Драко и Гермиона вышли из камина в холле Малфой-мэнора. Слизеринец устроил подруге небольшую экскурсию по замку, в результате они едва не опоздали к ужину. Люциус наградил сына строгим взглядом, тот в ответ пожал плечами, типа, бывает…
Весь следующий день Малфои и их гости готовились к Рождеству. Украшали замок, наряжали елку в главном зале и еще несколько елок в гостиных; миссис Малфой и миссис Грейнджер провели какое-то время на кухне, руководя готовкой торжественного ужина. Вообще-то, предполагалось, что празднование пройдет в узком кругу, только Малфои и Грейнджеры, но всегда оставалась возможность, что кто-нибудь из знакомых хозяев замка забежит на огонек. В кругу чистокровных волшебников такие визиты считаются хорошим тоном, благо, трансгрессия и каминная сеть позволяют не тратить много времени на дорогу. Естественно, делали все домовые эльфы, сами волшебники и их гости только иногда прикладывали руку, для придания окончательного вида и блеска. Кстати, миссис Грейнджер в первый момент этих самых эльфов испугалась, а потом они ей очень даже понравились. Еще бы! Тут тебе и посудомоечная машина и пылесос и кухонный комбайн в одном флаконе! Есть чему радоваться.
Гермиона тоже вошла во вкус и лихо командовала домовиками, беззастенчиво их эксплуатируя. Но надо отдать ей должное — она ни разу не наказала ни одного эльфа, даже пару раз исцелила тех, кому случилось порезаться или обжечься. Надо ли говорить, что к концу дня ушастые в ней души не чаяли.
А больше всего Гермионе очень понравилось то, что здесь можно колдовать без ограничений. Тоесть, по закону, конечно нельзя, но в замке творилось столько волшбы, что никакие детекторы Министерства не способны были засечь еще и их с Драко участие в сотворении чар. Родители Гермионы впервые увидели волшебство в действии и были в восторге от увиденного. Если раньше они не воспринимали учебу дочери всерьез, то сейчас были вынуждены резко переменить свое мнение.
Наконец настало время праздничного ужина. Как только хозяева и гости успели усесться за праздничный стол, по замку прокатились удары колокола.
— Кто-то стучится в дверь! — Удивленно поднял брови Люциус. — Обычно гости заходят через камин в холле.
Звон повторился, в гостиной возник эльф и что-то шепнул хозяину. Тот удивился еще больше, встал и сказал:
— Надо выйти всем вместе, посмотреть.
Посмотреть было на что! У парадного входа стояли огромные сани, запряженные северными оленями, на санях сидел Санта Клаус, рядом с ним Снегурочка, еще несколько очень колоритных персонажей. Приглядевшись, Гермиона поняла, что роль доброго Санты взял на себя Вольдеморт, Снегурочкой работала Беллатрикс Лейстрандж, на закорках саней стоял Долохов, в вывернутом наизнанку тулупе, валенках и шапке ушанке, причем уши торчали наверх. Старшие Крэбб и Гойл изображали из себя стражей при мешках с подарками, каждый держал в руках суковатую дубину. Макнейр, в парике, треуголке, подбитом мехом плаще, при шпаге и бутафорском красном носе, размером со средний баклажан, занимал место ямщика. Петтигрю сидел у ног «Санты» в красном кафтане и пестром колпаке с бубенцами.
Как только хозяева вышли на крыльцо, Долохов вытащил откуда-то баян и заиграл. Хвост запел тоненьким голоском:
— We wish you a merry Christmas! We wish you a merry Christmas!…
Все смеялись, даже Гермиона, хотя у нее внутри все похолодело. Она-то прекрасно представляла, кто заглянул на огонек. Она пыталась успокоить себя, говоря, что ничего страшного не случится — все-таки, здесь Малфои, но понимала, что, хоть Вольдеморт здесь и в гостях, все равно командует он, а не хозяева поместья. Тем временем Нарцисса успела дать команду эльфам, и у нее в руках уже был прекрасный фиговый пудинг.
— Угощайтесь, гости дорогие! Вам угощение, а нашему дому радость!
