на поражение? Как вообще их пальцы спускают крючки, когда никто не
сопротивляется, я не понимаю…
- Мне знакомо это недоумение, Лали. Пройдет некоторое время,
и ты поймешь, что не все имеет причину или логику, если речь идет о
чем-то человеческом. Не всем нужна подоплека, равно как и не всем
нужен мир. Желание системы избежать равновесия очевидно. Но
скоро все это прекратится. И тебя испугает нечто большее – ухмылка, с которой все будут вспоминать о тысячах погибших. Улыбка,
сопровождающая разговоры о павших в бессмысленной бойне.
- Знаете, при всем стремлении понять окружающий мир, я порой
отказываюсь находить оправдание подобным выходкам.
- Ты заблуждаешься, Эулалио. Чтобы понять мир, не нужно
оправдывать его детища. Достаточно действовать настолько
рационально, насколько велит растущее в тебе побуждение что-то
изменить.
Эван видел, что на глаза мальчика, убившего человека,
попадавшего в плен сотрудников Федерального бюро расследований,
наворачиваются слезы. Только потому, что кто-то гибнет беспричинно.
Спонтанно.
- Все эти…женщины…с детьми на руках….мистер Эйс…
- Все в порядке, Лали. Держи себя в руках. Ты не в силах что-
либо изменить там, но ты способен повлиять на ход событий здесь.
Помни об этом.
- Я запомню, обязательно.
Эван посмотрел на часы, взял в руки сумку и перед уходом
сказал мальчику:
- Я вернусь через пару часов, будьте здесь, никуда не уходите,
только если какие-то экстренные обстоятельства не вынудят вас
скрыться. И передай мисс Лоутон, что я положил в ее сумку
небольшой подарок.
- Хорошо, мистер Эйс.
Эван набрал в легкие воздуха и двинулся в сторону кладбища
Сейнт Джозефс.
Тишина. Это все, что сопровождало Эйса в дороге. И этот
парадокс немного удивлял. Народные движения чиканос и
темнокожего населения существовали, казалось, только в телевизоре.
В словах репортеров и ученых-социологов. Политиков и их
приближенных. Складывалось впечатление, что только им нужна эта
война. Гетто полнились расовой ненавистью и огнем. Парки
превратились в безлюдные памятники величию природы восточного
побережья.
А радиоприемники полыхали истериками.
Паника в головах. И только там.
Высокие мраморные ворота встретили Эвана неприветливым
молчанием, впуская мужчину в обитель усопших. Сквозь снежный
заслон Эйс увидел высокого рыжеволосого джентльмена, одетого в
коричневый плащ, темные брюки и туфли, блеск которых можно было
различить даже под снегом, в котором утопали ноги Роберта
Гендельмана. В руках он держал черный кожаный портфель, а
неподалеку бродил широкоплечий сателлит – личный охранник