Неладное я осознала лишь на подходе к главному зданию обители. Обеденное время давно прошло, и всюду должны были сновать орденцы — кто по рабочим, кто по учебным делам, но во внутреннем дворе оказалось неожиданно пусто.
— Что-то не так, — отозвался Умбра, разделяя мои сомнения. — Может, нам уйти сейчас? Деньги теперь есть, заберём вещи в лесу и пойдём вдоль старого тракта на запад.
Хотя какая-то трусливая часть меня хотела согласиться с предложением колдуна, я понимала, что не хочу из-за обострившегося чутья всю жизнь избегать неведомо чего. Боясь, даже взглянуть в глаза опасности.
Я прислушалась ко внутренним ощущениям. Хотя грозовая туча нависла надо мной, в ближайшее время меня не ждало ничего фатального. Ничего, что будет стоить мне жизни или серьёзных проблем со здоровьем.
Просто привкус… сокрушительной горечи. Как будто сердце вот-вот разобьётся, а ты не в силах понять отчего.
Я взглянула на силуэт обители на фоне переливчатого оранжевого неба и постаралась запомнить каждый её дюйм.
Глупо.
Я никогда не хотела становиться рыцарем.
Рисковать своей жизнью за кусок хлеба, крышу над головой и возможность носить одежду с чужого плеча.
Теперь я достаточно окрепла и так просто не пропаду. Сумею устроиться получше.
— Ты плачешь? — голос у меня в голове был тихим, почти неслышным, будто Умбра не хотел мне мешать, но отчего-то ему было важно знать, что я чувствую.
— Нет. Не плачу.
Да, даже если это начало конца, нужно собрать мужество в кулак и сыграть отведённую мне роль.
***
Я почти не удивилась, заметив в обеденной зале толпу народа. Стоял тихий гул, сплетённый из десятков голосов — слов было не разобрать, но это и без надобности.
Напряжённое ожидание на лицах сменилось растерянностью, гневом и брезгливостью, стоило мне перешагнуть порог.
Значит я не ошиблась.
Я много раз представляла эту сцену и думала, как они будут себя вести? Накинутся ли на меня, осыпая проклятьями, или просто выставят за дверь без суда и следствия, чтобы не мозолила глаза.
Реальность была хуже всяких фантазий.
Те, кто ещё сегодня утром были моими товарищами, учителями, а то и друзьями просто стояли и молчали. И их лица были такими, будто бы я резала их живьём.
Я улыбнулась, чтобы скрыть горечь и приободрить себя.
Вот и всё.
— Ну надо же, леди Деррин, похоже вы обладаете не только недюжинной наглостью, но и силой духа, раз умудряетесь веселиться даже в такой ситуации.
Голос Криса я узнала бы из тысячи. Орденцы расступились, пропуская Леонталя вперёд и признавая за ним решающее право говорить со мной. Среди присутствующих он стоял выше всех в иерархии. Остальные мастера то ли ещё не знали о происходящим, то ли не сочли нужным явиться лично.
Крис очень хотел нацепить на лицо маску холодного безразличия, но у него ничего не вышло. Гнев в серо-зелёных глазах мешался с болью. Рот кривился, будто он хотел накричать на меня, но пока держался.
Я знала — он вспоминал, как совсем недавно говорил со мной о своей матери, о проклятье, как водил меня в хранилище и зачитывал вслух стихи Умбры. Вспоминал каждую минуту доверия, и был уверен, что всё это время я в тайне смеялась над его простодушием.
— Если я скажу, что не Генерис? — и без подсказки чутья было понятно, что слушать меня не будут. Гнев и обида сильны настолько, что голосу разума не пробиться сквозь них. Не сейчас. Но попытаться всё же стоило. Если я увижу хотя бы намёк на то, что есть шанс объясниться…
— Давай обойдёмся без этого. Мы все танцевали под твою дудку почти год. И, надо признать, ты оказалась хорошей притворщицей.
В голосе Криса слышалась неприкрытая горечь. Я знала, что он винил себя. Ведь у него были подозрения на мой счёт, но он позабыл о них, отмахнулся и более того — взялся меня учить.
Можно было упорствовать дальше. Постараться убедить, что я не та, за кого они меня принимают.
Но я не решилась.
Да, я не была Генерис, не покушалась на Лидию и её ребёнка, но совершила куда более серьёзный проступок, о котором Крис и остальные и не догадываются.
Вернула к жизни их старого врага. И прямо сейчас он был здесь, смотрел на них моими глазами.
Чем это будет грозить ордену и людям, находящимся под его защитой, одному Арду ведомо. Поэтому я просто не чувствовала, что в праве требовать, чтобы меня выслушали, простили и поняли. Быть прокажённой злодейкой в их глазах — это то, чего я вполне заслуживаю.