«Снегурочка» взяла угощение из рук хозяйки, а «Санта» начал одаривать всех подарками. Нарциссе достался серебряный браслет в форме змеи с изумрудными глазами, Люциус получил золотую заколку для галстука, Драко и Гермиона — по небольшому золотому колечку.
— Носите и не снимайте! — велел Темный Лорд.
«Неужто следящий комплект?» — Подумал Драко. — «К чему бы это?»
Родителям Гермионы Темный Лорд преподнес два сквозных зеркала в элегантной золотой оправе, после чего решил высказать собравшимся свое неудовольствие.
— Однако я вижу непорядок!
Гермиона на всякий случай взялась за палочку. Мало ли что у этого ящура в голове? Сейчас как скажет, «Мочи грязнокровок!» Но Вольдеморт сказал другое.
— Старики колядуют, а молодежь по домам сидит! Когда такое было? Так что, не обижайтесь хозяева, я ваших детей заберу, пусть со мной полетают, поучатся праздновать правильно. Ну-ка, молодежь, полезайте в сани!
Драко и Гермиона устроились в, кажется, безразмерных санях, олени рванулись с места, и сани взвились в воздух, оставляя за собой след из осыпающихся синих и голубых искр.
Как только они взлетели, Вольдеморт потребовал, чтобы Драко представил свою девушку.
— Моя подруга, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса. — Отрекомендовал ее Драко. А вот с тем, чтобы отрекомендовать самого Вольдеморта вышла заминка. Драко на секунду задумался, как его представить? Толи по титулу, толи просто Вольдемортом? Вконец обнаглевшая от страха Гермиона влезла сама:
— А как мне к Вам обращаться? Лордом не могу, потому что…
— Действительно, — перебил ее Вольдеморт. — Проблема… Лорд у тебя уже есть, я не претендую…
При этих словах Гермиона покраснела. (Пошлый намек: Лорд и Леди — титулы пары, проводящей викканский сексуальный ритуал.) Темный Лорд, тем временем, почесал лицо под накладной бородой и продолжил.
— По имени — рискованно, некоторых моих сторонников это слишком нервирует… Называй меня… А, лучше всего, Нагваль Томас, можно просто Нагваль. (Нагваль — глава отряда магов у тольтеков. Человек, энергетическое тело которого имеет особое строение, что позволяет ему накапливать дополнительную энергию и быть лидером.)
Беллатрикс недовольно засопела, а Долохов заржал так, что чуть не свалился с саней. Старшие Крэбб и Гойл недоуменно переглянулись.
Летали они часа три. Посетили множество домов Пожирателей Смерти по всей Европе, даже залетели в холодную Россию. Оказывается, там жил свояк Долохова — толи какой-то депутат, толи бандит — Гермиона так и не смогла понять, какая между ними разница, по крайней мере, в России. По дороге Темный Лорд забирал в свои сани детей, среди которых Драко и Гермиона оказались самыми старшими, и на них взвалили обязанность этой толпой руководить.
Под конец сани опустились в заснеженном лесу, на поляне с огромной елью. Вольдеморт взмахнул палочкой и по елке побежали волшебные огоньки. Беллатрикс наколдовала столы, дети лакомились наколядованным, водили хоровод вокруг елки, под конец Темный Лорд раздавал подарки, которые оказались порталами домой.
— Ну, а вас я сам довезу, — сказал он Драко и Гермионе.
Сани снова взвились в воздух. Гермиона нутром чуяла, что все это не спроста. Ее толи проверяют, толи оценивают. «Вот чертовы чистокровные!» — Подумала она. — «Не может парень просто так пригласить девушку к себе домой…»
— Тебе пора понять, Гермиона, что в мире магии ничего не происходит просто так, — ответил на ее мысли Вольдеморт.
Какое-то время летели молча, наконец Беллатрикс не выдержала:
— Простите, Милорд, но я не понимаю, зачем Вам было необходимо изображать из себя шута?
— Не шута, а Санта-Клауса. Эти дети вырастут и станут моими сторонниками. И первым их воспоминанием обо мне будет это путешествие. Это ты видишь шута, а они увидели и запомнили путешествие в сказку. А первое воспоминание дорогого стоит.
