Пруд так и кишел разнообразной живностью. Сегодня утром отец, поймал огромную, в пять килограммов щуку. Вот, и голод дал о себе знать,неприятно поскребывая по стенкам желудка.
Прытко, как лисица, побежал к дому. На пороге ждала с кувшином парного молока румяная загорелая мать. Кажется она красивая, никак не удается разглядеть лица...и отчего то так щемит в животе....изображение размылось, краски поблекли, и Шурка обнаружил себя в том же старом, грязном доме, на полу кровавые плевки....
Неужто произошедшее было всего лишь сном, навеянным больным воображением, не может быть. Родители, отец и мать, где же вы, почему бросили меня...
Найти, найти их любой ценой. Браслет злорадно сверкнул в полумраке заколоченного подвала. И вот уже размытая тень неслась по суровым улицам, направляясь к давно забытому месту - Детскому дому.
Вагон метро оказался забитым до невозможного, в очередной раз Виктор ощутил себя одинокой сардиной в переполненной банке. Через две остановки вышел, не в силах противостоять наплыву пассажиров, с явным удовольствием покинув затхлое помещение метрополитена. Остальную часть пути решил преодолеть пешком. На улице, казалось погода немного разгулялась, ливень прекратился, кое-где в рваных прорезях неба клоками проглядывали тусклые блики солнца. Когда Виктор проходил мимо старого детдома, счеткик гейгера бешено заколотился. Не может быть! - удивился парень, немыслимо, чтобы парень по собственной воле вернулся сюда. Хотя чем черт не шутит, Демьянов рванул вверх по старым, подгнившим, местами выщербленным ступеням. - пока бог спит, - закончил пословицу внутренний голос.
Шурка неторопливо шел вдоль широкого, выкрашенного свежей синей краской коридора. Знакомые, до рези в глазах места, старые плешивые двери. Этажом выше кабинет директора. Мимо проходили незнакомые ребята, девчонки, с удивлением разглядывали странного паренька. Вот, самый высокий из толпы решил было подкатить к неизвестному лоху, но заметив в костлявой ладони маленький, с глушителем пистолет, поспешно ретировался. Вот, заветная дверь, в этот кабинет Шурку вызывали дважды, и в обоих случаях дело заканчивалось побоями. Теперь, бояться было некого и незачем. Человек с пистолетом, как известно смелее человека, лишенного оной демонстрации силы. Толкнув ногой двустворчатую дверь, Шурка смело вошел в помещение. Директорша что-то записывала в журнале, но увидев его на пороге, прервала нудное занятие. В ее глазах поочередно сменялись удивление, недоумение, рассерженность, ярость. Ярость сменилась страхом - маленькая черная машинка для убийств была направлена в ее сторону.
- Что тебе нужно? - пролепетала она, нервно теребя подкладку халата.
- Сведения, ничего больше, Валентина Нестеровна, - монотонно вежливо декламировал Шурка.
- Кто ты?
- Ваш бывший воспитанник, Александр Веселкин.
- Ах, это ты! Тут тобой милиция интересовалась, и не удивительно! - по привычке повысила голос директорша,но вдруг вспомнив в каком она положении, немедленно заткнулась.
- Итак, - спокойно продолжил Шурка, - меня интересует следующее, как и при каких обстоятельствах я попал в ваш детдом.
- Ха, - озлобилась директорша, - как и все, - брошенный ты, ублюдочный найденыш.
- Документы, на стол, старая гнида, - взбеленился невозмутимый доселе парень, - пистолет в руках дернулся, гипсовая статуя Ленина за спиной директорши рассыпалась в меловую крошку.
Ничто так не подгоняет человека, как страх за собственную шкуру. Через три минуты перед Сашкой лежало полное досье на него самого. Открыл первую страницу, с фотографии глядел маленький семилетний пацаненок, далее следовала следующая информация:
Веселкин Александр Витальевич, 1985 года рождения, место рождения поселок городского типа. Калужская область, деревня Петрово. Отец Веселкин Виталий Владиславович, 1957года рождения, Мать - Радонежская ( Веселкина ) Наталья Викторовна 1959 года рождения. Оба родителя погибли при аварии, в живых остался сын. Родственников и близких нет, отец Веселкина Виталия Владиславовича погиб в 1944 на фронте. Мать - при блокаде. родители Радонежской Натальи Викторовны исчезли при невыясненных обстоятельствах в 1942 году. Веселкин Александр поступил в детприемник в возрасте семи лет. В результате аварии амнезия - частичная потеря памяти.
Поступил на лечение в 3 городскую больницу, лечение результатов не принесло....
В конверте, вложенном в личное дело обнаружилась ветхая черно-белая фотография. Он, Сашка, рядом мать и отец. Мать поистине красавица длинные темные волосы, на фотографии непонятно, какого они цвета, отец статный крепкий мужчина, улыбается, широкая мускулистая рука покоится на плече Шурки.
- Мама..... - слезы катились по щекам и подбородку, сердце рвалось на части.
Сунув старую фотографию в карман, Шурка не глядя, развернулся, ссутулившись побрел к выходу. За спиной директорша суетясь и матерясь под нос накручивала диск телефона.
- Алло, - раздалось за дверью, - да, он здесь, угрожал пистолетом....
Дальнейшего Шурка не слышал, перед глазами плыли образы родной деревни, вспомнилось, как отец рубит в полисаднике дрова, мама, стряпает на кухне.....
Шура, сынок, обед стынет.........
Утирая рукавом застилающие глаза слезы парень брел вдоль тусклого серого коридора. Они не бросили его, они просто ушли, ушли в мир иной, ушли не по своей воле. Вот и выход... Смурное серое небо неприветливо покосилось на одинокую фигурку.
