— Комфортно? Комфортно? — Она села и, набрав в кулак грязи, швырнула в него. Чонси медленно счистил грязь со своей рубашки. Это он-то грубый? Неоправданно жестокий? А что она думает об ангеле? Он, что ли, лучше? Если уж Чонси тиран, то ангел в десять раз хуже дьявола. Он держит тело Чонси в заложниках каждый год! И Чонси в отличие от нее не мог избежать этой дюжины дней и ночей, или забыть то, что видел. Нет. На целых две недели он был заключен в ловушку в собственном теле, которое не ощущал своим, вынужден был наблюдать за каждым презренным действием, которое совершал ангел. Ангел играл на его деньги. Пил его вино. Командовал его слугами. Волочился за его женщинами. Два года назад он мучился в безмолвном бешенстве, когда ангел соблазнил Элис, обходясь с ней так, что она впоследствии заявила, что «это были самые волшебные четырнадцать дней» в ее жизни. Как только закончился Хешван, Чонси сию же минуту приказал ей убираться. Он до сих пор помнил растерянность и гнев в ее глазах. Он не сказал ей, что он не имеет никакого отношения к тем двум неделям блаженного волшебства.
— У Вас даже не хватает порядочности, чтобы объяснить мне, что происходит? — Щеки Джоли пылали, каждое слово, срывавшееся с ее губ, кололо Чонси словно иглой. Она смерила взглядом его сшитый на заказ костюм, и Чонси словно прочитал ее мысли. Джентльмен по одежде, но не по поведению. Что же это за джентльмен, если он похитил леди и удерживает ее в плену? Он преисполнился унижением, но ему также приходилось думать и об ангеле. Чонси не собирался позволить ангелу снова овладеть им.
Эта мысль трансформировалась в последнюю причину. Джоли склонила голову набок, свет узнавания наполнил ее взгляд.
— Вы… Вы были на поединке. В Анже. Я видела Вас там на днях.
Он почти мог слышать ее мысли, пытаясь уловить смысл ее слов.
— У меня кое-какие дела с ангелом. — Он невольно слегка улыбнулся.
— С кем?
Улыбка Чонси стала еще шире.
— Он не сказал Вам?
— Сказал мне что? — раздраженно спросила она.
— Ваш возлюбленный — не человек. Скорее, животное, я бы сказал.
Первый проблеск настороженности омрачил ее лицо.
— Он один из изгнанных ангелов. Это действительно так, моя милая. Ангел. Не верите? Хорошенько рассмотрите его спину. Шрамы от крыльев.
Ах, как ему это нравилось.
— Он… сказал мне, что его пороли.
Чонси откинул голову и рассмеялся. Она стояла на коленях, руки сжались в кулаки.
— Он сказал мне, что это случилось, когда он был в армии!
— Он и сейчас там? — спросил он, а затем вышел из камеры. Он заронил семя. При следующей встрече ангел уже не найдет свою возлюбленную столь невежественной. Если она вообще согласится встретиться с ним. Он плотно закрыл тяжелую дверь, заперев ее железным засовом. Он слышал, как по ту сторону двери она стучит в дверь, выкрикивая ругательства. Он слышал, как врезался в дверь серебряный поднос с едой, и выругался. Теперь ему придется оставить нить видимой, чтобы Элис могла принести второй поднос. Он вслепую нащупал нить, находя выход. Каждый шаг давался все тяжелее, и каждый вдох требовал больше усилий. Хешван. Полночь все ближе и ближе. Он каждой жилой чувствовал эхо ее приближения. Чонси удвоил свои усилия, перемещаясь быстрее, в страхе от того, что произойдет, если он не попадет на кладбище вовремя.
Проливной дождь обрушился на погруженный в темноту пейзаж, окружавший Шато де Ланже, но Чонси пересек двор по дороге в конюшню, не заботясь о грязи, налипающей на сапоги. Он был без шляпы, мокрые и растрепанные волосы облепили лицо. Он и без каких-либо доказательств знал, что его глаза сейчас отражают чернеющее небо над головой. Нырнул под крышу конюшни, сбивчиво дыша. Он чувствовал нависшую над ним тень Хешван, разрушающую его. Он чувствовал, как ускользает от него контроль над собственным телом. Он должен был успеть на встречу с ангелом к полуночи, иначе боль, жалящая его, станет невыносимой. Частью его клятвы было отдавать свое тело, не сопротивляясь. В первый год Чонси пошел на встречу с ангелом, понятия не имея, что ему уготовано. Во второй год, поумнев и закалившись, он заставил ангела самого прийти за ним. Чонси прошел через все круги ада от боли даже прежде, чем ангел появился. На стенах замка до сих пор красовались вертикальные линии, которые он прочертил ногтями, пока бился в агонии.
Из темноты, хмурясь, вынырнул хромой одноглазый конюх. Оперевшись рукой на бревно, Чонси кратким кивком головы указал в сторону стойла. Он надеялся, что конюх достаточно умен, чтобы правильно истолковать его жест. Он дышал-то с трудом, и тем более не имел никакого желания что-либо говорить. Конюх моргнул единственным глазом.
