Осмелев после удачной вылазки, я чуть было не активировала артефакт прямо на улице города. Но остановило меня то же, что и тогда в обители. У всех городов существовала защита, отпугивающая тёмных тварей, её поддерживали городские волшебники. Она спасала не ото всех созданий Тьмы, но от многих.
Возникновение духа Умбры на улицах Дэса могло обернуться чем угодно, поэтому я решила запастись терпением и соединить половинки сферы за городом, на пути в обитель ордена.
Ночь я провела… на чердаке. Положившись на своё чутьё, выбрала один из домов, утопающих в темноте, и забралась под самую крышу к неприметному круглому окошку. Охранная сеть на нём была совсем простой, в сравнении с той, что украшала все входы и выходы обители. И, как ожидалось, чары вовсе не заметили меня.
Не знаю, чей это был дом, но обильный слой пыли на старых ящиках и тюках внушал надежду, что хозяин вспомнит про существование чердака ещё не скоро. Поэтому спала я относительно спокойно и даже не видела снов, уставшая после чересчур насыщенного дня.
Гораздо труднее оказалось покинуть чердак. Я надеялась проснуться на рассвете, но измотанность дала о себе знать и, когда я, наконец, разлепила глаза, на улице уже вовсю кипела жизнь. К тому же откуда-то снизу доносились звуки и голоса — похоже, домочадцы тоже проснулись.
Подходящей возможности покинуть место ночлега мне пришлось ждать с полчаса. О том, что я скажу наставникам в оправдание за своё опоздание, даже думать не хотелось. Утешало одно — даже, если меня решат выгнать за самовольную отлучку, основное дело уже сделано. А мешок со скудными пожитками мне удалось заранее спрятать за пределами обители.
Мои ноги едва успели коснуться мостовой, как за спиной раздался насмешливый голос:
— Ну, надо же. Не думал, что у тебя есть такое интересное хобби.
Я обернулась и взглянула в знакомые светлые глаза. Айолин в лучах раннего утреннего солнца казался настолько неземным, что было почти больно. Одень его в подходящие одежды, и мог бы гармонично вписаться в пейзаж какого-нибудь дивного эльфийского леса.
Вот только эльфом он и не был. Как и идеальным рафинированным созданием. Я смотрела на него и, как и всегда, впитывала в себя каждую деталь. Волосы завязаны в чуть небрежный хвост. Глаза, в которых, помимо привычных лукавых искорок, мне чудится некоторая настороженность.
Одежда та, что он носил вчера…
— Ты что, не спал?
Я знала, что гомункул спит не часто, но обычно в обители он старался хорошенько восстановить свои силы.
Мужчина разом посерьёзнел.
— Вечером мы решили устроить небольшую попойку. Но, когда я пришёл искать тебя, Магда сказала, что ты ещё не возвращалась. Я забеспокоился.
Значит, Айолин нашёл меня с помощью своих способностей. И они столь точны, что позволили ему с лёгкостью обнаружить меня на улицах столицы…
Странно, но мне даже понравилось беспокойство гомункула и то, что он отложил все дела и отправился на мои поиски. Судя по тому, что гомункул поспел в Дэс так рано и по его внешнему виду, он обернулся в сторону города ещё ночью и дожидался, пока откроют ворота.
Но для воровки, которая нынешней ночью обчистила архив Ордена пятерых, нет ничего хорошего в том, что один из лучших убийц организации может найти её так запросто… Как бы выведать, как он это делает?
Гомункул бросил на меня искрящийся весельем взгляд. Похоже, он примерно представлял о чём я думаю, и по мимолётной улыбке я поняла, что расспрашивать бесполезно. Он ни за что не выдаст своего преимущества. Хотя бы потому, что Айолину доставляло явное удовольствие видеть мою заинтригованность.
— Я не успела покинуть город до темноты, — я смутилась, сама не зная почему. — Пришлось импровизировать.
— Вот как? — Айолин зачем-то шагнул ко мне ближе, склонился и понюхал мои волосы.
— Эй, что ты делаешь?
— Да так, — мимолётно улыбнулся этот невыносимый тип. — Хотел проверить одну свою догадку.
Неужели он нашёл меня по запаху? Да нет, ерунда. Это вчерашний орденец с его супер-нюхом меня смутил. А у Айолина способности явно другого рода. Крис и Трэс ещё немного подшучивали по этому поводу над ним.
— Пойдём, пора возвращаться. К завтраку мы уже не успеем, но может быть удастся раздобыть что-нибудь съедобное.
Лошадь Айолина мы забрали из городской конюшни — в дни праздника передвижение по городу верхом было запрещено без крайней необходимости. И меньше толчеи, и дополнительный доход в казну за арендованное стоило и корм. Мне пришлось сесть позади мужчины и обхватить его руками. В сказках такая поездка считалась бы дико романтичной, но в реальности это было просто неудобно, к тому же, к своему стыду, я до сих пор не могла привыкнуть даже к одиночным поездкам в седле. Не то, что к таким экстравагантным.
Некоторое время мы ехали молча, но я отчего-то знала, что мой спутник хочет что-то сказать мне. Наконец, гомункул решился.
— Скоро я увижусь с Лидией. Она передала с Крисом сообщение, что хочет встретиться со мной, — я не видела лица моего друга, но угадывала в его голосе странную, не свойственную ему неуверенность.
Мы мало обсуждали с гомункулом его личные дела, но я чувствовала, что ему хочется с кем-нибудь поделиться происходящим. Айолин старался не выдавать, насколько его взволновало сообщение Леонталя, но любому, кто был знаком с его ситуацией, всё и так было ясно.
Я ощутила гадкое чувство, будто десятки холодных скользких змей зашевелились где-то в душе. Неприятное предчувствие вкупе с чем-то боле личным не давали мне порадоваться за Айолина искренне. Да и стоило ли это того? Раз Лидия решила вдруг встретиться со своим творением, значит, ей что-то нужно.
— Ты знаешь, о чём пойдёт речь?
— Пока нет, но уверен, скоро всё прояснится. Крис через две недели встретится с ней снова, и тогда она сообщит точное время и место.
Мне казалось, я слышу в его голосе призрак надежды — такую несёт в себе безответно влюблённый. Своей левой рукой, что обнимала мужчину, я чувствовала гулкий стук его сердца. Частые-частые удары. Он, и правда, был взволнован.
Я закрыла глаза, уткнувшись лбом в сильную спину и внезапно вздрогнула от неприятных мурашек, пробежавших по телу.
— Прости, — повинился гомункул. — Я не учёл, что тебе может быть холодно. Достань из седельной сумки плащ.
— Всё нормально. Осталось немного, и мы будем на месте.
Нет, всё плохо. Почему я так сопереживала гомункулам? Айолину, Трэсу и незнакомому мне пока Киа. Наверное, я чувствовала странное сродство с ними. Они были похожи на меня — такие же отщепенцы. А ещё я видела что-то противоестественное, болезненное и нелепое в них. Будто их личности и то, что делало их не такими как все, рассыпалось в пыль, стоит лишь зайти разговору о Лидии.
Мне хотелось быть тем человеком, который, если не всем, то хотя бы одному Айолину, поможет разогнать этот морок. Но это желание было тщетным и необоснованным — у меня не было на это ни сил, ни прав.
В начале осени сегодняшние новобранцы принесут присягу и станут полноправными членами ордена. И в этот день меня здесь быть уже не должно. А, значит, и пути мои с гомункулами разойдутся навсегда.