— Нет, я не хочу знать о своём прошлом, — спокойно ответил Тимофей, всем видом показывая уверенность в своих словах. — Насколько бы она сладкой или горькой ни была, она мне не нужна. Надеюсь, вы меня поймёте, молодой господин.
Что ж, пожалуй, именно такого ответа я от него ожидал, понимая причину сказанного. Однако я хотел, чтобы он назвал причину сам.
— Почему ты так решил? — настойчиво обратился я к парню.
— Прошлое — это прошлое, его невозможно изменить, — стал объяснять Тимофей, стараясь не отвлекаться от дороги. — Благодаря ему можно обдумывать свои ошибки, чтобы впредь не совершать их, но какой смысл рассуждать о том, что я фактически не был в силах изменить?
— Однако прошлое нужно не только для того, чтобы рассуждать о своих ошибках, — ответил я, тоже посмотрев на дорогу. — По прошлому можно судить, почему наша жизнь изменилась в ту или иную сторону. Порой же прошлое открывает те тайны, которые заставляют совсем иначе взглянуть на мир и некоторые ситуации в целом.
— С этим… невозможно поспорить, молодой господин, — скупо кивнул в ответ Тимофей. — Только вот из-за этого я и не хочу знать правды. Какой бы она ни была, вряд ли она принесёт мне радость или облегчение. Скорее, уж ничего, кроме боли и сожаления. А меня сейчас всё более чем устраивает.
— Однако в тебе может поселиться семя сомнений. Я тебе доверяю, ты не подумай, но всё же от подобных случаев никто не застрахован, — покачал я головой, и дальше сказал довольно неприятные слова: — Как пример: враг может тебе сказать, что род Львовых повинен в смерти твоей семьи. Скорее всего, ты не сразу в подобное поверишь, но сможешь ли в этот момент полностью сохранить самообладание, не зная всей правды?
Такого рода вопрос застал Тимофея врасплох, заставив задуматься. Настолько, что мой слуга полторы минуты сохранял молчание, сосредоточившись на дороге.
— Смогу, потому что я вам полностью доверяю, молодой господин. Случись подобное на самом деле, вы бы не стали скрывать от меня правды. Не такой вы человек, — Тимофей слегка улыбнулся. — Вы бы постарались помочь мне отомстить, если моя семья была убита ни за что. Так или иначе, теперь меня с ней в любом случае ничего не связывает. А состоя у вас на службе вместе со своими товарищами, я чувствую себя по-настоящему счастливым и не вижу смысла хоть как-то это менять. Моя жизнь меня полностью устраивает.
— Что ж, это и впрямь достойный ответ, — кивнул я, довольный его ответом. — Мне приятно такое слышать.
Тимофей помолчал какое-то время, после чего, встав на светофоре, снова окинул меня взглядом.
— Молодой господин, иногда вы так себя ведёте, что мне кажется, будто это не я, а вы старше меня, — на полном серьёзе сказал он. — Причём старше лет эдак на десять-двадцать.
Если так подумать, сколько бы я ни пытался, я не мог вспомнить свой прошлый возраст или даже внешность в полной мере. Только смутные ощущения, что мой возраст был меньше сорока лет, и что я находился как минимум на шестом или даже седьмом круге маны на момент смерти, из-за чего манипуляция плетениями восьмого, девятого и десятого круга была до невероятного сложна, и занимала огромное количество сил и времени.
Странно и немного печально, что конкретно вот эти знания были мне недоступны. Как минимум я не мог полностью представить себе тем, кем был на момент смерти.
Из-за этого, местами становилось трудно ассоциировать себя с прошлым и видеть изменения в моём личном подходе к разным к вещам. Впрочем, это дело наживное. Думаю, к моменту, когда я дойду до магии высших кругов, то все воспоминания снова будут в моём распоряжении.
Ну или я просто уже стал иной личностью, которая впитала в себя как черты меня прошлого, так и Евгения. В итоге это и породило что-то среднее. Если смотреть на всё это с такого ракурса, то начинаешь задумываться, а стоит ли вообще ворошить прошлое?
— Смерть меняет людей, и в некоторых случаях делает мудрее, — ответил я своему подчинённому. — Хотя мне всё равно есть куда расти, как лидеру. Поэтому я хотел бы прислушиваться и твоих советов, если тебе вдруг будет что сказать.
— Хорошо, — кратко ответил Тимофей и поехал дальше.
