— Кто это?
— Кто, кто, сатанисты, — повернув на проспект, ответил водитель. — Ты что, телевизор не смотришь?
— Редко, — ответил Парамонов.
— Прощения-то им там не будет, вот они и крошат всех почем зря, очки у Сатаны набирают, — пояснил водитель.
Внезапно на дорогу высыпала толпа пьяных людей. Водитель едва успел увернуться от них.
— Атеисты? — спросил Парамонов.
— Кто же еще? В последний раз гуляют. Я вот тоже до вчерашнего дня быш атеистом. А как началось, многое передумал, — водитель сделал паузу, беспокойно глянул на пассажира и стянул с руки красную повязку. — На Комсомольском сплошные сатанисты. Достань-ка из бардачка повязки.
Парамонов открыл бардачок. Там лежала пара черных повязок с черепом и надписью: «Воины Сатаны».
— У вас что, любые есть? — удивился Парамонов.
— Надевай, не спрашивай. Могут остановить, убьют сразу, — зло ответил водитель.
Почти до самого дома профессора Дрофа они доехали без приключений. Лишь один раз впереди показалось несколько человек в полицейской форме и с автоматами. Заметив их, водитель тут же свернул в переулок, с облегчением выдохнул воздух и проговорил:
— Ф-фу, проскочили.
— Это же полицейские, — ничего не понимая, сказал Парамонов.
— В том-то и дело, — проворчал водитель. — Сатанисты по сравнению с ними — голуби мира.
Дроф встретил Парамонова у ворот. Он провел гостя в дом.
— Как доехали? — спросил профессор.
— Нормально, — ответил Парамонов. — Немножко стреляли.
— Ничего, завтра все это прекратится. Присаживайтесь. У меня есть бутылочка хорошего портвейна.
Они сели за столик, и Дроф налил обоим вина. В это время дом сильно тряхнуло. Зазвенела люстра, из глубины дома послышался звон посуды.
— Кажется, началось, — спокойно сказал профессор. — На всякий случай давайте выйдем из дома.
Они вышли на крыльцо, и в это время тряхнуло еще раз. Ухоженный газон перед домом Дрофа разрезала глубокая трещина шириной в два метра. Она прошла совсем рядом со ступеньками. Профессор заглянул в нее, взял с крыльца два пакета с мусором и бросил их в бездну.
— Как удачно, — улыбнулся Дроф. — А то у нас давно не вывозили мусор. — Земля снова задрожала, и края трещины сомкнулись. — Главное, чтобы не пострадала консерватория, — сказал профессор. — У меня на завтра два билета на Гайдна. Не составите компанию?
— С удовольствием, — ответил Парамонов.
— Тогда пойдемте пить вино, — пропуская Парамонова в дом, предложил Дроф. — Кстати, как вам опера «Хромой бес»?
Утро следующего дня выдалось солнечным и спокойным.
Ринат уже застегивал клипсы бронекирасы, когда в проходе появился капрал Берман. Он продефилировал между двумя рядами железных шкафчиков и остановился перед Ринатом.
— Поздравляю, — сказал Берман с расстановкой. — Тебя желают видеть в первом отделе.
Сашка Смирнов, экипировавшийся на соседней скамейке, навострил уши.
«Дьявол, — подумал Ринат. — Какого болта им нужно?»
— Откуда инфа? — спросил он, хмурясь.
— Из первоисточника.
— А на кой он «лейкоцитам»? — встрял любопытный Сашка.
— На кой, — передразнил Берман. — А не надо было позавчера в баре выступать.
— Так мы ж все пьяные были.
— Быть пьяным не преступление, а вот болтать, что попало… — капрал постучал себя по лбу костяшками пальцев. — Думать нужно. Головой.
— Пошли они, — зло пробормотал Ринат.
— Я бы не стал так говорить, — рассудительно сказал Берман.
Ринат поднялся с узкой скамейки:
— Все равно через десять минут на объект выходить, — он поправил паховую пластину и попрыгал, проверяя амуницию, — а вернемся — видно будет.
— Ладно, не бзди, — Берман похлопал его по выпуклому наплечнику. — Послужной у тебя хороший, а треп — он и есть треп. Разберутся, — он внимательно с ног до головы осмотрел Рината, облаченного в камуфлированные доспехи. — Ты в первый раз идешь старшим группы?
Ринат кивнул.
— Тогда ни пуха, — сказал капрал.
— Пошел к черту, — как положено, ответил Ринат, и Берман молча двинулся прочь. Прощаться перед боевым выходом считалось дурной приметой.
— Пошли, что ли? — сказал Сашка, застегивая ремешок тактического шлема.
— Пошли, — сказал Ринат.
Они вышли в коридор, ведущий к отстойнику, и пошли мимо дверей с электронными табличками. Ринат нес полусферу шлема в руке, укороченный «Шатун» с ажурной рамкой приклада качался на шее.
— Вот суки, — говорил на ходу Сашка, имея в виду, по всей видимости, «лейкоцитов». — Это все Крюк. Гадом буду.
«Это аукаются мне предки по деду-мусульманину, — мрачно подумал Ринат. — М-да, неприятная новость, и главное, что перед самым дежурством. — От внезапно возникшей мысли он даже сбавил шаг. — А ведь Володьку Кравца тоже перед самым выходом к особистам вызывали, и он тоже сказал, что позже зайдет». На душе сразу сделалось паскудно.
— Точно Крюк, — продолжал Сашка. — Он давно уже на тебя зуб точит.