Плазменный язык дотронулся до ее нежного тела, заставляя кричать от ужаса и смертельной боли. Голубые глаза, полные слез, расширились, и в них отбилось красное с фиолетовым от плазмы пламя. Ресницы обуглились, вспыхнули волосы, пустые глазницы запались в горящий череп.
Прекрасная грудь от невероятной температуры сплыла вместе с остатками одежды на пузырящийся пол. Радом корчился поручик, которому выжгли мозги ментальной атакой.
- Любимая! - кричал Клипард, видя на мониторе растворяющийся огненный шар.
Она горела там, в атмосфере, а он сидел в своем звездолете совсем без горючего и вводил корабль в пике. Он хотел умереть и бесплотным привидением душить ее убийц во сне под одеялами, в постелях. Даже самые далекие их родственники и друзья будут мертвы, разорваны в куски и клочья. А он станет пить их кровь, и жрать беззубым ртом сочную плоть. Сожри врага своего! Он ничего не сделает тебе из твоей утробы.
Месть накрыла его теплым одеялом, она вонзила корабль не в острые скалы, а в маленькое холодное озерце. Она несла его по печальной жизни, стеля трупы перед натруженными ногами в нечищеных сапогах. Он ел вместе с нею и жил душа в душу, он занимался с нею сексом, и она рожала ему родных детей: злобу и ненависть. Она стала смыслом его грешной жизни, а он окрестился ее мессией.
- Понятно, - грустно протянул кислотник, немного отодвигаясь от капитана. – А я, было, подумал, что попал на первого человека без черноты в ладонях.
Антон молчал, разглядывая руны, которые, сплетаясь, начинали преобразовываться в буквицу.
«Я создан для смерти», было написано на клинке. «Чтобы дарить жизнь». Философская фраза, подумал Клипард.
- Кто это написал? – спросил он у меча. – Ах, да, - спохватился. – Это же сам Бог написал!
- Так ты согласен вступить в ряды сподвижников Ордена? – торжественно вопрошал кислотник.
- Да, - твердо отрезал Антон. Месть влекла его в неизведанные дали.
- Капитан, - зазвучало одновременно в динамиках каюты и в его личном коммуникаторе. – Скоро мы будем выходить из субпространства. Если ощущаете в себе силы управлять судном, просим появиться вас на мостике. В другом случае, командование возьмет на себя первый помощник Липков, пока ваше драгоценное здоровье не поправится!
- Спасибо, Катти, - Антон провел пальцем по теплой сенсорной кнопке коммуникатора, оставляя на ней свой отпечаток. – Я в полном порядке. Не пройдет и пяти минут, как я буду находиться на мостике и приму управление на себя.
Он набросил на себя летную форму и открыл дверь в коридор.
В полетной рубке царило радостное оживление. Каждый счел своим долгом тепло поприветствовать своего командира и похлопать его по плечам. Клипард даже удостоился двух поцелуем от Эвелины и радистки. Только Стигней молча кивнул ему головой и, отобрав свое оружие, скрылся в направлении верхней палубы. Капитан отметил, что меч летел к своему побратиму как-то медленно, словно с сожалением, вызвав на лице у монаха целую бурю не слишком приятных чувств.
- Итак, господа, - отдышавшись после особо крепких объятий боцмана. – Предлагаю рассказать мне все, что вам удалось рассмотреть в суете битвы со спрутом. Не для того, чтобы похвастаться, хочу отметить, а для полного воссоздания картины происшествия! И кстати, сколько времени еще осталось до выхода из субпространства?
- Ровно двадцать две минуты, - твердо отчеканил Джумас Липков. – Но вот рассказать вам о бое могу немного. Все время мне пришлось заниматься тем, чтобы вырвать корабль из щупальцев монстра. Так что увидеть много мне не удалось, кроме того, как в вашу грудь впивается толстый смерч, опоясанный крупными золотыми звездочками, разноцветной субпространственной пыли.
- Смерч? – не ослышался капитан. – В меня действительно что-то вселилось?
- Конечно, Антон, - заворожено округлила глаза Катти. – Только мне показалось, что в этом смерче я увидела маленького красного чертика. Он держал в руке хрупкое серебряное ведерко и весело махал нам из пыли.
- Ни хрена себе, - брякнул первый артиллерист. – Никаких проклятых чертей мне рассмотреть не удалось. Лишь тонкую черную нить, вонзившуюся в ваш скафандр.
- Благодарю, - Клипард был вне себя от неведомого ужаса и удивления. Сейчас он дотошно прислушивался к себе в надежде отыскать там чужеродное тело. – Кто еще?
Оказалось, что каждый из членов экипажа видел в пыли что-то особенное. Второй артиллерист видел рыжую собаку, наводчик – змею, а Эмили вообще привиделся зеленый гуманоид с большими глазами на выкате. Бортмеханик, а заодно и атомный инженер судна видел ярко сияющий болид из кварца. Почему из этого минерала, Халам Дули затруднялся ответить, но твердо стоял на своем. Но больше всех отметился боцман Ува, рассмотревший в волне субпространства красивую фигуристую блондинку, которая зовущее раскрыв ноги, теребила свое обритое влагалище.
Рассчитав, что еще успеет вернуться обратно, Антон выскочил из мостика, в надежде отыскать монаха и потребовать объяснений.
Стигней находился в реакторной, где бешено размахивал своим побратимом, выделывая изящные пируэты и нанося невидимому противнику устрашающие удары. Будь помещение набито доверху кошмарными чудищами, ошметки их тел давно бы уже устилали пол, доходя до щиколоток Затворника.
