помощью силы. И хотя ему удалось успешно миновать большинство ловушек, о вторжении этого получеловека-полудемона в спальню Арэ Риденхард узнал мгновенно.
Вспомнив о нем, мужчина мрачно улыбнулся. Убить его было не трудно. Даже способность Райса контролировать своего корага не дала парню особых преимуществ в поединке. Сильный, быстрый, но… куда ему до демона, который находится на своей территории? Зайдя в ту комнату, бывший Хранитель подписал себе смертный приговор. Риденхард, в отличие от Эры, ни за что б не выпустил потенциального соперника за порог, ограничившись одними нравоучениями. Это она пытается беречь результаты своих экспериментов, ему же до большинства из них нет особого дела.
Райс показал себя самоуверенным глупцом, явившись за Катей. Но, тем не менее, демон уважал его. Что ни говори, а погиб бывший Хранитель красиво. Дрался до последнего и, если быть до конца честным, ему удалось слегка потрепать Рида. А, учитывая неравенство сил, это уже много. Если б демон не был повелителем данной части Дома, если б пару часов назад он не наполнил под завязку свой магический резерв, ему пришлось бы дольше восстанавливаться. Да и склонное к быстрой регенерации тело Райса так легко уничтожить вряд ли удалось бы. Но… судьба и на этот раз играла за команду Риденхарда Хладнокровного, лишив похитителя маленькой Арэ шанса на победу.
Улыбка Хозяина стала шире. Ощущение собственного могущества приятно будоражило. Перед уходом он проверил самочувствие девушки и, убедившись в том, что она по-прежнему спит (хоть и несколько тревожно, судя по прочитанным эмоциям) обратил в пепел труп Хранителя, после чего с особым удовольствием раздавил ногой синий "глаз демона". Сделанное из магического кристалла око являлось связующим звеном между носителем и мастером. Вторым, как предполагал Рид, был небезызвестный Лу. А, значит, разрушение столь ценной "стекляшки" должно было отозваться для перевертыша весьма и весьма неприятными ощущениями. На это Рид и рассчитывал. Хитроумному Высшему и его прихвостням на территории Карнаэла не место!
Да и игры с демоницей Риденхарду уже порядком надоели. Охота — это, конечно, хорошо, но осознание полной власти над своим родным Домом — гораздо лучше. Эра, будучи совсем еще юной по таосским меркам полукровкой, оказалась не так глупа, как ему казалось раньше. Создала же она поисковик, который он не смог засечь сразу? И Арацельса похитила у него из-под носа… И сейчас куда-то явно заманивает своего преследователя, с завидной периодичностью мелькая впереди.
А что у нас там на пути? Храмовый сад с зубастыми "зверушками"? И она считает, что эта полоумная стая ринется защищать ее? Ну-ну, милая… Смотри, не обхитри саму себя.
Решение пришло само собой. Портал, скользящий следом за Хозяином, послушно метнулся к его ногам — а в следующую секунду исчезнувший посреди коридора Рид уже стоял напротив арочного входа в сад.
— Ты приглашала, я пришшшел, — с "милой" улыбкой голодного волка сказал он, глядя на застывшую в десятке шагов фигуру.
В своем истинном виде Эра была бы великолепна, имей она лицо вместо черного пятна. Синие огоньки испуганно мигнули из глубины этой тьмы, женщина дернулась, как от удара, и метнулась назад. А настроившийся на ее эмоции демон едва не застонал от удовольствия. Страх, растерянность, досада — какая дивная смесь! И какая вкусная.
Один коридор, другой… резкий поворот и снова два ряда каменных стен с качнувшимися от ветра огнями факелов. Арки появлялись и исчезали, пропуская стремительно мчавшихся демонов. Эра петляла, стремясь запутать преследователя, но он не отставал. Бледно-голубое кружево портала скользило по стене в нескольких метров от ярко-зеленого, но ни один из Хозяев не пытался воспользоваться этой лазейкой.
Рид наслаждался ситуацией, намеренно позволяя перепуганной демонице убегать. Он то сокращал расстояние между ними, то чуть увеличивал его, наблюдая, как в эмоциональный коктейль Эры добавляется надежда. Сумасшедшая погоня разожгла притупившийся, было, азарт охоты. И в какой-то момент ему стало мало простого преследования. Загнать жертву — это приятно, но почувствовать на своих руках ее теплую кровь, ощутить губами ее солоноватый вкус… Вот это истинное удовольствие для охотника!
Порыв ветра едва не затушил настенные факелы, когда Риденхард, увеличив скорость, метнулся к Эре. Две смазанные тени нырнули в арочный проход и… разлетелись в разные стороны от вспыхнувшего между ними синего зарева. Быстро подскочив, демоница скрылась в ближайшей комнате, наскоро запечатав магией дверь. А на ее противника обрушился огненный поток красно-оранжевого цвета. Это не убило его, но доставило массу неприятных ощущений и неизбежно отвлекло от сбежавшей "дичи". Окатив Хранителя, посмевшего ему помешать, ответной волной синего огня, Рид разочарованно прошипел:
— Неблагодарный молокосссос, — он поднялся на ноги, отряхнулся, будто рыжие языки пламени, все еще лизавшие его ноги, были чем-то материальным, способным испачкать костюм, в быстро стягивающихся дырах которого виднелись обожженные края кожи, а под ней… черный туман вместо плоти. — А ты не так проссст, да? Неужели Эра приручила полукровку? Глупый… Наивный молокососсс.
Мельком оценив нанесенные Арацельсу повреждения, демон решил, что жить парень будет (как, впрочем, и служить… после небольшой воспитательной работы), и с чувством выполненного долга, отправился на поиски беглянки.
Она не успела уйти далеко, он это чувствовал. В этом месте проходила граница их территорий, своего рода нейтральная зона, где Дом не подчиняется ни одному из Хозяев. А значит, новые проходы не откроются по желанию, стены не сдвинутся с места, чтобы заслонить ее или его собой. Здесь они действительно на равных, если забыть о том, что она молоденькая полукровка, а он древний чистокровный Высший.
— Попаласссь! — обнаружив Эру в одном из тупиков, радостно сообщил ей Рид.
Женщина не испугалась, не ринулась в атаку, чтобы опередить его и не упала на колени, моля о пощаде. Она вообще не двинулась с места, продолжая стоять возле стены. Высокая, красивая, с бронзовой кожей и золотой гривой длинных волос. С черным провалом вместо лица и странно мерцающими синими точками в его глубине. Демон даже немного растерялся, удивленный такой реакцией. А потом она вдруг вздрогнула и расхохоталась. Громко, заливисто… безумно.
— Дура, — сквозь зубы выплюнул Риденхард, швырнув в нее пару огненных шаров. Когда оба они разбились об защитный купол, мужчина хмыкнул. — Все равно дура! — крикнул он и ринулся к ней, сосредоточив в ладонях всю силу убийственного заклинания.
Щит разлетелся на части, едва соприкоснувшись с такой магической мощью. Сильные пальцы мужчины железным капканом сжали длинную женскую шею. Эра захрипела, вцепившись в его предплечья. Но вместо того, чтобы пытаться оторвать руки противника от себя, она начала их… гладить? Рид изумленно моргнул, жертва блаженно застонала, а серая комната вокруг них исчезла в яркой вспышке открывшегося портала. Не его и, если память не подводит демона, не ее.
Тогда чей? Или один из блуждающих?
Очутившись посреди огромного поля, демон отверг последнюю мысль. Он медленно осмотрелся, перевел взгляд на Эру и, свернув в сердцах ее изящную шейку, смачно выругался на таосском. Менявшие облик чары, которые он среди защитных плетений даже не заметил, постепенно таяли — и высокая демоница прямо на глазах превращалась в миниатюрную Арэ с седыми волосами. Разжав руки, мужчина позволил убитой девушке упасть к его ногам. Затем развернул Эссу лицом вверх и начал с интересом изучать магические знаки, нанесенные кровью на ее кожу. Искусная работа, кропотливая… Создание таких, наверняка, заняло не один час времени. Выходит, Эра давно подготовила свой план, и только ждала подходящего момента, чтобы осуществить его.
— А полукровка умна, — с искренним восторгом пробормотал Риденхард. — Я и не думал, что она знакома с этой техникой преображения. И портал… — он разодрал одежду на груди покойницы и тихо присвистнул. — Пентакль перемещения*, завязанный на сердце и душшше жертвы. Недурно, Эра. Оч-чень не дурно! А как сыгранно! Эмоции были такими… правдоподобными, — шептал демон, открывая портал в Карнаэл.
Но как только белое зарево окутало его фигуру, мужчину сильно тряхнуло. Болезненная волна ударила по векам, и он невольно зажмурился. А когда снова открыл глаза, увидел вокруг все то же бескрайнее поле, да красные крыши домов вдали.
— З-ссс-аблокировано? — спросил сам себя Рид. — Невоз-ссс-можно!
Повторив попытку вернуться в свой Дом трижды, демон разозлился не на шутку.
Пнув с досады мертвое тело Эссы, которое от сильного удара, отлетело в сторону и замерло в неестественной позе среди высокой травы, Риденхард Хладнокровный направился в сторону поселения.
"Пятый мир, — оценив пейзаж, решил он. — Ну, ладно, полукровка. Этот раунд ты выиграла. Вот только изоляция Карнаэла опустошит твой резерв, и когда я, напившись чужих эмоций пробью блок и вернусь, ты будешшшь беззащщщитна", — мужчина рассмеялся собственным мыслям и, вспомнив веселый мотивчик старой песни, принялся его тихо насвистывать. Он уверенно шел вперед, и настроение его с каждым шагом становилось все лучше.
Тяжело привалившийся к стене Арацельс молча наблюдал, как шевелится каменный пол, постепенно перетекая из состояния тонкого прямоугольника, эмитировавшего плиту, в один из любимых обликов Эры. Окончательно сформировавшись, демон без лица вопросительно взглянула на Хранителя.
— Сссильно он тебя приложил, сын мой? — заботливо поинтересовалась она.
— Терпимо, — без особых эмоций ответил мужчина. — Надеюсь, это того стоило.
— Конечно!
— Удивительно, что тебе удалось выкинуть его из Карнаэла.
— Это было сссложно. Я едва не погибла, сссражаясь.
— Угу, — губы Хранителя скривились в усмешке. — А после распласталась по полу. Видимо, чтоб отдохнуть.
— Не иронизируй.
— А ты не лги.
— Ну, хорошо. Я иссспользовала хитрость.
— И обман.
— И его тоже.
— Что ж, — Арацельс вздохнул, оттолкнувшись плечом от стены. Выглядел он потрепанным, но вполне целым. — Это как раз в твоем стиле. Надеюсь, невинные не пострадали?
— Нет, конечно! — спокойно соврала Эра.
— Стражи заперты в саду? — пытливо щурясь, уточнил он.
— Да.
— Женщины в своих каэрах?
— Естессственно!
— Вот и славно! — Хранитель кивнул. — Я ухожу.
— Поссстой, — она подошла к нему и замерла напротив, отчего стала еще больше похожа на скульптуру. — Надо всссе обсудить. Благодаря моей гениальной идеи у нас есть время подготовитьссся к поединку…
— У тебя есть! — выделив интонацией второе слово, заявил собеседник. — А я иду за своей Арэ.
— Не ссспеши…
— Мы заключили сделку, Эррра! — ее имя он скорее прорычал, нежели проговорил.
— Да, да, сын мой, — пошла на попятную она. — Но разве ты не хочешшшь, чтобы я прежде тебя подлечила?
— Сам справлюсь.
— А как же дежурссство? Твоя очередь.
— Эра!
— Ладно, ладно, — каменный рот растянулся в подобии улыбки. — Я шшшучу. Иди за ней. Все, как договаривалисссь… мой мальчик.
И он ушел, оставив ее одну. А вскоре огненным вихрем ворвался в храмовый сад, раскидал подвернувшихся под руку сослуживцев, легко запрыгнул на площадку рабочей зоны и яростно зашипел, глядя в каменные глаза Эры, заметно округлившиеся от удивления:
— Куда ты дела мою женщщщину, ссстерва?!
Он искал ее во всех уголках Карнаэла, куда только смог попасть. Искал и не находил. Катерина, мирно спавшая при их последней встрече, словно сквозь землю провалилась. А, может, так оно и есть? Ведь "живой" Дом полон тайных комнат, местоположение которых обычно меняется в период условной ночи. И пытаться найти девушку, запертую в одной из них, равносильно поиску иголки в стоге сена. Нужно дождаться утра. Все обдумать, взвесить, воспользоваться предложенной Эрой помощью и посоветоваться с Хранителями, когда они вернутся в человеческую форму. Да, так будет лучше! Но… как же это мучительно — ждать.
Неизвестность пугала, заставляла нервничать и ошибаться. Ему следовало заботиться о Равновесии миров, на котором разборки двух Хозяев одного Дома могли сказаться не лучшим образом. А он думал только о своей Арэ и о том, что ей сейчас нужна его помощь. Их связь не оборвалась, но отследить по ней, где находится девушка, Арацельс по неизвестной для него причине не мог. Катя была жива, относительно здорова и вполне спокойна, что, в общем-то, не удивительно для погруженного в зачарованный сон человека. А еще она, судя по всему, находилась под прикрытием сильного маскирующего заклинания. А он так хотел ее найти… Чтобы защитить, увести прочь, убить, если понадобится, но… сделать это так, чтобы она не чувствовала боли, чтобы она вообще ничего не почувствовала.
Последние мысли вызвали на мрачном лице мужчины не менее мрачную усмешку.
— К демонам! — сквозь зубы выругался он. — Лучшшше я всех оссстальных перебью, включая себя, чтобы она жила, — прошипел, едва шевеля губами, и вновь начал искать свою Арэ. С помощью магии, посредством брачной связи и… самым банальным способом — хождением по пустым коридорам Карнаэла и проверкой всех попадающихся на пути помещений.
Глупо? Может быть… Но это куда лучше, чем просто сидеть и ждать!
Физически Арацельс почти восстановился, морально — вымотался окончательно. Риденхард Хладнокровный, нанося удар, не преследовал цель — убить Хранителя, ему было достаточно просто временно исключить его из игры, которую они вели с конкуренткой. Да и сам страж напал на демона, рассчитывая отвлечь его, а не покалечить. Хотя нет, не правда. После похищения Кати и использования ее в качестве донора магии — покалечить тоже хотелось. Жаль, не совсем вышло. Идея разыграть сцену с беготней по коридорам и ловушкой в нейтральной зоне — целиком и полностью принадлежала Эре. Ар просто согласился помогать ей в обмен на неприкосновенность Катенка. И пусть доверия к Хозяйке у него было ничуть не больше, чем к Хозяину, как вести себя с ней он знал. А еще считал ее на данный момент менее опасной. Темная лошадка по имени Рид пугала силой и знаниями, малая часть которых была передана Арацельсу телепатически еще в седьмом мире. Те странные спецэффекты за тайным проходом, черный туман и картинки в его голове, а потом голос: наставляющий, обучающий, помогающий… приказывающий. И требование вернуть назад Арэ. Теперь стало ясно, зачем. Не зря ему показалось тогда, что странный контакт установился не с Домом, а с кем-то под него маскирующимся. Вот только предположить наличие в этих стенах еще одного Хозяина мужчина никак не мог предположить. Да и не до того ему было.
— Утро уже, — голосом Эры сообщил крошечный поисковик за спиной Хранителя. — Возвращщщайся в храмовый сад, сын мой. Надо поговорить.
Он кивнул, не оглядываясь, и пошел к ней. Поговорить им действительно было о чем. На душе его скребли кошки, затянувшиеся раны неприятно ныли, а мысли, вопреки всем законам здравого смысла, то и дело скатывались к исчезнувшей девушке. Почему-то именно сейчас он осознал, насколько она дорога ему. Дороже друзей, дороже себя… дороже Равновесия. А следом за этим абсурдным открытием пришло понимание: это и есть любовь. Не игра, а настоящее чувство. Болезненное, не логичное и… безумно приятное.