Да и опасно было говорить правду. Если кто-нибудь действительно поверит в то, что я иномирянка, ему будет легко устроить моё исчезновение. Пусть я и находилась под некоторым покровительством Арда, оно не защитит меня от клетки в лаборатории мага, вроде Умбры.
Может, разоблачи Крис меня не у всех на виду, я бы и решилась рассказать ему обо всём. Но сейчас, в этой зале каждый услышит моё заявление. И не все здешние люди чисты на руку. Многих, как и меня, в орден привела лишь нужда. А за подобную информацию, о появлении разумного иномирянина, некоторые будут готовы заплатить.
— Я знаю, что ты мне не поверишь, но я не Генерис, — мой голос звучал ровно, хотя щёки пылали — кровь прилила к голове, в ушах слышался гул. Вина и обида внутри меня смешались в какофонии чувств, и сейчас меня штормило не меньше, чем собравшийся народ.
— Бесполезно, Ольга. Он не станет тебя слушать. Правда подкосила его. И сейчас Тьма терзает его так, как давно не терзала.
Умбра был прав. Я видела, как градус агрессии в глазах обычно смешливого Криса стремительно растёт. Жажда чужой крови, подогреваемая болью от предательства, подняла голову в неурочное время.
Возможно, в голове его уже стояла картина того, как он пронзает меня клинком, и я корчусь прямо тут, на каменном полу.
— Если ты — не она, откуда на твоей спине знак, которым отметили эту дрянь Деррин? — голос парня стал издевательским.
Я перехватила недружелюбный взгляд Магды. Похоже, девушка припомнила то, что увидела в первый день моего пребывания в ордене и с радостью помогла любимому мастеру подтвердить его подозрения.
Мне не стоило отвечать. Я была старше Леонталя, сдержаннее и опытнее. К тому же его в действительности совсем не интересовали мои слова. Но я не была святой, и не одному Крису было больно.
По губам моим вновь скользнула улыбка. Мышцы лица почти свело от этого движения — настолько она была неестественной и болезненной. Но окружающим, должно быть, казалось, что я издеваюсь над ними.
— И как же ты узнал об этом маленьком нюансе? Что у Генерис есть подобный знак? — мой голос сочился ядом. Справиться с собственным гневом было сложно. Злилась я, конечно, не из-за судилища, устроенного Крисом. А из-за Лидии и принца, играющих в святош, но не любящих проигрывать.
Ведь даже настоящая Генерис имела право на новую жизнь. Пока ты жив, всегда есть шанс изменить что-нибудь в лучшую сторону.
— Можешь ничего не говорить. Ты же сегодня встречался с нашей милосердой принцессой! И похоже великолепнейшая Лидия решила мелочно отомстить. Как это благородно с её стороны — не пачкать руки самой, а отправить своего младшего братца разделаться с врагом.
Я распахнула руки и театрально рассмеялась. Оглядела вытянувшиеся лица и мимоходом удивилась своей выходке — никогда у меня не было страсти к работе на публику и излишнему драматизму. Неужто от Умбры нахваталась?
Едва ли. Скорее, проявление истерики. Моя броня, чтобы не выглядеть ещё более жалкой, чем уже чувствую себя.
— Могу поспорить, именно с этой целью она захотела встретиться и с Айолином? Иначе зачем ей понадобилась надоевшая игрушка?
Каждое моё слово било точно в цель. Возможно, где-то в глубине души Крис понимал, что я права, от того иррациональное бешенство охватывало его всё сильнее.
— Даже не упоминай Айолина! — он всё же не выдержал и сорвался на крик. — Хорошо, что его здесь нет. И ему не придётся убивать тебя своими руками.
Неожиданно мастер принялся расстёгивать свою куртку. Он всегда скидывал её, если хотел, чтобы ничего не стесняло движений. Окружающие одновременно со мной сообразили, что он собирается делать, и принялись расступаться, освобождая пространство для боя.
— Но за него это сделаю я. Вызываю тебя на бой, Генерис Деррин.
Похоже, Крис решил, что сумеет переступить через моменты общих воспоминаний и убить меня. Но страха почему-то не было. Будто подсознательно этого я и добивалась — чтобы решить всё здесь и сейчас, поставить точку и… защитить этого несчастного мальчишку, ставшего мне другом.
В глазах Криса плескалась одержимость — он хотел воздать мне по заслугам, заставить исчезнуть. Наивно полагая, что после этого ему станет легче.
Если сейчас не случится поединка, который рассудит нас, он отправится за мной следом. И будет пытаться убить уже не по правилам дуэли, а как какую-нибудь тёмную тварь — выслеживая и загоняя в угол.
