- Великая Вселенная! Он не понял! - воскликнула черная соседка Аны. Древний закон - жизнь за жизнь, смерть за смерть! В середине раковины будет один из нас, и таких добровольцев у нас уже более полутора миллионов!
- Прибавьте к ним еще и меня, - сказал Ван Джуда.
- Исключено! - затряс головой председатель. - Десмод не пойдет в ловушку за человеком. И тем не менее мы приглашаем вас принять участие в этой охоте. Вы уже знаете, что долгое время ваша планета была, так сказать, подсадной уткой в охоте десмодов на нас: как только у вас разражалась война, потоп, землетрясение, и ужас десятков и сотен людей, этот тысячекратно усиленный сигнал бедствия разлетался по Вселенной, самые молодые и горячие из нас не могли оставаться в бездействии и бросались к вам на помощь. И возле Солнечной их незаметно подстерегали десмоды. В память тех, кто не вернулся, мы просим вас: заманите, как и прежде, десмодов к Земле. Мы откроем брешь в пульсирующей защите, и десмоды, вообразив, что у вас разразилась очередная катастрофа, ринутся к Земле, ориентируясь на ваш страх, который вы должны будете разыграть...
- А вы уверены, что мы согласимся на столь пассивную роль? - быстро спросил Кончанский.
- Да. Во-первых, это может приманить в ловушку сразу большое число десмодов. А во-вторых... мы думаем, что для того, кто будет находиться в "раковине", это сократит время ожидания.
На это уж никто из землян не мог возразить.
- Ждите нас через шесть земных дней. - И экран погас.
- Здесь, - кивнул Магавира, делая второй круг над озерком. - А что это за белая пена вдоль берега? Как хотите, на воду не сяду.
Амфибия взяла вправо и пошла над просекой. Два беловатых облака разметнулись в разные стороны; расчищенный от многолетней нетронутой пыли, темно-синей посадочной полосой проступил внизу асфальт. Как только колеса коснулись его, Рычин, Кончанский и Альгимантас Ота, которого взяли за исключительное знание местности, сдвинули колпаки кабин и одновременно спрыгнули на асфальт.
- Синхронность, которой позавидовали бы и десмоды, - мрачно прокомментировал Рычин. - Кстати, не проговорись тогда наши старшие братья по разуму об этой синхронности - черта с два мы догадались бы, что искать надо именно здесь. Зато теперь... Минутку, Маг, дай-ка по этому папоротнику из десинтора - там, полагаю...
- Э-э, заповедник ведь! - вмешался Альгимантас.
- Это у нас генетический всплеск, - пояснил Кончанский. - У всех кочевников страх перед пресмыкающимися в крови. Ты сохранил от кочевников что-нибудь, а, Рычин?
- Кроме кочевой профессии - незаурядные внешние данные.
- Гм, а это что?
У подножия двухметровых папоротников валялся желтый круг с изображением чашки и блюдца.
- Искомая "Лесная лилия", - пояснил Ота. - Вправо, метров двадцать.
- Не мог сесть на крышу, пилот экстра-класса, - бросил Рычин через плечо Магавире и вломился в заросли.
"Лесная лилия" или, вернее, то, что от нее осталось, открылась внезапно. Круглое здание без крыши, по форме действительно напоминающее цветок, было оплетено цепкими лапами необыкновенно разросшейся малины; в чаше этого деревянного цветка, словно тычинки, торчали замшелые пеньки, бывшие столики с табуретками.
- Воспоминания официантки Алдоны Старовайте, - бодро процитировал Кончанский. - "В тот вечер, как всегда по субботам, танцы начались около семи..." Но, коллеги, где же тут развернешься?
Он попытался совершить изящный пируэт в ритме вальса бостона - "Пьям, па-рар-ра, пьям па-па!.." - и тут же запутался в перехлестнувшей перильца малине.
- Танцевать спускались вниз, на утоптанную площадку, - со знанием дела пояснил Альгимантас. - Там потемнее...
- Значит, мы не можем быть уверенными в одновременности всех пяти несчастных случаев, раз было темно?
- Послушай-ка, старина, - урезонил его Рычин, - будем искать не противоречия, а подтверждения нашей гипотезе. Помните: "Раздался дружный крик всех пяти девушек", - значит, девицы завизжали одновременно, иначе Старовайте с ее обстоятельностью обязательно указала бы на последовательность событий.
- Что ты меня уговариваешь? - пожал плечами Кончанский. - Я-то тебе верю. И Ота верит. Это Совет - тот не поверит.
- Мы сунем под нос Совету данные такой убойной силы...
- Ну и какие данные мы получили сегодня? Случай обычного пищевого отравления, да еще и чуть ли не столетней давности.
- Заметьте - _одновременного отравления_, - вставил Ота.
- И учти, - Рычин поднял палец, - что из всех посетителей "Лесной лилии" эти пятеро были настоящей приманкой для десмодов. Еще бы, участники симпозиума по дезактивации искусственных спутников, когда-то использованных для захоронения ядерных отходов... Запасы той неведомой субстанции, которой питаются десмоды, у этой пятерки были максимальными. Ведь не тронули же они девушек!