Его встретили хмурые лица сослуживцев, сильно контрастировавшие с подозрительно спокойной физиономией Эры. Даже не спокойной, а отстраненно-равнодушной. Она сменила каменный облик на призрачную даму и теперь свободно парила над рабочей зоной дежурного Хранителя, в то время как все остальные находились внизу. Лемо сидел на краю плиты, свесив с нее одну ногу, а Фабиан устроился на ступенях. Оба они выглядели немного сонными и явно недовольными. Зато Алекс напоминал заведенную игрушку, которая мерила шагами пол. Взад — вперед, взад — вперед… Мужчина был бледен и сильно расстроен. А еще…
"Испуган?" — с удивлением понял Арацельс и… удивился еще больше. Страх и шестой Хранитель? Он всегда казался ему абсолютно непробиваемым. Что ж… Чем дальше — тем интересссней.
— Не нашел Катю? — спросил зеленоглазый страж, глядя на подошедшего друга.
— Нет.
— А Эссу не видел? — вклинился в разговор Фэб, нервно теребя свои коротко стриженные волосы.
— Не видел.
— А Мэл?
— Да что за вопросы? Вы тоже своих жен потеряли? — Ар нахмурился, встретившись взглядом с внезапно остановившимся Алексом.
— С… связь заветного дара оборвалась, — прошептал тот. Слишком тихо, чтобы услышали обычные люди, и достаточно громко, чтобы донести сообщение до таких, как они.
— Давно? — сглотнув, уточнил первый Хранитель. Мысли о Катерине, не покидавшие его до этого момента, сейчас чуть ослабели, уступая место ужасной догадке.
— Ночью. Я не могу сказать точно… это… это как… там будто… я…
— Ясссно, — проговорил Арацельс, жестом останавливая бессвязную речь взвинченного до предела Алекса. — Эра?! Где его Арэ?
— По-твоему, это я вашшших баб прячу? — возмутилась та сверху. — Катя пропала — я виновата, Эссса сбежала — тоже я?!
— Сбежала? — прищурив красные глаза, переспросил мужчина. Несмотря на то, что выглядел он сейчас почти как раньше, что-то неуловимое осталось в его внешности от ночной ипостаси. Да и огненные пряди в пепельно-белых волосах добавляли некую дикость человеческому облику эйри. — И когда же? Не вмесссте с Ридом случайно?
— Откуда мне…
— Она мертва! Я… я чувствую, — оборвал их пререкания шестой Хранитель. — И… ее души нет в Карнаэле.
— Эррррааа! — разъяренным зверем взвыл Арацельс.
— Вот демоны! — выругался подскочивший на ноги Фабиан. — Я за Мэл, — бросил он на ходу, но никто не обратил на разволновавшегося Хранителя внимания. Его связь с супругой была в полном порядке, но после заявления друга оставлять ее одну он боялся.
— Не оррри на меня, мальчишшшка! — ядовитой змеей шипела в ответ демоница. — Я не убивала девочку. Клянусссь. Скорей всего Риденхард позаботился о несчастной дурочке…
— Не надо ее так называть, — слова Алекса прозвучали подозрительно спокойно, и от того еще более весомо.
— Прости, сын мой, — сменив гневный тон на скорбный, вздохнула полупрозрачная женщина. — Сочувствую. Но, как не жессстоко это звучит, нам нельзя сейчас поддаваться горю. Убийца одной из Арэ скоро вернется и, если мы не объединим усилия, Эсса будет не поссследней его жертвой.
— Какая пафосная речь, — скривился первый Хранитель.
— Зато правдивая, — огрызнулась Эра.
— И что будем делать? — поинтересовался Лемо.
— Сражаться, — твердо проговорил Алекс, рефлекторно сжимая кулаки.
— Думаешь, у нас есть шансы?
— У вас нету, — вспомнив убитого Райса, сказал эйри. — У меня, как у полукровки, есть, но не много и не на территории Рида. А вообще… это их поединок, — он кивнул в сторону демоницы. — Чессстный поединок. Разве не так должно быть? А, Эра?
— Прекрати до меня докапываться, мальчик, — сухим тоном проговорила та. — Во-первых, не я спрятала твою женщщщину. Во-вторых, не я убила супругу Алекссса. А, в-третьих, не тебе меня сссудить! Все мы тут со своими скелетами в шкафу. Так что хватит валять дурака! Вы очнулись, вникли в ссситуацию? Отлично! Теперь пора готовиться к встрече демона. И запомните: под моим началом вы — Хранители Равновесссия, под командованием Риденхарда — станете рабами. Ну, или цирковыми зверушшшками. Не сомневаюсь, что Рид…
— …козел старый! С улетевшей в облака кнопкой собственной значимости, — сообщил до боли знакомый женский голос с тоже почему-то знакомыми, но какими-то чужими интонациями.
— К-катенок? — поперхнувшись буквой "К", пробормотал Арацельс.
— Ммм, — девушка, неспешно идущая к ним, кокетливо поправила золотистые кудри, и ослепительно улыбнулась. — Зови меня Катриной, Цель. Катенок это так… примитивно. Да и не люблю я кошек, — чуть наморщив носик, заявила блондинка.
— Катя? — мужчина не верил собственным глазам.
Это была она… точно она. Живая, здоровая, не спящая. Но ее слова, ужимки, одежда и эти светлые волосы — все просто кричало о несоответствии. Новый имидж, в котором, как соль в воде, растворилась его жена. Вроде и есть привкус, но, не попробовав — не заметишь. Что же сделала с ней проклятый демон?! И как, интересно, она умудрялась столько времени быть "невидимкой"?
— Каааатрииина, — обреченно закатывая глаза, протянула девушка.
— Лилигрррим?! — точно гром с ясного неба, раздался голос Смерти. Блондинка мгновенно напряглась и резко обернулась на стремительно приближающегося мужчину. — Катерина? — гораздо тише спросил четэри, подходя к ней: — Прости. Обознался со спины. Тебе идет… этот цвет. И платье моей жены тоже, — темно-синие глаза мужчины сузились, внимательно изучая ее. — Рад, что ты цела, малышка, но, проясни, пожалуйста, одну вещь: как ты попала в мою каэру?
— Не может быть! — сорвалось с губ Арацельса одновременно с ответом девушки.
— Через дверь, — сказала Лили, смело выдержав испытующий взор бывшего мужа.
Связь заветного дара, объединившая их семь лет назад, оборвалась после самоубийства молодой жены. Поэтому теперь, получив новое тело и новую жизнь, Лилигрим смело могла считать этого рогатого исполина "бывшим". По крайней мере, пока.
— Раздери тебя демоны, Лили! — заорал первый Хранитель, больно дернув себя за прядь волос, чтобы чуть охладить нахлынувшую волну злости. — Как ты посмела, как… смогла?!
— Ты меня научил, — блондинка предусмотрительно отступила подальше от взбешенного друга, рядом с которым, казалось, начал "закипать" воздух. — Помнишь? Когда обещал тело в коме. А сильнейшие сонные чары от этой самой комы мало чем отличаются. И потом… Ты сам привел девушку ко мне, как мы и договаривались. Так чего теперь возмущаешься?
— Я привел?! — ладони мужчины охватило рыжее пламя, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
— Договаривались?! — в один голос переспросили стражи.
Глаза Лемо заметно округлились, несчастное лицо Алекса сменило выражение, став озадаченным, а черная бровь Смерти выразительно изогнулась. Он чуть склонил на бок голову, перевода задумчивый взгляд с девушки на эйри и обратно. Даже Эра, услышав такие подробности, соизволила спуститься пониже, чтоб наблюдать разворачивающуюся сцену с более удобного ракурса. По ее подсчетам в ближайшие пять-шесть часов Рид не должен был вернуться в Карнаэл. Так почему не сбросить лишнее напряжение и немного развлечься?
— Конечно! Не сама же она сюда пришла, — передернув плечами, заявила Лилигрим. — Ты привел, она уснула, я вселилась. Все, как и было запланировано.
— Это, действительно, ты, Лилигрим, — уголок губ четэри дернулся, но улыбка так и не коснулась его мрачного лица.
На обнаженном по пояс теле крылатого красовались черные кровавые разводы, оставшиеся от Арвенгов. Стереть их Сэмирон так и не удосужился. Но и рубашку надевать на грязное тело не стал, а просто перекинул ее за спину. С началом условного утра он вернулся в Карнаэл и, к своему удивлению, не обнаружил в зале переходов ни одного встречающего. Вокруг вообще было подозрительно тихо, что сильно настораживало, давая почву для нехороших мыслей. Разумно предположив, что найдет сослуживцев на посту дежурного, четэри направился туда. По дороге обнаружил странно петляющего по коридору Ринго, поднял его, рассмотрел, пытаясь понять причину энергетического истощения, после чего покопался в кармане штанов и, достав оттуда тонкий сверток, предложил малышу пару листьев "лекарства". Потускневшие, было, глаза зверька мигом загорелись, а острые зубки начали активно пережевывать "травку". К моменту, когда Смерть оказался в саду, Ринго тихо похрапывал, уютно устроившись на его плече. Пусть и временно, но "лекарство" действовало, даря обессилившему моракоку ощущение полной эйфории.
— А ты, я смотрю, не очень-то и рад… любимый, — сделав паузу перед последним словом, заявила Лили. Она подошла к нему вплотную, неотрывно глядя в глаза. Затем встала на цыпочки и, обхватив его шею руками, наклонила голову мужчины в низ. Ровно настолько, чтобы иметь возможность запечатлеть на его губах не долгий, но страстный поцелуй. Смерть обалдел: лицо его вытянулось, глаза расширились, а дар речи временно иссяк. — Я соскучилась, — шепнула ему "воскресшая" супруга и, оттолкнув обескураженного мужчину, вновь обернулась к остальным.
— Выматывайссся из тела моей Арэ, — придя в себя от очередного шока, угрожающе зашипел Арацельс и начал надвигаться на нее.
— Ой! — пискнула Лилигрим, прячась за широкую спину четверного Хранителя.
— Отойди, Сссмерть, — сквозь зубы процедил первый, сверля друга хмурым взглядом.
— Не могу. Ты ее придушишь, — машинально облизав влажные от поцелуя губы, нашелся с ответом четэри.
— Это моя Арррэ! — с нажимом произнес собеседник.
— И моя тоже, — печально ответил Сэмирон, обхватив длинным хвостом талию спрятавшейся за ним девушки. — Остынь, Цель.
— Да как ты… — блондин осекся, его темные брови сдвинулись, в затуманенных яростью глазах появились просветы беспокойства. — Ладно. Поговорим об этом позже, — одарив ненавидящим взглядом белокурую воровку, выглянувшую из укрытия, он обратился к другу совсем другим тоном: — Что с тобой случилось? Откуда кровь?
— Это? — четэри опустил взгляд, моргнул и, словно только что вспомнив о запекшихся метках на собственном теле, радостно пояснил: — Это Арвенги. Я с их помощью искал Маю.
— Так вот почему у меня ныли предплечья и грудная клетка, — пробормотал Арацельс. — Очень не вовремя, знаешь ли, четверрртый. Думать надо было, прежде чем использовать кровную связь. Надеюсь, ты нашел малышку?
— Да.
— И где она? — заинтересовалась Эра, внимательно слушавшая их разговор. — Ты отвел галуру домой? Избавился от ее метки?
— Не совсем… — Сэмирон замялся, крепче прижав к себе новоиспеченную Лилигрим. Жест был рефлекторный, но девушка не имела ничего против. Близость бывшего мужа в его дневной ипостаси доставляла ей удовольствие, но еще больше радовала перекошенная физиономия Арацельса, который не принял ее предложение о совместном правлении Домом, а это, по мнению Лили, приравнивалось к предательству. — Что у вас тут происходит? Почему все такие мрачные? И кто усыпил Катерину до такого состояния, что ее тело приняло другую душу? Эра? — он покосился в сторону демоницы, та подняла вверх руки и отрицательно покачала головой. — Тогда кто?
— Риденхард Хладнокровный, — ответил за всех Лемо. — Бывший Хозяин Карнаэла.
— Вернулся с того света? — изумился четэри.
— Если бы, — грустно усмехнулся сослуживец. — Оказывается, он всегда тут был… инкогнито. Просто сил не хватало, чтобы снова стать Хозяином. А история с Катериной ему эти силы дала.
— Интересссно, — без особой радости отозвался крылатый.
— А мне вот интересно, как Лилигрим смогла несколько часов быть невидимой для магических поисковиков? — первый Хранитель сделал шаг, чтобы обойти друга и посмотреть в наглые глаза бывшей покойницы, которые перестали напоминать ему темный шоколад. Просто карие, а еще стервозные. Эх, Лили, Лили…
Смерть предусмотрительно изменил позу, перетянув девушку вперед и чуть приобняв ее за плечи. Весь его вид говорил "не тронь, она под моей защитой", но Арацельс и не собирался к ней прикасаться. В конце концов, его спящей супруге понадобится живое и здоровое тело. Потом… когда он придумает, как изгнать из него дух захватчицы.
— Как ты вообще вышла из той каэры? Я же видел, сколько там ловушек. Как?!
— Я… — девушка начала нервно накручивать на палец золотистую прядь, выбившуюся из прически. Собеседник поморщился. — Я вышла…
— Ага, и? — не скрывая раздражения, подтолкнул ее к ответу блондин.
— И пошла, — пряча взгляд, пробормотала она.
— Хватит строить из себя дуррру! — вспылил Ар. — Кто тебе помог, Лили?
— Я, — ответил за девушку черноволосый юноша, спокойно идущий по центральной аллее сада к рабочей зоне Хранителей. Он уже преодолел большую часть пути, а все присутствующие, включая Эру, заметили его приближение только сейчас. — Я ей помог, красссноглазый. И цвет волос сменил тоже я. Не смог отказать даме, — губы парня растянулись в странной улыбке. — Ей идет, не находишь? — демон насмешливо хмыкнул и подмигнул блондинке ярко-зеленым глазом.
Лилигрим передернуло. Она не без труда выдавила ответную улыбку на побледневшем лице и сильнее прижалась к четэри, полностью игнорируя его вопросительный взгляд. Присутствие этого милого с виду паренька заставляло девушку нервничать. Он велел никому не говорить о нем, и она безропотно исполняла эту простую просьбу, больше похожую на приказ. Еще бы не исполнять! После пары часов их незабываемого знакомства Лили готова была ему тапочки в зубах носить, лишь бы эта зеленоглазая тварь вела себя спокойно.
Появление юноши… хотя какой он юноша? Монстр в человеческой упаковке! Так вот… появление этого монстра стало для Лили настоящим шоком. Образ молодого парня, поднимающегося из светящегося круга, который образовали пришедшие в движение осколки "глаза", навсегда отпечатался в памяти Лилигрим. Отпечатался светлым пятном его сущности, в то время как темная сторона нанесла сокрушительное поражение амбициям девушки. Этот гадкий демон, этот псих с идиотской усмешкой, он… Он разбил вдребезги все ее планы одним долгим и болезненным поцелуем. Клыки рвали плоть, воздуха не хватало и Лили, не в силах выдержать эту пытку, открыла перепуганные глаза. Она отчетливо помнила вкус крови на своих губах, запах какой-то горькой травы, идущий от его волос и горящие безумным весельем глаза напротив своего лица. Зеленые, шальные: с золотистым ободком вокруг расширенного зрачка, и ярко-синим кольцом по краю радужки.
— Я знал, что ты не спишшшь, — слизнув собственную кровь почему-то раздвоенным языком, улыбнулся парень. — Твой красссноглазый красссавчик будет счастлив, — доверительным шепотом сообщил он и, выпустив из железной хватки ее плечи, быстро скатился с кровати, встал, затем подумал немного и поинтересовался:
— Будешь дальше изображать спящую красссавицу или пойдем куда?
— Куда? — сглотнув, прошептала она.
— А… куда угодно. На экссскурсию по Карнаэлу, к примеру. Надо же посмотреть на достопримечательносссти уникального Дома, пока он не впал в очередную спячку.
— Ты о чем? — не поняла Лили.
— Ну, как же, как же? — забавно приподняв тонкие брови, рассмеялся незнакомец. — Дома без хозяев засссыпают, таковы правила.
— Но у Карнаэла есть Хозяйка!
— Эра, что ли? — скептически проговорил собеседник.
Вообще-то Лилигрим без пяти минут Хозяйкой считала себя любимую, но озвучить это странному типу с садо-мазо-наклонностями, она не рискнула.
— Да, и еще Риденхард, — осторожно добавила девушка, следя за его реакцией.