В машине повисла тишина, которую я решил развеять.
— Недалеко от арены, насколько помню, есть кондитерская. Там у них появились новые тарталетки с кисло-клубничным вкусом. Должно быть неожиданное сочетание. Поедем туда, а после на арену. Ты тоже со мной зайдёшь и поешь. Отвлечёшься от работы, — подмигнул я ему в зеркало заднего вида.
— Заедем, только скажите название, я вобью адрес, — не стал спорить со мной парень.
После этого разговора мы безо всяких проблем добрались до самой кондитерской. Я снял с себя пиджак и в целом сейчас выглядел как обычный студент, а не какой-нибудь аристократ. Хотя, учитывая стоимость остальной одежды, всё-таки оставался очень богатым студентом. От этого уже никуда не уйти, да и к комфорту быстро привыкаешь, даже очень быстро.
Внутреннее убранство и столики кондитерской отличались простотой, и сильно диссонировали на фоне цен на сами готовые изделия этого заведения. Те же названные мной тарталетки стоили дороже, чем зарабатывал среднестатистический гражданин империи за месяц.
Конечно, тут надо понимать, что место находится практически в центре города. Из-за этого тут по умолчанию очень дорогая аренда. Повара также могут требовать большие зарплаты, но всё равно цены выглядели сильно завышенными.
Да, будучи аристократом, я мог спокойно не обращать на цены, но переплачивать за что-то я всё равно не любил, если, конечно, это не было связано с войной. В последнем случае удержаться мне было сложно.
В целом, я испытал небольшое разочарование. Даже не столько из-за цен, сколько из-за того, что у Вадима сладости отчего-то казались вкуснее. Хотя, казалось бы, модное место, опытные кондитеры, самые лучшие продукты, а оно вот как вышло. А ведь он обычный боец рода, пусть и со специализацией снайпера — всё это как бы не способствует искусству кондитера.
В общем, впечатления у меня сложились негативные.
— Слушай, мне вот интересно, а как лично тебе даётся изучение заклинаний через свитки? Каким образом ты черпаешь оттуда знания? — задал я один из вопросов, который мне не давал покоя.
С момента, как я попал в этот мир, я не слишком углублялся в тему того, как местные изучают магию. В моём мире оно хотя бы было понятно — даже обычные маги, если не видели ману, то ощущали её течение и, благодаря этому, выстраивали магически контуры. Имея такую возможность, маги понимали, как они изменяют плетение и что из этого выходит.
А вот местные такого делать не могли. По сути, все созданные ими магические плетения были результатом проб и ошибок с большим риском для исследователей. В таком случае неудивительно, что развитие магического направления пусть и идёт, но всё же довольно медленно.
Если в таком ключе рассматривать этот вопрос, то на попытки придумать методы противодействия магу-аналитику у местных может уйти не одно десятилетие.
В свитки, в свою очередь, записывали уже известные заклинания, с инструкцией того, как их применять. Только сама инструкция, мягко говоря, по моим меркам была отвратной.
Взять то же заклинание «Воздушное лезвие». Оно доступно магам третьего круга и выше. Чтобы его использовать, мне достаточно создать плетение нужной формы и запустить его во врага, поскольку это простой конструкт, и он не требует от мага большой смекалки или использование сразу нескольких плетений в одном конструкте.
Для меня применить что-то подобное кажется плёвым делом. Тот же свиток, который я читал (спасибо Анне, что помогла его достать), не столько помогал, сколько запутывал человека с моим видением магии.
В свитке объяснялось, что нужно представлять само заклинание и как оно создаёт элемент за элементом, чтобы оно лучше откладывалось в памяти, затем собрать ману в определённых частях тела, после чего создать сам конструкт и заполнять его маной в определённом порядке, чтобы соткать конечное плетение. А то, что из-за этого расход маны увеличивается раза в три даже при идеальном исполнении, про это, конечно, ни слова.
Вот читая этот свиток, мне казалось, что его либо написал человек, который вообще не смыслит в магии, либо… либо местные маги и впрямь настолько сильно отстают в магическом развитии. До сих пор толкового ответа на этот вопрос мне никто дать не смог.
Поэтому я спросил Тимофея, как он сам изучает заклинания, чтобы посмотреть на этот процесс со стороны.