Я не могла позволить Крису сделать это, убить человека. Не теперь, когда знала, как зыбко противостояние Тьме у всех подобных ему.
— Мастер, — неожиданно раздался робкий голос из толпы. На самом деле я была удивлена, что до сих пор никто не присоединился к обвинениям Леонталя. Все просто стояли и молчали. — Поединки между членами ордена запрещены под страхом отлучения без права восстановления. На новобранцев и мастеров это правило тоже распространяется.
— Значит, я покину орден! — зло огрызнулся он. — Неси оружие.
По рядам новобранцев пробежали крики протестов, кто-то из наставников попробовал положить руку на плечо Леонталю, но он лишь раздражённо скинул её и прикрикнул на парня, отправленного за оружием.
Я была согласна с остальными. Крис не должен бросать орден. Он в действительности был его домом. А все рыцари — семьёй. Я не могла отнять у него это.
— Не нужно. Я сама уйду.
Никто не заметил дрожи в моих пальцах, вцепившихся в нашивку на куртке. Я с силой рванула её и, как ни странно, нитки поддались легко. Клочок ткани с пятёркой мечей на тёмном фоне отлетел в сторону, а с ним и целый год моей жизни.
Спасибо.
Спасибо за всё.
Собирался ли Крис в действительности меня убить? Я не знала. Предчувствие то кричало о смертельной опасности, то стихало. Парень находился в неуравновешенном состоянии и сам не знал, чего именно хочет. Ему было плохо, и он стремился хоть как-нибудь избавиться от этого ощущения.
— Драться буду я, — неожиданно раздался голос в голове. — Уступи мне контроль над своим телом на время, иначе у тебя нет и шанса. Хотя это и воинский поединок, в нём запрещена лишь магия, не использование талантов. Леонталь со своей способностью убьёт тебя за секунду. Хотя и без неё у тебя нет и шанса.
Это было безумием — уступать контроль над своим телом тёмному колдуну, но иного выхода не было. Если я хотела разрешить эту ситуацию максимально безболезненным способом для всех сторон.
Оставалось надеяться, что Умбра, когда я потребую своё тело назад, не попытается бороться. Хотя бы из боязни растратить остатки своих сил.
«Мы должны победить, не убивая и не калеча Криса», — напряжённо подумала я.
Ард лепил из Умбры идеальное орудие, поэтому, помимо магических искусств, он довольно много времени тратил на оттачивание навыков владения мечом. Колдун был искусным фехтовальщиком, и если бы друзьям Лидии не удалось застать его врасплох, победу они бы так просто не вырвали.
Поэтому я знала — в теории Умбра был способен на это.
— Ты рехнулась? Я терпеть его не могу, но признаю, этот мальчишка слишком хорош, чтобы драться с ним в половину силы. К тому же я в твоём, плохо тренированном теле, у которого просто нет достаточных навыков и рефлексов. Живыми бы остаться…
«И всё же постарайся. Положись на моё чутьё. У тебя его раньше не было».
Он промолчал, не до конца уверенный, что сумеет выполнить эту просьбу.
Кто-то принёс меч и для меня. Только сейчас я обратила внимание, что в руках мастера лишь один клинок. Видимо, он решил дать фору противнице — всем было известно, что лучше всего Крис владеет парными клинками.
Когда моя рука коснулась рукояти, я позволила сознанию Умбры затопить моё тело, а сама отошла на задворки, чтобы не мешать колдуну и подать предупреждающий сигнал, если почувствую конкретную опасность.
Тёмный ничем не выдал, что личность, находящаяся внутри высокой беловолосой женщины, уже не та, что была ещё пару минут назад.
Он молчал, пока кто-то из орденцев, чтобы соблюсти формальности, объявлял всем собравшимся из-за чего мы сошлись в поединке и правила ведения боя. Обычно после этого добавляют, что противостояние идёт до тех пор, пока одна из сторон не признает себя проигравшей или будет не в состоянии продолжать сражение… Но, похоже, он, как и все собравшиеся в зале, считал, что Леонталь просто собирается меня казнить. И хотя смертельные поединки запрещены законом, никто не собирался ему мешать.
Воистину семейная преданность.
Крис бросился на нас, как только голос затих. Он был быстр, гораздо быстрее, чем на тренировках, когда мы спарринговались на поле. Запоздало пришло осознание, что тогда парень не показывал и половины того, что умел. А значит мой опыт сражений с ним не значил практически ничего. Во всяком случае для меня.
Но не для Умбры.
Он легко ушёл в сторону, парировав серебристый клинок противника, а сам контратаковал каким-то хитрым приёмом, секрет которого я так и не смогла уловить.