Маска бесшабашного веселья на мгновение слетела с лица юноши, уступив место истинным, как поняла девушка, эмоциям. Холодная ярость, решимость и… упоение. Плотно сжатые губы дрогнули и растянулись в странной улыбке, в прищуренных глазах мелькнуло торжество.
— Он проиграл, — зловещим шепотом произнес юноша и, протянув ей руку, сказал:
— Идем! Я жрать хочу. Где у вас тут продукты хранятся?
Следующий час они бродили по Карнаэлу. Сначала в поисках еды, потом — подходящей каэры для отдыха, а затем этот неуравновешенный тип предложил ей сменить имидж, и она с дуру согласилась. Его больная фантазия била все рекорды, едва не доведя новое тело Лили до инфаркта. Лысая леди в кожаном корсете и шортах! С этого начался тот бедлам, который Лу (что его так зовут, девушка поняла из их разговора) с гордостью называл последними веяниями моды. Потом была рыжая выдра с черной подводкой для глаз такой плотности, что, казалось, будто у нее фингалы. После одетой во все розовое блондинки с пушистыми помпонами на босоножках и таким же пушистым заячьим хвостиком на миниюбке, Лилигрим заявила, что ей все безумно нравится, но обувь явно не для каменных полов, поэтому она хочет зайти к себе в каэру и… переобуться. Как ни странно, стукнутый на всю голову демон-дизайнер ее отпустил. Даже ручкой помахал на прощание, ну и попросил оставить его присутствие тут в тайне. Тихо так попросил, спокойно… вот только кувшин с вином, что он осушил до этого, почему-то рассыпался в пыль в его руках, а каменный стол, на который опустился кулак "юноши" раскололся на две части. В голове девушки еще долго звучали прощальные слова Лу. "Тебе действительно идет этот прикид, детка. А Катьке бы не пошшшел" — сказал он и заржал, ну а Лили как ветром сдуло. Оказавшись в комнате Смерти, печать которой она легко сняла, девушка перевела дыхание, потом придирчиво изучила подаренную Лу одежду и, подобрав нормальное платье в своем старом гардеробе, быстро переоделась. Четэри так и не выбросил ее вещи, хранил их у себя, как память. И сейчас эта его глупая сентиментальность была очень даже кстати.
— Лу?! — голос демоницы выдернул Лилигрим из воспоминаний.
— Ага, — изобразил дурашливый поклон гость. Гибкий, худощавый, в облегающих светлых одеждах — внешне он походил на красивого семнадцатилетнего мальчика с диким взглядом странно горящих глаз.
— Как ты… — Эра запнулась. — Почему…
— Почему ты требуешь от Карнаэла меня прибить, а он нагло игнорирует твой приказ? — бесцеремонно перебил ее визитер и, не дожидаясь подтверждения, ответил: — Потому что моя магия похожа на ту, что есть у Катерины и, как следствие, у Риденхарда. А для Дома она родная… на данный момент, — демон хихикнул.
— На данный момент? — уточнила полупрозрачная женщина.
— Дааа, — расплываясь в довольной улыбке, протянул перевертыш.
— Что ты имеешь в виду?
— Что с твоими глазами, Лу? — одновременно спросили демоница и эйри.
— А что? — он нахмурился, потом, будто что-то вспомнив, снова усмехнулся и доверительно пояснил: — Я расстроен.
"И безумен" — добавил про себя Арацельс, а вслух сказал:
— Из-за Карнаэла или… из-за Райса?
— А оба варианта выбрать можно? — приложив ладонь к виску, демон пару секунд стоял в позе мыслителя, после чего громко расхохотался. — Эра! — резко оборвав смех, в котором проскальзывали истеричные нотки, воскликнул он. — Вообщщще-то, я по делу, девочка моя. У меня к тебе предложение.
— Какое же? — с фальшивой беззаботностью полюбопытствовала та.
— А… выходи за меня замуж!
"Рехнулся" — подвел мысленный итог эйри.
— Ты спятил? — спросила демоница.
— Есссть немного, но это скоро пройдет, — заверил ее Лу. — Так что? Пойдешь за меня? Будешшшь моей тридцать девятой женой! Ммм?
— Катя вроде тридцать девятая? — подал голос Смерть и, вздохнув, чуть отодвинулся от прилипшей к нему блондинки. Та поджала губы, но ничего не сказала.
— А? — обернулся к нему Высший и, широко улыбнувшись, сообщил: — У меня для вас новость: брак аннулирован. Вакантное место свободно. И да… забыл предупредить: та часть Карнаэла, которая питалась магией Арэ, скоро заснет. Как только иссякнут последние запасы силы, которую она выбрала. Ссслияние почти завершилось, — задумчиво добавил он. — Дом просто потеряет источник "питания" и временно отключится. Частично.
— А как же… Рид? — почему-то шепотом спросила Эра.
Лу дернулся как от пощечины, медленно повернул голову к ней и так же медленно сообщил:
— Сссдохнет эта древняя рухлядь без моей сссилы в крови Арэ. А не сдохнет, так добьем! Мой отказ от брачного союза с девчонкой — начало конца для обнаглевшего в край демона! Уж не знаю, как он умудрялссся воровать у Катерины магию, чтобы использовать ее в чистом виде, но больше у него этот номер не пройдет. Аннулируя брак, я вернул девочке ее сссобственный дар, забрав то, что передал ей во время обряда. Так что достаточно просто подождать, когда магический резерв Риденхарда иссякнет и… добить гада! Как вариант, милая? — зверское выражение на его лице сменилось невинным. Похлопав длинными ресницами, он начал с энтузиазмом перечислять: — Сссыграем свадьбу, разбудим половину Дома…
— … и устроим несссчастный случай дорогой супруге, — тем же тоном продолжила демоница.
Лу улыбнулся. В зеленых… хотя уже в сине-зеленых глазах его заплясали хищные огоньки.
— Ну, зачем же так примитивно, дорогая, — сказал он. — Я бы придумал что-нибудь более оригинальное. И потом… попытаться все ж таки ссстоило. Или нет?
— Скажи честно, перевертыш, что тебе надо? А?
— Карнаэл? — все так же улыбаясь, предположил тот.
— Обойдешшшься, — с явной угрозой в голосе, ответила Эра, продолжая все так же парить в воздухе.
— Тогда его половина. Та самая, что недееспособна сейчас.
— Ты ничего не получишшшь!
— Я бы мог поссспорить с тобой, но не стану. Отдай мне дух Райса, погибшшшего здесь, и, так и быть, я оставлю тебя с твоим Домом в покое. На время, — коварная улыбка расцвела на его губах. — Правда, выяснять отношшшения с Риденхардом, когда он пробьет чары, блокирующие открытие внешних порталов, и вернется сюда — тебе придется в одиночку. Этот демон пока ещщще в силе и, наверняка, в диком бешшшенстве. Ты же потратила на создание изоляции приличную часть своего магичессского резерва. А раз тебе подвластна лишь половина Карнаэла, значит, восстановление идет в два раза медленней. Поэтому Рид скорей всего уничтожит тебя, Хозяйка. Так что…
— Лу, ты бредишь? — с раздражением воскликнула женщина, всплеснув полупрозрачными руками. — Если Райс здесь умер, он в ловушшшке Карнаэла! — игнорируя рассуждения демона на тему ее будущего, продолжила она: — Это же закон! Призраки тех, кто умирают в Доме, никогда не покидают его стены. Как я могу тебе отдать его дух?!
— Хм, — перевертыш сделал вид, что задумался, затем резко вскинул голову и радостно объявил: — Как-как? Вместе с частью Дома, конечно!
— Сказочка про белого бычка*, - устало проговорил Алекс. Он больше не выглядел разбитым и потерянным, напротив: лицо его приобрело спокойное выражение, а в чуть прищуренных глазах читался мрачный интерес. — А вы оба не можете поделить Дом после того, как на него перестанет претендовать кто-то третий?
Этого самого "третьего" шестой Хранитель ненавидел больше всех демонов вместе взятых. Он убил его Арэ: его глупую доверчивую девочку, которая никому (кроме себя) не причиняла вреда. Да, она была больна… Но кто дал ему право лишать ее жизни?! За что? Умом Алекс понимал, что смерть жены для него своего рода освобождение, но сердце болело, а память старательно воскрешала картины из их совместной жизни. И там было много хорошего. Да, он хотел отправить Эссу в ее родной мир, разорвав их брак. Хотел, потому что считал, что для ее физического и душевного здоровья так будет лучше. Но отправлять несчастную в мир иной — это уже слишком! Пусть она была безумна, пусть доставляла ему и другим массу неприятностей, но… она была его избранницей, возлюбленной, женой… той, ради которой он теперь готов лично придушить проклятого демона. Даже если ценой за это удовольствие будет его собственная смерть. Сто пятьдесят условных лет — триста земных… Алекс достаточно пожил, можно и на покой. А Равновесие? Хм… И Эра и Лу вполне смогут о нем позаботиться. Стражу, если честно, было совершенно все равно, кто из этих двоих спорщиков в конечном итоге получит Карнаэл, лишь бы все не досталось третьему. С Эрой дом работал исправно, у Лу, по слухам, целых двенадцать миров под контролем. А Риденхард… даже если из него Хозяин лучше, чем демоница и нахальный "мальчишка" вместе взятые, ему все равно придется умереть. Сдохнуть, как сказал Лу… Золотые слова! И пора уже обсудить план по их претворению в жизнь, а не трепаться о всякой ерунде.
— Ты хочешь что-то предложить? — оживился Смерть, воспользовавшись временной паузой в общении двух демонов.
— Нам сссмеет указывать человек? — с какой-то дикой смесью презрения, интереса и толики уважения, спросил перевертыш.
— Хранитель Равновесия, — спокойно ответил мужчина, выдержав его пытливый взгляд. — Все человеческое во мне умерло с принятием этого статуса, — он лукавил: его истинное "Я" не смогла уничтожить ни связь с безумным корагом, ни три долгих века под крышей странного Дома. Изменить, дополнить — да, но не стереть полностью. Маг-универсал, обладающий даром изменять структуру предметов на уровне мельчайших частиц — он по-прежнему оставался собой: человеком из шестого мира, в большинстве стран которого, по иронии судьбы, магия считается сказкой.
— Не заводись, Лу, — примирительно улыбнулась Эра. Ей, как ни печально это признавать, помощь демона была необходима. Перевертыш сказал правду: выкидывание конкурента в один из миров и блокирование его попыток вернуться — стоило ей больших магических затрат, восстановление которых требовало времени. А его, увы, не было. До появления наглого Высшего, она рассчитывала на активную помощь стражей. Особенно Арацельса. Являясь наполовину демоном, он был самым выносливым и опасным из всех. Но первый Хранитель не сильно стремился к сотрудничеству, и возможность заполучить в союзники Лу в свете последних событий выглядела очень заманчивой. — Шшшестой прав. Мы слишком увлеклись спором, а Рид может в любой момент явиться обратно. По моим расчетам, магическая изоляция продержится около четырех-пяти условных часов, но недооценивать бывшего Хозяина Карнаэла не стоит. Он может найти способ пробить мой блок раньше, и тогда нам всем придется не сладко. Определяйссся, Высший, ты с нами или нет? Если нет — уйди и не мешшшай! — с нажимом заявила она и, тут же сменив тон на фальшиво-беззаботный, закончила: — Хотя лучше оставайся. А наши разногласия обсссудим позже. За чашечкой чая.
— Ага, — ухмыльнулся демон, скептически склонив набок голову. — Позже… когда контакт Дома с Арэ и Риденхардом будет окончательно разорван, и моя магия для Карнаэла перестанет быть чем-то родным. Как же закончится это судьбоносссное "чаепитие", милая? Моей случайной гибелью? Давай заключим сссделку сейчас! Или… я просто постою в сторонке и понаблюдаю, как Риденхард Хладнокровный превратит твоих людишек в пепел, а затем убьет твое тело, заберет душу и посадит ее в местную тюрьму для корагов, — на последних словах Лу откровенно скалился, прожигая собеседницу взглядом. Зелень из его светящихся глаз почти исчезла, сейчас в них горело ярко-синее пламя демонического огня.
"Излечился, — подумал Арацельс, молча наблюдавший за Высшим, — Хотя, если он серьезно желает жениться на Эре — не до конца", — переключив внимание на демоницу, сделал вывод мужчина. Затем он покосился на стоящую рядом со Смертью блондинку и, поджав губы, мысленно выругался. Верно сказал Алекс, достал уже этот пустой треп и бездействие.
— Твои условия, Лу? — сдалась парящая в воздухе женщина.
— Душа Райссса и половина Карнаэла, — с готовностью повторил тот первоначальные требования.
— Зачем тебе половина в ссспячке? Она же не признала тебя Хозяином, не так ли? Иначе бы ты тут не торговалссся. Не совсем тот состав силы, я права?
— Да, — перевертыш согласно кивнул и доверительно сообщил ей: — Но я буду тем, кто ее разбудит. Следовательно…
— Понятно, — перебила его Эра. — Значит, все-таки брак?
— А есть еще варианты? — задумчиво изогнул бровь собеседник. — Нууу… могу удочерить тебя, есссли хочешь. Или ты меня, — откровенно заржал он.
— Вот уж ссспасибо, — нервно передернув призрачными плечами, выдавила белая женщина. — Пусть будет брак. Он ведь нужен, чтобы в дальнейшем не допустить поединка?
— Скорее, чтобы избежать повышенного внимания со стороны Безмирья. Супружеская чета в Хозяевах Дома случай небывалый, но теоретически допустимый. А два конкурирующщщих демона — это уже нонсенс.
— То есть поединок ты не исссключаешшшь? — ядовито зашипела Эра, чуя подвох.
— Нууу…
— Ладно! — синие глаза демоницы решительно сверкнули и, к удивлению всех присутствующих, она гордо слевитировала вниз, прямо к стоящему на аллее демону. — Я даю согласссие на брак с тобой, а ты клянешшшься, что, во-первых, приложишь все силы для уничтожения Риденхарда (и не когда у него иссякнет магический резерв, а когда он явится сюда с разборками), во-вторых, обеспечишшшь мне полную неприкосновенность и личную защиту (до, во время и после свадебного обряда), и, в третьих, ты не будешь лезть в мои методы управления Карнаэлом. То есть его половиной. Что думаешь?
— Меня устраивает, если взамен я получаю засыпающую часть Дома, Дух Райса и… красссноглазого полукровку, — Лу игриво подмигнул Арацельсу, тот, в свою очередь, едва не подавился воздухом.
— Договорилисссь!
— Да какого… — начал возмущаться первый Хранитель, но Эра недовольно шикнула на него, заявив:
— Один Дом — два Хозяина. Подумаешшшь, будешь жить на половине Лу. Главное, что не на половине Рида! — затем она вновь обратилась к перевертышу: — Нарушение любого из усссловий означает расторжение договора.
— Согласен.
— Сделка? — она шагнула ближе и полупрозрачная фигура ее начала обретать материальность.
— Да. Но в силу она вступит только, если не изменятся первоначальные условия.
— Что ты имеешь в виду?
— Вдруг явится злобный демиург и лишит тебя звания Хозяйки? — пошутил Лу. — Или еще что-нибудь непредвиденное. Тогда я обеспечивать твою неприкосновенность не намерен, уж извини.
— Хорошо, пусть будет по-твоему. Так что? Клятва на крови?
— Конечно, — кончик раздвоенного языка скользнул по улыбающимся губам перевертыша. Демоница брезгливо поморщилась, но безропотно скрепила новый союз кровавым поцелуем. Пока еще не брак… только обещание оного. Можно было смешать кровь и другим способом, но этот у потомков Таосса считался самым быстрым и надежным.
— Теперь мы, наконец, обсудим план борьбы с убийцей моей Арэ? — саркастически усмехнулся Алекс, прожигая недовольным взглядом эту пару.
— А у тебя что: есссть план? — оживился Лу, облизывая окровавленные губы. Эра же свой рот аккуратно вытерла рукавом.
— А у вас? — не остался в долгу шестой Хранитель.
— Дааа… изматывать противника бегом, пока его магический резерв не иссстощиться. Потом напасть всем скопом (для надежности!) и уничтожить его плоть, а дух засунуть в заранее подготовленную ловушшшку.
— Чудесно! — скривился Алекс, прикрыв ладонью глаза.
