Дни тянулись один за другим, весна перевалила за середину, и мне стало совсем не до гомункула и его подозрений. Тренировки ужесточились для всех новобранцев, но для меня особенно.
Крис переступил через своё нежелание возиться с неперспективной ученицей. Никаких дней отдыха теперь не было и в помине, да и щадить меня больше не было надобности. За четыре месяца в стенах обители я значительно окрепла: тощее тело Генерис стало более выносливым, гибким, а кое-где даже появился не слишком заметный, но всё-таки мышечный рельеф. Убедившись, что я соответствую только ему известным стандартам, Леонталь начал давать мне боевую подготовку.
Методы Криса не имели ничего общего с обычной отработкой ударов. Если говорить грубо, убийца отрицал само понятие какого-либо стиля в фехтовании. Его манера ведения боя была непредсказуема и напоминала сумбурную мешанину из приёмов. Но так казалось лишь на первый взгляд, каждое движение юноши было выверенным и отточенным — никаких тебе сомнений, лишних метаний и раздумий.
Крис учил сражаться также, потому что считал, что в честном поединке мне не выстоять. Хотела бы я похвастаться особыми успехами, но владение мечом давалось тяжело и не только из-за физических ограничений. Сложно представить, как я выйду с одноручным клинком наголо против какого-нибудь монстра. Или того хуже, человека. В общем, энтузиазма к овладению ратным делом было во мне немного, но я честно старалась, надеясь, что в трудную минуту тело среагирует на опасность быстрее, чем разум, скованный моральными терзаниями.
Посещение библиотеки я практически забросила. Сил на чтение не было — перегруженный за день мозг отказывался воспринимать информацию. Я знала, что останавливаться нельзя. Каждый упущенный для знакомства с этим миром час, мог стать роковым. Но приходилось утешать себя, что за месяцы в ордене успела узнать многое.
Я досконально изучила карты Стейнхорма — расположение самых крупных населённых пунктов и важных географических объектов. Могла прикинуть, сколько времени понадобится, чтобы добраться из одной точки в другую — пешком или на лошади. Пришлось больше узнать и о великих домах, чтобы понять какие территории и под чьим контролем находятся.
Изучению растений и грибов я отвела почти две недели, запоминая в первую очередь съедобные и несъедобные. Над целебными и ядовитыми, к счастью, отдельно корпеть не пришлось — будущих рыцарей обучали основам целительского искусства. Поэтому эту часть я усваивала вместе с остальными.
Здешняя медицина меня поразила до глубины души. Из-за того, что Орм пропитан силой Создателя, все растения магические — одни в большей, другие в меньшей степени. Энергия усиливает их свойства настолько, что по своему воздействию они ничем не уступают синтетическим лекарствам, разработанным фармацевтами моего мира. А некоторые растения и вовсе волшебные по своей силе.
Эффективность растений напрямую зависит от времени их роста. Многолетние сильнее однолетних, отвары из коры и листьев кустарников и деревьев лучше, чем сделанные на любых травах. Это, кстати, объясняет странную любовь жителей Орма к деревьям — их везде действительно много и к ним относятся бережно, особенно к редкому сеадалю — дереву, листья и кора которого обладают целебными свойствами.
Это, конечно, не всё, что довелось мне освоить за столь короткий срок. Удивительно, но отчего-то новая для меня информация запоминалась легко и большей частью с первого раза. Жаль только, что хорошая память не слишком помогает в освоение практики…
***
Отношение ко мне орденцев со временем изменилось. Большая часть мужчин, осознавших, что меня интересует лишь учёба и тренировки, а слово, если и вытянешь, то всё про лекции и боевую подготовку, отстали. Я всё ещё ловила на себе чужие взгляды, но теперь на меня смотрели больше как на приятную картинку, а не на возможный любовный интерес.
Чего нельзя было сказать о Григе или Хорсе. Мой товарищ по команде быстро осознал, что в отношениях я не заинтересована, но сдаваться не спешил и надеялся со временем добиться взаимности. Он не был навязчив, напротив, внимателен и галантен, и тем сильнее меня тяготило внимание. Тем более, что общались мы много, а впереди — злосчастный выезд.
Хорс, напротив, шёл напролом. Он искренне считал себя величайшим подарком для любой женщины. И собирался осчастливить самую достойную, на его взгляд, кандидатуру, то есть меня. Не думаю, что он был влюблён, просто счёл, что я самая породистая кобылица в окружающем его стаде. Именно так он женщин и рассматривал. Может быть, я думаю о нём слишком плохо, но он из той породы мужчин, которые вполне могут зажать приглянувшуюся им девушку где-нибудь в углу. И не важно, согласна она или нет.