Подняв взгляд вверх, к тусклому солнцу, в который раз утирая неиссякающий водопад слез, в агонии закричал:
- Бог, если ты есть на свете, знай же, я ненавижу тебя, ненавижу все, что ты сотворил, ненавижу, и проклинаю!!!
Закашлявшись, парень без сил упал на колени, и тут к его горячей сухой ладони прикоснулись чьи-то холодные пальцы. Взглянул вверх - тот самый незнакомец в зеленом кашемировом пальто. ОН тряс Шурку за рукав, зачем-то тянул за собой:
- Ты кто, ты наверное дьявол.... - прошептал потерянный мальчишка, - ты хочешь увести меня в ад?
- Да встань же ты! - вдруг вскричал мужчина, - не дьявол я, звать меня Виктором, я хочу тебе помочь.
- Зачем? - удивился Шурка, - зачем мне помогать? Я устал, я просто хочу умереть. Бесполезно бежать, сюда уже едут машины.
- Как? Кто их вызвал ? - вскричал Виктор.
- Директор, я заходил к ней. Виктор, так кажется тебя звать, теперь уже ничего не важно. Понимаешь, я всю жизнь ненавидел своих родителей, я все эти годы жил одной мыслью, что однажды найду этих сволочей, что оставили меня в детдоме, взгляну в их гнусные хари. И убью. А теперь я узнал, что они всю жизнь любили меня, любили, и погибли, погибли глупо и нелепо. Так ради чего мне теперь жить? Я конченный человек, я убил много людей. Я убивал их, не испытывая угрызений совести, убивал не щадя. Что меня ждет в лучшем случае колония для несовершеннолетних Но я все равно не выживу, у меня такая интересная болезнь - туберкулез называется. Даже на лекарствах я не протяну и месяца...
- Но...- перебил Виктор.
- Молчи. Дай мне выговориться. Никогда, понимаешь, никогда у меня не было достойного слушателя, впрочем теперь уже все равно.... Так вот, я хочу умереть красиво, пусть обо мне напишут в газетах. Пусть обзовут негодяем и убийцей.
Однажды, мой учитель, некогда бывший врачом, ставший по стечению обстоятельств бомжом говорил мне - Если жизнь подходит к концу, или теряет всякий смысл, настоящий человек должен умереть красиво. Тогда я спросил его, почему он не поступил подобным образом. И учитель, потупив взор, ответил, что он не настоящий человек, а падаль, отброс. Через неделю после нашего разговора его до смерти забили дубинками менты. Били просто так, ни за что, просто, потому что ненавидели бедных побирающихся оборванцев. То же делали и мы, в отместку всем холеным людишкам, живущим в роскоши и достатке. Так вот ответь мне, где же правда, и есть ли она вообще. Я отвечу тебе, неисследованных путей много, но все они неправильны, потому что сам человек НЕПРАВИЛЕН. Природа ошиблась, создав подобное чудище, уродливого мутанта, способного мыслить, но и способного ненавидеть так, как этого не могли звери. И теперь, твари, возомнившие себя пупом земли рано или апоздно в борьбе за несуществующие идеи уничтожат друг друга, и природу вместе с собой. Мы ОШИБКА, ПОНИМАЕШЬ? Глупая ошибка!
Позади раздался скрип тормозов, когда Виктор обернулся, в их сторону ощетинилась стволами суетящаяся толпа десантников.
- Теперь отойди от меня.... - прохрипел Шурка, - дай мне глотнуть истинной свободы.
- Бросай оружие, руки за голову! - надрывался высокий молодой сержант, но мальчик с неспешностью монарха шагал по выщербленным ступенькам. В левой ладони по прежнему крепко зажат черный маленький пистолет. Интересно, сколько стрелял из него, а так и не узнал даже названия смертоносной машинки. Наверняка, на прикладе есть маркировка, надо всего лишь посмотреть. Рука с оружием медленно поползла вверх, и тут же канонада автоматных выстрелов прокатилась раскатами грома по темным грязным улицам. Тщедушное тело парня в мгновение ока превратилось в сплошную кровавую массу. Еще несколько секунд он балансировал на шершавых ступеньках, затем разорванное в клочья тело покатилось вниз, по грязной пошарканной лестнице. Виктор, не обращая внимания на предупреждения военных подбежал к изуродованному подростку. Шурка дернулся в последний раз, на губах пеной всходила кровь.
- Это беретта, - прохрипел он улыбаясь, - представляешь, это беретта.
И замолк. На этот раз навсегда.
Грянул гром. Солнце скрылось за серыми грозными тучами, крупные капли дождя оросили живую землю. Скорее в дом - крикнул с порога отец..начинается ливень.
Но Шурка не слушал его. Сорвал с худого истощавшего тела рубашку, подставил лицо теплому дождю. Из окна на него смотрела мать. Глаза ее сияли теплом, и она улыбалась, улыбалась искренне и безмятежно......это моя мама, - губы мальчишки рысплылись в блаженной улыбке.....это моя мама.
- Ну что, гниды! - поднял голову Виктор, оглядев алчущую кровожадную толпу солдат. - вы сделали, то чего хотели. Ну так наслаждайтесь. Безумный блеск в глазах сменился сумасшествием, кнопка на браслете засияла синим. Виктор побежал.
Из ближайшей машины выскочил полковник Аскомин, жестом показав милиционерам не стрелять, направился к Виктору.
- Что тебе нужно, полковник? - прошептал Демьянов - Успокойся Виктор, я хочу просто поговорить - в приветливом жесте Аскомин протянул руку.
- Не подходи ближе, я за себя не отвечаю, - руки предательски тряслись.
- Хорошо, я не сдвинусь с места.
- Эй полковник, хочу задать тебе вопрос, И надеюсь получить на него правдивый ответ. Я могу надеяться на это ?
- Да.