— Рид правил Карнаэлом около девяти тысяч лет, если мне не изменяет память, — пробормотал Смерть. — Не думаю я, что он настолько глуп, чтобы играть по вашим правилам. Пока демон в силе, он постарается уничтожить конкурентов, а потом заново разбудить полностью или частично уснувший Дом.
— Ну, хорошо, — легко согласился перевертыш. — Тогда вы будете его отвлекать, а мы с Эрой попробуем неожиданно нанести совместный удар, — синие глаза его насмешливо щурились. Высший был доволен, а возможность пошутить над чересчур серьезными стражами доставляла ему еще больше положительных эмоций. На самом деле он собирался бить на поражение, бить сразу, как обнаружит противника. Не произнося пафосных речей, не красуясь и не растягивая удовольствие. Пусть временно, но Рид слишком сильный враг, с ним нельзя церемониться.
— Алекс? — пропустив мимо ушей, заявление будущего супруга, вопросительно произнесла демон без лица.
— Может, стоит установить ловушки в нейтральной зоне и тут, где Хозяйка ты? — поняв без пояснений ее взгляд, предложил шестой Хранитель.
— Как вариант пойдет, займитесь этим с Лемо. И Фэба подключите. Куда он вообщщще запропастился?
— За Мэл пошел.
— Слишшшком долго ходит. Идите! — она махнула рукой в сторону выхода. — А вы, дети мои, — взгляд Эры уперся в стоящих рядом Смерть и Арацельса, а так же в Арэ, жмущуюся к четэри. — Подойдите ко мне, есть одна идея… Только сначала отправьте ее, — она указала на блондинку, — вместе с Ринго в каэру, чтобы не путалисссь под ногами и не отвлекали.
Мужчины синхронно покосились на девушку. Та недовольно поджала пухлые губки и обиженно проговорила:
— Я хочу остаться!
— Заткнисссь и слушайссся! — сверкнув глазами, прошипела демоница. — Катери… Лили, это для твоей же безопасности, — немного смягчившись, добавила она.
Блондинка неуверенно кивнула, досадливо закусив губу, чем вызвала у Ара очередной приступ заснувшей было злости.
— Ты меня проводишь, любимый? — похлопав длинными ресницами, попросила она крылатого.
— Сама дойдешшшь! — ответила вместо него Эра, вызвав тихий смешок наблюдавшего за ними Лу и раздраженное фырканье Алекса. — Карнаэл сейчас пуст. Да и каэры Хранителей находятся на моей половине! Иди! — Лилигрим не двинулась с места, и Хозяйка одним быстрым движением перелетев к ней, тихо зашипела на ухо побледневшей девице: — Вон отсюда, дура белобрысссая!
— Х-хорошо, — икнув, пропищала девушка и, отлепившись от бока четэри, начала пятиться назад. — Я пойду… в каэру Смерти. Подожду там, — скрывая злость и разочарование под маской испуганной покорности, пролепетала Лилигрим.
— Подожди, — оголив удлинившиеся клыки в "добродушном" оскале, покачал головой злой, как демон (точнее злой демон), Арацельс, — пока я не вытряхну тебя из тела моей Арэ.
— Цель! — нахмурился четвертый Хранитель, чуть сжав плечо друга.
— Что? Хочешшшь оставить себе мою женщщщину? — прямо взглянув в глаза четэри, спросил эйри.
— Нет, конечно, — понизив голос, ответил Смерть. — Но зачем обсуждать это, — он покосился на удаляющуюся блондинку и, перейдя на шепот, закончил: — при ней?
— Ты прав, — убрав рукой упавшие на лицо пряди, устало вздохнул блондин. — Прости, сорвался.
— Подойдите! — скомандовала Эра, приглашая их к одному из колодцев. Лу уже стоял рядом с ней и заинтересованно разглядывал зеркальную поверхность в обрамлении каменного кольца. — Хочу вам кое-что показать.
Дошагав на "деревянных" ногах до дверей храмового сада, Лилигрим обернулась. В зло прищуренных глазах девушки стояли слезы. Ни одной соленой капли не сорвалось с ее ресниц, но туманная пелена застилала глаза, делая четыре фигуры вдалеке несколько размытыми. Ее бывший муж и нынешний (ну а как еще сказать, если она теперь — две Арэ в одной?) о чем-то спорили с Хозяйкой, та активно жестикулировала, а Лу откровенно веселился, глядя на них. Лили же кусала губы от клокотавшей внутри нее ярости. Она ненавидела… Ненавидела их всех: этот проклятый Дом и его обитателей, даже Ринго, разбуженного громкими спорами и теперь плетущегося следом за ней, она тоже ненавидела. Всего несколько минут назад ее в очередной раз предали, а еще… дали понять, что она мелкая сошка, бесправная крыса на этом каменном "корабле". Ну и пусть! Ну и ладно! Раз она крыса, то вполне логично будет сбежать, а не дожидаться пока разрываемый на части Карнаэл "пойдет ко дну". И пусть всем им станет плохо! Пусть они сдохнут, пррредатели демоновы! И Смерть, и Цель, и все-все-все!!!
Злорадная улыбка отразилась на лице девушки. Погруженная в планы мести, Лили едва не налетела на Мэл, появившуюся из-за ближайшего поворота.
— Катя? — красные глаза брюнетки удивленно расширились.
— О! — обрадовался ее муж. — Так ты нашлась?! Привет, я Фэб, — он чуть сжал тонкие девичьи пальцы. — Рад знакомству. Ар с ума сходил без тебя.
— Я в курсе, — прятать ненависть под приветливой улыбкой получалось плохо. — Извините, мне надо идти в каэру мужа. Сильные мира сего отправили, — очередная попытка мило улыбнуться не увенчалась успехом.
— Ты явно не в себе, — прищурившись, заключила Мэл. — Давай, провожу.
— Неее…
— Давай-давай, а то тебя слегка шатает, — настойчиво проговорила девушка и, взяв вяло отбрыкивающуюся блондинку под руку, сказала мужу: — Иди туда. Думаю, меня тоже отправят в каэру, чтоб не маячила. А вдвоем нам там веселее будет.
Фабиан немного поколебался, затем поцеловал свою супругу и, тяжело вздохнув, направился к дверям сада.
— Что с твоими волосами? — повернувшись к блондинке, спросила эйри.
— Сменила имидж, — сквозь зубы ответила та, мысленно просчитывая варианты избавления от навязавшейся спутницы.
— Было лучше, — честно заявила Мэл.
— Да что ты понимаешь, деревенщина! — взвилась Лилигрим и, видя как расширяются в удивлении глаза собеседницы, тут же исправилась: — Прости, прости, я такого натерпелась за эти дни… А ночь вообще была кошмаром. Я…
— Высказывайся, легче станет, — предложила брюнетка.
— Да, — кивнула Лили. — Только дойдем до каэры и я все тебе расскажу. Хочется, наконец, оказаться в тишине и безопасности, — пряча дьявольскую улыбку в уголках губ, тихо прошептала девушка.
Это было довольно большое поселение. Не город, конечно, но для охотника за эмоциями, молча стоящего напротив горящих зданий, вполне достаточно. Ах, как красиво пылали некогда белые домики с ярко-красными крышами, как стремительно гибли в огненном вихре аккуратные деревца и клумбы, ровные заборчики и вымощенные плитами дороги. Крики, стоны, плачь… Риденхард блаженно прикрыл горящие демонической синевой глаза и сыто улыбнулся, он наслаждался человеческим горем, становясь с каждой минутой сильнее. Боль, ужас, отчаяние и беспросветная тоска о тех, кого не удалось вытащить из-под обломков рухнувших зданий, кого заживо "сожрал" внезапно вспыхнувший пожар, кто задохнулся в дыму или просто умер от страха — все эти чувства Рид пил, точно сладкие нектары, оставляя в душах выживших людей пустоту, которая тут же заполнялась новыми страданиями. Грязные и испуганные люди в панике метались по улицам, ища спасения. Местные маги пытались усмирить пламя, но… оно лишь ярче разгоралось, стремясь поглотить все то, что осталось.
— Куда вам, глупцы, тягаться с чарами, наведенными Высшшшим демоном, — довольно облизнувшись перед поглощением очередной порции эмоций, прошептал Риденхард. Легкое заклинание для отвода глаз оставляло его фигуру незаметной для окружающих. Да было ли им дело до странного чужестранца, когда в огне погибали близкие, а вместе с ними и все нажитое за долгие годы добро. — Хм, — мужчина прищурился, скептически оглядев догорающие дома ближайшей улицы. Погибших прибавилось и поток чужих чувств сократился достаточно для того, чтобы перейти ко второй части придуманного им плана.
Развеяв заклинание "невидимости", демон картинно развел руки в стороны и, снова соединив, принялся делать красивые пассы ладонями. Его черные волосы и одежды развивались на ветру, глаза светились, а губы чуть шевелились, произнося магические слова на незнакомом местным жителям языке. Рида заметили не сразу, слишком поглощены были люди постигшей их трагедией. Но одетый во все черное маг, способный подчинить непокорное пламя, очень быстро завладел вниманием выживших. Сбившиеся в кучку погорельцы взирали на него с опаской, подозрением и… с благодарностью. Этот новый ингредиент приятно разбавил коктейль из негативных чувств, которыми только что отобедал демон. Но ему хотелось "сладкого десерта", в роли которого могла выступить только сильнейшая из всех человеческих эмоций — искреннее восхищение. Кульминация жуткого "спектакля", устроенного им в этом поселении, близилась, не хватало лишь ключевого вопроса…
— Кто т-ты, добрый человек? — срывающимся на всхлипы голосом воскликнула женщина, прижимавшая к себе грудного ребенка.
— Человек? — Риденхард нарочито медленно повернул к ней голову и, демонстративно сверкнув глазами, спокойно произнес: — Я твой Бог, сссмертная. Единый Бог для всех миров, — чем дольше говорил он, тем ярче разгоралось золотистое свечение вокруг его темной фигуры. К концу фразы оно буквально слепила застывших в растерянности людей.
— Если ты и правда Бог, — отчаянно завопила все та же селянка, кинувшись в ноги Риду. — Воскреси дитя… молю тебя, Создатель! — обхватив свободной рукой его сапоги, взмолилась она. — Вернииии невинную душу, отнятую злой стихиииией! — слова сменились завываниями, а объятия сапог — лобызаниями оных.
Демону очень хотелось пнуть эту свихнувшуюся от горя тетку, но план требовал другого поведения. Скрипнув от раздражения зубами, мужчина наклонился и положил ладонь на голову задохнувшегося в дыму ребенка. С момента смерти прошло совсем немного времени, и душа малыша, к радости его убийцы, все еще кружила вокруг оставленного тела и убитой горем матери. Вернуть ее в прежнюю оболочку для демона оказалось проще простого. Когда младенец открыл свои карие глазки и громко заголосил, все неподвижно стоящие люди рухнули на колени, вознося благодарность своему Спасителю. Восторг, обожание, удивление и почитание с примесью затаенного страха. Прекрасный набор эмоций… а, главное, вкусный!
Насытившись, Риденхард покинул полуразрушенное пожаром селение и, насвистывая веселый мотивчик, пошел обратно в поле. Никто не видел его ухода, для людей, "накормивших" его, "Единый Бог", как и положено богу, просто растворился в столпе ослепительного света. Подобные спецэффекты при переполненном магическом резерве не требовали особых энргозатрат, зато отлично дурили голову смертным идиотам. Неспешно шагая по узкой тропке сквозь густые заросли высокой травы, демон предвкушал свое триумфальное возвращение в Карнаэл, как вдруг услышал за спиной тихое покашливание.
— Кхе-кхе, куда путь держишь, сынок? — прокряхтел скрипучий старческий голос.
"Маг! — решил Рид, на автомате пытаясь считать эмоции незнакомца, который видел его, вопреки отводящим взгляд чарам. — Старый, сильный и… странный", — понял демон, обнаружив полное отсутствие этих самых эмоций. Резко обернувшись, мужчина уставился на сгорбленного старикашку в потрепанном годами плаще. Глубокий капюшон скрывал верхнюю часть лица незнакомца, оставляя чужому взору острый подбородок и морщинистую шею.
— Кто ты такой? — нахмурился Риденхард, раздумывая над тем, что лучше: убить этого типа на месте или обездвижить и после победы над Эрой изучить в лаборатории?
— Кхе-кхе, — снова прокашлялся дедок. — А ты кем будешь?
— Я Единый Бог твой, старик, — гордо вздернув подбородок, высокомерно заявил демон. — Создатель этого мира! — не моргнув, соврал он.
Маг или не маг? Может, просто выживший из ума человечишка, который в силу своей наивности способен видеть сквозь некоторые чары? Риду было любопытно. По реакции этого загадочного типа он рассчитывал понять, насколько ему интересен данный экземпляр. И понял… но, к сожалению, поздно.
— Кх-хх-хе, — как-то придушенно кашлянул дед, стягивая с головы капюшон. — Ну, это уже наглосссть, сынок, — объявил он, распрямляясь. В неожиданно желтых волосах его засверкали золотые искры, а глаза, глядящие сквозь прорези зеленой маски, затопила тьма.
"Мастер Снов?" — пришла шокирующая догадка и осталась, застряв в вязком желе, которое стали напоминать его мысли. Риденхард Хладнокровный так толком и не понял, как потерял всю украденную у Катерины силу вместе с той, что получил от насыщения людскими эмоциями. А потом он лишился и тела, воссозданного с помощью магии демона. Душа его… бессильная и растерянная по-прежнему парила над полем и с каждым мгновением ею все больше овладевало безразличие.
— Создатель, говоришь? — голос заметно помолодевшего Мастера, на бесстрастном лице которого теперь красовалась маска бордового цвета, перестал напоминать не только старческий, но и человеческий вообще. Над безлюдными просторами разносились чарующие звуки его речи. Все живое вокруг замирало, засыпая. Даже ветер, казалось, отправился в страну грез, перестав раскачивать деревья. — Ну, так послужи Созиданию, глупый любопытный малышшш. Украсть тайные знания демиурга не означает получить его дар, — колдовской шепот окончательно усыпил природу, и в полной тишине раздался оглушительный взрыв демонической души, угодившей в ловушку демиурга. — Сссуперновая, — смех Мастера Дэ разнесся звоном колокольчиков по медленно оживающей округе. — Душа одного Высшего за какую-то тысячу людских. Хм… Неравноценный обмен. Хотя… дурачок ведь хотел почувствовать себя Богом, — пожал плечами одетый в шелка мужчина и чуть заметно улыбнулся. — Удивительно, что Карнаэл выбирает себе таких узколобых Хозяев, — последнюю фразу творец семи миров не произносил вслух. Как только в пятом мире был восстановлен обычный ход времени, голос его стал неслышен для людей и животных, а силуэт — невидим.
Может быть, там — в каменных стенах живого Дома Рид и был практически непобедим, но здесь — на одной из созданных по проекту Дэ планет, сравниться с мастером по силе и могуществу могло только одно единственное существо, но оно, вернее она, в данный момент была слишком занята.
Демиург, привлеченный сюда сильнейшим всплеском демонической магии, напрямую связанной с его Домом, давно вернулся в свой круг забвения, а в аккуратных белых домиках с ярко-красными крышами только начали просыпаться люди. Вытирая холодный пот со лба, они кидались проверять родных и, встретившись с ними, обнимались и плакали… от счастья. Ведь жуткий, неуправляемый пожар оказался всего лишь кошмарным сном… хоть и единым для всего поселения.
Когда Эра почувствовала неладное, Лу и двое стражей снова спорили. На этот раз камнем преткновения послужила идея перевертыша использовать в качестве приманки для Рида не только Хозяйку части Карнаэла, но и Арэ первого Хранителя, которую для правдоподобности демон собирался снова накачать своей силой. И хотя речь шла о временном явлении, не имеющим ничего общего с кровными ритуалами Таосса, Арацельс взбесился. Четэри занял его сторону, а Эра хранила временный нейтралитет, обдумывая плюсы и минусы данной авантюры. Но все ее мысли моментально сменили направление, как только она поняла, что Дом в беде. Изображение нейтральной зоны Карнаэла на зеркальной поверхности колодца пошло рябью под ее дрогнувшими пальцами. А облаченная в белое фигура демоницы начала стремительно таять. Так надежней, безопасней и проще.
