Пленный весь подобрался, как будто собираясь прыгнуть в ледяную воду.
- Я гражданин мира, борец за свободу всех народов, ответил он неожиданно сильным и звучным голосом.
- Это мы уже слыхали сегодня, - сказал Фудзита. - Фамилия? Воинское звание? Номер части? И по-английски, а не по-немецки.
- Женевская конвенция...
- Она вас не касается. Вы террорист, а не военнопленный. Отвечать на вопросы!
Конвоир открытой ладонью звонко ударил лейтенанта по лицу.
- Лейтенант Такаудзи Харима, - вскрикнув от боли и задыхаясь, ответил пленный. - Вторая эскадрилья Четвертого бомбардировочного полка. Летал вторым пилотом на DC-6. Выбросился с парашютом.
- Откуда взлетали?
- Из Триполи.
Фудзита издал удивленный смешок:
- Далеко, однако, забираются ваши "Дугласы". Откуда родом?
- Я родился в двадцать шестом году в Уцуноми, префектура Тотига.
- Участвовали в Большой Восточно-Азиатской войне?
- Так точно. Я честно сражался за Японию. Пошел добровольцем в шестнадцать лет, воевал в Маньчжурии с русскими и китайцами в составе Четвертой пехотной дивизии, а потом, когда мою роту уничтожили, в Седьмом отдельном саперном батальоне. Нас послали в самое пекло - на Гуадалканал, оттуда в сорок третьем нас сняли эсминцы. От батальона в живых осталось двадцать три человека. - Файт и Араи, встрепенувшись, недоверчиво переглянулись. - Потом бои в Новой Британии, Бугенвиле, на Окинаве...
- Сдался в плен?! - выкрикнул Фудзита.
- Да, господин адмирал, сдался в плен, когда понял, какой чепухой забивали нам головы с помощью этой вот книжки, - он показал подбородком на придавленную адмиральской ладонью "Хага-куре".
В кают-компании повисла напряженная тишина. "Смельчак, - думал Брент. Ведь он японец, значит, знает, какое омерзение испытывают самураи к тем, кто сдается в плен, - знает это лучше Розенкранца, который подписал себе смертный приговор. Он тоже говорит как человек, смирившийся с неизбежной и близкой гибелью".
- Эта книга, - продолжал Харима, подтверждая мысли Брента, - учила нас "синигураи". - Он взглянул на Бернштейна, а потом на американцев, из которых только адмирал Аллен понимающе кивнул головой, и пояснил: Презрению к смерти. - Он поднял глаза на портрет императора, висевший над головой адмирала. - Умению так закалить свой дух решимостью идти в бой, как будто тебя уже и нет на свете, а потому смерть тебе не страшна.
- Вижу, вы читали "Хага-куре", - сказал Фудзита. - И несмотря на это, решились предать ее, изменить своим предкам и потомкам.
- Господин адмирал, я жил по конфуцианским заветам: я был настоящим мужчиной, воином и ученым - и что же получил в награду? Отец, мать, сестра и брат погибли под американскими бомбами. Страна лежит в руинах. Император перестал быть богом. А правит нами новый властелин - Дуглас Макартур. Вас, - он обвел взглядом японских офицеров, - здесь не было в то время. По какому же праву...
- И вы стали террористом, превратились в убийцу беззащитных женщин и детей?!
- Нет! Я стал борцом против американского империализма.
- А русские, надо полагать, лучше?
- Русские помогают свергнуть иго...
- И весьма недурно при этом платят, не так ли? - Фудзита перевел взгляд на конвоиров. - Увести лейтенанта Хариму!
- Убейте меня! - рванулся тот к адмиралу.
- Я поступлю так, как сочту нужным. Вашу просьбу я выполню с большим удовольствием, но - в свое время.
- Отрубите мне голову! - Харима жадно уставился на висящий на переборке кривой самурайский меч.
- Ну, разумеется, только поставим вас лицом на северо-восток, - адмирал нетерпеливо кивнул конвоирам.
- Нет! Прошу вас!.. Злые духи... - но матросы уже вытаскивали его из кают-компании.
- Я думал, вы не верите в эту чепуху, - пробурчал ему вслед Фудзита.
Третий пленник носил мешковатый синий комбинезон и предстал перед адмиралом, дрожа от страха и низко опустив голову. Ростом этот смуглый молодой человек с бегающими темными глазами и подковообразными усами под крючковатым носом был не выше Харимы, но много шире его в плечах.
- Салим аль-Хосс, ваша милость, - еле слышно прошептал он.
- Громче! И милостей тут нет!
- Виноват, господин адмирал! Салим аль-Хосс, стрелок с четырехмоторного "Дугласа".
- Часть! База!
- Вторая эскадрилья Четвертого бомбардировочного полка. Мы летели из Сергеевки.
- Сколько там еще самолетов?
- Десять бомбардировщиков, кроме нашего, и две эскадрильи истребителей.
- Двадцать четыре истребителя?
- Да, господин адмирал, но целую авиачасть оттуда не так давно вывели.
- Когда это было?
- Месяца полтора назад... - Он осмелился поднять голову. - Господин адмирал... Меня... казнят?
- Вы входите в организацию "Саббах"?
Пленный оглянулся по сторонам, словно ища поддержки или сочувствия, и, не найдя ни того, ни другого, еле слышно прошептал:
- Да.
- Я слышал, что у вас считается честью умереть за полковника Каддафи.
- Я так не считаю...
- Почему вы воюете с нами?