Маг и торговец не оставили меня до тех пор, пока я окончательно не пришла в себя. Я не стала упускать случая и расспросила целителя подробнее о долге перед короной.
Его ответ показался мне очень странным.
— Да что тут рассказывать? Пару недель назад приняли новый закон о том, что все целители обязаны два года отработать в новой городской лечебнице, которую начали строить всего-то пару месяцев назад. Мол, лечить в ней людей будут бесплатно во имя Квелты. Любой даже самый сирый и убогий сможет получить магическую помощь, не потратив на это ни гроша! И слово такое странное придумали для всего этого… волонтёрство!
Я чуть не рассмеялась, несмотря на головную боль. Понятно, откуда ноги растут.
— И все целители обязаны почти бесплатно проработать этими самыми волтёрами два года! Два! Конечно, снадобьями и прочим нас обеспечат. Но на что всё это время мне кормить семью? Того жалованья, что пока обещают, едва хватит на то, чтобы сводить концы с концами.
— Неужели, прямо-таки все целители обязаны этим заниматься? — я живо представила, как по деревням собирают целителей и знахарей и везут в столицу на обозах.
— То-то и оно, что собрать захотели только самых лучших и образованных. Тех, кто либо закончил академию, либо обучался у мастеров целительства — другие официально практиковать не имеют права. А эти…
Мужчина досадливо мотнул головой в сторону ухмыляющегося торговца.
— … только и рады кровину выпить. Обрадовались, значит, что теперь денег платить не придётся. Пора бы послужить народу, маги проклятые!
Последнюю фразу целитель произнёс, откровенно кривляясь, видимо, передразнивая какого-то знакомого.
Вся ситуация была несколько дикой, особенно, если учесть, что по большому счёту колдунами на Орме были все. Но, наверное, более способные и могущественные собратья всегда будут вызывать зависть и недовольство.
Вскоре я рассталась с этими двумя, а сама крепко призадумалась.
Выходила какая-то ерунда.
Это на первый взгляд, казалось, что корона с подачи Лидии задумала благое дело.
Стейнхорм казался мне достаточно передовым государством, но социальная помощь в нём была не развита от слова совсем.
Существовали приюты для детей и работные дома, которые существуют за счёт пожертвований королевы. И, пожалуй, всё. В остальном — если хочешь учиться, лечиться, нужно платить. Иногда немного, иногда много, в зависимости от уровня получаемой услуги.
К бесплатным больницам не был готов ни народ, ни экономика Стейнхорма.
Королевская казна получает с земель благородных домов сущие крохи. Так устроено местное общество. Монархия далеко не абсолютная, с дворянскими семьями приходится считаться. У каждого дома есть своё войско, ресурсы, стратегически важные объекты. Большая часть податей, собранных с земель феодов, остаётся в них же. В казну отправляется лишь малая часть.
Кажется, что король в этой ситуации в дураках, но это не так. Он не выделяет средств на содержание территорий, принадлежащих лордам, не решает местных проблем и при этом в праве требовать, чтобы лорды поддерживали надлежащие состояние дорог и других стратегически важных объектов. Кроме этого, по первой просьбе вассалы обязаны предоставить войска, провизию и другие ресурсы королю. А судебная система даёт мощные рычаги давления на неугодных в случае чего.
У короны есть свои довольно обширные земли, прилегающие к столице. Вот с них-то, а ещё с торговых пошлин, деньги идут в казну. Помимо этого, короне принадлежат стратегически важные рудники, в которых добывают драгоценные металлы, камни и магические кристаллы, и единственный в стране заёмный дом — негосударственные ростовщики нелегальны.
Содержание больницы ляжет на государственный бюджет, а ведь в Стейнхорме не заложены деньги на эти расходы в налогах… К тому же, сомнительно, что лорды отпустят целителей со своих территорий так просто. Скорее всего, они поставят или уже поставили некие условия королю.
Даже, если забыть об этом, нововведение грозит социальным кризисом. Очевидно, что целители отправятся на службу не все сразу — так больница просуществует лишь пару лет. Скорее всего, будут рассылаться повестки — этакая армия на минималках.
