- Брент, я вижу, тебя все это угнетает.
- Но ведь это я потащил тебя сюда, - улыбнулся он.
- Ты должен был это увидеть.
- Неодолимое желание.
- А сейчас у меня неодолимое желание поесть чего-нибудь.
- Я знаю несколько отличных ресторанчиков.
- В ресторан мы пойдем в следующий раз. А сегодня поедим у меня.
- У тебя? - переспросил Брент, как зачарованный глядя ей в глаза.
- Да.
Они двинулись к выходу.
Брент сидел за стойкой в маленькой кухне Маюми на высоком табурете, но все равно ноги его упирались в пол.
- Еда в западном стиле, - сказала Маюми, ставя на стойку тарелки. Стейк, печеный картофель, капуста-брокколи, фасоль и на десерт - лимонные меренги.
- О Боже! - Брент взял на изготовку нож и вилку. - Я целый год не видел ничего подобного!
- Мы, японцы, умеем чтить и чужие традиции.
- Это очень отрадно, - сказал он и отрезал первый кусок стейка.
Минут через двадцать его тарелка была пуста, а сам он переместился на длинный диван, стоявший у мраморного стола. Маюми принесла ему чашку кофе и присела рядом.
- Я рада, что все твои болячки зажили, - она взяла его большую руку и повернула ее к свету, - быстро, как на собаке. - Она опустила его руку, но продолжала держать ее в своей и внимательно осматривала его лицо. - Вы обрели прежнюю красоту, лейтенант Росс.
- Ты хочешь сказать, что в прошлый раз она несколько потускнела?
Ее смех зажурчал как шампанское, льющееся в хрустальный бокал.
- Еще бы не потускнеть при свете таких ослепительных "фонарей" под глазами!
Брент, засмеявшись, обхватил ее узкие плечи, а когда она взглянула на него, притянул ее к себе или сам был притянут к магниту ее губ полуоткрытых, мягких, горячих, жаждущих, прячущих проворную скользкую змейку языка. Руки ее обвили его шею, и совсем рядом он ощутил бешеный стук ее сердца. Груди ее прижимались к его груди, и Брент почувствовал, как запульсировала в венах горячая кровь. Но в эту минуту она случайно задела закрытую бинтом рану у него на шее, и от острой боли, пробившей все его тело, подобно электрическому разряду, он дернулся и отпрянул.
- Ох, Брент-сан, извини... Твоя рана...
- Черт с ней, не обращай внимания!
Но она уже отодвинулась.
- Уже поздно, Брент-сан, а мне завтра рано вставать... У меня с утра лекция... - Поднявшись, она потянула его за руки. - Ну, пожалуйста, вставай...
Брент неохотно подчинился. По-прежнему не выпуская его рук, она попятилась к двери, прислонилась к ней спиной.
- В воскресенье, Брент-сан.
Он приник к ней всем телом и прошептал, щекоча ей губами ухо:
- Так, значит, ты сама решаешь?..
- Сама, - шепнула она в ответ.
- И что же ты решила?
Она коротко, нервно рассмеялась.
- Может быть, в воскресенье решу...
- Я знаю один потрясающий ресторан...
Она не дала ему договорить, губами зажав ему рот. Теперь Брент чувствовал все ее длинное, гибкое, упругое тело, которое, казалось, сплавляется воедино с его телом. Потеряв голову, он в самозабвении лихорадочно водил ладонями вдоль ее спины, бедер, зада, тронул напрягшиеся груди.
- Нет, пожалуйста, не надо... - задыхаясь, шепнула она.
- Это не лучший способ выпроводить меня, - пробормотал не в силах скрыть досаду Брент.
Она развернула его к двери, поменявшись с ним местами.
- Прошу тебя, Брент... Не сегодня. В воскресенье.
Дверь открылась.
- Ладно, - хриплым от еще неулегшегося возбуждения голосом сказал он. В воскресенье.
За спиной у него щелкнул замок.
...Суббота тянулась бесконечно. Что бы он ни делал в этот день, образ Маюми неотступно стоял у него перед ним, глаза смотрели со страниц технических справочников, вкус ее губ он ощущал на своих губах, а руки, казалось, помнили прикосновения к ее телу. Это было восхитительно. Это было мучительно.
Утро он провел в БИЦ вместе с Аланом Пирсоном и единственным, не считая Брента, американцем, внесенным в судовую роль "Йонаги", - штатным шифровальщиком Дэнни Мэнефи. Втроем они осваивали новое оборудование, то и дело заглядывая в справочники и руководства. Мучительным усилием воли он пытался отвлечься от мыслей о Маюми, но образ ее вновь и вновь представал перед ним. Около полудня лазерный принтер вдруг ожил и с бешеной скоростью за несколько секунд покрыл бумагу двумя тысячами знаков. Мэнефи оторвал от рулона сообщение, сложил его, спрятал в конверт и протянул Бренту:
- Это для адмирала Аллена.
Брент надписал конверт и отдал его вестовому. Тот поклонился и исчез.
Через несколько минут загудел телефон, Мэнефи передал трубку Бренту, и лейтенант услышал голос старшего офицера Митаке Араи, который приказал ему срочно прибыть на совещание к командиру корабля.
Вскоре Брент уже входил в адмиральский салон. Из всех летчиков присутствовал только подполковник Окума - Мацухара, Исикава и Даизо Сайки проводили тренировки экипажей и учебные полеты в Токийском международном аэропорту. Джейсон Кинг был в американском посольстве, но все остальные сидели на своих обычных местах. Брент, как всегда, занял место в конце стола напротив полковника Бернштейна рядом с необычно бледным и удрученным адмиралом Алленом.
Адмирал Фудзита, заметно волнуясь, резким голосом скорее приказал, чем предложил Аллену начать.