— Плевать на твое "ненадолго", — возмущался эйри, нервно дергая бело-рыжую прядь, которая упорно лезла ему в глаза. — Я не позволю рисссковать ее жизнью! Она всего лишь чело…
— Тссс, — зашипела Эра и коснулась его плеча сотканной из тумана рукой. Это был не толчок, не пожатие — всего лишь волна холодного воздуха с неприятным налетом сырости, но для "закипающего" мужчины подобное воздействие оказалось самым эффективным. — Что-то происходит, — в повисшей тишине проговорила Хозяйка. — Что-то плохое… Мой Дом…
— Неужто Риденхард уже вернулся?! — с наигранной веселостью воскликнул Лу.
— Заткнисссь! — в раскосых глазах демоницы разгорался тревожный огонь. — Не мешшшшай… — прошептала она, почти не шевеля губами. — Это на его половине… это… Тигирррсссский Исссс! — внезапный громкий рык ее снова сменился раздраженным шипением: — Хранилищщще корагов вскрыто!
— Рид? — улыбка слетела с побледневшего лица перевертыша.
— Нет, — отмахнулась Эра. — Никто не возвращался в Карнаэл, я бы почувствовала. Это кто-то…
— Лилигрим! — схватился за голову Смерть. — Она еще тогда хотела… помнишь? — он обернулся за поддержкой к застывшему, словно статуя, другу.
— Катенок, — выдохнул тот на пределе слышимости и, не глядя на остальных, рванул к выходу.
— Воспользуйся моим порталом, дурак! — крикнула вдогонку демоница, но так и не дождалась реакции. — А, впрочем, не надо. Ты иди, — ткнув призрачным пальцем в грудь четэри, заявила она. — Есссли девчонка, действительно, смогла проникнуть в хранилище — убей ее, пока не поздно.
— Но… — растерялся четвертый Хранитель.
— Твоей Арэ не привыкать, а его… хм… Будет Лильке компания, — мрачно улыбнулась Хозяйка. — Или будет хана Карнаэлу и Равновесссию вместе взятым! Выбирррай!
— Я иду, — решительно кивнул Смерть и шагнул в сторону зеленого кружева портала, скользящего к ним по каменным плитам дорожки.
— И я! — дернулся было Лу, но Эра его остановила:
— А мы с тобой пойдем чуть поз-ссс-же, — тихо зашипела она. — Когда будет ясссно, с чем или кем имеем дело.
— Ух, какая коварная, — усмехнулся демон, глядя на исчезающего в портале стража. — Мне нравитссся.
— Не люблю лезть на рожон, не разведав, — ответила женщина и провела рукой над зеркальной поверхностью колодца. — На Сэмироне мой магический маячок. Сейчассс узнаем, кто вторгся на территорию хранилищщща. И как это вообще могло произойти? Там же сложнейшие коды и мощная магичессская защита…
Она замолчала, глядя на представшую их взорам сцену, которую услужливо отобразило "магическое зеркало" колодца.
— Оп-па, — как-то нервно хохотнул перевертыш, перегнувшись через каменный бордюр. — С этого момента, милая, — он поднял голову и выразительно посмотрел на Эру: — каждый сам за себя.
— А сделка?! — возмутилась та.
— Помнишь, я говорил про непредвиденные обссстоятельства?
— Но…
— Извини, Эра. Сделка аннулирована, — оставив обалдевшую женщину одну, бросил на ходу Лу.
— Ты куда?! — завопила она и метнулась следом.
— Домой, ессстественно. Заберу только кое-что и свалю. Счастливо оставаться, невессста, — демон послал ей воздушный поцелуй и исчез, растаяв в ворохе синих искр.
"Не портал, а какое-то хитрое заклинание, мешающее отследить его, — поняла Эра, но легче от этого ей не стало. — Предатель… Тварь двуличная! Хотя… следовало ожидать!"
А в Хранилище корагов тем временем творилось что-то невероятное. Посреди большого и мрачного зала разгуливала белокурая девушка в алом платье. Иногда она останавливалась и, запрокинув голову, безудержно хохотала. Громкий, злой смех походил на истерику, но Лили не задумывалась над его природой, ей просто было хорошо. Она упивалась своей местью, купаясь в волнах этого темного наслаждения. Черные тени уже выпущенных корагов кружили вокруг, перешептываясь, другие метались по "банкам", ожидая своей очереди. Ее "пили", но не убивали, несмотря на многовековой голод. И дело тут было вовсе не в благодарности за дарованную волю. Вышедшие на свободу сущности чувствовали в ней родную душу… не демона, но и не человека. За семь условных лет дух Лилигрим не только обрел способность являться обитателям дома в человеческом облике, но и впитал в себя мрачную энергию этого каменного "склепа", наполнился ею… И, как следствие, изменился. Лили не получила никаких уникальных способностей, не превратилась в одночасье в великого и могучего мага, она просто стала иной. И эту ее инородность бывшие пленники воспринимали за родство.
Мэл же, лежащую без сознания на полу, от неминуемой смерти спасал лишь ее затянувшийся обморок. Бледная, растрепанная, с кровавой раной на лбу и покрытой странными пятнами кожей — черноволосая Арэ сейчас вполне могла бы сойти за покойницу, но сердце ее билось. И, будто стервятники, над телом ее кружили кораги. А сквозь багряную печать на месте открытой настежь двери на происходящее внутри смотрели двое: Смерть, перенесенный сюда порталом Эры, да Фабиан, почуявший боль и ужас своей Арэ и разыскавший ее с помощью связи.
Они пришли почти одновременно и, встретившись у входа в хранилище, так и застыли там, не зная, что предпринять. Не только специальные контейнеры-ловушки, но и сами стены "тюрьмы" удерживали пленников от бегства. Снять магическую печать сейчас означало выпустить этих изголодавшихся тварей на свободу. А не снять — отдать им на "съедение" еще живую, но сильно ослабленную Мэл. Обнаружив приход гостей, Лилигрим перестала хохотать, однако мстительная ухмылка так и не сошла с ее лица. Демонстративно открыв очередную "банку" с пленником, девушка медленно двинулась к выходу. Карие глаза ее лихорадочно горели, губы кривились, а из горла уже готовы были вырваться наболевшие обвинения в адрес всех и вся, как вдруг раненая застонала. Метавшиеся по залу кораги черными струйками дыма замерли в воздухе. А четэри, обеспокоенный видом друга, крепко сжал его плечи, не давая двинуться.
Жена Фэба приподнялась, схватилась за разбитую голову и, мазнув взглядом по вероломной блондинке и призракам, уставилась, как загипнотизированная, на запечатанный магией проем, за которым стоял ее муж. Время для этих двоих будто замерло. Они смотрели в глаза друг другу всего мгновение, но перед мысленным взором обоих успела проскользнуть вся их жизнь. А потом Мэл закричала от страха, боли и неизбежности, а еще от стремительно растущей в душе пустоты (духи, ощутившие прилив ее эмоций, приступили к "трапезе"). Видя, как в хищном тумане исчезает искаженное ужасом лицо возлюбленной, пятый Хранитель вывернулся из захвата сослуживца, врезал на автомате ему в челюсть и принялся яростно взламывать магическую печать. Та шипела, искрила, но не поддавалась. Смерть снова попытался вразумить его, но Фабиан ни на что не реагировал. Связь заветного дара неумолимо таяла, отзываясь нестерпимой болью в его сердце. Мэл умирала, а он не мог к ней прорваться.
— Это не наша печать! Она наложена изнутри! — заорал четэри, перехватив руку друга, с которой готово было сорваться убийственное заклинание, опасное больше для него самого, нежели для двери. — Прекрати! Ты не откроешь! А если откроешь, то эти твари уничтожат все живое в Карнаэле!
— Фээээб! — жалобно проскулила его Арэ, сделав неуклюжую попытку вырваться из объятий туманных сущностей. — Фэ… — ее голос оборвался.
Фабиан ринулся на таран затянутого магической сетью прохода, а Лилигрим, о которой все снова забыли, занятые судьбой Мэл, стремительно подошла к порогу и… разорвала свое магическое плетение. Часть корагов рванула на свободу, другая облепила переполненного эмоциями Хранителя, подбежавшего к жене. Третья принялась лакомиться чувствами застывшего на месте четэри. Лили снова засмеялась: тихо и зло, а еще немного хрипло. Ее эмоции тоже уменьшались, но накопленная за годы посмертия обида, помноженная на мстительность и стервозность девушки, разгоралась в ней быстрее, чем успевали ее пить кораги.
А Смерть стоял и смотрел на нее постепенно стекленеющими глазами. Желание придушить мстительную мерзавку испарилось, а вместе с ним ушло и беспокойство за друзей, за Дом и за Равновесие. Все переживания стали казаться ему такими далекими и неважными, а копошащийся вокруг него туман — чем-то само собой разумеющимся.
— Сдохните, сдохните! Вы все сдохните, пррредатели! — крикнула блондинка, обведя победным взглядом сначала Фабиана, сидящего на полу с обмякшим телом Мэл на руках, а затем и Смерть, с обидным безразличием смотрящего сквозь нее. Открыв очередную ловушку, девушка направилась к следующей, затем остановилась, обернулась и самодовольно заявила своему бывшему мужу. — Вас выпьют, а я буду жить! Потому что, в отличие от вас, они, — указательный палец ткнул в зависшего рядом корага, — мои друзья! — четэри никак не отреагировал на ее речь и Лили, психанув, закричала: — Слышишь меня, любимый?! Я буду жи… — голос ее оборвался, захлебнувшись на полуслове.
От яркой вспышки, метнувшейся к ней из коридора, девушку откинуло на несколько метров назад. Не удержав равновесия, она упала на пол и, удивленно моргнув, посмотрела на миниатюрный сгусток света, застрявший между ее ребрами. Алая ткань платья начала стремительно темнеть от крови, но боли не было. Лишь легкое жжение онемевшего вдруг тела, ватного, неуклюжего… чужого. Грудная клетка последний раз поднялась, изо рта девушки потекла кровь, а из глаз брызнули слезы. Последний вздох, последний взгляд, последняя попытка удержать контроль над умирающим телом. А потом темнота, и пропитанная досадой мысль, растворяющаяся во мраке.
"Как же это… знакомо!"
— Ты убил ее, убил! — всхлипнув, закричала Мая, она подпрыгнула, больно цапнула когтистой ладошкой Иргиса за подбородок, после чего пронеслась сквозь шарахнувшихся во все стороны корагов к неподвижному телу блондинки и, упав на колени, принялась трясти ее за плечи. — Очнись, очнись же, мррранта!
А черный туман, забыв свои "выпитые" и "недопитые" жертвы, стремительно уползал прочь от маленькой галуры и ее спутника. На их эмоции даже не пытались покушаться. И дело было не в ментальных щитах огненного волка и не в кулоне из герлизия, который он носил на шее. Причина панического страха корагов крылась в природе магической силы, которой несло от хвостатой девчонки. Только магия демиурга обладала способностью без согласия существа обратить его душу в чистую энергию, и этой самой магии в сероглазой малышке было более, чем достаточно.
Седьмой Хранитель обвел пристальным взглядом контейнеры, большая часть которых была пуста, внимательно посмотрел на кровницу, прикидывая возможную угрозу для нее, затем подошел к лежащим на полу Фэбу с Мэл, и, проверив пульс обоих, болезненно поморщился.
— Ты убил ее? — голос уже пришедшего в себя четэри заставил синеволосого обернуться.
— Она представляла угрозу для Равновесия и для нас, — спокойно ответил тот, а Мая, краем ухо слушая их, тихо зашипела.
Минутой позже в хранилище корагов влетел запыхавшийся Арацельс. Он уже знал, что его Арэ мертва: связь заветного дара, объединявшая их, оборвалась. Но верить в то, что потерял свою женщину навсегда, эйри не желал.
Я проснулась с ощущением бесконечной легкости и умиротворения. Дааа, много, видать, времени прошло после того памятного разговора с Ринго-Ридом, раз мне удалось так хорошо выспаться. Стараясь привести в порядок разбредающиеся мысли, посмотрела вниз и подумала, что сон, судя по всему, еще не закончился. В противном случае, выходило, что я изволю почивать под потолком в то время, как все остальные прохлаждаются внизу. Без меня! Вот гады. Хотя нет… минуточку. Присмотревшись, я чуть не охнула. Народ там "носился" как раз со мной. И вид у меня, мягко говоря, был не самый живой. А… у меня ли? Лицом, фигурой похожа вроде, но цвет волос и фасон платья… да я б такое с собой ни в жизнь не сотворила! Хотя какая жизнь, если речь идет о покойнице? Это они меня для похорон, что ли, так "мило" принарядили? Черррт! Кажется, я стану ооочень злобным духом. После такого коллективного издевательства над моим бедным телом. Кстати! А что они там с ним делают? И где мы вообще находимся? Не каэра точно… но что-то знакомое. Хранилище корагов? О-о! Хорррошее место для того, чтобы умереть я выбрала. М-да… Интересно только с чего сюда столько народа набежало?
Я попробовала спуститься пониже, но меня словно приклеило к потолку. Попыталась оглядеть себя — ничего не увидела. Неправильный я какой-то призрак… ни тела полупрозрачного, ни голоса, ничего нет. Одно только ощущение себя любимой, намертво прицепленной к каменному своду.
А внизу, рядом с моим телом сидели Мая с Алексом и рисовали какие-то каракули у меня на запястьях, в то время как грудная клетка моя странно светилась в районе сердца. У стены, привалившись друг к другу, спали (ну, мне так показалось, больно уж лица у них спокойные были и тела неподвижные) Мэл с Фабианом. Смерть с Иргисом стояли возле Арацельса как два конвоира, а сам он неотрывно смотрел на бездыханную меня и что-то тихо шептал. Наверное, шептал… Во всяком случае, губы у него шевелились, а глаза горели золотисто-красным светом. Так у Эры с Лу бывало. Правда, их цвет — синий, что, как говорил перевертыш, нормально для Высших демонов. Это только мой муж ненормальный… демон.
Былая умиротворенность, приправленная любопытством, быстро сменялась грустью. Он там, а я тут… обидно-то как!
Алекс поднял голову и посмотрел на меня. От странной его улыбки закрались подозрения, что этот страж, в отличие от остальных, меня видит. Надежда сделала стойку, но тут же поникла, так как мужчина, прервав зрительный контакт, вновь наклонился к кровнице и сказал ей что-то на ухо. Та с готовностью кивнула и, надкусив палец, принялась метить кровью мою шею. Эээ… зачем это?!
— Готово! — громко сообщил шестой Хранитель. — Сейчас она очнется.
— Ну почему они все не сдохли? — рядом раздался разочарованный вздох.
И, словно по мановению волшебной палочки, в паре метрах от меня возник полупрозрачный силуэт явно расстроенной Лилигрим. Вот она-то как раз была нормальным призраком! Классическим таким… разве что цепей не хватало. Правда, тоже почему-то предпочитала зависать под потолком. Медом тут намазано, что ли?
— А тебе компании не хватает? — подумала я, даже не пытаясь перевести мысли в слова, все равно не получится. Но Лили, к моему удивлению, услышала и, посмотрев в мою сторону, тихо произнесла:
— Катрина?
А потом меня резко дернуло вниз — и все вокруг провалилось во тьму. Но прежде, чем это произошло, мне на какие-то доли секунды показалось, что я видела Мэл в объятьях ее мужа. И оба они были совершенно прозрачные. Глюк? Как знать…
Я открыла глаза и поморщилась. Грудь болела, кости ныли, а в голове неприятно звенело. Чудесссно… добро пожаловать назад, Катя! Вот уж верно говорят умные люди: если у тебя ничего не болит — значит, ты умер. А я, судя по ощущениям, снова жива.
— Мррр-ранта? — осторожно мурлыкнула галура, заглядывая мне в лицо.
— Ага, — не стала спорить я, машинально ощупывая свои ключицы и то, что ниже. Под мокрой от крови тканью платья не обнаружилось никаких ран, но тупая боль все равно не давала покоя. Залатали-таки друзья-кудесники… Уже радость!
— Катенок? — надо мной, оттеснив Алекса, склонился Арацельс. Остальные присутствующие деликатно отошли в сторону, давая нам возможность пообщаться. — Ты… ты… Это ведь ты?
— А? — от такого оригинального приветствия я, признаться, офигела. — А кого тебе надо, вампирчик? — приподнявшись на локтях, спросила его.