Но уже в первое время работы лечебница лишит доходов не только тех магов, которые придут работать в ней, но и их вольных собратьев. Потому что люди не станут платить за то, что смогут получить бесплатно к тому же по высшему разряду. Исключением станут, скорее всего, лишь дворяне, которым не к лицу лечиться вместе с бродягами.
Получается, что те, кто не работает на корону, быстро обнищают, если только не сменят деятельность…
Как ни посмотри, а выходит ерунда.
Я вспомнила лицо принца Джарела. Нет, он не был дураком. И едва ли его отец тоже им был.
Значит, этот закон прикрывает что-то ещё. Вот только что?
***
В тот день я в главную обитель так и не отправилась, удручённая ворохом загадок, на которые не было ответов.
Как назло, на пути домой мне никто не встретился и пришлось идти своим ходом.
Но то ли местные боги сжалились надо мной, то ли провидение решило дать мне утешительный приз за страдания, но на тренировочном поле я заметила Айолина.
Гомункул стоял, прислонившись к ограждению, и задумчиво оглядывал закатное небо.
— Что ты здесь делаешь? Думала, тебя ещё не скоро ждать.
Он мимолётно улыбнулся.
— Пришлось заглянуть ради одного дела. И знаешь же ты, когда появляться! Смотри!
Мягко обхватив меня за плечи, он развернул меня в сторону дальних гор. Там на фоне оранжево-синих облаков виднелся крылатый силуэт.
Слишком большой, чтобы принадлежать птице.
Наверное, гомункулы всё-таки моя слабость, иначе трудно объяснить восторг предвкушения, что охватил меня.
Айолин рассмеялся.
— Я был уверен, что тебя не особенно трогает мужская красота. Кто бы мог подумать, что один только намёк на силуэт Трэса сведёт тебя с ума!
— Ну, знаешь… — смутилась я, но взяла себя в руки. К счастью до прилёта ангелоподобного существа было ещё долго, поэтому я могла остыть.
— Впрочем, ты не одинока, не видел никого, кто остался бы равнодушен к нему, — мне показалось, что в голосе Айолина, что стоял в стороне от меня послышались странные нотки.
— Ты говоришь так, будто у тебя есть недостаток женского внимания!
— Ты права, его нет. Но у Трэса было то, за что я отдал бы не только руку, но жизнь.
Я внимательно посмотрела на прекрасный профиль темноволосого гомункула. Он вглядывался в горизонт слишком уж напряжённо.
Неужели… Трэсу досталось внимание Лидии?
***
Гомункул закружил над тренировочной площадкой, когда мне уже почти надоело ждать. Я вскинула голову, чтобы посмотреть на него, и на несколько секунд все мысли вылетели у меня из головы.
Почему-то Трэс мне рисовался каноничным ангелом — со строгим лицом, золотыми волосами и белоснежными крыльями. Этакая суровая красота с полотен старых художников.
То создание, что мягко опустилось на тренировочную площадку и улыбнулось мне странной улыбкой имело мало общего с этим возвышенным образом.
Ну, разве что белые крылья.
Смуглая кожа казалась золотой в закатном свете, словно залитая тягучим мёдом. Она была столь же идеально гладкой, как и у Айолина. Настолько безупречной, какой не бывает у обычных людей. «Ангел» был примерно одного роста со своим собратом, но мощнее по телосложению и более всего напоминал античную скульптуру.
Белоснежные волосы мужчины, коротко острижены, так что передние пряди едва касаются скул. На фоне загорелой кожи светло-зелёные, словно виноградины, глаза кажутся почти прозрачными.
Я заметила две небольших родинки на лице. Одна чуть ниже левого глаза, другая на гладком подбородке у уголка губ.
Да, Трэс был ангелом.
Вот только не из христианской рати, а с языческого Олимпа. Этакий крылатый Эрос, насылающий людям жаркие сны и желания.
Айолин по сравнению с ним казался почти монахом.