По мере того, как мужской ажиотаж вокруг меня утихал, женщины начинали относиться ко мне лучше. Даже Магда успокоилась, заметив, что я стараюсь изо всех сил, чтобы не бросить тень на обожаемого ею Криса.
Почти идилия, но меня не оставляло ощущение, что это лишь затишье перед бурей.
За две недели до выезда я проснулась от внезапно усилившегося предчувствия беды. С момента моего вступления в орден оно всегда следовало за мной, будто назойливая муха, которую я почти перестала замечать. Не знаю почему, но после перемещения в Орм интуиция стала проявляться гораздо чаще, чем на Земле, а я теперь лучше толковала её проявления. Само вступление в орден должно было привести меня к неприятностям в будущем. Я не вняла этому чувству, и оно утихло, не исчезнув, впрочем, совсем. Иногда я получала другие предостережения, но всегда знала, что они относятся к чему-то менее значимому. Как в тот раз, когда я почувствовала знакомый звон в затылке перед уроком верховой езды, а позднее оказалось, что сбруя лошади износилась, и не проверь я её, могла бы покалечиться.
В то утро я точно знала — бешенный стук сердца и звон в затылке, почти сводящий с ума, не имеют ничего общего с мелкими напастями. Должно было случиться что-то такое, что приблизит меня к роковому часу, в ожидании которого я жила последние месяцы.
День шёл своим чередом, но после обеда всем новобранцам неожиданно предложили остаться в общей зале для объявления.
— Некоторые из вас отправятся на полевой выезд раньше задуманного. Мы получили срочные известия от одного из отделений, им нужна наша помощь, — старший наставник окинул взглядом толпу новобранцев. Убедившись, что мы обратились в слух, добавил. — Так как это задание будет сложнее прочих, на выезд поедут целых три команды — под руководством Криса Леонталя, Айолина Криольда и Тамиры Ройд.
Хотя никто не сказал «три самых сильных команды», но понимание этого повисло в воздухе. А я внезапно осознала, что среди двенадцати учеников, отправленных на неведомую миссию, стану самым слабым звеном, если, конечно, наставники не передумали меня включать в команду Айолина. Такое было возможно, так как окончательный состав ещё не утвердили.
Словно прочитав мои мысли, мужчина принялся зачитывать имена новобранцев. Под руководством Криса, как и ожидалось, были все наши — в том числе, моя соседка по комнате, к Тамире ушёл ещё один из подопечных Криса и трое самых выдающихся новичков из общего потока. А вот в команде Айолина…
Не знаю, что отразилось на моём лице, но Крис, в которого я впилась зверским взглядом спешно отвернулся и прикусил нижнюю губу, сдерживая смех.
Этот засранец, а иных слов для него у меня не было, не только не исключил меня из команды, но и добавил туда… Хорса! Вот тебе и среднячок. Вот тебе и сбалансированная команда. Кажется, я всё-таки застонала от отчаяния в голос, потому что стоящие рядом товарищи оглянулись на меня и окинули недоумевающим взглядом.
Я знаю, чем закончится этот выезд. Мои самоубийством.
***
— Ольга, не будь такой угрюмой! Разве не чудо, что нам досталась такая миссия? — серые глаза Грига сияли восторгом от открывшейся перед ним перспективы.
Цель поездки нам озвучили перед самым отбытием, чтобы воодушевленные новобранцы не разболтали подробности остальным командам. И, в отличие от Грига и остальных, у меня она никакого энтузиазма не вызвала.
Не так давно орденцам удалось поймать нескольких последователей Умбры. На допросе один из них признался, что где-то в лесу на границе с соседним королевством Херизой у мёртвого ныне тёмного мага было личное убежище. Где именно, не знал никто, в том числе пленник, выдавший тайну бывшего предводителя. Поначалу рыцари из местной обители и несколько волшебников пытались разыскать убежище своими силами, но у них ничего не вышло, поэтому понадобилось подкрепление, чтобы методично прочесать каждый клочок леса. Задействовать крестьян из окружных деревень не стали, больно уж много тварей расплодилось за время войны и не все из них были ещё перебиты.
Разумеется, дело это было не из лёгких, но свободных рыцарей и магов было не так много, пришлось брать и некоторых новичков. Тем более, что Крис и Айолин отправились бы а приграничные леса в любом случае. Крис как представитель совета мастеров, искусный воин и сам тёмный по своей сути. Руководство очень рассчитывало, что юноша сумеет почувствовать сосредоточение магии Умбры. Айолин же, как я узнала совсем недавно, занимал должность длани совета, был нечеловечески силён и быстр. Любому из простых рыцарей до него далеко.
