На пороге домика у ручья появился Артур Стюарт.
- Ни с места, парень! - заорал Поли Умник. - Только шагни в сторону, я тебя так выдеру, света белого не взвидишь!
- Вовсе не обязательно угрожать ему, - заявила мисс Ларнер, но ее уже никто не слышал, потому что все сорвались с места и побежали по склону холма.
- Прошу вас, не надо его бить! - закричал доктор Лекаринг.
- Если он не попытается бежать, никто ему ничего не сделает, - ответил светловолосый ловчий.
- Элвин, - окликнула мисс Ларнер, - не делай этого.
- Они не получат Артура Стюарта.
- Не смей использовать свою силу. Она не для того тебе была дана.
- Говорю вам...
- Сам подумай, Элвин, у нас есть время до завтра. Может быть, судья...
- В тюрьму его!
- Если что-нибудь случится с ловчими, националисты немедленно поднимут вой, чтобы еще больше ужесточить Договор о беглых рабах. Понимаешь меня? Это тебе не местное преступление, не просто убийство. Тебя увезут в Аппалачи и подвергнут там суду.
- Но я же не могу сидеть сложа руки.
- Беги быстрее к Гестерам.
Элвин на секунду заколебался. Будь его воля, он бы сжег руки ловчих, прежде чем они дотронулись бы до Артура. Но мальчика уже схватили, пальцы алчно впились в его ручки. Мисс Ларнер права. Нужно придумать какой-нибудь способ отвоевать Артура раз и навсегда, а глупая драка лишь усугубит положение вещей.
Элвин помчался к дому Гестеров. Его очень удивило, насколько спокойно они восприняли дурные новости - словно ожидали подобного все последние семь лет. Старушка Пег и Гораций молча переглянулись, и, не произнеся ни слова, Пег принялась собирать вещи - свои и Артура Стюарта.
- Зачем она сама-то собирается? - не понял Элвин.
Гораций улыбнулся - скупой, натянутой улыбкой.
- Она не допустит, чтобы Артур провел ночь в тюрьме. Им придется запереть ее вместе с ним.
Это объяснение звучало вполне разумно - хотя представить, чтобы такие люди, как Артур Стюарт и старушка Пег Гестер, были брошены в тюрьму?.. Нет, невозможно.
- А что вы собираетесь делать? - поинтересовался Элвин.
- Заряжать ружья, - пожал плечами Гораций. - Когда они уйдут, я последую за ними.
Элвин передал ему слова мисс Ларнер о националистах, которые не преминут раскричаться на всю страну, если кто-то посмеет поднять руку на ловчего.
- А что мне могут сделать плохого? Разве что повесят. Но я честно тебе скажу, скорее я пойду на виселицу, чем проживу в этом доме хоть один день, если Артура Стюарта уведут, а я ничего не сделаю, чтобы помешать этому. Ведь я могу помешать им, Элвин. Черт побери, парень, за свою жизнь я спас рабов пятьдесят, не меньше. По Доггли и я подбирали их на этом берегу реки и помогали перебраться в Канаду. Я всю жизнь этим занимался.
Элвин вовсе не удивился, когда узнал, что Гораций Гестер - ярый эмансипационист.
- Я рассказываю это, Элвин, потому что мне потребуется твоя помощь. Я обыкновенный человек, к тому же я один, а их - двое. У меня нет никого, кому я мог бы довериться; По Доггли не ходил со мной на такие дела уже много лет, и я не знаю, на чью сторону он перешел. Но ты - я знаю, ты способен хранить тайну и любишь Артура Стюарта так же, как моя жена.
То, как он сказал это, несколько ошеломило Элвина:
- А вы... неужели вы не любите его, сэр?
Гораций посмотрел на Элвина как на сумасшедшего:
- Я не позволю им забрать мальчика-полукровку из-под крыши моего дома, Эл.
На лестнице показалась тетушка Гестер, под мышками она держала два тюка.
- Отвези меня в город, Гораций Гестер.
Они услышали, как мимо гостиницы промчались лошади.
- Это, наверное, они, - заметил Элвин.
- Не волнуйся, Пег, - попытался успокоить жену Гораций.
- _Не волноваться_? - яростно накинулась на него старушка Пег. - То, что сегодня случилось, Гораций, может иметь только два исхода. Либо я потеряю сына, которого увезут в рабство на юг, либо мой дурак муж погибнет, пытаясь освободить его. Конечно, чего тут волноваться?!
Затем она разрыдалась во весь голос и крепко обняла Горация. Сердце Элвина чуть не разорвалось от жалости.
Именно Элвин отвез тетушку Гестер в город, взяв в гостинице повозку. Он стоял рядом, пока она пытала Поли Умника, который в конце концов разрешить ей провести ночь в камере - хотя заставил поклясться ужасной клятвой, что она не станет пытаться тайком вывести Артура Стюарта из тюрьмы.
По дороге к камере Поли Умник сказал:
- Тебе не следует так беспокоиться, тетушка Гестер. Его хозяин наверняка хороший человек. Местные жители неправильно представляют себе рабство.
Тут уж она накинулась на него, как ураган:
- Так, может, ты отправишься вместо него, Поли? Посмотришь, как оно хорошо живется, в рабстве-то?
- Я? - Эта мысль явно позабавила шерифа. - Я _белый_ человек, тетушка Гестер. Рабство - это естественное состояние чернокожих.
Элвин сделал так, что ключи выскользнули из пальцев Поли.
- Что-то я сегодня какой-то неловкий, - пробормотал Поли Умник, наклоняясь.
Нога тетушки Гестер наступила прямо на огромное кольцо, на котором были собраны ключи.
- Подними ногу, тетушка Гестер, - посоветовал шериф, - иначе я обвиню тебя в потворничестве и подстрекательстве, не говоря уже о сопротивлении властям.
Она убрала ногу. Шериф открыл решетку. Старушка Пег вошла в камеру и обняла бросившегося к ней Артура Стюарта. Элвин молча смотрел, как Поли Умник закрыл и запер решетку. Затем Элвин отправился домой.
Элвин разбил форму и счистил глину, прилипшую к поверхности плуга. Железо было гладким и твердым - плуг получился на диво хорошим, подобного ему Элвин ни разу в жизни не видел. Он проник внутрь железа и не нашел там ни единой трещинки, из-за которой плуг может сломаться. Он шлифовал и точил, точил и шлифовал, пока железо не засияло, а лезвие не стало острым, как острие ножа, словно плугом этим будет пользоваться мясник для разделки туш, а не обыкновенный фермер в поле. В конце концов Элвин положил плуг рядом с собой, после чего выпрямился и уставился вдаль, глядя на восходящее солнце и просыпающийся мир.