— А если кто-то из них не станет Вашим сторонником?
— То не станет и настоящим врагом. Вольдеморт-враг, Вольдеморт-злодей будет для них абстрактным понятием, а Вольдеморт-Санта Клаус — конкретным воспоминанием, поэтому они всегда будут сомневаться в словах моих врагов.
К Малфоям Темный Лорд вернулся в сопровождении Драко, Гермионы и миссис Лейстрандж, а остальных отпустил по домам, праздновать Рождество в своих семьях. Когда они вошли в гостиную, там шел разговор об отношениях волшебников и магглов.
— …и все-таки я не понимаю, — горячился мистер Грейнджер. — Почему вы должны прятаться и жить в подполье?
— Потому что волшебники должны править, — с ходу ответил Вольдеморт. — И причины этой необходимости таковы, что раскрытие факта нашего правления приведет к неисчислимым бедствиям. Такое уже случалось в Средние Века, пострадали и магглы и волшебники, а цивилизация была отброшена на столетия назад.
— И что же это за причины? — Папа Гермионы уже начал обижаться.
— Творческие и магические способности связаны напрямую. Нет магии — нет ума, нет творчества, нет чувств. У тех, кого мы называем магглами, не хватит ни ума, ни фантазии, даже для того, чтобы управлять своей собственной жизнью, не говоря уже о жизни других.
— Никогда не замечал у себя недостатка ума или фантазии, — мистер Грейнджер обиделся окончательно.
Вместо ответа Темный Лорд попросил его взять в руки палочку дочери. Тот замялся:
— Не хотелось бы. Дело в том, что когда я до нее дотрагиваюсь, меня будто бьет током. Не сильно, но очень неприятно.
Вольдеморт удовлетворенно кивнул.
— Что и требовалось доказать, — и на недоуменный взгляд мистера Грейнджера пояснил: — Вы чувствуете магическую энергию, значит, у Вас есть магические способности. Думаю небольшие, но неужели Вы и в самом деле верите, что без использования магии, хотя бы и неосознанно, смогли бы создать свою клинику с нуля, без начального капитала? Или некто Гейтс смог бы без магии продать всему миру самую кривую операционную систему всех времен и народов?
Пока мистер Грейнджер сидел тщательно обдумывая слова Темного мага, вопрос задала его дочь:
— То есть Вы хотите сказать, что большая часть…
— Не большая часть, а все крупные ученые, предприниматели, изобретатели — это волшебники, — подвел черту Вольдеморт. — Кто-то латентные, как и твой отец, кто-то развитые, получившие образование, но чем выше уровень, тем меньше латентных. Иногда, правда, берут полноценного маггла и продвигают, а сам волшебник стоит у него за спиной и управляет, как Дамблдор Дурслями.
— Подождите! А кто такие латентные волшебники? И как можно неосознанно колдовать под носом у Министерства Магии? — Не поняла Гермиона.
Темный Лорд вздохнул и рассказал, что далеко не все проявления магии Министерство может отследить, что далеко не все потенциальные волшебники попадают в Хогвартс и ему подобные школы, в большинстве случаев школы ограничиваются только одним письмом, и если ответа нет, или он отрицательный о юном волшебнике просто забывают, некоторую настойчивость проявляют только в том случае, если речь идет об очень сильном волшебнике. Бывает, что магические способности проявляются не в детстве, а позже, таких просто не замечают…
— Но ум и талант все равно проявят себя. Такие люди становятся художниками, предпринимателями, учеными. Как, например, Эйнштейн, или Вавилов.
Какое-то время все сидели молча. Темный Лорд подвел итог:
— В конечном итоге, величина успеха напрямую зависит от величины магических способностей и умений. Вы понимаете, что как только эта информация станет общеизвестной, сразу же начнется новая охота на ведьм, а мы от прошлой еще не оправились. Волшебники до сих пор не могут восстановить свою численность.
— И для того, чтобы восстановить численность Вы убиваете магглорожденных? — Гермиона была настроена очень решительно.