— Да как все… — с задумчивым видом ответил Тимофей. — Сначала представляю в голове заклинание, затем, как указано в свитке, собираю из нитей маны плетение. Отрабатываю это до тех пор, пока не получится, — он внезапно нахмурился. — Правда, в последний год мне начало казаться, что я как-то не так использую часть своих заклинаний. Особенно на вашем фоне, — убедившись, что никто нас не слушает, тихо добавил он.
— Получается, всё работает методом повторений, — тихо произнёс я, игнорируя недоумённый взгляд парня на мои слова. — Значит, у тебя есть прогресс, — уже более громко похвалил я его. — Это не может не радовать.
— Я стараюсь быть полезным и улучшать свои умения, — кивнул Тимофей.
Что ж, выходит, тренировки начали оправдывать себя. Конечно, я никому из своих слуг не рассказывал, как именно можно в разы легче и с меньшими тратами использовать ману в их заклинаниях. Я мог это сделать ещё давным-давно, но не стал по нескольким причинам.
Например, из-за того, что узнай кто-то об этом методе, как за мной с огромной долей вероятности снова началась бы охота. Почему? Потому что я этим открытием мог полностью сломать устоявшийся баланс мира, причём гораздо, гораздо сильнее, чем способностями мага-аналитика.
Изменять вражеские плетения, насколько я могу судить по реакции окружающих, могу я один, а вот более эффективным методам создания магических конструктов научить смогу достаточно большое количество одарённых.
Я уже молчу о том, сколько внимания это поднимет и что лишит меня самого фактора неожиданности от моих возможностей. В будущем, возможно, я и поделюсь своими знаниями с этим миром, помогая сделать ему качественный прыжок в развитии, но явно не сейчас. Да и не факт, что это буду делать прямо массово, не ограничившись только своими людьми.
— Ладно, пойдём, а то ещё опоздаем на встречу с Рязанским. Не хочется пропускать такой бой, — сказал я, начав подниматься из-за стола и первым вышел за дверь.
В этот момент время словно бы замедлилось. Первым делом чутьё, выработанное в долгих годах сражений, подало сигнал об опасности. Я уже на одних инстинктах стал сдвигаться назад, но Тимофей оказался даже быстрее меня.
Парень в считаные доли секунды оказывается впереди меня, загородив своим телом и ставит наспех созданный барьер. На что-то более серьёзное просто нет времени.
В следующий миг перед глазами мелькает что-то синее. Я не успеваю это разглядеть, как оно врезается в барьер, разрушая его, словно хрупкое стекло.
Барьер рассыпается на мелкие куски, которые тут же растворились в воздухе, а сам снаряд, немного изменив свою траекторию, попадает прямо в Тимофея. Я слышу его болезненный стон, после чего от самого попадания снаряда его отбрасывает прямо на меня, причём с такой силой, что я проламываю стекло внутрь кондитерской, из которой мы только что вышли.
Хорошо я ещё сам успеваю окутаться слабой защитной плёнкой, которая как раз выдерживает попадание в стекло, пусть и не полностью. Так что по большей части я избегаю превращения моей спины и рук в лоскуты. Было, конечно, всё равно больно, но в данной ситуации было не до этого.
Пусть даже потом это аукнется, я через боль заставляю себя встать и поднять Тимофея, с большим трудом таща его внутрь здания под прикрытие стен, чтобы неизвестный стрелок не смог нас так свободно достать.
Разумеется, в самой кондитерской из-за нападения поднялся изрядный шум, но никто не спешит помогать нам, наоборот, все стараются оказаться как можно дальше от разборок аристократов. Ну не мне их винить, в чём-то эти люди даже правы.
Только оказавшись в относительной безопасности и навесив дополнительный магический щит, я замечаю рану в груди, за которую мой слуга держится рукой и скрежещет зубами, лишь бы не заорать от боли.
До меня быстро доходит, что от такой силы удара, скорее всего, повреждены внутренние органы ну или как минимум сломаны рёбра. Хорошо ещё, что попадание сквозное, а с другой стороны, крови теперь будет течь даже больше.
Нужно срочно вызывать помощь Тимофею… И мне тоже, потому что, судя по кровавому следу и луже крови подо мной, моя защита оказалась не такой уж хорошей. И пусть из-за адреналина ещё не так остро чувствую боль, но это не отменяет того факта, что я теряю очень много крови…
Сознание, несмотря на все мои старания, стало покидать меня… Последнее, что я услышал, как на улице раздавались отрывистые команды и мои бойцы пытаются выяснить, откуда стрелял снайпер.