— Но уже почти полночь, ваша светлость.
— Лошадь. — Голос Чонси звучал грубо, напряженно.
— Дайте мне минуту, милорд. Я… я не ждал вас. То есть, уже довольно поздно…
— У меня нет минуты, — выпалил Чонси. Вспышка молнии прорезала ночное небо. Конюх поднял единственный глаз и быстро перекрестился. Чонси сердито посмотрел на него. Наглый мужик все еще стоял на месте, боясь Бога больше, чем его. Чонси вдруг опустился на одно колено, тяжело дыша. Земля перед глазами вращалась. Он чувствовал, как к горлу подступает желчь. Боль была настолько яркой, будто царапала когтями изнутри. Конюх сделал осторожный шаг вперед.
— Милорд?
— Лошадь! — Чонси задыхался, думая, что он бы свернул конюху шею, если бы мог до нее дотянуться.
Через несколько минут Чонси выехал из конюшни, кнутом заставив мерина взять головокружительную скорость. Он направился прямо к лесу, чувствуя, что здоровый глаз конюха проследил за ним до самой кромки деревьев. Ощущение страха конюха грузом легло на спину.
Ангел пришел вовремя. Он сидел на богатом надгробии на деревенском кладбище, спрятавшемся глубоко в лесу. Его руки были сложены между колен, взгляд его темных глаз был бдительным, но не нервозным. Его волосы были влажными от дождя, и, несмотря на пронизывающий воздух холод, его рубашка была расстегнута на шее. Край его губ изогнулся вверх в распутной ухмылке, незамысловатой и безжалостной одновременно.
— Где она? — спросил ангел. Чонси вздрогнул. Он имел в виду Джоли? Он представлял себе их разговор совсем не так. Он ожидал, что первым сообщит ангелу о том, что Джоли Абрамс заперта где-то между этим местом и Парижем с ограниченным запасом пищи, и если ангел откажется сотрудничать, она непременно умрет. Он оставил Джоли с более чем достаточным количеством еды, но не позволял себе думать о ней, опасаясь того, что в арсенале ангела есть способы расшифровки его мыслей.
— Удачи тебе в том, чтобы найти ее вовремя, — ответил он почти спокойно.
— Еще раз спрашиваю, — тихо произнес ангел. — Где она?
Чонси усмехнулся.
— Надеюсь, она… не боится крыс?
Одна мышца на челюсти ангела дрогнула.
— Она в обмен на мое обещание не овладевать тобой?
Чонси ощутил, как адреналин бежит прямо под кожей. Он спрашивает? Согласен на сделку? Неужели все так просто? Чонси ожидал своего рода борьбы.
Чонси покачал головой.
— Твоему слову я не верю. Освободи меня от моей клятвы. Ты никогда больше не овладеешь моим телом во время Хешвана. Именно так и никак иначе или девушка умрет. Я слышал, голод может быть весьма болезненным. — Чонси поднял брови, как будто бы спрашивая мнения ангела на эту тему. Глаза ангела были настолько черными, что ночь бледнела по сравнению с ними. Чонси выдержал этот взгляд, чувствуя, как настороженность перекатывается в желудке. Он говорил слишком быстро? Он попросил слишком много? Но это было его тело, его жизнь!
— Это твое последнее предложение?
— Да, это мое последнее предложение, — нетерпеливо пробормотал Чонси. Отвертится ли ангел? Так ли он порочен, что даст девушке умереть? Чонси чувствовал, как полночь сжимается вокруг него, как боль по капле выжимает из него терпение и здравый смысл.
Он стиснул зубы, давая клятву, что убьет ангела, если тот вздумает смеяться над ним за эти унизительные подергивания и дрожь. Давай быстрее, принимай решение!
Овладение произошло слишком быстро. Чонси впечатался в дерево без какой-либо возможности спастись. Он приказал своим ногам бежать, но как будто бы громадная стена изо льда отделила его разум от тела. Он попытался пошевелить головой, чтобы посмотреть, где ангел, но его желудок болезненно скрутился осознанием правды. Это произошло снова. Ангела там не было. Ангел был внутри него. А вот и борьба, подумал Чонси. Ангел швырнул тело Чонси в дерево во второй раз, оглушая его. И еще раз, и еще, и еще, пока Чонси не почувствовал кровь, текущую по лицу. Его плечо пульсировало. Он чувствовал ушибы, сплошь покрывающие ту сторону его тела, которая была подставлена под удар. Он хотел прокричать ангелу, чтобы тот остановился, но его голос был ему неподвластен. Затем ангел ударил кулаком Чонси в дерево. Раздался страшный хруст, и Чонси увидел кости, торчащие из кожи. Он взвыл, но это был безмолвный звук, запертый в ловушке внутри его тела. Он знал, что будет дальше, и попытался подготовиться к страшным мукам. Ангел заставил Чонси пинать дерево, снова и снова, пока кости в ноге не треснули, и Чонси почувствовал, что слабеет от шока. Он кричал и ревел, но в реальности из него не вырвалось ни звука. От него не осталось ничего, кроме разума и чувств. Он не мог действовать, действия могли совершаться только над ним. Только что он мгновенно потерял контроль, и вот он уже снова дышал самостоятельно. Съежившись, он лежал на земле, баюкая на груди сломанную руку. Ангел возвышался над ним. Он бросил многозначительный взгляд на дерево, обагренное кровью Чонси.
