— Слушай, я поражён!
Крис откинул в сторону заготовку кинжала, с которой нападал на меня в течение последних двадцати минут с упорством маньяка.
Тренировочное оружие мало чем отличалось от настоящего — у него была такая же гарда, рукоять, обтянутая кожей, только вместо заострённого клинка — просто полоса изогнутого металла. Удары от него были более болезненными, чем от деревянного клинка, в чём я давно убедилась на собственном опыте.
Впрочем, я и после тренировок с деревом ходила вся раскрашенная синяками. Хоть в чём-то мы с Генерис оказались похожи — любой мало-мальски ощутимый удар тут же оборачивается кровоподтёком и сходит чуть ли не месяц.
Я прижала ко всё ещё кровоточащему носу платок. Наш бой с Крисом никому не показался бы красивым и элегантным. Мастер не чурался грязных приёмчиков и требовал того же от меня. И, если уж я открывалась во время боя, то получала по полной. Джентльменство по отношению к сёстрам по оружию в ордене не в почёте.
Надеюсь, нос не сломан. Не хотелось бы быть похожей на Сильвестра Сталлоне.
— О чём это ты?
— Мне кажется, ты стала лучше чувствовать противника. Ты неплохо предугадывала мои атаки, а ведь это не каждому даже опытному воину дано.
Хоть слова Криса и казались хвастовством, но были на деле простой констатацией факта. Попробуй сразись с противником, который может исчезнуть у тебя на глазах и появиться из любой тени вокруг. Уверена, эта способность Леонталя порядком нервировала его врагов.
— Не похоже, что это у меня особенно получалось, — говорила я немного в нос, из-за того, что тот почти не дышал.
Крис рассмеялся и плюхнулся рядом со мной.
— Эх, ты! Несколько раз ты будто инстинктивно знала, откуда я ударю и сводила возможность атаки на нет. Конечно, я на ходу менял стратегию и всё же атаковал, но сам факт меня радует.
Инстинктивно, значит. Впервые я задумалась о том, могу ли применять своё чутьё в бою. В теории это, конечно, возможно, но на практике движения во время сражения слишком быстры и суматошны. Сумею ли я за долю секунды уловить предупреждение, понять, что оно значит и среагировать? Возможно, но явно не сейчас, когда моя техника боя не доведена до автоматизма.
Может, я и использовала свою способность против Криса, но делала это неосознанно.
***
Не знаю, чем были заняты гомункулы, но оставшееся время я их почти не видела. Лишь однажды я столкнулась с крылатым в… женской раздевалке.
Ситуация вышла уж больно странной, и от того мне показалось, что Трэс специально подгадывал время, чтобы застать меня после купания одну и без одежды. Сделать это было не так уж и трудно — я подолгу сижу в библиотеке вечерами, а потому отправляюсь мыться позднее всех.
Как и во время нашего первого разговора, мне чудилось, что при всей двусмысленности ситуации, мотивы Трэса были далеки от приземлённого плотского интереса. Крылатый чего-то ждал от меня. Вот только чего?
Но начну с начала. Вечером накануне отъезда Айолина и Трэса, я не изменила свой привычке и пошла мыться позднее всех.
Я успела вытереться, натянула на себя подобие местного нижнего белья — бриджи до колена, короткий лиф на шнуровке спереди и принялась за просушивание волос, когда сзади раздалось:
— И как тебе живётся с этой хренью?
Я обернулась, в дверном проёме стоял крылатый гомункул и даже не пытался сделать вид, будто ему неловко.
— Что ты здесь делаешь? Это, между прочим, женская раздевалка.
Я никогда не чувствовала себя особенно раскрепощённой, но появление мужчины меня почему-то не слишком смутило.
Скорее всего, дело в нижнем бельё. Любая приличная жительница Стейнхорма, как минимум — прикрыла бы «наготу», как максимум — завизжала или двинула нахалу по морде. Но я упорно не могла воспринимать что-то вроде летней спортивной формы как исподнее. По меркам нашего мира я была одета весьма целомудренно.
— Я перепутал, — Трэс даже не старался врать поубедительнее. Его взгляд скользнул к моей спине. Туда, где… черт бы их побрал! Знаки!
Я села на скамью, накинув на спину полотенце, которым только что вытирала волосы, но не похоже, что крылатого этот манёвр сбил с толку.