— Тебе хорошо говорить, ты лучший среди нас, — чуточку ворчливо отозвалась я, разглядывая троицу наставников, обсуждающих между собой дальнейшие планы. Крис казался непривычно серьёзным и сосредоточенным, формально он был старшим среди нас по «званию» и возглавлял выезд, но на практике лидером команд была многоопытная Тамира — сухопарая и седовласая женщина в летах. Она не была очень уж умелым воином, но все признавали её мудрость и острый ум. Тамира и Крис что-то горячо обсуждали, а Айолин просто стоял рядом. Казалось, его вовсе не интересовал разговор.
— Держись меня, и всё будет в порядке, крошка, — пробасили у меня над ухом. Я скривилась и привычно увильнула от прикосновения огромных рук. Хорс всегда старался приобнять меня нарочито по-дружески, так, чтобы прямо предъявить ему ничего нельзя было. Но что-то я не замечала с его стороны такой тяги к другим.
Григ напрягся. Он, в отличие от многих новобранцев, Хорса не боялся, но я не могла позволить ему защищать меня, если хотела сохранить уважение окружающих, поэтому ответила сама:
— Нет, спасибо, знаешь ли, жуть как хочется перерезать глотку паре чудовищ, а они разбегутся при виде тебя.
По самодовольной ухмылке Хорса я поняла, что иначе как комплимент он мой ответ не воспринял, хотел было что-то сказать, но нас прервал появившийся Айолин:
— Хватит, — ледяной голос гомункула отбил у меня желание пререкаться, но на Хорса, как ни странно, подействовал плохо. Я давно уже заметила, что большинство мужчин-новобранцев относилось к мужчине едва ли не с пренебрежением. В лучшем случае его считали собственностью ордена. Инструментом совета мастеров. В худшем… проходились по его внешности и отпускали сальные шуточки, дескать, не просто так он на бабу похож внешне. Создали его, значит, с определённой целью. Это был явный поклёп. Гомункула при все его красоте за женщину мог бы принять разве что слепой, глухой и безмозглый. Все девушки ордена согласились бы со мной. Им, в отличие от Хорса, и ему подобных, он пришёлся очень даже по душе…
Сплетни распускали, конечно, исключительно за спиной мужчины, ни один ученик не посмел бы сказать Айолину такое в лицо. А после одного случая все и вовсе уяснили, что их мнение на счёт гомункула следует держать при себе, если не хотят нажить себе врага в лице Криса Леонталя. Тот уж точно не верил в теорию о бездушности гомункулов.
Однажды Мелла на тренировке неосторожно сказала — мол, чему существо из пробирки может нас научить. В таком бешенстве я не видела Криса ещё ни разу. Мы выслушали целую лекцию о том, что последователям Квелты стыдно быть невежественными и предвзятыми. Чтобы мы уж точно усвоили науку, мастер влепил нам двойную нагрузку и пообещал без раздумий выкинуть из ордена тех, кто не будет относиться к своим товарищам без уважения. Об этом случае стало известно всей обители, и с тех пор даже в шутку и между собой насмешки в адрес Айолина произносить перестали.
— Наша команда поедет в деревню Эмбриш, — продолжил «эльф». — Там оставим лошадей, возьмём провизию и завтра выдвинемся в лес. Сегодня до темноты уже не успеем.
Мы попрощались с остальными — за каждым отрядом была закреплена своя местность, которую предстояло обследовать. Если одна из команд обнаружит следы убежища тёмного мага, нужно будет разбить сигнальную сферу, припасённую на этот случай. Заклинание, хранящееся в артефакте, освободится и вернётся к магу, его сотворившему. Так в ближайшей обители узнают, что поиски завершились успехом.
На деле всё было просто, но звенящая боль предчувствия, которая почти извела меня за последние дни, подсказывала — чёрта с два так будет.
В деревне нас встретили приветливо, рыцарей Ордена пятерых в народе любили, а про гомункулов знать не знали, поэтому никаких предубеждений со стороны крестьян не было. А сухонького вида староста даже смешливо заметил что-то вроде: «Дивные уши у вашего старшого. За версту видать».
Я промолчала. Интересно, что скажут деревенские, когда поймут, что у Айолина ещё и глаза в темноте светятся?
Нас накормили, напоили и разместили в небольшом домишке. Жена старосты предложила было постелить мне и Мелле отдельно, но Айолин сухо заметил, что все мы товарищи по оружию, провели в пути уже не одну ночь и привыкли спать бок о бок.
В деревне никаких волшебных светильников и в помине не было, поэтому стемнело очень быстро. Глаза слипались и настроя на разговоры не было совсем, поэтому отход ко сну мы оттягивать не стали. Я расстелила свой походный матрас, укралась одеялом и провалилась в сон без сновидений.
Только где-то на краю сознания мне чудился чей-то голос.