Хотя и Крис, и колдун в моём теле двигались очень быстро, я успела заметить удивление на лице Леонталя. Несомненно, наставник решил, что я дурачила его напропалую. Он заметил несоответствие того уровня мастерства, что я показывала на тренировках и сейчас. И пришёл к выводу, что я просто издевалась над ним, притворяясь новичком…
Умбра быстро освоился в моём теле. И, если поначалу он был сосредоточен лишь на защите, то теперь всё чаще переходил в контратаку. Помощь моего чутья, как оказалось, тёмному была не особенно нужна — он был гораздо опытнее Криса и многие его атаки предсказывал и без всякого дара.
Не смотря на неудачный расклад, Леонталь отчего-то не пользовался своей способностью, чтобы победить меня. Он ни разу не ушёл в тень с начала поединка, даже когда осознал, что противник вовсе не так слаб, как казалось изначально. А просто с молчаливым упорством нападал вновь и вновь, проверяя защиту Умбры всё более изощрёнными приёмами.
— Нужно заканчивать, — я услышала отстранённую мысль тёмного.
Он был прав. Выносливость тела на пределе. Хотя моё восприятие и притупилось, я чувствовала, как пот катится ручьём по спине, дыханье сбилось, а руки болят от напряжения. Вскоре умения Умбры не будут играть никакой роли — я просто не смогу сражаться дальше.
Отбив очередную атаку, Умбра заставил Криса открыться и рубанул остриём клинка по незащищённому бедру. Мне хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть, как алая кровь капает на серый пол, как пошатнулся, а затем осел парень.
Будь он персонажем книги или фильма, то смог бы победить злодея и с таким ранением. Превозмогая боль, на последнем издыхании. Но он был живым — из плоти и крови. И потому всё кончено. Меч задел артерию и, если быстро не оказать помощь, кровопотеря станет слишком опасной.
К сожалению, Крис не был бы собой, если бы не попытался наплевать на это. Он попытался вновь встать на ноги, но друзья Леонталя уже прервали поединок и поспешили к нему на помощь..
— Сдавайся, тебе нужна медицинская помощь, или ты труп, — голос колдуна был холодным. Но как ни странно я не чувствовала в душе Умбры торжества или удовлетворения. А ведь перед ним на полу сейчас сидел тот, кто одолел его когда-то.
Сущность мага внезапно начала съёживаться, уступая мне место без просьб и напоминаний. Похоже, он счёл, что дело сделано, и вернулся на задворки добровольно.
Подозрительная покладистость.
— Я отомщу тебе, слышишь?! — глаза Криса горели яростью и затаённой обидой.
Но я не лгала ему. Я не Генерис. Мне хотелось, сказать это в последний раз.
Что я — не она.
Но безмолвные лица недавних товарищей остановили меня.
Хуже жалких оправданий у всех на виду, может быть лишь тщетная мольба поверить.
Поэтому я поступила так, как и полагалось злодейке в краткий миг торжества:
— Научись проигрывать, щенок, — мой голос был холоден, но ему не сравниться со льдом, сковавшим сердце.
Я расправила плечи и швырнула меч в сторону.
***
Никто не стал препятствовать моему уходу.
Да и не имел права. Формально Генерис была помилована, и даже ранение Криса не могло быть поводом для заключения меня под стражу — поединок прошёл по всем правилам.
Хотя бы с виду.
Крису и невдомёк, что сражался он лишь с телом Генерис Деррин, внутри которого хозяйки нет уже давно. Зато поселились какие-то сомнительные квартиранты — Ольга Смолянская и тёмный маг Умбра.
Господи, кому рассказать — не поверят.
Я уходила, не оглядываясь, хотя мне очень хотелось знать — вышел ли кто-нибудь, чтобы посмотреть мне вслед. Может быть, Григ. Или Хорс, или Мелла.
От того, что Айолина не было здесь — мне было одновременно хорошо и грустно. Он уехал ещё до возрождения колдуна, и с тех пор я его не видела.
Что бы он сделал, что бы сказал?
Душное чувство, выросшее в груди, шептало мне, что я пережила бы презрение от других, если бы только он остался моим другом. Если бы поверил.
Но мои чаяния не имели под собой никакой основы. Лидия несомненно увидится с ним. И он уйдёт от неё с тем же убеждением, что и Крис.
Была ли я влюблена в Айолина? Мне не хотелось об этом думать. Любовь может спасти утопающего, если она счастливая и взаимная. Если нет, лишний груз, утаскивающий под воду.
Подумаю об этом потом. Когда мне не придётся бежать от рыцарей света, принца и Лидии с чёрным колдуном за пазухой. С одним серебряным в кармане. И латанным-перелатанным мешком за спиной.
К тому же скоро зима, а значит просто дожить до весны — уже будет неплохо.
Конец первой книги
Больше книг на сайте - Knigoed.net