С минуту, понаблюдав за силовыми упражнениями послушника Ордена и запоминая некоторые несложные движения, как например разворот на полусогнутой ноге и одновременным ударом обеих рук и ноги в стороны. Сила нанесенных ударов была такова, что воображаемые соперники разлетелись бы в стороны, отделавшись сломанными ключицами и выбитыми позвонками.
Клипард осмелился кашлянуть и заерзать в дверях, чтобы привлечь внимание монаха. Еще несколько минут поупражнявшись, Стигней остановился и восстановил дыхание.
- Не хочешь попробовать? – спросил он капитана, приглашающее махнув рукой.
Тот отказался, аргументируя скорым выходом в открытое пространство. Как бы, конечно, не хотелось, упражнения с мечом заняли бы не менее получаса, тогда как до завершения отсчета осталось двенадцать минут. Он сразу взял быка за рога.
- Что тебе привиделось, когда мой, вернее твой меч вошел в глаз чудища, а само оно скончалось?
Стигней, принявшийся за старое, остановился и сделал оружием «ан гарде».
- Мне казалось, что это большой крест Инквизиции, названный «Раскаяньем злодея». К твоему сведению, душа существа, которое питается человеческими страхами, может принимать любой облик. Каждый человек, даже, как я, лишенный фобий, видит в ней исчадие ужаса из самых глубин своего подсознания.
- Интересно, - отметил Антон. – Оказывается, мои люди боятся некоторых вещей, какие мне самому кажутся довольно смешными.
Первый помощник до кошмаров не хочет видеть повышения по службе и большей ответственности на высоком посту. Религиозная Катти видела черта с рогами и, кажется, с хвостом. Второй артиллерист опасается бешеных собак, первый специалист по вооружениям боится шить. Это известно в каждом порту, что он не возьмет в руки иглу и нить, даже чтобы пришить пуговицу на рукав. Наводчика никогда не заманишь в серпентарий, или террариум, врачиха – известный ненавистник других рас, атомный инженер постоянно бредит, что в их корабль, несмотря на специальные щиты против ударов, врежется метеор, ну а потомок Дон Жуана, до дрожи в коленках избегал бы женщин, не люби он так их. А вот ты, дорогой послушник Ордена, меня совсем удивил. Надо же так бояться Инквизиции.
- Что ты знаешь о ней, - вскричал Стигней, надвигаясь на Клипарда. В его глазах заблестело настоящее безумие. – Только олух или дебил не боится своего врага и его оружия. Ибо только в страхе можно найти методы для борьбы против него! Понял? Не зная и не боясь никого, ты можешь спокойно считать себя глупцом и бездарью! Понял?
- Да ясно мне, ясно! – руками заслонился от беснующегося затворника Антон. – Ты не мог бы попридержать немного свою ярость?
Затворник успокоился, возвращая контроль над чувствами, бросая клинок в ножны и прислоняясь к стене.
- Иди, - тяжело сказал он, опуская глаза. – Тебе надо приготовиться к выходу из субпространства.
Ошеломленный внезапной вспышкой гнева обычно спокойного последователя Ордена, Клипард почти бегом выскочил в коридор и проделал путь к мостику совсем уже на крейсерской скорости.
- Капитан, - обратился к нему первый помощник, исполнявший заодно и обязанности навигатора. – Сквозь пелену пространства просматривается какой-то корабль. Обязан доложить, что он не выполняет никаких военных действий, или движений. Завис в точке космоса, приблизительно за три парсека от места нашего выхода. Словно ожидает кого-то.
- Нас, видимо, - заинтересованно протянул Антон. – Давай выходим в секторе этого куба, но парсеков, скажем, на десять дальше. И, пожалуйста, где-то за их дюзами.
- Понял, кэп, - заулыбался во весь рот Джумас. – Сделаем идиотам небольшой подарок?
- А как же, - Клипард напряженно всматривался в экран. Кто же мог ждать там, на границе субпространства с обычным космосом? Ведь никому никогда не удавалось еще просчитать траекторию полета корабля, который исчезал из первичной реальности. Полиция, спецслужбы, или инквизиторы? А, может, просто пиратская шхуна затерялась среди звезд и остановилась возле какого-то ледяного астероида, чтобы пополнить запасы пресной воды?
Капитану и самому приходилось иногда так делать. Находясь в межпланетном пространстве, не делая посадок, было очень сложно получить драгоценную жидкость, которую обычно не слишком ценили на поверхности планеты.
- Приготовьтесь к выходу! – предупредила всех Катти, отключая коммутирующее оборудование, которое могло сгореть при материализации звездолета в пространстве.
Все привычно вжались в свои кресла, опоясанные массой предохранительных ремней и пасов.
В это же самое время Стигней, намертво пристегнувшись к своей кровати и даже не беспокоясь, что разговор могут подслушать – при перепаде напряжения и флуктуаций в пространстве, включил суб-коммуникатор.
- Верховный Глава Иона, помилуйте, - взмолился в средство связи усталый монах.
- Слушаю тебя, побратим Затворник, - отозвался спустя некоторое время динамик. – Прости, что сразу не поднял трубку – сегодня у нас пополнение. Приходится давать первые уроки молодежи.
Голос Липкова дрожал от гордости и напряжения после тренировок. Он, безусловно, провел не менее пяти часов в зале-келье для упражнений, гоняя по кругу десяток желторотых юнцов с кислотными кинжалами. Ведь известно, что каждый меч растет вместе со своим побратимом, взрослея и старясь, а, также умирая в тот же миг, когда последний вздох выходит из груди монаха. Поэтому секрет изготовления сего воистину страшного оружия так и не был разгадан. От скончавшегося клинка оставался только горелый след от обычной кислоты. Врагу не достанется орудие возмездия!