— Точно ты! — расплылся в счастливой улыбке муж.
— Нууу, — воспользовавшись его помощью, я села и, чуть морщась от ноющей боли во всем теле, демонстративно осмотрела свой странный наряд, затем подергала золотистый завиток, упавший мне на лоб и, наконец, изрекла: — А я вот в этом что-то не уверена.
— Чудо ты мое, — до неприличия нежно прошептал Хранитель и, игнорируя возмущенный писк, сгреб меня в объятья.
— Раздавишь, дурак, — пропыхтела я ему в шею, но вырываться не стала.
Ну и пусть меня ломает, как при высокой температуре. Пусть болит в груди и щиплет шею. Подумаешь, фигня какая. Зато я жива, и мы вместе! Что, вообще, может быть лучше, чем сидеть вот так рядом с ним, чувствовать его тепло, его силу, его заботу… Знать, что он мой навсегда… стоп! А мой ли? Что-то я опять не ощущаю нашу брачную связь.
— Арацельс, — заволновалась я. — А заветный дар… он…
— Связь восстановится, — муж потерся подбородком об мой висок. — А не восстановится — заключим новый союз.
— Эм… ясно, — заражаясь его спокойствием, кивнула и, не сдержавшись, погладила любимого мужчину по щеке. — А с Лу, значит, тоже связь оборвалась? — в моем голосе плескалась надежда.
— Неее, он раньше ваш брак аннулировал, — ответил Ар. — И силу свою у тебя забрал, так что можешь смело снимать перчатку, опасности "сгореть" уже нет. Карнаэл не воспринимает тебя больше как свою Хозяйку.
— А Рида?
— Его пока воспринимает. Но без подпитки этот контакт долго не продержится.
— Даже так? — я насторожилась. — А когда Лу успел разорвать нашу связь?
— Нууу, — протянул супруг и, чуть отстранившись, чтобы заглянуть мне в глаза, сказал: — Пока ты спала.
Я огляделась. Другие Хранители что-то вполголоса обсуждали, не обращая на нас внимание. Мая тоже была с ними, а вот Мэл и Фэб продолжали неподвижно сидеть у стены, и что-то мне больше не казалось, будто они спят.
— Что с ними? — кивнула в сторону застывшей пары.
— Погибли, — вздохнув, ответил Ар, а я сглотнула подступивший к горлу ком.
— А воскресить, как меня, не получится?
— Там… — супруг замялся. — Там другая ситуация.
— Понятно, — приставать с расспросами не хотелось. Брюнетку с ее мужем было безумно жалко, но в словах своего снежного мужчины я не сомневалась. Если он сказал, что шансов на их спасение нет — значит, так оно и есть. К сожалению. — А что я еще проспала? — в душе нестройной толпой теснились скверные предчувствия.
Как-то же мне удалось добраться до хранилища корагов, чтобы словить тут чей-то смертельный удар? И эта одежда, волосы… я ведь ничего не помню! Что случилось? Когда и почему перевертыш аннулировал брак? Он же упорно отказывался это делать! И… где, черт побери, содержимое большей части "банок"?!
От последней мысли меня прошиб холодный пот. Если корагов нет в их "камерах", то…
— Кхм, — деликатно кашлянул Смерть, приближаясь. — Тут такое дело, Цель… Карнаэл засыпает.
— Уже? — продолжая обнимать меня, удивился муж. — Но Лу же говорил, что процесс начнется позже…
— Ты не понял: не часть Дома! Он весь, похоже, погружается в сон.
— Почему вы так решили? — мужчина нахмурился.
Я искоса взглянула на четэри, тот был сильно напряжен и явно встревожен.
— С этого! — подошедший к нам Иргис указал на пустые емкости, стоящие вдоль стен. — Пошла защитная реакция на снятие печати с хранилища корагов. Когда твоя Арэ выпустила их…
— Это не она!
— Это я?! — в один голос воскликнули мы с мужем. Мысль, что я лунатик-деверсант добила окончательно.
— Это была Лилигрим, — успокаивающе погладил меня по голове Арацельс.
— В твоем теле, — добавил ложку дегтя в мед его слов синеволосый. Да какую ложку? Ведро! Я аж задохнулась от возмущения.
— Чтооо? Да как… да… Так вот почему я блондинка! — ничего умнее мне выговорить так и не удалось.
Внутри все кипело, даже ноющая боль, доставлявшая неудобства ранее, отошла на второй план, снесенная потоком праведного гнева. Теперь понятно, почему я тут. Кое-кто воспользовался моим зачарованным сном и наворотил в Карнаэле дел… Господи! Угрохала Дом да еще и моими руками! Моими!
Меня затрясло. И теперь уже не от возмущения, а от страха. Осознание того, что кто-то посторонний украл (пусть и на время) мою жизнь, примерил мою внешность и едва не угробил близких мне людей — убивало.
— Кстати, да, — супруг положил ладони мне на голову и осторожно провел по волосам сверху вниз. По коже прокатилась приятная волна тепла, в глазах чуть потемнело и я понемногу начала успокаиваться. — Давно мечтал это сделать, — сообщил Арацельс, накрутив на палец мою темную прядь.
— Ты же блондинок предпочитаешь? — как-то невесело пошутила я.
— Я тебя предпочитаю, дурочка, — сделал акцент на втором слове он и, одарив меня многообещающим взглядом, обратился к друзьям:
— Вы уверены?
— Уверены-уверены, — к нам присоединился и Алекс. — Хватит уже миловаться. Пора сваливать!
— Куда? Как и Лемо, в храмовый сад? Но там…
— Какой сад, Цель? — поморщился Смерть, устало потирая переносицу. Его длинный хвост с красной стрелой на конце нервно метался по полу, оплетая то одну ногу владельца, то другую. — Ты в коридор загляни.
Арацельс и заглянул. Встал, поднял меня на руки и, дойдя до дверного проема, так и остался стоять на пороге, удрученно глядя на покрытый плесенью низ стен и едва горящие факелы наверху.
— Когда эта "красота" доберется до середины — нам крышка, — доверительно сообщил Алекс.
— А она скоро доберется, — мрачно добавил четэри, наблюдая за постепенно ползущим вверх налетом.
Оказалось, что бледно-голубое нечто на камнях не имело ничего общего с пенициллином. Это была какая-то особая дрянь, выделяемая Домами перед уходом в спячку. И все бы ничего, да только вещество это, как выяснилось, токсичное. Стоило подышать его парами минут пятнадцать — и мы бы все уснули крепким сном вместе с Карнаэлом лет этак… на много. Жди потом прекрасного прЫнца на белой кляче, который явится будить "спящую красавицу" Эру вместе с ее "заколдованным" замком!
— Так куда же вы предлагаете уходить? — спросил Арацельс, унося меня обратно в хранилище, где, к счастью, пока не наблюдалась похожая активность этого "снотворного" налета.
— Есть у меня на примете одно безопасное место, — уклончиво проговорил мой земляк.
— Где? В одном из миров? Но как преодолеть коридоры? — засыпал его вопросами красноглазый. — До зала перехода мы вряд ли дойдем. А использовать блуждающие порталы, — он осмотрелся, — так нет их поблизости. К тому же, где гарантия, что на других этажах дела обстоят лучше. Может…
— Просто доверься мне! — оборвал его Алекс и, посмотрев на остальных, добавил: — Все доверьтесь, — уголок его губ чуть поднялся, запечатлев на лице кривую улыбку.
Эйри прищурился, я поежилась. Что-то странное творилось с этим стражем. Какой-то он стал не такой. Чересчур загадочный и слишком самоуверенный. Хотя… а много ли мне известно о нем? Может, это как раз и нормально для него, а я тут зря волнуюсь?
— Мы идем, — ответил за друзей Смерть.
— Да, — согласно кивнул синеволосый Хранитель. — Говори куда, Алекс?
— Но что же теперь будет с мирами и их жителями? — слетело с моих губ раньше, чем я успела прикрыть рот рукой.
— Карнаэл уснет, а миры продолжат свое обычное существование за тем лишь исключением, что никто и ничто не будет вмешиваться в ход их развития. Пока не придет новый Хозяин и не разбудит Дом, — голосом лектора сообщил мне Иргис. Будто кусок из книги зачитал.
— Ясно, — пробормотала я, прижимаясь к боку мужа. — А куда мы все-таки отправимся, Алекс? — желая сменить собеседника, обратилась я к земляку.
— В один очень красивый дом, — ответил тот и, достав из кармана крошечный мешочек с сверкающей синей пылью, начал быстро рассыпать ее по кругу. — Нас там давно уже ждут, кареглазая.
Нас там действительно ждали. Ярко освещенный мраморный зал с изумрудными колоннами после покрытого "плесенью" каменного "склепа" казался сказочным дворцом: светлые стены с большими белыми дверями были украшены ненавязчивым орнаментом, за нашими спинами тихо журчал небольшой фонтан с причудливой скульптурой, а впереди, на ступенчатом возвышении, стоял покрытый зеленым бархатом трон. Какой же дворец без трона? На нем, как и положено по сценарию, восседало главное лицо этого "королевства". Правда, Луана, одетая в черный эластичный комбинезон с серебристыми пряжками и неприлично глубоким вырезом, была очень экстравагантной "королевой". Она разглядывала нас с не меньшим любопытством, нежели мы ее, и при этом почесывала животик развалившегося на ее коленях Ринго, который самозабвенно жевал свою наркотическую травку, и старательно пытался не сводить глаза в кучу.
"Надо же, и этот здесь. Вот прохвост!" — мысленно обрадовалась я, глядя на зверька.
— Добро пожаловать на Эллейбрус! — радушно улыбнулась демоница и (сволочь такая!) подмигнула моему мужу.
— Какого демона, Алекссс?! — сквозь зубы зашипел Арацельс.
— Видишь ли, красссавчик, — Луана легко поднялась кресла и, не спуская с рук зверька, направилась к нам. — Это не совсем Алекс.
— А я-то думаю, что с ним не так? — легонько стукнул себя полбу Иргис, после чего положил обе руки на плечи Маи, всем своим видом показывая, что она под его защитой, и настороженно посмотрел на Хозяйку этого Дома. Та одарила их обоих не менее настороженным взглядом, но ничего сказать не успела, так как первый Хранитель зло зарычал, надвигаясь на шестого:
— Рррайс? Убью гада!
— Спокойно, малыш, — Алекс… то есть одноглазый эйри в его теле приподнял руки в примирительном жесте и криво улыбнулся. По старой привычке, что ли? Ведь лицо у него без шрамов сейчас, да и мой земляк раньше вполне нормально улыбался.
— Что ты сделал с ним? — вмешался в разговор Смерть, обнимая меня за плечи.
После того, как Ар отошел, четэри, судя по всему, взял на себя роль моего непосредственного защитника. Я, естественно, не возражала. Леший знает, что этой мымре синеокой в голову взбредет? На выходки Луаны я уже имела честь любоваться и не раз.
— Он просто ссспит, — пояснила демоница, вставая между "Алексом" и моим супругом. — Временно. Другой возмож-шшш-жности забрать дух мужа из Карнаэла я не успела придумать. То, как поступила Лили с Катей, навело меня на эту мысль. И… в результате мы все спаслись. Вы не рады? — черные брови затянутой в латекс девицы взметнулись вверх. — Эй?! Не слышу благодарности! Я тут стараюсь, забочусь о них. Отправляю им на помощь Райса, а они… — она поджала губы и отвернулась, строя из себя обиженную.
— Что ты задумала, Луана? — немного успокоившись, проговорил Арацельс. Он снова вернулся к нам и, забрав меня у Смерти, спросил: — Зачем мы тебе?
— Для компании, — тут же обернулась к нему перевертыш.
— Тебе Райса с Алексом мало?
— Ага, — хитро щурясь, кивнула она. — Вы все такие интересссные, да и бросать вас там было жалко. Я хотела бы забрать еще ту девчонку, что устроила весь кавардак, но не нашшшлось подходящего тела. Кровницу трогать нельзя, она и так уникальный экземпляр, — посмотрев в сторону галуры, над которой как коршун нависал синеволосый страж, проговорила демоница. — Двое, что с нею связаны — тоже. Тобой, красссноглазый, я бы не посмела воспользоваться…
— Точнее, не смогла бы, — поправил ее Арацельс.
— Может, и так: демона усыпить гораздо сложнее, нежели человека, — согласилась Хозяйка Эллейбруса. — Ну, а Катьке и так досталось, чтоб ее снова использовать, — снизошла до моей скромной персоны она. — Люди такие хрупкие.
— Хорошо еще, что ты Лилигрим в Ринго не додумалась засунуть, — рассмеялся Алекс-Райс.
— Дейссствительно, — грустно хмыкнув, согласилась Луана, а я мысленно ужаснулась, представив зверька играющего на скрипке и доводящего всех до белого коленья своими выходками. — Не додумаласссь.
— И что дальше делать будем? — задал интересующий всех нас вопрос Смерть.
— Дальшшше? Хм… — демоница сделала вид, что задумалась и, выдержав паузу, предложила: — Просто жить?
— Где? — печально усмехнулся крылатый Хранитель, глядя на нее.
— А чем тут плохо? — оживилась та. — Вы тренированные, образованные стражи с довеском в виде корага, привязанного к вашему телу. Среди людей и четэри вам будет тяжело. Зато я бы не отказаласссь от вашей помощи. В моих двенадцати мирах часто случаются всякие неприятности, и если бы вы согласссились…
— Не получилось прибрать к рукам Карнаэл, так ты решила заполучить хотя бы нас в качестве трофея? — не скрывая сарказма, полюбопытствовал мой муж. Он почти совсем успокоился, судя по голосу и ровному стуку сердца, который я слышала, прижимаясь к его груди.
— Но-но, красссноглазый! Я вам ценное предложение тут делаю, а ты язвить изволишшшь! Тебе что: не нравится мой Дом? — подплыла к нам эта бестия, покачивая своими обтянутыми тканью бедрами. — А тебе? — ткнув мне в грудь тонким пальчиком с длинными черными ногтями, спросила она.
— Да мне эээ… — я запнулась, не зная, что ответить, и покосилась на своего Хранителя в поисках поддержки.
— Здесь красиво, — честно признался он. — И светло.
— Ну, так оссставайтесь! — заулыбалась Луана, обводя нас всех довольным взглядом. — Карнаэл уснул, путь туда вам до его пробуждения заказан. А когда лет через пятьдесят его можно будет попробовать раз-ссс-збудить, я первая это сделаю. Так что сможете вернуться. Если захотите, конечно, — она немного помолчала, после чего выдала: — Раз теперь вы все стали безработные, я готова вас нанять. Хорошие условия жизни и доссстойное жалование гарантирую. Как вариант?
Стоит ли говорить о том, что вариант был заманчивым?
Однако мы (то есть Хранители, я и Мая скромно молчали, не желая вмешиваться в их разговор) долго препирались с потенциальной работадательницей, спорили с ней, торговались, но, в конечном итоге, согласились на предложение перевертыша, слегка его подкорректировав. Даже договор заключили, как и положено по правилам. И жалование тут было не причем, хотя оно и оказалось приятным дополнением ко всему остальному. Просто нам требовалось подходящее место для жизни. А Лу, судя по всему, очень нужны были мы. Он…она… демон, короче, даже Маю решился принять в своем Доме, несмотря на то, что галура его явно настораживала. Еще бы! С ее-то способностями. Хотя… кто знает этого хитреца? Может, он все и затеял ради такого уникального экземпляра, как вирта (о том, что Лу забрал нас к себе ради Арацельса, я думать категорически отказывалась). Мы были диковинными зверушками для него, и заполучить нас в свою коллекцию, наверняка, казалось Высшему отличной идеей. А Хранителям с их ночной ипостасью Дом, подобный Карнаэлу, подходил для проживания куда лучше, чем любой из миров. К тому же стражи привыкли уже служить Равновесию. Здесь, там… какая разница? Наша связка без них не развалится, а этой польза будет. Да и посещение родных планет никто не запрещает. Пока Карнаэл спит, следить за открывающимися переходами некому.
— Сейчас я покажу вам Эллейбруссс! — торжественно провозгласила Луана, когда все рабочие моменты были прояснены.
— А мне можно показать мою комнату? — смущенно попросила я, чувствуя, что длительную экскурсию не перенесу физически.
— Ладно, куколка, — милостиво махнула рукой демоница и… сбросила меня на мягкую постель в огромной комнате.