— Магглорожденные — это большая проблема. Вы не знаете законов волшебного сообщества, не понимаете причин их появления и вообще ведете себя как папуасы с мотыгой на минном поле.
— Но сейчас-то магглорожденные выпускники Хогвартса вполне уживаются среди других волшебников.
— Правда? Ты знаешь как?
— Ну… — Гермиона задумалась. А ведь и в самом деле, все значимые должности в Министерстве занимали чистокровные маги, владельцы всех известных Гермионе магазинов и компаний тоже были чистокровными, все преподаватели Хогвартса тоже, исключение составлял только Хагрид, но он был полувеликаном, наполовину человеком, наполовину магическим существом, да и отец его был чистокровным волшебником.
— Магглорожденным позволяют тащить свои привычки и обычаи, но при этом ограничивают образование, окружают стеной запретов и не допускают к управлению. Отсюда все эти «запретные секции» в библиотеках, «непростительные заклинания», разделение на «черную» и «белую» магию, и прочая чушь.
— Но чистокровные учатся в том же Хогвартсе по тем же самым программам, что и магглорожденные.
— Чистокровные семьи хранят традиции и опыт, которого не найти ни в каких учебниках. Если они, как и в прежние времена, будут собирать вокруг себя ковены, куда войдут и маггловские семьи с детьми-волшебниками, эти дети будут с малых лет постигать знания навыки и традиции, а самых сильных и талантливых, — кивок в сторону Гермионы, — с раннего детства будут брать, как и раньше, на воспитание в семью, возглавляющую ковен, магическое общество станет гораздо однороднее и стабильнее. Это проверено веками и незачем тащить к нам маггловские идеи.
— Если все так плохо, почему тогда существует современная система?
— Вами просто манипулировать, Гермиона. Дешевая рабочая сила и дешевое пушечное мясо.
— А в той системе, которую предлагаете Вы? Разве будет по-другому?
— Вы бы росли в тех же условиях, что и Драко. Узнали бы о магии в раннем детстве, учились бы жить магией, постигали законы взаимодействия Силы и человека. А дальше все зависит от Вашей силы и способностей.
— Хорошо! Если современная система так удобна, почему Вы против нее? Вы-то наверху!
— Мы не развиваемся, — взял слово Люциус. — В некоторых волшебных семьях еще ведутся исследования, но они почти сразу попадают в разряд «запретных». Ограничений все больше, силы у волшебников все меньше. А когда система не развивается, она деградирует, что и происходит с нами.
— Вы так радеете за всех? — Удивилась Гермиона.
— Мы — часть волшебного мира, — Малфой-старший пожал плечами. — Погибнет он, погибнем и мы.
— Как же тогда те, кто… придерживается современной системы. Они, наверное, тоже имеют какие-то планы? Они тоже часть волшебного мира.
— Дамблдор и компания создают себе позиции среди магглов, надеются укрепиться там, монополизировав магию в очень узком кругу. Только, кажется мне, что все это безнадежно. В маггловских семьях будет рождаться все больше волшебников, в том числе сильных, они не будут успевать выявлять и учить всех, а неученый волшебник — это как ящик с динамитом на людной кухне. Обязательно рванет, только неизвестно когда и почему. Вся система будет неустойчивой, и они погрязнут в разгребании кризисов.
— И все же, почему Вы убиваете магглорожденных?
— А ты уверена, Гермиона, что мы сейчас вообще кого-то убиваем? — Вопросом на вопрос ответил Темный Лорд. — Или делали это раньше исключительно в силу происхождения? В моей организации очень много магглорожденных, есть даже и в Ближнем Круге. У меня все зависит только от способностей.
— Ты ведь все это вычитала в газетах, не так ли? — Подала голос Беллатрикс.
— Нннн… да… — Неуверенно ответила Гермиона.
— Напомнить тебе, милая девочка, главный рекламный слоган «Пророка» за прошлую зиму? Если не ошибаюсь, «врет, как Поттер.»
— Кстати, о Поттере. Тогда, в Хогсмиде… — Драко наконец решился задать давно мучивший его вопрос. — Скажи, тетя, ты научилась почкованием размножаться? Или клонированием увлеклась?