- Но-но, - сказал Альгимантас. - Это еще ничего не доказывает.
- Не будем спорить о вкусах десмодов. Пора собираться обратно.
- То есть как это обратно? - всполошился Альгимантас. - А все то, что свалилось на этот уголок в последующие годы?
- Но Зарасайский информаторий не дал больше сведений об одновременных поражениях, - возразил Рычин.
- Зато неодновременных с тех пор здесь было навалом - недаром озеро заслужило название "проклятого". Прежде всего - повар той же "Лесной лилии". Спустя полгода после несчастья с радиологами этот молодой здоровый мужчина плеснул себе на ногу горячим супом и упал замертво.
- Совет скажет - болевой шок, - усомнился Кончанский.
- Может быть, в других краях и есть такие неженки, но только не у нас. Тем более что через пару месяцев здешний органист зарулил сюда с шоссе и, не сбавляя скорости, помчался по прямой, пока не врезался в сосну. Сгорел с машиной.
- Совет скажет - замечтался, - резюмировал Рычин.
- Хорошо, а теннисистка из Тарту - ее нашли в камышах на дне лодки. И снова никаких следов. Солнечный удар, скажете вы? Да, конечно. В октябре. Но если у вас не вызывает подозрений тот факт, что на крошечном пятачке от озера до шоссе - заметьте, не дальше! - за несколько лет произошло до полутора десятков загадочных смертей, то местные жители оказались рассудительнее. Окрестности заброшенной "Лесной лилии" объявили заповедником.
- Минутку! - прервал его Рычин. - У меня мелькнула занятная мысль. Если в последующих трагедиях тоже виновны десмоды, которые раньше никогда не нападали последовательно, то мы имеем перерождение, а вернее - вырождение этих чудищ!
- Да-да, - загорелся Кончанский, - после нападения на людей пятерка вампиров не смогла вернуться в свое логово. Изобретательность они тоже утратили и лопали что попало. Выходит, всемогущими их делал интеллект альфиан.
- Вот именно! И это - главное доказательство того, что десмоды _могут_ напасть на человека, когда нет выбора. Ну, Конча, летим в Совет, послезавтра альфиане будут у нас...
- ...Как слышимость? Слышимость, говорю? Когда не везет, так и ее не добьешься. Ну, поздравь меня, золотко мое яхонтовое, мы провалились! Нам-то ясно, что на "Лесной лилии" - это работа десмодов... Что? Совет? Совету это тоже ясно, но... нам дали внеплановую связь с Альфой. И что там поднялось! Эти старшие братья никогда особым воспитанием не отличались, а тут... Мы, видишь ли, лезем не в свое дело, а они остальные "раковины" будут строить в окрестностях Проциона, а от нас не примут вообще никакой помощи. Они могут... Что делать? Переходим на откровенные пиратские действия. Нет, подробности не могу. А ты как?.. Что - никак? Ты же крупнейший специалист по пси-спектрам, как это - не получается? Разве может человек разучиться испытывать страх? Это пожалуйста... хоть землетрясение... хоть взрыв гиперонной бомбы... Опять не испугаются? Ана, не паникуй, вылетай в Мамбгр. Да, подальше от флегматичных европейцев... Да, притащу всех, кто под руку попадется...
Жесткая, не просохшая еще лента раскачивалась на сквозняке, отсвечивала всеми цветами радуги; прозрачный жгуток пси-соративной записи бежал по самому ее краю. На всей Земле нет человека, который хотя бы приблизительно знал, что это такое - пси-соративная запись. Хоть смейся, хоть плачь - ну совсем как с гравитацией: сколько веков взвешивали все, от мух до слонов, а в физической сущности гравитации разобрались всего два века назад. Так и тут: прибыли с Альфы грузовики, киберы вытащили скромные над вид самописцы, соединенные с бачками, внутри которых по-живому шевелилась лиловая плесень. Самописец подключался к шлему, который достаточно было надеть, как из бачка тотчас же начинала выползать коробящаяся лента, сверкавшая, как старинная чешская бижутерия.
Рычин с эталонными таблицами в руках бродил по лаборатории, перебирая каждую такую ленту. Ана полудремала в кожаном кресле. Кончанский рисовал десмода, похожего на Рычина.
- А это - со стадиона? - спрашивал Рычин.
- С конгресса врачей, - отзывалась Ана, приоткрывая один глаз. - Было сообщено, что над Аляской прорвана защита и четверо погибли.
- И никакого страха? - Кончанский придал десмоду выражение крайнего разочарования.
- Легкий фон. А эти крупные двухрядные зубцы, как у акулы - это профессиональное любопытство. Вот оно в чистом виде. А пленка со стадиона в углу. Там мы тоже оскандалились...
- Ну уж я тебя попрошу! - взвился Рычин. - Я играл левым полуконтактным, и когда мяч подали мне и внимание всего стадиона было приковано к моей персоне - о, какие муки ада я изобразил! Кончанский, скажи, я талантливо изобразил?
- О да!