То есть не она сбросила, а я туда упала. Сначала ни с того ни с сего оказалась в центре изумрудного облака, взлетевшего прямо с пола. Всего пара мгновений невесомости — и вот мы с мужем, за которого я крепко держалась все это время, лежим рядом и смотрим в потолок… белый сводчатый потолок с мерцающими под ним огоньками.
— Мягко, — прошептала я, проведя рукой по шелковому покрывалу.
— Светло, — ответил Арацельс, наблюдая за местным аналогом осветительных приборов.
— Хорррошшшо, — выдохнула я, глупо улыбаясь.
Так и началась наша новая жизнь в новом Доме с новой Хозяйкой и новыми приключениями.
Они встретились на краю миров — в месте, где иллюзия была реальностью. Именно здесь проходили решающие схватки их ручных волков. И именно тут они иногда стояли, глядя на багровый закат, и просто разговаривали. Не прав тот, кто сказал, что демиург — существо, напрочь лишенное чувств. И пусть другие представители их расы называли рожденных с даром творца масками, пусть… Прозвище — не означает суть. Это имя они получили как за склонность к маскараду, так и за тщательно отрепетированную способность скрывать свои эмоции от окружающих. Доводя свое умение до совершенства, создатели миров зачастую так сильно увлекались, что забывали: а как это на самом деле… быть живым? Но иногда судьба смеялась даже над демиургами, заставляя их ощутить весь каскад эмоций, присущий, как детям Таоса с даром демонов и богов, так и простым смертным.
Маленький островок, затерянный в бескрайних водах седьмого — самого надежного мира в связке, сейчас благоухал ароматами цветущей вишни. Ветер играл бело-розовыми лепестками, над сочной травой порхали серебристые бабочки, а на высоком обрыве беседовали двое: создатель Карнаэла и его извечная тень. Именно так давным-давно окрестили талантливого, но очень молодого демиурга, взявшего себе имя Ин. Она была безупречна: умна, быстра, оригинальна. Выбрав его своим кумиром и соперником, эта особа постоянно пыталась переплюнуть Дэ, но Дома ее, хоть и отличались смелыми решениями и необычным стилем, по-прежнему оставались одними из многих, а его — лучшими, среди лучших. Проект идеальной связки миров она задумала давно, а вот с воплощением его в жизнь не спешила. Со временем Ин и вовсе отказалась от обычной для творца деятельности. Зачем долгие века торчать в одной точке вселенной, строя очередной недостаточно уникальный Дом? Куда проще тайно опробовать собственные идеи на чужой территории, и, убедившись в том, что они удачны, потом воплотить все в собственном шедевре. Единственном и неповторимом — таком, какой не создал еще ни один демиург… в Доме, гораздо лучшем, чем те, автором которых является легендарный Дэ. Вот только сунуться со своими запрещенными экспериментами в его новую связку — было, пожалуй, не самым умным решением Ин. А, может, и наоборот. Так или иначе, но именно здесь — в третьем мире, молодая (по меркам Таосса) и крайне амбициозная "тень" задумала отрепетировать создание новой расы, наградив ее некоторыми способностями демиургов, которые рождались настолько редко, что каждого из них соплеменники знали по именам.
Вот только добиться похожих магических свойств у смертных созданий еще не удавалось никому, да и не приветствовались подобные начинания в Безмирье, но Ин рискнула. Убила одним махом двух зайцев: изобрела галур и… напакостила всегда безупречному Дэ. Всего-то и надо было — прикинуться одной из многочисленных богинь, что мечтала попасть в его команду. Пройти тесты, поразить всех нестандартным подходом к делу и, используя особенности дара, скрыть свою истинную личность. А потом жизнь пошла по банальному сценарию: годы исправной работы в коллективе (отличное прикрытие для сования любопытного носа в технологии, используемые Дэ на новом проекте), дружба с самой милой и одаренной богиней (подбор исходного материала для источника жизни первых кровников), ну и выбитая (не без труда) самостоятельность в разработке рас для третьего и пятого миров — чудесное прикрытие для воплощения собственного плана!
Ин, поглощенная своей гениальной во всех смыслах авантюрой, естественно, не заметила, когда именно создатель Карнаэла ее вычислил. Сначала он просто наблюдал, заинтригованный такой откровенной наглостью. Потом начал пакостить исподтишка, мешая ее планам. А когда фальшивая сотрудница для получения энергии чистой души уничтожила свою названную сестричку — самую добрую и красивую богиню в их группе — Дэ взбесился. Да, да… и "бесчувственные" демиурги способны выходить из себя. И последствия такого вот выхода порой бывают непоправимы. В тот роковой день легендарный творец миров, сам того не зная, создал свой величайший шедевр. Вот только ценой его рождения стали жизни практически всей команды талантливых и не очень богов и демонов, что попали под убийственную волну гнева своего начальника. Он не желал им смерти, но убил. Он не собирался заряжать свой новый Дом энергией их душ, но сделал это, не желая упускать такую возможность. Карнаэл стал самым живым из всех "живых" Домов, а еще — самым таинственным и непредсказуемым. Ему, если честно, не требовались Хозяева, но Дом, придерживаясь первоначального сценария, смиренно выбирал себе подходящего Демона, и также смиренно подчинялся ему до тех пор, пока это шло на пользу связке.
Поддержание равновесия миров и наблюдение за хранилищем корагов — были главными обязанностями любого Хозяина. Тюрьмы для демонов, потерявших контроль над собственной силой и телом — являлись неотъемлемой частью каждого Дома. Затерянные в пространственно-временной петле, эти Дома-лаборатории, после окончания работ над созданием связанных миров, служили лучшим местом изоляции темных сущностей, опасных и для себя в частности и для всего живого вообще. Дар Творца имел две крайности: способность рождать из пустоты души и… способность их уничтожать, обращая в чистую энергию. А еще только демиурги могли создавать специальные ловушки для сбесившихся корагов, поэтому черный туман их душ и хранился в специальных тюрьмах, построенных создателями лично. Первой стадией защиты было зачарованное особым способом стекло контейнеров, второй — стены хранилища, третьей — магическая печать и код на двери, четвертой — сам Дом. Ведь ни один дух не в силах покинуть его без тела. А кораги не способны иметь собственную материальную оболочку, следовательно — ловушка надежна. Так было, есть и будет во все времена. Пока живы Дома, пока у них есть Хозяева и… пока целы миры, завязанные на них.
"Это не честно!" — возмутилась Ин, скосив свои черные глаза в сторону собеседника.
Она выглядела сейчас свежей и юной, как пятнадцатилетняя девочка. Фиолетовые косы ее были небрежно откинуты за спину, а верхнюю половину лица закрывала темно-лиловая маска.
"Что именно, Мастер?" — пряча ироничную улыбку в уголках губ, поинтересовался желтоволосый мужчина, маска которого, в отличие от собеседницы, была насыщенно-бордового цвета.
Этим двоим не требовались слова, чтобы понимать друг друга, они общались с помощью мыслей. Их голоса молчали, позволяя звонким бубенцам на одежде спорить с нежными переливами крошечных колокольчиков, но глаза их — блестящие озера вечной тьмы — сейчас "говорили", и разговор этот был полон несвойственных демиургам эмоций.
Когда-то давно на заре семи миров он едва не совершил самое страшное по их законам преступление — чуть не уничтожил в гневе себеподобную. Не демоницу, не богиню, а другого творца, так элегантно плюнувшего ему в душу. Но, к чести этой мелкой стервочки, поймать ее Дэ смог не сразу. А когда смог — уже успел остыть и обдумать ситуацию. Тогда-то они и заключили то роковое для Ин пари. Он назвал созданную ею расу несовершенной и хрупкой, а она предложила проверить это временем. С тех пор и проверяют… Погружаются в многовековой сон и пробуждаются вновь, чтобы убедиться в правоте одного их них. Странный спор, подкрепленный магией крови, — стал ловушкой для обоих. Покинуть связку, не дождавшись, ответа на поставленный вопрос — означало признать свое поражение. А на это ни один из них не готов был пойти.
Пока целы миры под покровительством Карнаэла и пока жив хотя бы один представитель проклятой расы — оба демиурга, ставшие, по требованию Дэ, на время спора Мастерами Снов, мирно почивали в своих кругах забвения, изредка просыпаясь и покидая их для важных дел. К таким делам относились: устранение явной угрозы равновесию (обычно этим занимался Дэ, который упорно не хотел, чтобы связка из-за политики какого-нибудь сумасшедшего мира развалилась раньше, чем они решат свой спор), ненавязчивая помощь кровникам (об этом уже заботилась Ин), такие же ненавязчивые пакости им (снова дело рук Дэ), ну и традиционные поединки волков, избранные их хозяевами в качестве альтернативы собственных стычек. Демиургам запрещено сражаться, тем более сражаться насмерть. Слишком редки они и уникальны для этого. И, тем не менее, двое из них исчезли из жизни своего народа, став заложниками глупого пари.
А, может, кому-то из них после создания своего последнего шедевра просто захотелось взять отпуск? На несколько миллиардов лет. Здоровый сон, периодическая разминка и бесконечная игра с равным противником — чем не каникулы среди бесконечных рабочих будней древнего существа, над которым не властно время?
"Это ты заставил Карнаэл уснуть!" — обвинила его Ин, гневно сверкнув глазами.
"Конечно, — улыбка Дэ стала шире. — В отличие от тебя, тень, — нарочито упомянул он ее прозвище, с удовольствием заметив, как сжала губы собеседница, — я знаю не только то, что происходит рядом с моим волком, но и то, что творится в моем Доме. Было глупо пытаться захватить над ним власть с помощью той вирты. А уж накачивать ее магией твоих созданий, дабы увеличить потенциал галуры — это вообще из ряда вон! Кстати, кто тут говорил о честности?" — темные прорези его глаз насмешливо сузились.
"Попытка не пытка, — пожала плечами она и отвернулась. — Если бы Мая стала Хозяйкой Карнаэла — я бы выиграла пари, доказав тебе, что кровники достойная нас раса".
"А если бы Хозяйкой стала та маленькая Арэ? Достойной оказалась бы раса людей?" — мужчина усмехнулся. От легкого движения колокольчики на его шелковом халате заволновались.
"Может быть и так, — совершенно искреннее хихикнула Ин. — Тогда бы мы оба проиграли. Или выиграли"?
"Или бы это была честная ничья. Хм, не стоило, наверное, мне внушать той мстительной покойнице, что похитила тело Катерины, как именно и когда ей следует устроить диверсию".
"А! Так это все-таки ты сделал?! То-то я думаю, что человеческая девка если и способна снять печать, то нарушить чары на ловушках-контейнерах без особых знаний она не может! Ты играл не честно!" — вновь возмутилась демиург.
"Ты тоже"! — парировал оппонент.
"А ты… ты…"
"Хватит, Ин. Мы оба хороши".
"Пожалуй" — вздохнув, кивнула она.
"И что же? опять в спячку?"
"Как всегда, — медленно кивнула собеседница, а потом, чуть склонив набок голову, спросила: — Зачем ты пытался снять перчатку Лу с Катерины? Ее связь с Карнаэлом в таком случае превратила бы твою связку в "решето".
"И?" — черные глаза Дэ искрились от смеха.
"И Равновесию пришел бы… — она запнулась от возникшей вдруг догадки. — Ты хотел уничтожить свой шедевр собственными руками?!"
"Чем не способ разорвать наше затянувшееся пари"?
"Дэ, — Ин помолчала, переваривая информацию. — Я не думаю, что оно того стоит".
"Знаешь, — он как-то странно посмотрел на нее и чуть улыбнулся. — Я тоже больше так не думаю".
А потом они еще долго молчали, стоя рядом на краю обрыва и глядя, как тонет в темной воде алый диск светила. Близко-близко… почти соприкасаясь руками. Два создателя, переставших создавать, два соперника, застрявших в своем противостоянии, два врага, не желающих перестать враждовать, ибо это станет концом их связи. А она дарила болезненное удовольствие обоим, несмотря на все сопутствующие лишения и разочарования.
Заколдованный ветер бросал под ноги необычной паре душистые лепестки вишни, где-то вдали пела грустную песню райская птица, а под соседним деревом мирно дремала черноволосая девушка и маленький белый волчонок — потерявшая вторую ипостась Лаванда и новый питомиц Ин — дух лесов Саргона. В следующей жизни их ждет смертельный поединок. В следующей… не в этой.
Снежных простыней белый шелк.
Где же ты теперь, Снежный Волк?
В дальние края подалась?
Только, уходя, не сдалась.
Значит, будет бой: смерть и лед.
Знаешь это все наперед.
Рядом спит малыш, ветер смолк…
И ты тоже спишь, Снежный Волк.
Пусть во сне кружится метель,
Покрывая снегом постель,
Осыпая крошевом вас.
Редок для волков мира час.
Пролетит ваш сон, сгинет век.
Станешь ты не волк — человек!
Жизнь ты проживешь, может пять,
А потом проснешься опять.
И случится бой, как всегда.
Он ведь Дух лесной, ты — Вода.
Вам бы мирно жить, процветать.
Только ваш удел — воевать.
Вы цепные псы, вы рабы.
Не сбежите вы от судьбы.
Ваша верность двум Мастерам
Как на шее цепь, как капкан.
Снежных простыней алый шелк…
Вот и новый бой, белый Волк.
Для чужих утех, в честь пари.
Тот малыш подрос, посмотри.
Схватка двух стихий: рык и стон.
Ты быстра, но враг твой силен.
Вам бы с ним леса создавать,
А не новый бой затевать.
Ну, а где-то в мире другом совсем
Счастлив Огонек и доволен всем.
Дарит пламя жизнь, согревает свет…
Он теперь другой — не убийца, нет.
Ну, а что же ты? В смерти ищешь толк?
Убивай тогда, глупый Снежный волк!
Рык, прыжок, удар… Хватит горьких слов!
Ты не вольный дух — ты слуга богов.
Эпилог
2 месяца спустя…
Я грустно вздохнула, когда очередная порция стрел, с помеченными кровью наконечниками, ударилась о защитный купол, поставленный Арацельсом. Отряд галур, заняв удобные для обстрела позиции за кустами и деревьями, упорно не желали внимать гласу разума, то есть моему. Уже минут тридцать я искренне пыталась донести до этих дикарей всю важность собственной миссии. В ответ нас либо закидывали камнями с взрывоопасными сюрпризами, либо поливали дождем стрел.
М-да… плодотворное общение, ничего не скажешь. И стоило два месяца изучать их язык и обычаи? Они же глухие, несмотря на свои большие уши! Или это только я такая везучая, что на группу особо агрессивных психов нарваться умудрилась? А Мая еще сказала, чтоб мы сразу в поселение спускались. Вот же наивная девчонка! Жила среди этих "неандертальцев", да в основном спала, потому и не знает их совсем. Мне, кстати, тоже не особо хочется с ними знакомиться. Если б не обещание, данное кровнице, ни за какие коврижки сюда б не сунулась. Вот только слово — не воробей, вылетело — не вернешь. Да и предсказания эти ее имели тенденцию сбываться. А в них она упорно называла меня богиней.
Все происходило в лучших традициях плохого кино. После неожиданного переселения в Эллейбрус хвостатая малышка не давала мне прохода, называя Мрррантой и уговаривая осуществить свое предназначение и избавить ее народ от предрассудков. В конечном итоге, я не выдержала такого напора и сдалась. Теперь вот сижу на дереве под защитой магического щита и размышляю над собственной глупостью и твердолобостью хвостатых, в то время как они избавляются, да… но не от предрассудков — от стрел и волшебных камушков, явно зачарованных местным колдуном. Не жизнь — а сказка! И опять какая-то абсурдная. Я к ним с добром — они меня "в штыки", послала б все нафиг и позволила мужу увести меня обратно, но… Мая не поймет, расстроится, а ей сейчас вредны подобные эмоциональные потрясения. Иргис с энтузиазмом учителя и Лу с рвением строгого папаши (перевертыш для собственной безопасности удочерил галуру и наложил на нее какое-то древнее заклинание, не позволяющее ей причинить ему вред) занимаются развитием ее новых талантов, поэтому девочке требуется тишина и покой. А то от всплесков ее раздражения то и дело что-то рушится: мебель, комнаты… Однажды даже целый этаж превратился в руины. А всего-то и причины было — слова Смерти о том, что она достала ночевать в его постели, пока он шляется по коридорам в ночной ипостаси. Мая обиделась — этаж канул в лету. Восстанавливали всем коллективом с помощью магии Хозяина Дома и его постояльцев. Так вот… Силы у малышки море — контроля над ней по нулям.