— Неужели, Ольга, ты преступница? — в зелёных глазах застыла насмешка. — Или любимая дочка богатенького папочки?
Под ложкой неприятно засосало.
Не могут эти больно уж точные предположения быть просто совпадением… Неужели Трэс что-то знает?
Я лихорадочно вспоминала каждую минуту нашей первой и второй встречи. То, как гомункул вёл себя, как говорил. С грешным херувимчиком определённо было что-то не так, но едва ли беловолосый мужчина знал что-то наверняка. Иначе прибил бы на месте.
— О чём это ты? — я постаралась выглядеть спокойной, хотя внутри, видит бог, такой совсем не была.
— О третьем знаке на твоём спине. Это же руна вирта? Я не мог ошибиться, так что можешь даже не врать.
— Вирта? — в ответ на моё недоумение на лице Трэса промелькнула растерянность. Но тут же пропала.
— Да, вирта. Руна, помогающая отслеживать местоположение предмета или существа, заклеймённого ей.
— Что ты сказал? — в горле пересохло и на моём лице, должно быть, отразилось такое потрясение, что даже «ангел» забеспокоился.
— Ты не знала?
— Нет. А остальные знаки?
Я понимала, что выдаю себя с головой, но, если Трэс прав, знаки, про которые я чаще всего и не вспоминала, могли нести в себе слишком серьёзную опасность. Если верить Магде, первый символ давал мне понимание местного языка, а второй?
— Повернись.
Трэс опустился на скамью возле меня, а я послушно развернулась к нему спиной.
Тёплый палец дотронулся до ткани лифа и чуть оттянул её, чтобы знаки стали лучше видны. Прикосновение могло бы быть удивительно интимным, если бы меня так не трясло от страха и беспомощности.
Не сомневаюсь, что руну нанесли Генерис в заключении. А я, дура, решила, что принц собирается следить за судьбой бывшей любовницы с помощью более консервативных методов.
— Это теру — руна знания. Я не могу тебе расшифровать тонкости её действия. Я знаю руническое письмо, но это не моя специализация.
Палец двинулся по моей коже дальше. Казалось, гомункул вовсю наслаждался ситуацией, а мне вот было не до заигрываний.
— А вторая? — напряжённо уточнила я.
— Каэ — память. Обычно её наносят, чтобы знания легче усваивались. Теру и каэ часто ставят в паре богатеньким деткам, когда они ещё пешком под стол ходят. Правда, мне кажется, что твоя руна выглядит немного странно…
Я выдохнула с облегчением. То-то мне казалось, что память моя после попадания в Орм значительно улучшилась. Эта руна пришлась, как нельзя, кстати.
— Спасибо, — бросила я и, резко поднявшись, принялась натягивать на себя одежду.
— Как вышло, что ты не знаешь, что за символы у тебя на спине? — Трэс смотрел на меня с неприкрытым любопытством. Я решила, что он заслужил ответ, хотя бы отчасти правдивый.
— Знаки появились без моего участия, — в голосе моём сквозила откровенная горечь. Мне нужна была помощь мага, чтобы снять третью метку. Иначе сбегать из обители не имеет смысла, Джарел меня из-под земли достанет.
Мужчина склонил голову на бок, мягкие волны белоснежных волос упали на высокие скулы — сейчас вид у Трэса был безмятежный и невинный.
— Тебе нужна помощь?
Да, чёрт возьми, мне была нужна помощь. Но вслух я сказала совсем другое.
— Ты ведь не сможешь снять знак? — мой вопрос был скорее утверждением. Раз начертательная магия — не специализация Трэса, едва ли он особенно в ней силён.
— Нет, — подтвердил мои догадки гомункул. — Это редкий талант. Именно поэтому оплатить работу такого мага могут лишь самые богатые из дворян и королевская семья.
В ответе крылатого был намёк на то, что он прекрасно понимает, что в моей истории всё не так просто, но я притворилась, будто ничего особенного не происходит.
— Понятно. — немного помолчав, я мучительно добавила. — Если тебе не сложно, сохрани наш разговор в тайне.
По крайней мере до тех пор, пока я не смоюсь отсюда.
— Если ты не несёшь угрозы Айолину и Крису, — в тягучем голосе ангела я слышала прямое предупреждение. — Мне нет дела до твоих тайн. На местных стариканов в ржавых доспехах мне плевать.
Я улыбнулась. Тоже мне ангелок.