вы задумались. Потому и интересуетесь.
Аннет не была удивлена.
- Знаешь, в какой-то момент у меня мелькнула одна мысль.
Разбежаться и ударить не в бедренную артерию Роберта Олсэна, а в
твою сонную. Покончить со всем этим кошмаром. Ведь, если нет тебя,
нет и Попутчика, не так ли? Я не нужна ему в отрыве от Эйса, с
которым тот ведет свою игру. Да, скорее всего, ты бы пресек мою
попытку, но я не чувствовала бы себя так паршиво.
- Это первое впечатление, Аннет. Пройдет время, и без этого вы
не сможете жить. Я вам обещаю.
- Да ну? Почему ты так в этом уверен? Мы же не о каком-нибудь
гольфе говорим!
- Потому что мы с вами одного помола, дорогая моя. – Аннет
чувствовала нарастающий гнев.
- Тогда скажи мне вот что: почему ты не трахнул меня? А просто
поцеловал. Надо было упасть в лужу крови, сорвать с меня одежду,
прижаться к неостывшему телу того мужчины. Если это – норма, -
Аннет указала в сторону подвала, - почему бы и не развлечься таким
образом? – Она сделала небольшую паузу. – Я пойду к себе, хочу
немного поспать. С вашего позволения.
Через минуту после того, как девушка отправилась в спальню,
Эулалио сделал последнюю ходку за останками и подошел к Эвану.
- Я закончил.
- Ты – молодец, Лали. – Эйс передал мальчишке деньги.
- Вы поругались с ней?
- Нет, мой юный друг, все намного проще. Аннет поняла, каково
это - что-нибудь значить.
4 января, 1974 год. Бостон.
- Хотя ресницы душу скрыли тенью, ты блещешь грустной
нежностью своей, как серафим, несущий утешенье, но сам далекий от
земных скорбей; и я склоняюсь ниц в благоговенье и оттого люблю
еще сильней. Лорд Байрон невероятно точен в своих метафорах. Он
подобен хирургу, каждое движение которого носит воистину
судьбоносный характер. Прошло пятьдесят, а затем - и сто лет, но
поэзия Джорджа Ноэла Гордона Байрона, как и прежде, бьет в самое
сердце, будоражит воображение, разжигает во мне чувственные
эмоции, стреляя на поражение альтернансами и аллюзиями, пылая
триолетами и эпитетами. Сводит с ума. – Услышав последнюю фразу,
Аннет открыла глаза. Перевернулась на спину и хриплым голосом
ответила:
- Несколько пугающе звучит фраза «сводит с ума» из твоих уст,
Эван.
- Я не зря процитировал именно эти строки, моя дорогая.
«Серафим, несущий утешенье». Когда ваши глаза закрыты, а губы
шевелятся в такт речи, произносимой вами же во сне, я не могу
позволить себе отвернуться, или даже моргнуть, опасаясь упустить
хотя бы мгновение вашего чуткого временного забвения. Ваше лицо
не искажено какой-либо маской, которой вы пытаетесь прикрыться,
оказываясь со мной наедине. Вы все еще не знаете, как вести себя в