Ах, как же это знакомо!
Я хмыкнула. Где-то в подсознании заворочался здоровый эгоизм, лениво сообщив, мол, радоваться надо, что происходит подобное не со мной. А я и радуюсь! Да. Но Маю понимаю лучше остальных, а потому хочется для малышки сделать что-нибудь хорошее. Например, наладить-таки конструктивный диалог с ее соплеменниками.
Очередная попытка призвать их к спокойствию закончилась традиционным ответом стрел. И откуда они их берут в таком количестве? Стратегические запасы оружия в кустах у них что ли?
— Ну, и? — насмешливо глядя на меня, спросил Арацельс. — Так и будем загорать на этой ветке или, может, домой вернемся?
— Останемся, — ответила, вздыхая.
— Да я не против… веток. Но желательно без свидетелей и в другом лесу, — продолжил муж, улыбаясь, а я покраснела, побледнела и, обеспокоено посмотрев на него, сказала:
— Ты не забыл, надеюсь, "Слезы"? А то точно придется возвращаться. И капут тогда моей мирной миссии, а заодно и части Эллейбруса кранты, если Мая о провале узнает.
— Держи, Арэ, — вынув прозрачный флакон из рюкзака, бережно сохраненного для него дриадой (ее мы навестили первой после нашего переселения), сказал супруг: — И да: три глотка достаточно, Катенок, — наблюдая за мной, рассмеялся он.
Угу, ему-то смешно, а мне вот совсем не весело. Уж не знаю, что там эти лесные нимфы нахимичили, но безопасные дни мои оказались… не достаточно безопасными, а убеждение мужа, что у Хранителей не рождаются дети — и вообще полным бредом. Так что пью я теперь каждый день, как микстуру от кашля, разведенный с соком эликсир бессмертия и жду с ужасом токсикоза. Приготовил мне этот чудо-напиток Лу. Он, между прочим, и тут пытался заявить свои отцовские права, сообщив всем о нашей кровной связи, активной на момент зачатия. После этого сообщения в огне Арацельса погибло еще пол этажа. Вообще, с нашим появлением у Эллейбруса началась активная смена интерьеров, но ни Хозяин Дома, ни он сам, вроде как, пока не жаловались.
Беременность стала второй важной причиной, по которой мы с моим Хранителем именно сегодня сидели на ветке, пытаясь договориться с кровниками. Через пару-тройку месяцев на такое задание меня просто никто б не выпустил.
Я выпила свое лекарство от преждевременного старения, связанного активным ростом демоненка у меня под сердцем, медленно завернула крышку и, даже не вздрогнув от очередной атаки галур, отдала флакон Ару, потом мрачно заявила:
— Придется Дар применить.
— Да неужели? — откровенно заржал супруг.
Не, ну что за гад такой, а? Его эта вылазка, похоже, забавляла даже больше, чем визит к моим родителям, стоявший вторым в списке посещений нашей связки миров. Тогда тоже было… "весело". Но там в нас только особо меткими вопросами стреляли, да косыми взглядами с зарядом повышенной подозрительности. А тут стрелы с ядовитой кровью и взрывчатка в камнях. Почувствуйте разницу, ага!
— Затыкай уши, любимый, — язвительно ответила я. — Петь буду.
Наверное, это были происки самого незыблемого из законов — закона подлости, потому что пою… то есть пела я раньше вполне сносно, и делать это мне нравилось. Но после того, как перевертыш аннулировал наш брак, вернув мне забранный на Аваргале дар, эти мерзкие личности (которые друзьями себя называют) решили сей дар развить. Развили… угу. И из оружия массового уничтожения (в прошлом) я с их легкой руки превратилась в оружие массового усыпления. Видать, мое посещение Мастера Дэ тоже свой отпечаток наложило, иначе не понятно, как слабенькие магические способности смогли перерасти в такое вот безобразие. Грустно! Петь-то я люблю-ууу… Одно радует, после моих колыбельных наш будущий малыш стопроцентно будет спать ангельским сном.
Собравшись с духом, я поудобней устроилась на дереве и… затянула "степь да степь кругом", с усталым интересом наблюдая за реакцией окружения. Атаки прекратились, лес замер в изумлении. Первой с ветки, что располагалось выше нашей, упала похожая на белку зверушка. Затем с громким храпом в соседних кустах повалился кто-то явно большой и тяжелый, а значит не кровник (они по большинству мелкие и щуплые). Медведь, может, местный? Или слон? Несколько птичек сдохли… пардон, уснули прямо на лету и попадали пернатыми шариками в траву. Надеюсь, не убились болезные. Потом в метре от меня свесилась на длинном хвосте впавшая в спячку змея (не дерево — а комната ужасов! И я тут еще сижу до сих пор?), и только после пятого повтора припева на мое вдохновенное завывание отреагировали галуры. Только они, в отличие от животных, спать явно не собирались. Так, слегка позевывали, разглядывая меня с восхищением, достойным диковинного соловья в золотой клетке. Зато и стрелять больше не пытались. Вышли из укрытий, потоптались на месте и… поклонились в пояс. Неужто?!
— Кровавая богиня! — уважительно провозгласил кровник с ярко-рыжими хвостами, достающими ему до икр.
— Мррранта, — зашептались другие.
— Вот черррт! — процедила я сквозь зубы, осознав какой именно богиней меня сочли эти супер-одареные дикари.
А ведь и правда сходство есть: сижу вся в белом, от песни моей живность мертвым сном засыпает, и рядом страж красноокий с "огненной короной" в бело-рыжих волосах. Стрелой нас не достанешь, камнем не поразишь… ыыыыы… память моя девичья! Надо было внимательней читать местные легенды. Если мне теперь в жертву какого-нибудь галура притащат и демонстративно сбросят его на колья, чтобы нацедить мррранте стаканчик свежей кровушки — меня стошнит без всякого токсикоза.
— Кровавая богиня? — заломил бровь Арацельс. — Хм… с твоим то страхом крови, Катенок, — иронично добавил он. — Чую, это приключение будет незабываемым.
— Я тоже, вампирчик, чую… угу. Думаю, нести свет в массы можно и с ветки. Перехотелось мне что-то к этим ребятам в гости. Пусть своих главных сюда зовут… Богиня я, в конце концов, или кто?! — при этом заявлении, сказанном по-русски, муж скептически хмыкнул, не скрывая улыбки. — А ты, Ар, это, не веселись, а телепорт готовь, — пробурчала недовольно. — Что-то мне все меньше верится в то, что мечту Маи осуществлю именно я. Может, она там дочку нашу в своих видениях видит… или двойника моего, или…
— Успокойся, Арэ, — насмешливо прошептал муж и принялся плести нужное заклинание. — Просто скажи им все то, что говорила до песни. И, быть может, на этот раз они тебя послушают…
Двадцать лет спустя…
— Да з-ссс-заткни ты уже свою балалайку! — взвыло каменное существо, стукнув тяжелым кулаком по полу.
— И не подумаю, — прервавшись на пару секунд, ответила полупрозрачная девушка с черными разводами туши под водянисто-зелеными глазами.
— Я точно тебе тело в коме найду, лишшшь бы ты свалила из моего Дома! — мрачно заявила Эра, погружаясь в каменную плиту по самые плечи.
Если бы уход туда с головой позволил ей не слышать опостылевшую за последние дни мелодию — она б сделала это, не раздумывая. Но звуки призрачной скрипки сопровождали новую (вернее, еще не до конца забытую старую) Хозяйку Карнаэла повсюду, они стали ее особым проклятием, избавиться от которого демон без лица, увы, не могла. Лилигрим, очнувшись вместе с Домом, предпочитала находиться рядом с ней и, зная о своей безнаказанности, давила ей таким изощренным способом на нервы.
Эра затеяла процесс интеграции со спящим Карнаэлом слишком рано. Но другого шанса она просто не видела. Это было не только опасно и невыносимо больно, но еще и слишком тяжело для магического резерва полукровки. Дом, несмотря на ее опасения, снова принял демоницу. Она не погибла, хотя был риск, не уснула и не потеряла способность контролировать собственное тело, но, главное — она не свихнулась, хотя несколько раз находилась на тонкой грани, превращающей демона в корага. Кстати, о них… Все сбежавшие сущности были возвращены в банки. И кто именно это сделал, Эра так и не узнала. Рид ей, к счастью, не встретился, и она была склонна полагать, что она так и канул в небытие, лишившись источника магической силы. На территории Карнаэла вообще не было живых существ, не считая ее саму. Несколько призраков, да кораги в "банках".
Сейчас Эра, несмотря на слабость и временное магическое опустошение чувствовала себя почти счастливой… Почти! Проклятая музыка портила всю радужную картину ее триумфального возвращения Домой.
Мэл с Фэбом, став привидениями, устроили веселую "жизнь" Лилигрим, и та решила, что самое спокойное место в Карнаэле — рядом с его Хозяйкой. Вот только просто сидеть призрачной стервочке было скучно, и она начала осуществлять очередную свою задумку, находя Эру в любой точке Дома и планомерно доводя ее до белого коленья.
— Давно обещаешь, — старательно изображая равнодушие, ответила скрипачка и вновь затянула свою любимую мелодию. — Уже вторую неделю с момента нашей побудки.
— Как только силы восстановлю, так и найду, — процедила каменная женщина, растворяясь в плите рабочей зоны. — Только дай побыть в тишшшине, хоть немного.
— Угу, — улыбнулась Лили, бережно укладывая на коленях свой любимый музыкальный инструмент. — Немного дам, — сказала она и мысленно добавила "чтоб не расслаблялась".
Двадцать пять лет спустя…
— …я подарю тебе власть и силу в обмен на служение Равновесию, — говорила сотканная из туманной дымки женщина, скользя над полом мрачного замка всего в полуметре от нее. — Ты станешь вестницей добра и процветания, ты будешшшь оберегать покой жителей целых семи миров.
— А в чем подвох? — спросила невысокая девчонка с коротко стриженными волосами. Она была одета в рваную блузку с испачканным кровью рукавом. Рука ее саднила, несмотря на целительскую помощь странной волшебницы, что спасла ей жизнь всего пару минут назад, а потом… предложила сделку.
— Подвох? Хм, — призрачная дама на мгновение задумалась, затем улыбнулась и с готовностью ответила: — ты превратишшшься оборотнем, дочь моя. И вторая ипостась твоя будет совершенно самостоятельной, но проявляться она станет лишь на территории нашего общего Дома. Подобные неудобства не омрачат твое пребывание в подопечных мирах.
— Оборотень, — задумчиво повторила девчонка и машинально потерла шею, на которой отпечатался след от веревки.
Совсем недавно ее пытались повесить те самые люди, покой которых ей предлагали охранять. Не из ее родного — шестого мира, нет. Она в лучших традициях фэнтезийных книг попала на другую планету, провалившись в… как же Эра говорила? Ах, да… в пространственно-временную дыру. И встреченный там черноглазый тип в странном балахоне пару раз поводил перед носом девушки дымящейся веткой, после чего принялся истошно орать на незнакомом ей языке и тыкать в пальцем в ее грудь. Подоспевшие односельчане этого полоумного психа схватили беззащитную иномирянку и поволокли в комнату с заколоченными окнами, не забывая по пути пинать ее носками сапог и плеваться. А потом, как в страшном сне, девушку связали, одели мешок на голову и… повели вешать. Если б не вмешательство белокрылой волшебницы (оказавшейся в последствии бескрылой и полупрозрачной), она бы здесь сейчас не стояла.
— Сильный оборотень с огромным магичессским потенциалом, дитя. Это твое предназначение, твоя миссия… Итак, спрошу еще раз: согласна ли ты на Обряд Посвящения?
— Я… — девушка смешно наморщила носик, а потом с шальной улыбкой ответила: — Почему бы и нет, Хозяйка?
— Как звать-то тебя, отчаянная? — голос за спиной заставил гостью обернуться.
— Таня, — утонув в странном взгляде ярко-зеленые мужских глаз пробормотала она. Парень с черными всклокоченными волосами и самой обаятельной улыбкой во всех существующих мирах насмешливо хмыкнул и… весело подмигнул ей:
— Добро пожаловать в семью, зайка, — сказал он.
"Добро пожаловать в мой новый экссссперимент, девочка", — подумала Эра, глядя на них.
Даже если ничего не получится, и ночные сущности этих двоих стражей не смогут зачать истинного демона в человеческих телах, она, как минимум, получит еще одного одаренного Хранителя. Настало время менять придуманные ею законы. Землянка эта не инициированная ведьма, невероятно сильная и совершенно необученная. Ну, ничего… Лемо о ней позаботится. Куда денется? А там, глядишь, и чувства возникнут… Вдруг безумная идея даст свои плоды? Родился же Арацельс у Нелл, так почему не попробовать этот вариант?
Вспомнив о первом Хранителе, демоница вздохнула. Она иногда скучала по нему и другим, но не настолько, чтобы объявиться раньше времени перед Лу. Пока их связь с Карнаэлом не окрепнет, пока другие демоны не признают ее единственной законной Хозяйкой Дома — перевертышу не стоит знать, как красиво она вновь обошла его, пробудив эту каменную махину раньше срока. Но потом они обязательно встретятся. И встреча эта будет феерической.
*Пояснения к части:
Вуаля — (франц deja vu."voila") в переводе означает "вот так вот!"
Мулета — красное полотнище, которым матадор дразнит быка во время корриды.
Deja vu — (франц.) уже виденное.
Дриддерево — полое внутри дерево, имеющее пригодные для жизни других существ помещения. Дриддерево использует для общения с гостями человекоподобный аватар, именуемый дриадой. Дриддеревья — мирная территория, на которой запрещены любые кровопролития, не говоря уже об убийстве. Эти разумные растения проповедуют культ плодородия и зачастую становятся местом для проведения ритуала зачатия.
Туалет — (франц.) одеванье, и одеянье, наряд.
Оссорэ — приветствие, распространенное в лесах Саргона.
Грибы-китоны — сорт грибов, растущих на деревьях в седьмом мире (не на дриддеревьях, а на обычных). С виду они чем-то напоминают чагу, а по вкусу, если их правильно готовить, похожи на мясо курицы.
Веданика — чародей, носитель знаний того или иного племени. Он (она) словно запечатанная особым паролем книга, даже не книга, а целый архив, который содержит все известные племени знания и умения, касающиеся магии. Ритуалы, заклинания, рецепты зелий… все это не просто слова, это гигантское количество энергии, которой вполне могут питаться поглотители.
Стигматы (греч.: "знаки, меты, язвы, раны") В данном случае, это ритуальные раны, открывающиеся на теле того, кто связан кровью с проводящим ритуал. Они копируют прорезы, нанесенные ведущим ритуала на своем теле, и не заживают до тех пор, пока кровь обоих связанных кровью существ не будет смешана. То есть лекарство от данных стигматов — кровь того, кто вызвал их появление. Лекарство для Маи — кровь Смерти и наоборот.
Харры — высокородные четэри, лишившиеся своих земель.
Арвенги — ритуальные порезы-знаки.
Личный портал Хозяина Карнаэла — в Карнаэле существуют блуждающие порталы оранжевого цвета, внешне они напоминают подвижную сеть-кружево. Это считается своеобразной аномалией данного Дома. Открывать другой портал на территории Дома опасно (особенно накануне условной ночи), так как он может быть не совсем стабилен. Но есть еще и такая разновидность, как личный портал Хозяина, который образуется на последней стадии слияния Дома и его будущего владельца. У Эры личный портал ярко-зеленого цвета. И для нее (да и для тех, кого она в него затаскивает) он достаточно стабилен, послушен, выгоден. У Рида, занявшего место Катерины, на последней стадии слияния с Карнаэлом образовался портал бледно-голубого цвета.
Сказка про белого бычка — русская поговорка, которая означает длинную, бесконечную историю (при этом часто занудную). Относится к категории докучных сказок, в которых многократно повторяется один и тот же фрагмент текста. Такая сказка похожа на цепь с большим количеством повторяющихся звеньев, количество которых зависит только от воли исполнителя или слушателя.