— Я никогда не скажу тебе, где она! — выплюнул Чонси. И тут же почувствовал головокружительный жар вскрывшейся раны на бедре. Ангел снова управлял им, используя руки Чонси, чтобы расковыривать рану веткой дерева. Рана открылась, и кровь расцвела на его бархатных бриджах. Виски Чонси в панике пульсировали, запах страха проникал сквозь кожу. «Не говори! Не говори!» — кричал он сам на себя сквозь гул страха, сотрясающий его. — «Не дай ему победить!»
Чонси рухнул на землю, выныривая и снова погружаясь в беспамятство; часть его жаждала темноты забвения, другая же — боялась потерять контроль. Что если он показал местонахождение Джоли в забытьи? Он не мог. Он не мог… Чувствуя, что его щека погружена в ледяную грязь, Чонси открыл глаза. Ему показалось, он видел убегающего ангела. Чонси попытался улыбнуться. Решил прочесать все окрестности в поисках Джоли, не так ли? Его рот попытался сформулировать «Удачи», но слова так и остались на губах. Даже сквозь туман, окутывающий его разум, Чонси осознавал, что это поворотный момент. Ангел овладеет им сейчас или никогда. Срок был всего один час. Прежде ангел никогда не выходил за эти рамки, но теперь… Но на этот раз… Даже если ангел правильно угадал, где сейчас находится Джоли, пока он сбегает в замок и обратно, будет слишком поздно. Он упустит Хешван… Глаза Чонси закатились. Он проходил через эту боль прежде много раз. Он не умрет, но он потерял много крови, и теперь будет спать, может быть даже неделю или две в зависимости от тяжести полученных ранений, а его тело в это время будет медленно, но верно себя восстанавливать, чтобы снова стать единым целым.
Чонси проснулся на кладбище. Он привалился спиной к надгробию, холод которого пробирал до костей через тонкую рубашку. Сквозь щели между веками мир казался черно-серебристым. Несколько снежинок плавно спикировали на его бриджи, рубашку, голые руки. Он перевернул ладони туда и обратно, глядя на них и почти плача от счастья от того, что они были в его власти. Он привел себя в вертикальное положение, точно зная, что все кончено. Он не знал, как долго он спал, но морозное утро и видоизменившийся пейзаж дали возможность предположить, что несколько дней. Он избежал Хешвана. Он бросил вызов ангелу. Неизменный камень внутри, тяготивший его все эти годы, треснул, превращаясь в пыль. Если он смог сделать это один раз, сможет и еще. Он улыбнулся при взгляде на деревья, нимало не заботясь о том, что его одежда была порвана и испачкана кровью, или что от него несло немытым телом. Он провел руками по лицу, щурясь навстречу утру. Отовсюду веяло свежестью. Он вдохнул опьяняющий аромат леса, задержал его и отпустил. Впервые в жизни он стоял, загипнотизированный суровой красотой медленно замерзающего мира. С гиканьем и криками радости он кружился снова и снова, пока его разум не пошатнулся, а когда головокружение настигло его, он упал в наполовину замерзшую грязь, смеясь. Он лежал так в течение некоторого времени, наслаждаясь лесом, который теперь не казался ему врагом, чувствуя себя безмерно счастливым, пока его глаза вдруг не распахнулись. Джоли. Замок. Подземелье. Ноги уже сами несли его вперед.
Дороги Чонси не помнил. Схватив факел, он шлепал по воде на дне туннеля, черпая ее сапогами.
— Джоли! — Его голос эхом отразился от стен, как голос бесплотного духа. С нетерпеливым мычанием он двигался вперед, разматывая катушку свободной рукой. Он дошел до перекрестка, свернул налево, и на уровне пупка уперся в нить, резко остановившую его. Он уже шел здесь. Он создал целую сеть из кругов. Вокруг и около, ближе или дальше от Джоли — он не знал. Он прислонился к стене, зажмурившись и тяжело дыша. Надо было подумать. Он должен вспомнить. Если бы он мог просто разогнать тьму и вспомнить лабиринт…
— Джоли! — снова заорал он. Интересно, ответит ли она. Он для нее тиран, который ее запер. Она может быть в этом туннеле или в следующем, слыша его, но скрываясь в страхе.
— Не вздумай у меня тут умереть, — пробормотал он. Ангел. Он не мог перестать думать об ангеле. К черту Хешван! Ангел начнет полномасштабную войну, если Джоли умерла. Как долго это продолжалось? Несколько дней, но сколько точно? Он отослал всех слуг прочь, и спросить было некого. И где, черт возьми, Элис? Он платил ей за то, чтобы она присматривала за Джоли. А если еда закончилась? Было ли Джоли достаточно тепло? Он проснулся на кладбище замерзшим вусмерть, погода была гораздо холоднее, чем он ожидал от зимы еще пару недель назад. Он должен был лучше все распланировать. Если бы только у него было больше времени!