- Но все мы меняемся - это в природе человека.
- Верно. Беда в том, что ты становишься похож на них, - он показал на самурайский меч у бедра Брента. - Я видел, как ты убивал людей. Одного араба ты измолотил до смерти, другому выбил оба глаза, а лицо третьего превратил в кровавое месиво. Ты всадил Кэтрин Судзуки пулю меж глаз, когда она беспомощно валялась на земле.
Брент почувствовал, как поднимается в нем волна ярости:
- Кэтрин Судзуки была террористка, собиравшаяся взорвать судно. Она повинна в гибели шести человек! У нее было двенадцать тонн пластиковой взрывчатки!
- Все так. Но она была ранена и обезоружена. Ты мог арестовать ее.
- Бешеных собак не арестовывают, сэр.
Адмирал в сердцах стукнул себя по колену кулаком:
- Тоже верно. И все же драться, спасая свою жизнь, и убивать безоружных, беспомощных людей - разные вещи!
- Вы имеете в виду Хиросиму и Нагасаки?
- Это низко с твоей стороны, Брент. Низко!
- Может быть. Но это правда.
- Да, теперь я вижу, ты и впрямь стал одним из них.
- Почему же? Потому что я не вижу смысла в этой бойне?
- Нет. Потому что ты превратился в самурая. Ты с тем же точно пренебрежением относишься к жизни. И смерть свою найдешь так же, как они, и вместе с ними и обретешь их вшивое блаженство!
- С тех пор как существует человечество, существуют войны и люди, которые на этих войнах сражаются.
- Брент! Мне кажется, передо мной Фудзита! Выдержанный марочный Фудзита!
- Что же в этом плохого? - спросил Брент и добавил, прежде чем адмирал успел ответить: - Мы ведь воюем не с японцами, а с арабами.
Аллен вздохнул.
- Да, конечно. Но интересы нашей страны тоже нельзя сбрасывать со счетов.
- Каддафи нужно остановить, сэр.
- Я знаю. Знаю! Но в Пентагоне ты можешь принести больше пользы...
Уголки губ молодого лейтенанта дрогнули в едва заметной улыбке:
- С вашего позволения, сэр. Адмирал Фудзита уверяет, что из всего экипажа "Йонаги" у меня самое острое зрение, и говорит, что я не человек, а радар. По одному этому он не...
- Понимаю. По одному этому он откажется подписать приказ об откомандировании. Но если ты сам подашь рапорт?
- Опять же с вашего позволения, сэр. Я не был бы сыном Теда Росса, если бы покинул "Йонагу", когда судну предстоят "бой и поход".
- Тебе бы политиком быть, - смиряясь с неизбежностью, сказал старый адмирал. - Здорово у тебя язык подвешен.
Брент положил руку на эфес меча и встал.
- Сэр, мы договорились с подполковником Йоси Мацухарой.
- Увольнение?
- Да. Но если вы... В общем, он подождет.
- Да нет, ступай, я уже сказал тебе все, что хотел. Веселись, лейтенант, погуляй на берегу. Подполковник Мацухара, кажется, жениться собрался? - добавил он.
Брент улыбнулся:
- Да. На Кимио Урсядзава.
- Прелестная женщина, - кивнул Аллен. - Нас как-то знакомили. Вдова, не так ли?
- Вдова. Ее муж, Киетака Урсядзава, плавал старшим помощником на "Маеда Мару". Полковник Каддафи приказал удавить его.
Док В-2 находился в северной части Йокосуки. Сойдя по трапу на берег, Брент оглянулся на корабль, хотя охватить "Йонагу" взглядом было так же невозможно, как измерить вселенную. В Нью-Йорке Брент, стоя у подножия небоскребов Центра мировой торговли, задирал, бывало, голову, скользя глазами по бесконечным этажам, уходившим вверх на четверть мили. Но здесь, рассматривая стоящий в сухом доке авианосец, он испытывал головокружение при виде этого чудовищного левиафана, простиравшегося на необозримое расстояние не только в высоту, но и в длину. Противоторпедные наделки и броневой пояс были скрыты от взгляда, а о том, что это боевой корабль, свидетельствовали выпуклые обводы носа и гладкопалубный корпус. Как у всех японских кораблей, дымовая труба авианосца была скошена на три градуса. Надстройка была загромождена радарными установками, аппаратурой поиска и слежения, щетинилась антеннами РЭП и контр-РЭП [системы радиоэлектронного противодействия и радиоэлектронного подавления]. По всему борту виднелись резервуары с водой для охлаждения стволов зенитных пулеметов и частым лесом торчали стволы орудий.
Йоси, словно прочитав мысли Брента, сказал:
- Трудно поверить, что такой махиной может командовать один человек, а?
- Дело тут не в махине, а в человеке.
- Да?
- Да. В адмирале Фудзите.
- Я думаю, что со временем все капитаны как бы "прирастают" к своим судам, становятся их частью.
- Нет, Йоси-сан, тут скорее наоборот. - Брент кивнул на исполинскую тушу "Йонаги". - У него есть личность и... и, пожалуй, даже душа. Душа адмирала Фудзиты.
- Верно, - согласился японец и с улыбкой добавил: - Знаешь, Брент-сан, ты становишься философом.
- Ну, раз так, - рассмеялся тот, - давай пофилософствуем о той красотке, с которой ты собираешься меня сегодня познакомить.
- Это племянница Кимио, студентка Токийского женского университета.
Док В-2 входил в судостроительный и судоремонтный комплекс заводов Йокосуки, растянувшийся по берегу почти на целую милю гофрированными железными рядами цехов, мастерских, пакгаузов, над которыми, подобно доисторическим птеродактилям, нависали портальные краны. В целях безопасности вся площадка была обнесена двенадцатифутовой сеткой из толстой проволоки, и войти на территорию можно было только через одни ворота. Адмирал Фудзита, которого удовлетворить было трудно, поставил, кроме того, и охрану. В пятидесяти ярдах от авианосца и на расстоянии двухсот ярдов друг от друга были устроены четыре пулеметных гнезда с перекрывающимися секторами обстрела: из-за мешков с песком выглядывали стволы пулеметов "Намбу" калибром 7,7 мм. У пулеметов прохлаждались и покуривали матросы с авианосца, постоянно посматривая, однако, на ограду и новую деревянную будку у ворот - старую протаранила грузовиком Кэтрин Судзуки, когда вместе со своим напарником Абдул эль Кадзаримом ринулась на "Йонагу" с двенадцатью тоннами взрывчатки в кузове. Только быстрая реакция Брента Росса и отличная выучка его пулеметной команды спасли тогда судно от гибели.
У ворот Брент и Мацухара прошли через ряды бетонных блоков, перекрывавших въезд машин на территорию. По этой причине офицерам "Йонаги" приходилось ставить свои автомобили на стоянке за воротами. Брент и Йоси миновали еще два блокпоста и ответили на приветствие четко взявшего под козырек начальника караула - коренастого седого главстаршины Хиранумы, плававшего на "Йонаге" со дня его спуска на воду.
Выйдя за ворота, друзья успели пройти не больше пятидесяти футов, когда послышались крики и нестройное пение. Из-за угла пакгауза вывернулись, загородив офицерам дорогу, десятка два грязных, оборванных и обросших бородачей и неопрятных женщин в обтрепанных мешковатых платьях и соломенных сандалиях. Слова, которые они выкрикивали, были под стать их виду.