Беллатрикс вздохнула, поднялась со своего кресла и неспешной походкой направилась к племяннику. Тот судорожно прижал ладони к ушам и начал быстро-быстро говорить:
— Не подумай плохое, тетя, у меня чисто научный интерес, я просто хотел…
— Вот мы сейчас в чисто научных целях и выясним…
Что хочет выяснить Беллатрикс, Гермиона так и не узнала. Она случайно взглянула на Вольдеморта, наткнулась на его режущий взгляд и потеряла контроль над своими мыслями. В ее голове вихрем закружились воспоминания: вот она опять сидит на сосне, а Драко крепко держит ее за талию, не давая ринуться на спасение Джинни… Когда образы снова улеглись, она осознала себя стоящей со сжатыми кулачками.
— Вы! Вы! Как Вы посмели! — Бросила она в лицо Темному Лорду.
— Ты надеешься, что кто-то будет спрашивать твоего разрешения на легилименцию? — Спросил он, не выпуская бокал из руки. Потом обратился к Беллатрикс, которая пыталась просунуть пальцы под ладони Драко: — Оставь, Белла. Сейчас оттянешь ему уши, они распухнут и Гермиона его разлюбит.
— Думаю, он нравится Гермионе не столько ушами, сколько другими качествами, — возразила Пожирательница Смерти, но все же вернулась на место.
В ответ на это Темный Лорд глубокомысленно заметил:
— В человеке все должно быть прекрасно. И уши тоже.
Забавно было слышать это от ящерообразного существа, которому до красоты было, как из Жмеринки до Парижу пешком по буеракам. Впрочем, в высказывании речь шла о человеке, а причем здесь Вольдеморт? Драко вздохнул с облегчением, ибо битву за уши он постепенно проигрывал. Темный Лорд, тем временем, обратился непосредственно к нему:
— Вам обоим необходимо усерднее учиться окклюменции. Дамблдор всегда может покопаться в ваших мозгах, да и Северусу я до конца не верю.
Гермиона вернулась на свое место. Обидно, конечно, когда кто-то без спросу просматривает твои мысли, но приходилось признать справедливость замечания Нагваля и высокую наглядность только что проведенной им демонстрации. К тому же ей хотелось получить ответы на некоторые вопросы.
— Ладно, сейчас, если верить Вашим словам, Вы почти не воюете, но ведь дыма без огня не бывает! Почему везде говорят, что Вы ненавидите магглорожденных? Почему столько разговоров о Вашей жестокости? Почему среди магглорожденных было столько жертв?
— Они бы рассказали, что творили сами, — ответила побледневшая Беллатрикс. — Простите, Милорд…
— Я тебя понимаю, Белла. Во-первых, все газеты, как тогда, так и сейчас, находятся в руках группировки, контролирующей Министерство. Они и создают определенный образ Темного Лорда, этакого неуравновешенного психопата, основная цель которого истребление всех магглорожденных, а главное развлечение — пытки и убийства. Во-вторых, в войне такого типа, которая шла, и которая разгорится снова, если не остановить некоторых деятелей, все законы и правила очень быстро оказываются отброшенными и жестокость накручивается на жестокость.
— А магглорожденные? — Не сдавалась Гермиона.
— Вы очень уязвимы. А Министерство всегда подставляло под удар прежде всего магглорожденных. На самом деле, истреблять магглорожденных слишком расточительно. Сейчас вы составляете процентов десять от всего магического населения, и постепенно этот процент растет. Если магглорожденных убрать, волшебное сообщество выродится окончательно.
С тем Вольдеморт и Белла начали откланиваться. Уже уходя, Темный Лорд снова обратился непосредственно к Драко:
— Как продвигается твое задание?
— Милорд, я…
— Чем дольше ты тянешь, тем большему риску подвергаешь свою подругу.
— Милорд!
— Что, «Милорд?!» В Хогвартсе нет милорда! Проконсультируйся с Поттером о последних событиях, может, хоть это заставит тебя пошевелиться!