— Дурака свалял, — нехотя признался Андрей Андреевич. — Где, думаю, может спрятаться привидение?.. Только на выставке голограмм… Ну вот и…
— Вам-то от кого прятаться? — не понял Ярослав Петрович.
— От придурков, — хмуро молвил Шкарин. — Потрясающий народ! — пожаловался он. — Думают: раз уворачиваешься от них — значит боишься. Ну и начинают ловить… Инстинкт, что ли, такой?
— Надеюсь, без жертв обошлось?
— Да обошлось, слава богу…
Отдохнув, добрались до шестого.
— И всё-таки, — сказал Ротмистров. — Что вам понадобилось в моей квартире?
— Ну я же объяснил уже! В моём мире — это моя квартира. И мне в неё надо попасть.
— А-а… — сообразил наконец Ярослав Петрович. — То есть это единственное место, откуда вы можете…
— Нет, — произнёс Шкарин сквозь зубы. — Из вашего мира в мой я могу попасть когда угодно и откуда угодно. Но мне хотелось бы очутиться именно в моей квартире… Ну что уставились? Думаете, у вас у одного житейские неприятности? У меня, между прочим, тоже… Да открывайте же! — чуть ли не прикрикнул он на Ротмистрова. — Не дай бог, Марья Петровна на площадку выпрется…
А он ещё и с Марьей Петровной знаком?
Оказавшись в квартире, гость приостановился, огляделся.
— Ну и как вам обстановочка? — не удержавшись, полюбопытствовал хозяин. — Сравнительно с вашей, конечно…
Андрей Андреевич Шкарин поджал губы.
— Поскромнее… — сдержанно молвил он. — Вдовец, небось?
— Да.
— Вот я и смотрю… А, простите, социальное ваше положение?
— Пенсию оформляю.
— Молодо выглядите, — заметил Шкарин.
— Да и вы тоже…
— Ну мне до пенсии ещё три года тянуть… Не подскажете, который час? А то у меня сотик разрядился…
Вот времена! Призраки — и те с мобилами! Ярослав Петрович достал телефон, взглянул. Тоже бы подзарядить пора…
— Четверть третьего.
Шкарин жалобно поморщился. Чем-то его, видать, такое время не устраивало.
— Вы уж извините, — попросил он, — но я вам ещё с часок глаза помозолю, ладно? Дело в том, что квартиры наши должны ещё и в пространстве совпасть…
— Не понимаю… — искренне признался Ротмистров.
— Чего тут понимать? Оба мира смещаются. Через определённый промежуток времени совпадают… Вы разрешите, я у вас тут поваляюсь немного? Не бойтесь, постараюсь не дёргаться… ничего не продырявить… Устал просто, ноги гудят…
— Пожалуйста-пожалуйста… — разрешил Ротмистров, озадаченно глядя, как полупрозрачный Андрей Андреевич с величайшей осмотрительностью располагается на рассохшемся заскорузлом паркете. — Только почему на полу? Вот же диван…
— Пол надёжнее, — пояснил Шкарин. — Твёрже.
— Так, может, вам подстелить что-нибудь? Дня два не подметал… Замотался, знаете, со справкой этой, будь она неладна…
— Не надо, — отвечал возлёгший навзничь, утомлённо прикрывая веки. — Ваша грязь на нашем вороту не виснет…
— Выпить-закусить вам тоже не предлагать?
— Естественно…
— Как же вы здесь дышите?
— Как-то вот дышу… А что за справка?
— С места бывшей работы, — с несколько диковатой усмешкой ответил Ротмистров — и сам удивился тому, как спокойно он это сказал. Оказывается, отрешиться от бытовых невзгод можно и не прибегая к хитрым психологическим фокусам. Достаточно простой встречи с призраком.
Присел к столу, закурил.
— Дым не мешает?
— А?.. — Лежащий приоткрыл глаз. — Нет, ничего… Запахов я здесь, представьте, вообще не чувствую.
Облезлые дощечки паркета просвечивали сквозь него, словно рёбра. Определённо с чем-то надо было прощаться: либо с рассудком, либо с привычным устройством мироздания. И поди ещё пойми, что лучше. Мироздание, конечно, подленькое, сволочное мироздание, но где гарантии, что, исказившись, оно похорошеет?
— Говорите, не различаете запахов? Может, потому что частицы дыма — твёрдые? А с твёрдыми-то телами у вас… э-э…
— Может быть… — безразлично согласился Шкарин. — Который час?
— Вы же только что спрашивали!
— Жрать хочется, — ворчливо признался гость. — Сутки не жрамши… Давайте уж лучше о справке.
А вот интересно, подумалось Ротмистрову, когда обессмысливаешь окружающую обстановку, она словно бы начинает таять. А если проделать то же самое с призраком? Совсем исчезнет?..
— Так что там у вас стряслось? — спросило видение.
В двух словах Ротмистров изложил постигшее его несчастье. Андрей Андреевич злобно усмехнулся в низкий, давно уже требующий побелки потолок.
— Вот так вас, лохов, и разводят, — с желчной назидательностью выговорил он. — На кой, простите, хрен вы увольнялись за полтора года до пенсии? А, Ярослав Петрович?
— Съели, — угрюмо бросил тот, тычком гася окурок в немытой пепельнице. — Начальство сменилось — и давай стариков выживать…